Риккардо тоже спал плохо. Неотвязные мысли не давали покоя. Никогда прежде он не чувствовал себя таким неуверенным и уязвимым. Сегодня он сполна испытал это чувство. Он понимал, что Дженни тоже не по себе в его присутствии, но она-то вела себя естественно и непринужденно, тогда как он вдруг превратился в неуклюжего юнца. Даже прикоснуться к ней боялся, не зная, чего ожидать от себя, такого нового и неизведанного Риккардо Сантоса.

А он-то был уверен, что все в этой жизни испытал, и ничего нового в ней уже не случится. Ошибся. Теперь он понимал, что все его прежние увлечения и близко не подходили к тому, что называют любовью. Вот только насколько хватит этого охватившего его сейчас безумства? Страсть ведь долго не длится. Пусть она и самая сильная из всех, что он знал в своей жизни. Хотя, если судить по отцу, он так и не забыл Роуз за всю свою жизнь.

Нужна ли ему столь необузданная и опустошающая эмоция? Риккардо усмехнулся. Даже если и не нужна, – прежняя спокойная жизнь нравилась ему куда больше, – но что он может сделать, если грудь раздирают совершенно противоречивые желания? То он отчаянно хочет обладать Дженни, то до ужаса боится обидеть ее неловким словом или прикосновением.

От размышлений его отвлек звонок. Он посмотрел на дисплей и поморщился. Звонила донья Аделина. После стандартных приветствий и расспросов последовало главное, для чего она и звонила:

– Риккардо, ты случайно не нашел свою мать?

Сантос понял, что мимо любопытного носа Пепиты его отлучки незамеченными не прошли. Спокойно ответил вопросом на вопрос:

– Почему тебя это волнует, бабушка?

– Потому что я считаю, что тебе с ней видеться ни к чему.

Риккардо покивал головой своим мыслям. Донья Аделина, как обычно, считала себя непогрешимой, предоставляя остальным благоговейно следовать ее мудрым указаниям.

– Я вырос, бабушка, и думаю своим умом. Если сочту нужным найти свою мать и поговорить с ней, я это сделаю, – он произнес это мирно, но твердо.

Последовало долгое неодобрительное молчание. Донья Аделина явно не ожидала подобной строптивости от внука.

– Как ты смеешь таким тоном разговаривать со своей единственной бабушкой?

Риккардо с горечью подумал, что совершенно не знал свою английскую бабушку, и руку к этому приложила донья Аделина. Но, уважая ее преклонные года, корректно проговорил:

– Тон самый обычный, бабушка. Может быть, ты уже забыла, как я говорю?

У доньи Аделины тут же нашелся новый повод для недовольства:

– Вполне возможно. Ты же в родовом палаццо бываешь пару дней в году, не больше! И то по принуждению!

Риккардо бывал в замке гораздо чаще, но не по своей воле, в этом донья Аделина была безусловно права.

– Я работаю, а не катаюсь по белу свету, бабушка.

Вспомнив, что поместье и впрямь существует за счет успешной работы внука, донья Аделина снизила тон.

– Хорошо, я тебя поняла. Ты устал и желаешь отдохнуть. Я тоже устала, кстати. Управление таким палаццо, как наше, нелегкое дело. Спокойной ночи!

Не дожидаясь ответа, она отключилась, а внук сердито посмотрел вдаль, будто видел суровую властную матрону воочию.

Понятно, она решила, что к матери он еще не ездил, потому и прекратила нудные нравоучения. Хорошо, что Пепита не знает точно о его передвижениях. Хотя что-то и подозревает.

На душе было беспокойно. И это беспокойство не было связано ни с Дженни, ни с доньей Аделиной. Что же это? Поразмыслив, Риккардо понял, в чем дело. Бабушка с детства внушала ему, что мать получила в качестве возмещения морального вреда от отца внушительные отступные. Но Роуз заявила, что сразу отказалась от этих каиновых сребренников, и своего сына никогда не продавала. Скорее всего, ее деньги так и лежат нетронутые где-нибудь в банке.

Решив выяснить это как можно быстрее, Риккардо направил запрос по электронной почте сеньору Петросу, который вот уже тридцать лет служил семейным адвокатом клана Сантос.

Разобравшись с неотложными делами, снова позволил себе подумать о Дженни. Вернее, не позволил, а мысли сами потекли по этому руслу. Если не лукавить с самим собой, то нужно признать, что его еще ни к кому так не тянуло. Но с этой девочкой невозможна ни к чему не обязывающая связь, как бы ему этого не хотелось. Жениться же на ней значило втянуть ее в непредсказуемые отношения с его, мягко говоря, недоброжелательными родственниками, то есть обречь Дженни если не на страдания, то на несчастливую жизнь точно. Возможно, даже на повторение судьбы его матери.

Все-таки зря он поддался чувственному порыву и пригласил ее поехать с ним. Ну да ничего. Он это сделает в последний раз. Пусть она мила и открыта, пусть ему с ней по-настоящему тепло, это не повод, чтобы вновь сталкивать две несопоставимые культуры. Он не знал ни одного прочного брака представителей двух таких разных религиозных конфессий. Его семья католическая, и бабушка до сих пор уверена, что за свой развод отец на том свете если не будет гореть в аду, то в чистилище-то непременно попадет. И все из-за того, что, не посоветовавшись с матерью, взял в супруги не ту женщину.

Правда, на эти упреки отец высокомерно объяснял донье Аделине, что с Роуз они заключали гражданский брак, а не церковный, и чистилище с адом ему не грозят. Во всяком случае, за развод. Но у него немало других деяний, за которые ему придется ответить перед Господом Богом. Но только перед Богом, а не перед людьми. И многозначительно смотрел на донью Аделину, намекая, что ей он ничего не должен. Так же, как и всем остальным членам семьи Сантос.

Как его горделивое снобистское семейство отличается от доброжелательной и открытой матери, от нежной и доверчивой Дженни! Риккардо вдруг понял, что не желает больше жить в ледяном мавзолее, в который давно превратился родовой замок Сантос. Он хочет жить как самый обычный человек.

