– Один неверный шаг или взрыв недовольства, – сказала Слоан группе, когда к дверям камеры подошли охранники, – и я накормлю вас вашими же зубами, ясно?

Голос ее прозвучал тихо, но убедительно.

Они все мрачно кивнули.

Даже Ннеброн, чья темная кожа пожелтела. Нервы, подумала она. Они все ощущали это – гнетущее понимание того, что ничто не может защитить их от наказания, которому решит подвергнуть их совет.

Ничто, кроме нее самой, напомнила себе Слоан, и она будет сражаться до последнего за их жизни и будущее. Все остальное будет еще хуже, чем предательство по отношению к ним. Укрепит совет в убеждении, что у мятежников не имелось никаких оснований для бунта, для сопротивления.

Слоан знала: такие основания у них имелись.

Каликс если что и сделал для них, так это дал им почувствовать вкус свободы. И теперь им было трудно набрать воды в рот и молча слушать, как говорит она.

Они уже все обсудили. Слоан будет биться за них, но только если они станут делать то, что сказала она. Все остальное – бесполезно, и у Слоан не хватало терпения убеждать людей делать то, что для них лучше всего.

Дверь открылась. Внутрь вошла Талини в сопровождении двух офицеров. Заключенные растерянно переступали с ноги на ногу, не желая смотреть ни на своих тюремщиков, ни на саму Слоан.

– Выходим по одному, – приказала Талини. – Руки на голову. Не разговаривать. Идти строем.

Слоан кивнула сокамерникам:

– Идем.

Они с мрачными лицами и плотно сжатыми ртами стали выходить из камеры, положив руки на головы. Агенты службы безопасности, сжимавшие штурмовые винтовки, выстроили их по двое. Последней шла Слоан, она остановилась в дверях. Талини молча посмотрела на нее, в ее выражении читалось молчаливое сочувствие.

– Насколько плохо? – вполголоса спросила Слоан.

– Не знаю, – ответила азари, покачав головой. – Они держат рот на замке.

– Вероятно, боятся, что ты верна мне, – с горьким юмором сказала Слоан. – Пожалуй, это я заслужила.

Рот Талини искривился.

– Мне очень жаль, Слоан.

– Да. – Она повела плечами, потом положила руки на голову, устремила взгляд перед собой. – И мне тоже.

Слоан вышла из камеры. В коридоре заключенные выстроились в два неровных ряда, почти все молчали. Больше сотни мятежников, прикинула она, их боевой дух сник под тяжестью мысли о том, что за бунтом последует наказание.

– Идем, – сказала Талини и стала во главе колонны.

Больше ни одного слова до самого комцентра. По пути к ним присоединялись другие заключенные – те, чьи раны позволяли им передвигаться. По прибытии их пропустили внутрь, и Слоан ничуть не удивилась, увидев кольцо охраны. В центре сидели Эддисон и Танн.

Чуть в стороне стояла Кеш и вела вполголоса напряженный разговор с Нордой, Вратчем и еще одним кроганом – он выглядел светлее всех остальных, седее. Его шкура была иссечена шрамами, изуродована проплешинами и бороздами, и он явно выглядел старше всех остальных. Древним стариком, если учитывать среднюю продолжительность жизни кроганов.

Норда почти не удостоила Слоан взглядом, разве что отреагировала на ее появление кряхтением и поднятием широкой головы.

Кеш смотрела мрачно и серьезно. Норда ударила ее по плечу дюжим кулаком и сказала что-то тихим, но раскатистым голосом. Слоан не знала, о чем они говорят, но вздох Кеш пронесся по залу комцентра, как отдаленный удар приближающегося грома.

Танн кинул на кроганку испуганный, настороженный взгляд, и тогда Эддисон заговорила первой:

– Спасибо, вы теперь все можете опустить руки.

У Танна отвисла челюсть.

