Глава 1
В четверг днем, возвращаясь с работы, Мэри-Джо угробила свою машину. Сделать это ей помогли голубой «Чеви», черная «Тойота», красный «Додж»-пикап, фонарный столб и толстый слой льда на мостовой.
Мэри-Джо спокойно ехала вниз по главной улице, когда наперерез ей вылетел проехавший на красный свет «Чеви». От удара «Крайслер» Мэри-Джо выбросило на середину перекрестка, и она врезалась в передний бампер «Тойоты», двигавшейся по встречной полосе. Прямо ей в лицо выскочила закрепленная на руле подушка безопасности, и Мэри-Джо ударилась головой о спинку сиденья.
Когда тебе в лицо при скорости двести миль в час вылетает подушка безопасности, становится очень больно и страшно. И темно. На мгновение сердце Мэри-Джо сжалось от ужаса. Она не может дышать! Она ничего ее видит!
Но тут подушка начала сдуваться. Одновременно Мэри-Джо снова услышала скрежет металла о металл, машина вздрогнула, и ее опять отшвырнуло в сторону.
Наконец Мэри-Джо удалось освободиться от назойливой подушки как раз в тот момент, когда ее машина в третий раз вильнула, ударившись на этот раз о фонарный столб.
В состоянии, близком к обмороку, Мэри-Джо все же нашла в себе силы оглядеться и увидела, что в три машины, участвовавшие в аварии, врезалась четвертая, и в результате их отшвырнуло к фонарному столбу.
Мэри-Джо начинала постепенно сознавать, что с ней все в порядке, и тут что-то вдруг ударилось о верх машины прямо над ее головой. От неожиданности Мэри-Джо подпрыгнула с громким вскриком.
Сверху послышался стук и какое-то странное шипение.
О нет!
С крыши ее машины сыпались и плясали на кузовах остальных автомобилей электрические искры.
Покрытая слоем льда линия электропередач не выдержала столкновения четырех машин со столбом. Провод оборвался. Мэри-Джо ничего не видела, но предполагала, что свободный конец оголенного высоковольтного провода… приземлился на крышу ее машины.
Запрятанный где-то глубоко инстинкт выживания подсказал Мэри-Джо не двигаться. Одно неверное движение — и ее может убить током. Она лишь невольно зажмуривалась всякий раз, когда с крыши машины сыпались новые искры.
Паника побуждала ее действовать, выбираться скорее из автомобиля. Немедленно! Но она не могла этого сделать. И не только потому, что боялась коснуться дверной ручки. Дверца все равно не открылась бы. С одной стороны машина Мэри-Джо была зажата фонарным столбом, с другой — голубым «Чеви», нос которого врезался ей в дверцу.
Сейчас было самое время вспомнить, что она собиралась купить машину с четырьмя дверцами.
А сверху трещала и плевалась искрами линия электропередач.
Мэри-Джо вздрогнула от очередного раската. Покрывавшие ее руки волоски встали дыбом.
— Мэм? Мэм? С вами все в порядке?
На одно ужасное мгновение Мэри-Джо показалось, что с ней заговорил фонарный столб. Потом она увидела стоящего рядом со столбом мужчину, который, нагнувшись, заглядывал в окно ее машины.
— Вы не пострадали?
Мэри-Джо нервно сглотнула слюну. Пострадала она или нет? Трудно было сказать с уверенностью. Кажется, она ударилась головой, но не помнила обо что. Ах, да — затылком об изголовье сиденья, а еще она получила в лоб подушкой безопасности. Должно быть, у нее сотрясение мозга, иначе почему одной улыбки человека, которого она видит впервые в жизни, оказалось достаточно, чтобы Мэри-Джо вдруг почувствовала себя абсолютно спокойно и уверенно.
— Нет, — крикнула она мужчине. — У меня все цело.
«Меня трясет, — подумала Мэри-Джо. — Я в панике, но никаких физических повреждений нет».
Но следующего разряда о крышу машины оказалось достаточно, чтобы спокойствие и уверенность мгновенно испарились. Мэри-Джо зажмурилась.
— Все в порядке, — крикнул мужчина. — Просто сидите спокойно и не касайтесь ничего металлического. Машина электрокомпании уже едет сюда обесточить провод. Потом мы уберем остальные машины и достанем вас.
Мэри-Джо слышала его, но взгляд ее был прикован к искрам, падавшим с крыши машины, словно после фейерверка на Четвертое июля.
— Не смотрите на искры, — снова крикнул незнакомец. — Смотрите на меня, мэм. Слышите? Смотрите на меня.
Пожалуй, он был прав. Смотреть на него было гораздо приятнее.
— Со мной все в порядке, — выдавила из себя Мэри-Джо. — Мне… предстоит тут поджариться?
— Ни в коем случае, — мужчина улыбнулся. — Пока вы в машине и не прикасаетесь ни к чему металлическому, вы в полной безопасности.
Ей хотелось верить этому человеку. Очень хотелось. Но треск, шипение и грохот над ее головой ставили его слова под сомнение.
— Просто сидите неподвижно, — кричал он.
Сидите неподвижно! Да ее нервы напряжены так, что вот-вот лопнут. Но что-то в этом мужчине, в его голосе, голубых гладах успокаивало Мэри-Джо, согревало ее.
До этого момента Мэри-Джо не понимала, что ей холодно. Она ехала с включенной печкой, но после столкновения со столбом мотор заглох. Прошло всего две минуты, как отключилась печка, но январский мороз уже давал о себе знать. Включить зажигание — если оно еще включится — означало прикоснуться к металлу.
Мэри-Джо попыталась разглядеть другиеавтомобили, чтобы понять, сильно ли они пострадали. Поскольку остальные водители в зачарованном изумлении смотрели на крышу ее машины, она предположила, что с ними все в порядке, и отвела взгляд.
— Вы в безопасности, — повторил мужчина, словно угадав, что внутри Мэри-Джо опять поднимается страх. И снова его уверенный взгляд успокоил ее. — Я обещаю — все будет хорошо.
Мэри-Джо верила ему. Они были незнакомы, и скорее всего этот человек не имел ни малейшего понятия о возможных последствиях обрыва проводов, но она верила ему. Эти глаза принадлежали человеку, который не даст ей пропасть.
К тому же мужчина был весьма хорош собой. Он наклонился, чтобы заглянуть в окно машины, поэтому трудно было угадать его рост. Что-то около шести футов. Чуть выгоревшие русые волосы были, пожалуй, пострижены слитком коротко для зимы с ее пронизывающим ветром. Крупные черты загорелого лица могли бы показаться грубыми, если бы не голубые глаза и очаровательная улыбка, глядя на которую Мэри-Джо хотелось улыбнуться в ответ.
Ловя себя на том, что она действительно улыбается в ответ, Мэри-Джо вдруг поняла, что она видит этого мужчину не впервые. Если только она не ошиблась, он ездил в красном пикапе и провожал ее заинтересованным взглядом вот уже несколько недель. Честно говоря, Мэри-Джо тоже разглядывала его. Вспомнив об этом сейчас, она вдруг густо покраснела.
Снова раздался треск электрических разрядов. Мэри-Джо зажмурилась.
— Не думайте об этом, — приказал мужчина.
— О чем же я должна, по-вашему, думать?
— Думайте о том, как завести роман.
Несколько секунд Мэри-Джо смотрела на него, словно пораженная громом. Затем рассмеялась.
— С вами, что ли?
— Нет, с Санта-Клаусом. Конечно же, со мной. — Он игриво приподнял одну бровь. — Женщины говорят, что я неотразим.
— Да уж, в этом вам не откажешь!
— Это означает «да» или «нет»?
— Боюсь, придется лишить себя этого удовольствия, — с наигранной грустью произнесла Мэри-Джо. — В конце концов, я ведь даже не знаю вашего имени.
И снова эта улыбка невинного ребенка, от которого можно всего ожидать.
— Меня зовут Джек. А вы…
Мэри-Джо снова рассмеялась. Ей нравилось смеяться вместе с этим человеком.
— Мэри-Джо.
— О'кей. Итак, теперь, когда ничто больше не стоит между нами, с чего бы вы хотели начать?
Трудно было удержаться от смеха. Кто бы мог подумать, что так забавно сидеть в машине, на крыше которой валяется оголенный электропровод!
— Начать что? — она как будто не понимала.
— Можно подумать, вы не знаете, о чем я говорю.
Тут Мэри-Джо все-таки не выдержала и снова рассмеялась.
— Я должна посмотреть свое расписание.
— Что ж, ваше право, — снова улыбнувшись, мужчина вдруг поднял глаза. — А вот и кавалерия.
