Наутро Вайдел все еще не мог прийти в себя. Голову кружило желание, и он с трудом справлялся с собой.

Позвонил Бенджамин и соблазняюще предложил:

– Чтобы не скучать, пока шьют сценические костюмы, махнем на недельку в швейцарские Альпы, покатаемся на лыжах?

Вайдел отказался, хотя прежде первым предлагал Бену подобный отдых. Но сейчас ему не хотелось надолго уезжать из Лондона. Хотя неделя не такой уж большой срок, но желание видеть Софи превратилось в потребность, одновременно и настораживающую, и радостную.

Вечером пошел к ней. Софи была непривычно печальной, не пыталась поучать, и без перерыва думала о чем-то своем. Он извинился за вчерашнее и спросил, что с ней, но она только махнула рукой.

– Не бери в голову! Просто у меня голова болит.

Вайдел в это не поверил, но на его осторожные расспросы ответ был один:

– У меня все нормально. Как всегда.

Вот это-то «как всегда» и настораживало. Порой в ее взгляде мелькала настоящая боль, отзываясь в его сердце мучительным эхом. Что случилось?

Вайдел решил переговорить с Ником, тот наверняка был в курсе неприятностей Софи.

На следующий день уселся в засаде под дубом, выбрав такое место, где его не было видно, и принялся терпеливо ждать. Ник привез Софи после занятий на своем сером фордике в обычное время, около двух часов. Она рассеяно посмотрела вокруг, не увидела, что хотела, и заметно погрустнела. Вайдел победно улыбнулся. Ага! Это она его ищет. Ничего, пусть думает, что он на работе. Немного поскучает, в данном случае это полезно. Они вошли в подъезд, Вайдел остался в засаде.

Через час из подъезда вышел раздосадованный Ник. На этот раз Вайдел не стал прятаться, а спокойно подошел к нему.

– Привет! Не знаешь, с чего Софи такая квелая?

Ник смущенно отвел взгляд. Это насторожило Вайдела. Не сам он ли приложил к этому руку?

– Наш профессор считает, что она мало работает, – корректно пояснил Ник. – Вчера он ей об этом весьма нелицеприятно сказал. И я тут ни при чем, не думай! – это прозвучало у него слишком горячо для не чувствующей свою вину человека.

Вайдел кивнул, принимая его слова к сведению. Вот в чем дело! Она и без того не уверена в себе, а профессор еще и клюет ее почем зря. Похоже, ему непременно нужно переброситься с ним парой слов. Но и с Ником тоже что-то нужно делать, у него явно рыльце в пушку. И он позволил себе слегка над ним подтрунить:

– Слышь, чувак, поговори обо мне со своим профессором. Пусть послушает. Может, я еще знаменитостью стану? А что, запросто!

Ник передернулся. Простонародное «чувак» на дружеский лад его не настроило. И самоуверенность этого нахального водопроводчика, возомнившего, что знаменитостью можно стать «запросто», тоже. Но протестовать он не решился. Он помнил рассказ Софи, как Вайдел один справился с тремя наркоманами. Ответил предельно доброжелательно:

– Попробую. Но не обещаю, что получится. Профессор Бэрд очень занятой человек.

– А ты попытайся. Не хочется просить об этом Софи. Кстати, что ты такой смурной? Опять не поладили?

– Мы с ней никогда не ладим, – недовольно пожал плечами Ник. – Работать с человеком, который пытается все тупо зазубрить, сплошная морока. Когда она играет что-то простенькое, все в порядке, даже чувство есть. Но стоит что-то посложнее… Скрипку нужно чувствовать, а не терзать. Софи не стоило идти в творческий вуз. Училась бы лучше на экономиста, врача или математика. Там бы она была на своем месте.

– Я тоже так думаю, – согласился Вайдел, несказанно удивив этим Ника. – Но в этом случае, похоже, все решала ее матушка.

– Да. Сплошные амбиции и никакого здравого смысла. Миссис Фокс дочь баронета, видимо, самомнение у нее в крови. Ведь любому сразу видно, что музыку Софи лучше слушать, а не играть, – он с намеком покосился на Вайдела.

Это он-то «любой»? В отместку Вайдел с удовольствием повторил:

– Ты прав, чувак. Но ты все-таки замолви за меня словечко перед профессором.

Поморщившись, Ник кивнул на прощанье и уехал. С сомнением посмотрев на окна Софи, Вайдел пошел к себе. Надо же ей хоть разок спокойно позаниматься, без нахальных поучений всезнайки-водопроводчика. Впрочем, жизнь – это зеркало, пусть-ка теперь на себе испытает собственные учительские замашки. Но не сегодня, пусть отоспится. Да и ему тоже надо передохнуть от сокрушительных эмоций и поработать.

Вайдел не знал, что Софи вовсе не занималась. Она сидела на кухне, смотрела в окно, и размышляла о своей незадавшейся жизни. Окно выходило на улицу, поэтому встречу Ника с Алексом она не видела. Ее терзала ужасная мысль: она провалит выпускной экзамен, она не сможет сыграть эту сверхсложную вещь. Что тогда скажет мама? Она столько надежд возлагала на нее, и вдруг такой конфуз!

Софи посмотрела на свои корявые руки. С какой легкостью Ник играл ее партию, уверяя, что это вовсе не сложно! Даже впервые взявший в руки скрипку Алекс и тот играл лучше нее! И слуха у нее вообще нет. Вернее, есть, но недостаточный для профессионального музыканта. Ей суждено играть на похоронах и свадьбах в составе цыганского оркестра, как пророчил ей Алекс. Но есть ли в Лондоне цыганские оркестры?

Поняв, что всерьез рассматривает такую возможность, хрипловато засмеялась, и долго не могла остановиться. Минут через пять, утомившись, приказала себе прекратить, и с трудом подавила смех. Может, у нее просто мандраж перед экзаменами? Это ведь не редкость. Но раньше у нее никогда ничего подобного не бывало. Но раньше она и не чувствовала себя полной бездарью. Это началось в этом году, после ухода прежнего профессора.

