Она была осторожна и никогда не приближалась к незнакомцам в машинах. К тому же наслушалась достаточно жутких историй о похищениях и надругательствах, когда молодых женщин находили в канавах недели спустя, разрезанных на куски. А тут она почему-то подошла, материнские наставления потеряли свою силу в ту секунду, когда она встретилась с незнакомцем взглядом.
— Где здесь размещается администрация?
Она знала, где располагались офисы, по крайней мере, ей казалось, что знает, — вообще-то в эту минуту она уже ни в чем не была уверена. Облизнув губы, девушка высказала предположение:
— Корпус Росса, наверное...
— Это где?
Она повернулась вполоборота и показала. Уже через секунду она пришла в себя, не понимая, почему стоит посреди бульвара Сент-Лоренс и глядит вслед габаритным огням, удалявшимся в сторону кампуса, — и почему при этом испытывает легкое чувство разочарования.
* * *
Генри быстро окинул взглядом доску объявлений. Так, студенческий архив, помещение 302. Он ощущал присутствие в здании живых существ, но решил, что с ними разберется позже.
23:22. Время катастрофически убывало.
Приглушенное освещение было для вампира благом, и если бы кто-нибудь за ним следил, то увидел бы только, как в глубине полутемного коридора промелькнула еще более темная тень.
Первый лестничный пролет, который он обнаружил, привел его всего лишь на второй этаж. Тогда Фицрой нашел еще одну лестницу и, оказавшись на третьем этаже, двинулся, следя за номерами на дверях. 322, 313, 316... 340? Генри обернулся и злобно уставился на пожарный выход, через который только что вошел. Должна же быть хоть какая-то закономерность в нумерации? Никто, даже в двадцатом веке, не нумерует помещения в здании без всякого смысла.
— У меня совершенно нет времени, — прорычал он.
340, 342, 344, 375а...
В поперечном коридоре номера разошлись в обе стороны. Фицрой остановился, услышав голоса, произносившие то, что он никак не мог проигнорировать.
— Ну а что ты ожидаешь, когда вызовешь Верховного демона в замок нареченной рыцаря?
Замок? Нареченная? Неужели появились какие-то группы, вызывающие демонов? Или он с самого начала ошибался, решив, что этим занимается всего лишь один человек? Времени проверять не было. Но и уйти просто так Генри тоже не мог.
В конце поперечного коридора, за углом, из-под двери пробивался свет. Там одновременно говорили несколько человек.
— Наверное, это означает, что демон овладел Элиасом?
— Верно. И что ты теперь будешь делать?
— А что тут можно сделать? Буду ждать.
— Ты можешь ждать, — вырвался из общего гомона третий голос, — но Лекси колотит ногами по статуе и вопит во все горло: «Ашварн, Ашварн, верни мне его!»
Фицрой помедлил, взявшись за дверную ручку. В комнате было шесть живых особей, но присутствия демона не ощущалось. Что же там творилось?
— Ничего не происходит.
— То есть как это «ничего»?
— Да вот так. — Молодая женщина, сидевшая во главе стола, заметила замершего на пороге Генри и улыбнулась. — Привет. Похоже, вы заблудились.
Они играли в какую-то игру. Это стало ясно по грудам ярких разноцветных фишек, лежащим перед каждым. Но что это за игра с вызовом демона?
— Я ищу студенческий архив...
— Ну, тогда вы забрели совсем не туда. — Высокий юноша поскреб темную щетину на подбородке. — Вам нужен 30. — Поймав недоуменный взгляд Фицроя, он усмехнулся и пояснил: — Западный офис. Там хранится вся эта ерунда.
— Да, но 30 закрывается в пять. — Осторожно поставив на стол маленькую свинцовую фигурку, одна из игравших взглянула на часы. — 23:28. Там уже давно никого нет.
Двадцать восемь минут двенадцатого. Сколько драгоценного времени потеряно на бесплодные поиски!
— Да ладно, не расстраивайтесь так. Может, мы сумеем помочь?
— А может, мы лучше продолжим игру? — недовольно пробормотала другая девушка. Остальные сделали вид, что не слышат ее слов.
Почему бы нет? В конце концов, он ищет человека, который вызывает демонов. Связь, хоть и призрачная, все же была.
— Я ищу Нормана Бердуэлла.
Молодая женщина во главе стола скривила губы.
— Зачем? — поинтересовалась она. — Он задолжал вам денег?
— Так вы его знаете?
— К сожалению, — в унисон взвыла группа.