Проследив за его взглядом, Мэри-Джо увидела пикап электрической компании. Вслед за ней к месту аварии подъезжала пожарная машина. Всего через несколько секунд провод был обесточен.
Мэри-Джо наконец облегченно вздохнула. Но буквально мгновение спустя, осознав все, что с ней произошло, она задрожалакак осиновый лист на ветру. Закрыв глаза, Мэри-Джо несколько раз глубоко вздохнула, но спокойствие не возвращалось. Тогда она посмотрела в окно и увидела, чтоон все еще здесь — мужчина, чьи глаза способны были унять ее внутреннюю дрожь. Джек по-прежнему улыбался, и она улыбнулась в ответ.
Затем Мэри-Джо потянулась к ключу зажигания, повернула его но услышала в ответ лишь скрежещущий звук мотора, который явно не желал заводиться.
Через несколько минутподъехала полиция, и вскоре на перекрестке остались лишь две столкнувшиеся машины.
Мэри-Джо смотрела, как Джек помогает толкать пострадавшие автомобили, направляет движение в объезд места аварии, разговаривает и смеется с водителями других машин, полицейскими, тремя молоденькими пожарниками-добровольцами и двумя мужчинами из кафе на углу. Она наблюдала за его уверенной, размашистой походкой, разглядывала морщинки, которые появлялись в уголках его глаз, когда Джек улыбался.
Наблюдая за ним, она даже забыла о холоде. И этот факт заслуживал того, чтобы появиться на первой полосе «Нью-Йорк тайме». Мэри-Джо Симпсон была… была что?
— Я заинтересовалась этим мужчиной, — изумленно прошептала она.
Трудно было поверить в это. Когда она последний раз интересовалась мужчиной настолько, чтобы наблюдать, как он двигается, ловить его улыбку, получать удовольствие от разговора? Этот последний раз был миллион лет назад, а мужчиной был Эл. Мэри-Джо любила его, вышла за него замуж, родила ему детей и похоронила его. С тех пор никтоне мог пробудить ее интерес. До сегодняшнего дня. И это немного пугало ее.
Теперь возле столба оставались всего две машины — «Крайслер» Мэри-Джо, который отказывался заводиться, и въехавший в нее голубой «Чеви». Но даже после того как от ее двери тягачом оттащили машину виновника аварии, Мэри-Джо по-прежнему оставалась пленницей. В результате столкновения обе дверцы заклинило.
Джек повернулся в ее сторону. С бьющимся сердцем Мэри-Джо смотрела, как он направляется к машине. Снова наклонившись к окну, Джек спросил:
— Все в порядке?
На лице Мэри-Джо опять заиграла идиотская улыбка.
— Да, если не считать того, что я заперта в этой чертовой машине.
— Вам тепло?
— Пока да.
— Мы постараемся извлечь вас отсюда как можно скорее, — Джек подмигнул ей. — Так как насчет нашего романа? Это поможет вам согреться.
Это уж точно. При одной мысли о романе с этим мужчиной щеки Мэри-Джо словно обдало кипятком.
Смешно, конечно. Она была не из тех, кто заводит романы. К тому же человек по имени Джек говорил несерьезно. Ну да, это просто шутка!
В конце концов дверцу машины распилили автогеном, и Мэри-Джо смогла выбраться наружу. Это было бы весьма неприятной процедурой, если бы не потрясающе красивый мужчина, от которого она не могла отвести глаз. Когда Мэри-Джо вылезала, он стоял рядом и протягивал ей свою большую теплую руку.
Но потом их как-то быстро разделили. Полицейский Чарли Маккомис записал ее имя, адрес, номер телефона, а шеф полиции Далтон Макшейн предложил отвезти Мэри-Джо домой. А она была слишком зажата и застенчива, чтобы расспросить Далтона о мужчине по имени Джек.
Мэри-Джо не хватило смелости задать Далтону вопрос о Джеке, но это вовсе не мешало ей продолжать думать о нем. Даже через час после возвращения домой она все еще мечтательно улыбалась.
И сама не понимала, почему улыбается. Ее машина, купленная всего год назад, разбита. Пока страховая компания не даст ей временную замену, она будет ходить пешком. А если бы авария оказалась более серьезной Мэри-Джо могла остаться калекой, даже умереть. Дети ее стали бысиротами, и их пришлось бы воспитывать бабушке.
И все же Мэри-Джо улыбалась лишь потому, что несколько часов назад ей улыбнулся совершенно незнакомый мужчина.
— Тебе надо чаще выходить из дома, Мэри-Джо, — пробормотала она себе под нос. И громко рассмеялась. Ну вот! Теперь она уже разговаривает сама с собой. И что с ней происходит?
Что бы это ни было, Мэри-Джо не хотелось, чтобы это кончалось. Впервые за очень долгое время она почувствовала себя живой и веселой. И всему виной мужчина. Этобыло совсем уже смешно.
— Жаль, что там не было меня, — в двенадцатый раз произнес Энди.
Мэри-Джо закатала глаза.
— Постараюсь предупредить тебя заранее, когда соберусь в следующий раз попасть в аварию,
— Там был сам шеф полиции, он даже отвез тебя домой, а я ничего не видел, — сокрушался сынишка Мэри-Джо.
Мэри-Джо отказывалась поощрять его любовь к полицейским. Может быть, он перерастет свое намерение стать копом. Пожалуйста, Господи, пусть ее мальчик перерастет это! Ему только девять лет. Конечно, он еще много раз изменит свои намерения по поводу будущей профессии. И его мать сделает все для того, чтобы Энди выбрал себе спокойное, надежное занятие. Профессию, представителей которой не убивают.
— Ты уверена, что там не было крови? Ну хотя бы чуточку? — не унимался мальчишка.
Хитер наморщила носик и важно произнесла:
— Потрясно!
Мэри-Джо вздохнула.
«Потрясно» было последнее любимое слово ее шестилетней дочурки.
— Мы теперь бедные? — спросила Хитер.
— Да, мама, мы ведь теперь бедные, раз у нас нет машины? — подхватил Энди.
— Вовсе мы не бедные. Хотя и не богатые. И у нас есть машина, вернее, будет, когда страховая компания предоставит нам новую.
— Может, на этот раз она будет красная? — спросил Энди.
Улыбнувшись, Мэри-Джо взъерошила ему волосы.
— Нет.
За ужином Мэри-Джо удовлетворяла любопытство ребятишек, во всех подробностях описывая аварию.
— Оголенный провод на крыше! Здорово! — восклицал Энди.
— Вовсе не здорово, — спорила малышка Хитер. — Тебе было страшно, мама?
— Конечно. Но один хороший человек все время стоял рядом с машиной и следил, чтобы я не унывала. — «А также делал мне весьма откровенные предложения».
— Он был копом? — поинтересовался Энди.
— Нет. Просто обыкновенный человек.
Мэри-Джо все время повторяла себе, что это просто смешно — так возбудиться при виде незнакомого мужчины, но поздно вечером, когда, уложив детей, она отправилась рисовать, на холсте ее вдруг появился яркий желтый мазок.
Пораженная, Мэри-Джо отступила, внимательно разглядывая холст. И откуда вдруг выскочил этот желтый цвет?
Мэри-Джо начала рисовать по совету психолога через пару месяцев после смерти Эла. После его похорон она словно вся заледенела изнутри. Если бы не Энди и Хитер, она не уверена, что смогла бы пережить смерть единственного мужчины, которого любила, но дети, родившиеся от этой любви, нуждались в ней, и она должна была быть с ними.
Но жить так, как она научилась, не означало жить полной жизнью. Внутренне Мэри-Джо изменилась. Потеряв Эла, она потеряла свое искусство.
Эл так гордился ее творчеством, наградами, которые она получала. Ничто не могло быть лучше работы с золотом, серебром и драгоценными камнями, ей так нравилось изобретать новые украшения.
Когда она сделала для Эла медальон с камнями, соответствовавшими месяцам рождения всех членов семьи, он хвастался этим несколько месяцев. Он был словно молодой отец с фотографией своего первенца. Всякий, кто приходил к нему, был просто обязан осмотреть медальон.
Мэри-Джо вдруг поймала себя на том, что впервые после смерти Эла воспоминания о нем вызывают у нее улыбку. Она правильно сделала, что переехала из Оклахома-Сити, где все напоминало о погибшем муже. Правильно сделала, что вернулась в Техас, в Ту-Оукс, где родилась и выросла. Так было лучше для нее, для Энди с Хитер и для ее матери. Приятно было улыбаться, думая об Эле.