В пятницу после занятий Дженни скептически осматривала свои купальники. Их было три, но один старый, потерявший форму, и его Дженни отбросила сразу. Оставшиеся были еще ничего, но она не знала, подойдут ли они там, где они будут отдыхать. Риккардо не сказал, куда они направятся, вдруг это будет какой-нибудь фешенебельный пляж с элегантными красотками, как это уже случилось с китайским рестораном? В их ряды она со своими дешевыми купальниками уж точно не впишется. Вот если бы это был пляж нудистов, тогда она была бы на высоте, потому что фигурка у нее ладная, талия тонкая, ноги длинные, целлюлита нет.

Осознав, куда потекли ее мысли, Дженни захихикала и удивилась сама себе. Какая странная самоуверенность появилась в ее голове после знакомства с Риккардо! Раньше она за собой такой раскованности не замечала.

Хорошо, если б они отправились на городской пляж. Там спокойно. Если надеть темные очки, то среди уймы народа никто Риккардо не узнает. Да и ее тоже. Хотя он вряд ли снизойдет до заурядного городского пляжа. Дженни уже отметила его бессознательный снобизм. Конечно, если с младенчества получаешь самое лучшее, но на более низкий уровень вряд ли согласишься.

Она уложила в сумку купальники, парео, полотенце, купальную шапочку, пляжные шлепки и гель для загара. Вроде бы все.

Зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя «Риккардо». Она ответила, не осознавая, какой радостью звенит ее голос:

– Добрый день!

– Здравствуй, Дженни! – Риккардо с энтузиазмом откликнулся на призыв, звучащий в ее голосе. – Ты готова? Спускайся вниз, тебя ждет мой водитель. Мы вернемся вечером в воскресенье, можешь предупредить свою любопытную соседку.

Дженни вздохнула. Конечно, Риккардо очень занятый человек, но ей так хотелось, чтобы он встретил и отвез ее сам!

Она предупредила Мари, что вернется в воскресенье. Под восторженные причитания подруги спустилась вниз, села в уже знакомый Мерседес. Водитель был крайне предупредителен, но Дженни то и дело перехватывала его изучающие взгляды. В чем дело? Она настолько не вписывается в круг общения высокородных Сантос? Или, наоборот, Риккардо никогда прежде не брал с собой девушек? В последнее ей верилось с трудом. Значит, это она не соответствует высокому аристократическому уровню. Ну и пусть, она туда попасть вовсе не стремится.

Пока она боролась сама с собой за самоуважение, они подъехали к длинному забору, за которым скрывалась бетонная полоса. Видимо, это был какой-то частный аэродром, потому что крупные аэропорты Лондона Дженни знала. Мерседес остановился у небольшого серебристого самолета. У трапа стояла стюардесса в синей форме и кокетливой серебристой пилотке на коротко остриженных кудрях. Несмотря на любезную улыбку, она не сумела скрыть заинтересованный, несколько даже ревнивый взгляд.

– Мисс Барлоу? Проходите, прошу вас. Дон Сантос ждет вас в салоне.

Дженни молча кивнула головой и поднялась по трапу. Едва зашла в салон, самолет начал медленно выезжать на взлетную полосу. Риккардо поднялся навстречу своей гостье и усадил ее в глубокое кресло рядом с собой.

– Здравствуй. Не обиделась, что я не заехал за тобой? Но я сам только что приехал. Не хотелось зря терять время.

– Нет, что ты. Я же понимаю, ты занят, а кругом пробки.

Он улыбнулся и сам закрепил на ее талии страховочный пояс. Дженни показалось, что он как-то уж слишком долго его закреплял, но она строго сказала себе, что ей постоянно кажется что-то не соответствующее действительности, и не стоит обращать на это внимание. Они взлетели, у Дженни слегка заложило уши. Она чуть приоткрыла рот, стараясь дышать глубоко и размеренно.

Самолет набрал высоту, свист в ушах прекратился, ей стало легче. Они перекусили, и Дженни, чтобы не думать об опасной высоте, торопливо спросила:

– Это твой самолет?

– Нет. Содержать личные самолеты невыгодно. Куда проще время от времени нанимать частные самолеты для чартерных рейсов.

– А куда мы летим?

Он заговорщически усмехнулся.

– Пусть это будет мой маленький сюрприз, хорошо? – Заметив, как она вцепилась в подлокотники кресла, успокаивающе заметил: – Лететь осталось недолго. Не больше часа.

Дженни ничего не оставалось, как молча кивнуть. Стюардесса принесла целую кипу глянцевых журналов, спросила, не нужно ли поставить какой-нибудь фильм. Получив отказ, удалилась.

Дженни принялась перебирать журналы, а Риккардо включил ноутбук и стал просматривать биржевые сводки. Когда стюардесса объявила о посадке и попросила пристегнуться, Дженни решила, что время пролетело гораздо быстрее, чем она ожидала.

Самолет приземлился, подкатился к низкому белому строению. Они вышли из салона. В лицо ударил обжигающий воздух, и Дженни задохнулась. Она не ожидала такой жары. Риккардо завел ее в помещение, оказавшееся крохотным аэропортом. К удовольствию Дженни, здесь были установлены кондиционеры, и она смогла вздохнуть полной грудью.

Вспомнив фантазии Мари о собственном острове, неуверенно спросила:

– Это не частный остров?

Риккардо отрицательно покачал головой.

– Нет. Просто я забронировал на уик-энд бунгало на берегу океана. Надеюсь, тебе понравится.

Дженни еще в Лондоне надела широкие хлопковые шорты и легкую белую блузку, но от жары пот все равно лился по спине ручьем. Хорошо, что широкополая шляпа защищала от жарких лучей не только голову, но и спину. Пока они в открытом багги доехали до снятого Риккардо бунгало, Дженни сто раз пожалела, что согласилась на подобную прогулку. Сам же Риккардо, в своем светлом офисном костюме, казалось, совершенно не чувствовал жары.

Дженни с завистью подумала: это из-за того, что он родился и вырос в жарком краю. Но, с другой стороны, ему тоже бывает некомфортно в Лондоне, когда температура опускается ниже минус пяти и идет мокрый снег. Но ей больше нравится холод, ведь вполне можно одеться потеплее, а вот что ей снять теперь, чтоб не таять, как снегурочка?

Показалось стоящее на берегу океана легкое бамбуковое строение. Это и в самом деле оказалось бунгало. Не заботясь о своем багаже, Дженни зашла внутрь и упала на прохладные простыни широкой постели.

