Таня Хафф

ДЫМ И ЗЕРКАЛА

Tanya Huff. Smoke and Mirrors. 2005.

 

Глава 1

Они уже прошли треть широкой деревянной лестницы, когда старший из двух из одетых в смокинги мужчин замер, приподнял голову и раздул ноздри, будто принюхиваясь.

— Мы… не одни.

— Помимо нас здесь еще человек двадцать гостей, — беззаботно заметил его спутник.

— Я не об этом. — Золотисто-рыжие волосы заблестели, когда первый мужчина повернул к нему голову. — Здесь есть что-то… еще.

— Что-то еще? — повторил молодой человек, с подозрением изучая висящий рядом портрет пожилого джентльмена, одетого по моде двадцатого начала века. Портрет вопреки ожиданиям не отреагировал никак.

— Что-то… злое.

— Тебе не кажется, что ты немного преу… — Хрипловатый голос оборвался, когда мужчина взглянул вниз в широкий холл. Его пальцы сжались на отполированных деревянных перилах. Зеленые глаза расширились. — Рэймонд, тебе стоит это увидеть.

Рэймонд Дарк медленно повернулся и оскалился, продемонстрировав острые клыки.

— И снято! — Питер Гудсон, сидящий внизу около входной двери, стянул наушники на шею и взглянул из-за ряда мониторов на звезд «Под покровом ночи». — Два момента, господа. Во-первых, Мэйсон, что за паузы в конце каждого предложения?

Мэйсон Рид, он же Рэймонд Дарк — детектив-вампир, самый сексуальный представитель кровососущих мертвецов на телевидении за последнее время — опустил взгляд на режиссера.

— Я хотел, чтобы банальный диалог звучал более глубоким.

— Да? Отличная попытка. Правда, со стороны это звучало как неудачная имитация Шатнера. И я совсем не против против старого доброго капитана Кирка, но нам не такой эффект требуется. И Ли, — продолжил он, не давая Мэйсону шанс возразить, — что у тебя на плече? На правом, — уточнил Питер, когда Ли Николас, он же Джеймс Тэйлор Грант, попытался посмотреть на оба плеча одновременно. — А точнее, на предплечье

Горизонтальная белая полоска шириной где-то в сантиметр пробежала чуть пониже шва на плече смокинга.

Он нахмурился.

— Похоже на краску.

Мэйсон прикоснулся к плечу кончиком пальца, а потом обличительно указал на полоску режиссеру.

— Это и есть краска. Он наверно задел стенку в ванной на втором этаже.

Две важных сцены из этой серии предполагалось снимать в огромной ванне, и один из маляров потратил все утро, покрывая потолок и стены белой полуматовой краской.

— Ничего подобного, — запротестовал Ли. — Я туда даже не заходил. К тому же, этого не было, когда Бренда подбирала нам костюмы

— Это было за пятнадцать минут до начала съемки, — напомнил Мэйсон. — Тебе бы хватило времени туда заглянуть.

— Э, нет. — Ли огляделся, убедился, что оператор отошел, и понизил голос, чтобы никто не услышал. — Это ты слинял, чтобы позатягиваться своими канцерогенными палочками, а я никуда не уходил.

— Это ты так говоришь. Но доказательства гласят об обратном.

— Я не был в этой ванной!

— Слушай, Ли, признай, что это была твоя промашка, и закончим.

— Не моя это промашка!

— Ладно. Бессознательная — и довольно жалкая — попытка привлечь к себе внимание.

— Даже не…

— Джентльмены! — Голос Пиера привлек их внимание обратно к холлу. — Мне без разницы, откуда взялась эта краска, но она заметна на последнем моменте, когда Ли поворачивается. И как бы мне ни хотелось продолжать — Тони, отнеси пиджак Ли Бренде, пусть счистит краску, пока та не засохла. Эверетт, я был бы благодарен, если бы ты снял блеск со лба Мэйсона, чтобы нам не пришлось править освещение. И, кто-нибудь, принесите мне кофе и две таблетки аспирина.

Тони застыл на середине пролета. Поскольку он был единственным помощником здесь — и единственным помощником, который неизменно работал с ЧБ Продакшнз и «Под покровом ночи», то «кто-нибудь» это как раз и был он.

— Я принесу ему ко… фшшшфе, Тони, — прорвался через статический шум в наушнике голос Адама Паэлоса, первого ассистента режиссера. — Оттащи пиджак…

Тони прижал палец к наушнику, пытаясь разобрать что-то через помехи. С того момента, как команда перебралась сюда для съемок, портативные рации начали барахлить, а батарейки — разряжаться в пять раз быстрее обычного.

— …в гардеробную. Мы все с… фшшшшшм, пока краска будет высыхать.

Махнув рукой Адаму в знак того, что он все понял, Тони взбежал по лестнице. Утро выдалось совершенно не интересным — даже учитывая, что на телевидении всегда приходилось что-то делать, а потом ждать. Нет, все-таки скука — это не всегда плохо, — напомнил себе Тони. Особенно когда ее отсутствие значит врата в другой мир, злые волшебники и разумные тени, которые не то что были убийственными… Хотя нет, все-таки убийственными.

Остальные на студии — за исключением ЧБ — не помнили происшествие, которое практически превратило звуковой павильон в стартовую площадку для вторжения существ из другого мира/злого волшебника/теней-убийц. И спали они наверно с выключенным светом. Самому Тони только через два месяца удалось заставить себя выключать четыре лампы из пяти.

К моменту, как он добрался до Ли, тот уже снял пиджак и, хмурясь, начал его рассматривать.

— Я не ходил в ванную наверху, — повторил актер, отдавая одежду.

— Я тебе верю. — Тони полностью осознавал, что улыбается как идиот совершенно гетеросексуальному парню — по крайней мере настолько гетеросексуальному, насколько это смогли подтвердить репортеры со своими фотообъективами. Он аккуратно сложил пиджак, чтобы не размазалась краска, и направился вниз. В голове быстро пронеслись мысли в следующей последовательности:

Он все еще теплый.

Ты безнадежен.

Он прижался к перилам, чтобы дать пройти Эверетту с его косметическим набором. Тони не знал, почему Мэйсон, который был на двадцать лет моложе и на тридцать кило легче, не мог спуститься в холл. Хотя стоп. Это же Мэйсон. И чем я только думаю? Мэйсон Рид прекрасно знал о всех привилегиях, положенные звездам, и не собирался уступать ни одну из них.

— Никогда не встречал актера, который столько бы потел, — пробормотал Эверетт проходящему мимо Тони. — Только не цитируй меня.

Кто и как когда-то неправильно процитировал Эверетта, оставалось загадкой. И скорее всего, ею и останется, потому что эту историю не удалось вытащить даже с помощью обильного вливания персикового шнапса. Правда тогда Тони узнал об эпиляции задницы больше, чем хотелось.

Повесив пиджак на руки и вытянув их вперед, будто перенося орган для трансплантации, он пробежал через холл и через вестибюль с двойной дверью, витражные окна в котором были закрыты черной тканью, чтобы не пропускать дневной свет. Потом рванул через широкую веранду и спустился по широким каменным ступеням к вымощенной плитами дорожке, ведущей через заросшие сады к узкой проезжей дороге. Фраза «время — деньги» была одной из трех истин на телевидении. Никто так точно и не выяснил, какой же была вторая, но Тони подозревал, что в третьей упоминалось, как легко заменить помощника режиссера.

Трейлер, в котором располагалась гардеробная, был припаркован как раз за трейлером с продуктами. А тот в свою очередь примостился рядом с генератором.

Бренда пила кофе, сидя на ступеньках. Когда подошел Тони, она встала, сбрасывая с колен возмущенную черную кошку.

— Что случилось?

— На пиджаке Ли краска.

— Краска? — она поспешила ему навстречу, протягивая руки. — Откуда?

— Ли не знает. — А учитывая, что Тони ему верил, теория Мэйсона не заслуживала повторения. Отдав пиджак, парень проследовал за Брендой в трейлер. Кошка фыркнула на нее или на него, или на них обоих, и ушла.

— Он заходил в ванную на втором этаже?

— Нет. — Похоже, это была распространенная теория.

— Странно. — Сунув руку в рукав, Бренда внимательно изучала краску. — Как будто кто-то пальцем провел.

Она была права. Полоска начиналась с ярко-белого овала, размазавшегося сантиметров на десять.

— Наверно, кто-то решил сделать гадость.

— Мэйсон? — предположила она, беря аэрозоль и наклоняясь над рукавом.

Тони недоверчиво уставился на ее спину. Мэйсон ни за какие коврижки не сделает ничего, что может привлечь внимание к Ли. Ни в целом, ни особенно сейчас, когда фанатских писем, приходящих Ли, стало не меньше, чем мэйсоновских. А он всегда болезненно относился к вещам, которые считал угрозой для своего положения звезды «Под покровом ночи». Правда, вслух Тони не собирался этого говорить — особенно Бренде. Помощница костюмерши оставалась одной их тех немногих людей в этом деле, которые продолжали вестись на популярных людей. Обычно фраза «о господи, это же…» переставала звучать после пары артистических скандалов, растягивающих рабочий день на пятнадцать с лишним часов.

К тому же, Бренда была в некотором роде подлизой. Тони меньше всего хотелось, чтобы она, дабы услужить Мэйсону, рассказала тому, что он думает. Ну, может, не меньше всего — повторение нашествия теней-убийц заняло первое место в списке. Но злящийся Мэйсон Рид определенно занимал место в десятке, потому что злящийся Мэйсон Рид означал безработного Тони Фостера.

Сообразив, что Бренда все еще ждет ответа, он сказал:

— Нет, не думаю, что это был Мэйсон.

— Ну конечно нет.

Эй, это ты начала про него.

Он поднял обрывок тесьмы…

— Эй, не трогай. — …и положил обратно.

— Извини.

— Ты должен сам отнести пиджак или Ли придет за ним? Или мне отнести и посмотреть, чтобы все нормально смотрелось под освещением?

— Можно, конечно, но раз уж я здесь…

— И я, кстати, тоже.

Знакомый грубоватый бархатный голос заставил их повернуться. В трейлер заходил Ли.

— На брюках еще одно пятно. — Он повернулся.

Было похоже, что кто-то приложил палец к его правой ягодице и провел вверх. Тони постарался думать о холодном душе, о камерах предварительного заключения и о Гомере Симпсоне.

Ли поворачивался вокруг своей оси, пока не встал к ним лицом, скинул черные лакированные ботинки и расстегнул ширинку.

— Честное слово, этого раньше не было.

— Наверно, пиджак прикрывал, — с придыханием объяснила Бренда, невероятно раздражая Тони. Он попытался сконцентрироваться на этом ощущении, чтобы избежать возможной неловкой реакции на Ли, снимающего и отдающего штаны.

Оставшись снизу только в серых боксерах и черных носках, Ли прошел к свободному креслу и сел. Кресло протестующе скрипнуло.

— Понятия не имею, как это произошло. Я и близко не подходил к невысохшей краске.

— Конечно, не подходил, — мурлыкнула Бренда. Сняв пиджак с гладильной доски, она передала его Тони, не отводя пылающего взгляда от лица Ли, пока ей не пришлось начать раскладывать штаны. Впрочем, она отыгралась, начав разглаживать ткань.

По слухам Бренда и Ли недавно разделили страстный момент на полу гардеробной, пока Элисон Ларкин, главная костюмерша, шастала по благотворительным распродажам в поисках костюмов, которые позволяет бюджет. Учитывая, как интимно Бренда прижала руку к ткани рядом с краской, Тони вынужденно признал, что сплетни не ошиблись. Он почувствовал себя вуайеристом, стоя там, пока Бренда сбрызнула и медленно начала тереть заднюю часть штанов.

И третьим лишним.

— Слушай, Тони, раз уж Ли здесь, то тебе нет смысла оставаться. — Видимо, Бренда тоже так решила.

— Да, я пойду, пожалуй.

— Да, иди. — И как только ты выйдешь из этой двери и оставишь нас наедине, я покажу, что способна дать ему настоящая женщина.

Тони впечатлился — сколько подтекста в духе безвкусных пятидесятых она смогла вложить в три слова.

— Я скажу Питеру, что ты вернешься, когда Бренда с тобой разберется, — сказал он, отдавая Ли пиджак. Выражение на лице актера было очень интересным — и немного отчаянным. Потому что он уходил? Чтобы он уходил? Чтобы пришла Сьюзен? Тони так и не дождался нормальной реакции.

— Ты все еще здесь? — Мы хотим побыть наедине, что тебе непонятно?

По крайней мере от Ли. Бренда все высказала.

— Тони! — раздался среди фоновых помех голос Адама. — Как только краска… — Пара слов пропала в шуме, — …тащи сюда Ли. За сегодня нам надо еще дочерта и больше сделать!

Он наклонился к микрофону, пришпиленному к воротнику.

— Мы уже почти закончили, Адам.

— Смысл как рфффшшшм, чтобы там никто не кончил.

Судя по всему, Адам тоже слышал этот слух. Хотя он интересно это прокомментировал.

— Сколько еще?

— Пиджак готов, брюки… — Тони повернулся к Бренде и, извиняясь, пожал плечами в ответ на ее мрачный взгляд, — …тоже готовы. Ли одевается… — Штаны быстро скрыли длинные сильные загорелые ноги. Ли сунул ноги в ботинки и подошел к двери, одними губами произнося «извини, надо бежать». — И мы уже выдвигаемся.

— Убираетесь?

— Выдвигаемся!

— Я просто счастлив. Шевелитесь.

Они уже почти дошли до дорожки, когда Ли заговорил.

— Да, все было.

Тони пожал плечами.

— Я не спрашивал.

— И это было ошибкой.

— Этого я тоже не говорил. — Бренда стояла в дверях и смотрела, как они уходили. Тони не надо было поворачиваться, чтобы знать это. Почувствовав, как метафорические ножницы вонзились между лопаток, он отодвинулся настолько, насколько позволяла дорожка.

— Просто… В смысле, мы оба… И она…

— Эй! — Тони поднял руку, решив не дожидаться деталей. — Два договорившихся взрослых человека. Не мое дело.

— Да. — Когда дорога подошла к главной двери, Ли остановился. — Отличный дом, правда?

— Ага, классный. — Тони был готов к смене темы. Парни, особенно те, которые не были друзьями, знали, когда надо остановиться. Хотя учитывая, что Ли никогда не хвастался своими завоеваниями, Тони удивился, что он вообще об этом заговорил.

— Я спрашивал у мистера Бруммеля, не планируют ли его продавать.

— И что он ответил?

— Это не обычный дом, парень. Им нельзя владеть, это он владеет тобой.

Тони ухмыльнулся, услышав точную имитацию странной размеренной речи смотрителя. Мистер Бруммель, мужчина средних лет, носящий помятую одежду и обшарпанные рабочие ботинки и зачесывающий волосы на лысину, не назвал своего имени. Он ревностно относился к обязанностям смотрителя; оставалось чувство, что он в любой момент был готов крикнуть: «И мне бы это сошло с рук, если бы, дети, не лезли не в свое дело».

Но смотритель был прав. Каулфилд Хауз просто не мог быть обычным.

Дом, построенный в конце прошлого века Крейтоном Каулфилдом, заработавшим состояние на шахтах и лесостроительстве, был возведен на огромных глыбах светлого гранита. Крышу над верандой поддерживали массивные балки из красного канадского кедра. Три этажа, восемь спален, бальный зал, оранжерея и комнаты для слуг на третьем этаже. Дом находился в глубине Дир Лэйк Парк, в конце длинной разбитой тропы, слишком заросшей для того, чтобы называться дорогой. Мэтт, которого ЧБ Продакшнз обычно нанимало для поисков новых мест для съемок, отправился туда, чтобы взглянуть на Эдгар Хауз. Но тот оказался слишком маленьким для написанного сценария. Прислушавшись к своей интуиции, Мэтт решил проехать по замеченным колеям. Тони до сих пор был уверен, что тот просто заблудился — не впервые. Честеру Бэйну, ЧБ из ЧБ Продакшнз, хватило одного взгляда на цифровые снимки дома, оказавшегося в конце пути, чтобы решить, что тот идеально подходит для сериала.

Находившийся в пределах парка Каулфилд Хауз отставался частным, практически заброшенным домом. Тони понятия не имел, как ЧБ добился разрешения на съемки, но без криков явно не обошлось — крики по телефону, за закрытой дверью его кабинета, в мобильник в момент пересечения стоянки. В последнем случае он проигнорировал две отъезжающие машины, в результате чего произошло легкое столкновение, когда водители постарались его объехать. Судя по всему, ЧБ свято верил, что когда не помогают доводы, работает громкость. Итоговый список результатов только подкреплял это убеждение.

Но несмотря на нецензурные комментарии водителей, которым пришлось протаскивать по разбитой дороге генератор, фургон с продовольствием, два фургона с оборудованием, трейлер костюмерши и перевозную уборную, дом все равно был идеален. К счастью, поскольку ЧБ арендовал дом на целую неделю, он без угрызений совести оборудовал в двух спальнях гримерки. Только перевозную уборную он решил взять, когда мистер Бруммель сообщил, сколько будет стоить замена старой канализации, которая может сломаться от дополнительной нагрузки.

Поэтому, хотя огромная ванная на втором этаже и была покрашена, использовать ее запрещалось. Маляры оставили окно открытым, чтобы выветрились испарения. Когда Тони поднял голову, он увидел, как нижнюю треть белоснежной занавески раздувает над подоконником. И нахмурился.

— Ты это видел?

— Занавеску?

— Нет, за ней, внутри. Мне показалось, кто-то на нас смотрел.

Ли фыркнул и снова пошел, перешагивая через растения, разросшиеся из сада на дорожку.

— Наверно, Мэйсон у окна курит. Решил, что запах краски перебьет вонь от дыма.

Это звучало логично, только…

— Но Мэйсон в черном, — заспорил Тони, бросаясь вдогонку. — А тот, кто стоял там, был одет во что-то светлое.

— Наверно, снял пиджак, чтобы не заляпать краской. Может, он уже ходил туда курить, а когда вернулся — раскрасил мне задницу. — Занеся ногу над ступенькой, Ли замер и покачал головой. — Хотя нет, такое бы я не забыл. — Повернув голову, он улыбнулся Тони, стоящему на ступеньке ниже. — Похоже у меня появился тайный поклонник.

Прежде, чем Тони смог понять, стоит ли искать во фразе скрытый подтекст, Ли уже скрылся за дверью, а голос Адама велел:

— …Двигай уже сфффшшшда, Тони. У нас нет на эту хффффшнь времени.

От помех в «хффффшнь» заныло ухо. Тони, направившись в дом за Ли, попытался настроить нужную частоту. И у него оставалось ощущение, что проблемы с коммуникацией очень скоро перестанут казаться важными.

* * *

— Он тебя заметил. Не актер, а другой.

— Не глупи, Стивен.

— По крайней мере, вид у него был такой, будто заметил.

— Он заметил, как занавеску выдуло из окна, вот и все. Я умею не попадаться на глаза. — Ее голос стал резче. — К тому же, люди замечают не только меня, ведь так?

— Это было случайно. — Его тон был чем-то средним между угрюмым и несчастным. — Я понятия не имел, что сюда зашли туристы. И мне плевать, что говорит Грэхем. Ненавижу прятаться.

Голос стал успокаивающим.

— Я знаю.

— К тому же, я хоть не рискую. В самом деле, Кэсси, зачем ты его второй раз вымазала?

Она улыбнулась и посмотрела на испачканный краской палец.

— Я подумала, что раз уж я смогла заставить его снять пиджак, то можно повторить то же самое с брюками. Пошли. — Взяв его за руку, она пошла к двери. — Хочу посмотреть, что они делают теперь.

* * *

— Рэймонд, тебе стоит это увидеть.

— Снято! Отличная работа, джентльмены. — Бросив наушники на подставку под монитором, Питер повернулся к своему оператору-постановщику. — Сколько тебе надо времени, чтобы все подготовить к восьмой сцене?

Сордж закинул в рот таблетку для горла и пожал плечами.

— Для съемок отсюда… Минут пятнадцать, может, двадцать. Не больше. Когда переместимся на верх лестницы…

— Не грузи. — Он заговорил громче, привлекая внимание первого помощника… — Адам, скажи им, чтто у нас есть двадцать свободных минут, — …и снова тише, — Тина, давай пробежимся по следующей сцене. Надо поосторожней, чтобы не напутать со сценами. Не хочу повторения того, что произошло с двенадцатой серией.

— По крайней мере, мы знаем, что сериал точно смотрит девяносто один человек, — заметила она, вставая. Питер фыркнул.

— Я все равно уверен, что это был единственный псих, у которого есть девяносто один электронный адрес.

Они ушли в столовую, а техники начали передвигать оборудование на лестничную площадку, чтобы его не было заметно в кадре. Адам вышел на середину холла и поднял взгляд на актеров.

— У вас пятнадцать минут.

— Я буду у себя в гримерке. — Мэйсон развернулся и пошел обратно по ступенькам.

— Я тоже, пожалуй. — Ли поморщился, отвел назад руку и поддернул штаны. — Может, если их снять, они высохнут побыстрее?

Маус, завязывающий седые волосы в крысиный хвостик и бывший полной противоположностью своего имени — еще никто не выжил, назвав его тихим, выступил из-за своей камеры и свистнул.

— Хочешь от них избавиться — не обращай на нас внимания.

Кто-то хихикнул.

Тони пропустил ответ Ли, потому что понял, что этот совершенно неподходящий ей звук могла издать только Кейт, ассистентка Мауса. Он бы не поставил на то, что она знает как хихикать. Или смеяться в принципе.

— Тони. — Когда Ли проследовал за Мэйсоном по ступенькам, и они оба скрылись в коридоре на втором этаже, Адам прикоснулся к его плечу. — Я видел, как Мэйсон разговаривает с Карен, которая отвечает за питание. Иди проверь, сунула ли она ему в хлебницу бублики.

— А если сунула?

— Иди наверх и убедись, что он их не съест.

— Ты хочешь, чтобы я вырвал бублик из рук Мэйсона?

— Если он там будет находиться. — Адам улыбнулся и решительно похлопал его по плечу — где решительно можно было расценивать как «лучше ты, чем я, приятель». — А если Мэйсон успел откусить, то вытащи у него изо рта.

Мэйсон обожал бублики, но клей для зубов, прикрепляющий клыки Рэймонда Дарка к его, не выдерживал жевания. После пары сорокаминутных задержек, пока Эверетт заново крепил зубы, и одной более значительной — в результате проглоченного правого клыка, ЧБ создал правило, запрещающее Мэйсону носить бублики в гримерку. Поскольку новый зуб пришлось добывать не актеру, а его личной ассистентке, Дженнифер, которой, как считал Тони, должны были регулярно повышать зарплату, Мэйсон воспринял это как предложение, а не как правило. Поэтому старался всячески его обходить.

В результате Карен, отвечающая за питание на съемочной площадке, оказалась в центре внимания мужчины, сочетающего в себе привлекательную внешность, обаяние и нравственность кота. Никто не винил ее за те редкие случаи, когда она не могла устоять.

Сегодня никто не знал, где была Карен.

Ни у столика, ни у трейлера. Искать дальше времени не было. Ухватив баночку с вареньем из черной смородины, Тони пошел вверх, перепрыгивая через ступеньки, надеясь, что привычка Мэйсона перекусывать уже не сорвала дневные съемки.

Как звезда сериала, Мэйсон выбрал в качестве своей гримерки главную спальню. В пятидесятых годах она была реставрирована и теперь занимала половину передней части второго этажа, к ней прилегали небольшая ванная и то ли чулан, то ли комната для одевания. Мистер Бруммель, когда ему подтвердили, что тут воду будут спускать по минимуму, подготовил ванную для личного использования Мэйсона. Ли приходилось бегать к передвижной уборной, как и всем остальным.

Все двери в коридоре на втором этаже были сделаны из той же Дугласовой пихты, которой был отделан весь дом. Но они — и их отделка — были раскрашены под красное дерево. Тони, который с ходу мог отличить МДФ от фанеры, был вынужден выслушивать длинную лекцию о пихтах, оформленных под красное дерево, от осветителя, вырезавшего в свободное время тематические шахматные наборы. Незаконченный конь в облачении времен первой мировой войны выглядел весьма впечатляюще.

Уже занеся руку над дверью в комнату Мэйсона, Тони заметил, что на верхних панелях стоят заплатки. В тусклом свете коридора они казались почти незаметными, но если приглядеться, можно было заметить отличие в цвете пятен. Их форма казалась знакомой, но он не мог…

Так и не опустив руку, он отпрыгнул, когда дверь распахнулась. Мэйсон уставился на него широко раскрыми глазами.

— В моей ванне что-то есть!

— Что-то? — уточнил Тони, пытаясь разглядеть, оба ли клыка на месте.

— Что-то!

— Ладно. — Тони, уже собравшийся сказать, что проблемы с водопроводом в его работу не входили, передумал, услышав следующий слова Мэйсона:

— Он засело между душом и туалетом.

— Оно?

— Я не рассмотрел, там было столько теней…

О черт.

— Может, мне лучше взглянуть…

Прежде, чем Мэйсон успел запротестовать, и прежде, чем он сам смог передумать и в ужасе убежать, Тони пересек спальню, комнату для одевания и открыл дверь в ванную. Свет, бьющий через окна, не улучшил цветовую гамму, но хотя бы разогнал тени. Тони повернулся к туалету и углу душа и нахмурился. Он не мог понять, что увидел актер, учитывая, что там не было места для…

Чего-то.

Покачивающегося.

Вперед.

Назад.

Руки, обхватившие колени, заплаканное лицо, поднятое к свету.

И снова ничего.

Только пространство, слишком узкое для нескладного тела, которое там не совсем было.

Между лопаток закололо. Тони, держа банку с вареньем как щит, шагнул в комнату. По задней стенке поползли тени, заполняя пятнадцать сантиметров между туалетом и душем корчащимся серым полумраком. Ему показалось?

Глупый вопрос.

Нет.

И что теперь? Что ему с этим делать?

Что бы это ни было, но плач и покачивание не казались очень опасными.

— Ну что, Фостер?

— Черт! — Он дернулся вперед и развернулся. За громким стуком сердца он почти перестал разбирать собственные мысли. Тони указал за окно на ветки кедра, бьющие по стеклу и солгал, сжав зубы:

— Это твоя тень.

Ветер снова утих, и тени пропали.

Мэйсон провел рукой по волосам и огляделся.

— Ну разумеется. Теперь-то ты их видишь? — И я не испугался , добавил его тон. Подобородок поднялся. Даже не думай, что мне было страшно. — Что-ты дерганный какой-то.

— Я не слышал, как вы подошли. — И самое главное, это было правдой. Хотя восхищенный тон использовался специально для обращения с актерами. На телевидении надо было уметь успокаивать.

Мэйсон, разумеется, приосанился.

— Ну конечно. Если я захочу, то могу передвигаться тихо как кошка.

Хотя Тони и признавал, что опыта у него было немного, но по его мнению, шум, который издавали при перемещениях кошки, был совершенно непропорционален их размеру. Но Мэйсону совершенно очевидно нравилась эта фраза, поэтому он кивнул.

— Здесь просто морозилка.

Ну, может и не морозилка, но не жарко.

— Это варенье для меня?

Варенье? Он проследил взгляд Мэйсона, прикованный к его руке.

— А, да.

— Поставь его около корзины. И я уверен, у тебя еще полно дел. — Актер вздернул губу. Оба клыка былина месте. — Важные дела для помощника режиссера.

И, несмотря на сарказм, он был прав.

В корзине бубликов не было, но около грязного ножа на подносе осталось немного мака. Поставив варенье, Тони обернулся и увидел тарелку, наполовину скрытую цветком в горшке, занимавшего большую часть столика около большого кресла у окна. Бублик прямо по курсу.

Мэйсон все приготовил, убрал, потом пошел в ванную и…

Все по порядку. Сначала бублик. Потом ванная.

Он призвал спокойствие, пробормотал семь слов, и первая половина бублика влетела в его руку с чавкающим звуком, свидетельствующим о том, что Мэйсон не пожалел масла и меда.

— Фостер?

— Уже ухожу.

Учитывая происходящее, внезапный плач из ванной уже не показался неожиданным. Когда Мэйсон повернулся на звук, Тони поймал вторую половину бублика.

— Воздух в трубах, — сказал он, направляясь к двери. — Трубы уже старые.

Актер одари его уничтожающим взглядом.

— Я это знал.

— Конечно. — Вот только старые трубы редко звучали такими несчастными или выразительными. Новые звуки уже почти напоминали слова. Почему-то Тони это успокаивало.

Оказавшись в безопасности за дверью, он слепил намазанные маслом и медом половинки вместе и направился к мусорке, стоящей в другом конце коридора. Параллельно Тони придумывал, что скажет, когда Мэйсон обнаружит пропажу бублика.

Я и близко к нему не подходил!

Минимум два метра, и Мэйсон это знал.

Хотя понятие «близко» стало относительным. Он ухитрялся передвигать небьющиеся предметы почти на три метра. А вот бьющиеся по-прежнему упорно взрывались. В заметках Арры ничего не говорилось о взрывах, но до теней она занималась спецэффектами для ЧБ Продакшнз. Возможно, для нее разлетевшиеся по комнате осколки бутылки пива считались незначительным последствием. К счастью, Зев в тот день заехал за ним пораньше на их свидание и не отказался отвезти в больницу, где из руки вытащили самый большой осколок. Представление Тони о жонглировании пивными бутылками было разбито. И он даже не смел задумываться, какое представление у него сложилось о волшебстве.

В телеиндустрии фраза «волшебник спецэффектов» стала уже клише. Арра Пелиндрейк, последние семь лет взрывающая вещи и оживляющая трупы, под нее подходила. Впрочем, учитывая, какие эффекты создавал новый парень, оказалось, что она не так уж хорошо разбиралась в тонкостях спецэффектов двадцать первого века. Но тем не менее, она была настоящей волшебницей. Тени и зло, управляющее ими, последовало за ней через врата, созданные между их миром и этим. Битва почти сорвалась, но Тони смог убедить ее начать сражаться. И когда все закончилось, Арра отправилась домой. Успев при этом ошарашить его фразой «ты тоже можешь быть волшебником». Тони отказался пойти с ней, поэтому она оставила ему свой ноутбук, напичканный пасьянсами «Паук», которые, видите ли, могли помочь ему заглянуть в будущее, и тем, что он называл «Волшебнохренью 101» — потрясающе невразумительные инструкции на тему «Как стать волшебником».

Он не был волшебником, он был помощником режиссера, пытавшимся пробиться наверх, чтобы на экранах отразилось его видение, чтобы его видение притягивало мужское население от 19 до 29 к экрану. Тони не собирался прикасаться к ноутбуку.

И в последние несколько месяцев он мог неделями к нему не подходить. Один раз, по крайней мере. Целых три недели. После того, как ему из руки вытащили зазубренный осколок пивной бутылки.

В волшебстве, как и на телевидении, все дело было в управлении энергией.

И, изредка, хлебными изделиями.

Дверь Мэйсона начала открываться, и Тони, не успев подумать ничего кроме «черт», как можно тише заскочил в комнату, около которой оказался в тот момент. Он решил, что фокус «я и близко не подходил к твоему бублику» прокатит гораздо лучше, когда руки не будут облеплены маслом, медом и маком.

Запах невысохшей краски подсказал, что это за помещение, когда Тони не успел еще и повернуться.

Ванная на втором этаже.

В ней не было теней. Хотя солнце сюда не заглядывало, дневного света, бьющего в открытое окно, хватало, чтобы свежая полуматовая краска блестела. Трубы здесь меняли в пятидесятых, но все остальное осталось нетронутым. Поэтому-то эта ванная и потребовалась для съемок.

Странно, ванная Мэйсона, которую сделали лет на тридцать позже, казалась старее и… населенной призраками.

Это просто тень от кедра и воздух в трубах, — напомнил он себе.

Ну если тебе так хочется, — хмыкнул внутренний голос.

Иди к черту.

Тяжелая дверь заглушила все звуки из коридора. Он не знал, ищет ли его до сих пор Мэйсон, охотясь на свой пропавший бублик.

По крайней мере, если работает кран, я смогу помыть руки.

Прижав единственный незапачканный участок кожи на правой ладони к старой ручке, Тони включил холодную воду. И начал ждать. Когда он уже собрался ее закрывать, решив, что воду еще не включили, из крана хлынула красновато-коричневая жидкость, отдающая металлом и гнилью.

Его сердце чуть не выскочило из горла; он отшатнулся назад.

Кровь!

Нет, стоп. Ржавчина.

Когда дыхание пришло в норму, пошла уже прозрачная вода. Чувствуя себя идиотом, Тони сполоснул ладони, вытер их о джинсы и закрыл кран. Взглянув в отражение в большом, каком-то забрызганном зеркале над раковиной, он нахмурился.

За ним на стене… Как будто кто-то провел пальцем по влажной краске. Когда Тони повернулся, угол падения света изменился, и метка пропала. Зеркало — отпечаток пальца. Нет зеркала — нет отпечатка.

Теперь мы знаем, откуда взялась краска на смокинге Ли. Следующий вопрос: кто это сделал? Первой под подозрение попадала Бренда. Она была наверху, готовя обоих актеров к сцене, поэтому должна была заметить, если бы краска уже была. В результате она получала Ли с голым задом у себя в трейлере. И не будем забывать, что с его задом она уже знакома. Актер бы даже не заметил, что она провела пальцем.

У Бренды были возможность и мотив.

Время…

Тони взглянул на часы.

— Черт! — Двадцать три минуты с момента, как Адам объявил двадцатиминутный перерыв. С другой стороны Мэйсон не сможет устроить ему допрос о запрещенной еде перед всей командой. Выскользнув в коридор, Тони сбежал по задней лестнице, решив, что лучше пройти через кухню. Если повезет, его отсутствие еще никто не заметил — еще один плюс в низком положении на тотемном столбе.

Переходя на бег, Тони решил, что кое в чем Мэйсон был прав.

Здесь просто морозилка.

* * *

— Что он делает в ванной? Грэхем сказал, что здесь безопасно — до завтра она им не понадобится.

— Тише, Стивен. — Кэсси ущипнула брата за руку. — Хочешь, чтобы он нас услышал?

— Ай. Оттуда он нас не услышит.

— Не была бы в этом так уверена. — Она задумчиво нахмурилась, когда молодой человек вышел за дверь, ведущую к лестнице межде комнатами прислуги и кухней. — У меня такое чувство, что он мало что пропускает.

Стивен фыркнул и поправил прядь, выбившуюся из напомаженного чуба надо лбом.

— Тогда хорошо, что мы не были в ванной.

— Да… Хорошо.

* * *

Солнце садилось в 20:54. Это было одной из той вещей, которые Тони не мог не помнить. Каждое утро, когда он читал газету, он отмечал время. И когда день переходил в вечер, Тони следил за часами.

Ванда, новая помощница из офиса, подъехала в семь вечера с расписанием на следущий день — в листах половинного размера содержалась вся вспомогательная информация и необходимые страницы из сценария. Тони помог ей собрать их с веранды.

— Это было так глупо!

Он протянул неровную стопку бумаг.

— Не переживай, каждый может споткнуться. Я тоже недавно чуть грациозно не полетел с задней лестницы. — Из-за неровных ступеней он оступился и чуть не грохнулся стремглав вниз.

— Лучше уж грациозно полететь, чем упасть и расцарапать колено, — пробормотала Ванда, сунув собранное расписание подмышку и промокая свернувшуюся кровь грязной салфеткой. — И сколько человек тебя видели?

— Ни одного, но…

— А меня видел ты. — Она указала на него. — И Бренда. — И на трейлер. — Потому что я слышала ее смешок, его ни с чем не спутать. И еще сикх с цветком в горшке.

— Далай. Реквизитор.

— Без разницы. Суть в том, что меня видели трое. Тебя — никто. И у меня кровь идет.

— Ладно, только не закапай кровью прогноз погоды. Что будет, если мы не узнаем, что завтра семидесятипроцентная вероятность дождя?

Ванда резко выпрямилась, ее ноздри так сузились, что Тони вообще не понимал, как она могла дышать и одновременно говорить.

— Это не очень-то ободряюще!

— Что?

— Твой последний комментарий!

— Я шучу. — Тони прикоснулся к уголкам рта. — Видишь, улыбаюсь.

— Это не смешно!

— Но я не…

— Я понесла это в дом.

— Ладно. — И он не смеялся над ней. Ни в коем случае. Ладно, может, немного. — А я пока смою твою кровь с камня.

— Хорошо. — Развернувшись на каблуке на воздушной подушке, она промаршировала в дом.

— Кому-то пора переходить на кофе без кофеина, — вздохнул Тони. Когда она упала, он стоял примерно в метре от ступенек. Достаточно близко, чтобы услышать характерный звук разбивающегося колена. И он представлял, где Ванда должна была приземлиться. Но хотя по коже бежали красные полоски, на камне крови не было. Наверно, она, смутившись, успела вскочить до того, как потекла кровь.

Наверно.

Съемки закончились в 20:30.

— Отличный короткий день. Хорошо поработали. Одиннадцать с половиной часов, — добавил он Сорджу, уступая дорогу электрику. — Черта с два мы так легко отделаемся завтра с этими статистами.

Тони не очень хорошо разбирался во французском мате, чтобы понять все детали ответа режиссера-постановщика.

 

Глава 2

— Генри, привет, это Тони. — Он переложил трубку в другую руку и посмотрел вглубь холодильника. — Мы скорее всего завтра будем работать допоздна… — Сколько здесь уже лежит еда из китайского ресторанчика? — …так что я подумал, что лучше… — Открыв коробку, он воззрился на серовато-зеленую поверхность еды. Он совершенно не помнил, что заказывал, но оставалось сильное ощущение, что тогда эта еда выглядела иначе, — …мне встретиться с тобой… — раздался щелчок — трубку сняли, прервав его. — Генри?

— Тони? Извини, я был в душе.

— Собираешься идти за едой?

Он почти услышал улыбку в голосе:

— А это твое дело?

— Не-а. Просто интересно. — Болонская копченая колбаса все еще выглядела съедобной. По крайней мере, по большей части. Он бросил ее на стойку и закрыл дверцу холодильника. — Завтра с нами работают статисты, так что я скорее всего задержусь.

— Ты говоришь «статисты» таким голосом, будто подумываешь пригласить для них живодеров.

— Я — нет, а вот Питер с Сорджем вполне. Они ненавидят работать со статистами. — Тони выхватил маленький пакетик с горчицей из кружки, забитой такими же пакетиками, оторвал верх зубами и выдавил содержимое на кусок хлеба. — Наверно, лучше будет, если мы встретимся сразу в театре. Представление начинается в десять, если я не приеду за пятнадцать минут до него, заходи внутрь и садись. Я тебя найду.

— Мы можем все отменить.

— Еще чего. Как часто ты выбираешься в театр летом? — Друзья Тони из школы кинематографии записывали спектакль, в котором играли популярнейшие звезды телевидения, для местного кабельного канала. Поднятие занавеса было назначено на десять, потому что они не могли забрать камеры и прочее оборудование, пока не закончат свою дневную работу. Тони понятия не имел, как они убедили театр и актеров подстроиться под их расписание, но это было не его делом. Когда он услышал о представлении, то понял, что оно идеально подходит для Генри. Из-за поздних закатов и ранних рассветов вампир редко выбирался из дома летом.

Отрезав зеленоватые края от шести ломтиков колбасы, он разложил их на хлебе и горчице.

— Ты же знаешь, где находится Вог?

— На Гренвилле, Тони, практически за углом. Полагаю, что найду.

— Эй, я просто уточняю. — Он выдавил горчицу на второй кусок хлеба.

— А ты знаешь, что в этом театре водятся привидения?

— Реально водятся или это только для общественности?

— Подозреваю, что и так, и так.

Тони откусил от бутерброда.

— Думаешь, мы что-нибудь увидим завтра вечером?

— Думаю, для начала надо этот вечер дождаться.

— Я просто уточняю. Последнее общение с призраками нам много радости не прибавило. — Погибло несколько невинных людей, и, до случая с тенями из другого мира, это проишествие обеспечивало Тони кошмарами. Ну, это и воскресший древний египетский волшебник.

— Судя по всему, этот парень не настолько общителен, — сухо заметил Генри. — Что ты ешь?

— Бутерброд с болонской колбасой.

— Вот и я подумываю закусить чем-нибудь итальянским.

— Спокойной ночи, Генри! — Покачивая головой, Тони отключил телефон и забросил его в ворох одеял на разложенном диване. — Ему за четыреста шестьдесят лет, — пожаловался он пустой квартире. — Можно было бы выучить новую шутку.

Вампиры — никакого современного юмора.

* * *

— Тоже мне, семидесятипроцентная вероятность дождя, — пробурчал Тони, доезжая до Дир Лэйк Драйв и припарковываясь за миниваном Сорджа. Дождь с шумом заливал ветровое стекло с такой силой, что дворники за ним не поспевали. Он заглушил мотор, ухватил с пассажирского сидения рюкзак и набросил капюшон от зеленого дождевика. Конечно, выглядел тот идиотски, зато не давал им с рюкзаком промокнуть. К тому же, чертовы часы еще не показывали и семи тридцати — правила ААКТР обуславливали двенадцатичасовой перерыв для звезд и десятичасовой — для команды, он был посреди парка на заросшей тропе, ведущей к заброшенному дому — ну кто мог его засечь?

* * *

Стивен отвернулся от окна, широко улыбаясь.

— Только послушай, как шумит вода в водосточных трубах, Кэсс! Бак точно наполнится до краев. Грэхем будет на седьмом небе от счастья.

— Главное, чтобы Грэхему было хорошо, да? — пробормотала она, потирая обнаженные руки.

— Я не об этом. — Он нахмурился. — Да что с тобой?

— Не знаю. — Она подняла рассеянный взгляд. — Мне что-то кажется…

— Странным?

Она покачала головой.

— Знакомым.

* * *

Деревья более или менее сдерживали потоп. Аккуратно избегая новые колеи, заполненные водой и редкие просветы, где через ветви продирался дождь, побрел к дому. Через пол-километра, когда он вышел на открытое пространство и увидел в конце пути массивное темное здание, грянул гром, от которого заныли зубы, и изогнутая молния по диагонали осветила местность.

— Ну и клише, — вздохнул он, стряхнул с ботинка десятикилограммовый кусок грязи и продолжил шагать.

Наконец добравшись до двери в кухню, Тони стряхнул воду с дождевика, потекшую по плитам, вымостившим крыльцо, добавил ботинки к куче мокрой обуви и достал из рюкзака мокасины. Притормозив у большого стола с едой, он ухватил стаканчик с кофе — отвечающие за питание, самые практичные в телеиндустрии, расположились на кухне, — и направился в кладовую буфетчика, где расположился офис художника-постановщика. Он сунул рюкзак на одну из нижних полок, расписался и взял радиопередатчик. Пока первый канал — канал художника-постановщика — молчал. Наверно, Адам или не приехал, или просто молчал — угадать было невозможно. На восьмом канале оператор генератора с носильщиками комментировали работу под дождем. Тони, проникшийся тем, что никакие помехи не могли помешать мату, переключился обратно на первый канал и пошел в теплицу, находившуюся позади дома.

Собрание статистов.

Тони уже слышал тихое бормотание пары дюжин голосов, одновременно жалующихся на своих агентов.

Проходя мимо задней лестницы для слуг, он обратил внимание на еще один звук. Равномерное поскрипывание где-то в отдалении. Скрип-скрип. Скрип-скрип. Как будто что-то… раскачивалось. Наверно, кто-то не закрыл дверь на втором этаже. Тони было решил подняться и захлопнуть ее, но заметил черного кота, сидящего на лестнице ближе к второму этажу и передумал. Неровные, узкие и крутые ступеньки один раз уже попытались его угробить, и при этом в тот раз на них не было ничего, обо что можно споткнуться. Поток холодного воздуха, хлынувшего со второго этажа, заставил волоски позади шеи встать дыбом и только укрепил его в этом решении. Мокрая одежда и холодный воздух не очень-то хорошо сочетались. К тому же, он уже опаздывал.

Заглотнув кофе, Тони поспешил по узкому коридору и наконец добрался до трех каменных ступеней, ведущих в теплицу.

В доме давно никто не жил, но тридцать лет за ним следили нанятые смотрители. И судя по всему, никто из них не собирался заниматься садоводством. В теплице не было высохших стеблей. На приподнятых грядках ничего не росло. Маленький пруд оказался пуст. Большие каменные урны тоже. А вот все свободное пространство напротив заполонено.

По другую сторону пруда несколько мужчин и женщин переодевались в современные вечерние наряды с равнодушием, дававшим понять, что они давно привыкли видеть других в одном нижнем белье. И привыкли, чтобы видели их. Между грядками и каменными урнами на пластиковых складных стульях сидели уже переодевшиеся люди, пили кофе, читали газеты и ждали своей очереди у гримера.

Две временных гримерки были устроены около каменной стены, отделявшей теплицу от дома. В некоторых сериалах статисты сами занимались лицом и волосами, но Эверетт был категорически против подобного. ЧБ, который обычно мог выбить шесть центов сдачи с пятицентовой монеты, вынужденно смирился. За вторым местом орудовала Шэрил, помощница Эверетта, работающая в ЧБ Продакшнз на полставки. Остальное время она трудилась в местном морге. Щипцы для завивки, лак для волос и множество расчесок мелькали с невероятной скоростью. Когда Эверетт выкрикнул: «Время!», Тони понял, что они работают наперегонки.

— Так не честно, — возмутилась Шэрил, обмахивая большой кисточкой для пудры высокий подъем лысины. — Мне надо обработать больше поверхности.

— Я просто работаю куда более деликатно.

— Угу, а мне проще, когда они лежат. — Отступив назад, она бросила кисточку на поднос. — Вы очаровательны.

Тони сомневался, что мужчину — белый, от тридцати до сорока лет, вечерний костюм свой — удалось этим убедить. Или осчастливить.

— Следующие двое, — переорал Эверетт стук дождя по стеклу. Он жестом велел готовым статистам подниматься из кресел, добавив: «Лицо не трогать». Тони не расслышал ответ женщины, но комментарий Эверетта более-менее все прояснил: «Почешитесь за искусство».

Помахав паре человек, с которыми уже сталкивался на съемке других серий, и парню, знакомому по «Гэнди Дэнсеру», Тони прошел к карточному столу, стоящему около кофеварки. Он вытащил из-под кучи картонных стаканчиков пюпитр для бумаг и проверил страницу с подписями. Имен не хватало.

— Эй! Внимание! — Дождь приглушил голос, поэтому он крикнул громче. — Если вы еще не расписывались здесь, то распишитесь. Мне надо сверить ваши имена с главным списком.

Никто не сдвинулся с места.

— Если ваших имен не будет в обоих списках, то вы не можете получить деньги.

С полдюжины людей двинулись к нему.

В другом сериале наняли бы временного ассистента или помощника режиссера, проходившего практику, чтобы возиться со статистами. Но ЧБ решил, что все присутствующие — взрослые люди, способные пройти от места собрания до съемочной площадки. И ему необязательно платить, чтобы убедиться, что они могут это сделать. Однако, человеческая натура такова, что Тони, отработавший уже две трети сезона, не сомневался, что кто-нибудь — а то и двое-трое — отобьются от стада, и ему придется изображать пограничную овчарку. Лаять можно, кусать не рекомендуется.

Он не сразу понял, что крик не был частью репетиции. В сериалах о вампирах статисты кричали много. Некоторые, презирая спонтанный ужас своих коллег, предпочитали тренироваться.

На противоположной стороне теплицы полураздетая женщина, прижимающая к груди пару чулок, пятилась от одной из грядок и продолжала кричать. Когда Тони добрался до нее, вопли уже превратились во всхлипывания, едва различимые из-за дождя.

— Что? — резко спросил он. — Что случилось?

Привычная отвечать каждому с радиопередатчиком и пюпитром она указала дрожащим пальцем в сад.

— Я присела на край, чтобы одеть… — темно-серые ленты развевались в другой руке, — …и я упала. Назад. — Оглядевшись, она внезапно поняла, что у нее есть зрители и, невзирая на страх, начала игру на публику. — Я опустила руку на землю, она немного провалилась вглубь. А потом ее что-то схватило.

— Что-то?

— Пальцы. Я почувствовала, как за нее ухватились пальцы. Холодные пальцы. — Полуоборот к слушателям. — Как будто из могилы.

Тони был вынужден признать, что грядки действительно невероятно походили на могилы. Как, впрочем, и любая куча грязи, чья длина превышала ширину. Он шагнул вперед, увидел отпечатки на земле и потыкал в это место пюпитром. Тони, разумеется, не поверил в сказочку про пальцы, но рисковать все равно не стоило. За последние годы он уже убедился, что вера слабо соотносится с реальностью.

Пюпитр погрузился в землю на сантиметр и с лязгом во что-то уткнулся.

Лязг казался безопасным.

По опыту Тони знал, что метафизические вещи редко лязгают.

Секунду покопавшись, он вытащил проржавевшую тяпку без ручки.

— Вы это почувствовали?

— Нет. — Она драматично содрогнулась. — Я почувствовала пальцы.

— Холодные пальцы. — Тони протянул тяпку, и она нерешительно прикоснулась к металлу.

— Ладно, может быть.

— Может быть?

— Ладно. — Выразительное фырканье. — Наверно. Ладно? На ощупь это было как пальцы, сейчас только рассвет, здесь жутковато, и я еще не выпила кофе!

Представление было окончено. Остальные статисты начали расходиться, и кричавшая женщина начала выразительно натягивать одежду. Тони бросил тяпку обратно на грядку и направился к выходу. Поравнявшись с Эвереттом, он уточнил время, которое тому еще требовалось.

— Они будут готовы, когда понадобятся, — ответил тот, щедро нанося ярко-красную помаду. — Только не цитируй меня.

— Вообще-то, мне придется процитировать тебя, Эверетт. Адам же спросит.

— Ладно. — Он выразительно захлопнул помаду и взмахнул кисточкой для туши. — Только не говори, что я не предупреждал. Ох, да успокойтесь вы, — добавил он женщине средних лет, сидящей в кресле и шарахнувшейся от черных щетинок. — Я в этом бизнесе уже тридцать лет и пока не выколол ни одного глаза.

— А я однажды ухитрилась, — провозгласила Шэрил, и Тони решил, что ему лучше их покинуть. Мертвецкие истории Шэрил обычно вызывали фурор, но сейчас он почему-то был не в настроении для приколов над усопшими. Остановившись на пороге, он обернулся и в последний раз пересчитал присутствующих. Гости на вечеринке и официанты разбились по группкам, немного облегчив ему задачу.

Двадцать пять.

И только двадцать четыре подписи.

Пересчитав второй раз, он получил правильное число, которое подтвердилось третьим подсчетом. Наверно, он сначала ошибся — непросто было не сбиться в толпе гостей, сбившейся возле центральной урны. Уже почти повернувшись, он притормозил и, прищурившись, посмотрел обратно в конец сада. Его внимание привлекло какое-то движение. Как будто тяпка поднялась на сломанную руку и помахала ему пальцами-зубцами. Только вот тяпки нигде не было видно.

Догадки о том, что он сейчас видел, — и учитывая отсутствие тяпки, — потерялись во внезапном осознании. Если тяпки не было, ее кто-то взял. Отлично. У нас появился охотник за сувенирами.

Каждый раз среди толпы статистов появлялся умник, который хотел заполучить что-нибудь на память о работе. Когда на съемочной площадке оказывался охотник за сувенирами маленькие, легко переносимые предметы начинали пропадать. Во время седьмой серии со стола Рэймонда Дарка испарилась чернильница. После того, как ЧБ высказался по этому поводу: «Никто из этой группы не будет работать, пока я не получу обратно свою собственность», им вернули четыре чернильницы. К сожалению, здесь большая часть маленьких, легко переносимых предметов принадлежала нынешним хозяевам Кауфилд Хауса, а не ЧБ Продакшнз, и вполне вероятно, что команда не сразу сможет заметить пропажу.

Надо предупредить Кейшу.

Проходя через кухню, он взял булочку с корицией, забросил список с подписями в офис художника-постановщика и направился в гостиную. В изначальной версии сценария присутствовал бал. Одной из причин, по которой ЧБ ухватился за этот дом, было наличие бального зала. Проблема заключалась в том, что он оказался огромным, и даже со всеми известными трюками, чтобы заполнить его, пришлось бы опустошить бюджет. Поскольку в производстве все еще находилась двадцать вторая серия с ревущей толпой простолюдинов с факелами и вилами, бал пришлось заменить на более скромный прием и передислоцировать действие в гостиную.

Один конец комнаты занимал огромный каменный камин, обрамленный Дугласовой пихтой. Над ним прямо в стену было вмонтировано здоровенное зеркало в золотой раме. Шесть высоких окон делили наружную стену. Противоположную занимали встроенные застекленные книжные шкафы. Шторы были бордового цвета с тяжелыми золотыми кистями и завязками — эти же два цвета были перенесены на обивку мебели. В целом, комнаты почти не коснулись столетние переделки и обновления. Посреди всего этого великолепия стояли Питер, Сордж, бригадир осветителей, главный рабочий-постановщик и Кейша, занимающаяся декорациями. Все смотрели наверх.

— Потолки достаточно высокие. Можно снять под ними, — заметил Питер, когда Тони подошел поближе.

— Держим камеры пониже, — согласился Сордж. — Во всех кадрах будут люди.

Продолжая глазеть на потолок, бригадир нахмурился.

— Если подсунуть под каждый светорассеиватель, будет получше.

— Это не помешает, — разрешил постановщик.

Кейша издала уклончивый, хотя и сомневающийся звук.

И Тони посмотрел наверх.

— Охренеть. — Тони никогда не видел таких страхолюдских канделябров. Он вообще сомневался, что это можно назвать канделябрами, хотя висюльки на них были. Впрочем, он понятия не имел, из чего они были сделаны. Но по духу чем-то напоминали «На усмотрение бобра» — то же самое влияние 1950-х годов, под которым был сделан частичный ремонт в главных комнатах, в частности, в прилегаемой ванной.

Что-то.

Качалось.

Вперед.

И назад.

Не особо различимо.

— Полагаю, мистер Фостер вполне ясно подвел итог, — вздохнул Питер. Когда Тони опустил голову, то обнаружил, что вся четверка смотрит на него. — Тебе нужен кто-то из нас?

— Да, вообще, Кейша, но, наверно, вам всем стоит знать. У нас завелся охотник за сувенирами. Из теплицы уже пропала одна фигня.

— Фигня?

— Сломанная тяпка.

— Фигня, — признала Кейша. — Но не наша. Ладно, скажу Крису, чтобы смотрел в оба. Когда будем паковаться, надо будет как следует все перепроверить. А пока пусть кто-нибудь сфотографирует содержимое этих шкафов.

— Тони…

Да, он это знал. Обычно этим «кем-нибудь» был как раз он.

— …возьми цифровик Тины, — продолжил Питер, — и сфотографируй все, пока мы закончим здесь. Мы все знаем, как ЧБ любит неожиданные счета.

Книги стояли только в центральном шкафу. Остальные были для них слишком неглубокими и оказались заставлены чашками, блюдцами, грязными фарфоровыми вазами и маленькими пластмассовыми игрушками из Киндер-Сюрпризов — Тони подозревал, что буйвол из трех частей и мельница ярко-зеленого цвета добавились в коллекцию совсем недавно. За буйволом он обнаружил пожелтевшую карточку, незаметную на полке под толстым слоем пыли. Теоретически ему было нельзя что-либо трогать.

Когда он перевернул карточку, то обнаружил вполне разборчивую четкую надпись:

«Палец францисканца, убитого католической инквизицией в 1651 году. Приобретен 17 августа 1887 года.»

Пальца поблизости не оказалось, зато на следующей полке он заметил полдюжины крохотных фигурок из китайского фарфора, которые раньше вкладывались в коробки с чаем и были частью любого, даже самого захудалого антикварного магазина в стране.

Как только Тони закончил, радио отправило статический разряд прямо в голову.

— Адам, это Бренда. Ли и Мэпшшшшшшт в костюмерной.

— Понял. Эверетт уже… — Последнее слово затерялось в очередном взрыве статического шума и весьма впечатляющем мате с противоположной стороны комнаты. — Тони!

Он закрыл последний шкаф и повернулся к художнику-постановщику.

— Отправь Эверетта к трейлеру и начинай вести сюда статистов.

— Ну почему статисты? — пробормотал Питер, когда Тони возвращал фотоаппарат на место Тины. — Я слышал, что Зал президентов закрыли на реставрацию, почему бы нам не позаимствовать механические фигуры оттуда? Нацепить на них фрак, сунуть в руки бокал с мартини… Вашингтон будет выглядеть очень женственно с высоким воротником и оборками. К тому же, он уже в парике. Кто бы обратил на это внимание? Но нет, нам непременно нужны настоящие люди. Люди, которые не слушаются, не отличают правую сторону от левой, которым вечно на что-то требуется пятнадцать минут, которые лезут с предложениями…

Продолжающаяся обличительная речь режиссера ушла на задний план, когда Тони вышел в коридор, ведущий в теплицу. Эверетт, знающий, что звезды будут в трейлере в девять, уже выдвигался. Шэрил паковала чемоданчик, готовясь к ретуши на площадке. Осталось только переместить статистов.

Напевать мелодию из «Годов в седле» было необязательно.

Когда большая часть толпы двинулась в нужном направлении, Тони бросился через кухню, чтобы помешать несанкционированной прогулке.

— Эй, вы куда направились? — Прижав ладони к дереву, он захлопнул дверь прежде, чем та успела толком открыться. Актриса пожала плечами.

— Просто стало интересно, что там внизу.

— Наверно, подвал. — Дверь под ладонью была как лед. — Идите уже.

Наклонившись поближе, она медленно провела языком по полной и уже влажной нижней губе.

— Вы такой серьезный… Без обид, ладно? — Ее голос звучал недвусмысленно.

— Забей, дорогуша. — Один из официантов подхватил ее под руку, подмигнул Тони и начал уводить с места. — У меня больше шансов.

— Что? — Она бросила возмущенный взгляд на Тони, на который он только пожал плечами, и только потом позволила себя утащить. — На телевидении что, уже вообще не осталось натуралов?

— Не того гея спрашиваешь, киска. К тому же, он всего лишь помощник режиссера.

— Я это знаю! Я начинаю снизу.

— Впечатляющая логика.

Когда они вышли в коридор вслед за остальными статистами, Тони отвел руку от двери и уставился на красную метку на ладони. Она чем-то напоминала букву — русскую, возможно, греческую или иврит. Прежде, чем он смог определиться, метка исчезла. Когда Тони снова прикоснулся к двери, та оказалась не холоднее других поверхностей.

— Не стоит соваться туда, вниз.

Он развернулся так резко, что был вынужден ухватиться за дверную ручку, чтобы не упасть.

— Господи! — Отдернув руку от металла, он прижался ртом к как будто обоженному месту между большим и указательным пальцем. — Почему не стоит? — возмутился он. Рука немного приглушила вопрос.

— При такой погоде в подвале начинается потоп. Сейчас там стоит сантиметров пятнадцать воды. — Воспаленные глаза мистера Бруммеля прищурились. — Всякая гадость там водится. Держите своих прекрасных леди и джентльменов подальше от этой гадости.

— Что?

Смотритель фыркнул и поудобнее перехватил черного кота, лежащего у него на руках.

— Слушай, парень, там внизу проходит первоначальная проводка с трубками и роликами. Когда это намокает, каждый металлический предмет проводит электричество. Лично мне совершенно без разницы, если эти любопытные кролики поджарятся, но вот заниматься документами для страховых компаний я совершенно не хочу, так что не лезьте туда. Тебя ведь уже шибануло от двери?

Может, и так.

— Да.

— Ну вот и все.

— Но это свободное электричество опасно…

— Да. И поэтому… — он четко произносил каждое слово… — туда вниз не стоит соваться. Дай посмотрю руку.

Сунув кота подмышку, он сжал запястье Тони прежде, чем тот успел среагировать.

Второе фырканье прозвучало куда беззаботнее. Он уставился на темно-розовое пятно.

— Ерунда. Даже кровь не идет. — Хватка усилилась, став почти болезненной. Пальцы казались неестественно теплыми. Он наклонился поближе, прищурив глаза и раздув ноздри — почти парень с плакатов со зловещими предупреждениями. — Не стоит пускать кровь в этом доме.

— Почему?

— Потому что на много километров здесь ничего нет. — Он даже не отпустил руку Тони, а отбросил ее назад. — Господи, пацан, думай головой. Булочки с корицей для всех?

— Конечно. Угощайтесь. Э… А это ваш кот?

— Нет. Просто нравится его таскать с собой.

Кот зевнул, розово-белый рот резко выделился на фоне черной шкуры.

Потирая запястье, Тони медленно попятился из кухни. Он не поворачивался, пока наполовину не прошел через кладовую буфетчика и в наушнике не зазвучал голос Адама.

* * *

— Грэхему это не понравится, Кэсс. Я бы не сказал, что это называется «не попадаться на глаза».

Она поправила тяжелые складки на бархатной юбке и улыбнулась.

— Это называется «прятать на виду». Как украденное письмо.

— А это твое предчувствие? Что-то знакомое?

— А чего такого? — Приподнявшись на цыпочки, она посмотрела поверх голов людей, толпящихся в гостиной. — Ну знакомое.

— Кэсси! Ты просто хотела встретиться с этим актером.

— А чего такого? Он милый. К тому же, ты сам жаловался, что тебе скучно. — Она снова опустилась на пятки, подхватила его под руку и улыбнулась, бросив взгляд из-под ресниц. — А это не скучно.

— Зато опасно, — продолжал настаивать Стивен, но он уже сжал ее руку, а голос перестал звучать так убежденно.

— Столько народу и ламп в одной комнате… Энергии хватит.

— Дело не в энергии. — Он огляделся и покачал головой. — Они все старше нас.

— Тогда нахмурься. Так ты выглядишь взрослее.

— Они заметят…

— Не заметят. — С победоносной улыбкой она махнула рукой в сторону ламп. — Здесь так жарко, что в худшем случае из-за нас немного упадет температура до более терпимого уровня. Вообще, за это им нас благодарить надо. Пошли, он стоит у двери.

Никто не заметил, как они пересекли комнату. Официанты тренировались держать подносы и предлагать напитки так, чтобы обеспечить себе роль посущественнее, может, даже упоминание в титрах где-нибудь в конце сезона. Гости делали то же самое, погрузившись в активную, оживленную беседу на заднем плане, которая, впрочем, не отвлекала внимания от звезд.

— Кэсси, это не сработает.

— Конечно, не сработает, если ты так и будешь ворчать. Просто представь, что ты гость на вечеринке.

— Но…

— Стивен, сконцентрируйся! — Когда они приблизились к двери, Кэсси облизнула нижнюю губу и поставила брата перед собой. — У меня лицо на месте?

Он нахмурился.

— Да вроде. Но ты увлеклась с тенями для век.

* * *

Ли стоял около двери, разговаривая с парой статистов. Это было одной из тех вещей, которые Тони в нем нравились — он не заносился из-за того, что его лицо и имя мелькало в заставке сериала. Актер улыбнулся девочке и что-то сказал. Та наклонилась поближе, чтобы услышать, и Тони почему-то почувствовал укол ревности. Нелогичный, непонятный и да, жалкий.

— Все по местам!

Забавно, Ли объяснял им, где встать. Еще забавнее, что при этом они почти не попадали в кадр.

— Ладно, все слушайте внимательно. Вот что будет происходить! — Питер перебрался на середину комнаты и поднял обе руки, будто собирался руководить симфоническим оркестром, а не семнадцатой серией сериала о детективе-вампире. Не оркестр, а несколько детишек с казу. — Мэйсон и Ли заходят из коридора и идут через гостиную к камину. Вы все изображаете обычную вечеринку и не обращаете на них внимания, пока Ли не попросит внимания, которое незамедлительно получит. Мэйсон скажет свой отрывок. Слушайте внимательно, реагируйте как хотите, только тихо. И запомните свою реакцию, потому что высока вероятность, что вам придется повторять ее все утро. Не уроните бокалы, их взяли напрокат. Когда Мэйсон закончит, мисс Синклер…

Довольно заметная эпизодическая актриса с серебристыми волосами, которую Тони видел в роли бомжихи в картине недели на канадском телевидении, подняла свой бокал с мартини.

— …произнесете свою реплику: «Если вы пытаетесь напугать нас, мистер Дарк, то весьма безуспешно». Потом Мэйсон ответит: «Нет, не пытаюсь. Пока что». И все. Давайте попробуем это перед камерами.

В результате пробы кое-что в реакциях пришлось менять.

— Что это было?

— Изумление? — покраснев, предположил один из любителей ходить в гости.

— Это вы у меня спрашиваете? — вздохнул Питер. — Потому что если да, то вынужден ответить, что больше это напоминало расстройство желудка. Поспокойнее.

Девочка уделяла равное внимание и гостиной, и Ли, улыбаясь ему так, будто знала какой-то секрет.

— Начинаем запись. — Питер скрылся за монитором, и вперед выдвинулся Адам.

— Тишина, пожалуйста! Приготовились! — Он оглядел толпу и, оставшись довольным, крикнул, — мотор!

Тони и практически все остальные, на ком были наушники, повторили последнее слово за ним. Оно эхом прозвучало в коридоре снаружи гостиной, над столиком с едой на кухне, может, даже в трейлерах. Потом вперед с хлопушкой вышла Кейт — бюджета, выделяемого ЧБ, не хватало на второго помощника оператора.

— Сцена три, дубль один! Мотор!

От щелчка паренек, стоящий рядом с девочкой, говорящей с Ли, подпрыгнул.

Тони нахмурился. Тот был совсем ребенком. Хотя вечерний костюм сидел на нем, как влитой, мальчик был как минимум лет на десять младше остальных присутствующих. Ну, не в первый раз кто-то из команды притаскивал одного-двоих родственников. Если они вели себя вменяемо, ЧБ был только рад статистам, которым не нужно платить. И дело было даже не в том, что это парочка плохо себя вела… На самом деле, Тони сам не знал, что в них притягивало его внимание. За исключением того, что с ними разговаривал Ли.

Сколько раз надо повторить, что это жалкое зрелище, прежде, чем до меня это дойдет?

Ли и Мэйсон только-только дошли до камина, когда Питер прервал свой тихий разговор с Сорджем и крикнул «снято!»

— Не годится. — Выбравшись из-за мониторов, он снял наушники. — Зеркало над камином бликует. Шэрил!

— Да?

— Нам нужен лак для волос. Тони, займись этим. Так, а теперь, Мэйсон, когда ты входишь…

Конец фразы оборвался, когда Тони отошел от режиссера. Он успел дойти до Шэрил как раз перед потекшей тушью и проблемой с помадой.

— Честное слово, от этих ламп она просто капает с ресниц.

— У меня удачное место, но пока мы стоим, я автоматически кусаю губы.

Проблема С Помадой стояла как раз рядом с девочкой-говорящей-с-Ли и мальчиком-который-был-младше.

А мне-то какое дело? — гадал Тони, забирая протянутый лак для волос и благодарно кивая. Он мог дотянуться до нижней половины зеркала с подножия камина, но до остальной части так просто было не добраться. Лестницы, с помощью которых устанавливали лампы, были в коридоре, и чтобы протащить одну через заполоненную гостиную, потребовалась бы уйма времени. Решив, что Питер будет благодарен ему за логическое мышление и экономию производственного времени, Тони захватил по пути режиссерский стул и поставил его у камина.

Самым сложным было нанести равномерный слой. Достаточный, чтобы избавиться от блеска, но не такой, чтобы публика потом сидела и гадала, что они сделали с зеркалом. И, наверно, ему стоит передвинуть стул, чтобы нормально дотянуться до другого края зеркала.

Ладно, кому хочется жить вечно?

Зажав пластиковый флакон с лаком в правой руке и прижимая большой палец к спрею, он ухватился левой за каминную доску, наклонился вперед и лишь на секунду опустил взгляд ниже полосы уже нанесенного лака.

Там.

В отражении дальнего конца комнаты.

Мальчик-который-был-младше был одет в свободную белую рубашку. Забрызганную чем-то, что, наверно, было кровью. Впрочем, это не могло быть ничем другим — на правой стороне шее оставался огромный треугольный вырез, будто кто-то так и не закончил отрубать ему голову. Девочка-которая-говорила-с-Ли нарядилась в летнее платье с оторванной лямкой. Облегающий корсаж и обнаженные плечи были забрызганы темно-красным. Еще у нее не доставало верхней левой четверти головы — на лице не хватало носа и одной скулы. Левый глаз полностью отсутствовал.

Тони резко крутанулся.

Теперь, когда он их увидел, чары, или как это называли мертвецы, перестали действовать.

Почти отрубленная голова. Не хватает части лица.

Их глаза — все три — расширились, когда они поняли, что Тони мог видеть их истинное обличье. Он подозревал, что по выражению его лица об этом было несложно догадаться.

Внезапное исчезновение он мог бы и предугадать.

Стул накренился, поддавшись действию земного притяжения, и Тони начал падать… Это он тоже мог бы и предугадать.

Внезапно сильная рука ухватила его за предплечье и рывком поставила обратно на ноги. Он ухитрился удержать равновесие, потом повернулся и посмотрел вниз прямо в озабоченные зеленые глаза.

— Ты чего, Тони? — спросил Ли, продолжая удерживать его за предплечье. — Выглядишь, будто привидение увидел.

 

Глава 3

— Тони! Зеркало!

А, да, точно. Зеркало. Зеркало, в котором видно двигающихся покойников — по крайней мере, настолько двигающихся, насколько это позволено статистам между дублями. О черт… Статисты! Если у него и не застыла кровь в жилах окончательно, то теперь по крайней мере уже почти — тошнота подступила к горлу так быстро, что он думал, что уже не сдержится. Обычно присутсвие статистов перед катастрофой означало, что количество трупов будет зашкаливать. А что, как не присутствие покойников в гостиной, предвещало катастрофу?

Он взглянул на отражения людей в маленьком кусочке зеркала, еще не покрытом слоем лака. Они и не догадывались, что их ждет. Прямо хоть сейчас одеть их в красные рубашки и покончить с этим!

— Тони!

Он обернулся и увидел, как первый ассистент режиссера раздраженно его рассматривает.

— Заканчивай с этим проклятым зеркалом!

Наверно, оно и правда проклято, решил Тони. Тогда хоть понятно, почему в нем отражаются мертвые люди…

— Тони?

Он посмотрел вниз, в обеспокоенное лицо Ли, и заставил мозг заработать. Не то, что это были первые привидения, которых он видел. Ладно, технически предыдущих он не видел, только слышал их крики, но к сверъестественным явлениям он привык. С одним он даже спал.

— Можно с тобой переговорить? В смысле… — Он обвел жестом стул, зеркало и пластиковый баллончик с лаком. — Когда я закончу.

Ли нахмурил темные брови и обернулся в сторону Питера, все еще говорящего с Мэйсоном.

— Конечно.

Направить Мэйсона, а точнее его эго, быстро не удавалось.

Через несколько секунд Тони спрыгнул на пол.

— Те дети, с которыми ты говорил… — При виде настороженного выражения Ли, он притормозил. — Все в порядке, я не собираюсь устраивать им неприятности. Я знаю, что они не должны здесь находиться. — Здравствуй, преуменьшение. — Просто интересно, кто это такие.

Ли подумал об этом — о Тони, — но почти сразу пожал плечами.

— Племянник и племянница мистера Бруммеля. Кэсси, сокращенно от Кассандры, глупого стармодного имени, как она объяснила, и Стивен. Они были… Ладно, она была в таком восторге, что здесь оказалась, что я просто не смог о них сообщить. Правда, я посоветовал им держаться на заднем плане.

— Да, я видел, как ты показываешь им позиции. А ты ничего странного не заметил?

— Странного?

— Как они выглядели.

— Только то, что они здесь младше всех. Подростки, лет пятнадцать-девятнадцать, не старше.

Старше они точно не станут. Ладно. Мы снимаем серию о доме с привидениями в доме с привидениями, а такие вещи никогда не заканчиваются хорошо. Настоящие покойники к хорошему концу имеют слабое отношение. И что же мне делать? Надо вывести всех из дома с привидениями? И как мне это сделать?

У ассистентов режиссера было столько же власти, сколько и у… В общем, ее нет вообще. Нисколько. Ничуть. Ни капельки. Ноль.

Надо позвонить боссу. ЧБ помнил тени и повелителя Теней, так что он поверил бы. Заявить кому-нибудь, что Тони видел привидение — даже двух, — значит обеспечить себе насмешки. «Привидение?» — он прямо-таки слышал ехидство в голосе Питера. — «Уточни-ка, не хотят они заодно на нас поработать? Уверен, ЧБ оценит подобную экономию».

Кстати говоря, ЧБ ценит экономию. И он не будет особо счастлив потерять возможность снимать в доме, за недельную аренду которого уже заплачено. Может, удастся подбить его на разрешение привлечь призраков к съемкам? Они явно хотели поучаствовать. Может, официального статуса хватит, чтобы их умиротворить?

— Хомячок устанет.

— Что?

Ли улыбнулся.

— Хомячок, который у тебя сейчас крутит беличье колесо в голове. Ты пытаешься придумать, как избавить их от проблем?

Типа того.

— Да.

— Не переживай, я замолвлю за них словечко. «Под покровом ночи» — это не шоу одного актера, что бы там ни думал Мэйсон. — Они вместе обернулись, чтобы посмотреть на группу людей, окружающих актера, стоящего со скрещенными на груди руками и возмущенно глазеющего на Питера. — Только посоветуй им не попадаться ему на пути.

Конечно, я устрою сеанс и разберусь с этим. Даже если он отловит ЧБ, то как отловить призраков? Осмотрев помещение, он решил, что едва ли среди всех вторых размеров найдется медиум.

— Поделишься шуткой? — поинтересовался Ли, когда Тони ухмыльнулся.

Он хотел. Какой бы дурацкой она ни была, он думал, что Ли сможет оценить ее — пока объяснение не убьет юмор. Когда Тони замялся, выражение лица актера сменилось на более закрытое. Любопытствующая дружелюбность исчезла, оставив только вежливый интерес, демонстрирующийся обычно всему миру.

— Ладно, неважно. Надо возвращаться к работе, пока мы не задержали статистов дольше их четырехчасового минимума.

Тони никак не мог придумать, что бы сказать, когда Ли одарил его такой же улыбкой, какая доставалась тысячам камер, и ушел. Упущенная возможность… Он понятия не имел, упущенная возможность для чего, но от ощущения, что он сильно лажанулся, избавиться не удавалось.

Внезапное мягко прикосновение к лодыжкам, заставили его перевести взгляд со спины Ли на пол. Черный кот смотрителя снова потерся об его ноги.

— Тони! — Адам подошел к камину; на его плече болтался наушник. — Ты закончил с зеркалом?

Тот поднял пластиковый баллончик.

— Порядок.

— Отлично. Сотри отпечатки ног со стула Питера, верни его обратно к мониторам и… — Он наклонил голову и уставился на кота, трущегося уже об его джинсы. — Откуда взялось это животное?

— Кажется, это смотрителя, мистера Бруммеля. По крайней мере, он держал кота на руках.

— Тогда хватай его и возвращай хозяину. Нам еще не хватало здесь животного без присмотра.

Одна из статисток взвизгнула от смеха. Они оба повернулись и увидели, как Мэйсон убирает рот от ее горла.

— Еще одного животного без присмотра, — вымученно уточнил Адам, снова одевая наушник. — У него есть кровать в гримерке?

— Это же спальня.

— Именно. Давай разберемся с котом. Надо поскорее со всем разобраться, чтобы избавиться от этих людей. До того, как он уломает ее на тихий час.

Учитывая, что это была та самая женщина, что подкатывалась к нему на кухне, Тони подозревал, что ей вполне хватит: «Хочешь?» Он наклонился и нерешительно ухватил кота. Тот выскользнул из его хватки, отбежал метров на десять, сел и начал вылизывать задницу.

— Адам? — Голос Питера.

— Он у Тони. — Ответ Адама.

Хороший ответ, но не особо правдивый — каждый раз, когда он приближался на достаточно близкое расстояние, кот отбегал. Один или два раза Тони задел кончиками пальцев мягкую шерсть, и на это все кончалось. Янтарные глаза насмешливо взирали на него, а четыре ноги обеспечивали маневры, невозможные с двумя. Тони не сомневался, что кот подыгрывал ухмыляющейся публике. По крайней мере, он продвигался к небольшой двери в углу гостиной.

Библиотека, — подумал он, когда кот выскользнул через приоткрытую дверь и пропал из виду. — Я просто закрою ее, и проблема будет решена. Внезапная вспышка помех пронеслась от левой руки к голове. Сукин сын!

— Тони! У нас там сложено опшшшшшт. Я не хочу, чтобы кот на него нфффффффт.

Да, ничего не понять, кроме того, что кот может нфффт на опшшшт. Он вздохнул и продолжил идти.

Несмотря на дождь, два высоких окна пропускали достаточно света, чтобы он смог заметить кота, целеустремленно пересекающего комнату по направлению к другой двери. Он понимал. почему животное не хотело здесь задерживаться. Пустые полки совсем не ощущались пустыми. Казалось, что книги, когда-то стоявшие в шкафах, оставили свой темный отпечаток. Теперь их больше не было, а отпечаток остался. Единственной мебелью в комнате были огромный стол и дерево из одинакового красно-коричневого дерева. Тони слышал, как Крис рассказывал Адаму, что они принадлежали лично Крейтону Каулфилду. У камина была общая труба с камином в гостиной. Над тусклой каминной доской висело маленькое прямоугольное зеркало в оправе из такого же темного дерева. Тони специально не стал в него заглядывать. Он не хотел знать, водятся ли в библиотеке привидения.

Обогнув кипу кабелей и полдюжины запасных прожекторов, он прибавил ходу.

Кот выскользнул из библиотеки через главную дверь, Тони последовал за ним в холл. Он уже почти дотянулся до хвоста, как кот решил ускориться, рванув к главным дверям, а потом, передумав в последнюю секунду, направился к лестнице. Тони, развернувшись гораздо менее грациозно, рванул вслед за ним по лестнице. Три ступеньки за раз стали двумя, и, пробежав три четверти пролета и увидев, как черный хвост скрывается в правой стороне, он понял, что черта с два догонит животное.

Тони добрался до второго этажа, когда кот добежал до конца коридора. Последний притормозил около двери, ведущей на заднюю лестницу и с превосходством обернулся — это выражение на морде нельзя было ни с чем перепутать даже на таком расстоянии. А потом скрылся из виду.

Всего на секунду Тони пришла в голову мысль призвать кота к себе, но воспоминание о взорвавшейся пивной бутылке заставило его передумать. Конечно, взрыв кота держал бы того подальше от съемочной площадки, но такой выход был немного экстремальным. К тому же, коту придется несладко . И вообще, по тому, что он о них знал, животное наверняка направилось за едой на кухню. А значит, стал заботой Карен.

Приятно было осознавать, что его подозрение о скрипе, услышанном раньше, оправдалось — кто-то оставил открытой дверь на заднюю лестницу.

Только это совершенно не объясняло детский плач.

Тихий недовольный звук исходил слева. Тони медленно повернулся. Они не использовали этот конец коридора, так что он понятия не имел, что там было. Думаешь, это детская? А теперь вопрос на миллион: это новый призрак или те два подростка решили попридуриваться и напугать его?

— Тони!

На секунду ему показалось, что ребенок позвал его. Напугать его вполне удалось.

— Тащи свою запфшшшшшшт гардеробную и забери у Бренды галстук для Мэффффффт.

— Понял, Адам. — Он поправил микрофон и пошел обратно к лестнице. Детям-призракам придется подождать. И я прямо в таком расстройстве из-за этого…

Добравшись до крыльца, он почувствовал, как на него кто-то смотрит.

Черный кот смотрителя наблюдал за ним с одного из каменных наружных подоконников, обрамлявших окно столовой.

— Отлично, — заявил ему Тони. — Вот там и оставайся.

