Вайдел заметался, не зная, что предпринять. Это ж надо! Никуда от этого вездесущего Бенджамина не спрячешься. Следит он за ним, что ли? Вряд ли это роковая случайность. Он сделал шаг назад, встал у Софи за спиной, чтоб она не заметила его манипуляций, и приложил указательный палец к губам. Потом показал на себя и отрицательно покачал головой: мол, вы меня не знаете!

Ушлый Бенджамин сразу понял, что от него требуется, но его простодушная жена или не поняла смысл его знаков, или пренебрегла ими. Она устремилась к Вайделу, обняла и нежно проворковала:

– О, мой дорогой! Как я рада тебя видеть!

Она отступила от него на шаг и, пристально оглядев, озадаченно спросила:

– А что это у тебя за рубашка? Странная какая-то…

Бенджамин решительно вмешался.

– Рубашка, как рубашка, чего ты привязалась к человеку?

Он взял ее за локоть и сильно стиснул, призывая остановиться. Та вырвала руку и во всеуслышание заявила:

– Что ты так сильно жмешь, мне больно!

Софи ехидно усмехнулась, сразу поняв, что дело тут нечисто.

– Чему вы удивляетесь? Алекс же страдает дальтонизмом, вы разве не знали?

Чтобы не дать бесхитростной жене ляпнуть еще какую-нибудь глупость, Бенджамин решительно оттеснил ее в сторону и сказал:

– Бывает, но ведь это не порок?

– Смотря как смотреть. И смотря кому смотреть. – И Софи в поисках поддержки посмотрела на озадаченную миссис Скотт.

Вайдел предпочел рассердиться.

– И вот так всегда! Разрешите вас познакомить, раз уж мы так неудачно встретились. Это Бенджамин, мой бывший клиент, а это его жена, Элен. – Вздернув брови, грозно сказал Бенджамину: – Я у вас как-то краны чинил по вызову, если помните.

У Бенджамина в глазах запрыгали чертики, но он спокойно признал:

– Помню, помню, как не помнить! Это было незабываемо. Но нам пора. Успехов! – и он увлек за собой сопротивляющуюся и ничего не понимающую жену.

– Очень, очень интересно! И что же такое произошло, что ты оставил на его жену совершенно неизгладимое впечатление? – проворковала Софи. – Мне показалось, что ты ей очень, очень дорог. Простых водопроводчиков так не обнимают.

– В каком-то смысле да, – безмятежно согласился Вайдел. – У нее тоже в свое время сорвало кран, только не с холодной, а с горячей водой. А в сливе в ванной лежало полотенце. Оно у нее как-то упало, а она этого не заметила. – Это было такой вопиющей неправдой, что он скрестил пальцы рук, чтобы не навлечь на себе гнев богов: Элен был страшной чистюлей, его это порой даже раздражало. – И эта горяченькая водичка затопила всех соседей до первого этажа. В результате всем пришлось делать ремонт.

– А при чем тут ты?

– Я доблестно шагнул в этот ужасный пар, с трудом нашел запорный вентиль, отключил хлеставший кипяток. Правда, пришлось ждать, пока остынет вода, и только потом ремонтировать кран. Так что я, в некотором роде, их спаситель! Они мне должны быть по гроб жизни благодарны! – выпалив эту героическую бредь, Вайдел подумал, что безработица ему не грозит. Если вдруг потеряет популярность, вполне сможет промышлять сочинительством душераздирающих мыльных опер.

Софи восхитилась:

– Чем только вам, водопроводчикам, не приходится заниматься! И людей спасать в том числе.

– Да, вот такие мы, простые водопроводчики, героические личности, – скромно потупив глаза, признался Вайдел. – Все для людей, ничего для себя!

За этим берущим за душу разговором они как-то нечаянно углубились в сторону Гайд-парка. Опомнились только тогда, когда им навстречу показались трое возбужденных парней в расстегнутых до половины рубашках. Им было жарко.

Софи беспокойно взглянула на них и дернула Вайдела за рукав.

– Алекс, пошли быстро обратно! Они под кайфом!

Парни неестественно громко хохотали и чуть заметно пошатывались. Вайдел согласно кивнул головой, и они с Софи повернули обратно. Но парни, реагировавшие на движущиеся предметы, как кошки на мышей, тут же их догнали. Софи испугалась.

– Алекс, ты только с ними не ссорься! – взмолилась она чуть слышно. – Отдавай все, что они потребуют.

Но Вайдел не собирался им ничего отдавать. Независимо спросил:

– Вам чего, ребята?

– Тебе, индюку, мы сейчас перышки-то почистим. А ты, шлюшка-мартышка, можешь сразу юбочку задрать, мы немножко с тобой позабавимся! – говоривший это парень смотрел на них мутными, мало что соображающими глазами.

Софи испуганно вскрикнула, оглядываясь в поисках помощи. На улице было пустынно, только вдалеке по аллеям шатались такие же неприятно пошатывающиеся парочки.

– Вот как? – Вайделу стало смешно. В его характере была такая несообразная черта – при опасности в нем начинал играть боевой дух и азарт будоражил кровь. Наверно, сказывалась кровь предков-варягов. – А если так? – и он без предупреждения вырубил говорившего гадости нахала.

