Слоан усадили на стул против узкого стола, за которым стоял Каликс. Запястья ее были вновь связаны за спиной, нейлоновый шнур пропущен через металлические стержни сиденья. Громила так сильно затянул шнур, что по ее запястьям потекла тонкая струйка крови.

– Вот уж в этом нет необходимости, – сказала она, стараясь не пускать боль в голос.

Редж коротко хохотнул. Он встал у нее за спиной, словно чтобы ухватить за голову и свернуть шею при малейшем признаке опасности.

Каликс сел против нее, посмотрел на своего головореза и подбородком указал ему на дверь. Редж вышел, и Каликс выстучал что-то на экране. Несколько секунд спустя Слоан услышала, как щелкнул дверной замок.

– Приношу за него извинения, – сказал турианец. – К сожалению, рейтинг любви к руководству в настоящее время не очень высок. – С этими словами он подался вперед. – Вам не следовало приходить, Слоан. Ваш приход ничего не изменит.

– Ваши люди очень преданы вам, верно?

– Вы только сейчас это заметили?

Слоан отрицательно покачала головой.

– Узнала от Ириды. То, что она сделала, она сделала ради вас, верно? Но это… – Директор показала бы рукой на маленькую армию за дверями, но руки у нее были связаны. – Я никогда не думала, что дело зайдет так далеко. Что вы зайдете так далеко.

– Откровенно говоря, я тоже не думал. – Каликс отвернулся, ушел мыслями в прошлое. – Это началось еще дома. На «Варшаве». Я никогда не предполагал, что стану их лидером. Их героем. Я думаю, что, наверное, даже пытался уйти от них, когда присоединился к Инициативе.

– Так что же случилось?

– Они настаивали, а я не мог заставить себя отказать им.

Он замолчал. До Слоан снаружи доносились разные звуки – там возводили баррикады, нервно переговариваясь о своей дальнейшей судьбе.

– То же самое случилось и с Иридой, – продолжил Каликс. – Хотите верьте, хотите нет, но она украла базу данных по своей собственной инициативе, потому что думала: эта информация может нам понадобиться в связи с надвигающимся штормом.

– Вы солгали мне об этом. – Слоан чуть подняла подбородок.

– Вероятно, да, – сказал он без нотки раскаяния, но явно не гордясь своим поступком. – Но вы мне тоже солгали.

– С Иридой обходились…

– Я говорю о разведчиках. – Каликс уставился на нее. В его взгляде она прочла разочарование.

Слоан нечего было возразить на это.

– Я задал вам прямой вопрос. Помните мое послание? Есть ли новости от разведчиков? И ваш ответ: «Никаких». Это и стало той самой искрой.

– Вы возлагаете вину за произошедшее на меня?

– За искру, – повторил Каликс. – Мятеж стал кульминацией сотен событий и решений – хороших или плохих, – в которых не может быть повинен один человек. – Он наклонился к ней. – Имеет значение то, что мы сделаем теперь, Слоан, а не то, что мы делали прежде.

Перед ее мысленным взором пронесся весь кошмар последних месяцев. Скверна, Гарсон, пробуждение Танна. Всё. Одна общая черта во всем этом открылась сейчас ей, высвеченная словами Каликса. Тот крен, вследствие которого все крупные решения принимались только верхушкой, а не всей командой.

Теперь она понимала это. И на сей раз Слоан обнаружила, что не хочет игнорировать этот факт, как было в прошлом, когда сказывалось изнеможение.

– Я признаю, что сорвался, – продолжал Каликс. – Пришел к моей команде и рассказал им все про разведчиков и вашу ложь. Наверное, нужно было предвидеть, что они все это воспримут как призыв к действию. – Турианец смотрел на нее, неторопливо постукивая одним пальцем по столу. – Я не могу не думать о том, что события могли бы развиваться по-другому, если бы новости оглашались по мере их поступления. Прошла не одна неделя, Слоан. Не одну неделю вы скрывали важные новости – вот что меня достало. Мы, узнав об этом, поняли, что вы – наше руководство – планируете что-то, противоречащее общим интересам.

– Танн и Эддисон хотели дождаться нового плана, – автоматически сказала Слоан, – момента, когда мы будем готовы ответить на реакцию персонала.

– И вы согласились на это, – прозвучало без вопросительной интонации. – Я был лучшего мнения о вас, Слоан. Я думал, что вы из тех, кто будет возражать против подобных решений.