Но профессор Никсон был старым другом дяди, а профессор Бэрд смотрел на нее как на рядовую ученицу, причем бездарную. Может быть, в этом все и дело? Делали ей раньше всякие послабления, которые она принимала как должное? Или не делали?

Поняв, что всерьез запуталась, посмотрела на часы. Скоро спектакль. Надо собираться. Алекс сегодня не пришел. Но это и к лучшему. Она его боится. Или нет, она боится не его, а себя, тех странных и неконтролируемых чувств, что он в ней пробуждает. Она всегда без хлопот управляла своей жизнью, и вдруг оказалось, что своими чувствами она управлять не может. И это ее по-настоящему страшило.

Но самое неприятное, что Алекс с ней только шутит. Она всего лишь мимолетное развлечение в его беспечной жизни, такой непохожей на ее монотонную и скучную жизнь.

Софи переоделась в длинное концертное платье плотного шелка и посмотрела на себя в зеркало. От черного цвета материи ее кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок.

– Бледная поганка! – сердито проговорила Софи и показала себе язык. Язык тоже был бледным, почти белым, наверняка от страха.

Накинув пальто, на улице стало уже прохладно, она вышла во двор и принялась ждать Ника там. Признаваться себе, что на самом деле надеялась увидеть Алекса, не желала.

Как обычно, Ник приехал вовремя. Как и короли, он считал точность одним из главных достоинств аристократа. Пусть он аристократ не по крови, но по духу – точно.

Спектакль прошел как обычно. Она ни разу не сфальшивила, хотя это стоило ей жуткого напряжения и мокрой от холодного пота спины. Хорошо, что никто к ней не прикасался, а то непременно последовали бы неприятные вопросы. После спектакля домой ее подбросил, как обычно, Ник. Она немного потопталась во дворе в тщетной надежде увидеть Алекса, но его не было. Она поплелась в квартиру, яростно обещая выкинуть из своей глупой головы все засевшие там безумные фантазии.

На следующий день в консерватории на большой перемене ее ждал сюрприз. Сбегая вниз в студенческую кафешку, она внезапно наткнулась на Алекса. Он был в том же костюме, что и в галерее. Вид у него был торжественный, даже церемонный.

– Что ты тут делаешь? – она остановилась возле него, не в силах оторвать ноги от пола.

Вайдел с удивлением глянул на нее:

– По твоему совету иду к твоему профессору. – И с патетикой заявил: – Хочу выяснить, гений я или всего лишь талант.

Софи невольно засмеялась. Как же ей легко с ним! Никакие сомнения не мучают душу.

– Нечего мелочиться. Конечно, гений!

– Вот и я так думаю, – жизнерадостно согласился он. – Но нужно, чтоб об этом узнали и другие!

Софи не желала, чтоб об этом знал кто-то еще, кроме нее. Ей хотелось, чтоб Алекс был ее личным гением.

– Да, конечно! – ей пришлось пересилить себя и сказать вовсе не то, что хочется. – Ты договорился о приеме?

– Это Ник договорился. Но извини, мне пора! – и он ушел в сторону ректората.

Софи уныло посмотрела ему вслед. Похоже, ему не до нее. Она ему уже надоела. «А вот не надо влюбляться в подобных красавчиков!» – попеняла она себе, и тут же гордо возразила: – «А я и не думала влюбляться! Просто он очень забавный, только и всего»!

В это время Вайдел вошел в кабинет профессора Бэрда, предварительно громко и настойчиво постучав. Тот, не поднимая головы от стола, на котором что-то торопливо писал, небрежно кивнул ему на стул. Вайдел сел и поморщился. Он бы не хотел учиться у такого преподавателя. Профессор показался ему недружелюбным сухарем, недаром у Софи ничего не ладится с учебой.

Он настойчиво кашлянул, призывая посмотреть на себя. Профессор кивнул в знак понимания, но тем не менее продолжал писать.

Вайдел впервые в жизни ощутил, что чувствуют просители перед важными государственными чиновниками. Ощущение было крайне неприятным. Но вот Бэрд соизволил оторваться от письма и посмотреть на посетителя. Перед ним сидел уверенный в себе парень с очень знакомым лицом. Где-то он его видел, но вот где? Он сморщил лоб, пытаясь вспомнить.

– Я Леон Вайдел, профессор, – пришел ему на помощь посетитель.

Бэрд обомлел. Ник просил прослушать какого-то типа с музыкальными способностями, о приеме знаменитостей речь не шла.

– Вы что, хотите поступить в нашу консерваторию? – Бэрд не мог понять, для чего в этом случае нужно было встречаться именно с ним, рядовым профессором.

– Нет. Мне достаточно и колледжа. Мои слушатели не интересуются научными степенями. Я пришел поговорить с вами о Софи Фокс.

Профессор сморщился. Он считал Софи бездарностью. О чем тут можно еще говорить?

– О, Софи очень трудолюбивая студентка, – корректно ответил, стараясь никого не задеть.

– Но совершенно бездарная, – закончил за него Вайдел.

Профессор несколько растерялся. Он-то решил, что знаменитость пришла просить быть помягче с мисс Фокс, но получилось наоборот.

– Не стесняйтесь в выражениях, профессор. Я их никому передавать не собираюсь. К тому же вы не можете сказать мне ничего такого, чего бы не знал я сам.

– Откровенно говоря, Софи типичный пример родственных и дружеских лобби, – жестко определил профессор. – В консерватории ей не место. Если бы это был колледж, то еще был бы смысл его закончить. Играть она все равно не сможет. Во всяком случае, в серьезном оркестре.

– Но она сможет закончить консерваторию, профессор? Или это бесполезно?

Бэрд тягостно вздохнул.

– Если она более-менее прилично сыграет на экзамене, то ее, конечно, выпустят. Вопрос в том, сможет ли она это сделать?