Двое оставшихся растерянно смотрели на своего главаря, мирно улегшегося на тротуаре. Не дожидаясь пробуждения их замедленной реакции, Вайдел с удовольствием врезал ближнему промеж глаз, и тот тихо опустился на газончик неподалеку от предыдущего. Последний попятился и заявил:

– Не надо, не надо, я тут ни при чем! – повернулся и бросился бежать к группке таких же наркоманов.

Софи схватила Вайдела за руку и потянула обратно.

– Скорей, пока он не привел подмогу! – она была не на шутку испугана, и Вайдел нехотя подчинился.

– Нет, в кои-то веки удалось кулаками помахать, и то ведь не дали разойтись вволю! – подняв лицо к ночному небу, мрачно пожаловался он светящейся в вышине немного скособоченной луне.

– Тебе что, нравится драться? – ужаснулась Софи.

– А что такого, за правое-то дело? – Вайдел не мог понять ее неодобрения.

– Но ведь их много, и они вполне могли нас не только избить, но и убить! – Софи никак не могла понять подобное легкомыслие.

– Ну, это вряд ли! – беспечно откликнулся он, с наслаждением провоцируя ее на новые нотации.

– Нельзя так безрассудно относиться к собственному здоровью, а тем более жизни! – вскипела Софи. – Знаешь, сколько в Лондоне людей гибнет именно из-за пренебрежения правилами безопасности? Сотни! – и, сложив руки на груди, многозначительно замолчала, предоставив делать нужные выводы ему самому.

Почувствовав, что она больше ничего говорить не собирается и развлечение окончено, Вайдел не стал требовать продолжения, а подошел к краю тротуара и призывно махнул рукой.

– Чувствую, нам пора домой.

Вставшая рядом с ним Софи посмотрела на дорогу.

– Зря руками машешь, не видишь, ни одной машины с шашечками нет?

Вопреки ее словам, такси появилось моментально, вынырнув из-за высокого черного джипа.

– Забавно. Рядом с тобой я скоро привыкну к чудесам. – Софи не могла решить, то ли ей негодовать по поводу своей несправедливой судьбы, дающей преимущество недостойному спутнику, то ли восхищаться его магическими способностями.

– Мне просто везет, – безмятежно пояснил Вайдел, усевшись рядом с ней на заднее сиденье. – Честно говоря, это такая ерунда!

– Ты хочешь сказать, что тебе подвластны все земные способы передвижения? – Софи в притворном экстазе сложила руки перед собой.

– Мы, скромные и непритязательные водопроводчики, не любим, когда сомневаются в наших способностях! – величественно заявил Вайдел.

– Ну ладно, скромный и непритязательный, ехать-то куда собираешься? – насмешливо остановил его самовосхваление немолодой кругленький водитель. – Адрес говори!

Вайдел понял, что злокозненный адрес опять коварно улетучился из его головы.

– Говори ты! – он милостиво разрешил Софи вступить в разговор.

Но она на провокацию не поддалась.

– А почему я? Ты что, собственный адрес не помнишь?

– Я так часто хожу на вызовы по разным адресам, что они у меня в голове просто путаются, – попытался выкрутиться он.

– Но собственный адрес ты же должен помнить! – Софи с упорством взявшей след полицейской ищейки пыталась докопаться до правды.

– Должен, но не помню! – вынужден был признаться Вайдел. – И говори уже быстрее, пока нас не высадили.

– Да, мисс, поспешите! – ехидно подтвердил водитель, явно решивший, что молодняк спорит на тему «у меня или у тебя».

Кипя от праведного гнева, Софи была вынуждена назвать адрес, и такси понеслось по ночным улицам Лондона. Через полчаса затормозив возле дома, водитель нахально подмигнул расплачивающемуся с ним Вайделу и пожелал не осрамиться.

– Ты в самом деле здесь живешь? – подозрительно спросила Софи, остановившись возле калитки. – В прошлый раз я тебя пропустила, но сейчас не буду.

Вайдел с надменной миной засунул руку в карман джинсов. Пусто! В другой – снова пусто. Где банковская карта? Где проходилка? У него на лбу выступила холодная испарина. Вот черт! Он только что расплачивался банковской картой с шофером такси. Куда он ее дел?

Софи с язвительной усмешкой постучала пальчиком по грудному кармашку его розовенькой рубашки. Вайдел сунул руку туда, и, о счастье! – вытащил проходилку вместе с банковской картой. Банковскую убрал обратно, проходилку вставил в слот.

– Прошу вас, мадам! – чопорно провозгласил с легким поклоном, широко распахнув перед спутницей калитку.

Софи молча прошла во двор, распрямив плечи и высоко подняв голову. Вайдел зашел следом. Калитка с легким стуком затворилась за ним сама.

– Что, рассеянность как продолжение дальтонизма? – Софи достала из сумочки кружевной платочек и тщательно протерла очки.

– Однако! У самой близорукость, и еще меня в чем-то попрекает! – снова пожаловался Вайдел луне. – А почему ты линзы не носишь?

