– Селия, я его поймала. Он в моем офисе. Хочешь приехать и забрать кота?

Решение было принято. Ронни поддержал меня. Теперь Гейнор окончательно отрезала нам пути к отступлению. Мы договорились, что я возьму кота, а если он не поладит с Тилли, найду ему новый дом. Я все-таки была преисполнена решимости обеспечить комфорт Тоби, чтобы ему больше не пришлось жить под машинами на улице. Стоял холодный и сырой ноябрь. Гейнор была уверена, что кот долго не протянет. Ему требовалась срочная помощь.

Гейнор не собиралась давать время на размышления и позвонила на следующее же утро, поймав кота.

Она жила в десяти минутах езды, поэтому я могла забрать бродяжку немедленно. Обычно я не оставляла Ронни надолго по утрам. Он принимал лекарства, и мужу часто приходилось ходить в туалет, поэтому мне нужно было ему помогать. Через час после приема таблетки начиналось самое тяжелое.

Я подумывала перенести прием лекарств на вечер, но тогда пришлось бы каждый час просыпаться, чтобы сходить в туалет, а я и так вставала четыре-пять раз за ночь. Перенос приема лекарств означал бы, что подниматься пришлось бы еще чаще, возможно, раз семь за ночь. И я остановилась на утреннем приеме, чтобы ночью иметь возможность немного поспать.

Я схватила кошачью переноску с твердым дном на случай, если напуганный кот не справится с кишечником, постелила в нее полотенце, чтобы питомец не запаниковал по дороге домой, и отправилась к Гейнор. Тоби позволил поймать себя вечером, так что, скорее всего, он был не диким, а домашним, но этот кот мог никогда не ездить в машине. Если кошачий кал или моча попадут на сиденье, то даже чистка паром не поможет полностью избавиться от запаха. Когда машину придется продавать, цена ее окажется гораздо ниже, чем могла бы быть. Вот такими мелочами кошки влияют на нашу жизнь!

– Ночью он воспользовался лотком, – с гордостью объявила Гейнор. – Думаю, я с легкостью смогу посадить Тоби в переноску.

Так она и сделала. Гейнор вынесла кота из своего кабинета в гостиную, где уже дожидалась я с переноской. Остальные животные наблюдали за процессом весьма заинтересованно, а пожилой Перси совершенно спокойно сидел на подоконнике. В конце концов, постороннего кота, вторгшегося в дом, кто-то забирает. Молодые Инди и Лили выглядели не так уверенно. Похоже, их беспокоил не Тоби, а я. Они обе были дикими кошками, и у них отсутствовал первый контакт с людьми, столь необходимый, поэтому им пришлось долго привыкать к присутствию в доме посторонних.

Увиденное меня потрясло. Я готовилась к тому, что кот будет потрепанным и несчастным, но я не ожидала обнаружить полное его поражение.

Тельце Тоби не напряглось от страха, но тем не менее он не был ни расслабленным, ни счастливым. Он обвис в руках Гейнор как тряпочка, беспомощно подчинившись судьбе. Похоже, кот был слишком болен, чтобы думать о чем-то еще, казалось, что он даже не собирался бороться за жизнь.

По дороге домой я думала, стоило ли мне спасать Тоби. Ведь и без того приходилось день и ночь ухаживать за смертельно больным мужем, а тут еще и несчастный кот. Потом я вспомнила, как здорово иметь еще одного кота. Мне не нравится, когда в доме слишком много кошек. Я не хочу превращаться в безумную кошатницу. Но две кошки в доме – совершенно нормально. Если Тоби оправдает свое имя, то он внесет в нашу жизнь немного веселья.

Я собиралась поселить новичка в большой спальне. Сама я теперь там не спала. Мне пришлось перебраться на диван в гостиной, чтобы ночью быть поближе к Ронни. Если Тоби ручной, как предположила Гейнор, то он наверняка захочет спрятаться в коробке, которую я поставила.

