– Поняли вас. Скоро будем.

Джарун Танн посмотрел на свою спутницу. Выражение лица Эддисон ничего не говорило о ее чувствах. Ну что ж…

– Нет нужды отрывать Накмор Кеш от ее задач, – сказал Танн. – Это… мм… не техническая проблема.

Как и следовало ожидать, директор службы безопасности не стала разводить никому не нужные нежности.

– Я приму это к сведению.

Связь резко оборвалась. Типичная Слоан Келли.

Танн постоял молча несколько мгновений, переминаясь с ноги на ногу. Потом задумчиво сказал:

– Наверное, мне следовало проявить бо`льшую настойчивость.

– Все будет в порядке. – Эддисон села на кушетку, сдвинула колени и положила на них сцепленные руки.

Кушетка стояла довольно криво. Болты, удерживавшие ее на месте во время катастрофы, сорвало. Кушетка разделяла общую зону с зоной губчатой синтетической почвы. Если бы все шло по плану, то ко времени пробуждения Танна там должна была расти ярко-зеленая трава.

– Если Кеш с ней, мы справимся. Может, это даже к лучшему. Она знает станцию…

– Лучше всех, – закончил за нее Танн, пряча язвительность за решительной улыбкой. – Да, я в курсе. Но инструкции, обозначенные в протоколе, были довольно ясными. Вы сами и директор Келли должны…

– Протокол. – Эддисон выдохнула это слово. – Вы только посмотрите на это место, Танн. Протокол – меньшая из наших проблем.

Возможно, она права. Но лишь отчасти. Танн начал мерить шагами кабинет. Из-под его ног выкатывались камушки, разлетаясь по полу. Секция гидропоники, как и все остальное, напоминала какое-то давно заброшенное место, жалкая тень идеального и совершенного инженерного чуда, каким она должна была быть.

Вот что делало этот момент таким важным.

Нет. Прав был он – не она.

– Не согласен, – вслух сказал саларианец. – Множество очень умных людей потратило уйму времени, чтобы предусмотреть любую ситуацию, в которой мы можем оказаться, составить планы на все случаи жизни. Мы совершим громадную ошибку, если отринем все это и станем полагаться на скоропалительные решения того, кто случайно оказался рядом. – Он дошел до стены, развернулся и направился к противоположному концу кабинета. – Управлять на таких основаниях невозможно, – добавил он, прежде чем продолжить движение.

Эддисон хранила молчание.

Это заставило его резко остановиться, повернуться к ней:

– Вы, конечно же, со мной согласны?

– В принципе…

Она не закончила, а Танн не знал, что сказать. Никакого подобострастия, на которое он надеялся, но, по крайней мере, она слушала. Он продолжил мерить шагами кабинет. Каждый шаг вызывал новое направление мысли, новую возможность, которую не следовало упускать из виду. Но все вертелось вокруг одного.

Протокол, который привел к его пробуждению, вводился в систему «Нексуса» под наблюдением Джиен Гарсон, обладавшей воистину блестящим разумом. Его присутствие здесь, его роль определялись в первую очередь ее непосредственным приказом, и в его намерения входило исполнять эту роль наилучшим образом. Директор Эддисон, возможно, чувствовала себя обойденной, но Танн не был в этом виноват. Это была не его ответственность. Только Джиен Гарсон может объяснить, почему она поступила так, а не иначе. Если они отыщут основательницу.

Еще один разворот. Новые шаги, новые мысли.

Джиен Гарсон и предположить не могла, что бедствие такого масштаба обрушится на ее миссию. На самом деле протокол преемственности мог назвать двух людей-ассенизаторов или стоматолога-крогана (наверняка, худшая работа во вселенной), если бы они оказались старшими по званию из выжившего персонала. Наделить их еще большей властью, если уж на то пошло.

Развернуться. Шагать.

Думать.

События, однако, развивались не по самому худшему сценарию. Из всего списка протокол выбрал именно его – бухгалтера, стоящего на семь ступеней ниже администратора Гарсон на иерархической лестнице. Эддисон и Слоан будут его советниками, как они были бы ее советниками. Он ничего такого не просил. Не устраивал переворота. Джарун Танн здесь для того, чтобы делать работу, какая потребуется, и если от него требуется вот это, то он исполнит свой долг. Самое главное – миссия, она – превыше всего.

Поворот. Шаг.

Стоп.

Ботинки. Давно ли они здесь? Он поднял голову и увидел усталые, мутные глаза Слоан Келли.

– Только быстро, – сказала она безо всяких расшаркиваний. – Я занята.

– Приветствую вас. – Он вдруг понял, что подошел прямо к двери и теперь стоит в проеме и не дает Слоан пройти. – Прошу вас, входите.

Саларианец махнул рукой в сторону гидропонных грядок и последовал за директором службы безопасности.

