Тони дождался, пока транслинковский автобус отъедет, и, прищуриваясь от утреннего солнышка, направился через перекресток к студии. Она выглядела совсем как и в сотню предыдущих утр. Вернее, как в тридцать из этой сотни, когда не шел дождь. Не было никаких таинственных сообщений о том, что он поджарил тень, обломал Повелителя теней и остановил вторжение. Никаких объявлений о добровольной сдаче. Никаких предложений мирного договора. Даже никакого «я сдаюсь, ты победил»!
Он взглянул на часы. 7:20. У него оставалось еще примерно четыре часа до нового открытия врат. Четыре часа до того, как он узнает, откроются ли они снова.
А если откроются?
Что тогда?
Он снова посмотрел в сторону студии. Ничто не говорило о том, что может произойти через четыре коротких часа.
А жаль. Потому что если бы хоть что-то выглядело иначе, если бы видны были доказательства существования врат или Повелителя теней, он бы смог сообщить обо всем соответствующим органам. В конце концов, двадцать первый век на дворе — наверняка кто-то уже подготовил план на случай вторжения из другого мира. Ну, кто-то кроме админов сайтов вроде ониидут. ком или пощупайменя. ком, у которых явно было слишком много свободного времени. Он сделал мысленную пометку потереть с компьютера куки со второго сайта — иначе ему до конца жизни будет приходить порно-спам.
К сожалению, единственными доказательствам грядущего вторжения были невидимые врата, от которых у него ныли зубы, волшебница, которая от всего отнекивается, и актер, который не помнил, что в него кто-то вселился. Правда на семнадцатой странице одной из газет напечатали размытую фотографию, на которой он выходил из библиотеки. Возможно, одно это уже могло послужить веским доказательством. А может и нет. На такое дело не повелся бы даже Фокс Малдер.
На светофоре сменился свет, и Тони перешел улицу, рассеянно потирая большим пальцем почти зажившую ранку на левом запястье. Две ночи подряд в квартире Генри — не самая удачная из его идей. В этом-то и была проблема. Все его идеи, касающиеся Генри, не были удачными. Он оставался слишком… зависимым. Да, конечно, логично бежать к Генри, когда все становилось совсем странно, — они друзья и все такое. Но позволить этому заходить дальше, поддерживать эту вампирскую идею — «все, к чему я прикоснулся, мое»… Его запястье заныло. И чем он только думал? Хотя на этот вопрос у него был один ответ. Тони предпочел его проигнорировать.
Генри уже не выйдет из этого дела. Если врата снова откроются, он должен об этом узнать. Но в следующий раз…
Ну да , фыркнул Тони, поставив ногу на бордюр. Как будто такое может случиться еще раз.
В любом случае, думать об этом было бесполезно, раз Арра искренне верила, что они и этот-то не переживут.
Арра.
Тони позвонил ей от Генри, чтобы все рассказать, но в конечном итоге ему пришлось оставлять сообщение на автоответчике. Он знал, что она стоит около телефона, слушает и не хочет ввязываться в это еще сильнее. Увы. Если врата снова откроются, он и спрашивать не будет.
Он задумался — а подействует ли шантаж? Помоги остановить Повелителя теней, и я никому не скажу, кто ты такая.
О да, конечно, это сработает! Тони снова фыркнул. Если сравнивать его историю с Арриной… В общем, он бы поставил на ту, в которой бы не говорилось и волшебниках и вторжении теней.
Может, попробовать сыграть на чувстве вины? Ладно, забудь, тебе и так уже досталось. Сиди дома, а мы все спокойно помрем.
Что- то надо было придумать. Если ему придется действовать без Арры и, более того, без 6000-ваттной дуговой лампы, то этому миру крышка.
Пройдясь по их вчерашнему пути, он покосился на мотоцикл Ли. Учитывая, сколько они вчера влили в него водки, скорее всего он добирался домой на такси. Ли сказал ЧБ, что ничего не помнит, и это было хорошо. Тони знал, что ему и так непросто будет взглянуть Ли в глаза после того, что произошло в гримерке, но еще и наблюдать его реакцию… По своему опыту он знал, что если парень-натурал на следующее утро вспомнит, как обнимался с геем, то он скорее свалит всю вину на последнего, да еще и начнет дергаться и злиться. И нет бы подумать, ой, это просто рука соскользнула . Это было в человеческой природе, и Тони ничего не имел против, но не в этом случае. Не в случае с Ли.
В первый раз за время работы на площадке «Под покровом ночи» ему не хотелось видеть актера.