Это была обычная картонная коробка из-под вина. Я постелила в нее мягкий коврик и прорезала в боковой стенке проход. Идеальное место для кота, оказавшегося в новом доме. Другие питомцы прятались в свободной комнате под кроватями, но в этой спальне стояла большая, двуспальная кровать, которой, увы, мы с Ронни больше не могли наслаждаться. Она была закрыта до самого пола, так что испуганный кот не мог под нее забраться.

Я поставила Тоби два лотка с мелким наполнителем. По-моему, Гейнор говорила, что ночью он воспользовался лотком? Звучит многообещающе. Лотки тщательно разместили в двух стратегических местах – один в небольшой ванной, рядом с душем, а другой в спальне, как можно дальше от места кормления. Я поставила миску с едой на чайный поднос: даже если кот неряха, ему не удастся разбросать пищу по ковру. Миску с водой я поставила подальше, прямо на ковер. Если вода и прольется, неважно. Она, в отличие от еды, пятен не оставляет.

Я все просто замечательно спланировала.

Нового кота нужно было подержать в карантине. Когда освоится, а я надеялась, что пары дней ему хватит, Тоби можно будет обработать от блох, ушных клещей и глистов, сделать анализы и чипировать. Пока все это не сделано, Тилли следует держать подальше. Особенно важны были результаты анализов.

Если анализ на вирус кошачьего иммунодефицита окажется положительным, то будущее домашнего питомца представлялось неясным. Я не могла подвергать здоровье Тилли опасности. Если заболевание действительно передается только через слюну и кровь, то она вряд ли заразится, только если кошки подерутся. Что, если они, на самом деле, станут конфликтовать? Пока я не могла сказать, сойдутся мои питомцы или нет.

Вряд ли животное в таком состоянии возьмут в кошачий приют. Этой маленькой, независимой организации хронически не хватало денег, поэтому больной домашний любимец грозил стать для них непосильным бременем. Пристроить такого кота быстро не удастся, потому что держать его можно только в доме. В больших городах эти животные так и живут, но в сельских районах, подобных нашему, это редкость. В основном англичане предоставляют им возможность погулять, поохотиться и как следует развлечься на природе.

Тоби предстояло вынести еще одну ветеринарную процедуру. Он все еще оставался мужчиной, то есть настоящим котом. Несомненно, благодаря Тоби в округе появилось немало очаровательных рыжих котят, но этому пора было положить конец. К счастью, питомец не знал, что я задумала. И Ронни тоже. Муж всегда неприязненно относился к этой стороне содержания кота в доме.

* * *

Когда я привезла Тоби домой, к Ронни пришла педикюрша. Она обрабатывала ему ноги. Я показала Ронни кота прямо в переноске и поднялась наверх.

– Красивый цвет, – сказал муж. Судя по всему, кот ему приглянулся.

Я вошла в спальню, поставила переноску на пол и открыла дверцу. Кот вышел. Выглядел он ошеломленным. Я не могла больше оставаться вместе с Тоби. Нужно было спуститься и посмотреть, что там с ногой Ронни. Он ушиб палец, по-видимому, о ходунки.

– Селия, вам придется десять дней менять повязку, поэтому смотрите, что я делаю, – сказала мне педикюрша.

Когда женщина ушла, я снова поднялась наверх проведать нового кота. Тоби исчез! Под кровать он забраться не мог – там не было ни щелочки. Я заглянула под комод, думая, что кот протиснулся в узкую щель, но и там моего друга не оказалось. Может, он выпрыгнул? Окна были закрыты.

Потом я подумала – пусть я не вижу кота, но, возможно, его найдет Тилли. Ведь ищейки же чуют взрывчатку… Кошечка слонялась у двери спальни, снедаемая любопытством. Я впустила ее, и Тилли направилась прямиком к гардеробу. В дальнем углу сидел Тоби. Он спрятался за длинным платьем среди туфель. Я сразу же выгнала Тилли из комнаты – свое дело кошка сделала. Тоби был на карантине, поэтому физические контакты следовало исключить. Потом я посмотрела на кота – нашего будущего компаньона.