Они готовы уже были расхохотаться, но Генри оказался у стола, прежде чем был издан первый звук. Тогда все начали нервно переглядываться, и Фицрой прочел на лицах собравшихся, что каждому вспомнились девять жертв с вырванными глотками. Он не смог бы подчинить себе такую большую группу, и ему оставалось только надеяться, что перед ним достаточно молодые люди, способные пока подчиняться авторитету.
— Мне нужен его адрес.
— Мы... э-э... играли как-то раз у него на квартире. Грэйс, ты, кажется, записала его адрес?
Они все смотрели, как Грэйс, молодая женщина во главе стола, рылась в своих бумагах. Видимо, она записывала все подряд. Генри подавил в себе желание помочь ей в поисках.
— Норман что-то натворил?
Вампир не отрывал взгляда от бумаг, приказывая найтись той, что была ему нужна.
— Да.
Те игроки, что находились близко от него, попятились, почуяв в нем охотника. Через секунду с высокомерием молодости они решили, что охота наверняка открыта не на них, и снова расслабились.
— Мы, видите ли, перестали его приглашать. Уж очень серьезно он все воспринимал.
— Да, начал вести себя так, будто все это по-настоящему. Словно и в самом деле наталкивался на каждом углу на чародеев, воинов и диковинных монстров.
— Полный придурок.
— Ведь это же просто игра.
— Но в такие игры, как у него, мы не играем, — вставил кто-то.
— Так Норман действительно попал в серьезную переделку?
— Да.
После этого все замолчали. Тон Генри не позволил им продолжить.
Грэйс неуверенно вручила ему листок бумаги, все еще сомневаясь, стоит ли ей ввязываться в это дело.
— Погодите минутку, — запротестовал высокий юноша, — мне лично Норман тоже не симпатичен, но следует ли нам вот так разглашать... — Фицрой повернулся и посмотрел ему в глаза. Юнец побледнел и закрыл лицо руками.
* * *
Заведя машину и проскочив парковку так, что из-под колес повалил дым, Генри взглянул на часы. 23:36. Времени почти не осталось.
— ...И последняя черточка вот здесь. — Норман выпрямился и с торжествующей улыбкой посмотрел на пол. Белые линии пентаграммы почти не были видны за покрывшими их красными и желтыми символами. Он поглаживал открытую страницу колдовской книги, водя пальцем по диаграмме, которую только что закончил копировать. — Уже скоро, — сообщил он. — Совсем скоро.
От запаха акриловой краски Вики затошнило еще больше, а в глазах появилась резь. Сил больше не было не обращать на это внимания, поэтому она решила просто смириться. Что, если стереть кусок пентаграммы, прежде чем краска высохнет, — вроде неплохая идея, но тут Вики поняла, что с этим только раньше высвободит Верховного демона. Но должна же она хоть что-то сделать. Ей было невыносимо сознавать, что Норман Бердуэлл одержал победу.
Эйлин смотрела то на пентаграмму, то на Нормана, то снова устремляла взгляд на подсыхающую краску. Все происходило по-настоящему, наяву. Хотя она всегда верила, что такое возможно, теперь ей представился шанс убедиться в своей правоте. Во рту внезапно пересохло, а сердце заколотилось так громко, что этот тощий ботаник наверняка услышал. Девушка попыталась высвободить правую ногу. Когда Норман снова ее завязывал после похода в ванную, она сумела засунуть край штанины в кроссовку. С той минуты, пока он возился там на полу, неизвестно что делая, она пыталась высвободить штанину, вытягивая миллиметр за миллиметром. Рано или поздно она высвободит ногу, а пока ее разум отказывался воспринимать что-либо другое.
По углам пентаграммы Норман разместил пять новеньких свечей. Красные и желтые спиралевидные свечи было гораздо легче найти, чем черные. Он ни на секунду не расставался с колдовской книгой: засовывал ее под мышку, когда ему нужны были обе руки, а прочее время крепко прижимал к груди. В последнее время Бердуэлл не мог без нее обойтись, словно сросся с ней. Даже отправившись в тот день за новой жаровней, он прихватил книгу с собой. Прижимая ее к себе, Норман предвкушал, как вскоре осуществятся даже самые дикие его мечты.
В голове стучало громче, яростней и требовательней. Ритм менялся от его действий... или, возможно, действия меняли ритм — Бердуэлл больше не был в этом уверен.
Вынув небольшую жаровню из коробки и установив ее возле балконной двери, он проверил, какое впечатление произвел на зрительниц. Женщина постарше снова закрыла глаза (очки у нее сползли по переносице, поэтому он мог разглядеть ее глаза поверх стекол), но она все еще дышала, а это самое главное. Он бы пришел в ярость, если бы та откинула коньки, не дождавшись, пока он убьет ее, — ведь тогда пришлось бы воспользоваться Эйлин, а на нее у него были другие планы. На Эйлин его манипуляции, похоже, не произвели впечатления, но выглядела она испуганной — пока и этого довольно.