– Я носила, но они мне мешают. Я иногда их на концерты надеваю, чтоб очки на носу не поправлять, но все равно поправляю, хотя их и нет.

– Это называется «машинально», – величаво указал ей Вайдел, копируя ее назидательный тон.

Нахмурившись и чуть слышно фыркнув, Софи мило его поблагодарила:

– Благодарю за прекрасный вечер!

– А не я ли должен тебя за этот вечер благодарить? Что там говорит по этому поводу этикет?

– Что первым благодарит самый вежливый!

Вайдел огорчился.

– А я, значит, невежливый? Так получается?

– Мне сегодня весь вечер казалось, что ты просил меня пойти с собой, чтоб поразвлечься.

– Ну да, так и есть. А что тут плохого? – Вайдел недоумевающее уставился на нее.

– Ну, если бы ты развлекался не на мой счет, было бы хорошо. Но я для тебя была чем-то вроде бесплатного личного клоуна.

Вайдел с неудовольствием сообразил, что она умнее, чем ему показалось.

– Ну, ты и в самом деле прикольная девчонка, – он проговорил это мягко, не желая, чтоб такое забавное знакомство так быстро закончилось. – Давай еще куда-нибудь сходим?

– Я подумаю! – Софи повернулась, чтобы пойти в дом, но Вайдел удержал ее за руку.

– Нет, так не пойдет! Я посреди ночи, жертвуя своим драгоценным личным временем, спешу к тебе на выручку, а ты меня отфутболить собираешься? Что это значит – «подумаю»? Когда рак на горе свистнет?

Софи стало стыдно. Она вообще была совестливой девушкой. Ну, что из того, что Алекс плохо воспитан и одет странновато? Это не его вина. Зато он так не похож на всех ее знакомых музыкантов. Он сильный, умелый и смешной. Она даже не знала, что в нем ей нравится больше. Наверное то, что он ничего не говорил о музыке.

– Ну, хорошо, предлагай! – недовольно согласилась с видом великомученицы.

Но теперь уже заерепенился Вайдел.

– У нас равноправие. И я считаю, что теперь твоя очередь предлагать.

Софи задумалась. Это было справедливо. Куда бы ей хотелось пойти? В кино? В театр? Просто погулять по парку? В ресторан однозначно нет. Этот сегодняшний ужин и без того пробил изрядную брешь в ее кошельке, да и у Алекса, наверняка, тоже. Так куда?

– Вот так всегда, когда решение какой-то ничтожной проблемы доверено женщине. «Нет медлительней ума, чем ум женщины»! – сердито процитировал Вайдел Шекспира. – Может, мне уже прикорнуть тут на скамейке, пока ты сообразишь, чего хочешь?

– Не мешай, я размышляю! – оборвала его Софи. К своему удивлению, она поняла, что высказывания Алекса ее забавляют, а вовсе не злят. А ведь если бы это сказал кто-то из ее знакомых, она бы с ним больше разговаривать не стала. – Как ты относишься к Национальной галерее?

– Это еще что такое? – Вайдел не кривил душой. Он слышал, конечно, про галереи, но сколько их в Лондоне и где они расположены, понятия не имел.

Разъяснять она не стала.

– Предлагаю пойти в Национальную галерею послезавтра. Часа в три сможешь? Я как раз закончу учебу и спектакля у меня нет.

Вайдел поскреб пятерней в затылке. Ему казалось, что именно так и должны себя вести простые парни, работающие водопроводчиками.

– Ладно. Будем надеяться, что потопа ни у кого не случится.

Софи разозлилась на себя. Какая же она эгоистка! Думает только о себе, а у него это рабочий день!

– Если ты не можешь, так и скажи. Для чего устраивать себе неприятности?

– Да никаких неприятностей. В общем, договорились. Где встречаемся?

– Здесь. Я не собираюсь ходить по городу в форменном платье. Вот еще радость-то!

– Что, часто пристают?

– Да постоянно спрашивают, где я учусь! Ни в одном учебном заведении нет такой идиотской формы, как у нас!

– А кто спрашивает?

– Мальчишки, конечно!

– А может, они с тобой просто познакомиться хотят, вот и выдумывают разные предлоги? – предположил более опытный в амурных делах Вайдел.

Софи удивилась. Такая мысль в ее голову никогда не приходила.

– Да прямо!

– Ничего тут странного нет, – Вайдел с прищуром окинул ее оценивающим взглядом с головы до ног и постановил: – Очень даже ничего. Не красавица, но мила и с изюминкой.

Софи недоверчиво рассмеялась.

– Да-да! Это ты верно сказал: не красавица. Ну, мне пора, завтра рано вставать. Но об этом я тебе уже говорила.

Она попыталась высвободить руку, но он ее не выпускал. Софи сердито посмотрела на него, но он широко улыбнулся.

– А как насчет прощального поцелуя? – его голос был требовательным, а не просительным.

Софи это не понравилось, и она сильнее дернула руку. Вайдел сильнее сжал ладонь, насмешливо ухмыляясь. Прерывая их разговор, у него в кармане зазвонил телефон. Одной рукой вытащив его, он посмотрел на дисплей. Бенджамин! Вот ведь до чего любопытный человек!

