Главной достопримечательностью городской площади Ту-Оукса являлось новое здание окружного суда, занимавшее всю северную часть. Старое здание, построенное в тысяча восемьсот девяносто восьмом году, через шесть лет было снесено торнадо.
Новое здание заложили два года спустя, в тот год, когда умер Джек Лондон, был избран на второй срок Вудро Вильсон, Панчо Вилья пересек границу Нью-Мексико, Бостон выиграл у Бруклина 4: 1 в чемпионате мира, а Вернон Снид пробурил дюжину скважин на дальнем пастбище к западу от города.
Камень для здания суда добывали в местных каменоломнях, а мрамор для отделки привозили из Колорадо. Здание было закончено через год, когда родился Джон Кеннеди, умер Буффало Билл Коуди и была казнена Мата Хари. В тот же год Мэри Пикфорд снялась в «Маленькой принцессе», а старый Джордж Комсток, упокой Господи, его душу, повез свою жену в Остин, чтобы она могла посмотреть на это.
Вскоре после того как здание было закончено, в тысяча девятьсот семнадцатом году перед ним пришлось воздвигнуть монумент памяти павшим в Первой мировой войне. На монументе было высечено всего два имени: Гарольд Комсток, старший сын Джорджа, и Элиот Сализар, которого никто уже не помнил в наши дни.
Однако отцы города проявили удивительную прозорливость, велев оставить на монументе побольше места. Они как в воду глядели — прошло не так много времени, и грянула Вторая мировая война. Единственное, о чем не подумали отцы города, это о том, в скольких еще войнах предстоит участвовать их соотечественникам.
В понедельник, прежде чем отправиться в магазин, Мэри-Джо постояла перед монументом. Два имени — Первая мировая война, четыре — Вторая, два — Корея, три — Вьетнам, и всего одно — «Буря в пустыне». Только у Джеффа Келли, ее брата, хватило ума отправиться воевать за эту выжженную землю на Ближнем Востоке.
Мэри-Джо коснулась пальцем высеченного имени Джеффа и прошептала слова молитвы. Ей по-прежнему не хватало старшего брата, даже спустя несколько лет после его гибели. Она по-прежнему ненавидела морской десант, сбивший Джеффа с толку своими лозунгами, сожалела о том, что он был таким хорошим летчиком и его просто не могли не включить в операцию.
— Черт побери, Джефф, — сказала она, глядя на мраморный монумент. — И зачем тебе понадобилось забираться так далеко, чтобы тебя там подстрелили.
Ответа, конечно, не последовало. Мэри-Джо засунула руки в карманы осенней куртки — погода по-прежнему стояла теплая — и пошла по дорожке, ведущей через сквер, который в прямом и переносном смысле являлся центром города. По обе стороны от дорожки виднелись аккуратно прикрытые на зиму клумбы, а над ними возвышались два дуба, в честь которых и был назван город, и ветви их сплетались над дорожкой, давая летом благословенную тень.
Мэри-Джо шла медленно, ей не очень хотелось возвращаться на место пожара. К тому же она всегда словно набиралась сил под сенью этих могучих дубов. В городе было много других деревьев. Но все они были посажены руками человека, а эти посадил сам Господь Бог.
Когда-то они стояли посреди широкой голой равнины, и путники ориентировались по ним и находили приют от непогоды и убежище от солнца в тени могучих ветвей. К моменту основания городка это были единственные деревья в округе. И много же им пришлось повидать с тех пор! Пикники, речи местных политиканов, танцы под открытым небом. Однажды — даже казнь через повешение, если верить фотографии в городской библиотеке.
Ну и настроение у тебя сегодня, Мэри-Джо.
Настроение у нее действительно было мрачное. Однако пора перестать обращать внимание на собственное состояние и возвращаться к делам. Пока не отремонтируют ювелирный магазин, она будет практически без работы. Мэри-Джо отправилась в магазин, чтобы посмотреть, не может ли она помочь с уборкой и ремонтом, а вместо этого тянула время, стоя тут, под дубами.