Малыш съежился между туфель. Его почти не было видно из-за платьев. Грязный и напуганный, Тоби явно серьезно болел. Кот был страшно худым, все ребра торчали наружу. Я видела ребра даже сквозь пушистую шерсть. Шерсть вся покрыта грязью и машинным маслом. После того как я взяла питомца в руки, мне пришлось мыть их с мылом. Я видела грязные колтуны. Относительно чистыми были только лапки, пушистый хвост и пышные бакенбарды. Я вспомнила «Историю мистера Тода» Беатрис Поттер – про рыжего лиса с такими же бакенбардами. Они придавали животному своеобразный вид. Ронни был прав – в этом коте явно было что-то от Тоби Белча!

Домашний питомец оказался всего на дюйм выше Тилли, а Тилли отличалась миниатюрностью. Белые усы кота оказались удивительно короткими, а на кончике хвоста красовалось маленькое белое пятнышко. К грудке и ушам прилипли какие-то черные кусочки, и я подумала, что это просто грязь.

Да, животное явно находилось в плохом состоянии. Я подумала, он почти умирает от голода, а может, эта худоба связана с раком. Возможно, и вирус иммунодефицита сделал свое дело.

Я решила, что должна дать коту шанс. Если у него иммунодефицит, то такая худоба говорит о стремительном развитии болезни, и тогда животное лучше будет усыпить. Нужно будет спросить совета у ветеринара, но если иммунодефицита у кота нет, значит, истощение просто связано с недостатком еды. Как только Тоби обработают и кастрируют, он точно найдет дом. Рыжих котяр все любят.

«Если он поладит с Ронни, мы оставим кота себе», – подумала я. Должно же быть в жизни моего мужа хоть немного веселья и безмятежности.

Тоби не станет меньше любить Ронни только из-за старости и болезни мужа. Ронни полюбит кота, потому что он красивый. Или будет красивым, когда отмоется.

Тилли никогда не заменит нам Уильяма, роскошного серо-белого кота, любимца мужа. По мнению моего Ронни, эта кошка некрасива, да и хозяйку она признала только во мне. Когда Тилли появилась в доме, муж уже был болен, и это не позволило ей к нему по-настоящему привязаться. Глава семейства больше не мог наклоняться, чтобы погладить кошку. Тилли боялась его, потому что Ронни ходил сначала с палкой, а потом с ходунками.

Я простила его нелюбовь к моей кошке. Тилли боялась высокой больничной постели Ронни. Она не могла на нее запрыгнуть. Не нравилось кошке и сидеть на коленях у мужа в специальном кресле, поэтому он просто не получал от нее достаточно любви. Тилли берегла любовь для меня.

* * *

Примерно за четыре года до появления Тоби Ронни поставили диагноз «рак простаты с метастазами в кости». «Средняя продолжительность жизни после постановки такого диагноза, – сказал молодой доктор в онкологической клинике, – два года». Ронни сам спросил, но я видела, как он побледнел от потрясения.

Меня и мужа направили к медсестре, симпатичной, доброй женщине. «Сделайте все, что вы хотели, но не решались или не было времени», – сказала она, желая нам помочь, но и эта мысль отнюдь не порадовала.

На следующий день семейный врач нас с Ронни немного успокоил: «Гораздо больше людей умирает с раком простаты, чем от этой болезни». Утешительные слова, и, наверное, с мужчиной за восемьдесят произойдет именно так. Рак – это болезнь стариков, но чем старше вы становитесь, тем медленнее развивается заболевание. Мужу выписали лекарства. К моменту появления в нашем доме Тоби он уже вдвое перекрыл прогноз того молодого врача.

За год до появления кота Ронни поставили еще один диагноз – рак легких. Неудивительно, если учесть, что муж практически всю жизнь курил трубку! На этот раз он поступил мудрее – не стал спрашивать о прогнозах. Надеюсь, Ронни не понимал, как мало ему осталось, а я знала.