Слоан Келли поздоровалась с Фостер Эддисон, потом села на одну из кушеток; судя по ее виду, она могла в любую минуту потерять сознание. Две женщины заняли оба доступных сидячих места, и Танну не оставалось ничего другого, как встать рядом. Облокотиться ему было не на что. Поэтому он сцепил руки за спиной и стал ждать.

Эддисон молчала, и потому тишину нарушила Слоан.

– Так что за срочность? – спросила она. – Здесь ничто не горит. И убитых и раненых я тоже не вижу. Так что случилось?

– Ничто не горит, – согласился Танн. – И убитых с ранеными нет. Не замечаете, что отсутствует что-то еще, директор Келли?

– У меня нет сил разгадывать загадки, исполняющий обязанности директора Танн. Выкладывайте, в чем дело.

Ну что ж, решил он, пусть правда собьет с нее спесь – в следующий раз не будет с таким сарказмом произносить название его должности.

– Хорошо. – Саларианец указал рукой на ближайшую грядку. – Ни одной травинки, – сказал он, чеканя каждый слог.

Слоан просто сидела и смотрела на него, совершенно без сил. Может быть, он объясняется недостаточно доходчиво?

Наконец, пожав плечами, она сказала:

– И что? Мы только что добрались досюда. Растениям просто нужно время.

– Должны быть всходы, – коротко пояснила Эддисон. Ох уж эта человеческая раса! Никакого уважения к тонкостям. – За несколько недель до нашего прибытия автоматическая система должна была посадить первые семена, чтобы ко времени пробуждения экипажа можно было собирать урожай.

Танн подошел к одному из автоматических садовников, снял мешок, который поместил туда тридцатью минутами ранее, и положил у ног Слоан. Внутри были остатки нескольких сотен маленьких растений, сжавшиеся и обожженные.

– Радиация, – сказал он. – Она уничтожила все ростки до последнего.

Директор службы безопасности какое-то время разглядывала растения, потом развела руками:

– Ну, значит, нужны новые посадки. Так? У нас есть запасы. Я не ботаник, но…

– Именно, – вставил Танн, не упуская предоставившейся возможности. – Не ботаник. Как я или директор Эддисон. А нам необходим ботаник, целая команда ботаников.

– Танн, – сказала Слоан, нахмурившись, – мы уже это обсуждали. В данной ситуации меньше всего нужно, чтобы лишние люди путались под ногами. Нам и так едва удается поддерживать корабль в рабочем состоянии. Увеличивать нагрузки на системы – плохая идея.

– Новые сведения, – решительно сказал он, – заставляют нас пересмотреть свои решения. В данном случае я не согласен с вашей оценкой. – Он поднял руки, упреждая ее вряд ли цензурный ответ. – Пожалуйста, дайте мне объяснить.

Может быть, именно «пожалуйста» заставило Слоан отступить. Она посмотрела на Эддисон, возможно ища поддержки. Но та просто молча сидела и ждала чего-то.

– Отлично, – вздохнула Слоан. – Выкладывайте ваши аргументы.

Танн наклонил голову.

– Ситуация наша по-прежнему критическая, – начал он, – но непосредственные угрозы устранены.

– Вы этого не знаете, – быстро вставила директор службы безопасности. – Черт побери, мы даже не знаем, что нам угрожает!

– Я только хочу сказать, – медленно и отчетливо проговорил Танн, – что пожары потушены. Проломы в корпусе заделаны. Я согласен – нового нападения или новых последствий предыдущего исключать нельзя. Но вполне возможно, что ничего такого и не последует. С этим мы можем согласиться?

Эддисон кивнула. Слоан пожала плечами.

– Так. Уже прогресс. Исходя из этого допущения, я полагаю, что настало время вспомнить о нашей миссии.

– Вы мне специально голову морочите? – Слоан уставилась на его лицо, которое, как надеялся Танн, излучало спокойную уверенность. – Мать вселенская, ведь нет! Вы это серьезно? Приберегите это говно для Гарсон, нет нужды…

Танн снова поднял руки:

– Пожалуйста, директор, дайте мне закончить. Я, как и все мы, надеюсь, что руководитель нашей миссии очень скоро будет найдена – живая и здоровая. Напоминаю вам, что я не напрашивался на эту должность.

Слоан помотала головой. Она не верила ни в его искренность, ни в его мотивацию, это было очевидным, но только способа отбиться от него пока не знала. А может, не могла решить, какое ругательство выбрать на этот раз. Он продолжил, прежде чем она успела подобрать нужное бранное слово.

– Мы должны переформулировать наши первоочередные задачи. Изменить направление движения. От выживания к восстановлению. Я считаю, что наша главная цель – поддержка миссии первопроходцев – все еще достижима. И не только достижима, но крайне важна. Мы не можем допустить, чтобы они прибыли сюда и увидели «Нексус», – он повел рукой в сторону погибших гидропонных грядок, – в таком виде.

– И у вас есть план, как этого добиться?

Плана у него было, но показывать это Танн не собирался.

