Одной из наиболее примечательных особенностей юной принцески Твиксы являлось неспособность в молодые годы отличать искренность от фальши. Трудно ей с этим приходилось. А ещё, она проживала свою жизнь по строго установленным правилам, а они не позволяли ей вторгаться в жизни других жителей королевства. Её заботило лишь то, что творилось непосредственно вокруг неё, а именно, последние неудавшиеся личные отношения. После разлуки с любимым принцем многое изменилось в её жизни. Жизнь приобрела тёмную окраску став преобладающим цветом среди всех цветов из имевшихся в прожитой жизни голубушки. Жизнерадостности было сказано-аривидерчи! Угрюмость и отстранённость от бренного мира заключила контракт с суровостью серых будней. Но когда-то всё было замечательно! Всего каких-то пару идиотских недель назад, — размышляла она наедине с собой. Амадеуска пыталась отгонять от себя эти поганые мысли. Так становилось хоть немного, но полегче. А в данный момент времени вечная страдальщица, под открытым белым небом, у себя во дворике родового владения убийственно медленно развешивала простиранное бельё. Принцеске приходилось через не хочу доставать то блузку, то сорочку, то сарафанчик с манжетками с небольшого но удобного вместительного деревянного судна. Затем, с большим усилием крепить бельё за металлические прищепки на подвешаную в горизонтальном положение по периметру дворика упругую верёвку. Тело находилось в движение, душа от пережитого в смятение, что приводило бедную в припадок удушья. Одно бельё, второе, третье…
Так, непереставая, от раза к разу, бедная спинка Твиксы сначала гнётся a затем выпрямляется, вновь сгибается, вновь разгибается…сгибается и опять поднимается вверх, каждый раз издавая хруст. Её нежные ручки с неимоверным усилием то поднимаются и крепят только что постиранные в ручную вещи, то тяжело опускаются за бельём, и у неё возникает такое чувство, будто бы они немеют. Спинка ноет, руки перестают слушаться, ей становится жутко трудно. Но нужно закончить начатое, а не то, тетя Рункл будет очень не довольна ею. Через десять минут работы к ней пришла окончательная усталость, а за ней внутренняя слабость. Принцеска аж захныкала, и у неё даже слегка закружилась головка. Судьба обходилась с ней не справедливо, особо строго. Но сгинуть в небытие для неё считалось последним делом, и поэтому она сопротивлялась из последних своих сил. Всё же бедняжке хватило выдержки чтобы совладать с собой и не пуститься прямо посреди двора в дикий плач. Ведь не дай Бог, если в этот самый момент с гостиного окошка эта злюка уследила бы данное, и пиши, пропало. Не будет очередного праздника на её улице, — решила принцеска, и удержалась от слёз. Хватит! Сколько можно быть размазнёй, — кричал ей внутренний родимый голосок. Хватит, Твикса, хвати-и-и-т!!!
В очередной раз согнувшись, чтобы подобрать из деревянного судна мокрое, готовое для сушки постельное бельё, принцесска замерла и навострила слух. Ей почудилось будто её позвали по имени…И такой до боли знакомый голос! Но кого? Мягкий, добрый, ласковый…Где-то там позади неё. Кому же он принадлежал? Кто же являлся его обладателем? — задумалась она, и тут же выпрямилась и резко обернулась на…Твикса застыла в ожидании кого-то, кто заставил её заволноваться. На том месте куда она бросила свой волнительный взор, никого! Лишь мягкое дуновение свежего ветерка в лицо, да колыхание только что развешанного чистого белья на натянутых верёвках.
— Мне показалось. — Бросила она.
И как только она стала разворачиваться в обратную сторону, как в двух метрах от по своему несчастной принцесски образовался незнакомец. Он словно выплыл из ниоткуда. Отчего заставил Твиксу вздрогнуть.
— Ох, вы меня так напугали. — Отмахнулась принцеска, у которой на лице сейчас читалось смущение.
Миловидное личико незнакомого ей принца втиснутого между двумя свежепахнущими развешанными простынями, что висели под лучиками зимнего солнца, являлось дружелюбным. Его мордашка расплылась в улыбке.