Риккардо с сумками вошел следом.

– Тебе понравилась эта комната? Ты остановишься здесь? Не посмотришь бунгало? Вдруг другие помещения тебе понравятся больше?

Дженни было совершенно все равно, что там еще есть в этом бунгало. Ее вполне устраивала эта прохладная комната. Она сделала аморфный жест рукой и заснула, разморенная дорогой и жарой.

Риккардо усмехнулся, поставил сумку Дженни на плетеный стул. Присел на кровать рядом с девушкой, поправил прилипший к ее виску влажный завиток. Через пару минут с силой провел рукой по лбу, сбрасывая охвативший его чувственный морок, и заставил себя встать. Прошел в другую комнату, побольше и комфортабельнее, и принялся располагаться. Для купания было слишком жарко, но для легкого перекуса – самый раз. Он переоделся к серые короткие шорты, оставив торс голым.

Дженни наверняка будет смущать его неприкрытое тело, но ничего, пусть привыкает. Напяливать на себя в такую жару майку он не собирается. Прошел на небольшую кухню, нашел в холодильнике холодное пиво. Сел в шезлонг, стоящий на просторной террасе, закинул ноги на перила, и принялся потягивать пиво, разглядывая изменчивые воды океана.

Когда в последний раз он позволял себе вот так расслабиться, ничего не делать, беспечно смотреть вдаль? С трудом вспомнил, что на Сейшейлах в далекие студенческие годы. Он славно отдохнул тогда с друзьями. А сейчас с друзьями он практически не встречается. Друзья требуют времени, а времени у него нет.

Он покосился в сторону комнаты, где спала Дженни. Конечно, жизнь стала бы ярче, если бы он мог присоединиться к ней. Но нельзя. Во всяком случае, не сейчас.

Просидев час, поднялся и пошел в свою комнату. Позвонил администратору отеля, попросил приготовить столик в ресторане к девяти часам вечера и прислать за ними багги с водителем. Он не собирался вести багги в полной темноте по незнакомой местности, тем более без дороги.

Заслышав шум в соседней комнате, вышел в коридор. Дженни стояла там, потягиваясь и зевая. Между блузкой и шортами белела тоненькая полоска нежно-розовой кожи. У Риккардо перехватило дух от острого желания, и он уперся взглядом в стену, пытаясь совладать с непослушным телом.

– Извини, пожалуйста, я как-то сразу отрубилась. Тебе, наверное, очень скучно? – Дженни стало стыдно за свой безмятежный сон.

– Я тебя сюда не в роли клоуна пригласил. Так что отдыхай и ни о чем не волнуйся.

Риккардо сам слышал, как сухо звучит его голос, но ничего не мог поделать. Пусть уж лучше считает его сухарем, чем нахалом. Он вполне мог сорваться и поцеловать ее, а вот как потом остановиться?

Дженни замялась. Риккардо перевел взгляд со стены на океан, виднеющийся из окна.

– Сейчас уже не так жарко. Может, искупаемся?

Дженни поспешно согласилась. Она не понимала, отчего у него так резко испортилось настроение.

– Тогда я жду тебя у бунгало. Солнце заходит, поспеши. Это незабываемое зрелище. Не забудь солнечные очки. Краски в тропиках слишком яркие.

Дженни поспешила к себе. Натянула купальник, нацепила на нос очки, выскочила из бунгало. Риккардо стоял на берегу, широко расставив длинные ноги, и смотрел на океан. Ослепительно яркий диск солнца уже коснулся глади воды, превратив ее в расплавленное золото. Дженни встала рядом с Риккардо, делая вид, что любуется закатом, но вместо этого очень остро ощущая стоявшего рядом мужчину.

Солнце нырнуло в сверкающую гладь океана неправдоподобно быстро, за каких-то десять минут. В надвигающейся темноте все вокруг приобрело странные, сюрреалистические оттенки. Океан глухо шумел, этот низкий гул переплетался с нарастающим звоном ночных насекомых, Дженни не знала их названия. Может быть, цикад?

Риккардо оторвался от созерцания безбрежного океана и посмотрел на спутницу.

– Окунемся?

Не дожидаясь ее согласия, вбежал в потемневшую воду. Дженни поспешила за ним. Пока они плавали, совершенно стемнело. Дженни почувствовала, как ее желудок неблагозвучно требует еды.

Риккардо буднично заметил:

– Я тоже жутко проголодался. Сейчас за нами приедет багги, так что поспешим. Догоняй! – и он легко побежал к бунгало.

Отряхиваясь на ходу, как мокрая собака, Дженни припустила за ним. Едва успела принять душ и переодеться, как послышался звук подъехавшего багги.

Сияющее электрическим блеском здание отеля показалось почти сразу. Несмотря на едва видимую в темноте дорогу, до ресторана они добрались ровно в девять часов. На их столике, застланном яркой набивной скатертью в местном стиле, уже стояла бутылка аперитива и закуски.

Риккардо налил себе бокал и попробовал напиток.

– Неплохо. Тебе налить?

Дженни предпочла минералку. С удовольствием выпив прохладную воду, огляделась.

– Райское место. Но я бы не хотела здесь жить постоянно.

– Почему?

Она ответила вопросом на вопрос:

– А что тут делать? Здесь можно прожить от силы неделю, да и то на отдыхе. Чтобы здесь жить и работать, здесь нужно родиться. Жара жуткая.

Риккардо задумчиво протянул:

– В Испании тоже порой бывает очень жарко. Но это моя родная страна. Думаю, она тебе понравится.

Дженни решила, что это чисто риторическая фраза. Почему ей непременно должна понравиться Испания? Она и не бывала там никогда. И вряд ли поедет. Во всяком случае, в ближайшее время.

Где-то в темноте прозвучали аккорды настраиваемой гитары, и она вспомнила о пари с Клайвом. Задумчиво посмотрела на Риккардо. Может, рассказать ему о глупом споре с братом? Но зачем? Он же не говорил ей, что он маркиз. Если она расскажет о пари, то придется признаться, что узнавала о нем в интернете. Вряд ли ему это понравится. Нет, не будет она портить отдых. Когда-нибудь она ему об этом обязательно расскажет, и они вместе посмеются над забавным совпадением. Но не сейчас.