— Ты больше не смеешься. — Он ткнул ее в спину колдовской книгой, с удовольствием отметив, как девушка дернулась от этого прикосновения. Потом присел и начал устанавливать три угольных брикета.
— Не над чем смеяться, Норман. — Эйлин развернулась на стуле. Он возился за ее спиной, чуть сбоку, и ей очень не нравилось, что она не может разглядеть, что этот мерзавец там делает. Девушку так и подмывало заверещать что было сил, но она попыталась говорить, не повышая голоса. Как-то она прочитала в одной книге, что с сумасшедшими следует разговаривать тихо. — Послушай, это зашло слишком далеко. Мисс Нельсон нужен доктор. — Чуть-чуть мольбы в голосе не помешает. — Пожалуйста, Норман, отпусти нас, и мы забудем, что вообще тебя видели.
— Отпустить?
Теперь настала его очередь смеяться. Даже Верховный демон не смог бы сделать ему такой приятный подарок. Бердуэлл смеялся над ней точно так, как всю жизнь остальные смеялись над ним. Он смеялся все громче и громче, так что Эйлин даже заерзала на стуле, пытаясь отпрянуть подальше. А потом почувствовал, как его смех отозвался эхом в колдовской книге, тело начало звенеть от этих звуков, обволакивающих все туловище и пульсирующую голову.
— Норман!
Окрик был негромкий, но его хватило, чтобы прервать смех. «Ладно, может быть, в самом деле в имени заложена сила. В последнее время я часто ошибаюсь». Вики попыталась сфокусировать зрение на лице молодого человека, у нее ничего не вышло, и она в конце концов оставила бесплодные попытки. Безумный истерический смех прекратился. На это у нее ушли все силы, так что пришлось довольствоваться одержанной победой.
Насупив брови, Бердуэлл взирал на лежавшую на полу женщину. Он был рад, что ей предстояло умереть. Это ведь она оборвала его смех. Все еще хмурясь, он зажег свечи и потушил верхний свет. Эйлин тихо охнула в наступившем внезапном полумраке, но даже это не подняло ему настроения. Лицо его немного смягчилось, только когда он разжег брикеты и воздух в комнате стал голубым от дыма, приправленного пригоршней ладана.
Оставалось сделать последнее.
Когда Вики в следующий раз открыла глаза, то едва удержалась от возгласа ужаса, который уже не в первый раз подступал к ней за эту ночь.
«Почему так темно?»
Через несколько секунд она разглядела пять мерцающих точек света Комната, Эйлин, Норман — все исчезло. А воздух... воздух стал таким тяжелым и пахучим, что было больно дышать.
«Боже, я умираю?»
Она попыталась шевельнуться, бороться, жить. Руки и ноги по-прежнему были связаны. Это ее успокоило: сердце слегка замедлило ход и дыхание уже не было таким учащенным. Если она связана, значит, жива. Пока жива.
Огоньки — это, скорее всего, зажженные свечи, ничем другим это быть не могло, а в воздухе пахло ладаном. Значит, началось.
Вики не видела, как подошел Норман, даже не осознала, что он рядом, пока он осторожно не подтолкнул очки ей на переносицу. Потом ощутила его пальцы, когда он возился с ее связанными руками, отодвигая галстуки с левого запястья. Ей показалось, что она разглядела затянувшуюся ранку, к которой Генри прошлой ночью припадал губами, но это было лишь воображение. В эту минуту, при таком освещении она бы не разглядела свою рану, даже если бы ей отрубили всю кисть целиком.
Вики почувствовала холод стального лезвия, которое, легко прикоснувшись к руке, вскрыло ей вену. А потом еще одну. Не безопасные горизонтальные порезы, как у нее с Тони, а длинные, вертикальные, распоровшие все запястье. Теплая лужица тут же наполнила углубление в ее ладони.
— Ты должна продержаться живой, пока длится ритуал, — сказал Бердуэлл и подтянул ее руки к пентаграмме, сделав их частью символов. — Поэтому я обработал только одно запястье. Умирай, но медленно. — Вики услышала, как за ее спиной звякнул нож, упав на пол, после чего шаги отдалились.
