– На’то наконец-то разобрался!

– Ну, спляшите ему, или что там полагается. – Голос Арвекса не стал менее ворчливым даже после того, как кроган вернулся на свою палубную вахту, а его коллега (Андрия выяснила его имя – Вратч) примостился у люка.

Они сменялись, как только начинали закипать от раздражения.

Минуты складывались в часы. На’то продолжал периодически бормотать что-то себе под нос, а у кроганов закончились идеи для шпилек не только в адрес самого На’то, Регги и даже Андрии, но и в адрес друг друга.

Теперь Арвекс говорил так, будто уже был готов свернуть саларианцу шею, чтобы выйти из опасной зоны, в которой оказался дрейфующий «Нексус».

Щупальца Скверны за последние несколько часов увеличились в длине. Словно ими управляла какая-то невидимая сила.

Это вызывало тревогу.

– Хорошая новость в том, – сказала Андрия по интеркому, – что мы практически стабилизировали подачу энергии по этой вспомогательной сети.

– А плохая новость? – спросил Редж у нее за спиной.

Она прекрасно осознавала, что глаза всех трех кроганов устремлены на нее, хотя двое из них оставались за пределами тамбура.

– Что касается плохой новости, – неторопливо проговорила она, – то она заключается в том, что, как только мы здесь закончим, тебе, мне и На’то придется отправляться на обед.

Пауза.

– И почему же это плохо?

– Ты явно не обращаешь внимания на то, что ешь. – На время перерыва Кадже пристроился рядом с Реджем и дулся в какую-то игрушку.

Андрия с трудом сдержала улыбку:

– Как правило.

– Эй, если это значит, что я могу пообедать с Эмори, то я руками и ногами «за», – набычившись сказал Редж.

– А, точно. Наша сладкая парочка.

– Ревнуешь, что ли?

– А то!

– И о чем вы, люди, спорите на этот раз? – раздался наконец по интеркому усталый, но торжествующий голос На’то. – Стоит мне отвернуться на минуту, как вы тут же затеваете словесную перепалку.

– На минуту? – раздался полный недоумения голос Вратча. – Что это за саларианец, который забывает о времени?

– Самый умный из всех, – чинно ответил На’то.

Андрия увидела, как дернулась его камера, когда он вылез из люка. Провода, предохранители, пластины, надежно закрепляющие все элементы, превратились на экране в расплывчатое пятно.

– Что?..

– Заткни пасть, Вратч. Будто сам ты никогда не забывал о времени на варреньих боях, – рассмеялся Кадже.

– Нет, это…

Какой-то треск неожиданно привлек внимание Андрии. Потом еще один. Она огляделась и заметила, что Редж вместе с ней ищет источник странного звука.

Кадже быстро вскочил на ноги, указывая на аварийную перемычку.

– Она двигается!

– Черт! – прошипела Андрия, уже переключая частоту на своем омни-инструменте. – Черт, черт! Инженерный вызывает мостик, вижу клубок Скверны рядом со складом 7В.

– Понял вас, инженерный, – ответил кто-то. Она не знала, кто сейчас на мостике, и не имела понятия, кто ей ответил – старший офицер или простой рабочий. – Приблизительная глубина?

– Откуда я могу знать?! – Андрия бросила взгляд на Реджа, крепко державшего трос, другим концом привязанный к их другу. – Она здесь повсюду, одно неосторожное движение – и…

Большая тень медленно приближалась. Сверкающие нити энергии золотистого и красного цветов вонзались в воздух между ними, проникали внутрь, словно панели разрезали разогретым до максимума ножом.

Женщина смотрела на все это с открытым ртом.

Кадже схватил ее за руку, подтянул ближе к своему лицу.

– Те исследователи, которых высосало из одиннадцатого дока? Так вот, – проворчал кроган в микрофон, – они возвращаются!

Эддисон встретила Слоан на выходе из жилотсека. Синтетические перья в волосах директора службы безопасности и озадаченно-веселое выражение лица, мягко говоря, обескураживали.

– Эй! – сказала Эддисон вместо приветствия. Ее брови сошлись у переносицы. – Вы что, пристрелили гигантскую курицу?

Слоан опустила взгляд на свою винтовку, а затем подняла глаза на собеседницу. Их выражение осталось прежним. Словно глава службы безопасности забрела в четвертое измерение и не знала, куда двигаться дальше.

– А, Эддисон. – После небольшой паузы она протянула руку. – Будьте добры, ущипните меня.