– План есть у всех нас, осознаем мы это или нет. Давайте обсудим варианты.

– Давайте, – повторила Слоан язвительно. – Вы поэтому не захотели, чтобы Кеш участвовала в разговоре?

– Все не так просто, – ответил он.

– Да вы уж не юлите, – фыркнула она. – Все именно так.

– Хорошо, пусть так, – ответил он, раздраженный ее недоверием. И наблюдательностью. – Но вовсе не по тем причинам, которые вы себе напридумывали.

Теперь Слоан рассмеялась по-настоящему, громко и заливисто.

– Мы теперь в Андромеде, Танн. Вы забыли слова Гарсон? Оставьте все это старое говно за дверью.

– Не припомню, чтобы она так выражалась.

– Я утрирую. Но имела она в виду именно это. Здесь мы забываем о наших старых ранах, о наших глупых и неоправданных предрассудках.

– Как я уже сказал, причина моей озабоченности не в этом. Я просто полагаю, что протокол…

– Да-да, протокол однозначно назвал вас нашим боссом. – В ее голосе слышалось горькое разочарование. – Давайте остановимся на этом. Моя забота – станция, которая дышит на ладан, а на вашем аэродинамическом лице написано, что у вас есть некое предложение на этот счет.

Танн наклонил голову:

– Гидродинамическом. Наша раса не приспособлена к…

– Да мне насрать!

Он спрашивал себя, заслужит ли когда-нибудь благосклонного отношения к своей персоне со стороны Слоан Келли. Пока это казалось маловероятным. Но в конечном счете это не играло никакой роли. Он имел власть для принятия решений. Пока Фостер Эддисон сочувствовала ему, эти решения могли проводиться в жизнь, потому что за ним было большинство голосов, а большего на самом деле и не требовалось.

– Хорошо. Я предлагаю разбудить бо`льшую часть персонала, – объяснил он. – Специалистов по разным системам. Гидропоника, силовой блок, медицина, связь, водопровод и канализация, сенсоры, астронавигация и десяток других систем находятся в офлайне или, в лучшем случае, в критическом состоянии. В таком виде они и будут оставаться, если мы не разбудим людей, которые за них отвечают.

Несговорчивая женщина уже начала отрицательно трясти головой.

– Невозможно, – сказала Слоан. – Недостаточно воздуха. Еды. Воды. Вы сказали, что хотите перейти от выживания к восстановлению, но ваша команда восстановления сделает выживание невозможным.

Слоан озвучила тот аргумент, который прежде приводил он. И они нашли способ обойти его. Точнее, Эддисон нашла.

Словно прочтя мысли саларианца, директор Колониального департамента пришла ему на помощь:

– Запасы провизии можно пополнить.

– Каким образом? – спросила Слоан.

– С ближайших планет. – (Слоан недоуменно вздернула бровь.) – Для этого и готовили моих людей. Я слышала тот разговор с вашим офицером, – добавила Эддисон. – Когда это было – двадцать с чем-то часов назад?

– Двадцать шесть часов назад, если быть точным, – ответил Танн, но, когда Слоан стрельнула в него недоуменным взглядом, поправился: – Двадцать шесть с половиной.

Даже не с половиной, а с тридцатью семью минутами. Впрочем, саларианец полагал, что женщины вряд ли оценят его фотографическую память.

– Я знаю: отсутствие первопроходческих кораблей-разведчиков стало для всех нас большим ударом, – продолжила Эддисон, – но я вот о чем думала. Если мы отправим шаттлы на разведку в ближайшие миры, они могут вернуться с воздухом и водой. Даже с едой. Может быть, они даже приведут к нам помощь. Я понимаю, что шансы на это невелики, но все же они есть.

– Эддисон, черт побери, мы не можем этого сделать, – прорычала Слоан, сцепив руки под подбородком, – поза, как отметил Танн, позволявшая ей перенести вес уставшего тела на локти, упертые в колени. Директор Келли смерила своих собеседников сердитым взглядом. – Тот факт, что я возражаю вам обоим, ставит меня в положение плохого парня, но меня это не волнует. Я буду плохим парнем. Вы слышали Кандроса. У нас нет кораблей. Если случится еще что-нибудь в таком же роде или система жизнеобеспечения станет отказывать, нам понадобятся эти шаттлы, чтобы эвакуировать «Нексус».

– Какова вероятность такого развития событий? – спросила у нее Эддисон, нахмурившись.

– Довольно большая, – ответила Слоан. – Особенно учитывая тот факт, что мы так и не знаем причину произошедшего. Если о чем и имеет смысл говорить, так это о том, как спешно погрузить тысячи стазис-капсул в шаттлы и куда их отправить.

– Нам известны планеты, пригодные к обитанию…

– Нам нечем будет защититься от аборигенов, – мрачно сказала Слоан.

Лицо Эддисон потемнело.