Девушка-мулатка принесла местное блюдо – рыбу, запеченную с зеленью. Дженни осторожно попробовала ее и осталась очень довольна.

– Я думала, будет что-то очень острое, но это мне нравится. Вкусно, и язык не обжигает.

Риккардо буднично заметил:

– Я предупредил, что ты англичанка и чтобы повар не увлекался специями.

Дженни расцвела.

– Правда? Как мило с твоей стороны!

Она с удовольствием смотрела по сторонам, а Риккардо исподволь изучал ее изменчивое лицо. Вроде бы ничего особенного, но стоило ей улыбнуться, и все вокруг играло новыми красками. Интересно, это заметно всем или только на него она действует подобным образом?

На импровизированную эстраду возле пляжа вышло двое чернокожих мужчин в национальной одежде. Начался концерт, состоящий из смеси испанских, негритянских и туземных мелодий. Зрители, главным образом местные жители, сидевшие на корточках возле помоста, дружно подпевали, ритмично хлопая в ладоши. Видно было, что все происходящее доставляет им истинное наслаждение.

Поев, Риккардо спросил у Дженни:

– Поедем в бунгало, или посидим еще?

Едва сдержав зевок, та призналась:

– Что-то я так устала, никаких сил нет.

Риккардо гораздо приятнее было бы услышать что-то более способствующее возникновению желания, и он насмешливо подумал: а вот не надо возносить себя на пьедестал. Для этой милой девочки он вовсе не столь желанен, как она для него. Для него воздержание рядом с женщиной непривычно, если он приезжал куда-то не один, оба точно знали, чем все должно закончится. Но это особый случай. Хотя попытаться, конечно, стоит. Возможно, он просто неправильно оценивает ситуацию.

Вернувшись в бунгало, Риккардо принял душ и осторожно постучал к Дженни. Никто не ответил, и он тихонько заглянул в комнату. Дженни уже спала, даже не укрываясь. Коротенькая ночнушка едва прикрывала бедра. Сжав зубы, Риккардо закрыл дверь. Понимая, что ему не уснуть, отправился к океану и плавал по темной, казавшейся опасной, воде, пару часов. Если бы не фонарь, горевший на бунгало, вполне можно было бы потерять ориентацию и заплыть далеко в океан. Но путеводный свет не давал потеряться.

Риккардо подумал: вот так и родной дом с любимой женщиной, спящей внутри, не дает заблудиться душе. Символично. Может быть, судьба подсказывает ему, что нужно делать? Но для этого придется вступить в конфронтацию со всей своей семьей, а на это он не готов. Уговоры бабки, насмешки отца, слезы теток. Нужно ли ему все это? И готов ли он по сути порвать со своей родней, чтобы насладиться семейным счастьем?

И будет ли долгим это семейное счастье? Вдруг он так же, как отец, выяснит, что ошибался, и превратится в язвительного отшельника?

Мысли не давали покоя, и он решительно запретил себе думать о Дженни. Хорошая тренировка воли. Отправился спать, и даже умудрился уснуть, но и во сне его мучили те же вопросы. Проснулся поздно. Солнце вовсю пекло. Заглянул к Дженни, ее не было. Она наверняка искупалась поутру, пока солнце еще не жгло. Возможно, сейчас загорает. Хотя с ее белой кожей ей бы лучше лежать где-нибудь в теньке.

Жутко хотелось есть, сказывалось ночное плавание. Риккардо пошел на кухню, без особой надежды открыл холодильник, помня, что вчера он был практически пуст. И обрадовано присвистнул: чего там только не было! Стояло столько упаковок с уже готовой едой, что у него глаза разбежались. Выбрав несколько видов салатов и что-то мясное, он отправил мясо разогреваться в микроволновку, и быстро прикончил салаты. Мясо оказалось довольно острым, но это-то ему и понравилось. Вчерашняя еда для него была пресновата.

Насытившись, вышел из бунгало и прищурился. Солнце, отражаясь от воды, слепило глаза. Пришлось вернуться и надеть темные очки. С их помощью он и разглядел валяющуюся на белом песке Дженни. Ее кожа лоснилась, с ног до головы вымазанная маслом для загара. Дженни предусмотрительно лежала не на солнце, а под белым тентом, который отбрасывал на песок слабую тень.

Риккардо шлепнулся рядом с ней на песок.

– Привет!

Дженни кивнула и беспокойно предложила:

– Давай я намажу тебя маслом, а то сгоришь!

Риккардо никогда в жизни не сгорал, но перспектива почувствовать на себе ее руки заворожила. Он согласился и растянулся рядом с ней во весь рост.

Дженни полила на его широкую спину масло и быстро растерла по коже. Казалось, ей хотелось прикасаться к нему как можно меньше. Интересно, почему? Так же, как и он, боится продолжения?

Они немного повалялись на песке, пока солнце не начало печь так, что возникла вероятность свариться. Тогда Дженни, извинившись, убежала в бунгало, а Риккардо с часок поплавал, скидывая охватившее его после прикосновения ее рук вожделение.

В бунгало было прохладно, мерно гудел кондиционер под потолком, гоняя по помещению холодный воздух. Дженни сидела в гостиной, смотря по телевизору какую-то местную передачу. Передача шла на туземном языке, поэтому даже Риккардо, послушав ее минут пять, ничего не понял.

– Нравится? – его голос звучал скептически.

Дженни, которой телевизор нужен был исключительно как прикрытие для мечтаний, встрепенулась. Она только сейчас заметила, что темнокожая женщина на экране изъясняется на каком-то странном наречии.

– Да не особо. Но познавательно. Они показывали местные достопримечательности, музей, что ли.

– Можем съездить, если хочешь.

– Нет, не хочу. Человеческие останки, выставленные там как военные трофеи, меня угнетают.

– Понятно. Мне такое тоже не по душе. Но чем займемся?

– Съездим на водопады? Они мне понравились. И, надеюсь, в горах все же прохладнее, чем здесь, у океана.

Риккардо вызвал из отеля закрытую машину с кондиционером. Через десять минут к бунгало подъехал белый Фиат выпуска семидесятых, которым водитель очень гордился. Видимо, его машина была верхом местного шика.