Мой мужчина всегда был крупным и высоким – выше 190 см. Широкоплечий, массивный, тяжеловатый, но не тучный. Когда-то врач сказал ему: «Ронни, вы толстый, но крепкий». Как корреспондент и военный репортер, Ронни изъездил Ближний Восток и Северную Африку, побывал на всех войнах с середины 50-х годов. После войны в Персидском заливе в 1990 году с карьерой пришлось завязать. Мужу было уже 64 года, и компания не могла застраховать Ронни по разумной ставке. Так что зарубежные поездки прекратились.

Крупная фигура, лишние килограммы и поврежденная спина после вертолетной катастрофы в Омане не мешали мужу ездить на войну. Я привыкла возвращаться домой и обнаруживать в старой, потрепанной пишущей машинке моего любимого человека листки с неполиткорректными заголовками, например: «После турецкого вторжения на Кипр». Как старый боевой конь, готовый мчаться в бой при первом звуке боевой трубы, Ронни был готов собраться и исчезнуть в любую минуту. Я даже не успевала узнать, что в какой-то стране началась очередная война.

Теперь же этот крупный мужчина буквально наполовину усох. Из-за перелома позвоночника в вертолетной катастрофе он потерял десять сантиметров и перестал быть выше меня. Мы с мужем оказались практически одного роста. Рак сожрал еще сантиметров пять, и теперь Ронни стал ниже меня. К тому же он потерял больше тридцати килограммов. Медсестру в больнице шокировало, когда Ронни усмехнулся: «Борись с жиром: заболей раком – и сбрось вес». К тому времени, когда в доме появился Тоби, трудно было сказать, кто из них двоих более истощен.

Может, кот сможет сделать для Ронни то, чего не смогла Тилли. В конце концов, Тоби выглядит или будет выглядеть, когда придет в себя, получше, чем она. Мой муж был влюблен в предшественника Тилли, Уильяма – красивейшего длинношерстного кота с золотыми глазами, окаймленными черным. Конечно, Тоби не станет равным своему предшественнику по красоте, ведь так везет немногим котам, но, несомненно, когда он поправится, то станет очень симпатичным. Ронни одобрит появление в доме красивого животного.

Если повезет, Тоби сможет дать мужу ласку и внимание, в которых он так нуждается, но не может получить от Тилли. Конечно, в первый день вряд ли можно рассчитывать на любовь с первого взгляда. Ронни не мог даже подняться и посмотреть, как кот спрятался в шкафу. Муж уже не мог подниматься на второй этаж даже с помощью подъемника.

– Я не могу даже посмотреть на него, – огорчался Ронни.

– Кот обязательно спустится, – утешала его я. – Гейнор говорит, он дал себя поймать, значит, он не так боится людей, как Тилли. Через несколько дней Тоби будет носиться по всему дому. Недели ему не понадобятся.

Впрочем, я была чрезмерно оптимистична. Тоби вообще не вышел. Он так и остался в шкафу, прижавшись к задней стенке. Два первых дня кот выходил поесть, но лишь тогда, когда меня не было в комнате. Впрочем, ел он за десятерых! Тоби кушал с жадностью, по четыре пакетика кошачьего корма в день, и после каждого пакетика миска вылизывалась дочиста.

Еда проложила мне путь к его сердцу. На третий день кот вылез из шкафа, когда я положила сухой корм рядом с ним и отошла подальше. Тоби не убежал, когда я подошла поближе, но он был настолько слаб, что просто не верилось. Когда я погладила его по спине, клочья шерсти упали на пол.

Задние лапы Тоби выглядели слегка странно, и его походка была необычной. Да и вообще, сильным казался только хвост, а весь кот был очень хрупким. Поначалу я думала, это связано с тем, что Тоби не кастрирован. У таких котов голова и грудь обычно плотнее и массивнее, чем задняя часть тела. Потом я подумала, что проблема может быть серьезней.