Может, кот мог спуститься со второго этажа и пробежать через половину очень большого дома за то время, которое требовалось Тони, чтобы преодолеть одну десятую этого расстояния. Может, он был очень шустрым. Может, Тони было плевать. Кошачьи странности в данный момент его волновали меньше всего.

* * *

Когда Ли Мэйсон в четвертый раз зашли в гостиную, Тони направился в кухню — к боковой двери. Добравшись до крытого перехода, соединявшего дом и гараж на четыре машины, достроенный в тридцатых годах, он набрал на мобильнике очень частный номер ЧБ. Тони получил его, когда они готовились к вторжению армии темного волшебника из другого мира. Этот номер ему запрещено было использовать за исключением похожих происшествий. Призраки, конечно, не дотягивали до этого уровня, но впервые планка поднялась настолько высоко.

— Набранный вами номер в данный момент недоступен. Попробуйте позвонить позже.

Отлично. Прямой номер ЧБ не помог. Наверно, его получила одна из бывших жен владельца студии. Через обычный телефон в офисе до ЧБ тоже было не добраться — только не через Рут, руководительницу отдела. По крайней мере, если говорить правду. А если солгать…

— Питер просил передать ЧБ сообщение.

— Я передам.

— Э, он хотел, чтобы я передал его лично ЧБ.

— Не повезло.

А если что-нибудь посложнее…

— У нас снова проблемы с Мэйсоном. Питер хочет, чтобы босс с ним поговорил. Я передам Мэйсону трубку, когда ЧБ подойдет.

Это могло сработать. Когда у Мэйсона начинались заскоки, последним спасением был ЧБ.

* * *

— Извини, Тони, у ЧБ встреча.

— Но…

— Слушай, тут Питеру придется справляться своими силами. Перезвони через час.

— Но…

— Это денежная встреча.

Черт.

Ходили слухи, что как-то раз, когда у ЧБ была денежная встреча, позвонила полиция, арестовавшая его третью жену, которая подожгла его кадиллак после утреннего сеанса «В ожидании выдоха». ЧБ заставил их дожидаться окончания совещания.

— И сколько она продлится?

— Откуда мне знать? — Он почти слышал, как Рут закатывает глаза. — Как минимум все утро.

— Ладно, тогда перезвоню во время обеденного обеда.

— Вот так и сделай.

— Так и сделаю. — Выключив телефон, Тони посмотрел на улицу, где дождь стучал по лужам. — Ничего не случится до обеда.

И ему очень хотелось, чтобы это перестало звучать, как последние слова.

До обеда ничего не случилось.

Призраки не показывались на глаза. Ребенок перестал плакать. Мухи не собирались. стены не истекали кровью, а потусторонние голоса не велели им выметаться. Положенная резня не началась. Питер закончил со статистами, доснял сцены крупным планом с эпизодическим актером и отправил всех по домам до того, как было положено всех накормить. Хотя вопрос кормежки оказался относительным понятиям — судя по всему, на кухню совершила налет стая саранчи. Охотник за сувенирами больше ничего не утащил, но сломанная тяпка так и не вернулась в оранжерею.

— Я полагаю, что смогу найти какую-нибудь сломанную тяпку взамен этой, — вздохнула Кейша, смывая в раковине на кухне грим с бокалов. — Я рада, что эти фигурки с чайными пакетиками все еще на месте. Я бы могла заменить их с Е-бэя, но мы-то с тобой понимаем, что плакали бы в этом случае мои тринадцать долларов.

— Тринадцать баксов? — Тони был поражен. Или возмущен. Он сам не знал. — Вот дерьмо.

— Последний раз, когда я смотрела, дерьмо уже стоило 76 долларов 86 центов. Они называют это древностью, но мы-то знаем, что это. Ты собираешься впустить кота?

Кот, сидящий снаружи около окна, вяло царапал стекло лапой.

— Нет. — Он направил отказ как коту, так и Кейше. — Он живет со смотрителем, вот пусть идет домой. Это не бездомное оголодавшее животное, в конце-концов.

Кстати говоря о голодавших — поставщики разложили обед в гостиной.

Тони пошел через кухню к кладовой буфетчика. Когда он миновал заднюю лестницу, то поднял глаза. Ему показалось, что черный хвост мелькнул на площадке второго этажа и направился на третий. Тони обернулся в сторону окна. Кота не было.

В следующий раз не смотри на лестницу, — велел он себе, идя к кладовой. — Если не хочешь ничего знать, не смотри.

Он едва присел, положив на тарелку цыпленка в имбире, лапши и салата Цезарь, как его плечо сжала холодная рука.

— Господи, не нервничай так.

Учитывая, что он только что опрокинул свой обед, с этим сложно было поспорить.

— Слушай, заканчивай поскорей… — Адам притормозил и улыбнулся, глядя как Тони сгребает с коленей очередную пригорошню цыпленка и салата, — …и возвращайся на студию. ЧБ хочет, чтобы ты забрал двух детей, играющих привидений и привез их сюда.

Он быстро оборвал начавшиеся протесты Тони.

— Ты ведь сегодня на машине?

— Да, но…

— Значит, это выражение у тебя на лице только из-за того, что тебе в штаны просачивается имбирный соус?

— Нет… Ну да. — Поставив тарелку на стол, Тони прижал к мокрой теплой ткани салфетку, молясь, чтобы тепло, влага и давление не вызывали физическую реакцию. О да, конечно, от такого стояк никогда не возникает. Он поднял взгляд как раз тогда, когда Ли отвел глаза, и понял, что актер видел, как Тони опрокинул еду. Его мозг немедленно наплевал на благоразумность и добавил к теплу, влаге и давлению Ли Николаса. — Кто-то разговаривал с ЧБ?

— Питер звонил ему минут десять назад. — Если Адам и заметил напряжение в голосе Тони, то предпочел его проигнорировать. — А что?

— Да так. — Просто теперь добраться до босса через Рут стало еще сложнее. Стоп. Ему же надо было ехать на студию. Проблема решена. Хотя ЧБ и любил практиковать хлопанье дверями, вживую с ним было разговаривать гораздо проще. Где «проще» определялось «твоя жизнь в твоих же собственных руках».

— Сначала доешь.

— А. Точно. — Можно было и доесть — подниматься уже стало нежелательно.

* * *

— ЧБ сейчас не здесь.

— А дети, которых я должен забрать?

Эми оглядела переполненный производственный отдел с таким видом, будто пара детей-актеров может скрываться среди серых ламинированных столов или стопок канцелярских товаров.

— Их не видать.

— Отлично. А почему бы Ванде их не отвезти, когда они будут здесь?

— Потому что на ксероксе снова сломалась функция брошюрирования, и Ванда на кухне помогает Рут подшить все вручную.

Тони развернулся в сторону, куда указывала Эми, и понял, что глухой стук на заднем плане на самом деле был не стуком молотка, а характерным похрустыванием степлера, вынужденного прокалывать слишком много листов за раз. Если бы он сразу обратил на это внимание, то перемежающаяся ругань легко бы прояснила ситуацию.

— Значит, мне придется зависнуть тут, — вздохнул он и заметил выражение на лице Эми. — Без обид.

— Я все равно обиделась. — Нарисованные темные брови сошлись на переносице, она нахмурилась. — Я уже почти передумала рассказывать тебе, что обнаружила.

— Если ты насчет Бренды, то Ли уже все подтвердил.

— Не-а, это я и так знала. Видел бы ты, что пишут на стенах в женской уборной. И что всех так заклинило на этих помощницах костюмерши? Вроде Мэйсон тоже отодрал последнюю?

— Угу. Отодрал?

Она фыркнула.

— Совершенно обычный эвфемизм. В Каулфилд Хаузе обитают привидения.

Он не сразу смог разделить два предложения по смыслу…

— В Каулфилд Хаузе?

— Да.

— Привидения?

— Да! — Она чуть ли не прыгала на месте; глаза блестели под пурпурной челкой. — Правда, это круто?

Мальчик-который-был-младше был одет в свободную белую рубашку. Забрызганную чем-то, что, наверно, было кровью. Впрочем, это не могло быть ничем другим — на правой стороне шее оставался огромный треугольный вырез, будто кто-то так и не закончил отрубать ему голову. Девочка-которая-говорила-с-Ли нарядилась в летнее платье с оторванной лямкой. Облегающий корсаж и обнаженные плечи были забрызганы темно-красным. Еще у нее недоставало верхней левой четверти головы — на лице не хватало носа и одной скулы. Левый глаз полностью отсутствовал.

— Нет, не особенно.

Она фыркнула.

— Знаешь, в чем проблема? У тебя совершенно нет воображения! Никакой связи с миром, скрытым за повседневностью. — В этот раз она и правда подпрыгнула. — Это настоящие призраки, Тони!

Уже собравшись поспорить, что настоящих призраков не существует, Тони внезапно осознал, что этот разговор никак не относится к нему. Совершенно не надо опасаться, что из-за связи с чем-то странным кто-то сможет отследить Генри, который днем слишком беспомощен и уязвим перед колами. От старых привычек не так легко избавиться. К тому же, «что-то странное» было просто вторым именем Эми.

— И откуда ты знаешь, что в Каулфилд Хаузе живут приведения? — Он оперся бедром на ее стол.

— Пф, а как ты думаешь? Поискала в интернете. Туристы замечали необычные вещи. Вернее, одну необычную вещь, — неохотно призналась она. — Молодой человек, одетый в белое, стоял перед одном из окон на втором этаже.

Снова это чувство, как кровь застывает в жилах.

— Перед окном ванной комнаты?

Жирно подведенные глаза прищурились.

— А ты откуда знаешь?

— Угадал. Почти во всех фильмах привидения живут там, — продолжил он, когда Эми одарила его подозрительным взглядом. — Ну, знаешь, тела вечно находят в ванне.

— Эти тела в ванне не лежали, — огрызнулась она. — В 1957 году, а если точнее, двадцать шестого сентября, отец Стивена и Кассандры Миллзов съехал с катушек и набросился на них с топором. Они умерли в ванной. А потом он убил себя.

— Как?

Смягчившись от интереса в его голосе, она наклонилась поближе.

— Тем же самым топором. — Эми жестами изобразила, как вонзает топор в собственный лоб.

Значит, вполне возможно, что там есть и третий призрак.

Или четвертый…

— А ребенок там был?

— В смысле… — Еще несколько взмахов воображаемым топором. Когда Тони кивнул, она села обратно и пожала плечами. — На сайте про ребенка не говорилось. А что?

— Ничего.

— Ну да, конечно. Я рассказываю тебе о двойном убийстве и самоубийстве, а ты просто решаешь уточнить про ребенка. Колись.

— Я не…

Снова наклонившись вперед, она понизила голос, чтобы никто не услышал.

— Колись, а то я всем тут расскажу, что произошло с тобой и Зевом на Рек Бич.

Он посмотрел назад, на дверь, ведущую в монтажный отдел, почти будучи готовым увидеть выходящего оттуда звукорежиссера. Так и не дождавшись, Тони посмотрел в глаза Эми и тоже понизил голос.

— Ты этого не сделаешь, потому что не захочешь расстраивать Зева.

— Эй, насколько я помню, он в этой истории как раз выглядит хорошо. Это ты изображал из себя придурка, не справляющегося с собственными гормонами.

Поклявшись уже в который раз больше никогда не пить с Эми, Тони вздохнул. К сожалению, «придурок, не справляющийся с собственными гормонами» — это было довольно правильное определение, и он не смневался, что Эми выполнит свою угрозу.

— Ладно, ты победила. Я стоял наверху главной лестницы, и мне показалось, что я слышу детский плач.

— Клево!

— Не особенно.

— Да ладно. — Откинувшись в кресле, она переплела пальцы с черно-красными ногтями и просияла. Это самое сияние слегка напугало Тони — оно было совсем не в стиле Эми. Хмурые взгляды, гримасы, рычание — да. Сияние — нет. — Вполне возможно, что ребенок — это Кассандра. Она не способна материализоваться так, как Стивен, и ее сил хватило только на это возвращение в младенчество.

— Ты вообще сейчас о чем говоришь?

— Об эктоплазматических проявлениях. О призраках, балбес! — Она сделала долгий, почти победоносный глоток кофе и сменила кружку на трубку телефона — раздался звонок. — ЧБ Продакшнз. Что? Секунду. — Крутанувшись на кресле, она проорала в сторону закрытой двери в закуток сценаристов:

— Билли, это твоя мать! Она сказала что-то про воду, попавшую в твою коллекцию комиксов!

Раздался крик одного из сценаристов. Эми послушала еще несколько секунд и повесила трубку.

— Похоже, его комнату в подвале затопило. Ладно, призраки… Стивен был на год младше, так что он должен оказаться сильнее. Плюс в твою копилку, что услышал ребенка, если, конечно, ты и правда слышал именно его. Надо полагать, мне не стоит надеяться, что ты видел молодого человека в белом?

— Не стоит. — Технически говоря, он даже не соврал. — Надо полагать, не стоит надеяться, что ты поищешь еще информацию об этом доме? На всякий случай.

— На какой еще случай? На случай «о нет, призраки опасны»? Это встречается только в неудачных сценариях. Призраки — это несчастные духи, застрявшие между жизнью и смертью. Они не способны к тебе прикоснуться, нытик.

Кто-то размазал по заднице Ли мокрую краску из ванной комнаты на втором этаже. Да, никто при этом не пострадал, но это доказывало, что они способны на физические действия. Физические действия гарантировали проблемы.

— В смысле, это не же не полтергейсты, — продолжила Эми. — Они не бросаются вещами и ничего не ломают, иначе бы ты их уже заметил. Они растеряны и наверняка одиноки. Может, они даже не знают, что мертвы.

Они знали. Их реакция на то, что он увидел их без иллюзии, подтвердила это.

— Мы снимаем сегодня в ванной на втором этаже.

— И? — фыркнула Эми. — Они же не проявятся на пленке, и я сильно сомневаюсь, что у работающих там людей хватит чувствительности… ЧБ Продакшнз, чем могу помочь?

Если они не проявлялись на пленке, и только он способен был их видеть… Нет, стоп, Ли тоже их видел. Только он не видел их в натуральном виде. Имело ли это значение? Нет. Не имело. Конечный итог: дома с привидениями добра не сулили, а он был всего лишь помощником. Требовалось срочно поговорить с…

— Папа! Эшли меня толкнула!

Второй раз за день у Тони застыла кровь в жилах. Он ответил на перепуганное лицо Эми таким же взглядом. Она повесила трубку и вместе с ним повернулась к двери.

— Неправда, врушка!

— Правда! Ты просто хочешь добраться до Мэйсона!

— Его здесь вообще нет, Сыриха!

— Прыщавая!

— Девочки, помните, что это работа.

— А Прыщавая хочет поработать с Мэйсоном! — чмокая губами и изображая поцелуи, девочка лет восьми попятилась в отдел, подняв руки на случай внезапной атаки со стороны девочки постарше.

За ними зашел Честер Бэйн. Почти двухметровый бывший нападающий такл, державший всю студию в железном кулаке и обладавший при этом агрессивном характером, выглядел слегка отчаявшимся. Тони его не винил. Мать Эшли и Брианны, вторая жена ЧБ, убедила девочек, что папочка им многим обязан из-за развода. А они в свою очередь убедили в этом ЧБ. В итоге, мужчина, который когда-то заставил квотербека из команды противников обмочиться от страха, ни в чем не мог отказать своим дочерям. В те редкие дни, когда они приезжали на студию, съемки шли псу под хвост. Один или два раза туда же отправились другие вещи, которые было уже не вернуть.

Наверно, они здесь, потому что мы выехали на съемки.

Минуту.

Он должен был забрать двух детей, играющих призраков.

Господи, нет.

Когда Эшли выбежала из двери вслед за визжащей Брианной, ЧБ поднял голову и посмотрел Тони в глаза.

— Вы повезете их на съемки? Хорошо.

Вот вам и сила молитвы.

— Э, босс…

— Я пообещал им, что разрешу сняться в сериале. Они в восторге. — Его лицо слегка прояснилось. — К сожалению, мне еще надо разобраться с документами. — Издалека донесся грохот, подтолкнувший его к кабинету. — Вы будете за ними присматривать. У Эми канцелярская работа. Проследите, чтобы они хорошо провели время.

— Босс, мне надо с вами поговорить! Об этом доме!

ЧБ замер в дверном проеме и секунду смотрел на него, пока Тони пытался написать на лице слова «метафизическое чрезвычайное происшествие». Когда лампы в офисе моргнули, а отдаленный резкий девчоночий смех заставил волоски на шее Тони встать дыбом, он наконец вздохнул: «Только быстро», и скрылся у себя в кабинете.

Эми ухватила Тони за руку, когда тот пошел следом.

— Ты ведь не собираешься рассказывать ему про привидений? Он решит, что ты свихнулся. И тебе все равно придется везти девчонок на съемки»

Он высвободил руку. Призраки на вебсайтах — это одно. Призраки, разговаривающие с актерами в гостиной, — совсем другое. Если ему повезет.

— Ты просто не хочешь, чтобы этот ужас остался здесь.

— Ну дык! — они дружно поморщились, когда раздался стук падающих на пол вешалок. — Не надо было рассказывать тебе про призраков.

* * *

Это бы не сыграло особой роли, но Эми этого не знала. Хотя, учитывая, что стояло на кону, даже не видев Стивена и Кассандру — самых настоящих, мертвее некуда, — он бы использовал эту информацию и попытался бы убедить ЧБ, что они существуют.

Офис ЧБ подходил ему по размеру, и, совсем как его хозяин, служил для дела, а не для вычурности. Единственная рыбка в аквариуме с морской водой уставилась на Тони, когда тот проходил мимо. Ее недавно подарил ЧБ его адвокат, и она в тот же день, как оказалась на новом месте, съела трех рыбок поменьше, которые пытались выжить в потемневшей воде. По мнению Тони, это был знак библейского масштаба. Он остановился примерно в метре от стола, глубоко вздохнул решил перейти прямо к делу.

— В Каулфилд Хаузе обитают привидения.

— Об этом Эми сообщила мне первым же делом утром. Вы тратите мое время, мистер Фостер.

— Да, Эми мне тоже говорила, но это не было необходимо. Я видел их. Призраков.

— Вы их видели? — Когда Тони кивнул, ЧБ положил обе ручищи на стол и наклонился вперед. — Это все из-за того… кем вы являетесь?

— Волшебником? Нет. Может быть. Я не знаю. — Хотя если подумать… — Вполне возможно. Суть в том, — торопливо добавил он, когда ЧБ начал прищуриваться, — что я видел. Стивен и Кассандра, убитые в 57, стояли в гостиной и разговаривали с Ли.

— Мистер Николас тоже их видел?

— Да, но не знал, что они мертвы.

— А как тогда вы…

— У них не хватало частей тела.

— И мистер Николас этого не заметил?

— Он видел их не так, как я. И я заметил Стивена в окне ванной на втором этаже.

— В окне?

— Ну, за окном. С лужайки заметил.

— Значит, в доме обитают призраки?

— Да.

— Ясно. Спасибо, что поставили меня в курс дела, мистер Фостер. — Он опустил взгляд на ролекс, обхватывающий массивное запястье. — Я бы хотел, чтобы обе сцены с девочками были сняты сегодня днем, поэтому вам уже пора выезжать. Передайте Питеру, что я пока не смогу отвечать на его звонки.

Учитывая, что у Питера было хорошее настроение, когда Тони уезжал со съемок, про девочек он еще не узнал. А звонить он будет непременно. И это вообще было не главным.

— Босс, я думаю, вы не понимаете. Дома с привидениями опасны.

— Каким образом?

Он ведь шутил?

— Образом мертвых людей, разгуливающих повсюду! Там люди умирают.

— Нет, люди там умирали. Раньше. Это совсем другое. У вас есть какое-нибудь обоснование вашим опасениям или ваша теория основана на неудачных фильмах и мире, созданном Стивеном Кингом? Эти призраки сделали хоть что-то, что могло означать угрозу.

— Они испачкали краской смокинг Ли.

— Угрозу, мистер Фостер, не мелкое хулиганство. Что-то еще?

— Призраки обитают где-то не просто так. Обычно потому, что они из-за чего-то злятся.

— Например, из-за того, что их убили?

— Да, например так. И они хотят отомстить.

— Поэтому они испачкали краской смокинг мистера Николаса?

— Да! Нет. Это была не месть, а… Я не знаю, что это было, но мы не можем продолжать съемки в доме с привидениями.

— Потому что что-то может произойти?

— Да.

— Каждый раз, когда вы переходите улицу, вас может сбить машина. Это повод остаток жизни простоять на тротуаре?

— Ну, нет, но…

— Я заплатил за аренду этого дома до конца недели. Если у вас нет более вещественных обоснований своему страху… — ЧБ выразительно выдерживал паузу, пока Тони не покачал головой, — …тогда я не собираюсь сбивать график съемок из-за ваших дурных предчувствий и покойников, шатающихся рядом со съемочной площадкой.

Этот человек вообще слышал себя со стороны?

— Покойники, шатающиеся рядом со съемочной площадкой, — это ненормально!

— Ненормально? — Он поджал губы. — Ненормально — это уступить по рейтингу полдюжине так называемых настоящих людей, едящих дождевых червяков, мистер Фостер. И от покойников гораздо меньше проблем, чем от какого-нибудь из идиотских фан-клубов Мэйсона.

Тони был вынужден признать справедливость этого замечания. Последний козырь.

— Ваши дочери…

— Ждут не дождутся этого, и я не собираюсь их разочаровывать. Последние десять дней они только об этом и твердят.

— Но…

— Я не собираюсь их разочаровывать. Это четко ясно?

— Абсолютно. — Он предпочтет рискнуть жизнью своих дочерей, лишь бы не испытывать на себе их гнев. Вернее, он предпочтет, чтобы их испачкали краской, и Тони был вынужден признать, что решение босса понять можно. Возможно, он слишком бурно отреагировал.

Как только обернешься к странному пути, вечно твою судьбу будет направлять он.

Итак, дом населяют привидения. Знаю об этом только я, есть ли разница?

— Что-то еще, мистер Фостер?

Судя по всему, нет.

— Нет, сэр. Я только заберу девочек.

Девочки с расширенными глазами стояли у входной двери, не отрывая взгляда от Эми. Говорящей по телефону. Ничего необычного.

— Может, подождете у моей машины? Я сейчас приду.

Они кивнули и убежали.

— Что ты с ними сделала? — требовательно спросил он, когда Эми повесила трубку. — Научи.

— Я просто вот так на них посмотрела…

— Да, это уже страшно.

— …и сказала, что если они не уберут свои грязные ручонки с моего телефона, я наложу на них заклятие, и они до конца жизни будут писать в кровать каждый раз, когда будут ночевать у кого-то в гостях.

Проверив, не подслушивает ли кто, Тони наклонился поближе.

— А ты и правда можешь это сделать?

Эми вздохнула.

— Я понимаю, почему Зев тебя бросил. Ты иногда бываешь таким балбесом.

Точно. Конечно, она не могла. Он не мог, хотя и был волшебником. Начинающим. И не особо к этому стремящимся. Хотя, если бы это помогло научиться обращаться с дочерьми ЧБ, не помешало бы посмотреть более сложные уроки на ноутбуке.

— Тони?

— Извини. Призраки, девчонки, просто немного нервничаю. Можешь позвонить Питеру и предупредить его?

— О господи… Он не знает?!

Прежде, чем Тони успел ответить, со стоянки донесся знакомый гудок. И подолжал доноситься. Бросив через плечо краткое: «Не знает!», Тони сорвался с места. Как они ухитрились добраться до гудка? Он же запирал машину.

 

Глава 4

Из колонок гремела какая-то детская песня, модная в этом месяце. А смутно знакомый седан занял его место на парковке. Тони притормозил в конце длинного ряда машин и заглушил мотор.

— Все, отсюда идем пешком.

Эшли, занявшая переднее сидение, проигнорировав возмущенные вопли и запихнув младшую, более маленькую сестру назад, открыла дверь, посмотрела на землю и снова ее закрыла.

— Там грязно.

— Да, и что? — Оперевшись обеими руками о кабину, Тони заглянул внутрь, напоминая, что это дочери его босса и ругаться стоит поменьше. Учитывая задержку в офисе и неизбежный крюк за мороженым — неизбежный, потому что ему хотелось пощадить свои уши, — они безнадежно опаздывали. — Дождь-то закончился.

— Ты не заставишь меня идти по грязи. Я все папе расскажу. Довези меня до дома.

— Я не могу.

— Эш боится, что вся перемажется, и Мэйсон поймет, какая она свинья, — съехидничала с заднего сидения Брианна. — Хрю-хрю-хрю-хрю.

— Убейся, Сыриха!

— А ты заставь меня, Прыщавая!

— Слушай, пройдись по грязи, а потом обвини во всем меня, — вмешался Тони прежде, чем конфликт обострился. Опять. — Мэйсону я все равно не нравлюсь, так что вам будет о чем поговорить.

Эшли посмотрела на него долгим взглядом, прищурив карие глаза.

— Ладно.

— Ладно, — насмешливо отозвалась Брианна.

С достоинством одиннадцатилетней девочки Эшли, проигнорировав ее, схватила рюкзак и выбралась из машины. Пока Тони запирал дверцы, Брианна поскакала вниз по дороге к тропе.

— И ты ей это позволишь? — возмутилась Эшли. — Она же может заблудиться!

— Сомневаюсь. Колеи, ведущие к дому, полметра глубиной.

— У тебя дурацкая машина. — Тони придержал шаг, чтобы она смогла догнать его. — У моей мамы машина лучше. У парня моей мамы три машины, и все лучше. А на твою как будто кого-то стошнило.

— Стошнило. — Когда Эшли недоверчиво повернулась к нему, он уточнил, — какого-то пьяного старика возле моего дома вчера вечером. Дождем уже почти все смыло.

— Фууу! Ничего противнее не слышала!

Тони даже ощутил самодовольство, пока не вспомнил, что ему уже не двенадцать.

— Слушай, не хотел спрашивать, но почему ты зовешь свою сестру Сырихой?

— Ну. Брианна. Бри. Сыр. — Она одарила его неодобрительным взглядом, сделавшим ее пугающе похожей на отца. — Я думала, геи знают все о сыре.

— Наверно, пропустил этот пункт в инструкции.

— У вас есть инструкция?

Визг Брианны избавил его от необходимости отвечать. Заметка на будущее: шутливые замечания — не особо удачная идея. Он пробежал вперед и увидел, что младшая девочка стоит на одной ноге. Со второй пропала сандалия.

— Эта глупая грязь съела мою обувь! — возвестила она, цепляясь за его футболку. — Ты должен меня понести.

Тони подхватил ее рюкзак прежде, чем тот успел грохнуться на землю, и снова одел лямку ей на плечо.

— Иди босиком.

— Мама говорит, что если ходишь босиком, то можешь чем-нибудь заразиться.

— Да, если идешь по тротуару. Но не здесь. Это парк.

— Это дорога! — Для восьмилетней она удивительно могла одной интонацией добавлять: «Придурок!»

— У нас нет на это времени! — К сожалению, то выражение лица Эми не действовало, если не находилось непосредственно на ее лице. — Ладно, я тебя понесу. — Если ЧБ хотел, чтобы с девочками закончили за один день — и учитывая свое личное к этому отношение, Тони был готов поспорить, что остальные тоже об этом мечтали, — им стоило шевелиться. Он встал перед ней и слегка присел.

— Залазь мне на спину.

Для тощей девчонки она весила немало. Он подхватил ее руками под коленки и выпрямился.

— И советую найти мою сандалию. Папа уволит тебя, если ты ее не найдешь.

— Не уволит.

— Спорим?

Не стоит.

— Эшли, ты не могла бы…

— Еще чего. Я не собираюсь копаться в грязи ради… А, вот она. — К удивлению Тони, Эшли подцепила сандалию за лямку одним пальцем и вытащила ее из липкой черной грязи. — Ты мне должен. По-крупному.

— Ладно, должен. — Скрывая нервную дрожь от мысли, что она может стребовать взамен, Тони кивком указал в сторону дому. — Теперь мы можем идти?

С Брианной, отбивающей ему почки, и с Эшли, продолжающей коментировать его недостатки, путь к дому стал казать гораздо длиннее, чем он был а 7:30. Когда они наконец поравнялись с последним из трейлеров, дорогу преградили две знакомые фигуры.

— Так, так, мистер Фостер. — Констебль Джек Элсон улыбнулся и насмешливо помахал ему сценарием. — Какой маленький мир, не так ли?

Элсон и его напарница, специальный констебль Гита Денверс, расследовали серию подозрительных смертей, происшедших на студии этой весной. В конечном итоге было решено, что они все случились по естественным причинам и являлись неудачным совпадением. Но Джек Элсон не сомневался, что существовал какой-то подвох, и не оставлял попыток до него докопаться. К сожалению, подвохом являлись тени-убийцы из другого мира, поэтому ему светило только разочарование.

Из-за того, что Тони играл важную роль в победе над Повелителем теней, он оказался в центре расследования. Поскольку свалить вину, чтобы позволить справедливости восторжествовать, было не на кого, констебль Элсон не переставал в свобное время показываться в ЧБ Продакншнз. Тони находился в самом верху его черного списка. Потом шел ЧБ, а после него — остальные сотрудники вразброс.

Констебль Денверс, которая с самого начала гораздо спокойнее относилась к этому делу, сопровождала своего напарника в походах на студию с выражением на лице, четко говорящим: «Я тебе это позволяю только потому, что наблюдать за съемками сериала круто».

— Мы увидели машины, припаркованные на дороге, и решили заглянуть, проверить документы. — Во время своего слишком радостного объяснения, Элсон не пытался откровенно преградить Тони дорогу, он просто встал так, чтобы его сложно было обойти. Особенно с восьмилетней девочкой на закорках. Тони молча выжидал. Первое правило общения с подозревающим полицейским: не подкидывать ему причин для новых соображений.

— А кто эти юные леди?

Второе правило: отвечать на вопросы быстро и вежливо. И последнее: при необходимости врать.

— Дочери босса.

— Заехали в гости? — с искренним интересом поинтересовалась Денверс.

— Мы не в гости, — презрительно сообщила ей Эшли. — Мы привидения.

— Правда? — Элсон улыбнулся Тони так, что тому сразу подумалось о наручниках. И не для развлечения. — Вы же не будете нарушать законы, касающиеся детского труда?

Прежде, чем Тони успел ответить, Брианна подняла подбородок, который раньше вжимала в его плечо, вытянула тощую руку в сторону полицейского из Бернаби и возвестила:

— А я вижу козявку у тебя в носу.

— Может, вы пока найдете Питера? — предложил Тони, опуская ее на землю.

С воплем: «Питер! Питер! Питер!», она сунула ногу в грязную сандалию и побежала за сестрой, которая успела обогнать ее на трех Питеров. Когда имя режиссера затихло в отдалении, Тони решил, что это предложение ему еще аукнется. Кстати говоря…

У полицейских был доступ к информации, которого не было у обычных людей. Информация всегда была предпочитаемой валютой Тони — ее поиск, обладание, передача самыми выгодными способами. Учитывая, что он пережил все, что подкидывал ему этот невероятно искаженный мир…

— Брианна! Нет! — Отдаленный протест Тины содержал в себе толику обещания убийства.

…по крайней мере пока, можно попробовать немного покопаться.

— Отличный дом, правда? — Он выдал им свое лучшее выражение «ладно, если собираетесь стоять здесь, я немного поболтаю». — Наверно, вы уже изучаете это дело — двойное убийство и самоубийство?

— В доме? В Этом доме?

Он с довольным видом повторил все, что наболтала ему Эми. Констебль Элсон закатил глаза.

— Это было несколько до нашего времени.

Мелькнуло воспоминание о детском плаче наверху лестницы.

— Значит, ничего поновее? — Тони пришел в себя и обнаружил, что они не сводят с него взгляда. Констебль Денверс вопросительно приподняла бровь.

— Поновее?

— Может, он что-то слышал. — Когда Тони надулся, Элсон расхохотался. — Может, он думает, что там водятся привидения. — Взмахнув руками, что традиционно обозначало: «Оооо, как страшно!», он направился к дороге. — Пошли, Ди, мне так страшно. Пошли отсюда, пока клыкастый Рэймонд не призвал своих темных собратьев.

Слегка сочувственно закатив глаза в сторону Тони, Денверс перешла на траву на обочине и последовала за своим напарником.

Хотя он бы и предпочел услышать ответ на вопрос, Тони был вынужен признать, что этот вариант тоже сработал — предоставить констеблю Элсону сказать последнее слово, от которого тот не сможет удержаться.

— Наверняка, у него есть все четыре сезона «Строго на юг» на двд, — пробормотал он, обходя трейлер и едва не врезавшись в Бренду. Та пребывала в состоянии ужаса.

Все, начинается…

— Эшли и Брианна? — С широко распахнутыми глазами она вцепилась в его футболку. — Умоляю, скажи, что призраков играют не Эшли и Брианна.

Ладно, не то, что он ожидал, но, тем не менее, тоже объяснимый ужас.

— Если бы я мог…

— Ты их когда-нибудь пытался одевать? Я бы лучше надела чулки на мартышку!

— И спасибо тебе за эту картинку.

— Тони, это не шутки! Питер знает?

Они дружно поморщились, когда изнутри раздался грохот.

— Ну, Эми собиралась ему позвонить…

Снова грохот, уже громче.

— Теперь знает.

* * *

— Она снова на меня смотрит.

— Думаю, ты хотел сказать «все еще», а не «снова», — заметил Ли, передвигаясь вправо, чтобы у Эшли был лучший обзор. — Она оторвала от тебя взгляд только один раз, когда ее увели в гардеробную.

Мэйсон шагнул влево, скрываясь от девочки за плечами своего коллеги.

— Она меня пугает. В смысле, я знаю, что делать, когда на меня так глазеют девушки постарше, но ей одиннадцать!

— Ну и не обращай внимания.

— Легко сказать.

Эшли, наряженная в платье в стиле начала двадцатого века, сидела на стуле Питера, гладила черного кота — которого допустили обратно на площадку, когда девочки весьма громко высказались против его выдворения, — и не сводила глаз с Мэйсона, как-то очень угрожающе болтая ногами. Когда он передвигался, передвигалась и она. Или передвигала то, что закрывало ей обзор.

Чтобы его команде не указывали, что делать, и не сбивали расписание, Питер велел Мэйсону оставаться на виду.

— Почему я не могу запереться в гримерке? — возмущенно поинтересовался тот.

— Ты серьезно думаешь, что ее это остановит? — уточнил Питер. — Воля твоя, но лично бы я оставался там, где хоть свидетели есть.

За все время работы над сериалом Тони никогда не видел, чтобы Мэйсон не нашелся что ответить. Даже во время происшествия в ассистенткой костюмерши он смог выдать вполне четкое: «Вали отсюда и передай Питеру, что я буду через двадцать минут». Но в этот раз он только открыл рот, закрыл его снова и вцепился в Ли так, будто второй актер стал его новым лучшим другим.

Ли это все явно забавляло.

— Брианна!

Все — и команда, и актеры, — повернулись к двери в холле, в которую вбежала Бренда.

Сумев заторомозить около порога, она безумным взглядом обвела собравшихся мужчин и женщин.

— Вы не видели Брианну?

Питер побледнел.

— Только не говори, что ты ее потеряла!

Бренда помахала фартуком, как ситцевым белым флагом поражения.

— Я всего на секунду отвела от нее взгляд! А когда повернулась, ее уже не было! Мне показалось, что она побежала к дому!

— Тони!

У Тони екнуло сердце, когда режиссер и все остальные повернулись в его сторону. Неужели дом заполучил первую жертву?

По крайней мере, я предупреждал ЧБ. Он не может меня за это винить. Точно. Как никто не винил Беннифер за провал «Гигли».

— Ты их привез, — мрачно продолжил Питер. — Вот ты ее ищи.

Он их привез? А что, у него был выбор?

— Думаю, нам надо разбиться по группам и поискать ее, — объявила Эшли прежде, чем Тони сообразил, что бы ответить. Она встала, подошла к Мэйсону и ухватилась за его рукав. — По парам, думаю. Я пойду с Мэйсоном.

— Нет. — Мэйсон на полшага отошел назад, но понял, что Эшли двигается вместе с ним. — Ты же слышала Питера, Тони их привез! Вас привез. Он отвечает за вас. Официально. Вот пусть Тони и выполняет свою работу. И ищет ее.

— Тони — дурак, — надулась Эшли.

Тони прикусил язык прежде, чем ляпнул: «Неправда». Потому что это прозвучало бы так по-взрослому.

— Я не знаю, где начать, — заметил он вполне спокойным голосом, несмотря на обстоятельства. По крайней мере, ему так показалось.

Из задней половины дома раздался безошибочно различимый крик рассерженного кота.

— Начни с кухни, — сухо предложил Питер.

* * *

— Я не хотела делать ему больно, — протестовала Брианна, набивая рот слойками с сыром и вытирая руку о платье. — Он встал у меня на пути, и я наступила на его дурацкий хвост. Думаешь, он меня теперь ненавидит?

Ухватив тарелку со слойками в качестве приманки, Тони попятился от столика с едой.

— Сомневаюсь. У кошек не очень длинная память. — Учитывая, с какой скоростью животное было способно перемещаться из холла в кухню, шансы на столкновение с ребенком были минимальные. Хотя, учитывая, что это за ребенок… Когда она потянулась за тарелкой, он сделал еще два шага назад. И еще.

— Я просто хотела посмотреть, что за дверью!

— Какой дверью? — Почти вышли из кухни…

— Этой дверью!

Рука Тони запульсировала.

— Это всего лишь подвал, — сказал он, стараясь, чтобы по его тону было ясно, что это самое скучное место на земле. — К тому же, дверь заперта. Твой отец не хотел бы, чтобы ты туда спускалась.

Она фыркнула, плюнувшись мокрыми крошками слойки и повернулась к запретной двери.

— Мой отец разрешает мне ходить туда, куда я хочу.

О да, все прошло удачно. Еще минута, и она будет стоять по колено в воде в окружении старых проводов.

— Тони? Ты ее фффффшт?

Зависит от. Сначала надо определиться, что такое «фффффшт». Если это значит «хочешь придушить», то ответом будет «Господи, да».

— Это был Адам, — сказал он, когда Брианна, прищурившись, уставилась на него. — Он сказал, что тебя слишком долго не было, и Эшли решила, что будет единственным привидением.

— Ни за что!

Ого, и он еще думал, что кот быстро передвигается…

Эшли разобралась с начавшившимся скандалом быстро, сбив сестру с ног, усевшись сверху и не вставая, пока та не запросила пощады. Тони подозревал, что не одному ему в помещении было завидно. К сожалению, после этого девочки загнали его в угол, пока остальные внезапно стали очень заняты подготовкой ко съемкам. С каких пор для проверки показаний фотометра требовалось восемь человек?

— Я никогда не говорила, что хочу быть единственным привидением!

— Ты мне сказал, что она так сказала!

— Я папе на тебя пожалуюсь!

— Эшли… — Тони, внезапно осененный озарением, наклонился вперед и понизил голос, — …Мэйсон смотрит. Он подумает, что ты ведешь себя, как маленькая девочка.

Глаза Эшли расширились, рот захлопнулся, и она, собрав все свое достоинство, прошествовала обратно к креслу Питера. Тони обнаружил, что Брианна смотрит на него с неохотным восхищением.

— Ну ты и обманщик, — заявила она. — Дай мне слойки.

Он даже не заметил, что до сих пор держит тарелку.

К счастью, фартук прикрыл все оранжевые пятна на платье.

— Зачем слойки с сыром? — спросила Бренда, пока Питер раставлял девочек по местам. — Зачем вообще нужны слойки с сыром?

— В целом?

— Нет, конкретно. Именно здесь. Здесь, где эти двое могут до них добраться. От слоек с сыром остаются не исторические пятна!

Тони успокаивающе похлопал ее по плечу.

— Обычно с исторической точностью у нас проблемы.

Она возмущенно посмотрела на него, вывернувшись из-под его руки.

— Я делаю все, что могу!

— Я имел в виду, что это неважно, потому что пятна можно будет удалить при монтаже.

— Ты не это сказал.

— Я знаю.

— Они не хотят одевать чулки и туфли.

— Можно оставить их босиком.

— Думаешь?

— Конечно. — А почему нет. Было лета, к тому же, выбора у них не было. Внезапно почувствовав чей-то взгляд, Тони обернулся как раз в тот момент, когда Ли взглянул в другую сторону.

Логично. Он смотрит не на меня, а на Бренду.

— У меня помада стерлась! — Будь здесь второй балкон, Эшли бы и до него докричалась. Она совершенно определенно унаследовала вокальные данные своего отца. — Я не могу играть без помады!

— Тони!

Со звоном в ушах он отправился к трейлеру за Эвереттом.

Самым интересным оказалось то, что когда девочки действительно приступили к работе, то у них все выходило нормально.

— Посмотрите вверх на лестницу, на Мэйсона и Ли, и улыбнитесь. Не так широко, Брианна. Молодец. Теперь сделай грустое лицо. Хорошо, не меняй выражения. Постарайтесь не шевелиться, только меняйте выражения. Злость покажете? Отлично. Теперь задумчивость. Да… Хороший взгляд сквозь ресницы, Эшли. Хорошо, девочки, снова улыбнитесь…

Команда дружно не дышала, пока Питер собирал различные выражения, снимал все в целом, а потом крупным планом. Тони вытер потные ладони о джинсы и осмотрел холл на предмет наличия призраков. Будь он настоящим привидением и кто-то бы снимал в его доме фальшивых, он бы непременно показался в кадре. Проявлялся бы медленно, так медленно и незаметно, что к моменту, как бы люди его заметили, он бы стал почти непрозрачным. А когда неизбежные крики бы поприветствовали его страшное появление, исчез бы. Пуф. Гораздо эффективнее, чем просто появиться и сказать: «Бу!»

* * *

— Почему я просто не могу появиться за детьми, сказать: «Бу!», а потом исчезнуть?

Кэсси закатила единственный глаз.

— Потому что нас не должны видеть.

— Но нас видели.

— Случайно.

— Прошу прощения? Нарядиться и изобразить из себя живых — это теперь случайно попасться?

— Это другой случай. Нас видели, как людей. — Проведя пальцем по потертым обоям, она взглянула вниз по лестнице на съемочную команду. — Что-то…

— Не так. Ты уже это говорила. — Стивен обнял ее за талию и положил голову ей на плечо. Она отвела руку назад и рассеянно прижала его голову обратно к шее.

— Нет. Что-то мне знакомо. Жаль, что Грехэма нет в доме, мне надо с кем-нибудь поговорить.

— Есть я.

— Знаю, дорогой. — Но она не отрывала взгляда от молодого человека, который знал, кем они были.

* * *

Брианна закричала и упала на пол, когда взорвался прожектор, но Эшли отстаивала свои позиции, пока их дождем осыпали осколки горячего стекла, глядя на дымящееся оборудование так, будто не могла поверить, что оно попыталось отодвинуть ее на второй план.

— Снято! — раздался среди сумятицы голос Питера. — Кто-нибудь пострадал?

Как оказалось, никто.

— Хорошо. Тогда все в порядке. Все целы, и я заснял необходимое. — Он огляделся, будто выискивая представителя государственного комитета по безопасности, который может предложить ему отреагировать более бурно. Не дождавшись подобного явления, его плечи заметно расслабились. — Если вы не нужны в ванной, помогите прибрать этот бардак. Остальные — на второй этаж. Эверетт, Бренда, не отставайте. Тони, пока Адам не сообщит, что девочки нужны, не своди с них глаз.

Глаз? Ну да, будто этого хватит. Тони перешагнул провода, пробрался через толпу осветителей и электриков, стоящих около взорвавшегося прожектора, к месту, где дочери ЧБ, постукивая голыми пятками о деревянный пол, глазели на Мэйсона. Прежде, чем хоть одна из них смогла смыться на исследование окрестностей или объявить, что наверх ей не хочется или что она расскажет папе о прожекторе, он сказал:

— А вы молодцы.

— Не врешь? — поинтересовалась Брианна с пола. Он перекрестился.

— Не вру.

— Совершенно необязательно так удивляться, — фыркнула Эшли, оторвав взгляд от Мэйсона, чтобы пугающе по-взрослому закатить глаза. — Наша мама — актриса.

— Знаю. — Она играла незначительного, но довольно часто появляющегося персонажа в первом более-менее успешном сериале ЧБ, «Призрачный город».

— И она говорит, что папа обещал сделать ее звездой, а потом разрушил ее карьеру, поэтому она удостоверилась, что эту сучку, Лидию Таррент, запалили с наркотиками, поэтому сериал закрыли.

А вот этого я не знал, — подумал Тони, пока Эшли переводила дыхание.

— Тебе понравилось, как я упала? — Маленькая ножка весьма ощутимо треснула его по голени. — Я всегда буду сама исполнять трюки. — Брианна протянула руку и позволила поднять себя с пола. — Я ничего не боюсь. И когда прожектор бабахнул, я не испугалась.

— Наверняка это ты его и взорвала, — фыркнула ее сестра.

— Неправда. И это тоже не я, — добавила она, когда кабельная муфта выскользнула с нижней полки стеллажа и скатилась вниз по лестнице.

Проходящий электрик резко остановился — трансформатор едва не вырвало у него из рука. Брианна убрала ногу с болтающегося провода.

— Что?

* * *

В ванной на втором этаже уже было налажено освещение, а вторая камера — установлена и приготовлена к съемкам. Хотя Питер и не был готов к детям ЧБ, он был готов к детям в принципе. Учитывая, что ЧБ четко дал понять, что их можно было снимать только один день, приходилось работать настолько быстро. насколько возможно, пока те оставались на площадке. Учитывая, сколько обычно проходило времени между сценами, получасовый перерыв между съемками в холле и в ванной уже подходил под стандарты гонок NASCAR.

Когда камера была подключена к питанию в холле, режиссер прогнал сцену со всеми четырьми актерами. Мэйсон встал настолько далеко от Эшли, насколько это позволяло узкое пространство.

— Хорошо, сначала повторим насмешливый танец девочек, пока Мэйсон и Ли в кадре. Потом то же самое с вами двумя, и притворитесь, что Мэйсон и Ли все еще в кадре. Затем снова, с каждой по отдельности, для кадров с крупными планами, а потом заново, но уже с кровью. — Потом, вспомнив про возраст своих актрис, он поспешно добавил:

— Но это не настоящая кровь.

— Ради бога, — протянула Эшли, — мы знаем, что она не настоящая. Мы не идиотки. По крайней мере, я не идиотка. А вот Сыриха — дура.

Брианна, наклонив голову с торчащей короткой косичкой, ее проигнорировала. Питер обеспокоенно шагнул к младшей девочке.

— Брианна?

Она фыркнула и нахмурилась, глядя на него.

— Ребенок плачет.

За ее словами последовала настолько абсолютная тишина, что Тони услышал, как по Дир Лэйк Род проезжает машина. И еще он слышал детский плач.

— Я не слышу ребенка. — Питер оглядел команду, перемещая взгляд с одного на другого слишком быстро, чтобы что-то рассмотреть. — Никто не слышит. — Утверждение, не вопрос. У них не было времени на детей.

— Я слышу ребенка! — Брианна свела брови в знакомом упертом выражении лица. Несмотря на девяностикилограммовую разницу в весе, сейчас она пугающе напоминала своего отца. — Я его найду! — Опустив голову, она рванула к двери.

К счастью, сразу оббежать камеру, Мауса и Кейт ей не удалось. Тони перехватил Брианну у двери, когда та проскользнула мимо Мауса и под протянутыми руками его помощницы, и не дал ей выбежать в коридор.

— Давай, я его найду? Откуда доносится шум?

Она выпятила нижнюю губу.

— Это не шум, это плач.

— Хорошо. Откуда доносится плач?

Брианна недоверчиво на него уставилась. Тони чувствовал, как команда дружно задержала дыхание. Мало что могло так задержать съемки, как погоня за восьмилетней девчонкой в доме размером с одну из стран третьего мира. Наконец она подняла ручонку и указала в дальний конец коридора.

— Оттуда.

Да, именно оттуда Тони тоже это слышал.

— Ладно. Пусть Питер подготовит сцену и проверит уровни. Я пойду посмотрю. Вернусь до начала съемок.

— Да, но ты обманщик.

— Да, но ты знаешь, что я обманщик, так что зачем мне обманывать тебя?

Тони не отводил взгляда, пока она думала, — прием, которому его научил Генри.

— Доминирующая личность сохраняет зрительный контакт. Так проще всего отличить охотника от жертвы.

— В смысле, когда не хватает зубов, укусов и кормежки?

— В смысле, что я не единственный хищник в этом городе.

— Эм, Генри, прием. Как думаешь, я выживал так дол… Ай!

После длительной паузы Брианна кивнула.

— Проверяй. А потом не обманывай.

— Договорились.

* * *

Потянувшись к ручке, Тони понял, что дверь в конце коридора состояла из двух частей — как в фальшивых кухнях на фермах в рекламе маргарина. Он больше не слышал ребенка и поэтому сомневался, что его все еще слышала Брианна. Учитывая, что она надежно удерживалась в ванной, где с ней возились Бренда и Эверетт, Тони на секунду подумал, а не соврать ли ему.

Только он в какой-то степени дал ей слово. И теперь, глядя на дверь, чувствуя, как сзади на шее дымом встают волоски, а спину как будто гладят ледяные пальцы, Тони понял, что сейчас не время и не место нарушать его. Хотя сам не знал почему, и это пугало больше всего.

Латунная ручка оказалась очень холодной.

Немного везения, и дверь окажется запертой.

Нет. Сегодня ему определенно не везет.

Он ждал драматического скрипа, когда приоткрыл дверь и перешагнул через порог, но хорошо смазанные петли лишь прошептали что-то не совсем различимое. Небо снова затянули тучи, сменив дневной свет на тихое постукивание дождя по стеклам. Он протянул правую руку назад, к выключателю, нащупал его и щелкнул первой кнопкой.

Ничего не произошло.

Здесь они ничего не снимали, поэтому никто не заменил лампочки тридцатилетней давности.

Тони очень хотелось бы в это поверить.

Здесь было холоднее, чем в остальном доме. А учитывая, что там стояла приятная прохлада, несмотря на телевизионное освещение, это о чем-то да говорило. Он учуял… свиную отбивную?

Проникающего в окна света было достаточно, чтобы увидеть широкую полосу когда-то цветных гоночных машинок под лепными карнизами наверху. Достаточно, чтобы увидеть гамак, натянутый в углу и наполненный мягкими игрушками, такими пыльными, что они стали одинакового серого оттенка. Достаточно. чтобы увидеть детскую кроватку. И пеленальный столик. И защитную решетку, снятую с камина в дальней стене.

Света было достаточно, чтобы увидеть ребенка, горящего в очаге. Судя по машинкам, это был мальчик, но все слишком обуглилось, чтобы разобрать. У Тони сжался желудок. Его бы стошнило, но останавливало то, что между ним и ближайшим унитазом находились дюжина взрослых, два ребенка и камера.

К тому же, это была всего лишь запись чего-то, произошедшего в прошлом. Он не видел, как умирал этот ребенок, и это помогло. Немного.

Черт, а я-то думал, что уже привык к этой хрени.

Он снова слышал, как тот кричит.

Или он слышал, как кто-то кричит.

В комнате внезапно потемнело.

Тони отступил назад и захлопнул дверь. Понял, что половинки разделились, и он закрыл только нижнюю. Заметил, что тьма уже почти наполнила комнату, выплюнул семь необходимых слов одной цепочкой перепуганных звуков и потянулся. Верхняя половина захлопнулась.

Полдюжины человек, окружающих мониторы, смотрели в его сторону, когда он повернулся.

— Какого черта это было? — возмутился Питер, высовываясь из ванной.

Мечтая, чтобы по коже между лопатками перестали бегать туда-сюда мурашки, Тони торопливо отошел от детской.

— Перепадок давления, — объяснил он, разводя руки в стороны и растопыривая пальцы в стандартном «а я не виноват». — Дверь захлопнулась, не успел придержать.

— Если бы мы снимали…

— Мы не снимали, — выразительно вмешалась Тина из-за мониторов, поднимая руку и постукивая пальцем по циферблату часов. У Питера расширились глаза.

— Точно. Короче, хватит здесь стоять. Тащись сюда и скажи Брианне, что ты не видел ребенка. — «Только один день» ЧБ перекрывал хлопанье дверями, дурацкие отмазки ассистентов режиссера и таинственный плач.

Возможно, врать в этом доме не стоило, но в данном случае рассказывать восьмилетней девчонке правду было еще хуже. Торопливо возвращаясь в ванную, Тони искренне надеялся, что бесовщина, водившаяся здесь, это учтет.

* * *

— Он видел Карла.

— Едва ли, Кэсс. Никто никогда не видел Карла, они только его слышат. Даже Грехэм его не видел.

— И он не прикасался к верхней половине двери, когда закрыл ее.

Стивен посмотрел на сестру и глубоко вздохнул.

— Эта часть мозга у тебя на месте.

— Что?

Он указал на место, где топор прорубил ее голову.

— Живым необходимо прикасаться к предметам, чтобы перемещать их. Он жив, поэтому ему необходимо было прикоснуться к двери. Что и требовалось доказать. Ты куда?

— Мне надо знать, что происходит в ванной. — Кэсси даже не стала оборачиваться.

Она парила, а не шла, и это было дурным знаком. Кэсси всегда наставивала, что им необходимо сохранять подобие физических действий, иначе они забудут, как управлять телом. Стивен уже много лет не видел ее такой растерянной. Воспоминания окружили его. У них не было формы и толкового содержания, но ему не нравились ощущения, что они приносили. Поэтому Стивен уцепился за то, в чем был уверен.

— Грэхем велел нам не заходить в ванную, пока эти люди в ней находятся.

— Это наша комната.

— Ну да, но Грэхем сказал…

— Грэхем не знает, что здесь происходит.

— Конечно, нет, он всего лишь смотритель, откуда ему… Кэсс! — Он снова вздохнул, проскользнул сквозь оператора и последовал за ней под прожектора.

* * *

— Но я хочу, чтобы Мэйсон остался! — Протест Эшли легко перекрыл голоса Мэйсона и Ли и прорвался мимо команды в коридор. — Он меня мотивирует!

— Места нет. — Голос Питера звучал настолько нестественно спокойно, что просто предполагал собой неминуемый нервный срыв — совершенно ограниченная тоновая шкала, будто после инъекции ботокса. — К тому же, он будет в коридоре, наблюдать за тобой через монитор.

К удивлению Тони, Мэйсон, уже направившийся в свою гримерку, остановился, вздохнул и вернулся. Поскольку раньше фразы «игра в команде» и «Мэйсон Рид» раньше не звучали вместе, команда и напарник посмотрели на него с некоторой долей растерянности.

— Если мы не закончим сегодня, — пробормотал тот, — они вернутся.

У всех расширились глаза, и несколько человек задумчиво кивнули, успокоенные тем, что Мэйсоном по-прежнему управлял корыстный интерес. Ли хлопнул его по плечу и прошептал:

— Все ради великой любви. Я принесу тебе кофе.

— Она в меня не влюблена, — с некоторой долей паники прорычал Мэйсон.

— Это цитата, умник. Я быстро, — сообщил он обернувшемуся Адаму. — Питер даже не заметит, что я отходил.

Первый помощник пожал плечами.

— Только будь здесь, когда ты будешь ему нужен.

— Мне нужно, чтобы вы… — указания Питера отдались в коридоре, — …несколько раз протанцевали по кругу. Сделайте вид, что Мэйсон и Ли все еще… Эшли, не включай воду. Брианна! Не трогай…

Учитывая все происходящее, негромкому «дзынь» никто не удивился.

Главный осветитель, выглядывая из-за левого плеча Сорджа, откуда ему хорошо было видно оба монитора, нахмурился.

— Судя по звуку, галогенная лампа навернулась. Что-то не то с проводкой в этом доме. Надо привезти второй генератор.

— И получить на это согласие ЧБ? — фыркнул Сордж. — Удачи.

Тони открыл рот, чтобы объяснить, что проблема заключалась не в проводке, а в самом доме, но промолчал. У него и так выдался омерзительный день, не стоило омрачать его насмешками, неминуемо последующие за рассказами об убитых топорами статистах и поджаренных на гриле младенцах. Нет, лучше молчать и не высовываться из толпы людей, которые не заметили бы сверхъестественное происшествие, даже если бы оно укусило их за задницу. Почти буквально в случае Тины, только там кусали гораздо выше.

— Малькольм! Адам!

Осветитель и первый помощник направились в ванную.

— Эверетт!

— Это как какая-то студенческая проделка, — фыркнула Тина, когда гример продирался через толпу, используя чемоданчик, как таран. — Проверить, сколько людей поместится в одной в ванной.

— Тони!

Еще на одного больше, если повезет.

Он протиснулся мимо камеры — очень аккуратно протискиваясь мимо Мауса. Последнего весной захватывала тень, и под ее влиянием он сначала поцеловал Тони, а потом обработал его огромными кулаками. Теоретически Маус, как и остальные захваченные тенями, не помнил ничего из этого, но один или два раза Тони замечал, как тот смотрит в его сторону. Возможность сохранения остаточных воспоминаний заставляла его держаться от мужчины подальше.

При удачном стечении обстоятельств, если он и вспомнит, то только об избиении, а не засос; учитывая биографию Мауса, избиение хотя бы будет понятно.

К счастью, хотя Кейт тоже захватывала тень, их контакт в тот период свелся к минимуму. Если она и пробормотала что-то грубое про себя, когда он протискивался мимо, то никакой связи со сверъестественными явлениями это не имело. Просто Тони был одним из немногих людей, у кого было еще меньше влияния, чем у нее.

В ванной комнате оказалась толпа. Девочки сидели на краю ванны, пока их пудрили, хотя в этом не было необходимости. Вообще, учитывая количество присутствующих тел и оборудование, температура оставалась до странности низкой.

В детской было холодно.

Нет, просто отлично…

Девочки, Эверетт, Питер, Адам, Малькольм, Маус, Кейт, один из электриков — Тони не помнил, как его зовут. Никого и ничего, кому и чему здесь быть не полагается. А потом он посмотрел в зеркало и увидел двух полуодетых окровавленных подростков, то пропадающих из виду, то снова появляющихся.

Он не совсем вскрикнул, когда Адам схватил его за руку.

— Тони, у меня опять батарейка в радио издохла. Поставь ее на зарядку и принеси мне новую.

— Конечно. — Без проблем. До чертиков рад отсюда смотаться.

Сжимая батарею, он протолкался обратно в коридор и направился к задней лестнице. Основная находилась слишком уж близко к детской. Конечно, задняя лестница находилась прямо напротив ванной комнаты Мэйсона и плачущей тени, съежившейся около душа. Но в данный момент покачивающиеся и рыдающие призраки были меньшьим из двух зол. Или из трех. И даже из четырех.

Нет. Даже не думай о зле. Не надо ничему давать подсказки.

Когда Тони открыл дверь на лестницу, его поприветствовало тихое поскрипывание, которое он уже слышал из кухне. С этого места было очевидно, что оно доносится с третьего этажа.

Ну да, нашли идиота смотреть наверх.

Порыв ледяного ветра подтолкнул его по первым ступенькам. Свет начал тускнуть. Он пошел быстрее, но оступился на высоких неровных ступенях. И начал падать. Ноги соскальзывали с каждой второй или третьей ступеньки, а руки пытались нашарить несуществующие перила. Тони слетел с лестницы в сторону кухни и врезался в дверь, которая тут же распахнулась. Удар помог немного замедлиться, но его не хватило, чтобы поймать равновесие. Неконтролируемое падение продолжалось, пока он не налетел на теплое и податливое препятствие.

К сожалению, достаточно податливое, чтобы утянуть его с собой на пол.

Пока Тони пытался успокоить стучащее сердце и хоть немного отдышаться, его тело поняло, на ком он развалился, гораздо быстрее, чем мозг. Мужчина. Молодой мужчина. В хорошей форме. Потом мозг заинтересовался. Молодой мужчина в хорошей форме, одетый в смокинг… Тони медленно оторвал голову от белоснежной рубашки и увидел подбородок Ли. А потом и все его лицо, когда актер приподнял голову и тряханул ей, как будто хотел, чтобы мозги встали на место. Зеленые глаза сфокусировались.

— Тони?

— Угу. — Одна из его ног оказалась между белер актера; пародия на интимную ситуацию. Он был все еще слишком напуган, чтобы двинаться. Мышцы будто превратились в вареные макароны, когда наступил спад адреналина. Вот только Ли этого знать не мог, и Тони уже ждал, что парень отбросит его в другой конец кухни. Но так и не дождался. Видимо, из того тоже выбило дух. — Ты как?

— Ничего вроде. — Ли слегка пошевелился, и Тони поблагодарил всех слышавших его богов за мускулы, превратившиеся в вареные макароны. — А ты?

Что он? Слегка нахмуренное выражение лица, направленное в его сторону, и Тони сразу вспомнил.

— Я в порядке. В смысле, не совсем в порядке, — торопливо добавил он на случай, если Ли решит, что Тони получает от этого слишком много удовольствия. — В порядке, то есть не пострадал. — У него оставалось стойкое ощущение, что в его словах логика и не ночевала.

— Что случилось?

— Я упал. С лестницы.

С этого ракурса улыбка Ли почти ослепляла. Теплая ладонь обхватила его предплечье.

— Реально?

— Я не помешал?

А вот и ожидаемый, хотя и подзадержавшийся, облом. Оба оказались на ногах достаточно быстро, чтобы убедить любого зрителя, что никто из них не пострадал при столкновении. Вот только этот единственный зритель прибыл уже после столкновения.

— Зев! — Тони пробежался рукой по волосам и одарил звукорежиссера ЧБ Продакшнз и своего последнего бывшего слишком широкой, слишком сердечной и слишком виноватой улыбкой. — Я… Э… Упал с лестницы, а Ли стоял внизу, и я в него врезался. Он просто… В смысле, он смягчил мое падение.

— Я заметил. — Белоснежный полумесяц на секунду мелькнул в тени темной бороды Зева, но выражение оставалось нейтрально-озабоченным. — Вы целы?

— Да. Повезло, правда?

— Очень. Отлично словил, Ли.

— Конечно. — Ли покраснел, хотя это могло произойти и из-за внезапной смены положения — от падения или наоборот от подъема. Он взял с кухонного стола две большие желтые кружки с кофе. — Вы, наверно, хотите… ну, поговорить. А я должен отнести это Мэйсону.

Тони шагнул к нему, приподняв руку, но остановился, заметив усилившийся румянец.

— У тебя спина испачкалась.

— Да ничего. Бренда следит за танцами девочек, она подчистит. — Ли повернулся к лестнице, замер и явно передумал. — Похоже, безопаснее будет подняться по другой.

Когда Ли вышел с кухни, Тони заметил батарейку Адама, вылетевшую у него из руки при ударе, около раковины. Когда он наконец выпрямился, то обнаружил, что Зев смотрит на него, приподняв брови почти до линии волос.

— Что?

— Ты упал с лестницы?

— Да.

— И Ли просто совершенно случайно оказался здесь и поймал тебя?

— Да.

— И когда он тебя спас, то плавно осел на пол, бережно сжимая тебя в объятиях.

— Ничего подобного!

Зев ухмыльнулся.

— А выглядело как раз так.

Тони закатил глаза и протиснулся мимо него, направляясь к кладовой, где лежали зарядки для батерей. Если смотреть на все со светлой стороны, натолкнуться на них с Ли в слегка компрометирующей позиции мог кто угодно, но Зев единственный, кто не стал бы делать из мухи слона. Впрочем, учитывая, что между ними было, Зев единственный, кто может потом его задразнить на эту тему. Поэтому лучше пресечь попытки на корню.

— Я неслабо в него врезался, так что это было не плавное оседание, а резкое катапультирование. И не сжимал он меня бережно или как-то еще — просто частицы меня впечатались ему в ребра.

— А мне показалось, тебе там было весьма уютно.

С этим поспорить было сложно.

— И он был совсем не против вашей позиции.

— У тебя галлюцинации. — Он заменил заодно и свою батарею и закинул остаток заряженных в коробку.

Сунув руки в передние карманы черных джинсов, Зев дернул плечом; рюкзак, висящий на нем, переместился вверх-вниз.

— Просто он выглядел так, будто был уже готов.

— Что?

— Чем отличаются гетеросексуал и би…

Тони вздохнул и поднял ладонь.

— Ладно, я знаю. Вообще не стоило рассказывать тебе про это увлечение.

— Наверно, не стоило, особенно учитывая, что в это время мы встречались. — Когда Тони обеспокоенно к нему повернулся, Зев усмехнулся. — Потому что ты же знаешь, я слепой и глупый и ничего бы не заметил, даже когда Эми разъяснила все популярно.

— Выкуси.

— Ну уж извини, от этого варианта ты отказался.

— Ты меня бросил!

— А, точно. Тем не менее, никаких укусов.

Вернувшись в кухню, Тони посмотрел на заднюю лестницу и, практически как Ли, повернулся и направился в холл. Зев последовал за ним.

— А что ты тут делаешь, если только не решил заехать и поиздеваться над моими ошибками в отношениях?

— Фоновой шум.

— Что?

— Я собираюсь проиграть в холле Чайковского, записать, а потом определить, как в этом пространстве меняется звук. Вероятно я смогу использовать небольшие искажения при монтаже серии.

— Чайковского?

— Онегина.

— Кого?

— Балет по роману Пушкина.

— Хоббит?

— Русский.

— ЧБ придумал?

— Вот из-за того, что ты не веришь в мою способость подбирать музыку, мы больше и не встречаемся.

— А я думал это из-за того, что я не еврей?

— Незначительная деталь.

— Или из-за моей неспособности понять, что ты видишь в Ричарде Дине Андерсоне.

— А вот это уже важная причина. — Ухмыльнувшись, Зев стянул рюкзак с плеча и поставил его на пол около осветительного оборудования. — У тебя разве нет заданий?

Есть. Адам до сих пор сидел без батареи, хотя, учитывая качество связи и наличие большей части команды в трех метрах от него, едва ли он страдал от потери. — Не хочешь пойти попить пивка после работы?

Заукорежиссер взглянул на часы.

— Уже шесть часов. Технически, я уже после работы. Так что зависит от того, во сколько ты заканчиваешь.

— ЧБ сказал, что заберет девочек в восемь.

Зев поморщился, припомнив приглашенных звезд на эту серию.

— Они наверху? Их там контролируют?

Громкий грохот, донессшийся со второго этажа, ответил на его вопрос до Тони.

* * *

— Почему они едят?

— Что?

— Они едят суп в стаканчиках. Почему они едят и не уходят? Я хочу свою комнату назад. Это наше место. — Стивен смотрел, как его сестра мечется взад-вперед, проходя сквозь людей и оборудование, временами исчезая даже для него. Он добавил больше для себя, чем для нее:

— Все будет хорошо, когда они уйдут. Вот увидишь.

* * *

— Так что я поговорил с вашим отцом. Он пока не может вас забрать, так что можете остаться и закончить со сценой, если хотите. Или Тони отвезет вас обратно на студию.

Эшли, не отрывая взгляда от Мэйсона, кивнула.

— Хотите остаться?

Брианна раскинула руки и закружилась по коридору, врезаясь в людей и оборудование.

— Мне нравится быть привидением.

* * *

Брызги алели на поблескивающих стенах ванной. Кэсси прикоснулась пальцем к стене, а потом к пятну потемнее на плече одной из маленьких девочек. Лица, одежда, волосы — с обоих детей капало что-то красное. Одна из них слизывала это с руки.

Красное.

Как сироп.

Красное, как…

Она опустила взгляд на красную жидкость на кончике пальца.

— Стивен, я вспомнила. Все дело в крови…

 

Глава 5

Бренда не только отряхнула пыль со смокинга Ли. Когда Тони наткнулся на них за дверью, она явно старалась ко всему прочему вытащить ему языком все пломы. За его щеками происходило такое активное движение, что казалось, будто там спаривалась пара песчанок.

Вернувшись в кладовую, Тони запихнул дохлые батаряйки в заряжающее устройство с куда большей силой, чем требовалось. Эй, Ли мог лизаться с кем угодно. Он был взрослым человеком, Бренда тоже; у них была своя история, и что с того, что Ли назвал этой ошибкой? Только случайное объятие с другим мужчиной моглр заставить натурала побежать доказывать свою гетеросексуальность.

Ему только хотелось, чтобы Ли не подпадал под эти стереотипы.

О нет! Гейские микробы! Надо смыть их девчачьей слюной!

К черту.

— Ого, что тебе сделала эта батарейка? — Запачканные чернилами пальцы с ногтями, выкрашенными в черный и пурпурный цвета, выхватили батарейку из его руки и спокойно поставили ее на место. — Мне казалось, мужчины должны лучше разбираться во всем этом «вставьте предмет А в отверствие Б»? — поинтересовалась Эми, когда Тони, проигнорировав ее, взялся за вторую зарядку. — В смысле, сноровка прилагается к оборудованию. Или у тебя с этим напряг из-за неприятностей с парнями, и это уже классическая проблема сублимации?

Он мрачно посмотрел на нее поверх последней батарейки.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— О господи, я угадала! — Когда Тони шагнул к ней, она подняла обе руки и улыбнулась — Ладно, ладно, у меня почтовый ящик забит рассказами о половом бессилии.

Тони вздохнул, совершенно не собираясь ввязываться в споры, которые не мог выиграть.

— Я настроил тебе фильтр против спама.

— С ним скучно. Я привезла расписание на завтрашний день.

— А где Ванда?

— Кто-кто?

— Помощница.

— Я знаю, это был сарказм. Стерва продала сценарий телевизионного фильма американской телекомпании и уволилась сегодня днем. Она переезжает в Лос-Анджелес, чтобы стать богатой и знаменитой писательницей. — Фырканье Эми хранило в себе мудрость шести лет пребывания на канадском телевидении. — Да, мечтать не вредно. — Она подняла руки, чтобы на этот раз Тони смог полюбоваться на черные пятна на ладонях. — В фотокопировальном аппарате сломался принтер, и мне пришлось с ним разбираться. Эта хрень не смывается. Я бы попросила босса завезти расписание, когда он будет забирать девочек, — добавила она, опуская руки и оглядываясь, — но я хотела посмотреть на дом. По его виду не особо-то похоже, что здесь обитают призраки.

Из холла донеслась неземная музыка.

— Зато по звукам похоже.

— Это Зев. Искажает Чайковского.

— Изврат. И сколько у меня времени на то, чтобы осмотреться?

Тони взглянул на часы.

— Не особо много. Сейчас 20:40, я спустился оттуда в 20:30, когда они уже почти закончили. Ты быстренько осмотрись, а я позвоню ЧБ и спрошу, надо ли мне везти девочек обратно на студию.

— Подлиза.

— Я за них официально отвечаю.

— Ответственный подлиза.

Мобильный телефон по-прежнему не ловил сигнал в доме. Даже та связь, что была в крытом переходе, исчезла. Учитывая, как паршиво работали рации, ему не хотелось отходить от дома на случай, если Адаму что-то понадобится. Может, на переднем крыльце… Снова начался дождь, поэтому он вернулся обратно на кухню, закрыл за собой дверь, и…

Это были три четверти чьей-то головы?

Нет.

Мелькнувший рукав рубашки, заляпанный кровью?

У него разыгралось воображение.

В этом все дело, и я от своего мнения не отступлюсь.

Проходя мимо кухонного стола, он ухватил горсть мармеладных клубничин из вазы. Карен уже начала уносить еду обратно в трейлер, но мармелад остался. У Тони не было таких проблем, которым не могла помочь доза сахара.

* * *

— Почему он нас не видит? Раньше же видел.

— Слишком много всего происходит. Мы не можем собрать достаточно энергии, чтобы заставить его признать очевидное.

— Куда уж очевиднее, — фыркнул Стивен, безрезультатно маша рукой взад-вперед. — Он нас уже два раза видел — в гостиной и в ванной.

— Он видел нас в зеркалах!

— Да, а потом просто так.

— После зеркал. — Кэсси сомкнула пальцы вокруг руки своей мишени. Тот лишь вздрогнул и продолжил идти. — Нам нужно зеркало!

— На стене около кухонной двери.

— Стивен! Он идет от нее!

— Эй, спокойнее. Я просто пытаюсь помочь.

— Застекленные двери в буфетной, в них видно отражение! — Она обогнала их цель и ухватилась за ручку последнего шкафчика около двери в столовую. — Помоги мне ее открыть! Будет плохо, если он не посмотрит.

— Нам ничего не будет.

— Ладно, ему будет плохо. А теперь иди сюда!

* * *

Дверца одного из верхних ящиков распахнулась с такой силой, что задребезжало стекло. Тони воздрогнул, пришел в себя и по инерции потянулся ее закрыть. Мозг среагировал примерно через пол-секунды после руки, но уже было поздно. Он видел в стекле свое отражение, а прямо за ним — двух мертвых подростков, так же ясно, как он видел их в гостиной. Ладно, это уже не его воображение. В кладовой стало внезапно очень, очень холодно.

Он забросил последнюю мармеладную клубничину в рот, медленно прожевал и вздохнул.

— Что?

Девочка — как ее называл Ли? Кэсси? — сделала пальцем вращательное движение.

— Ты хочешь, чтобы я повернулся? — Они стояли за ним. Если Тони повернется…

Движение стало более паническим.

Если он повернется, он увидит, что ему грозит. Чтобы это ни было. Не особо успокаивало.

Ну и черт с ним.

И если мне повезет, — подумал Тони, оборачиваясь, — то это будет не настоящий черт . В конце концов, Ли с ними разговаривал, и с ним не случилось ничего сверъестественного.

Они стояли как раз там, где и полагалось, судя по их отражениям. Самые настоящие, мертвее некуда. Или уж куда там мертвее.

— Ну и? — Тони говорил на удивление спокойно, а учитывая, что сейчас он разрывался между ужасом и едва сдерживаемым раздражением, это впечатляло. — Зачем мне надо было поворачиваться?

— У отражений нет голосов.

— Как правило, к вашему сведению, у мертвецов тоже.

Кэсси закатила глаза, поразительно напоминая Эми, хотя у нее и не хватало четверти лица.

— Слушай, правила составляю не я.

— Эй! — Он успокаивающе поднял руку. — Я тебя слышу. Не поверишь… — Секундная пауза. — Хотя, ты можешь и поверить.

— Неважно. Вам надо уходить отсюда!

— Что?

— Ты должен вывести всех из этого дома до заката!

До заката? Сейчас было восемь сорок семь. Закат наступал в восемь пятьдесят три. После стольких лет с Генри забыть об этом было сложновато. Шесть минут. О черт…

Когда он ринулся через столовую, нашаривая рацию, призраки последовали за ним.

— Ты нам поверишь? — недоверчиво спросил мальчик. — Вот так просто?

— Я уже примерно знаю, что происходит после закатов, когда что-то начинает шевелиться в темноте. — Кстати, в радио сдохла батарейка. И еще раз: о черт…

— Скорее стоило беспокоиться, как бы на это не напороться.

— Помощи от тебя, Стивен!

— Вас кто-нибудь может видеть? — спросил Тони, притормаживая в холле.

Зев оторвал взгляд от минидискового рекордера и нахмурился:

— Да считай все, а что?

Кэсси покачала головой:

— Нет, только ты.

— Отлично. — И Зеву:

— Нам надо уходить отсюда.

— Я-то почти закончил, а ты просто так не можешь свалить с работы.

— Да мы здесь уже практически все сделали. — Он ухватил звукорежиссера за руку и подтолкнул его к двеори. — Давай встретимся на улице.

— Давай ты перейдешь на кофе без кофеина? — предложил Зев, высвобождаясь. — Там дождь, я лучше тут подожду.

— Обалденный бальный зал, — провозгласила Эми, выходя из коридора, ведущего мимо в библиотеки в заднюю часть дома. — Больше чем вся моя квартира, чтоб ее черти взяли.

— Нельзя ходить в бальный зал, — пробормотал Стивен. — Их там слишком много.

— Слишком много чего? — уточнил Тони. Эми и Зев уставились на него. — Ладно, неважно. Уходите отсюда, я позову остальных.

Он поднялся всего ступенек на шесть, когда со второго этажа начали спускаться девочки, таща за собой Эверетта.

— Нам сделают массаж лица в трейлере, — провозгласила Эшли, завидев Тони.

— Нет, нет! — запротестовал Эверетт, пытаясь угнаться за ними. — Я сказал, что вам надо умыть лица.

— Массаж! — взвизгнула Брианна.

Тони уступил им дорогу. Хотя бы девочки выйдут отсюда до заката. Девочки и Эверетт. И Зев с Эми. Только вот Зев и Эм продолжали стоять в холле! Он жестом указал им на дверь и продолжил подниматься, уворачиваясь от ухмыляющегося рабочего, несущего чемоданчик с гримом Эверетта.

Сколько еще человек оставалось? Питер, Тина, Адам, Маус, Кейт, Сордж, Мэйсон, Ли — и Бренда. Учитывая все проблемы с освещением, как минимум один электрик. Крис, осветитель, ушел к машине за запасными лампами, Тони не видел, чтобы он возвращался. Один рабочий, идущий за девочками и Эвереттом. Еще один-два, наверно, оставались наверху. Хартли Скенски, крановщик, и звукооператор — до обеда, пока не разошлись статисты, присутствовала большая часть звуковой бригады, но потом в ванной комнате Тони видел только одного. Тринадцать, может, четырнадцать. Учитывая обстоятельства, он бы предпочел четырнадцать. Еще не хватало чего-нибудь, что можно будет трактовать как дурной знак.

— Я туда не пойду! Там дождь, я промокну!

Голос Эшли заставил Тони обернуться. Обе девочки, Эверетт и рабочий стояли как раз около закрытой внешней двери, глядя на сумерки через фацетированное стекло. Зев и Эми оставались около открытых внутренних дверей. На улице было достаточно темно, чтобы Тони мог видеть все шесть отражений. По крайней мере шестеро. Уже хорошо, верно?

Только им уже полагалось быть на улице!

— У тебя время заканчивается.

— Знаешь, Стивен, твоя сестра права. — прижавшись плечами к обоям, он проскользнул мимо призрака и начал спускаться обратно. — Помощи от тебя никакой!

Когда он добрался до самой нижней ступеньки, то внезапно почувствовал, как по коже прошел мороз. Стало душно и тихо. Звуки разговоров, смеха, проводов, которые волокли по коридору наверху, стали отдаленными, будто завернутыми в вату. Нет. Учитывая, как упала температура, завернутыми в лед.

— Ты опоздал, — пробормотал Стивен.

Тони фыркнул.

— Да что ты говоришь.

Хлопнула дверь.

Потом еще и одна.

И еще.

И еще.

Звук захлопнувшейся передней двери эхом отдался в холле, и, когда отзвуки затихли, мир встал на свое место.

— Но передняя дверь уже была закрыта, — заметил Тони, пробегая мимо Кэсси.

Та пожала плечами.

— Остальные тоже.

Девочки, явно слегка испуганные, отошли обратно в холл вместе с рабочим.

Эверетт потянулся к дверной ручке.

Тони не видел его отражения в стекле. Террасу тоже. И дождя, и чего-либо еще. Как будто за одно мгновение мир переместился из сумерек во тьму.

— Эверетт! Не…

Поздно. Гример ухватился за ручку, повернул ее, потом подергал, пнул дверь, а затем повернулся к остальным. — Заперто. Или ее заело.

Внутренние двери захлопнулись, черную штору выдуло в холл, как плащ шаблонного злодея.

Оказалось, что внутренние двери тоже были заперты. Или их заело. Или их удерживало злая сила, находящаяся в этом доме, которая проснулась с заходом солнца, — но Тони решил, что об этом лучше не упоминать.

Запертый между внешней и внутренними дверями Эверетт толкал их, пока Тони тянул ручку на себя. Ничего.

— Какого черта здесь происходит? — Голос Питера привлек всеобщее внимание к ступенькам. Тони начал быстро подсчитывать присутствующих… одиннадцать, двенадцать, тринадцать…

На тринадцати погас свет.

— Наверно, стоило предупредить, что это произойдет, — пробормотала Кэсси под пронзительным визгом дочерей босса.

