Голубые глаза его смотрели просительно и безнадежно, он повторил:

– Ну, хоть что-нибудь! Дайте!

Мужчина, к которому он обращался, стыдливо прятался в воротник и что-то бубнил.

– А я сейчас твоей матери скажу! – закричала немного гнусавым голосом пожилая женщина. Она уже не первый раз привязывалась к мальчику.

На ней был надет рваный плащ, выпученные глаза ее блестели, с нижней губы свисала ниточка слюны, а на кончике носа висела капелька.

– Матерь найду и скажу, что попрошайничаешь! – она была похожа больше на старуху, специально отбивающую у него подающих.

Мальчишка – выглядел он лет на двенадцать – весь сжался. Одет был не очень аккуратно, джинсовая куртка вся в черных маслянистых пятнах.

– Где матерь? – кричала старуха на весь подземный переход. – Где твоя матерь?

Она трясла перед носом мальчика костлявым пальцем и брызгала слюной.

– Не махайся! – огрызнулся ребенок – Рвань ларечная!

Старуха схватила ртом воздух, а потом огрела мальчишку ладонью по голове. Он закричал и тоже стал бить ее. Они отмахивались друг от друга, как две дерущиеся кошки, сидящие на задних лапах.

– Урод! Пакостник! – кричала старуха.

Две девушки, рассматривающие аптечный ларек, стали их разнимать. Пожилая женщина зыркнула на них своими острыми, проклинающими зрачками и закричала:

– Шлюшки! Шлюшки!

– Она сумасшедшая! – взвизгнула одна из девушек и потащила мальчишку в сторону.

Он вырвался из ее рук и отбежал от них, а злая женщина шипела, кривлялась и кричала:

– Подонки! Тварское отродье! Дьяволовы дети! Уроды!

Заикаясь, она пошла в глубину перехода, спотыкаясь, натыкаясь на встречных людей и громко сморкаясь.

Мальчишка стоял у лестницы и шарил у себя в карманах. Он вытащил всю мелочь, пересчитал.

Девушки подошли к нему. Одна из них, в очках, спросила:

– Давай мы тебе шоколадку купим или апельсин? Что ты хочешь?

Мальчик оторвал взгляд от мелочи и буркнул:

– Да пошли вы!

– Идиот! – хором сказали возмущенные девушки.

Мальчишка шикнул на них и подошел к ларьку. Купил две сигареты, жвачку и присел здесь же рядом. Щелкнул зажигалкой и закурил.

День у него сегодня получился невезучий, насобирать почти ничего не удалось.

Как доказать им, что он такой же, как и они? Что он может так же, как они.

Злая старуха все еще кричала где-то у входа в метро, он слышал ее голос и чуть сдерживался, чтобы не побежать и не наподдать ей ногами.

– На, держи, дурак, – фыркнула одна из девушек в синем пальто и в очках.

Она вернулась, чтобы бросить парню пакет чипсов. Он расхохотался и сквозь смех сказал:

– Вот дура-то! Да засунь ты свои чипсы куда-нибудь! Мне «бабки» нужны.

Он смял пакет руками. Пакет лопнул и из него посыпался раскромсанный картофель. Девушка терпеливо смотрела на мальчишку.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Петя я! – парень кривлялся и высовывал язык. – Тетя, шла бы ты отсюда!

Девушка дернула подбородком, рука ее поднялась, она хотела его треснуть, но мальчишка захохотал снова:

– Ну, ударь! Ударь! – крикнул он. – Ребенка бьют!

Парень подскочил и быстро поднялся по лестнице на улицу.

Уже стемнело, капал маленький дождик.

На остановке троллейбуса, на скамейке, сидел небритый и не очень трезвый дедок. Он увидел мальчишку и подозвал его:

– Шурик! – парень подошел, а дед продолжил. – Твое испытание закончилось. Не выгоден ты. Ничего за неделю не заработал. Так что пошел вон! К маме и папе!

Дед замахнулся и шикнул на Шурика:

– Кыш, чудо! И чтобы я тебя здесь не видел, понял?!

