– Ты говоришь, она из средней семьи? – Джеймс Торвальд был настроен крайне скептически. А ты обратил внимание на ее обувь? Средняя англичанка, так же как и американка, не может себе позволить носить итальянскую обувь ручной работы. Да и украшения у нее отнюдь не среднего класса. Это эксклюзив. Так что одно из двух, либо у нее имеется приличное состояние, либо ее кто-то содержит. Решай сам. На заработки официантки так одеваться не будешь.

Эдвард побледнел. Отец прекрасно разбирался в таких вещах, это, пожалуй, было единственное, чему он научился у своих быстро сменяющихся жен. Итак, Маргарет из обеспеченной семьи? Но девушки из обеспеченных семей не подрабатывают на каникулах официантками. Остается второе, у нее есть богатый покровитель. Похоже, она просто обвела его вокруг пальца. Богатый муж предпочтительнее богатого любовника, придает определенный вес в обществе, поэтому она и решила сменить одного на другого. А, может быть, и не сменить, а иметь одновременно и того и другого?

Отец говорил что-то еще, предостерегая от опрометчивых решений, но сын его уже не слушал. В его душе разгоралась жажда мести. Если он узнает, что у Маргарет и впрямь есть любовник, пусть она поостережется!

Выйдя от отца, позвонил ей и назначил свидание в одном из самых модных ресторанов Нью-Йорка. Маргарет согласилась с такой готовностью, что он заколебался. Если она так рада его видеть, то, возможно, видит в нем не выгодную добычу, а нечто большее?

Торвальд подъехал к ресторану задолго до назначенного времени, подвели нервы. Уж лучше сидеть в ресторане, чем маяться дома от неизвестности.

Прождав минут пятнадцать, не выдержал ожидания и вышел на крыльцо. Он не помнил, чтоб когда-либо так волновался из-за обыкновенного свидания. Посмотрел на часы. Было уже ровно семь. Интересно, на сколько она опоздает? Почему-то ему казалось, что Маргарет не их тех, кто любит заставлять себя ждать. Ошибся. Но что в этом такого? Сколько времени он провел в ожидании красивых женщин, и никогда не приходил из-за этого в дурное расположение духа. Как правило, чем дольше ожидание, тем приятнее компенсация. Но на сей раз банальности не помогали, и он волновался все сильнее и сильнее.

Вдали показался роскошный порше с тонированными стеклами, и Эдвард, повинуясь странному импульсу, встал за колонну, чтобы его не было видно с дороги. Из машины вышла Маргарет, и через мгновенье к ней присоединился высокий статный мужчина. Торвальд охнул про себя, узнав хорошо известного всей стране миллиардера Майкла Флеминга. Что происходит? Он же женат? Флеминг по-свойски склонился к Маргарет, положив руку ей на плечо, и Эдвард с силой сжал кулаки, стараясь утишить всплеск ярости.

Итак, отец оказался прав. Маргарет – любовница богача. Торвальд прикрыл глаза от пронзившей его боли, но тут же широко распахнул их снова. Флеминг пожал девушке руку и что-то тихо проговорил на ухо, отчего та зарумянилась и нежно засмеялась. Потом ласково поцеловал в щеку, сел за руль и поехал, а Маргарет с мечтательной улыбкой помахала ему вслед.

Сомнений не осталось. Кровь бросилась Эдварду в голову, и он отчаянно ударил кулаком в раскрытую ладонь, сдерживая гнев. Ну, ничего! Хорошо, что он узнал правду вовремя! Уж теперь он покажет ей, что он не глупая марионетка, которой можно вертеть, как вздумается!

Маргарет, не оглядываясь, прошла в холл. Торвальд, несколько раз глубоко вздохнув, чтобы обрести хотя бы видимость самообладания, двинулся следом. Она была очаровательна в прелестном платье темно-синего цвета, делающего ее красивые глаза еще более выразительными. У Торвальда перехватило дыхание, и он на секунду подумал, может, ему сделать вид, что он ни о чем не догадывается? Он сможет заставить ее забыть всех любовников!

Мимо девушки прошел высокий господин и с восхищением ей поклонился. Она ответила на этот безобидный жест приветливой улыбкой, от которой у господина явно поднялась температура. Он притормозил, желая что-то сказать, но Торвальд подхватил Маргарет под руку и, не здороваясь, повлек к лифту.

Она радостно повернулась к нему и поразилась. Эдвард смотрел на нее с мрачным презрением, вернувшим их к временам первой встречи. Лифт остановился на пятом этаже, и Нэд прошел к ближайшему номеру. Втолкнув Маргарет внутрь, растянул рот в хищной ухмылке.

Оторопев, Маргарет испуганно попятилась.

– Что с тобой? – она не могла поверить, что перед ней тот самый человек, который еще совсем недавно с такой нежностью говорил ей о своей любви.

Эдвард ответил вопросом на вопрос:

– А ты как думаешь?

Маргарет недоуменно всплеснула руками.

– Откуда мне знать? Может, у тебя неприятности в бизнесе?