Психолог посоветовал ей выражать свое состояние с помощью цветов. Теоретически, если она будет передавать холсту все стадии своего горя, постепенно к ней вернется искусство работы с драгоценностями.
До сих пор в ее картинах преобладали черные и серые тона, иногда проскальзывал алый, означавший боль. Однажды сильный красный мазок помог ей выразить гнев на Эла, который заслонил грудью от пули своего напарника.
Ей вовсе не хотелось, чтобы вместо Эла умер Зейн Хьюстон. Видит Бог, Зейн и сам предпочел бы умереть, чем хоронить лучшего друга. Они с Элом несколько лет были напарниками и стали друг другу ближе, чем братья. Но Элу надо было надеть пуленепробиваемый жилет. И тогда он остался бы жив.
Темно-красный, цвет крови, — означал гнев, алый — боль, черный и серый — пустоту, царившую внутри Мэри-Джо.
А теперь вот появился желтый. Что же он означал? Ее проснувшийся интерес к жизни?
— Давай же, девочка, называйвещи своими именами — твой проснувшийся интерес к мужчине.
Хорошо. Мэри-Джо может признаться в этом. По крайней мере себе самой. Она заинтересовалась незнакомцем по имени Джек. Он даже нравится ей.
На следующий день на работе Мэри-Джо поймала себя на том, чтовсе еще думает о Джеке. Это встревожило ее не на шутку. Она даже не могла сосредоточиться.
— Извини, Боб, — сказала она своему шефу, во второй раз перепутав все цифры в инвентарной описи.
— Не беспокойся об этом, — дружелюбно улыбнулся Мэри-Джо Боб Йейтс, владелец единственного в Ту-Оуксе ювелирного магазина. Седеющая шевелюра придавала Бобу солидности. У него была фигура полнеющего атлета, жена, державшая его под каблуком, и кузен Гарри — шериф округа.
Мэри-Джо слышала сплетни о том, что в молодости Боб доставил своей семье много бед и огорчений, но, глядя на него сейчас, трудно было поверить, что Иейтсу хватило бы энергии и смелости устраивать неприятности.
Боб ласково похлопал Мэри-Джо по плечу.
— Не удивительно, — сказал он, — что после вчерашней аварии ты не в состоянии сосредоточиться.
— Это не извиняет меня.
Мэри-Джо начинала злиться. Ведь дело было вовсе не в разбитой машине. Она просто должна перестать наконец думать о мужчине со спокойными голубыми глазами, вспоминать его улыбку, представлять себе… вещи, которые совершенно незачем представлять.
— Когда ты вернешься из Далласа, все будет готово для аудиторской проверки, — пообещала Мэри-Джо.
Боб нахмурился.
— У тебя будет куча времени — в такой мороз люди сидят по домам. Сомневаюсь, что в эти дни к нам повалят покупатели.
В маленькой комнатке позади магазина, служившей Бобу кабинетом, не было окон, но Мэри-Джо не надо было выглядывать наружу, чтобы убедиться, что все вокруг по-прежнему сковано льдом.
— К сожалению, ты прав, — сказала она Бобу.
Вздохнув, Боб в последний раз проверил содержимое своего портфеля.
— Ничего страшного. Как только немного потеплеет, дела пойдут в гору.
Мэри-Джо искренне надеялась на это. Бобу не из чего будет выплачивать ей жалованье, если в ближайшее время они не начнут продавать больше.
— Не хмурься, — велел ей Боб. — Я ведь уже говорил тебе — пик активности покупателей наступает весной. Обручальные кольца, подарки к школьному выпуску. А до этого будет День святого Валентина. Кстати, это напомнило мне… В любой момент могут доставить партию «Ролексов». Если привезут в мое отсутствие, просто положи часы в сейф. Хотя от него и нет никакого толку, — добавил он.
— Да уж! А я думала, его должны починить на этой неделе. — Действительно, немного пользы от сейфа, у которого не работает замок.
Боб покачал головой.
— Они звонили вчера и сказали, что смогут приехать не раньше следующей среды. Подумать только — ювелирный магазин с незакрывающимся сейфом.
— Не хотела говорить этого, но ты сам сказал.
Боб усмехнулся.
— Ну ладно. Я ничего не забыл? — он снова осмотрел содержимое портфеля.
— Ты едешь на уик-энд к теще, — напомнила ему Мэри-Джо. — Тебе не обязательно брать с собой работу.
— Ты говоришь, как Карен.
Мэри-Джо улыбнулась.
— Вот и помни, что ты женат на Карен, а не на этом магазине.
— Вот теперь совсем как Карен. И если я не уйду прямо сейчас, — он взглянул на часы, — мы не доберемся сегодня до Далласа.
Мэри-Джо последовала за шефом по узкому коридору в торговый зал.
— О! — Боб остановился возле прилавка. — Простите, мы не слышали, что в магазине посетитель. Надеюсь, вы ждали недолго.
Мэри-Джо сразу узнала покупателя. Две недели назад она продала ему обручальное кольцо. Она приветливо улыбнулась.
— Так вы вернулись.
Мужчина смущенно кашлянул.
— Хм, да.
Мэри-Джо встала за прилавок, чтобы обслужить клиента, а Боб распрощался и поспешил к выходу, чтобы успеть заехать за женой и не опоздать на самолет. Когда он выходил, появился посыльный из «Юнайтид парсел сервис» с посылкой, которую ожидал Боб. Хозяин магазина остановился на пороге.
— Иди, — сказала ему Мэри-Джо. — Ты должен был выехать еще час назад. Я сама обо всем позабочусь.
Поколебавшись несколько секунд, Боб кивнул и помахал ей на прощание. Покупатель заявил Мэри-Джо, что она может заняться товаром, поскольку он не торопится.
Мэри-Джо вскрыла коробку, чтобы проверить содержимое по описи, и чуть не присвистнула от изумления, едва сняв крышку. Часы, лежавшие в коробке, стоили больше, чем многие машины в Ту-Оуксе. Если бы Боб не сказал ей вчера, что у него уже есть покупатель для этих часов, она бы сильно усомнилась, что стоило вкладывать деньги подобным образом. В Ту-Оуксе редко покупали часы фирмы «Ролекс».
Покачав головой, Мэри-Джо расписалась за посылку, отнесла коробку в кабинет Боба и положила в сейф.
Затем она вернулась к посетителю. Мужчине было явно не по себе.
— Простите, что пришлось подождать. Так чем могу быть вам полезна?
Снова кашлянув, словно проверяя, слушается ли его голос, бедняга, запинаясь, объяснил, что его помолвка расстроилась и он хочет вернуть кольцо.
— Вы уверены, что не хотели бы подождать и посмотреть, не наладятся ли ваши отношения?
— Нет, это невозможно, — мужчина нервно теребил воротник рубашки. — Она нашла другого.
— О, простите, — Мэри-Джо сочувственно улыбнулась. Такой милый молодой человек. Надо же, как бывает. — Думаю, она многое потеряла.
Мужчина удивленно заморгал, затем покраснел.
— Ну, хм, спасибо. Так вот, я хотел спросить, могу ли получить назад свои деньги.
Мэри-Джо очень не хотелось терять выручку, но она сочувствовала молодому человеку. Действительно, кому захочется иметь перед глазами красивое — и дорогое — напоминание о несложившейся любви.
Она внимательно осмотрела кольцо, чтобы убедиться, что камни не заменили на менее ценные — Мэри-Джо знала все свои камни, — затем аннулировала счет на кредитную карточку покупателя. Мужчина вышел из магазина с выражением облегчения на лице — он был рад, что еще одна проблема осталась позади.
За весь день в магазин зашел лишь еще один покупатель. Мэри-Джо не хотелось снова приступать к инвентаризации до тех пор, пока у нее не будет достаточно времени, чтобы доделать все до конца. Она решила отложить это на завтра.
Весь день она смотрела на засохший фикус в витрине магазина. Трудно было представить себе что-нибудь более уродливое. Но Мэри-Джо так привыкла к несчастном растению, что почти не замечала его. Мысли ее все время возвращались к человеку по имени Джек. Она никак не могла выкинуть его из головы.
В пять Мэри-Джо закрыла магазин и отправилась домой. Теперь она ездила на машине матери — страховой компании требовалось время, чтобы заменить ее автомобиль. По дороге домой надо было еще забросить в химчистку костюм, а потом прихватить в бакалее пакет молока. Просто невероятно, сколько молока способны поглотать двое растущихсорванцов.
Мысль о детях напомнила Мэри-Джо, как сегодня днем к ней в магазин заходил Энди.