– Играет она деревянно, это факт. Но если побольше порепетирует…

– Вы оптимист, Вайдел. Конечно, если постарается, то консерваторию закончит. Вот только что будет дальше…

– Жизнь странная штука. Что будет дальше, никто не знает. Вы только ее не клюйте уж чересчур, профессор. Она из тех, у кого от замечаний опускаются руки. Если будет спрашивать обо мне, скажите, что отговорили меня от поступления в консерваторию. Учтите, для нее я просто Алекс.

Он попрощался, оставив профессора в полнейшем недоумении. Ему показалось, что по его кабинету пронесся шквал, которому невозможно противостоять. Вот что значит по-настоящему харизматическая личность! Ему и в голову не пришло возражать, хотя прежде он никогда не считал нужным выполнять чьи-то там просьбы.

Вечером Вайдел постучал к Софи. Она открыла и насмешливо поинтересовалась:

– Позвонить ты не сообразил?

– А это мой отличительный знак. Я всегда стучу к друзьям условным стуком, – и он снова трижды с интервалами стукнул в дверь. – Запомнила?

Хмыкнув, она опасливо взглянула на глазок соседской двери. Там что-то мелькнуло, или это ей показалось? С подчеркнутой вежливостью пригласила его войти и закрыла дверь.

– Кофе? – она попеняла себе, что поленилась купить обычные чашки. Вдруг Алекс вздумает согласиться? Еще одного экстрима, подобному предыдущему, дядюшкиным бокалам точно не пережить.

– Нет, спасибо! – Вайдел подумал о том же, и решил не рисковать.

Софи чуть слышно выдохнула скопившийся в легких воздух. Уже легче! Но его следующие слова снова заставили ее насторожиться:

– Я пришел проконтролировать процесс подготовки к экзамену.

– Зачем? – это прозвучало у нее слишком подозрительно, и он не преминул ей на это указать:

– Ты боишься, что, пока занимаешься, я стащу у тебя драгоценные дядины бокалы?

– Здесь не только бокалы есть, – дотошно уточнила Софи. – Бокалы, – это мелочь. Здесь и других ценностей полно.

– Да? А зачем тогда ты впускаешь в дом незнакомых людей? Хочешь дядьку без имущества оставить?

На это явную провокацию она даже отвечать не стала.

– Если хочешь слушать, то слушай молча, – и королевским взмахом указала на кресло.

Вайдел сел со словами:

– Молча не буду. Я же сказал: пришел контролировать процесс, а не наслаждаться твоим сомнительным искусством. Начинай!

К своему удивлению, от его привычных подколок ей стало легче. Она начала играть, наблюдая за его указующей рукой. Ей все было понятно: вот тут нужно сыграть мягче, здесь потянуть звук, а тут перейти на стокатто. Проиграв все, опустила скрипку в ожидании замечаний.

– Лучше, лучше, – задумчиво поощрил придирчивый слушатель. – Но до приличной оценки еще далеко. – Он перечислил ее ошибки и скомандовал: – Давай еще раз.

Она сыграла еще раз пять, прежде чем он разрешил:

– Ладно, на сегодня хватит. Что собираешься делать в выходные?

Софи сердито постучала носком о паркетный пол. Получилось что-то вроде барабанной дроби.

– Поеду домой. Мама велела приехать.

– А с чего столько недовольства? Ты что, не любишь бывать дома?

– Не особенно, – кисло призналась она. – Все учат жить. Я же самая младшая.

– Да? Расскажи про свою семью! – он не попросил, а потребовал.

– Я тебе о ней уже говорила, – заупрямилась Софи, но под его взыскательным взглядом все-таки сказала: – Кроме родителей, у меня еще есть брат и сестра. Оба старше меня и жутко любят поучать.

– Ага, вот откуда у тебя страсть к морализаторству! Это у вас в крови. Семейная традиция, так сказать, – уверенно констатировал Вайдел. – Но все-таки поездка домой не должно вызвать у тебя столь негативную реакцию. К поучениям ты давно привыкла. Тут что-то другое. Может, скажешь правду?

Софи пришлось признаться:

– Ник проговорился брату, что мы с тобой знакомы.

– И что? – Вайдел не понял, в чем прикол.

– Они недовольны.

До него наконец-то дошло.

– Им не нравится, что ты водишься с простым водопроводчиком?

– Что-то в этом роде. Понимаешь, мама родилась в аристократической семье.

– Понятно, она сноб. – Вайдел на мгновенье призадумался. – Ну, хорошо, отдыхай. До встречи!

И ушел. Софи убрала скрипку и печально пропела несколько строчек из популярной когда-то песенки «он забыл меня навсегда». Конечно, кому понравится такой снобизм? К тому же она и сама совсем недавно считала его человеком второго сорта. Хотя сама-то полный ноль в том деле, которое для себя выбрала, пусть и не совсем добровольно, но и не сопротивляясь.

На следующий день купила билет на электричку, и отправилась в пригород Лондона, где жили родители. Сестра с мужем и брат тоже должны приехать, так что вся семья будет в сборе. Софи знала, что с ней обязательно проведут профилактическую беседу на тему неравенства интеллектуальных возможностей, воспитания и образования, и приготовилась по возможности перенести все спокойно.

Сойдя на станции с электрички, взяла такси и без проблем добралась до родительского дома. Как в любом спальном районе, здесь было тихо и скучновато. Она подошла к калитке, хотела ее отворить, и вздрогнула, ощутив чью-то руку на своем плече. Она обернулась, уверенная, что это кто-то из родных, и чуть не упала.

Это был Алекс во все тех же потрепанных черных джинсах, распахнутой черной куртке, с солнечными очками на носу. Но хоть идиотской розовой рубашки на нем не было, за что Софи мысленно поблагодарила судьбу. Тонкий черный джемпер с серебряным черепом на груди тоже не вписывался в понятие о пристойности, во всяком случае, их семейства, но все же был лучше, чем фривольная розовая рубашечка.

– Что ты здесь делаешь? – выдохнула она, едва дыша. – Как ты здесь оказался?

Он широко улыбнулся, явно гордясь собой.

