Слоан была права, думала Эддисон. Поначалу им везло. Может быть, поэтому директор службы безопасности вызвалась присоединиться к команде Кеш, получившей задание расчистить проход к ближайшему доку для приема ковчегов. Пробравшись туда, они надеялись найти запас сенсорных интерфейсов, которые можно будет подключить к системе.

Эддисон не могла ее винить. Слоан прождала целый день, убедилась, что речь Танна не спровоцировала новых беспорядков и оставила вместо себя эффективную команду. Эддисон отдавала должное директору службы безопасности. Если бы на речь Танна последовала какая-то реакция, то, она не сомневалась, Слоан осталась бы.

На самом деле все обстояло не так уж и плохо. Несколько резких слов и вялого обмена ударами в жилотсеке, а потом все восприняли объявление с безысходностью, думая про себя: «Что еще может выйти из строя?»

Когда все утряслось, Слоан приняла предложение Кеш заняться тяжелой рутинной работой, устроив себе своеобразные каникулы.

Двое суток назад.

Может быть, два дня потребовались на то, чтобы суть происходящего стала доходить до нее. Два дня урезанных пайков и внезапное осознание того, что пайки, которые они получают, тоже вскоре придется урезать.

Настроение на «Нексусе» изменилось. Резко.

Эддисон прогулялась по коридорам, следуя совету Танна, но от этого лишь сильнее ощутила свое бессилие и бесполезность. Она руководила департаментом Несостоявшихся колоний, была советником исполняющего обязанности директора. Скоро начнут задавать вопрос: а что именно значит «исполняющий обязанности»?

Повторное прослушивание речи Гарсон имело непредсказуемые последствия. Оно напомнило всем, на что они подписывались и что получили на самом деле.

Эддисон избегала косых взглядов, которые бросали в ее сторону. В них она читала не только растущее чувство голода и жажды, но и обвинение: она несла ответственность за произошедшее. Это было несправедливо, но Эддисон полагала, что, когда природная катастрофа застает население врасплох, виноватыми всегда оказываются политики.

В каждом обвиняющем взгляде она видела безмолвную ярость. «Как ты могла не предусмотреть этого? Мы тебе доверяли. Мы пожертвовали всем, потому что поверили в твой план».

Справедливо или нет, но именно это читала она в их взглядах. На самом деле она практически не участвовала в планировании на случай чрезвычайной ситуации. Она сосредоточилась на своей работе: составляла планы действий в нештатных ситуациях при первичных контактах с расами, которые обнаружатся на открытых планетах.

Ах, как она мечтала об этих мгновениях! Иногалактические расы, непохожие на те, что встречались во Млечном Пути. Возможности и вызовы. Она воображала себя за официальным столом с бокалом вина азари, с Джиен по левую руку от нее и несколькими высокими сановниками доброжелательного и мудрого вида справа.

Вместо этого она спала на полу, кипятила воду и ела сухие пайки, словно проходила курсы по выживанию в дикой природе.

Эддисон остановилась в коридоре, связывающем два отсека. Большие окна по обеим сторонам, а за ними то, что должно было быть великолепным космическим видом. Несколькими днями ранее она проходила здесь, протискиваясь между «наблюдателями» – группой, которая вызвалась исполнять функции дозорных, пока не будут подключены сенсоры, чтобы «Нексус» не оставался полностью слепым. Они сидели или стояли днями и ночами уже на протяжении нескольких недель и смотрели: не появятся ли какие-либо признаки того, что Скверна возвращается.

Или – более радужный вариант – не появится ли на горизонте корабль первопроходцев. Пока ничего такого они не видели. Только незнакомые звезды. А когда объявили о нормировании пищевых продуктов, наблюдатели нашли чем занять свободное время. Сегодня коридор оказался пуст.

Эддисон села на скамью и сложила руки на коленях. Некоторое время она не двигалась, впитывая тишину, нарушаемую только неизменным журчанием системы жизнеобеспечения, которая – она не могла не признать – работала безупречно после ремонта, проведенного этим турианцем и его командой.

Они работали без продыха, и результаты их усилий впечатляли. Как, наверное, прекрасно, когда чувствуешь себя полезным, подумала она.

Эддисон тряхнула головой. Она знала, что подобный ход мысли здоровым не назовешь.

Запищал ее омни-инструмент. Вряд ли это Слоан – ее команда находилась слишком далеко и была занята грязной физической работой. Она ответила на вызов и откинулась на спинку скамейки, когда в воздухе перед ней возникло лицо Танна.

– Что-нибудь слышно от Слоан?

– Нет, – ответила Эддисон. – Сегодня прибыл посланец от их группы. Он говорит, что спрашивал у Слоан, не передать ли что-нибудь, но та только рассмеялась.

– Это на нее похоже, – задумчиво проговорил Танн.