* * *

Рука смотрителя замерла примерно в десяти сантиметрах от кухонной двери. Его пальцы натолкнулись на невидимый барьер.

— Плохо дело. — Он опустил взгляд на черного кота. — Да, ты был прав. Прости, что не поверил.

* * *

К счастью у Тины в сумочке оказался маленький фонарик, а Хартли вспомнил, что видел свечи в одном из кухонных ящиков.

— Какого черта ты вообще в них рылся? Ладно, неважно, — продолжил Питер прежде, чем Хартли успел ответить. — Мне все равно. Иди с Тиной и принеси свечи. Остальные остаются на местах. Еще не хватало остаток ночи искать кого-то, заблудившегося в темноте.

Тьма показалась куда темнее, когда маленький лучик света пропал в столовой.

— У меня мобильник не работает. — Голос Эми.

— У меня тоже. — Зев.

После происшествия в пятой серии ЧБ запретил приносить мобильники на съемочную площадку, заявив: «Найду хоть один, куда-нибудь засуну.» Вся команда, опасающаяся выяснить, куда именно, перестала носить с собой телефоны, хотя Тони подозревал, что они есть в каждом рюкзаке или в каждой сумке, оставшихся в офисе художника-постановщика. И что ни один из них не будет работать.

Он подпрыгнул на полметра, когда маленькая ручонка уцепилась за его футболку.

— Мне это не нравится!

— Не бойся. — Стараясь дышать ровнее, он высвободил ткань из хватки Брианны и взял ее за руку. — Все будет хорошо.

— Нет, не будет. — Стивен выплыл в поле его зрения, впервые став прозрачным и начав напоминать традиционное привидение. — Все будет плохо. А потом станет еще хуже.

— Наверно, все дело в измении атмосферного давления, — донесся с середины лесницы голос Адама. — И захлопнулась одна из задних дверей.

— Задние двери были закрыты весь день. — А это, должно быть, Кейт, помощница Мауса. Потому что это точно была не Тина и не Эми, и не Бренда, и не другая женщина из находящихся в доме. И не другая живая женщина, мысленно поправился он, думая, что стоило научиться Волшебной Лампе, а не более выпендрежному Призыву.

— Тогда одна из них распахнулась, а энергия отрубилась из-за грозы.

— С энергией в этом доме проблемы. — Судя по реплике, один из электриков.

— Энергия в этом доме со…Ай! Зев, за что? — Определенно Эми. — Я просто хотела сказать, что энергия собирается!

— Она права. — Кэсси присоединилась к брату. — Наугад сказала, конечно, но, тем не менее, она права.

Голос Зева звучал так, будто он говорил со стиснутыми зубами:

— Давайте не будем пугать Д.Е.В.О.Ч.Е.К.

— Мы не глухие. — Эшли. Это почти подростковое фырканье ни с чем не перепутать.

— И мы знаем буквы. — Брианну говорила уже бодрее, но руку Тони не отпускала. — И нашему отцу это не понравится!

Никто и не подумал спорить.

— И, — победоносно возгласила она, — я снова слышу этого ребенка!

Тони тоже. Только на этот раз не крик, а плач. Тонкий, несчастный, едва слышный звук, доносящийся из коридора наверху.

Оба призрака повернулись к ступенькам.

— Карл, — сказала Кэсси.

— И он только разогревается, — добавил Стивен, а потом посмотрел на Тони и ухмыльнулся. — Дошло? Разогревается.

Не смеяться невозможно.

— Что-то смешное, мистер Фостер?

Питер знает мой смех? Не к добру.

— Э… Нет.

— А жаль. Думаю, нам всем бы не помешало немного повеселиться. Адам, поторопи Хартли.

— Не могу. Батарейка сдохла.

— Мне казалось, ты ее только что поменял?

— Поменял.

— С ними все будет в порядке, — успокаивающе пробормотала Кэсси. — Если они пойдут прямиком на кухню, а потом сразу обратно. Еще рано.

— А что будет позже? — Тони немного повысил голос из-за спора, разгоревшегося на лестнице.

— Позже… — Она замолчала достаточно надолго, чтобы ответил ее брат.

— А позже никто не будет в порядке.

— Охренеть какое наблюдение.

Брианна сжала руку Тони и с силой толкнула его бедро.

— Охренеть какое наблюдение?

— Брианна! — Протест Эшли дал Тони временную передышку. — Вот мама узнает, что ты сказала «охренеть»!

— Ты тоже!

— Неправда!

— Только что сказала, прыщавая!

Пока они повышали голоса, стали затихать другие разговоры. В любую минуту Питер спросит, что происходит, Брианна скажет ему, и тогда Тони придется объяснять, что и кому он объяснял. Или перед кем объяснялся? Да, грамматика и покойники. Удостоверимся, что мы все поняли правильно… Тони почти слышал, как Питер собирает всю свою властность. А потом он увидел спасение:

— В столовой свет!

Фонарик Тины.

Из темноты появился Хартли, несущий полную коробку белых свечей.

— Я их не зажгу, — заметил он, доходя до холла. — Бросил курить пять лет назад.

Кейт — два, Маус — почти семь, а Адам — шестой месяц.

— Да черт! — Легко различимый голос Мэйсона. Он спустился по лестнице и подставил ладонь с зажигалкой под узкий луч света. Пальцы выразительно сжали голубой прозрачный пластик, будто актер ждал, что кто-то начнет комментировать. Никто не решился. В данный момент всем было плевать, что Мэйсон курит и при этом продолжает отнекиваться. В данный момент всем бы было плевать, если бы Мэйсон поджег автобусную остановку и начал бы отнекиваться.

Из двадцати четырех свеч они зажгли шесть. Этого хватило, чтобы создать круг света и успокоиться, но не устроить при этом пожар.

— Пожар? — фыркнул Мэйсон. — Здесь семиметровые потолки, Питер. Что мы здесь сможем поджечь?

— Мы арендовали это место, так что надо быть поосторожнее. — Режиссер закрыл коробку со свечами и сунул ее подмышку, настолько выразительно не демонстрируя, что остальные восемнадцать свечей им могут понадобиться, что это заметили все.

— Осторожно, девочки. — Бренда жестом велела Эшли отойти назад, а сама придвинулась ближе к свечи. — Смотрите, чтобы одежда не загорелась. Мы не можем позволить себе закупить другую.

— Не говоря уж о том, — сухо заметил Сордж, — что паршиво будет, если дети загорятся.

Бренда одарила его убийственным взглядом, который бы подействовал, наверно, если бы света хватало для его полного восприятия.

— Это я и имела в виду.

— И не сомневался.

Ребенок, Карл, продолжал плакать. Тони посмотрел вверх по ступенькам, пытаясь понять, стал ли звук громче, и внезапно заметил, что Ли наблюдает за ним, слегка хмурясь. Их взгляды встретились, и всего лишь на секунду Тони показалось, что…

— Эверетт упал!

И что бы это ни было, оно пропало.

Он резко развернулся. Бренда отвела в сторону занавеску и посветила фонариком Тины между дверьми. Эверетт лежал на спине, его голова опиралась на плинтус на западной стене. Левая рука была вытянута в сторону, а правая сжимала футболку над маленьким изображением игрока в поло.

— Охренеть! У него сердечный приступ!

— Ты сказал «охренеть».

Дверь по-прежнему не поддавалась.

— Да, придется тебе это пережить.

— Не сталпливайтесь, все равно никто из вас не сможет помочь. — Голос Питера утихомирил панику. — Тони, он мертв?

— Нет, — ответила Кэсси прежде, чем Тони успел открыть рот.

Он обернулся и издал негромкий крик, увидев три четверти ее профиля, выглядывающего из-за его плеча.

— Тони? — Зев. Похоже, обеспокоенный.

Вспыхнув — крик слишком оказался похож на девчачий, Тони продолжил смотреть на гримера, а потом махнул рукой людям, стоящим позади него.

— Он без сознания, но не мертв.

— Откуда ты знаешь?

— Я вижу, как он дышит.

— А губы у него синие. — Брианна пробежалась лучиком света от фонаря по неподвижному телу Эверетта. — Мне нравятся его сандалии.

Он уже начал подумывать о том. чтобы отойти подальше и призвать дверь к себе, когда широкая ладонь Мауса сжала его плечо и оттащила Тони назад.

— Отойди. И ты тоже, мелкая.

Она направила фонарик на оператора. Свет отразился на блестящей поверхности штатива, который держал Маус.

— Хочешь разбить стекло?

— Да.

— Круто.

— Не советовал бы, — пробормотал Стивен.

Отлично. Тони, у котоого не было времени делать намеки, перехватил запястье Мауса. Тот опустил на него взгляд.

— А как же разбитое стекло? В смысле, осколки могут вонзиться в Эверетта.

— Рискованно, — признал Маус. — Но ему нужна помощь.

Он стряхнул руку с запястья и размахнулся штативом, направляя тяжелое основание во внутреннее окошко.

Со своего места Тони не видел, что тот врезался в стекло, хотя звук от удара эхом отдался в холле. МА потом были красная вспышка и еще один удар — Маус приземлился в двух метрах от двери. Штатив скользнул по деревянному полу и с лязганием врезался в дальнюю стену.

— Дом не даст причинить себе вред, — пояснил Стивен сквозь нарастающий шум разговоров.

— А сказать не мог?

— И они бы тебе поверили?

Очко в пользу мертвого парня.

— Ладно, ладно! Успокойтесь! — Посколько указаниям Питера все привыкли подчиняться, шум утих. — Я уверен, что мы сможем добраться до Эверетта через пару минут. Те, кто оставался в трейлерах снаружи, наверняка сейчас стараются открыть дверь.

В холле повисло такое гробовое молчание, что слышно было, как Эшли переминается с одной босой ноги на другую.

А потом Тина забрала свой фонарик и выключила его.

— А разве мы не должны их слышать? — уточнила она.

* * *

— Ладно, на счет три.

Крис и Аджал, главный механик, ухватили поудобнее полутораметровые стальные трубы из строительных лесов.

— Раз. — Карен стерла с лица брызги дождя и передвинулась немного правее, откуда лучше просматривалась дверь в кухню. — Два. Три.

Удар. Красная вспышка, и обоих мужчин отбросило от дома. Карен пригнулась, и труба, пролетев над ее головой, врезалась в бок трейлера.

— Сказал же, что не сработает. — Голос Грэхема Бруммеля перекрыл затихающее эхо от стального удара. — Дом закрыт наглухо. Он не откроется до рассвета, и отсюда вы ничего не сможете с этим поделать. Так что лучше уж послушайтесь меня и уезжайте, как все остальные.

— Иди на хрен, — огрызнулся Крис, вставая на ноги. — Я не собираюсь тебя слушать, наверняка ты в это замешан. Я вызываю копов.

— И зачем вам понадобилось вызывать полицию, мистер Робинсон?

Крис, Карен и Аджал обернулись, а Грэхем Бруммель отступил в тень, когда Честер Бэйн вышел в круг света, отбрасываемый фонарем с бока трейлера. Он замер под своим зонтом и невозмутимо слушал сбивчивые объяснения подчиненных, мокнущих все сильнее с каждой минутой. Накониц он поднял здоровенную руку.

— Вы не можете попасть в дом.

Это был не вопрос, но Крис все равно ответил:

— Нет, сэр.

— Вы даже не можете прикоснуться к дому.

— Нет, сэр.

— Вы не можете связаться с людьми, оставшимися там, но полагаете, что они не могут выйти.

— Нет, сэр. — Он поморщился, когда Карен заехала ему локтем в бок. — Да, сэр?

— Мои дочери по-прежнему там.

Движимые безусловной реакцией заднего мозга на опасность они невольно сделали шаг назад. Карен снова пихнула Криса, и он выдал еще одно сдавленное: «Да, сэр».

— И смотритель знает, что происходит.

— Да, сэр. — В этот раз хором и с явным облегчением.

— Где он?

— Он… — Крис повернулся, понял, что Грэхем Бруммель уже не стоит перед трейлером, и нахмурился. Прежде чем он успел продолжить, раздался стук захлопнувшейся двери в районе гаража, ответивший на вопрос.

ЧБ издал странный звук — то ли задумчивый, то ли рычащий. Его подчиненные расступились, давая ему пройти вперед, обогнуть трейлер и пересечь небольшой дворик по пути к гаражу. Мокрый гравий хрустел при каждом неторопливом шаге. Около двери, ведущей в жилье смотрителя, ЧБ сложил зонтик и, не глядя, протянул его назад с полной уверенностью, что кто-то его заберет. Дверь оказалась заперта.

Он секунду подергал за медную ручку, прислушиваясь к перемещениям за дверью. Потом сделал четыре длинных шага назад. Аджал поторопился отойти с его пути.

— Мне звонить в полицию? — спросила Карен, пока ЧБ смотрел на дверь.

— Пока нет. — От кузнечного молота, завернутого в плащ от «London Fog» за восемьсот пятьдесят долларов, врезавшегося в крашеное дерево, был бы такой же эффект, как и от плеча ЧБ.

Дерево хрустнуло.

— Замок, — заметил он, отодвигая медный язычок замка через потрескавшуюся обшивку, — стоит того, чего стоит дверь, на которой он стоит. Подождие в каком-нибудь сухом месте, откуда просматривается дом. И позовите меня, если что-нибудь изменится.

— А нам не надо… — начал Крис и умолк, когда ЧБ замер с приподнятой над порогом ногой. — Неважно. Мы посидим где-нибудь и понаблюдаем за домом.

Два шага, и ЧБ снова остановился.

— Тони Фостер заперт внутри? — спросил он, не оборачиваясь.

— Э… Да.

— Хорошо.

На верху лестницы сидел черный кот. ЧБ его проигнорировал. Дверь за котом тоже оказалась заперта.

— Я считаю до трех, мистер Бруммель.

Дверь открылась на двух. Мистер Бруммель не выглядел особо довольным, но отойти с дороги он сообразил.

— Рассказывайте, — велел ЧБ, заходя внутрь.

Грэхем Бруммель фыркнул.

— А иначе что? Вызовете копов?

— Нет.

В одном-единственном слове угрозы было несоразмерно больше, чем букв.

* * *

— Вы же знаете, что происходит?

Брат и сестра обменялись одинаковыми взглядами. По крайней мере настолько одинаковыми, насколько позволили увечья.

— Вроде того, — наконец соизволила ответить Кэсси.

Тони вздохнул и сделал еще несколько шагов в столовую. В холле уже началась полдюжина споров, и пока его отсутствия не заметили.

— Вроде того — это недостаточно.

— В основном, это теория Грэхема.

— Грэхема?

— Грэхема Бруммеля, смотрителя. Он наш дальний родственние, — пояснила Кэсси. — Когда где-то лет шесть назад он получил эту работу, он начал использовать кровные узы, чтобы притянуть нас ближе к этому миру. Поэтому мы все осознаем, а остальные нет.

Остальные. О да, это уже успокаивало. Тони присел на один из складных стульев, принесенные поставщиками, и подавил желание побиться головой об стол.

— Начните с начала.

— С начала? — Она глубоко вздохнула — или по крайней мере, сделала вид, что вздыхает. — Ладно. Этот дом есть…

— Или хранит в себе, — влез Стивен.

— Да. Он хранит в себе или он и есть зло.

— Какое еще зло? — нетерпеливо спросил Тони. Кэсси нахмурилась.

— Повежливее. Мы не обязаны тебе помогать.

— Вы правы. — Хотя пока они не особо и помогли. Их предупреждение явно запоздало. Прошу прощения.

Она удовлетворенно взбила юбку и продолжила:

— Грэхем говорит, что это просто зло.

— То есть, что-то плохое?

— Очень плохое, — согласилась Кэсси. — И оно собирает измученные души. Грэхем думает, что оно позаимствовало идею у Крейтона Каулфилда, который собирал всякие странные вещи. И что именно с него оно скопировало характер.

Тони приподнял руку.

— То есть, если кратко, эта злобное создание в доме хочет собрать нас?

— Наверно. Оно ничего не добавляло в коллекцию после Карла и его матери — а это было тридцать лет назад.

— Я не видел его мать.

Стивен фыркнул.

— Конечно, не видел. Это Карл как дежурная лампочка — работает круглосуточно.

Это соответствовало теории Эми о том, что самые маленькие обычно сильнее всего.

— И мистер Бруммель знал об этом, когда ЧБ арендовал дом?

— Да и нет. Он знал его историю, но думал, что раз дом так долго пустовал, то зло затаилось.

— Заснуло, — подсказал Стивен, когда Тони нахмурился.

— Да, я понимаю. Но, похоже, он ошибся.

— Нет, он был прав. Мы снова его чувствуем, как когда-то раньше. И это только что началось.

Здорово. Они как-то сами все испортили.

— Тогда его разбудили съемки?

Стивен пожал плечами и поправил голову.

— Грэхем говорит, что его может разбудить только кровь.

Он наклонился поближе, прищурив глаза и раздув ноздри — почти парень с плакатов со зловещими предупреждениями.

— Не стоит пускать кровь в этом доме.

— Да, но мы использовали ненастоящую кровь!

Когда она упала, он стоял примерно в метре от ступенек. Достаточно близко, чтобы услышать характерный звук разбивающегося колена. И он представлял, где Ванда должна была приземлиться. Но хотя по коже бежали красные полоски, на камне крови не было.

— О черт.

— Тони? — Зев заглянул в столовую, осторожно держа перед собой свечу. — Ты чего сидишь один в темноте?

Он был не один, а призраки излучали достаточно света, чтобы нормально беседовать. Но упоминать об этом, наверно, не стоило.

— Я… просто думал.

— Подумай в холле. Питер хочет, чтобы мы держались вместе.

— В холле?

— Он думает, что нам не следует оставлять Эверетта одного.

Они вышли из столовой вместе навстречу голосу Эми.

— Совершенно очевидно, что происходящее здесть простирается за рамки повседневности, и спиритический сеанс — совершенно нормальный способ связаться с беспокойными духами, удержавающими нас в этом доме.

— Беспокойные духи, — фыркнул с лестницы Мэйсон. — Большей ерунды я еще не слышал.

Но казалось, что он просто старается убедить в этом себя.

— Есть объяснение получше? — спросила Эми. — Хоть у кого-нибудь из вас?

Ни у кого.

— Тогда бы почему не провести сеанс?

Тони слегка повернулся и приподнял бровь. призрак пожал плечами.

— Той, что с фиолетовыми волосами, ничего не грозит, а вот младшей девочке лучше не участвовать. Если она слышит Карла, значит, ее легко можно захватить. Это-то и произошло с матерью Карла.

— Мы не виноваты, — пробормотал Стивен. — Мы занимались собственными делами, а она увидела нас в зеркале в ванной.

— А потом попыталась связаться с нами, но попалась чему-то другому.

— Злому созданию?

— Ты видел, что она сделала с Карлом? Ну и как думаешь?

— Я думаю… — И как раз на этом месте Тони понял, что все замолчали. И уставились на него. — Я… Ээ… Я думаю, сеанс — неудачная идея. В смысле, если нас здесь держат беспокойные духи, которые захотели запереть нас в доме и не подпустить к Эверетту, то так ли мы хотим с ними разговаривать?

Эми закатила глаза.

— Ну дык, Тони. Они смогут рассказать нам, почему мы здесь и что мы должны сделать, чтобы выбраться отсюда!

— Выжить до утра? — предложил Стивен. — И мы не беспокойные, нам просто скучно.

Плач Карла стал еще громче.

— Никаких сеансов. — По голосу Тины было понятно, что возражения приниматься не будут. — Не время начинать игры с чем-то, чего никто из нас не понимает. Особенно в ситуации, которую также никто не понимает. И уж совершенно точно мы не будем вмешивать детей в потенциально опасную ерунду.

— Никто не их не вмешивал, — запротестовала Эми.

— Малышку вам не спрятать, — тихо сказала Кэсси.

Пожалуй, слишком тихо.

Тони повернулся. Он едва мог ее видеть.

Стивен посмотрел на свои почти прозрачные руки и поморщился.

— Представление начинается.

И исчез. Звук висел в воздухе еще секунду. Единственный звук. Карл прекратил плакать.

Наверху хлопнула дверь.

— Я знаю, что вы делаете! — Мужчина. Не крик, а яростный вопль. Он звучал, будто…

Будто он совершенно съехал с катушек. Тони подпрыгнул, когда что-то тяжелое и острое с глухим звуком врезалось в одну из дверей на втором этаже.

Тяжелое и острое.

В 1957 году, а если совсем точно — двадцать шестого сентября, отец Стивена и Кассандры Миллзов съехал с катушек и набросился на них с топором.

Представление начинается.

— О нет… — Он уже прошел половину лестницы прежде, чем понял, что сдвинулся с места. Кто-то ухватил его за ногу, но Тони вырвался. Чьи-то голоса звали его, а он не слушал.

Мужчина — мистер Миллз — выдернул топор из двери в гримерку Мэйсона. Только это уже не была гримерка. В коридоре снова оказались ковры и обои, бывшие там до ремонта, сделанного в семидесятых. Небольшая часть сознания Тони, не занятая ужасом, решила, что так стало намного лучше.

И хотя бы понятно, почему горит свет.

Он пошатнулся, когда выдирал топор, а потом закричал:

— Вам от меня не спрятаться!

Кожа вокруг его глаз побелела, а лицо посерело. Только на щеках горели яркие пятна румянца. Из прокушенной насквозь губы сочилась кровь, смешивалась со слюной и стекала по подбородку.

Съехал с катушек — вполне точный диагноз.

Дверь на противоположной стороне коридора открылась, и Кэсси вышла, прикрывая ее за собой. Ее лицо раскраснелось, волосы перепутались, но голова была целой.

— Пап, ты чего…

Мистер Миллз зарычал и бросился на нее, размахивая топором.

Кэсси пораженно застыла, приоткрыв рот.

В самый последний момент дверь позади нее распахнулась, и Стивен вылетел в коридор, ухватывая сестру за талию и увлекая ее вниз, от лезвия топора.

Выдернуть который из штукатурки оказалось намного проще, чем из дерева.

Кэсси и Стивен, держась за руки, пробежали по коридору в ванную, захлопывая за собой дверь.

— Нет! — Тони прошел по коридору. — Вы же в тупик попадете!

Мистер Миллз, видимо, подумал о том же, потому что бешено захохотал.

— Эй! Ты, псих!

Никакой реакции. Топор вонзился в дверь ванной.

— Черт, ты не можешь этого сделать! Это же твои дети!

Еще один удар, пинок, и дверь распахнулась.

Кэсси закричала.

Он не мог этого допустить, и не важно было, что они уже погибли. И что это произошло уже почти сорок лет назад. Тони просто не мог стоять и ничего не делать. Он пробежал по коридору и повис на мистере Миллзе, стараясь прижать топор к его боку.

Мистер Миллз зашел в ванну, размахивая топором, будто Тони там и не было.

— Мерзость!

Первый удар пришелся по шее Стивена, такой сильный, что тот рухнул на колени. Кэсси снова закричала и постаралась втащить брата за собой в ванную. Ее отец протянул руку мимо умирающего сына, ухватил ее за лямку платья и дернул вперед. Она спотыкнулась и подскользнулась на крови Стивена. Лямка порвалась. Кэсси по инерции крутанулась как раз тогда, когда опустился топор, выкалывая часть головы.

Тони искренне надеялся, что это не она стонала, падая рядом с братом, а он сам.

Забрызганный кровью своих детей мистер Миллз развернулся и вышел из ванной. Тонни поспешно отошел с его пути. В коридоре мужчина посмотрел на окровавленный топор так, будто никогда не видел его раньше, будто не знал, чьи мозги и волосы прилипли к лезвию. А потом ухватился поудобнее и вонзил лезвие себе между глаз.

Тони отшатнулся подальше от падающего тела и понял, что свет начал гаснуть.

— Нет… — Он не хотел оставаться здесь с… с…

— Тони!

Свет в расползающейся тьме.

Круг света.

Кто-то ухватил его за руку, и знакомый голос спросил:

— Пришел в себя?

— Ли?

— Да, я. Пошли обратно, ко всем, хорошо?

Он говорил медленно, успокаивающе, будто ждал, что Тони окончательно свихнется в любой момент. Когда свет окончательно пропал, и в коридоре остались только он, Ли и фонарик Тины, когда Карл снова заплакал, он решил, что свихнуться — еще не самый плохой вариант.

Ли ухватил его за руку, когда Тони спотыкнулся, и довел его до лестницы, где уже остальные помогли спуститься вниз. Оказавшись в холле, Тони пошатнулся и медленно опустился на колени.

— Эми, принеси мусорку из гостиной. — Голос Тины.

— Но…

— Скорее.

Как раз вовремя.

Тони тошнило, пока в желудке ничего не осталось. Потом он сделал глоток воды, и его снова вырвало. Наконец, отдышался и откинулся на пятки. Зев молча протянул салфетку. Тони вытер рот и выкинул ее в мусорку.

— Спасибо.

Звукорежиссер пожал плечами.

— Не первый раз вижу, как тебя выворачивает.

— Ну у вас и отношения были!

— Это когда он грипп подцепил, — пояснил Зев, забирая бутылку воды у Эми и передавая ее дальше. — Так лучше?

— Вроде бы. — По крайней мере, физически.

— Что произошло?

Вежливые «давайте притворимся, что Тони не тошнит» разговоры прекратились. Он обвел холл взглядом и обнаружил, что все внимание сосредоточено на нем. И неудивительно. Наверно, они все решили, что он свихнулся. Тони вздохнул. Он боялся, что рано или поздно придется признаваться, но он все же надеялся оттянуть этот момент.

Я могу солгать.

Только он понял, чего хочет дом, вернее, зло в нем. И хотя он не мог спасти Кэсси и Стивена, оставалось еще восемнадцать человек. Коллеги. Друзья. Дети. Ложь их не спасет.

Еще один глубокий вздох.

— Я вижу мертвых.

Кто-то фыркнул. Первой нашла слова Кейт:

— Бред.

— Нет. — Ли медленно спустился по лестнице, не отрывая взгляда от лица Тони. — Я ему верю.

 

Глава 6

— В общем, все время, пока я рос, я слышал рассказы о кузине моей матери, которая подцепила богача, родила двоих детей и жила в огромном доме. Только ее муж свихнулся и убил сначала детей, а потом себя. На этом прекрасная жизнь и закончилась. Через пятнадцать лет она умерла в психушке. — Грэхем отхлебнул еще пива. — Вы точно не будете?

— Точно. — ЧБ наклонился вперед. Кресло скрипнуло под его тяжестью. — Заканчивайте.

— Ладно, хорошо. Может, именно эта история и привила мне интерес к умершим, может, нет. Кто его разберет. Суть в том, что я так и не забыл этот рассказ и через несколько лет, когда мне было нечего делать, я решил поискать этот дом. Дом, в котором закончилась прекрасная жизнь. — Он кивнул в сторону окна. — Этот самый дом. Я появился как раз тогда, когда предыдущий смотритель решил пройтись по шоссе и оказался перед трейлером. Это было похоже на знак — чтобы именно в это время — и потом раз, и я уже получил работу. Через месяц, когда я зашел в ванную на втором этаже — в которой все и произошло, в которой убили детей кузины моей матери — и посмотрел в зеркало, то увидел, как за мной стоят двое мертвых ребятишек. Я поворачиваюсь — а там никого. Потом я продолжал заходить в ванную и каждый раз их видел, поэтому занялся этим…

— Занялись этим?

— Ну да, открылся этому. Дотянулся до другой реальности, — добавил он при виде непонимающего лица ЧБ. — Ладно, это неважно. Довольно скоро я начал видеть их уже без зеркала, а потом мы стали говорить. Сначала они были немного не в себе — еще бы, столько лет провести, переживая момент своей смерти, но чем дольше мы разговаривали, тем яснее они представляли, кто они такие.

— И какое отношение это имеет к моим дочерям?

— Сейчас дойду и до этого. Вы не поймете, что происходит, если не будете знать всю историю. Пока я общался со своей семьей — с двумя мертвыми ребятишками, если вы вдруг забыли, — я проверил остальной дом. И в том плане, что касается духов — здесь их просто толпа. — Он сделал большой глоток, поставил бутылку на стол и наклонился вперед, копируя позу ЧБ. — Зло оставляет свою метку, ясно? Думаю, что учитывая, сколько странных вещей притащил в дом Крейтон Каулфилд, среди них ему попалось что-то не просто странное, а действительно злое. Впрочем, я на всякий случай проверил, не построили ли дом на каком-нибудь старинном индейском кладбище. Не построили. Первая нация бы такого не пропустила.

— Переходите. К. Делу, — прорычал ЧБ. Любой сценарист, который принес бы ему подобный сюжет, напичканный клише, отправился бы работать в забегаловку «У Тима Хортонса» до того, как добрался бы до второго действия. Однако с историей, имеющей отношение к его дочерям, спорить было сложно.

— Точно. Теперь, что касает Крейтона Каулфилда. Это было нечно. Никому не нравился ни он, ни его увлечения. Кому захочется общаться с человеком с подобными увлечениями? В общем, подкармливаемый Каулфилдом этот кусочек зла начинает расти. И через какое-то время метка достигает критической массы. К моменту смерти Каулфилда она превращается в полноценное зло.

Он умолк, ожидая комментариев, но ЧБ только кивнул, поэтому Грэхем продолжил.

— Проблема в том, что больше его никто не подкармливает. Без Каулфилда некому помогать ему расти. Поэтому оно начинает заниматься новыми людьми, живущими в доме, причем активно. Не затаивается и не ждет, пока они подскользнутся на нем, как на какой-нибудь злой банановой кожуре. Оно находит слабое звено. — Он ухмыльнулся и откинулся назад. — Вы…

— Не советовал бы. — И это не предложение.

Грэхем захлопнул рот и вздохнул.

— Знаете, советую относиться к этому с чувством юмора, иначе ночь покажется вам очень долгой.

— А вам короткой, если не дорасскажете.

— Что? — После чего до него дошла угроза. — А, да. Значит, зло находит человека, наиболее остро на него реагирующего, и сводит его с ума. Но этот человек так просто не отделывается, он должен предложить кого-то еще. Это проклятое место, и проклятое в буквальном смысле. Тут произошло бессчетное количество убийств и самоубийств. И каждая смерть кормит зло, делая его все сильнее и осознаннее.

— Еще раз — уже в последний — какое отношение это имеет к моим дочерям?

— Сейчас обясню. В середине семидесятых женщина по имении Ева Крэнби бросила своего ребенка в горящий камин а потом покончила жизнь самоубийством. Ее муж — еще один богатей…

— Крэнби из «Бакалейных товаров Крэнби»?

— Бз понятия. Где бы он ни добывал деньги, смерть жены и ребенка его раздавила. Но дом он так и не продал. Потом он переехал в новую Зеландию и по-прежнему его не продает. Тут никто не жил помимо смотрителей. Первый из них абсолютный пофигист. И когда дом попытался что-то сделать, он решил, что это галлюцинации, и уволился. Дом остался без пищи. Второй — религиозный фанатик, молящийся без перерыва, в конечном итоге не выдерживает и отправляется к аббату с требованиями провести экзорцизмы. Его тоже убрали. Третий — после которого пришел я — покончил жизнь самоубийством, но не в доме. Поэтому много лет не появлялось ничего нового. И если быть осторожным, чтобы не пробудить его, то полный порядок. Ладно, некоторые его части, вроде бального зала, сами по себе еще тот паноптикум — учитывая, сколько там запертых душ. Проведешь с ними немного времени и сам не заметишь, как присоединишься к танцу. Когда здесь работал еще первый смотритель, пришел сюда один электрик. Ему надо было посмотреть проводку или что-то в этом роде. Нашли мертвым в бальном зале. Списали все на сердечный приступ, но на самом деле это было изнурение.

— Значит, дом убивал после Крэнби.

— Как утверждает последующее вскрытие, его не убили, он умер сам. Нутром чую, что это уже собственные проделки бального зала. — Он нахмурился. — Но зло тогда еще не спало, так что кто знает. Рисковать все равно не хочется. По одиночке мертвецы не представляют проблем. А группами они как подростки — на все способны.

— Мы собирались использовать бальный зал.

— Да, я слышал. Хорошо, что передумали. — Он посмотрел в окно на темный силуэт дома на фоне ночного неба. — Хотя это спорный вопрос. Сложно сказать.

— И я должен заметить, что вы ни о чем таком не предупреждали. Ни о чем.

— Но вы же не использовали его, так? Я подумал, что пока зло спит, проблем н будет. Я видел ваш сериал и сомневаюсь, что в команде есть кто-то настолько чувствительный к подобным вещам. Ну будут у них плохие предчувствия и мороз по коже, всего-то. Только одна вещь способна пробудить дом.

ЧБ ждал, пока эффектная пауза закончится, с явным нетерпением. В результате пауза оказалась короткой.

— Кровь. Кто-то из ваших капнул кровью в доме. Я их предупреждал, так что это не моя вина. Дом пробудился. Зло оголодало — энергии от запертых душ достаточно, чтобы не дать ему исчезнуть, но не более того. И у него нет времени на тонкие замыслы, поэтому когда солнце село, оно заперло все двери. Зло воспользуется всей имеющейся у него силой, чтобы захватить как можно больше народу, чтобы хватило на грядущие годы. Один из парней снаружи сказал, что внутри осталось девятнадцать человек. Оно воспользуется всем, чтобы свести тех, кто послабее, с ума. Они закончат дело.

— Слабые убьют сильных, а потом покончат жизнь самоубийством?

Он допил пиво одним глотком.

— Угу.

— Как это остановить?

— Что, вот так просто? Как это остановить? — Нахмурившись, Грэхем посмотрел через пустую бутылку на своего собеседника. — На этом месте вы должны были сказать мне, что я свихнулся, и большего бреда вы в жизни не слышали.

— Я работаю на телевидении, более того, на синдицированном телевидении. Ваш рассказ несколько не оригинален, но едва ли его можно назвать бредом. — Хотя его вера происходила от врат, ведущих из его звукового павильона в другой мир. — Кроме того, мои люди сообщили, что они не могут попасть в дом. А теперь… — он медленно сжал кулаки, — …как это остановить.

Бледные щеки побелели еще сильнее — Грэхем Бруммель внезапно осознал, что и ему грозит некая опасность.

— Мы ничего не можем сделать. Только дождаться утра и посмотреть, кто выживет.

— Этого недостаточно.

— Слушайте… — из его голоса пропало легкомыслие, — …я понимаю. Там ваши люди, ваши дети… Но к дому вы сейчас не сможете даже прикоснуться. Поэтому логично предполагать, что и попасть внутрь у нас не выйдет.

— А возможно как-нибудь вытащить тех, кто находится внутри?

Грэхем пожал плечами.

— Загнали в тупик. Я-то не внутри.

— Теоретически.

— Ладно. Полагаю, если кто-то сразится со злом и победит, двери откроются.

Учитывая весь предыдущий сюжет, это казалось логичным.

— Хорошо.

— Но этого не произойдет. Ваши люди — легкая добыча. Они понятия не имеют, что происходит, и дом задурит им головы, как зазывала какому-нибудь простаку на ярмарке. Он запутает их и запугает до такой степени, что они просто не смогут соображать.

— На это не рассчитывайте.

— Что, потому что телевизионщики привыкли к странностям?

— И из-за этого тоже. — ЧБ поднялся из кресла и достал из кармана сотовый телефон.

— Внутрь вам не прозвониться. Я думал, ваши люди об этом предупреждали. Оно высасывает всю энергию из… — Он умолк, когда ЧБ поднял руку, пожал плечами и двинулся в обход стопок старых газет и книг на кухню за еще одной бутылкой пива.

Его люди обо всем преждали, именно поэтому он и не провисел последние двадцать минут на телефоне. Сейчас ему нужно было еще чье-нибудь мнение.

— Мистер Фицрой? Это Честер Бэйн. Кажется, мистер Фостер угодил в переделку, и нам бы не помешала ваша интуиция. Нет, мы на съемках… Да, именно. Я встречу вас на дороге. Благодарю.

— Если вы звонили копу, — пробормотал Грэхем, выходя из кухни и открывая е ще одну бутылку, — то он вам не поможет. А «Секретные материалы» уже несколько лет как не снимаются в Ванкувере.

— Он не коп. Теперь что касается вас…

— Меня?

— Кто вы такой? Волшебник? — ЧБ посмотрел на пиво, выплеснувшееся к носкам его начищенных итальянских ботинок. — Не волшебник. Кто тогда?

— Я думал, что сказал. Меня интересуют мертвые, я медиум.

— А.

— Вы и в это верите?

— Да.

— Господи. — Рухнув обратно в кресло, Грэхем сделал большой глоток. — Вы либо самый непредвзятый человек из всех, кого я когда-либо встречал, либо самый простодушный.

— Я похож на простодушного?

— Ээ… Нет. Извините. — Он потер наклевывающуюся щетину на подбородке и снова заговорил под тяжестью взгляда ЧБ.

— Я работал на ярмарке, но потом это просто перестало пользоваться спросом. Потом немного на вольных хлебах, но я все-таки не Джон Эдвард. Вот вы продюсер. Когда все это закончится, может, вы…

— Нет.

— Ладно, ладно. Полагаю, у вас есть повод для раздражения; в конце концов в доме ваши дети.

ЧБ подошел к окну и посмотрел на свод крыши, едва видный через завесу дождя.

— Этот дом еще сам не знает, с кем связался.

* * *

— Значит… — Брианна прищурилась и уставилась на Тони, — …ты соврал про ребенка.

— Да.

— И как, жутко было?

— Да.

— Круто.

— Так, секундочку. Вы, значит… — Питер обвел жестом Ли, Хартли, Мауса и Кейт, — …слышите, как плачет этот ребенок Брианны. А ты… — жест покороче в сторону Тони, — …его на самом деле видишь. Видел. Его призрак?

— Да.

— И других призраков?

— Да.

— И то, как они умирают?

— Да.

Питер провел ладонями по волосам м вздохнул.

— И мы заперты здесь, потому что дом хочет завладеть нами? Как призраками?

— Наверно.

— Поэтому ему надо, что бы кто-то из нас сошел с ума…

— Некоторым для этого много и не потребуется, — пробормотал Мэйсон.

— …и убил остальных?

— В прошлом он так и поступал, — пояснил Тони, которому внезапно захотелось прервать цепочку односложных ответов.

— Так нечестно, — пробубнила Эми, скрестив руки и уткнувшись подбородком в грудь. — Я должна видеть призраков. Почему ты их видишь? Тебе же плевать на другие реальности. Я должна быть медиумом, а не ты.

— Нафига? — брякнул он, не успев подумав. — Хвастаться нечем?

— Иди к черту, призрачный парень. И, — продолжила она еще более раздраженным голосом, — почему они… — ее жест казался почти неприличным, — …слышат призраков, а я нет?!

Это был риторический вопрос, но Тони казалось, что он знает на него ответ. Весной Ли, Мауса и Кейт захватывали тени — причем два раза. Сначала каждого из них заставляли собирать информацию, а потом, когда началась настоящая заварушка, тени стали управлять ими и остальной командой. Хартли и Мэйсона тоже захватывали по отдельности, но когда Повелитель теней появился на студии, первого на работе не было, а второй оставался под контролем первоначальной тени. К тому же, у Хартли, давнего алкоголика, уже не осталось никаких нервных клеток, поэтому одной тени хватило, чтобы вызвать реакцию теперь. Мэйсон… Тони задумчиво покосился на актера и получил в ответ выразительное невербальное «иди на хрен». Хотя Мэйсон сказал, что не слышит плач, тень захватывала его на самый длинный период времени.

Но он не собирался говорить все это Эми.

А что касается Брианны…

Он понятия не имел.

— В смысле, с Брианной все понятно, — продолжила Эми. — Она ребенок, а некоторые силы к ним очень тянет.

А-а.

— С детьми так всегда. Чем младше, тем больше сил. Поэтому она его слышит.

Люди закивали. Тони задумался, в фиолетовых ли волосах дело. Красишь волосы в фиолетовый и мгновенно превращаешься в эксперта по странным вещам.

— И что теперь будем делать? — поинтересовался Зев, перекрывая плач Карла.

Наконец-то, простой вопрос.

— Будем выбираться из этого дома.

— И как же? — протянул Мэйсон. — Учитывая, что мы даже дверь не модем открыть.

— Ну… — И, похоже, они все ждали ответа. От ассистента режиссера. Что было странно. Впрочем, как и то, что ассистент режиссера видел призраков, так что, наверно, они подумали, что две странности уравновешивают друг друга. Тони не был уверен. — Может, попробуем бросить стул в одно из этих высоких окон в гостиной?

— Э нет, подожди-ка, Тони. — Питер поднял руки в стандартную позицию «надо успокоить кое-чье эго». — Сначала надо проверить, точно ли все двери и кона заперты, а уже потом что-то ломать. Окна стоят денег, и ЧБ с меня шкуру снимет, если мы превысим бюджет.

— Не думал, что когда-нибудь скажу это, — пробормотал Сордж, опуская ладонь на плечо Питеру, — но если Тони прав, и мы заперты в злом доме, то уж о ЧБ нам стоит волноваться в последнюю очередь.

— Если Тони прав, — повторил Мэйсон. — «Если» с большой буквы. Ради всего святого, он же ассистент режиссера.

— А я — нет. — Ли шагнул вперед и замер около Тони. — И Маус нет. И Кейт. И Хартли. — Названные шевелились, но вперед не двигались. — И знаешь что? Это все без разницы. По мне, так чем быстрее мы выберемся из этого дома, тем лучше. Те, кто остались снаружи, не могут войти, иначе бы они уже были здесь, — добавил он. — Так что все зависит от нас. — Развернувшись, он вышел из холла, бросив через плечо: «ЧБ может выставить мне счет за разбитое стекло». Он остановился на краю круга света, отбрасываемого свечами.

— Тина?

Та включила фонарик и пошла за ним.

— Так нечестно! Я хочу что-нибудь бросить в окно! — Брианна побежала за ассистенткой редактора. Эшли бросилась за сестрой, и через несколько секунд холл начал пустеть.

— Беее! Стадо баранов, — пробормотала Эми. — Один сдвинется с места, и все остальные за ним. — Но Тони увидел, как она взяла свечку и пошла в гостиную вслед за остальными.

Занавески были раздвинуты, а стекла напоминали черный бархат — совершенно непрозрачные и ничего не отражающие. Когда Тина направила на них фонарик, они будто впитали свет.

Маус забрал у Ли стул.

— Я кидаю сильнее.

Тяжелое хрустальное блюдо пролетело мимо них и разбилось, врезавшись в окно, осколки разлетелись по деревянному полу.

— Брианна! — Голос Бренды сильно напоминал это разбившееся блюдо.

— Это не я!

— Я занимаюсь бейсболом, — пояснила Эшли, когда все посмотрели на нее. — Третья база. А окно не разбилось.

— И уж точно я кидаю сильнее тебя, — заметил Маус. Он прикинул вес стула и отошел еще на два шага от окна. — Разойдитесь.

— Ладно, слушайте внимательно. Если у вас в руках свеча, отойдите к стене, нельзя, чтобы они потухли. — Встав рядом с оператором и жестом веля Ли отодвинуться, Питер показал, куда надо перейти людям со свечами. — Эшли, Брианна — Брианна, не играй с лампой, это антиквариат, — не отходите от Бренды.

Та вздрогнула, заслышав свое имя.

— Я думала, за них отвечает Тони.

— Ну сейчас рядом с ними стоишь ты. Когда окно разобьется, ч хочу, чтобы они выбрались из дома первыми.

Тони невольно подметил, что эта новость явно примирила Бренду с ролью няньки.

— Все остальные, — продолжил Питер, — смотрите, чтобы у Мауса было место для замаха. Все готовы.

— Приготовились. Камеры… — Адам резко замолчал, поняв, что делает. — Это Питер все начал.

— Я… — Питер развернулся и увидел, как Маус хмурится, глядя на него сверху вниз. — Ну да. — Быстро сделав шагов в шесть в сторону, он взял себя в руки. — Ну и чего ты тогда ждешь?

Стул оказал на окно такой же эффект, как и хрустальное блюдо — то есть никакого. А окно оказало такой же эффект на стул, только его обломки оказались крупнее и разлетелись на большее расстояние от места удара.

— Чтоб его! — Маус выдернул щепку из руки и бросил ее в сторону.

Тони посмотрел, как она летит, увидел кровь, блестящую на дереве, и понял, что не успеет дотянуться. Как бы это ни казалось параноидально, но ему не хотелось поить дом еще кровью. Паника заставила его выплюнуть семь слов одной длинной цепочкой гласных и шипящих согласных звуков, и щепка оказалась в его ладони. Он сунул ее в карман, вытер руки о джинсы и понял, что все были слишком заняты Маусом и/или непроницаемостью окна, чтобы заметить.

— Что ты сейчас сказал?

Черт! Почти все! Сердце едва не выпрыгнуло у него из горла. Тони резко развернулся и обнаружил, что Ли с интересом его рассматривает. Бывали дни, когда он много бы чего отдал, чтобы Ли смотрел на него с интересом. Сегодняшний к ним не относился.

— Да так, ругнулся.

— Да? — Тот приподнял темную бровь. — На каком языке?

Он не знал. Арра записала только произношение заклинаний и ничего не упомянула о языке, на котором они были написаны. Хотя это к делу и не относилось. А Ли по-прежнему ждал ответа.

И ждал.

И…

— Это безумие!

И Тони спас чей-то срыв. Еще с полдюжины разговоров стихло. Тони повернулся и увидел Тома, электрика, стоящего в стороне и тяжело дышащего в ритме стакатто.

— Это просто какое-то безумие!

— Успокойся, Том. — Адам двинулся в его сторону, вытянув руку. — Мы справимся.

— Нет, не справимся! Мы умрем! — Том оттолкнул руку Адами и уставился на Тони широко раскрытыми глазами. — Он сказал, что мы все умрем!

Головы повернулись в его сторону.

Класс.

— Я сказал, что дом попытается нас убить. Это немного не то.

Те же головы повернулись в сторону электрика в ожидании его ответа.

— Вот именно! Меня он не убьет. — Том ударил себя кулаком в грудь. В комнате стало так тихо, что глухой звук показался неестественно громким. — Я ухожу! — И прежде, чем кто-либо успел напомнить, что все заперто, он бросился к окну.

— Остановите его! — Тони кинулся наперерез; резиновые подошвы скрипнули по полированному дереву. Но он знал, что черта с два успеет вовремя.

Легко увернувшись от Адама, Том отшвырнул Кейт к Маусу вместо того, чтобы оббежать ее. Когда он добрался до окна, то двигался уже на полной скорости.

В момент удара ничего не бухнуло.

Хрустнуло.

Тони затормозил около тела.

— Но… Мне показалось, что стекло разбилось, — раздался голос Эми где-то на заднем плане. Тони опустился на одно колено и попытался нащупать пульс.

— Это было не окно, — ответил ей Зев.

Пульса не было. Неудивительно, учитывая, под какими углами и в каких местах кости прорвали кожу…

Черт!

— Маус! Подними его с пола!

— Че…

— Давай! — Когда Питер поддержал его, Тони снова смог начать дышать. Питер не забудет о крови. Режиссеры видят целую картину. — Тина! Сордж! Принесите из библиотеки брезентовый футляр, которым мы укрываем оборудование!

Потом Питер ухватил его за руку, поднимая на ноги и отводя с дороги. Тина и Сордж прибежали с брезентом, на который Маус положил тело и укрыл свободными концами сверху.

Они смотрели, как потеки крови исчезают, впитываясь в пол.

— Это совсем плохо? — пробормотал Питер.

— Ну, не особо хорошо, — признал Тони.

— Да, но что бы это ни было, оно уже проснулось.

— Но не думаю, что надо его поощрять.

Брианна попинала край брезентового свертка босой ногой.

— Он мертв?

— Да, золотко. — Бренда опустилась на колени и обняла девочку, стараясь этим подавить свою явно надвигающуюся истерику. — Он мертв.

— Правда-правда мертв?

— Правда, он абсолютно мертв, — сказал ей Мэйсон с преувеличенной бодростью. — Он второстепенный персонаж, умирающий в первом действии, чтобы мы поняли, что ситуация действительно серьезна.

— Это не смешно, — огрызнулся один из работников-постановщиков. Тони вспомнил, что его вроде бы звали Сэйлин, хотя он не был уверен — тот работал в ЧБ Продакшнз всего несколько недель.

Мэйсон фыркнул, пламя его плечи встрепыхнулось.

— Я не шутил.

— И это было даже не оригинально.

Из-под вздернутой губы Мэйсона показались клыки.

Брианна снова попинала тело.

— Значит, он больше не встанет?

— Нет, золотко. Он… — Бренда осеклась. Нахмурилась. Побледнела. Подняла взгляд на Тони.

Который не понял проблемы.

— Что?

— П… Р… И… З… Р…А… К… И.

Брианна закатила глаза и вывернулась из рук Бренды.

— У меня пятерка за алфавит. Она хочет знать, превратится он в призрака или нет.

Хороший вопрос.

— Я не знаю.

— Но ты знал, что он умрет! — У Бренды сузились зрачки. Без Брианны, за которую можно было ухватиться, она с трудом держала себя в руках.

— Я не…

Она указала на него дрожащим пальцем.

— Ты пытался его остановить!

— Да, потому что все остальное, что врезалось в окно, разбилось или сломалось. — Ему это казалось логичным объяснением. Возможно, при данных обстоятельствах «логично» было неподходящим словом, но опыт подсказывал ему, что сверхъестественные вещи тоже следуют законам логики.

— Ладно. Хорошо. И что делать теперь?

В отблеске от пламени свечи она выглядела несколько безумно. Тони надеялся, что все дело было именно в свече. Прежде чем он придумал менее провокаторский способ сказать: «Понятия не имею», Эми заявила:

— Серебро.

— Хай-хо, — пробормотал Мэйсон.

— Ему на глаза! — Эми отдала свою свечку Зеву и сняла одно из своих колец. — Надо положить серебро на глаза Тому, — возвестила она, подняв кольцо так, чтобы от него отразился свет, — и его дух не восстанет.

Ему показалось или тени, собравшиеся вокруг круга из свечей, и правда стали темнее?

— Как это старо.

Эми вздернула подбородок и вызывающе указала на Мэйсона.

— Так, а у тебя какие идеи?

Разве Карл не стал плакать громче? Пронзительнее?

— Что-то, чего я не нахватался из двд-записей «Секретных материалов»?

— Да иди ты! Крис Картер был серфингистом-фантазером, а это проверенный, старый как мир ритуал. — Она сняла второе кольцо и опустилась на колени у брезента. — Да, Тони?

Кто-то стал ходить в библиотеке?

— Тони?

Он подпрыгнул, когда Ли прикоснулся к его руке. Разве он не должен быть в нескольких метрах от меня?

Он передвинулся, кретин.

И все снова на него пялились. Отлично.

Зев нахмурился:

— Ты чего?

— Нет, ничего. Просто. — Неважно. Все и так плохо, не стоит пугать их еще больше. — Думаю, это хорошая идея. С серебром. Эми все о нем знает. Об этом. В общем, так.

Теперь глаза закатил Мэйсон.

— Как все понятно.

— Не сбивай, — тихо прошептал Питер. — Эми, давай.

— Знаете, что было бы круто? — спросила Эшли, когда Эми ухватилась за край брезента. — Если бы она это отдернула, а Том открыл бы глаза. Широко-широко.

Эми замерла. Все присутствующие подумали о такой возможности.

Волоски на шее у Тони встали дыбом, когда эмоции накалились до предела и начали грозить перейти во что-то еще. Что-то, с чем никому не хотелось оставаться запертым. А если точнее, что-то еще, помимо уже имеющегося, с чем никому не хотелось оставаться запертым.

— А мы разве уже не использовали этот фокус с глазами в шестой серии? — неестественно громко спросил он. — И еще в одиннадцатом.

— Такое клише, — кивнул Сордж. — И я об этом говорил.

— Это был вполне действенный способ заставить зрителя нервничать, — устало заспорил Питер, с видом человека, который уже это сто раз объяснял.

Кинооператор впечатал большой палец в мягкий воск сверху свечи.

— В первый раз — может быть.

— А второго раза и не было, на самом-то деле, — напомнил Питер. — Только в голове у Ли. В смысле, в голове у Джеймса Тэйлора Гранта.

— И почему мы это сделали?

— Почему? — И на одном дыхании, — Брианна, хватит пинать труп.

— Почему в голове Джеймса Тэйлора Гранта?

— Ты знаешь почему; потому что у него были галлюцинации.

— Нет. — Сордж покачал головой. — Все равно непонятно.

— Это было шесть серий назад.

— А еще одиннадцать!

— Вот, у тебя было достаточно времени, чтобы с этим смириться.

— И все-таки…

— Ой, ради бога! — Эми откинула угол брезента и быстро положила кольца на закрытые глаза Тома.

Тони выдохнул, когда Эми снова прикрыла тело. Он даже не помнил, чтобы задерживал дыхание. Справа от него раздался тихий звук. Тони слегка повернул голову и увидел, как Ли показывает ему большие пальцы в знак понимая того, что ничто так не разряжает атмосферу, как творческие споры, начатые в тысячный раз.

А потом Ли поднял руки повыше, закрыв ими уши. Маус крякнул. Кейт ругнулась. Тони поборол желание сделать и первое, и второе, и третье, и только стиснул зубы. Все мускулы в его теле напряглись. Загорелся свет, и плач Карла — который затих некоторое время назад, так что спор Сорджа и Питера звучал в тишине, — превратился в крики ужаса и боли.

К счастью, пламя было сильное, а ребенок — маленьким.

Негромкий женский голос, напевающий вдалеке колыбельную, стал более четким, когда визг прекратился. Но, судя по всему, только Тони ее слышал. Да и то, скоро все заглушили пронзительные требования Брианны отпустить ее.

— Я хочу посмотреть на ребенка!

Она пыталась вырваться из рук Зева, колотя его кулачками по плечам. Но он держал ее слишком близко, чтобы дать ей место для замаха. И слишком близко, чтобы она могла воспользоваться ногами, как заметил Тони. Умно, учитывая, что Зев стоял на коленях. Тони сомневался, что под джинсами он припрятал чашку для защиты. По крайней мере, пока они встречались, чашки не было.

— Пусти! Пусти! Пусти!

Зев что-то прошептал ей на ухо, Тони не расслышал, что именно.

— Потому что Тони сказал, что это жутко. И я хочу посмотреть!

Зев приподнял брови, но быстро взял себя в руки, внимательно посмотрел ей в глаза и тихо и успокаивающе заговорил:

— На самом деле оно ненастоящее. Это просто то, что осталось со старых времен.

Она шмыгнула носом и перестала вырываться.

— Как по телевизору?

— Как по телевизору. Дом записал, что произошло, а теперь показывает это снова.

— Он хочет нас обмануть, чтобы мы поверили, что оно настоящее?

— Вот именно.

— Но мы знаем, что оно ненастоящее.

— Знаем.

Прислушивающиеся взрослые расправили плечи и подняли подбородки. Устами младенца гласит истина.

— Глупый дом.

— Чтоб я спорил. — Когда она ответила на его улыбку, Зев поднял, подхватывая девочку и устраивая ее на бедре. — Надо выбираться отсюда. — Его взгляд выразительно скользнул к телу и обратно.

У Тони едва не остановилось сердце, когда он заметил на щеке Зева коричневато-красную полоску. Но потом он понял, что это просто фальшивая кровь, которая еще осталась в волосах у Брианны. Ни за что. Мы не потеряем Зева. Или Эми. Или… Черт, кто дал мне право выбирать? Одни только мысли о выборе заставили его почувствовать себя Мэрил Стрип, а без этого он бы обошелся.

— Да, насчет выбираться — неплохая идея. — Эми, держащая теперь и свою свечку, и свечку Зева, посмотрела в фойе.

Когда фойе успело стать их убежищем? Неужели все из-за того, что просто большую часть времени они снимали в нем и успели обвыкнуться? Или из-за того, что это было большое свободное пространство без закоулков и прочих мест, где может спрятаться нечисть? Из-за того, что это место, в котором в последний раз все было нормально? Или то, что считалось нормальным в длинные часы съемок, заполненные передозом кофеина.

— Мэйсон? — Эшли подергала актера за пиджак. — Ты чего?

— Ничего. Порядок. Просто голова болит.

Голова у него должна была болеть адски, решил Тони, потому что когда Эшли схватила его за руку, Мэйсон почти благодарно сжал ее пальцы.

— В контракте указано, что в доме курить нельзя, — заметил Питер, выходя из гостиной вслед за актером и девочкой. — Так что если захочешь затянуться…

— Дело не в этом!

Но в чем-то дело было. Актерского мастерства Мэйсона не хватало, чтобы скрыть резкие нотки в голосе.

— Мы его просто так оставим здесь? — спросил Ли, останавливаясь около тела Тома, укрытого брезентом.

Тони пожал плечами.

— Если он захочет к нам присоединиться, то дорогу он знает.

— Это… жутковато. — Ли приподнял уголок рта. — И я не смеюсь. Думаешь, он так поступит?

— Нет. Если кольца Эми не сработают и если я действительно понимаю, что за хрень здесь происходит, то он должен будет продолжать врезаться в окно.

— Один показ и сразу же повторы.

— Ага, здесь синдикация не занимает много времени.

— Все еще не смеюсь. — Хотя уже явно было близко к этому.

— Я тоже. — То, что они стояли вдвоем, рассматривая первую жертву и обмениваясь дурацкими шутками, традиционными для парней в опасных ситуациях, казалось до странности естественным. Тони это немного нервировало. К счастью, у него был легкий выход. — Тебя Бренда ждет.

Та стояла у двери, имитируя заламывания рук леди Макбет. Рядом с ней оставался Сэйлин с последней свечой, освещающей гостиную, и явно ждал пока оставшиеся выйдут. Так же явно, как Бренда ждала Ли.

Последний пару секунд ничего не говорил, хотя у Тони было ощущение, что он просто ничего не мог слышать. Как будто Ли говорил на частоте, которую слышат только собаки. Или что-то в этом роде. Потом Ли фыркнул, почти весело, прошел к выходу и прижал Бренду к себе. Хотя та не особенно расслабилась, но атмосфера «я в пяти минутах от срыва» слегка развеялась.

— Шевелись давай, — рявкнул Сэйлин на Тони, в одиночестве застывшего около трупа.

Плач Карла и правда стал насмешливым или у него просто воображение разыгралось?

С полудюжиной свечей, чей свет отражался от полированного пола и деревянных панелей, холл выглядел почти уютным — где «почти» считалось максимум в доме-убийце.

Тина стояла у внутренней двери, подсвечивая фонариком.

— Эверетт еще дышит, но мне не нравится, как он выглядит.

— Он всегда паршиво выглядит, — пробормотал Мэйсон. — Ой, да бросьте! — продолжил он, заглушая несколько возмущенных протестов. — Совершенная логичная реплика; почти все здесь подумали об этом же.

Большинство мужчин и Эми кивнули.

— И мне не нравится, что он там уже столько времени. — Тина подняла левое запястье поближе к глазам и нахмурилась. — Черт, часы не работают. Сколько времени?

Оказалось, что ничьи часы не работали, хотя стрелки и цифры на часах Эми продолжали светиться в темноте.

— А какой нам был бы прок, если бы они показывали время? — спросил у нее Адам. Она пожала плечами.

— Это успокаивало бы.

— И что будем делать теперь? — спросил Хартли, покачиваясь с пятки на носок и обхватив себя руками.

— Держаться до утра, — объявил Питер тем же нетерпящим возражений голосом, которым требовал сохранять тишину на площадке. — Все.

— Все оставшиеся, — заметил кто-то. Тони показалось, что это был Пэйвин, звукооператор, но он не был уверен.

— Да, и для начала мы перестанем слушать его! — А это точно Кейт. Скрестив руки — более агрессивная версия позы Хартли, она уставилась на Тони. — Если бы не его идиотская затея начать кидать вещи в окна, Том бы был еще жив!

Тони, несколько обалдевший от подобного заявления, не сразу смог подобрать слова.

— Но я же не говорил, что он должен сам кинуться!

— Это тебя понесло в ту комнату, поэтому он там оказался. Ты предложил что-нибудь кинуть и посеял семена в его отчаявшемся сознании.

— Семена? Какие семена? И он не казался мне отчаявшимся!

— Значит, не отрицаешь!

— Что? — О черт. И правда не отрицал. Он даже не думал, что это понадобится, но судя по тому, сколько людей нахмурилось и прищурило глаза, Кейт не единственная винила его в смерти Тома. Кто-то из нас сойдет с ума и убьет остальных. Отлично. И угадайте, в каком из списков нахожусь я. Когда Кейт сделал шаг вперед, он невольно отступил. Я так полагаю, друзьями нам уже не стать. Когда Маус встал рядом с ней, Тони сделал еще один шаг назад. И еще один — на всякий случай.

— Оставь его в покое, Кейт.

Маус был на его стороне?

— Бесполезно винить Тони за смерть Тони. С тем же успехом можно свалить все на Ли, который пошел туда первым.

Хмуриться и сводить брови начали уже в сторону Ли.

— Или Эшли за то, что она бросила блюдо.

Складки на лбу начали разглаживаться. Никто в команде не мог винить маленькую девочку. Или, если точнее, они знали, что бесполезно винить дочь ЧБ — даже в том, в чем она была виновата.

— Или меня, потому что я бросил стул.

Это убило все претензии на корню. Тони успокаивало, что среди присутствующих не оказалось самоубийц, готовых обвинить в чем-то человека, способного лежа приподнять Бьюик.

В последующей неловкой тишине Тина взяла чемоданчик Эверетта и подошла к Ли и Бренде.

— Бренда, давай снимем грим с девочек.

— Я костюмерша.

— И что, поэтому ты не можешь?

— Нет, я просто… В смысле… Ладно. — Она отстранилась от Ли настолько неохотно, что Тони едва ли не слышал треск разрываемого скотча. — Брианна, ты совсем чумазая, так что давай… Брианна?

— Сыриха! — Эшли протянула руку мимо Зева и потрясла сестру за плечо, пока та не отреагировала.

Зев аккуратно, но настойчиво развел их, а потом опустился на колени.

— Что такое, Бри?

— Ребенок перестал плакать.

— Но это ведь хорошо?

Она нахмурилась.

— Не думаю.

Тони был с ней согласен. Когда в прошлый раз Кард перестал плакать, пошла ретроспективная сцена. Кэсси и Стивен. Смерть самого Карла…

В холле зажегся свет. Появилась мебель — пара кресел с высокими спинками, стол в форме полумесяца, на котором стояла ваза с белыми тюльпанами, персидский ковер.

И Тони остался один.

За исключением кого-то кричащего «Чарльз, не надо!» на втором этаже, который по-прежнему скрывала тьма. Что бы ни произошло, должно было случиться здесь.

А потом появились они.

Дамы и господа, позвольте обратить ваше внимание на ступеньки. На Чарьзе была одета униформа, на женщине с ним — серый костюм, облегающий, строгий и явно дорогой. Тони плохо разбирался в женской моде, но похожий он видел на Мадонне в «Эвите». Чарльз удерживал ее за руки и заставлял отступать назад. Она плакала, умоляя его остановиться, но мужчина, судя по всему, ее не слышал, двигаясь с непроницаемым лицом.

Отпад. Я ее слышу, а он — нет?

Черт. Он собирается сбросить ее с лестницы.

Тони знал, что это бесполезно, но тем не менее все равно бросился навстречу.

Но они спустились на две, три, четыре ступеньки по длинной лестнице, но никто никого не толкал.

Чарльз шагнул вниз, чтобы они оба стояли на пятой ступеньке.

— Значит, пока меня нет, ты хочешь поразвлечься с друзьями, — тихо сказал он; по его выражению становилось понятно, какого пола эти друзья. — Ради бога.

А потом он поднял ее и насадил на оленьи рога, висящие на стене. Ткань порвалась, и самый длинный отросток показался перед серым костюмом.

— Ладно, я верю, что безумие придало ему сил, — возмущенно пожаловался Тони — дому, призракам, лишь бы не закричать, — но эти рога просто не могли продолжать держаться на стене, когда на них повисла взрослая женщина — пусть и невысокая!

В этот момент рога сорвались со стены и покатились вниз по лестнице — вместе с женщиной, дергающейся и издающей булькающие звуки. Чарльз опустил взгляд. Тони сделал то же самое и обнаружил, что она остановилась как раз у его ног.

— Черт, черт, ЧЕРТ! — Он отпрянул назад.

Отпрянул и успел увидеть грандиозный финал — Чарльз бросился через перила. Головы и правда разбиваются с тем же звуком, что и арбузы. Шумовики были бы довольны.

Свет начал угасать и снова превратился в отблески от свеч.

И он уже был не один.

— Хватит на меня пялиться, — он пытался отдышаться.

— Они думают, что ты спятил.

— О господи! — Тони отшатнулся назад, когда перед ним внезапно появились Кэсси и Стивен.

— И от этого лучше не станет, — заметил Стивен.

— Спасибо. Да что ты говоришь? И где вас вообще носило?

— После смерти мы не сразу материализовались, а потом мы застряли в ванной, пока была очередь остальных.

Брат с сестрой были достаточны прозрачны, чтобы через них Тони видел, что никто так и не перестал на него пялиться.

Кто-то из них сойдет с ума и убьет остальных.

Безумец.

Или жертва.

Может, Тони слишком много себе навоображал — в конце концов он мало что видел из-за призраков и тусклого света, — но похоже, окружающие несколько изменили свое мнение на тему того, какое определение лучше всего подходит к нему.

 

Глава 7

— Я не спятил.

— Ты реагируешь на что-то, что видишь только ты, и разговариваешь с воздухом.

— Я реагирую на проигрыши старых убийств и разговариваю с Кэсси и Стивеном. — Тони кивком указал на брата и сестру. Стивен наблюдал за перепалкой с некоторой долей любопытства, а вот Кэсси обшаривала взглядом весь холл — ее единственному глазу приходилось работать за двоих. Обеими руками она сжимала прозрачный подол юбки. Учитывая, что ее убили много лет назад и заставили пережить это происшествие уже кучу раз, Тони не знал, что ее еще могло так взволновать в этой жизни. — В чем дело?

— Она прислушивается к музыке, — ответил за сестру Стивен. — Ее пугает бальный зал.

— Ты разговариваешь с привидениями, — вздохнул Зев.

— Ну да.

— И это кажется тебе нормальным?

— Зев…

— Я не говорю, что все это бред — мои убеждения тут ни при чем, но какая-то хрень тут творится, — но ты должен признать, что звучит этот странно.

— Он прав.

— Помолчи, Стивен. — Тони мрачно уставился на привидение. Успокаивающая улыбка Зева стала явно напряженной.

— О чем я и говорю.

Тони пробежался рукой по волосам. После реакции на последний проигрыш его не то чтобы подвергли остракизму, но предпочитали держаться подальше, тем самым оттеснив его к кромке света.

— В подобных ситуациях…

Довольно расплывчатое определение.

— …люди ищут кого-то, на кого можно свалить всю вину. И ты просто сам подставляешься. — Зев сжал его руку и нежно стиснул. — Сам знаешь.

— Да, и еще я знаю, что не могу не объяснить вам, что происходит. В подобных ситуациях… — Ладно, может, Зев пытался понять, и без саркастического ударения можно было бы обойтись. Ну и что. — …я не имею права сам решать, имеет ли какое-то значение эта информация или нет. Особенно учитывая, что на кону девятнадцать… Восемнадцать жизней.

— Семнадцать.

— Эверетт еще жив. — С внезапной неуверенностью он посмотрел на Кэсси. Та кивнула. — Да, еще жив. Восемнадцать.

— Не то чтобы я был не согласен с тобой, Тони, но… — Он снова замолк и снова вздохнул, крепче сжимая руку Тони. — Просто ты должен быть осторожнее. Эмоции накалены до предела.

— Он прав.

— Кэсси с тобой согласна.

Зев кивнул пустому месту справа от Тони.

— Спасибо.

Тони указал влево.

— Она там.

— Прекрати! Прекрати сейчас же! — Протест Брианны временно заглушил плач Карла. Тони обернулся и увидел, как все переключили внимание на младшую дочь ЧБ, радуясь, что можно было отвлечься. — Ты слишком дергаешь!

— Хорошо. — Бренда отошла назад, поджимая губы. — Тогда ходи с такими волосами.

— Нет! Я хочу косичку!

— Тогда не дергайся.

— Не буду! У тебя не буду! Ты глупая!

— Нет… — Пауза затянулась настолько, что все дружно слегка наклонились вперед, ожидая ответа Бренды. — Это ты глупая!

Брианна вздернула подбородок и прищурилась.

— Нет, ты! И я расскажу папе, что ты за мной не присмотрела!

— Не провоцируй меня! — Костюмерша подняла правую руку, почти прижав друг к другу указательный и большой пальцы. — Мне вот столько осталось, и тогда уж я так за тобой присмотрю!

Зев отпустил руку Тони.

— Я, пожалуй, пойду туда, пока Брианну не придушили.

— Не торопись.

— Не вини малышку, она просто пытается скрыть свой страх.

— Наверно. — Хотя Тони никогда не видели, чтобы боялись вот так. Только если она не была напугана восемьдесят процентов времени, проводимого на студии. — Никогда не знал, что ты хорошо ладишь с детьми.

— Ну да, — он слегка обернулся и приподнял темную бровь, — хотя мы не встречались достаточно долго для того, чтобы ты это узнал.

— Не в бровь, а в глаз. — На место Зева встала Эми, и они вдвоем стали смотреть, как тот подошел к Брианне, по пути забирая у Бренды голубую пластмассовую расческу. — Вот поэтому нельзя встречаться с людьми, с которыми ты работаешь.

Даже неудивительно, что она уже забыла, как подбивала на это их обоих.

— Тебе не страшно здесь стоять? Не боишься, что я сойду с ума и убью тебя?

— Потому что ты видишь эктоплазматические проявления? — Она фыркнула. — Черт, хотела бы я посмотреть на призраков. Как они выглядят?

— Не знаю. — Он пожал плечами и посмотрел на тех. — Мертвыми. У Кэсси нет куска головы, а у Стивена прорублена шея. Одежда вся в крови, и…

— И что?

— Ничего. — Тони только что заметил, что к окровавленной рубашке Стивена не прилагались штаны — из-за всей это крови и того, что их зарубили топором, и убили, в общем, он этого раньше не замечал. Оба призраки посмотрели на него, когда он наконец оторвал взгляд от голых ног Стивена. — Эй, — Тони развел руками, — это не мое дело.

Эми посмотрела в том же направлении и нахмурилась.

— Что? — снова повторила она, не дождавшись его ответа, но уже громче и настойчивее, потому что Тони не ответил сразу.

Поскольку Брианна довольно предоставила право заниматься своей прической Зеву, все разом повернулись к Эми.

— Мы просто разговариваем, — вздохнула та. — Займитесь своими делами.

— Неплохая идея. — Питер оттолкнулся от стены под ступеньками и прошел к центру холла, по пути превращаясь в режиссера. — Слушайте все. Если мы будем просто сидеть на месте, то ночь покажется очень долгой. Так что попробуем придумать что-нибудь практичное.

Все промолчали.

— Можете покончить с собой прямо сейчас. Тогда вам не надо будет ждать, пока случится что-то плохое.

Все кроме Стивена. Тони решил не озвучивать его комментарий.

— Кто-нибудь? — Питер крутанулся на одном каблуке. — Адам? Тина? Сордж? — Получив в ответ два пожатия плечами и одно непереводимое бормотание, он всплеснул руками. — Ради бога, мы создаем подобную хрень. Если бы это была серия «Под покровом ночи», то как бы мы ее закончили?

— Если бы это была серия «Под покровом ночи», — фыркнула Эми, — то нас бы всех замочили. Ну, за исключением Мэйсона и Ли — потому что им еще сниматься в серии на следующей неделе, — ну и дети, наверно, потому что последний из нас пожертвовал собой, чтобы их спасти. Единственное, что можно точно сказать о доме с привидениями, так это то, что трупов будет много. — Она презрительно окинула взглядом притихшую аудиторию. — Что? Вы же знаете, что этим все и кончилось бы.

— Ладно, может быть, — рявкнул Питер, перекрывая дружное согласное бормотание. — Ты высказала свою точку зрения. А теперь надо переписать сценарий так, чтобы мы все выжили.

— А, переписать. Сразу надо было говорить. Полагаю… — Она постучала пальцами с пурпурно-черными ногтями по груди примерно в районе левого уха Хэлло Китти, — …что если существо в доме пытается нас собрать, то мы должны его уничтожить. Тогда на свободе окажемся и мы, и призраки.

Снова тишина. На этот раз задумчивая. Тони был удивлен тем, что никто ничего не сказал о последствиях. Лично он стоял слишком близко, чтобы безбоязненно комментировать.

— Это звучит… довольно просто, — наконец признал Адам.

— Слишком просто, — издевательски заметил Сэйлин.

— А что? Это не может быть просто?

Рабочий-постановщик выразительно скрестил мускулистые руки.

— Если оно живет здесь с того момента, как был построен дом, то как нам его уничтожить? И как найти?

— Оно в подвале, — хором сообщили Тони и Стивен. — Смотритель отогнал меня от лестницы туда, — продолжил Тони уже в одиночку; Стивен скривил лицо — мол, давай, раз ты такой умный. — И когда я прикоснулся к дверной ручке, меня как током ударило.

— Оооо, ток. — Сэйлин изобразил ужас.

Тони его проигнорировал; ему пока хватало вполне реальных ужасов.

— И на руке осталась странная метка.

— Так покажи, — потребовала Эми, хватая его за запястье.

— На другой руке. И она уже пропала.

— Как вовремя. — Снова Сэйлин. Он быстро тратил запас терпения, которое заслужил, пока ждал в гостиной со свечой. Впрочем, это не играло большого значения, учитывая, что по габаритам он напоминал Мауса.

— Что за метка, Тони? — нахмурился Питер.

— Не знаю.

— Ну надо же. — Смена подпевки, Сэйлин уступил эту роль Кейт.

— Тогда, — Эшли вышла из тени Мэйсона, подошла к Питеру и скрестила руки, оглядев группу с выражением, пугающе напоминающим отцовское, — пойдем в подвал и надерем ему задницу.

Адам с ней согласился.

— Меня это устраивает.

— Нет. — Кейт встала, качая головой. — Вы действительно хотите столкнуться лицом к лицу…

— У него есть лицо? — уточнила Эми. Тони пожал плечами.

— …с чем-то, что на расстоянии заставляет людей убивать друг друга? Вы даже не знаете, на что оно способно, если окажется рядом!

Сэйлин передвинулся ближе к Адаму.

— Есть только один способ это проверить.

— Ладно. — Тина взяла Эшли за руку и отвела ее в сторону от двух мужчин. — Но девочки не пойдут.

Сопротивление Эшли, не давшее никаких результатов, только подтвердило, что знали почти все остальные присутствующие: когда Тина что-то решала, ее уже было не переубедить. И не сдвинуть с места. Буквально.

— Но это была моя идея!

— Мне все равно. — Голос Тины не встретил сопротивления. — Мы с девочками остаемся здесь. Не хочу оставлять Эверетта одного.

Брианна, казалось, подумывает смыться, но Зев ухватил ее за плечо.

— Ладно, но если я должна торчать здесь с Эш, то Зев останется со мной.

— Тогда Мэйсон останется со мной. — Продолжая стоять рядом с Тиной, не выпускающей ее, Эшли протянула свободную руку и ухватила Мэйсона за куртку.

— Мэйсон…

— Нет, все в порядке. — Мэйсон высвободил куртку, но передвинулся к Эшли достаточно близко, чтобы она смогла ухватить его за локоть. — Если я ей нужен, я останусь.

Тони почти слышал, как на это придумывались комментарии, но вслух так и не высказывались.

— Ну хорошо, — провозгласил Адам, расправляя плечи. — Кто еще идет?

— Я и близко к подвалу не подойду. — Бренда снова начала изображать леди Макбет. Сордж присоединился к двум мужчинам.

— Слишком заметно, — пробормотал Маус.

— Он прав. — Кейт передвинулась поближе к оператору. — Зачем ему подпускать нас к себе?

— Да какая ему разницу? — поинтересовался Сэйлин.

— Может, оно хочет, чтобы мы пришли к нему? — Пэйвин поднялся на ноги. Тони гадал, всегда ли звукооператор страдал от этого легкого тика. Или это была просто эпидемия в цехе звукозаписи? Хотя тик Хартли вряд ли можно было назвать легким…

— Оно хочет, чтобы мы спустились вниз, где есть вода и проводка, — продолжил Пэйвин. — Старая, изношенная, с обмоткой. И когда мы все окажемся по колено в воде, оно снова включит электричество и уронит провод в воду. Оно на это способно, раз уж оно может закрывать двери. И нас всех поджарит. Или кто-нибудь свихнется и сунет провод в воду, и нас всех поджарит. Вы знаете, что из вас получится при такой смерти? Суп.

И это практически моментально сорвало намечающийся поход в подвал.

— Ладно, — сказал Эми, после того, как все хорошенько подумали о супе. — Тогда будем защищаться здесь.

— Может, лучше переберемся в нормальную комнату? — предложил Тони.

— К Тому? — огрызнулась Кейт.

Реакция Тины не была направлена лично на него, но оказалась более убедительной.

— Я не оставлю Эверетта.

Видимо, нет.

— Нам нужна соль. Много соли. — Эми нарисовала в воздухе что-то, напоминающее круг. — Рассыплем ее по кругу, и зло не сможет проникнуть внутрь.

Тони уже собрался заметить, что, во-первых, злу не особо и хотелось внутрь, а во-вторых, если оно пропитало весь дом, то это все было бесполезно — место внутри круга все еще останется частью дома. Но потом он осознал, что соль сможет несколько притупить страх, и это будет уже хорошо. Немногие ухитрятся сойти с ума после того, как успокоятся.

— Я видел соль на кухне.

Он уже начал привыкать к коллективным взглядам.

— Хотите, чтобы я ее принес, да?

— Только не в одиночку, — пробормотала Кейт, сведя брови. — Я тебе не доверяю идти одному.

— Никто один и не пойдет, — уточнил Питер, — это опасно. Кто-то должен пойти с тобой.

И наступила очередная тишина.

— Я!

— И я!

— Ни одна из вас не пойдет, — сообщила Тина сестрам. Те поерзали, побурчали, но подчинились.

— Ох, ради всего… — Эми так выразительно закатила глаза, что это было заметно даже в свете свечей. — Я пойду.

— Нет, — Питер был таким же непреклонным, как и Тина. — Ты знаешь, что тут происходит…

Секунду. Тони нахмурился. Это он знал, что здесь происходит. А Эми просто насиделась на сайтах из категории страшнохрень. ком.

— …Поэтому останешься здесь.

Ему не очень понравился намек, что Эми они не могли потерять, а его — спокойно. Не то чтобы он хотел потерять Эми, но и себя тоже не стремился.

— Я пойду с ним.

Ли. Это была первая фраза, произнесенная им с момента, как они ушли из гостиной, и Тони удивленно повернулся в его сторону.

— Ли, нет…

Протест Бренды был весьма предсказуем, но какого черта Зев приподнял брови?

— Кто-то должен пойти, и если Ли хочет, то ради бога. — Питер заглушил дальнейшие протесты. — Если мы будем стоять здесь всю ночь и ругаться, то так ни к чему и не придем. Тина, одолжи Ли свой фонарик.

И что? А я в темноте вижу?

— Не знаю даже… — Тина вытащила его из кармана и уставилась на фиолетовый пластик. — Он светит как-то тусклее.

— Неважно. Они не могут идти с зажженными свечами.

Логично, но если батарейки в фонарике разрядятся, то у них будут проблемы. А учитывая, сколько остальные батарейки держат заряд… Вернее, не держат.

— Может, мы все-таки возьмем свечку? На всякий случай.

— Нет!

Все хором. И все без особой охоты провести остаток ночи в темноте.

* * *

Путь до кухни показался ему гораздо длиннее, чем всего несколько часов. И фонарик определенно светил тусклее, круг света на полу перед ними был коричневато-желтого цвета — как грязная фара. Они шли совсем рядом — для спокойствия или для безопасности, Тони понятия не имел. Но рукав смокинга Ли продолжал задевать его голую руку, от чего волоски на шее вставали дыбом.

