Она мчалась на всех парах, пока не показалась оружейная. Слоан остановилась в десяти шагах, присела за низким ограждением, оглядела место.

Тела. Лужи крови.

Внутренности завязались узлом. Это были ее люди. Ее семья. И теперь они были мертвы. Убиты. И не кем-то, а Каликсом, сукин он сын! Она знала, что он умен. Наделен политическим здравым смыслом. Но чтобы такое? Как же хорошо он скрывал эту свою сторону.

– У меня убиты как минимум два офицера, – сказала она. – Кто вооружен?

Отозвались несколько человек из ее команды и без приказа вышли вперед. Остальные отступили. Слоан выбрала двоих и показала на правую сторону от входа в оружейную. Остальные последовали за ней налево.

Она побежала с пистолетом в руке, пригнувшись, стреляя глазами то в пол, то в дверь справа от нее. Ее команда двигалась, как жидкость, перебегая от одного укрытия к другому по открытому пространству и добралась до двери, словно волна до волнолома.

Слоан без колебаний кивнула офицеру по другую сторону двери, и они вдвоем почти мгновенно ворвались в комнату. Слоан направила пистолет туда, где мог укрываться враг: ладонь привычно держит рукоятку, палец на спусковом крючке.

– Каликс! – крикнула она. – Сдавайтесь сейчас – и мы проявим снисходительность. Даю вам слово.

Слоан не была уверена, что сдержит слово, но знала: ее команда такому обещанию не поверила бы. Они понимали: это тактический ход, чтобы выманить врага на открытое пространство. Может, так оно и было.

Никакого движения. Комната оставалась неподвижной, как и тела в ней. Слоан подошла к ближайшему, пощупала пульс – его не было. Боль пронзила ее… и страх. Каковы бы ни были причины, чем бы ни руководствовался Каликс, кровь пролита. Целью стали агенты службы безопасности.

Ее команда будет жаждать мщения.

Слоан раздумывала, не произнести ли ей речь. Одну из тех, какие ей не раз приходилось произносить за свою карьеру. Необходимость сохранять профессионализм. Уважать главенство законов. Невиновен, пока вина не доказана, бла-бла-бла. Она по своему опыту знала, что персонал службы безопасности всегда одинаково реагировал на такие речи. Кивали и соглашались, но стоило им увидеть преступника, как все эти соображения шли коту под хвост.

Ну их к черту, эти речи! Тут было кое-что посерьезнее, гораздо серьезнее, чем простая ссора. Они вскрыли оружейную. Похитили оружие. Она огляделась – инвентаризацию проводить не требовалось: хищение было налицо. Целые полки остались пустыми. Эту оружейную подготовили на тот случай, если у «Нексуса» в Андромеде возникнут какие-то непредвиденные ситуации, и оружие предназначалось для персонала в десять раз более многочисленного, чем она смогла разбудить сейчас.

Достаточно, чтобы оснастить маленькую армию.

– Рассеяться, – приказала она. – Обыскать помещение.

Бунтовщики давно уже ушли, но ей требовалась минута для размышлений. Ее люди, заполнившие оружейную, теперь обходили полку за полкой. Слоан подняла руку, включила омни-инструмент. Вызвала медиков.

Принести мешки для тел.

Она сообщила о смерти трех агентов ее службы и одного из службы жизнеобеспечения.

– Сэр? – Она непроизвольно подскочила. К Слоан приблизилась одна из ее офицеров. Те, кто имел военное прошлое, всегда обращались к ней «сэр».

Она закрывала на это глаза.

– Говори.

– Умные ребята, – сказала женщина. – Забрали только то оружие, на котором нет маячков. Сенсорами нам их не найти.

– Как обычно, – ответила Слоан, тряхнув головой. Каликс знал свое дело. Или кто-то из его пособников знал. Какие еще сюрпризы он припас? И еще она спрашивала себя, давно ли он планировал все это. Слоан прокручивала в памяти свой разговор с ним после ареста Ириды. Она пошла к нему за информацией, но почему-то сообщила ему больше, чем должен знать кто-либо его ранга.

В нем было что-то такое. От этих воспоминаний ее пробрала дрожь, она чувствовала себя жертвой мошенника. Ее мозг судорожно обрабатывал информацию о том, что его команда в полном составе последовала за ним с предыдущего места службы, возникали в памяти такие фразы, как «культ личности».

Закончив поиски, ее команда собралась вокруг своей руководительницы. Одного взгляда на их лица было достаточно, чтобы подтвердить то, что она уже и так знала. Как Слоан и подозревала, бунтовщики уже ушли.

– Обнаружить украденное оружие – наша задача номер один, – сказала она им. – Вооружайтесь по максимуму. Двое из вас должны остаться здесь при закрытой и запертой двери. Минч, Кван – это будете вы. Никто не может войти внутрь, пока я не дам разрешения. Ясно?