Несмотря на ветхость, машинка оказалась довольно комфортабельной, с кондиционером, и после часа езды по крутому серпантину они очутились высоко в горах. Здесь и в самом деле было нежарко.

Широкая река с зеленоватыми водами неторопливо приближалась к утесу и стремительно падала вниз, образуя плотный туман. Солнце, пробиваясь сквозь мельчайшие капельки, рассеивалось вокруг переливчатой радугой.

– Волшебно! – Дженни заворожено любовалась водопадом. – Такое ни один самый красивый фильм в 3D не передаст!

Прохладный ветерок осаждал на их коже микроскопические брызги воды, воздух был таким чистым и свежим, что казался первозданным. Они стояли и молча любовались потрясающим видом, когда подъехал экскурсионный автобус, и из него гурьбой высыпали туристы. Они тут же принялись громко галдеть, прыгать по скалам и сниматься на фоне водопада.

Риккардо с Дженни понятливо переглянулись.

– Американцы. Уезжаем? – Риккардо сделал возмущенный жест. – С ними рядом находиться невозможно.

Дженни с досадой посмотрела на развязных туристов. Ну, для чего так громко кричать? Глухие они все, что ли? Кинув на американцев возмущенный взгляд, Риккардо взял Дженни за руку и увел к Фиату. Водитель сидел на солнцепеке на корточках рядом с машиной в полной уверенности, что загружать своей ничтожной персоной столь выдающийся автомобиль непозволительно.

Он благоговейно открыл перед пассажирами дверцу, но его благоговейность относилась вовсе не к ним, а к драгоценной машинке. Осторожно закрыл за ними дверцу, осведомился:

– Обратно поедем там же путем? Есть и другая дорога. Но длиннее.

Дженни очень нравилось сидеть рядом с Риккардо, ощущать его сильное тело почти вплотную, и она поспешно сказала:

– Покажите нам остров. Это интересно. – И посмотрела на Риккардо в ожидании согласия.

Тот кивнул головой, и машина помчалась в другую сторону. Желая показать туристам красоты острова, водитель ехал вдоль океана по укатанной колее, которую трудно было назвать дорогой. Мимо проносились живописные деревни островитян с привычными жаровнями перед входом в бунгало. Полно было голых малышей, играющих перед деревнями и усиленно машущих им руками.

Через пару часов Риккардо распорядился ехать в отель, пояснив Дженни, что они приедут как раз к ужину.

– Мы с тобой не ели с самого утра. Думаю, ты пропустила не только ланч, но и обед.

Дженни в самом деле проголодалась, но в ответ только небрежно махнула рукой.

– Мне частенько приходится пропускать не только ланч с обедом, но и ужин.

– Что, садишься на диету? – Риккардо поморщился. Он терпеть не мог подобные глупости.

– Нет, не вижу в диетах смысла. Просто не успеваю. Хочется так много успеть, а времени не хватает.

– А зачем ты тогда учишься музыке? Это же вовсе не обязательно. – Риккардо вдруг осознал, что ему категорически не нравится такой образ жизни. – Так ведь и заболеть недолго. Может быть, стоит бросить музыку?

Дженни с укором посмотрела на него. Прямо как Клайв! Тот тоже никак не мог взять в толк, что привлекает ее в музыке.

– Понимаешь, сыграть какую-нибудь сложную вещь самой очень приятно. Конечно, чтобы играть хорошо, нужно много репетировать, но это тоже приятно.

Тратить время впустую Риккардо считал нерациональным.

– Если ты так любишь музыку, может, тебе стоит ей заняться профессионально?

Дженни слабо улыбнулась такой вере в ее способности.

– Нет, для этого у меня не хватает таланта. А преподавать музыку я не хочу. Мне это кажется ужасно скучным. Уж лучше быть экономистом. Я, в принципе, неплохо управляюсь с цифрами.

– А кем ты думаешь стать после окончания школы? Когда ты заканчиваешь?

– Заканчиваю на следующий год. А где работать буду, еще не знаю. Куда возьмут. Выпускников без опыта работы на приличные должности берут неохотно. Возможно, несколько лет придется работать за гроши, только чтобы получить достаточный опыт.

Риккардо прикинул. На следующий год он вполне может принять ее в свой лондонский офис помощником бухгалтера. Или еще в какой-нибудь отдел, где нужен человек, «хорошо управляющийся с цифрами».

Подъехали к ресторану. На сей раз он был украшен яркими желтыми фонариками, и вокруг эстрады стояли высокие колонки.

Риккардо поморщился. Он хотел поесть спокойно.

– Что тут будет? Опять какой-то концерт? Да еще и профессиональный?

Официант, которому он задал этот вопрос, восторженно взмахнул руками.

– Вам очень повезло, синьор! Сегодня у нас выступает Энжела. Восхитительный голос!

Он гордо улыбнулся, будто восхитительный голос Энжелы был его личной заслугой, и ушел выполнять заказ.

– Похоже, мы попали с тобой на концерт местной знаменитости. Интересно, повезло или нет? Ты что-то знаешь об этой Энжеле? – Риккардо был настроен скептически.

– Ничего. Но, судя по тому, что вокруг собирается множество народу, она и в самом деле интересная певица.

Официант все с тем же восторженным видом принес заказ. Они поели, и, чтобы лучше видеть, перешли под навес поближе к эстраде.

Солнце, как обычно в тропиках, быстро закатилось, зажглись фонарики, осветив все вокруг сказочным золотисто-лимонным светом. На эстраду вышел мужчина в национальной одежде и сказал лишь одно слово:

– Энжела!

Толпа тут же засвистела и захлопала, создав гул, более уместный на футбольном матче после забитого мяча. На эстраду поднялась немолодая рыхлая женщина в развевающемся пестром одеянии. Она повелительно воздела руки, и наступила полная тишина. Слышно было, как в траве надрываются цикады. За помостом зазвучал невидимый зрителям небольшой слаженный оркестрик, и женщина запела низким мягким голосом.

Голос и в самом деле был необычным. Он вибрировал где-то на самом краю человеческого восприятия, то поднимаясь, то опускаясь. Риккардо взглянул на Дженни. Та сидела, заворожено слушая певицу, изредка хлопая вместе со всеми после окончания очередной песни.