* * *

Прожорливость малыша приводила к кое-каким последствиям. К сожалению, Тоби страдал хронической диареей. Это было совсем плохо, потому что кот не пользовался лотком. Писать он туда ходил, но все остальное делать отказывался.

Сначала Тоби слегка испачкал коврик в ванной, рядом с лотком. Я вырезала небольшой кусочек намоченного коврика и положила его в третий лоток. Я думала, он по-прежнему будет пользоваться ковриком, но теперь уже в лотке, а потом привыкнет и к обычному лотку, но Тоби так не поступил.

В следующий раз кот перепачкал пол в ванной. Это меня не слишком напугало, и я решила, что дальше все пойдет нормально. У меня не было запасных фрагментов винилового покрытия, чтобы положить в лоток, и пришлось с трудом выколупливать кусочки прямо из пола. С другой стороны, если уж маленький шалун решит пользоваться винилом, то его хотя бы легко мыть.

Винил Тоби тоже использовал лишь раз. На следующий день кот воспользовался постелью. Он оставил кучку экскрементов на одеяле и там же написал. Когда кошки делают нечто подобное на постели, это может быть знаком того, что они помечают своим запахом те места, где чуют запах любимого хозяина. Лично мне подобное предположение кажется слишком оптимистичным.

На третий день Тоби забрался на пресс для брюк и наложил кучу с высоты.

Его поведение противоречило всем теориям кошачьих привычек. Теория очень проста. Эти любимцы привыкают во время туалета ощущать под лапками определенную субстанцию и делают свои дела именно на такой поверхности. Тоби доказывал правоту теоретиков, когда справлял малую нужду. За исключением несчастного одеяла, он всегда писал в лоток, и это было неплохо.

Однако в отношении экскрементов у него предпочтений не оказалось. Это был ковер, пол ванной, одеяло, а теперь еще и вертикальный пресс – четыре совершенно разные поверхности.

На следующий день Тоби поэкспериментировал с ковром в спальне возле шкафа. Через день он облюбовал ковер возле небольшого книжного шкафа. Слишком много для кота, у которого должны быть прочные предпочтения!

Встав на четвереньки, я обиженно чистила ковер. Я натянула резиновые перчатки, как и во все предыдущие дни. Во время операции мне удалили лимфатические узлы под правой рукой, а ведь это главный источник иммунных клеток, поэтому приходилось проявлять повышенную осторожность при работе с неприятными жидкостями тела – человеческими или кошачьими. Я всегда все делала в перчатках.

Я привыкла убирать экскременты. Вытирать и ухаживать за Ронни поначалу было труднее, чем мыть использованный кошачий лоток. У кошек-то экскременты мелкие. Для меня никогда не было проблемой чистить лотки. Обычно я делала это два-три раза в день. Уход за мужем вызывал у меня больший стресс, и приходилось бороться с рвотными позывами, но через несколько недель я ко всему привыкла, и ухаживать за ним мне стало так же просто, как убирать кошачьи принадлежности.

Тоби никак не хотел ходить в лоток. Вид его экскрементов говорил о том, что у кота явное расстройство желудка. Малышу нелегко было переварить четыре пакетика кошачьего корма. Возможно, месяцы, проведенные на улице, полностью расстроили пищеварение Тоби. Кроме того, эти проблемы могли быть связаны с гипертиреоидизмом, распространенным заболеванием у кошек среднего и пожилого возраста. Может, и истощение – признак болезни, а не голодания.

Как и Ронни, котик не мог позаботиться о себе сам, но мужа-то я любила гораздо больше! Я обожала своего мужчину и была готова ухаживать за ним, несмотря ни на что. Я просто чувствовала в этом необходимость.