– Шел за тобой. – На самом деле адрес родителей Софи для него узнал Бенджамин, но Софи о его возможностях знать совершенно ни к чему. – Хочу познакомиться с твоими родственниками. Мне нужно составить о них свое собственное мнение.

– Зачем? – Софи возмутил его самодовольный вид. Неужели он не понимает, что навязываться неприлично?

– Как зачем? – он нахмурился, недовольный узостью ее взглядов. – Если я вдруг вздумаю завязать с тобой серьезные отношения, я должен знать, что у тебя за семья. Ну, в общем, что-то типа «каждая кошка знай свое лукошко», «яблоко от яблоньки недалеко падает» и все в таком же духе.

Софи остолбенела. Алекс собирается проверять ее на благонадежность? Да кто он такой? Но высказать свое о нем мнение ей не удалось: к дому подъехал дорогой мерседес и остановился прямо напротив них. Софи в отчаянии замерла. Нет, что это за жизнь!

Из машины в облаке изысканных духов, закутанная в норковый палантин, выплыла Джессика, потрясающе красивая и ухоженная.

– О, здравствуй, моя дорогая! Насколько я понимаю, ты со своим другом? – она окинула снисходительным взглядом Алекса.

Вайдел насмешливо поклонился, наслаждаясь смехотворностью ситуации.

– Добрый день, мэм! Да, я Алекс, друг Софи.

Машина отъехала на крытую стоянку перед домом, и из нее вылез кругленький человечек весьма средних лет с заплывшими жиром узенькими глазками. Софи вдруг почувствовала себя победительницей, – на фоне великолепно сложенного Алекса Генри Купер, несмотря на все свои миллионы, смотрелся смешным неуклюжим толстячком.

Купер небрежно кивнул Вайделу, не подав руки.

– Войдем? – он позвонил, и дверь тотчас открылась.

Отец пропустил всех внутрь, мягко поцеловав младшую дочь. Они разделись в холле, повесив куртки в строенный в стену шкаф, и прошли внутрь. В гостиной их ждала мать семейства, миссис Фокс, в элегантном платье для коктейлей. Ее шею и уши украшали великолепные изумруды, которые она носила с горделивым изяществом.

Шокированная нарядом Вайдела, она недоуменно посмотрела на него, близоруко щурясь.

– А это кто?

Не дожидаясь представления, Вайдел представился сам:

– Я Алекс, друг вашей дочери.

Миссис Фокс изменилась в лице. Вайдел заметил, что старшая дочь высокомерно вздернула носик и с гордостью посмотрела на своего мужа. Уж она-то сделала гораздо лучшую партию!

Он усмехнулся. Все члены семьи Фокс были для него как на ладони. Испуганная Софи чувствовала себя как на раскаленной сковородке, да и вела себя аналогично. Мистер Фокс был добрым человеком, но, как все добрые люди, быстро оказался под каблуком амбициозной жены. Софи удалась в него, противостоять матери она совершенно не в состоянии.

Он перевел взгляд на Джессику. А вот ее сестра в этой недоброй атмосфере чувствует себя как рыба в воде. Ее мужа вполне устраивают отношения купли-продажи, похоже, это у него не первая жена. А судя по разнице в возрасте, то и не вторая. Темной лошадкой остается только брат. Интересно, когда он появится?

Миссис Фокс скучно заметила:

– Мы не ждали гостей, Алекс. Но ничего не поделаешь, располагайтесь.

– Спасибо, мэм. – Вайдел развеселился, уж больно кисло прозвучало это приглашение. В нем была надежда, что незваный гость поскорее уйдет, а уж желания познакомиться с выбором дочери и вовсе не было.

Он непринужденно сел на диван, кивнув Софи на место рядом с собой. К его удивлению, она с достоинством села рядом. Он взял ее за руку и ободряюще пожал. Джессика устроилась в кресле напротив, демонстративно поправив жемчужное ожерелье на груди, подчеркивая его ценность.

– Мама, тебе нравится подарок Генри? Он подарил мне ожерелье на годовщину нашей свадьбы. Правда, очень мило?

Миссис Фокс внимательно посмотрела на ожерелье. Профессионально оценила:

– Да, очень красивое. Жемчуг крупный и ровный, уверена, что натуральный, – и перевела пасмурный взгляд на младшую дочь, безмолвно намекая: тебе с твоим водопроводчиком таких подарков сроду не дождаться.

Но Софи не дрогнула. Она непринужденно улыбалась, будто не замечала направленных в нее колючих стрел. Вайдел молчал. Его первоначальное стремление выставить себя шутом гороховым пропало. Он понимал: то, что происходит вокруг, слишком болезненно для Софи.

Миссис Фокс величественно поднялась с кресла.

– Прошу всех в столовую. Софи, будь добра, покажи своему гостю туалетную комнату. Думаю, ему стоит вымыть руки перед едой.

Вайдел чуть слышно хмыкнул. Неужели миссис Фокс думает, что водопроводчики в Англии не знают простейших правил гигиены? Или она только его считает невеждой?

Софи дернула его за рукав, и он поднялся. Поклонившись, поблагодарил хозяйку дома с преувеличенной вежливостью:

– Благодарствую, мэм! Я очень рад очутиться в таком культурном месте!

Миссис Фокс выпучила глаза, не зная, как реагировать на столь странное заявление, а Софи повлекла Вайдела к лестнице, боясь, что он ляпнет еще что-нибудь столь же неуместное.

– Зачем ты дразнишь маму? – спросила она его, едва они оказались вне пределов слышимости.

– Дразню? Почему ты так решила? – ответил он вопросом на вопрос.

– Не прикидывайся! Думаешь, я плохо изучила тебя за время нашего знакомства?

– Неужели я такой предсказуемый? – засомневался Вайдел. – Или это ты такая проницательная?

Решив, что это откровенная насмешка, Софи подтолкнула его к дверям ванной комнаты.

– Давай быстрее! Мама не любит, когда опаздывают за стол.