Его тело помнило Ли, распластавшегося под ним на кухне.

Вот тебе идея, безмозглый придурок, попытайся в опасной ситуации вести себя как взрослый, а не как сексуально озабоченный пятнадцатилетний подросток.

— Мне это напоминает работу, которой я занимался в старшей школе, — тихо заметил Ли, проведя лучом света вверх по одной стене, по потолку и вниз по другой. — Я работал с парнем из службы по отлову животных — весной выводил енотов из коттеджей.

Тони покосился на актера и хмыкнул.

— Вы работали в смокингах?

— Только если поступала официальная жалоба.

Это вызвало заслуженный стон.

Он слышал, как за ними в холле начинается очередной спор. Зато по громкости было понятно, что это именно спор, но слов было не разобрать. Они еще не ушли настолько далеко, чтобы не было слышно слов.

Их шаги казались странно приглушенными, будто дерево впитывало звук.

Да. Странно — будто это могло кого-то удивить.

Тони чувствовал, что должен что-то сказать, обсудить ситуацию, может, прикинуть пару идей как их отсюда вытащить. Но так и не смог придумать ничего, что еще бы не говорили.

— Значит, вы с Зевом больше не встречаетесь?

Ладно. Это было неожиданно.

— Э, нет. Мы… э… не встречаемся.

— Но по-прежнему дружите.

— Конечно. — Это был не вопрос, но он все равно ответил.

— Как вы это делаете? В смысле, остаетесь друзьями. Если парень расстается с девушкой, они после этого не становятся моментально друзьями.

Тони фыркнул.

— А они обычно дружат до этого?

— Нет, обычно нет. — Ли казался несколько унылым. — Но ты и Зев; я вижу вас вместе, и…

— С этим что-то не так? — уточнил Тони, когда пауза растянулась.

— Что? Нет, конечно, нет. Как ты говорил, вы два взрослых человека, это не мое дело.

Он это говорил? А, ну да, о Бренде. Которая не была другом Ли.

А ты его друг?

Нет, но я с ним и не трахаюсь.

Он все еще пытался понять, что бы это значило и имел ли какое-нибудь значение его ответ, когда свет погас.

Рукав смокинга перестал гладить его руку — они замерли на месте.

Бесполезное щелканье выключателя на фонарике не утешало. Наконец:

— По-моему, батарейка сдохла.

Тьма была непроницаемой, казалось, что у нее есть вес, тяжелым одеялом легший на них. Не было никакой разницы ходить ли с открытыми глазами или с открытыми.

— Это уже проблема.

— Думаешь?

— В чулане в теплице есть пара фонарей и спички.

Третий голос.

— О господи! — Тони, у которого едва сердце из груди не выскочило, крутанулся и натолкнулся на Ли. Тот ухватил его за руку, дав возможность удержать равновесие. Кэсси выглядела смущенной донельзя, учитывая, что она казалась едва различимым серым силуэтом. Стивен, такой же прозрачный, равнодушно пожал плечами. — Вы пошли за нами!

— Мы пошли с тобой, — уточнил Стивен.

— Нет смысла оставаться с остальными, — логично заметила Кэсси. — Они нас не видят, не слышат, и с ними скучно.

И только тогда Тони понял, что она смотрела не на него, а на Ли, причем с мечтательным выражением, которое Тони видел неоднократно. Только обычно для него полагались два глаза и целая голова.

— Они пошли за нами? — повторил Ли.

— Пошли.

— Призраки?

— Да. Они решили, что с остальными скучно. И что фонари и спички в теплице.

Стивен кивнул и поправил голову.

— Грэхем нашел их, когда шнырял тут.

— Делал обход, — лукаво поправила Кэсси.

— Ну да. В общем, нашел. И оставил их там.

— Значит, нам осталось найти теплицу, — сказал Ли прежде, чем Тони успел поинтересоваться, что искал Грэхем, когда шнырял, нашел ли он это и каковы был шансы, что ему от этого и досталось.

— Я провожу тебя, — проплыла мимо Кэсси.

— Тебя только Тони видит, — пробормотал Стивен, следуя за ней. — Она думает, что он милый, — добавил он, поравнявшись с ухом Тони. — Это она мазнула краской его задницу.

— Я уже понял. И ты ничего против не имеешь? — Потому что в такой ситуации только ревнивого брата не хватало. Особенно учитывая, насколько они близки — были близки.

— А мне какая разница?

Тони решил не напоминать про отсутствие штанов. Он провел ладонью по руке Ли, нашел его кисть («Я в конце руки, чего я еще ожидал там найти?) и положил ее на сгиб своего локтя.

— Я вижу только призраков. Полагаю, они видят дом, так что я пойду за ними, а ты не отходи.

Ли на секунду сжал пальцы, всего на мгновение, а потом разжал — без сомнения для того, чтобы свести контакт до минимального, положенного в ситуации, когда натурал прикасается к гею.

А на кухонном полу был минимальный контакт?

Заткнись!

Ему не нужен дом, чтобы сойти с ума, он и сам отлично справится. Если ему повезет, то массовые убийства не будут следующими после неуместных сексуальных фантазий и порки. Словесной порки. Не физической.

Если раньше он не особо уверенно чувствовал расстояние, то теперь он сбился совершенно, следуя за двумя бледными силуэтами сквозь тьму. Он старался не отрывать ноги от пола, и подошвы его кроссовок мягко поскрипывали, скользя по деревянному полу. Туфли Ли шуршали в ответ, давая понять, что тот тоже старался не отрываться от земли. Учитывая полное отсутствие света и то, что они не шли по стенке, когда погас свет, то можно было быть уверенным только в земле под ногами.

Тони начал думать, что им было уже пора куда-нибудь прийти, и волноваться, что этого не произошло, когда цепочку его мыслей прервал звук удара тела об открытую дверь.

— Ах этот гребаный…

— Ли? — Он попытался нашарить своего спутника. И смог снова начать дышать, когда пальцы нащупали знакомую ткань.

— Кажется, я нашел дверь. — Бархатный голос казался хрипловатее, чем обычно. — Или, по крайней мере, дверь в нее.

— Ему больно? — Кэсси подлетела поближе и уставилась на место, где должен был быть Ли.

Жаль, они не отбрасывают побольше света, чтобы от них была хоть какая-то польза.

Стивен вымучено закатил глаза.

— Не волнуйся, он в порядке.

Да, покойники в этом просто спецы.

— Ты в порядке?

— Вроде как. Хотя если я поставил себе фингал, то завтрашняя съемка будет забавной.

Завтрашняя съемка. Он думает, что мы отсюда выберемся.

Конечно, думает, он же в титрах. Парни из титров всегда выживают.

Продолжая держаться за пиджак Ли, Тони протянул руку и нащупал дверь.

— Здесь надо свернуть налево, и теплица будет в семи-восьми метрах. Если я буду держаться за стенку, то мы сможем не грохнуться там с тех трех ступенек.

— Я бы сказала вам о ступеньках, — пробормотала Кэсси. — И извините за дверь.

— С чего это вдруг мы виноваты? — возмутился Стивен.

Ага, комментарии с галерки.

— Ли?

Рука актера не поддавалась — мышцы напряглись, локоть согнулся.

— Тони, я больше не слышу ребенка.

Теперь, когда это было сказано вслух, он понял, что не слышал плач Карла все время, что они провели у входа на кухню.

Зажегся свет, и Тони остался один. Он опустил руку, не задумываясь, держался он за Ли в реальности или нет. Безмозглый чертов…

— Ли, я знаю, что ты меня слышишь — я в очередном проигрыше. У меня тут свет, так что я пойду в сторону теплицы и подожду там. Стивен и Кэсси пока застряли в ванной, а ты меня в темноте не увидишь, так что стой на месте. Никуда не уходи. Я вернусь с фонарями, как только смогу. — Он старался говорить успокаивающе, но крик из теплицы его отвлек.

Когда он преодолел семь метров, садовник — он предположил, что это садовник, учитывая, где это все происходило — лежал на спине на старой деревянной скамье, а пожилая женщина в темно-коричневом платье и в практичной обуви отпиливала его правую ногу. Судя по судорогам, он еще не был мертв. Когда женщина допилила до кости, она взялась за топор.

Хороший основательный замах, учитывая ее возраст.

Правая нога. Левая нога. Левая рука. К счастью, каждую конечность она отделяла быстрее, чем в реальном времени. Пока она по очереди рубила все кости, звук казался менее ломким, чем ожидал Тони. Он сделал заметку на будущее — рассказать об этом звуковикам. ЧБ не хотел тратиться на свою фоли-студию, поэтому они обычно закупали необходимое у независимых шумовиков. Пока еще никому не удалось правильно воспроизвести этот влажный хруст.

Затянувшееся расчленение по идее должно было взволновать его гораздо сильнее. Может, способность реагировать ему отбила череда топоров, горящих детей и рогов. Может, прошлое уже не могло влиять на него после того, как в настоящем умер один из знакомых и в опасности оказалось еще семнадцать. А кровь, хлещущая из артерий, к сожалению, вечно ассоциировалась у него с бесконечными марафонами «Монти питона» на Comedy Central. В любом случае, Тони обнаружил, что стоит, скрестив руки, барабанит пальцами по локтю и мечтает, чтобы она поторопилась.

Он едва не зааплодировал, когда очередь подошла к голове. Но нет — теперь ей приспичило зарыть куски. Каждый — в отдельной грядке.

Черт. Та статистка могла почувствовать пальцы. Конечно, настоящей руки там уже не было, но раз метафизические проигрыши продолжались…

…и продолжались.

Он вздохнул и облокотился на дверь чулана.

Покряхтывая от напряжения, она бросила голову садовника в большую урну в центре помещения. Тони нахмурился от приглушенного хлюпанья. Вроде он насчитал кого-то лишнего, когда пересчитывал всех по головам сегодня утром? Лишняя голова в счете по головам. Мило. Злое создание с чувством юмора — можно подумать, от этого стало легче.

А потом старуха внезапно оказалась у чулана, протягиваясь к ручке сквозь него. Тони шарахнулся в сторону на достаточное расстояние, чтобы освободиться от ее руки, но при этом увидеть полки. В том времени фонарей не было, главное, чтобы они появились в настоящем. Зато на полке стояла непочатая коробка крысиного яда.

Она оторвала краешек коробки и высыпала немалую порцию себе в рот.

Современный крысиный яд содержал в себе варфарин, от которого разжижалась кровь. Крысы ели приманку, забивались в норы и умирали от внутреннего кровотечения. Медленная, болезненная и ужасная смерть. Ударение на слове «медленная» — поэтому даже Тони знал об этом. Сценаристы хотели использовать крысиный яд, чтобы разобраться с наемником из одиннадцатой серии, но когда узнали, сколько это займет времени, отмели идею. До варфарина основной ингредиент варьировался в зависимости от марки крысиного яда, но в сельской местности Канады доминировал мышьяк.

Распахнув глаза так широко, что светло-карие зрачки окружили белки, налитые кровью, женщина проглотила еще порцию.

А потом заставила себя съесть третью.

Стиснув зубы так крепко, что Тони видел, как у нее подергивалась челюсть, она прошла обратно к скамейке и аккуратно села на залитое кровью дерево, сжав колени и скрестив лодыжки.

Тони не знал, сколько прошло времени с того момента, как ее начало тошнить кровью, но закончилось это не сразу. Не закончилось, пока она не оказалась лежащей в луже крови — собственной и крови садовника, с посиневшей кожей и высунутым бледным языком. Ее глаза смотрели прямо на него, и на секунду, как раз перед смертью, она слегка нахмурилась — будто увидела, как стоит Тони.

И это было самым страшным, что он видел в доме.

А потом снова стало темно. Темно и совершенно тихо. Он не слышал, как стучат капли по стеклу, но не знал — то ли просто дождь закончился, то ли дом не пропускал звуки внутрь. Продолжая чувствовать на себе взгляд старой женщины, он завозился с задвижкой на чулане. Снова заплакал Карл.

Насколько странно, что его успокаивает плач ребенка в камине?

Очень странно, на самом деле.

— Тони?

Голос Ли, явно не с кухни, а гораздо ближе. Тони вскрикнул, когда тот задел его пальцами.

— Тебя не было слишком долго. Я, эм… Я начал волноваться и пошел по стене. — И Тони бы на это купился, если бы Ли не сжимал так отчаянно его руку. — Я тебя напугал?

— Напугал? Да я едва не обмочился!

— Слишком много информации. — Смешок был слегка напряженным, но все еще заслуживающее награды представления, учитывая, что от его пальцев могли остаться синяки.

Тони точно так же радовался физическому контакту — и для разнообразия мысли о прикосновениях Ли не вызывали сексуальной реакции. По крайней мере, особо бурной. На самом деле, то, что его член проявлял хоть некоторый интерес, уже радовало, учитывая, что несколько секунд ужас едва не отбил все желания.

В открытом чулане Тони нашел на верхней полке что-то напоминающее фонари. Осторожно держась за круглую середину, он аккуратно качнул предмет. Внутри плеснулась жидкость.

— Керосин? — спросил ли.

— Будем надеяться.

Другой рукой он прошелся по полке, пока не нащупал пыльную коробку, внутри которой что-то затрещало.

— Кажется, я нашел спички.

В одной руке он держал фонарь. В другой — спички. Время шло.

Этот смешок можно было узаконить.

— Ты понятия не имеешь, что с этим делать, да?

— Ну да, фонари — жизнь с ними не сталкивала.

— Никогда не был бойскаутом?

— Нет. — Тони постарался, чтобы в голосе не прозвучало презрение, но ему это не особо удалось. Когда он еще жил на улице, среди его постоянных клиентов был начальник отряда бойскаутов. Каждую неделю, после их собрания, как часы…

— Везет. А я был. Не шевелись. — Он опустил руку от предплечья Тони к его ладони, а потом к фонарю. Звякнуло стекло. — Ламповое стекло надо убрать. — Стук стекла о дерево — Ли положил его на полку ко второму фонарю, держа первый в руке. — Фитиль должен быть опущен в керосин. — Он задел пальцами пальцы Тони, выравнивая фонарь. — Держишь спички?

— Да.

— Хорошо. Протяни руку сюда… Взял. — Пришлось чуть-чуть повозиться, чтобы открыть коробку. — У тебя глаза закрыты?

— Что?

— Просто так темно, и я подумал…

— Нет. — Когда он закрывал глаза, то видел взгляд умирающей старой женщины. — А у тебя?

— Нет.

Тони хотелось спросить, что видел Ли, когда закрывал глаза. Но решил этого не делать. У него было чувство, что он знал ответ, учитывая, что произошло прошедшей весной.

— Так, фитиль намок. Можно зажигать.

Первая спичка тихо зашипела, но не загорелась.

Вторая вспыхнула болезненно-яркой оранжево-красной искрой на две секунды.

— Бог любит троицу.

Тони промолчал — единственный ответ, пришедший был ему в голову, был: «Три человека на спичку».

Третья спичка загорелась нормально. Ли опустил ее к кусочку ткани, высовывающемуся снизу фонаря.

И загорелся свет.

Тони смотрел, как Ли подкрутил маленькое металлическое колесико, снова надел ламповое стекло, а потом ухватился за проволочную ручку.

— Ну все, порядок.

— Ага. — Ли заметно расслабился, убирая спички в карман. — Тут еще второй фонарь, — сказал он, снимая его с полки. — И двухлитровая канистра с керосином. Почти нетронутая.

И четыре мышеловки.

И упаковка крысиного яда.

Предзнаменование, — вздохнул Тони. — Признак качественного ужастика.

Только это была настоящая жизнь, а не фильм. Он прищурился, всматриваясь в коробку.

— Проблемы?

— Нет. — Это была непочатая коробка, и если двери открывались на рассвете, то варфарин не успеет сработать. И насколько бурной должна была стать жизнь, чтобы это успокаивало?

Чертовски бурной.

— Тони? Ли? — Адам. Не близко. Первый помощник, наверно, отошел максимум на край круга, отбрасываемого свечами, поскольку его голос — способный перекрыть полдюжины разговоров, строительный шум на заднем плане и визги толпы фанаток Рэймонда Дарка — был едва различим. — Какого черта… — Несколько слов потерялись на расстоянии, сделав все это пугающе похожим на проблему с передатчиками. — …так долго?

Ли полуобернулся — ему напомнили, что они были не одни.

— Надо возвращаться.

— Да.

Они уже прошли половину кухни, когда Тони вспомнил, зачем они изначально сюда шли.

— Соль.

— Что?

— Для защитного круга Эми.

— Точно. Как думаешь, она знает, о чем говорит?

— Думаю, от этого хуже не будет.

Выражение на лице Ли было настолько осторожно-нейтральным, что было очевидно — подтекст он услышал. И так же очевидно, что комментировать это он не собирался. Надежда была хрупким чувством даже в лучшие времена, а уж взаперти в такой психушке ей доставалось по полной.

Служба доставки оставила большую коробку с маленькими пакетиками соли и другими специями на стойке у двери. Тони поставил фонарь рядом с ней — запасной фонарь и спички нес Ли — и закрыл ее. Когда он сунул ее под мышку, три пакетика выскользнули и упали на пол. Тони нагнулся поднять их и замер.

— Сукин сын.

— Что?

Когда все двери захлопнулись, провода, идущие от генератора, оставались неубранными. Он настолько привык переступать паутину из них во время рабочего дня, что ему даже в голову не пришло задуматься, что невозможно было закрыть дверь с ними. Хотя в данной ситуации «невозможно» было неподходящим словом. Провода доходили до двери и прекращались. Тони ухватился за один и дернул. Безрезультатно. Их не отрезало. Они просто прекращались.

— Они все еще проходят через пространство, — пробормотал он. — Когда дверь — это не дверь?

— Когда это окно? — В голосе Ли явно звучало: «С сумасшедшими лучше не спорить».

— Когда это метафизическая конструкция.

— Чего-чего.

Он присел и поднял взгляд на актера.

— Эта дверь была создана домом, чтобы не выпускать нас. Настоящая дверь по-прежнему открыта.

— Мы можем выйти? — Ли нахмурился, глядя на место, где провода уходили в дерево.

Хороший вопрос. Закрыв глаза, чтобы исключить восприятие из расчетов, Тони провел кулаком по проводам и ударил по месту, где они должны были бы продолжаться.

— Ай. — Стоило отдать дому должное — это была основательная метафизическая конструкция.

— Тони! Ли! — Снова Адам. Уже ближе.

— Уже идем! Нам надо возвращаться, — добавил Ли, снизив голос и кивком указывая на соль. — Если мы не можем выйти через дверь…

— Угу. — Он снова постучал по ней костяшками пальцев. Все еще твердая. — Наверно. Слушай, зажги второй фонарь, возьми соль и возвращайся к остальным. Я догоню. Хочу кое-что попробовать.

— Я останусь…

Ли хотел остаться с ним, а Тони отсылал его обратно. Может, стоило рассказать о волшебстве? Хотя тогда придется рассказывать и о тенях. А это будет плохо.

— Нет. Нас так долго не было, что они там уже издергались.

— Ага-ага.

И что это значило? — задумался Тони, когда Ли начал зажигать второй фонарь. — Хочешь узнать, придурок, так спрашивай!

Конечно, как будто это когда-нибудь случится.

Ли сунул коробку с солью под мышку, как это делал Тони.

— Только не слишком долго.

И это было все?

Судя по всему, да.

Когда Ли вышел из кухни, Тони снова повернулся к проводам и постарался очистить сознание от всего, кроме того, что его сейчас окружало.

Он думает, я псих.

И чем дольше они сидели в этой психушке, тем больше доказательств появлялось в поддержку этой теории.

Так что, раз это наш главный шанс, надо его использовать!

Дверь была всего лишь физической иллюзией двери. Логично, что он не мог просунуть руку через что-то физическое. Представив заднюю площадку и ведро с песком, которое стояло там для курильщиков, он протянул правую руку к месту, которое не видел, и выпалил семь слов.

Через шестнадцать окурков Тони остановился.

— Это не нормально.

— Чья бы корова мычала, мертвые люди. — Он откинулся назад и попытался выбросить окурок наружу. Тот отскочил от двери и попал ему по лбу. Ладно. Он что-то доказал. Правда, сам не знал что именно, но потом это могло пригодиться. Отряхнув экспериментальные данные с джинсов, он поднялся и повернулся к своему личному греческому хору.

— Полагаю, это нам надо спрашивать, — фыркнул Стивен. — Что ты такое.

А почему бы и нет? Едва ли они кому-то смогут рассказать.

— Я волшебник.

Тони приготовился к неизбежным сравнениям с Гарри Поттером. Кэсси нахмурилась.

— Как Мерлин?

Да здравствуют умершие до рождения Дж. К. Роулинг.

— Да, вроде того.

Стивен кивнул в сторону мусора на полу.

— Это все, что ты можешь делать? — поинтересовался он, поправляя голову.

— Пока что. — Это было не все, что он пытался сделать, но только это получалось успешно практически всегда.

— Не кажется мне это полезным.

— Выкуси.

— Прошу прощения?

— Неважно. — На полу около стола было две упаковки с водой в бутылках. Он поставил фонарь сверху и осторожно поднял обе. Не помешает прихватить взятку. = Сколько осталось проигрышей?

— Три. Бальный зал, гостиная и задняя лестница.

— Дай угадаю. — Он по-прежнему слышал слабое поскрипывание, почти перекрываемое плачем Карла. — Кого-то спихнули, и тот, кто это сделал, повесил себя.

— А не повесился?

— Какая разница? — Когда Тони проходил мимо двери в подвал, огонек в фонаре задрожал. Если бы у него не были заняты руки, он бы не удержался и попробовал дернуть за ручку. — В любом случае, они мертвы.

— Тебе это уже что, надоедает? — Кэсси казалась почти оскорбленной.

Он попытался пожать плечами, но перестал, когда фонарь качнулся.

— Это просто запись прошедших событий. Они ничего не могут мне сделать.

— Может, не тебе.

— Может, не сейчас, — добавил Стивен.

 

Глава 8

— Ладно, я хочу убедиться, что все правильно понял. Тони, ваши дочери и шестнадцать человек, занятых в съемках, включая исполнителей главных ролей, заперты в доме с привидениями. Этот человек, — Генри кивнул в сторону Грэхема Бруммеля, который приветственно поднял бутылку пива, — заявляет, что в доме живет зло, подпитывающееся от мертвых душ, запертых там, и желающее добавить остальных к своему меню. Мы не можем войти, они — выйти, окна непроницаемы, а телефоны не работают. Им надо выжить до рассвета, но дом всю ночь будет играть на их страхах, пытаясь свести кого-то из них с ума и заставить его убить остальных. Все так?

ЧБ не оторвал взгляд от окна.

— Да.

Генри вздохнул и провел руками по волосам.

— Плохо дело.

— И вы в это верите?

Он поднялся к смотрителю, приподняв золотисто-рыжую бровь.

— Разумеется.

— Да ради всего святого! — Грэхем вскочил на ноги и начал носиться взад-вперед по весьма ограниченному пространству перед своим креслом. — Да кто вы вообще такие? В смысле, сначала этот здоровяк, теперь вы. Как можно купиться на подобную небылицу?

— Но это же правда?

— Да, разумеется, это правда, но какая разница? Дома с привидениями, злые существа — вы должны от этого открещиваться! — Он пнул стопку желтеющих газет. — Вы должны строить теории, что из-за дождя двери заклинило, что вся проблема в странном давлении воздуха, а телефоны не принимают сигнал опять же из-за дождя! Вы не должны спокойно верить в эту галиматью! То есть, я говорю вам, что я медиум, а вы должны ответить мне, что я жулик!

— Вы жулик?

— Нет, но суть-то не в этом! Вы меня просто пугаете! — Горлышко пивной бутылки уставилось в сторону ЧБ. — Мало было одного его. — И снова на Генри. — Но вы капитально подняли уровень странностей, а, учитывая мою жизнь, это о чем-то, но говорит.

Генри задумчиво посмотрел на него, прикинул, стоит ли сбрасывать все маски, чтобы посмотреть, что из этого выйдет, но все же позволил лучшей половине выиграть.

— Спасибо, что позвонили мне, — сказал он наконец, присоединяясь к ЧБ у окна и полностью игнорируя смотрителя, — но я не знаю, что чем смогу помочь.

— Логичное объяснение ситуации — исходя из вашего опыта. Воспользуйтесь возможностями, доступными вам, благодаря вашим… особым силам. К тому же, вы показались мне собственником. Не думаю, что вы позволите уничтожить кого-то, кого считаете своим.

— И если я придумаю, как вытащить Тони…

— На свободе окажутся мои дочери и работники.

— Вы этим уже раньше занимались!

Вампир и владелец киностудии обернулись.

— Точно занимались! — Он прищурил воспаленные глаза. — Вы кто? Старски и Хатч, занимающиеся потусторонними вещами?

— Сколько он уже выпил? — Генри кивком указал на бутылки.

Грэхем фыркнул прежде, чем ЧБ успел ответить.

— Э нет, не вините в этом пиво. Я знаю, в чем тут дело! Ваш сериал — все это ведение людей под покровом ночи — основан на реальной жизни.

ЧБ моргнул. Один раз.

— Все действующие лица вымышлены, всякое совпадение с реальными событиями случайно. — Когда Генри на него покосился, ЧБ пожал плечами и добавил:

— Обычно.

Прежде чем Грэхем смог продолжить — а он этого явно хотел — на лестнице раздался топот рабочих ботинок, и кто-то с силой трижды постучал в дверь.

— ЧБ? Босс? Идите скорее, что-то происходит!

* * *

— Кот нас насторожил. Он сидел на перилах крыльца, а потом сорвался с места как припадочный.

— Кот? — Генри взглянул на черного кота на руках Грэхема. Он был в комнатке — лежал на спинке диване. Генри не видел, как он уходил…

— У меня их два. — По голосу Грэхема было заметно, что ему это скучно объяснять. — Из одного помета. — Он пожал плечами, кот качнулся в такт движению. — Назвал их обоих Тенью — никогда не приходят, когда я зову.

— На что он среагировал, — рыкнул ЧБ, когда все отвлеклись на кота.

— Извините, босс. — И все снова переключились на забитое крыльцо. — Вот на это, — Аджал указал на пустое ведро для окурков. — Здесь было минимум полторы пачки, но один за другим все окурки все взлетели — и вжух в дверь.

— Вжух?

— Ну, они не вжухнули, но что-то типа этого. — Оператор генератора пожал плечами, прекрасно сознавая, как это прозвучало. — Как будто кто-то с той стороны двери притягивал их к себе.

Когда ЧБ вопросительно приподнял бровь, Генри кивнул. Тони мог призвать окурки к себе. Поэтому, пока не появилось другое объяснение, он будет считать, что это был Тони. Но он впервые слышал, что тот мог что-то передвинуть сквозь закрытую…

— Провода. — Когда все непонимающе уставились на него, Генри указал вниз. — Посмотрите на провода. Они все по-прежнему тянутся в дом.

Двое кивнули, но они так и не поняли, в чем проблема. Для всех присутствующих провода были как шум на заднем плане.

— Дверь закрыта… — Он нахмурился, размышляя вслух. — Провода проходят сквозь закрытую дверь, но это невозможно. Значит, пространство, которое они занимают, осталось неизменным, несмотря на видимость.

— Но их не пошевелить, — Аджал дернул всю связку. — Не дергаются вообще. И дыры там нет, будто они до ходят до двери и останавливаются. — Он моргнул. — Вы правы. Это невозможно.

— Значит, нам просто кажется, что дверь закрыта? — спросила Карен, крутя веточку красной лакрицы и всматриваясь вниз.

— Неважно. — Крис осторожно тыкнул пальцем в пространство. На расстоянии десяти сантиметров от проводов красная искра отбросила его руку. — Нам все равно не приблизиться.

— Мы не можем, — согласился Генри. — Но электричество, судя по всему, может.

Аджал фыркнул.

— Я отрубил генератор, никакого электричества. — Небольшая пауза, достаточная, чтобы вывести общую картину. — Босс, мне его включить?

— Зависит от того, — влез Грэхем, — большой ли взрыв ли случится от перегрузки?

— Мой генератор не перегрузится.

— Гарантирую, что перегрузится, если вы попытаетесь обеспечить запертый дом электричеством. Можете поспорить, разумеется — поэтому я и уточнил про размеры взрыва.

— Генератор не обеспечит заряд такой силы. Вы… — Генри повернулся к Грэхему, понимая, что движется с нечеловеческой скоростью — судя по тому, как расширились у того глаза. Но ему было все равно. Они пытались найти выход. — Когда вы говорите с призраками…

— Он говорит с призраками? — недоверчиво переспросил Крис.

— …вы используете некую сверхъестественную силу…

— Какую именно?

— …и она, разумеется, способна проникать сквозь дверь.

— Разумеется?

— Потому что сверхъестественная сила переместила сквозь дверь окурки.

— Это не разумеется.

— Вы можете подозвать своих кузенов к двери и попросить их рассказать Тони…

— Тони разговаривает с привидениями?

— …как одолеть это существо.

— Какое существо?

Генри слегка повернулся и взглянул на Криса.

Тот побледнел и сделал шаг назад:

— Неважно.

— Ну, это я сделать могу, — медленно признал Грэхем. — Но даже если они и смогут установить контакт с этим Тони, я не знаю, что им сказать. Я не знаю, как уничтожить это существо.

Кот, сидящий у него на руках, зевнул.

* * *

— Мне не нравится, что Тони оставался один на кухне. — Кейт оторвала краешек еще у одного пакетика с солью, передала его Эми и зыркнула на Тони через весь круг. — Откуда нам знать, что он пытался открыть дверь? — Она поджала губы. — Это он так говорит.

— И зачем ему врать? — Эми добавила соли в круг.

— Затем же, зачем врут все. Он хочет контролировать ситуацию.

— А еще он сидит прямо здесь. — Тони передал Эми еще полдюжины пакетиков. Все настояли, чтобы она сделала защитный круг. Но его нужно было закончить до рассвета, а в инструкциях не говорилось, кто именно должен открывать сотни маленьких пакетиков. — Хочешь что-то узнать — спрашивай.

— О да, ты же у нас такой честный и все всегда рассказываешь, — фыркнула Кейт.

— Эй, я же рассказал вам о призраках. — Которые, кстати, так и не вернулись последний раз из ванной. Когда зажегся свет и его коллеги исчезли, и кто-то будто давился стеклом в гостиной, он оставался на месте, пока снова не стало темно. Дом — или конкретно существо из подвала — могло заниматься этими растянувшимися проигрышами сколько угодно, только без него.

— Он рассказал нам о призраках, — согласился Питер, отрываясь от своей кипы пакетиков. — Даже во вред своей репутации.

— Какой еще репутации? — возмутилась Бренда. — Он такой же странный, как и она! Без обид, — торопливо добавила она, опуская руку, которой указывала она.

— И все же, я обижена.

— Но я просто…

Ли положил руку на плечи Бренды и тихо сказал:

— Забудь об этом.

— Потому что тут тебе не выиграть, — добавила Эми.

— Эми.

Она закатила глаза, но оставила последнее слово за Питером.

— Итак, — Кейт заелозила по полу, пока наконец не уставилась Тони прямо в лицо, — тогда я спрашиваю. Если ты просто хотел попытаться открыть заднюю дверь, то зачем отослал Ли обратно?

— Подумал, что вам нужнее фонарь и соль.

— Ты не хотел, чтобы он видел, чем ты занимаешься.

Да, и это тоже.

— Зачем ему было ждать, если вам была нужна соль?

Она махнула пакетиком в его сторону.

— Да, прям столько проку от этого.

— Кошерная соль. — Это были первые слова, произнесенные Хартли со смерти Тома. Он побледнел, когда все обернулись в его сторону. — В серии «Секретных материалах» со… со… со… ль, — запнулся он, — была кошерной.

И все повернулись к Зеву, который вздохнул.

— Черта с два я это знаю. Я не смотрел «Секретные материалы».

— Ты выругался, — заметила Брианна.

— Выругался. Не ешь соль.

— Я голодная.

— Ты ела… — Он по инерции посмотрел на часы и снова вздохнул, — …не так давно. Ты не голодна, тебе просто скучно.

— И не только ей, — пробормотал Мэйсон.

Тони перестал вслушиваться в коллективные жалобы, перекрывающие друг друга, и сконцентрировался на пакетиках. Для круга, способного вместить в себя семнадцать человек, требовалось немало приправы.

— …Вот, видите, все в порядке. — Из библиотеки показался свет второго фонаря. Тихое бормотание превратилось в голос Адама и разбилось по словам, — продолжайте носить их в холл, мы пока притащим остальные.

После непродолжительных обсуждений Питер отправил Адама, Сорджа, Сэйлина и Мауса за брезентовыми стульями. Эми признала, что их будет можно использовать в круге, раз уж они принадлежали компании, а не дому. Сначала появился Маус с четырьмя стульями, потом Сордж с двумя, Адам с фонарем и Сэйлин с двумя последними.

— Не волнуйтесь, — продолжил Адам. — Я здесь, и свет никуда не денется. Второй фонарь там, где мы его оставили. Перешагните круг и аккуратно поставьте стулья.

Это явно должно было успокаивать. Вопрос заключался только в том, кого.

Маус выронил стулья, от неожиданности отскочил, врезался в Сорджа и дернулся вперед.

— Осторожно! — рявкнул он.

А вот это был ответ.

— Маус несколько запаниковал в библиотеке, — объяснил Адам, деля внимание между оператором и публикой. — Маус, передай стулья в круг.

— Передать? — У него были расширены глаза, тряслись руки, а под мышками по его потертой футболке со съемок «Вора в законе» расползлись влажные круги.

— Да, стулья. Передай их Хартли и… э… Мэйсону, они их расставят.

— Я не расставляю кресла, — пробормотал Мэйсон.

— Я этим займусь. — Тони отодвинул свои пакетики с солью к Тине и поднялся.

Маус покачал головой, седеющие волосы, завязанные в хвост, прошуршали по спине.

— Тони меня избегает.

Тони даже не стал поворачиваться и смотреть, уставились ли все на него снова. Какой смысл? Он просто забрал у Мауса стул и разложил его, чувствуя, как люди от него пятятся. Ну да, большой парень сейчас свихнется, но вы лучше подставите кого поменьше. Хотя на самом деле он не мог их за это винить. Тони сталкивался с Маусом под влиянием сверхъестественных сил, и вечер закончился парой треснувших ребер, кучей синяков и засосом, про который ему не хотелось вспоминать. К счастью, монотонное передавание стульев несколько успокоило здоровяка. Видимо, Адам этого и добивался.

Он несколько передвинулся, чтобы слышать разговор Питера с первым помощником.

— …не знаю, с чего он сорвался. Он сказал, что библиотеку заполнила тьма. Я боялся, что он сорвется с места, пока я грузил его стульями.

— Фонарь не погас?

— Нет, он просто испугался.

— Никогда не считал Мауса нервным. — Питер сунул руки в карманы.

— Все дело в доме. И в ситуации.

Они повернулись в сторону Тони, который сделал вид, что он очень занят раскладыванием последнего стула. Маус слышал ребенка и уже начал дергаться. Кейт не только говорила куда больше обычного, но еще и стала очень параноидальной. Ли…

Он покосился на Ли, сдвигая стулья поближе.

К Ли прилипла Бренда.

Те, кого тень захватывала дважды, начинали срываться. Даже Хартли, с кем это случилось однажды, стал заикаться. А вот Мэйсон вроде был в порядке, не более невыносимым, чем обычно. Хотя он добровольно проводил время с Эшли.

Короче говоря, оба актера нашли, на что отвлечься. То есть повели себя как актеры.

* * *

— Не уверен я в этом…

— А я уверен. — Генри шел по пятам у Грэхема, направляя его по грязной тропинке в сторону дороги. — Вы не знаете, как одолеть зло из подвала.

— Нет, в смысле, да, но…

— И я не знаю. Тем не менее, мы должны с ним справиться. — Порыв ветра стряхнул с пихт россыпь капель. Генри увернулся от большинства. — Ваше исследование предполагает, что в проявления вмешался Крейтон Каулфилд — своими сеансами и исследователями сверхъественного, которых он приглашал в дом.

Грэхем вытер воду с лица и пригладил редеющие волосы.

— Ну да, но…

— Поэтому только у Каулфилда есть полная информация, необходимая нам. Информация, требующаяся для того, чтобы одолеть это существо и спасти всех запертых в доме.

— Полагаю, что так, что…

— Мы отправимся за этой информацией. — Он указал на свой БМВ. — Садитесь.

— Эй! Секундочку! — Грэхем остановился у пассажирской двери, подняв обе руки и нахмурившись. — Я не могу призвать призрак Каулфилда, это не делается. В смысле, я могу стоять на его могиле и играть на трубе хоть до посинения. Но если его нет поблизости, толку от этого не будет. Мертвые должны хотеть говорить со мной.

— Хорошо. — Генри потемневшими глазами уставился поверх крыши на смотрителя. — Садитесь в машину.

Грэхем подчинился. Пристегнул ремень. И спросил: «Кто вы такой», когда Генри вырулил на Дир Лэйк Драйв.

— Тот, кто собирается забрать принадлежащее ему из этого дома.

— Ладно. Хорошо. Но кто…

Генри покосился в его сторону.

— …Неважно. — Он обмяк на сидении, втянув голову в плечи и стирая большим пальцем грязь с подошвы. — И куда мы направляемся?

— Поговорить с тем, кто знал Крейтона Каулфилда.

* * *

— И что он должен делать? — поинтересовался Стивен, переплывая взад-вперед над закругленной линией.

— Он позволяет расслабиться людям внутри круга, — тихо пояснил Тони. — Успокаивает их, и тогда дом слабее на них влияет.

— А. — Он моргнул. — Хорошая идея. И как это действует?

— Сила убеждения.

— Не понял.

— Тебе и не надо.

Но оно работало. Шесть стульев были сдвинуты в центре, и на них устроились Мэйсон, Эшли, Тина, Питер, Сордж и Пэйвин, у которого болела спина, не позволяя устроиться на полу. Вокруг, спиной к стульям, расселись Адам, Сэйлин, Зев, Брианна, Кейт, Маус, Ли и Бренда. Эми медленно шла по окружности, держа самое длинное лезвие своего швейцарского армейского ножа над солью, и что-то тихо напевала под нос.

Тони, вставший на месте, с которого она начала, чтобы знать, на чем заканчивать, не слышал слов, но мелодия пугающе напоминали мотивом «Цветных пони». Пугающе — потому что Эми и Джоан Баэз сочетались примерно так же, как реалити-шоу и настоящая актерская игра. Когда она дошла до него, то нарисовала в воздухе кончиком ножа что-то, похожее на знак бесконечности.

— Все. Круг замкнут. Отрицательная энергия не может проникнуть внутрь. Мы в безопасности. — Она захлопнула нож. — Если захотите выйти из круга, скажите, и я открою дверь.

— Ну прямо Древо познаний, — прошептал Тони под нарастающий гул облегченных голосов. Стивен снова влетел в круг и вылетел из него со скучающим видом.

— Отвали. Я просто одухотворенная многогранная натура.

— Угу-угу. Ты же это на ходу придумываешь.

Она прищурилась.

— Сомневаешься в силе моего кунг-фу, Кузнечик?

— Сомневался, если бы знал, о чем ты говоришь… — Он слышал музыку. Но Карл по-прежнему плакал.

— Тони?

— Что там снова творится? — Кейт. И Маус не кажется особо довольным. Тони видел только затылок Хартли, но крановщик никогда не выглядел довольным, так что едва ли по его лицу можно было бы что-нибудь понять. Ли высвободился из объятий Бренды и медленно поднялся.

— Я слышу музыку. — Брианна вскочила на ноги, но Зев утянул ее обратно вниз.

— Думаю, все вы ее слышите, — сказал он, оглядывая круг и концентрируя внимание на Тони. — Что там?

Тони в свою очередь повернулся к Кэсси, сжавшейся в объятиях брата и испуганно глядя единственным глазом.

— Это бальный зал.

— А что не так с бальным залом? — спросил он.

— Там много людей, — объяснил Стивен. — Поэтому он сильный. И тянет к себе. Когда Грэхем вернул нас, зал почти заманил к себе Кэсси. — Он сильнее сжал руку на ее талии. — Я едва успел ее вытащить. Если бы это продолжалось, со всей этой музыкой, то, наверно, мы бы до сих пор оставались там. Когда Кэсси рассказала об этом Грэхему, он закрыл двери и велел нам не приближаться к залу. Толку-то от предупреждений после всего…

— Почему мы слышим и их, и Карла? — Тони обвел жестом холл, по-прежнему темный и забитый его перешептывающимися коллегами. — Проигрыш еще даже не начался.

— Я же сказал, он сильный.

— Но запертый?

— Наверно. Если двери закрыты. Мы возвращаемся в ванну, это наше место. Там мы в безопасности. — Последнее предложение повисло в опустевшем воздухе.

— Тони? Эй! — Эми схватила его за руку и рывком повернула к себе. — Не хочешь поделиться с живыми?

Он поделился.

Эми побледнела:

— О нет, я оставила двери бального зала открытыми.

— Ты уверена?

Она была уверена.

— И хоть кого-нибудь это удивляет? — рявкнул Мэйсон.

Как оказалось, никого.

— Я хочу пойти потанцевать, — заныла Брианна.

— Тони…

И в саундтреке его жизни заиграла мелодия из «Могучего мышонка».

— Понял.

Тони уже почти добрался до края света, отбрасываемого фонарем, когда понял, что на него кричат из-за того, что он разбил круг, и что он не взял с собой фонарь. Он приподнял левую ногу и собрался повернуться. Проигрыш начался до того, как он ее опустил.

Музыка внезапно стала куда громче. И показалась ему смутно знакомой. Люди разговаривали и смеялись, позвякивание стекла позволяло предположить, что какая-то дорогая выпивка текла рукой. Наверно, шампанское. Люди, живущие в подобных домах, не открывали для друзей упаковку пива. Он смутно слышал ритмичное постукивание туфлей по деревянному полу. Шагнуть. Шагнуть. Скользнуть.

Не было смысла возвращаться за фонарем, поэтому он вышел из холла.

Оказалось, звуки были приглушенными, потому что двери бального зала были закрыты.

Он нахмурился — Эми была уверена, что оставила их открытыми.

Ладно, они были открыты в его времени, но не в проигрыше. И толку от этого было мало. Чтобы защита Грэхема подействовала, их надо было закрыть в его времени. А вот он там не находился.

Отлично.

Мелодия спотыкнулась. Это была живая музыка, а не запись.

Кто-то в бальном зале заколотил в дверь.

Которая оказалась не только запертой, но и закрытой на засов. С этой стороны.

Он потянулся к засову, но не смог его отодвинуть.

Музыка прекратилась.

Приглушенный глухой стук. Что-то мягкое многократно ударялось об пол.

Тела?

Думаешь?

Он слышал кашель, задыхающиеся звуки, что-то похожее на слабые удары. И он чуял…

Лампы в холле были электрическими и казались новыми. Провода были протянуты по стене вдоль лепнины. Генри нашел ему квартиру в Торонто с такими же проводами — из-за того, что изначально в здании было газовое освещение. Судя по всему, в этом доме тоже. Если электрические лампы были новыми, то газопровод, наверно, остался на месте.

Угадайте с трех попыток, что убивает людей в бальном зале. Первые две не считаются.

Кто-то открыл газовые рожки. Поскольку все виновные в трагедиях обычно присутствовали при смертях, Тони был готов поспорить, что этот кто-то запер на засов эти двери и вернулся в бальный зал через дверь для прислуги, заперев ее за собой на ключ. Хотя едва ли это имело значение.

Бальный зал, полный мертвых людей. Неудивительно, что он был таким мощным.

А в его времени двери оставались открытыми.

Музыка снова началась, хотя едва ли она опять была живой. Другие проигрыши останавливались с наступлениями смерти. Эта продолжалась.

Оно пошло заново или мертвые начали танцевать? Учитывая все произошедшее за ночь, он скорее готов был поверить во второе.

Тони стоял перед дверьми как в свое время, так и в проигрыше — он установил, что перемещение не зависит от времени, еще в теплице. И это было хорошо, потому что сейчас нельзя было сомневаться. Закрыв глаза, чтобы не отвлекаться, он представил открытые двери, поднял руку, произнес семь слов и потянулся.

Двери уже закрыты, настаивала его память.

Да, но если бы это было просто, то все бы уже этим занимались.

Тони снова услышал, как люди смеются и разговаривают, но ему не показалось, что им весело. Хотя он не мог разобрать слов, но в голосах звучали пронзительные нотки, как если провести по классной доске ногтями, в смехе звучало отчаяние. Теперь было уже не шагнуть, шагнуть, скользнуть, а шаркнуть, шаркнуть, проволочить ноги.

Он шагнул вперед.

Что-то задело его бедро.

Что-то из его времени, потому что ничто в проигрыше не могло к нему прикоснуться.

О черт!

Рука. Слова. Потянуться!

Он открыл глаза как раз, когда захлопнулись двери. Как раз, чтобы увидеть, как бледная, серая как у трупа рука отдергивается от фартука Брианны. Почти знакомый символ засветился золотом на дереве.

Младшая дочь ЧБ повернулась и уставилась на него, слегка прищуриваясь из-за света фонаря за его спиной.

— Я хотела потанцевать! — взвизгнула она и пнула его в голень.

— Брианна! — Зев проскочил мимо него. — Все хорошо?

— Я хотела потанцевать, а он закрыл дверь!

— Тони не мог закрыть дверь, он был слишком далеко. — Зев ухватил ее за запястье и отвел руку от латунной дверной ручки. — И тебе там не понравилось, там… — Он покосился на Тони. — Много мертвых людей?

Тони кивнул.

— Я хочу посмотреть на мертвых людей!

— Нет, не хочешь.

— Хочу!

— Том…

— Том скучный, он лежит, и все! — Она скрестила руки. — Я хочу посмотреть на противного мертвого ребенка или я хочу пойти туда и потанцевать с мертвыми людьми!

— Давай, мы…

— Нет!

— Сыриха! — Даже странной акустике этого дома не удалось приглушить голос Эшли. — Немедленно тащи свою тощую задницу обратно, или я расскажу маме, что ты повесила в Интернет ее фотки в нижнем белье!

— Неправда!

— И что?

Брианна выдернула руку из хватки Зева и бросилась мимо Тони обратно в холл. Тьма между двумя фонарями казалась ей менее важной, чем месть систре.

— Я тебе язык вырву, Эш!

— Они очень милые дети, — пробормотал Зев, проходя мимо него.

— Конечно. — Тони обернулся и увидел Ли, стоящего за ним с фонарем. — Зев думает, что они милые дети, — сказал он, не найдя ничего лучше.

— Это потому что Зев любит детей. И Зев никогда не брал стойку, которую они сломали, не прилипал потом к ней, благодаря тому, что кто-то вылил на нее полтора тюбика клея, и не видел потом свою фотографию в газетах, на которой он размахивает полутораметровым крестом в отделении неотложной хирургии.

— А фотка была хорошая.

— Это не особо утешает. — Ли посмотрел мимо Тони на двери бального зала. — Я все еще слышу музыку.

— Да, я тоже. — Хотя она была тихой и отдаленной. Размытой. — Нам надо возвращаться.

Он так и не понял, что короткая тишина последовала после его предложения.

— Точно. — Ли развернулся, когда Тони поравнялся с ним, и пошел рядом. — Тони, как ты думаешь, почему я слышу ребенка?

Он спросил так, будто у него было предположение. Будто он знал и хотел, чтобы Тони подтвердил его подозрения. Неужели он начал вспоминать тени?

— Почему мы с Маусом, Кейт и Хартли? А, ну и ты… конечно.

Пауза смущала.

Почему «конечно» я?

Никто из захваченных тенями не помнил об этом, и Арра стерла воспоминания всех присутствующих при последней битве. Ли спрашивал так, будто верил, что у Тони есть ответы, которые он просто не хочет говорить. Если захваченные тенями были более восприимчивы к тому, что на них насылал дом, то могло ли это значить, что дом восстанавливал их воспоминания?

— Почему ты спрашиваешь?

— Прошлой весной у Мауса, Кейт и Хартли тоже случились провалы в памяти вроде моего. Со мной произошла… случайность на съемочной площадке. И с тобой тоже. Я подумал, что это может быть связано.

— Может быть. — Это казалось безопасным ответом.

— Я почти уверен, что Мэйсон тоже все это слышит. Помнишь этого его друга, который приходил на площадку до утечки газа?

Они использовали традиционное объяснение для группы дезориентированных людей, которым только что стерли магией память. Разумеется, утечка газа. Еще, как оказалось, это традиционное объяснение для бального зала, заполненного мертвыми людьми.

— Его звали Майкл Сванн, — продолжил Ли прежде, чем Тони смог ответить. — Я спросил о нем у Мэйсона, а он не понял, о ком я говорю. А все остальные его помнили.

В Мэйсоне в то время сидела тень. Разумеется, он не понял.

А Ли не помнил все странности — тень из другого мира в его теле, Повелитель Теней, стремящийся к нему, — только все окружающее эти странности. К сожалению, он, похоже, собрал достаточно деталей, чтобы попытаться сложить два и два. К счастью, в данной ситуации, два плюс два равнялось пяти, поэтому едва ли он придет к нужному ответу.

Внезапно заметив, что он сейчас выйдет из круга света, Тони остановился и обернулся. Ли стоял примерно в пяти шагах позади и рассматривал его.

— Что?

— Ты изменился с тех пор, как все это произошло.

— Изменился?

— Стал более уверенным. Общаешься с ЧБ. И ты больше не… — Он примолк и отвел прядь волос с лица, будто не знал, хочет ли продолжать. — Ты больше не наблюдаешь за мной, как раньше.

— Что?

— Ты обычно… с таким выражением… То есть, каждый раз, когда я оборачивался, ты… — Он пожал плечами. — Наверно, я просто привык.

— Извини. — Тони понятия не имел, за что извиняется, но больше он ничего не смог придумать.

— Да. Нам надо возвращаться.

— Конечно.

Четыре или пять шагов в неуютной тишине, а потом:

— Кстати, я уже говорил, что все несколько злятся на тебя за то, что ты разорвал круг?

— Нет.

— А оно так и есть.

«Несколько злятся» оказалось явным преуменьшением. Кейт была готова скормить его волкам, и ее ничто не могло успокоить.

— Он подвергает нас опасности! Надо избавиться от него!

— И каким образом ты предлагаешь это сделать?

Заткнись, Сордж. Так будет еще хуже. Тони бросил на режиссера-постановщика взгляд, говорящий «на чьей ты стороне», но тот только уклончиво пожал плечами.

— Запрем его где-нибудь, — продолжала настаивать Кейт. — Там, где он ничего не сможет нам сделать.

— Он нам и так ничего не сделал! — не выдержала Эми.

— Да ну? Ты так в этом уверена? Почему ты считаешь, что это не он все устроил? Он видит то, чего не видим мы. Почему мы должны верить ему на слово?

— Она права!

Бренда. Удивили. Тони передвинулся поближе к Ли. Хотя Бренду не захватывали тени, она срывалась сама по себе. К тому же, в последнее время он, кажется, не особо ей нравился в принципе, хотя он не…

Точно, я идиот.

Он бы снова отошел подальше, но Ли ухватил его за руку. Чтобы успокоить? Или удержать? Тони не знал.

Он скучает по моим взглядам? Да что ж за?…

— Может, это Тони разбудил дом! Специально! Вы об этом не задумывались, придурки? — Кейт прищурилась и обвела взглядом присутствующих. Тони понял, что не только она об этом думала. Ли сжал руку крепче. — Тони разорвал круг, — продолжила она, повышая голос с каждым словом. — Он хочет, чтобы кто-то из нас сошел с ума и убил остальных. Так, что мы и не подумаем на него! — Она бросилась на Тони, но Адам ее удержал.

— А мне нравится Тони! — провозгласила Брианна, когда та начала вырываться. Она сделала два шага вперед и ущипнула Кейт за складку на животе.

— АЙ!

— Она ногтями щипается, — прокомментировала Эшли, выглянув из-за руки Мэйсона.

— Ах ты маленькая дрянь! — От ярости Кейт смогла высвободить одну руку.

Брианна увернулась от замаха и вцепилась в ее ногу.

— АЙ!

— А еще она кусается.

Зев принял удар на себя. Кейт сбила ермолку у него с головы, но он все же сумел ухватить Брианну под мышки и оттащить ее.

Прищурившись и ухитряясь выглядеть опасной, несмотря на свой возраст, габариты, старомодный фартук и тот факт, что она сейчас болталась в воздухе, Брианна ткнула пальцем в сторону Кейт и рыкнула:

— Скажешь еще одну гадость про Тони, и папа тебя вышвырнет на улицу!

— Он меня не вышвырнет, если мы все умрем!

— Спорим? Папа постоянно увольняет мертвых людей!

Для Тони это была новость, но, зная ЧБ, он бы не удивился.

— Неправда!

— Правда!

— Неправда!

— Правда, и точка!

— Непра…

— Эй! — Эшли отошла от Мэйсона — явно обалдевшего от того, что его бросили — и встала рядом с сестрой. — Она сказала точка.

Кейт зыркнула на девочек, а потом обернулась и прорычала:

— Мне руку больно.

Адам натянуто улыбнулся:

— Это было наилучшим выходом. Ты успокоилась?

— Я в порядке!

Ну да. Так мы тебе и поверили.

После минутной тишины Питер кивнул, и Адам ее выпустил.

Ладно, некоторые тебе поверили.

— Нам надо держаться вместе, — напомнил Питер, пока Кейт, хмурясь, потирала руку. — Линчевать Тони…

Кейт оживилась.

— …в переносном смысле, — вздохнул Питер, — только потому, что он что-то знает, это как отрезать себе, что позлить наше лицо. — Он нахмурился. — Лица. Я не думаю, что он нам лжет. Полагаю, что я разбираюсь в людях. Молчать, Сордж.

Режиссер-постановщик захлопнул рот.

— Но раз уж мы подошли к этому вопросу… — он повернулся к Кейт. — Этот дом, существо в доме…

— В подвале, — добавила Эми.

— Да, это существо в подвале хочет убить нас и поглотить…

— Это по словам Тони, — скривилась Кейт.

— Допустим. Но зачем Тони сводить с ума кого-то из нас и заставлять его убивать остальных?

Она тряхнула головой, раздув ноздри.

— Потому!

— О да, это отличная причина.

Сухой комментарий Мэйсона вызвал волну смеха. Он казался скорее облегченным, чем веселым, но Мэйсон приосанился, снова оказавшись в центре внимания, и все снова почти встало на свои места.

— Он всегда бродит там один, — продолжала настаивать Кейт, пытаясь вернуть себе зрителей.

— Хотя не должен был, — согласился Питер. — Никто из нас не должен. Если мы выходим из круга — причем, после того, как Эми его откроет, — выразительно добавил он, — то только вдвоем. По крайней мере, вдвоем.

— Никуда я не пойду, — пробормотал Маус.

Кейт его проигнорировала и кивком указала на Тони:

— Да кто захочет пойти с ним?

— Я.

— О да. — Она поджала губы, посмотрев на Ли. — Удивил. Ты за ним всю ночь носишься. — Ее комментарий буквально источал инсинуации.

Люди повернули головы. Приподняли брови.

Тони — и, судя по выражению ее лица, Бренда — ждал, что Ли отпустит его руку и шарахнется в сторону, но актер только заметил:

— Но тогда он же не будет ходить в одиночку?

— Я не…

Ли покачал головой; прядь темных волос скользнула по его лбу.

— Я слышу ребенка, Кейт. И музыку слышу. И ты тоже, и…

— И я! — провозгласил Мэйсон.

Люди снова повернули головы.

Мэйсон вздернул подборок, а на его лице застыло выражение, которое Эми как-то назвала откровенно напыщенным. Тони, который потом посмотрел определение этого слова, с ней согласился.

— Я всегда слышал ребенка, — добавил он. Клыки Рэймонда Дарка только добавили сюрреалистического ощущения. — Но мне показалось, что в такой ситуации лучше оставаться нейтральным.

Эми фыркнула и задала вопрос, который у всех крутился на языке:

— Почему?

— Ты думал, что мы будет над тобой смеяться! — Брианна пнула его по голени.

— Не трогай его! — Эшли бросилась на сестру как раз тогда, когда Карл перестал плакать.

Тони замер, когда загорелись лампы — на этот раз газовые, не электрические, — и он оказался в холле один. Он чувствовал на руке давление — от хватки Ли. Что случится, если он попытается отойти? Ли его удержит? Или отпустит? Тони не настолько хотел знать ответ, чтобы рискнуть. В доме царила абсолютная тишина, а потом он отдаленно услышал серию глухих ударов, чью-то испуганную ругань и последний удар. И снова тишина.

Помогите, я упал, и мне больше не подняться.

Обоснованное предположение (где обоснованное значит «давайте придумаем самый худший сценарий для таких звуков»): кого-то столкнули по ступенькам, ведущим к кухне, и там не оказалось Ли Николаса, чтобы смягчить падение. Сломанная шея, удар виском об угол кухонного стола, нанизывание на подставку с вилками для салата — это не имело никакого значения. Его больше волновало, что происходит с живыми людьми во время его отсутствия.

Проигрыш продолжался, но вторая смерть происходила тихо. И медленно. Тони повспоминал технические характеристики видеопроизводства. Стандартное видео передается в аналоговом виде потоком в 270, 360 или 540 мбит/с; видео с высокой четкостью передается в аналоговом виде потоком в… в… черт. На выпускном экзамене он тоже этого не вспомнил. Поскольку «Чары 101» его тоже не спасли: при манипуляции энергией цена намерения зачастую выше цены манипуляции — он этого не понял, как и в первый раз, Тони начал считать в обратную сторону от ста на французском.

На «quarante-deux» свет погас. Ли по-прежнему стоял рядом с ним, но уже скрестив руки, и вместе с остальными слушал Питер, который заканчивал какой-то явно длинный монолог. Кейт хмурилась, Брианна дулась, Эшли выглядела победоносно, а все остальные стояли со стандартными выражениями, привычными работникам телевидения, проводящим большую часть своих профессиональных карьер в ожидании объяснения тысячи и одной детали, чтобы потом наконец вернуться к работе. Кажется, никто даже и не заметил его отсутствия.

— Все меня поняли? — Питер поднял палец. — Надо держаться вместе. Никаких обвинений, и никому не интересно слушать рассказы о том, как кто-то играл главную роль в детективном сериале.

Мэйсон открыл рот и тут же закрыл, когда Питер ткнул в него пальцем.

— Отлично. — Он поднял второй палец. — И самое главное — никто никуда не ходит в одиночку. Ни Тони. Ни я. Никто. — Он огляделся, оценивая реакцию, и нахмурился. — А где Хартли?

 

Глава 9

— Слушайте, я только за всю эту культурную хрень, но мне казалось, вам хочется спасти друга.

— В театре Ламберта водятся привидения.

— В курсе. Забыли, что я медиум с выходом в Интернет? — Грэхем захлопнул дверцу и подождал на тротуаре, пока Генри не подойдет к нему. А потом зашагал к театру. — Немного разошлись полтергейсты — с этими уродами лучше не общаться — и несколько раз появлялась темная фигура в длинном плаще — теоретически Алистер МакКолл: актер, умерший во время спектакля «Генри V». Судя по отзывам, это не лучшая разыгранная им сцена смерти.

Несмотря на ситуацию, Генри улыбнулся.

— Сурово.

— Ну да, нас там не было, может, они правы. Значит, хотите, чтобы я попробовал поговорить с МакКоллом?

— Если это действительно МакКолл, он жил примерно в одно время с Крейтоном Каулфилдом, и, скорее всего, они вращались в одних и тех же светских кругах. Каулфилд был нуворишем, а МакКолл — местной знаменитостью.

— Ладно, если это МакКолл, то все нормально. А если нет?

— Тогда вызнайте все, что можно.

— Мертвые обычно не любят толпы. — Грэхем кивком указал на людей, толпящихся почти под куполом. — И не похоже, что все они собираются уходить.

— Не собираются. Сегодня поздний спектакль.

— Да, и…

— И вам придется сконцентрироваться получше, чтобы ничто вас не смогло отвлечь. — Генри ухватил смотрителя за локоть — придерживая и выражая угрозу одновременно.

Грэхем бросил взгляд на его пальцы, бледными полосками выделяющихся на темно-зеленой ткани, и пожал плечами.

— Ладно. И что? Просто возьмем и зайдем?

— Да.

— Потому что у вас есть билеты?

— Не совсем.

Они проскользнули мимо двух молодых женщин, смотрящих на часы и обсуждающих самые невероятные способы мести, протолкнулись мимо группы парней помоложе — судя по их важному виду, студентов-первокурсников, — и обошли курильщиков, накачивающихся никотином перед тем, как зайти внутрь. Одежда всех трех групп представляла собой такую эклектическую смесь, что ни Генри со своими шелковой рубашкой и джинсами, ни Грэхем в рабочем комбинезоне не выделялись из толпы.

Вход преградили мускулы, татуировки и планшетка.

Генри одарил ее улыбкой — очаровательной, и не более.

— Генри Фицрой. Тони Фостер.

Очарование не пробивало. Она проверила список. Провела две черты.

— Проходите и садитесь, если хотите. Начало задерживается — вторая камера застряла в чертовой пробке.

— Не знаете насколько?

— Если я б знала, я б тут уже нахрен танцевала от радости, — огрызнулась она. — Садитесь, не садитесь, мне без разницы.

Театр был построен до начала двадцатого века, когда Ванкувер начал богатеть за счет шахт, продажи леса и обдирания неосторожных охотников за сокровищами, направляющихся на север — в бассейне реки Юкон началась золотая лихорадка. Группа самых выдающихся и богатых граждан молодого городка, задетая федеральным исследованием, которое доказало, что Ванкувер возглавлял Доминион на пути к непробудному пьянству, поклялись вплотную заняться культурами. И, обеспечив проект финансово, они потратили всего пять месяцев на то, чтобы в новом театре прошло первое представление.

Через сотни лет похожая группа избавилась от экранов, кинопроекторов и навесных потолков, чтобы театр обрел прежнее величие. Восстановленный Ламберт даже получил лицензию на продажу алкоголя, чтобы разносить местные вина по фойе во время антракта.

Генри ценил иронию.

— Господи. — Грэхем запрокинул голову и уставился на позолоченных граций и ангелочков, украшающих потолок. — Это уже перебор, а?

— Ну, если уж тратишь государственные деньги, почему бы не потратить их на барокко?

— Что?

— Неважно. — Лампы, освещающие лестницу, которая шла к балконам, были погашены. Поэтому логично было предположить, что балкон использовать не планировалось, и они могли найти там необходимое уединение. Генри потащил Грэхема через фойе. — Пойдем.

— Но туда же нельзя.

— Просто надо, чтобы нас не поймали.

Грэхема это не особо успокоило. Нахмурившись, он посмотрел на первую ступеньку.

— Свет не горит.

— Вы разговариваете с мертвыми, но боитесь темноты.

— Да не в этом… Ладно, неважно. — Он нервно обернулся, высвободил руку и рванул на второй этаж. Приглушенный ковром топот его ботинок потонул в музыке с нового диска «Радиограммы», доносящегося из звуковой системы.

Генри встретил его уже на верху лестницы.

— Ну конечно… обогнали… старика… — Он, тяжело дыша, привалился к стене, оклеенной велюровыми обоями.

— Вам надо больше тренироваться.

— А вам… не лезть… в чужие дела. — Выпрямившись, Грэхем направился к главному балкону. — Если мы… будем это делать… я хочу… сесть.

На балконе было пусто, но Генри обратил внимания на провода, идущие к пустому месту — где должна находиться опаздывающая камера номер два.

Внизу примерно полдюжины человек из команды носились, улаживая последние проблемы. На сцене пара незнакомых Генри актеров — хотя Тони и уверял его, что в эти дни они очень популярны — проверяли расстановку. Места были заполнены примерно на три четверти. Публика еще не начала волноваться, но уже шумела.

Шум был им на руку. Шум поможет им скрыть разговор Грэхема Бруммеля и призрака.

— Ну?

Сидение, обитое красным бархатом — как в начале двадцатого века, скрипнуло под весом опустившегося в него смотрителя.

— Ну что?

— Он здесь?

— Конечно. Но это неправильный вопрос. Вопрос в том, захочет ли он говорить. Вернее… — Грэхем задумчиво провел рукой по залысине, — вопрос в том, скажет ли он что-нибудь, что я смогу понять. Мертвые обычно не особенно разговорчивы. Правда теперь их не заткнуть, но со Стивеном и Кассандрой мне пришлось работать пару недель, чтобы что-нибудь из них вытянуть. А у нас с ними кровная связь.

— А здесь есть я.

— Да, за это и за тридцать два бакса мне продадут упаковку пива. — Он вздохнул. — Пива хочу.

— Вы его уже достаточно выпили. Зовите. Или концентрируйтесь. Делайте, что должны.

— Вы же ни хрена об этом не знаете… — Обернувшись, он посмотрел на Генри и замер. — Да. Значит, я просто… ээ…

Хотя ему не очень этого хотелось, Генри заставил себя успокоиться. Отозвал Охотника. Смерть этого раздражающего человечишки не поможет освободить Тони и остальных. Надо сконцентрироваться на жалости. Ухватившись за спинку кресла Грэхема, он стал ждать.

— И все же, мне бы хотелось знать, почему я?

— Вы притягиваетесь, потому что похожи. Слушай, про тебя чертова уйма легенд. Ну, не прям про тебя, но про твой вид. И оно все окружает тебя… — Тони развел руками, — как сверхъестественный туман. Наверняка это и привлекает призрака. Тянет к тебе.

Теория Тони, сформулированная между посещениями последнего призрака, с которым пришлось столкнуться Генри, звучала довольно логично.

За исключением того, что обычно притягиваются противоположности.

Это не помогало.

Ткань под пальцами Генри начала рваться, и он тихо раздраженно рыкнул.

Температура на балконе резко упала.

— Он здесь, — довольно возвестил Грэхем.

— Я догадался.

На месте, где должна была быть вторая камера, начала материализовываться высокая фигура. Тьма на балконе мешала как следует рассмотреть ее очертания, темнота сливалась с темнотой. Казалось, что бледное хмурое лицо и высокий воротник, модный в начале века, витали в воздухе сами по себя.

— Он жалуется насчет театра. Вроде не насчет самого здания, а насчет… — Грэхем махнул рукой в сторону сцены, — вот этого всего.

— А почему я его не слышу?

— Потому что среднестатический человек не может это услышать, — ухмыльнулся Грэхем. — А вы с вашими габаритами и на мелкостатистического не потянете. Что?

Призрак нахмурился.

— Кажется, он считает, что я смелый, потому что так разговариваю с тем, кто ходит во тьмы. Господи, а кто не ходит? Свет-то выключен.

Алистер МакКолл, выходивший пять раз на поклон за роль Фауста, и Генри Фицрой, некогда герцог Ричмондский и Сомерсетский, обменялись одинаковыми взглядами.

— Да, да, Ходящий в ночи. Что за… — Побледневший Грэхем медленно повернулся и посмотрел на Генри. — О боже, о боже, я с первого взгляда понял, что вы странный, но чтоб вампир?

Генри улыбнулся, даже не стараясь казаться обаятельным.

— Спрашивайте насчет Крейтона Каулфилда. У нас нет времени.

* * *

— Хартли пропал? — Глаза Бренды болезненно расширились, и она обеими руками сжала руку Ли. — Дом! Это все дом! — взвизгнула она. Ли накрыл ее ладони своей — не для того, чтобы успокоить, а что постараться заставить ее ослабить хватку. Тони стоял достаточно близко, чтобы это заметить. — Он его съел!

— Не съел! — рявкнула Эми, а потом нахмурилась и повернулась к Тони. — Или съел?

Тот пожал плечами и взглянул на Стивена и Кэсси, которые наконец к ним вернулись. Кэсси все еще вздрагивала — и хотя это казалось логично, учитывая плач Карла, которому аккомпанировала танцевальная музыка, но она была мертва. И Тони искренне считал, что дергаться уже не из-за чего.

— Дом никого не ест, он использует энергию, высвобождаемую во время смерти, — сообщила ему Кэсси, разглаживая юбку, забрызганную кровью, и глядя на Бренду как на идиотку.

Тони повторил слова Кэсси, стараясь не имитировать ее взгляд.

— И, поскольку никто не умер, — добавил он, — Хартли тоже жив. С самого начала сначала шло убийство, а потом самоубийство.

— Наверно, пошел искать чего-нибудь выпить, — вздохнул Питер.

Кейт скрестила руки и переминулась с ноги на ногу:

— Или пошел искать кого-нибудь, кого можно убить!

— Кого? — не выдержала Эми. — Мы все здесь.

— Значит, он хочет, чтобы мы стали его искать. И когда мы разделимся, он кого-нибудь убьет.

Люди согласно закивали.

— Да… — Эми поджала губы, признавая поражение. — Звучит логично.

— Том никого не убивал, — скорбно пробормотал Маус.

Тина бросила на него враждебный взгляд.

— Хватит про убийства при детях!

Брианна, мирно пристроившаяся около Зева, закатила глаза. Эшли отвела руки звукорежиссера от своих ушей.

— Во-первых, я не ребенок, — фыркнула она. — А во-вторых, новых слов мы не услышим. Мы смотрим «Закон и порядок», вообще-то.

— Как будто его можно избежать, — фыркнула Эми.

Люди снова закивали.

— С ним произошло сверхъестественное происшествие, — напомнила Эми. — Он не собирался покончить жизни самоубийством, так что не считается.

Кейт скривила губы.

— Если одна смерть выбилась из стандартов, кто подтвердит, что не выбьется еще одна?

Новые кивки.

— Хартли хочет выпить, — продолжила она, — так что дом, это существо…

— В подвале, — влезла Эми.

— Ладно. Существо в подвале может внушить, что этиловый спирт в бутылке как раз то, что ему нужно. Он раз — и отравился.

Эми развела руками.

— Да бросьте вы, это ж Хартли. Он может выпить бутылку этилового спирта и отравиться совершенно самостоятельно, без помощи существа из подвала.

И кивки продолжились.

Весь круг стал напоминать сборище кукол с качающимися головами.

— Так мы идем его искать или нет? — уточнил Тони.

— А ты бы и рад слинять куда-нибудь в одиночку, да? А потом вернуться и начать нам что-то заливать. Если нам надо просто выжить до утра, полагаю, что наши шансы повысятся, если мы потратим немного скотча на Тони. Чтобы он сидел на месте. — Кейт похлопала по катушке с клейкой лентой, висящей у нее на поясе. — Кто со мной?

— Никто ни на кого не будет тратить скотч, — сообщил Питер. — По крайней мере, пока я не скажу.

— Пока ты не скажешь?

Под поднявшиеся крики Стивен переместился поближе к Тони.

— Ему это нравится. Оно любит злость. И сильные эмоции вообще, — задумчиво добавил он, когда Сордж пихнул Пэйвина, Маус встряхнул Кейт, попытавшуюся броситься на Питера, а Эми, Адам и Сэйлин попытались переорать друг друга. Последние трое стояли рядом, но орали каждый что-то свое. Тину, Зева, Мэйсона, Ли с Брендой и девочек оттеснили к дальнему краю круга. — Но использовать злость проще всего.

— Да? — Тони отшатнулся, чтобы избежать удара Кейт. Целилась она не в него, но попадаться все равно не хотелось. — Откуда ты знаешь?

— Откуда я знаю что?

Он повернулся и уставился на призраков.

— Откуда ты знаешь, что оно любит?

Кэсси закатила глаз и переместилась поближе.

— Оно питается от наших смертей, вообще-то. Мы такие же пленники, как и вы. Просто находимся здесь уже дольше, оттуда и знаем.

— Стокгольмский синдром.

— Что?

Он нахмурился.

— Или Хельсинский? Неважно. Вопрос в том, откуда мне знать, не перешли ли вы на его сторону? Можно ли вам доверять?

— Ага, а вот оно и над его сознанием работает, — пробормотала Кэсси.

Стивен фыркнул:

— Думаешь?

— Ничего подобного! Тогда уж это вы работаете вместе с ним, а не со мной против него, потому что вы и оно… Ай! — Тони прикрыл промежность обеими руками и отшатнулся назад — сквозь Стивена. Это Маус ухватил Кейт за руки и приподнял с пола, дав ей возможность пинаться. Несмотря на боль — а может, и благодаря ей, — Тони почувствовал, как у него проясняется сознание. Проясняется и мерзнет. — Черт, да вы просто ледяные!

— Тепло — это энергия. — Стивен поправил голову. — А лишней энергии у нас нет.

Тепло…

— Чтобы выглядеть настоящими этим утром, вы воспользовались теплом от прожекторов.

— От прожекторов и от людей. Мы…

— А что, это важно? — вмешалась Кэсси, невероятно напоминая Эми, и махнула окровавленной рукой в сторону команды. — Нет, это, конечно, забавно, но сначала разберись-ка с этим!

Пока Тони отвлекался, тьма сгустилась над кругом света, отбрасываемом фонарем. Она как будто… выжидала. Клише, но по-другому не сказать. В круге продолжались старые споры и начинались новые. Мэйсон и Ли стояли почти нос к носу и орали что-то о фан-сайтах. Бренда стояла между ними на коленях — полы пиджаков скрывали, что она там делала — а Зев пытался оттащить ее за плечи. Тина вышла из круга, стучала по входной двери и кричала на Эверетта, чтобы тот проснулся. Эшли, натянувшая фартук на голову, сидела на полу, скрестив ноги, и во все горло распевала «Дэнни Бой».

Странный выбор для одиннадцатилетней девчонки…

Было похоже на то, что все сорвались, понял Тони, медленно выпрямляясь. И он не знал, как ему привести всех обратно в чувство.

— Я ХОЧУ ПИСАТЬ!

Ладно, не все.

Брианна встала посередине круга, положив руки на бедра, и уставилась на внезапно притихших взрослых под затихающее эхо своего заявления.

— Я хочу писать сейчас же! — Уже не так громко, но так же проникновенно. Мелькнула одна голая нога, — заткнись, Эш! — и «Дэнни Бой» оборвался. — Вы меня слышите? Я хочу писать!

— Думаю, тебя слышали даже в Виктории?

— А в Виктории есть туалеты? — уточнила Брианна. — Если да, то я хочу туда! Сейчас же!

— Ладно, ладно. — Зев подошел к ней и похлопал по плечу. — Наверняка в таком огромном доме полно туалетов. — Он выжидающе обвел взглядом присутствующих, и тони вспомнил, что звукорежиссер провел в этом месте от силы полчаса до заката. — Так ведь.

— Да и нет, — признался Питер. — Здесь шесть туалетов, но использовать разрешено только один — в гримерке Мэйсона.

Эми открыла рот, чтобы сказать гадость, но Зев предупреждающе поднял руку и выразительно улыбнулся.

— Учитывая ситуацию, думаю, можно забыть об этом правиле.

— Конечно, если мы собираемся остаться здесь навсегда. Но учитывая, что это одно из указаний ЧБ, я не собираюсь перебираться из огня в полымя. Лучше я задержусь в огне.

— Она пописает в огонь, — зловеще предупредила Эшли.

— Ладно. — Зев решил сдаться, чтобы не тратить время. — Воспользуемся туалетом в гримерке Мэйсона.

— Не вы, а мы, — сообщила Тина, беря Брианну за руку. Полагаю… — Она обвела взглядом круг, на секунду задержав его на остальных трех женщинах и Эшли, — что надо идти всем нам. Всем женщинам. Вместе.

— Нет!

— Ох, ради всего святого, Мэйсон! — Тина одарила звезду сериала уничижающим взглядом, пока Эми зажигала второй фонарь. — Повзрослей и научись делиться.

— Идите на хрен, — пробормотал Мэйсон. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака помятую сигарету и протянул руку за зажигалкой. — Дело не в том, что надо делиться. — Он затянулся и посмотрел на Тони поверх пламени. — Дело в тенях.

— Она и на тени пописает, — хихикнула Эшли.

— Я на тебя пописаю, Прыщавая!

— Только попробуй, Сыриха!

Брианна рванулась из рук Тины.

— А ну прекратили!

Когда девочки притихли, все с уважением посмотрели на Зева.

А потом повернулись к Тони.

Тот вздохнул.

— В этом туалете что-то есть, — начал он.

— Ричард Каулфилд, — вмешалась Кэсси. — Единственный сын Крейтона Каулфилда. Он был малость того. Мы думаем, что он прожил там всю жизнь.

— И точно знаем, что там он умер, — добавил Стивен.

— Он не такой, как все остальные здесь. Он не… Мм… — Она нахмурилась и стала чертить в воздухе круги.

— Не проигрывается заново? — подсказал Тони.

— Да, не проигрывается. Он просто… — Ее голова оставалась на месте, когда она пожимала плечами — не то что у брата. — Он просто там.

— Тони? — Голос Ли поднялся на втором слоге. Актер сжал ладонь и, морщась, отвел от своей руки. — Больно.

Ее губы изогнулись в фальшивой извиняющейся улыбке.

— Извини.

Ответная улыбка Ли была такой же неискренней.

— Ничего.

И что только творилось с этой парочкой?

А потом Тони понял, что больше никто этого не заметил. Потому что все они, как и Ли, ждали его разъяснений насчет выкрикнутого Мэйсоном «нет».

— В смысле, это безопасно. Там просто многовато… — Он посмотрел на Мэйсона, который глубоко затянулся, — теней, но безопасно.

— Да подумаешь! — Брианна направилась к лестнице, таща за собой Тину.

— Стоп! — Эми взяла фонарь и три раза качнула им над линией из соли. — Вот теперь можно перешагивать.

Стивен ухмыльнулся и стал перелетать туда-обратно над чертой круга, пока Тони не бросил на него выразительный взгляд. Он знал, что Эми занималась ерундой, но участок соли, которой перешагивали женщины, казался тусклее, чем остальная поблескивающая полоска.

— Верить — значит видеть, — задумчиво пробормотал он.

— Что?

— Рождественский фильм, Уолт Дисней Пикчерз, 1999 год, режиссер Джон Пасквин, и… Ладно, неважно, это было уже после вас.

— Бренда? — Эми притормозила за кругом. — Ты идешь?

— Я останусь с Ли.

— Нет уж, — заявила Тина, дошедшая до подножия лестницы. — Иди сюда.

— Но…

— Сейчас же! Он ни с кем не сбежит, пока тебя не будет.

— А почему этот парень в шляпе так на тебя косится? — спросил Стивен, когда Бренда неохотно последовала за остальными.

Парень в чем? А, Зев. Тони понятия не имел.

— Кэсси?

Она улыбнулась брату с лестницы.

— Я сейчас вернусь.

— А теперь объясните, — сказал Питер, когда на втором этаже хлопнула дверь гримерки Мэйсона, — почему все женщины ходят в туалет группками.

Все мужчины в кругу пожали плечами.

Стивен поправил голову.

* * *

Генри слышал, как трейлере на краю лужайки разговаривают оставшиеся трое членов команды. Их сердца бились несколько чаще нормы. Его впечатлило, как спокойно они среагировали на такие сверхъестественные обстоятельства. Может, все телевизионщики привыкли к тому, что странности были в норме, а что-то выходящее за рамки было достойно того, чтобы попасть на камеру? Или заклинание Арры, стеревшее их память после битвы, оставило за собой какой-то успокаивающий эффект. Или нельзя было бурно реагировать в присутствие ЧБ?

Или не имело смысла бурно реагировать в присутствие ЧБ?

Исполнительный продюсер сериала стоял около заднего крыльца, сунув руки в карманы пальто и низко опустив голову. Если бы можно открыть дверь одной силой воли, то ее бы уже разнесло в щепки.

Он только повернул голову, когда Генри и смотритель вышли на свет.

— Итак?

— Грэхем поговорил с актером по имени Алистер МакКолл, — начал Генри.

— С актером? — ЧБ фыркнул. — Вот еще нам не хватало, еще одно проклятое ходячее эго.