Ей страшно было возвращаться в магазин. Входная дверь оказалась распахнута, наверное, чтобы проветрить помещение, у тротуара стояла машина Боба. Как она посмотрит ему в глаза? Она не поджигала магазин и не крала часы, но ее ведь оставили за старшую. Это случилось, как сказал бы отец, во время ее вахты. И Мэри-Джо чувствовала себя ответственной за убытки, которые понес Боб.
Однако, стоя и переживая вот тут под дубами, делу не поможешь. Расправив плечи, Мэри-Джо решительно направилась к магазину. Вернее, к тому, что от него осталось.
Когда Мэри-Джо перешла через улицу, Джек как раз выходил из здания суда. Остановившись на ступеньках, он посмотрел ей вслед. Мэри-Джо долго стояла перед магазином, глядя на дверь. Потом вздрогнула, расправила плечи, набрала в легкие побольше воздуху.
Джек дорого бы дал, чтобы узнать, о чем она думала в этот момент. О том, что сейчас придется войти в здание, где она чуть не погибла несколько дней назад? Или о том, что сейчас она войдет в дом, который подожгла собственными руками?
Экспертиза вещественных доказательств была завершена. Далтон заснял на пленку место преступления. Боб Йейтс вызвал Честера Домингеса обследовать повреждения и составить смету на ремонт. По слухам, страхового инспектора ожидали сегодня вечером или завтра утром.
Джек желал Бобу удачи. Торговый зал почти не пострадал, а вот офис и кабинет выгорели полностью.
Интересно, что почувствует Мэри-Джо, когда увидит все это?
— Мэри-Джо, — Боб сжал ее руки, как только она переступила порог магазина. — Какое счастье, что с тобой все в порядке!
Слава Богу, подумала Мэри-Джо, что Боб находится в торговом зале, а не возле своего сгоревшего до тла кабинета. Мэри-Джо не была уверена, что хочет смотреть на следы чуть было не погубившего ее пожара.
И, хвала Всевышнему, Боб вроде бы не подозревал ее в том, что это она устроила пожар и украла часы. Ведь если бы Боб разделял подозрения Джека, он не встретил бы ее так радушно.
Мэри-Джо улыбнулась.
— Со мной действительно все в порядке, — заверила она Боба. — Но мне так жаль, Боб, все это так ужасно. — Запах дыма заставил ее вспомнить ужас, пережитый в тот вечер.
С Бобом приехал его кузен, окружной шериф Гарри Йейтс. Он озабоченно почесывал в затылке, оглядываясь вокруг.
— Что ж, все могло быть и хуже, — заключил, наконец, шериф Йейтс.
Мэри-Джо поежилась, вспомнив, что могло случиться. Если бы не Джек Райли и его добровольцы, ее бы уже не было в живых.
— Никто не погиб и здание не обрушилось, — продолжал Гарри. — А об остальном позаботится страховая компания.
— Слава Богу, — пробормотал Боб.
— И все же я не успокоюсь, — продолжал Гарри, — пока не найду негодяя, устроившего все это, не отверну ему голову и не отрапортую Господу Богу, что он мертв.
— Ну же, Гарри, — успокоил его Боб. — Мы все очень расстроены, — он со вздохом оглядел зал. — Нам многое нужно сделать.
— Чем я могу помочь? — спросила Мэри-Джо.
— Отправиться домой и постараться прийти в себя после этого кошмара, — твердо заявил Боб. — Мы не сможем открыть магазин еще неделю-полторы.
— Но беспорядок…
— О нем позаботятся. На то и существует страховка. Если повезет, ремонт начнут уже через несколько дней, как только страховщики одобрят смету. Я попрошу рабочих начать с зала, тогда мы, возможно, сумеем открыться и торговать, пока будут приводить в порядок офис и кабинет.