«Черта с два я умру... — Гнев страшно утомлял ее, поэтому она подавила в себе злость. — Думай сейчас только о главном, держись до конца». Особенно в том случае, когда конец означал истечь кровью на грязном полу и ввергнуть весь город, не говоря уже об остальном мире, в кромешный ад. Вики лежала на левом боку, так что ее сердце находилось от пола всего в четырех дюймах. Собрав остатки сил в правой руке, она сумела подсунуть ее под левую, приподняв таким образом истекающее кровью запястье как можно выше. Хоть и ненадолго, но это могло замедлить кровотечение.
«Давление уменьшится... Я смогу продержаться несколько часов».
Пусть ее смерть — всего лишь вопрос времени, зато это будет ее время, а не этого паскудника.
Тем ухом, что было прижато к полу, она слышала тихое ритмичное шипение, как шум океана в раковине. Вики старалась слушать только его, не обращая внимания на монотонное бормотание, становившееся все громче.
* * *
Он мог бы найти нужное строение в квартале, даже не зная адреса. Темная энергия, исходящая от дома, заставила Генри почувствовать леденящий ужас. Машина еще не успела остановиться, как он выскочил из нее и уже через секунду, пройдя сквозь запертую дверь, оказался в вестибюле. Армированное стекло оказалось недостаточно прочным, чтобы выдержать удар бетонной вазы, которую он швырнул в ее створку.
* * *
Норман выкрикнул последнее неблагозвучное слово и уронил левую руку на колдовскую книгу, лежавшую на ладони правой. В горле першило, в глазах ощущалась сильная резь, а сам он дрожал от возбуждения, ожидая характерную рябь в воздухе, означавшую, что демон вот-вот прибудет.
Рябь так и не появилась.
Пентаграмма была пуста, в голове выстукивал бравурный ритм, но в следующее мгновение, без всякого предупреждения, пространство в пентаграмме заполнилось, и в голове воцарилась тишина, в которой прозвучало только эхо.
Бердуэлл вскрикнул и рухнул на колени, позабыв о колдовской книге и обеими руками закрывая лицо.
Эйлин пискнула и обвисла на стуле, сознание у нее затуманилось, не желая воспринимать увиденное.
Вики попыталась медленно дышать сквозь зубы, впервые радуясь, что почти ничего не видит. К ней вернулись все когда-либо испытанные за жизнь страхи: каждый ночной кошмар, каждый детский испуг возродились вместе с расплывчатой фигурой, возникшей в пентаграмме. Она сцепила зубы, чтобы не завыть, используя теперешнее ее состояние — боль и слабость, — чтобы отгородиться от Верховного демона. «Мне и без того слишком худо, чтобы позволить боли усилиться».
Все это, видимо, позабавило существо в пентаграмме.
Возникшее многоцветье слилось в оттенки, которые обжигали сердце и леденили душу. Из них материализовалось существо со светлыми кудрями, голубыми глазами и белоснежными зубами. Стройное нарциссоподобное создание выглядело андрогином, претендуя не на один какой-либо пол, но на оба сразу.
— Довольно, — произнес Верховный демон, и ужас слегка ослабел, став выносимым. Демон проверил границы своего узилища, затем оглядел живые существа вокруг пентаграммы. На Эйлин он особого внимания не обратил, зато, увидев Вики, повернулся к ней и одобрительно улыбнулся, глядя на кровавый узор на полу.
— Значит, ты и есть та жизнь, которая откроет мне дорогу к силе. — На губах существа появилась улыбка, и Вики воздала хвалу, что видит лишь туманные очертания вместо его лица. — Что-то, как я погляжу, мы не слишком дружелюбно настроены.
Только слабая реакция затекших конечностей дала ей время побороть внушаемый приказ опустить кровоточащее запястье на пол. Испытав внезапное потрясение, Вики узнала демона, и это придало ей силы.
— Я... знаю тебя. — Не лицо ей было знакомо, не само это существо, но его суть, его суть она знала.
— Я тоже тебя знаю. — Что-то странное промелькнуло в глазах Верховного демона. — И на этот раз я победил. Все кончено, Виктория.
Как же она ненавидела это имя.
— Будет кончено, когда... рак на горе свистнет.
— Ты еще шутишь? Лучше бы поберегла силы, чтобы молить о пощаде. — Демон встал и отряхнул руки. — Жаль, не могу тебе позволить остаться в живых. Думаю, мне понравилась бы твоя реакция на мои планы.
В эту минуту Вики жалела об одном — что ей нечем в него плюнуть.
Демон повернулся к Норману, который так и сидел, съежившись, у жаровни.
— Встань!
Подобрав книгу с пола и удерживая ее как талисман, Бердуэлл поднялся на шатких ногах.
— Отпусти меня!
Норман оттопырил нижнюю губу, и на его лице проступило упрямство.
— Нет. Я тебя вызвал. Я твой хозяин. — Это он обладал силой, а не эта тварь. Он один!