Просто он не не в состоянии взять в руки все это дело с темными волшебниками, тенями и вторжениями.
А вот с Ли взять мог вполне.
Отлично, мне только не хватало начать мысленно пошлить.
Как обычно с утра вся команда стояла около столика с едой, разобрав кофе и булочки. Плотники разговаривали с электриками, с водителями, с реквизиторами, с операторами. Этот столик был студийной Швейцарией. Нейтральной территорией. По негласному соглашению все раздоры оставались в звуковом павильоне, здесь соблюдался определенный уровень хороших мпнер. Люди, работающие по семнадцать часов в сутки, были рады сделать поглощение углеводов и кофеина как можно более приятным.
Тони схватил стаканчик с кофе и пошел за списком актеров. Вчера он в такой панике унесся за Ли, что не…
— Мистер Фостер, на минутку.
Пытаясь понять, что он сделал, Тони направился к световому щиту, где стояли Питер и Сордж с осветителем, пытаясь убедить себя, что они стоят там просто так. Режиссер не мог знать, что он был прошлой ночью у щитка, только если не проверил отпечатки пальцев.
Питер, приподняв брови до линии волос, протянул ему его список:
— Полагаю, это ваше.
Вчера он в панике унесся за Ли, вспомнил Тони.
Унесся до того, как Питер объявил окончание съемок.
Даже не подумав, что делает, он просто ушел с работы.
Черт.
— Я могу объяснить.
— Это хорошо.
— Помните, вы отправили меня за Ли? Чтобы я проверил, как он себя чувствует, а то он странно вел себя на съемках? Ну, а он просто взял и ушел, да еще и так поспешно. И я пошел за ним, потому что не был уверен, что он в порядке, — он выдал улыбку, которой научился на улицах Торонто, когда ему приходилось общаться с копами из-за проблем, выходящих за рамки закона. — Вот так.
— Вы ушли за Ли, потому что я попросил проверить, как он себя чувствует?
— Да.
— Вы так беспокоились за него, что забыли, что передатчик находится при вас? Выключить выключили, но то, что он при вас, забыли?
Тони покосился на футляр на бедре:
— Да. Я беспокоился.
— И как он?
Под контролем слуги Повелителя теней.
Распротертый под вратами, ведущими в иной мир.
Накачанный водкой.
Забыли о вышеперечисленном.
— Я… Э… Так его и не догнал.
— То есть, вы ушли пораньше, но так и не выполнили порученное задание?
— Э… Да. Извините.
Питер посмотрел на него долгим взглядом, потом тихо фыркнул:
— Ты только что потратил весь запас доверия, заработанный на той ночной съемке, Тони. Еще один подобный фокус — и можешь сдавать передатчик и гулять.
— Хорошо. Простите.
— Передай Алану Ву, чтобы подошел на площадку, когда освободится, мне надо обсудить с ним расстановку. Потом зайди в офис и узнай, готовы ли исправления к диалогам. И… — он повысил голос, — я хочу хоть раз начать работать по расписанию! Почему не готовы камеры?
Тони, поспешивший к выходу, успел услышать, как за ним начинает оживляться съемочная площадка. У него все еще была работа — это плюс. Но преимуществ против вторжения Повелителя теней она ему не даст — и это минус.
А будет ли оно?
7:51
Еще три с половиной часа.
Он ненавидел ждать.
Алан Ву, играющий Эмануэля Чанга, бессменного полицейского «Под покровом ночи», что обеспечивало ему как минимум один рабочий день в неделю, все еще сидел в кресле, когда Тони добрался до гримерки.
— Посмотри, какие волосы, Тони, — Эверетт помахал в его сторону густой прядью черных волос, не особо заботясь о голове, на которой они росли. — Только не цитируй меня, но разве это не прекрасные волосы?
— С прошлой недели они еще не изменились, Эверетт, — ухмыльнулся Тони, обходя кресло так, чтобы Алан смог увидеть его в зеркало. Восхищение Эверетта волосами Алана одновременно и льстило актеру, и смущало его, особенно учитывая, что об этом знала вся команда. — Алан, Питер просил тебя подойти на площадку, когда освободишься, чтобы…
— Обсудить расстановку. Как обычно.
Детектив Чанг предпочитал ходить при разговоре, являя собой контраст невозмутимому спокойствию Рэймонда Дарка. Поэтому сцены с ним было сложнее снимать, поскольку если актер не двигался, было проще настроить и свет, и звук. Но эту привычку его персонажа придумал ЧБ, поэтому вслух никто не жаловался. Просто назначили дополнительные съемки в надежде, что Алан не подведет.