Мальчишка испугался и отбежал от остановки. Перед ним вдруг выросла та самая девушка в синем пальто.

– Я за тобой следила, – сказала она, – и все слышала. Тебе что, жить негде? Ты в школе-то учишься?

Шурик кивнул ей и чуть улыбнулся. Ему было и грустно, и смешно оттого, что его не понимают.

– Ну, чего тебе от меня надо? – спросил он.

– Я помочь могу, я психолог детский, – ответила девушка.

Мальчишка махнул на нее рукой, увидел троллейбус, подъехавший к остановке, подбежал и вскочил в него. Девушка не успела за ним. Шурик показал ей через закрытую дверь фигу и сел у окошка.

Домой ему не хотелось, дома надоело. Ему нужно было что-то настоящее, новое. Старое приелось и вылетало из сердца. Хотелось доказать право на сосуществование.

У пустой, неинтересной жизни Шурика не было будущего. И его стремление показать всем свою самостоятельность, вылезти, выскочить из болота душной повседневности будоражило и заставляло действовать. Он перепробовал все, что только мог придумать. Попрошайничество было последним шагом на этом пути.

А дома – мать и отец. А дома плохо.Троллейбус стоял на перекрестке, ожидая сигнала светофора.Шурик глядел в упор на беловолосую девочку лет восьми, сидевшую на коленях у мамы. Одета девочка была до того бедно, что Шурик даже усмехнулся. Какие-то потертые, с порванной местами кожей, сапоги, да и куртка облезлая. Он-то свою джинсовку специально в смоле испачкал, чтоб страшней была, чтоб больше жалели. А здесь перед ним сидела такая бедность! У матери девочки правая рука была перевязана грязным бинтом, и виднелись ногти с почти облезшим лаком. Ногти были тупые.Девочка вертелась, оглядываясь по сторонам, то и дело спрашивая что-то у матери, а та в ответ лишь отнекивалась.На своей остановке Шурик вышел из троллейбуса, постоял немного, потом зашел за павильон с игровыми автоматами и закурил последнюю сигарету.Воздух и темное небо усиливали ощущение безысходности, заставляли острее почувствовать бессмысленность жизни. Радости от жизни не было совсем. Почему-то казалось, что вот так и придется просуществовать до смерти.Затоптав сигарету, Шурик пошел к своему дому.Ему очень хотелось раздобыть где-нибудь денег и доказать этому деду Василию, что он может быть настоящим попрошайкой. Дед в это не верил, не видел он в Шурике мастера. Но мальчишке не терпелось поменять свою надоевшую жизнь. Он старался, а его взяли и прогнали. Возвращаться туда можно было только с деньгами, и немалыми, иначе будут бить.Мимо Шурика медленно проехал, блестя свеженькой краской, широкий «джип».Машина вдруг остановилась.Из нее вылез мужчина в сером костюме с полуразвязанным галстуком, сунул одну руку в карман брюк и недовольным голосом сказал Шурику:– Ты чего здесь бродишь?Шурик остановился и на мгновение задумался, что-то промелькнуло в его глазах, сразу заработала мысль, он даже удивился, что раньше до этого не додумался. Но он же хотел решить для себя задачу по-настоящему.А сейчас Шурик вдруг понял, чем он может отличиться – хотя бы один раз.Он приветливо улыбнулся и подбежал к мужчине.– Папа, – сказал он, – я согласен все вернуть обратно. Теперь можешь опять выдавать мне деньги. Ты прав.– Ну, вот видишь! – обрадовался мужчина. – Я же говорю: каждому свое! Не все ведь равны – что дано, то дано!Он обнял сына, посадил его в машину, и они, проехав метров двадцать, остановились у своего подъезда.– Ну, что самостоятельный мой, – дружелюбно юморил отец, – не можешь без папки?Шурик хитро моргнул и опустил голову. Он сжал губы и осторожно, чтобы не видел отец, скрестил пальцы за спиной. Так и пришел домой…На следующий день дед Василий ставил в пример удачу Шурика перед своей командой. Ребята переглядывались и тихо завидовали…