От хохота Верховного демона повылетали все стекла в квартире.
Бердуэлл задергался, как марионетка, приближаясь к пентаграмме, будто ниточки были прикреплены к его плечам, а Верховный демон исполнял роль кукловода.
— Нет, — скулил Норман. — Я хозяин!
«Он пытается бороться», — поняла Вики. А она-то думала, что воля этого юнца будет сломлена как спичка. Самодовольство и своекорыстие оказались куда более сильной защитой, чем она предполагала.
* * *
Когда Генри вышел из лифта на девятом этаже, ему ударил в нос запах крови. Заглушая зловоние демона, он безошибочно привел его к нужной двери. Та оказалась заперта.
Металл не поддался, зато деревянный дверной косяк не смог противостоять удару ноги вампира.
* * *
Вики уловила какой-то шум, но звуки раздавались, как ей показалось, где-то вдалеке. Она сразу смекнула что к чему, но это ее уже не трогало.
Верховный демон тоже услышал шум, но не обратил на него внимания. Он смотрел только на Нормана, который стоял в нескольких дюймах от пентаграммы, потея, трясясь — и явно проигрывая битву.
Слово, прогремевшее в комнате, казалось, состоит из одних согласных, оно больно резануло уши, как и горло того, кто его произнес.
Верховный демон оскалился и обернулся, теряя в движении человекообразную личину. Заметив Генри, он мгновенно вернул свой прежний облик и заулыбался.
— Ты назвал мое имя, Дитя Ночи, ты что, выступаешь здесь в роли защитника? Явился сюда, чтобы спасти мир смертных от моей власти?
Фицрой почувствовал, как воля исчадия ада пытается овладеть его разумом, но отмахнулся от нее и тоже оскалился, под стать самому демону:
— Ступай в свою яму, сатанинское отродье! Этот мир никогда твоим не станет!
— Сатанинское отродье? — Верховный демон покачал головой. — В тебе сказывается возраст, Генри Фицрой. Этот мир не верит в Князя Тьмы. Я с радостью примусь насаждать здесь свое учение, и тебе меня не остановить. Я сделаю так, как пожелаю.
— А я не позволю тебе разрушить этот мир без борьбы. — Вампир не осмеливался отвести взгляд от Верховного демона и поискать Вики, хотя точно знал, что в комнате пахнет именно ее кровью.
— Борись, сколько тебе угодно. — Демон снисходительно поклонился, — Все равно проиграешь.
— НЕТ! — Норман с колдовской книгой под мышкой стоял, расставив ноги. В руках он сжимал АК-47. — Это я произнес твое имя! Я ХОЗЯИН! ТЫ НЕ ПОСМЕЕШЬ ОСЛУШАТЬСЯ МЕНЯ! НЕ ПОСМЕЕШЬ! НЕ ПОСМЕЕШЬ!
Короткая очередь прошлась над пентаграммой, почти разрезав Верховного демона пополам. С гневным воем исчадие ада утратило контроль над своим обликом, снова превратившись в бурлящую темноту, из которой возникло.
«Нарушение закона об огнестрельном оружии», — вяло подумала Вики, когда пули прошили кухонные тумбочки за ее спиной.
От шума очнулась Эйлин и начала, как безумная, рвать на себе путы, раскачиваясь из стороны в сторону, каждый раз подпрыгивая вместе со стулом.
В комнате словно наступила ночь, похолодало, но Верховный демон уже почти обрел прежний вид. Он улыбался, демонстрируя огромные кривые зубы, которых раньше у него не было. И снова Норман начал приближаться к нему, дергаясь как марионетка.
Тут вспыхнули лампы, высветив каждую деталь, и раздался громкий окрик:
— Стоять на месте! Полиция!
В первое мгновение застывшие лица могли бы вызвать смех, потом Генри поднял руку, чтобы прикрыть глаза, Верховный демон развернулся лицом к новому противнику, а Норман кинулся к двери, вереща:
— Он мой! Вам меня не остановить! Он мой!
Тут Эйлин наконец выдернула ногу из кроссовки и, когда Норман оказался рядом, подставила ему подножку.
Тот замахал руками, как ветряная мельница, стараясь сохранить равновесие. Колдовская книга шлепнулась на пол, а сам Норман рухнул внутрь пентаграммы.
В следующее мгновение Бердуэлл исчез, но его крик продолжал звенеть еще долю секунды.
Возле выключателя стоял Майк Селуччи, в одной руке он держал пистолет 38-го калибра, а другой, сам того не сознавая, осенял себя крестным знамением.
— Великий Боже, — прошептал он во внезапно повисшей тишине. — Что за ад кромешный здесь творится?