— Но…
— Домой, Мэри-Джо! Отдыхай. Страховка покроет твою зарплату за то время, что ты будешь дома. Тебе нечего здесь делать, пока мы не будем готовы открыться. — Боб невесело улыбнулся. — Мы могли бы устроить благотворительную распродажу и помощь погорельцам. Жаль, что у нас нет этих «Ролексов».
— Я знаю, — угрюмо произнесла Мэри-Джо. — Но мне трудно поверить, что все это произошло.
— Мы схватим негодяя, — твердо пообещал шериф. — Макшейн — хороший полицейский, и мои люди будут помогать ему. Не волнуйтесь ни о чем. Мы поймаем мерзавца, который все это устроил.
— Можете не сомневаться! — раздался за спиной Мэри-Джо знакомый голос.
Она крепко стиснула зубы. Похоже, этот человек преследует ее повсюду.
Убедившись, что Бобу не нужна ее помощь, Мэри-Джо поспешила распрощаться и уйти. Ей не хотелось находиться рядом, когда Джек начнет гадать, кто же мог украсть часы.
Джек смотрел вслед удаляющейся Мэри-Джо, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться вслух. Что заставило ее убежать так быстро — может, вина, которая ясно слышалась в ее голосе, когда она выражала Бобу сочувствие по поводу пожара?
Кстати, почему Боб так поспешно заверил ее, что страховка покроет все расходы, включая зарплату Мэри-Джо? Он сказал, что его не было в городе в пятницу вечером. Но так ли это? Впрочем, он мог быть уже за городской чертой, когда начался пожар. А может, еще ближе?
А что если, подумал Джек, Боб Йейтс Мэри-Джо Симпсон заодно…
Он чуть не рассмеялся при этой мысли.
Впрочем, на самом деле Джеку было не до смеха.
Мэри-Джо не торопилась домой. Она наслаждалась отличной погодой и думала о том, чем займется, пока ей не надо ходить на работу. В прежние времена она не стала бы задавать себе такой вопрос — все свободное время Мэри-Джо посвящала творчеству, работе над новыми украшениями.
При мысли о том, чтобы сесть за стол и попытаться сделать наброски, Мэри-Джо вдруг охватила паника. Она боялась, что, попытавшись открыть ту часть своего coзнания, где гнездились раньше творческие идеи, она ничего там не обнаружит. Никакого блеска золота, мерцания сапфиров, гранатов, топазов, мягкого серебряного света. Только черная пустота, как в последний раз, когда она попыталась это сделать.
Нет, сказала себе Мэри-Джо, входя в дом. Она не станет даже пытаться. Только не сегодня. Время еще не пришло.
Мэри-Джо зашла в чуланчик рядом с кладовкой и стала загружать белье в стиральную машину. Прогулка не избавила ее от тревожных мыслей, но они приобрели какой-то более спокойный, обыденный характер. Вот, например, Джек Райли. Неприятные мысли. Неприятный человек, но не более того.
Даже зная, что Джек подозревает ее, зная о его опаской профессии, Мэри-Джо но могла справиться с нахлынувшими на нее эмоциями, когда он появился сегодня утром в магазине.
Несмотря ни на что, сердце ее учащенно забилось, словно она рада была увидеть Джека. Кровь застучала в ушах, дыхание участилось. Чувства, которые она пыталась приглушить, вспыхнули с новой силой, точно языки пламени, почувствовав приток свежего воздуха.
Черт побери, почему она так реагирует на этого человека? Почему не может забыть его дразнящую улыбку и вкус его поцелуя? Ведь он — пожарный. И ее обвинитель. Она не хочет, не хочет в него влюбляться!
Но не так просто было выкинуть из головы Джека Райли. Мэри-Джо попыталась сосредоточиться на том, что делали ее руки, — на белье, которое надо было уложить в барабан. И только в этот момент ей стало ясно, что прошло не меньше часа с тех пор, как она вернулась домой. Первая порция белья уже постиралась, и она машинально выгрузила ее из машины, уложила вторую, а теперь готовила третью — и совершенно не помнила, как проделала это все.