– Я и есть… – сказала она. – Была. Хрен знает, что случилось с моей головой.

– Значит, вы согласны со мной.

Слоан заглянула в его глаза:

– Да. Согласна. Скверна меня раздери! – А потом: – Но то, что случилось после, Каликс, – это слишком. Кража оружия. Убийство моих людей.

– Без кровопролития было не обойтись. Я жалею, что события не развивались по другому сценарию… Ну что я тут могу сказать? Ваши люди преданы вам. Они хорошо сражаются.

Она подавила спонтанную ярость, порожденную чувством утраты и вины, а еще желанием защитить своих людей. Но ярость была не способна положить конец всему этому. Как и не способна была отремонтировать «Нексус».

– Мы должны найти выход из этой ситуации, Каликс. Решение, которое не уничтожит всех нас. Как только они посчитают, что я пропала, они пришлют сюда всю службу безопасности…

– Поэтому мы и посетили оружейную, – ответил он. – Прежде на «Нексусе» имелась одна вооруженная группа, теперь их две, и их силы равны. Если история нас чему-то и научила, то только одному: настоящие переговоры начинаются, когда силы равны.

– Так давайте говорить. Выдвигайте предложения, и я передам их Танну.

Она еще не успела произнести это имя, как турианец отрицательно закачал головой:

– В этом-то и проблема.

– Танн послушает меня. Он мне доверяет. – «Может быть», – подумала она с сомнением.

Каликс застучал пальцем по столу, глядя на нее:

– Вы знали, что Танн приходил ко мне и пытался выудить из меня коды перевода стазис-капсул в ручной режим?

Слоан моргнула:

– Что?

– Именно так. – Каликс кивнул. – Несколько месяцев назад. Задолго до ареста Ириды. Просто хотел получить коды. Никак не обосновывая свое желание. На тот случай, если ему понадобится сделать то, что он надумает. Несомненно, «во благо всех».

Это «во благо» сползло с его языка, как ядовитый слизняк.

Слоан вспомнила, что Танн говорил об этом на одном из их совещаний. Его, мол, тревожит, что информация может исчезнуть, если что-то случится с Каликсом или Кеш.

– Почему же он не обратился к Кеш?

– Он и обратился, – ответил Каликс. – Но Кеш ответила «нет».

И этого оказалось недостаточно, чтобы его остановить. Черт! Слоан, как ни старалась, не могла свести это к давней вражде между кроганами и саларианцами. Тут было что-то другое. Неприкрытый обман. Она посмотрела на Каликса.

– Я тоже сказал «нет».

Она обдумала услышанное.

– Я не знала, что он обращался непосредственно к вам.

– Что наводит меня на вопрос: а чего еще вы не знали?

Значит, обманывали их обоих.

– Иногда мне кажется, что я должна была держаться первого впечатления, – сказала она.

– Это вы о чем?

– О руководстве, – ответила она, и у нее словно камень свалился с плеч. – Когда мы узнали, что Танн – который? восьмой? – преемник Гарсон, мне тогда уже следовало объявить чрезвычайное положение. И я почти что сделала это.

Каликс лишь посмотрел на нее печальными глазами; она вдруг поняла, что такое выражение редко встречается на лицах турианцев.

– Нужно было возражать против его пробуждения, – продолжала Слоан. – К черту протокол. Я никогда и представить себе не могла, что во главе станции будет кто-то другой – не Гарсон. И в страшном сне не могло такое присниться.

– А кому могло?

– Черт, нужно было поручить эту работу Кеш. Она была бы идеальна на этом посту. Или по меньшей мере сделать ее советником. Она сдерживала бы порывы Танна, это точно. Черт, да хоть вас нужно было назначить.

– Меня?

Ее предложение, казалось, искренне удивило его. Слоан сказала эти слова, не обдумав их, но чем дольше они висели между ними, тем справедливее ей казались.

– Да, – сказала Слоан. – Почему нет? Вы посмотрите, как ваши люди льнут к вам. Слушайте, время еще есть. Я поговорю с Эддисон и Кеш, если Танн не станет слушать. Может быть, это выход. Вы становитесь советником. Представляете вашу команду.

– А Кеш? Она заслуживает этого больше, чем я.

– Танн никогда этого не допустит.

Каликс, крайне рассерженный, покачал головой:

– Вы считаете, он не будет возражать против меня, турианца, который совершил предательство, принес смерть и разрушение, но не допустит в совет лояльную и компетентную кроганку? Вот от таких вещей мы точно должны отказаться, и вы это знаете, Слоан. Здесь для них нет места. Нет смысла.