Воспользовавшись его заминкой, Софи вырвала-таки руку и ушла. Не отвечая на звонок, Вайдел поплелся к себе. Что за недоверчивая дуреха! Ему было обидно, потому что против истины он ни на гран не погрешил. Она и в самом деле была очень мила, особенно когда смеялась, или, сощурив глаза, принималась за нравоучения. Похоже, она делала это не всерьез. Может, это у нее такой способ развлекаться? Ему порой казалось, что она больше следит за реакцией собеседника, чем всерьез морализирует. Похоже, в этом они два сапога пара.

Дома сел в удобное кресло, водрузил обе ноги на банкетку и только тогда милостиво ответил:

– Слушаю тебя, Бен!

– Что это за девица? – Бенджамин был крайне заинтригован. – Не ожидал, что ты так быстро приступишь к выполнению моих рекомендаций.

– Не надейся! Это вовсе не то, что ты думаешь. Это моя соседка, которой я чинил краны.

– Чтооо? – Бенджамин не поверил своим ушам. – Это шутка?

– Вовсе нет. У нее сорвало кран, и я его менял.

Бенджамин надолго замолчал.

– Сколько же в тебе скрытых талантов, Леон! – наконец потрясенно заявил, не скрывая восторга. – И что, теперь в качестве благодарности за предоставленную возможность испытать свои таланты ты водишь ее по концертам?

– Это не я ее вожу, а она меня. Завтра мы пойдем в галерею. В какую, не помню, и не спрашивай.

Бенджамин как-то странно покряхтел.

– Она приобщает тебя к высокому искусству? – с интересом спросил он.

– Можно сказать и так, – постарался быть беспристрастным Вайдел.

– Что-то прежде я за тобой таких наклонностей не замечал, похоже, это благотворное влияние твоей новой знакомой. Буду рад, если в самом деле приобщишься. Кстати, не сердись на Элен. Она человек добросердечный, но недалекий. Не сориентировалась сразу.

– Она вообще не сориентировалась. Ее с тобой нет?

– Рядом. И грозит мне кулаком. Ей не понравился употребленный мной термин «недалекий». Она просто не заметила твои манипуляции. Вернее, не обратила на них внимания.

– Что вполне соответствует твоему определению. Впредь прошу на мои сигналы внимание обращать. Как выяснилось, Лондон – очень маленький городок.

– Что, тебя все узнают?

– Почти. Иногда это полезно, а иногда – нет.

– Конечно, все зависит от обстоятельств. Насколько я понял, это та девица, что назвала тебя «мелкой знаменитостью»? Софи Фокс?

Слышно было, как захихикала Элен. Шикнув на нее, Бенджамин продолжил:

– И что, ты хочешь ей отомстить? Или объяснить, что ты не мелкая знаменитость?

– Это она кому хочешь, чего хочешь, когда хочешь объяснит. К тому же в масштабах всемирной истории я даже не мелкая знаменитость, а вообще жалкая песчинка, не стоящая даже упоминания в книге судеб.

Тут уж засмеялся и Бенджамин.

– Сочувствую, дружок! Но, думаю, это прикольно.

– Поэтому я с ней и знаюсь, – тоже засмеялся Вайдел. – И другого слова подобрать не могу, не укоряй.

– Ладно, не буду. Спокойной ночи, извини за поздний звонок. Ты, наверное, уже в постели?

– Я только что пришел.

Голос Бенджамина посерьезнел.

– Надеюсь, ты ни в какие переделки не попадал?

Вайдел не собирался говорить менеджеру о своих боевых подвигах.

– Нет, мы ходили возле постов бобби. Так что все хорошо. – Скептически посмотрел на содранные костяшки пальцев и усмехнулся. – Пока! Спокойной ночи! – и отключился.

Потом принял душ, смазал мазью сбитые суставы и улегся в постель. Решив, что жизнь благодаря Софи стала гораздо насыщеннее и интереснее, уснул.

Следующий день провел как в тумане. Было на удивление скучно. Бенджамин прислал к нему их штатного дизайнера, и Луиджи принялся снимать с Вайдела новые мерки. Препирательства на тему «я совсем не изменился» результата не дали, и Вайделу пришлось полчаса провести по стойке смирно, вскидывая по команде то руки, то ноги.

Потом они с Джованни обсуждали модели новых костюмов, предложенных Луиджи, их кутюрье, отобрали пять. Вайдел представил, как на концерте придется влезать-вылезать в эти зрелищные и колоритные, но жутко неудобные костюмы, и настроение испортилось окончательно.

Джованни ушел. Вайдел его не провожал, для этого был Фил. Жаль, но недолгий отдых подходил к концу. Запись нового альбома намечена на начало ноября, после нового года начнутся репетиции очередного шоу.

Как ему это все надоело! Пятнадцать лет, с тех пор, как он впервые вышел на профессиональную сцену, не прекращалась такая жизнь. Правда, ему удалось закончить музыкальный колледж, но скорее благодаря стараниям Бенджамина, чем собственному усердию.