Неожиданно Мэри-Джо вспомнила, что сынишка оставил в их небольшом офисе на шкафчике с картотекой свой рюкзак, в котором наверняка находились не только учебники, но и его ингалятор. У Энди была астма. Дома были и другие ингаляторы, но в школу он брал устройство новой системы, которое действовало лучше, чем все остальные. Придется вернуться в магазин за рюкзаком. К тому же Энди наверняка не может сейчас сесть за домашнюю работу, потому что не помнит, где его книги.
Замок на задней двери ювелирного магазина был старым, и открыть его ничего не стоило. Холодный воздух ворвался внутрь, тихо щелкнула, закрываясь, дверь. Можно было не опасаться аварийного освещения в торговом зале — свет не проникал в коридор.
От волнения у него вспотели руки под кожаными перчатками. Но он твердо решил исполнить задуманное. У него нет пути назад. И нет другого выхода. К тому же он никому не причинит вреда.
Когда Мэри-Джо вернулась к магазину, на городской площади почти никого не осталось. А впрочем, когда она уезжала полчаса назад, здесь тоже было не слишком людно. Все, у кого был выбор, давно сидели дома за обеденными столами, надежно укрытые стенами домов от холодного январского ветра.
Мэри-Джо припарковала машину перед магазином. Свет фар, отразившись в стекле витрины, едва не ослепил ее. Она выключила фары, но оставила работать мотор. Ей ведь надо только зайти внутрь и взять со шкафчика с картотекой рюкзак Энди. Это не займет много времени.
Выйдя из машины, она почувствовала едва уловимый запах дыма, подумала о том, что кто-то сидит сейчас у камина, и ей захотелось поскорее оказаться дома.
Кто-то просигналил ей сзади. Обернувшись, Мэри-Джо увидела Фейт Макшейн, директора местной газеты. Фейт помахала ей, и Мэри-Джо помахала в ответ. У Фейт было несколько сотрудников, но она почти всегда покидала редакцию последней. Мэри-Джо давно хотела сказать ей, чтобы она перестала гореть на работе, приходила домой пораньше и проводила больше времени с Далтоном, если не хочет потерять его. На секунду в сердце Мэри-Джо шевельнулась зависть к Фейт, которой было к кому возвращаться по вечерам.
Она мысленно укорила себя за это чувство и повернула к магазину. Конечно, Далтон без ума от Фейт, но стоит ли завидовать женщине, которая, как и сама Мэри-Джо, вышла замуж за копа. Нет, Мэри-Джо никогда больше не свяжет свою жизнь с человеком опасной профессии. Она просто не может рисковать.
Мэри-Джо охватило вдруг внезапное желание оказаться рядом со своими детьми, прижать их к груди, почувствовать, что они в полной безопасности. Открыв замок, она зашла в магазин. Ей почему-то показалось, что внутри дымом пахнет сильнее, чем снаружи.
Обходя прилавок, Мэри-Джо на секунду засмотрелась на драгоценности, освещенные аварийными огнями. Лиловые гранаты, яркие рубины, искры сапфиров, бледное мерцание бриллиантов, блеск золота и серебра. Не останавливаясь, Мэри-Джо свернула в коридор. Рюкзак стоял именно там, где оставил его Энди, — на шкафчике с картотекой. Она взяла рюкзак, затем остановилась возле стола. Инвентарная опись немым укором лежала поверх остальных бумаг. Если бы она думала о делах, а не о человеке по имени Джек, то сегодня наверняка закончила бы отчет. Мэри-Джо стало невыносимо стыдно, и она быстро сунулав карман пальто дискету и распечатку. Она поработает над отчетом дома в выходные и принесет его Бобу в понедельник утром.
У двери в коридор Мэри-Джо остановилась. Запах дыма показался ей вдруг чересчур сильным. Она с ужасом увидела, как из-под двери кабинета Боба сочится дымок и поднимается вверх, к потолку.
Мэри-Джо ясно представила себе старый обогреватель Боба, который он держал под столом, и громко застонала. Неужели Боб оставил его включенным? Она не могла вспомнить, пользовался ли он сегодня обогревателем,
Мэри-Джо потянула за ручку, подумав о том, что дверь оставалась открытой, когда она уходила из магазина. Боб никогда не закрывал дверь в кабинет. А Мэри-Джо уходила сегодня последней. И она точно знала, что тоже не закрывала дверь.
Слегка озадаченная, но не ожидая увидеть ничего страшнее воспламенившегося обогревателя, Мэри-Джо распахнула дверь. Гудящие языки пламени, вырвавшиеся в коридор, отбросили ее к противоположной стене. Она пятилась от огня, а он гнался за ней, словно хищник, чувствующий жертву по запаху.
Мэри-Джо пятилась я пятилась назад, пока не очутилась в офисе в конце коридора.
И только в этот момент поняла, что оказалась в ловушке!
Боясь оторвать взгляд от приближающегося пламени, Мэри-Джо пошарила рукой по столу в поисках телефона. Линия молчала.
И ей тоже сегодня предстоит замолчать навеки.
Когда прозвенел сигнал тревоги, шеф пожарной команды Ту-Оукса как раз стоял перед буфетом и задумчиво разглядывал банки с супом, решая, какую открыть сегодня на ужин.
Ювелирный магазин. Дым и языки пламени.
Не прошло и двух минут, как Джек Райли и его добровольцы мчались к месту пожара. Адрес уточнять не требовалось. В городе был только один ювелирный магазин.
Еще через полторы минуты первая из трех машин, находившихся в распоряжении пожарной команды, уже тормозила на городской площади. Вскоре подъехали две полицейские машины, «скорая помощь» и местная пресса, как отметил про себя Джек, увидев тормозящую рядом машину Фейт Макшейн.
Кажется, сегодня вечером им всем предстоит поужинать дымом.
От входа в магазин казалось, что горит только офис в задней части здания. Джек прокричал приказ развернуть шланг. Улочка позади магазина была слишком узкой, чтобы туда могла заехать машина с помпой. Джек, конечно, пошлет туда людей, но постарается не тушить огонь с двух сторон, если этого можно будет избежать. Слишком велик риск, что две противоположные группы будут в результате сбивать пламя в направлении друг друга.
Добровольцы четко и слаженно выполняли его команды. Джек вдруг понял, что кто-то кричит ему в ухо.
— Что?
Он резко повернулся к кричавшему, хотя ему не терпелось поскорее оказаться в центре борьбы с огнем.
Это была Фейт Макшейн.
— Я думаю, там внутри Мэри-Джо, — кричала она.
Джек застыл в изумлении. Мэри-Джо? Его Мэри-Джо с испуганными серыми глазами и припухшими губами, мысли о которых не давали ему спать вот уже два дня?
У него не было времени задавать вопросы. Только одно имело сейчас значение — внутри могла находиться жертва. Если так, то ее нет в торговом зале — она где-то там, за стеной огня и дыма.
— Надо пробивать проход в огне, — крикнул он человеку со шлангом. — Возможно, внутри человек.
Джек быстро схватил аппарат для дыхания и канистру и отдал приказы пожарным, поливавшим из шлангов крыши соседних домов, деревянный забор и деревья. Не дай Бог, пожар перекинется на площадь. Дома в квартале стоят стенка к стенке, они старые, ветхие и сухие. Слава Богу, хотя бы фасады выложены из кирпича.
Как только все шланги заработали, свободные люди во главе с Джеком двинулись в самое пекло.
Мэри-Джо прижималась к полу, где было больше воздуха, но в таком положении ей казалось, что огонь еще ближе, и она чувствовала себя абсолютно беззащитной. Она вскочила, откашлялась, забилась в угол и стала молиться — что ей еще оставалось.
Все казалось нереальным — языки пламени, пожиравшие ковер, их шипение, дым, который душил ее и от которого щипало глаза. Настоящим был только рюкзак сынишки, который Мэри-Джо крепко прижимала к себе.
Итак, через несколько минут Мэри-Джо умрет. У нее нет выхода. Единственный путь наружу лежал через огонь, который наверняка охватил уже весь коридор и скорее всего торговый зал. Ей не пробраться наружу.
Но она ее может умереть! Она не может оставить своих детей круглыми сиротами! Энди и Хитер и так уже потеряли отца. Они не должны остаться без матери.
Думай!
Должен быть какой-то выход, путь, к спасению. Но ничего не приходило в голову. Выбраться можно было, только пробежав через пламя. Но Мэри-Джо уже не видела из-за дыма даже двери, а ведь дверь была всего футах в десяти.
Мэри-Джо гадала, что убьет ее раньше — огонь, дым или ужас.
«О Господи, только не так. Не позволь мне сгореть заживо. Пожалуйста, не оставляй моих детей жить с этим кошмаром».
