Ормонд тоже заметил элегантную пару и учтиво поклонился, но при этом неприязненно поджал кончики губ. Повернув Джейн так, чтобы закрыть ее своими плечами от их взглядов, пояснил:

– Это мои родственники со стороны матери. Брат и сестра Джеймс. Думаю, тебе придется с ними познакомиться. Будет неприлично, если мы не перекинемся с ними парой фраз.

И в самом деле, только замолчал небольшой слаженный оркестрик, как Джеймсы оказались возле них. Обняв Джейн за талию крепкой рукой, отчего она почувствовала себя защищенной, Френсис поклонился и представил ее:

– Джейн Сандерсон, моя подруга. А это Лили и Эдвиг Джеймсы, двоюродные кузены моей матери.

Джейн боялась, что известная фамилия вызовет страшные для нее вопросы, но брата с сестрой интересовало вовсе не это. Пренебрежительно фыркнув, Лили брезгливо сморщила нос, будто по меньшей мере увидела дохлую крысу.

– Очередная подруга? И которая по счету?

Джейн замерла, не зная, как поступить, и тут Ормонд доказал, что он вовсе не сахарный мальчик, как видимо, считала эта дурно воспитанная дамочка.

– Ты что, знаешь столько моих подруг, что считаешь возможным хамить мне и Джейн? А не забылась ли ты, моя милая?

Это было сказано таким угрожающим тоном, что даже у Джейн по коже побежали мурашки. Эдвиг, смекнув, что кузен и впрямь рассержен, примирительно сказал:

– Брось, Френсис, ты же понимаешь, что Лили просто ревнует! – И склонился перед Джейн в извиняющемся поклоне. – Простите ее, мисс Сандерсон! Порой она сама не понимает, что творит! – И, твердо взяв сестру под руку, повел ее прочь.

Лили возмутилась, бросая на Джейн презрительные взгляды и что-то с надменным видом говоря брату.

Поморщившись, Ормонд признал:

– Лили порой бывает невыносима. Мы росли вместе, и она почему-то решила, что имеет на меня какие-то права. Но это только плод ее больного воображения.

В его сердитом голосе слышались виноватые нотки, и Джейн решила, что здесь нечто большее, чем нежели просто совместное детство. Но спросила о другом:

– Они тебя уважают?

Ормонд с неохотой признал:

– Не столько уважают, сколько используют. У Джеймсов денег нет и работать они не хотят. По сути, живут за счет моих подачек. Хотя у их отца было приличное состояние. Но он, в отличие от моей матери, неудачно вложил деньги – и вот результат.

– А где он сейчас?

Скривившись, Френсис сделал неопределенный жест.

– Везде и нигде. Пока ему не нужно денег, он неуловим. Но стоит ему просадить последнее в очередной афере, он тут же объявляется. Или присылает очередную просьбу о помощи.

Джейн с сочувствием признала:

– Да, иметь таких родственников неприятно.

Ормонд впился тяжелым взглядом в ее лицо и спросил:

– А разве в вашей семье нет подобных типов?

Ничего подобного Джейн и представить не могла. Да и что у них можно было выпрашивать, поэтому, не подумав, заявила:

– Нет, конечно, нет. – И лишь потом сообразила, что в семье датских Сандерсонов вполне возможно, и есть какая-нибудь паршивая овца. И поспешно поправилась: – То есть я об этом ничего не знаю. Родители не посвящают нас в такие дела. – И поспешно, чтобы ему не пришло в голову расспросить ее о присвоенной семье, заметила: – Смотри, нам, кажется, принесли очередную перемену.

На столе и впрямь стояли новые тарелки с едой, и Френсис, с чуть уловимой насмешливостью кивнув головой, повел ее обратно. От уверенности, что все ее наивные хитрости он видит насквозь, Джейн конфузливо зарумянилась, но продолжала упрямо улыбаться, делая вид, что все в порядке.

Принесенное блюдо со сложным французским названием было очень вкусным, но расстроенная Джейн только попробовала его и отставила в сторону.

– Что, не понравилось? – Ормонд досадливо поморщился. – Тебе нужно было заказывать самой.

Она поспешила виновато оправдаться:

– Что ты, очень нравится. Просто я никогда столько не ем. Я и без того уже вздохнуть не могу.

Френсис не заметил, чтобы Джейн ела уж очень много, у него на этот счет было совершенно другое мнение, но спорить не стал. У него и самого после встречи с Лили пропал аппетит.

– Потанцуем?

Чувствуя, что он просто выполняет долг вежливости, Джейн отказалась.

– Что ж, тогда домой?

Это было самым приятным из всех возможных предложений, и она охотно согласилась.

Проходя по залу, она вновь увидела неприязненно глядящую на нее мисс Джеймс. Поежившись под этим злым взглядом, Джейн поторопилась выйти из зала. Все заметивший Френсис молча посадил ее в ожидающий их лимузин.

В особняке Джейн сразу отправилась к себе, а Ормонд нехотя предупредил:

– Не жди меня сегодня, дорогая. У меня много дел.

У Джейн от огорчения сошел румянец со щек. Переодевшись и аккуратно упаковав платье, чтобы при первом же удобном случае передать его Джонни, прошла в свой кабинет, вынула ноутбук и принялась заниматься. Сосредоточившись, уже почти закончила тему, когда к ней заглянул удивленный Френсис.

– Я-то боялся тебя разбудить, а ты еще и не ложилась! Давай пошли в постель, зубрилка!

– Ты же не хотел приходить ко мне сегодня, Френсис! Тебе же некогда!

Он признался со сконфуженным смешком:

– Да просто ничего другого в голову не лезет. Одна только мысль о том, что ты рядом, такая сладкая и теплая, как свежая французская булочка, не дает ничего делать.