Поначалу его захватила и закружила безалаберная звездная жизнь, и надо отдать должное опытности Бена и его умению обращаться с капризными звездами шоу-бизнеса. Благодаря ему он не свихнулся от самолюбования и не подсел на иглу, что случается сплошь и рядом с восходящими звездами. Мало-помалу рос, научился писать неплохие шлягеры и вот достиг своего нынешнего положения.

Но до чего же ему все это надоело!

Может, прав Бенджамин и надо остепениться, завести семью, детей, чтобы было ради кого работать как проклятый? И чтоб было кому сказать ему после тяжелого концерта: «Я горжусь тобой, милый»?

Но Софи в роли милой и заботливой женушки представить было трудно. Единственное, на что она способна – раскритиковать его после выступления, хотя, видит Бог, критиканов в его жизни и без нее полно! И еще одного, от которого не избавишься, уйдя домой, ему не надо.

Осознав, что прикидывает Софи на роль своей жены, Вайдел озадаченно рассмеялся. О чем это он? Она хороша только как взбадриватель, в этом с ней никто не сравнится. Но терпеть ее рядом с собой постоянно – да ни за что!

Несмотря на полное отрицание в Софи каких-либо симпатичных ему достоинств, Вайдел с нетерпением ждал наступления условленного времени.

Ровно в три часа пополудни сидел на той же коварной скамеечке под дубом. На детской площадке гуляли с детьми няни и мамаши, с удивлением на него посматривающие. На этот раз он надел вполне приличный серый в мелкую полоску костюм, серую рубашку. Он примерил и галстук, но, решив, что галстук не вписывается в несколько развязный имидж Алекса-водопроводчика, его снял. Но темные очки оставил.

И правильно сделал. Несмотря на то, что он ни с кем из соседей не знакомился, одна из гуляющих с ребенком девиц в стандартном сером костюме няни начала к нему неприятно присматриваться.

– Вы, случайно, не Леон Вайдел? – оставив своего подопечного на произвол судьбы, а именно в песочнице, беспардонно приступила к расспросам. – Говорят, он живет в этом доме.

– Нет! – жестко отрезал Вайдел. – Я с этими мелкими знаменитостями не знаком! – и мысленно взмолился, чтобы Софи вышла поскорее.

И она вышла. В заурядных синих джинсах, футболке и серой ветровке.

Выяснять отношения было некогда, и он маршевым шагом увлек ее за калитку. И только оказавшись в безопасности, подальше от любопытной няни, сердито вопросил:

– Это как называется? Почему ты в таком затрапезном виде?

– Вид у меня самый нормальный. Мы идем в демократичное место. Там все так ходят. Сразу видно, что ты только по злачным местам шатаешься, – нравоучительно заметила Софи, насмешливо сверкая глазами.

Вайдел был вынужден признать, что и в самом деле ни в одной галерее за свою жизнь не побывал. Но этой заносчивой особе мрачно указал:

– Могла бы и предупредить. В прошлый раз тебе не понравилась моя чудная коричневая рубашка, а сейчас ты сама одета как драная ворона.

Если он хотел ее задеть, то у него ничего не получилось.

– Что, мелкая месть за собственный глупый вид?

– У меня вид не глупый, а приличный! В отличие от тебя! – сердито отрезал Вайдел, чувствуя себя на редкость нелепо.

– Мы ведь можем и не идти никуда, если тебе неприятно идти со мной, такой затрапезной, – спокойно предложила Софи выход из ситуации. – Ну, так как?

Поняв, что его красиво поставили на место, Вайдел уныло сдался:

– Идем, конечно. Но, если кто-то будет думать, что ты мне не пара, это только твои проблемы.

– Мне все равно, кто и что обо мне подумает. Это твои заморочки, не мои. – Она призывно помахала рукой видневшемуся невдалеке такси, но оно беспардонно проехало мимо. – Ну вот, и так всегда! – она с досадой показала кулак вслед уезжающей машине.

Вайдел пронзительно свистнул, и такси, резко затормозив, дало задний ход. Аккуратно притормозило подле них, и Вайдел, распахнув перед ней дверцу, насмешливо пригласил:

– Садитесь, мэм!

Потрясенная Софи молча забралась на заднее сиденье, не в силах вымолвить ни слова, а Вайдел демонстративно уселся на переднем.

– В галерею! – вельможно указал он водителю.

– В какую? – тот непочтительно хмыкнул.

– В какую? – Вайдел переадресовал вопрос Софи.

– В Национальную, – доверительно сообщила Софи Вайделу.

– В Национальную! – Вайдел передал ее слова водителю, будто тот не слышал их сам.

– Ясно! – отрубил тот и поехал по авеню.

Вайдел тут же пожалел, что не сел рядом с Софи. Сидеть одному было скучно. Препираться с Софи было куда веселей, но не останавливать же из-за этого такси?