– Мы здесь не для того, чтобы сражаться, директор Келли. Переговоры могут быть…

– Да-да, я помню эту речь, – перебила ее Слоан. – Но пока у нас нет ее копии, чтобы отправить тем формам жизни, что существуют в этой галактике, и я не готова рассчитывать на теплую встречу с оркестром.

Эддисон сжала челюсти. Распрямила плечи.

Танн счел нужным вмешаться, прежде чем этот разговор не перешел во что-нибудь… более громкое. К тому же он не учел в своих расчетах эвакуацию, но это препятствие не было непреодолимым.

– Вы обозначили важную проблему, – начал он только для того, чтобы сделать демонстративную паузу, когда Слоан пробормотала что-то вроде: «Да уж, я молодец».

Если бы сарказм можно было использовать как оружие, то эта женщина могла бы стать убийцей, не знающей, что такое легкое ранение. Тем временем поддержка Слоан обернулась для Танна потерей доверия Эддисон. По крайней мере, она устремила рассерженный взгляд на него, а не на ее оппонента. Саларианец подавил вздох.

Про себя он добавил по крайней мере одного психолога к списку тех, кого было необходимо вывести из стазиса. Возможно, даже не один, а целая команда психологов разных рас, чтобы помочь персоналу пережить потрясение. Он похвалил себя за идею и сцепил за спиной руки.

– Если мы не найдем компромисса, то окажемся в безвыходной ситуации. – Он снова принялся мерить шагами кабинет. – Проблема в том, что у нас нет персонала для ремонта «Нексуса» в пределах сколь-нибудь разумных временных рамок. Наша нынешняя малочисленная команда в лучшем случае сможет обеспечить инвалидное существование станции, но, я думаю, мы все можем согласиться с тем, что такой сценарий не обещает нашей миссии блестящего будущего.

Эддисон энергично закивала. Слоан же кивнула лишь слегка – и явно с большой неохотой..

Танн, продолжая расхаживать, не прекращал рассуждать:

– Кроме того, мы не можем отослать наши шаттлы, потому что они требуются здесь на случай полного отказа всех систем. А такая вероятность, как указала директор Келли…

– Слоан.

– …Слоан, весьма высока.

Но на сей раз Эддисон помедлила с кивком, зато Слоан закивала более выразительно, чем прежде.

Что ж, по крайней мере, в оценке ситуации они были единодушны.

– Таким образом, – уверенно продолжал саларианец, – мое первоначальное предложение остается лучшим. Мы выводим из стазиса команду для ремонта, даем им поручение работать быстро и эффективно в условиях крайне ограниченных ресурсов. Корабли Эддисон останутся в состоянии минутной готовности для эвакуации всего персонала, спящего или уже бодрствующего.

К удивлению Танна, директор службы безопасности больше не хмурилась. По какой-то причине ее рот растянулся в широкой улыбке.

Он не знал, что и думать.

– Вы чего? – осторожно спросил саларианец. – Я сказал что-нибудь смешное?

– Нет, – ответила Слоан. – Дело в том, что команда, которая нам понадобится для ремонта, – это в основном рабочая сила. – Она улыбнулась еще шире. Танн слишком поздно понял, что за этим последует шпилька. – Соплеменники Кеш. – Слоан выдержала эффектную паузу. – Ну, вы же понимаете. Кроганы.

Саларианец остановился.

– Мы должны составить список, – продолжила она подозрительно оживленным голосом. – Список всех рабочих-кроганов, которые нам понадобятся.

– Я… – Танн проглотил комок в горле. Перед его мысленным взором предстал наполненный кроганами «Нексус». Саларианца передернуло. Но было уже слишком поздно что-то менять. – У меня есть кое-какие соображения относительно того, кто нам понадобится. Возможно, было бы разумно разбудить некоторых офицеров службы безопасности…

Улыбка Слоан стала еще шире. Очевидно, что эта трудная в общении представительница человеческой расы испытывала радость, видя его дискомфорт.

– Есть некоторое количество людей, которые понадобятся и мне, – сказала Эддисон. – Мой заместитель Уильям Спендер, а также несколько членов колониальной команды для инспекции уцелевших шаттлов. Как мы знаем, катастрофа затронула и их.

– Я уже сказала – нужен список. Я проверю его с точки зрения безопасности. – Слоан посмотрела на своих собеседников. – Но что будет, если мы разбудим группу персонала, а потом выяснится, что система жизнеобеспечения не справляется с дополнительной нагрузкой?

– Тогда они вернутся в свои стазис-капсулы, – не раздумывая выпалил Танн. Ответ был очевидным, но Слоан посмотрела на саларианца с сомнением. В этот раз она не стала давить. Просто встала и направилась к двери. Проходя мимо, она хлопнула его по спине.

Со всей силы.

Танна качнуло, он поморщился со смешанным чувством раздражения и удивления.