Мэри-Джо закрыла слезящиеся глаза. Она мысленно представила себе путь, который предстоит проделать — мимо стола, через пламя к двери, по коридору в торговый зал, обогнуть прилавок, добежать до двери и — мимо старого фикуса — к драгоценной свободе и свежему воздуху.
Пожар бушевал вовсю. Нет, ей не пробраться через пламя. Уже сейчас кожа ее словно плавилась от жара. А огонь тем временем приближался.
Итак, она умрет прямо здесь и прямо сейчас. У нее не хватит смелости броситься в пламя и попытаться выбраться отсюда. Это было бы самоубийством. Но даже если она останется на месте, огонь доберется до нее через несколько секунд. Он уже сейчас словно издевался над ней, дразнил ее, когда она пыталась вдохнуть горячий воздух.
Огонь плясал, извивался, протягивал к ней горячие руки, словно зная, что Мэри-Джо в ловушке, играл с ней, как кошка с мышкой. Очень большая кошка с очень маленькой испуганной мышкой. Боже правый!
Ей показалось, что она слышит крики, но треск пожара и стучащая в ушах кровь не позволяли расслышать звуки как следует. Может быть, кто-то все же пытается помочь ей?
— Помогите! Помогите! Я…
Она закашлялась — дым проник в легкие.
Затем ей вдруг показалось, что огонь отпрянул в сторону коридора. Он ревел и сопротивлялся, но Мэри-Джо показалось, она почувствовала… вода!
Неожиданно в пламени открылся проход, и на пороге возник темный силуэт мужчины. Словно отважный рыцарь явился спасти Мэри-Джо в ответ на ее молитвы. Моисей в респираторе, раздвигающий огненную стену.
На секунду Мэри-Джо показалось, что она сходит с ума, что бушующий зверь пришел за ней, приняв человеческое обличье. Но нет, нет, это был человек — обыкновенный пожарник в полном облачении — сапогах, шлеме, респираторе, резиновой куртке. Спасение!
Капли воды и потеки сажи скрывали черты его лица, но ни дым, ни пламя пожара не могли соперничать с блеском голубых глаз. Словно добрый дух, он появился из пламени и дыма, но когда, протянув к ней руку, спаситель крепко сжал плечо Мэри-Джо, прикосновение его было твердым и реальным, как ничто другое. И еще знакомым.
Мэри-Джо упала в его объятия и, неожиданно для себя, почувствовала огромное облегчение, как только узнала эти глаза.
Джек.
Он привлек ее к себе, крепче сжимая объятия. Сколько ужаса светилось в этих серых глазах цвета дыма. Но губы были крепко сжаты, а подбородок решительно выставлен вперед, словно Мэри-Джо сама готова была сразиться с огнем. Лицо ее было вымазано сажей, но прическа и костюм остались безукоризненными. Боже, она ведь могла погибнуть!
Джек ожидал увидеть ее в истерике, в слезах. Но не было ни того ни другого, и это наполняло его восхищением. Что за власть имеет над ним эта женщина по имени Мэри-Джо?
«Боже, Райли, — одернул себя Джек. — Еще никогда эротические фантазии не посещали тебя в столь неподходящий момент. Постарайся думать головой, пока вас обоих не настиг огонь».
На секунду у него мелькнул вопрос. Какой именно огонь он имел в виду? Тот, что ревел за спиной, уничтожая собственность Боба Йейтса, или тот, что бушевал в его крови с того момента, как Джек встретился взглядом с женщиной, которую он знал всего двадцать четыре часа.
Мэри-Джо закашлялась, выпуская из легких дым. Джек тут же сорвал с себя маску и прижал к ее лицу.
Мэри-Джо жадно вдохнула чистый воздух. Никогда еще ей не было так приятно дышать. Никогда не видела она ничего прекраснее горящих голубых глаз своего спасителя. От его взгляда веяло жаром и приятной прохладой, он возбуждал и в то же время успокаивал. Хорошее же она нашла время для возрождения давно не посещавших ее сексуальных желаний!
Наверное, это шоковая реакция организма, которому только что грозила смерть, сказала себе Мэри-Джо. Она понимала это, но все равно не могла оторваться от глаз Джека. Сейчас они действовали на Мэри-Джо еще сильнее, чем накануне, когда Джек помог ей успокоиться во время аварии.
Пламя снова придвинулось ближе, но тут же отступило, зашипев под струей воды. Джек закрывал ее своим телом, давая дышать кислородом из баллона.
Откуда-то сзади послышалось угрожающее шипение, словно змея предупреждала жертву, прежде чем напасть. Тихо выругавшись, Джек всем телом прижал Мэри-Джо к стене и прикрыл ей голову руками. Мэри-Джо начала задыхаться. — Что…
— Закрой глаза! — приказал Джек, сильнее прижимая ее к стене.
В следующее мгновение прогремел взрыв. Джек знал этот звук. На стене за его спиной взорвался электрощиток. Металлический кожух ударился о стену в нескольких дюймах от его головы с огромной силой, которой вполне хватило бы, чтобы обезглавить его. От шока Джек еще крепче прижал к себе Мэри-Джо.
Через пламя за его спиной начала пробиваться вода с потолка — он специально велел своим людям направить струю на потолок, чтобы вода не сбила никого с ног. Теперь вода поливала и пожар, и жертву, и ее спасителя.
И вдруг пожар прекратился. Также неожиданно, как накинулся на Мэри-Джо, когда она открыла дверь в кабинет Боба. Дым еще поднимался от дымящейся мебели и стен, но здание уже наполнилось людьми, которые кричали, ругались, пинали ногами тлеющие деревяшки.
— Шеф!
— Да, — отозвался Джек.
— С вами все в порядке?
— Нам очень хорошо, — крикнул в ответ Джек Райли. — Пошли, — сказал он Мэри-Джо. — Пора выбираться отсюда.
Обняв дрожащую женщину за плечи, он повел ее мимо того, что осталось от магазина Боба. Мэри-Джо пыталась убедить себя, что способна идти и без его помощи, но в глубине души знала, что это не так. С каждым шагом колени ее подгибались все сильнее, особенно когда она вспоминала, что была на волосок от смерти.
Морозный январский воздух за входной дверью казался слаще и упоительнее всего на свете. Мэри-Джо вдохнула его как можно глубже и закашлялась.
Джек легонько похлопал ее между лопаток, чтобы помочь восстановить дыхание.
Вспышка фотоаппарата на мгновение ослепила ее, но Джек тут же заслонил Мэри-Джо от объектива камеры Фейт.
— Брось это!
— Извините, — Фейт Макшейн опустила фотоаппарат. — Но вы двое будете украшением первой полосы завтрашней газеты.
— Ну что ж, если тебе нужно фото, — произнес вдруг Джек, сам не понимая, что делает, — попробуй вот так.
Он повернул Мэри-Джо лицом к себе, поднял за подбородок ее голову и впился в губы женщины жадным поцелуем.
Мэри-Джо застыла в изумлении. Она почти не знала этого человека. Она не любила выставляться напоказ, да и поцелуй этот ничего не значил. Но с каждой секундой ей было все труднее поверить в это. От поцелуя Джека сладко замирало в груди сердце, этот поцелуй казался ей сейчас важнее всего на свете. От него бросало в жар и внутри просыпались первобытные инстинкты.
Это вдруг испугало Мэри-Джо.
Прежде чем она успела собраться с силами, чтобы оттолкнутьДжека, он поднял голову и улыбнулся ей своей вчерашней неотразимой улыбкой.
— Хм, — Джек вдруг подмигнул ей.
Мэри-Джо не могла вспомнить, когда ей в последний раз подмигивали. А Джек делая это за прошедшие сутки уже второй раз.
— Я готов к нашему роману. Как только пожелаешь, дорогая, — сказал он.
Врачи из «Скорой помощи» внимательно осмотрели Мэри-Джо, заставили подышать кислородом, а потом отвезли домой.
Один из санитаров вел машину ее матери, У Мэри-Джо не было сил противиться чему- либо.
Честно говоря, она не могла бы сказать точно, что потрясло ее больше — пожар, поцелуй или сделанное только что открытие: оказывается, Джек был начальником пожарной команды. Она была жива — и спасибо ему за это, но крохотная искорка мечты, загоревшаяся вчера в душе Мэри-Джо, сегодня обратилась в пепел.
— Длинная сегодня ночка, не так ли?
Шеф полиции Ту-Оукса Далтон Макшейнпротянул Джеку чашку кофе и указал на кресло перед своим столом.
— Да уж, — кивнул Джек, глядя в окно на восходящее солнце. Глоток горячего кофе — как раз то, что требовалось ему сейчас, чтобы добраться до дома и не утонуть, заснув под душем.