Риккардо нравились песни Энжелы, но еще больше нравилось изменчивое лицо Дженни. Казалось, она хорошо понимает смысл всех песен. Ее лицо то хмурилось, то освещалось радостной улыбкой. Хотя мелодия и голос хорошо передавали чувства, выражаемые песнями.

Концерт длился почти три часа. Но вот певица снова повелительно воздела руки и удалилась, провожаемая громкими аплодисментами и отчаянным свистом.

Риккардо нашел глазами официанта и кивнул ему, подзывая. Тот быстро подбежал, лавируя между расходившимися зрителями.

– Пару бокалов холодного пунша. А почему Энжела не выступает в других местах? У нее была бы большая популярность.

– Энжела ездила в Европу лет двадцать назад. Но она не смогла там выступать. Холодно, сеньор, очень холодно. Она говорит, что могла согреться только в горячей ванне. Больше она никуда не ездит. Она говорит, что здесь есть все, что ей нужно.

Он убежал, а Дженни задумчиво протянула:

– И куда она ездила? Может быть, в Скандинавию? Там зимой и вправду очень холодно.

Официант принес пунш, они выпили по бокалу и отправились домой. Черный мальчишка в мятых белых штанах, везший их и в прошлый раз, признался, что очень жалеет, что белые отдыхающие редко приезжают на остров.

– Если бы часто, то жить было бы гораздо лучше. Я коплю на новый компьютер, старый слишком старый, надо новый. – Риккардо с трудом переводил на английский сильно искаженный испанский. – Мне осталось немного, сто долларов.

Засмеявшись, Риккардо дал ему сотню, вызвав восторженный вопль. Парень укатил, и Дженни прагматично заметила:

– Вряд ли мы увидим его завтра. Он наверняка отправится покупать новый компьютер, а потом, естественно, засядет его опробовать.

Риккардо посмеялся.

– Да, я поспешил. Лучше бы я дал ему деньги завтра перед отъездом.

– Ну, наверняка здесь немало мальчишек, которым нужен новый компьютер. Так что завтра у нас будет новый сопровождающий.

Они прошли в бунгало. Риккардо осторожно спросил у Дженни:

– Пойдем купаться или ты слишком устала?

– Нет, я не устала. Концерт был замечательный. А я после хорошей музыки чувствую себя прекрасно. Как это говорится? Крылья вырастают?

Риккардо посмеялся.

– Надеюсь, ты от меня не улетишь. Но давай пойдем к берегу.

Они переоделись. К разочарованию Дженни, Риккардо руки ей не подал и даже не смотрел в ее сторону. Ее это немного обижало, хотя обижаться было глупо. Не мог же он знать о ее смешных девичьих фантазиях!

Вода под ногами на первый взгляд была темной и страшноватой. Но оказалась ласковой и нежной. Дженни с удовольствием плавала, стараясь, впрочем, не отдаляться от берега, боясь заблудиться. Внезапно фонарь у бунгало мигнул раз, другой, и потух. Их накрыла кромешная тьма. Даже на небе не было ни единой звезды. Дженни остановилась, запаниковав. Куда плыть? Туда или сюда?

– Дженни, ты где? – голос Риккардо послышался совсем рядом, и она немного успокоилась.

– Я здесь. Знаю, что рядом с берегом, но не пойму, куда плыть.

– Это очень просто. От берега раздается эхо, а океан голос относит. Крикни, и поймешь разницу.

Дженни крикнул «ого-го», и раздалось мягкое эхо. Она поплыла на собственный голос. Через пару минут ноги достали до дна, и она поняла, что последние десять метров практически ползла по дну. Она с облегчением поднялась и попыталась оглядеться. Теоретически перед ней должно стоять бунгало, вот только как его найти в полнейшем мраке?

Рядом с ней выросла внушительная фигура. Дженни скорее почувствовала это, чем увидела.

– Жаль, мы не оставили свет в комнатах с этой стороны. В моей комнате свет горит, но отсюда его не видно.

– Да, если бы я знала, что фонарь погаснет в самую неподходящую минуту, я бы вообще включила свет везде, где только можно. А так мне как-то не по себе.

Через мгновение Дженни ощутила на своем плече сильную мужскую руку.

– Так лучше?

Дженни призналась:

– Намного. Не сказать, чтобы я боялась летучих мышей или пауков, но все-таки.

Рассмеявшись, Риккардо повел ее вперед.

– Будем надеяться, что мой вестибулярный аппарат нас не подведет.

В самом деле, через сотню метров перед ними возникла темная стена бунгало. Из-под полуприкрытой двери вырывалась тоненькая полоска света.

Дженни с Риккардо одновременно сделали шаг и столкнулись в дверях. Дженни повернула к нему лицо, намереваясь что-то сказать, но не успела. Он что-то простонал, с силой прижал ее к себе и, проведя губами по лицу, накрыл ее рот. Дженни замерла. Разве не об этом она мечтала все сегодняшнее утро? Но вместо радости ее накрыла волна тревоги.

Что будет, если она уступит ему? Короткое счастье? А если не уступит, то у нее может не оказаться и такой малости. Решившись, она закинула руку ему на шею и ответила на поцелуй.

Что-то хрипло пробормотав по-испански, Риккардо подхватил ее на руки и занес в бунгало. Через мгновенье Дженни ощутила под собой прохладный шелк простыней. Риккардо продолжал целовать ее, одновременно стаскивая мокрый купальник. Через мгновенье она поняла, что на ней ничего нет, и к ее бедру прижимается твердый мужской член. Она робко поцеловала его в губы, давая понять, что согласна на близость.

Но вместо того, чтобы ответить на ее ласку, Риккардо замер, подняв голову и к чему-то прислушиваясь. Выругавшись, быстро вскочил, накинул на себя халат и выбежал в коридор.

Не понимая, в чем дело, Дженни приподнялась на локте, удивленно глядя ему вслед. Раздался грохот, вскрик, полный боли, и ругань Риккардо. Воры? Она соскочила и заметалась в темноте по комнате. Выйти в таком виде совершенно невозможно, включить свет – тоже. Наконец ей удалось найти что-то более-менее похожее на простыню. Завернувшись, она выбежала в коридор. В углу, сжавшись в комочек, сидел темнокожий подросток. Над ним в угрожающей позе замер Риккардо.