Что мне было делать с Тоби? В тот момент мои чувства к коту стремительно менялись – от искренней любви к полной холодности. Мы слишком недолго знали друг друга, и я не могла его так быстро полюбить. Я чувствовала только жалость. Забившийся в гардероб Тоби не вызывал никакой любви да и сам не спешил с благодарностью. Его туалетные привычки начинали меня раздражать. В спальне появился неприятный запах. Мне пришлось выстирать одеяло. Каждый день я чистила и терла ковер и винил.

Меня беспокоила гигиена. Ронни был слишком болен, и его иммунная система ослабла. Я чувствовала себя лучше, но и моя больная рука не выдерживала ежедневной энергичной уборки.

Может, поместить Тоби в туалет, где пол покрыт винилом, а коврика вовсе нет? Поскольку я всегда надевала резиновые перчатки, уборка меня не пугала, но крохотный туалет с душем рядом с моей спальней слишком мал для двух лотков, мисок с едой и водой и кошачьей подстилки.

Конечно, у меня была другая ванная, побольше. Она вполне могла подойти, поскольку имела двойную вместимость. У меня появилось бы время приучить кота правильно пользоваться лотками, и я смогла бы сократить время на уборку. Полы в ванных комнатах чистить легко – это вам не ковер и не пресс для брюк.

Это помещение было мне нужно для сиделки. Она приходила к нам на неделю, раз в месяц, чтобы я немного отдыхала и занималась делами. До приезда этой женщины оставалось три дня. Вряд ли сиделка согласится делить ванную с котом, который выполняет потребности прямо на полу.

Я надеялась, мне сможет помочь Тилли. Невозможно терпеть подобное поведение. Она сумела превратиться из несчастной, страшной, маленькой кошечки, которая даже не ухаживала за своей шубкой, в пушистую аккуратистку. Тилли показала, что уход за собой – ключ к здоровью и, возможно, счастью. Под влиянием этой малышки я стала уделять больше времени и сил уходу за собой. Я не могла отказаться от услуг сиделки ради бродячего кота.

В это время появление нового сородича Тилли интриговало, а не пугало. Поскольку я твердо решила выдержать карантин, то не пускала кошечку в комнату к Тоби. У него наверняка были всяческие паразиты – и внешние, и внутренние, Тоби мог быть носителем вируса иммунодефицита, а проблемы с лотками говорили о возможности и других инфекций. Он оказался ходячей коллекцией всевозможных медицинских проблем.

Я понимала, что подобрала кота как раз вовремя – зима просто убила бы его. Судя по всему, он далеко не идеальный домашний питомец. Я уже подумывала отправить Тоби в сад, где можно было устроить специальный вольер с лежанкой, но по ночам стало слишком холодно. Даже при нормальном питании кот мог там умереть.

– Почему бы тебе на время не отправить его в гостиницу? – предложил мне племянник, и я подумала о Джулии, хозяйке нашей местной кошачьей гостиницы.

В отличие от других заведений, здесь принимали кошек с диабетом, котов на специальной диете и тех, кому требовались регулярные инъекции и прием лекарств. Кроме того, Джулия спасала уличных котиков. Она подбирала их, лечила и помогала найти постоянный дом. В этом Джулия не знала себе равных. Люди постоянно обращались к этой женщине за кошками, и у нее всегда находился подходящий любимец.

Грандиозный успех – две бездомные британские голубые, брат и сестра Цезарь и Клео. Они появились в пятницу вечером, и Джулия разместила их фотографию на специальном сайте. Животные нашли новый дом на следующий же день!

Секрет хозяйки этой своеобразной гостиницы очень прост: она рассказывала клиентам о кошках, которым был нужен дом, и просила сообщить об этом своим друзьям, а те рассказывали своим и так далее. Новости о таких несчастных животных распространялись по всей округе, пока дом не находился. Это как нецифровой Facebook!