— Это, судя по всему, и правда проклятое, причем в самом отрицательном смысле. — Заставив Грэхема замолчать быстрым жестом, Генри встретился с ЧБ взглядами — Принц людей против Принца людей. — Более того, при жизни Крейтона Каулфилда он приезжал в этот дом на проводимые сеансы.

Напряженные плечи слегка расслабились.

— Продолжайте.

— Он сказал, что Каулфилд начал собирать странные предметы — палец мнимой ведьмы, казненной во время Инквизиции, череп кота, который якобы был принесен в жертву в сатанинском ритуале, склянка с пеплом. Говорили, что это останки одного из бессмертных, питающихся кровью.

ЧБ приподнял бровь.

Генри пожал плечами.

— Скорее всего, нет.

И оба они проигнорировали сдавленные звуки, издаваемые Грэхемом.

— Как бы то ни было, в районе 1892 года Каулфилд переключился с предметов на книги. МакКолл сказал, что от некоторых становилось весьма не по себе.

— Он сказал, что часть этих книг была теплой. — Грэхем содрогнулся.

ЧБ снова приподнял бровь.

— Это возможно, — пояснил Генри. — Содержимое некоторых книг требует особого отношения.

В его личной коллекции находился гримуар, в котором было записано двадцать семь демонических имен. Имена были истинные — и он не хотел знать, как их разузнал автор. И пергаментные страницы, и кожаный переплет должны были иметь постоянную температуру, равную температуре человеческого тела. Температуре крови. Температуре кожи. Он забрал гримуар у человека, призывающего демонов в этот мир, примерно в то же время, кода Каулфилд начал собирать книги, от которых становилось не по себе МакКоллу. Его — был одним из трех, сохранившихся на земле. Ничто не помешало бы Каулфилду добраться до какого-нибудь из оставшихся двух.

— С книг, — продолжил он, — начались спиритические сеансы. Они, да и спиритизм в целом, были очень распространены в то время.

Грэхем фыркнул.

— Да, уж вы-то знаете.

Они снова его проигнорировали.

— Судя по словам МакКолла, Каулфилду хотелось связаться с чем-то, что он называл Арогот.

— Арогот? — с презрением по слогам повторил ЧБ.

Генри пожал плечами.

— Похоже, в этом имени нет силы. Наверно, Каулфилд просто придумал его. Чем бы это ни было, оно оставалось безымянным — пока Каулфилд не давал ему имя.

— И не особо оригинальное. Если такой вздор предложил один из моих сценаристов, я бы отобрал у него диск с Лавкрафтом.

— Ну не отличался Каулфилд оригинальностью, и что? — не выдержал Грэхем. — Он с головой ушел во тьму. — Сжав кулаки, он так быстро крутил головой между Генри и ЧБ, что растрепались зачесанные на лысину волосы. — И хватит меня игнорировать!

— Прошу прощения. Вы желаете продолжить?

— Нет. — Вызов быстро угас под взглядом ЧБ. — Порядок. — Носок обшарпанного ботинка прочертил полоску в мокром гравии. — У Генри все хорошо идет.

— Благодарю. Но Грэхем прав, — признал Генри. — Каулфилд и правда ушел во тьму. МакКолл сказал, что сеансы проходили бурно. Температура в гостиной резко падала, тьма сгущалась, а спириты уже никогда не возвращались в прежнее состояние. Одна из уважаемых спиритов умерла. Врачи сказали, что смерть произошла в результате кровоизлияния в мозг. Но МакКолл, у которого сохранилась отличная память, несмотря на его нынешнее состояние, сказал, что нечто, с чем она связалась, перегрузило ее мозг. Через некоторое время спириты отказались приезжать в тот дом.

— И кто бы смог их винить, а? Если их всех заставляли общаться с существом из подвала… — Грэхем нахмурился и задумчиво почесал между пуговицами комбинезона. — Хотя тогда оно могло быть и не в подвале.

— Не имеет никакого значения, где оно было. Только где оно сейчас. Как нам… — ЧБ покосился в сторону дома, — им его одолеть?

— У Каулфилда был дневник, куда он писал о своих исследованиях. О сеансах, о том, что он узнавал из книг. Он хотел научиться управлять темной силой, которую нашел… приобрел… на которую наткнулся… Да кто его знает.

— И где этот дневник?

— Скорее всего, утерян.

— Но в доме есть призраки, — добавил Грэхем, прежде чем Генри смог продолжить, — которые были живы в то время, когда дневник еще существовал. Слуги.

— Слуги. — ЧБ без особого интереса повернулся к дому. — С чего вы взяли, что они хоть что-то знали о том, чем увлекался их наниматель?

Теперь бровь приподнял уже Генри. Если ЧБ действительно полагал, что его домохозяйка хоть что-то не знала о его жизни, то он преднамеренно предпочел оставаться слепым. Впрочем, по опыту Генри, так и надо было обращаться с хорошей прислугой. В таких отношениях обеим сторонам надо сохранять видимость незнания.

— Полагаю, их бы заинтересовало, на что тратить столько времени и сил их хозяин. Но не стоит забывать, что эти призраки погибли при… — Он подобрал слова. — При схожих обстоятельствах. Одна из служанок столкнула слугу с кухонной лестницы, а потом повесилась на лестничной площадке на третьем этаже. Это была первая из связок убийство-самоубийство, которые произошли по вине дома. Наверно, он добрался до служанки, потому что она прочитала дневник. Тони надо с ней поговорить.

— А, так теперь он еще и медиум?

Генри улыбнулся, когда в усталом голосе ЧБ не прозвучало ни капли удивления.

— Нет, но мы точно знаем, что он видел кузенов Грэхема, поэтому заскочили в его квартиру и взяли это. — Генри стянул с плеча лямку сумки с ноутбуком Тони.

— Это же… Аррин?

— Он самый.

— И там осталось что-то, что может помочь?

— Понятия не имею. Но там восемьдесят гигабайт инструкций по волшебству, так что я надеюсь, он сможет сориентироваться.

— Сориентироваться? Что-то мне это не прибавляет уверенности.

— Он умный парень. Сообразит.

— Сообразит. Да. Но другие могут узнать о его способностях. Вы не думали, что он не особенно этого хочет?

Теперь на дом уставился уже Генри. Он слышал пять сердец здесь — ЧБ, Грэхем, трое человек из команды. Но ни звука из дома. Ни жизни, ни смерти — ничего. Этот дом, этот Арагот, пытался браконьерствовать на его территории. Генри вздернул губу.

— В нынешней ситуации, чего хочет Тони не имеет ни малейшего значения. Он сделает то, что нужно.

Тишина заставила его обернуться. Даже когда Охотник был скрыт, немногие могли смотреть ему в глаза. Когда он прорывался так близко к поверхности… Генри знал только двоих, кто бы рискнул это сделать. После затянувшейся паузы ЧБ кивнул и отвел взгляд.

— И что теперь?

— Грэхем позовет своих кузенов к двери, потом они отправятся к Тони и расскажут ему о слугах и дневнике.

— Я их вытащил прямо в нынешнее время. Если этот Тони их видит, они могут… — Грэхем нахмурился. — Только если у них нет проблем с пробудившимся домом. — Он сделал шаг назад, когда исполнительный продюсер и вампир повернулись к нему. — Но, скорее всего, нет. Можете игнорировать меня дальше.

— Тони, — продолжил Генри, следуя как раз этому указанию, — втащит ноутбук в дом и использует имеющуюся на нем информацию, чтобы поговорить со служанкой. Она расскажет, что было в дневнике Каулфилда, и он воспользуется этой информацией, чтобы победить тьму в подвале или как-то ухитриться открыть дверь.

— Слишком много условий.

— Есть идея получше?

ЧБ фыркнул.

— Я предвижу другую проблему, — сказал он, игнорируя вопрос Генри. — Ноутбук может не заработать. Мои люди говорят, что батарейки там умирали поминутно весь день.

Генри похлопал по сумке.

— Да, он работает не от батареи.

— Волшебство?

— Похоже, что так.

ЧБ отошел от крыльца и дал знак Грэхему, чтобы тот приблизился.

— Тогда начинаем.

Грэхем, проходя мимо ЧБ, остановился и внимательно на него посмотрел.

— Он вампир. — Быстрый взгляд в сторону Генри. — Вы знали, что он вампир?

— Да.

— И вас это не волнует?

— А вы разговариваете с мертвыми.

— Да, но я не пью кровь.

— Это только по вашим словам.

* * *

Брианна вышла из-за фонаря, стоящего на пороге — компромисс между толпой в туалете и уединением.

— Ладно, следующий. И не волнуйтесь, мальчик просто боится, что к нему ходят странные люди. — Она оглядела полукруг умолкнувших женщин. — Что?

— Какой еще мальчик? — рявкнула Эшли.

— Тот, который там живет, Прыщавая. — Девочка закатила глаза. — Он даже не противный. Хочу посмотреть на ребенка.

— Минутку. — Тина оборвала и ответ Эшли, и потенциальное нападение на младшую сестру. — В туалете есть мальчик?

— Да, но сквозь него все видно, так что… — Она выпятила губы и присвистнула со скучающим видом.

— Ты видишь в туалете привидение?

— Ну.

— О господи! О господи!

Отпустив Эшли, Тина ухватила костюмершу за руку, не давая ей сорваться с места.

— Бренда, успокойся.

— Успокоиться? Успокоиться?! Как мне успокоиться? В туалете мертвец!

— Сейчас здесь будет еще один, если ты не заткнешься, — рыкнула Кейт.

Эми шагнула вперед и посмотрела через порог.

— А я ничего не вижу.

— Может, и ты в этом всем участвуешь. — Кейт сложила руки на груди под убийственным взглядом Эми. — Вполне может быть.

Брианна дернула плечом.

— Она и ребенка не слышит. — А потом наклонила голову. — Я тоже его не слышу.

— Может, мы слишком далеко?

— Нет, ребенка слышно всегда.

Кейт поджала губы.

— Только если Тони снова не играется в привидений.

— Да сколько ж можно! — не выдержала Эми. — Тони тут ни при чем. Ты же его не знаешь. До сегодняшнего вечера ты ему и пары слов не сказала. Совсем сдурела.

— Так, от этого лучше не будет, — предупредила Тина, когда девушки начали сходиться.

— Вы все с ума посходили! — Побелевшая Бренда высвободила руку и бросилась к выходу из спальни.

Тина ругнулась и побежала за ней.

Оставшаяся четверка могла только смотреть, как она пересекла гримерку и исчезла в темной спальне. И все дружно поморщились, когда раздался звук столкновения тела и мебели. Через несколько секунд Тина, прихрамывая, вернулась — одна.

— Я потеряла ее в темноте, но вроде она должна была добраться до холла — или по крайней мере увидеть свет фонаря с лестницы. Она направится прямо к нему.

— Она направится прямо к Ли, — фыркнула Эми.

Кейт согласно ухмыльнулась.

— Мы пойдем за ней?

— Я пойду.

Тина ухватила Брианну за руку.

— Никуда ты не пойдешь.

Эшли протиснулась мимо Эми, все еще стоящей около двери в туалет.

— Делайте что хотите, а я хочу писать. Если там появится какой-нибудь мальчик, я ему врежу.

— Врежет. — Брианна попробовала высвободиться, но, поняв, что это бесполезно, успокоилась. — Она так врезала Стивви, что у него кровь из носа пошла. Такая гадость.

— С Брендой все будет в порядке. — Голосу Тины ясно выражал, что костюмерше лучше и не задумываться об обратном.

Эми сунула руки в карманы черных штанов и привстала на носки.

— А звучит прямо как предсмертное настав… — Выражение лица Тины заставило ее замолчать. — Ладно, неважно.

* * *

Она не думала, что будет так темно. До боли распахнув глаза, Бренда оттолкнулась от двери в гримерку и выбежала в коридор. Раскинув руки, она попыталась понять, где находится.

Кто-то был здесь с ней!

Кто-то разъяренный!

Она развернулась и побежала, слишком напуганная, чтобы кричать.

Спотыкнулась.

Поймала равновесие.

Продолжила бежать.

Левым боком Бренда врезалась во что-то, не закрепленное на месте, и, падая, она в это вцепилась. Дерево. Гладкое дерево. И ручка. Дверь, ведущая к задней лестнице. Она побежала не в ту сторону, но можно было спуститься в кухню и найти остальных. Найти Ли. Тогда все будет в порядке.

* * *

Прищурившись, Эми подошла к краю светлого круга.

— Вы слышали?

— Это был туалет. — Тина скрестила руки и уставилась на своих спутниц. — Я же говорила, спускает последняя. Электричества нет, и у нас остается только вода, которая сейчас в трубах.

— Туалеты так не громыхают.

— Как будто что-то колют? — бодро спросила Брианна. — Чпок. Хрусть.

— Нет…

— Это был туалет, — повторила Тина. — Последите за девочками, пока я схожу.

— Никуда я не уйду, — пробормотала Эшли, когда Эми взяла Брианну за руку. — Не трогайте меня.

— Это был не туалет, — настаивала Брианна.

Кейт согласно кивнула.

— Больше походило на топор.

* * *

Лестница была такой узкой, что Бренда могла прикасаться к обеим стенам. Она спускалась так быстро, как только могла, учитывая крутые неровные ступеньки. Снова спотыкнулась внизу, когда они внезапно закончились. Ухватилась за стол. Прошла мимо него, ведя рукой по длинной стороне. Отпустила край. Не опуская руку, потянулась к стене.

Ее пальцы прикоснулись к чему-то твердому.

Чему-то холодному.

Дверь в подвал.

Оно было в подвале.

— Ли!

* * *

Тони отвлекся от звука смерти Стивена и Кэсси как раз тогда, когда Ли резко поднялся и подошел к краю круга, споткнувшись об ноги Адама и проигнорировав его изощренные ругательства.

— Бренда?

Из ниоткуда они услышали тихое перепуганное: «Ли!»

— Бренда! — Он прошел вдоль внутреннего края. — Да где ее носит?

— Не наверху.

— Да ну?!

Мэйсон пожал плечами и закурил еще одну сигарету.

— Ладно. Моя помощь тебе не нужна.

Развернувшись на одном каблуке, Ли снова пересек круг. Тони показалось, будто он пытается уловить ее запах.

Или я просто переобщался с Генри.

— Бренда! — И снова пересек. — Я иду к ней.

— Ты даже не знаешь, где она, — пробормотал Пэйвин.

— И фонарь ты не возьмешь. — Мэйсон одной ногой подтащил фонарь поближе к своему креслу.

— Ну и ладно. — Ли опустился на одно колено около коробки со свечами. — Черт с вашим фонарем. Но я пойду к ней.

— Никто никуда не пойдет, — начал Питер, успокаивающе подняв руки.

— Она в беде.

— Ты этого не знаешь. — Спокойствие начало перетекать в раздражение, но Питер смог взять себя в руки. — Она просто пошла в туалет.

— Да, и сейчас она зовет меня. Подозреваю, что она уже не в туалете! — Он выхватил у Мэйсона зажигалку и зажег свечу. — Я пойду в… эм… — Свет от свечи заставил его растерянное выражение превратиться во внезапное облегчение.

Тони понял его сомнения. Дом исказил голос Бренды так, что он мог доноситься откуда угодно.

Раздался звон бьющегося стекла.

— Столовая!

— Перешагни через соль! Над ней! О господи, ну не разбрасывайте же…

Тони схватил свечку и последовал за ним.

* * *

Она думала, что свет идет из холла. Но оказалось, что это была свеча, стоящая на полу и скрытая так, что выйди Бренда из кладовой в другом направлении, она бы ее не увидела.

Свет ярко блестел на стекле.

— Хартли?

Крановщик, устроившийся на полу около открытого шкафчика — дверца болталась на одной петле, — выпрямился и опустил опустевшую бутылку.

Прилив облегчения был настолько силен, что ей пришлось ухватиться за спинку одного из кресел. Да уж, если кто и мог найти выпивку в пустом доме, так это Хартли.

— Я так рада тебя видеть, — пробормотала Бренда, когда он поднялся, продолжая держать бутылку. — Я думала, что иду на голос Ли, но, похоже, ошиблась.

— Лиииш ждесь нет. — Он, пошатываясь, двинулся к ней. И хотя он стоял на самом краю маленького круга света, но, судя по всему, сконцентрировать взгляд он не мог.

— Ты надрался, что ли? Ты же знаешь, ЧБ сказал…

Ее фразу прервала бутылка, разбивающаяся о край стола.

— Бренда!

— Ли? — Она обернулась, не отпуская спинку кресла…

* * *

В столовой было так темно, что было похоже, будто Хартли просто провел тенью полоску вдоль горла Бренды. Тони не особенно любил теневые полосы, но он бы предпочел их отблеску огонька свечи на жидкости, заливающей грудь костюмерши.

Глаза Бренды расширились. Она подняла руку, чтобы ухватиться за горло. Ахнула. Булькнула. Рухнула.

Ли рванулся вперед, поймав ее до того, как она ударилась об пол. От движения его свеча погасла.

Тони посмотрел мимо них на Хартли, поворачивающего разбитую бутылку так, чтобы в мерцающем свете свечи, плавящейся на полу, заблестели темные брызги.

Убийство.

Самоубийство…

Черт!

Это был не проигрыш. Это была настоящая жизнь. Настоящая смерть. И происходило оно по-настоящему.

Ли что-то кричал. Голоса из холла отвечали.

Тони как-то смог добежать до Хартли, чтобы его свеча не погасла.

Крановщик посмотрел на него, моргнул и, заикаясь, выдал:

— Ненавижу эту че… че… чертову музыку.

Он отбросил разбитую бутылку в сторону и нагнулся, чтобы вытащить из шкафчика непочатую.

Тони воткнул свечу в одно из ответвлений подсвечника, стоящего на буфете, и бросился ему на спину. От движения воздуха обе свечи потухли.

* * *

Грэхем откинулся на пятки и вытер со лба пот.

— Они не отвечают.

— Продолжайте звать. Возможно, они просто отвлеклись. Мы не знаем, что там происходит. — Генри нахмурился, глядя на выражение лица медиума. — Или знаем?

— Имя Бренды Тарпин вам знакомо?

Когда ЧБ поднялся на маленькое крыльцо, старое дерево заскрипело.

— Она работает на меня.

— Работала, — уверенно поправил Грэхем. — Она мертва.

— Дом захватил ее, как и остальных? — спросил Генри.

— Ну, я не почувствовал, что она уходит…

— Но почувствовали, как она умерла?

Он кивнул.

— Неприятное было зрелище.

— Как и всегда.

 

Глава 10

Тони был рад, что завывания Хартли заглушали практически все звуки, издаваемые Ли. В непроглядной тьме столовой ничего не было видно, и ему, к тому же приходилось удерживать отбивающегося крановщика.

— Что здесь происходит?

За светом от второго фонаря в комнату проследовал раздраженный вопрос Тины. Тони откинулся назад и зажал руки Хартли коленями. Вой прекратился, а крики Ли превратились в тяжелое дыхание. Наверно, это был Ли…

Возможно, это была Бренда.

— О черт. — В тихом замечании Эми было столько ужаса, что Тони ухитрился извернуться и посмотреть на женщин, столпившихся в дверях и не отрывающих взгляда от Ли, на коленях которого лежала Бренда. Тони видел только его спину и ее ноги, но Ли казался совершенно сломленным, а Бренда — слишком неподвижной.

— Сколько крови! — Брианна протиснулась между Эми и Тиной. — Она умерла?

— Я не… Она… Не могу… — Ли помотал головой, встряхнув волосами, и еще крепче обхватил тело.

Не Бренду.

Тело.

Эми сдвинулась вперед — Питер, Зев и Адам подошли из холла. Зеву хватило одного взгляда на сцену, и он сразу утащил девочек из столовой.

— Я уже все видела! — возмутилась Брианна.

— Тогда не надо мешаться под ногами, — спокойно ответил ей Зев. — Эшли, Мэйсон остался в кругу. Может, посидишь с ним, а то он один.

— У нее сердце не бьется, — прошептала Эми, пока Эшли уходила. — Все случилось слишком быстро, Ли. Ты ничего бы не смог сделать. Ей перерезали сонную артерию. С такими ранами истекаешь кровью быстрее чем за три минуты.

— Откуда ты знаешь?

Тони практически слышал надежду в голосе Ли и заметил, как тот слегка расслабился и собрался. Может быть.

— Видела по телевизору. — Эми откинулась на пятки, и Тони увидел ее лицо над темной линией плеча Ли. Почему-то пурпурные волосы и сильно накрашенные глаза заставили ее слова казаться убедительнее. Это была смерть. Готки знали все о смерти. Ведь так?

— Там была такая же ситуация, — торжественно продолжила она, — только там стреляли, и жертвой стала не костюмерша. Но рана такая же. Истекла кровью меньше чем за три минуты. Ты ничего… — Она сжала его плечо: черные кончики ее ногтей исчезли под его пиджаком, — не мог сделать.

— А почему Тони ничего не сделал? — протянула Кейт. — Он тут у нас в курсе всей ситуации.

Она права. Я знаю, что происходит. Я разговариваю с призраками. У меня все эти сверхъестественные силы. Я должен был пойти за Хартли.

— Але, — выдавила Эми сквозь стиснутые зубы, — он сидит на преступнике.

— Поздновато, как мне кажется. И я думаю…

— Да никого тут не колышет, что ты думаешь! — Не поднимаясь и не отпуская плеча Ли, она обернулась. — Питер!

Тони мог только представить выражение лица Эми, судя по реакции Питера.

— Да. Конечно. Ээ… Кейт, помолчи, ты делаешь только хуже. Ли, отпусти Бренду. Надо унести ее и положить около Тома.

— А что делать с Хартли?

И в очередной раз Тони оказался в центре внимания.

Хартли, прижимающийся правой щекой к полу, скосил на него налитый кровью глаз.

— Клейкая лента.

— Кейт, не… — Питер осекся, и Тони прямо услышал, как все обдумывают предложение. — Вообще-то, неплохая идея.

Когда в столовую зашел Маус, Хартли перестал вырываться. Не было смысла, учитывая их размеры. А Хартли сам по себе никогда не был буйным алкоголиком. Тони сдвинулся, позволив Маусу перевернуть крановщика и безо всяких усилий замотать лентой, приклеив руки к бокам.

— Ну почему ты это сделал? Почему ты это сделал? — не прекращал стонать Маус, начиная обматывать ноги Хартли. Тони, решив, что он тут больше не нужен, поднялся и отошел. Он не понимал, почему Маус так на него покосился. Он был не уверен, что хотел это понимать. Оператора тени захватывали дважды.

Если сорвется Маус, нам крышка.

— Почему он это сделал? — Тина провела ладонью по лицу, стирая слезы и не подозревая, что она сейчас вторит Маусу. — Они же с Брендой даже никогда не разговаривали.

— Это был не он, — устало напомнил Тони. Адам и Ли подняли Бренду — Эми прикрыла ее лицо и вспоротое горло пиджаком Ли. — Это был дом. Все, что здесь происходит сегодня, — не наша вина. Существо в подвале нас использует. Управляет нами.

— И мы ничего не можем поделать?

— Только выжить до утра. — Он даже не заметил, что вцепился в собственное горло, пока Кейт не нахмурилась, глядя в его сторону. Заставил себя опустить руку. Сунул обе в карманы — на всякий случай.

— Вы ему рот не заткнули, — заметил Питер, когда Маус рывком сначала поставил Хартли на ноги, а потом закинул его на плечо. Клейкая лента зловеще скрипнула.

— У него нос заткнут.

— Боитесь, что он задохнется?

— Ну и бог с ним, — пробормотала Кейт. Маус согласно проворчал.

— Так, все. Это уже последняя капля! — Тина высморкалась и повернулась к молодой женщине. Слова прозвучали с определенной интонацией, доступной только монашкам и офицерам. — Мне надоело твое поведение, юная леди. С этого момента ты будешь говорить, только если у тебя появятся конструктивные предложения. В противных случаях ты и рта не откроешь. Все понятно?

Казалось, даже дом ждал ответа Кейт.

Тони ходил в католическую начальную школу, и ему до сих пор помнились уроки, прошедшие под пристальным надзором старших монахинь. Судя по всем, у Кейт тоже оказался непроизвольный рефлекс, вбитый в голову сестрами Мариями Магдалинами этого мира.

— Да, мэм. — Как ни странно, она выглядела почти умиротворенной, проходя за Тиной.

Она понимает, кто тут главный, понял Тони, пропуская Мауса. Он поднял обе свечи — его и Хартли — и стал ждать, пока из комнаты не выйдет Питер с фонарем.

Но режиссер продолжал смотреть на темную лужицу на полу, будто не замечая, что остальные уже ушли. Он покачивал фонарем, завороженный отражением пламени. Через несколько секунд он вздохнул:

— Слишком много крови. Нам нужно больше реализма.

— Питер?

— Может, ты и знаешь, что происходит, но ты за это не отвечаешь, Тони. — Он понизил голос, говоря слишком тихо для того, чтобы его услышал хоть кто-то, не стоящий почти вплотную. — Я отвечаю. За это мне и платят большие бабки.

Питер, как и Тина, рассуждал разумом. Она не могла сдерживать всех одна. Он не мог оступиться.

Тони фыркнул.

— ЧБ платит большие бабки?

Тот вздрогнул и посмотрел на Тони, а потом тоже фыркнул.

— Ну, относительно. Пошли, им нужен свет.

* * *

Они положили Хартли в кругу из соли; он угрюмо рассматривал потолок. Пару свечей оставили горящими, чтобы Питер смог донести фонарь до столовой. Второй фонарь затушили, чтобы не тратить керосин. И все последовали за телом Бренды в гостиную.

Они положили ее около Тома. Ли отпустил ее плечи и распрямился; его руки заметно дрожали. Адам вернулся к остальным, а он остался стоять около нее, повернувшись спиной к остальным. Свет от фонаря отражался на белой рубашке, делая ее похожей на сигнальный огонь.

Я должен пойти к нему. Ему надо…

Только Тони понятия не имел, что ему было надо.

Сцену прервал Мэйсон. Мэйсон, который сделал эгоизм краеугольным камнем своего характера, прошел вперед, встав плечом к плечу с Ли, и предложил ему сигарету.

Ли посмотрела на его руку, потом в лицо и почти улыбнулся.

— Спасибо, не курю.

— Отлично. — Он убрал сигарету обратно в карман пиджака. — Потому что это последняя.

Почти улыбка превратились в настоящую, блеснули зубы, и Ли покачал головой.

— Сволочь.

— А я-то думала, что самыми чувствительными должны быть геи, — пробормотала Эми на ухо Тони. Он почувствовал тепло ее дыхания на коже.

Он бы предложил ей укусить его за задницу, но учитывая расстояние…

Когда Ли повернулся, он как будто попытался что-то найти. Или кого-то. Его взгляд на секунду остановился на Тони, и в эту секунду на его лице мелькнуло… облегчение? Тони слишком отвлекся на темное пятно, выделяющееся на белой рубашке, чтобы быть уверенным. Когда он снова поднял взгляд, Ли уже отошел от тела, а Эми наоборот пошла к нему. Зев сжал его руку. Быстро. И отпустил.

— Кто-нибудь произнесет прощальные слова над телом? — спросила Эми, стаскивая оставшиеся два кольца.

— Над Томом никто ничего не говорил, — заметил Адам.

— Ну да, но с Томом все получилось внезапно

— А этого мы ждали?

Приподнятая бровь Эми послужила достаточным ответом. Она подождала.

— Ладно, я сама. — Глубоко вдохнула. Посмотрела вниз, на трупы. В ее руке звякнули кольца. — Для живых смерть — это неприятно. Для мертвых — это просто еще одна остановка в путешествии. Удачной дороги.

— Это было… — начала Тина.

— …Глупо, — закончила Эшли. — Потому что никуда они не уйдут. Они пойманы домом, как и другие умершие.

— А ты можешь лучше?

— Я этого не говорила.

— Тогда помолчи.

— Сама помолчи.

— Девочки… — В голосе Тины прозвучало явное предупреждение. У Тони в голове эхом отозвалась фраза «прямая и явная угроза».

Эми закатила глаза и опустилась на одно колено, приподнимая край пиджака Ли с лица Бренды и опуская на глаза покойницы кольца.

— Если еще кто-нибудь к ним присоединится, — пробормотала она, — и будем молиться, что серебряные столовые приборы тоже действуют.

Накаркает, подумал Тони. Судя по выражению на лицах остальных, они думали о том же. Вот только этого еще и не хватало.

Его внимание привлекло движение в дальнем конце комнаты, и он повернулся, предполагая, что увидит Кэсси и Стивена. Но вместо этого увидел только серый контур зеркала. Когда после съемки сцены с приемом Питер приказал счистить с него слой лака, Тони ухитрился смыться. Вообще, учитывая размеры помещения, его удивило, что свет фонаря достиг другого края. А с другой стороны, может, и не достиг.

Движение в зеркале было никак не связано с движением в комнате. Фигуры предлагали что-то другим фигурам.

Чай. Маленькие пирожные. Лица, неразличимые на таком расстоянии, возникали и пропадали. Чашки поднимались, опускались и падали на ковер, когда тела начинали биться в судорогах.

— А мы его так оставили?

Вопрос Эми заставил его так быстро повернуть голову, что он едва не свернул себе шею. Левая рука Тома была вытянута вдоль его тела. Пальцы изогнулись так, что изгрызенные ногти указывали на потолок. Правая ладонь лежала на бедре. Под брезентом его голова немного повернулась вбок. Тони не помнил, как они его оставили.

— А кто присматривался-то, — пробормотал Адам, более или менее озвучивая мысли Тони.

— А было бы клево, если бы он начал здесь разгуливать, — вздохнула Брианна. — Про зомби вы еще не снимали.

— Будет через серию. — Эми не подняла взгляда.

— Что, правда? — Мэйсон не казался особо довольным. Тони его не винил. Все это хождение мертвецов с поднятыми руками было слишком просто спародировать. С тех пор, как Сара Полли сразилась с армией живых трупов, зомби стали использовать где только можно — по крайней мере, с канадской стороны границы.

— Когда я уезжала из офиса, сценаристы заканчивали последнюю версию серии.

— Питер…

— Не сейчас, Мэйсон.

Наконец определившись, Эми кивнула.

— Так он и лежал. Я уверена.

Она почти казалась уверенной.

И лучше этого ждать ничего не приходилось.

— И тебе удачной дороги. — Она легонько прикоснулась к плечу Тома, встала, одернула свою футболку с Хэлло Китти и направилась к двери.

— Ладно, возвращаемся в круг и на этот раз останемся в нем.

— Брианна, Эшли, пойдем. — Зев подтолкнул девочек вперед. Остальные последовали за ними, шагая медленно, как плакальщики, бредущие с похорон. И в принципе, решил Тони, так оно и было. Эми не ошиблась — Том застал их врасплох, и они не столько оплакивали его, сколько боялись за себя. По Бренде они скорбили.

Тони посмотрел на опущенные плечи Ли, понял, что гадает, насколько тот скорбит, и почти возненавидел себя за это.

— Тони?

— Да. Извините. — Он поторопился, чтобы нагнать Питера и Адама.

— Ну здорово, — пробормотал первый помощник. — Теперь у нас есть собственный морг. Как будто нас наказывают за то, что мы впариваем аудитории очередного клыкастого сыщика.

— Слишком крутое наказание за плохие сериалы, — вздохнул Питер.

— Девятая серия.

— Даже за это.

Тишина, встретившая их в холле, давила еще сильнее, чем раньше. Оцепеневшие люди ждали. Эми стояла на коленях около Хартли, остальные держались за внешней стороной круга.

Питер протолкнулся вперед.

— В чем дело?

Голос Эми потерял большую часть своих интонаций.

— Он мертв. Похоже, его стошнило, и он захлебнулся.

— Ты уверена?

— Я часто смотрю «Следствие ведет Да Винчи». — Она поджала губы. — К тому же, это очевидно.

— Фууу, его стошнило. — Но даже Брианна потеряла интерес после такого.

— Ладно. Так, ладно. — Было заметно, что Питер постарался взять себя в руки. — Сэйлин, Пэйвин, отнесите его в гостиную к остальным. Нет, и не начинайте, — добавил он, когда звукооператор собрался спорить. — Мне иногда кажется, что вас тут вообще нет. Эми…

— Сережки. — Она подняла руку к четырем серебряным колечкам в правом ухе. — Сейчас будет.

Сордж пошел впереди с фонарем, за ним последовала Эми. Потом понесли тело. Никто ничего не сказал. Никто не пошел за ними.

— По крайней мере, это была его собственная рвота, — задумчиво выдал Адам, когда тело проносило мимо него.

Тони бы засмеялся, просто не смог бы удержаться, но в этот момент загорелся свет, и завизжал горящий Карл.

* * *

Часть влаги на лбу Грэхема была дождем. Но большая часть — нет. Тяжело дыша, он откинулся назад и покачал головой.

— Все еще ничего. Они там, я их чувствую, но такое чувство, что они не понимают, где я.

— Дом. — Из уст ЧБ это прозвучало как обвинение, а не как вопрос.

— Да, конечно, наверно. И что? Я ничего не могу поделать. И мне нужно пиво. — Он начал подниматься, но Генри, положивший руку ему на плечо, этого не позволил.

— Когда мы закончим, можете напиваться до упора. — Генри протянул вторую руку над медиумом. — Попробуйте снова, пока я прикасаюсь к дому.

— И что это даст?

— Мы притягиваемся, потому что похожи.

— Угу. Ладно. — Грэхем взглянул, как бледные пальцы приближаются к тому пределу, который позволял дом. — Он вас просто отбросит.

Карие глаза потемнели.

— Пусть попробует.

* * *

— Хотя бы с Карлом заканчивают быстро. — Кэсси потерла руки, проводя пальцами над потеками крови, но не задевая их. — Хочу выбраться из этой ванной.

Стивен фыркнул.

— Это не из-за Карла, а из-за его матери. И надо было выбрать такой способ… Люди не всегда умирают, даже если выкалывают себе глаза спицами.

— Думаю, уж оно-то убедилось, что она мертва.

— Ну да. — Он сел на край ванной. Кровавые брызги ярко проступали на фарфоре и краске. — Тебе не показалось, что в этот раз все пошло быстрее?

— Карл?

— Время между ним и нами.

— Не знаю. — Кэсси подняла руку и легонько прикоснулась к своему отражению в зеркале. Ее лицо было целым, и это зрелище ей никогда не надоедало.

— Мне показалось, что быстрее. Наверно, оно стало все ускорять, чтобы еще сильнее надавить на них. Хочет, чтобы они сорвались. В смысле, мы едва пришли в себя после смерти, и раз — мы снова здесь. И еще двое умерло.

— Знаю. — Ее глаза были… были… — Стивен, какого цвета у меня глаза?

Ее брат пожал плечами и одним отточенным движением поправил голову.

— Не знаю.

— Голубые?

— Точно.

— Серые?

— Как скажешь.

— Стивен!

— Карл прекра… — Стивен резко подскочил. — Ты чувствуешь?

Кэсси нахмурилась и отвернулась от зеркала.

— Это Грэхем. Мы ему нужны.

— Это не только Грэхем! — С расширившимися глазами он протянул к ней руку и продолжал тянуть даже через секунду, когда оказался в кухне. — Как мы здесь оказались?

Около стола проявлялся и исчезал молодой парень, под головой которого расплывалась лужа крови.

— Кэсси, смотри! Колин выбивается из последовательности!

— Грэхем такого никогда… — только отсутствие у них материальных тел не дало им врезаться в стенку около задней двери, — не делал.

Она резко развернулась к двери. Какие-то части ее тела двигались быстрее, чем другие. Ноги невесомо колыхнулись, пытаясь поспеть за остальным.

— Все, мы здесь. Хватит кричать!

* * *

Энергия текла по его руке, парализуя мышцы в мучительной агонии. Дом старался оттолкнуть его. Он старался не разрывать контакта. Плоть страдала.

Горела.

И мерзла.

И плавилась, стекая с костей.

— Есть, они тут.

Генри слышал голос, но не разбирал слов. Знал, что они важны, но не помнил почему.

Теплое прикосновение к обеим рукам. Теплое и болезненно крепкое.

Медленное и ровное биение человеческого сердца прямо над ухом привело его в чувство. Он слышал циркуляцию крови. Чувствовал мягкое человеческое дыхание. Чувствовал крепкие мышцы под собой, рядом, вокруг. Чуял дорогой одеколон на теле. Открыл глаза.

Он лежал на коленях ЧБ, в его руках. Это было неожиданное положение, но удивительно безопасное — что оказалось удачным, поскольку сдвинуться из него в данный момент представлялось невозможным.

— Что произошло?

ЧБ улыбнулся. В уголках темных глаз появились морщинки. Но прежде чем он успел открыть рот, вмешался другой голос.

— Вас как трясло в этом красном свете. Ничего не было слышно, но казалось, что вы кричали. Босс ухватил вас за руки, а красный свет его отбросил. Ну и вас заодно.

Крис. Генри смог повернуть голову и увидел трех членов команды, смотрящих на него сверху вниз. Стиснув зубы и сдерживая тошноту, самую сильную за последние четыреста с чем-то лет (отличный способ держать Охотника на привязи), он снова повернул голову и посмотрел на ЧБ.

— Вы знали, что дом вас оттолкнет.

— И решил захватить вас с собой. — На таком небольшом расстоянии его голос будто грохотал в широкой груди.

— Тогда понятно, почему у меня болят руки.

— Разумеется.

— Я бы не смог высвободиться сам. — Отрицать это не было смысла.

— Я это предположил.

— Вы в порядке?

— От него осталась выбоина в грузовике с генератором.

— Это мой генератор, мистер Синх, я буду оставлять там выбоины, если захочу.

— Конечно, босс.

— И почему вы трое по-прежнему здесь? Вы ничем не можете помочь.

После долгой паузы Генри услышал, как кто-то переминается на мокром гравии. Крис откашлялся.

— Ну, тут творится какая-то странная хрень, и мы хотим посмотреть, чем все закончится.

— К тому же, — добавила Карен, — в этом доме наши друзья. То, что мы ничем не можем помочь сейчас, не значит, что наша помощь не потребуется потом.

— Похвально. Но пока рекомендую вам не простаивать под дождем.

Ах да. Дождь. Он стал уже такой привычной частью жизни на Западном побережье, что на него никто уже не обращал внимания. Генри стер брызги, проведя щекой о гладкую ткань плаща ЧБ.

— Если что, мы будет в трейлере, шеф. — А потом уже гораздо тише, уходя, с легким намеком, — думаете, они хотят побыть наедине.

ЧБ пошевелился. Последнюю фразу он не расслышал, понял Генри. Наверно, к лучшему. Ему было удобно приходить в себя в таком положении — пародии на страсть, и ему не особо хотелось, чтобы его откладывали в сторону и шли разбираться со слишком болтливыми работниками.

— Старый Арагот начинает меня здорово раздражать, — сказал он через несколько секунд.

— Вы чувствовали его силу. Тони сможет с ним справиться?

Генри мог соврать и заставить ЧБ поверить ему, но это все они уже проходили весной.

— Надеюсь.

— Если он спасет моих дочерей…

Осторожно сев, Генри посмотрел на ЧБ, рассматривающего ночное небо и не стирающего капли дождя с темной кожи. Почувствовав пристальный взгляд, бывший полузащитник опустил голову и посмотрел на вампира. Генри не видел никаких обещаний в его темных глазах, никаких бесполезных попыток торговаться со смертью, как пытались многие другие.

— Если он спасет ваших дочерей? — мягко переспросил он. С любопытством.

ЧБ пожал широкими плечами.

— Я скажу ему «спасибо».

— Ладно…

Они повернулись к смотрителю, переключая внимание на него.

— …Кэсси и Стивен передадут вашему другу Тони, что он должен подойти к двери и забрать свой ноутбук, но прямо сейчас они этого сделать не могут. Их снова затянуло в ванную, и они должны дождаться конца проигрыша.

— Проигрыша? — Генри осторожно поднялся на ноги. Когда он пошатнулся, теплая рука сжала его локоть и помогла устоять.

Грэхем пожал плечами.

— Да, так это называет Тони. Смерти, собранные домом, повторяются снова и снова — они усиливают зло…

— Арагота.

— Да хоть его. — Он снова пожал плечами. — От этих проигрышей вырабатывается достаточное количество темной энергии, чтобы свести с ума даже самого здравомыслящего человека. Так зло действует всегда — обрушивает на вас всякие страшилки, пока вы не ломаетесь. Только обычно оно это делает медленнее, потому что у него больше времени.

— И мои девочки сейчас среди всего этого? — Хватка ЧБ усилилась. Был бы ЧБ смертным, ему бы не поздоровилось. — Среди насильственных смертей, происходящих снова и снова.

— Что-то вроде того. Но на самом деле нет. Пока только Тони их видит.

— Пока?

Усевшись на крыльце, расставив ноги и прижавшись спиной к нижней части перил, Грэхем пожал плечами третий и последний раз.

* * *

Когда Тони открыл глаза, он по-прежнему видел тело Чарльза, накладывающееся на Зева. Он протянул руку и осторожно отвел звукорежиссера немного левее.

— Что?

— Лучше тебе не знать.

Зев подумал и кивнул.

— Ладно.

После того, как тело Хартли унесли, все начало налаживаться. Тина поделила корзину еды, которую она принесла из гримерки Мэйсона, и все молча сели есть. Все были так увлечены чем-то нормальным вроде еды, что Тони сомневался, что они заметили его отсутствие в этом мире.

— Тони! Ты должен идти к задней двери!

Он подпрыгнул, когда перед ним внезапно появились Стивен и Кэсси. И снова подпрыгнул, когда Кэсси схватила его за руку — от холода у него пошли мурашки по коже от рукава футболки до запястья. Пока они говорили, перебивая друг друга, он мерз все сильнее.

— …И если Люси читала журнал, то она сможет рассказать тебе, как бороться со злом.

Одновременно со светом прозвучал крик, и из теплицы раздался влажный хруст отрубаемых конечностей.

Тони, дрожа, обхватил себя руками и стал ждать. И ждать.

Насколько он помнил, старуха все делала тщательно. Рубила на части. Зарывала. Это сейчас лопата шумела? И, наконец, ела крысиный яд.

В этот раз, когда вернулась освещенная фонарем и немного пахнущая потом и рвотой лестничная площадка, из ниоткуда появилась Эми и дала ему пощечину.

— Ай!

— Извини. — Только она не казалась виноватой. Напротив, немного разочарованной, что ей не надо бить его снова. По крайней мере, у нее прошло это оцепенение, возникшее после смерти Хартли. — Мы думали, в тебя что-то вселилось.

У него заныла щека.

— Я пережидал очередной проигрыш!

— Ну да. Теперь-то мы это знаем.

— Я об этом говорил, — заметил Зев.

— Я хотела поколоть тебя булавками, — из-за булочки улыбнулась ему Брианна. — Но Зев сказал, что нельзя. Зануда.

Только Зев? Хотя глупый вопрос, если смотреть на предыдущие события.

— Ну, и что они сказали?

— Сказали? — Если второй проигрыш не отличался от первого, то садовник потерял сознание довольно быстро, а старуха разрубала его на куски молча.

Эми закатила глаза; у нее дернулась рука.

— Призраки, которых ты слушал прежде, чем отошел в другую реальность.

— А, они!

— А они, — ехидно передразнила она. — К сообщениям с той стороны надо относиться серьезно! Колись!

— Мне надо пройти к задней двери.

Кейт фыркнула.

— Ага, еще чего не хватало.

— Мой друг — Генри, — пояснил он кивнувшему Зеву, — принес мне мой ноутбук.

Кейт снова фыркнула, на этот раз еще и скривившись.

— Конечно, ведь сейчас нам только пасьянса не хватало.

Арра предсказывала будущее по пасьянсу. Но упоминать об этом не стоило.

Тони шагнул в сторону, чтобы Эми не стояла между ним и остальными.

— Грэхем Бруммель, смотритель, — медиум. — Когда никто, услышав это, не стал в него ничем кидаться, Тони продолжил. — Он сказал Кэсси и Стивену, что один из призраков, погибших во время жизни Крейтона Каулфилда, может знать, как справиться с существом из подвала. Мне нужен ноутбук, чтобы понять, как поговорить с этим призраком.

— Зачем? — Питер скрестил руки. — Ты же и так спокойно разговариваешь с этими братом и сестрой.

— Потому что смотритель — их кузен, он смог заставить их снова проявиться, вытащил их от… ээ…

— Смерти? — подсказала Эми.

— Да, смерти.

— Значит, на твоем ноутбуке установлены программы, позволяющие разговаривать с мертвыми. — Таким тоном Питер разговаривал только когда сталкивался с недоснятыми сценами, невыученными диалогами и статистами в целом. — Везет, Тони. На моем только стандартный видео-плеер.

Было очевидно, что без объяснений они его не отпустят. Сбежать бы не удалось — свет угас до конца, и за изогнутой линией из соли простиралась абсолютная темнота. Конечно, Тони мог дождаться очередного проигрыша и пробежать по освещенным коридорам прошлого, но, учитывая, что окружающие балансировали уже на грани, он не был уверен, что переживет эту попытку. Ему очень не хотелось играть главную роль в следующей связке убийство/самоубийство.

С другой стороны, объяснение ему симпатий не принесет.

— Мы ждем, Тони.

Хотя откровенно враждебно выглядела только Кейт, даже Эми, Зев и Ли — трое, которые до сих пор были на его стороне — уже начинали проявлять нетерпение. Вернее, Ли до сих пор выглядел разбитым, но нетерпение уже тоже показывалось.

Мы знаем, ты что-то скрываешь.

Рассказывай.

Он глубоко вздохнул. Том погиб, Бренда тоже, и Хартли, так что по сравнению с этим…

— Арра оставила мне ноутбук… Свой ноутбук. На нем остались уроки. По волшебству.

— Еще раз? — первой не выдержала Эми. У окружающих на лицах крупными буквами было написано неверие.

— Арра была волшебницей. — Ему пришлось глубоко вздохнуть, чтобы закончить. — Я волшебник.

— Гарри Поттер, — провозгласила Брианна.

— Гэндальф, — добавила ее сестра.

— Выдумки, — не выдержал Мэйсон. Сордж пробормотал что-то на французском — что-то явно нелицеприятное.

— Это случаем не какой-нибудь эвфемизм для гея? — спросил Адам.

Теперь уже Тони изобразил на лице неверие.

— Чего?

— Потому что это мы все и так знаем.

— Нет. Волшебник. Как Гарри Поттер, — он махнул рукой в сторону Брианны. — Как Гэндальф, — в сторону Эшли. И, наконец, в сторону Мэйсона. Семь слов. Из кармана Мэйсона вылетела зажигалка и шлепнулась в руку Тони. — И это не выдумки. — Он перекинул ее обратно актеру, который инстинктивно поймал ее, а потом выронил на пол. Ага, она вся в волшебных микробах. — Арра говорила, что это просто один из способов управления энергиями.

Брианна ринулась за зажигалкой.

— Я тоже хочу управлять энергиями!

— Этому не каждый может научиться.

— А я не каждая!

— Пусть Тони потом тебя проверит, — предложил Зев, отбирая у нее зажигалку.

Эми уперла руки в бока.

— Значит, Арра была волшебницей?

— Да.

— И ЧБ знал?

— Да.

— И ты волшебник?

— Типа того.

Она с силой хлопнула его по руке.

— Так какого черта ты мне не рассказал?

— ЧБ не хотел, чтобы все выплыло наружу. — ЧБ не говорил прямо, что Тони не может об этом никому рассказывать. Просто тут они были в полном согласии. Он оглядел круг людей, рассматривающих его. — Знаете, как могут странно вести себя из-за этого люди?

— Из-за чего?

— Ну, если им рассказать, что ты волшебник…

— А логика тут есть, — согласно пробормотал Сордж, кивая.

— В каком месте? — огрызнулась Эми. — Ау! Дом с привидениями! Люди умирают! Думаю, ради такого ЧБ бы разрешил тебе сказать…

Танцевальная музыка заглушила ее последние слова.

Зажегся свет.

Отлично. Бальный зал.

Прежде чем он смог определиться, что ему делать — и стоит ли встать самому перед дверьми на случай, если Брианна снова выскользнет — он услышал смех, доносящийся из гостиной.

Это определенно было плохо.

Бренда и Хартли, танцуя, выскользнульнули в холл. Бренда по-прежнему была вся в крови, как и Кэсси со Стивеном. Хартли избавился т клейкой ленты и двигался на удивление легко. Том неловко волочил ноги за ними — переломанные кости определенно ему мешали.

Да кто вообще придумывает правила для этого бреда?

Оба мужчины несколько смущенно посмотрели на него, проходя мимо.

— Пошли, потанцуем с нами, — мурлыкнула Бренда, выглядывая из-за плеча Хартли. — Позволь музыке подхватить себя и унести отсюда.

— Еще чего! — рявкнул Тони.

— Я не с тобой говорю, придурок.

О черт…

Он обернулся и едва смог рассмотреть прозрачные силуэты Кейт, Мауса, Ли и Мэйсона. Захваченные тенями. И Брианна, чей возраст делал ее уязвимой для другой стороны. Для той стороны, на которой в данный момент находился он.

— Не выпускайте никого из круга! — Он кричал достаточно громко для того, чтобы заглушить музыку. Чтобы его услышали даже за криками, раздающимися в реальном мире. Чтобы его услышали по ту сторону границы. Чтобы поняли, что он не шутит. — Если понадобится, сядьте на них!

— Лииии… — пропела Бренда. — Ты же хочешь быть со мной? Ты мне должен — ты позволил мне умереть.

— Не прокатит, — зарычал Тони, встав между ней и актером.

Она улыбнулась, оскалив красные зубы.

— Он мой, а не твой.

— Тебе придется пройти через меня, чтобы получить его.

— Через тебя…

Он не сдвинулся с места, когда призраки, танцуя, приблизились.

— …Как скажешь.

* * *

— Танцы! Мы все должны пойти танцевать! — Широко улыбнувшись, Мэйсон схватил Эшли за руки и начал ее кружить. — Все будет хорошо, если мы пойдем танцевать.

Она попыталась высвободиться.

— А Тони сказал…

— Да что знает этот Тони, он тут всего-то помощник.

— Отпусти!

— Мы пойдем т… ВОЮ мать!

* * *

Когда через него прошла рука Стивена, было холодно. Но это оказалось намного холоднее, почти как боль, у которой есть температура. Осколки льда в его крови. Неконтролируемая дрожь. Вкус меди во рту — он пытался снова начать дышать.

У Тони подкосились ноги, и он ударился коленями о деревянный пол. Он согнулся, охнул от боли и ухитрился вздохнуть. Уперевшись руками в пол и откашливаясь, он поднял взгляд и увидел, как Том выходит из холла. Бренда и Хартли танцевали за ним.

— Нет! Нечестно! — На лице Бренды отражалась внутренняя борьба с манящим танцем. — Я бы могла его заполучить!

Зов бального зала оказался слишком силен. Кэсси и Стивен были в безопасности в своей ванной. Это было их место. У Бренды и Хартли еще не было проигрышей, которые бы закрепили их в столовой, а Том… Да кто его знал.

Он слышал протесты Бренды, пока свет не померк. А потом он снова согнулся, откашливаясь и дрожа на краю круга света от фонаря.

— Тони?

Эми. Рядом с ним. Тони повернул голову, не в силах выпрямиться. Эми опустилась на одно колено и рассматривала его так, будто она была сапером, а он мог взорваться в любой момент.

— Все живы? — кашлянул он.

— А ты-то как?

— Я первый спросил. — Это была не совсем улыбка, но, кажется, она оценила.

— Ну, Мэйсону немного досталось. Он напугал Эшли всеми этими «пошли танцевать», и она дала ему по яйцам. Ты знал, что она играет в футбол?

Тони не знал.

— Ну вот, так что скажу тебе, на воротах ему не стоять. Маус свернулся в клубок. Зев поднял Брианну на руки, чтобы она не смылась. А остальные последовали твоему совету и сели на Ли и Кейт. Кстати, это настоящее свинство, что я тут единственная без экстрасенсорной чувствительности.

Может быть, Тони приподнял брови. Ему все еще было так холодно, что сам он точно не знал.

— У тебя вообще никакой чувствительности нет.

— Иди к черту. — Придвинувшись ближе, она подхватила его под руку. — Ты совсем ледяной. Что случилось?

— Призраки. Бренда, Хартли и Том. Бальный зал позвал их, и Бренда с Хартли протанцевали сквозь меня.

— Протанцевали?

— Кажется, это был тустеп.

— Да откуда тебе знать, как выглядит тустеп?

— Танцевальный клуб. — Он постарался не виснуть на ней всем весом. И ему это почти удалось.

— Танцевальный клуб для геев? — прокряхтела она, помогая ему приподняться.

— Ну так. Я ходил со своим бывшим.

— Да уж, иначе зачем бы… А что там на полу?

Когда Тони поднял левую руку, на полу блеснуло серебро. Эми не дала ему наклониться вперед.

— Ты нос сломаешь. Я возьму.

Четыре кольца. Две сережки. Металл слегка заиндевел.

— Кажется, они больше не работают.

— Да что ты говоришь. Уберу-ка я их подальше. — Верная своему слову она сунула их в карман штанов и встала. — Ладно. Пора подниматься.

— Мне и внизу неплохо.

— Что, на карачках поползешь к задней двери, а, мистер Мерлин?

А, точно. Задняя дверь. Тони вздохнул и дал ей поднять себя на ноги. Дрожь никак не проходила, но если не считать оставшегося озноба он чувствовал себя неплохо. Ему не хотелось поворачиваться и снова все выслушивать — ругань, шепотки, обвинения, нытье — но он знал, что выбора не было.

— Фонарь мне не понадобится.

Разговоры прекратились. Кейт фыркала на Сэйлина и Пэйвина, пока они ее не отпустили. Маус продолжал лежать на полу в позе эмбриона — Тони это вполне устраивало. Лучшая реакция из возможных для парня, который однажды в кулачном бою одолел медведя. Конечно, у Мауса был перевес — у медведя-то кулаков не было, но с этим можно было поспорить. Сордж стоял около Мауса. Покрасневший Мэйсон все еще успокаивал пострадавшее достоинство. Зев, присматривающий уже за обеими девочками, смотрел покровительственно. Ли сидел между Питером и Адамом; его ресницы слиплись в черные треугольнички. Окровавленная рубашка валялась рядом. Но увы, кровь Бренды просочилась и через нее, запачкав белую футболку, которую Ли носил под рубашкой.

Черт! Где Тина?

А потом он увидел ее у двери, с мокрыми от слез щеками она смотрела на Эверетта…

— Эверетт что…

Она покачала головой, не поднимая взгляда.

— Он все еще дышит.

Ну, ура. Только стоит ли плакать из-за этого?

— Тебе не понадобится фонарь?… — напомнила Эми, пихая его острым локотком.

— А, да. Проигрыши проходят чаще, так что я буду идти, пока горит свет.

Питер покачал головой.

— Один ты не пойдешь.

— Питер…

— Тони. — В его улыбки не было и тени юмора — и совсем мало терпения. — Перефразирую, чтобы ты понял. Один ты не пойдешь.

— Ладно. Эми…

— Она остается здесь. По тем же причинам, что и раньше. Ли…

— Ну уж нет, он… — На ногах не стоит. Но Тони не мог этого сказать.

Когда он подошел поближе, Питер понизил голос — не настолько, чтобы их не слышали, потому что сейчас им только секретов и не хватало, но чтобы хотя бы создать иллюзию уединенности.

— Ли надо чем-то отвлечь. Он не должен сидеть тут… — Питер подобрал слова, — и думать. К тому же, он ходил с тобой при каждой выползке, и вы всегда возвращались. Сейчас мне это кажется хорошим знаком.

— Да, конечно, но…

— Возьмете фонарь. — Чуть громче, чем обычно. Режиссерская громкость. — Заберешь свой ноутбук. А потом придумаешь, как вытащить всех нас отсюда.

Даже Тома, Бренду и Хартли? Этого он тоже не мог сказать.

Может, Питер понял все по его лицу.

— Всех нас, — повторил он. — На выход. Ли! Ты идешь с Тони.

Тот поднялся, подталкиваемый голосом Питера, тем, что Питер всегда говорил, что им делать.

Тони сдался. Даже с ускорившимися проигрышами они вернутся задолго до того, как снова оживет бальный зал.

— Ты уверен? — тихо спросил Тони, когда Ли подошел к нему.

— Питер прав. Мне надо отвлечься.

— Возьмешь фонарь?

— Конечно.

Они уже добрались до столовой, прежде чем Тони понял, что им надо было пойти другим путем. Он замер на пороге, но Ли ухватил его за руку и потащил за собой.

— Это просто комната с кровью на полу. И все. — И если бы еще он не цеплялся за руку Тони так, что в ней прекратилась циркуляция крови…

Тони добавил это ко все удлиняющемуся списку вещей, которые нельзя было говорить вслух.

— Она бы стала злиться из-за крови.

Она. Бренда. Быстрый взгляд в сторону темной подсохшей лужицы.

— На полу?

— Нет. На рубашке.

— А… Точно.

— Она всегда ругала нас, чтобы мы не пачкали одежду. С бюджетом, выделяемым ЧБ на гардероб, можно позволить только по одному набору костюмов.

— Ну, если придираться, это она ее запачкала.

Ответный смешок прозвучал несколько истерично, и Тони решил, что перешучивание, свойственное парням, пока лучше отложить. Когда они проходили кладовую, он внезапно вспомнил о своем рюкзаке, который оставил там почти сразу после рассвета и забыл.

— У меня есть футболка, если хочешь переодеться.

— Что?

— Ну, из… — Он махнул в сторону крови Бренды.

— А, да. Спасибо. — Ли двигался совершенно не так, как обычно, — совсем не плавно. Он поставил фонарь на гранитную стойку. — Как же я хочу, чтобы этот чертов ребенок уже заткнулся!

Плач Карла уже давно отошел на задний план, и его можно было игнорировать, как все они игнорировали шум дорожного движения, музыку в лифте и провинциальных политиков. Но он все равно оставался убедительным оправданием.

Тони вытащил из-под стойки рюкзак и достал из него черную футболку.

— Наверно, будет немного мала, но она чистая. — Он выпрямился. И замер. Ли стянул свою футболку, скомкал ее и стал оттирать пятно на коже. Свет фонаря бросал тени во впадины и золотил выступающие мускулы. Ли удалял с груди волосы воском — для сериала; иначе на пленке от них возникали искажения — но Тони без проблем мог представить темные завитки, которые там были.

Ему снова было тяжело дышать.

Хотя, с положительной стороны, холодно определенно не было.

— После работы я собирался на спектакль с Генри, — поспешно сказал он, неловко протягивая чистую футболку.

— Генри? — Ли поднял голову. — Твой друг?

— Теперь просто друг.

Странный диалог. Даже скорее тяжелый.

Что здесь вообще творилось?

Он продолжал протягивать футболку. Ли смотрел мимо нее с… Тони понятия не имел, как можно назвать такое выражение, но взгляд зеленых глаз был пугающе пристальным.

А потом он оказался стоящим спиной у стойки; гранитный край вдавился в поясницу. Пальцы Ли обхватили его голову почти слишком сильно, как раскаленные клещи, рот прижался к его рту отчаянно и всепоглощающе, и его тело очутилось совсем рядом, и под руками Тони оказалось внезапно очень много гладкой горячей кожи, и господи, люди реагировали на смерть на редкость странно! Тони знал: худшее, что он может сделать, это ответить, но он-то не был мертв, и он ответил…

И загорелся свет.

 

Глава 11

По идее, поскольку с места Тони не сдвинулся, он все еще целовался с Ли. А еще он прижимался к стойке в кладовке, двигая ртом и задевая локтем тарелку с иллюзорными пирожными. Он чувствовал…

Нет, не чувствовал.

«Черт!»

Ли, должно быть, шарахнулся от него. И не важно, была ли эта реакция в духе «О боже, какого хрена я творю?» или он просто понял, что Карл перестал плакать, или почувствовал иную реакцию, когда Тони повернул голову, чтобы посмотреть на пирожные. В конечном итоге они больше не находились в прямом контакте.

Он секунду не шевелился, чтобы отдышаться — другой естественной реакции придется успокоиться самой — а потом самым ровным тоном, на который был способен, произнес:

— Я в проигрыше. В том, который происходит в… — Ванная, ступеньки, ведущие в детскую, теплица, бальный зал; он пробежался по последним проигрышам. — …В гостиной. Из коридора мне раньше казалось, что у кого-то судороги, но я не стал заходить и проверять, так что, может, ээ… — Он попытался включить мозг, но монолог заставил его подумать о своем рте, что заставило его вспомнить про рот Ли и про то, что Ли только что делал этим ртом, и поэтому Тони начал гадать, почему он остановился, и… — Господи боже! Убеждения убеждениями, но сейчас секс был не самой насущной проблемой! — Слушай, это ненадолго, поэтому пока горит свет, я пойду на кухню. Или жди здесь, или иди за мной.

Когда он закончил говорить, он сдвинулся с места — довольный, что смог говорить таким голосом, будто ничего необычного не произошло. Где в «ничего необычного» не входили судороги давних покойников в гостиной, разумеется. Если Ли захочет отрицать поцелуи взасос, Тони предоставит ему этот шанс.

«А если не захочет?»

Двадцать четыре часа назад — нет, даже двенадцать, — Тони бы отдал правое яйцо, чтобы Ли Николас внезапно сменил ориентацию. Он даже придумал пару сценариев, в которых объяснялась бы причина. В одном из них упоминался любрикант со вкусом киви, и заканчивалось все шикарно — в отделанном атласом гробу Рэймонда Дарка в студии. Но в данный момент это было ненужное ему затруднение. С безответной страстью он привык справляться. Если получить на нее ответ, только бог знает, чем все закончится.

Хотя нет, на самом деле все и так понятно…

«Господи боже, Тони, начни уже думать головой!»

Когда проигрыш закончился, он уже готов был пару раз постучаться лбом об стену. Не только это помогло бы отвлечься, но и заодно заставило бы его прекратить обращаться к себе в третьем лице.

Хотя на плите кипел чайник — и продолжал кипеть, пока в гостиной разносили убийственный чай, — кухня пустовала, и задняя дверь оставалась закрытой. Судя по всему, закрытой. И до этого его не остановили двери, которые были, судя по всему, закрыты. Все, что надо было сделать, это…

Проблема.

Кэсси сказала, что Генри оставит ноутбук на ведре, в котором валялись окурки. А это означало, что ему придется протащить горизонтально расположенный ноутбук через вертикальную щель на пять сантиметров больше, чем этот самый ноутбук был по ширине. Кому-то пришлось бы держать его на боку по направлению к входу.

Какая жалость, что он не сообразил этого, пока Кэсси и Стивен были рядом.

— Генри? Генри, ты меня слышишь?

Если Грэхем мог общаться с призраками своих кузенов благодаря кровным узам, то он мог связаться с Генри. Кровь связывала их много лет.

— Ген…

Тьма.

И Карл.

— …ри!

Никакого ответа. По крайней мере, он ничего не услышал. В конце концов, Генри был сверхъестественным существом — вампиром, Ходящим в ночи, бессмертным кровососом. А Тони — всего лишь помощником режиссера, помогающим снимать второсортный сериал в третьесортной студии. Он протянул руку к стене, прикоснулся пальцами к краю косяка — и не смог продвинуться дальше. Он надавил на барьер и почти почувствовал, как концентрируется сила, чтобы остановить его. Она казалась вполне вещественной.

И хваленая волшебная сила, с помощью которой он почувствовал существо в подвале, не помогала ни черта. К счастью был другой выход. Уже проверенный.

— Кэсси! Стивен! Вы нужны мне на кухне!

— Что случилось?

Не призраки. Этот бархатный голос было ни с чем не перепутать. Хотя можно было легко понять и без этого — по тени, отбрасываемой на дверь в свете фонаря.

— Дверь открыта примерно настолько. — Тони повернулся и развел ладони примерно на пять сантиметров. — Ноутбук вот такой ширины. — Он сдвинул руки ближе. — Он должен стоять на боку, иначе мне его не протащить.

— А зачем тебе призраки?

— Они могут разговаривать со смотрителем.

— Ты не можешь говорить с Генри?

— Похоже, что нет.

Одолженная футболка была облегающей. Он уже видел Ли в облегающих футболках, но только не в его собственной. Различие было очень интересным, где заинтересованность проявлялась уже конкретными частями тела. Темные пряди волос, не зализанные назад чем-то, что использовал Эверетт, падали на лицо актера. Тони смутно помнил, как ухватился за его волосы, когда чужой язык проводил по его небу.

Взгляд Ли метался по комнате, будто его глаза заменили бело-зелеными шарами — плита, окно, дверь, стена, шкаф, раковина, потолок — что угодно, только не лицо Тони.

— Слушай, насчет того, что произошло. Я… В смысле, это было… Просто… Бренда…

И он умолк.

«Господи, актеры без сценаристов совершенно не способны выражаться. И кстати, Бренда? Спасибо, что припомнил ее. Просто ни с чем не сравнимое чувство, когда ты служишь заменой для мертвой костюмерши».

Тони немного хотелось дать Ли попотеть. К счастью, его лучшая половина выиграла, но только потому, что часть мозга, соединенная с его членом, считала, что взмокший Ли Николас — это прекрасно, и ему очень хотелось подавить эту идею.

— Ты просто перенервничал. Я понимаю. Все в порядке. — И поскорее закончить, пока Ли не вздумал начать спорить. Или соглашаться. Или вообще что-то говорит. — Но если нам придется разбираться с тем, что происходит… — Если ему повезет, то по тону будет все понятно. Меньше всего ему хотелось сидеть с Ли и обсуждать чувства, — …то это может подождать, пока мы не выберемся из дома?

Возможно, облегчение.

— А что пока? Ничего не знаем?

— Эй, мы парни. Мы никогда ничего не знаем.

Совершенно определенно облегчение. И еще и улыбка.

Так что Тони улыбнулся в ответ.

— Я спросил, чего тебе?

Вздрогнув, он сделал шаг назад и задел руку Стивена. Внезапный озноб разобрался с остатками заинтересованности и заставил вспомнить о насущной проблеме.

— Извини. Я был… Э…

Стивен закатил глаза.

— Можешь не говорить, я не хочу знать. — Он повысил голос. — Кэсси, не надо! Нельзя, чтобы оно знало, что мы действуем.

— Оно не знает? — уточнил Тони, когда Кэсси неохотно опустила руку и отлетела, чтобы посмотреть, как там Ли. Кэсси казалась рассеянной, а Стивен взволнованным. Не, не просто взволнованным. Напуганным.

— Похоже, что нет. — Он пригладил чуб запястьем. — Пока мы не делаем ничего, что привлекло бы к нам внимание, все должно быть нормально. Но в ванной безопаснее всего.

— Безопаснее?

— Это наше место. Пока не появился Грэхем, мы оставались там. Но когда мы снова стали собой, оно спало. А теперь проснулось. — Другой рукой он провел по волосам. — И оживилось. Так что… — Он дернул плечом — но недостаточно резко, чтобы сместить голову. — Оно и так держит нас здесь. Мы можем покидать ванную, но не дом. Ну и еще продолжаем умирать, сам видел. Мы не хотим знать, что оно еще может сделать.

Звучало логично.

— И что привлекает его внимание?

Стивен скрестил руки и кивнул в сторону сестры.

— То, что требует энергию. Физические вещи, например, краской мазнуть или стать видимыми — как сегодня утром.

— И связываться с кузеном?

— Нет. Это не требует затрат энергии от нас, — пояснила Кэсси, наконец вернувшаяся к двери. — Это вытягивает ее из Грэхема.

Насколько помнил Тони, лишней энергии у смотрителя было не особо много.

* * *

Вытерев пот со лба, Грэхем откинулся назад и начал медленно втягивать в легкие влажный воздух.

— Этот пацан, Тони, — произнес он через пару секунд, — хочет, чтобы вы поставили ноутбук на бок, иначе он не пройдет через дверь.

Генри повернул ноутбук.

— Вот так?

— Да. И поверни его вот так. Представьте, что дверь открыта настолько. — Он раздвинул большой и указательный палец; его рука дрожала.

— Так?

— Так. Ладно… — Ухватившись за перила, он рывком поднялся на ноги. Генри слышал, как билось его сердце. — Мне нужно пиво.

— Когда мы закончим.

— С чем закончим? С этим? Или еще с чем-нибудь? С вами от жажды помереть можно, — пробормотал Грэхем, а потом торопливо добавил, — только вам не стоит думать про жажду.

— Вы правы. Не стоит.

— Но могли бы и посочувствовать. Вы тоже не выглядите на все сто, после того, как вас швырнуло прямо на задницу и…

— Заткнитесь. — Тони был прямо за дверью. Меньше, чем на расстоянии протянутой руки. И с тем же успехом он мог быть на другом конце света. На таком расстоянии песня его крови должна была казаться приглашением. Но Генри не чувствовал ничего, кроме силы, разделяющей их.

Силы, которая, как элегантно выразился смотритель, отшвырнула его прямо на задницу.

Футляр от ноутбука скрипнул в его руке. Понадобилось усилие, чтобы отпустить его, и еще большее усилие, чтобы подавить рычание, зародившееся в горле.

Когда ноутбук дрогнул, Генри убрал руку еще дальше, так, что касался его только кончиками пальцев. Ноутбук сдвинулся, приостановился на краю ведра и пропал. Глаза смертных не могли видеть его перемещение. Генри едва различил серебристую дымку, пропадающую за тем, что казалось плотной стеной. Его пальцы были теплыми, оцинкованный металл тоже.

Через секунду Грэхем осел, цепляясь за перила, и закашлялся.

— Вроде как он его поймал. Это как орать через Хуан-де-хренову-Фуку.

— Вроде? — Это был почти не рык.

— Ладно, ладно, поймал.

— Отлично. — Генри поднялся и отряхнул колени, а потом двинулся по дорожке, вымощенной плитками, с таким видом, что никто бы и не усомнился, что сила, окутавшая дом, ничуть его не волновала. Не вызывала желания продраться сквозь нее и высвободить Тони. Не напоминала ему о боли.

— Итак. — ЧБ, сложив руки на груди и расставив ноги на ширину плеч, нахмурился, глядя на дверь. — Мы сделали все, что могли.

— Знаете, что? — Грэхем фыркнул, поворачиваясь на дрожащих ногах в сторону дороги. — Когда вы таким тоном говорите, с вами черта с два кто поспорит.

— Отлично.

* * *

— Я ничего не могу найти о том, как говорить с мертвыми.

— А если вбить «Контакт с привидениями»? — Эми пожала плечами, когда Тони поднял на нее взгляд. — Эй, самое главное — это сформулировать запрос. Еще попробуй некромантию.

Он нахмурился.

— Как это пишется?

Тони даже не удивился, что она знала. Он сидел на полу со скрещенными ногами; ноутбук стоял перед ним на полу, Эми сидела по другую сторону.

Он вбил слово.

Никаких результатов.

Ничего на запрос «Связь с мертвыми».

И на «Контакт с потусторонним миром».

— Кажется, здесь ничего на эту тему.

— Попробуй просто духов. Расширь параметры поиска, — нетерпеливо добавила она и потянулась к компьютеру. — Дай-ка я.

— Не…

Слишком поздно. Она выдернула ноутбук из-под его рук и развернула к себе.

— Тони! Ты тут пасьянс раскладываешь?!

— Это иллюзия, — огрызнулся он, отбирая компьютер. — Заставляет тебя считать…

— Я знаю, что такое иллюзия, — ответила Эми, для пущей выразительности повышая голос. — У меня все «Зачарованные» на двд!

Последовала тишина. Люди с недоверчивыми лицами приподняли брови.

Эми с ехидным выражением обвела круг взглядом.

— Ау, вспомните про детектива-вампира. Нам бы уж молчать про особую оригинальность!

Тони поднял голову как раз в тот момент, когда Мэйсон открыл рот. Но прежде, чем раздался хоть звук, снова зажегся свет. И все, что он услышал, были смерть Стивена и Кэсси и вальс, доносящий из бальной залы.

— Это была «Ночь и день», — сообщил ему Питер, когда дом вернулся к свету керосинок и Карлу. — Коул Портер написал ее для Фреда Астера и Джинджер Роджерс в «Веселом разводе». В этот раз мы все ее слышали. Ну, все за исключением Эми, Зева и Эшли. Почему они не слышали?

— Им не нравятся Фред с Джинджер?

— Эй, Фред потрясающе исполнял этот номер. «Ночь и день» была одним из пиков его хореографической карьеры.

— Суть не в этом Зев — Скрестив руки на груди, Питер мрачно посмотрел на Тони сверху вниз. — Вторая попытка. Почему все кроме этой троицы?

— Да мне откуда знать? — Тони опасался, что его тон прозвучал слишком оборонительно. Но уж лучше оборона, чем тот гадюшник, который он бы разворошил фразой «потому что в них никогда не вселялись тени».

— Оттуда, откуда ты знаешь многое другое, Тони. — Кейт с силой оттолкнула Пэйвина; тот врезался в Сорджа, и оба они едва не полетели на пол. — Много чего, что ты и не подумал нам рассказать, пока не начали умирать люди.

— Я не мог этому помешать. Ни разу.

Она скривила губы.

— Но ты же волшебник. — Она помахала скрюченными пальцами в воздухе. — Оооо!

— По крайней мере, он не просто боль в заднице, — огрызнулась Эми, поднимаясь.

— Смените пластинку, — протянул Мэйсон, высвобождаясь из хватки Эшли. — А то сплошное гав-гав-гав. Плевать, что он знает. Пусть только вытащит нас отсюда ко всем чертям, прежде чем мне придется целую вечность вытанцовывать румбу с покойниками.

— Я не слышал тут… — начал Тони, но Мэйсон оборвал его на полуслове.

— Ну не румбу. Ты печатай главное, хорошо?

Брианна подергала Зева.

— Что такое пластинка?

— Это как большой сд-диск.

Она фыркнула.

— Только лохи еще пользуются сд-дисками.

— Они вообще не из нашего времени, — согласилась Эшли, бросая на Мэйсона разочарованный взгляд из-под ресниц.

Тони пропустил дискуссию о скачивании музыки мимо ушей, будучи благодарным за то, что остальные отвлеклись. Чем меньше, чем они перемалывали ситуацию, тем было лучше. Особенно учитывая, что в конечном результате они начинали перемалывать косточки ему. И к слову, Эшли подала ему идею.

Время.

Проигрыши были похожи на кусочки времени, собранные злом. Как комары в янтаре, если поверить «Парку Юрского периода». Он вполне доверял научным обоснованиям в первой части, не очень — во второй и ни капли в третьей. Возвращение Сэма Нила не помогло.

На ноутбуке была отдельная папка «Время».

Время, определение.

«Посмотрите на часы», — фыркнул он и промотал дальше.

Время, отслеживание портала.

«Если бы я бросил пару дюжин наручных часов во врата, то заработал бы состояние».

Время, обнаружение.

Время, путешествие сквозь.

Это могло бы помочь. Будь у него побольше времени, он бы выучил новые заклинания и был бы подготовлен получше.

«Кого я обманываю? Если бы у меня было больше времени, я бы пошел в клуб».

Он дважды щелкнул по папке и уставился на единственное слово, появившееся на экране.

«Не надо».

Ага, смешно. Вернуться в предыдущую папку.

Время, в бутылке.

«Нет, спасибо».

Время, разговоры сквозь.

«Возможно».

Две папки внутри. «Общение с прошлым». «Общение с будущим».

Он два раза кликнул на первую.

«Предупреждение: разговоры с прошлым могут спровоцировать временные парадоксы и разрывы во времени. Ни одно из произошедших изменений не приведет к лучшему. Не пытайся отправить сообщение самому себе, чтобы выпутаться из текущей ситуации».

Идея обломалась.

* * *

— Так, я кое-что нашел в разделе «Стихии». Судя по всему, это вид призраков, которые находятся рядом постоянно, и с ними можно связаться. — Тони чувствовал себя полным идиотом, поясняя это, но они все настояли на том, чтобы он рассказывал, что делает.

— Из-за секретов погибли люди, — огрызнулась на него Кейт тогда.

Даже Зев согласно кивнул.

— Значит, мне надо вернуться на заднюю лестницу, где находится Люси Льюис, чтобы произнести заклинание. — Все, он сказал это вслух. «Заклинание». Можно ли казаться большим придурком? — Кэсси и Стивен сказали мне ее имя, так что справиться будет несложно. — «Несложно» было довольно относительным понятием. Проще чем пробовать это без ее имени и сложнее, чем таскать запрещенную еду у Мэйсона. — Сначала я думал, что мне придется работать с заклинанием, уничтожающим демонов, но… — О черт. Он что, произнес это вслух? Судя по всему, да. — Что?

— В этой фиговине есть заклинание, уничтожающее демонов? — Сордж кивком указал на ноутбук.

— Угу.

— Так почему ты его не уничтожил?

— Призрак Люси?

Сордж закатил глаза, сжимая кулаки и пытаясь подобрать английские слова.

— Существо из подвала!

— А… — Хороший вопрос. Тони желал только одного — чтобы по его ответу не казалось, что он насмерть перепуган. А он был — и настоящая причина этого была достаточно значительной. — Потому что я не знаю, сидит ли в подвале демон. Если я спущусь туда, и заклинание не сработает, то оно узнает, что мы замышляем, и мы упустим наш единственный шанс. Мне нужно больше информации, чтобы пойти против этого плохого парня. Мне надо знать, что было в журнале Каулфилда.

— Призраки не относятся к стихиям, — сообщил ему Питер.

Да ну ладно?

— Я знаю, но…

— Ты используешь стихийное заклинание на призраке.

— Да, но я знаю ее имя, и если я вставлю его в заклинание, то оно перенесет меня к ней. А если не сработает, то Люси ничего мне не сделает. Она только сохраненный образ. — Можно забыть о том, что Стивен и Кэсси доказали обратное, к черту все. — А если что-то не сработает на существе в подвале, то можно считать, что я только что потыкал крутое зло палочкой.

— И что? — Питер развел руками так, как будто это он тут разбрасывался магическими энергиями. — Стоит попробовать. Мы и так уже по уши в дерьме.

И снова все закивали.

Они просто не въезжали.

— Ладно… — Тони решил попробовать объяснить доступно для их мира. — Скажем, что существо в подвале — это ЧБ у себя в кабинете. Его сила простирается и на звуковую площадку, и на место съемок; он тихо сидит и контролирует наши жизни. А теперь представьте, что кто-то, кто ничего о нем не знает, идет в его кабинет и, вашу мать, тыкает в него здоровенной палкой! Что случится с этим человеком?

— Это настоящая палка или метафорическая? — спросил Адам прежде, чем кто-то успел ответить на вопрос Тони.

— Сам решай.

— Я просто уточнял. Потому что настоящую палку ему бы сунули туда, где солнышко не светит, а метафорическую… Что? — Адам огляделся вокруг. — Ладно, с метафорической был бы тот же результат, только в метафорическом смысле.

— По-моему, ему просто нравится это слово, — вздохнула Тина.

— Итак, — Питер прервал согласное бормотание, — если ты попытаешься уничтожить существо в подвале, и это не сработает, потому что у тебя нет конкретных данных, то ты можешь погибнуть.

— Да.

— Тони, так какого черта ты так сразу и не сказал?

Он пожал плечами.

— Не хотел подавать Кейт идеи. — Вслух это звучало совсем глупо, и он приготовился к реакции Кейт. К его удивлению он всего лишь нахмурилась и протопала на другой конец круга, опускаясь на пол рядом с Маусом и рявкая: «Ненавижу бальные танцы».

В данной ситуации он не мог ее винить.

— Поскольку мне для этого надо попасть в элементную плоскость реальности…

— Ты из нее в нашу и не переходил. Хватит болтать, делай уже, — пробурчал Мэйсон.

— …мне нужно, чтобы кто-нибудь удержал меня и помог вернуться, если я не смогу сам.

— Это говоря метафорически?

— Адам!

— И так, и так. — Он не посмотрел на Ли. Зато все остальные посмотрели.