Но через полчаса он совсем уж было решился сказать «стой», чтоб пересесть к Софи, но водитель проехал Трафальгарскую площадь, свернул к стоянке возле галереи, затормозил и вопросительно посмотрел на пассажира. Расплатившись, Вайдел вышел вслед за Софи. Она уже рассматривала здание галереи, улыбаясь от удовольствия. Вайдел вслед за ней окинул двухэтажное здание пристальным взглядом. Ничего особенного, в Лондоне есть и привлекательнее.

Вайдел направился было к кассам, но Софи сказала, по ее мнению, очень приятную вещь:

– Здесь вход бесплатный.

Вайделу было все равно, платный вход или нет, но он сделал вид, что рад. По широкой парадной лестнице они поднялись на первый этаж галереи. По нему толпами ходили туристы в такой же непритязательной одежде, что и Софи. Вайдел смотрелся среди них как невесть откуда взявшаяся райская пташка. Хотя чего ему огорчаться? Такой бесшабашный водопроводчик, как Алекс, и должен попадать в разного рода неурядицы. Это ему по роли положено.

Рубенс, Рембрандт, Ван-Дейк и прочие корифеи живописи смешались в его бедной голове в одну нескончаемую мешанину. Прошатавшись по галерее два часа, Вайдел решительно отказался осматривать следующий зал:

– Стоп! Давай посидим где-нибудь и перекусим. Ноги гудят, сил нет!

Софи согласилась:

– Давай. Интересно, почему музейная усталость такая изнуряющая? Вроде бы ничего не делаешь, просто ходишь и смотришь.

– Это от излишне затраченных усилий! Все эти картинки и по телевизору посмотреть можно. Поставил флешку, и гуляй себе по галерее, лежа на диване, – сделал логичный вывод Вайдел. – Уж лучше бы мы в парк пошли. Там на лужайке полежать можно.

– Пожалуйста. Только без меня. У меня времени нет на лужайках валяться. Мне нужно многое успеть.

– Например? – Вайдел заинтересовался столь активной жизненной позицией. – Ты хочешь обойти все галереи Лондона? А, может, мира?

– Я никогда не ставлю перед собой невыполнимых целей, – Софи взглянула на него с нескрываемым пренебрежением. – В отличие от некоторых.

Вайдел воспользовался полученными от нее сведениями, чтоб немножко ее приземлить:

– А учеба в консерватории? Это для тебя выполнимая цель? Ты же говорила, что тебе придется по жизни пиликать на скрипочке исключительно в третьем ряду. Это, по-твоему, достойная цель?

– Это вообще не моя цель! – кисло уточнила Софи. – Я была слишком мала, когда мама решила, что я должна взять реванш в ее соревновании с братом. Видишь ли, она тоже музыкант, пианистка. Только она не стала концертировать, потому что вышла замуж за папу, а он был против гастролей. В общем, она пожертвовала карьерой ради семьи.

Вайдел восхитился.

– Какой чудный способ избежать фиаско! А так все ее жалеют, считая, что она отказалась от призвания ради любимого человека. А как к этому относится твой отец?

– Так же, как и ты, – Софи лукаво улыбнулась, отчего на ее щеках заиграли две крошечные ямочки, – скептически.

Вайдел невольно улыбнулся в ответ.

– Умный у тебя отец, однако! Напомни мне, чтоб я при случае пожал ему руку! Эх, если б я мог так элегантно, как твоя мама, сесть кому-нибудь на шею!

– А ты что, музыкант?

Он патетически воскликнул:

– Каждый настоящий водопроводчик в душе музыкант! Но мы пойдем в буфет или нет? Или я сейчас сяду в этом уютном уголке прямо на пол, скрещу ноги, как индийский раджа, и примусь просить милостыню исключительно продуктами питания!

– А что, индийские раджи теперь просят милостыню? – Софи принялась смеяться.

– Если нет, то я буду первым! – внушительно заверил ее Вайдел. – У меня получится!

– Верю, без еды ты не останешься. – Пожав плечами, Софи принялась рассматривать схему галереи.

– Воон, видишь буфет? – она ткнула пальцем в конец схемы, где в синем кружке были нарисованы вилка с ложкой. – Дойти до него сможешь?

Приободрившийся Вайдел подсчитал количество шагов до буфета и заверил ее, что пару сотен он сделает без проблем.

– Меня будут воодушевлять доносившиеся из него ароматы! – торжественно пообещал он и первый рванул в указанном направлении.

Около буфета и в самом деле пахло свежей выпечкой и кофе. Обрадованный Вайдел набрал полный поднос сдобы и налил себе две чашки кофе. Софи взяла один круассан и чашечку какао. Они примостились за столиком в углу, возле которого стояли не слишком удобные деревянные стулья.

– Мы как инвалиды, сидим на стульях, когда все остальные стоят, – стыдливо заметила Софи, рассмотрев окружение.

– Они не бегали за картинами старых мастеров как угорелые, только и всего. – Вайдел строго посмотрел на нее. – Это говорит только о том, что темпы надо снизить! Я понимаю, конечно, что ты стремишься познать весь мир, но не с такой же скоростью! Что ты запомнила, интересно? Или ты просто галочки ставишь напротив выполненных заданий? Посещение галереи – галочка, посещение променад-концерта – галочка? Что там у тебя еще запланировано?