К счастью, двадцать лет в этом бизнесе помогли Алану научиться не допускать ошибок.
Не особо любящие родители погибшей Кэтрин устроились в соседних креслах, где с ними работала помощница Эверетта — которая помимо ЧБ Продакшнз подвизалась в местном морге, гримируя покойников. Как-то она сказала Тони, что из-за сериала «Клиент всегда мертв» ее вторую работу начали считать экзотикой.
— Но для меня что трупы, что актеры — мясо есть мясо. По крайней мере, мертвецы не ноют, что пудра естественного цвета их полнит.
Ли тоже был задействован в этой сцене, но ему не надо было появляться на площадке до 8:30. За два часа и сорок пять минут до открытия врат. Тони притормозил у его гримерки, когда ему послышалось шуршание материала, и сразу же услышал приглушенные ругательства. После чего поднял руку, чтобы постучаться, передумал и драпанул со всех ног.
Испугавшись, что услышит, как дверь открывается до того, как он скроется из виду.
Господи, да чего ты паникуешь? Он же парень, едва ли ему захочется обсуждать, что произошло накануне.
Он влетел в производственный отдел как раз тогда, когда Эми теперь уже с бордовыми ногтями и волосами снимала куртку. Подойдя к ней, он поднял руку в знак приветствия:
— Привет.
— И тебе привет, кемосабе. Ты все еще здесь работаешь?
Похоже, уже все знали о его вчерашнем раннем уходе. Отлично. Чего ему не хватало в этой жизни, так это репутации халявщика. Ну еще и теней-убийц, конечно, но все же…
— Все забыто и прощено, — заметил он, одним пальцем постукивая по разгибателю скрепок, — но чтобы повторить такой фокус, мне надо спасти еще одного каскадера.
Эми огляделась:
— Что-то я не вижу никого, мечиающего о спасении.
— А жаль. Кстати, ты знаешь, что эти часы опаздывают на два часа?
Она обернулась посмотреть и фыркнула:
— Мы поставили их по гавайскому времени.
— А не…
— Ты пришел сюда критику разводить или тебе все-таки что-то надо?
— Исправления к диалогам.
На столе Эми их не было. На всякий случай она осмотрела стол Рэйчел, обе картотеки и серый металлический стеллаж.
Оба одновременно повернулись к закутку сценаристов.
— Я ходила туда в прошлый раз, — заявила Эми, скрещивая руки на рубашке Британского Колумбийского университета.
— А я помощник режиссера, — напомнил он. — И это задание по определению выходит за пределы моего рабочего места.
— Если ты хочешь чего-то достичь в этом бизнесе, Тони, то должен проявлять инициативу.
— Я лучше сражусь с Ричардом Симмонсом.
— Размечтался.
— Всем привет, что делаете?
Теперь они повернулись к ассистентке. При виде их улыбок у Вероники расширились глаза, и она сделала непроизвольный шаг назад:
— Что?
— Я хочу, чтобы ты забрала у сценаристов поправки к диалогам для утренней съемки, — объяснила ей Эми, пока Тони искренне старался, чтобы у него на лице не отразилось слово «попала».
Она слегка удивленно кивнула:
— Ладно, без проблем.
Они внимательно наблюдали, как она уверенно зашла в комнатушку и вылетела через несколько секунд, прижимая к груди четыре листочка бумаги.
— Что это за запах?!
— Кто бы знал, — Эми вытащила страницы из ее пальцев с побелевшими костяшками и направилась к ксероксу. — Какой сегодня цвет? Синий?
Тони посмотрел в свой список, проверяя, каким цветом должны были пометить последнии изменения:
— Да, синий.
— Почему синий? — поинтересовалась Вероника.
Тони пожал плечами:
— Потому что неполадки с камерами идут зеленым.
— Это не ответ.
Эми похлопала ее по плечу, отдавая Тони копии:
— Первое, что ты должна запомнить в этом бизнесе, девочка, это то, что здесь многое случается просто потому.
— Но почему…
— Потому.
— Да, но…
— Просто потому, — Эми плюхнулась в кресло и протянула руку к звонящему телефону. — Кстати говоря, раз уж мы об этом заговаривали, постарайся найти еще одну стопку синей светокопировальной бумаги в этой свалке канцелярских товаров на кухне. ЧБ Продакшнз, чем могу помочь?