— Нет. — Ли покачал головой. Темная прядка волос дугой упала на лицо. — Не в этот раз. Я просто… В смысле… — Скрестив руки на позаимствованной футболке, он уставился на носки отполированных ботинок. — Ребенок и еще музыка… Я не могу… А если я… — Звук, который он издал, был слишком мрачным для смешка. — Я понятия не имею, что я могу натворить.

И он в свою очередь так выразительно не смотрел на Тони, что все переводили взгляд между ними — как зрители, пытающиеся добиться теннисного матча от игроков, которые отказываются выходить на корт.

— Что произошло на кухне? — с подозрением спросил Питер.

— Ничего!

Пэйвин закатил глаза.

— Подхватил от Тони какую-нибудь педиковскую заразу.

Зев передал Брианну Тине и поднялся.

— Ты смотри, кого называешь педиком.

— И снова неразлучны! — Звукооператор закатил глаза. — Знаете, почему педики липнут друг к другу? Смазки не хватает.

Это могло закончиться чем угодно.

Тони чувствовал, как тьма за границей света от фонаря ждет. Ждет ярости. Ждет боли.

А потом Зев рассмеялся. Он покосился на Тони, в памяти которого внезапно всплыло воспоминание с пометкой «только для взрослых»: воскресенье, день, отсутствие планирования и менее чем подходящее содержимое его холодильника.

Было примерно понятно, над чем они смеются, хотя бы приблизительно. Сначала к ним присоединилась Эми, потом Адам, а потом и другие — один за другим. Ли засмеялся последним, и когда Тони увидел его лицо, то первым словом, пришедшим ему на ум, было: «Актер».

Смех немного напоминал истеричный, но до такой крайности не дошло.

— Господи, не удивительно, что вы расстались, — наконец выдохнула Эми. — Вы слишком ненормальные, чтобы поддерживать отношения.

— А я не понимаю, — пожаловалась Брианна.

И все началось снова.

По крайней мере, так показалось Тони. Прямо перед этим зажегся свет.

Музыка из бального зала не казалась такой громкой, но, возможно, ему просто хотелось в это верить. Смех, решающий все проблемы, был бы слишком большим клише.

Когда он вернулся, Питер принял решение.

— В этот раз с тобой пойдет Эми. Девочки не хотят, чтобы Зев уходил…

Тони был рад, что его не было в момент этого заявления.

— …а больше нет никого…

— Эй!

— …за исключением Эшли, кто мог бы устоять перед этим местом. Мы не хотим потерять тебя. — Питер приподнял уголок рта, когда Кейт предсказуемо прорычала об обратном в специально сделанную паузу. Потом он продолжил. — Как только ты узнаешь, как бороться с существом из подвала, возвращайтесь как можно скорее. Нам это начинает надоедать.

— И мне скучно! — добавила Брианна, покачиваясь из стороны в сторону и заматывая руки в фартук. — Скучно. Скучно. Скучно. Из стен даже кровь не идет.

— Эй! — Мэйсон бросил на нее раздраженный взгляд. — А давай, ты не будешь давать этому месту новые идеи.

— Эй, — повторил Зев, недовольно глядя на актера. — А давай, ты не будешь ей говорить, что она может давать этому месту новые идеи!

Эми ухватила Тони за руку и качнула фонарем.

— Ну что, сваливаем отсюда?

— Хорошая идея.

Когда они прошли метров пять, Адам выкрикнул:

— Идите по дороге, вымощенной желтым кирпичом! Ай! За что? Они идут к волшебнику.

— Они идут с волшебником, придурок.

— Не оборачивайся, — вздохнула Эми, когда девочки начали петь «Динь-дон, по ведьме трезвон». — Они еще сильнее разойдутся. А у Зева хороший голос, — задумчиво добавила она через пару секунд, когда Зев присоединился к пению.

— Да, это-то я знал.

— Что?

— Неважно. — Комментарий был завязан на его предыдущем разговоре с Ли. Он думал, что Ли будет рядом с ним. Да, конечно, их отношения из строго профессиональных отношений актера и помощника режиссера превратились в нечто большое благодаря кровожадному архитектурному строению, но между ними начала появляться связь. Эми была другом, но он бы предпочел, чтобы Ли…

О черт.

Может, все его желания и правда заразительны.

Волшебники воздействуют на силы вокруг них. Арра всегда это говорила. Ну, как минимум она сказала это один раз. Он был волшебником — было бесполезно это отрицать, раз уж он направлялся творить волшебство, — но ему не хватало тренировок. Может, он воздействовал на энергию, окружающую Ли бессознательно? Подстроил реальность под свои предпочтения.

— Снова думаешь о Ли?

— Что, заметно?

— Дык. У тебя на лице твое запатентованное выражение «Я думаю о Ли». Одна треть паники, две трети похоти. Совершенно очевидно.

Прекрасно.

* * *

— Я не хочу выходить из ванной.

— Что? — Кэсси неверяще уставилась на брата. — Когда Грэхем призвал нас обратно, ты первым же делом сказал, что ненавидишь это место.

— Это было тогда, Кэсс. До того, как оно проснулось. Я не хочу, чтобы оно нас заметило.

— Оно не…

— Оно может. — Стивен взял ее за руки, подвел в ванне и мягко подтолкнул, чтобы она села на край. Потом он опустился на пол и положил голову ей на колени. — Я знаю, что мы мертвы, но мы не похожи на остальных. Мы не просто бездумно существуем в месте, где мы умерли. Мы все осознаем. Вещи вокруг. Друг друга. Если оно узнает, то отберет все это. Я не хочу рисковать. Не хочу перестать существовать.

— О, Стивен… — Она погладила его по волосам, почти чувствуя шелковистые пряди под пальцами, почти чувствуя тепло его щеки сквозь тонкую юбку, почти чувствуя желание, которое и привело их в эту неразбериху. Почти. Кэсси хотелось сказать, что они не были настоящими существами. Но поскольку она не могла подобрать другого определения, она промолчала.

Да, они мертвы. Но еще они вместе. И это она тоже не хотела терять.

Они сделали все, что могли, чтобы помочь Тони и его друзьям. Может, теперь стоит некоторое время побыть в ванной.

В любом случае сейчас снова была их очередь быть убитыми.

* * *

— Ладно… — Когда огни погасли, и Карл начал плакать, Тони постарался выкинуть из головы свист топора. — Надо успеть все сделать прежде, чем мы дойдем до ее проигрыша.

— Чьего проигрыша?

— Люси Льюис, служанки. Той, кто может знать про журнал, — пояснил он, пока Эми непонимающе на него смотрела.

Она наклонилась ближе.

— Знаешь, так странно, когда ты это делаешь.

Ладно, не непонимающе. Просто она заблудилась где-то в своем подсознании.

— Что делаю?

— Ходишь в призрачном мире. — Видимо, Эми устроило то, что она разглядела на его лице, и она снова отодвинулась. — В смысле, ты вроде и тут, но тебя и нет. Это страшно. В плохом смысле. Это как идти за лунатиком.

Они встали у подножия задней лестницы.

— Извини.

— За что? Ты же не специально. — Она нахмурила выкрашенные в черный цвет брови. — Не специально ведь?

Он открыл рот.

— Прекрасно. Я, собственно, тоже так не думала, но мало ли. Так что тебе надо сделать перед проигрышем Люси? И почему она? Почему не тот парень, которого она столкнула?

— Сталкивала Люси, значит, существо из подвала больше ее развратило.

Эми посмотрела на дверь в подвал через плечо.

— Пошли. Она на втором этаже. Осторожно на ступеньках.

— А ты наколдовать свет не можешь? — спросила Эми, когда они начали восхождение.

— Это называется Волшебная Лампа. И нет, не могу.

Ее фырканье отображало всю глубину ее презрения.

— И почему нет?

— Ладно, Арра сказала, что энергия, чтобы контролировать… вещи…

— Вещи? Это волшебно-технический термин такой?

— Отвяжись. Энергия вытягивается из волшебника. Зачем мне гробить собственные силы, когда можно обойтись фонариком или керосиновой лампой?

— Все батарейки сдохли, а лампа могла потухнуть. — Она легонько качнула ею, так, чтобы тени заплясали. — Ты просто нихрена не умеешь готовиться.

Да. Нет. И гадать уже бесполезно.

— Я должен был это ожидать?

— Эй, ты тут волшебник. Ты общаешься с великим и неизведанным. К тому же Волшебная Лампа тут пришлась бы…

Некстати. Свет зажегся — хотя на задней лестнице он был не таким ярким. Видимо, не было смысла тратить электричество на прислугу.

— Эми, сейчас старушка будет разделывать садовника. Это занимает у нее немало времени, так что пока забираемся на второй этаж и ждем. — Он зашагал помедленее, надеясь, что Эми пойдет с ним в ногу, а не рванет вперед. Может, ему показалось, но Тони, кажется, слышал влажное чавканье топора, прорубающего кость в такт музыке их бального зала.

Там там там тарам тарам хрусть чавк.

И раньше он никогда не слышал в вальсе расчлененку, так что мало ли.

На лестничной площадке на втором этаже стоял ряд шкафов для постельного белья. На третий этаж и к комнатам прислуги вела еще более крутая лестница. Узкое окно было таким же темным и матовым, как и все остальные окна в доме. Лампочка в железном абажуре отбрасывала тени, очень похожие на те, что получались от керосинной лампы.

Там там там тарам тарам хрусть чавк.

Нет, ему определенно не послышалось.

— Знаешь, Эми, я тут подумал… — Тони сделал паузу, чтобы она успела сказать гадость, и продолжил. — Может, статистка, которая утром закатила истерику, и правда нащупала чьи-то пальцы. Я точно помню, что старушка закапывала на этом месте правую руку садовника. Да, я понимаю, что физически ее там уже нет — но, может, это было призрачное ощупывание. И есть вероятность, что никто не стащил тяпку. Садовник просто забрал то, что принадлежит ему.

Просто.

По отношению к не просто мертвым, но еще и расчлененным садовникам.

Когда его жизнь так перекосячило? Ах, ну да, когда Вики «я все знаю лучше всех» Нельсон притащила его с улицы в качестве донора для раненого вампира.

Тони не знал, стоит ли ему изводиться на тему того, что Генри позвал на помощь ЧБ. С хорошей стороны Генри не сидел один в театре и не планировал месть за сорванную встречу. И еще он привез ноутбук. И если им наконец понадобится один из бессмертных аристократических кровопийц, чтобы атаковать баррикады с внешней стороны, то это как раз будет в наличии. С плохой стороны… Было непросто сообразить вменяемую причину, но Тони не особо радовали эти дружеские посиделки ЧБ и Генри.

— Тони?

Освещение не особо изменилось. Внезапное появление Эми прямо перед его лицом было почти самым пугающим из всего, что он видел сегодня.

— Чего куксишься? — спросила она, явно довольная его реакцией. — Боишься, что кто-то правда ушел отсюда с настоящей рукой садовника?

— Нет. — Тони открыл узкий ящик и пристроил на нем ноутбук, стараясь хоть немного восстановить достоинство. — Если бы это произошло, то мы бы играли в «Призрачный городской беспредел: в поисках пропавшей руки» вместо стандартного «Дом с привидениями пытается пожрать души запертой в нем эксцентричной компании».

— Призраки не устраивают беспредел.

— Этот устроит.

— И если сюжет настолько стандартен, то почему у нас так паршиво получается отсюда выбраться?

— Может, мы недостаточно эксцентричны.

— Я тебя умоляю, ты сам по себе уже достаточно эксцентричен.

— Я?

— Ау, мистер Волшебник? Это у тебя тут уроки магии на ноутбуке, который показывает только пасьянс «Паук»… — Она протянула руку и безуспешно постаралась сдвинуть курсор. — И фууу… Почему тачпэд такой липкий? Неважно! — Эми оборвала его ответ поднятой рукой. — Я не хочу знать. Просто объясни, как вернуть из заклинания твою задницу обратно и… Что это за звук?

— Который скрип-скрип? — Он оторвал взгляд от монитора и увидел, как она кивает. — Днем я решил, что это дверь на лестнице открывается и закрывается.

— Дверь не двигается, Тони.

— Я знаю.

— Это… — она театрально понизила голос, — …одно из привидений? И я его слышу? Почему? В смысле, это здорово, но почему?

— Может, дом наконец уничтожил твой природный цинизм?

— Едва ли.

Противоречия, завернутые в буйный характер, — это Эми.

— Ладно, возможно, близость сказывается. Снимай ботинки.

Эми поставила фонарь на пол и вцепилась обеими руками в черную парусину, поднимая широкие штанины и демонстрируя черные ботинки по лодыжку, завязанные на розовые блестящие шнурки.

— Снимать?

— Снимать. Согласно этому я должен нарисовать руны на твоих босых ногах, чтобы закрепить тебя в этом мире.

— Круто. — Она села на нижнюю ступеньку и начала расшнуровывать ботинки.

— Июль на дворе. Тебе в них не жарко?

— Нет. К тому же ты представляешь меня в сандалиях?

Он не представлял. Ее носки сочетались со шнурками. А ногти на ногах — с ногтями на руках. Пурпурные и черные.

— Сколько усилий, и никто не увидит, — прокомментировал Тони, опускаясь на одно колено и поднимая ее левую ногу. У нее поджались пальцы, когда он стянул колпачок с маркера зубами.

— Тебе никто не предлагает это повторять. — Она прищурилась. — Тони, это должен быть якорь?

Он отодвинулся и посмотрел на черные линии на ее бледной коже.

— А что не так?

— Я якорь, поэтому на мне нарисованы якори? Это не волшебство.

— Это символизм. — Он наклонился над второй ногой.

— Какое длинное слово. Ты хоть сам знаешь, что делаешь?

— Честно?

Эми откинулась на локтях и подняла голову к месту, откуда раздавалось скрипение. Она нахмурила темные брови, и Тони знал, что она вспоминает Тома, Бренду и Хартли. Через несколько долгих секунд она вздохнула и встретилась с ним взглядом.

— Нет. Соври мне.

Он мягко сжал ее ногу перед тем, как отпустить ее.

— Я совершенно уверен в своей сверхъестественной способности с этим справиться.

— Врешь.

— Ай! — Моргнув от боли, он поднялся. — За что бить-то?

— Ты мне соврал.

— Ты сама попросила! — Когда Эми встала рядом с ним, Тони в изумлении обнаружил, насколько ниже его она была. Хотя у него самого рост тоже не зашкаливал. Быстрый взгляд на ее ботинки разъяснил несоответствие. — Как ты в этом ходишь?

— Не твое дело. Давай заканчивать, пока ты снова не занялся лунатизмом.

Ее выдало потирание рук. Правую о левую, левую о правую — Эми напоминала готическую леди Макбет. Поскольку виной ей было страдать не из-за чего, причина была в страхе. Тони не знал, что бы сказать такого, что ей покажется хоть относительно успокаивающим. Поэтому он закрыл рот и задрал футболку.

— Это шпаргалка, — пояснил он, срисовывая символ с монитора себе на грудь. — Никогда этого раньше не делал.

— Линия под правым соском должна изгибаться сильнее. — Она шагнула к нему, шлепая босыми ногами по линолеуму. — Дай, я.

— Нет, я должен сам. — Хорошо, что у него на груди не было зарослей. — Так лучше.

— Ага. — Полшага назад. — Никогда не думал проколоть сосок? Мог бы ходить без рубашки и надевать цепь — от груди до брови.

Хорошо, что он уже убрал маркер от кожи.

— Это не в моем стиле.

— У тебя нет стиля.

Он уже собирался не согласиться, когда понял, что Карл больше не плачет.

— Эми, сейчас начнется проигрыш в бальном зале. Мы просто сядем… — Тони заставил ее опуститься на ступеньку рядом с ним, — …и никуда не пойдем… — Он переплел пальцы левой руки с ее правой, — …и мы будем…

— Черт.

С открытыми глазами было сложнее улавливать ощущения, поэтому он закрыл их и сосредоточился на руке Эми. Вернее, на боли от ее хватки.

Несмотря на большее расстояние от бального зала, танцевальная музыка звучала с такой же громкостью, что и в холле. Но раньше под нее никто не напевал про себя. Это была не Эми. И уж точно не он. Будучи уверенным, что Эми не собирается его выпускать, он рискнул посмотреть вверх по лестнице. Ничего.

Наверно, Люси.

И это значило, что собранные смерти начали пересекаться.

И это значило… На самом деле он понятия не имел, что это значило. Скорее всего, ничего хорошего.

Тони чертыхнулся, когда внезапное падение температуры заставило Эми стиснуть руку крепче. От боли у него невольно распахнулись глаза. В период бального зала он был на лестничной площадке один.

— Что бы там ни было, мои сломанные пальцы этому не помогут.

Эми явно с ним не соглашалась.

Музыка стихла. Внизу снова начали умирать покойники. Музыка заиграла снова.

— Почти все закончилось. Вернусь через минуту.

Ему казалось, что прошло минимум пять.

«Да, если время кажется вам субъективным понятием в одной машине с вампиром, которому нравятся ударные инструменты, попробуйте посидеть в доме с привидениями без работающих часов».

Эми, наблюдающая, как он пытается прийти в себя, заговорила почти в тот самый момент, как он ее увидел.

— Тони, это было так круто! Она висела прямо над нами!

— Кто?

— Наверно, Люси Льюис… Ладно, ее призрак, не прямо она сама. Она была такая прозрачная, но черт! Я себя чувствую Хэйли Джоэлем Осмондом!

— Осментом.

— Пофиг. Суть в том, что я видела привидение!

— Поверь на слово, через некоторое время это уже не будет так увлекательно. — Он наконец снова смог пошевелить пальцами. После чего слез со ступеньки, встал на одно колено и стащил колпачок с маркера. — Ладно, приступим.

— Хотела бы я с ней поговорить.

— Не судьба.

— Так, стоять. Ты только нарисовал на полу круг маркером.

— Как же у тебя потрясающе развита наблюдательность.

— ЧБ тебя поимеет за это.

— Если он при этом вытащит меня из дома, то флаг ему в руки. — Пока Эми корчила гримасы отвращения, он закрыл маркер и поднялся. — Мне надо, чтобы ты досчитала до ста шестидесяти. Это три минуты.

— Спасибо за урок математики, Энштейн. Три минуты — это сто восемьдесят.

— Хорошо, считай до ста восьмидесяти. Когда закончишь, ухвати меня за джинсы и вытащи из круга, только не прикасайся к коже.

— Я, конечно, не волшебник, но это кажется несколько опасным.

— Так и есть. Несколько. — В заметках Арры не говорилось, насколько именно. — Но только для меня, с тобой ничего не случится. Это экстренный выход.

— Прекрасно, со мной ничего не случится. А какой тогда не экстренный выход.

— Вторая половина заклинания.

— А почему тогда не…

— Потому что я не беру с собой ноутбук, а выучить его уже не успеваю.

— Тони…

— Три человека погибло, Эми.

— Угу. — Она вздохнула и дала ему подзатыльник. — Вперед.

Тони шагнул в круг, наклонился и поставил ноутбук на третью ступеньку, чтобы ему было видно монитор. Первой половиной заклинания была строчка из семнадцати многосложных слов, разделенных пробелами, чтобы обозначить ритм, и с дополнительным местом, чтобы добавить имя — если оно известно. Арра услужливо добавила транскрипцию. Вторая половина тоже состояла из семнадцати многосложных слов — уже из других, но это не имело никакого значения. Едва ли он бы запомнил и первые семнадцать. По существу это было просто более сложное заклинание призыва (если ему повезет), нацеленное на другой результат. Стараясь не думать о взрывающихся пивных бутылках, Тони начал читать.

Когда он вставил «Люси Льюис» между примерно дюжиной согласных, из которых состояла большая часть слов, у него дрогнули губы. Это напоминало монолог Джаббы Хатта.

Бла, бла, бла, Хан Соло. Бла.

«Сосредоточься, придурок!»

Урок первый: заклинание только направляет волшебника. Управляет силой он сам. С достаточным опытом волшебнику уже не понадобятся направления.

Когда-нибудь он все-таки прочитает второй урок.

Бла. Бла. Бла.

Черт, все такое холодное…

За исключением узора на его груди. Тот был почти неприятно теплым.

Контакт.

Наверно, она была симпатичной, пока не умерла. Не очень высокая, с каштановыми волосами и светло-карими глазами за маленькими круглыми очками. Ему почудилась россыпь веснушек, но из-за этого опухания и обесцвечивания было трудно сказать точно. А поскрипывала веревка, на которой висела Люси.

Интересно, СОВ когда-нибудь делали репортажи про повешения? Ему казалось, что нет, но где-то он точно слышал, что большая часть суицидников передумывает, когда веревка начинает стягиваться. И как бы решительно они ни были настроены, от перспективы медленного удушения они сдирают собственную кожу, пытаясь выбраться. Люси этого не делала.

Хуже всего, в ее глазах отражалось сознание.

— Вы меня слышите?

— Да. — Почти неслышно. Веревка уничтожила ее голосовые связки.

Прекрасно. Если он стремился хоть как-то ее понять, то ему придется обойтись односложными ответами.

— Мы с моими друзьями застряли в этом доме, и нам нужна ваша помощь, чтобы выбраться. Вы читали журнал Крейтона Каулфилда?

— Немного.

— В нем есть информация о существе в подвале?

Она содрогнулась так резко, что начала раскачиваться.

— Да.

Что может заставить содрогнуться мертвеца?

— Мы можем воспользоваться этой информацией, чтобы его победить?

— Не надо.

— Вы думаете, что это не сработает?

Смех был еще хуже, чем содрогание.

Все продолжалось слишком долго, и он не знал, что спрашивать. Невозможно было вытягивать информацию по одному слову.

— Вы знаете, где журнал?

— Сейчас.

Конечно, сейчас. А, нет, стоп. Ее «сейчас» было сто лет назад. Журнал не мог по-прежнему быть там. Вот только он был там во время ее проигрыша. В том же времени, что и журнал. У него жгло в груди, начиналась мигрень и появилось внезапное озарение насчет того «не надо».

— Хорошо, сейчас.

Даже несмотря на расплывчатость, ее взгляд точно говорил: «Может, я и мертвая, зато ты идиот».

— Спрятан.

— Каулфилд его прячет? Где?

— Не надо.

Какая подсказка.

— Спасибо за предупреждение, но у нас нет выбора. Где Каулфилд прячет… прятал журнал?

— Биб…

Что-то уцепилось за его джинсы.

— …ли…

Боль не дала ему дослушать. Когда она утихла настолько, что Тони мог открыть рот, он уже сидел, прижимаясь спиной к шкафам, и чувствовал во рту вкус меди. Голова трещала по швам.

— Ай.

— Вот тебе и ай. — Эми, уже надевшая ботинки обратно, опустилась перед ним на корточки. — У тебя судороги начались.

— Я на это не рассчитывал.

— Ты себе губу прокусил.

Говорить было больно.

— Я знаю.

— Ты меня до полусмерти напугал.

Она легонько стукнула его над пупком. Кожа казалась натянутой, сожженной.

— Ай.

— Терпи. Ты узнал, что было надо?

— Вроде.

— Если бы у тебя не была такая твердая башка, у тебя бы треснул череп. Так что будь уверен.

— Я уверен.

— Так возблагодарим же господа. — Она протянула руку, чтобы помочь ему подняться. — Давай, одевайся, и пойдем рассказывать все остальным.

* * *

Остальные передислоцировались в кладовку. Эми напрочь отказалась признаться в том, что запаниковала, когда они вернулись в холл и обнаружили там россыпь соли и пару капель теплого воска.

— Нам нужен более удачный способ не давать людям бродить тут, когда Фред с Джинджер выйдут на главную сцену, — сказал Питер, ведя их через столовую. — А там маленькая комнатушка. Мы можем заблокировать обе двери. И к тому же там никто не умирал.

— А как же Эверетт? — спросил Тони, пока остальные сталпливались потеснее, чтобы освободить место еще для двоих. Когда пятнадцать человек набивались в кладовку, слово «тесный» казалось преуменьшением.

— Я убедил Тину, что Эверетт никуда не денется.

— А как насчет круга из соли? возмутилась Эми.

— С изгнанием злых духов придется подождать. Мне важнее, чтобы не изгнались актеры, — фыркнул Питер. — Я могу работать с одержимыми, а вот мертвецы — не мой конек. Какого черта случилось с Тони?

Эми закатила глаза.

— Неудачное приземление.

— Я даже спрашивать не собираюсь, что это значит. — Повернувшись обратно к Тони, Питер скрестил руки на груди. — Что ты выяснил?

— Ну, она оказалась не очень-то разговорчива… — Наклонив голову набок, он поднял воображаемую веревку.

— Призраки могут танцевать, но не могут говорить?

— Не я придумываю правила. Я даже не уверен, что они вообще есть. Но когда Люси покончила с собой, журнал был спрятан в библиотеке. Мне надо найти его и прочитать во время ее проигрышей.

Побледневший Маус, зажатый между Кейт и Сэйлином, начал дрожать.

— Нельзя ходить в библиотеку, — простонал он, хватаясь за свою футболку. — В ней привидения!

Брианна, положившая голову на рюкзак Зева, умудрилась выразить в одном зевке абсолютное презрение.

— Они есть во всем доме. Что ты как маленький!

 

Глава 12

— Так, я все. — Констебль Денверс откатилась в кресле от стола и потянулась. — Плохие парни пойманы, документы заполнены и так, и в электронном формате, правительство довольно — так что я домой, в душ и на четыре благословенных часа в кровать, прежде чем мне придется провожать своих драгоценных отпрысков в детский сад. — Она скомкала листок и швырнула его в своего напарника. — Джек! Прием! Собираешься здесь всю ночь торчать?

— Просто проверяю то, что сказал Тони.

— Что? Это сегодня днем в доме? — Когда Джек согласно пробурчал, она попыталась вспомнить все, что упоминалось в том разговоре. — Он спрашивал про смерти в пятидесятых годах.

— Угу.

— И ты проверил.

— И я проверил.

— Тебе работы мало?

— Он меня заинтриговал.

— Ага. — Как все хорошие полицейские, Джек иногда несколько увлекался, и за последние несколько месяцев она привыкла к внеплановым наездам. Проверка «ЧБ Продакшнз» — в студии или на месте съемок — когда ему хотелось. Она понятия не имела, что он делал. Но инстинкты обычно не подводили Джека, да и на Ли Николаса всегда было приятно посмотреть. Поэтому времени она не жалела.

— Все было практически так, как описывал Тони. Отец свихнулся и зарубил топором сначала детей, а потом себя.

— И?… — Они работали вместе уже достаточно долго для того, чтобы было понятно — это еще не конец истории.

— И потом он спросил, не происходило ли что-нибудь после этого.

— Тогда ты начал подкалывать его насчет привидений. И что? — Джек оторвал взгляд от монитора, и Гита подавила вздох. На его лице было совершенно бульдожье выражение, которое обычно появлялось в случаях близости какой-либо находки. Которое говорило, что констебль Джек Элсон никогда не упускал свою добычу.

«Если осенью его не сделают детективом, попрошу перевода в Нунавут».

— Ладно, наверно, я об этом еще пожалею, но что ты нашел?

— 17 ноября 1969 этот дом купил Джеральд Крэнби.

— Глава сети бакалейных лавок «Крэнби»? Крупнейшей независимой сети на всей территории западнее Виннипега? «Свежее или замороженное, цены в магазинах Крэнби»… — Момент рекламы оборвало выражение его лица. — Извини. Поздно, и я немного на взводе. Этот Крэнби?

— Да, этот Крэнби. В начале семидесятых его десятимесячный сын Карл погиб.

— Его убили?

— Спалили на открытом огне как святочное полено.

— Святочное полено — это то, что вы, христиане, сжигаете на Рождество?

— Оно самое.

— Эй, я просто уточняю контекст. — Она положила кулаки на стол и опустила на них подбородок. — Ну и как, прижали к ногтю этого отморозка? — Когда он поморщился, Гита ухмыльнулась. — Я следую моде, чувак.

— Не стоит. И искать долго пришлось. Его мать лежала около очага с обожженными руками и спицей в глазах.

— Может, со спицами? Во множественном числе? Она положила ребенка в очаг и покончила с собой вязальными спицами? — Ее дрожь была неискренней лишь наполовину. — Жестко.

— Или она пыталась вытащить ребенка из огня, и ее убил настоящий преступник.

— Теоретически возможно. — Но в это ее напарник явно не верил. — Официальное заключение?

— Убийство и самоубийство. Няня обнаружила тела, когда вернулась из кухни с едой. Повар и садовник в это время тоже были на кухне. У Крэнби железнобетонное алиби. Мотива не было ни у кого.

— Я тебя умоляю, Крэнби был удачным бизнесменом. У таких всегда хватает врагов.

— Крэнби тоже так говорил. Но есть один странный момент…

— Что, помимо святочных полен и вязальных спиц?

— Крэнби сказал, что кто-то включает в его доме бальную музыку.

— И он заподозрил База Лурмана. «Строго по правилам»… Это фильм, — пояснила она непонимающему Джеку. — Тебе пора начать смотреть что-то помимо своей третьесортной научной фантастики. Дай угадаю — музыка свела его жену с ума?

— Так он сказал. Няня в своих показаниях согласилась, что миссис Крэнби в последнее время очень нервничала и говорила, что боится мужчины с топором.

— Мужчины с топором?

— Крис Миллз убил своих детей топором.

Гита моргнула и села прямее.

— Крис Миллз — это тот спятивший папаша?

Джек кивнул.

— Это случилось примерно за десять лет до того, как Крэнби купил этот дом. — Она знала, на что он намекает. И даже не собиралась об этом задумываться.

— И это еще не все.

— Счастье-то какое.

— Я сходил в архив и взял все материалы, имеющиеся по этому дому. 8 марта 1942 года капитан Чарльз Бэннет убил свою жену Одри, а потом головой вниз нырнул через перила второго этажа.

— Ну, это…

— Еще не все. — Джек провел ладонью по голове, взъерошивая светлые волосы, и второй рукой раскинул стопку бумаг веером по столу. — Констебль Льютэн, офицер, который делал отчет по Бэннетам, тоже провел свое расследование. 12 января 1922 года миссис Патриция Хольц, обеспеченная вдова лесопромышленника, разрубила своего садовника на кусочки, а потом приняла смертельную дозу крысиного яда. 15 февраля 1937 года тридцать девять человека — хозяева, гости и оркестр, — погибли на балу в честь дня святого Валентина. Официальная причина — утечка газа, но в заметках Льютэна говорится, что два входа были заблокированы снаружи, а третий — заперт. Ключ оказался в кармане хозяина.

Она по привычке представила сцену.

— В бальном зале одна из стен практически вся стеклянная. Ладно, допустим, в феврале окна были закрыты. Но, казалось бы, что могло помешать швырнуть в них пюпитр или еще что-нибудь.

— Да. Казалось бы. — Он умолк.

Копы довольно быстро узнавали две вещи. Во-первых, иногда совпадения на поверку оказывались просто совпадениями. Теория вероятности банально брала верх. Подозреваемый с мотивом и возможностью не всегда являлся виновным. И, во-вторых, хотя подозреваемый с мотивом и возможностью не всегда являлся виновным, скорее всего это сделал он. И к черту совпадения.

— Ты видишь связь между Крэнби и более ранними смертями, да?

— Мужчина с топором. Бальная музыка. Странности накладываются на странности.

— Тебе надо поспать.

Он изогнул губы в некотором подобии улыбки.

— Не спорю. Говорят, что в Каулфилд Хаус водятся привидения.

— А еще говорят, что на Луне никто не высаживался. — Она отодвинула кресло и встала. — Говорят очень много странного. Иногда даже во вменяемом состоянии. Давай, пошли отсюда.

— Я… — Джек еще секунду посмотрел на монитор, потом пожал плечами и отключил его. — Да, ты права.

— Это бывает часто. — Помахав на прощание команде, занимающейся вдрызг пьяной проституткой, Гита пошла за своим напарником из помещения для инструктажа. — Нет, я не спорю, что столько смертей в одном доме — это странно.

— Это еще не все. В двадцатых годах тетушка Крейтона Каулфилда, унаследовавшая дом, умерла вместе со своим гостем, отравившись чаем с цианидом. — Сделав паузу, чтобы отметиться в книге ухода у дежурного, Джек продолжил, выходя из двери и направляясь через Дир Лэйк Авеню к стоянке. — В 1906 году одна из горничных Каулфилда, Люси Льюис, столкнула слугу с лестницы и повешалась.

— Повесилась.

— Что?

— Говорят «повесилась».

— Ладно, повесилась.

Она усмехнулась, когда он разве что глаза не закатил.

— Ладно, много покойников. А почему об этом знает так мало народу?

Замерев около своего грузовичка, Джек потер друг о друга большой и указательный пальцы.

— Деньги говорят. А еще деньги говорят тебе, когда надо заткнуться.

— Вполне вероятно. — Гита отперла дверь своей машины — наверно, единственной на стоянке без электронного замка, — и застыла, подняв одну ногу над подножкой. — А что было в десятых?

Джек приподнялся и посмотрел на нее поверх водительской дверцы. Его волосы и кожа отливали одним и тем же светло-золотистым оттенком в фонарном свете.

— Когда?

— В десятых годах. Смерти происходили каждое десятилетие вплоть до семидесятых годов — кроме десятых.

— А, точно. Согласно заметкам констебля Льютэна, в 1917, через год после смерти его собственного сына — по естественным причинам, — быстро добавил он, прежде чем Гита успела задать вопрос, — пропал Крейтон Каулфилд.

— Пропал?

Джек кивнул.

Она фыркнула.

— Ну, это просто клише. — Гита закатила глаза, когда он явно не понял. — Для дома с привидениями.

— Кто сказал, что там есть привидения?

— Ты… — Он нахмурилась, припоминания их разговор. — Ладно. Хорошо. Иди спать, Джек.

— И ты.

Но она еще несколько секунд сидела в машине, пока он отъезжал, и вспоминала лицо Тони Фостера — когда Джек в шутку предположил, что в доме водятся привидения.

И знала, что Джек тоже это вспомнил.

* * *

Тони не особенно нравилась библиотека, когда он заходил туда ранее. Сейчас она нравилась ему еще меньше. По углам и на пустых полках затаились тени, которые не имели никакого отношения к свету, отбрасываемому работающим ноутбуком на каминной полке. После приключений прошлой весной затаившиеся тени не относились к его любимым вещам. Эти тени были другими. Но от этого лучше не становилось. Черт, если Маус мог чуять зло в библиотеке, то как должен был реагировать он?

Пот скатывался по его бокам. Узор, выжженный на груди, чесался от соленой влаги.

— Я Оз, великий и могучий!

Библиотека не впечатлилась.

— Ага. И не смотрите на человека за занавеской. — Тони понятия не имел что делает, но, по крайней мере, в этот раз он рисковал только собой.

— Слушай, Питер, проигрыши теперь идут практически друг за другом. И любой, кто пойдет со мной — Эми или… Ну, ты знаешь…

Надо было отдать Питеру должное — он не стал притворяться, что не знает.

— …будет сам по себе. То есть, я там буду, но не буду…

Поднятая рука оборвала его на середине фразы.

— Я понимаю.

— Если существо из подвала поймет, что я ищу журнал Каулфилда, оно может попытаться меня остановить.

— Как?

— Не знаю, но если у него есть хоть одно полушарие, сначала оно нападет на… Ээ…

— Не волшебника, — кивнул Питер. — Скорее всего.

— Так что я лучше пойду один.

— Согласен.

— Ну же, Питер, ты не можешь… — Тони осмыслил последнюю реплику. — Стоп, ты не против?

— Нет. И Тина хочет, чтобы ты заодно посмотрел, как там Эверетт.

Снова появился свет — судя по солнечным лучам, исходящим не из матово-черных окон, — дневной. И Тони слышал судороги и звон разбивающегося вдребезги китайского фарфора из гостиной по соседству. На полках стояли книги, но из-за пыли казалось, что комнату не используют. Она была неуютной. Не в духе Амитивилля — «убирайтесь вон!», — но добровольно он бы здесь все равно не задержался.

Тони подозревал, что от порядка книг на полках у какого-нибудь библиотекаря случился бы инфаркт — «Истинное и правдивое повествование о том, что происходило в течение многих лет между доктором Джоном Ди и некими духами» устроилось рядом с «Признаниями святого Августина». Сам он не отказался бы посмотреть на потертый томик «Записок о естественной магии», но пальцы прошли сквозь него, словно книги там и не было. Вернее, там не было его.

Во время предыдущего проигрыша, когда танцевальная музыка затопила дом, и он усилием воли старался не пританцовывать — «Ночь и день» вернулись в начало плейлиста, — полки были заполнены книгами о законе и бизнесе в кожаном переплете. Все, что могло принадлежать Крейтону Каулфилду, давно пропало. Все, за исключением огромного стола из красного дерева, оккупировавшего дальний конец комнаты.

Люди в гостиной умерли явно задолго до тех, кто погиб танцуя, потому что эти книги определенно принадлежали Каулфилду. Было полно французских и немецких томов, и к несчастью многие из них были похожи на журналы. Кто заметит еще один? Идеальный тайник. Когда погас свет, Тони стоял на лестнице, всматриваясь в названия на потертых корешках темно-красного трехтомника.

Исчезнуть из прошлого. Появиться в настоящем.

— Камера один готова, — вздохнул он, аккуратно спускаясь вниз. — Второй дубль.

Логично было предложить, что тьма концентрировалась в местах, где стояли самые жуткие книги. Большая их часть находилась рядом со столом Каулфилда — который просто источал что-то тошнотворное. Переставив ноутбук на сидение кресла около стола, Тони велел себе не тратить те десять минут или что-то около того, что у него осталось до проигрыша Люси, и не потерять единственный шанс найти журнал в его собственном времени.

Столешница и ящики были отполированы до зеркального блеска. Когда он прикоснулся к узорчатой медной ручке среднего ящика, его отражение выразительным взглядом уточнило, точно ли он хочет это сделать.

— Точно не хочу.

Ящик был заперт. Вытащив дешевый карманный ножик, висящий на кольце с ключами, он воспользовался уроками, полученными сто лет назад в колонии для малолетних преступников, и взломал его. Может, на ноутбуке было какое-нибудь заклинание, позволяющее не царапать полировку, но сейчас не было времени на поиски.

Да и плевать ему было на царапины.

В ящике было пусто.

Во всех ящиках было пусто.

Никаких секретных отделений. Ничего не приклеено к днищам.

Он сунул голову в освобожденное пространство справа. Ничего. Слева. Что-то блеснуло. Пальцами Тони нащупал глянцевый прямоугольник. Наверное, он вывалился из ящика сверху и из-за влаги или времени — или и из-за того, и из-за другого, — прилип к боковой стенке. Поддеть кончиком ножа…

Он поймал падающий прямоугольник и поднес к монитору.

Фотография. Улыбающаяся женщина, сидящая на первой ступеньки лестницы, ведущей к дому. Одной рукой она отводила от лица темные волосы, другой — придерживала смеющегося малыша у себя на коленях. Большая часть надписи на задней стороне осталась на боковой стенке стола. Единственное слово, которое Тони смог прочитать, было «Карл».

Карл перестал плакать в детской.

— Черт!

Когда зажегся свет, он сунул фотографию в карман.

— Сукин…

Закрыв глаза и чувствуя, как сжимается желудок, он отполз от стола, отталкиваясь от вытащенных ящиков и кресла. Он не останавливался, пока не прижался лопатками к нижнему отделению ближайшего шкафа.

Во время всех остальных проигрышей в доме не было никого кроме жертв. Но не в этот раз.

Тони открыл глаза.

За столом никого не было.

Только вот он видел, как там сидел Крейтон Каулфилд. Голова Тони оказалась у него практически на коленях. Его левое плечо и левая нога Каулфилда находилось в одном и том же месте.

Когда Тони поднялся с пола, его все еще мутило.

Каулфилд был за столом. Он…

— Проклятье!

Он писал.

В журнале?

«Кто его знает. Ну вот, теперь я хочу его увидеть, а его нет. Это еще хуже, чем Стивен и…»

Он бросился к очагу и зеркалу.

В его времени стекло покрывал тонкий слой пыли. Здесь, в воспоминании из 1906 года оно сверкало. Оно было примерно в три раза меньше зеркала в золоченой рамы из гостиной и совершенно не тянуло на изобличителя сверхъестественного.

«Поднимите руку те, кто считает, что это важно…»

Глубокий вздох. Одну ногу на камин. Левую руку прижать к каменному краю. Тони устроился так, чтобы не смотреть на самого себя, и заглянул в зеркало.

Крейтон Каулфилд сидел за столом и писал в чем-то, что напоминало журнал. Из-за расстояния и ракурса было не разобрать. Сосредоточенно хмурясь, Тони наклонился ближе.

И Крейтон Каулфилд поднял взгляд.

Черт!

Тони по инерции отшатнулся и посмотрел в другой конец комнаты. Никого. Уверенный, что Каулфилд смотрел прямо на него, он с бешено стучащим сердцем осторожно заглянул обратно в зеркало.

Ничего не изменилось.

Каулфилд продолжал сидеть, занеся ручку над страницей, и смотрел в сторону камина.

«Успокойся, он просто задумался».

Каулфилд наклонил голову из-за какого-то звука, не слышного Тони — хотя из-за этой проклятой танцевальной музыки он вообще ничего не слышал. Потом он улыбнулся и сунул ручку во что-то, подозрительно напоминающее чернильницу, которая пропала со стола Рэймонда Дарка. Закрыл журнал и поднялся. Тони сменил ракурс. Поднял журнал, продолжая улыбаться, и направился…

«Прямо ко мне».

Тони отодвинулся так далеко, как только мог, но не оторвал взгляда от отражения.

«Не ко мне».

К камину. Лицо Каулфилда заполнило зеркало. У него были голубые глаза, светло-голубые с таким же полубезумным взглядом как у хаски. Тони не был поклонником собак с безумным взглядом. Хотя люди с безумным взглядом ему нравились еще меньше. Даже те, которые были мертвы несколько десятилетий.

«Да, как будто это имеет значение».

Внезапное головокружение оказалось неожиданным. Библиотека искривилась и качнулась, накренилась набок на несколько градусов, а пол поднялся вверх, врезаясь в колени Тони.

Как раз в то место, где у него были синяки после встречи с Люси.

Но тошнило его в первый раз.

К счастью, последний раз он ел довольно давно, и лужица теплой желчи едва покрыла квадратный фут пола. Когда свет погас, он все еще стоял на коленях, сгорбившись и тяжело дыша, как кот, выплюнувший комок шерсти.

Внезапно ему уже не казалось такой важной задача вытолкнуть желудок из пищевода.

Его ноутбук был на другом конце комнаты.

Даже от волшебного ноутбука свет не мог распространяться очень далеко.

Он был один в темноте в библиотеке с привидениями.

Но почему-то было не так темно, как должно быть.

— Эми?

Никакого ответа, только эхо в практически пустой комнате.

— Стивен? Кэсси?

Ничего. Только плачущий Карл и играющий оркестр.

Он был почти уверен, что находится один. А практика подсказывала, что дополнительный свет, позволяющий ему ориентироваться, не значил ничего хорошего.

«Ладно, может, зря я пролистал то защитное заклинание…»

Это было зеркало.

Оно светилось. Светилось как монитор компьютера. Оно улавливало свет монитора с того конца комнаты и отражало его. И это было невозможно.

«Вампиры, волшебники, призраки… Твоя жизнь — просто паноптикум, а этого не может быть?»

И что все-таки произошло? Он смотрел в зеркало, Каулфилд внезапно полез к зеркалу, и мир накренился. Велика была вероятность, что дело заключалось именно в зеркале. Как будто его…

…сдвигали.

— Я идиот.

Преимущество пустой комнаты — с ним никто не согласился.

Зеркало сдвигали. Это делал Каулфилд. Зачем человеку, несущему журнал, который он прятал в библиотеке, сдвигать зеркало?

Сделав широкий круг вокруг стола и все еще приходя в себя после этого происшествия с Каулфилдом, Тони забрал ноутбук. Удерживая его на сгибе левой руки, он начал рассматривать раму. И все равно никто не узнает, если он как можно аккуратнее постарается не заглядывать в зеркало.

Там должна была быть спрятанная защелка.

Если он сможет открыть ее и добраться до петель, то дальше опыт взломщика ему поможет — в этом он не сомневался. Если он сможет снять зеркало со стены, то в следующий раз когда Люси решит покачаться, он сможет встать позади стола и прочитать в отражении записи из журнала. Несмотря на то, что думал Генри, была велика вероятность, что на открытых страницах не окажется подобной инструкции по избавлению от существа из подвала. Но любая информация — это уже больше чем, что он имеет сейчас.

Уже собравшись провести пальцем по краю рамы, он внезапно вспомнил, как один из ботаников из киношколы кричал на экран во время показа «Имени розы»: «Проверь, нет ли ловушек».

Когда секундой позже Шон Коннери провалился сквозь пол, все захохотали. По мнению Тони это была самая лучшая часть длинного и скучного фильма — учитывая очевидное отсутствия хоть чего-то интересного между Коннери и каким-то тощим пацаном.

— Гомоэротический подтекст, понимаешь ли. — Опустив ноутбук, он вытащил ключи и открыл нож. — Куда действие дели?

Острие застряло примерно на паре сантиметров снизу с левой стороны, но, сколько бы Тони им не дергал, ничего не происходило. Свет был таким тусклым, а деревянная рама — темной, что он не мог разглядеть, что ему мешало.

— Стивен! Кэсси!

Для них темнота значения не имела. Может, они разглядят то, чего не видел Тони.

* * *

— Он нас зовет.

— Я знаю. — Стивен отвернулся от зеркала и почти с облечением улыбнулся. — И папа тоже.

— Он не…

Стивен приподнял бровь.

Почти неслышимо. Скорее ощущение, чем звук. Их отец звал их обратно в прошлое. Назад к топору. Их раны растаяли — как и они сами. И два голоса слились в один.

* * *

— Ладно, смерть — это приличный повод. — Тони поморщился, когда от удара топора, казалось, встряхнуло весь дом. Со светлой стороны снова появился солнечный свет, и он смог понять, что делает. Смог увидеть выбоины на раме — слишком аккуратные, чтобы быть естественными.

В его времени зеркало оставалось совершенно тем же. То же зеркало в том же месте. И хотя он не он не мог прикоснуться к нему сейчас, он мог это сделать в своем времени. Так же, как он призвал к себе дверь в бальном зале. Логично?

«И кого я тут спрашиваю?»

Был только один способ это проверить.

Судя по крикам, Кэсси и Стивен добрались до ванной…

Он прижал палец к дереву между выбоинами.

«Ах да, ловушки. Кажется, нет. И это… хорошо».

Часть рамы под его пальцем слегка вжалась, а потом повернулась. По крайней мере, ему так показалось. Тони быстро закрыл глаза, когда ощущения начали расходиться с видимым.

Среди металлических деталей он нащупал дырку размером с палец.

«Сунь палец в дырку и отодвинь защелку».

«И я больше никогда не смогу играть на пианино».

Но попытка сунуть туда острие ножа провалилась. Ключ тоже не помог.

«Сунь палец в дырку и отодвинь защелку».

«Да заткнись ты на хрен, я тебя и первый раз слышал».

Заключительный удар со второго этажа. Он приоткрыл глаз, чтобы удостовериться, что да, свет исчез. Карл и оркестр начали почти незамедлительно.

В свете ноутбука, поднесенного к раме, он увидел, что пятисантиметровая деревянная пластинка сдвинулась, обнажив защелку. Механизм. Нечто. Он прищурился и попытался посмотреть с другого ракурса. В дырке что-то было. Что-то острое.

Что-то острое и блестящее.

— Нет, ну только не начинайте, — пробормотал он, снова засовывая нож в дырку и соскребая частицу блеска. В голубом свете от монитора капля жидкости на кончике стали казалась пурпурной.

Видимо, чтобы открыть зеркало, требовалось принести в жертву кровь.

Эта кровь была свежей.

Крейтон Каулфилд только что открыл зеркало.

«Да, лет сто так назад!»

Карл уже вот-вот должен был попасть в огонь. Не было времени на размышления. Хотя страх перед тем, что его душу могут высосать через палец, особенно размышлять и не давал.

Это было как раз настолько больно, насколько он и ожидал. И самое прекрасное — он только что обменялся телесными жидкостями с чокнутым мертвецом из начала этого века.

«И толку тогда от презервативов».

И вслед за этим другая мысль: «Вот Генри-то взбесится».

Но зеркало распахнулось, открывая неглубокую выемку в камне, площадью примерно тридцать квадратных сантиметров и десять сантиметров глубиной.

«Теперь снять его со стены проще простого. Сдерну с петель и…»

В выемке была книга.

«Или просто заберу журнал Каулфилда, раз уж так все пошло».

Независимо от проигрыша, Тони почти ждал, что его пальцы пройдут сквозь книгу. Но он смог прикоснуться к потертой красной коже. Она должна была пахнуть плесенью, но вместо этого Тони чувствовал запах дома. Наверно, логично, раз она находилась в дымовой трубе. Обложка казалась сальной и немного теплой. И еще журнал был тяжелым. По крайней мере, тяжелее, чем выглядел. Быстро пролистнув плотные кремовые страницы, Тони увидел записи и диаграммы, сделанные черными чернилами.

Нигде — ни в книге, ни на обложке, — не говорилось, что это журнал Крейтона Каулфилда.

Но это было и не обязательно.

Сунув книгу под мышку, Тони закрыл зеркало как раз, когда зажегся свет и заорал Карл.

Тони чуть не составил ему компанию. Отражение Крейтона Каулфилда смотрело на него из-за правого плеча. Он резко развернулся с отчаянно бьющимся сердцем, но в библиотеке никого не было. Никто не стоял рядом с ним так близко, что мог прикоснуться. И когда Тони снова оглянулся, в зеркале было пусто.

Все бы было не так плохо, но этот чертов сукин сын улыбался.

* * *

— Брианна пропала!

— Что?

Зев протащил Тони за собой в кладовку; команда расступалась, уступая им дорогу.

— Девочки спали там, под стойкой. Я подошел проверить, все ли нормально, а ее уже и след простыл. Как и второй лампы.

Тони покосился на Эшли, свернувшуюся на груде одежды, и неверяще посмотрел на Зева.

— Четырнадцать человек в помещении на три квадратных метра. Как она ухитрилась просто взять лампу и смыться?

— Слушай, уже поздно. Люди устали, и тут еще эта чертова музыка.

Секунду.

— Ты теперь слышишь музыку?

— Угу. — Он поморщился. — Труба сбивается на полутоне.

— Наверно, она пошла в туалет. — Тина зажгла еще две свечи и отдала их Кейт. — Вот. Тут светло. А я пошла за ней.

— Я с тобой, — объявил Зев.

— Может, она пошла посмотреть на горящего ребенка? — сонно предположила Эшли. — Она про него не затыкалась.

— Она твоя сестра. — Тина нахмурилась. — Ты должна за нее беспокоиться.

Эшли фыркнула.

— Еще чего. Как-то раз она прокатилась на белом медведе в зоопарке.

Никто из присутствующих даже и не подумал, что это была запланированная поездка.

— Как она пробралась в вольер?

— Никто не знает.

Мэйсон быстро, но негромко отбил чечетку. Его белая рубашка сияла почти так же, как его улыбка.

— Может, она пошла танцевать. — Он начал подпевать музыке.

— Прекрати! — Широко распахнув глаза, Маус вцепился в его плечи и толкнул в одно из парусиновых кресел, скрипнувшее и качнувшее от приземления Мэйсона. — Оставайся здесь! Не двигайся! Пусть никто не двигается. Оно нас не найдет, если мы не будем двигаться!

По отсутствию реакции Тони понял, что по сути все оставалось по-прежнему. Маус разбирался с Мэйсоном, записав не совсем стабильного актера в ужастик, проигрывающийся у него в голове. Это напоминало психбольницу под управлением врачей, но раз работало…

Пока он был в библиотеке, ситуация явно ухудшилась. Существо в подвале значительно надавило на сознание тех, кого захватывали тени. Пока никто не стремился творить зло — если не считать злом танцы в крошечном помещении, но все было неважно. Пэйвин и Сэйлин сидели по обе стороны от хмурящейся Кейт — это было неудивительно — и звукооператор демонстративно держал наготове рулон клейкой ленты. Ли стоял у задней стены, обхватив себя руками, опустив голову и закрыв глаза. Он что-то бормотал себе под нос, но вроде бы не собирался рвануть в бальный зал или на совершение серийных убийств. Или сначала на убийства, а потом в бальный зал.

— Тони! — Питер развернул его к себе. — А как насчет твоих приятелей-призраков? Они не могут найти?

— Я не видел их с того момента, как они сказали мне про ноутбук. Я звал, но они не отзываются.

Надежда угасла, но Питер быстро собрался.

— Ладно, обойдемся без них. Тина, Зев, возьмите лампу и загляните в ванную. И заодно проверьте комнату с горящим ребенком.

— Вообще-то, это называется «детская», — фыркнула Тина.

— Ладно. Называй, как хочешь. Мы с Адамом и Сорджем возьмем свечи и… — Когда Питер открыл дверь, свечи задуло. — Черт.

— Кто-нибудь хочет поспорить, что это повторится? — пробурчала Эми.

Никто не хотел.

Тони поставил ноутбук на стойку, открыл его и загрузил.

— От этого не очень много света, но комната маленькая. Пока Тина с Зевом смотрят наверху, я пройдусь до ванной при свете проигрышей.

Ли, одарив Мэйсона презрительным взглядом, вышел из теней. И Тони совершенно не понравилась эта картина.

— Я пойду с тобой.

— Нет. Нельзя. Это слишком опасно. Бальный зал и так хочет тебя поймать.

— Все будет в порядке.

— Ты остаешься здесь, — заявил Питер, прикасаясь к одолженной черной футболке.

Ли скривился, но вернулся обратно к стене.

— Я пойду…

— Нет. — Тони перекинул Эми книгу. — Просмотри вот это, может, найдешь что-нибудь полезное.

— Ты нашел журнал Каулфилда?

— Ну дык.

— Что-то я не вижу, чтобы он был подписан. Откуда ты знаешь?

Откуда он знал?

— Когда я к нему прикасаюсь… — Тони нахмурился. — В нем есть сила. Когда я к нему прикасаюсь, он напоминает мой ноутбук.

Эми поджала губы и вытерла руки о брюки.

— Ему бы не помешала косметическая маска.

Пара старых книг Генри, темных, тех, которые хотел заполучить демон, были сделаны из человеческой кожи.

— Забудь об этом, — посоветовал он, пока Эми начала перелистывать страницы. — Тина. — Тони остановил ее уже на пути к двери. — У тебя есть в сумочке зеркало?

* * *

Выложившись на полную, Тони успел добраться до бального зала до того, как Чарльз проткнул свою жену. Половинка двойной двери была открыта как раз настолько, что в щель могла прошмыгнуть восьмилетняя девчонка.

— Брианна! — Но он сомневался, что его слышно за криками в холле и теперь уже непрерывной музыкой. Зажав тинину пудреницу в одной руке, Тони боком скользнул в бальный зал. Нет смысла открывать дверь пошире. Нет смысла напрашиваться на неприятности.

Говоря о неприятностях…

Ему послышался голос Брианны, но музыка стала еще громче, хотя сейчас не была очередь бального зала. Он ее не видел — слишком много коробок преграждало путь. Видимо, пока здесь были Чарльз с женой — пока они здесь жили, поскольку они никуда не делись после смерти, — бальный зал использовали в качестве кладовки.

Сдвинуться левее.

Еще коробки.

Справа блеск дорогих украшений в свете газовых ламп и ритмичное постукивание ботинок с твердыми подошвами о пол.

И снова коробки.

Проигрыши все сильнее и сильнее начинали совпадать друг с другом.

Значит, так. Он не будет обращать ни на что внимание, схватит девчонку и оттащит ее к остальным. Как хорошо иметь план. Конечно, еще не помешало бы знать, в какой комнате она находится — потому что этот проигрыш был не из длинных, и меньше всего ему хотелось застрять здесь в полной темноте. Голос Брианны раздался громче, и струнная группа сбилась на несколько тактов.

Похоже, она была с оркестром.

По логике — ну, насколько логика работала в этом павильоне смеха, — эстрада для оркестра должна была находиться в дальнем конце помещения.

Коробки были расставлены в совершенном беспорядке, и беготня по этому лабиринту занимала целую вечность.

«Не могу поверить, что мыши ловят с этого кайф!»

Тони точно слышал знакомый протест…

— Мой отец вас уроет!

Он открыл рот, чтобы снова ее окликнуть, и как раз вовремя вспомнил, что в имени таится сила. Генри научил его этому за много лет до того, как Арра еще больше усложнила его жизнь. Да, один раз он назвал ее по имени, но это было в коридоре. Ну и пусть они всю ночь звали друг друга по именам. Все равно не было смысла предоставлять их бальному залу. К счастью, выход был.

— Сыриха!

Негодующий пронзительный дискант оборвался. Наверно, ему почудилось, но музыка заиграла с новым энтузиазмом — и облегчением.

— Тони?

А вот Брианне явно никто не объяснял теорию об именах.

Не казалось, что она была поблизости. Неужели он успел развернуться?

Через секунду это стало наименьшей из его проблем — погас свет.

Но у Брианны была одна из ламп!

И в помещении такого размера это не значило ничего.

Но она была примерно метрах в трех от него в маленьком кругу оранжево-красного света. Лампа стояла на полу у ее ног. Она сжала кулаки и уперлась ими в бока.

— Как ты меня назвал?

В ее глазах отражались оранжево-красные огоньки.

— Это не важно. — Тони подбежал к ней. — Нам надо выбираться отсюда.

— Нет. Я никуда не пойду, пока они не будут меня слушаться!

— Они? — Он потянулся к ее руке, но Брианна подхватила лампу и отодвинулась от него.

— Они! — Она решительно ткнула пальцем в сторону стены. — Я хочу послушать что-нибудь хорошее!

Открыв одной рукой пудреницу, Тони попытался перехватить девочку второй, но промахнулся. В тусклом свете он едва мог различить оркестр.

Отражение Брианны встало аккурат перед дирижером и закричало:

— Я хочу что-нибудь хорошее! Сейчас же!

О черт! Крейтон Каулфилд за роялем?

Нет.

«Отлично. Я схожу с ума».

Еще одна попытка. Снова промах. Это было как ловить голубя.

— Тони…

Он отшатнулся от голоса, чем-то напоминающего Хартли. Точно, ему не надо было беспокоиться, что дом узнает его имя. Дом знал его имя. Черт, с Брендой на борту он знал, какого размера Тони носил джинсы.

— Тони…

Теперь он был слишком далеко от оркестра, чтобы видеть их отражения. Но что-то определенно было. Там, между ним и Брианной. Пара этих «что-то». Кажется, они танцевали вальс.

— Сыриха, нам пора.

— Не называй меня так!

— Ты права. Я не должен. Можешь подойти и пнуть меня.

— Я не идиотка!

— Я этого и не говорил.

— Тони…

Черт.

Миссис Вайт с топором в теплице. Вскоре после того, как Тони переехал в Ванкувер вместе с Генри, он купил коробку хлопьев, к которой бесплатно прилагался диск с «Разгадкой». В данный момент его весьма угнетал тот факт, что он никак не мог в нее выиграть.

Теперь, когда у него был свет, Тони мог видеть отражения парочек, танцующих между ним и Брианной. Парочек, которых он не знал.

— Тони…

— Черт!

Хартли стоял прямо за ним, ухмыляясь во весь рот, довольный произведенной реакцией. За Хартли были еще парочки. Проплывая мимо, они поворачивались, чтобы посмотреть на него. Сейчас была не очередь зала, но это едва ли имело значение, пока они с Брианной оставались в самом эпицентре.

— Нет! Я хочу! Иначе я скажу папе! — Оставив лампу на полу и подняв руки, Брианна танцевала.

Ее отражение танцевало с Брендой.

«Ну конечно, предупреждайте своих детей о подозрительных мужчинах, но ничего не говорите о мертвых костюмершах».

— Бри, иди сюда!

— Я танцую.

Она сказала это так, будто считала его идиотом. Бренда засмеялась.

Два шага к ней почему-то становились четырьмя шагами назад. Что с закрытыми глазами, что с открытыми — ничего не помогало. Брианна продолжала танцевать — маленькая девочка в большой комнате, — и сколько бы он не рвался к ней, он невольно перемещался обратно к двери.

— Тони… — Хартли. Притягивая его именем. Он не помнил, что у Хартли были настолько светлые глаза — светло-голубые.

В зеркале было больше призраков между ним и Брианной, чем между ним и дверью. Проигрыш бального зала был следующим. Если он не вытащит Брианну до его начала, ей уже не выбраться живой. Тони не понимал, откуда знает это, но он еще ни в чем не был так уверен.

«Прекрасно. Почему я не могу быть так же уверен в лотерейных билетах?»

Он вытянул руку.

Что было более хрупким — стекло или маленькие девочки? Бутылка из-под пива разлетелась на сотню осколков.

«Не думай о бутылке, идиот!»

Семь слов. Выкрикнутых. Требовательных.

Брианна закричала, пролетев через зал к его руке. Не страх. Не боль. Ярость.

Маленькие девочки весили гораздо больше пивных бутылок. Они оба рухнули на пол. Тони крякнул, когда худенький локоть уперся ему в живот, потом обхватил ее за талию и потащил к двери. Они были совсем близко. Он чувствовал за спиной границу бального зала.

— Тони…

Хартли встал перед ним.

— Ну да, конечно, теперь ты не хочешь, чтобы я уходил.

Брианна пиналась и кусалась, но он держался. Он не знал, куда делось зеркало, но теперь все было видно и без него.

— Тони…

Бренда присоединилась к хору.

— Тони…

И наконец-то стало слышно Тома.

— Тони…

Охренеть. Весь зал.

«Что дальше — произносить мое имя в такт вальсу?»

Именно.

Он боролся с притяжением своего имени. Он не собирался поддаваться. Он уходил и забирал с собой младшую дочь ЧБ. Ему бы только отвлечь их внимание на секунду…

— Мой отец вас всех уволит!

Идея была настолько хороша, что странно, как над ним не загорелась лампочка.

— Слушайте, люди из бального зала. Я знаю, что вы мертвы, но подумайте хоть немного. — Он отдернул голову в сторону, чтобы спасти нос от удара кулаком. — Да, она юна и полна потенциальной силы, которую вы можете использовать. Но вы точно хотите провести вечность, наполненную страданиями, в компании уставшей зловредной восьмилетней девчонки?

— Я не вредная! Ты вредный! И ты дурак!

Последнее слово отдалось эхом. И учитывая расстояние между ними, из его ушей вполне могла пойти кровь.

Со светлой стороны, когда отзвуки ее крика утихли, в монотонном бубнеже наступила ошарашенная пауза.

Тони пополз назад, таща за собой Брианну. Когда он почувствовал, что его задница оказалась за порогом — и он не хотел знать, как его задница это поняла, но все равно ура ей, — он откатился назад, поджал ноги, подтянул к себе Брианну и захлопнул дверь.

С другой стороны раздался грохот и стук.

— Да, да, расслабьтесь уже. — Продолжая удерживать девочку, он поднялся на ноги, поднимая и ее. — Цела? Ничего не сломала?

— Я хотела потанцевать!

За годы, проведенные с Генри, укусы для Тони стали ассоциироваться с сексом. Это изменилось.

— Ай!

Брианна бросилась к дверям. Он снова перехватил ее, потряхивая кровоточащей рукой.

— Так, я тут больше, сильнее и умнее! Ты все равно пойдешь со мной, так что не создавай проблемы нам обоим. Ай!

Вот вам и голос здравого смысла. Но тащить сопротивляющуюся девчонку было практически невозможно. Оставалось одно.

— Если пойдешь добровольно, я разрешу посмотреть на горящего ребенка.

— Врешь!

— Зуб даю.

— И не сойти тебе с этого места?

— Только не в этом доме.

Она секунду подумала.

— Договорились.

— Отлично. А теперь возвращаемся в кладовку, пока мы не потеряли…

Свет.

Лампа осталась в бальном зале.

— Я ничего не вижу. — Она казалась порядком раздраженной.

— Угу. Я тоже.

— Подожди-ка. Повернись. — Маленькие ручонки заставили его развернуться. — Что эта за серая штука идет по коридору?

Он не видел смысла что-то выдумывать.

— Думаю, это правая рука садовника.

Ее фырканье удивительно напоминало отцовское.

— И это должно быть страшно?

— Без понятия. Если я возьму тебя за руку, а другой буду держаться за стену, — он прижал пальцы к панели, — то мы не заблудимся.

— Ну да.

— Топай давай.

Тони почувствовал, как Брианна обернулась.

— Она идет за нами.

— Идет, конечно.

Зев встретил их в холле со второй лампой. Тони быстро посмотрел и увидел, что рука осталась за границей круга света, суетясь взад-вперед и совершенно не выглядя пугающей. Но дополнительные баллы за попытку.

Сунув лампу Тони, Зев опустился на колени и обнял Брианну.

— Ты цела!

— Я танцевала. — В ее голосе явно слышалось: «А этот мужлан меня увел!» В мимике отображалось: «Мой отец вышвырнет его на улицу».

— Потом потанцуешь. Когда выберемся отсюда, — быстро поправился Зев, сжимая хватку. — Самое главное, что ты в безопасности!

— Я тоже в безопасности.

Зев поднял вгляд и улыбнулся. И Тони не смог припомнить ни одной нормальной причины, по которой они расстались.

— Ты нас искал?

— Нет.

Пауза, во время которой он выпрямился и взял Брианну за руку, затянулась.

— Что?

— Ли нет.

Откровенно говоря, у Тони не было слов.

Зато они были у Брианны.

— Чего у него нет? Если вы что-то делали без меня, я на вас пожалуюсь!

 

Глава 13

— Какого хрена вы дали ему уйти?! — возмущенно спросил Тони у всей комнаты сразу. — Вы же знали, что существо в подвале на него нацелилось!

— Мы ничего ему не давали, — огрызнулся Питер, стирая струйку крови, стекающую из уголка рта. — Кейт ухитрилась вытащить из нижнего ящика медный подсвечник, звезданула Сэйлина — у него скорее всего сотрясение, спасибо, что поинтересовался, — дала Пэйвину по яйцам и бросилась к двери. К счастью Маус вцепился ей в ногу с воплями: «Не уходи!», иначе мы бы ее не утихомирили.

Запястья и лодыжки Кейт были опутаны серой клейкой лентой, и она мрачно уставилась поверх льняной салфетки, послужившей кляпом. Судя по движениям челюсти, Кейт пыталась через нее прогрызться.

— То есть, хотите сказать, вы променяли Ли на Кейт?

— Что?

Хороший вопрос. Пока его мозг уточнял, насколько ему хочется быть уволенным, рот перефразировал мысль и повторил:

— Вы спасли Кейт и дали Ли провальсировать отсюда по стеночке?

— Это был не вальс, — задумчиво заметил Мэйсон, пока Питер ошарашенно хлопал глазами. — Я бы показал вам, как надо танцевать вальс, вы бы рыдали от этого зрелища. Я невероятно грациозен. Я мог бы стать профессиональным танцором.

А, к черту. Он уже выживал без работы.

Тони резко повернул голову и уставился на Мэйсона.

— Нам плевать.

— Тони…

— Заткнись, Зев.

Когда Тони услышал, что Ли пропал, он передал Брианну Зеву и бросился обратно к бальному залу. Он на ощупь пробрался через темноту, врезался как минимум в одну стенку, и его нога, кажется, прошла насквозь через что-то леденяще-холодное. Тони стал перед забаррикадированными дверьми за несколько секунд до начала до проигрыша бального зала. Ли он не увидит, но сможет перехватить, если тот попытается протиснуться мимо него.

Ничего не произошло. Тони чувствовал, как мертвецы прикасаются к двери за его спиной… Слышал, как его имя шепчут, называют, воспевают, поют и читают с ним рэп — на удивление бесталанно. Только Том мог так ужасно читать рэп. Но он не услышал ничего говорящего, что за время проигрыша в бальном зале что-то изменилось. Что Ли добрался до дверей до него.

Или воспользовался одной из двух других.

Черт!

Чтобы до добраться до двери, ведущей в сад, надо было выйти из дома. Отпадает. Разумеется. А вот дверь для слуг, ведущая из кухни в коридор…

Когда проигрыш закончился, Зев был там с лампой и с беспокойно-хмурым выражением на лице. Беспокоился он явно за Тони, а вот почему хмурился, было уже не так понятно. Зев следовал за Тони, пока тот бегал к двери для слуг. Висячий замок.

Проигрыш закончился, и Ли не было в бальном зале.

И это едва утешало, поскольку в кладовке его тоже не было.

Дрожащий Маус, танцующий Мэйсон, связанная Кейт — а Ли нет.

— Ты только что велел мне заткнуться? — Зев.

— Ты за кого себя принимаешь? — Адам.

— Господи, остынь, Тони, — Эми.

— А я вот никогда ему не доверял, — Сордж.

— Давайте-ка все успокоимся, — Тина.

Все пятеро разом.

Пэйвин стонал из-за своих страданий. Сэйлин молча держался за голову. Тони слышал, как разговаривают Эшли с Брианной, но понять, о чем, было невозможно в этой суматохе.

Питер поднял руку, и бубнеж притих. Он нахмурил рыжеватые брови и одарил Тони убийственным взглядом.

— Я сделаю некоторую скидку на ситуацию, мистер Фостер. — Мистер Фостер. Тон ЧБ. Питер использовал его, когда хотел подчеркнуть, что после босса он главный. — Но я не позволю обвинений в свой адрес, что я променял одного из своих основных актеров на второго оператора. И вы бы не забывали о своей должности. — Судя по ударению, должность Тони очень скоро могла освободиться.

— Нет.

— Прошу прощения?

Тони протянул руку, произнес заклинание, и журнал Каулфилда выскользнул из пальцев Эми, пронесся через забитую кладовку и шлепнулся в его ладонь. — Пока мы не выбрались из этого дома, я волшебник, который пытается спасти ваши задницы.

Тишина. Даже Кейт прекратила с мычанием грызть салфетку.

Питер перевел взгляд с рук Эми на руки Тони, повторяя траекторию полета книги. Остальные просто смотрели. Да, конечно, тогда он призвал зажигалку Мэйсона, но она была совсем мелкой. Книга смотрела внушительно. Это была самое впечатляющее волшебство, которое он демонстрировал. Даже Эми видела только, как Тони разговаривал с пустым воздухом, а потом бился в судорогах. Черт, когда он сидел на игле, он это проделывал без конца.

— А потом? — наконец спросил Питер.

— Потом? — У Тони опустились плечи. Он устал, а Ли все не появлялся. — Может, сначала разберемся с нынешней ситуацией?

Режиссер кивнул. Один раз.

— Конечно.

Скорее всего, в этом городе он больше работу не найдет. Сейчас Тони не мог заставить себя об этом волноваться, но он подозревал, что позже пожалеет, что сначала говорил, а потом думал.

— Так, ладно. Ли. Если он не ответил на зов бального зала, то куда он мог пойти?

— Он не пошел к Бренде. Я заглянул в гостиную прежде, чем мы с тобой пересеклись, — объяснил Зев, когда люди начали растерянно хмуриться при упоминании Бренды.

Эми вытерла ладонь, в которой держала журнал, о штаны и скрестила руки.

— В кухне его нет. Он вышел из двери, которая ведет в ту сторону, так что я подсветила монитором и посмотрела — не выходя из кладовки. Вот так наклонилась, — она продемонстрировала, как. — Ну, если он одержим. Меня не тянет умирать. Как Бренда.

Если он одержим…

Тони не мог придумать другой причины, по которой Ли мог уйти от остальных и начать бродить в темноте. Особенно учитывая его предыдущее поведение. Поцелуи и все такое.

— Значит, он или в теплице, или в библиотеке, или на втором этаже. — Для дома такого размера территория была немаленькая. — У нас одна лампа, компьютерный монитор и свечи, которые гаснут, как только мы открываем дверь.

— А почему тут они горят нормально? — поинтересовалась Тина. Эми пожала плечами.

— Может, существо из подвала рассчитывает, что мы сами себя подожжем?

— Мило, — фыркнул Зев и стукнул ее по плечу. Эми дала сдачи.

— Она сама спросила. — Она повернулась к Тони. — Ну как, теперь жалуешь, что не научился использовать Волшебную Лампу?

— Он может создавать свет? — Тина скрестила руки. — А почему он это не делает?

— Да не могу я, — сообщил Тони, гадая, к кому именно был обращен этот вопрос. — На компьютере есть заклинание, но…

— Но ты же выучил заклинание, которое позволило тебе говорить с Люси, — напомнила Эми.

— Не выучил, а исполнил его. Половину. — Он задрал футболку, демонстрируя остальным ожог.

Лицо Тины смягчилось.

— Очень больно?

«Только когда в меня врезается восьмилетняя девчонка».

— Да.

Зев посмотрел на ожог и продолжил дискуссию.

— Но какие проблемы могут быть от света?

— Ну… — Оттянув ткань подальше от волдырей на коже, он осторожно опустил футболку. — В первый раз всегда сложно. Например, я могу ослепить сам себя. — Ладно, это вызвало скорее задумчивость вместо сочувствия. — Или я могу ослепить всех присутствующих.

— В принципе, свет не так и важен, — внезапно заявил Питер, сунув руки поглубже в карманы и раскачиваясь на пятках. — Я не уверен, что нам надо искать Ли. Помните, что случилось, когда Бренда нашла Хартли? — продолжил он, когда все повернулись в его сторону. — Ли в большей безопасности, если его никто не найдет. Вспомните: сначала убийство, потом самоубийство. — Он сделал ударение на последнем слове. — Не будет убийства, не будет и самоубийства. И мы все выживем. — Он посмотрел Тони в глаза. — Или у тебя есть магические силы, которые защитят нас от Ли?

Он мог соврать. Он хотел соврать. Он умел хорошо врать.

— Нет. Но вместе будет безопаснее. Надо искать его группами.

Питер кивнул в сторону лампы.

— Группой. Хотя у тебя же наверняка есть план, как вернуть лампу, которую ты забыл.

Потому что он был волшебником, который собирается спасти их задницы. Тони вздохнул. Наверно, это был самый короткий бунт во всем мире.

— Слушай, извини. Понимаешь, Ли… Брианна… — Хотя Брианну он спас, и это уже за что-то могло считаться. — В общем… — Он пожал плечами, подчеркивая скомканное извинение.

Питер прищурился.

— Значит, плана у тебя нет.

Да ради всего…

— Нет у меня никакого плана, ладно? Лампа осталась в бальном зале. А с нынешней скоростью проигрышей я не хочу открывать туда дверь и оставлять ее открытой, когда подойдет очередь зала.

— Вот с этим я могу помочь. — Эми пересекла комнату и демонстративно забрала журнал обратно. Тони подозревал, что в будущем придется извиняться и перед ней. — Это символы, которые сдерживают силу существа из подвала. Они есть во всем доме. Видимо только и это не дает ему поубивать всех в Большом Ванкувере. — Она открыла страницу, расписанную разными закорючками и заложенную сложенным куском липкой ленты. — Если ты нарисуешь вот этот символ от стены до стены вдоль порога бального зала — как барьер, то эти танцующие придурки не смогут выйти — они же часть силы этого существа.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Ну, по большей части. Каулфилд несколько… не вдавался в подробности.

Брианна с чмоканьем оторвалась от бутылки с водой.

— А почему вы его не рисуете перед рукой?

— Перед какой рукой?

Она указала куда-то бутылкой.

— Вот этой.

Рука просунулась в дверь до запястья; серые прозрачные пальцы прочесывали воздух.

— Она пришла отвести меня потанцевать, — провозгласил Мэйсон на фоне абсолютно понятного визга. Он вскочил на ноги и уже побежал навстречу ей, но внезапно заистеривший Маус отпихнул его обратно. Они врезались в кресло, в котором актер сидел до этого, и раздавили его. Выпутавшись, Мэйсон бросился на отбивающегося оператора, молотя его руками и ногами и обвиняя Мауса в том, что он никогда не водил его танцевать.

— Ну тут все понятно, — пробормотал Зев. — Сознание Мэйсона отправилось в другое измерение.

Рука прошла через дверь до локтя. Снаружи оставалось всего несколько сантиметров перерубленного бицепса.

Пока остальные бросились их разнимать — Маус выплескивал истерию в драке, — Тони ухватил Эми за руку.

— Какой именно символ?

Черный ноготь постучал по чему-то, напоминающему трехмерный набросок круассана.

— Вот этот.

Судя по его предыдущему ответу, было бесполезно спрашивать, уверена ли она. К тому же это чем-то напоминало знак, который остался на его руку от двери, ведущей в подвал. И на знак, который он вроде видел, когда закрывал двери в бальный зал. Может, он был на всех дверях.

На всех дверях, кроме двух, ведущих в кладовку.

«Прекрасно вы выбрали комнату, парни».

У него не было ручки.

Рука быстро двинулась в сторону Эшли, поджавшей босые ноги и закричавшей. Пронзительный звук разнесся по небольшому пространству как звон разбивающегося стекла. Даже рука замерла.

У него не было времени искать ручку. Кончиком языка он вылизал символ на левой ладони и ухватился за обрубленный конец руки.

Холод обжигал. Он чувствовал сопротивление, поэтому сжал пальцы сильнее и выбросил руку обратно сквозь дверь.

— Вот! — Эми сунула ему в руку маленький пластмассовый тюбик. — Пометь порог прежде, чем она вернется.

— И как это поможет? — спросил он, рассматривая помаду. — Это призрачная рука, она может пройти через стену!

— Нет, иначе стены бального зала не смогли бы удерживать мертвецов!

Это казалось логичным. По большей части.

Рухнув на колени, он выкрутил сантиметр пурпурной помады.

— Держи журнал так, чтобы я его видел.

— А почему ты не… — Она присвистнула, когда Тони поднял левую руку. Пальцы скрючились, не прикасаясь ни к ладони, ни друг к другу. Жилы резко выступили на внешней стороне руки. — Ох.

— Угу.

По сравнению с некоторыми символами на компьютере Арры, этот был не особенно сложным. Хотя, насколько он знал, в уроках Арры ничего не надо было аккуратно перерисовывать на скорость — стараясь успеть до возвращения отрубленной призрачной руки. Стараясь сочетать быстроту и аккуратность, Тони начал перерисовывать слегка изгибающийся узор на пол от одной стороны двери до другой.

— Значит, — пробормотала Эми ему на ухо, повышая голос, чтобы быть услышанной за руганью и криками за их спинами, — это рука, которую бабулька отрубила у садовника?

— Одна из. — Резкий удар в плечо заставил его обернуться — и увидеть, как Эми толкает Адама обратно в драку. Она извинилась и выровняла журнал.

— Теперь прямо-таки интересно, у кого семейка Адамсов отрубила Вещь, — задумала она, пока Тони продолжал рисовать.

— Я об этом не задумывался.

— Да ладно. Тут бегает рука, и тебе автоматом не вспоминается Вещь? Я обожаю эти фильмы.

— Первый был ничего. Второй…

— Второй был прекрасен. Ну, он просто взывает к нам, к аутсайдерам, которых суровое начальство убеждало в том, что им полезно спать в домике с хихикающими придурками, жующими жвачку. — Когда Тони непонимающе посмотрел на нее, Эми вздохнула. — Ну хоть какой-то необычный опыт жизни на природе у тебя в детстве был?

Помада оставила на полу жирный след, когда он надавил чересчур сильно.

— У меня была пара знакомых трансвеститов на улицах.

— Я не об этом говорила.

— Я знаю. — Он дорисовал последнюю линию последнего символа, откинулся на пятки и поднялся на ноги. — Будем знать, что оно сработало, если рука не вернется.

— А если она отправилась к другой двери?

— Ээ…

Между ними и другой дверью была копошащаяся масса тел. На секунду среди ног и рук, обхвативших что-то, что по размеру ботинка могло быть только ногой Мауса, появилась Брианна. Тони почти был готов к тому, что она крикнет «Йа-ха» прежде, чем снова исчезнет в кутерьме.

— …она не очень быстро передвигается.

— Это хорошо, — философски решила Эми. — А как насчет твоей руки? — Она легонько прикоснулась к бледной коже. — Она ледяная!