Он мрачно хохотнул.

– Нет, неприятностей в бизнесе у меня нет. А вот с наглой обманщицей, прикинувшейся невинной овечкой, есть!

Маргарет замерла. Она и в самом деле прикидывалась, но только не невинной овечкой. Уж скорее наоборот.

Не услышав возражений, Эдвард решил, что она обескуражена его обвинением.

– Что, правда глаза колет?

Маргарет осторожно спросила:

– Какая правда?

Этот простой вопрос возмутил Торвальда еще больше. Схватив ее в железные объятия, он объявил:

– Если ты так щедро раздаешь то, что обещано только мне одному, то вполне законно, если я возьму обещанное прямо сейчас! – И он впился в ее губы безжалостным поцелуем.

Его поцелуй был откровенно злым, и Маргарет почувствовала на губах привкус крови. Радостное предчувствие, с которым она шла на это свидание, готовясь рассказать ему все о себе и своей семье, сменилось горечью и досадой. Она не могла понять, что могло вызвать столь резкую перемену за одни сутки, прошедшие с их последней встречи.

Она не отвечала на поцелуй, и он оторвался от нее с приглушенным чертыханьем.

– Черт возьми! С Флемингом ты целуешься без проблем, а я столь высокой чести недостоин?

Маргарет отшатнулась. Так вот почему он так взбеленился! Он увидел, как Майкл по-родственному чмокнул ее в щеку и сделал неверные выводы! Она успокаивающе положила руку ему на рукав, собираясь признаться, но его искаженное гневом лицо вдруг показалось ей таким страшным, что она невольно попятилась. Слова застряли в горле. Она никогда не встречала человека в таком гневе и разочаровании. Ей стало ясно, что Эдвард вовсе не тот сдержанный джентльмен, каким она его себе вообразила.

Не выдержав напряжения, Торвальд схватил ее за предплечья и принялся трясти, как щенка.

– Ты врала, ты все врала! – от злости у него не хватало слов, и он грязно выругался, заставив ее зарумяниться от негодования и обиды.

– Убери руки! – голос у нее зазвенел от сдерживаемых слез, но Эдвард этого не заметил.

Переход от счастья к отчаянию был так стремителен, что он никак не мог совладать со своими чувствами. Ему хотелось то убить Маргарет, а заодно с ней и ее любовника, то плюнуть на ее неверность и заняться с ней любовью. Держать ее в своих руках было настоящей пыткой, и он, уступив неистовому желанию, снова прильнул к ее губам.

Маргарет заледенела. Она не представляла, как можно справиться с разъяренным мужчиной. Ее била мелкая дрожь, и она не стала больше сдерживать слезы. Они побежали по щекам тоненькими горячими ручейками.

Нэд почувствовал на своих губах горячую влагу и вздрогнул. Оторвавшись от ее губ, посмотрел в ее обиженные глаза и опустил руки.

– Убирайся отсюда, и чтоб я тебя больше никогда не видел! – его слова падали, как камни, убивая надежду на примирение.

У Маргарет оборвалось что-то внутри, и она, бросив последний взгляд на Эдварда, вышла из номера. В голове у нее билась горькая мысль, – как же она ошиблась, принимая его за близкого человека! Он что-то увидел, сделал неверные выводы и осудил ее без суда и следствия. Ему и в голову не пришло, что он может ошибиться.

Смахивая слезы дрожащей рукой, она побежала по лестнице, проигнорировав открытые двери лифта. Лестница было пуста, а в лифте могли оказаться нежеланные попутчики. Маргарет было стыдно за свои слезы, ей надо быть благодарной судьбе за то, что ее несовместимость с Торвальдом выяснилась сейчас, а не тогда, когда было бы слишком поздно. Но здравые мысли не помогали, и слезы по-прежнему лились рекой. Остановившись, она сердито топнула ногой, негодуя на саму себя. Это нужно немедленно прекратить! У нее есть гордость, и доставлять удовольствие любопытствующим прохожим она не будет.

Едва она вышла, как Торвальд зарычал, и с силой стукнул кулаком по стене. Резкая боль немного привела его в чувство. Странно, но правым он себя не чувствовал. Наоборот, внутри росло неприятное чувство сделанной им ошибки. Но в чем заключалась эта ошибка, он понять не мог. Он все сделал правильно, не мог же он простить и любить обманщицу? Он достаточно навидался в доме отца подобных ей ловких особ. Каждая его мачеха ради денег была готова на все. Вот и он нарвался на такую же. Да и есть ли они, бескорыстные женщины? Похоже, в природе таких не существует.

Внезапно желудок свело судорогой, и он сообразил, что не ел уже целый день. Или это на него так подействовала бурная сцена? Ну что ж, эту проблему решить легко, внизу заказан столик. Нужно только немного привести себя в порядок и спуститься.

Он прошел в ванную, плеснул на лицо холодной воды, чтобы охладить горящие щеки, и взглянул на себя в зеркало. На него взглянул раздраженный красноглазый тип, ужасно ему не понравившийся. Он попытался улыбнуться, но улыбка больше смахивала на волчий оскал. Бросив бороться со своим лицом, Эдвард промокнул кожу одноразовым бумажным полотенцем и спустился в ресторан.