– Мы все пришли к соглашению, – оживленно сказала директор службы безопасности. – Я сообщу Кеш. Придется прервать наше совещание. – Она покидала кабинет, как и пришла, победительницей. Плечо саларианца все еще жгло, когда дверь за ней закрылась.

Однако Танн почувствовал, как улыбка возникла на его лице, и это было на удивление приятное ощущение. Он все же чего-то добился. Правда, не очень многого, но для начала хватало и этого.

Теперь у «если» появилось больше шансов превратиться в «когда».

Выйдя в коридор, Слоан подошла к ближайшей коммуникационной панели и набрала идентификатор своего первого заместителя. Слава богу, ее команде удалось закрыть систему связи, пока они с Кеш надрывали кишки. Слоан не хотела, чтобы их разговор был слышен из каждого громкоговорителя, а подслушанную информацию потом использовали против нее.

– Кандрос слушает, – раздалось минуту спустя.

– Это Слоан. Можешь говорить?

Звуки шаркающих ног, щелчок дверного замка.

– Да. Что случилось?

Она тщательно взвешивала слова и дважды перепроверила, не вышли ли следом за ней в коридор Эддисон и Танн. Убедившись, что ее никто не подслушивает, она встала так, чтобы иметь максимальный обзор, и проговорила вполголоса:

– Собери команду офицеров во главе с Талини. Надежных.

– Сколько?

– В количестве, достаточном для охраны провиантских складов, к которым есть доступ.

Склады были разбросаны по всему «Нексусу», но немалая часть станции оставалась недоступной из-за повреждений, пребывала в замороженном и безвоздушном состоянии. Слоан не видела смысла охранять находящиеся там запасы провизии. По крайней мере, пока.

– У нас проблемы? – спросил Кандрос.

– Нет, – ответила директор. – Но еще не вечер.

– Э-хе-хе. Хорошо. Понял.

– Отлично. Конец связи.

Она отключилась и отправилась на поиски Накмор Кеш.

Петляя по забросанным обломками коридорам, Слоан миновала ряд апартаментов, выходящих на один из лучей. Их двери, не такие прочные, как у стазис-камер, были сорваны с петель и теперь лежали странно ровным рядом по противоположной стороне коридора, словно строители оставили их здесь для последующей установки.

Слоан остановилась перед одним из помещений и вошла внутрь. Это оказались небольшие апартаменты, места в которых хватало только для кровати, стола и стула. Никаких личных вещей – те находились на хранении до тех пор, пока их не потребовал бы владелец каюты.

Если только он был жив.

Черт, Слоан не видела своих апартаментов с самого момента запуска. Они были новенькие, сверкающие. Но уцелела ли вообще та часть станции, где находилась ее каюта, Слоан было неизвестно.

У нее защемило сердце. С мыслью о собственном кабинете придется проститься, да? И уж тем более о собственной кровати.

Слоан вздохнула, развернулась и вышла из комнаты. Дойдя до конца коридора, она повернула, пошла дальше мимо закрытого ставнями офиса транспортной службы, потом – иммиграционной.

Шансы на то, что соответствующий персонал займет здесь свои места и эти кабинеты будут использоваться по назначению, казались такими ничтожными, что она подумала – а не использовать ли эти помещения в качестве жилых.

Тихий звук у нее за спиной. Слоан вытащила пистолет, развернулась, прицелилась.

– Это я, всего лишь я, – быстро проговорил Джарун Танн, подняв руки.

Она прищурилась:

– Вы следили за мной?

– Конечно, – тут же ответил он. Потом словно задумался над сказанным и поправился: – То есть не в прямом смысле, разумеется.

– А какие еще тут могут быть смыслы?

Он вышел из тени:

– В том неловком смысле, в каком двое по завершении разговора идут в одном направлении.

Она вгляделась в его лицо, но, черт побери, она так и не научилась читать мимику саларианцев. Лица турианцев – совсем другое дело, а тут не хватало… «Даже не знаю чего», – рассеянно подумала она. Не хватало морщинок, не хватало отчетливых черт на их вытянутых мордах. Рожки и большие овальные глаза были различимы без проблем. Но они были у всех саларианцев.

Так или иначе, но она сильно сомневалась, что верит ему.

Танн воспринял молчание женщины как приглашение к дальнейшим разъяснениям.

– Я вернулся в комцентр, решив дать вам возможность уйти подальше, чтобы избежать каких-либо… каких-либо из уже упомянутых неловкостей. И тут вы выходите из апартаментов всего в нескольких метрах от меня. Я решил, что будет странно, если я буду стоять и ждать, поэтому…

– Все в порядке, Танн. Я поняла.

– Тогда, может быть, вы опустите оружие?

Слоан повиновалась, изо всех сил стараясь скрыть улыбку. Она поняла, что сильно напугала саларианца, – он чуть в штаны не наложил. Впрочем, в глубине души она ничего не имела против. В небольших дозах страх даже полезен для здоровья.