— Как я понял, — продолжал Далтон. — ты был на месте пожара всю ночь. Что вы обнаружили?
— Слишком многое.
Далтон откинулся на спинку кресла.
— Поджог?
— Поджог.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
Джек изложил Далтону все детали. Шеф полиции тихо выругался.
— То же испытываю и я, — поддержал его Джек. — А что ты знаешь о женщине, которая оказалась на месте пожара?
Губы Далтона расплылись в улыбке.
— Мэри-Джо? А почему ты спрашиваешь у меня? Ведь это ты целовал ее несколько часов назад на глазах у всего города.
Джек улыбнулся.
— Не мог удержаться. Считай, что во мне бушевал жар только что потушенного огня.
Далтон застонал. Самые ужасные каламбуры, которые ему приходилось слышать в своей жизни, придумывали пожарные.
— Я поцеловал ее только для того, чтобы у твоей жены был хороший кадр для первой полосы газеты.
— Уверен, моя жена благодарна тебе, даже если Мэри-Джо — не очень.
— Мэри-Джо?..
— Симпсон. Она дочь Арлисс Келли.
— Не уверен, что мне приятно это слышать, — нахмурился Джек. Его родители были знакомы с семьей Келли. Арлисс была одной из лучших подруг его матери. Еще Джек помнил Джеффа Келли, который учился на два класса младше его. Но ничего не мог вспомнить о младшей сестренке Джеффа.
— Ты ведь не подозреваешь Мэри-Джо в поджоге? — прямо спросил Далтон.
Джек пожал плечами.
— В девяноста процентах случаев человек, который обнаружил пожар и сообщил о нем, оказывается поджигателем.
— Насколько я слышал, Мэри-Джо действительно обнаружила пожар, но она оказалась отрезанной от входа. И это не она позвонила в пожарную часть.
— И все же я хочу поговорить с ней, и, наверное, тебе лучше присутствовать при этом.
Мэри-Джо со стоном перевернулась на другой бок. Нет, она еще не готова открыть глаза. Но солнце, проникая в окно, отражалось в зеркале и слепило ее даже сквозь закрытые веки.
Почему у нее так болит голова? Как после двухдневного запоя. А горло саднит так, словно она закусывала стаканом.
Снова перевернувшись, Мэри-Джо почувствовала запах дыма. Память туг же вернулась к ней, и она резко села на постели, сжимая руками гудящую голову.
Дым. Пожар, Магазин.
Джек и его поцелуй.
Нет, она не будет думать об этом, не будет переживать, что Джек оказался пожарником. Она вообще не станет вспоминать о нем.
Мэри-Джо пыталась вспомнить, поблагодарила ли ребят из «Скорой помощи», которые доставили ее вчера домой. Она была в таком ужасном состоянии, что почти до смерти испугала няню и детей, когда ввалилась в дом, покрытая сажей и источая запах дыма.
Арлисс узнала о пожаре, прежде чем Мэри-Джо успела добраться до дома. Она попросила соседа отвезти ее к дочери и появилась как раз, когда уезжала машина «Скорой помощи».
Все силы, которые остались у нее после пережитого кошмара, Мэри-Джо употребила на то, чтобы успокоить домашних и убедить их, что с ней все в порядке. Слава Богу, Арлисс не поверила этому и осталась ночевать.
Сейчас Мэри-Джо слышала на кухне шаги матери и звяканье посуды. Арлисс всегда создавала на кухне много шума. Но, судя по тому, сколько его было сейчас, ей помотали дети.
Мэри-Джо понимала, что должна спуститься вниз. Энди было девять лет, а Хитер — шесть, и они наверняка не осознавали до конца, что чуть было не лишились вчера матери. Но все же дети понимали достаточно, чтобы испугаться. Мэри-Джо читала в их глазах неуверенность к тревогу.
После смерти Эла дети все время жались к матери, не могли без нее ни минуты, словно боялись, что она может покинуть их, как покинул отец. Вчера вечером в глазах их снова появилось знакомое Мэри-Джо выражение. Теперь надо будет проводить побольше времени с детьми и матерью, чтобы все лишний раз убедились, что она жива, с ней все в порядке, чтобы самой ощутить вновь, как приятно быть живой и иметь возможность прижать к себе детей.
Но сначала надо принять душ. Мэри-Джо до сих пор чувствовала исходивший от нее запах дыма, хотя вчера вечером стояла под струей, пока не кончилась горячая вода.
Намыливая голову в третий раз, Мэри-Джо почувствовала себя человеком. Вскоре она появилась на кухне в потертых джинсах и футболке, с зачесанными назад мокрыми волосами.
Три пары глаз, полных беспокойства, внимательно разглядывали ее лицо.
Первой заговорила Арлисс.
— Ты такая бледная!
— Я прекрасно себя чувствую, мама, — сказала Мэри-Джо.
— Ты уверена?
— Со мной все в порядке, — твердо повторила она, взглядом предупреждая мать о том, что не стоит пугать детей.
— Ты плохо себя чувствуешь, мама? — Хитер не сводила глаз с лица матери.
— Да нет же, дорогая, — наклонившись, Мэри-Джо поцеловала дочурку в щеку, затем потрепала по волосам Энди.
Он поморщился и отстранился. Мэри-Джо знала, что ее девятилетний сынишка уже пришел к выводу, что поцелуи — для малышни. Он, наверное, до сих пор переживает, что позволил ей поцеловать себя вчера вечером в присутствии бабушки.
— Я прекрасно себя чувствую. Честное слово. — Она почти не лгала.
— Бабушка испекла блинчики, — Энди засунул в рот кусок блина, щедро политый сиропом.
— Я ей помогала, — гордо заявила Хитер.
Мэри-Джо погладила девочку по волосам и с благодарностью взглянула на мать.
— Уверена, что без тебя она не справилась бы, дорогая.
Энди презрительно фыркнул. Но лицо его тут же осветилось улыбкой.
— А ты не забыла лечь на пол во время пожара, как я тебе говорил? Чтобы легче было дышать.
— Не забыла, — это тоже не было ложью. Мэри-Джо вовремя вспомнила правила поведения при пожаре. Вот только у нее не хватило выдержки следовать им до конца.
— Потрясно. Вот подожди — я расскажу ребятам в школе. Все, чему учил нас шеф пожарников Джек, действительно помогает, да?
И тут Мэри-Джо вспомнила. Еще прошлой осенью, вскоре после начала занятий в школе, придя однажды домой, Энди с восторгом рассказывал весь вечер о лекции с наглядной демонстрацией, которую устроила для их класса местная пожарная команда. Надо ложиться на пол, где больше кислорода и меньше дыма. Целую неделю Энди ползал по дому на животе.
И еще Мэри-Джо с ужасом вспомнила, как примерно в течение недели после этой лекции Энди заявлял, что хочет, когда вырастет, стать пожарным. Только не это. Ведь работа пожарного связана, пожалуй, с еще большим риском, чем работа полицейского.
Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы Энди стал продавцом или бухгалтером.
Шеф Джек.
Ей ни на секунду не приходило в голову, что улыбающийся мужчина, который помог ей пережить аварию, был тем самым шефом Джеком, о котором столько говорил Энди.
Поток вопросов прекратился, когда дети растянулись, наконец, на ковре в своей комнате и стали смотреть мультфильмы. Мэри-Джо и Арлисс как раз заканчивали приводить в порядок кухню, когда зазвенел дверной звонок.
— Я открою, — прокричал Энди, подбегая к двери.
— Эндрю Элберт Симпсон, — громко крикнула Мэри-Джо, вытирая о передник мокрые руки, — не смей…
Но было уже поздно — Энди успел распахнуть дверь.
Дорогая — начала было Арлисс.
— Не вмешивайся, пожалуйста. Он прекрасно знает, что нельзя открывать дверь, пока не спросишь, кто пришел.
— Мэри-Джо, — Арлисс с шутливой укоризной покачала головой. — Это ведь Ту-Оукс, а не Оклахома-Сити. Ну что может случиться, если мальчик откроет входную дверь?
— Привет, малыш! — послышался из прихожей низкий мужской голос,
— Шеф Джек! — восторженно прокричал Энди. — Эй, мам, это же шеф Джек.
— Вот, — угрюмо взглянув на мать, произнесла Мэри-Джо.
Она не хотела больше видеть этого человека. Всякий раз, вспоминая о том, как она улыбалась ему после аварии, болтала о романе, который им предстоит завести, как позволила поцеловать себя после пожара, Мэри-Джо чувствовала себя полной дурой.
Чертов пожарник!