– Посланец говорит, что они сегодня к вечеру расчистят завал и тогда станет понятно, есть у нас сенсоры или нет.

– Мм… – Саларианец постучал пальцем по подбородку. – Я ждал, что они закончат быстрее.

Эддисон только пожала плечами. Все, казалось, занимало больше времени, чем ожидалось, с тех пор как о нехватке провизии стало известно остальному персоналу станции.

– Что ж, – сказал Танн, – хотя я очень ценю ее советы, решение нужно принимать.

Эддисон помолчала, взвешивая его слова. Настороженность и возбуждение, но чего больше? Она бы ухватилась за что угодно, чтобы чем-то заниматься. И в конечном счете дела нужно делать. Что бы ни произошло.

– Что у вас на уме?

Саларианец улыбнулся:

– Пока вы даете мне советы, считается, что я получаю советы, верно?

– Верно.

– И вы знаете, как раздражается Слоан, когда ее просят высказаться по незначительным проблемам.

– И это тоже верно, – сказала Эддисон, уже понимая, куда клонит Танн. А тот продолжил:

– Я думаю, нам следует посмотреть, сколько таких незначительных проблем мы можем решить до ее возвращения. Кажется, вы это называете «беспроигрышная ситуация». Мы не только примем ряд решений, но и избавим Слоан от скучного процесса их принятия.

– Незначительные проблемы, – сказала Эддисон. – Какого же рода эти проблемы?

– Мне пришла в голову мысль перепрофилировать один из баков с охлаждающим агентом под дополнительное средство очистки воды. Команда говорит, что это возможно с имеющимися у нас материалами, а повышение температуры в жилотсеке будет незначительным. В результате у нас будет больше свежей воды, что позволит людям принимать душ раз в два дня.

– Вот как? – ответила Эддисон. Горячий душ казался необыкновенной роскошью. При одной только мысли об этом кожу у нее защипало. – Скажите, что вы считаете «незначительным повышением температуры»?

– В пределах допустимости человеческого организма.

– Танн…

– В среднем два градуса Цельсия.

– Уже лучше, спасибо. Мм, да, я думаю, план неплохой.

– Ну вот, видите? – приободрился саларианец. – Решение принято, и у нашего директора службы безопасности будет на одну заботу меньше, когда она вернется.

– Что еще? – спросила Эддисон. Может быть, слишком поспешно, но ее это не волновало. Делать что-то, чувствовать, что ты делаешь что-то важное, – вот главное.

– Давайте встретимся в комцентре и пробежимся по списку.

– Отлично, – ответила Эддисон. – Уже иду.

Она прошла по коридору мимо команды кроганов, которые приваривали на место сложную – чтобы не сказать сомнительную – конструкцию опорных балок. Временное крепление на потолке, который уже не мог выдерживать вес всего, что находилось над ним. Никто из них не обратил на Эддисон внимания, настолько все они были сосредоточены на работе.

Но при этом она, проходя мимо, чувствовала какое-то излучение, исходящее от них. Не ненависть, даже не негодование – чувства, которые она нередко замечала у представителей других рас, попадавших в чрезвычайную ситуацию. Нет, тут она чувствовала что-то другое. Их телесный язык, такое демонстративное продолжение работы, несмотря на ее появление. Их нежелание смотреть ей в глаза, словно они силой воли дают ей короткий отдых от обвиняющих взглядов, которые бросают на нее другие.

Они, казалось, говорили: «Мы с этим разберемся, а ты иди и решай проблемы посерьезней». Эддисон остановилась в конце короткого коридора и повернулась к ним.

– Спасибо, – сказала она.

Они ответили ей смущенными взглядами. Переглянулись, словно пытаясь понять, к кому обращены ее слова.

– Спасибо, – повторила Эддисон, – за все ваши нелегкие труды.

– Да, конечно, – ответил один из них и сразу же продолжил работу.

Эддисон пошла дальше, мысли ее метались – столько вопросов, столько забот и вариантов. Ответы пока были только призраками на краю умственного тумана, и они неизменно сливались в ничто, если она пыталась придать им четкость.

И вдруг один будто бы пробился сквозь туман, оставаясь видимым, не приближаясь и не удаляясь. Он превратился в нечто подобное дорожке, и с каждым маленьким шагом по ней Эддисон обретала свою прежнюю уверенность. Целеустремленность. Правильное решение. Долгожданный ответ.

Он оказался таким простым, что директор начала корить себя: ну почему ей не пришло это в голову раньше? Наверное, такова была цена, которую приходилось платить, подумала она, цена за то, что позволила себе погрузиться в депрессию, но теперь она справилась с этим.

На последнем отрезке пути Эддисон принялась размышлять над первыми шагами в нужном направлении. Директор воспротивилась желанию позвонить Спендеру и дать ему задание продумать детали. Она в последнее время слишком часто прибегала к его помощи.