– Разве мы…

– Мы, по меньшей мере, можем оказать им некоторое уважение, – сказала Эддисон вполголоса, но ее слова услышали все.

– Уважение? Этим людям?..

– Прекратите этот бред, – оборвала его Слоан; она опустила руки и протиснулась вперед. – Мы все знаем, что мы здесь делаем.

Танн прищурил глаза, глядя на нее:

– Вы зашли слишком далеко.

– Да, например, я готова рискнуть и быть застреленной на месте, но попытаться свернуть твою тонкую шею, – ответила Слоан, но воплощать в жизнь свою угрозу не стала. Эти двое напустили Норду и ее воинов на гражданское население «Нексуса», дали приказ снайперу уничтожить Каликса. На спусковой крючок нажимал один из ее офицеров. Это было больнее всего. – Так какой ошеломляюще блестящий план придумали вы на сей раз, Танн? – оскорбительным тоном закончила она.

Эддисон вперилась в нее сердитым взглядом:

– Вы не могли бы хоть раз заткнуться и послушать?

– А как насчет того, чтобы взглянуть правде в глаза? – рявкнула Слоан. Она ткнула большим пальцем себе за спину, показывая на пришедших с нею. – Вы считаете, они заслуживают всего того, что, по его мнению, должны получить?

За ее спиной раздался ропот.

– Так или иначе он виноват в том, что мы были голодны, – пробормотал Ннеброн не настолько тихо, чтобы его не услышали. Не настолько громко, чтобы стать центром внимания. Но она увидела, как сужаются веки на огромных глазах Танна.

– Вы все здесь потому, что участвовали в мятеже, который поставил под угрозу будущее «Нексуса», – твердо сказал он, откашлявшись, чтобы его голос звучал как можно более властно.

– Да бога ради! – выкрикнул Ннеброн.

Слоан кинула на него испепеляющий взгляд через плечо, но он не смотрел в ее сторону. Он впился глазами в Танна, под всей его яростью вскипала ненависть.

– Это вы решили скрывать от нас правду! Вы из-за вашей нерешительности могли довести всех нас до голодной смерти.

Согласный и злой ропот прошел по рядам команды Каликса. Слоан подняла руку, словно одним этим барьером могла удержать их.

– Вы видите, Танн, – перекрикивая усиливающийся шум, сказала она, – вы тоже не невинная овечка. Нет среди нас невинных овечек, – жестко добавила она, и если ее взгляд слишком надолго задержался на Норде, то вождь клана знала почему. Накморская клыкастая улыбка была не самой дружелюбной, но в то же время Слоан не думала, что кроганка питала к ней ненависть. Ведь в конечном счете победа осталась за ними.

Благодаря тому, что Слоан сдалась.

Танн ощетинился:

– Это абсолютно несправедливо.

– Она права, – резко сказала Кеш. Она сложила руки на груди и, нахмурившись, смотрела на Танна и Эддисон, стоявших у центральной панели управления.

Саларианец напустился на Кеш:

– Прошу вас, хватит высказываний третьих сторон. Кроганы сделали более чем достаточно и…

– Они убили Каликса, – прокричал кто-то сзади.

Ирида. Черт! Слоан не учла привычку азари бередить старые раны. Она повернулась, схватила того, кто оказался ближе всего, – турианку с синяком под распухшим глазом и с новыми шрамами, появляющимися на щеке, – подтянула ее к себе.

– Сделай так, чтобы она заткнулась.

Инженер кивнула и стала протискиваться через ряды заключенных.

Кеш, ничуть не смущенная тем, что ее попытались осадить, сказала:

– Все стороны почувствовали вкус смерти. Сделали ошибки. Если мы пеняем им на их ошибки – а мы должны это делать, – жестко добавила она, – то мы должны признать и свои.

Норда рядом с ней фыркнула и произнесла какое-то слово, похожее на «мягко». Потом четким голосом недовольно добавила:

– У тебя есть и свои ошибки, за которые ты должна отчитаться.