— Джек? — улыбаясь, Арлисс откинула прочь полотенце и поспешила в прихожую. — Джек Райли, неужели это ты?
— Неужели это шеф Макшейн? — завопил от восторга Энди, увидев Далтона. — Ну да! Мам! Шеф пожарной команды и шеф полиции! Потрясно!
Мысленно пытаясь убедить себя в том, что Джек всего-навсего один из ее знакомых, а не единственный в городе мужчина, взгляд которого заставляет ее сердце биться чаще, Мэри-Джо отложила полотенце и стала ждать появления гостей. Она не сомневалась, что Джек с Далтоном пришли расспросить ее о пожаре. Что ж, она вполне способна это пережить. Тем более, что надо еще раз поблагодарить Джека за свое чудесное спасение.
— Мама, — не унимался Энди. — Посмотри только! Это же шеф Джек и шеф Макшейн!
— Да, — скользнув взглядом по Джеку, Мэри-Джо улыбнулась Далтону. — Я вижу.
— Вы пришли поговорить о пожаре? — Энди вертелся под ногами, не замолкая ни на минуту. — А большой был пожар? С сиренами, лестницами и все, что положено?
— Всем, чем положено, — автоматически поправила Мэри-Джо.
— Ну расскажи же, — не унимался Энди. — Ты ведь была там и видела все сама. А я не успел даже посмотреть по телевизору.
— Я бы с удовольствием пропустила эту возможность, — пробормотала Мэри-Джо.
Хитер, которая, в отличие от Энди, выглядела скорее встревоженной, чем возбужденной, подергала братишку за рукав и прошептала что-то ему на ухо, все время подозрительно косясь на Джека.
Энди неожиданно замолчал, а потом спросил, серьезно посмотрев на шефа Райли:
— Это вы спасли вчера нашу маму?
Джек улыбнулся мальчику.
— Кажется, это входит у меня в привычку.
Энди вытер ладошку о джинсы и важно протянул ее Джеку.
— Спасибо, сэр.
Джек нахмурился, но пожал руку мальчика.
— Очень приятно, Энди, но лучше называй меня просто Джек.
Вспыхнув, Энди кивнул. Глаза его светились от восторга.
— Да, сэр. То есть, я хотел сказать — Джек.
Хитер жестом попросила Джека нагнуться к ней поближе. Тот, улыбаясь, повиновался, и девочка с серьезным видом запечатлела на его щеке поцелуй.
— Спасибо, что вы спасли нашу маму. Вы — герой.
На этот раз покраснел Джек.
— Да нет, просто пожарник.
— Это одно и то же, — объявил Энди.
— Нам очень неприятно беспокоить тебя, — сказал Далтон, обращаясь к Мэри-Джо. — Но надо задать пару вопросов.
— Конечно. — Стараясь не встречаться взглядом с Джеком, Мэри-Джо знаком предложила обоим мужчинам пройти в гостиную.
— Да, — Энди и Хитер попытались было последовать за ними.
— Нет, нет, — Мэри-Джо взяла детей за руки и развернула а сторону детской. — Сегодня ваша работа — смотреть мультфильмы.
— Ну вот, мама! Ты никогда не даешь мне развлечься как следует! — упрекнул Энди,
— Знаю. Я — настоящий надсмотрщик над рабами.
Хитер удивленно заморгала.
— А мы твои рабы, мама?
Мэри-Джо вздохнула. Девочка понимала все слишком буквально.
— Эго была шутка, дорогая, — объяснила она дочери.
Джек смотрел, как Мэри-Джо ведет детей в их комнату. Умные детишки, подумал он, вспоминая, как важно Энди пожал ему руку, а Хитер поманила пальцем и поцеловала в щеку. Две пары серых глаз, таких же, как у их матери. Но только полные благоговейного ужаса. Джек знал, что дети иногда побаиваются пожарных. И когда он ловил на себе такие взгляды, сердце его всегда переполнялось гордостью.
— Давайте я повешу ваши куртки, — сказала Арлисс Джеку и Далтону, прежде чем проводить их в гостиную. — Располагайтесь, — велела она. — А я сделаю кофе.
— С удовольствием, — ответил Далтон.
Джек воспользовался возникшей паузой, чтобы оглядеться. Он не мог не признаться, что ему было интересно все, связанное с Мэри-Джо. Джек знавал многих женщин и планировал в ближайшие годы узнать их еще больше. Но никогда еще женщине, с которой он был знаком так недолго, не удавалось целиком завладеть его вниманием.
Последний раз, когда он всерьез увлекся женщиной, это кончилось печально. Сейчас обстоятельства были очень похожи на те, но в то же время сильно отличались от них. Ему надо расследовать поджог, а единственный свидетель пожара старается не встречаться с ним глазами.
Черт побери! Ему не хотелось, чтобы поджигателем оказалась Мэри-Джо. Но Джек слишком хорошо знал свою службу, чтобы не обращать внимания на очевидные вещи. Он должен выполнять свой долг, забыв о том, как хороша собой главная подозреваемая.
Джек окинул взглядом комнату.
Уютно, кругом мебель с обивкой в цветочек, много стекла, камин.
А на каминной полке — три флага Соединенных Штатов. Каждый был вставлен в треугольный стеклянный футляр, в основании которого была приделана латунная табличка. А в углу каждой таблички виднелась небольшая фотография мужчины. Нетрудно было догадаться, что это за флаги. Джек хотел было подойти поближе, чтобы изучить таблички повнимательнее, но тут Арлисс принесла кофе.
— Пейте на здоровье. А вот и Мэри-Джо.
Мэри-Джо действительно зашла в этот момент в гостиную. Арлисс передала каждому по чашке, предложила Джеку и Далтону сесть на диван, а сама уселась в кресло у камина. Она поднесла было чашку к губам, но тут же опустила ее на колени и влажными глазами посмотрела на Джека.
— Ты не представляешь, как я благодарна, мой мальчик…
И Мэри-Джо с удивлением увидела, как уже второй раз этот сильный и спокойный голубоглазый мужчина краснеет в ее присутствии. Джек кивнул, затем перевел взгляд на Мэри-Джо и произнес почти с издевкой:
— Это было не лишено удовольствия.
От звуков его низкого мелодичного голоса по спине Мэри-Джо побежали мурашки. Она не хотела этого. Она не хотела, не могла допустить, чтобы ей понравился человек с такой профессией. Это противоречило ее инстинкту выживания. Ведь она не мотылек, чтобы лететь на огонь.
Пожарники — такие же сумасшедшие, как копы. Еще хуже. Мэри-Джо не хотела больше иметь дела ни с теми ни с другими.
Отвернувшись, она подошла к окну.
— Так у вас были вопросы?
Джек заметил напряжение в голосе и позе Мэри-Джо.
— Да. У меня действительно есть несколько вопросов. — Поставив на столик чашку, он достал из кармана блокнот. — Вы не могли бы рассказать нам, как начался пожар?
Мэри-Джо села в кресло напротив дивана.
— Наверное, все дело в старом обогревателе, который Боб держит у себя под столом.
— Он был неисправен?
Мэри-Джо пожала плечами.
— Обогреватель очень старый. Бобу приходилось время от времени пинать его ногой, чтобы он включился или выключился.
Скрипя зубами, Джек сделал запись в блокноте. Сколько раз приводило к беде нежелание жителей Ту-Оукса расставаться со старым неисправным электрооборудованием! Так могло быть и вчера. Но Джек знал, что причиной пожара был вовсе не обогреватель.
— Ваша машина, — продолжал он, — вернее, машина вашей матери, стояла перед входом в магазин с работающим мотором.
— Да. Энди заходил ко мне после школы и забыл свой рюкзак. Я вспомнила об этом по пути домой.
— И вернулись?
— Да.
— Вы вошли через главный вход?
— У меня есть ключ только от одной двери. Я вообще не уверена, что существует ключ от черного хода. Мы никогда им не пользуемся.
Но, по словам Далтона, кто-то воспользовался именно задней дверью. Пусть Далтон сам решает, говорить ли об этом.
— Итак, вы вошли через дверь с улицы, прошли в офис, и там вас настиг огонь. Как это произошло?
Мэри-Джо вспомнила, как подбирались к ней языки пламени, и ее руки покрылись мурашками, на сей раз от страха. Но тем не менее ей удалось вполне спокойно пересказать все, что случилось вчера вечером.
— Я не думала, что это пожар, пока… О, совсем забыла! Ведь дверь в кабинет Боба была закрыта.
— Вы говорили об этом, — напомнил ей Джек. — Вы сказали, что открыли дверь, и огонь вырвался наружу.
— Вспышка? — переспросил Джека Далтон.