— Честь имею! И прошу простить меня за такую вот внезапность. И особенно за то, что заставил вас напугаться. — Как то иронично заключил молодой принц.
— Да кто вы такой чтобы пугать меня? — Негодующе проговорила она, сделавшись строже.
«Принц» держался очень уверенно, по богатырски.
— Я забрёл в ваше владение случайно, прошу меня за это простить.
— А мне что предлагается, по вашему? — Она была в недоумение.
Внезапный гость вдруг поспешил.
— У меня одна к вам просьба, милая принцесска.
Собравшись с духом, Твикса решилась таки ответить совсем молодому, но как ей показалось нагловатому принцу.
— Что там ещё за просьба? Я вас совсем не знаю. Ваше лицо мне не знакомо.
— Меня мучает жажда. Мне необходимо напиться свежей водицы. Могли бы вы…
— Вы здесь только поэтому? — Озадаченно спросила она.
— Пересохла глотка, поймите правильно, прошу. А до ближайшего домишка где обитает хоть одна живая душенька аж расстояние в несколькo километров отсюда. А весь каламбур в том, что я пешим ходом двигаюсь в обратном направлении. Сегодня без лошадки. — «Принц» сглотнул сухим горлом. — Меня один мой приятель привёз на своей кобыле в здешнее предместье и ускакал тот час же, оставив в одиночестве. Мы так договаривались.
— А приехать за вами было никак? — Вставила она.
— Он слишком занят чтобы возвращаться вскорь за мной. А потом, порой прогулка на свежeм воздухe идёт только на пользу нам. Чистый зимний утренний воздух, сами понимаете… — Глазки у него светились. — А спешно порешив запланированные дела я тронулся в обратный путь, но…
— Воду я вам дам, а потом извольте в спешном порядке покинуть территорию моего имения. — Говорила она чуток волнительно. — А не то, я из за вас наберусь неприятностей.
— Как скажете. Мне правда хочется ужасно пить.
Аккуратно, взяв обеими ручонками подол своего платья, милая принцесска прошествовала внутрь домишка, который она делила с родной и небывало вредной и злой тётушкой. В это самое время из одного из окон в злостном порыве, бормоча себе какой-то бред под нос, во все глаза за ними следила тётка Твиксы. Её воображение ещё смело наглости так просто брать, да рисовать нескромную картинку, где была запечатлена заноза всей её бестолковой жизни, родная племянница. Особой любви между ними обеими не наблюдалось. Всё что их скрепляло, так это родственные узы. Вредина Рункл в почтенном возрасте доводилась золотой души принцесске тёткой по отцовской линии. Родителей Твиксе довелось потерять ещё в момент её нахождения на спячке в королевском инкубаторе по хранению новорождённых детишек в небывало засекреченном местечке. Дитя выходившее оттуда в совершеннолетнем возрасте забывало путь обратно, поэтому идти на поиски его было бессмысленно. Оно было надёжно спрятано от всех жителей королевства, и для них его не существовало. Таковы были правила секретного заведения.
Мать юной принцесски умерла при родах, а отец спустя три с небольшим года говорят был убит на пистолетной дуэли. Hо дочь в этoт миф не верила, и считала что Cам Бог забрал его к Себе. Исключительно потому, что отец Твиксы, Роуде не в состоянии был пережить одиночество, oт него и помер. Это была её версия, и ей она верила больше. Вернувшись из мест поднявших милую принцесску на ноги, ей пришлось жить с единственным оставшимся родственником, с тетей Рункл.
Два слова о ней. Злюка вела замкнутый образ жизни и особо жестоко обращалась с племянницей. Видать всему виной была нелюбовь к отцу Твиксы, которую Рункл проявляла всю свою сознательную и никчёмную жизнь. Принцесске было обидно осознавать это, и ощущать отторжение родной кровинки в отношение себя. Но поделать ничего не могла, приходилось мириться с этим посылом судьбы.