Фостер моргнула. Но Слоан не опускала руку, и тогда Эддисон сделала то, о чем ее просили, – ущипнула. Со всей силы.

– Мать тв… спасибо. – Слоан резко одернула руку. Посмотрела на дверь, из которой вышла, и тут впервые Эддисон услышала что-то похожее на крик.

Ее зрачки расширились.

– Слоан, только не говорите мне…

Директор службы безопасности, тряхнув рукой, отошла от двери.

– Прошу вас, директор. Во-первых, здесь нет куриц, чтобы в них стрелять, если не считать турианцев…

Эддисон прочистила горло.

– Во-вторых, – продолжила Слоан, – я ни в кого не стреляла. Они…

Она запнулась.

Эддисон всплеснула руками, ее брови взлетели еще выше.

– Они… что? Судя по звукам, там каннибальствуют. А в руках у вас – винтовка.

К ее удивлению, губы Слоан расплылись в полуулыбке. Она показала на дверь, но не винтовкой, а рукой, которую щипала Эддисон.

– Можете зайти и посмотреть, но лучше не стоит.

– Почему?

– Потому что там ужас что творится.

– Слоан!

Когда же директор службы безопасности начала хохотать, руки Эддисон взлетели вверх. Она обошла Слоан и снова всплеснула руками, когда крики за дверью усилились. Наконец створки распахнулись, и Эддисон увидела…

Синтетические перья. Точнее, двоих, покрытых перьями с головы до пят, и еще пятерых, разносивших выпивку. Вокруг стояла большая толпа, которая восторженно взмахивала кулаками и делала ставки.

– Выпивка на спор?

Проигравших обсыпают синтетическими перьями, а победители просто пьют.

И ставки растут.

Эддисон тихо попятилась, и створки двери тихонько закрылись.

Слоан зашлась чуть ли не в истерическом смехе.

– И знаете… знаете что? – выдохнула она.

Эддисон повернулась, все еще пытаясь осмыслить увиденное.

– Там собралось около пятидесяти человек!

Слоан кивнула, чуть не потеряв при этом равновесие. Она прислонилась спиной к стене, аккуратно придерживая «Мститель».

– Выпивка.

Она еще раз кивнула. По ее щекам потекли слезы, дышала она с трудом.

Эддисон подняла руки к лицу, прикрывая рот.

– И вы вошли туда с вашей винтовкой, да? – В ее словах слышался неподдельный ужас.

Слоан зашлась в таком смехе, что ей пришлось опереться об одну из декоративных подставок, прикрученных к стене через равные промежутки.

Непрошеный смех начал пробивать броню страха и раздражения, которые охватили было Эддисон.

– Слоан! – Сдерживаться становилось все сложнее.

– Я знаю, – выдохнула та.

– У вас в руках штурмовая винтовка!

Женщина подняла оружие трясущимися руками.

– Я знаю!

– Вы же могли воспользоваться камерами!

Эддисон начала смеяться, а затем, как и Слоан, зашлась в необоримой истерике, от которой перехватывало дыхание. Она отбросила всякое притворство и отдалась во власть смеха. Директор Колониального департамента не видела таких улыбок, не слышала такого хохота со времени прощального вечера накануне отлета.

То было месяцы… годы… столетия назад. В последний раз, когда она видела своих коллег-директоров.

Да, неуместно. Некорректно. Чрезмерно. Но когда двери широко распахнулись, из них на нетвердых ногах появились два человека, а им вслед понесся шквал криков, вой проигравших спорщиков и дикие одобрительные восклицания.

Раскаты хохота наполнили коридор.

– Эй, директора, привет! – весело сказал один из этих двоих.

Слоан только вяло махнула в их сторону рукой, продолжая давиться беззвучным хохотом.

– Пусть себе пьют, – сказала она Эддисон сквозь смех. – Выпустят пар. Если начнут буянить, пришлю им нескольких кроганов – они быстро наведут порядок.

Эддисон поморщилась:

– Может быть, больше кофе, меньше кроганов?

– Я дума…

Внезапно по всему кораблю разнеслось:

– Тревога! Приготовиться к удару! – И смех резко смолк. Слоан взяла за руку Эддисон, которая другой рукой ухватила самого нетрезвого из двоих, вышедших из жилотсека.

Как раз вовремя. Станцию тряхнуло.

А затем накренило.

На’то вскрикнул, когда огромная ручища ухватила его за передок скафандра и вытащила из люка. Он почувствовал, как его подошва зацепилась за что-то, услышал треск.