– Я согласна.

Страстность этих слов удивила не только ее саму, но и его.

Он несколько секунд размышлял.

Раздался стук в дверь. Три сильных удара. Каликс открыл ее своим омни-инструментом.

– Они пришли, – сказал Редж.

Слоан встала, не думая о том, что стул поднялся вместе с ней.

– Я поговорю с ними. Служба безопасности – они послушают меня. Я объясню…

– Это не служба безопасности. Их слишком много.

– Кто же это? – спросила Каликс.

– Понятия не имею. Но они пришли сюда не для разговоров.

Мысли Слоан Келли мгновенно перенеслись к темному и страшному.

– Каликс, вы сказали, что на «Нексусе» сейчас две вооруженные группы. Равенство. Но это не так, да?

– Что вы имеете в виду?

– Есть и третья, Каликс.

И тут она увидела понимание, засветившееся в его глазах, – выражение, быстро сменившееся… нет, не страхом, но упрямой обреченностью.

– Накмор, – произнес турианец низким, жутким голосом.

Слоан, повернувшись к нему спиной, выставила руки, стул больно ударил ее по ногам.

– Развяжите шнур и дайте мне мой омни-инструмент. Кеш послушает меня.

– Кеш с ними нет, – сказал Редж.

Слоан медленно повернулась к нему:

– Кто же это тогда?

– Понятия не имею.

– Всех на баррикады, – сказал Каликс, двигаясь в сторону двери.

– Развяжите меня! – прокричала ему в спину Слоан.

В одном шаге от двери Каликс остановился. Вытащил из-за пояса маленький складной нож и кинул в ее направлении. Поймать его она, конечно, не могла, поэтому подставила под него живот, ударившись о который он и упал на пол.

– Стойте! – взволнованно сказала она. – Стойте! Что вы собираетесь делать?

Каликс встретился с ней взглядом:

– Защищать мою команду. Я всегда только это и делал.

Жесткое утверждение, с какой бы страстью он его ни произнес.

– Нет. Не делайте этого. Как только вы…

– Они послали кроганов, Слоан. – Он покачал головой. – Яснее не скажешь. Время переговоров прошло.

– Это неправильно, – возразила она. – Каликс, если вы сдадитесь сейчас…

Турианец рассмеялся горьким смехом:

– Вы что думаете, Танн примет наши извинения и изменится? – Он еще раз резко тряхнул головой. – Мы попытались, Слоан. Настало время делать то, что нужно. – Он пожал плечами. – Какова бы ни была цена.

Она ошарашенно уставилась на него.

Но он вышел из кабинета, не проронив больше ни слова.

Дверь осталась открытой.

Черт!

Слоан опустилась на колени, перевернулась, чтобы дотянуться до ножа, потом опять легла на бок. В конце концов ей удалось открыть нож.

Снаружи до нее донеслась пулеметная очередь. Сотни голосов, призывающих укрыться, отвечать огнем на огонь. Классический пример кавардака.

Биотическая энергия сотрясла стены.

– Нет, нет! – прокричала Слоан. Она почти добилась своего. Решение могло быть найдено. Больше никому не нужно умирать.

Нож соскользнул, она порезалась, но постаралась игнорировать боль и продолжила перерезать этот дурацкий шнур. Черт, эта штука была крепче, чем ей показалось. Слоан взревела от собственного бессилия и ярости, а еще растущей боли, по мере того как она двигала туда-сюда лезвием.

Слабый звук, едва слышимый за грохотом, проникающим через дверь, сообщил ей об успехе ее действий. Шнур ослаб, и она скинула его с рук. Слоан поднялась на ноги и сломя голову бросилась к двери, на ходу сжимая и разжимая затекшие кисти. Боль была адская, но она говорила о том, что чувствительность пальцев возвращается, и Слоан приветствовала боль. Она помогала сосредоточиться.

Выскочив наружу, женщина резко остановилась. Слоан побывала во многих переделках. Она положила конец немалому числу драк, а еще большее количество сама же и развязала. Однажды она защищала исследовательскую станцию, пока в живых не осталась она одна. Слоан видела бойни, в некоторых принимала участие. Она больше не открывала эти двери в своей памяти.

Но ничего подобного тому, что предстало ее взгляду сейчас, она не видела.