Каждый Божий день, с утра до вечера ей приходилось носится по домику словно угорелая, с веником в «зубах», чтобы только угодить противной тётушке, и не дай Бог озлобить одним необдуманным поступком эту злюку на себя. Принцесска не всегда справлялась с поставленной задачей, но старалась изо всех сил выполнять дела по дому своевременно и срочно. Да и по натуре своей она имела склонность к чистоте внешней, и не в малой степени чистоте внутренней. За что, была уважаема и любима окружающими, в основном друзьями из соседних поместий. Войдя в миниатюрную кухоньку побеленную в цвет небес ясного денька принцесска слегка растеряла чёткость в зрение.
Жёлтое солнышко светившее бесперебойно ярко, настолько прочно поселилось в глазных кристалликах её, за время пребывания во дворике, что когда ей пришлось оказаться непосредственно внутри домика видимость рассеялась. Тусклая кухонная комнатка пребывала в строгой полутьме, так как три из четырёх окон были закрыты ставнями, отчего внутрь поступал только мизерный свет из солнечных лучей освещая лишь утварь по периметру кухоньки. Прижмурив несколько раз глазки, она моргнула, потом ещё и ещё, после чего видимость улучшилась. Бросив взгляд под умывальник она застыла. Глаза жадно выискивали красный бидон с водицей, но его там небыло.
— Кажется он должен где-то здесь стоять… — Размышляла вслух она.
После того как в колодец попала отстойная вода и он загрязнился, Твикса ходила за ней к роднику который протекал недалеко от их домика. Родниковую воду она набирала в разноцветные бидоны и оттуда тащила их на телеге в обратном направление.
— Где же он? — В порыве надвигающейся злости выпалила принцесска.
Тут она стала шарить под столом, по шкафам. Внезапно на шорох из соседней спальной комнатки выскочила тётушка Рункл с перекошенной от ненависти рожицей, на пустом месте к собственной племяннице; она была изрядно подвыпившая. Тут вредная змеюка завопила.
— Новый ухажёр? Не успели высохнуть слёзы по первому, тут вырос второй. Вопиющий случай… — В насмешливой форме не своим голосом сказала старая змея.
От слов вредосной дамы принцесску аж передёрнуло, внутри неё всё сжалось. А сердечко забарабанило что есть мочи.
— Не смейте так говорить тётушка. Тот принц, что стоит снаружи мне никто. Его лицо мне не знакомо, а речь не интересна. Он всего лишь вежливо попросил напоить его холодной водичкой, от убийственно палящего зимнего солнца его мучает жажда.
— Уже поверила. Ха, ха… — Рункл оголила беззубый рот. — …видела я, как вы там лебезили возле мокрых простыней…
— Замолчите!
— Что?
— И как вы можете так думать обо мне? — Негодовала Твикса. — Моё сердце скорбит о неразделённой любви. Я люблю до сих пор только одного…
— Ну да, конечно. — Шипела полупьяная злая стерва. — А как зовут твоего нового сердцелюба, поделись?
— Вы не видели красный бидон с водицей? — Спросила принцесска, тем самым уйдя от принудительного ответа.
Рункл потрясла головой, чтобы немного придти в себя. И села на табурет в углу кухоньки.
— Он там, стоит втиснутым между печью и умывальником. Бери его и убирайся, а я буду наблюдать за вами, голубушки, так и знай. Знаю я вас, юных фантазёрок. Таких как ты я повидала не мало на своём веку. Небось таким образом намереваетесь стрелу Амура набить на ближайший королевский бал, я права?
Твикса немедленно рванула под глиняную печь за бидоном водицы. Нужно было торопиться, так как тётка сходила с ума. Присев на корточки возле печи и просунув правую руку до основания плеча в мрачную пустоту, что обосновалась там и служила мини кладовой она стала шарить в темноте. Чувствовался холод… По руке пробежались мурашки. Но через секунду, другую ей удалось рукой наткнуться на железный бидон наполненный водицей жизни. Одним быстрым рывком он оказался на свету. Таких себе килограмм пятнадцать, но синего цвета. Развернув голову назад, она посмотрела в некогда её пугавшие глаза тётеньки и проговорила.
— Почему он синий, а не красный? Что в нём? Вода?
— Вода говоришь? Жажда пить. Надо же найти такой остроумный ход, дабы охамутать мою красавицу Твиксашку.