Сел за свой столик и хмуро огляделся. Все вокруг раздражало, особенно довольные лица посетителей. Он сидел бы сейчас здесь с Маргарет, если бы не вышел ее встречать, и тоже был бы доволен. Было бы это лучше или хуже? Если бы он ничего не узнал, то был бы счастлив. Так стоило ли узнавать то, что сделало его несчастным? И стоило ли ему так категорично себя вести? Эта мысль настолько выбила его из равновесия, что он потребовал бутылку бурбона, и, налив половину хрустального стакана, выпил его одним глотком.

Подали заказанные им блюда, но Эдвард понял, что есть не может, кусок буквально застревал в горле. Тогда он налил еще один стакан бурбона и выпил его, как лекарство. В голове раздался легкий шум, но в желудке развязался завязанный там тугой узел, и он смог вздохнуть свободнее.

Нэд вертел в руке уже третий стакан бурбона, когда по залу прошел быстрый шорох. Подняв голову, он с трудом сфокусировал взгляд. По центральному проходу в его сторону шла очень красивая пара. Свет горел вполсилы, поэтому он не сразу разглядел, кто это был, а, разглядев, свирепо чертыхнулся. Вот уж кого он совершенно не хотел видеть, так это Флеминга с женой. Но они двигались прямо к нему. Остановившись возле его столика, извинились и бесцеремонно сели на свободные места.

Торвальд не мог понять, чего им от него надо. Если в их жизни начались проблемы из-за его бывшей невесты, то при чем здесь он?

Хелен Флеминг, очаровательная и дружелюбная, мило извинилась еще раз:

– Простите, что мы без приглашения, но нам очень хотелось познакомиться с вами поближе. К тому же мы проявили невероятную сдержанность, дав вам с Маргарет возможность пару часов поворковать наедине. Где она, кстати?

У Торвальда на душе было так противно, что он с трудом вслушивался в ее слова, и ответил больше для благопристойности, чем из собственного интереса:

– А зачем вам она?

Хелен посмотрела на него с недоумением и огорченно проговорила:

– О, неужели Маргарет не сказала вам, что она моя родная сестра?

В виске Нэда заработал наглый дятел, болезненно долбящий в одну точку.

– И это вы с мужем подвозили ее к ресторану?

Хелен не могла понять, в чем тут криминал, голос Торвальда звучал с неожиданным обвинением.

– Ну да. Просто я не выходила. А что случилось?

Эдвард не собирался отвечать на этот вопрос.

– И Маргарет ваша родная сестра?

Он не скрывал своего недоверия. Хелен терпеливо повторила:

– Ну да, моя младшая сестра. Младшая дочь графа Линдхерста.

Для Торвальда это открытие стало сокрушительным ударом. Маргарет – дочь графа и свояченица миллиардера! А он столько времени принимал ее за искательницу легкой жизни, обнаружив полное незнание женской натуры! Каким же идиотом он оказался! Впервые в жизни почувствовав, что вполне может задохнуться от боли и ярости на самого себя, Эдвард одним махом опрокинул очередной стакан с бурбоном.

Обеспокоенный голос Флеминга донесся до него как сквозь слой ваты:

– Что здесь произошло? Вы поссорились?

Эдвард вновь проигнорировал вопрос.

– Какого лешего она прикидывалась простой студенткой?

Теперь уже встревожилась и Хелен.

– А что тут преступного? Ей не хотелось шумихи вокруг себя, только и всего. К тому же они с Анной всегда говорили, что выйдут замуж только за того, кто полюбит их самих, а не их возможности. Хотя я всегда им говорила, что это по-детски.

Торвальд стремительно встал и пошатнулся. Ноги держали его как-то не очень, расползаясь неприятным киселем. Но сказал он довольно внятно:

– Извините, мне нужно идти.

И ушел. Но дойти смог только до фойе, где упал в стоящее у выхода кресло. Что это с ним? Неужели это сделал с ним выпитый натощак бурбон? Или силы отняла сначала безобразная, устроенная им из ничего сцена, а потом сокрушительное открытие? И что ему теперь делать? Несмотря на выпитое, голова соображала предельно четко. Торвальд понимал, что ему нужно немедленно найти Маргарет и сделать все, чтобы она забыла его идиотские обвинения. Но тело предательски размазалось по дивану, отказываясь повиноваться хозяину.

Торвальд беспомощно посмотрел вокруг. На его удачу, метрдотель кивнул стоявшему у входа швейцару и тот позвал его водителя. Мэтт с выпученными от удивления глазами, – ему еще никогда не доводилось видеть босса в подобном состоянии, – довел его до машины, усадил на переднее сиденье, и, не обращая внимания на его сумбурные речи, довез до дома. Сдав босса с рук на руки не менее изумленному дворецкому, отогнал мазерати в гараж, покачивая головой и не зная, что и думать.