Оба кивнули. Кто-то предложил Слоан винтовку. Она взяла ее, проверила магазин, сняла с предохранителя.

– Все остальные со мной.

– Мы должны запечатать комнату, – сказал Танн.

Он проигнорировал прерывистый вдох Фостер Эддисон. Она довольно быстро и сама пришла бы к тому же выводу. Сейчас времени для споров не оставалось. Он пошел к двери, оставив Эддисон стоять у консоли.

Замдиректора прислонился к стене, время от времени поглядывая на свой омни-инструмент и читая там бог знает что. Спендер только что побывал в гуще страшной схватки, едва ушел живым, судя по тому, что он рассказал.

Танн кивнул ему на ходу:

– Помогите мне запереть комнату.

У дверей комцентра не было охраны. Она стояла здесь только в первые дни после атаки Скверны. Танн задним умом удивлялся этому. Несмотря ни на что, ему ни разу не пришла в голову мысль поставить сюда агентов службы безопасности. Какие бы недовольства ни высказывал персонал, он не верил, что такое возможно.

Он просчитался и впредь зарекся не совершать таких ошибок.

Спендер помог ему с дверями. В комцентре имелось три входа, два из которых упирались в заваленные коридоры, но они перекрыли и эти двери. Время расхлябанности в вопросах безопасности, время искушать судьбу кончилось.

– Странным образом, – сказал Танн, вернувшись к Эддисон, – эта история дает нам основания для того, чтобы действовать более жестко. Если команды не вернутся в криостазис по собственному желанию…

– Как вы можете об этом говорить? – Женщина не скрывала отвращения в голосе. – Трое убиты в оружейной. Никто не знает, сколько еще погибло в гидропонике.

– Вот именно об этом я и говорю, – сказал Танн, которого ее несговорчивость сбила с толку.

– Тела еще не успели остыть, а вы уже собираетесь использовать их смерть к собственной выгоде.

Он пожал плечами:

– Конечно. Любое событие должно учитываться при принятии решений и отдаче распоряжений в будущем. Естественно…

– Я не могу это сейчас слушать, – сказала она и отошла от него.

Танн следовал за нею, объясняя что-то, но Спендер перехватил его взгляд. Он поднял руку, как бы говоря: «Я этим займусь».

Ну, пусть так. Танн вернулся к консоли. Ее возможности все еще оставались ограниченными, но, по крайней мере, он имел доступ к камерам по всей станции. Не ко всем, но к некоторым. Он хотел надеяться, что этих камер будет достаточно.

На всех картинка была практически одинаковая. Бегущие. Стоящие группками и что-то горячо обсуждающие, некоторые слишком горячо. Паника и хаос. Именно то, чего, несомненно, и добивался Каликс Корваннис. Танн погладил подбородок, увиденное явно произвело на него впечатление. Он недооценил турианца. Точнее, у него не имелось никаких оснований вообще оценивать его. Каликс принадлежал к среднему управленческому звену. Способный инженер службы жизнеобеспечения и вполне адекватный руководитель своей команды. Танн не мог понять, как эти качества могли привести его к проявлению такой политической подкованности.

Он нашел личное дело Каликса, просмотрел его. Ничем особенным Каликс не выделялся. Работал на разных кораблях и космических станциях, получил руководство командой только за год до того, как Инициатива объявила набор волонтеров. Любопытно, что Каликс подал заявление довольно поздно. И не только турианец. Он и его команда появились одновременно. Каликс в своем заявлении указал, что они присоединятся к Инициативе только все вместе: если кого-то не примут, значит не примут всех.

Танн подумал над этим несколько мгновений. Подтащил стул и сел. Отхлебнув воды, он принялся просматривать личные дела всех подчиненных Каликса, читать резюме и мотивировочную часть, пренебрегая деталями.

Тремя уровнями ниже комцентра группа вооруженных гражданских ворвалась в жилотсек – обиталище самого разного персонала, кроме кроганов.

Каликс надеялся, что здесь будет пусто, что люди, вероятно, решили оставаться у себя, пока ситуация не прояснится. Он забыл о том факте, что у большинства из них нет никакого «у себя». Они спали в жилотсеке, возможно предпочитая одиночеству хоть какое-то общество.

Поэтому и сейчас они находились там. Сбились в группки, вели вполголоса взволнованные разговоры. При виде Каликса и его команды все присутствующие разом смолкли. В какой-то момент он начал думать о своей команде как о банде и теперь увидел подтверждение этому в широко распахнутых глазах тех, кто смотрел на них.