Бровь Слоан взметнулась, когда Кеш повернулась к Норде. Две кроганки начали препираться, но тут старый кроган встал между ними.

– Не всё сразу, – сказал он, каждое слово выкатывалось из его рта, словно ржавый железнодорожный костыль. Простой шаг, небрежное замечание – и обе кроганки замолчали.

Внезапно Эддисон подняла руку, нахмурилась:

– Слоан Келли, что вы можете сказать в свою защиту как директор службы безопасности?

Тишина опустилась на мятежников. Даже Ирида перестала бормотать.

Черт побери! Слоан даже не требовалось обдумывать это. Игнорируя безопасность – свою безопасность, – она сделала три шага вперед и встала между советом и командой Каликса. Но она не была глупа. Она лучше кого-либо другого знала, что, когда она двинулась вперед, ее уже взяли под прицел. Станут ли они стрелять, если она будет форсировать ситуацию?

Уж лучше пусть стреляют. Она учила своих подчиненных не колебаться.

– Мне есть что сказать в свою защиту, – ответила Слоан. Она сцепила руки за спиной, раздвинула ноги и посмотрела в глаза Танну. – В отличие от некоторых, мне есть что сказать и в защиту всех остальных.

– Послушайте, вы…

– Я говорю от имени людей, стоящих за мной, – сказала она, обрывая Танна. – Они были голодны и запуганы еще до того, как узнали, что руководство лжет им. – Громко. Нарочито. – Я говорю от имени Каликса Корванниса, который видел, как ситуация все ухудшается, и сделал то, что считал нужным, чтобы вернуть надежду на эту умирающую станцию.

Глаза Танна сощурились до злобных щелочек.

– Я говорю от имени Джиен Гарсон и настоящего руководства, которое должно было управлять станцией.

Губы Эддисон побледнели.

Короткий выдох Кеш отражал то напряжение, в которое ее слова погрузили зал комцентра.

– Но самое главное! – Слоан ударила себя в грудь. – Я говорю от имени здравого смысла, черт его раздери, который требовал, чтобы мы не лгали людям, чтобы мы не играли в жестокую игру под названием «кому жить, а кому умирать» только потому, что мы слишком трусливы и не признаем своих ошибок, когда их совершаем. – Она уставилась не на Норду (которая заслужила свою долю ярости Слоан), а на Танна. – Мы не посылаем, – сказала она, подчеркивая каждое ровное слово, – своих против своих.

Саларианец распрямился, прижал ладонь к панели рядом с ним.

– А что бы сделали вы? – зло проговорил он. Голос его дрожал. – Что иное могли бы сделать вы, выдающийся директор службы безопасности, чтобы восстановить порядок?

Слоан тряхнула головой:

– Я уже была там, Танн. Убеждала, пыталась уговорить Каликса, чтобы… Мы этого никогда не узнаем, правда? – Судя по тому, как дернулся Танн, ее палец, которым она указывала на него, резал, словно бритва. – Кто-то натравил армию кроганов на нас, прежде чем мы успели до чего-нибудь договориться.

Эддисон отрицательно покачала головой:

– Они не должны были стрелять.

– Неправда, – прервала ее Норда, и в голосе кроганки послышался опасный рык. – Нам сказали идти и – я цитирую эту худосочную крысу: «Делать все, что потребуется, для спасения миссии». И не смейте взваливать на нас вину за случившееся.

Танн громко вздохнул:

– Конечно, кроган считает, что эти слова означают: «Убивайте всех и каждого».

Кеш так быстро выкинула руку, что та ударилась в армированную грудь Норды, и все услышали гулкое эхо удара. Слоан напряглась. Хотя все агенты службы безопасности быстро ухватились за оружие, глава клана позволила руке Кеш остановить ее инстинктивный рывок вперед.