Нет, в этот раз она продумает все сама.

За помощью можно было обратиться позднее.

Фостер Эддисон вошла в комцентр с поднятым подбородком и воодушевлением, какого она не чувствовала со времени первой атаки Скверны.

Два специалиста сидели у главной консоли в тщетном бдении и надежде, что сенсоры вдруг магическим образом начнут работать и пропустят сигнал.

– Никаких признаков ковчегов? – бросила она на ходу.

– Никаких, – одновременно ответили оба.

Ответ всегда один и тот же.

Танн стоял у них за спиной, смотрел на датапад.

– У меня есть предложение, – сказала она, прежде чем Танн успел заговорить.

– Мм, хорошо! – ответил саларианец с заметным сомнением в голосе. У него уже был подготовлен собственный список, но прикосновение длинного пальца – и список исчез.

– Мы можем выделить восемь кораблей, – твердо сказала Эддисон. – Я проверила цифры: с тем, что осталось, мы сможем осуществить эвакуацию. Время пришло, Танн. Мы больше не можем ждать первопроходцев. Мы должны разведать ближайшие миры и понять, есть ли поблизости что-либо полезное. Подходящее место для колонии, ресурсы для питания или разработки.

– Мм, – повторил он.

Если бы ей удалось его убедить… Эддисон продолжила наступление:

– Мы можем торчать здесь, надеясь, что проблема с провизией разрешится чудесным образом. Надеясь, что появятся первопроходцы и спасут нас. Они уже должны были появиться. Мы все это знаем. Пора уже прекратить себя обманывать.

– Эддисон…

– Дайте мне закончить. – (Танн, явно удивленный, осекся.) – Что касается нормирования, то оно только отсрочивает неизбежное. Скверне не придется прилагать больших усилий, чтобы покончить с нами. Какие-нибудь проблемы с гидропоникой – и все. Нам конец.

– Вы правы, – сказал Танн. – Согласен.

– Мой план сработает, если мы наберем кадры… – продолжила нажимать она. – Постойте, что вы сказали?

– Я с вами согласен.

– Это оказалось легче, чем я ожидала.

Он почувствовал ее недоумение и пояснил:

– Моя попытка убедить персонал вернуться в стазис провалилась. А урезание пайка сказалось на моральном состоянии, замедлило продвижение ремонтных работ. Так что да, я согласен.

– Черт побери, Танн, – сказала Эддисон, – я рада это слышать.

– Слоан это не понравится, – добавил саларианец. – Но продолжайте. Вы начали что-то говорить про персонал?

Она почти потеряла ход мысли. Вчера, вероятно, потеряла бы, но целеустремленность сотворила чудеса с ее мозгами. Эддисон обрела прежнюю форму.

– Я поначалу думала, что простая организация будет оптимальной – первый пилот, второй пилот. Чтобы не оставлять здесь оголенными важные структуры. Может быть, даже позволить управлять полетами автопилотам, то есть использовать корабли как гигантские беспилотные зонды.

Но теперь я понимаю, мы не просто можем – мы должны отправить шаттлы с персоналом по полному штатному расписанию. Начать разведывательную миссию в полном масштабе. Мы таким образом получим не только более высокие результаты, но и уменьшим расход наших запасов на «Нексусе».

– Очень интересное предложение, – сказал Танн. Он присоединился к ней у стола с дисплеем ближних звездных систем. Карту создавали, используя старые методы измерения, основанные на визуальных наблюдениях. Почти бесполезные данные, но ничем другим они не располагали.

Танн вывел на экран изображение.

– Может быть, эти? – показал он.

– Да, – согласилась Эддисон. – Эти подойдут.

– Чисто гипотетически – каков будет состав команд?

У Эддисон уже имелись в голове общие соображения на этот счет, но она хотела создать для Танна видимость участия. К тому же, может быть, его соображения окажутся полезными.

– Ну, с пилотами и вторыми пилотами проблем нет, у нас даже есть такие пары, выведенные из стазиса. Кроме этого, на каждый корабль будет нужен специалист по сенсорным элементам.

– А здесь они не нужны – для ремонта наших собственных сенсоров?

– Нет, – сказала Эддисон. – Для калибровки они потребуются, но сейчас они в подручных у изготовителей. Занимаются всякой черновой работой.

– Понятно. Кто еще?

Они стали обговаривать список. Ксенобиология, астробиология, техника, медицина и безопасность.

– Безопасность? – неуверенно спросил Танн.

– Я думаю, это снимет часть вопросов Слоан. На тот случай, если у кого-то произойдет нервный срыв или одна команда решит захватить корабль и проложить собственный маршрут.

– Вряд ли такие эксцессы вероятны, – заметил Танн.

– И тем не менее Слоан такие вещи беспокоят. К тому же ее команда… слишком многочисленна, – сказала она. – Я думаю, это справедливое замечание.