– Что случилось?

Риккардо бросил ей ее сумочку. Дженни побледнела. Кошмар! В сумочке были все ее документы и кредитные карточки.

– Отобрал у этого типа. Думал поживиться за наш счет. Я уже вызвал охрану из отеля. Сейчас приедут.

Парень жалко хныкал, и Дженни стало его жаль.

– Может быть, его просто отпустить? Думаю, он больше никогда не будет этого делать.

Риккардо отрицательно мотнул головой.

– Я уже как-то раз сделал такую глупость. Парень, отпущенный мной, через полгода угнал чужую машину, не справился с управлением и врезался в грузовик. Он погиб. Хорошо, что один, в машине была его девчонка, она выжила. Возможно, если б я вовремя сдал его полиции, ему сумели бы объяснить, что брать чужое нельзя. Так что пусть-ка владелец отеля займется его воспитанием. Никогда не знаешь, что гуманнее. Мы не провидцы.

Раздался басовитый гул большой машины. Послышались голоса, и Риккардо пошел им навстречу, предупредив Дженни:

– Я бы на твоем месте ушел в комнату. Вид у тебя специфический.

Дженни забежала в свою комнату и прикрыла двери, предоставив Риккардо объясняться с охраной. Зашла в ванную комнату, включила свет и поняла, почему Риккардо назвал ее вид «специфическим». Оказалось, то, что она приняла за простыню, было накидкой на столик. Ажурное полупрозрачное одеяние плохо прикрывало то, что нужно было бы прикрыть. Хорошо, что мальчишка не поднимал голову!

Сбросив накидку, закуталась в банный халат. Дождавшись, когда охранники уедут, осторожно выглянула в коридор. Услышав звук открывающегося холодильника, прошла на кухню.

Риккардо, в таком же халате, что и на ней, пил пиво из банки. С сожалением посмотрел на ее протрезвевшее лицо и спросил:

– Насколько я понимаю, продолжения не будет?

Дженни покоробила сухость его тона.

– Не стоит, я думаю, – ее голос прозвучал виновато.

Риккардо язвительно скривил губы. Если бы в этот момент его видела донья Аделина, то непременно бы воскликнула: «вылитый отец»!

– Да уж, не знаешь, что и думать. То ли этот мальчишка спас нас от ошибки, то ли помешал. А ты как думаешь?

Он так пристально на нее смотрел, ожидая чего-то совершенно непонятного, что Дженни попятилась и, бормоча что-то неразличимое, сбежала к себе.

Допив пиво, Риккардо выбросил банку в мусорную корзину, сел верхом на стул, крепко обхватив спинку ладонями. Ему жутко хотелось метнуться за Дженни, и поцелуями заставить ее признаться в том, что она хочет его так же сильно, как и он ее. Но вот только делать этого было никак нельзя. Они слишком разные, чтобы у них было общее будущее. Или, вернее, не слишком разные, а он не готов к этому слишком уж серьезному будущему. На данном этапе битва с родней ему не по силам.

Утром они по приглашению владельца приехали в отель на завтрак. Владелец, представительный мужчина в светлой рубашке и полотняных брюках, долго и нудно оправдывался и извинялся за ночное происшествие.

– Это ограбление у нас впервые! Эта семья здесь недавно, этим утром она уже покинула наш остров. Прошу, не рассказывайте никому, что произошло. Репутация, вы понимаете?

Риккардо холодно подтвердил, что все понимает, и пообещал никому ничего не говорить.

Едва он ушел, как Дженни горестно воскликнула:

– Уехали! Зря мы вызвали охрану.

– Ну, во-первых, охрану вызвали не мы, а я. Во-вторых, с этого острова можно либо уплыть на катере, который придет только в понедельник, либо улететь на частном самолете, как мы. Третьего не дано, если только у этой семьи нет своего катера, в чем я сильно сомневаюсь. Парни из обеспеченных семей, как правило, не лазят по чужим домам. Тебе не кажется, что нам рассказали слезливую байку? – Риккардо презрительно усмехнулся.

Дженни призадумалась.

– Похоже. А что мы будем делать?

– Поедим. Владелец приказал для поднятия нашего настроения подать нам завтрак за счет заведения. А потом займемся чем захочешь. Самолет за нами прилетает в шесть вечера.

Дженни посмотрела вокруг. Было еще более-менее прохладно.

– Может, искупаемся?

– Хорошо. Здесь или у себя?

– У себя. Я не взяла купальник.

– Здесь есть бутик. Купальник не проблема.

Дженни сердито подумала, что для него, конечно, не проблема. А вот у нее денег не так уж и много. Качественные купальники недешевы. А дарить себе купальник она Риккардо не позволит. Хватит и того, что она поехала с ним, по сути, поставив себя в зависимость от его изменчивого настроения.

– Смысла нет покупать еще один купальник только для того, чтобы окунуться в нем пару раз.

Риккардо внимательно посмотрел на нее, заметил разгоревшиеся гневом щеки и пожал плечами.

– Как скажешь. Поедем к бунгало.

Позавтракав, они отправились к себе, захватив с собой корзинку с присланным владельцем ланчем. Риккардо объяснил это просто:

– Не хочется терять время на поездки. Нам и без того придется приехать обратно в пять часов.

Они купались, потом валялись на песке. Когда наступило время сиесты, ушли в дом. Дженни заснула, разморенная солнцем и водой, а Риккардо сидел на веранде, любовался океаном и о чем-то думал.

Ровно в пять они были в отеле. Перекусив, поехали в тому же небольшому аэродрому.

В машине Риккардо спросил у водителя:

– Это вы привозили вчера охранников в наше бунгало?

Водитель кивнул.

– А что за мальчишка к нам залез, знаете? – Риккардо спросил это как бы между прочим, но водитель сразу встрепенулся и с удовольствие доложил:

– Как не знать, это ублюдок нашего хозяина. Постоянно влипает в какие-то неприятные истории, а папаша его отмазывает. А что ему остается делать? Все считают, что парень мстит ему за свое незаконное рождение. Досадует, что отец соблазнил его мать. Хозяин женат, у него есть законные дети. Жена знает об его ублюдке и сердится. А хозяйка-то здесь она. Она-то из богатой семьи, а он так, подживотник. Только считается хозяином, а на самом деле ни гроша у него нет. Вот и боится. – Все это было сказано таким неприязненным тоном, что было ясно: хозяина здесь не любят. Но боятся. Похоже, от его расположения зависят многие жители этого маленького островка.