– Мы еще получим слово, – пообещала она. – Можешь не сомневаться. – Но Танн только отрицательно покачал головой, давая понять, что у него более важные вещи на уме. Самоуверенный сукин сын. Его внимание снова сосредоточилось на Слоан.

– Мы даже не будем говорить о том, что вы нарушили правила вашей же службы, – сказал он. – Но вы убили нескольких членов клана Накмор…

– Они набросились на нас с оружием!

– Тот факт, что вы оказались там, многое говорит о вашей лояльности, разве нет?

Слоан сжала кулаки:

– Я пыталась вести переговоры, слышишь ты, надутый индюк?

– Нарушая приказ, – напомнил ей Танн, и Слоан нечего было на это возразить. Она пошла к мятежникам, невзирая на его просьбу подождать. Но если бы она ждала, разве кроганы не поубивали бы их всех?

Она скривила губы:

– Я не жалею ни об одном своем выборе.

– И вы будете нести за это ответственность, – заверил он ее.

Слоан ничего другого и не ждала. Вопрос состоял в другом: что у него на уме?

– Но сначала, – продолжил Танн, перемещая свое внимание на остальных, – мы разберемся с подельниками Каликса Корванниса.

Челюсть Ннеброна напряглась.

– Вы не имеете…

– Заткнись! – оборвала его Слоан.

Ннеброн сжал кулаки, но, дернув подбородком, сказал вовсе не то, что собирался:

– Мы сражались. Мы проиграли. Что теперь?

Да, никаких дипломатических наград он бы не заслужил, но краткость его речи Слоан оценила.

Танн и Эддисон переглянулись.

Это не сулило ничего хорошего.

– У вас есть два варианта, – сказала Эддисон.

Танн кивнул.

– Первый вариант дает вам возможность воплотить в жизнь ваше первоначальное желание. Побуждение поступать по-своему, – пояснил он.

Одна бровь Ннеброна приподнялась.

С бровью Слоан случилось то же самое.

– Мы готовы предоставить вам шаттлы, – сказала Эддисон, сложив на груди руки и оглядывая команду. – Заправленные и с припасами. Можете взять всех недовольных и лететь, куда вашей душе угодно.

– Вы это серьезно? – спросил Ннеброн.

– Да.

– Высылка? – спросила Ирида, протискиваясь вперед. Слоан проглотила ругательство, когда несколько стволов взяли теперь под прицел азари.

– Фадир, не спеши быть застреленной. – Она посмотрела на Танна воинственным взглядом. – Это не предложение.

Ирида стрельнула в нее взглядом.

– В каком смысле?

Слоан видела это по лицу Танна. Видела игру, в которую он играет.

– В том смысле, что он знает: мы не согласимся, – сказала она, не сводя с него глаз. – Он хочет выглядеть щедрым и справедливым, а сам знает, что мы не примем его даров.

– Почему? – спросила Ирида, все еще настолько обуянная злостью, что была не в состоянии понять.

– Потому что это не шутка – высылка на милость Скверны. Ты уже сама слышала: ближайшие планеты необитаемы.

Это закрывало вопрос.

– Есть и второй вариант, – добавил Танн.

– Валяй. – Слоан теряла терпение. Быстро.

Новый директор Инициативы, несмотря на все свое самодовольное превосходство, казалось, знал, что его время ограниченно. Он хлопнул в свои длинные бугристые ладони и заговорил с важным видом.

– Вернуться в криостазис до того времени, пока «Нексус» не будет полностью отремонтирован и функционален, – сказал он.

– Что?

– Никогда…

Некоторые из мятежников зашевелились, отчего стволы в руках агентов службы безопасности поднялись. Слоан пристально посмотрела на Талини. Одобрительный кивок азари был такой короткий, что Слоан даже не поняла, значит ли он что-нибудь. Но никто не открыл огня, а это кое-что да значило.