Повстанцы Каликса заняли боевые позиции, имея хорошее оружие, и на их стороне был идеализм. Эта довольно многочисленная, вооруженная армия уже перешла Рубикон, имя которому – насилие.

Они горели желанием победить.

Но против них вышли кроганы. Кроганы не думали об идеализме. Он им не требовался.

Они испытывали радость. Радость сражения.

Мастерская взорвалась самой уродливой, самой подлой и крупной потасовкой, какие она видела.

«Танн, сука, ты что тут устроил?» – прошептала Слоан.

В общем-то, это не было вопросом, потому что ответ был мучительно очевиден.

Кроганы ломились, как таран, и они пришли не на переговоры. Некоторые из бунтарей Каликса лежали вокруг возведенной ими баррикады, и не все они остались целыми.

Мозг Слоан перешел в тактический режим. Все поле боя не поддавалось контролю, но здесь, перед ней…

Крогановский воин швырнул на пол чью-то оторванную руку, потом бросился на подрагивающий ствол штурмовой винтовки. Один мощный кулак отбросил в сторону оружие, а другой ухватил мятежницу-азари за подбородок и швырнул на какой-то станок.

Кроган сделал еще один шаг вперед, готовясь растоптать ее мощной ногой. Слоан бросилась к нему с ножом в руке – с ее крохотным канцелярским ножом – и вонзила лезвие ему в глаз, даже не успев понять, что сделала.

Это только еще больше разозлило его.

Она знала, что останавливаться, извиняться, умолять успокоиться бесполезно. Ситуация зашла слишком далеко. Бросаться к ним и взывать к их разуму было поздно. Нет, теперь шло сражение, и кроганы загорелись азартом схватки. Еще немного – и наступит кровавое неистовство. Если дойдет до этого, то побоище будет безжалостным и диким.

Она смотрела на себя словно со стороны: каким-то образом отброшенная в сторону штурмовая винтовка оказалась в ее руках, развернулась и гавкнула своим звонким лаем на раненого крогана. Неповоротливый работяга, обезумевший от ярости, пер вперед, хотя пули пронзали его.

В конечном счете он упал под ноги Слоан, а за ним она увидела морды десятка его соплеменников. Ее внимание привлек тот, что шел в середине. Их главарь.

Не Кеш.

Миг недоумения впитался в нее, как кровь в щель в полу.

«Норда», – прошептала Слоан.

Танн разбудил Норду. Никто другой не мог это сделать. Кеш не сделала бы этого, она пришла бы сюда и попыталась спасти ситуацию.

Норда.

Сучий потрох! Добром это не кончится, а Слоан, подчиняясь инстинкту, бездумно встала на сторону врага.

Накмор Норда стояла в центре этой свежей линии бойцов, прорвавшихся сквозь брешь, которую они проделали в баррикаде. Если она и узнала Слоан Келли, то на ее лице это никак не отразилось.

Разбудили не только Норду, но и ее элитных солдат, и теперь они вышагивали рядом с ней. Кроганка показала рукой в сторону сражения, и ее телохранитель, ни секунды не раздумывая, бросился в самую гущу. Для него не имело значения, кто дерется и почему. Для него это была игра. Спорт.

– Накмор Норда! – позвала Слоан, перекрикивая грохот сражения.

Вождь клана повернулась в ее сторону.

– Остановите это! Нет никаких причин…

Но Норда только отрицательно покачала головой:

– Ты не по ту сторону баррикады, Келли!

– У этой баррикады нет той или не той стороны! – прокричала Слоан, не сходя с места.

Норда посмотрела на нее, и тут неожиданно воцарилась тишина, которая иногда опускается на переполненное народом место. Несмотря на стрельбу и рев наступающих кроганов, тишина длилась, пусть только и одну секунду. Ни слова не было сказано. Лишь сверкнули глаза Норды, как бы говоря: «Время выбирать, Слоан. Ты с нами или с ними».

Слоан Келли чувствовала на себе глаза мятежников. По крайней мере, некоторых из них. И половины атакующих кроганов. Все ждали, пусть всего долю секунды, но ждали, какое решение она примет.

Она покачала головой, глядя на Норду, и подняла оружие.

Вождь усмехнулась.

Мгновенно какофония насилия и хаоса возобновилась. Сотни бойцов с обеих сторон убивали или умирали.

– Отходим! – прокричал кто-то. Может, Каликс. Этот крик тут же подхватили другие мятежники, и Слоан так и не узнала, от кого исходил изначальный приказ. Можно было не сомневаться в одном: от кого-то, кто не знал кроганов.