Джейн не очень понравилось подобное сравнение, и она хотела воспротивиться, говоря, что ей нужно закончить работу, но Френсис обхватил ее за талию, захлопнул ноутбук и унес в спальню, на этот раз в ее. Посмеиваясь, принялся целовать и целовал до тех пор, пока она сама не принялась отвечать на его ласки.

Утром бодрая песня будильника показалась ей изощренной пыткой. Она быстро прихлопнула его, и повернула голову в сторону Френсиса, проверяя, не проснулся ли он. Рядом никого не оказалось, и Джейн от разочарования мгновенно проснулась полностью. Когда же он ушел? Неужели ночью? Она ничего не почувствовала. Вздохнув, принялась одеваться, собираясь в колледж.

На этот раз вполне достойно позавтракав, села в машину к ожидающему ее Томасу и мрачно подумала, что к роскоши легко привыкнуть. А как потом отвыкать? Решив надеяться на лучшее, нацепила на лицо радостную улыбку, уповая на принцип «хорошая улыбка – хорошее настроение», и принялась рассматривать наполняющиеся трудовым народом улицы Лондона. Из окна автомобиля они казались совсем другими, чем из автобуса, и порой Джейн даже не узнавала места, по которым проезжала.

Перед колледжем святой Елизаветы поблагодарила Томаса и клятвенно пообещала известить его о конце занятий. У входа в аудиторию столкнулась с пылающим жаждой мести Энтони.

– Ага, вот и ты! Тепленькая, прямо из постели любовничка! И как он, хорошо трахается?!

Тони нарочно говорил громко, привлекая всеобщее внимание. Джейн всмотрелась в его перекошенные черты, не понимая, что могло ее привлекать прежде в этом избалованном самоуверенном мальчишке. Подбитый Френсисом глаз еще красовался всеми переливами радуги, и она с нескрываемым злорадством заметила:

– А ты не боишься, что я пожалуюсь на тебя этому самому любовнику? Для симметрии тебе просто необходим фонарь под вторым глазом!

Тони от нее такого не ожидал. Джейн всегда была такой сдержанной, такой всепрощающей, что неожиданный отпор его обескуражил. Да еще девчонки, окружившие их плотной стайкой, сердито заметили:

– А тебе какое дело до ее личной жизни, Николс? Она тебе кто? Жена? Подруга? Отстань от нее, в самом деле, пока еще не получил!

Всеобщая обструкция остудила горячую голову Энтони, и он ушел, что-то сердито бухтя себе под нос. Удрученная Джейн зашла в аудиторию, раздумывая, что будет, если Тони выполнит свою угрозу и расскажет все отцу. Об этом даже думать было страшно, поэтому Джейн, дабы не будить спящего медведя, отбросила эти мысли, устроилась на своем привычном месте и приготовилась внимательно слушать преподавателя.

Вроде все было как всегда, но на душе было так неспокойно, что к глазам несколько раз подходили слезы. Джейн не могла понять, что с ней происходит. Неужели это из-за грубых слов Николса? Но она уже слышала их, и не раз. Тогда из-за вчерашней встречи в ресторане с родственниками Ормонда? Конечно, очень неприятно чувствовать себя жалким порядковым номером, но ведь она все это знала и без жестоких слов мисс Джеймс. Или знать – это одно, а слышать от других – совсем другое?

После занятий она вышла из здания, намереваясь съездить к Шарлотте, чтобы поговорить. Ей позарез был нужен дружеский совет. Даже не совет, потому что она знала наперед, какой совет может ей дать Лотта, а просто дружеское участие. Главным достоинством Шарлотты было умение сопереживать. Уж что-что, а пилить себя Джейн и без помощников умела лучше всех. И нужно обсудить, как без помех вернуть Джону платье?

Но у входа ее уже ждал взбудораженный Томас.

– Мисс Сандерсон! – он был так взволнован, что Джейн заволновалась тоже. – Сэр Ормонд велел мне привезти вас домой как можно быстрее!

Джейн усмехнулась про себя. Надо же, она тоже хотела как можно быстрее очутиться дома. Только у себя, а не у Френсиса.

Но быстро проехать по запруженным машинами лондонским дорогам не получилось. Когда они добрались до дома, шел уже восьмой час. Раздосадованный Ормонд встречал ее на крыльце. Ничего не говоря, схватил за руку и повлек вокруг особняка. Запыхавшаяся Джейн ничего не понимала.

– Что случилось? Мы от кого-то сбегаем? – но насупленный Ормонд, не отвечая, быстро шел по дорожке в сторону небольшого домика в глубине окружавшего особняк сквера.

Наконец они вошли в небольшой домик, ранее, когда сквер назывался парком и занимал несколько акров, служившего прибежищем садовника.

Плотно закрыв дверь, Ормонд хмуро объяснил:

– Случилась неприятность. И большая. Лили донесла о тебе деду. И вот он здесь. Чтобы, так сказать, убедиться собственными глазами.

Вздрогнув, Джейн спросила:

– Дед? Тот самый мифический герцог? А я почему-то думала, что его уже нет.

Ормонд свирепо посмотрел на нее, будто не веря ее словам. Но, сдержавшись, иронично, будто играя в какую-то неизвестную Джейн игру, объяснил:

– Он, слава Богу, жив. И даже весьма жив. Сейчас ты сама в этом убедишься.

Джейн уточнила:

– А зачем он приехал? Убедиться в полной моей непригодности для роли твоей любовницы? А почему они так взбудоражились? Разве я у тебя первая подруга?

Взглянув в висевшее у входа пыльное зеркало, Френсис поморщился. Чему, Джейн не поняла. То ли ему не понравился свой вид, то ли ситуация, в которую попал, а, может, возмутило грязное зеркало?

– Нет, конечно. Просто дед считает, что мне давно пора подумать о наследниках.

Это было странно.