Тони развернул растерянную Веронику и подтолкнул ее в сторону кухни, после чего собрался идти в звуковой павильон. Но не успел он сделать и двух шагов, как дверь распахнулась, и в офис вошел Зев, отбивая одной рукой такт мелодии в наушниках. Когда Тони убедился, что звукорежиссер его видит, он улыбнулся и помахал рукой.
От ответного взмаха ощутимо повеяло холодом, и Зев прошел к пульту, не остановившись поговорить.
Когда Тони повернулся к Эми узнать, что случилось, она уже прикрыла рукой трубку:
— Потому что вчера ты повел себя как козел.
— Могла бы по крайней мере подождать, пока я спрошу.
— Время — деньги, ковбой. Иди извинись.
В ответе он махнул страницами и направился в павильон, когда она вернулась к прерванному разговору. Извиниться? Одно это доказывало, что Эми не понимала парней. Они никогда не извинялись, и тот, кому извинений не досталось, приходилось смириться. Просто отлично. Если Ли решит, что то, что произошло вчера, — моя вина, то мне придется вытащить из горящей машины как минимум самого ЧБ, чтобы сохранить ра…
— Черт. Извиняюсь, — он едва увернулся от кого-то, направляющегося в гримерку, через секунду осознал, кто это был, и продолжил идти вперед. Может, чуточку быстрее. Столько надо сделать. И столько успеть. И доставить на место исправления к диалогами.
— Эй, Тони!
Черт.
Искренне пытаясь спрятаться под шапкой из искуственного меха, он обернулся, пытаясь сделать вид, будто не вспоминает прикосновение ладоней к обнаженной коже.
— Да?
— Бренда сказала, что вчера видела, как ты уезжаешь на моем мотоцикле после того, как я ушел.
Еще раз черт. Окна костюмерной выходили на стоянку, а Бренда обхаживала Ли не один месяц. Половина команды была уверена, что она своего уже добилась.
И ничего удивительного, что Ли выглядел раздраженным.
— Ну да. А ты не помнишь? — Тони хотел сразу узнать, не вернулась ли к тому память за ночь.
— Что не помню?
Отлично. Злость превратилась в подозрение и тревогу. Ну, не совсем отлично, но могло бы быть и хуже. Тони выдал вымученную улыбку и начал врать сквозь зубы. Ему неоднократно говорили, что у него это отлично получается:
— Ты попросил, чтобы я отогнал мотоцикл к твоему дому, но сам так и не появился. В итоге в гараж я так и не попал, поэтому вернул его сюда.
— Я попросил отогнать его к моему дому?
— Да.
— Зачем?
Тони пожал плечами и взъерошил мех неестественного цвета:
— Без понятия. Ты сказал, что у тебя раскалывается голова, поинтересовался, умею ли я водить, я сказал, что да… — он снова пожал плечами и воспользовался своим единственным козырем. — Поди неслабо у тебя голова болела, раз ты все забыл. Ты в порядке?
— М… — Ли сдвинул брови, и Тони вздрогнул, заметив панику в его глазах. Конечно, любой испугается, если забудет такой промежуток времени, но для актера понять, что он не может положиться на свою память… Через секунду Ли решился схватиться за спасительную соломинку, предложенную Тони. — Да, просто ужас, на кусочки раскалывалась, по-моему, она так и не прошла до конца. Спасибо, в общем.
— Да без проблем, — он снова взмахнул синим листочками — сигнал, значащий, что ему пора бежать. И направился в звуковой павильон. Оскар присуждается… Только это телевидение, а не кинопроизводство. И качество актерской игры иногда подводит. Ему только не хотелось чувствовать себя такой сволочью.
Я должен ему рассказать. Сказать, что с ним все в порядке. Что тени, слуги темного волшебника, захватили его тело, поэтому он ничего не помнит. Тони фыркнул, проталкиваясь мимо вешалок с костюмами. Конечно, он сразу успокоится, когда решит, что не только он теряет память, но и я рассудок .
Иногда ложь действительно бывает во благо.
Пословица этого тысячелетия, честное слово.
Подойдя к мониторам, он отдал Питеру правку. Режиссер быстро просмотрел ее, после чего вернул Тони два экземпляра, отдав остальное Тине:
— Передай это папаше и мамаше. И скажи, чтоб выходили через… Сордж!
Режиссер- постановщик отвлекся от рассчетов траектории ходьбы Алана, которую он обеими руками чертил в воздухе длиными прочерками.
— Сколько еще?
— Vingt, — Сордж, не знавший, что стоит под вратами в другой мир, пожал плечами. — Vingt-cinq.
— Лучше двадцать, — Питер снова повернулся к Тони. — Скажи, чтоб выходили через двадать минут. И передай, что фактически они уже знают все новые реплики.