За всех ответил Верховный демон.
— Ты абсолютно прав, детектив, именно ад здесь и творится.
Даже дав волю своему воображению, Селуччи не сумел бы такого представить. Он не верил самому себе, что видел, как какой-то парень с автоматом в руках только что буквально растворился в воздухе. Он не верил самому себе, что видит сейчас это существо, которое стоит посреди комнаты и широко улыбается.
Тем не менее он все это видел. И продолжает видеть.
Потом он заметил Вики, и все невероятное отошло на второй план.
— Кто это сделал? — гаркнул он, бросаясь к ней и опускаясь на одно колено. — Да что, в конце концов, здесь творится?! — Вопрос прозвучал еще более отчаянно, чем в первый раз. Стараясь нащупать пульс на ее горле, Селуччи тем не менее продолжал держать Верховного демона под прицелом — откуда идет угроза, ему сразу стало ясно.
— Творится именно то, на что все это похоже, — отозвался Генри. Он сразу понял, что бесстрашный представитель закона — друг Вики. Обговорить его функции здесь можно было и позже. — Перед вами Верховный демон. Он только что уничтожил... ту персону, которая вызвала его, и теперь мы все в большой беде.
— В беде? — переспросил Майк, не утруждаясь задуматься, верит ли он всему сказанному или нет.
— Вот именно, — произнес Верховный демон и переступил черту пентаграммы, после чего без малейших усилий вырвал оружие из руки Селуччи и швырнул в окно.
Тот проследил за полетом пистолета — больше он ничего сделать не мог, — потом плотно сжал побелевшие губы и склонился над Вики, не обращая внимания на холодный пот, покрывший все тело, на ужас, сковавший сердце ледяной хваткой, не обращая внимания вообще ни на что, кроме одного, что он пока мог изменить. Справившись с узлами, он перевязал ей запястье первым же распутанным галстуком.
— Все равно не поможет, — заметил Верховный демон. Пока внимание всех переключилось на Вики, он потихоньку начал двигаться бочком, а потом, молниеносно развернувшись, бросился к колдовской книге.
Генри оказался проворнее. Он схватил книгу с пола и попятился вместе с ней. К его удивлению, Верховный демон зарычал, но позволил ему отступить.
— Ты лишен силы, — осенило вампира. — Ты пришел в этот мир, но не имеешь здесь силы.
— Заклинание не закончено, — признался Верховный демон, не сводя взгляда с книги, — пока женщина жива.
— Значит, оно никогда не будет закончено. — Со звериной силой Селуччи сорвал путы с ее ног и зачем-то отшвырнул галстуки в другой конец комнаты.
— Оно будет закончено очень скоро, — сказал Верховный демон, указывая на Вики. — Она умирает.
— Нет, не умирает, — прорычал Майк, переворачивая обмякшее тело подруги на спину.
«Он ошибается, я действительно умираю». Вики даже не чувствовала руку, прижавшуюся теперь к ее щеке, она уже давно ничего не чувствовала. Глаза щипало, но у нее уже не было сил, чтобы моргнуть. Жаль, что так случилось. Но она сделала все, что могла. Пришло время отдохнуть.
Верховный демон смотрел на нее, не скрывая злорадства.
Когда она умрет, он победит.
«Черта с два он победит. — Она вцепилась в то, что осталось от ее жизни, и как следует встряхнула. — Я не умру. Я не умру!»
— Я... не... умру...
— Я так и сказал. — Селуччи не попытался улыбнуться, все равно никто бы не поверил. — Слышишь?
Сквозь разбитые стекла окон с улицы донесся вой сирены, который становился все громче.
— Кавалерия? — спросила она.
Майк кивнул.
— Когда я подъехал к дому, мне показалось, будто я попал в осаду, поэтому передал в управление общий сбор. С ними приехала скорая помощь. Не важно, сколько крови ты потеряла, — тебе сделают переливание.
— Еще сотрясение...
— Ничего, Нельсон, черепушка у тебя крепкая, выдержит любое сотрясение. Ты не умрешь. — Он повернулся вполоборота к Верховному демону, убеждая заодно в этом и его.
Исчадье ада омерзительно улыбнулось.
— Все смертные когда-нибудь умирают. Я, разумеется, постараюсь ускорить эту смерть.
— Только через мой труп, — рявкнул Селуччи.
— Нет необходимости. — Генри покачал головой. — Ему не убить ее, иначе демон сделал бы это сразу, как только покинул пентаграмму. Ее смерть связана с заклинанием, а он на него воздействовать не может. Ему остается только ждать.