— Такое вполне могло быть.
Мэри-Джо удивленно заморгала. Так он не верит ей? Этот чертов сукин сын думает, что она врет!
— Пламя могло заняться в закрытой комнате, поглотить весь кислород и тлеть в ожидании притока свежего воздуха. Потом вспышка — и пожару достаточно нескольких минут, чтобы разгореться с новой силой.
Мэри-Джо покачала головой.
— Но дверь не должна была быть закрытой. Боб никогда не запирает ее, а я уходила последней и точно знаю, что она была распахнута. — И только в этот момент до Мэри-Джо дошел, наконец, истинный смысл визита Джека и Далтона. — Так это не был несчастный случай? Кто-то специально устроил пожар? Но зачем? Это совершенно бессмысленно. Если кто-то сумел зайти в магазин, зачем поджигать его? Там в витринах драгоценностей на тысячи долларов.
— Мэри-Джо, — начал Далтон, ставя на столик чашку с кофе, — сейф был открыт.
— Он открыт уже почти неделю — сломан замок.
Брови Джека удивленно поползли вверх.
— Ювелирный магазин со сломанным сейфом?
— Сейф был пуст? — осторожно поинтересовалась Мэри-Джо, уже зная про себя ответ.
— Внутри не оказалось ничего, кроме дыма. Ты знаешь, что там лежало?
Мэри-Джо нервно сглотнула.
— Как раз перед закрытием магазина мы получили новую партию часов «Ролекс». Я сама положила их в сейф. Вы уже связались с Бобом?
— Его нашли только сегодня утром, — сказал Далтон. — Вечером он вернется.
— Тогда у меня совсем нет времени. Мне надо ехать туда прямо сейчас.
— В магазин? — переспросил Джек. — И зачем же?
— Чтобы убрать все, что можно…
Далтон покачал головой, прежде чем она успела закончить.
— Я не могу позволить тебе поехать туда, Мэри-Джо. Мы должны закончить расследование,
— О! — Ну конечно, магазин являлся теперь местом преступления. Как она не подумала об этом. — Ограбление.
— И поджог, — глаза Джека сузились, когда он встретился взглядом с Мэри-Джо.
— Вы уверены, что это был поджог? — Мэри-Джо не хотелось думать об этом. — Обогреватель…
— Был старым и его давно надо было заменить, — резко оборвал ее Джек. — И он действительно загорелся первым, но не сам по себе.
— Что вы хотите сказать?
— Возможно, в тот вечер и произошло самопроизвольное возгорание, но чуть позже, перед камерой Фейт, внутри же магазина огонь загорелся от спички, поднесенной к газолину.
Мэри-Джо чуть не пролила кофе.
— Газолин?
— Не может быть! — запротестовала Арлисс.
— Я сказал то, что сказал, — каменным голосом произнес Джек.
— Но почему вы так уверены в этом? — Мысль о том, что кто-то мог специально поджечь магазин, не укладывалась в голове Мэри-Джо.
— Потому что газолин протек сквозь ковер и остался между досками паркета, куда не достал огонь. Как только рассеялся дым, сразу стал заметен его запах. Я не могу понять только, зачем кому-то понадобилось лить газолин на металлическую поверхность обогревателя, а не на ковер или деревянный стол.
Мэри-Джо не нравилось, как смотрел на нее Джек. Он словно пытался прочесть в ее лице ответы на свои вопросы.
— Это имеет смысл, — продолжал Джек, — только если поджигатель знал, что обогреватель дышит на ладан, и думал, что если он загорится первым, никто не станет расследовать пожар.
— Подождите! — Мэри-Джо вскочила с кресла. — Мне не нравятся ваши домыслы!
— Я и не думаю ничего домысливать, — откинувшись на спинку дивана, Джек внимательно наблюдал за ней.
— Да нет, похоже, это ваше любимое занятие.
Джек вопросительно поднял брови.
— Вот и вчера вы решили за меня, что я не возражаю против ваших поцелуев на глазах у всего города, — Мэри-Джо тут же пожалела о вырвавшихся у нее словах.
— О да, — улыбнулся Джек. — И судя по тому, как вы охотно ответили на поцелуй, я не ошибся.
Мэри-Джо начала было отрицать это, но лихорадочный румянец на щеках выдавал ее смущение. Бесполезно спорить с правдой. Лучше действовать в другом направлении.
— О том, что неисправен обогреватель, знали только Боб и я. О том, что сломан сейф, знал Боб, люди из компании в Амарилло, которые должны были его починить, и опять же я. Поскольку Боб в Далласе, а монтеры в Амарилло, остаюсь только я.
Далтон поднял глаза от блокнота.
— Никто не обвиняет тебя…
— Он обвиняет, — Мэри-Джо указала пальцем на Джека. — Посмотри на него. Разве не видишь, как вращаются шестеренки в его крошечном мозгу. Мне жаль разочаровывать вас, шеф Райли, но вы выбрали не того подозреваемого. Если вы помните, я оказалась отрезанной огнем от выхода. Если бы я устроила пожар и ограбила сейф, то наверняка выбралась бы из магазина, а не попалась в ловушку.
— Это было устроено с умом…
— Джек, — вмешалась Арлисс, — ты не можешь считать, что моя дочь подожгла магазин. Просто не можешь — и все.
— Как сказал Далтон, миссис Келли, — никто здесь никого не обвиняет. Мы просто задаем вопросы.
— Вы уже задали все вопросы, — холодно произнесла Мэри-Джо. — А теперь уходите.
Убрав блокнот, Джек медленно поднялся с дивана, не сводя с нее глаз.
— Хорошо, — сказал он. — Мы уйдем. Пока что. Но нам еще предстоит увидеться.
В прихожей Мэри-Джо окинула Джека презрительным взглядом.
— Пожар устроила не я!
— Какой пожар вы имеете в виду? — пробормотал Джек, так чтобы слышала только Мэри-Джо.
Ей стоило большого труда унять дрожь, охватившую вдруг все ее тело.
— Не знаю, о чем это вы. — Она старалась не смотреть на Джека.
— Какой пожар вы сейчас упомянули — от которого загорелся ювелирный магазин или тот, что мы разожгли чуть позже, перед камерой?
Мэри-Джо посмотрела ему прямо в глаза.
— Я ведь уже сказала, что не понимаю, о чем вы.
Джек твердо выдержал ее взгляд.
— Уверен, что понимаете.
— О чем это вы там переговаривались? — спросил Далтон, когда они сидели в машине.
Если бы он сам это знал!
— Да так, — неопределенно ответил Джек.
И не надо было ничего ей говорить. Интуиция подсказывала Джеку, что Мэри-Джо говорит правду, что она действительно ничего не знала о поджоге, не имела к нему никакого отношения.
Но тогда откуда это напряжение? Почему она сразу воздвигла вокруг себя стену, начала защищаться? Женщина, с которой говорил сегодня Джек, была совсем не той женщиной, которую он поддразнивал и с которой флиртовал два дня назад на углу главной и Третьей улицы. И уж конечно, это была не та Мэри-Джо, с которой он целовался вчера перед камерой и которая с готовностью ответила на его поцелуй.
Сегодняшняя Мэри-Джо была холодной и чужой. Напряженной. Сердитой. Два дня назад она готова была съесть его глазами. Вчера вечером смотрела на него так, словно всю жизнь молила Бога, чтобы он послал ей именно его, Джека. Сегодня же она старалась не встречаться с ним взглядом, пока он не начал задавать вопросы.
Почему? Ему очень хотелось это знать.
Обычно Джек доверялся своей интуиции, которая подсказывала ему сейчас, что Мэри-Джо не могла быть поджигательницей.
Но он не был уверен в том, что в нем действительно говорит многолетний опыт работы. Вполне возможно, что мысли эти идут совсем из других источников.
Ему нравилась Мэри-Джо. И интуиция на этот раз может обмануть его.
— У вас происходит что-то личное, о чем я должен знать? — спросил Далтон.
— Нет, — быстро ответил Джек.
Слишком быстро.
— Хорошо. Тогда, может быть, ты последишь за ней?
— Сделаю что?
— Джек, старина, нам предстоит расследовать ограбление и поджог. У Мэри-Джо была возможность совершить и то и другое, поскольку она знала о часах в незапертом сейфе. Она — вдова с ребятишками на руках, поэтому у нее есть и мотив.
У Джека болезненно сжалось горло. Он уже думал обо всем этом сам, и от этих мыслей его начинало подташнивать. Кто-то устроил пожар в его городе. Это была его работа, и он поймает негодяя.
— Я посмотрю, что можно сделать, — пообещал Джек Далтону.