— Правда? — это звучало подозрительно.
— Будь подипломатичней.
— А, конечно, — значит, нет.
— И проследи, чтобы они пришли вовремя.
— Конечно.
Он умел быть дипломатичным. Сверив часы с временем, бегущей строкой показывавшимся на мониторе, он направился обратно к гримеркам. Скорее всего, с макияжем уже закончили, да и все равно гримерки были по пути.
Воспоминания заставили его сердце застучать чаще. Тони напомнил себе, что тени больше нет, позавидовав при этом амнезии Ли. Тень, которая пришла сюда, была уничтожена. Им лично.
Дверь в гримерку Кэтрин — Никки — так никто и не повесил на место. Мамаша и папаша — он даже не стал смотреть их настоящие имена, все равно после обеда их здесь больше не будет, если все пройдет нормально — заняли две крайних комнатки. К счастью, обе двери были открыты, потому что Тони внезапно осознал, что не смог бы в них постучаться. Папаша читал газету. Мамаша засела за ноутбук.
Их тени были серыми и размытыми.
Он прочистил горло и протянул им страницы:
— Вот правки диалогов. Режиссер хочет, чтобы вы это запомнили и пришли на на площадку через двадцать минут.
— За двадцать минут? — мамаша выглядела перепуганной.
Тони взглянул на верхнюю страницу:
— Большая часть изменений касается реплик Алана. Детектива Чанга. Он обычно все разъясняет, поэтому сценаристы меняют его реплики. Скорее всего, они сменили пар ваших ответов, — он успокаивающе улыбнулся, отдавая им листы. — Ничего такого.
— Я-то знаю свой текст.
Газета резко опустилась:
— Хочешь сказать, что я — нет?
— Я не о тебе говорила. Господи, Фрэнк, хватит уже, — она просмотрела страницы и нахмурилась, грим на ее лбу пошел трещинками. — Мы снимаем все четыре страницы сегодня?
— И желательно до одиннадцати утра, — ответил он, проверяя список. Ее звали Лаура. Раз уж он услышал одно имя, то ради справедливости надо уточнить второе. — Затем еще три до обеда и семь днем. Только постучите по дереву, — он протянул руку к стенке комнатушки. — Мы и так опаздываем.
Оба актера посмотрели в сторону дальней гримерки.
— Из-за… нее?
— Никки Ваг.
— Да, конечно, — Фрэнк вышел из гримерки, чтобы посмотреть поближе, — это произошло там, да?
Тень вылилась в павильон, лужицей растекшись по бетону, заполняя все выемки и трещинки.
— Да.
— Она ведь не умерла от чего-то заразного?
Ее голова ударилась об бетон, слегка отскочив от него.
— Нет. Ничего заразного.
— Я слышала, ее всю перекосило, — Лаура встала рядом со своим временным мужем. — Тоже мне, сердечный приступ.
— А я слышал, это из-за наркотиков.
Тони взглянул на часы. Еще пятнадцать минут до того, как ему предстояло отвести их на площадку. Он не выдержит пятнадцать минут этих трагических перешептываний. Потому что он знал . Черт, да даже если бы он не знал:
— Извините, мне надо еще кое-что сделать. Я вернусь за вами.
— Конечно, Томми…
— Тони.
— Да, конечно, — Лаура повернула голову в сторону, откуда раздавался голос Сорджа, его безошибочно узнаваемая смесь английского и французского эхом отдавалась от высокого потолка. — Полагаю, не заблудимся.
— Это входит в наши услуги, — он кое-как выдавил улыбку и сумел сохранить ее на лице, пока не добрался до выхода. За его спиной мамаша и папаша — Лаура и Фрэнк — перешли к активной болтовне, за сплетнями забыв о правках диалогов.
На фоне людей Повелители теней начинали казаться не такими уж и плохими. Оглядываясь и проверяя, нет ли поблизости Ли, он продрался через вешалки с костюмами, прошмыгнул через производственный отдел, выбрав момент, когда Эми отвернулась, и начал спускаться в подвал.
Он не хотел идти в подвал.
Да и незачем ему это было делать.
Если ему требовалось поговорить с Аррой, он мог просто позвонить ей и попросить подняться в павильон звукозаписи.
Пройдя половину ступенек, Тони остановился. Развернулся, приподнял ногу, чтобы начать подниматься и застыл.
Он хотел пойти в подвал.
И на то у него была веская причина.
Через две ступеньки его замутило.