«Как же мы, интересно, выглядим со стороны? – подумал он. – Бежим с штурмовыми винтовками наперевес, все забрызганные кровью». И еще Каликс боялся, что кто-то из находящихся сейчас в жилотсеке может попытаться заблокировать им путь. Потом возникло странное ощущение, что вместо этого они могут разразиться аплодисментами. В благодарность за то, что он отстаивает их права.

На самом же деле произошло и то и другое.

Презрительные выкрики и выражения поддержки смешались во что-то третье. Толпа разделилась на идеологические группы, быстро возник хаос. Начались потасовки. Люди кричали, кто-то падал на пол, кто-то спасался бегством. Каликс каким-то образом оказался в центре всего этого в окружении заряженных стволов в руках почти извращенно преданной ему команды. Его банды – впопыхах подобранное слово оказалось таким точным.

Никуда от этого не уйдешь. Большинство из них знали друг друга много лет. Группа неудачников, которых ему удалось приручить одного за другим. Они – после «Варшавы» – сказали ему, что пойдут за ним куда угодно. Каликс и не думал проверять на прочность их преданность, когда сказал, что собирается присоединиться к миссии «Андромеда». На самом же деле он надеялся порвать наконец с этой жизнью и начать новую. Но они сдержали слово, и он даже понять не успел, что случилось, как они решили присоединиться к миссии все вместе.

Их решение определялось скорее совместным желанием покинуть корабль с ужасным командованием, а не чем-то другим. Каликс сомневался тогда, как сомневался и теперь, в том, что они, присоединяясь к Инициативе, понимают последствия такого шага. Они просто хотели быть частью чего-то.

Что ж, они получили желаемое. И еще что-то сверх того, думал он.

Каликс остановился посреди помещения. Он поднял руку, призывая всех к тишине, а его вооруженный эскорт образовал кольцо вокруг него, ощетинившись оружием, словно копьями. Толпа продолжала бурлить, споры становились все горячее. Каликс открыл было рот, собираясь что-то сказать, но не успел: один из его людей выпустил очередь в потолок.

Толпа тут же замолчала, все глаза устремились на турианца.

Каликс дождался, когда пыль и крошка осядут, и только потом обратился к присутствующим:

– Всех нас не просто так вывели из стазиса. А для ремонта «Нексуса». Это не какой-то корабль, на который нас перевели. Это не какой-то временный пост. «Нексус» – наш дом. Наше жилище. Мы до сих пор не знаем, что его покалечило. Никто не знает. Наше руководство говорит о Скверне, но, кроме названия, им ничего не известно об этом явлении.

Они теперь внимательно слушали его, и он решил не растрачивать понапрасну их внимание.

– Теперь мы узнаём, что Скверна уничтожила все планеты в пределах нашей досягаемости. Один из разведчиков даже не вернулся; возможно, это еще одна потеря. Эта неизвестная сила может в любое время нанести новый удар, а мы не будем к нему готовы, потому что сенсоры не действуют и нет ни малейшей надежды их починить.

– Может быть, нужно заменить команду, которая занимается ремонтом сенсоров?! – прокричал кто-то.

Ему тут же возразил другой голос:

– Мы ничего не можем отремонтировать, не имея запасных частей. Это производственники не могут справиться…

Тут вмешался еще один голос:

– Производственники делают все, что в их силах. Но каждый раз, когда мы начинаем изготовлять что-то, нам дают отбой, потому что есть более приоритетные задачи.

Согласные кивки.

Выкрики: «Вранье!»

Упреки наталкивались на упреки.

Каликс снова поднял руки.

– Мы все трудились, не зная отдыха. Если и обвинять кого, то только наше временное руководство. Их никогда не выбирали для этой работы, и они для нее не пригодны.

Смешанная реакция, но согласных больше, чем несогласных. Уже неплохо.

– Плохие решения, – продолжил турианец. – Постоянная смена площадок и приоритетов. Наглая ложь. И, кроме того, постоянная опасность, что Скверна нанесет новый удар. И, невзирая на все это, они принимают решение вернуть нас всех в крио. Мы немножко подремлем – и все наши проблемы развеются сами собой. – Снова кивки. Он набрал в легкие побольше воздуха. – Таков их план? Уложить нас в капсулы, чтобы мы доверились им? Я против, – сказал он громко. – Моя команда в этом не участвует. Мы отказались включать стазис-капсулы. Мы хотим выборов, новых лидеров, которые могут быть справедливыми и решительными. А самое главное – лидеров, способных рассматривать все возможные решения, включая и отказ от миссии ради нашего спасения.

Риск был оправдан. Каликс сделал паузу, чтобы увидеть, какую реакцию вызовут его слова. На него может напуститься и его собственная команда, хотя это маловероятно. Толпа может разорвать его на куски – за то, что он выступает против миссии Гарсон.

Его банда стояла на местах и ждала.

Толпа разделилась, как расколотое бревно, и взорвалась насилием.