— Да ну?

— Призракам нужна энергия, чтобы становиться видимыми, поэтому холод означает, что они высасывают силу.

— Угу, Стивен что-то такое говорил.

— Сунь ее в штаны.

— Чего?

— Руку. Сунь в штаны, это самое теплое место.

Только работа ног, которая бы заставила Мэйсона им гордится, спасла узор.

— Именно. И пусть оно таким и остается.

— Ну, в мои штаны ты ее не сунешь.

— Еще чего не хватало. — Тони сунул руку в правую подмышку и резко втянул воздух от холода. А потом стал смотреть, как Эми бросилась вперед и очень вовремя вытащила Кейт из-под опускающейся на нее задницы Мауса. Ответное рычанье Кейт было невозможно разобрать, но попытка пинка связанными ногами говорила сама за себя.

Эми похлопала ее по плечу.

— Не за ч…

Конец фразы пропал в очередном проигрыше. Положительной стороной было то, что теперь между бальным залом и гостиной было больше времени. Рука, оказавшаяся вне своего времени, видимо, тратила дополнительную энергию, поэтому проигрыши снова растянулись. А отрицательной — довольно неприятная мысль. Садовника разрубили на шесть частей. Что еще может ползать снаружи?

На стойке снова оказалась тарелка с маленькими иллюзорными пирожными. Последний раз, когда он был здесь…

Тони сам не верил, что может стоять здесь, когда ему хотелось разобрать дом по кирпичикам и найти Ли.

«Благо большинства перевешивает благо одного».

Спасибо за замечание, мистер Спок. Чертов безмозглый лицемерный вулканец.

Знакомый звук липкой ленты, отрываемой от мотка, приветствовал его по возвращению в нынешнее время, и он явно означала, что драка почти окончена. Не такой знакомый звук липкой ленты, отрываемой от ног Мауса — с сопутствующим ревом, — предполагал, что с некоторыми моментами еще надо разобраться. И что у Мауса на ногах теперь меньше волос.

— Reste along й!

Узорчатый медный подсвечник блеснул в свете, когда Сордж поднял его над головой. Он уже опускался, когда Тони осознал место назначения и успел призвать подсвечник его к себе как раз того, когда он уже прикоснулся к волосам Мэйсона.

— Сордж! Сордж!

Режиссер-постановщик посмотрел широко распахнутыми глазами сначала на руку Питера, ухватившего его за запястье, а потом на самого Питера.

— Смерть Мэйсона не поможет! Поверь мне, если бы это было не так, я бы прибил его уже много месяцев назад.

— Il reste toujours along й не хочет!

— На английском похоже.

— Я сказал, он не хочет лежать спокойно. — Сордж хлопнул Мэйсона ладонью по груди. — Я заставлю его лежать смирно! — Он обвел комнату взглядом и замер, глядя на подсвечник в руке Тони. — Отдай его мне!

— Сордж, смотри, на нем уже лента.

— Лента? — Он нахмурился и покачал головой. — Нет, мы не можем снимать с ним ленту. Неправильное освещение.

— Нет, нет. Клейкая лента.

Он перевел взгляд на серые полоски на черный брюках и рубашке.

— Аа…

Мэйсон задрал голову и посмотрел на ленту так, как будто видел ее впервые в жизни.

— Вы не можете этого со мной сделать! Вы что, не знаете, кто я такой? Я тут главный! Я Рэймонд Дарк! Без меня у вас не будет сериала!

— У нас не будет сериала, если ты пойдешь шляться по дому и умрешь, — сообщил ему Питер, доставая такую же салфетку, какой уже был заткнут рот Кейт.

— Мой агент об этом все узнает!

Он казался на удивление вменяемым. Видимо, Питер тоже так решил, поэтому, заготовив салфетку, он приостановился и всмотрелся Мэйсону в лицо.

— Если будешь лежать тихо, я не стану затыкать тебе рот.

— А клейкая лента?

— Она останется.

— Потому что меня поймали охотники за вампирами, и я теперь молча лежу и подслушиваю их замыслы.

Ладно, не таким и вменяемым.

— Почему бы и нет. — Питер убрал салфетку в карман и похлопал Мэйсона по плечу. — Только не рассказывай этого сценаристам, — пробормотал он, поднимаясь. Потом развернулся. Нахмурился, глядя на двух техников, Брианну, Зева и Адама, восседавших на Маусе. — А почему его не склеили?

Сэйлин поднял пустую картонную катушку.

— У нас есть электрическая лента, но мы не успеем его как следует замотать — вырвется.

— Прекрасно. А вы не могли его первым связать?

— Ну да, придирайся теперь. — Он выпятил нижнюю губу.

Брианна подпрыгнула на запястье Мауса.

— Я хочу писать!

— Удивила. Ты к той бутылке просто присосалась, — шмыгнула Эшли из объятия Тины.

— Я очень хочу писать!

— Ладно. — Распрямив плечи, как человек, готовый к неизбежному, Питер указал на Тину. — Тина, возьми лампу и…

— Нет! — Эшли усилила хватку. — Мэйсон чокнулся, так что Тина останется со мной!

— Ладно. Зев…

Но когда Зев пошевелился, Маус высвободил руку. Со слезами, струящимися по лицу, здоровяк ухватился за шорты Сэйлина, и драка чуть не началась заново. Но Зев смог придавить его руку обратно к полу.

— Ладно, Эми, отведи Брианну наверх. Зев, осторожно перехвати обе руки. Адам, когда Зев закончит, ты пойдешь с ними. Посмотрите, нет ли в туалете Ли — может, ему захотелось отлить. Тони, нарисуй этот узор и перед другой дверью.

— Я хочу, чтобы со мной пошел Тони! — Брианна открыла рот, чтобы заорать, но Тони прикрыл его непострадавшей рукой.

— Попробуешь укусить меня, — предупредил он, — и я вытяну твои мозги через нос. Больше никакого визга. Комната маленькая, и все уже на грани срыва.

Она угрожающе раздула ноздри, но кивнула.

— Если ты вытянешь мне мозги через нос, мой отец тебя уволит, — прорычала Брианна, когда он убрал ладонь.

— Да? Знаешь, в данный момент по шкале от одного до десяти это минус два. Я пойду с тобой, — потому что благо маленьких девочек превыше блага одержимых актеров; прости, Ли, — но сначала я обезопасю комнату.

— Нет, сначала я.

— Ты же хочешь, чтобы твоя сестра была в безопасности?

Брианна посмотрела на него как на психа, но потом неохотно кивнула.

— Ладно.

Он перешагнул через Мэйсона и сел на корточки перед второй дверью. Дверью, которая вела на кухню. Дверью, в которую вышел Ли, пока его не было. Дверью, в которую он не рвался вперед на помощь.

«Сейчас ты не можешь пойти за ним, так что сконцентрируйся на неотложных делах».

За сколько времени рука сделает круг по первому этажу? Оставалось надеяться, что еще несколько минут у них было.

— Эми…

И она уже стояла наготове с журналом.

Когда сзади никто не дрался, срисовывать удавалось быстрее. Когда он закончил, он вернул Эми заметно уменьшившуюся помаду. Та только вздохнула, закрыла ее и сунула обратно Тони.

— Ауууу! Я все еще хочу писать!

— Хорошо. — Положив руку ей на плечо, Питер указал в сторону лежащего навзничь оператора. — Тони, займи места Зева на Маусе. Я не дам Сорджу сделать Мэйсону лоботомию…

— И я сделаю то же самое для тебя, — пробормотал Сордж, глядя сверху вниз на Мэйсона. Тот улыбнулся и произнес:

— Охотники на вампиров не знают, что это мой сериал. Так что я тут главный. Я всегда главный.

Питер кивнул режиссеру-постановщику.

— Спасибо. Зев, Иди наверх с Эми, Брианной и Адамом.

Стоп. Тони шагнул вперед и спотыкнулся о ногу Мэйсона.

— Я думал, я…

— Нет, ты останешься здесь. Я не позволю младшей дочери босса ходить по дому с привидениями в компании с помощником режиссера, который регулярно выпадает в астрал. Разве что ты сможешь защитить их своими магическими силами.

Теперь он ни за что не оставит его в покое. Тони вздохнул и сдался, шагая к Зеву, стоящему коленями на задранных вверх руках Мауса — заодно придерживая их повыше локтя. Как только они вернутся, он найдет вторую лампу, и после этого можно будет искать Ли.

Брианна топнула босой ножкой.

— Я хочу Тони!

Питер улыбнулся ей.

— Обойдешься.

— Мой отец…

— Не здесь.

Она нахмурилась и обвела взглядом комнату, останавливая его на сестре. Эшли пожала плечами где-то в глубине пиджака Мэйсона.

— Он прав. И здесь еще руки бродят, так что не будь такой засранкой, Сыриха.

— Но Тони сказал, что покажет мне горящего ребенка. — Брианна убавила звук до нытья. — Он обещал.

— Ты обещал? — Тина крутанула головой как в неудачном спецэффекте в фильме ужасов. — Ты обещал показать восьмилетней девочке горящего ребенка?

Хотя между ними было больше метра расстояния, Тони невольно отклонился под тяжестью оскорбленного взгляда Тины.

— Это помогло вытащить ее из бального зала, — оборонительно пробормотал он, а потом посмотрел на девочку. — Слушай, Бри, Питер прав. — Наверно, было уже слишком поздно, но немного поподлизываться никогда не помешает. — Я не смогу защитить тебя, если вывалюсь из реальности. Но здесь я могу побыть мертвым грузом.

— Ты не мертвый!

— Это… Неважно. Зев может показать тебе ребенка.

— Нет, не может! — рявкнула Тина.

— Если я не увижу ребенка, — громкость снова выросла, — вы все пожалеете!

Никто в этом не сомневался.

— Покажи ей. — Питер закатил глаза.

— Ты его все равно не увидишь, — успокоил Тони поперхнувшегося Зева. — Но она наверняка сможет. — Учитывая, что руку видели все, была вероятность, что Зев тоже увидит ребенка. Но раз он сам об этом не подумал, Тони не собирался его просвещать. — Просто открой дверь детской, дай ей посмотреть секунды три и снова закрой. Не пускай ее внутрь и не держи дверь открытой дольше.

— Я хочу знать, почему? — уточнил Зев, беря Брианну за руку.

— Нет. — Он открыл зубами помаду Эми и поманил Брианну к себе практически бесполезной левой рукой. — Натяни-ка фартук. — Он осторожно нарисовал символ на ткани. — Вот так. Это может помочь.

Она чуть ли не уткнулась в рисунок носом.

— С чем помочь.

— Без понятия.

— У Бренды будет припадок, — хихикнул Мэйсон. Когда все уставились на него, он демонстративно вздохнул. — Да, знаю, эта реплика не в характере моего персонажа. Разумеется, если среди охотников за вампирами нет Бренды, и тогда все нормально… Эй! Не переставайте смотреть на меня! Я играю роль! Я звезда!

Тони думал, что дом сводил с ума убийц. Но, как показывало всеобщее желание прибить Мэйсона, это было не так.

— Раковина на кухне ближе, чем ванная, — вздохнула Эми, беря Брианну за вторую руку. — Почему бы ей не пописать туда?

Даже Мэйсон оскорблено перестал ныть.

— Что? Никогда этого не делали? Ради бога, вы же парни; вы даже по углам писаете.

— Я не парень, — напомнила Тина. — И этот ребенок не будет писать в раковину.

— Но…

— Нет.

— Какие у вас проблемы с телесными жидкостями? — возмутилась Эми. — Мочу здорового человека можно даже пить.

— Ты это откуда знаешь? — спросил Зев, пока Адам поднимал лампу. Он покачал головой, когда она явно собралась ответить. — Неважно. Мне не очень-то хочется знать.

Подняв лампу повыше, Адам замер, почти прикоснувшись к дверной ручке.

— А что если рука не пошла к другой двери? Что если она выжидает в столовой?

— Это рука, — сказал Тони, подумав. — Не думаю, что она настолько умна.

— Это рука, — повторил Зев. — Мы вообще не должны это обсуждать.

— Просто оставайся за узором. Ее держит он, а не дверь.

— А что, если в столовой ждет Ли?

Там, где Хартли убил Бренду.

— Тогда захлопни дверь, и пусть Брианна пописает кому-нибудь на ногу.

Брианна, повисшая на Эми и Зеве, явно заинтересовалась.

Дверь открылась.

Руки не было.

Ли тоже.

— Как думаете, они смогут остановить Ли, если он на них нападет? — спросила Тина, когда шаги стали подниматься по лестнице.

— Зев и Адам с ним справятся, — ответил Питер, опираясь на стойку. — Он просто актер, ради бога.

— Он звезда второго плана, — пробормотал Мэйсон.

— А как насчет того, чтобы подслушивать планы охотников за вампирами?

— Точно.

Тина покрепче сжала Эшли.

— Просто не верю, что вы позволяете девочке смотреть на горящего ребенка.

— Это не настоящий ребенок, — вставил Тони. — Это ребенок-призрак.

— У нее будет душевная травма.

— Возможно, — согласился Питер. — Но пусть лучше она посетит детскую под присмотром, чем потом снова пойдет одна. Думаю, ЧБ предпочтет получить ее обратно в травмированном виде, а не в мертвом.

— У Сырихи не бывает кошмаров, если вы об этом беспокоитесь. Мама говорит, что она как папа — с чувствительностью фонарного столба. — Эшли вывернулась из объятий Тины и сунула руки в карман пиджака Мэйсона. — А я пошла в маму. Из-за этой руки, несущейся ко мне, у меня будут кошмары еще много лет. Очень много. И у меня будет задержка в росте. — Она вызывающе посмотрела на Мэйсона из-под ресниц. — Я очень чувствительна.

Мэйсон кивнул.

— Я тоже. Но я же звезда. Я думал, мы идем танцевать. Почему я связан?

— Тебя поймали охотники на вампиров, — вздохнул Питер, поглаживая салфетку.

— Точно.

Тони пошевелился, чтобы поныли уже другие синяки. И понял, что Маус, который очень тихо лежал под весом трех человек, смотрит на него. Его ресницы слиплись во влажные треугольнички.

— Ты как?

— Ты меня избегаешь.

Не самое подходящее время об этом говорить.

— Неправда.

— Правда.

— Я прямо тут.

Здоровяк вздохнул.

— Не сейчас. Раньше.

— Да не было такого. — Тони поднял голову и обнаружил, что он в очередной раз в центре внимания. — Правда. Не было.

— С тех пор, как я тебя поцеловал.

«Черт».

— Он не в себе.

Питер откинулся назад, скрестил руки и лодыжки.

— А по мне, у него момент просветления.

— Нет уж.

— Я причинил тебе боль? — Нижняя губа Мауса задрожала.

— Нет, — поспешно уверил его Тони. — Ты не причинил мне боли. — И чтобы убедить остальных, — и он меня не целовал.

— Я поцеловал тебя на автобусной остановке?

Сордж хмыкнул.

— На автобусной остановке? Тоже очередной эвфемизм?

— Поцеловал тебя, когда меня захватил Повелитель теней.

«И снова черт».

— Ладно, у него глюки, — вздохнул Тони. И учитывая состояние, в котором находился Маус большую часть ночи — неконтролируемый ужас, истерики, — ему бы поверили, вот только…

— Да, конечно, не веди себя так, будто ты один помнишь Повелителя теней! Ты всего лишь оператор. Я ему нравился гораздо больше.

Нынешнее состояние Мэйсона делало его ненадежной поддержкой, вот только…

— Повелитель теней? — Кейт выплюнула остатки влажной салфетки. — Я помню этого сукина сына!

И Тина, которая по четырнадцать часов в сутки следила за изменениями в диалогах, количеством дублей и их связью, пока полдюжины людей отвлекало ее, а еще дюжина вокруг создавала вокруг нее мир Рэймонда Дарка, сложила кусочки мозаики вместе.

— Интересно, — мягко сказала она, — вспомнили бы этого Повелителя теней Хартли и Ли. Что еще ты нам не рассказываешь, Тони?

— Что еще? — Нападение — лучшая защита. — В смысле, «что еще»?

— Ты не сказал нам, что ты волшебник.

— Я сказал!

— Уже постфактум. А это явно что-то новое, — добавила она, скрещивая руки на груди. — Мне вот интересно, как сюда вписываются эти люди и Повелитель теней.

— Повелитель теней заставил меня поцеловать Тони, — шмыгнул носом Маус.

Сэйлин наконец заинтересовался.

— Оригинально.

— Если Повелитель теней хотел кого-то поцеловать, он должен был поцеловать меня, — негодующе пробормотал Маус.

— Повелитель теней может поцеловать мою задницу, — рявкнула Кейт.

— Тони?

— Я уверен, что и с Мэйсоном, и с Кейт очень приятно целоваться. — Отлично. Юмор не действовал. Тина не собиралась спускать это на тормозах. — Слушайте, это случилось еще весной. Теперь это не имеет никакого значения. — Он взмахнул еще не совсем послушной левой рукой — и просто жест, и напоминание. — Нам надо волноваться о других вещах.

Как раз в этот момент где-то в отдалении хлопнула дверь, и по лестнице затопали. Адам позвал Эми. Потом они оказались в столовой. Потом дверь кладовки открылась. Трое взрослых зашли сами, Брианна повисла на бедре Зева.

— Мы не видели Ли, — начал Адам, ставя лампу на стойку. — А вот эта, — он кивнул в сторону Эми, — пошла прогуляться.

— Я пошла к передней двери, — фыркнула Эми. — Посмотрела, как там Эверетт. Хорошие новости — он еще дышит. Мы вместе прошлись до гримерки Ли. — Она поставила ударение на «вместе» специально для Адама. — Его там нет. — Внезапно осознав, что внимание сосредоточено не на ней, Эми нахмурилась. — Что случилось?

— Похоже, Тони не закончил нам исповедоваться.

Эми посмотрела в его сторону, и Тони пожал плечами, надеясь, что он похож на единственного разумного человека в комнате.

— Тебе что-нибудь говорит фраза «Повелитель теней»? — спросила Тина.

— Мне нет. — Она посмотрела на своих спутников. Адам и Зев покачали головами. Брианна зевнула.

— Мэйсон, Маус и Кейт помнят Повелителя теней.

— Да, а еще они тронулись.

Молодец, Эми. Укажи им на очевидное.

Тина покачала головой, не позволяя закрыть тему.

— Тони практически признался, что тут дело нечисто.

Он признался? Черт, зачем он это сделал?

— Это случилось прошлой весной, — вставил Сордж.

— Последней весной? — Эми закатила глаза. — Прошлой весной было до хрена и больше всяких странностей. До того, как Арра уволилась, у всех были эти непонятные провалы в памяти.

— Не у всех, — задумчиво протянула Тина. — Ли потерял примерно восемь часов, Кейт — почти сорок восемь. Маус сломал челюсть в драке, которую он не помнит. Хартли свалился с платформы, а у Тони был припадок в звуковом павильоне.

— Тони?

И этот припадок мог послужить прекрасным оправданиям. Оставалось только убедить их, что у него тоже потеря памяти. К сожалению, зажегся свет, и Люси Льюис столкнула какого-то безымянного слугу с задней лестницы до того, как он смог начать.

* * *

И почему Сэйлин считал, что электрическая лента не удержит Мауса? Тони она удерживала совершенно спокойно. Справа снова начал реветь Маус, Сэйлин и Пэйвин казались несколько помятыми, а у Мэйсона на лбу набухала шишка. Он собрался извиниться, но поскольку не знал, в чем виноват, передумал.

— Мальчик в туалете даже не заметил твой рисунок. Он прячется, потому что боится папы. — Брианна присела рядом с его головой, потыкала пальцем в фартук и прошептала ему в левое ухо, — а маме Карла рисунок не понравился. Только она его не видела, потому что у нее были палочки в глазах. А ребенок был противный. Я такое в кино видела.

— Это не кино.

— Я знаю. Иначе бы у меня был попкорн, — она зевнула, — и я бы не скучала.

— Значит, ты вернулся к нам. — Питер ухватил Брианну за плечо и отодвинул ее.

Поскольку он только что разговаривал, отрицать было бесполезно.

— И зачем лента?

— Нам не надо новых сюрпризов.

— Сюрпризов? Каких еще сюрпризов?

— Это ты нам расскажи, Тони. Прошлой весной погибли два человек.

— Я тут ни при чем! — Как они могли связать его с этим? — Эми? Зев?

— Мужчина, изменяющий жене, изменит и любовнице, — обиженно пробормотала Эми.

— Какого черта это значит?

— Это значит, ты нам соврал. — Зев выглядел преданным. — И если ты соврал один раз…

— Ты о том, что я волшебник? — У него заныла шея, и он опустил голову обратно на пол. — Я не совсем соврал. В смысле, ты же не спрашивал, волшебник ли я.

— Я спросил, как в твоей руке оказался осколок пивной бутылки. Ты сказал, что просто дурачился.

— Так и было.

— С заклинанием?

— Да, но я же не врал.

Прежде, чем Зев успел его ответить — хотя его мнение о комментарии Тони и так было понятно по его выражению, — Питер встал между ними.

— Мы хотим правду о том, что произошло прошлой весной, Тони.

— Потому что только электрическая лента может так выразительно сказать: «Доверься нам», — пробурчал Тони, попробовал высвободиться, а потом уставился на них. — А как же Ли? Он все еще там!

— Сначала рассказ, а потом мы пойдем за Ли.

— Почему? Сегодняшняя хрень не имеет никакого отношения к той хрени, которая произошла весной.

— Если бы Повелитель теней был здесь, он бы отвел меня танцевать, — пробубнил Мэйсон.

Тони поморщился.

— Ладно, некоторые люди теперь более… ээ, восприимчивы к дому. И это все.

— А ты не подумал, что нам не помешает это знать?

— Нет. — Может быть. — Ли…

— Хочешь его поискать? Рассказывай быстрее.

Похоже, выбора у него не было.

* * *

— Ты стер наши воспоминания! — Тина вцепилась в блузку одной рукой, а вторую сжала в кулак. То ли в ужасе, то ли от злости — могло быть что угодно. Тони знал, что бы он предпочел.

— Не я, Арра.

Эми фыркнула.

— Да, это намного лучше.

— А к твоим воспоминания вообще никто не прикасался, — напомнил он. — Вы с Зевом уже уехали из студии.

— Да, поэтому второй вопрос — почему меня пропустили?

— Тебя не пропустили. Ты просто уехала домой.

Она тряхнула головой.

— Да, теперь-то ты это говоришь.

— Откуда нам знать, что он не врет? — спросил Питер у Сорджа, пока Тони пытался понять, что не нравится Эми. — Врата в другой мир, вторжение армии теней… Такой бред обычно выдают наши сценаристы.

— Нет, это еще бредовее.

— Хотя и не такое клише, как та история с утечкой газа. Я с ходу припомню сериалов шесть, в которых этим объясняли что-то необъяснимое.

— Именно.

Тина влезла между ними.

— Он стер наши воспоминания!

И это Тони еще не рассказал, что Тина послужила закуской для незаконнорожденного сына Генри VIII. И вообще он не упомянул Генри. Они с ЧБ и Аррой спасли мир сами.

Хлопнув Питера и Сорджа по груди, чтобы привлечь их внимание, Тина добавила:

— И кто подтвердит, что он не сделает этого снова?

— Эй! Я тут вообще ни при чем! Это все ЧБ и Арра!

Она прищурилась и вздернула верхнюю губу.

— Это ты так говоришь.

— Ну что, оставляем его связанным?

Питер пожал плечами.

— Так спокойнее.

Вот ведь… Тони пару раз побился головой об пол.

— А вторая лампа? — спросил Питер. — В тени на его лице был заметен пот на верхней губе. Он был не так спокоен, как казалось.

— Мы можем за ним сходить, — предложил Адам. — Это он сказал, что там опасно.

О господи. Тони снова поднял голову.

— Брианна, что в бальном зале?

— Там танцуют мертвые люди, и очень дурацкий оркестр. — Она задумчиво почесала правую ногу левой. — И Бренда. Она со мной танцевала.

— Ну все. Развяжите меня немедленно. Почему это помощнице костюмерши можно танцевать, а звезде — нет!

Питер торопливо встал в поле видимости актера.

— Мэйсон, нам просто надо разобраться еще с несколькими моментами в этой сцене с охотниками на вампиров.

— Но…

— Ты же знаешь, насколько активнее пишут фанаты, когда мы тебя связываем.

— Точно.

И это было правдой. Тони не понимал, почему. Связанный Мэйсон на него не действовал совершенно никак, но у сорокалетних женщин были, видимо, странные увлечения. Поерзав, он решил, что лента вокруг его запястий немного ослабла. Он зашевелился, стараясь от нее избавиться.

— Ладно. — Питер расправил плечи. — Полагаю, нам стоит оставить лампу в бальном зале и отправиться на поиски Ли. — Он не казался убежденным, но это уже было начало.

— Это большой дом, — напомнил Тони. — Вам будет нужно…

— Нам нужно, чтобы ты помолчал. — Режиссер махнул в его сторону салфеткой. Кейт недавно заткнули рот во второй раз — непрерывная ругань почти заглушила рассказ Тони. — Адам, Зев, вы со мной. Эми, когда мы уйдем, зажги пару свечей и займись журналом.

— А как насчет руки садовника?

— Думаю, мы справимся с одной призрачной рукой.

— В прошлый раз с ней справлялся Тони.

— И с тех пор мы ее больше не видели. Я прав?

— Питер…

— Нет, мистер Фостер. — Голос Питера был натянутым и непреклонным. — Полагаю, мы сами сможем спасти свои…

«Задницы», — закончил Тони про себя, когда зажегся свет, и отец Кэсси и Стивена начал размахивать топором.

Когда свет погас, Зев перерезал ленту на его лодыжках ножиком, висевшим на связке ключей.

— Ли в подвале.

— Откуда ты знаешь?

— Дверь была открыта.

— Открыта?!

— Все в порядке, теперь она закрыта. Ее закрыла рука садовника. Но мы успели услышать, как Ли зовет тебя.

— Меня? — Почему Зев закатил глаза?

— Он казался… — Адам попытался подобрать определение, которого явно не хватало в его лексике. — В общем, не особо довольным, — закончил он наконец.

— Я ему сказал, что он не герой, — засопел Мэйсон.

— Когда — Один вопрос, много голосов.

— Перед тем, как он ушел. Он сказал, что он пойдет быть героем. Я ответил, что у него всего лишь второстепенная роль. Он послал меня в задницу и ушел. Хам.

Питер провел обеими руками по волосам, резко выдохнул, опустил их и сцепил вместе.

— А почему ты этого раньше не сказал? — устало спросил он.

Мэйсон закатил глаза.

— Потому что тогда бы мы говорили не про меня.

 

Глава 14

— Зачем Ли идти в подвал? — возмущенно спросил Тони, срывая с запястий остатки электрической ленты.

Эми фыркнула.

— Потому что им управляет злой дом?

— Ну, это-то понятно. — Отбросив ленту в сторону, он поднялся. Теперь, наконец узнав, где Ли, ему больше всего хотелось броситься на помощь. Вызвать существо из подвала на дуэль за руку прекрасной… Ладно, не прекрасной… Да и не дамы, но мысли о дуэли остались. Вот только он не был героем. Черт, он даже не был звездой второго плана. Он выживал на улице, торгуя информацией. И хотя было неприятно затягивать дело — из-за Ли, скорее всего находящегося в смертельной опасности, — но у него не было слишком многих данных. — Зачем дому надо, чтобы Ли пошел в подвал?

— Достать пиво из холодильника? — Адам пожал плечами, когда все взгляды обратились к нему. — Что? Я вот хожу в подвал исключительно за этим.

— И к делу это не относится, — огрызнулся Питер.

— Ну, извините за то, что я хотел помочь.

Тони хотелось походить взад-вперед, но места на это не было.

— Дому не нужна его энергия, на это есть бальный зал.

Брианна на секунду перестала ковыряться в рюкзаке Зева и презрительно хмыкнула.

— Дурацкий зал.

— Да уж, если для существа в подвале бальный зал — это большое зло, то как-то не впечатляет, — согласился Зев, отбирая у нее наушники прежде, чем она успела их размотать. — Вы выбрались оттуда довольно легко.

— Не так уж и легко, — запротестовал Тони.

— Ты ассистент, который знает ровно одно заклинание. Ты не…

— Рэймонд Дарк, — пробормотал Мэйсон.

И Мэйсон был прав. Рэймонд Дарк побеждал всегда, какие бы козни против него ни строили. Потому что если бы он проиграл, сериал бы закончился. Но для Тони никто не писал сценарий с кучей совпадений и полезными спецэффектами.

— Кто тебе сказал, что бальный зал — это большое зло, — нахмурила брови Эми.

— Стивен и Кэсси.

— Парочка покойников.

— Да, и что?

— Ну, если не считать того, что покойники — не самый надежный источник информации, то, может, бальный зал — это зло для них, потому что они мертвы. Брианна говорит, что он забрал Бренду…

— И Тома с Хартли, — припомнил Тони. — И Стивен что-то говорил о том, что как-то раз зал чуть не затянул Кэсси.

— Он как большой смерч. — Она изобразила в воздухе спираль. — Проигрыши — это смерчи поменьше. И большой смерч из-за своего размера пытается затянуть в себя более мелкие. Впрочем, по существу, не особо активно.

— Звучит логично. — И это было чуть ли не самым жутким за всю ночь.

— Поэтому что плохо для призраков, не всегда плохо для людей.

— А если дверь открыта?

— Тогда смерч распространяется по дому и затягивает в себя маленькие смерчи. Но это работает только в одну сторону, потому что Бренда, Том и Хартли попали туда сквозь закрытую дверь. Ему нужна энергия живых людей, поэтому зал и зовет их. Но он не сможет ее высосать, если не будет удерживать людей, пока те не дотанцуются до смерти.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не пишешь сценарий, — пробормотал Питер. Эми его проигнорировала.

— Так что нам не надо беспокоиться о бальном зале. Все дело в подвале. С самого начала.

— Значит, ты мог бы его остановить, если бы пошел к двери подвала вместо бального зала.

Тони убийственно посмотрел на Мэйсона, все еще связанного, но теперь прислоненного к нижним ящикам. Актер пожал плечами.

— Просто заметил.

— Нам нужно вернуть вторую лампу, — безапелляционно заявила Тина. — Мы не можем отпустить Тони в подвал с нашим единственным надежным источником света.

— Потому что он может не вернуться, — согласился Питер.

— Потому что существу в подвале нужен именно Тони.

— Это почему?

Зев вздохнул.

— Забыл? Ли тебя звал. Существо просто использует его как приманку. Как только оно его захватило, то забрало к себе, а не заставило задушить Тину.

— Почему именно меня? — беспокойно спросила она, отодвигаясь.

— Ничего личного. Ты просто была ближе всех.

— Зев, если у тебя ко мне какие-то претензии, то мы можем об этом поговорить.

— Никаких претензий. — Он успокаивающе поднял руки. — Существо не заставило его задушить и Питера с Сорджем.

Или Мэйсона — что по мнению Тони предпочли бы все. Хотя Мэйсон, одержимый как минимум частично, был в относительной безопасности.

— Но зачем я существу из подвала?

— Не знаю. — Звукорежиссер вздохнул. — Может, потому что ты волшебник? — Подтекст «идиот» прозвучал довольно громко. — Если он справится с тобой, то мы легкая добыча.

— Да и с ним уже три покойника, — пробормотал Адам. — Куда хуже-то?

— А ты осмотрись. Считать умеешь?

— Неважно. — Тони получил всю необходимую информацию. Ли в качестве приманки — это совсем не то, что одержимый Ли. Одержимый Ли был в безопасности, если только никто не подставился бы для убийства в связке убийство-самоубийство. В качестве наживки опасность, грозившая ему, будет нарастать, пока Тони не спасет положение. Всех из этого положения. Неважно. Суть была в том, что он был нужен Ли.

Эми схватила его за руку и оттащила от двери, ведущей на кухню.

— И что ты собираешься делать в подвале? — уточнила она.

— Призвать Ли к себе и смыться. Это сработает! — добавил Тони, когда она подняла брови так высоко, что они скрылись под пурпурной челкой. — Так я вытащил Брианну из бального зала.

— Во-первых, — она взмахнула пальцем, — у этого заклинания есть весовой предел? Потому что Брианне восемь лет, а Ли, как ты прекрасно знаешь, нет.

— И к чему бы это?

— К тому, что Ли не восемь, — не выдержал Зев. — Хватит обороняться, мы все знаем, как ты к нему относишься.

Все закивали.

— Ой, вам бы уединиться где-нибудь, — пробормотала Эшли.

— Даже существо из подвала знает, как ты к нему относишься.

— Когда он с тобой заговаривает, ты ведешь себя как щенок, — заметила Тина. Сордж кивнул.

— Был бы у тебя хвост, ты бы им вилял.

Щенячьи чувства?

— Неправда.

Зев закатил глаза.

— Правда, правда. А теперь отвечай на вопрос.

На вопрос?

А, ну да, о весовом пределе.

— Не знаю. Пока я не перемещал ничего тяжелее Брианны.

— Клево. — Брианна продолжала раскрывать футляр из-под солнечных очков Зева, пока не затрещали шарниры.

— И это было просто? — уточнила Эми.

— Конечно.

Она от всей души дала ему подзатыльник.

— Нет. Не очень.

— Так что ты не знаешь, потянешь ли ты Ли. — Зев отобрал футляр у Брианны.

— И не узнаю, если буду продолжать стоять здесь. — Он был крупнее Эми. Не на много, но крупнее. Адам встал между ним и дверью. Ладно, не крупнее Адама. — Отойди. Я нужен Ли!

— Ли нужно, чтобы ты думал головой, — заявила Эми, оттаскивая его от двери. — А не…

— Эми! — Тина обвела жестом обеих девочек.

— Писькой, — спокойно предложила Брианна.

— Это называется «пенис», — поморщилась Эшли, глядя на сестру. — Только дети говорят…

Зажегся свет, и Карл начал кричать.

— Я пойду за второй лампой, — сообщил Тони опустевшей кладовке. Когда он попытался повернуться, его что-то удержало. — Эми, отпусти меня. Ты права, если я помчусь на помощь сломя голову, Ли это не поможет. Но пока я не могу участвовать в обсуждении, а тратить время, когда светло, глупо. — Через пару секунд хватка ослабла. — Это короткий проигрыш, — сказал он, шагая к другой двери, шаркая, чтобы ни на кого не наступить. — Даю слово, что вернусь с лампой.

«И как только мы выберемся», — поклялся он сам себе, закрывая за собой дверь и переходя на бег, — «я начинаю учить защитные заклинания и молнии. Или огненные шары. Волшебники вроде постоянно ими пользуются».

Он не мог поверить, что его чувства к Ли настолько очевидны.

А Ли заметил?

Его все сильнее тянуло выучить заклинание, чтобы научиться стирать другим память.

Ему не надо было открывать обе створки двери, ведущей в бальный зал, поэтому Тони достал помаду Эми и начал блокировать правую сторону. К счастью, теперь он практически мог раздвинуть пальцы левой руки и срисовывать белый символ, выжженный на левой ладони. Чтобы дорисовать последнюю закорючку и точку, ему пришлось выковыривать остатки помады мизинцем. Рука продолжала ныть, но теперь он хотя бы мог удерживать тюбик. Вновь обретенная подвижность пальцев изгнала страх, который он даже не замечал, что испытывает.

Карл перестал плакать как раз тогда, когда Тони открыл дверь, защищенную барьером.

Он, конечно, не очень в этом разбирался, но вроде маленькое оранжевое пятнышко света около эстрады означало, что в лампе почти закончился керосин.

— Тони…

Наверно, ему полагалось сильнее отвлекаться на призраков коллег, зовущих его, на фоне играющей «Ночи и дня». Вытянуть руку. Первые три слова заклинания…

— Тони!

Голос Ли. Отдаленный. Отчаянный. Испуганный. У Тони екнуло сердце.

А вот это определенно отвлекало.

Выкрикивающая ругательства Бренда врезалась в невидимый барьер всего в десяти сантиметрах от его лица. Он почти был к этому готов.

— Он был моим! — взвизгнула она. На горле зияла прозрачная рана.

— Я знаю.

— Ему нравятся женщины.

— Да, живые женщины.

— Тони!

«Спаси меня».

«Благо многих», — напомнил он себе и сосредоточился. Лампа шлепнулась в его ладонь, и Тони почти уронил его.

— Чтоб тебя…

— Горячо? — Слишком много сарказма для мертвой помощницы костюмерши. — Обжегся?

Странно. Керосина еще на треть.

— Почти. Спасибо, что побеспокоилась.

Учитывая, что Бренда казалась серой тенью на черном фоне, он мог ошибиться, но она казалась растерянной.

— Это ведь я выиграю в конце. Я.

— Ты мертва. Не совсем подходящее определение для победы.

— Он будет мертв со мной. И мы будем танцевать. Вечно.

— Что? Ли умрет, после того, как это существо уничтожит меня? Это не так-то просто.

— Проще, чем ты думаешь. Ты позволишь Ли перерезать себе горло, или проломить череп, или вырвать сердце… И даже палец не поднимешь, чтобы защититься, потому что это он.

Скорее всего, третий вариант.

— Но оно не этого хоооооооооооо…

Хартли крутанул Бренду в пируэте прочь от двери. Ее вопли продолжали разноситься по бальному залу, пока она не растворилась в темноте. Дверь захлопнулась перед носом Тони. Захлопнулась сама. Он к ней не прикасался. Может, Бренда едва не выдала ему уязвимое место существа из подвала. Может, она собиралась поиздеваться, рассказав, что Ли предпочитает есть на завтрак. Могло быть что угодно. И в смерти, и в жизни Ли был между ними.

Так же, как Бренда всегда будет между ним и Ли.

Только между ним и Ли и так ничего не было, потому что Ли был натуралом — не считая отдельных поцелуев, — и был одержим существом из подвала. И Ли больше не будет в принципе, если Тони не оттащит лампу в кладовку и не придумает, как его освободить.

Зыркнув на лампу, повинную в отложенном спасении, он заметил, что фитиль почти догорел. Пара поворотов колесика сбоку, и свет вспыхнул с новой силой. Со слезящимися глазами Тони двинулся обратно.

Поцелуи.

Ли, одержимый существом из подвала.

«Только не опять…»

Порядок событий казался до ужаса знакомым.

Когда он вошел в столовую, то заметил, как что-то двигается на полу около двери.

Серое. Прозрачное. И катящееся!

Голова садовника выкатилась из-под стола в круг света и продолжила двигаться в сторону холла, слегка подпрыгивая.

Глаза и уши существа из подвала. У нее был только один логический повод быть здесь, где слово «логический» являлось условным. Голова подслушивала их планы, как освободить Ли.

Тони встал между ней и дверью.

Она улыбнулась и продолжила катиться.

Она? Он? Какой род у призрачных голов?

«Ладно, сейчас это неважно… Как же я не хочу этого делать».

Но особенного выбора у него не было.

Он снова вылизал узор на левой ладони и ухватил голову, которая пыталась прокатиться между его ног.

— Зев! Вытряхни все из своего рюкзака и принеси его мне! — Крик смягчал боль. — Эми! Быстрее, новую помаду. — Хотя не особенно.

Дверь кладовки распахнулась.

— Тони? Какого…

— Рюкзак… — Сжимая в пальцах череп садовника, он поставил лампу на стол и бросился к Зеву. — Он пустой?

Зев посмотрел на рюкзак, болтающийся в его руке.

— Да, я выкинул…

— Тони, держи! — Эми оттеснила Зева подальше в столовую и сунула в свободную руку Тони еще один тюбик. — Это тинина!

— Закрой рюкзак и подними его. — Эта помада оказалась бледно-розового цвета. На черной ткани и черной же пластмассовой молнии было легко рассмотреть символ. И легко было понять, почему Эми сразу заявила, что это не ее. Пока Эми и Зев удерживали рюкзак, он дорисовал последнюю завитушку. — Открывайте! — Он засунул голову внутрь. — Закрывайте!

— Очередная часть садовника? — спросила Эми, дыша тяжелее, чем обычно.

— Угу. — Боль расползалась от кисти к плечу. — Кажется… Кажется, она за вами шпионила.

— За нами?

Голос Питера привлек внимание Тони к двери. Похоже, все, за исключением Мэйсона, Мауса и Кейт, высунулись в узкий проем, чтобы посмотреть.

— Да, за вами. — Когда их скептические выражения никуда не делись, он добавил, — а вы можете придумать альтернативную причину, по которой голова может болтаться около двери?

Никто не мог.

Неудивительно.

— А я видел головы и получше, — задумчиво решил Сордж. — Более настоящие.

Тони пораженно уставился на него.

— Она настоящая!

Режиссер-постановщик пожал плечами и вернулся обратно в кладовку.

— Может, проблема в освещении.

— Странно, что она ничего не весит, — пробормотал Зев, держа рюкзак на вытянутой руке.

— Это пойманная энергия, а не материя, — фыркнула Эми. Она потыкала в рюкзак пальцами. — Если бы люди не умирали, это было бы круто.

— Я в тебе не сомневался. Можно мне это опустить?

Тони, обхвативший левую руку, ухитрился кое-как кивнуть в сторону стола.

— Конечно. Без проблем.

— Ты цел?

— Нуу…

— Дай посмотреть. — Зев осторожно помог Тони встать попрямее. Он прищурился. — Плохо дело.

Его рука снова скрючилась и согнулась, прижавшись к телу.

— Какие ощущения? — спросила Эми.

— Как будто по коже гуляет ледяной огонь.

— Ой. Оксюморон. Видимо, и правда больно.

Зев прижал два пальца к руке Тони и почти сразу же отдернул их. На секунду там оставались два красных отпечатка.

— Это, конечно, просто предложение, но не думаю, что тебе стоит ловить что-то еще. От такого холода могут повредиться нервы — если они еще повредились.

— Просто скажите мне, что оно того стоило, и что у вас есть план.

Эми подняла лампу и двинулась к кладовке.

— У нас есть план.

— Правда?

— Нет. По нулям. Но, — продолжила она, когда они перешагнули через помадный барьер и закрыли за собой дверь, — я выяснила, что у существа в подвале есть имя. А…

Тони закрыл ей рот здоровой рукой.

— Не говори! У имен есть сила. Мы не хотим…

— Привлекать его внимание? — огрызнулась она, отрывая его ладонь ото рта. — Потому что оно знает, что мы здесь. Даже если мы забудем, что это существо заперло нас тут, и три человека погибло. Оно посылает разные части тела шпионить за нами!

— Кстати о частях тела — где голова? — спросил Питер.

— В столовой.

— Это безопасно?

«Откуда мне знать?»

— Конечно. Она поймана. Так, раз у вас нет плана по спасению Ли, будем действовать по моему.

— По какому именно?

— Я отправляюсь на помощь.

— С подбитым крылом? — фыркнула Эми. — Шикарный план.

Он скривил губы, подозревая, что это не очень-то похоже на улыбку.

— Единственный, что у нас есть.

— Тони?

Он не сразу понял, кто говорит — слишком уж привык игнорировать тех, кто зовет его по имени. И только потом понял, что Тина протягивает ему пару капсул на ладони.

— Для твоей руки.

— Спасибо. — Он проглотил их, а потом залпом выпил полбутылки воды — просто так. Скорее всего, они никак не помогут, но чем черт не шутит. Хуже не будет.

— Непонятно, — нахмурился Адам. — В этом доме до хрена привидений, так?

— Ну, до хрена — не совсем точное число, но примерно так.

— Тогда почему это существо отправляет к нам садовника? Он ведь порублен на кусочки.

— Это очевидно. — Мэйсон сделал важный вид, когда все повернулись к нему. — Он слуга.

Тони покачал головой.

— Это Люси Льюис слуга.

— Да, но она в несколько подвешенном состоянии.

— А тот парень, которого она столкнула с лестницы…

— Может, на управление отдельными частями уходит меньше энергии, чем на целое тело? — предположила Эми. Ее глаза блестели в фонарном свете. — Если это существо кормится энергией мертвых, то оно не захочет особо тратиться на них.

— Я как раз собирался это сказать. — Мэйсон вздернул губу. Он так и не снял клыки Рэймонда Дарка, и у Тони случился приступ ностальгии. Если бы Генри был здесь. Внутри. К черту независимость, он бы уступил контроль за милую душу.

Мэйсон поднял и снова опустил ноги, стукнув пятками о пол.

— Так почему я связан?

— Ты не связан, — вздохнул Питер. — Ты склеен.

— И, кажется, меня это несколько раздражает. — Он казался раздраженным. Впервые за долгое время он снова стал напоминать Мэйсона Рида.

Эшли, засунув руки поглубже в карманы пиджака, прошлепала по комнате и села рядом с ним на корточки, всматриваясь в лицо.

— Твой отец об этом узнает, — пробормотал он, пытаясь порвать ленту на запястьях.

Улыбка Эшли озарила кладовку.

— Он снова с нами!

— Ты уверена?

— Она это точно знает, — вздохнула Брианна прежде, чем ее сестра успела ответить. — Она же втюрилась. Меня от этого…

«Тошнит, наверное», — подумал Тони, когда Чарльз снова начал кричать на лестнице наверху. Или мутит. Тоже вариант. Он сполз на пол и скрестил ноги, пытаясь разработать руку, чтобы она чувствовала хоть что-то помимо боли. Ему придется поверить, что Ли не был в непосредственной опасности. Ему придется поверить, потому что Эми была права… в какой-то степени. Проблема заключалась не в том, что он не мог пользоваться левой рукой. Просто пока она не перестанет так чертовски сильно болеть, Тони не сможет думать ни о чем другом. Он просто не сможет сконцентрироваться, чтобы призвать к себе Ли.

Всплеск фантазии заставил его почти забыть о мучительной боли в руке.

Свет потух, и он вернулся к реальности в кладовке как раз тогда, когда Мэйсон поднялся на ноги.

— Лента приклеилась к моим запонкам.

— Я помогу. — Эшли довольно прицепилась к одному из рукавов. Мэйсон смотрел на нее с видом: «Как минимум это я ей должен».

Несколько более странным казался Маус, тоже стоящий на ногах и смотрящий в…

— Во что смотрит Маус?

— Это видоискатель с его камеры, — ответила Эми, плюхаясь рядом с ним. — Зев отвинтил его, пока мы водили Бри в туалет. Правда, шикарно?

— Что шикарно?

— Идея Зева. Ты знаешь, что операторы ходят по зонам военных действий с мыслью, что ничего не может их ранить, пока они за камерой?

— Да, и их подстреливают.

— Иногда, но это не главное. Суть в том, что Маус — оператор, и теперь у него есть камера. Так что он в норме.

— У него есть видоискатель.

Эми пожала плечами.

— Похоже, этого хватило.

Тони искренне на это надеялся, потому что Маус двинулся в его сторону. Здоровенные голые волосатые колени оказались рядом с ним, когда он присел на корточки.

— Нам надо поговорить.

— Сейчас?

— Нет. Когда выберемся.

— О чем?

Здоровяк закусил пораненную губу.

— О тенях, — наконец ответил он.

— Ладно, как скажешь. — Он смотрел, как Маус поднимается и отходит.

«И если мне все же повезет, то мне придется пожертвовать собой, чтобы освободить остальных».

— Не думаю, что все дело в видоискателе, — пробормотала Эми. — Кажется, существо из подвала отступает и освобождает их. В смысле, Маус снова в норме, а Мэйсон опять ведет себя как козел. Которому не хочется танцевать.

— А Кейт?

Кейт все еще лежала связанная и с кляпом во рту.

— Ну, мы пробовали ее развязать, но она вполне может попытаться кого-нибудь убить. Так что мы решили не рисковать.

— Странно, что существо из подвала все еще держит ее.

— Угу… — Эми отодрала кусочек лака с ногтя. — Хотя едва ли все дело в нем. Она всегда была несколько… вспыльчивой.

— То вспыльчивой, а то пытающейся кого-нибудь убить.

— Это да, но теперь у нее есть повод.

— Тони…

Он поднялся на ноги, когда Питер приблизился к нему. Решил, что ему надо стоять.

— Мы все обсудили, пока ты ходил по другому измерению. И решили, что ты если ты бросишься на помощь Ли, то мы пойдем за тобой. — Питер бросил быстрый взгляд на руку Тони.

Ладно. Этого он не ждал. Видимо, ему с самого начала стоило себя покалечить, чтобы они стали воспринимать его всерьез. А почти сотрясение и пара магических ожогов для них были в порядке вещей.

— Не распускай сопли, — хихикнула Эми ему на ухо. Питер тем временем продолжил:

— Не все, разумеется. Тина останется присматривать за девочками…

— А я… — Мэйсон осекся, откашлялся и начал заново, распрямив плечи, — я ей помогу.

— Да, помощь ей понадобится.

Благодарность в глазах Мэйсона почти стоила пинка в голень, который Тони заработал от Брианны. Почти.

— А если ты снова вывалишься из реальности… — Питер пожал плечами. — Ну, мы тебя все равно слышим, так что продолжай говорить.

— Не думаю, что это проблема. Теплица следующая на очередь, а голова садовника у нас в рюкзаке. Часть программы отсутствует, и все зависнет.

— Компьютерная метафора? — Зев улыбнулся. Тони улыбнулся в ответ.

— Больше ничего не успел придумать.

Черт, может, Мэйсон и правда был звездой, потому что с его возвращением в этот мир настрой определенно изменился. Они снова работали вместе. Если бы подвал забрал Мэйсона вместо Ли, они бы уже успели отсюда выбраться.

Тони смог отодвинуть кисть от предплечья сантиметров на пять. Ногти все равно оставались слишком бледным, зато пальцы снова двигались. Впрочем, он об этом немного жалел, хотя колющая боль, наверно, была хорошим признаком.

— Ну ладно. Давайте…

Дверь, ведущая на кухню, начала открываться.

Все столпились в противоположном конце комнаты. За Тони.

А учитывая размеры комнаты и количество человек, этим они выпихнули его практически к двери.

«Ну да. Вот теперь вы решили положиться на волшебника».

Света лампы хватило как раз на то, чтобы осветить улыбающееся лицо Ли.

Никто не пошевелился.

Сердце Тони билось так быстро, что у него заныл ожог на груди.

— Ли?

Наверно, это был Питер. Или Адам. Тони не знал.

Зеленые глаза блеснули. Ли открыл рот, но Тони ответил за него.

— Нет. Это не Ли.

Слишком непроницаемая улыбка. Тони знал улыбку Ли, и это было не то.

— Существо из подвала, — насмешливо начал Ли, — хочет с тобой поговорить.

Уточнять было не надо. Они все знали, о ком идет речь.

— Зачем? — спросил Тони.

— Я не знаю.

— Завязывай с этим. Что бы там ни было, существо из подвала — это ты.

— Так оно и есть. — Длинные пальцы откинули назад пряди черных волос. — Но я не собираюсь разговаривать с тобой на людях. Напряженная атмосфера. Но, к сожалению, ты не поддался на приманку, поэтому пришлось пойти напрямую. Спустись вниз и встань лицом к лицу со мной.

— А если я откажусь?

Руки Ли задрожали, а бархатный голос напрягся.

— Полагаю, ты знаешь ответ.

— Если ты не пойдешь с ним, Ли пострадает!

Тони вздохнул.

— Да, Тина, я догадался.

— Ну извини, что я решила прояснить ситуацию, — пробормотала она.

В этот раз улыбка почти напоминала настоящего Ли.

Тони перевел ему за спину, во тьму на кухне, на потолок около двери, на свои ноги — куда угодно, только бы не смотреть на эту улыбку почти как у настоящего Ли.

— Дай мне обсудить это с остальными.

— Зачем? Ты ведь все равно пойдешь со мной.

— Сделаем вид, что у меня есть выбор.

— Ладно. — В зеленых глазах мелькнул смешок. — Сделаем. Обсуждайте, я подожду.

Тони развернулся, шагнул в толпу и сделал знак, чтобы все собрались вокруг него.

— Если ты спустишься в подвал, и это существо тебя уничтожит, то что прикажешь нам делать? — возмутилась Эми.

— Спасибо, что переживаешь за меня.

— Ты понял, что я имела в виду.

— Если оно меня уничтожит, останетесь здесь и постараетесь выжить до рассвета.

Адам покачала головой.

— Откуда ты знаешь, что на рассвете оно нас отпустит?

— Это традиция.

— Чтобы что-то стало традицией, оно должно произойти больше одного раза, — заметил Зев, втягивая Брианну обратно в круг — подальше от Ли.

— В каждом фильме…

— Это не фильм!

Тони закрыл глаза и досчитал до трех.

— Слушайте, поверьте мне на слово насчет рассвета. К тому же, я, скорее всего, останусь цел. Бренда намекнула, что оно не собирается меня убивать.

— Почему?

— Она не уточнила. — Технически говоря, она сказала, что существо в подвале не даст Ли его уничтожить. Оно могло хотеть прихлопнуть его само. Но, поскольку ему все равно придется идти в подвал, Тони не видел смысла это упоминать. — У кого-нибудь есть зеркало? Я оставил тинино в бальном зале.

— Господи, Тони, будь поосторожнее с чужими вещами!

— Извини.

— Я ходила с этой пудреницей не один год.

— Она все еще там. Утром сможешь ее забрать.

— Ну конечно. — Она раздула ноздри. — Если я выживу. И даже если бы я хотела одолжить тебе еще одно зеркало, у меня больше нет.

— Эми?

— Я тебя умоляю. — Она убрала пурпурную прядку с черным концом за ухо. — Я и так прекрасно выгляжу целый день.

После паузы Мэйсон вздохнул и вытащил маленькую серебристую пудреницу из кармана штанов.

— Мне приходится проверять грим, — объяснил он, протягивая руку.

— Ты всегда чудесно выглядишь! — не удержалась Эшли. Он кивнул.

— Так и есть.

Все неотрывно смотрели, как Тони убирает зеркальце в карман. Он наклонился ближе и прошептал:

— Когда я уйду, выпустите голову садовника. Хочу посмотреть, как существо из под… — к черту, жизнь слишком коротка, — как это существо отреагирует на проигрыш.

— А Маус и Мэйсон? — спросил Зев.

Глядя на актера и оператора, он не сразу понял вопрос Зева. Мэйсон не обратил на него внимания, деловой, как обычно. Маус посмотрел на него сквозь видоискатель. А. Точно. Потенциальное возвращение чокнутых. Если проигрыши начнутся снова, не решит ли дом снова их захватить? Могут ли они рискнуть? Если Маус и Мэйсон не вспомнят, чем это все закончилось прошлый раз…

Имел ли он право рисковать ими? Ими всеми — сумасшедший Маус был опасным соседом. И все ради информации, которая могла не иметь никакого значения.

А могла и иметь.

Не угадать.

— Тони?

— А вы у них спросите. — Ради блага многих.

«Да, как будто Мэйсона это когда-то волновало».

Он прикоснулся к краю пудреницы и выпрямился.

— Значит, пойдешь? — спросил Сордж.

— Пойдет, конечно, — ответил Питер. Он протянул руку и сжал предплечье Тони. — Верни нам Ли. Мы не можем потерять его сейчас — фанаты ему пишут не меньше, чем Мэйсону.

— Больше.

Пока Мэйсон хватал ртом воздух, все повернули головы, чтобы посмотреть на Ли — вернее на то, что было им.

Он пожал плечами.

— Маленькая комната, а у Питера звучный голос. Ты закончил, Тони?

— Нет, — пробормотал тот под нос, разворачиваясь. — Просто тяжело дышу. Ай! — Он нахмурился, глядя на Эми, и потер больную руку. — Это еще за что?

— Неподходящее время для шуток!

— Лучше не нашел. — Взяв со стойки одну из ламп, он махнул ей в сторону кухни. — Пошли?

— Не хочешь остаться со мной наедине в темноте? — спросил Ли, когда дверь кладовки закрылась за ними.

— Прекрати.

— Ты не думаешь, что твое влечение ко мне могло заставить меня задуматься о том, как я живу?

— Ну да, конечно. — Тони фыркнул. — Внезапно он решил стать геем? Не думаю.

— Возможно, ты себя недооцениваешь.

— Возможно, кому-то пора заткнуться.

Он слышал поскрипывание веревки Люси на третьем этаже. Плач Карла. Игру оркестра. На секунду он замечал каждый звук, который почти сразу снова становился фоном.

Дверь в подвал была открыта. От воспоминания о прикосновении к дверной ручке в ладони кольнуло, и новая боль выжгла еще немного неподвижности из его руки. Глаза заслезились, и Тони решил, что глупее пословицы «без боли ничего не получишь» он еще ничего не слышал. И вообще, вся эта возможность чувствовать силу его просто убивала.

Когда он пошел вслед за Ли вниз по ступенькам, свет от лампы окружил его, не в силах развеять непроницаемую тьму. Старые доски скрипели под его ногами. Тони старался не отставать и не упустить Ли из виду.

Когда он ступил на бетонный пол, раздался несколько неожиданный плеск. И так же неожиданно вода залилась в его ботинки. Видимо, Грэхем Бруммель не шутил, когда предупреждал, что подвал затоплен.

«И это существо знает, что, бросив обнаженные провода в воду, можно получить наваристый суп, — потому что это знает Ли».

Он уже начал поворачиваться обратно к лестнице, когда понял, что делает. Ему не хотелось становиться супом. А кому захотелось бы? Шорох наверху привлек его внимание, и Тони поднял лампу. Свет едва добрался до верха лестницы. Рука садовника поднялась на запястье и продемонстрировала ему средний палец.

Похоже, они не освободили голову.

С положительной стороны он не слышал ни Карла, ни оркестр. Тишина казалась упоительной. Его мышцы расслабились — а он даже не знал, что они были напряжены.

— Мороз по коже, а, Тони?

— Ага. И вода в ботинках.

— Ты в абсолютной безопасности. Я не хочу причинять тебе вред.

Он напомнил себе, что это не Ли.

«И еще это наглый жуткий злой лгун».

Осторожно обхватив ручку лампы левой рукой, он вытащил из кармана пудреницу Мэйсона и тихо открыл ее. И едва не обмочился, когда рука Ли сжала его локоть.

— Подойди поближе.

— Я как раз собирался.

— Ты все еще стоял у подножия лестницы.

— Я знаю! Я же сказал, что как раз собирался. — Он глубоко вздохнул, злясь на самого себя из-за дрожащего выдоха, и позволил Ли повести себя вперед. В подвале пахло плесенью, старым деревом и мокрыми камнями.

Один раз Тони спотыкнулся, зацепившись за трещину в бетоне, но благодаря Ли удержался на ногах. Было до чертиков больно — Ли держал его за левую руку. Но все это было равно лучше, чем упасть и погасить лампу.

— Спасибо.

— Я же сказал. Я не хочу, чтобы тебе был нанесен вред.

— Я тебя не благодарил.

Веселье.

— Благодарил.

Раздражение.

— Иди к черту.

По крайней мере, свет лампы, отражаясь в воде, отгонял еще немного тьмы. Достаточное количество для того, чтобы видеть если не подвал, то Ли. В данной ситуации его не особенно радовало видеть Ли, но было приятно знать, что он не одинок. Впрочем, Ли и без него был не одинок.

Тони практически подавил неуместный смешок.

— Поделишься шуткой?

— Она не особенно смешная.

Плеск от их ног отражался от твердых поверхностей, не превращаясь до конца в эхо. Это было логично: большой дом — большой подвал. Тони, кажется, даже слышал воду… Не текущую, но капающую. Где-то рядом.

— А здесь, внизу, есть прачечная?

— Да.

— Винный подвал?

— Есть.

— Ванная?

— Нет.

— Жаль. Потому что со всей этой водой я вспомнил, что не отказался бы отлить.

— Не повезло тебе.

Он фыркнул.

— Ну да, бывали ситуации и похуже. Как ты меня остановишь, если я здесь и начну?

Ли сжал руку так, что боль зашкалила. По руке Тони прошла судорога, и лампа упала. Не разимая пальцев, Ли наклонился и ловко подхватил ее до того, как она упала в воду, выпрямился и повесил ее обратно на пальцы Тони.

Покрепче стиснув зубы, так, что чуть эмаль не потрескалась, Тони перехватил лампу понадежнее и выдернул руку. Он пошатнулся и чуть не упал, но вовремя наткнулся на каменную колонну. Простил ее за новые синяки и облокотился на нее. Точно. Дразнить существо из подвала не стоит.

Зато левая рука начала двигаться еще лучше. Все равно, неудачный обмен.

— Я не хочу причинять тебе вред.

— Да, я уловил намек. — Его голос звучал почти ровно, и это было хорошо. Тони не был уверен, что удержится от крика. — Не хочешь, но причинишь.

Ли прошел туда, где круг света прикасался к части каменного фундамента, повернулся и развел руки в стороны.

— У меня есть для тебя предложение.

И опять дежавю.

— И вот почему все зло, — задумался он вслух, — так тянет на мою задницу?

Существо приподняло брови Ли в до боли знакомом выражении.

— Прошу прощения?

— Ты, Повелитель теней… Я что-то не так делаю? Потому что если да, то я прекращу.

— Что?

— Моя задница. — Тони вздохнул. — Она тебя интересует.

Понимание. Потом отвращение.

— Мой интерес в тебе никак не связан с твоим телом или твоим извращенным и ненормальным поведением.

— Аа. — Так, секунду. — Ты доводишь людей до ручки, а потом ими подзаряжаешься, а я тут ненормальный?

— Что ты несешь?

— Тяжело соответствовать современной культуре? Так я переведу. Ты сводишь людей с ума, а потом питаешься их смертями. У тебя нет права называть меня ненормальным.

— Гомосексуализм идет против законов природы.

Тони невольно вздернул губу.

— Ты бы уж помолчал; ты существо из подвала!

— Я сила!

— Да, хороша сила. Ну, убил ты несколько… дюжин человек. — Он пнул воду. — И все равно ты застрял в гребанном затопленном подвале.

Ли содрогнулся, и из его носа пошла кровь.

— Ладно, извини. — Отшатнувшись от колонны, Тони сделал шаг в сторону Ли. — Я уверен, что это очень уютный подвал.

— Довольно.

— Хорошо.

— Или я убью его немедленно. — Судороги усилились.

Станет ли от еще одного шага лучше? Или хуже?

— Я же извинился!

— Ты обдумаешь мое предложение?

— Так ты его сделай сначала!

— Я хочу, чтобы ты присоединился ко мне.

— Чего-чего?

— Когда твоя сила присоединится к нашей, мы станем свободными.

К нашей? Существа из подвала? Множественное число? Пытаясь почувствовать еще чье-то присутствие, Тони вспомнил про пудреницу. Он опустил взгляд, поправил зеркало, чтобы поймать отражение Ли, увидел движение слева от актера. Посмотрел наверх — на стену, сложенную из камней, потом вниз, снова поправил зеркало и увидел, как что-то смотрит на него.

Или что-то вроде того.

Стена не переставала двигаться. Волнами. Он никогда не думал, что использует такое определение. Черты появлялись и исчезали, высовывались из камня и через секунду утопали обратно. Глаза. Нос. Рот. Как будто кто-то с жутким чувством пропорций анимировал одно из абстрактных полотен, которые так любил Генри. А пропорции на них и изначально пугали.

— Ты очень притих.

— Немного удивился, — признался Тони. Когда оно говорило, лицо появлялось в правильном порядке. Рот даже двигался, хотя говорил Ли. Тони не мог избавиться от ощущения, что он уже видел это лицо.

— Почему ты удивился? Я помогал тебя. Журнал… попался очень вовремя, да? Я оставил его в библиотеке для тебя.

Он уже видел это лицо. Он видел его каждый день на съемках — на фоне красных обоев с ворсистым рисунком на главной лестнице.

— Крейтон Каулфилд? — Похоже, теория Грэхема Бруммеля о том, что Каулфилд был всего лишь копией сознания этого существа, была практически права.

Брови на стене, не соединенные ни с чем, сдвинулись ближе, а Ли произнес:

— Ты только что это осознал?

— Ну, извини, что я отвлекся на дом с привидениями и мертвыми людьми — включая несколько человек, — добавил он, — которые еще не были мертвы на момент закрытия дверей. — Он выразительно взмахнул фонарем, потому что если бы он пошевелил другой рукой, то потерял бы отражение в зеркале.

Каулфилд казался несколько растерянным.

— Ну да, но…

— И я думаю, что если ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе, то представь, что я ничего не знаю, и обрисуй ситуацию вкратце.

Лицо на стене не могло вздыхать, а вот Ли мог.

— Ты хотя бы читал журнал?

Тони почувствовал, как заполыхали его уши. Вода плеснулась на ноги, когда он неловко переступил с ноги на ногу.

— Моя подруга его читает.

— Подруга?

— Я до него еще дойду. У меня просто не было времени.

— Я оставил его тебе.

— Это ты так говоришь. — Нападение — лучшая защита. — Мне как-то сложно в это поверить, учитывая, что ты сунул его за зеркало почти сто лет назад.

— Ладно. — Ли и отражение Каулфилда в маленьком зеркальце фыркнули — хотя звук донесся только от Ли. — Я оставил его для кого-нибудь вроде тебя. И вроде меня.

— Я не такой, как ты!

— Ты думал, ты первый?

— Что первый?

— Наследник древней силы.

И занавес упал.

 

Глава 15

— Значит, ты волшебник?

Ли выпрямился в полный рост; его движение подчеркнулось всплеском черт лица, выступающих на стене.

— Подобная безвкусица не для меня!

— Но ты сказал…

— Ничего подобного.

Быстрый взгляд в зеркало подтвердил, что отражение Каулфилда было таким же оскорбленным, как и Ли. Тони, которому за последние несколько часов пришлось как следует вжиться в роль волшебника, попытался не оскорбиться.

— Как скажешь. Сглючил. — Но у него не особенно получилось.

— Что-что?

— Забудь. — Его левая рука ныла. Тяжелая лампа оттягивала пальцы от ладони, и, в свою очередь, кисть от плеча. Наверно, это было полезно в обоих случаях, но боль порядком отвлекала. К сожалению, если он хотел продолжать наблюдение за тем, во что превратился Каулфилд, он не мог перебросить лампу в другую руку. Потому что едва ли его левая рука смогла бы манипулировать такой маленькой вещью, как пудреница Мэйсона. — Но если ты не волшебник, тогда кто?

— Мы — Арагот!

Тони проглотил невольный мысленный ответ на напыщенное провозглашение: «Парень, это больше похоже на второсортную группу, играющую альтернативный рок». Но он не смог удержаться от невольного смешка прежде, чем вспомнил, какие у этого могут быть последствия. И кто от них пострадает.

Ли рухнул на колени в воду, скривив лицо от боли и открыв рот в беззвучном крике.

— Извини! — Тони рванулся вперед и, когда скопление сил, заключенных в стене, ринулось к нему, понял, что прикоснуться к тьме будет довольно рискованно. После всего одного шага, сделанного от колонны, он резко затормозил. Содрогающийся Ли остался на коленях. В зеркале лицо Каулфилда пропало в угрожающе вздымающейся тьме. — Черт, я же извинился! Оставь его в покое!

— Не смей насмехаться надо мной!

Но хотя бы Каулфилду придется облегчить наказание, если он хотел продолжать пользоваться голосом Ли. Облегчить. Не прекратить. Просто невероятно, сколько могло вынести человеческое тело и при этом продолжить говорить.

— Я не насмехался! — В панике Тони пытался сообразить, чем можно дотянуться до Ли, но при этом не позволить поглотить себя. — Я просто устал! — Рядом с ним была только каменная колонна. А на колонне был только гвоздь, вбитый на уровне его головы.

«Точно».

Повернувшись, он забросил проволочную ручку лампы на гвоздь, развернулся обратно и призвал Ли.

Левой рукой. Все нервные окончания прожгло огнем, когда он растопырил пальцы. Тони едва удержался от крика.

К счастью, расстояние было не очень большим. К счастью — потому что, хотя весового предела и не существовало, но чем тяжелее был предмет, тем больше сил на него уходило. А Тони уже был на пределе. И еще к счастью — потому что Ли был не восьмилетней девочкой, и чем меньше времени у него было разогнаться перед столкновением, тем лучше. Тони плюхнулся в воду, втягивая в себя воздух, когда Ли врезался в ожог на его груди. Тони обхватил его левой рукой, придерживая, пока они падали.

Так близко, что он слышал, как сердце Ли колотилось о ребра.

Так близко, что он чуял сладковато-металлический запах крови, капающей из носа Лм.

Вот что чувствовал Генри, так близко ощущая чужую жизнь?

Так отчаянно пытаясь ее защитить.

Он выронил зеркало, но ухитрился удержать их головы над водой. От холода все онемело, хотя при данных обстоятельствах это было не так и плохо. Наконец Тони скрестил ноги и устроил Ли у себя на коленях. А потом рявкнул:

— Если ты его убьешь, то можешь забыть о своем преимуществе.

Ли замер. И не в самом лучшем смысле.

— Если ты его убьешь, я тебя уничтожу, — продолжил Тони. — Мне плевать, кем еще ты попробуешь от меня закрыться. Мне плевать, если я погибну. Я разберу этот дом по кирпичику и сотру тебя с лица земли.

Судорога. Потом Ли опустил голову на плечо Тони. Зеленые глаза сфокусировались на его лице.

— Ты говоришь серьезно.

— Да. — И он имел это в виду. В этот момент он бы плюнул на весь мир, лишь бы Ли остался цел. Рациональная часть его мозга поинтересовалась, как Ли будет жить без мира.

«Заткнись».

— Тогда мы, возможно, сможем прийти к договоренности. — И со второй судорогой все след боли исчезли с лица Ли. — Отпусти меня.

Продолжать его удерживать больше не было смысла, хотя Тони не сразу смог убедить в этом свою руку. Хотя кто знал, возможно, ею было просто больно шевелить. Высвободившийся Ли наклонился вперед и набрал пригоршню воды, смывая красные подтеки со рта и подбородка.

— Я бы предпочел оставить кровь. — Тони поймал равновесие, когда Ли сдвинулся с его колен. — Бог знает, кто использовал это место как туалет. — Состояние его мочевого пузыря определенно наводило на такие мысли.

Ничего странного, что Ли — а точнее Каулфилд, — проигнорировал его замечание. Он-то наверняка знал, что плавало в этой воде, и ему было все равно. Это было не его тело. И этот урод взял его напрокат без разрешения.

Тони убрал ноги, когда Ли поднялся. Когда Каулфилд передвинул тело Ли обратно к стене, он попытался найти на полу зеркало.

— Ты так и собираешься там сидеть?

Он нащупал металл и стекло.

— Просто хочу перевести дыхание.

— Ты слабеешь.

— Ничего, мне хватит сил, чтобы надрать тебе задницу, — пробурчал он, отползая обратно к колонне, и, цепляясь за нее, поднялся на ноги. — Так какое соглашение ты предлагаешь? Ну, присоединиться к тебе и все такое.

— Это просто. Ты присоединяешься ко мне, и я отпускаю твоих коллег и объект твоего неестественного желания.

— У него есть имя.

— И что?

Ну да. В принципе, ничего.

— Я присоединюсь к тебе в этой стене? — Целую вечность там перекатываться. Ну как тут устоять.

— Когда ты станешь частью нас, я буду свободен.

— Ты это уже говорил. В смысле, свободен?

— Свободен от этого места. Свободен отправиться куда угодно. Свободен делать что угодно.

— И это включает в себя какие-либо неестественные действия? — Он снова раскрыл зеркальце и потер его о джинсы. Мокрая ткань не особенно помогла улучшить качество отражения.

Ли неодобрительно свел брови.

— Не такие, от которых ты бы получил удовольствие.

— Еще б. Я про все эти убийства-самоубийства, которыми ты промышляешь наверху.

— Убийства-самоубийства, как ты выразился, — поджал он губы, — уже не понадобятся. Как только мы будем свободны от этого дома, мне уже не понадобятся мертвые в качестве пищи.

— Но ведь все равно жертвы будут? Смерти?

— Разумеется. Я обрету силу, и мы создадим мир для себя.

У Каулфилда, судя по всему, был некоторый кризис личности. Похоже, он не до конца слился с изначальной тьмой. Или просидев в мокром подвале почти сотню лет, он окончательно съехал с катушек. Хотя нет. Скорее всего, Крейтон Каулфилд как раз и поперся в подвал, потому что съехал с катушек.

— Ладно, если… — Тони умолк при виде окаменевшего лица Ли. Взглянув в зеркало, он увидел, что перекатывания перешли в корчи. Тьма сгустилась, практически скрыв каменную стену, и Крейтон Каулфилд заметно проявился на ее фоне. Казалось, что какое-то резкое движение тьмы вытолкнуло его из нее. Отдельные черты слились в целое лицо — голова, тело, щеки и плечи приобрели немного красок, и… Господи, этот старик был голым. Очень голым.

Быстрый взгляд в сторону Ли помог обнаружить у него ту же реакцию — впрочем, менее заметную благодаря промокшим насквозь брюкам.

Реакцию на что?

На проигрыш. Не иначе как. Проигрыши кормили существо из подвала. И, поскольку, сейчас оно очень положительно реагировало на происходящее, это значило, что Эми и Зев выпустили голову и снова замкнули круг. Воспоминание о боли чуть не заставило Тони снова прижать руку к телу, но он успешно с этим справился.

Тяжело дыша и чувствуя, как пот заставляет полыхать ожоги на груди, он смотрел на отражение в зеркале. Каулфилд выгнулся со стены; только руки и ноги остались частью тьмы. На вид это было неприятно. Судя по реакции Каулфилда, или это было не так и больно, или ему это вполне нравилось.

Это смахивало на порно для престарелых мазохистов. И, скорее всего, сейчас шел проигрыш садовника — один из самых длинных.

Прищурившись и наклонив голову, Тони почти смог разглядеть Каулфилда без зеркала. Едва различимый, прозрачный мужской силуэт, выдающийся из стены. Те, кто не знал — или не верил, — спокойно могли бы списать это на игру света.

Он снова уставился в отражение, надеясь, что все это не подходит к большому финишу, потому что тогда в его сексуальной жизни будет долгий перерыв.

Но увы…

«Отлично. Вот чего я теперь жду с нетерпением», — вздохнул Тони, когда Каулфилд снова вернулся в колеблющуюся тьму. Он практически уже мог представить будущий разговор:

«Черт, опять не вышло. Проблема во мне?»

«Нет, я просто каждый раз вспоминаю об одном злом старике…»

Разумеется, если он хотел, чтобы Ли выжил, эта проблема ему не грозила. Довольно незначительная светлая сторона.

— Итак. — Руки Ли, сложенные на груди, белыми полосами выделились на фоне черной футболке. — Ты решил?

Похоже, Каулфилд — и на стене, и в Ли, — не собирался обсуждать, что сейчас произошло. Тони это устраивало. Забыть это было уже сложнее, но обсуждать — вообще невыносимо.

— Если я присоединюсь к тебе, то Ли и остальные будут свободны?

— Да.

Он фыркнул.

— Как будто тебе можно доверять.

— В качестве жеста доброй воли, я отпустил второго актера и тех двоих, что стоят за камерой. Кроме того, — Ли развел руками и скопировал улыбку, которая на секунду мелькнула на поверхности тьмы, — когда ты станешь частью нас, то вполне возможно, ты сможешь влиять на наши поступки. — Он снова скрестил руки. — Это единственный способ спасти их.

— Да. Это я понял уже давно. — Тони едва удержался, чтобы не почесать ожоги. — Так почему вам светит свобода только со мной? Какой толк будет от меня.

— К сожалению, я совершил небольшой просчет, и моей сущности не хватило, чтобы позволить Араготу существовать вне этого дома. Вместе мы это сможем.

— Ты уверен? Потому что меня как-то не тянет провести сто лет на стенке.

Улыбка Ли стала мрачнее.

— В этом есть свои преимущества. Ты узнаешь, как сладок вкус смерти. Если ты решишь спасти этого человека, то сможешь жить вечно.

— Вечно?

— Да. Как Арагот, бессмертный пожиратель смерти! — Даже с помощью таланта Ли эту реплику уже невозможно было спасти, и Каулфилд это понял. Его глаза на секунду закрылись, а потом исчезли в бурлящей смеси частей лица. Ли, пытающийся спасти ситуацию, нахмурился и велел, — решай.

— Что решать? — Боль в руке уже настолько там прижилась, что он почти смог ее проигнорировать, пока снимал лампу. — Я должен сказать остальным, что я делаю, или они сделают какую-нибудь глупость, попытавшись броситься на помощь.

— Это… — Ли умолк. Тони показалось, что Каулфилд перебирает все, что он знал о команде, создающей сериал. Со стороны наблюдателя они казалась психами — тратить от двенадцати до семнадцати часов в сутки, чтобы люди смогли поверить в детектива-вампира… хотя бы на сорок три минуты за серию. — Хорошо. Скажи.

— Они попытаются меня отговорить. — Он осторожно обхватил пальцами ручку и еще более осторожно снял лампу с гвоздя. — Они постараются убедить меня, что существует способ тебя одолеть.

— Убеди их, что это невозможно.

— Тебе легко говорить. — От качнувшейся лампы заплясали тени, и теперь начал вздыматься весь подвал. Вздыматься. Было никак не уйти от этого слова. — Ладно, пошли.

— Пошли? А… — Ли оперся на стену. Не на ту часть стены, в которой сидел Арагот и где возникало лицо Каулфилда, а на пустой кусок, на котором было только немного плесени. Не думаю. Этот человек останется с нами, пока тебя не будет.

Тони замер.

— Нет, — рявкнул он. — Он пойдет со мной.

— Он останется.

— Черта он тут останется.

— Именно.

Проклятье.

— Откуда мне знать, что ты не причинишь ему вреда, пока он здесь?

— Неоткуда. И если ты не забыл, я могу причинить ему вред и пока он с тобой.

Нет, это он едва ли мог забыть.

— Но если он будет со мной, я буду знать, если ты решишь меня надуть. Я хочу, чтобы он пошел со мной.

— Люди не всегда получают то, что хотят. — В этой улыбке не было ничего от Ли. — Советую поторопиться.

— Я не…

— Располагаешь кучей времени. — Невозможно не распознать угрозу.

— Ли, если ты меня слышишь — я вернусь за тобой. — Не дожидаясь ответа, Тони развернулся на одной пятке и с плеском двинулся к лестнице. Как бы его не злило, что Ли остается в распоряжении Каулфилда, во тьме, его возражения скорее были нацелены на то, чтобы Каулфилд захотел оставить своего заложника в подвале. Если бы он не спорил, это — ну, понятие «существо» все еще прокатывало, — это существо бы начало задумываться, почему Тони не хочет, чтобы Ли пошел наверх. Чтобы Ли был глазами и ушами Каулфилда.

Плеска не хватало; Тони стал дышать в такт дыханию Ли — чтобы не слышать, как тот остается все дальше за его спиной. Ботинки и носки промокли насквозь. Он выбрался на кухню как раз тогда, когда Карл перестал плакать и начался проигрыш бального зала.

На момент ему стало не хватать тишины подвала. Если он никогда не услышит «Ночь и день» снова, это и то будет слишком рано.

— Тони…

— Ну хватит уже! — Развернувшись обратно и плеснув грязной водой, он снова сунулся в подвал. — Эй, передай там своим призрачным слугам, что план изменился. Потому что они уже заколебали звать меня по имени!

— Тони…

— Ах да. Я забыл, — слегка отвлеченно в связи с очередным проигрышем отозвался Каулфилд. Где «отвлеченно» означало очередной каменный оргазм — в переносном смысле. Вот уж чья бы корова мычала на тему неестественных желаний. Закатив глаза, Тони двинулся к раковине. Все равно во время проигрышей он не мог поговорить ни с кем живым, а отлить хотелось давно.

* * *

Дверь в кладовку открылась, как только Тони протянул к ней руку. Его явно ждали. Все отошли от входа, пропуская его и не отрывая взглядов от его лица.

— Ты весь мокрый, — заметил Мэйсон, шарахаясь подальше.

— Подвал затоплен.

— По грудь?

— Пришлось присесть, — признался он, опираясь на стойку и открывая бутылку воды.

— Где Ли? — требовательно спросил Питер.