Она отходила назад, отстреливаясь, но не пускаясь в бегство. Бегство только спровоцировало бы кроганов на еще более кровавую бойню. Но ее усилия не дали никакого результата. Остальные мятежники были сломлены и побежали. Если бы она не сделала того же, то осталась бы одна, на ничьей земле против нескольких сотен кроганов. Они бы разорвали ее на части – она знала это.

И Слоан побежала. Вскоре она обогнала самых медленных из банды Каликса. Волна кроганов накатила на отстающих. Она слышала хруст костей, крики, победный рев кроганов всего в нескольких метрах за своей спиной. Симфония насилия.

Слоан перепрыгнула через стеллаж, перекатилась по полу за секунду до того, как один из кроганов ударил по этой штуковине. Она уворачивалась от ударов, но вскоре кроган с поднятыми кулаками оказался прямо над ней.

Зажигательный снаряд попал ему в голову. Кровь вперемешку с мозговым веществом брызнули ей на лицо. Она повернулась на бок, пытаясь отряхнуться, а тело над ней задрожало, крутанулось и наконец разорвалось на части под напором взрывного огня.

По всему помещению повстанцы переходили к этому новому плану. Те соображения, которые удерживали их от такой тактики прежде, более не действовали. Взрывные патроны смяли переднюю линию кроганов. Вся сторона этого пространства превратилась в одну длинную, колеблющуюся, громкую стену смерти и разрушения. Кроганов и бунтовщиков в равной мере пожирали ударные волны и рассекал на части град шрапнели.

Но такая тактика действовала. Сдерживала напор врага.

Пригнувшись, Слоан поспешила к линии обороны повстанцев и укрылась за контейнером, забрызганным кровью. Никто даже не обратил на нее внимания. Она стала теперь одной из них. Они, возможно, и не смогли бы сказать, откуда им это известно или когда это случилось, но они знали: Норда потребовала, чтобы Слоан сделала выбор. На чьей она стороне – мятежников, сражающихся за право быть равными? За право самим делать выбор?

Или на стороне бюрократии, которая выпустила кроганов против них?

Отлично. Она все равно сделала правильный выбор.

Боевые действия временно прекратились, и Слоан принялась искать оружие. В какой-то момент она потеряла винтовку и нож. Она подумала обо всех убитых у нее за спиной и об их оружии. Кроганы пришли с голыми руками – во всяком случае, бóльшая их часть. Может быть, потому, что оружия не нашлось или времени не было, а может быть, они пришли без оружия для куража. Она спрашивала себя, знает ли Танн, что он здесь устроил, и участвовала ли в этом Эддисон. Кеш никогда бы на такое не согласилась, хотя Танн и не стал бы у нее спрашивать. Это в его духе: обратиться напрямую к лидеру клана – разбудить ее и рассказать то, что даст желаемый результат.

Саларианец он или нет, но это сработало.

Она почувствовала рядом с собой чье-то плечо. Каликс. Их взгляды встретились.

– Почему вы дали мне нож? – спросила она.

– Посмотреть, что вы будете делать. – Он заставил себя улыбнуться. – О нас многое можно узнать по тому, как мы действуем, когда нет времени на размышления, правда? Мое решение было правильным, Слоан. Я думал, вы можете…

Резкий звук выстрела пронесся по баррикаде. Мозги Каликса улеглись серой кучкой слева от его тела. Его глаза неестественно расширились. Он рухнул сначала на колени, а затем повалился на Слоан.

Она повернулась, ошеломленная. Кроганы снова наступали. Целая волна надвигалась на ослабевшие ряды мятежников. Но у кроганов не было оружия. Потом она увидела других на развороченной баррикаде, где все и началось. Новенькие, в такой же форме, как и она. Одна из отступавших опускала снайперскую винтовку от плеча; она видела в прицел и Слоан – свою следующую цель. Ее подчиненная. Их глаза встретились на мгновение, а потом женщина исчезла – бросилась докладывать о том, что видела.

«Слоан с ними, – вот что она скажет. – Переметнулась. А может быть, с самого начала работала против нас».

Когда взбешенная толпа кроганов набросилась на мятежников, Слоан опустилась на колени. Она перевернула тело Каликса, в последний раз заглянула в его умные глаза. Больше ей ухватиться было не за что. Последняя соломинка.

Не для этого она пришла сюда.

Все должно было пойти по иному сценарию.