Кто знает, что за химикаты она там использует? Одна половина наверняка взорвется, если на них не так посмотреть, а вторая наверняка была ядовитой. Нет, лучше он поднимется обратно и позвонит ей.
Да иди ты, старуха!
Когда ему оставалось четыре ступеньки, волоски на шее зашевелились, бока вспотели. Он подумал про себя: «а пошло оно все!» и прыгнул.
Как только он приземлился, сразу же почувствовал себя лучше.
Вытирая ладони о джинсы, Тони обошел ряд стеллажей и нос к носу столкнулся с разлагающимся трупом, который стоял, покачиваясь, посреди комнаты.
Отвисшая серая плоть рвалась под собственным весом, из ранок виднелись жирные личинки. Труп, пытаясь сфокусировать белые гноящиеся глаза на его лице, протянул к нему руку, на трех пальцах которой кости прорвали кожу. Темные обветренные губы приоткрылись и проговорили:
— А ты так просто не сдаешься, да? Ну ладно, хорошо. Раз уж ты здесь, то можешь сказать, не перестаралась ли я с личинками.
— Л… л… л… — казалось, что связь между мозгом и ртом потеряна навеки.
— Личинки, Тони. Их не многовато? Я подумала, что они придадут трупу дополнительной выразительности, но не всем такое может понравиться.
— Арра?
Труп вздохнул и внезапно вновь стал невысокой пожилой волшебницей — без всяких личинок.
— Это просто иллюзия, — сказала она, рассматривая свои ногти. — Через пару недель Рэймонду Дарку придется бороться с злодеем, оживляющим мертвецов, поэтому мне надо успеть проработать детали. Держать иллюзии на трех движущихся актерах не так-то просто, как кажется. Хорошо, что ЧБ слишком большой скряга, чтобы нанять больше трех трупов. Итак… — одна бровь приподнялась, — чем могу помочь.
— Это было… — он взмахнул рукой, — просто ошизеть. То есть…
— Спасибо. Всегда приятно иметь благодарную публику. Как я понимаю, мистер Николас с утра был в норме?
— А, да.
— Хорошо, — она подождала, затем опустила руки и снова вздохнула. — Раз уж ты ухитрился спуститься сюда, несмотря на все преграды, что я поставила, значит, ты что-то хотел. Что?
— Да, — Тони взглянул на часы. Ему надо было проводить Лауру и Фрэнка на съемочную площадку через семь минут. — Врата. Мы снимаем прямо под ними.
— И?
— Не думаю, что мы закончим до 11:15.
— Повторяю, и?
— Ты должна быть там. Должна. На всякий случай.
— Кажется, я уже говорила прошлой ночью — никаких случаев.
— Но я…
— Да, я слышала твое сообщение. Ты осветил очень яркой лампой тень, выходящую из мистера Николаса, и, как тебе кажется, уничтожил ее, но не уверен на все сто процентов, — она скрестила руки на груди. Тони где-то читал, что это считается оборонительным действием. Но Арра не выглядела, будто бы она оборонялась. Скорее уж окружила все зубчатой стеной, подняла мост и повесила табличку «посторонним вход воспрещен».
— Тень могла вернуться целой и невредимой, — продолжила она, — и тогда он все равно отправит сегодня новые. Она могла вернуться раненой, и новые тени будут искать того, кто представляет для них угрозу, чтобы избавиться от него. Ты мог уничтожить ее. Тогда назад не вернулось ничего, и тогда тени отправятся сюда узнать, почему. Повелитель теней продолжит отправлять их сюда. Наслаждайся жизнью, пока можешь, потому что ты ничего не способен изменить.
— Эй, у меня под рукой есть 6000-ваттная дуговая лампа!
— Пусть она уничтожила тень. Ты сможешь светить ей на врата каждый раз, когда они открываются?
— Нет, но ты можешь…
— Что я могу?
— Не знаю! — все его знания о волшебниках происходили из фильмов, и еще ни одно из них ему не помогло. — Ты можешь помочь!
— Помогла прошлой ночью. И если я еще не впала в маразм, в чем вполне уверена, то я предупреждала, что не собираюсь бороться с тенями. Хватит. Как говорится, это мы уже проходили.
— Но ты же сражалась с ним раньше!
— А теперь постарела и поумнела. Тебе больше нечем заняться?
Он бросил взгляд на часы:
— Черт! Это еще не конец.
Арра пожала плечами, хотя искривленные губы заставляли ее выглядеть скорее угрожающе, чем безразлично:
— Это-то я тебе и твержу.