– Никогда! – сказал Ннеброн, возвысив голос на целую октаву. Он сделал шаг вперед и оказался в пределах досягаемости Слоан. Она напряглась. На всякий случай. – Вы пытались уложить нас в капсулы с того дня, когда впервые решили, что мы доставляем слишком много хлопот!

– И откуда нам знать, что вы не вышвырнете нас? – горячо сказала Ирида. – Во сне с нами легче расправиться, верно?

– Ничего не получится, – раздался женский голос. – Мы не согласимся.

– Никогда.

Слоан сделала протяжный, неторопливый выдох. Но это не помогло уменьшить частоту биения ее сердца.

Танн разглядывал их всех.

– Значит, – задумчиво сказал он, растягивая слова, – вы предпочитаете высылку?

– Да, черт побери! – прокричал Ннеброн, выкинув в воздух кулак.

Слоан закрыла глаза.

– Все лучше, чем провести вечность в глубинах «Нексуса», – добавила Ирида.

– Мы сумеем о себе позаботиться!

– По крайней мере, друг другу мы можем доверять.

Эддисон нашла глазами Слоан, и в них директор службы безопасности прочла… раскаяние. Тревогу.

Злость.

Ну что ж… Слоан придется иметь дело только с чем-то одним.

Саларианец пожал плечами и посмотрел на нее.

– Удивительно, – сказал искренне недоуменным голосом. – Вы хотите потерять все ради кучки преступников?

– Танн! – раздался потрясенный крик Эддисон, но ее предупреждение запоздало на долю секунды.

На лице Слоан появилась улыбка, не менее клыкастая, чем на лице Норды. Игнорируя свою команду, игнорируя Талини, которая резко прошипела ее имя, Слоан за миг преодолела расстояние между ней и Танном и нанесла хук правой – рука у нее чесалась уже несколько недель.

Кости саларианца были тонкие, но прочные. От удара боль охватила руку Слоан до самого плеча, но лишь потому, что она вложила в него всю силу, – Танн описал дугу. Он жалобно вскрикнул, его тело стало бессильным вместилищем боли и страха, дыхание вышибло из него, когда его ребра ударились о кромку консоли.

Кеш широкой ладонью шлепнула себя по лицу. Звук был не менее громкий, чем радостные выкрики мятежников.

Чудесным образом не прозвучало ни одного выстрела.

Эддисон витиевато выругалась (заслужив этим некоторое – хоть и сквозь зубы – одобрение Слоан) и согнулась, чтобы поддержать Танна и не дать ему упасть на пол.

– В жопу тебя! – прорычала Слоан сквозь сжатые зубы. Она тряхнула рукой. – И эту станцию в жопу! И в жопу твое высокомерное вранье! Ты, получай свой маленький ад, в который превратил эту станцию. А мы выбираем высылку.

Наступила короткая пауза. Все затаили дыхание.

Танн потрогал пальцами челюсть, посмотрел широко раскрытыми и полными злости глазами. И еще, отметила Слоан, чуть испуганными. Хорошо. Но последнее слово сказала Эддисон:

– Отлично. – Она зло посмотрела на Слоан. – Вы получите ваши шаттлы. Спендер распорядится по поводу съестных припасов. – Короткая пауза. Один миг. – Желаю вам всего наилучшего. Искренне.

– Что ж, хорошо… – Слоан повернулась, поймала взгляд Талини, чуть наклонила голову в знак благодарности. – Но мы найдем себе пристанище задолго до того, как вы вытащите ваши головы из кое-чьей клоаки.

Ни у кого не нашлось что ответить, когда она ринулась из зала к двери; мятежники – нет, ссыльные – без колебаний последовали за ней. Поиграли – и достаточно. Она воспользуется своим шансом с теми, кто верит в новую галактику. Верит настолько, что готов пролить за нее кровь.

Когда она встретится с Каликсом в аду, черт ее побери, если она скажет ему, что бросила их.

Талини и ее агенты прикрывали их выход.