– Но продолжение рода, как правило, обязанность титулованных особ. А ты говорил, что титула у тебя нет. Или наследник деда-герцога – все-таки ты? Но почему тогда у тебя нет титула? Или все-таки есть, недаром все вокруг зовут тебя «милорд»?

Доведенный до крайности Ормонд рассвирепел:

– Нет у меня титула, я тебе это уже говорил! Немедленно переодевайся! Дед терпеть не может короткие юбки на женщинах!

Джейн смущенно посмотрела на свой такой обыденный форменный костюм. Юбка всего пару сантиметров не доставала до середины колена, именно такая длина была предписана опекунским советом их колледжа, что считалось верхом скромности и хорошего тона. Неужели это слишком коротко? Интересно, из какого же века выпал этот герцог? И потом, во что же она должна переодеваться?

Ормонд распахнул двери в соседнюю комнату, и она увидела лежащее на кровати строгое платье до полу красивого жемчужного цвета с длинными рукавами. Пожав плечами, она расстегнула юбку и попросила:

– Френсис, выйди, пожалуйста, я переоденусь.

На эту скромную просьбу он только небрежно взмахнул рукой.

– Ты что, принимаешь меня за жалкого мальчишку с неконтролируемыми гормонами? Переодевайся скорее, дед ждет! И не надейся, что я примусь трахаться с тобой на этой старой кровати!

Тут и в Джейн вскипела кровь, уж слишком самоуверенно и высокомерно это было сказано. С вдруг проснувшимся чисто женским коварством она отвернулась и принялась плавными змеиными движениями снимать юбку через голову. Потом, мечтательно глядя в окно, стала медленно расстегивать блузку, посмеиваясь про себя. У Френсиса, стоявшего позади, участилось дыхание, и он что-то возбужденно пробурчал себе под нос.

– Ты это специально так делаешь? – Френсис был не на шутку разозлен.

Джейн перевела на него недоуменный взгляд.

– Что делаю? Ты же сам велел мне переодеться… – при этом она как бы нечаянно поправила скатившуюся с гладкого плеча лямочку кружевного лифчика.

Ормонд с измученным вздохом сделал шаг к ней и рывком привлек ее к себе.

– Френсис! Так нельзя! Нас же ждет твой дед! – она с трудом сдержала победный смешок. – Времени нет! Ты сам сказал, что тебе не до секса!

– Все равно я в таком виде в приличном обществе показаться не могу! – Его голос стал низким и тягучим, как патока, в которой легко можно увязнуть. – Пошли в постель!

Джейн оглянулась. Постели нигде не было. Была только кровать с голым матрасом и торчащими кое-где пружинами. Отрицательно качнув головой, она строптиво заявила:

– Ну уж нет, в такую постель я не пойду!

Зарычав, Ормонд повернул ее лицом к себе, одним рывком стащил трусики, прислонил к стене и вошел в нее, страстно целуя в шею. Опешив, она молча подчинилась, а он, дернувшись несколько раз, захрипел и замер, глядя на нее остановившимися глазами.

Джейн смотрела на него молча, но с такой обидой, что на его скулах сквозь загар проступили багровые пятна. Он отстранился и принялся приводить себя в порядок. Застегнув молнию и заправив рубашку, пошел в ванную. Зашумела вода, и он с облегчением позвал Джейн:

– На наше счастье, есть вода! Ты можешь принять душ!

Это в самом деле было чрезвычайно актуально, по ее ногам текла липкая жидкость, и она, стараясь не краснеть – ведь в этом нет ее вины! – прошла в ванную.

Френсис уже включил душ и, едва она вошла, тут же вышел. Смыв с себя неприятные последствия мужской страсти, Джейн оглянулась вокруг. Ничего похожего на полотенце не было. И вообще этой старой, заброшенной ванной не пользовались, наверное, лет сто. Вокруг висела паутина и неприятно пахло плесенью. Одно то, что из крана бежала вода, уже было настоящим чудом.

Джейн уже собиралась позвать на помощь Френсиса, в ванной было весьма прохладно, но тут он заглянул сам и, не глядя на нее, бросил ей сероватую, пахнувшую затхлостью простыню. Джейн брезгливо промокнула кожу этим стилизованным полотенцем, и, дрожа, вышла в комнату.

Френсис, глядя в окно, попросил странно хриплым голосом:

– Извини меня. Я сорвался. Переоценил свою выдержку. Но со мной никогда прежде ничего подобного не случалось, так что в этом есть и часть твоей вины. И, пожалуйста, одевайся поскорее. Дед и в самом деле ждет.

Ее белье вместе с платьем лежало на стуле. Надев лифчик, Джейн принялась натягивать трусики на влажноватую кожу, притопывая от нетерпения ногой. К ее удивлению, Ормонд, с нескрываемой досадой воскликнув «О, Боже!» вышел на улицу, громко хлопнув дверью. Так и не поняв, в чем она оказалась виноватой на этот раз, Джейн с трудом натянула платье на необсохшее тело и посмотрела на себя в зеркало.

Зеркало висело очень высоко, к тому же было слишком запыленным, и вместо четкого изображения Джейн увидела лишь расплывчатый неопределенный силуэт. Вздохнув, пошла к выходу, надеясь, что выглядит достаточно презентабельно, и спрашивая себя, откуда у Френсиса это платье. То, что он знал ее размер, было понятно, Мэриан вполне могла ему об этом сказать, но что гордый Ормонд сам бегал по магазинам, выбирая его, Джейн решительно не верилось.

Ожидающий ее на холодном ветру Френсис с облегчением воскликнул:

– Ну, наконец-то! – и ловко оторвал не замеченный Джейн ярлычок.

Взяв ее за руку, потянул к особняку. Они быстро перебежали сквер и заскочили в теплый дом с черного хода. Встряхнувшись, как замерзший пес, Ормонд признался:

– Я никогда не думал, что так приятно попасть в особняк после старого домика садовника. А ведь в детстве он мне казался куда привлекательнее этого огромного дома! Сколько в нем было таинственного, особенно на чердаке!