* * *
— Ладно, снимаем крупным планом мамашу, — Питер, который был уже на грани терпения, сдернул наушники, перекинул их Тине и вышел на площадку. — Ли, ты не возражаешь?…
Ли, открыв бутылку воды, жестом показал, что нет.
Были звезды вроде Мэйсона Рида, которые не понимали, почему они должны перечитывать вслух свои реплики, чтобы камеры могли заснять крупные планы второстепенных персонажей. Тони, как самый малозначительный участник команды, частенько получал в руки сценарий и зачитывал реплики Рэймонда Дарка, стараясь не выглядеть полным идиотом. Учитывая, как этот персонаж разговаривал, работка была не для дилетанта.
А Ли оставался всегда, если у него только не была назначена встреча. Тони казалось, что именно это придает его сценам ту глубину, которой не хватало Мэйсону, и это было частью того, что Ли начал получать столько писем от поклонников. Хотя Тони и не пытался обманывать себя, думая, будто его глаза, улыбка и задница были ни при чем. Он сам заметил профессиональную игру Ли только через пару месяцев, а ведь немало до этого повидал.
В обычной ситуации Тони был бы только рад тому, что Ли остался на площадке. Но сегодня он бы предпочел, чтобы актера не было в здании. А еще лучше в стране. Если Арра оказалась права, и с новым открытием врат в их мир придет больше теней, то Ли надо было убрать от этого места как можно дальше. А вместо этого он стоял аккурат под вратами, болтая с крановщиком, пока Питер объяснял Лауре, что от нее требовалось.
А если Арра ошиблась… Все равно, Тони был бы рад, если бы Ли оказался подальше отсюда. Он все еще думал о том, что между ними произошло — вернее, в данном случае между ним и телом Ли — в результате чего не мог сосредоточиться.
— ТОНИ!
Он так резко дернул голову в сторону микрофона, что чуть не хлестнул себя проводом:
— Да, Адам?
— Найди Эверетта и приведи его сюда. Надо привести в порядок этот Фрэнков гребешок до начала съемок.
И приглушенный голос на заднем плане:
— Это не гребешок!
Эверетт гримировал Мэйсона Рида. Удивленный Тони проверил расписание:
— Э… Мистер Рид, вы не…
— Фотографии для журнала, — огрызнулся актер. — Для «Джорджии Страйт». Очередная статья о моей богатой и одинокой жизни в самом большом городе хиппи в Канаде, — он так глубоко вздохнул, что сдул ватный шарик со столика. — Пусть бы лучше писали о моем искусстве. И что их так клинит на том, чем я занимаюсь в свое свободное время, которого практически не бывает.
Их не клинит, их парализует, когда ты начинаешь трепаться об этом своем свободном времени. Выдав Мэйсону улыбку, означающую «извини, что мешаю, но у меня сообщение от кого-то, более важного, чем я», которую он освоил через три дня после начала работы, Тони повернулся к мужчине, стиравшему с пальцев лосьон:
— Эверетт, ты нужен на площадке.
— Он еще не закончил со мной.
— Да ничего, Мэйсон, нужна-то все еще минутка. Добавить немного пудры цвета заг… То есть увлажняющий лосьон, — быстро поправился Эверетт под мрачным взглядом Мэйсона, — и все.
— «Джорджия Страйт», понимаешь ли, — пробурчал гример, когда через минуту они направились в звуковой павильон. — Они же каждый раз снимают его в черно-белом цвете. Скорее всего, он собирается на свидание с одной из своих подружек, помешанных на парашютном спорте или на сноубординге. Вампирская бледность не приводит в восторг девиц, годящихся кое-кому в дочери. Только не цитируй меня.
Тони поморщился:
— Сурово.
— Я говорю, что вижу, парень. И я знаю, что этот Фрэнков гребешок или его отсутствие не повлияет на то, что он переигрывает. Где же изысканность? — возмутился он, пока они ждали, пока погаснет красный свет над входом в павильон.
— Это сериал о вампире-детективе, — напомнил ему Тони, открывая дверь и пропуская Эверетта вперед, — на изысканности далеко не уедешь.
* * *
— …и тогда приехала полиция.
— Продолжайте снимать, — крикнул Питер, когд Лаура убрала с лица шокированное выражение. — Теперь побольше страдания, поменьше негодования. Ли…
— К сожалению, мистер и миссис Маккей, тогда-то Рэймонд Дарк и нашел вашу дочь. Он бы уже не смог ей ничем помочь — никто бы не смог. И тут подошла баскетбольная команда карликов…
— Продолжайте. Заново. Чуть-чуть поменьше трагедии, хотя слеза смотрелась шикарно. Попробуй повторить. Ли, хватит ее смешить. Нам надо отснять еще девять страниц за сегодня, и вы знаете, как ЧБ относится к съемкам в дополнительное время.