– Сегодня мне нужно пару раз сыграть свою партию к завтрашнему спектаклю.

Вайдел заметно приободрился.

– Значит, мы сейчас поедем домой?

– Это значит, что мы сейчас пойдем дальше изучать экспозицию. Ее завтра меняют. Нам повезло, мы пришли в последний день.

Вайдел снова сник.

– Это мы еще сколько будем таскаться по этому паноптикуму?

– Ух ты, какие ты умные слова-то знаешь! Горжусь! Но я тебе свое общество не навяливаю. Можешь ехать домой.

– Я в твоем обществе с удовольствием бы поехал домой. Это ты мне общество Рубенсов, Рембрантов, Босхов, и кого там еще навяливаешь? От их картин несварение желудка можно запросто получить!

Софи задрала подбородок и высокомерно засмеялась. Вышло это у нее на редкость противно.

– Вот как? И для этого ты себе килограмм теста набрал? Чтоб наверняка?

Он укоризненно заметил:

– Это исключительно для того, чтобы не упасть с голоду в зале импрессионистов. Если я до него добреду, конечно.

– А здесь есть импрессионисты? – заинтересовалась Софи. – Что-то я их в каталоге не заметила.

– Увы мне! – вскричал Вайдел. – Я-то сюда шел с единственной надеждой посмотреть на Сислея, или как его там! И вдруг такой облом! – от такой ужасающей новости он даже жевать перестал.

– Я же сказала, что не знаю, есть он или нет. – Софи, давно управившаяся со своим единственным круассаном, с завистью смотрела на непомерные запасы спутника, не зная, пристойно или нет попросить у него выглядевшую очень аппетитно венскую булочку.

Проследивший за ее взглядом Вайдел великодушно подвинул к ней свой поднос.

– Бери, пока я добрый!

Софи взяла булочку, виновато говоря:

– Я не рассчитала, думала, круассана мне хватит. Мне всегда хватало одного круассана.

– Для сидения в третьем ряду оркестра и пол-круассана хватит. А вот для марафонского забега по галерее – нет. Ешь давай! – и Вайдел с удовольствием слопал очередной гамбургер с толстенной поджаристой котлетой внутри. – Если честно, я эту булку для тебя и взял. Я сладкое не люблю.

– Тогда ты приятное исключение из правил. Все мои знакомые, начиная от отца и брата и кончая однокурсниками, просто обожают сласти. – Она с удовольствием откусила кусочек булочки.

– Это побочные плоды феминизации! Скоро нас, истинных мачо, – Вайдел выпятил грудь, стараясь соответствовать собственному понятию о настоящих мужчинах, – вообще не станет. Это все плоды неправильного воспитания. Мальчиков теперь воспитывают, как девчонок. Ревут, ничего не стесняясь!

– Зато у них инфаркта не будет, потому что они негативные эмоции выплескивают, а не копят.

– По-твоему, у меня инфаркт должен быть? Потому что я не реву, как девчонка?

– У тебя никогда инфаркта не будет, потому что это от тебя все вокруг ревут, и девчонки, и мальчишки, – оптимистично пообещала ему Софи.

Дожевывая последний бургер, Вайдел невнятно поблагодарил:

– Ну, спасибо, утешила! Буду знать, что я веду себя практично.

– Практично? – Софи удивилась. Она не думала, что это слово подходит к нагловатому поведению Алекса. – Может быть, эгоистично?

– А в чем разница? Практицизм – вид разумного эгоизма! – логично парировал ее выпад Вайдел. – И никто меня в этом не разубедит!

Софи хотела рассказать ему, что такое практицизм, и чем он отличается от эгоизма. Но поняла, что ей больше хочется смеяться, чем воспитывать этого невоспитанного типа. С трудом подавив смешок, она скомандовала:

– Пошли! Картин много, а времени мало!

Вайдел сардонически согласился:

– Да, конечно. Вперед и рысью! Нам нужно пробежать еще несколько десятков миль. По сторонам во избежание ненужных задержек настоятельно рекомендую не смотреть!

Софи пошла вперед, чтобы отсмеяться исключительно для себя. Ни к чему показывать этому типу, что ее веселят его комментарии.

Они проходили по залам галереи еще три часа, и вышли из нее уже в десятом часу усталые и заморенные. Вайдел ворчал, а Софи, заставляя его признать, что время они провели с пользой, восторженно перечислила все полученные ими удовольствия.

Вайдел возразил:

– Единственное удовольствие, полученное мной сегодня, это гамбургеры. Они были неплохие.

– А бургеры? Они-то чем были плохи? – заинтересовалась Софи.

– А бургеры были суховаты! – разочаровал ее Вайдел. – Кетчупа для них явно пожалели! И вообще, в Королевской опере буфет куда приличнее! Если в следующий раз придется выбирать между Королевской оперой и Национальной галереей, я выберу Королевскую оперу! Там кормят гораздо лучше!