Вайдел вымыл руки и вышел, не желая давать Софи лишнего повода для беспокойства. Ей и без того здорово достается в этом доме.

Просторная столовая была устлана старинными иранскими коврами. Украшал ее камин с узорными изразцами с пасторальными сюжетами и баронским гербом над портиком. Посредине комнаты стоял накрытый стол. Несколько реабилитируя хозяйку дома за неприветливость, на нем красовалось уже семь приборов из мейсеновского фарфора. Вайдел догадался, что должен подъехать брат, седьмой прибор приготовлен явно для него. Едва они зашли в комнату, как миссис Фокс, кивнув, заняла место во главе стола. Вайдел сел рядом с Софи, хотя для него, как он понял, место было приготовлено в самом конце.

Мистер Фокс насмешливо посмотрел на жену, с негодованием махнувшей рукой: мол, что взять с человека, настолько ниже их стоящего на социальной лестнице!

Чтоб укрепить ее в нелицеприятном мнении, у Вайдела появилось сильнейшее желание обойтись без столовых приборов. Но это был бы уже явный перебор. Он же водопроводчика изображает, а не дикаря из джунглей. Пришлось остаться культурным человеком. Вернее, полукультурным, для чего он долго медлил и смотрел по сторонам, будто наблюдая, кто каким прибором ест, прежде чем приняться за то или иное блюдо.

Миссис Фокс от его манипуляций просто зеленела, Джессика цвела от самодовольства, а Софи делала вид, что все в порядке. Он стал уважать ее еще больше, когда после его идиотской просьбы передать ему соль она приветливо ответила, что соль стоит перед ним в солонке.

– Когда же приедет Мэтт? – миссис Фокс надеялась на помощь старшего сына. – Он никогда не опаздывает!

– О, в городе такие пробки! И на автобане авария, перегорожено по полосе в обе стороны. – Вайдел выговорил это на северном диалекте, вызвав недоуменный взгляд Софи.

– Вы ехали на машине? – удивленно спросила у него Джессика.

Вайдел усмехнулся про себя. Она что, уверена, что водопроводчики не умеют водить машины? Или им по статусу их иметь не положено? Разочаровывать ее не стал.

– Нет, я ехал на электричке. Самый надежный вид транспорта, мэм. Почти такой же надежный, как метро. Быстро и без толкотни. Вот в автобусах хуже. В час пик в них и не заберешься.

Он мог бы много порассказать такого же рода жутких для ушей миссис Фокс страшилок, но служанка на серебряном подносе принесла горячее, и пришлось замолчать. Вайдел с удовольствием съел все, повар у дочери баронета был хороший. Нарушая традиции, кофе и портвейн подали прямо в столовую. Вайдел обратил внимание, что вино пил только мистер Фокс. Сам же он от предложенной рюмочки портвейна отказался, как и мистер Купер.

– Спасибо, мэм, но не могу. Вдруг меня сегодня еще кто-нибудь вызовет? Краны в подпитии чинить нельзя!

От этого заявления Джессика невольно закудахтала, а миссис Фокс обессилено подняла глаза ввысь, спрашивая у небес, за что ей ниспослано такое наказание.

После обеда все перешли в гостиную. Здесь на стене тоже красовался баронский герб. Посмотрев на него, миссис Фокс ностальгически заметила:

– Если бы в Англии было равенство полов, то баронский титул унаследовала бы я, а не мой младший брат.

– Ух ты! – восхитился Вайдел. – Так вы аристократка! Здорово!

Миссис Фокс растерянно посмотрела на мужа. Она не знала, как реагировать на эти простоватые комплименты. Мистер Фокс с легкой иронией согласился:

– Верно. Моя жена принадлежит к сливкам английского общества.

Джессика развернула плечи и ненавязчиво напомнила:

– Не только она, папа. Мой муж внук графа.

Вайдел с трудом сдержался, чтоб не засмеяться. Дети, внуки! Ему доводилось общаться с настоящими аристократами, но ни в ком он такого снобизма не замечал. Может быть, потому, что они разговаривали с мировой знаменитостью, а не с простым водопроводчиком? Да, ему есть над чем поразмыслить.

Его плохо спрятанный смешок привлек внимание Джессики. Она как-то слишком внимательно на него посмотрела и вдруг заявила:

– А вам никто не говорил, Алекс, что вы очень похожи на Леона Вайдела?

Вайдел обрадовался. Становилось еще забавнее!

– Как не говорили, мэм! Я даже в лондонском конкурсе двойников участвовал в его образе! Никто отличить не мог! Все говорили, что жутко похож, особенно в профиль! Вот посмотрите-ка! – и Вайдел повернулся боком. – Мне на этом конкурсе аж сто фунтов отвалили! Класс, правда?

Софи недоуменно посмотрела на Вайдела. Он лукаво подмигнул ей в ответ. Она сердито покраснела и осуждающе покачала головой.

Но миссис Фокс приняла это фанфаронство за чистую монету.

– Никогда не предполагала, что быть похожим на кого-то, пусть и знаменитого, – достоинство. Вас не оскорбляет, когда вас принимают за него?

– Что вы, мэм! Почему меня это должно оскорблять? – удивился Вайдел. – Он же знаменитость, а не преступник! Меня даже на концерты бесплатно пускают, когда я говорю, что я Вайдел! – он заявил это с такой уверенностью в собственной непогрешимости, что все поморщились.

– Да, интересный у тебя дружок, Софи, – Джессика просто раздувалась от самолюбования, – ничем не брезгует.

– Да, с ним не скучно, – согласилась Софи. – Он настоящий талант.

– Талант? И в чем же?

– Она хочет сказать, что я классно чиню краны, унитазы и прочую сантехнику. Мы и с Софи познакомились, когда у нее кран потек. У меня за день знаете сколько заказов бывает? Аж по пять! – и Вайдел, откинувшись на спинку кресла, гордо обвел присутствующих снисходительным взглядом. – Бьюсь об заклад, что вам столько нипочем не набрать!