– Осторожнее! – воскликнул он, пытаясь повернуться и оценить повреждение.

– Нет времени! – Голос Арвекса, никогда не звучавший спокойно, теперь оглушил его своим волнением. – Возвращайся в тамбур! Быстро!

На’то взмахнул руками, когда кроган швырнул его ногами вперед на корпус. На мгновение саларианец забыл, что отключил магнитизацию ботинок, пока работал в чувствительной среде энергетического узла. Когда лапа отпустила его скафандр, На’то почувствовал, что его ноги отрываются от корпуса.

– Помогите, – сказал он. Потом – громче: – На помощь!

– Саларианец ты безголовый, включи ботинки!

На сей раз рука ухватила его за лицевой щиток, развернула и кинула на корпус. Арвекс дождался, когда ботинки На’то прилипнут к металлу, и толкнул его навстречу к другому крогану. «Кажется, его зовут Вратч», – тупо подумал На’то.

– Начо, хорош лыбиться! – раздался голос Реджа, и страховочный тросик, привязывавший саларианца к станции, натянулся.

За его спиной раздалась пулеметная очередь.

Его мозг, все еще погруженный в схему предохранителей, синаптических токопроводящих жил и жуткое плетение проводов, которое ему пришлось распутывать, попытался осознать происходящее. По крайней мере, пока первый осколок не ударил ему в плечо.

Больно не было. Ну, разве что совсем немного. Осколок был для этого слишком мал. На’то смахнул его рукой, оторвал ботинки от корпуса и направился к тамбуру. Осколок, похожий на вращающийся диск или что-то в этом роде, улетел. «Структурная целостность – не моя область знаний», – подумал он.

– На’то, – сказала Андрия высоким и, как следствие, более молодым голосом, – сосредоточься!

Он тряхнул головой и снова перенес внимание на корпус, который теперь скорее напоминал минное поле.

Некоторые обломки были большими. Другие – средних размеров.

А некоторые – очень, очень большие.

И все они были охвачены эфемерными щупальцами черного, оранжевого, желтого и…

– Оно двигается! – воскликнул На’то, настолько зачарованный зрелищем, что даже оставил попытки бежать.

У него за спиной снова раздался громкий лязг, вернувший его внимание к люку, над которым склонился Накмор Арвекс, закреплявший крышку болтами. Над головой крогана обломки вращались, собирались в кучу и набирали безумную скорость. То ли это действовала энергетическая лента, которая превращала крупные обломки в мелкие, в результате чего росло и число столкновений, то ли это были пули, посылаемые кроганами, пытавшимися убрать обломки со своего пути, – но и то и другое только ухудшало ситуацию.

Действие и реакция на него.

Расчет скорости движения с учетом дополнительного воздействия огневого контроля кроганов, определение расстояния до тамбура…

Ничто из этого не имело значения.

– О черт!.. – прошептала Андрия. – О черт-черт-черт!..

– Давай уже засовывай свою задницу внутрь, – проревел Арвекс.

На’то прилагал к этому все усилия. Тяжело дыша, пытаясь на ходу соотносить свое хрупкое телосложение и сильное магнетическое сцепление ботинок, саларианец медленно продвигался по корпусу в направлении тамбура. К безопасности.

За его спиной бранился Арвекс… то ли ругал, то ли подбадривал его – На’то не знал; для него все это было сплошное кроганство.

Все, что он понимал, так это то, что при такой разнице в скорости движения между осколками и его собственным телом он не успеет дойти до тамбура.

По интеркому звучало слишком много голосов одновременно – все кричали, вопили, молили и подбадривали.

На’то посмотрел вверх и не увидел ничего, но каким-то чутьем это просто почувствовал. Он дернулся в сторону, отрывая ботинки от корпуса.

И в ту же секунду на корпусе появились горячие красные царапины.

– Убирайтесь! – раздался по интеркому рев Вратча. – Задраивайте склад!

– Но На’то…

– Я его держу, – твердо сказал Редж.

Страховочный трос натянулся. Саларианец взмахнул руками и в свободном падении ударился о большой сегмент крыла, отчего сотряслись все кости его тела, боль в которых он почувствует позднее. Черные вспышки в его глазах превратились в белые, он вцепился в кусок металла и прохрипел:

– Есть! Тяни!

– Нет! – крикнул Арвекс, но было уже поздно.