Джейн понятливо кивнула. Озорному мальчишке куда больше нравилось играть в старом заброшенном доме, где можно было делать все, что вздумается, чем в уставленном драгоценными вазами чопорном особняке, где нельзя было шагу шагнуть без опаски что-нибудь разбить.

Едва они зашли в фойе, как Джейн поняла, почему Френсис действовал таким странным образом: в особняке шатался необычный народ в расшитых золотом ливреях. Две немолодые женщины были в длинных платьях с фижмами.

Оторопев, Джейн остановилась и принялась беззастенчиво пялиться на этот цирк. Чтобы привести ее в себя, Ормонд был вынужден довольно ощутимо ткнуть ее в бок.

Вся эта публика тоже, не теряя времени, в упор разглядывала их. Джейн, уже не понимавшая, на каком она свете, довольно удачно сделала общий книксен, за что заслужила от одной женщин одобрительной кивок.

– Это и есть твоя новая подруга, Френсис? – подойдя поближе, она милостиво улыбнулась, похоже, считая себя по меньшей мере особой королевской крови. – Довольно мила. Но вот вряд ли понравится твоему деду. Сам знаешь, у него весьма и весьма высокие требования.

Джейн испугалась. А если Ормонд вздумает отстаивать свой выбор и скажет, что она из почтенной, весьма обеспеченной семьи? Вот ужас-то будет!

Тут сверху спустился еще один мужчина в ливрее, с золотой цепью на шее. Нечто подобное Джейн видела в исторических фильмах и даже не подозревала, что подобные персонажи еще существуют на свете. Уставившись на него, как на ожившего мастодонта, она заработала неодобрительный взгляд свысока и строгие слова:

– Сэр Ормонд! Герцог давно ожидает вас в гостиной! А этой леди, – слово «леди» в устах мастодонта прозвучало столь скептически, что сзади, от преданной челяди, послышались приглушенные смешки, – не мешало бы поучиться хорошим манерам!

Защищая Джейн от нападок, Ормонд выдвинулся вперед и не менее высокомерно парировал:

– А вам, Дуглас, не мешало бы запомнить, что вы всего-навсего мажордом, а не герцог и даже не маркиз! – и, обойдя надувшегося мажордома как бездушный фонарный столб, повел Джейн в гостиную.

Она ожидала увидеть расфуфыренного старика с буклями и в атласных панталонах, но на софе в гостиной сидел обычно одетый немолодой мужчина с усталым выражением лица. Увидев их, кивнул и поздоровался. Голос у него был похож на голос внука, только в нем сквозили еще более властные интонации.

– Садитесь напротив, мне нужно видеть вас вместе!

Он не подразумевал ослушания, но Джейн почему-то немедленно захотелось сделать наперекор. Удивившись своему странному желанию, ведь она всегда почтительно относилась к старшим, Джейн пересилила себя и послушно села рядом с Френсисом. Чуть заметно ей подмигнув, он тут же взял ее руку в свою и мягко сжал, давая почувствовать свою поддержку.

Герцог мирно спросил, буровя при этом Джейн железным взглядом:

– Что вы делаете в этом доме, милая девочка?

Подобравшись, как для прыжка в ледяную воду, она смело ответила:

– Я здесь живу с вашим внуком, ваше сиятельство!

Не ожидавший такого ответа герцог немного подождал, и сухо констатировал:

– Дурно воспитана и распущена! Что ж, этого и стоило ожидать! И что вы можете сказать в свое оправдание?

Джейн пожала плечами.

– Ничего. Кстати, замуж за вашего внука я не собираюсь, – это прозвучало у нее с неожиданной горечью, потому что вернее было бы сказать «он не собирается на мне жениться», – так что не вижу предмета спора.

Герцог кичливо поправил:

– В семью герцогов Квинбери такие, как вы, милочка, не попадают! И не важно, хотят они этого или нет! В общем, так, Френсис, ты немедленно отправляешь эту особу восвояси и делаешь предложение той молодой леди, которую тебе выберу я.

И тут Ормонд громко рассмеялся.

– Бросай фарисействовать, дед! Ты прекрасно знаешь, что я делаю только то, что считаю нужным. И оставь этот тон для своей цирковой свиты. На меня он не действует уже давным-давно.

Герцог немного дрогнул, но тут же взял себя в руки.

– Я лишу тебя наследства! – Это прозвучало довольно зловеще, и Джейн перевела вопросительный взгляд на Френсиса, готовясь в любой момент встать и уйти.

Ормонд склонил голову, будто собрался бодаться, и тихо спросил:

– А ты можешь это сделать?

На мгновенье воцарилось обескураженное молчание, из которого Джейн поняла, что герцогу это и впрямь не по силам. Но он не сдавался.

– Неужели ты хочешь потерять мое уважение? Неужели для тебя неважно то, что я для тебя сделал?

Его голос звучал по-настоящему удрученно, и Джейн напряглась. Решив, что самым умным будет просто уйти, чтобы не нарушать мир в семье, она попыталась убрать свою руку из руки Ормонда. Но он лишь сильнее ее сжал.

– Брось актерствовать, дед! Ты прекрасно знаешь, что я тебя уважаю и ценю, но вмешиваться в свою жизнь не позволю. Никому. Моя жизнь – это моя жизнь. И решать, с кем мне жить, буду только я.

Герцог тяжело поднялся.

– Что ж, насколько я понимаю, мой визит оказался напрасным. Я уезжаю, и не трудись меня провожать. И эта дурно воспитанная девица в безвкусном платье пусть усвоит – пусть ей и удалось стать жалкой подстилкой для одного из членов моей семьи, но членом этой самой семьи ей не стать никогда!