Естественно, всех своих кошек Джулия подобрала на улице. Джима она нашла возле нашего спортивного зала. Гарфилд оказался вылитым Гарфилдом из известного комикса. Белый котенок Тай, обожавший овсянку, жил на мусорной свалке. Черного Триппса с белым пятнышком на носу просто выбросили из дома…

Да, кстати, к моменту появления Тоби Джулия подобрала еще и немецкую овчарку, которая наконец-то обрела настоящий дом, а ведь до этого она сменила девять семей! Когда-то эта женщина спасла подбитую птичку, которую нужно было кормить каждые полчаса – днем и ночью. Одним словом, бродячий рыжий кот с дурными привычками выглядел для нее сущим пустяком.

Но сначала нужно было отвезти Тоби к ветеринару, а для этого его надо было поймать и посадить в переноску. Как кот к этому отнесется?

Пока я его не трогала. Когда приносила сухой корм, Тоби осторожно вылезал из шкафа и начинал есть. В это время кот терпел мое присутствие и даже позволял себя чуть-чуть погладить. Впрочем, съев корм, Тоби тут же забирался обратно в свой шкаф. Оттуда малыш выходил только для того, чтобы поесть и воспользоваться лотком или любым другим местом. Все это он делал в мое отсутствие.

Я приготовила переноску, положила на дно мягкий коврик, принесла его в спальню и поставила на кровать с открытой дверцей. Потом подошла к шкафу, опустилась на колени и мастерски выудила Тоби. Он не сопротивлялся. Не царапался. Не кусался. Кот лишь немного напрягся, а потом обмяк. Засунуть его в переноску оказалось чуть сложнее, но я все-таки сделала это и закрыла дверцу.

Тут он спохватился. Тоби несколько раз кинулся на дверцу, а потом залез под коврик и свернулся там с самым несчастным видом. Всю дорогу до ветеринара кот даже не пошевелился.

На столе у врача Тоби тоже не двигался – на этот раз от ужаса. Все манипуляции он вынес стоически и ни разу не укусил ветеринара. Уильям всегда кусал ветеринара, ухитряясь выворачиваться из самых невероятных позиций, даже когда ему ставили термометр, а мой новый бедный котик храбро вынес все страдания и унижения.

Я с радостью узнала, что Тоби слишком молод, чтобы страдать гипертиреоидизмом. Худобу ветеринар списал на глистов. Анализ на иммунодефицит мы сдали, но, судя по всему, он должен быть отрицательным. У кошек в таком состоянии обычно есть раны, и через них вирус попадает в тело. Тоби не был кастрирован, но он никак не походил на бойцового котяру: он не имел шрамов, и уши были целыми.

– Боюсь, пока его нельзя кастрировать, – сказал ветеринар. – Кот должен окрепнуть для наркоза.

Поэтому Тоби дали глистогонное, обработали от блох и сделали первую прививку. Все удовольствие обошлось мне в 150 фунтов!

Котик был готов для гостиницы Джулии. Я не хотела, чтобы Джулия искала ему новый дом. Пусть она подержит Тоби у себя, пока малыш не привыкнет пользоваться лотками. В таких условиях у него просто не будет выбора.

Я позвонила Джулии спросить, сможет ли она это сделать:

– У тебя найдется место для моего питомца? Мы еще не сделали вторую прививку.

– Сейчас тихо. Все начнется в Рождество. Я могу поместить кота в карантинную зону, но тебе придется забрать его, если мне неожиданно понадобится место для клиентов, – ответила Джулия.

– Я привезу Тоби днем.

Теперь я почувствовала себя более уверенно. Бедолага кот по-прежнему неподвижно лежал в переноске в состоянии полного ужаса.

Дом Джулии находился совсем близко. Всю дорогу несчастный не двигался и молчал. Когда я вышла из машины с переноской, Тоби снова стал бросаться на дверцу, пытаясь вырваться на свободу.

Мы посадили кота в клетку, и он свернулся калачиком на лежанке.

– Он напоминал рыжий мешочек с тряпками, – вспоминала Джулия позже. – Тоби был очень худой, не хотел общаться, не смотрел в глаза…

Он походил на кота, потерявшего всякую надежду.