По пылящей бетонной дороге они подъехали к аэропорту и остановились подле взлетной полосы. Дженни подняла голову к небу. Ослепительно синий свод был пуст. Она перевела вопросительный взгляд на Риккардо. Тот посмотрел на часы.

– Ничего особенного. До их прилета еще десять минут. Наверняка время у них расписано до секунды. Они ведь совершают множество чартерных рейсов. У них мы не одни.

Пока он это говорил, в небе показалась небольшая точка, через пару минут превратившаяся в самолет. Водитель попрощался с ними и уехал. Риккардо подвел Дженни к небольшой бамбуковой скамье под полотняным навесом и усадил, небрежно бросив вещи рядом.

– Ну, что, убедилась, что владелец нам просто врал?

Дженни пришлось признать:

– Да, ты был прав.

– Что он врет, видно было сразу. И даже не по бегающим глазкам, а по нарочитой правдивости. Видимо, очень боялся, что эта история дойдет до жены. – Рот Риккардо скривился в неприятной усмешке. – Да уж, ему не позавидуешь.

Самолет уверенно приземлился. Подкатили трап, наружу вышли четыре человека команды. Первый пилот приложил руку к козырьку и сообщил:

– До взлета осталось десять минут. Мы сейчас заправимся и полетим обратно.

Они дружной командой зашагали к зданию аэропорта. Дженни недоуменно заметила:

– А зачем они уходят все вместе?

Риккардо насмешливо взглянул на нее.

– Причин может быть множество. Возможно, им надоело болтаться в воздухе, возможно, хотят купить какой-нибудь местный сувенир, может быть, решили принять душ, здесь есть комната отдыха для персонала, а, возможно, хотят купить какие-нибудь местные транквилизаторы типа бетеля.

Из всей этой речи Дженни услышала только словосочетание «местные сувениры» и испуганно вскрикнула:

– Ой, я ведь ничего не купила Мари! Она наверняка ждет в подарок что-нибудь экзотическое!

– Еще не поздно, можем дойти до вокзала и что-нибудь купить.

Оставив вещи на скамейке, они быстро прошли до здания. На солнце они пробыли каких-то пару минут, но Дженни чувствовала себя так, будто ее поджаривали на сковородке. В киоске, которым заправляла голосистая пухлая матрона, Дженни взяла коралловые бусы для Мари и коралловый браслетик для себя. Ей очень приглянулось ожерелье из крупных желтоватых жемчужин, но оно было ей не по карману.

Она освежилась в дамской комнате, и они вернулись к самолету. У трапа, скрываясь от палящего солнца под бумажным китайским зонтиком, уже стояла ожидавшая их стюардесса. Приветственно помахав им рукой, громко сказала:

– Ваш багаж внутри, прошу на борт нашего самолета!

Самолет взлетел ровно в шесть часов и взял курс обратно на Лондон. Через полтора часа они приземлились там же, на небольшом частном аэродроме. Водитель Риккардо уже ждал их с машиной у здания аэропорта. Вечер оказался прохладным, и Дженни порадовалась, что ей не придется мерзнуть, добираясь до дома на городском транспорте.

Риккардо довез ее до дома. Дженни все вокруг казалось странным и непривычным, даже каким-то убогим, серым и безрадостным. Вот что сделали два дня в тропическом раю!

Риккардо вынул из багажника ее сумку и пошел провожать. У дверей Дженни принялась неловко его благодарить. Но он, прервав ее сумбурные слова, поставил сумку у дверей, внезапно пылко ее поцеловал, вложил в руку небольшой пакет и ушел.

Дженни автоматически опустила пакет в сумку и прижала пальцы к горящим щекам. Услышавшая шум Мари распахнула дверь.

– Ух, как ты загорела! Заходи скорей и рассказывай, где была! – Мари даже подпрыгивала от возбуждения.

Дженни не очень хотелось рассказывать, все происшедшее с ней за эти два дня казалось слишком личным, но и обижать подругу не хотелось. Поэтому она ответила обтекаемо:

– Мы ездили на море.

– Куда конкретно? В Брайтон, как ты хотела?

– Не совсем. Мы были на небольшом острове около Мадейры.

Мари взвизгнула.

– Класс! И как там?

– Хорошо. Но мне показалось очень жарко.

– Ну, сейчас во всей Европе стоит аномальная жара. А как этот твой Риккардо?

Дженни вздохнула.

– Он вовсе не мой.

– В смысле?

– Во всех смыслах.

– Тогда зачем он тебя туда возил?

Если бы Дженни знала ответ на этот вопрос!

– Может быть, он передумал? Или это ты себя как-то не так вела?

Дженни не знала, как нужно было себя вести, поэтому нейтрально пожала плечами. Постаралась перевести на разговор на безопасную тему:

– Я привезла тебе подарок.

И вынула из сумки коралловое ожерелье. Увидев его, Мари взвизгнула от восторга.

– Вот это моя подруга! Как ты догадалась, что я мечтала о таком всю свою сознательную жизнь?

– Оно мне очень понравилось, и я подумала, что понравится и тебе. Мы же очень похожи.

Мари экспрессивно закивала головой.

– Это точно! – посмотрев на уставшее лицо подруги, милостиво разрешила: – Ладно, иди пока отдыхай. Потом поговорим попредметней.

Дженни ушла к себе, немного оглушенная свалившимися на нее приключениями. Разбирая сумку, увидела небольшой пакет. Это же Риккардо дал его перед уходом, а она совсем про него забыла!

Дженни осторожно развернула бумагу. Под ней оказался красивый палисандровый футляр, а нем то самое, так понравившееся ей, жемчужное ожерелье. Горло перехватил спазм, к глазам близко-близко подошли слезы. Итак, он все-таки с ней попрощался. Значит, она и впрямь вела себя неправильно.

Дженни всхлипнула, но заставила себя замолчать. Если Риккардо видел в ней только однодневную игрушку, то ей нужно радоваться, что все так закончилось. Но вот как ей забыть его?