Это было так оскорбительно, что Джейн почувствовала себя так, будто ей дали оглушительную пощечину. В ушах зазвенело и во рту появился металлический привкус. Когда герцог проходил мимо, брезгливо отвернувшись от нее, у нее по щекам побежали горькие слезы.

Величественно прошествовав мимо них, герцог удалился, а Ормонд, повернув ее к себе, ласково оттер с ее щек слезы.

– Не бери в голову, моя дорогая! – он говорил так мягко и сочувствующе, что Джейн, не удержавшись, громко всхлипнула и закусила губу, боясь расплакаться навзрыд. – Иди к себе, а я прослежу, чтобы дед не вздумал устроить очередное представление перед моим персоналом. У себя пусть делает что хочет, но это мой дом.

И вышел, оставив Джейн переживать все услышанное в одиночестве.

Да уж, ничего подобного она не ожидала. Что ей делать? Если бы она была прежней, независимой и гордой Джейн Сандерсон, тут же собралась бы и ушла. Но нынешняя, влюбленная и беспомощная Джейн этого сделать была не в состоянии.

Горестно вздохнув, вышла в коридор и быстро, озираясь, как квартирный воришка, перебежала по бесконечным коридорам в свои апартаменты и остановилась, оторопев. В зеркале напротив входа отразилась изящная, но весьма растрепанная дама со следами страстных поцелуев на шее.

Джейн вспыхнула. Теперь понятно, почему старый герцог назвал ее подстилкой. Да и вся эта любопытная челядь внизу пялилась на нее не зря. Высоко вздернув нос, сказала себе: что ж, зато я недаром выслушала все эти оскорбления! У них, по крайней мере, были весомые доказательства. И истерично захихикала, вспомнив падение Ормонда с воздвигнутого им самому себе пьедестала. Оказывается, и он подвержен человеческим слабостям, как и все обычные люди. Но истеричный смех быстро сменился слезами, и она заплакала уже по-настоящему, некрасиво шмыгая носом и сморкаясь.

Чтобы не быть застигнутой врасплох в таком убогом виде, убежала в ванную и, закрывшись, нырнула в горячую ванну. Скоро она стала похожей на вареного рака, но, по крайней мере, сотрясавшая ее внутренняя дрожь улеглась, и она смогла вздохнуть без истеричных всхлипов.

Хорошенечко прогревшись, выбралась из ванной и закуталась в махровый халат. Войдя в гостиную, увидела у бара стройную фигуру Френсиса, наливавшего себе виски. Посмотрев на нее, он поморщился и предложил:

– Налить тебе чего-нибудь?

Устроившись на диване с подогнутыми калачиком ногами, Джейн отказалась.

– Не хочу, спасибо.

Воцарилось угнетающее молчание. Потерев рука об руку, будто ей внезапно стало очень холодно, Джейн пугливо спросила, боясь услышать согласие:

– Может быть, мне и в самом деле уехать? Мы могли бы встречаться у меня.

Ормонд посмотрел на нее со скептическим недоумением.

– А что, ты в самом деле хочешь именно этого?

Джейн искренне ответила:

– Нет, конечно. Но это было бы гораздо проще. Твой дед не смог бы обвинять ни тебя, ни меня.

Френсис сердито фыркнул.

– На это не надейся. Дело вовсе не в тебе. Деду ужасно скучно, вот он и развлекается подобным образом. И ты только предлог для вмешательства в мою жизнь. Ему хочется вернуть то влияние, которое он имел когда-то. Но я вырос, и это ему не нравится.

Джейн растерялась.

– Но ведь все дети вырастают, хочется этого родителям или нет.

– Конечно. Но давай оставим в покое моего деда. – И внезапно мягко спросил, будто попросил: – Тебе ни в чем не хочется мне признаться?

Подумав о разоблачении, Джейн внутренне сжалась. Неужели он узнал о датских Сандесонах и ее обмане? Это было ужасно стыдно, и она осторожно спросила:

– А в чем, например?

Внимательно посмотрев на нее, Ормонд пренебрежительно сказал:

– Понятно. Что ж, не бери в голову. Есть хочешь?

Джейн как раз корила себя за трусость, поэтому ответила не сразу:

– Хочу, конечно. Я сегодня не успела перекусить в колледже. Но в столовую не пойду. Вид у меня не для чужих глаз.

Френсис с этим последним ее высказыванием был более чем согласен. Подойдя к стене, взял трубку переговорного устройства и приказал дворецкому:

– Мистер Флинт, принесите ужин в «Весеннюю сказку». Мы с мисс Сандерсон поедим здесь.

Через десять минут в дверь постучали. Джейн, не желающая, чтобы ее видели в подобном виде, убежала в спальню, и вышла только после приглашения Ормонда.

Стол был заставлен тарелками с едой, и Френсис усердно подкладывал себе деликатесы, приговаривая:

– Какой аппетит вызывают представления с участием моего деда! Я готов съесть целого кабана!

Джейн хотела уточнить, что в повышенном аппетите виноват не только герцог, но и его повышенное либидо, но не решилась провоцировать Ормонда. Кто знает, что придет ему на ум после ее неосмотрительных слов? Ей хотелось и поесть. Ее живот просто прирос к спине.

Перекусив, Френсис откинулся на спинку кресла и почти благодушно признал:

– Ты вела себя замечательно. Не дала себя запугать, хотя дед и старался. Он был здорово разозлен.

Джейн вздохнула. Она не считала таким уж подвигом разозлить старого герцога, хотя тот и вел себя недопустимо. Но и она тоже вела себя неприлично. Ну, зачем ляпнула, что живет с Ормондом? Вполне можно было сказать что-либо более пристойное.

Но Френсис, похоже, думал уже о другом. Рассматривая ее с каким-то неприятным пренебрежением, заявил:

– Думаю, мы с тобой еще долго не расстанемся. Надеюсь, ты не против?

Джейн смутила явственно звучавшая в его голосе неприязнь, и ответила она не сразу.