Этот мужчина сводит ее с ума. Чем скорее он уйдет из ее жизни, тем лучше.
Вот только вряд ли это возможно в таком небольшом городке, как Ту-Оукс.
И мысль эта приводила ее в отчаяние.
Сосредоточься, приказала себе Мэри-Джо. Зеленый носочек — еще один… где же второй носок Хитер?
Тут Мэри-Джо показалось, что, кроме звука работающей машины и сушки, она слышит еще какой-то странный стук. Она вышла из чулана и закрыла за собой дверь, чтобы прислушаться.
Стук молотка.
Кто-то… стучал молотком по ее дому.
Оставив на рабочем столике одинокий зеленый носок, она бросилась к входной двери.
— Что за черт…
И чуть не задохнулась от возмущения, увидев стоящий во дворе красный пикап Джека Райли, а потом и его самого — на приставной лестнице. Джек как ни в чем не бывало приколачивал гвоздями сломанный водосток.
Мэри-Джо собиралась починить его с прошлой осени, когда впервые заметила, что водосток отошел от стены. Но почему Джек Райли решил… Возмущению ее не было предела!
— Какого черта вы тут делаете? — потребовала она ответа,
Джек вынул изо рта гвоздь. И очень вовремя. Он уже не знал, сколько еще придется долбить по стене дома, прежде чем эта женщина услышит его и выйдет на крыльцо. Джек готов был отодрать к чертовой матери дурацкий водосток и начать все сначала, только бы добиться своего.
— Я задала вам вопрос.
Джек улыбнулся.
— Что я делаю? Чиню водосток.
— С чего это вдруг? — Мэри-Джо уперла руки в бока.
— Ну, у меня сегодня выходной, погода отличная, и мне не хочется сидеть в доме.
— Прекратите это. Слезайте и идите отсюда.
— Отличный способ поблагодарить мужчину!
— Поблагодарить? Вы считаете, я должна вас благодарить? Вас человека, который считает меня воровкой и поджигательницей? Если хотите знать, что есть у меня в доме, войдите и обыщите его, вместо того, чтобы ползать по стене и заглядывать в окна,
— Заглядывать в окна? — Этой женщине лучше прикусить язык — иначе она выведет его из себя. — Мне нет нужды заглядывать в окна. Я уже побывал на экскурсии в каждой комнате вашего дома благодаря вашим детям.
— В каждой комнате?
Ага! Что это промелькнуло у нее в глазах?
— Во всех, кроме той, куда вы запрещаете им заходить. Что же вы прячете там от собственных детей?
— Это не ваше дело. Уйдете сами или мне позвать полицию? Это уже похоже на домогательство, шеф Райли.
Бетт Ганнефсон, соседка Мэри-Джо, как раз подъехала к своему дому и помахала ей рукой.
— Похоже, ты нашла себе работника, дорогая, — крикнула она.
Мэри-Джо выдавила из себя улыбку.
— Он как раз заканчивает. Убирайтесь, — добавила она, понизив голос, чтобы не было слышно соседке.
— Ага. — Джек слез с лестницы и встал рядом с Мэри-Джо. — Очень хочется пить! — крикнул он Бет. — Как мило со стороны Мэри-Джо предложить мне стаканчик чаю со льдом.
Мэри-Джо изо всех сил старалась сохранить на лице улыбку.
— И как жаль, что вы сказали, что вам некогда…
— О, вы думаете, я действительно имел это в виду? Нет, я просто шутил. Я никогда не отказываюсь от стаканчика чаю со льдом. День сегодня будет долгим, и чай со льдом как раз то, что необходимо мне для поддержания сил. — Обняв Мэри-Джо за плечи, Джек развернул ее к двери. — Увидимся позже, Бет.
Когда за ними захлопнулась входная дверь, Мэри-Джо отпрянула от Джека и резко обернулась.
— Черт бы вас побрал! Что это вы вытворяете?