– Да, в этом деле мы от вас изрядно отстаем, – лукаво согласился мистер Фокс, и Вайделу показалось, что тот догадывается о его забавном розыгрыше.

Ему стало не по себе. Неужто его сейчас разоблачат, и он так никогда и не узнает, можно ли его любить как простого парня без славы и денег? Решив фиаско во что бы то ни стало избежать, он порывисто предложил Софи:

– Ну что, дорогая, ты с родными повидалась, может, домой поедем? – это прозвучало у него так, будто они давно живут вместе.

Все уставились на Софи, а та не знала, что и сказать. Опять этот несносный тип перевернул все с ног на голову! Попыталась неловко оправдаться:

– Он хочет сказать, что мы с ним живем в одном доме!

– Ну да, – подтвердил Вайдел. – Удобно, правда?

Все приняли это как подтверждение их близости, и деликатно отвели взгляд.

– Ну, так ты едешь? – Вайдел вопросительно посмотрел на Софи.

Представив, сколько ей придется вынести неприязненных расспросов матери и высокомерных подначек сестры, Софи с облегчением согласилась.

– Но ведь ты даже не повидалась с братом! – возмутилась миссис Фокс. – Он так хотел тебя видеть!

Видеть ее Мэтт мог хотеть по одной-единственной причине: вправить ей мозги, поэтому Софи мирно объявила:

– Я непременно увижусь с ним на днях в Лондоне, – и поднялась, давая понять, что дальнейшие уговоры бессмысленны.

Мать и сестра хотели было продолжить увещевания, и могли бы перейти к прямым запретам, но вмешался отец:

– Конечно, иди, моя дорогая! Тебе нужно много заниматься, чтоб достойно окончить консерваторию.

Софи тут же покраснела. Неужели отец в курсе ее музыкальных проблем?

– О, она много занимается! Только и пиликает на своей скрипочке! – с видом предельной откровенности заявил Вайдел. – Порой меня это так достает!

Чтобы не провоцировать его на еще большие откровенности в таком же духе, Софи рысью побежала к выходу, остальные потянулись за ней. У дверей она наскоро со всеми попрощалась и покинула не слишком гостеприимный родительский кров.

Вайдел натянул на себя куртку, повернулся к миссис Фокс, учтиво поклонился и заявил:

– Вы знатная повариха, мэм! Все было очень вкусно! Если бы вы научили так готовить Софи, цены бы вам не было! – и вышел, оставив потрясенную миссис Фокс стоять с открытым ртом.

Дожидавшаяся Вайдела во дворе Софи сердито спросила:

– Что ты себе позволяешь?

В ответ он облапил ее руками и принялся целовать.

Отпихнув его, она прошипела:

– Ты что, с ума сошел?

Он лукаво ей подмигнул:

– Это для твоих родственничков. Вон они все дружно в окно пялятся. Неплохое для них развлечение, правда?

Софи подняла голову. К ее ужасу, в окно и впрямь смотрели потрясенная ее неприличным поведением мать и торжествующая сестра. Она потянула Алекса подальше с глаз долой.

Они ушли, а дамы в доме принялись обсуждать ушедшую парочку.

– Какой кошмар! Я предполагала, что он не самого лучшего воспитания, но такого и представить не могла! Целоваться посреди улицы, когда их любой может увидеть! – миссис Фокс мученически прижала ладонь ко лбу. – Как Софи могла связаться с таким чудовищем?

– Признай, мама, внешне он настоящий красавец, глаз не оторвать. Многим киноактерам фору даст. Пока не раскроет рот.

– Меня никогда не волновали мужские стати, если ты понимаешь, о чем идет речь.

– Но, мама, папа и сейчас очень даже неплох, а в молодости вообще был потрясающе хорош, иначе зачем бы ты вышла за него замуж?

Миссис Фокс была вынуждена согласиться с дочерью:

– Да, я из-за него отказала достопочтенному мистеру Ферроу и двум другим, менее знатным, претендентам на мою руку.

– Если бы к тебе посватался старший, а не младший сын графа, ты бы ему наверняка не отказала?

– Не знаю, не знаю, я была сильно влюблена в вашего отца, – миссис Фокс ностальгически вздохнула. – К тому же имущественной разницы между нами не было.

– Ты хочешь сказать, он был гораздо состоятельнее тебя, мама?

– Ну, приданого за мной давали немного. Но мы не об этом говорим. Что нам делать с Софи?

– А что мы с ней можем сделать, мама? Перебесится, и все.

– Перебесится? Что это за выражение, Джессика?!

– Вполне в духе нашего сегодняшнего гостя, мама. Привыкай.

– Зачем мне привыкать? – ужаснулась миссис Фокс.

– Уверена, ты будешь видеть его довольно часто, а он, как ты заметила, не заморачивается правилами хорошего тона.

– Почему ты думаешь, что я буду видеть его часто? – миссис Фокс эта перспектива не вдохновила.

– Алекс любит поесть, а ты знатная кухарка, мама, он же сделал тебе столь милый комплимент. Так что он обязательно будет каждый раз приезжать с Софи, – и Джессика от души расхохоталась.

– Ничего смешного в этом нет! – миссис Фокс оскорбилась. – Я сроду даже чайник сама не включала! И, вообще, мне кажется, этот парень притворялся! Ни один нормальный человек в здравом уме такие глупости говорить не будет!

Джессика с трудом прекратила смех.

– Не думаю, мама. Ты просто не общалась с простыми работягами. Они все такие.

– Да? Может быть. Но все-таки он кажется мне странным. Может быть, он вовсе не водопроводчик?

– Тогда кто же? Не забывай, что Софи вызвала его, когда у нее побежали краны. – И неприязненно добавила: – Хотя я не понимаю, что Алекс в ней нашел. Она скучная и некрасивая.

Миссис Фокс неопределенно повела рукой.

– Ну, что-то в ней все-таки есть. Она умна.

– Умна? В отличие от меня, ты хочешь сказать?

– Да, – резко ответила миссис Фокс. – В сожалению, мои дочери разделили между собой красоту и ум.