– Да, конечно. Но почему ты так со мной говоришь?

Пожав плечами, он ответил вопросом на вопрос:

– А ты не понимаешь?

Джейн вновь решила, что Френсис раскусил, кто она такая, и, покраснев, признала:

– Возможно. Но разве это так важно?

Ормонд рассмеялся во все горло.

– Конечно, это совершенно не важно. Ладно, пошли в постель. С паршивой овцы, как известно, хоть шерсти клок.

Джейн хотела возмутиться, но он зажал ей рот поцелуем и повлек в спальню.

На следующий день она вновь проснулась одна. Решив вечером обязательно переговорить с Френсисом и во всем ему повиниться, она с тяжелым сердцем отправилась на учебу, захватив с собой пакет с одолженным платьем. Позвонив Шарлотте, попросила вернуть его Джонни и оставила пакет на вахте общежития колледжа.

День прошел сумбурно, как в тумане, ее здорово страшило предстоящее объяснение. Даже мысль о том, что самое страшное, что ей грозит, это возвращение к прежней жизни, не утешала, а, наоборот, угнетала. Она не могла представить жизни без Френсиса, его ласк и спокойной силы. Как она будет жить без него?

Когда Томас, как обычно, привез ее в особняк, она спросила у мистера Флинта, дома ли Френсис, и заслужила чопорный ответ:

– Сэр Ормонд, как правило, не приезжает с работы так рано.

Это прозвучало как обвинение, и Джейн тяжко вздохнула. Она же учится! И ей предстоит еще целый вечер упорных занятий! Неужели здесь ее считают жалкой бездельницей? Это было несправедливо, но возражать было глупо, мистер Флинт вполне мог ответить со снисходительным видом, что ей это только показалось, дав понять, что считает ее мнительной дурочкой.

Надев домашние джинсы с широкой футболкой, Джейн почувствовала себя лучше. Ей очень хотелось попросить, чтобы ужин, как и вчера, подали в ее комнату, но она не осмелилась. Кто она такая, чтобы раздавать приказания? Да еще после вчерашнего визита герцога? Она не сомневалась, что, несмотря на попытки Ормонда его остановить, герцог высказал все, что думает о ней и ее здесь пребывании, при слугах Френсиса.

Это было очень неприятно, но есть хотелось еще больше, и в положенное время Джейн, тяжко вздыхая, направилась в столовую.

К ее удовольствию, на качество еды вчерашний визит герцога никак не сказался. Наевшись, Джейн, как обычно, передала свою благодарность повару и ушла заниматься.

Но в ее бедную голову при всем ее старании никакие знания не попадали. Ее решение признаться Френсису, что она вовсе не та Сандерсон, затмевало все остальное. Это было так страшно, что Джейн даже открыла бар и налила себе виски. Разведя его содовой, медленно выпила, но почувствовала лишь неприятное жжение в животе. Ожидаемой смелости не прибавилось ни на пенни.

Стоявшие в углу кабинета напольные часы с фривольными амурчиками на футляре красного дерева упорно показывали одно и тоже время. Это было странно, потому что позолоченный маятник медленно и мерно раскачивался из стороны в сторону. Джейн признала, что выпала в какое-то безвременье, и твердо пообещала себе, что, как только часы пробьют полдесятого, встанет и пойдет к Френсису. И во всем ему признается.

От этой мысли к горлу подкатила тошнота, но Джейн преодолела ее усилием воли. А вот не надо было врать! Но тут же уныло припомнила: и знакомства с Ормондом тогда тоже бы не было. Она и привлекла его как раз этим своим фальшивым родством, разве не так?

Не зная, что лучше, познакомиться с Френсисом или, наоборот, жить, как жила, Джейн уткнула лицо в согнутые колени и замерла, молча дожидаясь назначенного времени.

Часы с полным достоинства видом отсчитывали минуты за минутами, а Джейн так и сидела, не распрямляясь. Но вот гулкий призывный звон заставил ее поднять голову и опустить ноги. Ей ужасно не хотелось ни в чем признаваться Ормонду, но слышать в его голосе такое же презрение, как вчера, не хотелось еще больше. Строго сказав себе:

– Джейн, вперед! Ты всегда была храброй девочкой! – заставила себя выйти в коридор и отправиться к апартаментам Френсиса.

Его дверь была такой внушительной и мрачной, что она надолго застыла перед ней, переминаясь с ноги на ногу, и только мысль, что скоро ужин и ему будет не до нее, заставила ее робко постучать и потянуть на себя позолоченную ручку.

Войдя внутрь, Джейн услыхала голос Френсиса, раздающийся из кабинета. Он говорил с кем-то по телефону, и она собралась уходить, чтобы не мешать, но прозвучавшее имя «Джейн» приковало ее к полу.

– Конечно, это глупо, спать со шпионкой, но ты сам предложил поселить ее у меня, чтоб удобней было за ней наблюдать. А я не ангелочек, как ты, надеюсь, убедился за годы нашего знакомства. Да и было бы дико, если бы она жила у меня на правах невесть кого. Зато сейчас ее статус обозначен предельно четко. Да, утечка продолжается. И сегодня я заметил, что мой компьютер вскрывали. Кто-то очень ловкий подобрал пароль и теперь качает самые секретные файлы. Конечно, это Джейн, ведь все это началось с момента ее появления здесь. Других кандидатов я не вижу. Выдумала же она эту глупую историю с Сандерсонами. Промышленный шпионаж – весьма окупаемое занятие, в этом ты прав. Что буду делать? – тут он замялся, будто сомневаясь. – Не знаю. Она вчера сказала мне смешную фразу – «разве это имеет такое уж значение»? Для нее, видимо, сведения о миллионных сделках значения не имеют. И, честно говоря, я тоже решил, что это не так уж и важно…

Джейн всхлипнула от ужаса и прижала руки к горлу. Почувствовав, что еще немного, и она впервые в жизни упадет в обморок, опустилась на стоявшее у входа кресло. Услышав необычный звук, Ормонд резко повернул голову ко входу. Положив трубку на рычаг, сердито рявкнул:

– Что ты здесь делаешь?