— Зашел к вам на чай со льдом.
При виде нахальной улыбки Джека руки Мэри-Джо непроизвольно сжались в кулаки. Она медленно подняла один кулак и потрясла им перед носом Джека.
— Еще один ваш суперостроумный ответ, и я с удовольствием пересчитаю вам зубы!
Не переставая улыбаться, Джек удивленно приподнял одну бровь.
— Я заставляю вас нервничать, Мэри-Джо?
— Вы выводите меня из себя. Что здесь происходит? Если хотите что-то узнать обо мне — спросите! Если нет — убирайтесь и держитесь от меня подальше.
Улыбка постепенно исчезла с лица Джека.
— Я многое, очень многое хочу о вас узнать, — серьезно сказал он.
— Что же, например? Поджигала ли я магазин? Нет, не поджигала. Крала ли часы? Это дело полиции, а не пожарной команды, но все равно я скажу — нет, не крала.
— Я никогда и не говорил, что вы сделали все это.
— Ваши намеки были достаточно прозрачными.
Джек покачал головой.
— Я никогда не говорил, что именно вы устроили этот пожар. Вы сами сделали такой вывод. Интересно, почему, Мэри-Джо? Нечистая совесть, чувство вины?
Мэри-Джо была в таком бешенстве, что не могла произнести ни одного членораздельного слова.
— Вы знали все о расположении помещений ювелирного магазина. У вас была возможность. И, как мне кажется, у вдовы с двумя маленькими детьми вполне мог быть мотив украсть дорогие часы.
— Какое у вас богатое воображение. Вы заодно с полицейским? Мне предъявлены обвинения? Я должна позвонить адвокату?
— А что же случилось потом, Мэри-Джо? Может, огонь так зачаровал вас, что вы не смогли покинуть магазин вовремя? Если бы вы не остались там, а ваша машина не стояла бы на улице с включенным двигателем, возможно, пожар не заметили бы еще несколько минут. А за это время успело бы обратиться в пепел все содержимое сейфа. Вы ведь думали, что тогда никто не поймет, были ли там часы?
Где-то в глубине дома зазвенел звонок.
— Уходите, Джек. Мне пора выгружать стиральную машину. И я не делала ничего из того, о чем вы говорите, — Мэри-Джо повернулась и направилась в глубь дома.
Джек был в ярости. Значит, ей ничего не стоит повернуться и уйти, в то время как все его существо разрывается надвое — одна половина рвется сжать Мэри-Джо в объятиях, любить ее5 восхищаться ею, а другая… другая терзается чудовищными подозрениями. Джек резко схватил Мэри-Джо за руку.
— Если вы невинны, то ответьте, почему не могли даже взглянуть мне в глаза, когда мы с Далтоном приехали сюда на следующее утро после пожара?
Мэри-Джо изумленно заморгала.
— Что? — переспросила она, не веря своим ушам. — Так вот почему вы решили, что я виновата? Потому что я не смотрела на вас?
— Что еще, кроме нечистой совести, могло превратить вас за одну ночь из женщины, которую я целовал накануне и которая отвечала на мой поцелуй, из женщины, которая смеялась и шутила вместе со мной за день до этого, в разъяренную фурию, мечтающую, чтобы я убрался из ее дома.
Мэри-Джо вырвала руку, но не двигалась с места, глядя на Джека горящими глазами.
— Если бы я с самого начала знала, кто вы, не было бы никаких шуток и разговоров, не говоря уже о поцелуях.
— И кто же я такой?
— Вы — пожарник, черт побери.
— Да. И что же?
— И что же?! И что же? — Мэри-Джо взмахнула руками, словно птица, собирающаяся взлететь. — Если бы я знала, что вы — пожарник, я вообще бы с вами не заговорила. Я ведь ничего не знала, пока вы не раздвинули это чертово пламя, словно Моисей волны Красного моря, и не вынесли меня из огня.