— Я кажется задала вопрос. — Было видно что племянница осмелела и шла в атаку.
— Да, он синего цвета. Да в нём вода. Что не так?
— Выпей? Докажи что она пригодна к употреблению внутрь. Твикса вскочила на ноги и быстрыми шагами подскочила к кухонному шкафчику, где в ряд выстроенными стояли стаканы, блюдца и тарелки. Юная принцесска достала один глубокий фарфоровый стакан и вспешке наполнила его водицей из синего бидона, который только что вытащила из под плиты.
— Вот, пейте.
— Ни за что на свете.
Та не отступала.
— Глотните же? — У Рункл пьянческая рожа немного напряглась, а ещё в её душе проснулась небывалая злость.
— Убери от моего лица стакан этой отстойной воды, ты поганка…
— Подколодная змея! — Не выдержав оскорблений закричала обиженная Твикса. — Я тебя больше не боюсь, ты мне осточертела…
Тётушка спешно встала, и стояла как вкопанная, не двигаясь с места. Глаза её выкатились из орбит а мордашку перекосило.
— Ты это чего?
— Ты часто бываешь в нетрезвом состоянии, и я только страдаю от этого, в то время, когда ты наслаждаешься.
Принцесска ни сказав ничего, заторопилась. Обхватив обеими нежными ручками большой стакан с водицей, направилась к выходу, туда, во дворик к умирающему от жажды принцу, и конечно же к недовешанному белью. Спешными шажками она сначала оказалась на крыльце домишка, а потом во дворике.
— Вот, пейте. — Стакан прохладненькой водице сейчас она протягивала молодцу.
А тот не мешкая взял и осушил его до дна, а вслед за этим довольно потянулся.
— Как заново родился!
Она переняла посудину и не пытаясь продолжать весьма опасный для неё диалог с незнакомцем, быстро попрощалась.
— До свидания. Я в дом, а вас прошу убыть туда откуда прибыли.
На её милом личике он читал всё же другое. У принцесски имелось неописуемое желание поговорить с ним, познакомиться. Но что-то ей мешало, преграждало в этом, и это виделось невооружённым глазом.
— Но стойте. Я хотел бы кое что спросить у вас, принцесска Твикса?
Твикса? Он сказал Твикса? Он знал же её имя, но откуда, от кого? — была она в недоумение.
— Кто вы, о принц?
— Я Данди Бой, и я совсем не принц. — Дружелюбно сказал малыш, тем самым крупно удивив милую принцеску.
— Ааа кто, если не принц?
Её слегка шатнуло.
— Я странник, но это больше не секрет.
— Удивлена я!
— Ну ещё бы.
— Простите странник, но времени у меня совсем как нет. Пора мне в домик возвращаться, тётушка меня ждёт.
Ах, вот кто портил вкус салату, — понял малыш.
— Но у меня серьёзные вопросы. Нужно десять минут. — Просил он. — Они касаются вас всех, всего вашего крохотного мироздания.
Но принцесска не могла ничем ему сейчас помочь. Из окошка домиказа ней вела пристальное наблюдение гадюшная тётушка. Твикса спиною чувствовала сквозящий взгляд этих коварных глаз.
— Встретимся вот по этому адресу, завтра в полдень.
— У Баньолы? — Читал малыш, сжимая в своих детских ручках бумажный свёрток.
— Да, она мне как мама…Ну так до завтра? И там уже всё…
— До завтра. — Он поднял полные доброты глаза свои на неё и улыбнулся. — Надеюсь, я своим внезапным появлением не доставил тебе никаких хлопот? Может неприятностей?
— Никак нет, всё хорошо. — Лгала она, он видел. — Ну всё мне пора. — Принцеска нагнулась, подобрала с земли деревянное судно для вывески мокрого белья и потопала в сторону домика, ни разу не оглянувшись назад, на странника. А ей хотелось, ещё хотябы разок взглянуть в светящиеся жизнью глаза его, но не могла, так как с фасадного окошка за ней сейчас следили, отчего приходилось пасовать.
— Удачного вам дня, добрая Твикса! — Послал малыш вдогонку ей, и поспешил отсюда вон.
На этом они разбежались.