Редж дернул трос. На’то до боли сжал пальцы, вцепившиеся в кромку оторванного крыла, и от силы рывка у него перехватило дыхание, но он почувствовал, что движется.

И вся эта штуковина движется вместе с ним.

– Нет, – пробормотал он. Потом, заставляя мембраны над глазами открыться, прокричал громче: – Нет, нет! Отпусти!..

Кроган разразился новой порцией проклятий, а На’то в ужасе уставился на корпус станции и пустоту космоса, открывшуюся за ним: черная, синяя, красная, белая и всех других великолепных оттенков, она уходила в бездонную бесконечность. Заключенная в идеальную сферу сплетенной туманности.

– Отпусти, – приказал Арвекс.

На’то без слов подчинился. Его руку пронзила судорога, отколовшийся фрагмент металла отлетел куда-то в одну сторону, а все тщедушное тело саларианца дернулось в другую.

– Прочь, прочь!

– Редж!

На’то не видел, что происходит внутри склада. Не мог определить кромку корпуса или палубу, на которой стоял прежде. Он бесконтрольно развернулся, описал неторопливый круг.

Но траектория крыла – она не изменилась.

– Приготовься – сейчас ударит! – проорал Арвекс.

Приготовиться? Ха-ха! На’то не мог этого сделать. Он беспомощно смотрел, как катастрофа надвигается на него – неотвратимо и мучительно медленно. Трос на его пояснице раскрутился. Его оглушал шум собственного дыхания в шлеме.

А внизу, в нескольких метрах от вероятного удара обломков о корпус, стоял Арвекс, намотав на обе руки страховочный трос На’то. Ноги его были широко расставлены, каждый вздох рычащим эхом повторял вздох саларианца.

На’то раскинул руки:

– Отпускай. – Его голос прозвучал на удивление спокойно. А мозг в это время преодолевал тысячи километров в секунду, нет, в наносекунду. Он знал, как все это выглядит со стороны. Чем закончится.

Это крыло нанесет такие повреждения, которые не выдержит и без того хромая станция. Остальное доделает Скверна. Каким-то чудом На’то не попал в гущу, проплывающую, словно жуткое черное солнце, над проломом в складе… «Нет, – подумал саларианец, – не чудом».

Кроган.

Эта штука убьет их обоих.

– Отпускай, – повторил он уже громче, затем намотал трос на руку и потянул. Но его силы были ничто по сравнению с силами рассерженного крогана.

– На’то! – воскликнула Андрия.

– Хрен я тебя отпущу! – проревел Арвекс и изо всех сил потянул трос на себя. – Я тебе сказал, что твои ботинки будут на палубе, а Накморы держат слово.

Ему не за что было уцепиться, и он никак не мог помешать упрямому икроплодному делать то, что тот делал. Героизм, подумал На’то, понимая, что все приближается к неотвратимому концу. Героизм крогана, саларианца. Тех, кто пытался восстановить то, что уже было потеряно.

Первые искры образовали золотые дуги на корпусе, когда гигантская масса обломков столкнулась со станцией. Страховочный трос, который Арвекс намотал себе на руку, стал толще, искры и звезды отражались в закаленном стекле его шлема.

На’то улыбнулся:

– Андрия… Редж… задраивайте наружную дверь тамбура. Корпус покоробится приблизительно в четырнадцати точках.

– Черт возьми, нет!

Арвекс издал протяжное, жесткое шипение, когда корпус прогнулся под его ногами и покоробился так, как не должен коробиться металл. Гнездо безобидного вида нитей появилось в поле зрения На’то. Щупальца касались обломков, разрезали их, чтобы увеличить число последних и окончательно повредить станцию.

Саларианец молча наблюдал, как щупальца движутся в их сторону.

– Кроган, если не хочешь разделить мою судьбу, отпусти меня.

Слишком поздно. Слишком мало. Корпус распрямился и с силой подбросил крогана, разорвав магнитное притяжение. Его крик утонул в неожиданном шуме на линии связи – хрипе множества дыханий. В охах и криках.

И в мысли, которая овладела На’то.

В одной мысли.

– Скажите им, – попросил он, все больше отдаляясь от станции, – что эта штука вполне оправдывает свое название.

Скверна.

То, что он мог сказать еще, какими еще мыслями поделиться, – все это умерло вместе со всесистемным отказом его электроники, включая связь и регуляторы воздуха, в тот момент, когда первые щупальца обвили его.

Отказало все: новая техника, старая. Ничто уже не имело значения.

Скверна уничтожила все.