Лаура улыбнулась ему через площадку:
— Все в порядке, Питер, баскетбольная команда карликов — это не смешно.
— Пастухи яков? Оперные статисты? Ванкуверские канадцы? — Ли улыбнулся немолодой женщине. — Над канадцами ты должна посмеяться, иначе умрешь от разбитого сердца.
— Я поставила на них пятерку, Ли, — после плэй-оффа в предыдущем сезоне, во время которого на студии одному человеку подбили глаз, двум сломали пальцы и один получил булочкой с черникой, в этом было решено устроить тотализатор. — Так, моя фраза…
— К сожалению, мистер и миссис Маккей…
Ли, читавший свою реплику, выглядел нормально. Возможно, немного активным, но во время съемок он всегда был бодрее, чем обычно. Если бы Тони не присматривался, ища следы вчерашнего приключения, он бы не заметил мешки под глазами актера или как его обычно плавная жестикуляция стала слегка замедляться — как заикание при речи. Конечно, все могло бы быть и хуже — он и ждал, что будет хуже. И все это вполне могло быть обычной реакцией на половину бутылки водки с кошачьей мятой.
Похоже, тень не причинила никаких травм.
Тони посмотрел на часы. 11:10.
Похоже. Как бы ему ни хотелось верить, что на этом все и закончится, урок, вынесенный из тысячи фильмов и сотни сериалов, говорил ему, что так просто отделаться не выйдет.
Урок из тысячи фильмов и сотни сериалов и одна депрессивная волшебница.
* * *
Арра не собиралась и близко подходить к съемочной площадке — к площадке, к вратам и к неизбежной катастрофе. Когда часы показали 11:11, она обнаружила, что стоит за видеокамерами и пытается понять, что она тут делает.
Собирает информацию?
Да. Звучит убедительно.
Ей нужна информация, чтобы все спланировать, чтобы выжить. Поэтому из мастерской ее вытащило эта совершенно оправданная корысть — не любопытство, упаси боже, и уж, разумеется, не странное желание вмешаться во все это. Одного раза хватило. Более чем.
Большая дуговая лампа была включена, обеспечивая подходящий свет для съемок крупным планом. При этом она еще и ужасно палила, из-за чего футболка Арры уже прилипла к спине — вдоль позвоночника стекали капли пота. Пока лампа работала, тени не прорваться.
Питер откинулся на спинку кресла и повесил наушники на шею:
— Вот теперь все.
И свет погас.
* * *
— Нет!
Только когда все повернулись к нему, Тони сообразил, что сказал это вслух.
А вернее прокричал.
Питер выглянул из-за монитора, чтобы одарить его вопрошающим взглядом:
— Что-то не так, мистер Фостер?
Мистер? Он попал. Тони чувствовал, как начинает дрожать воздух — врата открывались. Какая теперь разница, если он будет выглядеть полным придурком? Он должен что-то сказать. Арра! Арра была здесь. За Питером. Она его прикроет. Ага, щас. Кого я пытаюсь обмануть?
— Извините, я… мне показалось, что один из прожекторов сейчас сорвется.
Все посмотрели наверх. Все кроме него.
А он посмотрел на Арру. Которая смотрела вверх. Но не на прожектора.
Она побледнела и тяжело задышала. Даже с расстояния в три метра, он видел, как поднимается и опускается ее грудь. Чувствовал ужас, пробирающийся в тело как… как те личинки в труп. Ну да, мне только этой картинки в голове не хватало.
Воздух задрожал сильнее.
— Вы это чувствуете?
Арра и Тони дружно посмотрели на Ли.
— Что именно? — поинтересовалась Лаура.
Нахмурившись, актер потер челюсть:
— Такое чувство, будто… Не знаю, будто пчела в голове жужжит.
Тони бы сказал, что это скорее похоже на зубное сверло, но в принципе и пчела сгодится. Но больше никто ничего заметил.
Это из- за тени? — беззвучно прошептал он Арре.
Она пожала плечами, хотя Тони так и не понял, относилось ли этого к его вопросу или означало, что она не умеет читать по губам.
— Ладно, если у вас еще остались силы, снимем кадры с папашей до обеда. Вторая камера, готова?
— Без вопросов, босс.
— Ли?
Тень пронеслась по лицу актера. Он вздрогнул и закричал.