Они шли вдоль длинного ряда начинающих зажигаться фонарей, с удовольствием парируя шпильки друг друга. Внезапно Вайдел схватил Софи в охапку, отгородился ей, как щитом, и прижался к ее губам. Она недовольно пискнула, но он хлопнул ее по спине, и она послушно замолчала. Мимо прошла веселая компания, отпустившая в их адрес немало пикантных замечаний.

Выпустив ее через пару минут, Вайдел чуть слышно выругался и опасливо посмотрел им вслед. Софи посмотрела туда же.

– Что, встретил знакомых? – догадливо предположила она.

Вайделу пришлось признаться:

– Ну да.

– Но там одни девушки. – Софи оценила длину ног прошедших мимо девиц и завистливо поморщилась.

– И что?

– Ты не хочешь с ними даже поздороваться. Это бывает, когда парень встречался с девчонкой, а потом про нее забыл. Это так?

– В жизни всякое бывает, – Вайдел опасливо смотрел вслед девицам из подтанцовки. Как их зовут? Сюзи или Соня? И кто из них кто? Вспомнить не мог, да и не пытался. Какие же они все-таки одинаковые! Как близнецы!

Софи ядовито его пожалела:

– Бедняжка! Интересно, и часто нам с тобой придется вот так целоваться?

Вайдел перевел взгляд на ее губы. Они припухли и порозовели. Он ласково провел по ним кончиками пальцев.

– Тебе понравилось? – он спросил это интимным шепотом, наклоняясь к ней.

И тут она его поразила. Схватила за уши, притянула к себе и ткнулась, будто укусила, в губы. И замерла. Он оторопел, не зная, как реагировать на подобную пылкость. Да и уши, за которые она столь решительно ухватилась, было больно. Она их что, оторвать решила?

Сзади снова послышались насмешливые голоса, и Вайдел наконец догадался, в чем дело. Но вот голоса затихли, и ухмыляющаяся Софи его отпустила.

– Спасибо, конечно, но почему меня надо было хватать за уши? – Вайдел потер горящие уши.

– Просто это самая хватабельная часть твой физиономии, – спокойно пояснила спасительница.

– Как это хватабельная? – не понял Вайдел.

– Ну, просто за них очень удобно хватать, – Софи радостно улыбнулась, будто сообщила ему очень приятную новость. – Вот если бы я тебя ухватила за нос, тебе бы это понравилось?

– Ну, да, – согласился он, – за нос это как-то неприятно.

– Конечно. Он потом наверняка бы покраснел и распух. Непрезентабельно как-то. А так все хорошо. Особенно если ты волосы на уши зачешешь. Нос-то за волосами не спрячешь.

Вайдел понял, что уши у него красные и распухли.

– Можно было бы и понежнее как-то, – он снова потер пострадавшие за правое дело уши.

– А вдруг бы ты стал вырываться? Я же не знаю, как ты относишься к женской инициативе. Мне почему-то казалось, что не очень, ты же крутой мачо. Вот и пришлось принять превентивные меры, чтоб не вырвался.

Вайдел тихонько рассмеялся. Софи нравилась ему все больше и больше. Она не капризничала, не изображала перед ним ни супер-красотку, ни изнеженную барышню, она просто была собой. И киногероиням не подражала.

– Ну, хорошо, мои полуоторванные уши я тебе прощаю. Понимаю, что это было сделано с благой целью. А теперь домой? – он стал оглядываться в поисках такси.

– Может, домой на автобусе поедем? – Софи дернула его за рукав. – Вот к остановке подходит наш автобус! Побежали скорее!

Опешив, Вайдел дал себя увлечь к автобусу. Из всех автобусов он ездил только на служебном автобусе их группы. Сказав себе, что он, как Софи, познает мир, огляделся. В салоне кого только не было. Но преобладали цветные всех мастей. Белых было мало.

Он с укором посмотрел на Софи. Но она совершенно по-свойски заплатила за проезд за двоих и повернулась к нему.

– Деньги отдавать не обязательно. Поскольку я тебя, можно сказать, похитила.

Вайдел пожал плечами. Налички у него сроду не бывало, поэтому вопрос был поставлен некорректно.

– А далеко идти от остановки до нашего дома? – ему не понравились изучающие взгляды, исподтишка кидаемые на него высоким темнокожим, и он постарался отодвинуться от него подальше.

– Ты что, ни разу от автобусной остановки до дома не ходил?

– Я от разных остановок ходил, – вывернулся пассажир поневоле. – Поэтому и не знаю. Я по этому маршруту еще не ездил.

– Она совсем рядом.

Через полчаса ковыляния по городу на медлительном автобусе Софи махнула ему рукой, и они вышли из салона на остановку. Кроме них, больше никто не вышел. Вайдел недоумевающее посмотрел вслед уходящему автобусу. И чего этот тип так на него пялился? На всякий случай залез во внутренний карман. Нет, все на месте. По его носу стукнула большая мокрая капля.

– Дождь начинается! Давай быстрее! – прокричав, Софи со всех ног припустилась бежать, Вайдел следом.

Они добежали до калитки и заскочили во двор как раз тогда, когда дождь разошелся не на шутку. Спасаясь от дождя, Софи, не прощаясь, заскочила в свой подъезд. Вайдел, как привязанный, поплелся за ней.