— Если останешься здесь, — Фицрой обратился к демону, подходя к нему ближе, — ты не будешь знать ни минуты покоя. Мы не можем уничтожить тебя, но и тебе без твоей силы нелегко будет бороться.
Сатанинское отродье, прищурив глаза, следило за каждым его шагом.
«Нет, — осознала вдруг Вики, — он следит не за Генри, он следит за колдовской книгой».
— Так что ты предлагаешь? — презрительно поинтересовался Верховный демон. — Чтобы я сдался? Мне нужно только время, а его-то как раз у меня полно.
Вики оттолкнула руку Селуччи, которая ее от всех загораживала.
— Сделка... Тебе нужна... книга. — Язык чертовски распух и плохо ей повиновался. — Ступай... Прерви заклинание... она твоя.
— Пройдет время, и я и без вашего позволения заберу колдовскую книгу. Вы понятия не имеете, как по-настоящему использовать хранящиеся в ней знания. — Уставившись на фолиант, исчадие ада даже не пыталось скрыть, как оно жаждет обладать собранием демонических знаний. — В этой сделке нет ничего для меня интересного.
— Сила, отданная добровольно, могущественнее той, что отнята по принуждению. — Это был голос Эйлин, которая покраснела под взглядами двух мужчин и Верховного демона, но храбро продолжила: — Это каждый знает.
— А сила, отданная добровольно, не так уж часто встречается в тех местах, откуда ты прибыл, — добавил вампир, неторопливо кивнув. Девушка упомянула существенную деталь. — Тебе это будет только на руку.
— Имя... написанное... на городе. — Сатанинское племя не раз доказывало, что не лишено амбиций.
— Возникающий из тьмы. — Верховный демон прорычал еще несколько слов на языке, похожем на шум кошачьей свары, и снова начал терять свой облик.
— Зачем ждать власти на этом свете, когда прямо сейчас можно получить ее на том? — подначил его Генри. — Тебе нужна колдовская книга. С ее помощью ты сумеешь властвовать над своими соплеменниками. Победишь своих врагов...
— Сс-справедливо.
— Мы отдадим книгу добровольно, если взамен ты разрушишь заклинание и возвратишься туда, откуда пришел. Того, кто тебя вызвал, больше нет. Ничто тебя здесь не держит. Зачем ждать, когда можно получить силу прямо сейчас?
Верховный демон, с трудом сохраняя прежний облик, протянул руки, которые больше уже нельзя было назвать руками.
— Отдай книгу. Я сс-согласен на сс-сделку.
— Поклянись своим именем.
— Клянус-ссь.
— Поклянись, что никогда не используешь книгу против человечества, — торопливо добавила Эйлин, прежде чем Генри успел шевельнуться.
— В ней хранятся знания, которые можно использовать только против демонов.
— Все равно поклянись, — заупрямилась девушка, — своим именем.
— Клянус-ссь. Клянус-ссь.
Генри шагнул вперед и передал книгу в то, что осталось от рук Верховного демона. В ту же секунду и книга, и демон исчезли.
Вики тоненько захихикала.
Селуччи взглянул на нее и нахмурился.
— Что еще? — гаркнул он.
— Мне просто... стало интересно... что ты напишешь... в своем отчете.
* * *
— Я видел Генри. — Тони прикончил остатки желе и поставил вазочку на поднос. — Он сам пришел и рассказал, что случилось. Решил, что у меня есть право знать. Классный парень. Думаю, он меня проверял.
— Вероятно, — согласилась Вики. — Тебе слишком много известно о нем. Это опасно.
Тони пожал плечами.
— Я для него не опасен. Я плюю на то, в какое время суток парень встает.
— Плюю.
Паренек усмехнулся.
— Да я так и сказал.
В палату вошла, тихо поскрипывая туфлями, медсестра.
— Время посещений окончено. Приходите завтра, молодой человек.
Тони перевел взгляд на сестру и нехотя поднялся. В дверях он помедлил и оглянулся.
— Оставь мне желе.
Вики скорчила гримаску.
— Можешь считать его своим, — пообещала она.
Медсестра повозилась несколько минут, поправляя одеяла, проверяя капельницу и повязку, наложенную на левую руку пациентки от запястья до локтя. В дверях она столкнулась с Селуччи.
— Прошу прощения. — Медсестра решительно загородила ему проход. — Время посещений истекло.
Майк мягко отстранил ее, а когда она начала закипать, сунул ей под нос свой значок полицейского.
— Я по делу, — решительно заявил он и закрыл дверь.
Он покачал головой, разглядывая темно-фиолетовые круги под глазами Вики, пощелкал языком, бросив взгляд на капельницу, потом наклонился, чмокнул подругу в щеку и сказал, не выпрямляясь:
— Выглядишь ты не ах.