Джессика обижено надулась. Но, поскольку в школе ее рейтинг никогда не поднимался выше среднего, быстро смирилась.

– Ладно, мне больше нравится быть красивой, чем умной. Это гораздо перспективнее.

Миссис Фокс быстро опустила ее на грешную землю:

– Красота быстро увядает, моя дорогая, в отличие от ума, который с возрастом совершенствуется. И не забывай, что подрастает новое поколение. Твой муж привык менять жен. Надеюсь, ты не рассчитываешь, что станешь последней?

– Всегда ты говоришь гадости, мама! Мы женаты всего три года! – от негодования Джессика выпрямилась на диване, где до этого сидела, привольно откинувшись на подушки.

– Уже три года, моя дорогая, – прагматично поправила ее миссис Фокс. – Тебе пора позаботиться о своем будущем. Надеюсь, ты это понимаешь?

– У меня хороший брачный договор. По нему я получу немаленькие отступные, – Джессика успокаивала скорее саму себя, чем свою мать.

– Это хорошо. Но бонусы, которые ты можешь получить теперь, тоже немаловажны.

– К примеру, это ожерелье? – Джессика нежно провела рукой по переливающемуся жемчугу.

– И оно, и недвижимость. Почему бы тебе не попросить у мужа хорошенький домик где-нибудь поблизости? Под предлогом того, что ты не хочешь обременять родителей, останавливаясь у них на ночь?

Джессика слегка призадумалась.

– А что, это мысль! В самом деле, надо будет попросить какой-нибудь дом неподалеку.

– Пользуйся моментом, пока он к тебе хорошо относится. Увы, должна тебе сказать, это ненадолго. У тебя есть самое большее еще пара лет. Потом придет другое поколение.

– Ну, у Софи и этого нет! – невпопад утешилась Джессика. – Ей такого мужа, как у меня, никогда не найти. Пусть довольствуется своим водопроводчиком. – И завистливо добавила себе под нос тихо, не для материных ушей: – Хотя в постели он, наверное, хорош.

Как ни в чем не бывало помахав рукой матери и сестре, Софи потянула Вайдела подальше от опасных окон. Она была вне себя от негодования, но выяснять отношения в опасной близости от родительских глаз не хотела. Опережая ее, Вайдел выхвалено заявил:

– Признайся, с твоими родителями я был на высоте! Жаль, что не приехал твой брат, я бы и с ним с удовольствием познакомился. Он на кого похож, на мать или на отца?

– Ты был на высоте? – Софи не поверила своим ушам. – Ты высмеивал всех, кого только мог. А из меня так вообще сделал круглую дуру!

– Тебе не понравилось, как я себя вел? – огорчился Вайдел. – Опять что-нибудь не так? Почему ты ко мне вечно придираешься?

У Софи от возмущения спазмом перехвалило легкие.

– Я?! Придираюсь?! К тебе?! – она задыхалась на каждом слове. – Как ты можешь так говорить?

– Вот сейчас ты заявишь, что ты ангел во плоти, а я скандалист, – удрученно сказал Вайдел. – Хотя вообще-то все наоборот. – Подвел ее к бентли и пригласил: – Ладно, хватит спорить, давай садись.

Софи уткнулась в дорогую машину и удивленно спросила, забыв о предмете спора:

– Это что, твоя?

Вайдел нарочито замялся.

– Ну, не совсем моя. Она в нашем гараже стоит. Я ее беру время от времени. Ну, и другие машинки тоже.

– Так она чужая? – Софи покачнулась, чувствуя нарастающее головокружение.

Вайдел распахнул дверцу и запихнул ее на переднее сиденье. Сел за руль, выехал на дорогу и нравоучительно заметил:

– Питаться надо нормально. Я заметил, что ты почти ничего не ела. Ты что, на диете?

– Нет, – отрезала Софи, безрезультатно собирая разбежавшиеся мысли.

– А чего ж тогда не ела? Кормили знатно, я на два дня вперед наелся! – и он довольно похлопал себя по округлившемуся животу. – А у тебя, похоже, настроения не было. Но я тебя понимаю. Веселая у тебя семейка! Побывал прямо как в склепе на поминках. Но зато в знатном склепе.

Это опять получилось двусмысленно. Что за знатный склеп? Софи тихонько вздохнула. И зачем она только с ним связалась?

– У самого семейка еще та! Сестра сидит в тюрьме, свояка убили, племянники без присмотра, так что не тебе замечания нормальным людям делать!

– Свояка не убили, ты не права! Он сам убился, – серьезно поправил ее Вайдел, с силой сжимая губы, чтоб не расхохотаться.

– Как это? – Софи не верила ему ни на йоту.

– Очень просто. Вылетел с двенадцатого этажа и убился. Он под кайфом был, видимо, решил, что у него крылья выросли, но ошибся. – И с намеком заявил: – Ошибиться может каждый, и не тебе кидать камешки в его огород! Лучше помолчи, а не то я на чужой машине и в аварию попасть могу! – и для примера чуть было не въехал в бордюрный камень.

Софи вжалась в сиденье и закрыла глаза.

Вайдел от удовольствия начал насвистывать какую-то развеселую песенку. Краем глаза увидел, что Софи свела брови в одну прямую линию и сердито поджала губы. Но молчала. Неужели она принимает его выкрутасы за чистую монету? Ведь дает же порой ему понять, что не верит. Так верит или нет? Может, она тоже, как и он, ведет двойную игру, и делает это куда талантливее его?

Благодаря умному навигатору они доехали до своего дома за какой-то час. Вайдел на малой скорости аккуратно въехал во двор. На детской площадке было полно детворы всех возрастов с мамами и нянями, уставившихся на них всем скопом.

– Как теперь ты будешь возвращать машину? Вдруг ее уже хозяин потерял и тебя полиция ищет? – Софи впилась в его простодушное лицо требовательным взглядом.