– Что будем делать? – раздался чей-то голос.

Слоан не сразу поняла, что вопрос адресован ей. Она подняла голову и увидела того головореза, который так жестоко связал ей руки, – Реджа. Того самого Реджа, который, по словам Каликса, ни в грош ее не ставил.

– Что? – тупо переспросила она.

– Что будем делать? – повторил он.

Он спрашивал именно ее.

Такие дела. Каликса не стало, сброд лишился лидера, и они понимали это.

– Умирать, – просто ответила Слоан. – Они не остановятся, пока не перебьют всех.

Громила протянул ей руку:

– Тогда мы умрем, сражаясь.

Слоан взяла протянутую руку. Ей подали винтовку. Она посмотрела на нее, словно видела в первый раз, хотя могла разобрать и собрать ее с завязанными глазами.

– Как-нибудь в другой раз. – Слоан взяла винтовку в руки. – А пока я предлагаю отступить поглубже в «Нексус». Уйти в подполье.

Он расправил плечи. Стена, а не человек.

– Я готов умереть здесь.

– И вместе с собой похоронить и свое дело?

Это заставило его задуматься.

– А семья? – спросила она. – Друзья? Может быть, все же лучше сделать выбор, который имеет шанс изменить ситуацию?

Редж поднял голову. Закрыл глаза. Потом, проворчав что-то, кивнул:

– Эмори никогда бы мне не простил, если бы я потерял здесь голову.

Сражение приближалось к ним. Слоан хлопнула его по плечу.

– Хорошо, тогда пусть наш выбор имеет смысл. Для Каликса.

В ответ – единственный неохотный кивок.

– Отступаем! – крикнула Слоан и побежала – подальше от Норды, вглубь сборочной палубы с ее неработающими машинами. Она все время повторяла приказ, и Редж делал то же самое. В конце баррикады она увидела группу мятежников, вооруженную винтовками большей дальности действия. Возглавлял группу Ннеброн. Он прицелился было в подбегавшую Слоан, но ее загородил грудью Редж.

– Она теперь с нами. – Что-то в голосе громилы убедило остальных. Доверие. К нему – не к ней.

Они отступали, прикрывая друг друга, ведя огонь не прицельно. Слоан старалась не обращать внимания на крики тех, кто не успел отступить и теперь стал жертвой ярости кроганов.

Вел их теперь Редж. Он, казалось, знал, куда идти. Вероятно, уже обошел эти коридоры по поручению Каликса, помог составить карту. Откуда-то спереди донесся громкий взрыв. На секунду дальняя стена озарилась яркой вспышкой.

Впереди находилась дверь. Редж свернул к ней, уронил стоявший на пути стеллаж с запасными частями. Слоан обежала завал, услышала, как кто-то за ней поскользнулся и упал. А может быть, снайпер поразил цель. Сказать теперь было невозможно.

Редж находился в пяти метрах от двери, когда она взорвалась. Шрапнель рассекла его тело. Он рухнул безжизненным мешком, проскользил по полу последние два-три метра в облаке дыма и обломков.

Слоан попыталась остановиться, но на нее нажимали те, кто бежал сзади. Они предпочитали неизвестность удару кроганов с тыла. Она увидела рядом Ннеброна, остальные следовали за ним. Все глаза были устремлены на дверной проем, к которому они бежали, вооруженные винтовками.

– Хватит! – раздался вдруг громкий голос.

Единственный голос во всей станции, который мог остановить всех находящихся здесь и заставить их слушать. Из дыма возникла фигура Накмор Кеш. За ней Слоан увидела знакомые лица. Ее команда. Или по меньшей мере часть ее команды. Она увидела обвинение в их глазах, недоверие, растущую ненависть.

– Хватит! – повторила Кеш – теперь уже специально для Слоан, в ее голосе слышались желчь и разочарование. Слоан в ответ подняла руки, винтовка упала на пол. Идущие за ней следом не проявляли такой же готовности, но она так или иначе стала их лидером, и спустя несколько напряженных секунд они подчинились.

Последним – Ннеброн; бросая оружие на пол, он смотрел на нее. В его взгляде в равной мере читались обвинение и негодование, он словно говорил: «Это все твоя вина».

Слоан Келли рассмеялась, хотя никто вокруг, казалось, не понимал причину ее веселья. Она каким-то образом стала причиной их бунта и его фактическим лидером. Захлебнувшегося бунта.

«Ну просто идеально».