Как ни странно, но именно этот злой окрик помог Джейн справиться с собой. Выпрямившись, она удрученно сказала:

– Извините, сэр Ормонд, что доставила вам столько неприятностей. Но я не шпионка. И мои вчерашние слова о том, что это не имеет большого значения, относились совсем к другому. Просто я решила, что вы догадались, что я не Сандерсон. То есть я Сандерсон, но не та Сандерсон. – Почувствовав, что начинает путаться, Джейн упрямо тряхнула головой и продолжила, глядя прямо в сердитые глаза Ормонда: – Я сегодня пришла к вам признаться, что к датским Сандерсонам никакого отношения не имею.

Ормонд надменно кивнул головой.

– Конечно. Я сразу понял, что ты врешь. Потому и заинтересовался тобой. Для чего ты ошивалась подле меня, если тебе от меня ничего не было нужно?

Джейн истерично хихикнула, но тут же подавила неуместный смешок.

– Вы же сами называли причину – это просто непреодолимое сексуально притяжение. Разве вы не знали, что дьявольски красивы?

Казалось, Ормонд призадумался. Но тут же потребовал ответа:

– Но почему тогда утечка стала происходить именно тогда, когда ты появилась в этом доме?

Джейн беспомощно посмотрела в его лицо.

– Не знаю. Наверняка кто-то воспользовался моим здесь появлением. Но кто это мог быть, не представляю.

Резко выдохнув, Ормонд приказал:

– Хорошо. Иди к себе и жди меня. Я разберусь, что тут происходит, и приду. Нам надо поговорить.

Не веря происходящему, Джейн ушла к себе, время от времени пошатываясь и хватаясь за стены. Удар был слишком силен, чтобы его можно было осознать так сразу и до конца. Зайдя в комнату, она побросала свои вещи в потрепанный саквояж. Волоча его по полу, вышла в коридор, держа в одной руке его, в другой сумку с учебниками.

В холле, к ее удивлению, никого не было, и Джейн беспрепятственно вышла на улицу. Остановившись у ворот, толкнула их, но они не поддались. Вспомнив, что мистер Флинт нажимал какую-то кнопку, она бросила саквояж и вернулась в холл.

Нужная кнопка оказалась в ящичке за стеклом. Открыв ящичек, Джейн нажала на кнопку и бросилась обратно, не зная, на какое время открываются ворота. Едва она с саквояжем вышла на улицу, как массивные створки плавно задвинулись.

Джейн посмотрела по сторонам, молясь, чтобы мимо проехало такси. Тащиться по безлюдным улицам с неподъемным саквояжем было ей не по силам.

Тут возле нее остановилась незнакомая ей дорогая машина и взволнованный женский голос спросил:

– Что с вами, мисс?

Поняв, что выглядит она точно так же, как себя чувствует, Джейн попросила:

– Вы не могли бы меня подвезти? Я заплачу!

Голос предложил с изрядной долей неуверенности:

– Хорошо, я вас подвезу. Но только побыстрее, пожалуйста, а то отец будет ужасно сердиться. Я и так сильно задержалась. Он не разрешает мне ездить по ночам одной.

Дверца распахнулась, и Джейн, закинув саквояж на заднее сиденье, села рядом с водителем. За рулем сидела очень молодая девушка, видимо, только-только получившая права. Узнав адрес, она быстро развернулась и погнала по пустынной улице, драматически приговаривая:

– Ах, что скажет папа!

Джейн предложила:

– Высадите меня, пожалуйста, у станции метро. Я доберусь сама.

Девушка пренебрежительно мотнула головой, боясь оторвать руки от руля.

– Да куда вы доберетесь сами! На вас лица нет и саквояж неподъемный. Я ничего не буду спрашивать, но одно то, что вы стояли у дома Ормонда, да еще с таким видом, наводит на определенные размышления. У него не очень хорошая репутация насчет слабого пола. Ну, вы понимаете…

Джейн вполне понимала. Хотя и не думала, что из особняка Ормонда когда-либо сбегали его любовницы. Скорее всего, она первая.

Остановившись возле указанного Джейн дома, девушка отказалась от денег и быстро умчалась, бормоча что-то о своем папе и его неодобрении.

Повесив на плечо саквояж, отчего стала похожа на разбитую ревматизмом скособоченную старушку, Джейн добрела до лифта. Добравшись до своего этажа, порылась в сумке, но ключа не нашла. Поморщившись, нажала на звонок. Вот будет кошмар, если Шарлотты нет дома!

Через некоторое время у дверей раздалось шуршание и заинтригованный мужской голос спросил:

– Кто там?

От неожиданности Джейн поперхнулась и ответила, конфузливо покашливая:

– Это Джейн, соседка Шарлотты.

Тут раздался потрясенный голос Лотты, и дверь распахнулась.

– Заходи скорей! Ой, какая ты бледная! Может быть, выпьешь чаю? – Шарлотта была не на шутку обеспокоена. – Что такое произошло, что ты бродишь одна по ночам, да еще с такой тяжеленной сумкой?

Высокий парень, обмотанный полотенцем, молча подхватил вещи Джейн и занес их к ней в комнату. Потом остудил энтузиазм подруги:

– Дай ей отдохнуть. Видишь же, что она сама не своя.

Кивнув в знак признательности, Джейн зашла в комнату, разделась и, даже не принимая душ, упала в свою постель. Вот и кончилось ее приключение. И как она могла вообразить, что может сама по себе заинтересовать такого удивительного мужчину? Или что может обмануть его своей нелепой ложью? Просто она привлекала его как возможная шпионка. Или даже не так, он считал, что ее нужно держать рядом, чтобы можно было удачно обезвредить. Какой кошмар! Это было даже хуже, чем ее ожившие кошмары.