– Если бы ее хватились, она бы запищала, – отрезал Вайдел, ничуть не сомневаясь в своих словах. – На ней противоугонное устройство стоит. А оно не пищало, значит, все нормально. – И заманчиво предложил, уводя ее мысли в сторону: – Кстати, не хочешь на роллс-ройсе покататься? Он, бедняга, постоянно в гараже стоит. Дама с твоего этажа на нем никуда не ездит. Я его пару раз выгонял, просто для обкатки, а то жалко машинку, так и заржавеет зазря. Машинка огромная, в ней даже танцевать можно. Тебе понравится.

Как он и рассчитывал, Софи враз забыла о полиции и розыске.

– Как ты можешь брать чужое? – она не находила слов от возмущения. – Это же непорядочно.

– Что тут такого? – он заупрямился, якобы не понимая, в чем она его обвиняет. – Я ведь на место ставлю, а не угоняю. И ни в одну аварию еще не попал. И выходи давай уже, мне машину возвращать надо. А то и в самом деле хватятся.

Полностью деморализованная Софи открыла дверцу. Спохватившись, Вайдел попросил:

– Дай мне номер твоего телефона, вдруг понадобиться.

– Ты его с номерами своих клиенток перепутаешь! – отрубила Софи, вышла из машины и сердито захлопнула дверцу.

– А машина-то тут при чем? Зачем так дверцей-то хлобыстать? – с этими укоризненными словами Вайдел открыл ворота гаража и поставил бентли на место.

Поставив машину, Вайдел вернулся в квартиру Софи. Ей не хотелось его впускать, сегодняшней встряски ей хватило надолго, но, зная, что он не постесняется и в дверь барабанить, все же впустила, не желая привлекать внимание соседки.

Не успел он войти, она набросилась на него с упреками:

– Как ты можешь себя так вести?

– Как – так? – Вайдел прикинулся непонимающим.

– Брать без спроса чужое имущество! Тебя мог остановить любой полицейский пост!

– Да? А чего же ты тогда промолчала? Вполне могла бы позвонить в полицию и разоблачить меня. Так что ты тоже несознательная гражданка, если поощряешь мои противоправные поступки. И не выдумывай, что это я на тебя так пагубно действую. Это ты от природы такая.

Софи не нашла ничего лучше, как гневно повторить его слова:

– Да, это ты на меня так пагубно действуешь! До знакомства с тобой я ничего подобного и представить не могла! И не делала никогда!

Вайдел ласково, как ребенка, погладил ее по голове и утешающее изрек:

– Это означает лишь одно: ты не ведала, что скрывается внутри тебя. И теперь твоя истинная сущность вышла наружу. Так бывает с теми, кто думает, что знает себя. Недаром главный древнегреческий постулат гласит: «познай самоё себя»!

Софи рассвирепела.

– По-твоему, я гнусная лгунья?

– Ну, не гнусная, – он засомневался в данном определении, – но врать ты умеешь не хуже меня. Это точно! – он сказал это так, будто выдал ей медаль за отвагу. Так же, как и себе.

– Я уже не знаю, что хорошо, а что плохо. У тебя все представления о морали перевернуты, – пожаловалась она скорее на себя, чем на него. – Кто тебя воспитывал, интересно?

– Я сам себя воспитывал! – амбициозно объявил он. – И, смею доложить, добился неплохих результатов!

– Смотря в чем. В умении дурачить людей тебе точно не откажешь, – с неожиданной проницательностью заметила Софи. – Но в приличном обществе это не достоинство, а порок.

– А в моих кругах это называется артистизмом, – уже серьезно заметил Вайдел.

Ему разонравилось ломать комедию и захотелось во всем признаться Софи. Но только что будет дальше? Вдруг она рассердится на него и прекратит с ним знакомство? От нее всего можно ожидать. Решил не торопиться и все хорошенько обдумать.

Но Софи его опередила.

– Не нужен мне такой артистизм, – с негодованием заявила она. – Давай прекратим это ненужное знакомство. Я не хочу никого обманывать.

– А что ты будешь говорить родным? Что я тебя бросил?

– Да. Скажу, что мои родственники тебе не понравились, слишком чопорные аристократы. И поэтому ты решил со мной расстаться.

Вайдел расхохотался.

– Умно придумано! Одним выстрелом двух зайцев! А еще говоришь, что не интриганка? Да мне бы такое и в голову не пришло!

Софи вознегодовала.

– Да, я вынуждена придумывать всякую ерунду, но это исключительно из-за тебя!

У нее сверкали глаза, она стала такой живой, даже восхитительной, что Вайдел не понял сам, когда принялся ее целовать. Она тоже не могла понять, с чего вдруг начала отвечать на его поцелуи, и неизвестно, чем бы все кончилось, не начни трезвонить сотовые телефоны. Оба одновременно, и Вайдела, и Софи.

Они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Потом посмотрели на дисплеи. Вайделу звонил Бенджамин. Он отключил звонок и вопросительно кивнул на телефон Софи. Она тихо сказала:

– Извини, но мне звонит Мэтт. Тебе лучше уйти. Он все равно будет звонить, пока я не отвечу. А если не отвечу, он приедет.

Вайдел вышел, ощущая непривычную тяжесть на сердце. Уходить не хотелось. Нужно было все-таки заставить ее отключить телефон, как это сделал он, и продолжить начатое. Сколько можно тянуть? Все равно это безумие рано или поздно закончится постелью. Так уж пусть лучше рано.

В это время Софи слушала непривычно озабоченный голос Мэтта.

– Я не могу понять, что происходит, Софи. Мама очень озабочена. Почему ты не подождала меня?

– Э… Алекс спешил, и я решила уехать вместе с ним.

– Он что, твой любовник?

Софи смутилась. На подобные темы брат с ней никогда не говорил.

– Нет. Но какое тебе до этого дело?

– Я же сказал, не могу понять, что происходит. И меня это очень беспокоит. Я не беспокоился из-за Джессики, она всегда была себе на уме, но ты не такая. Ты наивная и доверчивая. Подумай хорошенько, что нужно от тебя этому парню?