– Пока не будут доедены остатки припасов, – отреагировал Танн. – Вот тогда команда Слоан нам понадобится в полном составе.

– Да, но в этом-то и суть моего предложения. Не допустить, чтобы такой день настал. И потом, все эти системы расположены довольно близко, и корабли должны вернуться до того, как наши припасы достигнут критического уровня.

Танн вглядывался в дисплей, изучал карту и, как предполагала Эддисон, оперировал в уме всеми составляющими этого плана.

– Если только у кого-нибудь из них не возникнут проблемы, – пробормотал он, словно себе под нос. – Механические поломки, Скверна или что-то непредвиденное.

– Риск есть, – сказала Эддисон, кивнув. – Но без риска мы не выпутаемся из нынешней ситуации.

– Мм. – Танн принялся вышагивать по комнате. И в этот момент Эддисон поняла, что убедила его. Остальное – мелочи.

Наконец-то настал ее час.

Она отправила сообщение Спендеру: «Немедленно жду вас в комцентре. – Ее пальцы слегка дрожали, когда она нажимала на клавиши. – Колониальный департамент приступает к работе».

Спендер засел за работу – предварительный список экипажей для восьми шаттлов. Эддисон тем временем отправилась в ангар Колониального департамента и осмотрела все корабли.

Многие из них использовались как временные общежития, но не все, и полное освобождение восьми шаттлов, по ее прикидке, не должно было занять больше нескольких часов.

Более серьезный вопрос, который она предвидела, но сильно недооценила, состоял в оснащении экспедиций припасами. Временные обитатели кораблей превратились в настоящих грабителей – похищение съестных припасов стало их второй профессией, и они явно считали, что, превратив корабли в свои вторые дома, они приобрели право собственности на все, что находится внутри.

Разговоры быстро перешли на высокие тона, но Эддисон потихоньку вызвала на помощь службу безопасности, чтобы «очистить воздух», и вскоре дело уладилось.

– Спасибо, – сказала она Кандросу.

– Это моя работа. Благодарности не обязательны.

Эддисон перешла к следующему шаттлу.

– А что у нас намечается? – спросил турианец, следуя за ней.

– Мы решили отправить корабли на разведку. Посмотреть близлежащие миры. Надеемся найти какие-нибудь полезные ресурсы или выйти на контакт с ковчегами.

– Директор службы безопасности Келли оповещена? – спросил он с сомнением в голосе.

Ой-ой!

– У Слоан не возникло никаких возражений, – сказала она, внимательно наблюдая за реакцией турианца.

Он только кивнул, разглядывая борт ближайшего шаттла.

– Знаете, у меня есть некоторый опыт в таких делах.

Эддисон резко повернулась в его сторону:

– Правда?

Турианец кивнул:

– Я вроде как сюда именно поэтому и подрядился. Ну, присоединился, я хочу сказать. В какой-то момент я оказался в службе безопасности, но дома занимался контртеррористическими операциями.

Эддисон не знала этого человека, едва помнила его имя, но она видела блеск в его глазах – такой же блеск, который она прежде часто видела, глядя в зеркало.

– Списки составляет Спендер, – сказала она. – Если вас это интересует, я хочу сказать.

Он еще несколько мгновений смотрел на хищный корпус корабля, потом перевел взгляд на нее и улыбнулся. Но еще через миг отвел взгляд, развернулся и пошел прочь, не сказав больше ни слова.

Эддисон быстро отправила со своего омни-инструмента сообщение Спендеру: «Для разведывательной миссии идеально подойдет Кандрос из службы безопасности, если вам нужен еще один».

Ответ пришел минуту спустя: «Я с ним поговорю. Спасибо!»

Фостер Эддисон улыбнулась. Хорошее моральное состояние – важнейший фактор, подумала она.

К вечеру первый разведчик выскользнул из тени «Нексуса» и устремился в бездонное пространство космоса. Эддисон и Танн наблюдали за кораблем из комцентра, у которого все еще отсутствовала передняя стенка, а потому они имели возможность созерцать впечатляющий – чтобы не сказать «устрашающий» – вид через прозрачную временную переборку.

«При условии, – подумала Эддисон, – что ты хочешь смотреть только вперед». Что ее вполне устраивало.

С каждым вылетом они поднимали бокалы, желая капитанам маленьких кораблей хорошей охоты, когда те приближались к границам очень небольшой зоны приема-передачи сигнала «Нексуса».

Кандрос, назначенный капитаном шаттла «Бескрайний», пообещал вскоре вернуться и добавил: «Скажите Слоан, пусть сохранит мое место за игровым столом». Через несколько мгновений сигнал прервался.

Эддисон не могла припомнить, сколько раз она улыбалась в тот день, но улыбка, вызванная словами Кандроса, была особенная.