– Значит, вернулись в комцентр, так? Какой следующий пункт на повестке дня? Да подойдите ближе, бога ради. Я не кусаюсь.

Саларианец изо всех сил старался напустить на себя безразличный вид. Он поравнялся с директором службы безопасности, и некоторое время они шли молча.

Но не из-за нехватки слов, поняла Слоан, когда услышала, как саларианец издает один из тех звуков, которые свидетельствуют о мыслительном процессе. Он был философом, этот занудный налоговик. Из тех, кто взвешивает каждое слово. Что, впрочем, к большему доверию не располагало.

– Нелегкая это задача – определять приоритеты, – сказал он наконец. – Когда перед нами столько проблем.

– Да. В этом я с вами соглашусь.

Он кивнул:

– После нашего совещания у меня выдалась свободная минутка. И я решил проверить одну вещь, которая меня беспокоила.

– Всего одну?

Саларианец помолчал, скосив на Слоан задумчивый, как ей показалось, осторожно-любопытный взгляд.

– Нет, – сказал он, и эта осторожность породила слабую улыбку. – Нет, но давайте сосредоточимся в первую очередь на этой вещи.

– Какой вещи?

– Той самой вещи, – сказал он, делая ударение на слове «вещь», чтобы еще больше подчеркнуть игру слов, – с которой мы столкнулись. Что бы это ни было, оно какое-то чужеродное, иначе сенсоры обнаружили бы угрозу и оповестили экипаж.

– Матрица сенсоров была повреждена, – заметила она.

– Да? – Он сплел тонкие руки и сунул их в рукава одежды. – Или же инженеры считают так, потому что не в состоянии проанализировать полученную информацию.

Слоан вскинула бровь:

– Даже если и так, то это ничего не меняет.

– Не меняет, – согласился Танн. – Но меня беспокоит вот что: возможно, это было не единичное событие.

– Так. – Она тоже размышляла об этом в попытках заснуть. Но когда перед тобой столько известных проблем, беспокоиться о неизвестных казалось бессмысленным. Теперь же Слоан призадумалась. – Когда мы в первый раз обнаружили комцентр, станцию сильно тряхнуло. Она накренилась, и, судя по звуку, часть корпуса где-то оторвалась.

– Может быть, обрушились ослабевшие структуры? – Саларианец наклонил голову. – Или это было еще одно столкновение станции с тем, с чем она уже сталкивалась прежде.

– Если это была атака, – сказала женщина, – то никаких кораблей я не заметила…

Она вдруг остановилась, оборвав себя буквально на полуслове. Замерла посреди коридора.

Танн выглядел озадаченным.

– Тогда что же?

– Не знаю. – Она нахмурилась, пощипала переносицу большим и указательным пальцем. – Но я ощутила сильный приток адреналина в крови.

Танн осторожно похлопал ее по руке, видимо выражая таким образом сочувствие.

– Понятно. Эволюция человеческой расы обусловлена более быстрым развитием жертвы относительно хищника, но эта эволюция никогда не наделяла свой объект избыточными системами, чтобы эффективно…

– Танн.

Она замолчал. Откашлялся.

– Адреналин может нарушить логику мышления, – заключил саларианец.

С этим женщина была согласна. Слоан продолжила движение, и ее спутник зашагал рядом.

– Яснее всего я помню туманность за окном. Или какую-то энергетическую волну? Я видела, как что-то зависло у той части станции, которая… не знаю… которая оторвалась. – Она знала, что он внимательно слушает. – Я не астрофизик, – со вздохом продолжила Слоан, – так что ничего не могу утверждать. Но я готова держать пари, там что-то есть. Что-то, чего мы еще не видели. Или упустили из виду.

Танн посмотрел на нее.

– Без сенсоров сказать наверняка ничего нельзя. Но я подумал, что, возможно, если мы изучим данные, собранные до столкновения с этой… Вы считаете, что ответ кроется в этой необычной туманности?

– Это единственное, что я видела. – Слоан вновь пожала плечами. – А поскольку она находится так близко, я буду вне себя, если мы ее проигнорируем, а потом столкнемся с ней еще раз.

– Справедливое замечание. Мы возьмем на заметку эту теорию – будем исследовать ее в первую очередь, – сказал Танн, и Слоан, не услышав возражений, поймала себя на том, что на ходу косит на него глаза. – По правде говоря, мне нравится идея узнать что-нибудь новое об этой галактике.

– Вам?

– Ну да, – ответил он, глубоко вздохнув. – Кто еще может расшифровать полученную сенсорами информацию? Даже в отрывочных записях может быть масса сведений.

– Думаю, дьявол кроется в деталях.

К своему немалому удивлению, Слоан услышала смешок.

– Одна из моих любимых идиом человеческой расы. Именно так. Даже если наши системы не распознали в приближающемся объекте угрозу, какую-то информацию они должны были собрать.