— Повторите еще раз. Я не понимаю. Так вы хотите сказать, что отказывались в субботу утром смотреть мне в глаза, потому что узнали, что я — пожарный? Но какое это имеет значение? — Последовала пауза. — О, понимаю! Поджигательницы не должны крутить романы с пожарниками, не так ли? Ну, дорогая, ты очень удивилась бы, узнав, что проделывают некоторые из них.
— Я не поджигательница! — Мэри-Джо сорвалась на крик.
Затем она быстро подошла к входной двери и распахнула ее перед Джеком.
— Лучше вам придумать более веские доказательства, чем то, что я не смотрела на вас, чтобы Далтон мог предъявить обвинения, или оставьте меня, наконец, в покое. Я настаиваю на этом, Джек. Оставьте меня в покое.
Как ему хотелось схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока он не получит ответы на все свои вопросы. Но Джек решил, что разумнее будет отступить. На время.
Прошло минут десять, прежде чем у Мэри-Джо перестали трястись руки и она смогла засунуть белье в машину. К этому времени машина успела остановиться, и в наступившей тишине Мэри-Джо снова услышала этот чертов звук — по стене дома опять стучали молотком.
Так этот чертов сукин сын еще здесь!
Еще минут через десять она услышала во дворе голоса — Энди и Хитер вернулись из школы и обнаружили своего новоиспеченного героя. Конечно, восторгу их не было предела.
Мэри-Джо решительно расправила плечи. Ну уж нет, она этого не потерпит. Набрав номер Арлисс, она быстро произнесла:
— Мама, мы с детьми хотим приехать к тебе ужинать. Приезжай, забери нас. Быстрее.
— Мэри-Джо? Что случилось? — удивилась Арлисс.
— Приезжай и забери нас немедленно. Пока я не совершила убийство.
Когда приехала Арлисс, Мэри-Джо быстро запихнула детей в ее машину, не отвечая на их вопросы и даже не глядя в направлении Джека Райли.
В доме Симпсонов было темно, как в ту ночь. И задняя дверь, как и тогда, поддалась без усилия. Вчера у него просто не было времени найти часы. Хозяйка и ее дети пришли из церкви раньше, чем он ожидал. Он думал, что все поедут к Арлисс, но пожилая дама, которую хлебом не корми — дай только сунуть во все свой длинный нос — приехала вместе с дочерью.
Вот сейчас все они, наверное, у Арлисс. Но его не волновало, где хозяева. Главное — найти эти чертовы часы. Они должны быть здесь. Только Мэри-Джо могла взять их. Больше некому.
Руки вспотели под перчатками. Мужчина достал из кармана фонарик, прошел через кухню и двинулся вниз по коридору. Если он не найдет эти часы — можно считать себя покойником.
Он тщательно обыскал первый этаж и собирался подняться наверх, когда сквозь ставни, закрывавшие окна, блеснул яркий свет фар. К дому подъехала машина. Выругавшись, он едва успел выскочить через заднюю дверь в тот момент, когда Мэри-Джо с детьми входила через переднюю.
— Это уже второй раз за неделю, Энди. Ты просил назначить тебя ответственным за то, чтобы задняя дверь всегда была закрыта, когда нас нет дома, и я доверила тебе эту работу. Нам надо быть осторожными.
— Но как я мог проверить? — кричал Энди — Я ведь даже не заходил домой после школы!
Мэри-Джо вдруг замолкла, осознав, что Энди прав. Чтобы ускользнуть от Джека Райли, она поспешила забрать детей прямо со двора. Энди никак не мог оставить дверь открытой.
— Ты прав, — сказала она. — Извини. Я, наверное, сама открыла ее.
Но она не открывала дверь. Мэри-Джо точно помнила, чтоне открывала.
Поздним вечером, когда она заперлась в комнате, куда запрещала входить даже своим детям, на холсте ее появился новый цвет — голубой, означавший страх.
Кто-то побывал в доме Мэри-Джо в ее отсутствие.