— А чувствую я себя гораздо лучше. — Она протянула руку и отвела с его лба волнистую прядь. — Вот вчера, действительно, мне пришлось дерьмово. Кстати, где ты с утра пропадал?
— Писал отчет. — Он уселся на стул, который Тони до него придвинул к кровати. — Можешь смеяться, сколько душе угодно. Тебя должно радовать, что по крайней мере от этой обязанности ты освободилась.
Смеяться было не так больно, как прежде. Вики надеялась, что со временем боль вообще пройдет.
— Ну и что же ты там накатал?
— Правду. — Он ухмыльнулся, глядя на ее лицо. — Ладно, ладно, не всю правду.
— А что придумал про Бердуэлла?
— Что этому типу удалось удрать, пока я возился с тобой, чтобы ты не окочурилась. К счастью, у шефа о тебе самые радужные воспоминания, поэтому он счел это весомым оправданием. По всей стране разослан его словесный портрет. — Селуччи пожал плечами. — Славы мне это не прибавит, зато убийства прекратятся, а этот мерзавец, насколько я понимаю, получил по заслугам.
Вики не была уверена, что согласна с таким выводом, поэтому решила промолчать. Уж очень его высказывание было похоже на «око за око». «Но тогда весь мир ослепнет».
— Твой новый приятель немного стеснителен.
Она невольно улыбнулась.
— Я тебе говорила. Он писатель. Привык к одиночеству.
— Как же. А я тебе говорю, что врать ты совершенно не умеешь. Но я ему обязан тем, что он позаботился об этой... ну, малолетке, поэтому пока решил спустить все на тормозах.
Вики криво усмехнулась. Вампир действительно сумел убедить девушку, будто многое из того, что случилось, ей просто привиделось. В пересказе Эйлин версия происшедшего лишилась обоих демонов, и Верховного, и его прислужника, а вся вина легла на Бердуэлла. В общем, можно считать, что Норман наконец получил то признание, которого жаждал.
Вики протянула здоровую руку и ткнула гостя в бок.
— Эта малолетка, как ты ее называешь, только что выплатила мне приличный гонорар за ту маленькую заварушку, поэтому будь добр, говори о ней с чуть большим уважением.
Селуччи поморщился.
— Вики, она пустомеля. Ума не приложу, как твоему приятелю удалось заставить ее помалкивать о... в общем, сама знаешь... — Он не мог произнести это вслух, чтобы все вновь не стало слишком явным. — Меня в дрожь бросало от одной мысли, что до нее доберется пресса. А теперь, — Майк поднялся и направился к двери, — я уберусь восвояси, чтобы ты могла поспать.
Поспать ей еще долго не удастся. Те пилюли, что ей пытались скормить, Вики зажала в руке и лежала теперь, прислушиваясь, как больница постепенно затихает. Приближался час ночи, когда дверь снова открылась.
— Вы не спите, — тихо произнес он.
Она кивнула, понимая, что вампир видит ее, даже если она ничего разглядеть не может.
— Вы меня ждали?
Вики постаралась говорить беспечным тоном.
— Во всяком случае, я не думала, что вы явитесь сюда в обычные часы посещений. — Она почувствовала, как Фицрой присел на край кровати.
— Я не был уверен, что вы захотите меня видеть.
— Отчего же?
— Оттого, что у вас не очень приятные воспоминания о времени, проведенном вместе.
— В этом вы правы. — На самом деле некоторые воспоминания она находила весьма приятными, но сейчас, пожалуй, не время напоминать ему об этом. Четыреста пятьдесят лет жизненного опыта и так давали ему все козыри.
Генри нахмурился, пользуясь темнотой. Говорит она одно, а вот ее запах...
— Вам, должно быть, было трудно пробраться сюда?
— В больницах не так много темных углов, — признался он. — Я надеюсь, мы сможем увидеться, когда вы выйдете отсюда?..
— Разумеется. — Поймет ли он то, что она предложит? Осмелится ли она предложить? — Мы могли бы пообедать вместе.
Вики не видела его улыбки, но услышала смех, а затем почувствовала прохладные пальцы на своей руке.
— Вы верите в судьбу? — спросил он.
— Я верю в правду. Я верю в справедливость. Я верю в своих друзей. Я верю в себя. — Какое-то время тому назад она потеряла эту веру, но сейчас возвратила ее. — И я верю в вампиров.
Его губы легко коснулись ее запястья, и от теплого дыхания, когда он заговорил, по ее телу пробежала дрожь.
— Вот и славно.