– И вы сможете в этом разобраться? – Вежливее Слоан, казалось, просто не могла сформулировать, если хотела остаться искренней. С учетом всех обстоятельств ей казалось, что специалист по расшифровке информации сенсоров менее назойлив, чем исполняющий обязанности директора. – Я думала, ваша область знаний – бухгалтерия.

Тонкие плечи расправились. Утверждать она не могла, но вроде бы грудь тощего саларианца чуть раздулась.

– Моя специальность – математика, – сообщил он. – Данные сенсоров не очень отличаются от цифр бухгалтерских отчетов.

Хе-хе.

– Как скажете.

Они миновали один из громадных общих залов. В нем сейчас должны были бы собраться первооткрыватели с бокалами шампанского. Но теперь зал больше напоминал мебельную свалку. Катастрофа, как и все остальное.

– И все же, – продолжила Слоан, размышляя на ходу, – что произойдет, если эта штука… ну вы понимаете… если она и в самом деле стоит у нас на пути? Двигаться мы не можем, стрелять в невидимую цель тоже.

– Отсюда и мое замечание относительно приоритетов, – сказал Танн. – Заняться ли нам сначала гидропоникой, чтобы нам было что есть в ближайшие недели или даже месяцы, или восстановить двигатели системы маневрирования, чтобы иметь возможность избежать нового столкновения? Кроме того, не исключена вероятность, что эта штука носит полномасштабный характер. И тогда нужно предупредить первопроходцев.

Из всего, что занимало ее клонившуюся ко сну голову, первопроходцы твердо занимали последнее место. По крайней мере, пока.

Если они все еще в состоянии стазиса, приближаются к этому хаосу…

Она одним пальцем потерла переносицу.

– Танн, у меня от вас голова болит.

– Я думаю, в этом и состоит разница между нами, – сказал Танн. – Простите мое допущение, но вы предпочитаете четко определенные проблемы. То, что актуально в данный момент, занимает все ваше внимание, а решив одну актуальную проблему, вы обращаетесь к той, что возникает следом.

– А вы парень с широким кругозором, вы это хотите сказать?

– Еще одна хорошая фраза.

Она остановилась. Они вновь оказались у дверей комцентра, но саларианец этого, похоже, даже не заметил.

– И к чему вы все это говорите, Танн?

– Для поддержания диалога, – ответил он; его и без того большие глаза распахнулись еще шире.

– Понятно.

Он вздохнул:

– Ну что ж, тонкий следовательский нюх позволил вам раскрыть мои гнусные планы.

Слоан рассмеялась. Даже с его стороны такая капитуляция выглядела совершенно фальшивой. Она жестом пригласила его продолжать.

– Я хочу сказать, дирек… Слоан, что если я, например, все же обнаружу насущную необходимость в маневровых двигателях и предложу вам и Эддисон принять срочные меры в этом направлении, то я прошу вас иметь в виду мою методологию. Иными словами, если я попрошу заняться двигателями, то лишь потому, что математика требует, чтобы мы занялись сначала ими, а потом уже семенами.

– Тут дело не только в математике. – Слоан, нахмурившись, всматривалась в пустоту коридора. – Многие ранены. Многие убиты. Вы хотите сказать, что если заявите, что мы должны заняться двигателями вместо, не знаю, системы жизнеобеспечения, то я должна согласиться с вашей чертовой математикой и подчиниться?

– Я прошу лишь о капле доверия. Если данные говорят о том, что ремонт системы жизнеобеспечения может спасти десять жизней, но ремонт двигателей этих десятерых убьет, но позднее спасет тысячи, то тогда мы должны ремонтировать двигатели.

– Черт побери! Это бездушно. Даже для саларианца.

– И Вселенная в целом тоже бездушна. Однако, – продолжил он, словно кладя вишенку на торт, – я могу вам гарантировать, что, хотя я и рассматриваю ту или иную ситуацию на основе математики, другие части моего необъятного интеллекта экспериментируют с дальнейшими вариантами.

Он посмотрел на нее, изобразив дружелюбную улыбку. Точнее говоря, ей казалось, что он думает, будто на лице у него дружелюбная улыбка.

Может быть, у всех саларианцев фальшивый вид. Может быть, только у этого.

Слоан тряхнула головой. Его улыбка представлялась ей такой же бездушной, как и его расчеты.

– Значит, вы говорите, что я должна довериться вам дважды, – медленно произнесла она. Ее недоверие увеличивалось с каждым словом. – В том, что ваша математика непогрешима, и в том, что вы предложите варианты получше. – Она издала короткий смешок. – Вы правы, Танн. Между нами есть различие. Позвольте я вам для анализа представлю еще кое-какую информацию. – Она выставила в его сторону палец, который почти коснулся груди саларианца. – Исполняющий обязанности директора или нет, но если ваша математика говорит, что ради некоего благоприятного будущего нужно делать то-то и то-то, а мое нутро говорит мне, что нужно спасать чью-то жизнь немедленно, то мое нутро будет каждый раз брать верх. Вам это ясно?

