Было это давным-давно, когда озеро Сут-Холь было еще маленькой лужей (Сут-Холь – дословно: молочное озеро), а хребет Сюмбер-Ула – маленькой сопкой (Сюмбер-Ула – мифический хребет, часто упоминаемый в тувинских сказках).

Жил-был бедный пастух Оскюс-оол. Не было у него ни отца, ни матери. Пас он и в жару и в холод овец Караты-хана, у которого добра было выше плеча, а скота – выше головы. Летом Оскюс-оол пил сыворотку, а зимой ел ханские объедки. На глазах его слезы не высыхали, с сердца печаль не сходила.

Однажды случилась беда – маленький ягненок запнулся о камень и сломал ногу.

– Убьет меня Караты-хан. Отрубит он мои руки вместе с рукавами, снимет мою голову вместе с шапкой, – заплакал Оскюс-оол.

Стоит он, понурив голову, и думает: «Не уйти мне от лезвия ханской сабли, не спастись от конца ханского бича».

В это время пробегал мимо красный лис – Дилгижек. Увидел Оскюс-оола и спрашивает:

– Что ты плачешь, Оскюс-оол?

– Как же мне не плакать? Ягненок ногу сломал. Некому за меня заступиться – не быть мне теперь в живых.

– Как некому за тебя заступиться? А я на что? Положись на меня во всем, и я тебе помогу. Человек должен быть счастлив. Тебя надо женить на Премудрой царевне, дочери Курбусту-хана (Курбусту-хан – в тувинских сказках считается владыкой верхнего (небесного) мира, а Эрлик-хан – нижнего (загробного) мира).

– Опомнись, Дилгижек! Что ты говоришь? Мне такое и во сне не приснится. Это все равно, что рукой небо достать.

– Ничего, это уж мое дело. Я побегу к Курбусту-хану, а ты жди меня здесь.

Схватился Дилгижек за семицветную радугу и побежал по ней в верхний мир в аал Курбусту-хана.

Забежал он в юрту Курбусту-хана, низко поклонился:

– Здравствуйте, Курбусту-хан. Пришел я от Караты-хана. Хочет он женить своего сына на вашей дочери.

– Ну, что ж, – ответил хан, – я не прочь породниться с богатым человеком. Веди ко мне жениха.

Обрадованный Дилгижек побежал к Оскюс-оолу и принялся мыть его в теплой воде Кара-Хема. Потом оглядел его со всех сторон и видит: стоит перед ним стройный, как пихта, молодец с черными, как черемуха, глазами.

Довольный Дилгижек взял его с собой, и по семицветной радуге они поднялись к Курбусту-хану.

Перед аалом хана Дилгижек говорит Оскюс-оолу:

– Подожди меня здесь, братишка. Побегу добывать тебе одежду.

Вбежал Дилгижек к хану и заревел во весь голос:

– Ой, беда пришла! Осталась моя шея без головы.

– Что случилось? – испугался хан.

– Не смею доложить, – плачет хитрый Дилгижек. – Не знаю, как и сказать. Вы знаете, что ноги у меня легкие, на слова я красноречив, и сам не промах. Я уже передал ваш ответ Караты-хану. Отправились мы с женихом в путь, и застал нас в дороге ливень. Остался жених без одежды. Просто беда. Что теперь делать, хан?

– Эй, слуги! – закричал хан. – Принесите одежду для сына Караты-хана. А ты отнеси ему.

Побежал Дилгижек проворно к Оскюс-оолу, нарядил его в черную соболью шапку, синий шелковый халат, в черные идыки (идыки – тувинская национальная обувь). Подпоясал его алым шелком и наказал ему:

– Смотри не забудь: твой отец Караты-хан, и имя твое – Чечен-Тажы. Держись гордо, до земли не кланяйся.

Вошли они в юрту Курбусту-хана. С великим почетом хан встретил гостей, стал угощать дорогими кушаниями. Понравился ему Оскюс-оол:

– Двум ханам надо породниться. Пусть Чечен-Тажы остается у меня пировать, а ты, Дилгижек, беги к Караты-хану. Скажи, чтобы ждал нас через три дня.

– Хорошо, хан, исполню. Только разрешите дать Чечен-Тажы маленький наказ с глазу на глаз. Он ведь еще молодой да глупый.

Разрешил хан. Вышли они из юрты, Дилгижек и говорит:

– Ну, Оскюс-оол, все идет хорошо, но дел впереди еще много. Я все устрою, ты только не бойся. Я твой названый брат – шестерых обхитрил, пятерых обвел.

И Дилгижек побежал прямехонько в аал Караты-хана. Вбежал он в белую ханскую юрту, хвост опустил, уши пугливо прижал, сам весь дрожит и визгом визжит.

– Что случилось, Дилгижек? – перепугался хан.

– Был я в верхнем мире у Курбусту-хана, – говорит, Дилгижек, а сам заливается слезами. – В великом гневе хан: «Не оставлю ничего живого! Молнией все сожгу!» А ведь солнце желанно, а жизнь дороже золота. Вот я и мечусь, не могу места найти, где нам с тобой спрятаться. А я не придумаю – никто не придумает.

Задрожал хан от страха, зубами стучит, слезами обливается – помощи просит.

А Дилгижеку только того и надо:

– Выйди, хан, из юрты – посмотри на небо.

Вышли они. Видит хан, огромная туча надвигается.

– Это Курбусту-хан спешит, – говорит Дилгижек.

Кинулся Караты-хан перед ним на колени. Пуще прежнего помощи просит.

– Надумал! – радостно завопил Дилгижек. – Выкопай за аалом яму в семьдесят сажен и отправляйся туда со своей свитой. Прикажи подвезти к яме валун на ста верблюдах и завалить им вход. А потом я тебя вызволю оттуда.

Ударил хан в большие литавры – собрал народ и заставил яму копать. Спрятался хан со свитой в этой яме и приказал вход большим валуном завалить.

Обратился тогда Дилгижек к людям:

– Караты-хан держал вас только на сыворотке, хоть добра у него выше плеча, скота выше головы. Когда он зол бывает – голову с плеч снимает. Когда злость пройдет – только кровь понемногу сосет. Пусть пастух верблюдов старый Сал-Буурул будет ханом, а Оскюс-оол – его сыном.

Согласился народ.

Через три дня по семицветной радуге Курбусту-хан вместе с женихом и невестой спустился в аал Караты-хана.

Три дня, три ночи все веселились и праздновали свадьбу Оскюс-оола с Премудрой царевной.

После пира отозвал Дилгижек Курбусту-хана в сторону.

– Помогите нам, хан. Около аала под валуном слышится какой-то гул. Должно быть, черти завелись, скот пугается.

– Хорошо, – ответил Курбусту-хан. – Только завтра не гоняйте скот мимо валуна.

На другой день черная туча обволокла валун и разбила его молнией в прах. Не осталось от хана и его свиты даже мокрого пятна, чтобы суслику лизнуть.

Долго и счастливо жил Оскюс-оол со своей Премудрой царевной. Дилгижек всегда был их самым желанным гостем и первым советчиком.