Решив больше никогда никаких дел с Френсисом Ормондом не иметь, постаралась заснуть, но напрасно. Перед глазами, как живое, стояло его презрительное лицо. Она даже и оправдываться не пыталась, сама виновата! Не навоображала бы себе невесть чего, не было бы и этого разрушительного унижения.

На следующий день Джейн встала очень рано и, стараясь не шуметь, приняла душ. Мокрые волосы висели по краям лица, как пакля, но Джейн не обращала на это внимания. Ей было совершенно все равно, как она выглядит. Теперь уже все равно. Тихонько попивая кофе на кухне, она бездумно смотрела в окно, стараясь сдержать поселившуюся со вчерашнего вечера где-то внутри противную мелкую дрожь. Нарушая ее уединение, в квартире прогремел долгий настойчивый звонок.

Подскочив, она плеснула на руку горячий кофе и зашипела от боли. Так трезвонить мог только один человек. Выскочив в коридор, она заметалась, не желая с ним разговаривать. Из комнаты Шарлотты появился вчерашний парень и выглядывающая из-за него полуголая подруга.

Джейн взмолилась:

– Пожалуйста, скажите, что меня нет! И дверь не открывайте, а то он все равно зайдет!

Пожав плечами, парень сердито спросил:

– Кто там?

Мрачный голос Ормонда, и не думая представляться, потребовал ответа:

– Джейн здесь?

Тут вмешалась Шарлотта:

– Ее нет, а кто ее спрашивает?

Ормонд свирепо потребовал:

– Откройте, я хочу убедиться в этом собственными глазами.

Шарлотта взвизгнула:

– Нет, я не одета! И вообще, звоните ей на сотовый!

Снова стукнув кулаком в дверь, Френсис заявил:

– Я звонил ей всю ночь! Абонент недоступен! – и толкнул дверь так, что та заходила ходуном.

Шарлотта свирепо пообещала:

– Если вы не прекратите ломиться в нашу дверь, мы вызовем полицию!

Новый удар потряс дверь – угроза познакомиться с полицией Ормонда не напугала.

Но тут со всех сторон раздались новые возмущенные голоса. Разбуженные соседи потребовали прекратить безобразие, и Френсис был вынужден ретироваться, сбежав по лестнице, оставляя за собой долгий протяжный гул.

Парень повернулся к Джейн и спросил:

– Что ты такое натворила, что бедняга дверь выбить был готов?

Джейн провела рукой по взмокшему лбу.

– Ну, драгоценности я у него не крала, если ты об этом подумал.

Шарлотта накинула халат и предложила:

– Давайте выпьем чаю, и ты нам расскажешь, что произошло.

За чаем Джейн рассказала кое-что из своей жизни, и Шарлотта задумчиво сказала:

– Это маразм, заподозрить тебя в такой дурости. Единственное его оправдание, то, что он не знает тебя так, как знаю я.

Джейн благодарно улыбнулась заботливо налившего ей чаю другу Лотты и спросила:

– Вы познакомились на том самом балу?

Лотта захихикала.

– Ну да, я же мечтала о принце. Только получилось все наоборот. Ты подцепила аристократа, а я – Тобиаса. Но только он не аристократ, а официант.

Тоби укоризненно покачал головой.

– Шарлотта, как обычно, утрирует. Я подрабатываю официантом на разного рода банкетах. Я такой же студент, как и ты, Джейн. И зарабатываю на учебу сам.

Шарлотта неловко покашляла.

– Знаешь, Джейн, мне очень жаль, но я решила снимать эту квартиру одна. То есть не одна, а вместе с Тоби. Ты не могла бы подыскать что-то другое?

Джейн удивилась. Подруга впервые решила жить с другом мужского пола. Похоже, на сей раз увлечение Лотты гораздо серьезнее, чем все предыдущие. Но что делать ей? Вовремя вспомнив, что Вики, ее однокурсница, на прошлой неделе собиралась переезжать из общежития на квартиру, решила с ней поговорить. Она вовсе не против пожить в студенческом общежитии.

Она пошла в комнату и достала сотовый телефон. Дисплей был темным, и Джейн догадалась, что батарейка разрядилась. Включила зарядник в сеть, и на дисплее тотчас высветился ряд неотвеченных вызовов. Номер был ей незнаком, но сомнений не было: звонил Френсис.

Джейн быстро набрала номер Вики, и с облегчением узнала, что комната еще свободна. На всякий случай отключив телефон, сказала о переезде Лотте с Тоби и попросила помочь уехать как можно быстрее, Ормонд вполне мог установить наблюдение за ее домом. Она не желает больше быть девочкой для битья. Кто знает, в чем он еще вздумает ее обвинить?

Вызвав такси, с помощью Тоби и Шарлотты погрузила вещи и беспрепятственно уехала в колледж. Заняв комнату Вики, с облегчением вздохнула: общежитие находилось на территории кампуса университетского городка, и попасть в него можно было, только минуя охрану. Без ее приглашения к ней никого не пустят, даже саму королеву.

Можно было считать, что теперь она в безопасности, но после просторов особняка Ормонда небольшая комната казалась Джейн тюрьмой. Или это потому, что рядом не было Френсиса?

Поняв, что вполне может простить ему все оскорбления и вернуться, стоит ему лишь поманить пальцем, Джейн тихонько зашмыгала носом. Как она могла так безобразно потерять себя и уважение к себе? Решив хотя бы попытаться жить так, как жила когда-то, пошла к киоску в холле общежития. Купив новую симку, безжалостно выбросила старую и позвонила родителям. Сообщив им свой новый номер, решила никому больше о нем не говорить. У Шарлотты теперь новая жизнь, с однокурсницами она встречается на занятиях. А больше ей общаться не с кем.