Он несколько секунд изучал ее, снова засунул руки в рукава. Потом, чуть кивнув, пробормотал:

– Предельно.

Дверь комцентра с шипением приоткрылась, и оттуда, переваливаясь с ноги на ногу, вышла Накмор Кеш. Неготовый к столь неожиданной встрече, Танн чуть не упал, отпрыгнув в сторону.

Слоан даже не пыталась скрыть ухмылку. По крайней мере, пока кроганка не поймала ее взгляд.

– О черт! Что еще?

Большая голова Кеш повернулась в сторону Танна, который спешно принимал меры к восстановлению своего достоинства. Но под грузом ее молчания он прекратил суетливо разглаживать на себе одежду и нахмурился:

– Что случилось?

Голос кроганки прозвучал раскатисто низко:

– Джиен Гарсон. – Прежде чем они успели задать вопрос, она отрицательно покачала головой. – Ее нашли.

Временный морг оборудовали в одной из биологических лабораторий. Кеш шла впереди, рядом с ней плелась Слоан, процессию замыкал безмолвный Танн.

– Количество жертв перевалило за сотню, – сказала Кеш. – При неработающей биометрике тела… впрочем, вы сами видели. Знаете, как они выглядят…

– Они не поняли, что нашли именно ее, – закончила за кроганку Слоан. Пустое объяснение, ужасное, но резонное.

– Все так.

Кеш толкнула дверь в холодильник и направилась прямо к столу, у которого стояли два инженера из группы жизнеобеспечения. На столе лежало то, что Слоан приходилось видеть уже не раз: мертвое тело. Пластиковый мешок. Она никогда и представить себе не могла, что увидит Гарсон в пластиком мешке.

– Где ее нашли? – спросила она у Кеш.

– В одной из кают около комцентра, – раздался ответ. Только дала его не Кеш, а какой-то высокий человек с усталыми глазами. – Мы обходили комнату за комнатой, выносили тела.

Его напарник добавил:

– Повреждения совпадают с теми, что мы видели у других. Множественные травмы. Сильные ожоги. Зрелище… не из приятных.

Дверь распахнулась, и в комнату вбежала Фостер Эддисон. Один взгляд на лицо Слоан – и все ее надежды рухнули.

Директор Келли, стоя у стола, дождалась, когда Эддисон подойдет к ней, и раскрыла мешок. Поначалу Слоан не узнала в трупе основательницу. Большая часть лица обгорела. Запах ужасный – вспухшая плоть разлагалась на открытом воздухе много часов, но Слоан заставила себя подавить рвотные позывы.

В лаборатории воцарилось мрачное молчание.

Голова Слоан ломилась от мыслей. Слишком много, чтобы охватить все. Сформулировать. Она снова закрыла мешок.

Эддисон вцепилась в край стола так, что побелели костяшки пальцев.

– Нужно организовать похороны, – сказала она срывающимся голосом.

– Нет, – ответила Слоан, пресекая эту мысль в зародыше, прежде чем она превратится в нечто такое, что будет им не по силам. Слишком резко, но иначе нельзя.

– Я согласен с директором службы безопасности, – высказался Танн.

– Я не просила, – отрезала Слоан, но смирила свою ярость, направленную в общем-то не на него, бухгалтер он или нет.

Отныне он новый директор, а не исполняющий обязанности. Больше не удастся избегать его в надежде, что вернется Гарсон и спасет ситуацию.

– Эддисон, без обид, но похороны сейчас должны заботить нас меньше всего. У нас нет на это ни времени, ни сил.

– Ни средств, – прорычала Кеш.

– Мы должны оставить ее здесь, – сказала Слоан, благодаря в душе кроганку за поддержку, – вместе со всеми остальными, пока…

– Пока не сможем сделать это, как полагается, – вставил Танн на удивление твердым голосом. – Она этого заслуживает.

– Они все заслуживают, – поправила его Слоан. В лаборатории находилось около сотни тел, и они все заслуживали надлежащей прощальной церемонии.

Никто не стал возражать. Все на какое-то время просто замерли. Все, кроме Кеш, которая положила громадную руку на лоб Гарсон, укрытый мешком. Жест нежный, но не вызвавший удивления. Гарсон горы свернула, чтобы клан Накмор попал на «Нексус».

Молчание в конечном счете нарушил Танн:

– Мы все хотим дать волю чувствам, но у нас много работы. Если позволите, я скажу, что наша блестящая основательница хотела бы, чтобы мы в первую очередь сделали все возможное для спасения миссии.

С такими словами, произнесенными так ровно и так искренне, спорить было невозможно. Слоан уважительно кивнула саларианцу, и тот кивнул ей в ответ.

Здесь, у тела Джиен Гарсон, они сказали и сделали все, что могли. И Слоан вышла.

Работы и в самом деле было много. Теперь вся ответственность за миссию ложилась на их плечи.

И только на их.