— В подвале. И он все еще одержим. — Длинный глоток. — Крейтон Каулфилд — часть этого существа.

— Значит, у него вышло.

Он растерянно повернулся к Эми.

— Что вышло?

Маус вжался в дальнюю стену, когда Эми помахала открытым журналом.

— Последняя запись. — Она опустила взгляд и прочитала, — я стану великим. Я стану бессмертным. Я стану… и имя, которое ты не разрешаешь мне произносить.

— Ну вот этим он как раз не стал, — фыркнул Тони. — Пока что, как минимум. Он хочет, чтобы я присоединился к нему — к ним — и закончил этот проект, иначе он убьет Ли. Если я соглашусь, вы будете свободны.

— Включая Ли?

— Так сказало существо из подвала. — Он подождал, пока все подумали о том, как легко найти нового кандидата на его должность.

— И что ты будешь делать? — наконец спросила Тина.

Тони сделал еще один глоток воды и пожал плечами.

— Спасу Ли. Спасу вас. Всех спасу.

Зев сжал его руку.

— Ты собираешься к нему присоединиться?

— Если выйдет, то нет.

— У тебя есть план?

Тони устало улыбнулся звукорежиссеру.

— У меня ничего нет. Эми, он намекнул, что в журнале все написано. Что ты нашла?

— Так, ну… — Она перелистнула пару страниц. — Сначала он стал коллекционировать странные вещи. Землю с могил, кошачьи черепа, кусочки мумий… Ничего необычного для того времени.

— Ты откуда знаешь? — спросил Сордж скорее заинтересованно, чем подозрительно.

— Чтобы Эми не знала про своих родных мумий, — ответил за нее Тони. — Продолжай Эми.

— В общем, потом… Чего ты там дергаешься?

Ткань хлюпнула, когда он снова поерзал.

— Мокрые трусы.

— Ладно, не хочу этого знать. От того, что Каулфилд собирал, он перешел к книгам, в которых можно было прочитать все о его вещах, узнать о них больше. И тогда он начал собирать книги. Позже он нашел книгу, убедившую его, что… — Она наклонила голову, чтобы процитировать. — Что есть мир за гранью, которую не хотят видеть глупцы. Что есть сила для тех, кто осмелится к ней прикоснуться. Что эта сила здесь.

— Ну и идиот, — пробормотал Мэйсон.

— Но он был прав, — задумчиво добавил Тони. — Вся эта хрень, которую он насобирал…

— С нее натекло зла, как воска со свечи, — согласилась Эми. — А тогда он начал созывать медиумов, чтобы связаться с этой силой. Ты ведь знаешь, что у него был умственно недоразвитый сын?

— Он в туалете, — добавила Брианна, вылезая из одного из нижних ящиков с серебряной вилкой для салата.

— В общем, один из медиумов — из тех, которые выжили, — считал, что мозговые волны подобных людей привлекают духов. Поэтому Каулфилд начал использовать своего сына.

— Использовать?

— Это все, что здесь написано.

— Думаю, остальное мы и сами можем представить, — прорычал Зев.

— Он его не бил. — Брианна погладила его по руке. — Но он был страшный. Очень-очень страшный. А я бы не испугалась.

— Я в тебе не сомневаюсь, — пробормотал Зев, отбирая у нее вилку. Тони нахмурился.

— Оно любит страх, сильные эмоции. — Как-нибудь он наверняка мог это использовать.

— Похоже, страха хватило, — продолжила Эми, — потому что контакт состоялся. Тем временем Каулфилд начал искать в своих книгах возможность удержать силу, которую нашел. Оттуда и страницы магических символов.

Тони поднял левую руку. Ладонь пульсировала, и символ жутко чесался.

— Вот этим он удержал силу в доме.

— Ага, как в дешевом мотеле. Отрицательная энергия заселяется и остается. Каулфилд использовал еще кучу других символов, чтобы собрать ее в одном месте. Он не все подробно описывает, но, похоже, он верил, что чем больше ее собрать в одном месте, тем реальнее она станет.

— Пара сантиметров воды на полу — это не смертельно, — внезапно объявил Сэйлин. — Но если эту воду собрать в ведро, то можно кого-нибудь утопить.

— Именно! — Эми одобрительно ему улыбнулась. — Каулфилд воспользовался собственной крови, чтобы это собрать. «Мое сердце колотится от нетерпения. Я вскрываю вену и окунаю в кровь кисть, сделанную в соответствии со старинным текстом. Произношу заклятия, вдыхая пары…»

— Так, краткое содержание, пожалуйста, — прервал ее Тони. — У меня мало времени, и через минуту начнется очередной проигрыш.

— Ладно. Он поджег какие-то травки, выписал паршивые стишки из старой книги, разукрасил стенку в подвале кровью, и вся сила сконцентрировалась там. И абстрактная сущность получила достаточно материи, чтобы стать… не абстрактной. Определенной. Это как поймать демона в пентаграмму. Потом умер его сын…

— Из-за чего? — Это могло оказаться важным.

— Тут не написано.

— Он боялся, — подсказала Брианна. — Очень-очень. Он все еще боится.

— Он умер от страха?

Она передернула плечами, не вдаваясь в подробности.

— Он очень боялся уйти, поэтому и остался.

— Без своего сына Каулфилд не мог подступиться к силе, собранной в подвале. Поэтому он стал искать способ вобрать ее в себя. Решил, что нашел такой способ. И тогда… — Эми снова подняла журнал. — Мы снова на последней странице. «Я стану…»

— Вот только символы, которые он нарисовал на стене, поймали не только силу, но и его самого. Видимо, из-за них же они не смогли слиться до конца. Каулфилд считает, что со мной можно будет разорваться заклятье, слиться воедино и стать этим именем.

Сордж закатил глаза.

— Если он еще не стал этим именем, почему нам нельзя его произносить?

— Не стоит придавать ему определенности.

— Что это вообще значит? Оно — дом! — возмутился Адам. Когда все взгляды обратились к нему, он поднял руку. — Неважно. Мне все равно.

— А с чего Каулфилд решил, что он останется главным, когда ты добавишься к этой смеси? — задумался Питер.

— Он прочитал нужные книги, и у него было сто с чем-то лет, чтобы определить курс действий. А я действую наобум. И я за сегодня уже выдохся.

Брианна потыкала его в ногу, а потом подняла руку.

— Сахара? — В ее ладошке был зажат влажный смятый пакетик.

— Где ты это нашла? — спросил Зев, забирая у нее пакетик и рассматривая его. Тони не знал, за что звукооператор мог это принять и какой от него может быть вред.

— Из ящика с солью.

— Ты ведь это не ела?

— Пфф.

— Тогда понятно, почему Эшли спит…

Эшли, спящая на коленях Тины и укрытая пиджаком Мэйсона, что-то прошептала при звуке своего имени, но не проснулась.

— …а эта мелочь бегает по стенкам. — Он отдал сахар Тони. — Это поможет?

— Не помешает. — Он разорвал пакетик и высыпал содержимое в бутылку с водой. — Бри? Принесешь из ящика весь сахар, что там есть.

Она вытянулась во весь рост и отдала салют.

— Есть!

Коробка стояла у другой двери.

«Гиперактивность», — подумал Тони, когда Брианна понеслась к ней. — «Используйте осторожно».

— Значит, он физически прилип к стене? — уточнила Эми, пока Брианна возвращалась с двумя охапками пакетиков.

— Нет. Он как бы разложил себя на атомы и перемешал их с силой, которая была собрана в стене.

— На атомы? — На лице Питера появилась надежда. — Значит, этому есть научное объяснение?

Высыпав сахар в воду, Тони задумался, кого вообще слушал Питер.

— Ничего подобного. Каулфилд был волшебником, хотя ему не нравится это слово. Но вместо Арры ему попалась не та книга.

— Если существует такая книга, то есть и другие волшебники?

— Ага, я не уникален. Не повезло мне. — Он отпил воды с сахаром, поморщился и сделал еще один глоток. — В общем, что я думаю. У меня два выхода. Или я присоединюсь к Каулфилду, чтобы спасти вас, и надеюсь, что хоть кто-то вне этого дома сможет остановить наши объединенные силы прежде, чем мы уничтожим континент и всех его живых обитателей. — И неживых тоже. Каулфилд еще не знал о Генри, но он узнает, как только Тони объединится с ними. — Всех — это значит вас тоже, — добавил он.

— Значит, если ты к нему присоединишься, — задумчиво сказала Тина, — то ты нас не спасешь, а просто отсрочишь нашу гибель.

— Ага. — Он отхлебнул еще воды. — Вам тоже не повезло.

— А второй выход? — уточнил Зев.

— Мы уничтожим Каулфилда. Сотрем символы со стены. Рассеем силу.

Эми захлопнула журнал.

— В смысле, уничтожим ее?

— Нет, рассеем. Энергию нельзя уничтожить, ее можно только превратить во что-то еще. — Он обвел комнату взглядом. Как минимум полдюжины человек здесь получили дипломы. Хоть у одного должен оказаться диплом по чему-то полезному. — Так ведь?

— Он прав, — ответил Сэйлин. Пэйвин согласно кивнул.

«Да здравствуют техники».

— Отлично. Так как ты собираешься уничтожить Каулфилда? — спросила Эми. — Выдернуть его из этой силы?

— Он уже не в этой реальности. Я не могу к нему прикоснуться.

— А если поймать его в эту липучку для мух на твоей левой руке?

— Липучку?

Она пожала плечами.

— Дешевый мотель, липучка; все это из одной оперы.

Тони посмотрел на метку и представил, насколько больно будет поймать Крейтона Каулфилда. Хорошо, что штаны у него уже были мокрыми.

— Не выйдет. Если я приближусь, он меня затянет.

— Значит, тебе нужно что-то не из этой реальности, что сможет уничтожить его на расстоянии? — Когда он кивнул, Эми фыркнула. — Ну, удачи.

— У тебя есть идея, — мягко сказал Зев, не отводя взгляда от лица Тони. — Но она тебе не нравится.

Сжимая и разжимая левую руку, Тони улыбнулся своему бывшему.

— Совершенно не нравится. Но думаю, что она сработает.

— Хорошо. — Тон Питера говорил, что они все кое о чем забыли. — Как ты собираешься уничтожить Каулфилда, не дав ему навредить Ли?

— Вот для этого мне понадобится помощь.

— Мы в твоем распоряжении, — возвестила Эми. Практически все согласно кивнули.

— Не от вас, — сказал он, когда начался проигрыш в гостиной, и он остался один в кладовке с этими чертовыми пирожными. — У меня есть козырь в рукаве. — Они все еще могли его слышать, поэтому Тони продолжил объяснять.

— …краска где-то среди нашего оборудования в библиотеке, — закончил он, когда снова появился свет от лампы. — Надо ее оттуда вытащить.

— Сэйлин, Пэйвин. — Питер кивнул в сторону двери. — Возьмите вторую лампу и найдите краску.

— Будет сделано!

— Им понадобится какая-нибудь энергия, — сказал Тони, когда дверь закрылась. — Чья-нибудь.

Эми помахала рукой.

— Я готова!

Никто не удивился.

— Это может быть опасно.

— Я тебя умоляю. — Она улыбнулась еще шире. — Опасность — мое второе имя.

— А я думал, твое второе имя…

— Советую помолчать, если не хочешь, чтобы твой электронный адрес появился на стене каждого виртуального кафе в Интернете.

— А как ты собираешься стереть символы на стене? — спросила Тина прежде, чем Тони успел окончательно проникнуться.

— Не знаю. — Он пожал плечами. — Но внизу много воды.

— Нет. — Тина покачала головой. — Вода с древними кровавыми пятнами не справится. Уж мне поверьте: мои сыновья играли в регби, пока росли.

— Средство для удаления пятен. — Все посмотрели на Сорджа. — Мы стирали им кровь со стен в ванной наверху. Во время сцен, в которых играли девочки! — уточнил он, когда никто не понял. — Мы забрызгивали стены фальшивой кровью, но потом-то ее приходилось смывать. Это средство удаляет любые пятна. Старые. Новые. Фальшивы. Настоящие. На этикетке шесть разных предупреждений о содержимом.

— И ты этим пользовался рядом с детьми? — оскорбленно спросил Зев. Сордж обиделся.

— Не я. Я не убираюсь на местах съемок, я создаю фантастические сцены, о которых все забывают на вручениях наград. Но в библиотеке есть распылитель.

— Это может сработать. Спасибо, Бри. — Тони взял у девочки еще одну бутылку со сладкой водой и нахмурился. — Черт. Возможно, я не смогу обрызгать стену.

Питер закатил глаза.

— Это еще почему?

— Он не уверен, что выживет, уничтожая Каулфилда.

Все перевели взгляды с Зева, скрестившего руки, на Тони, который смотрел куда угодно, только не на Зева.

— Это правда? — спросил Питер.

— Должен выжить. — Еще один глоток помог ему проигнорировать выражение лица Зева. — Но буду в таком состоянии, что больше ни с чем не справлюсь. Так что кому-нибудь еще придется вытащить мою задницу из воды.

— Мне.

Тони удивленно посмотрел на Мауса. Вспомнил последний раз, когда тот к нему прикасался. Прогнал все дурацкие мысли прочь.

— Ты точно в порядке?

Оператор настороженно посмотрел на журнал и кивнул.

— А Ли?

— Да, его скорее всего тоже придется вытаскивать.

Адам шагнул вперед.

— Им займусь я.

— Хорошо. Так, теперь распылитель…

— Я тут! — Эми помахала рукой.

— Нет. Маус и Адам могут спуститься потом, а тому, кто будет распылять средство, придется пойти со мной, чтобы быть рядом. Если мы не сделаем это одновременно, то не факт, что одна половина этого существа не сможет вылечить вторую. К тому же, у тебя уже есть дело.

Она выпятила нижнюю губу.

— Да, но я уже закончу к этому моменту.

— Ты можешь потерять сознание.

Она заметно приободрилась.

— Ах даже так.

— Я.

— Ты…

Питер скрестил руки.

— Я за всех отвечаю. Я должен буду проследить, чтобы это существо сдержало свое слово и отпустило моего актера.

— Ну, не знаю…

— Я пойду. — Зев подвинулся ближе к Тони. — Это должен быть я.

— Зев, может, идея Питера…

— У нас был роман. Я спустился с тобой, чтобы попрощаться. Каулфилд с его амбициями — пережиток прошлого. Во-первых, он растеряется при виде двух мужчин, во-вторых, он не посчитает меня за опасность. Ты получишь необходимую фору.

— Вообще, да. — Тони вздохнул. Кем его делало то, что он предпочел бы подвергнуть опасности Питера вместо Зева, — плохим человеком или хорошим другом? — Мы сможем отвлечь Каулфилда. Но бутылка…

— Будет приклеена к его спине. — Мэйсон одарил их всех улыбкой. — Восьмая серия. Та сволочь, которая пыталась проткнуть меня колом в моем собственном кабинете, приклеила его к спине.

— Ради бога, Мэйсон… — Питер умолк, подумал и начал заново. — Мэйсон, это же не сработало.

— Потому что я увидел отражение его спины в зеркале. В подвале нет зеркал, а это существо далеко не Рэймонд Дарк.

Зеву просто придется пройти через подвал рядом с ним. Ему не надо будет поворачиваться и демонстрировать спину. Тони отпил еще немного воды с сахаром.

— Черт. А это может сработать.

— Только не говори сценаристам, — пробурчал Питер. Тина рассмеялась и погладила по голове пошевелившуюся Эшли.

— Проблема, — нахмурился Маус. — У нас закончилась клейкая лента.

Нет клейкой ленты? Немыслимо для канадцев.

— А электрическая…

— Нет. — Сордж покачал головой. — Если мы приклеим бутылку так, чтобы она держалась, то Зев ее уже не отдерет.

— Вам нужна клейкая лента? Воспользуйтесь моей.

Все подвинулись и уставились на склеенную Кейт, сидящую около нижних ящиков.

— Ты сжевала еще одну салфетку? — Эми казалась впечатленной.

— Ой, я вас умоляю. — Она сплюнула лоскут мокрой ткани. — Мой парень отвратительно готовит. Я и не то ела, и еще улыбалась при этом.

После двух салфеток Тони не сомневался, что она съест что угодно. А вот насчет улыбки он не очень-то верил.

— Использованная лента…

Кейт фыркнула.

— Совершенно спокойно приклеится. Она отлипнет от предыдущего слоя так же, как от катушки. Правда, слой, который приклеен непосредственно ко мне, придется обрезать, но это все. И хватит дергаться, — рыкнула она, когда никто не пошевелился. — Да, меня раздражает, когда люди становятся одержимыми и умирают, а мы продолжаем сидеть на заднице. Но теперь я в норме. У нас есть план.

— Ты все еще кажется раздраженной, — заметила Тина.

— Она всегда такая, — прокряхтел Маус.

— Да, да, — пробурчала Кейт, когда он открыл перочинный ножик и опустился у ее ног. — Иди к черту, грызун-переросток. Вот только один момент. Лента не прилипнет к ткани. Ее надо клеить на…

Маус отлепил последний слой с кожи.

— …да чтоб тебя! К Зеву.

Зев не казался особо обрадованным.

— Если она будет у меня под рубашкой, то как мне ее доставать?

— Вырежем кусок рубашки со спины. Тина…

Тина вытащила из сумочки карманные ножницы и отдала их Эми, двинувшейся в сторону звукорежиссера с нехорошим блеском в глазах.

— Потом заклеим края рубашки, чтобы они не развевались, а после этого приклеим к тебе бутылку.

— Не такая и большая там бутылка, — с улыбкой заметил Сордж. — Может, просто сунете ее за ремень брюк?

Эми замерла, зыркнула на режиссера-постановщика и вернула ножницы Тине.

— Как же с вами скучно.

Дверь, ведущая в столовую, открылась. Сначала зашел Сэйлин, несущий краску, а потом Пэйвин с лампой.

— Принесли.

— Отлично. — Питер одобрительно улыбнулся. — Поставьте и сходите за распылителем со средством для удаления пятен.

— Мы не видели там никаких распылителей.

— Он там есть. — Сордж пересек кладовку и замер около двери. — Давайте. Я схожу с вами.

Пэйвин протянул ему лампу.

— А сам?

— Не хочу. Пошли. Varamous .

— Это не французский, — пробормотал Сэйлин, ставя банку с краской на стойку и поворачиваясь, чтобы последовать за Сорджем и за звукооператором.

— Я человек многих талантов, — ответил режиссер-постановщик, и дверь захлопнулась.

Тони залпом допил остатки сладкой воды и сполз со стойки.

— Ладно. Откройте банку с краской и поставьте ее снаружи у двери на кухню. Эми, жди у краски. Когда принесут распылитель, Зев, Адам, Маус, будьте готовы встретить меня у двери в подвал. Дождитесь, пока я не начну спускаться вниз по задней лестнице, и начинайте. Проволочки… — Он чувствовал, как пот стекает по бокам. — Проволочки опасны. Проверьте, чтобы распылитель стоял на максимальной интенсивности. Нам надо только разорвать этот кровавый узор, необязательно стирать его весь. Остальные… В общем, если все полетит к чертям, узор на полу не даст ничему зайти сюда. У вас есть ноутбук и свечи. Так что просто продержитесь до утра.

— А если Каулфилд затянет тебя? — спросила Эми.

— Тогда вы умрете, а я проведу вечность как треть существа, до которого бы не додумались даже наши сценаристы. Причем еще одной третью в нем является столетний голый гомофоб, а второй — накапавшее зло.

Улыбка Эми не затронула ее глаз.

— Уж лучше сдохнуть.

— Да не говори.

* * *

Тони поднялся наверх, когда Люси Льюис убила своего коллегу, и подождал около ванной на втором этаже, пока она вешалась. Когда снова заплакал Карл, а из источников света осталась только лампа в его руке, он зашел внутрь.

— Кэсси? Стивен?

Он не знал, где они были последние… Да уже невозможно было сказать, когда он видел их в последний раз. Часы не работали, и время можно было определять только по очень субъективным проигрышам. Но он не видел их уже давно.

— Ребята? Мне надо с вами поговорить. Это важно.

Ничего. Большая белая пустая ванная.

Он вздохнул и подошел к зеркалу. Теперь не такая пустая. И не такая белая. Кэсси и Стивен в зеркале сидели на краю ванны, а стены были покрыты пятнами и потеками крови. Не многовато крови для двойного убийства? Даже учитывая, что из ран на головах выливалась уйма крови? Может, после каждого проигрыша оставался след. И как же это угнетало.

— Я вижу ваши отражения. Я знаю, что вы здесь.

Они смотрели на него. Но только в зеркале. Кэсси казалась грустной, Стивен — надутым.

Ну и ладно.

— Существо в подвале хочет, чтобы я присоединился к нему. И чтобы я не отказался, оно взяло Ли в заложники. У нас есть шанс победить его, если кто-нибудь из вас поможет мне спасти Ли.

Тони считал время по ударам сердца. Ему надо убедить, пока не начался следующий проигрыш. Пока не начался их проигрыш.

— Если я не смогу спасти Ли… — Еще одна попытка. — Если Ли умрет, я умру вместе с ним. Вы мертвы. Вы должны признать, что быть живыми лучше. Быть живыми и вместе. Потому что мы с ним не будем вместе, если мы умрем. — Как это было отлично сформулировано… Да ни черта! Он явно увлекся со сладкой водой и теперь не мог придумать ни одной внятной мысли. Пора воспользоваться тяжелой артиллерией. Пора использовать волшебное слово. — Пожалуйста.

— Если мы поможем тебе, оно узнает, что мы перешли границу существования, позволенную им.

Он обернулся. Кэсси сидела на краю ванны одна. Пальцы, обхватившие руку брата, растворялись в воздухе. Единственный глаз смотрел ему в лицо, умоляя понять.

— Если оно узнает, что мы очнулись…

— Оно снова убьет нас. — Теперь появился и Стивен. — Оно отберет тот маленький кусочек жизни, который у нас есть. Ты этого хочешь? Раз мы мертвы, то мы уже не считаемся наравне с живыми?

Да.

Нет.

Черт.

— Если вы мертвы, тогда это уже не жизнь, так ведь?

Стивен прищурился и поднялся, в первый раз за ночь выглядя угрожающим.

— Убирайся.

Вспомнив леденящее прикосновение к плечу, Тони попятился к двери, подняв обе руки.

— Извини!

— Этого недостаточно. — А потом Стивен резко остановился. Его голова снова сместилась.

Кэсси удерживала брата на вытянутой руке.

— Он прав, Стивен. То, что у нас есть, — это не жизнь.

— Ладно, не жизнь. — Он поправил голову. — Но мы есть друг у друга, и мы не можем этим рисковать. Я не могу! А ты готова?

— Мы не знаем, что это риск. Но если мы не поможем, то Ли умрет?

Она сказала это как вопрос. Тони ответил кивком.

— Оно же вас еще не заметило?

— Потому что мы оставались в нашем месте, — выплюнул слова Стивен. — Здесь. Вместе.

— Вы перемещались по дому раньше, и оно вас не заметило.

— Тогда оно спало!

— Потом тоже.

— Нам повезло. Мы его чувствуем. Мы знаем, что оно проснулось. Оно может то же самое.

— Почему?

Стивен нахмурился.

— Что?

— Почему оно может то же, что можете вы. Оно не способно перемещаться, как вы. Оно не может ни с кем общаться напрямую, если только не вселится в чью-нибудь задницу. Вы можете.

— Как оно может общаться с чьей-нибудь задницей?

Теперь нахмурился уже Тони.

— Я не это имел в виду. Я…

— Что ты хочешь, чтобы мы сделали? — вмешалась Кэсси. Придерживая голову свободной рукой, Стивен резко повернулся к ней.

— Кэсси!

Она пожала плечами. Порванная лямка колыхнулась.

— Я просто спрашиваю.

— Мне надо, чтобы вы нарисовали этот символ… — Тони поднял левую ладонь, и оба призрака отодвинулись. — О черт. Вы не можете?

— Не думаю. — Она нахмурила единственную бровь. — Он нас отталкивает. Что это?

— Сложно объяснить. Защита, в некотором роде. Защита от силы этого существа. Но вы часть этой силы…

— Только когда мы умираем. — Кэсси рассматривала символ. — Но это оно определенно заметит. И нас вместе с ним.

— Я же говорил, — пробурчал Стивен.

Кэсси посмотрела на него с непроницаемым выражением, а потом повернулась обратно у Тони.

— Этот символ защитит Ли? Не позволит этому существу его ранить?

— Должен.

— Должен?

— Должен. На репетиции нет возможности. Придется работать в прямом эфире и надеяться, что оно подействует. Но теперь это не имеет никакого значения, потому что вы не можете. — Он ударил кулаком по бедру. — Черт! Чтоб оно все провалилось!

— Ты хочешь, чтобы мы нарисовали это краской как раньше? — Когда Тони, неспособный говорить из-за внезапного приступа надежды, кивнул, Кэсси кивнула в ответ. — Мне нравится Ли. Он милый.

— Это опасно. — Стивен почти провыл последнее слово, и у Тони побежали мурашки по рукам.

— Всего-то немного краски, — возразила Кэсси. — Я то же самое проделала утром. Где Ли?

— В подвале.

— Ты спятил?!

— Дверь будет открыта, — быстро сказал он, не давая Стивену продолжить. — Так что вы сможете спуститься. На кухне стоит открытая банка с краской, и чтобы ею воспользоваться, можете позаимствовать энергию Эми. Вам же много не надо? Символ-то небольшой. Эми не против. Даже наоборот, она ждет не дождется. — Тони уже не мог остановиться. — И ничего не произойдет до проигрыша, который пойдет после вашего. Так что вы сможете набрать краски, дождаться, пока Карл перестанет плакать. Потом нарисовать символ на Ли до того, как Карл снова начнет, и тогда пойдет его проигрыш, и вас затянет сюда, — он постучал по стене, — в безопасное место.

— Нет. — Отпустив ладонь Кэсси, Стивен скрестил руки. — Только не в подвал. Ни за что.

— Но…

— Я же сказал, нет!

— Тони…

Он посмотрел за спину Стивена, на Кэсси.

— Выйди. Мне надо поговорить с братом.

Да. Это могло сработать. Кэсси хотела помочь, он это видел. И среди всех людей, живых или мертвых, Стивен слушался только ее. Но…

Он замер в дверном проеме.

— Как я узнаю?

На ее лице было написано: «Доверься мне». Но в пожимании плечами уже не было столько уверенности.

* * *

— Стивен…

— Нет.

— Если мы не поможем, Ли умрем.

— А что случится с нами, если мы поможем?

— Если каждый из нас нарисует половину символа, то теоретически ничего. А может, что-нибудь. И это хорошо, потому что с нами ничего не случалось с момента смерти. Мы так же заперты здесь, как и раньше, до того, как Грэхем разбудил нас. Только теперь мы это осознаем.

— Но… — Он собрался покачать головой, но спохватился и вместо этого схватил ее за руки. — Я не могу потерять тебя. Не могу. — Когда она села обратно на край ванны, Стивен опустился на пол и уткнулся в ее юбку. — Я не могу. И не хочу. И это еще не все!

Кэсси высвободила одну руку и погладила его по щеке.

— Не все?

— Ты думала о том, что случится с нами, если Тони его уничтожит? Что с нами будет, если мы больше не будем заперты здесь?

— Мы отправимся дальше.

На этой фразе он поднял голову.

— Куда? Потому что, вообще-то, мы грешили.

Уголки ее рта дрогнули в улыбке.

— Я помню.

— Так что я думаю, нам лучше здесь. — По его улыбке было понятно, что он доволен своим обоснованием.

— Может, если мы спасем Ли, нам простится этот грех. А если мы его не спасем… — Ее пальцы помнили прикосновение шелковистых волос Стивена. — А если мы его не спасем, но Тони все равно уничтожит зло… Тогда мы будем плохо выглядеть, когда отправимся дальше. Учитывая грехи и все такое.

— Нет.

Она вздохнула. Вернее, она подумала, что вздохнула. Похоже, ее пальцы помнили больше, чем легкие.

— Я помогу Тони. Так что если мы отправимся дальше…

— Нет.

Но это «нет» уже не было таким категоричным. И он перестал улыбаться.

* * *

Стоя снаружи около двери, Тони раскрыл карманный ножик. Левая рука как раз обрела достаточно силы, чтобы удержать его, позволив уколоть кончик правого указательного пальца.

«Вот она, ирония…»

Каулфилд считал, что все ответы, необходимые Тони для понимания ситуации, содержались в журнале. А журнал рассказал им, что Каулфилд пришпилил собранную силу к стене подвала при помощи собственной крови. Сложив ножик и убрав его обратно в карман, Тони надавил на кожу под ранкой большим пальцем и обвел кровью символ на левой руке.

Он как раз успел закончить и сунуть порезанный палец в рот, когда Карл перестал плакать.

«Тишина на площадке. Мотор!»

 

Глава 16

Мистер Миллз выдернул топор, пошатнулся и закричал:

— Вам от меня не спрятаться!

Тони не смотрел, как Кэсси и Стивен выбежали в коридор и бросились в ванную. Он знал, что не видит их живых, что их нынешняя реальность — это почти перерубленная шея и три четверти головы. Но видеть, как они были живыми, наблюдать их последние минуты и знать, что им придется переживать это снова и снова… Это была просто трагедия, по-другому не сказать.

Оно должно было прекратиться со смертью. Может, божья кара существовала, может, нет — Тони видел слишком много странных вещей, чтобы во что-то верить, — но суть была такова: когда что-то заканчивается, начинается уже нечто другое. Для Кэсси и Стивена ничего не закончилось, не началось, осталось только некое подобие существования. И может, это было лучше, чем риск непонятно ради чего, но Тони так не считал.

Может, теперь ему уже можно не думать? Он уже попытался их убедить.

Он поморщился. Дважды. Топором в плоть. Топором по кости. Странно, что удары топора — не особенно громкие удары, — производили больше впечатления, чем крики. Хотя Карл отбил у него любую возможную реакцию на крики. Карл, а до него — «Аэросмит».

Мистер Миллз, забрызганный кровью своих детей, развернулся и вышел из ванной. В коридоре он посмотрел на окровавленный топор так, будто никогда не видел его раньше, будто не знал, чьи мозги и волосы прилипли к лезвию. Потом ухватился поудобнее и вогнал острие себе между глаз.

Тони сделал шаг по направлению к падающему телу, поднял левую руку, на которой блестела его кровь, и позвал. Энергия никуда не девалась, и в конечном итоге призраки были собранной энергией.

Нет, совсем в конечном итоге, ему будет очень больно.

Но он не видел другого выхода.

Вся суть была в манипулировании энергией. Любой энергией, если верить заметкам Арры. Это и отличало волшебников от остальных людей. А конкретнее — тех, кто рисковал потерять руку, от тех, кто мог придумать менее рискованный выход. И как бы ему хотелось поговорить с таким человеком…

Свет начал меркнуть, и топор шлепнулся в его ладонь. Пальцы в судороге сжали рукоять.

«Сработало, и ладно».

Когда проигрыш закончился, топора не было видно, но ощущал он его по полной.

Боль была…

Была.

Если Тони выживет, то все последующие болезненные происшествия он будет сравнивать с этим.

«По-твоему, это больно? Я как-то раз выдернул призрачный топор из прошлого и прошелся с ним по дому с привидениями».

Правда, он не совсем шел. Он пытался набрать воздуха в легкие и не потерять сознание.

«Шевелитесь, ноги мои!»

Вздох поглубже. Еще один.

«К чему только не привыкает человек со временем».

Только у него не было времени. По крайней мере, много. Он должен был добраться до подвала до начала следующего проигрыша.

«Так, не думай о подвале. Думай о том, чтобы сделать шаг. Один, всего один».

От одного шага было не больнее, чем просто от стояния на месте. От второго и третьего тоже.

«Теперь иди к задней лестнице. Прямой коридор. Элементарно спотыкнуться».

У него получится. Как-то в феврале он дошел до больницы Веллеслей с двумя сломанными ребрами, разбитой губой и в одном ботинке. Тони до сих пор так и не узнал, куда делся второй.

«Теперь вниз по ступенькам. Это не сложно, закон земного притяжения на твоей стороне».

Стоп.

Ему надо было провести проверку. Удостовериться, что энергия, которую он удерживал, продолжала вести себя как топор. А то проку от нее…

Вместо того чтобы идти вниз, Тони пошел наверх. Проклиная закон земного притяжения.

Веревка Люси свисала с третьего этажа не совсем по центру. Ступеньки были настолько крутыми, что он мог дотянуться с четвертой. А если можно дотянуться с четвертой, зачем подниматься на пятую? Не было смысла делать такие глупости. Набрав побольше воздуха, Тони напряг руку и взмахнул топором.

Он почувствовал, как лезвие врезается в дерево.

Ощутил, как обрубленная веревка хлестнула по щеке.

Покачиваясь, прошел на четыре ступеньки вниз, задыхаясь и мелко дыша — так было легче.

Услышал голос, едва заметный хрип, бормочущий: «Спасибо».

И почувствовал себя намного лучше.

На секунду Тони показалось, что на дворе 1906 год, а он — горничная, но это можно было пережить как альтернативу предыдущим ощущениям — боль, боль и еще раз боль. Он все чувствовал себя, будто его левую руку окунули в кислоту, а потом обсыпали горячим песком. Но что бы там ни делала Люси — единственная горничная, которую он знал в 1906 году, — это помогало абстрагироваться от чувства. Помогло ему спуститься вниз по ступенькам и пройти через кухню, где со второй лампой ждали Маус, Адам и Зев.

Когда он присоединился к ним, двойной круг света дотянулся до Эми, сидящей, скрестив ноги, рядом с кладовкой — около открытой банки с белой краской. Она покачала головой в ответ на его безмолвный вопрос.

Они не сразу приходили в себя после смерти.

Еще было время.

— Так, Зев…

Когда звукорежиссер подошел, Тони ухмыльнулся:

— У тебя в штанах распылитель или ты просто рад меня видеть?

Адам закатил глаза и сунул Маусу пять баксов. Зев отвел руку назад и потрогал бутылку, засунутую за ремень.

— А как насчет нас? — поинтересовался первый помощник режиссера. — Когда нам бежать на помощь?

— Узнаете, — ответил Тони.

— Уверен?

— Это будет очевидно.

— В смысле очевидно?

— Полагаю, по крикам.

— Ага. — Адам провел рукой по густым волосам; те встали дыбом. — Слушай, если оно там так долго сидит, то почему ты думаешь, что мы с ним справимся?

Пришла пора для последней напутственной речи.

— Пфф, потому что мы хорошие парни. Зев, открой дверь. У меня руки заняты.

Лампа в одной руке. Топор в другой. Разумеется, топор никто не видел. Зев явно зарекся задавать вопросы, поэтому просто открыл дверь в подвал. Он нахмурился, когда Тони перешагнул порог.

— Что у тебя со щекой?

— Веревкой хлестнуло.

— Хочу ли я знать подробности?

— Едва ли. — Он подвинулся, давая Зеву встать рядом на верхней ступеньке. — Оставайся справа от меня, около лампы. И помни, — добавил Тони, когда они начали спускаться, — все, что слышит Ли, оно… Черт!

Лицо Ли появилось из тьмы у подножия лестницы. На секунду показалось, что оно парило в воздухе само по себе.

— Я уже начал думать, что ты не вернешься к нам.

Тони пожал плечами и постарался сделать вид, что он не тащит с собой невидимый призрачный топор. Еще повезло, что Ли — Каулфилд — тоже его не видел. Он не был уверен на все сто процентов, но полному отсутствию реакции можно было предположить, что его никто не видел.

— Я же сказал, что их не сразу придется убедить.

— Вопрос в том, в чем ты их убеждал. Привет, Зев.

— Ли.

— Не Ли, — прорычал Тони.

— Практически. — Он прищурил зеленые глаза; в свете лампы зрачки превратились в темные точки. — Что ты здесь делаешь, Зев?

— Велика вероятность, что тебе… твоему телу… понадобиться помощь, чтобы выбраться, когда Тони закончит что надо. — Он взмахнул рукой, выражая жестом все возможности, заключенные во фразе «что надо». — И к тому же, — Зев тоже прищурился, — я не собираюсь позволить Тони пройти через это одному.

— Значит, ты пришел подержать его за руку?

— Я подержусь за что угодно, лишь бы ему было проще.

Ли привередливо стряхнул с брюк немного грязи.

— Я поражаюсь тому, насколько прогнила мораль в этом времени. Извращения принимаются за нормальное поведение.

Тони с ухмылкой повернулся к Зеву.

— Ты ничего не говорил об извращениях.

— Не хотел тебя обнадеживать. — Тот философски пожал плечами. — Можем не успеть.

— Логично.

— Ну оставайся с ним, раз ты так настаиваешь, — рявкнул Ли. «И стань первой жертвой».

Наверно, это был самый громкий подтекст, который Тони когда-либо слышал. А, учитывая среднюю громкость за всю ночь, это о чем-то, но говорило.

— Иди первый. — Он взмахнул лампой. — Я хочу видеть, что ты не накалываешь меня насчет Ли.

— Я ничего не накалываю!

— Не накалываешь, не обманываешь. Те же яйца, только сбоку. Так что забудем обо всем.

Ли демонстративно повернулся и двинулся вперед.

— С каких пор ты цитируешь Гершвина? — прошептал Зев, когда они опустились к воде.

— Иногда мне нравится погружаться в стереотипы. — Вода казалась теплее, чем раньше. Тони искренне надеялся, что только из-за того, что у него и так были мокрые ноги.

— Как насчет Гилберта и Салливана?

— Да никогда на свете.

— Значит, не очень глубокое погружение.

— Это же я.

Существо казалось ближе к лестнице, чем раньше. Но Тони был почти уверен, что, как часть фундамента, оно не могло передвинуться. Когда Ли занял свое прежнее место около стены, Тони сообразил, что с занятыми руками от зеркала в кармане будет столько же помощи, сколько от программы на прошедшую неделю.

— Отдавай лампу своему другу, — последнее слово было пропитано отвращением, — а потом иди сюда и слейся с нами.

— Чувак, как же это пошло звучит. — Он жестом велел Зеву отодвинуться назад, прошел к колонне и повесил лампу на гвоздь. — Тут она, по крайней мере, едва ли пострадает.

— «Чувак»? — Ли вздернул губу. — Ты очень странно выражаешься.

— Ничего, успеешь привыкнуть. — Он никогда бы не подумал, что станет скучать по плачу Карла. Вернее, по отсутствию плача, символизирующему начало нового проигрыша. Им надо было заполнить время, причем так, чтобы это не смотрелось подозрительно. Он встал перед Зевом. — Значит, прощаемся.

Слабая улыбка в обрамлении темной бороды — Зев безмолвно согласился пожертвовать собой ради всеобщего блага.

Ну, или не совсем жертвовать.

«Без разницы…»

Как минимум они расстались не из-за физической несовместимости. Тони наконец смог оборвать поцелуй, чтобы не пропустить проигрыш. И чтобы сохранить хоть пару работающих мозговых клеток.

Ли и так вздернул верхнюю губу, но теперь он поднял ее настолько, что Рэймонд Дарк удавился бы от зависти.

— Извращения!

— Слишком часто протестуешь. — Зев выглядел довольным.

— Он тебя не хочет. — Голос Ли, отвращение Каулфилда.

— Кажется, он про меня, — пробормотал Тони.

— Ага, я понял.

Каулфилд развел руками Ли.

— Он хочет это!

Зев фыркнул.

— А кто не хочет?

Это на секунду выбило Каулфилда из колеи.

— Он удовольствовался тобой.

— Еще б.

— Эй! — В пылу спора Тони достал зеркало. — Я не удовольствовался! Правда! — повторил он, но, похоже, ни Каулфилд, ни Зев ему не верили. Оставалось только надеяться, что Ли ничего не вспомнит, когда освободится. — Даже если ты что-то хочешь, еще не значит, что тебе будет не хватать чего-то еще. Например, мне нравятся хот-доги, но я буду доволен, если мне дадут…

— Блинчики?

— Не начинай.

Теперь у Тони было зеркало. Ему показалось, или около края круга света мелькнуло что-то серое? Два прозрачных силуэта, ждущих подходящего момента? Или это просто говорила его надежда?

— Я хочу, чтобы Ли стоял рядом с Зевом, когда я подойду к тебе.

— Хорошо. — Актер отошел на шаг от стены. Одному призраку хватило бы места немного порисовать.

Или двум призракам.

Ли сделал еще один шаг, содрогнулся и остановился.

«Удачи», — раздался хрип в ушах Тони, и он почувствовал внезапную боль, когда Люси Льюис вернулась на лестницу, на свое место во время проигрыша.

Тони посмотрел на отражение в зеркало…

Глаза в перекатывающейся тьме выпучились в его сторону.

Сформировали лицо. Голову. Тело. Каулфилд.

А без зеркала?

Едва различимый розовый обнаженный силуэт, выгибающийся на стене.

Он не знал, в безопасности Ли или нет.

Он не знал, умирает Ли или нет.

Даже если потом они ухитрятся отвлечь Каулфилда до следующего проигрыша, Тони уже не сможет держать топор.

Сейчас или никогда.

Никогда.

Сейчас.

Стиснув зубы и спотыкаясь, Тони подошел к стене, как-то ухитрился поднять руку и из последних сил рубанул топором. А потом он не то чтобы отпустил рукоять в нужный момент, просто заставил пальцы распрямиться в надежде, что потом сработает инерция. Топор, вколотый в голову Крейтона Каулфилда, стал видимым.

Ли закричал.

Они не… Он не…

Тони с плеском бросился к Ли, но никак не мог до него добраться.

Струи очистителя, казалось, брызнули слишком высоко.

«А, нет. Это я на коленях».

Он не помнил, чтобы падал.

Боль распространилось из левой ладони по руке к плечам, груди и вниз, до правого бедра. Волны. Обжигающей. Боли. И голова, и рука садовника были меньше, и держал он их совсем не так долго. Присутствие Люси сгладило повреждения, позволив ему продержаться так долго. Но теперь это пропало. Вода была холодной. Вода должна была помочь. Он стал заваливаться вперед.

Стоп.

Это кричал не Ли. Тони постарался сфокусировать взгляд. Ли тоже стоял на коленях, глядя в воду так, будто не мог поверить, что он видит, и закусив кровоточащую губу. Но он не кричал.

Кто тогда?

Точно. Голый извивающийся мужик с топором в голове. Струи тьмы стекали по его лицу. Широко распахнув глаза, Каулфилд высвободил руку и попытался ухватить рукоять топора. Его пальцы прошли насквозь.

Вторая рука высвободилась сама. Будто ее выплюнули.

Потом ноги.

Кажется, собранную силу не особенно вдохновляло времяпрепровождение на стене.

Тони шарахнулся в сторону, когда разлагающееся тело рухнуло в воду лицом вниз. Всплыло. Перевернулось на спину. Разрубленная голова, но ни следа топора.

Он закричал, когда кто-то ухватил его за плечи.

— Это я. — Габариты и голос Мауса было невозможно ни с кем спутать.

А, точно, кавалерия прибыла.

— Так, не рассиживаемся. Кажется, стенка сейчас взорвется!

Голос Адама.

— А Ли? — Тони изогнулся, когда Маус поднял его из воды.

Маус ухватил его покрепче, давая ясно понять, что дергаться не рекомендуется.

— Его тошнит.

Это было хорошо. По крайней мере, он так думал.

— Он жив?

Они взбирались по лестнице. Иногда этот здоровяк развивал неплохую скорость.

— Мертвых не тошнит.

— Кажется, какой-то фрилансер предлагал это название для девятой серии.

— Нет.

Тони был почти уверен, что пошутил. Но когда он попытался объяснить это Маусу, то потерял сознание.

* * *

— Что-то произошло. — Генри вышел на дорожку и нахмурился в сторону дома.

Грэхем подошел к нему, стирая с шеи капли дождя, закатывающиеся под воротник комбинезона.

— Да, я это тоже почувствовал.

— Что почувствовал? — требовательно спросил ЧБ. Он и так не особо любил недоговорки, но на сегодня его терпение и без того было исчерпано. — Все закончилось?

Вампир и медиум переглянулись. Наконец, Грэхем пожал плечами.

— К сожалению, есть только один способ это проверить, а вы еще с прошлого не прочухались.

Генри прищурился.

— Я в порядке.

— Да? У вас эти синяки под глазами перманентно? Я так и думал. И вы потираете виски, когда думаете, что на вас никто не смотрит. Уверен, что вы давно не страдали от мигрени.

Генри негромко рыкнул.

— Значит, давно. Придется мне. — Грэхем вытер ладони о бедра, прошел по дорожке, протянул руку и прикоснулся к краю крыльца.

Красная вспышка, и он оказался у ног Генри.

— Целы?

— Порядок, — пробормотал Грэхем, хватая Генри за руку и поднимаясь на ноги. — Значит, еще не все.

— Что не все?

Троица медленно повернулась.

На дорожке на краю света стоял Джек Элсон.

— Коп? — тихо спросил Грэхем.

— Коп, — с той же громкостью ответил Генри.

ЧБ громко вздохнул и медленно выдохнул, после чего встретил констебля на полпути.

— Моя ночная съемка еще не окончена. Я могу вам чем-нибудь помочь, констебль Элсон?

— Да нет. Я проезжал мимо, и увидел, что на дороге стоит несколько машин. Поэтому я решил заехать и проверить, все ли в порядке.

— Ясно. — И в этом слове было заключен факт, о котором знали все присутствующие, — Дир Лэйк Род не вел никуда, поэтому проехать мимо едва ли было возможно.

— Раньше машин был больше.

— Ночью хватает меньшего количества людей.

Элсон доброжелательно-покровительственно улыбнулся, от чего у Генри заныли зубы. Так обычно улыбался его отец.

— Полагаю, у вас есть разрешение на ночную съемку?

— Мы работаем тут уже неделю, — сообщил ему ЧБ.

— Но не ночью.

— Нет, не ночью.

— Так где разрешение?

— Внутри.

В голосе продюсера было предупреждающая нотка, которое Элсон проигнорировал.

— Хорошо. — Он улыбнулся еще шире. — Давайте проверим.

— От влаги двери заклинило.

Стряхивая капли дождя со светлых ресниц, Элсон неверяще посмотрел сначала на Грэхема, а потом снова на ЧБ.

— От влаги?

— Да, от влаги. Мои люди сейчас стараются выбраться.

— Там свет не горит.

— Констебль Дэнверс. — ЧБ кивнул второму человеку, появившемуся на дороге; кивнул вежливо, но с вполне различимым нетерпением.

Элсон нахмурился, глядя на свою напарницу.

— Ты что тут делаешь?

— Я бы могла задать тебе тот же вопрос. — Она пожала плечами и встала рядом с ним. — Но не буду. После твоего расследования было понятно, что ты не домой собираешься.

— И ты за мной проследила?

— Мне не надо было за тобой следить, Джек. Я знала, куда ты направляешься. Здесь слишком много неотвеченных вопросов.

— Расследования?

Оба констебля повернулись к продюсеру.

— В этом доме уже много лет происходили странные события, — пояснила Дэнверс, игнорируя сигналы, который посылал ей напарник. — После сегодняшнего разговора с Тони Фостером констебль Элсон заглянул в наш архив и обнаружил там список убийств и самоубийств длиной с вашу руку. — Она сделала паузу, посмотрела на вышеупомянутую руку и поправилась, — ну, как минимум с мою. Забавно, что столько всего произошло в одном месте.

— Да. Забавно. — ЧБ не казался особо веселым. — Значит, вы не собирались проверить наше разрешение.

Это был не вопрос, но Элсон все равно ответил, напряженно улыбаясь.

— Можно и проверить заодно, раз мы здесь.

— У меня складывается впечатление, что вы не на дежурстве.

— Всадники всегда на дежурстве. — Дэнверс покосилась на Генри, как будто он один из четверых знал, что она краснеет. — Я слышала эту фразу в одном стороне фильме. Всегда хотелось ее повторить.

— Угу, теперь ты ее повторила, — вздохнул Элсон. — Что значит, там не горит свет?

— А?

— Когда ты приехала, последовала за мной по пятам, не следила за мной, предугадала мои намерения…

Приподнятая бровь оборвала перечисление.

— …ты сказала, что там не горит свет.

— А. Точно. В доме нет света. — Она изящно указала на здание. — Если они там снимают, почему не горит свет?

— Потому что мы снимаем дневную сцену ночью, и окна задернуты светонепроницаемыми занавесками. — ЧБ перечислял голые факты. Генри знал, что он провел длинную ночь, беспокоясь за дочерей, и теперь начинал злиться. Но злиться на дом было слишком непрактично. А тут судьба послала ему пару мишеней. Учитывая, что последний раз, когда Генри видел ЧБ злым, тот ухватил взрослого человека за горло и перекинул его через всю съемочную площадку, пожалуй, было пора вмешаться.

— Светонепроницаемые занавески? Ладно. Наверно, и той красной вспышке, которая отбросила… — Элсон замолк и вопросительно моргнул.

— Грэхем Бруммель, — пробурчал смотритель.

— …мистера Бруммеля на задницу?

ЧБ расправил плечи; ткань его пальто пошла волнами.

— Вы это видели?

— Боюсь, что да.

Тихий рык, и Генри оказался рядом, сжимая правое запястье ЧБ и удерживая его за руку.

— Я это тоже видела. Еще с дороги. — Дэнверс не отрывала взгляда от мускулов, перекатывающихся под тканью, заметных даже в темноте.

— Какого черта здесь творится? — не выдержал Элсон, невольно переключаясь на более крупную по его мнению угрозу. — Вы были там, а теперь вы здесь. Никто не может двигаться настолько быстро.

Генри не позволил улыбке стать откровенно опасной.

— Ну, видимо, кое-кто все-таки может. Я в хорошей форме. — Генри отвел пальцы от горячей кожи ЧБ, почувствовав, что тот пытается высвободить руку. Он не оторвал потемневшего взгляда от недоверчивых глаз констебля Элсона. — Подозреваю, что в происшествии с мистером Бруммелем виновата погода. Тут была небольшая гроза, а в старых домах очень быстро накапливается статическое электричество.

— Статическое электричество? — Недоверие начало спадать. — Да, возможно, это…

— Ну и бред. — Дэнверс перевела взгляд с ЧБ на Генри, а потом обратно на ЧБ. — Я думаю, что или один из кабелей, которые вы провели из того грузовика, оказался незаземлен, чем вы создали опасную атмосферу, нарушив кучу правил по технике безопасности — и от этого заклинило двери, или в доме в доме водятся привидения, и он захватил ваших людей, — тонкий палец ткнулся в широкую грудь, — и ваших дочерей, которых мы видели сегодня днем. Поэтому вы растеряли все свое хваленое спокойствие. А эта красная вспышка означала, что дом вас не впускает — всех вас. Я же сказала, что мы провели расследование.

— Хваленое спокойствие? — прошептал Элсон.

— Не сейчас, Джек.

— Кажется, вы что-то напутали, констебль Дэнверс. — Голос ЧБ снова стал властным. — Мои люди снимают в этом здании серию про дом с привидениями. Поэтому там водятся привидения только потому, что я так решил.

— Ага. — Она качнулась на пятках и прищурилась. — А убийства с самоубийствами?

— Не в этой серии.

— Не в сериях. — Ее тон предлагал ему попробовать сделать вид, что он ничего не понимает.

— А. Вы имеете в виду трагические смерти миссис Крэнби и ее новорожденного сына?

— И другие тоже. В тридцатых годах толпа народа погибла во время бала. Миссис Крэнби слышала танцевальную музыку. В пятидесятых Кристофе Миллз зарубил себя и своих детей топором. Миссис Крэнби панически боялась мужчины с топором, которого больше никто не видел.

— То есть, вы хотите сказать, что из-за своей послеродовой депрессии миссис Крэнби решила, что в доме живут привидения из-за его трагического прошлого?

— Нет, она не это хочет сказать. — Элсон, до этого неверяще таращившийся на свою напарницу, встал рядом с ней плечом к плечу. — Она хочет сказать, что мы останемся здесь, пока не откроются двери.

— Призраки — это не против закона, — заметил Грэхем, скрещивая руки и сдвигаясь вперед, чтобы встать справа от Генри.

— Никто и не утверждал обратно. Но раз уж мы здесь, то мы останемся. Нам по долгу службы надо быть в курсе происходящего.

— Вы напрасно тратите время.

— Это наше время. — Прищурившись, Элсон взглядом предложил попробовать их выгнать. Когда никто не рискнул, он победоносно улыбнулся. — А теперь, если вы не возражаете, мы расставим все точки над «и». Я попробую открыть дверь.

— Вы видели, что произошло с мистером Бруммелем.

— Видел.

ЧБ отошел с дороги.

— Тогда прошу.

Грэхем безуспешно попытался скрыть ухмылку, когда констебли прошли мимо него.

Через пару секунд он так же безуспешно попытался скрыть смешок, когда раздалась красная вспышка, и констебль Элсон чертыхнулся, оступился, плюхнулся на землю и раздавил какой-то разросшийся цветок около дорожки.

— Этого недалеко, — пробормотал он. Генри пошевелился.

— Подозреваю, что концентрация удара зависит от паранормальных способностей. Если они развиты сильно, отлетаешь далеко. Если их нет, — он кивнул в сторону констебля, — то не особо.

— Да, но ЧБ-то до этого подальше отлетал.

— ЧБ стоит вне законов.

Грэхем обернулся на продюсера, который все еще стоял в начале дорожки и как-то ухитрялся господствовать над сценой, включающей дом с привидениями, обалдевшего полицейского, медиума и вампира. И кивнул.

— Понял. Вы довольны? — спросил он, когда констебли опять прошли мимо него, но уже в противоположном направлении.

Элсон мрачно посмотрел на него и повернулся уже с более непроницаемым выражением к Генри.

— Статическое электричество, значит?

— Как вариант.

— Не очень удачный. — Он взял Дэнверс за руку и направился к дороге. — Мы будем вон там, если вам понадобится… хоть что-нибудь.

* * *

— Ну давай. Говори. Скажи мне, что я чокнулась.

Потирая шею в надежде, что его волосы перестанут стоять дыбом, Джек уставился на темный силуэт дома.

— Если бы я мог…

Гита проигнорировала дом, наблюдая за напарником.

— Ты рад, что я это сказала. Потому что ты не смог.

— Не рад. — Полуулыбка появилась и пропала. — Я знаю, что с этими людьми что-то происходит. Что-то происходило прошлой весной и что-то происходит сейчас. Что-то не очень… — Он взмахнул руками.

— Нормальное?

— Почти так. И хотя я бы предпочел, чтобы ты сначала поговорила со мной, а не вываливала на них информацию, я придержу свое мнение о твоем — и своем — психическом состоянии до момента, пока не откроются эти двери. — Скрестив руки, Джек кивнул в сторону небольшого скопления людей на дорожке. — Или пока они не расколются на тему того, что происходит.

— Мы поэтому здесь? Чтобы они смогли все обсудить?

Они были достаточно близко к свету, чтобы Гита увидела, как он приподнимает светлую бровь.

— Ну да. Это одна из причин.

И еще он хотел убрать напарницу от них, пока она не ляпнула еще что-нибудь, и люди не подумали, что констебль Джек Элсон верит во что-то помимо преступления и наказания. Но сейчас она бы не среагировала на подколку — слишком устала.

— Но тот неряха прав. Дом с привидениями не против закона.

— Именно.

— Тогда почему мы здесь?

— Мы? Почему ты здесь.

— Потому что здесь ты.

— Ага. — Он потер руку, которой хотел прикоснуться к дому, о рукав. — Я хотел… В смысле, мне надо… Мы должны были…

— Догадаться?

— Я готов поспорить, что Тони Фостер в самом эпицентре.

— Эпицентре чего, Джек?

— В этом-то и вопрос. — Он вздохнул, расцепил и снова скрестил руки. — Ненавижу, когда я знаю, что что-то происходит, но не понимаю что именно.

Она повернулась и уставилась на три фигуры на дорожке.

— Спорим, что мы что-нибудь узнаем, если проверим Грэхема Бруммеля?

— И спорить не собираюсь.

* * *

— Пара правонарушений, больше ничего. Все по мелочи. А, ну еще обвинение в мошенничестве в Сиэтле, которое замяли. — Грэхем громко выдохнул. — Никогда не просите финансовых советов у покойников. — Быстрый взгляд в сторону Генри. — Без обид.

— Никаких обид — технически говоря, я не покойник.

— Что? Не покойник? А я думал, что вы все… — Он высунул язык и наклонил голову набок. Прежде чем Генри успел среагировать на изображение, не особенно похожее на когда-либо виденных им живых мертвецов, Грэхем выпрямил шею и сказал, — стоп, надо было сразу попробовать. Я просто посмотрю на вас на астральном уровне…

Его глаза помутнели.

— О господи! — Посерев, Грэхем снова вернулся в реальность. — Вы…

Генри улыбнулся.

— Наша проблема — не мистер Фицрой, — прорычал ЧБ; Грэхем вздрогнул и сунул дрожащие руки в карманы комбинезона, — а двое чересчур прилежных офицеров. — Он перевел взгляд на Генри. — Вы можете что-нибудь сделать с их памятью?

— Стереть ее, как Арра? — Генри покачал головой. — Не. Даже в таком… — он покосился на смотрителя, — вымотанном состоянии я могу заставить их забыть меня, но они не забудут об ужасе, тьме и ночи. А учитывая, что они полицейские, которых натренировали замечать и разбираться в подобных вещах, и что они уже заглянули за пределы нормального — что редко даже для полиции, — я не гарантирую, что они не вспомнят. Только если я не возьму их к себе в постель, что, скорее всего, причинит констеблю Элсону гораздо больше проблем, чем все, что он может обнаружить.

— Вместе или по отдельности?

Медленный поворот на одном каблуке.

— Прошу прощения?

Грэхем пожал плечами, явно жалея, что раскрыл рот, и, тем не менее, не в состоянии удержаться.

— В постель, говорю… вместе или по отдельности.

— Вот теперь вы меня обижаете.

— Извиняюсь.

— Когда откроется эта дверь, — выразительно сказал ЧБ, — мы обнаружим там тело, может, даже не одно. Будет расследование. Тони сможет с помощью информации Арры стереть воспоминания всех находящихся в доме?

— Очень сильно сомневаюсь. — Потому что, насколько знал Генри, единственное гарантированное заклинание Тони помогало ему призывать еду, не вставая с дивана. Стереть несколько воспоминаний будет ему не по силам.

— Значит, они узнают о его способностях, и во время расследования…

Генри кивнул.

— Это всплывет. Особенно если они выберутся из дома с помощью его способностей.

— Он или станет вторым Удивительным Крескином, — вздохнул Грэхем, — и его жизнь превратится в ад, или его сунут в психушку. Поверьте на слово, — добавил он, когда Генри и ЧБ нахмурились. — Этот мир не прощает психически развитых людей. Они читают слово «психически» как «псих». Ну, вы поняли.

— К сожалению, да.

— К счастью, — поправил их Генри. — Думаю, мы смотрим на это с неправильной стороны. — Взмахом руки он заставил остальных умолкнуть и начал выстраивать концовку, как будто он строил ее для последней главы одной из своих книг. — Когда двери откроются — на рассвете или раньше — ваши люди выйдут оттуда и заявят, что в доме водятся привидения. Что они их видели. Что на них напала злая тварь, живущая в подвале. Но они не смогут доказать ничего из этого, и окружающие решат, что они сумасшедшие. Кроме того, телевизионщикам не дадут ни малейшего шанса. Все знают, что это братия не совсем нормальная.

— Это правда? — задумался ЧБ. Грэхем кивнул.

— Все в Северном Голливуде это знают, точно говорю.

— А теперь представьте, что сумасшедшие телевизионщики провели ночь в доме, в котором уже бывали утечки газа. Что получается?

— Источник безумия обнаружен. Что? — спросил Грэхем, когда остальные подняли брови. — Я часто смотрю «Закон и порядок».

— А кто не смотрит? — устало спросил ЧБ. — А если, допустим, мои люди ничего не скажут о призраках и тварях из подвала? Допустим, они придумают более правдивую историю?

— Без разницы. Даже если они придут к соглашению — а группы такого размера по большей части никогда даже не могут прийти к соглашению, где бы им пообедать, — они не смогут придерживаться этой истории во время полицейского расследования.

— Правда выплывет наружу?

— И никто в нее не поверит.

Следующий вопрос был менее риторическим.

— Мы же объясняли утечкой газа то, что происходило на студии весной?

— Ну, неспроста это классическое оправдание, — напомнил Генри. — И я думаю — учитывая, что полиция знает, что все остальные смерти в доме были связками убийства и самоубийства, — что истинная причина смерти вашей помощницы костюмерши будет очевидна. Люди заперты в доме. Все они немного сошли с ума. Кто-то сошел с ума побольше и убил человека.

— И этот кто-то тоже скорее всего мертв, — добавил Грэхем, — если дом не изменил своим привычкам.

— Итак, дело открывается и сразу закрывается. Почему они сошли с ума? — Генри развел руками. — Это не наше дело. Почему заклинило двери? Опять же — не наша проблема. Кто-то из них творил чудесные волшебные фокусы? Но мы уже выяснили, что они все немного сошли с ума, а поэтому не являются надежными свидетелями.

— Но эти двое, — Грэхем кивнул в сторону дороги, — думают, что что-то не так.

— Одно дело сказать нам, что они думают, а совсем другое — написать это в официальном рапорте. Они не идиоты, это они уже доказали. Если они узнают правду о происшедшем, то кому они скажут? Вещественных доказательств нет и достать их невозможно.

— Эй, а как насчет вас? Вы ходячее говорящее вещественное доказательство.

— Они обо мне не знают.

Грэхем фыркнул.

— Вы стоите прямо здесь. — Когда глаза Генри снова потемнели, он отступил назад. — А. Точно. Они о вас не знают. И никто из присутствующих им ничего не скажет. Ни слова. Рот на замок. Эй, я общаюсь с мертвыми, я ни на кого не могу показывать пальцем, так?

— Так. — Маски вернулись на место. Только в улыбке таилось негромкое предупреждение. — Учитывая, что там произошла смерть, то чем раньше вмешать в дело полицию, тем наши люди… — Люди ЧБ за исключением Тони. — Ваши люди будут выглядеть. И раз уж эти офицеры с некоторым пониманием относятся к делу…

— С пониманием? — рыкнул ЧБ.

— К делу, — повторил Тони. — И если они хоть как-то упомянут призраков, то моментально потеряют все доверие власти. — Быстрый взгляд в сторону дома. — Судебной власти в нашем случае.

— А как насчет прессы? — отказывался успокаиваться Грэхем. — Эти желтые газетенки налетят сюда как мухи на мед.

Генри приподнял бровь и покосился на ЧБ. Через пару секунд тот улыбнулся.

Разумеется. Если их направить в нужное русло, то можно будет обеспечить сериалу уйму бесплатной рекламы. Может, даже рейтинги повысятся. Раз призраки могут существовать, то и почему бы и вампирам не быть?

— С этим не очень увлекайтесь.

— Разумеется.

 

Глава 17

Тони приходил в сознание медленно. Из уютной тьмы его вытащило подозрение, что пока он валялся в отключке, кто-то начал тыкать раскаленными иголками в левую половину его тела. Когда он заставил себя открыть глаза, то первым, что он увидел, было лицо Брианны.

— Он проснулся, — крикнула девочка, не поворачивая головы. Почти в тот же момент за ней появилось Эми.

— Ты в порядке?

— Может быть. А ты?

— Я даже сознания не потеряла. — Она казалась разочарованной. — Просто небольшая слабость. А что значит «может быть»?

— Смотря, что значит «в порядке».

— Не собираешься помирать?

Логично.

— Пока не уверен, — сообщил Тони. — Помоги-ка мне сесть.

С помощью Эми и Брианны он смог прислониться к уже знакомым нижним ящикам. Значит, они все еще в кладовке. Это было плохо. Выражения на лицах людей, полукругом столпившихся вокруг него, подтверждали этот вывод.

— Двери по-прежнему заперты. — Голос судьбы откуда-то сверху. Моргая, он поднял взгляд на Питера.

— Не сработало?

— Сработало, — ответил Маус, не дав Питеру открыть рта. — Каулфилд разлагается. Стенка чистая. Ну, чище, чем была, — добавил он, вспомнив, что говорит о каменном фундаменте.

Питер сжал губы в тонкие белые линии.

— Но двери по-прежнему заперты.

— Ладно. — Тони ухитрился поднять правую руку. — Дайте подумать. Каулфилд мертв…

Маус бросил жесткий взгляд на Питера и кивнул.

— Символы, привязывающие собранную силу к конкретному месту, стерты… Ли!

— Ли в порядке, — сказал Зев, протягивая ему бутылку воды. — Ну, не совсем в порядке. Но он пришел в себя. Тина, Мэйсон и Эшли сейчас с ним… разбираются.

Успокаивают. Зев собирался сказать «успокаивают», но поправился в последний момент. Тони видел за Мэйсоном ноги в темных брюках, но самого Ли он не видел. И он не был уверен, что хочет видеть Ли. Главное, что тот был в порядке. Снова собой.

— Ли не твоя забота, — прервал поток его мыслей порядком раздраженный Питер. — Твое дело — понять, какого черта эти двери по-прежнему заперты!

— Точно. — С этим он мог справиться. Это позволит ему не думать о Ли. Растягивая время, чтобы разложить мысли по полочкам, он отпил воды и чуть ее не выплюнул. Зев насыпал в бутылку сахара. — Так, — пробормотал он, бросая на своего бывшего недовольный взгляд — «спасибо за предупреждение». — Сила была сосредоточена там довольно долгое время. Может, она осталась собранной в одном месте даже без символов — может, она сама это решила. Определенно эта сила была независима от Каулфилда. Возможно, в ней зародилось некоторое подобие сознание. Она могла бы направиться куда угодно, но она решила остаться частью дома.

— Почему?

Зажегся свет. Оркестр заиграл «Ночь и день». В бальном зале мертвые начали танцевать.

— Потому что дом ее подкармливает, — вздохнул Тони, зная, что они все еще его слышали. — Призраки все еще здесь заперты.

* * *

— Если оно больше не пытается добавить нас к своей коллекции, то надо просто выждать. — Питер зыркнул на Мэйсона и Мауса, незамедлительно сделавших самое вменяемое лицо, на которое были способна. Кейт ответила таким же взглядом. — До рассвета должно остаться не так много времени.

— Наверно, нет. — Незнание заставляло Тони нервничать. Еще сильнее. Ждал ли Генри по-прежнему снаружи или нет?

— Они не наша забота. Они умерли много лет назад.

Тони не сразу сообразил, о ком говорит Питер, и только потом снова вернулся к насущным проблемам. За четыреста пятьдесят лет плюс-минус десятилетие — особенно учитывая это десятилетие, — Генри мог запомнить, когда пора прятаться от солнца.

— Бренда, Хартли и Том тоже заперты.

— Это ты нам так сказал.

— Я тоже сказала! — Брианна скрестила руки, всем своим видом вызывая Питера на конфронтацию. — Я с ней танцевала.

— Ладно. — Он нетерпеливо вздохнул. — Бренда, Хартли и Том тоже заперты.

— И Карл все еще плачет. Я его слышу.

Когда Брианна прижалась к Тони, он почувствовал, как в кармане что-то смялось. Фотография Карла и его матери.

— Я тоже его слышу. — Он достал снимок и протянул его Эми. Многократные водные процедуры не особо хорошо сказались на изображении, но лицо… лица все равно были до боли узнаваемы.

— Значит, нам надо освободить призраков. — Эми даже не стала добавлять «ясен пень». Она отдала фотографию Питеру. Тот секунду посмотрел на изображение, поднял взгляд, понял, что все ждут его команды, и вздохнул.

— Ладно. Освободим призраков. — Он встретился взглядом с Тони. — Что мы должны сделать?

— Я не знаю.

— Ты не знаешь? — переспросил Питер и всплеснул руками. — Отлично. А кто знает?

Оказалось, что никто.

Тони посмотрел сверху вниз на Брианну и нахмурился.

— Согласно записям в журнале, Каулфилд использовал своего сына, Ричарда, чтобы связываться с силой, и Ричард сейчас обитает в главной ванной.

— Ты что-то хочешь этим сказать, Тони? — Эми всмотрелась в его лицо. — Или просто повторяешь отдельные факты?

— Он не участвует в проигрышах. А остальные призраки участвуют, — продолжил он, когда на их лицах заиграли разные эмоции — от растерянности до удивления. Небольшой спектр. — Даже Стивена и Кэсси затягивает в этот водоворот, хотя остаток времени они понимают, где находятся. А Ричард не проигрывается. И он всегда там. Его даже Мэйсон заметил.

— Эй! — Уточнение привлекло внимание актера. — Что значит «даже»?

— Это значит, что так-то ты слишком умен, чтобы оказаться замешанным во весь этот сверхъестественный бред, — ловко вмешался Питер.

Аа.

Эми протянула руку и потыкала его в ногу.

— Ближе к делу, Тони.

— Ричард Каулфилд — ключ к этому.

Задумчивая тишина.

А потом Адам задал вопрос, который всем пришел в голову:

— Ключ к чему?

— К освобождению призраков, к истощению существа и к нашему выходу из этой мышеловки.

Питер взял у Эми фотографию. Он так смотрел на нее, что Тони невольно подумалось, что у режиссера, скорее всего, тоже есть дети. Какое-то время в кладовке были слышны только отдаленные всхлипы мертвого ребенка. Наконец Питер сунул снимок обратно Тони и кивком указал на дверь.

— Ну, чего ждешь? Иди и поверни свой ключ.

Точно. Потому что быть героем — это его призвание. Это они уже определили. От его левой кисти и всему, к ней присоединенному, было немного прока. Он едва мог шевелить пальцами, и казалось, что с руки сняли кожу и, как следует, обсыпали мясо измельченным красным перцем. Волшебник или нет, его должность в самом низу тотемного столба гарантировала самые противные задания. Стоять было больно. Дышать — тоже. Тони уже собрался как следует себя пожалеть, когда пронзительный голос сбил его с нужного настроя:

— Я пойду с тобой.

— Бри…

Она посмотрела на него и очень медленно и выразительно сказала:

— Он меня не боится.

Но он боялся своего отца, а Тони был мужчиной. Моложе, стройнее, да и сережек у него было побольше, но все же…

— Ладно. Как скажешь. — Тони думал, что Тина будет против, но она все еще кудахтала над Ли и даже не заметила. — Сможешь понести лампу?

— Сможет, но, пожалуй, ей не стоит этого делать. — Зев успел перехватить лампу со стойки за секунду до Брианны. — Я тоже пойду.

— И я.

— Нет. — Питер преградил путь Эми. — Каулфилд, может, и погиб, но этот дом все еще опасен. Чем меньше человек будет по нему ходить, тем лучше.

Эми ткнула пальцем в сторону Брианны.

— Так нечестно! Дочь босса вы отпускаете! — Внезапно она со щелчком захлопнула рот. — Я веду себя как шестилетняя девчонка, да?

Тони и Зев дружно кивнули.

— Брианна идет, потому что мальчик ее не боится. Тони идет, потому что это его шоу…

А. Ну, это звучало гораздо приятней, чем «Тони идет, потому что мы не собираемся подвергать опасности более значимых людей».

«Хватит ныть», — велел он себе.

«Но у меня рука болит».

«Потерпишь. Ты единственный, кто может это сделать».

— …Зев идет, потому что Тони паршиво выглядит, и я не уверен, что он сможет сам подняться по лестнице, — продолжил Питер. — А ты, — ткнул он пальцем в Эми, — не идешь. Мы все будем сидеть здесь и не мешать Тони. Ему только не хватало снова нестись на чье-нибудь спасение.

Опустив плечи, Эми сунула руки в карманы штанов.

— Ладно, ладно.

— Так что идите. — Питер махнул в сторону двери, и пораженно смотрящий на него Тони зашаркал к выходу. Было приятно чувствовать, что его ценят. «Приятно» оставалось относительным понятием. Впрочем, нет ничего такого, чему не могут помочь двенадцать часов сна и килограмм болеутоляющего средства.

Кэсси и Стивен ждали в столовой. В кладовку их не пускала линия символов, нарисованных помадой на полу. Когда Зев прикрыл дверь, они ринулись вперед, выглядя… Выглядя самыми счастливыми мертвецами из всех, которых когда-либо видел Тони. За исключением Генри, который в принципе мертвецом не был.

— Сработало! — Стивен сделал вокруг них круг быстрее, чем было возможно для смертного. — Я нарисовал половинку, и Кэсси тоже. Прямо между лопатками! И сработало!

Тони сдержал улыбку. Стивен говорил так, будто сам придумал весь план.

«Подростки».

Он поблагодарил их, предварительно предупредив Зева и Брианну, что они здесь не одни. Никаких разговоров с пустым воздухом.

— Вы спасли Ли, это точно.

— Не за что. И существа больше нет. Теперь в доме все ощущается совсем по-другому. Даже не так, когда оно спало. Оно все еще… В смысле, здесь все равно что-то еще есть, но оно ничего не осознает. Мы ощущаем больше него. И мы остались собой. — Стивен схватил сестру за руки и крутанул ее. Остановился, поправил голову и улыбнулся. Ей. Как будто она была единственным человеком в его мире. Тони решил, что, технически говоря, так оно и было. — Мы по-прежнему здесь. Вместе. Изменилось только плохое. И ты ужасно выглядишь.

— Ага. Вы еще с другой стороны не видели.

Кэсси казалась счастливой; она смеялась с братом, позволяя кружить ее. Но впервые она казалась более отстраненной, чем Стивен.

— Но проигрыши остались, — напомнил ему Тони, выходя из столовой.

— Это да. Но мы привыкли. — Стивен отмахнулся от своей повторяющей смерти, шлепнув сестру по заду. Она бросила на него взгляд, который Тони не смог понять. — Когда вы уйдете, и в доме больше не останется людей, то оно будет происходить все реже и реже. И тогда остатки этого существа, наверно, снова заснут, и мы останемся вдвоем. Ну, не совсем вдвоем, потому Грэхем тоже будет здесь. Но нас больше никто не будет тревожить.

— Ты не прочь быть мертвым?

— Да к этому я тоже, пожалуй, привык.

— А куда вы идете? — спросила Кэсси, когда они добрались до лестницы. И то, как она это спросила, объяснило Тони, почему она не ликует так же, как ее брат. Она знала, что еще не все кончено.

— Поговорить с сыном Крейтона Каулфилда. Кэсси хочет знать, куда мы идем, — объяснил он Зеву, ухватывая здоровой рукой Брианну за фартук. — Не расходимся, — сказал он в ответ на ее возмущенный взгляд. — Это значит, не смей убегать.

— Иди быстрей!

Призраки парили перед ними, спиной вперед.

Стивен фыркнул.

— Зачем вам разговаривать с Ричардом? Он не особо бодрый собеседник.

— Крейтон Каулфилд был часть существа из подвала. — Боль из руки Тони разошлась до самых ног. Обеих ног. И ступней. И всех десяти пальцев. — Каулфилд мертв.

— Да, мы знаем. Забыл, что мы помогали? И что, вы собираетесь выразить Ричарду свои соболезнования?

Ступеньки его убивали.

— Нет.

— Тогда зачем? — нетерпеливо спросил Стивен, недовольный, что что-то мешало его хорошему настроению.

Кэсси разгладила юбку, осторожно расправляя каждую складку.

— Мы здесь из-за него. — Она как будто подтверждала то, что знала уже давно, но только что поняла.

Придерживая одной рукой голову, Стивен резко развернулся к ней.

— О чем ты говоришь?

— Сын Крейтона Каулфилда, Ричард, удерживает нас здесь. Они, — подул холодный ветерок, когда Кэсси махнула рукой, — собираются поговорить с ним, чтобы мы — все мы — смогли двигаться дальше.

— Нет!

Тони замер. Зев и Брианна прошли еще одну ступеньки, полуобернулись к нему и тоже остановились. Тони не знал, стали ли они спускаться обратно к нему. Он не отрывал взгляда от призрака.

— Стивен…

— Мы тебе помогли!

Это походило на сцену из «Рождественской песни», когда призрак Марли взвизгнул и из несколько забавного духа превратился в нечто опасное.

— Мы рисковали всем, чтобы помочь тебе! А ты вот теперь как? Я так и знал! Ты пытаешься нас уничтожить! — Вытянув руки и скрючив пальцы, Стивен ринулся к нему.

Тони не знал, на что тот собирался сделать — вцепиться ему в горло или сунуть руки в грудь и стиснуть сердце. И то, и то было классическим приемом для настроенного на убийство призрака. Но Тони обнаружил, что, оказывается, при соответствующих условиях — как, скажем, при угрозе смерти от рук разозленного привидения, — его левая рука могла двигаться. С жуткой болью, но могла. Он ударил ладонью с меткой по виску Стивена, отбрасывая его через холл. Постарался сморгнуть искры от фейерверков, взорвавшихся в черепе, и закрыл собой остальных, когда Стивен с криком бросился обратно к нему.

Кэсси оказалась перед ним раньше.

— Все кончено, — мягко сказала она. — Мы оставались вместе дольше, чем нам было положено. Но теперь все кончено.

— Нет! — Когда Стивен попытался ее обойти, она снова закрыла ему путь.

Она повернула голову к Тони. Под таким ракурсом ее лицо казалось целым — и красивым.

— Идите. Я не дам ему вас остановить.

— Что там такое? — не выдержала Брианна.

— Стивен злится. Кэсси не дает ему напасть на нас. — Тони схватил Брианну за свободную руку и жестом велел Зеву продолжать двигаться. — Надо успеть до следующего проигрыша, — объяснил он, суть ли не волоча девочку по ступенькам между ними. — Чем скорее мы с этим разберемся, тем лучше.

— Но мы всегда были с тобой против всех! — Протесты Стивена последовали за ними на второй этаж. Он казался растерянным, потерянным и ужасно юным. — Ты и я, Кэсс! Это не может закончиться! Мы выполнили все, что он хотел! Почему он так поступает с нами?

— Он делает это для нас. Пришла пора нам двигаться дальше — в лучшее место.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь! Отойди с дороги! Я должен остановить…

Дверь в гримерку Мэйсона закрылась, обрывая фразу на середине. Тони надеялся, что Кэсси права. Он мог отправить их куда угодно — даже в ад. Какое у него было право делать выбор за них?

— Они сами сделали этот выбор, когда согласились помочь в подвале, — тихо сказал Зев. — Они решили двигаться дальше, что бы ни случилось.

— Как ты…

Тот улыбнулся и покачал головой.

— У тебя все сильные эмоции — как например вина, — на лице написаны.

Брианна согласно кивнула.

— Не только тогда, когда я думаю о Ли?

— Постоянно.

— Да, это… неудобно.

Зев кивнул.

— По большей части, да. Пошли. — Он поднял лампу и пошел в ванную, притормозив на пороге и пропустив Брианну.

Тони остановился рядом с ним и заглянул в маленькую комнатку.

— Где он? — Тони прищурился, глядя в ту сторону, в которую Брианна показывала пальцем. Там было что-то… Что-то слишком большое, чтобы умещаться между унитазом и угловой душевой кабинкой. Фигура. Тень. Нет, пропала.

— Ты его правда не видишь? — прошептал Зев.

— Правда. А ты?

— Нет. Просто Брианна его видит, а ты видишь все остальное, так что… — Звукорежиссер пожал плечами. — Странно как-то.

— По сравнению с чем?

— Ну да, логично.

Он слышал, как кто-то сопит, но никак не видел…

— Не смотри на ванную.

— Что?

Сидя на корточках так, как умеют только маленькие дети и восточные старики, Брианна закатила глаза.

— Не смотри на ванную, — повторила она.

Он шагнул в комнату.

— Как?

По ее взгляду было понятно, что Тони еще глупее, чем она предполагала.

— Притворись, что ее здесь нет.

Ага. Хорошо. Он мог притвориться. Давайте притворимся, что он перестал просыпаться, мечтая, чтобы чьи-то зубы прокусили его кожу. Давайте притворимся, что Ли поцеловал его в кладовке, потому что хотел, а не из-за какой-то странной смеси вины и одержимости. Давайте притворимся, что между унитазом и душем уйма места потом, что их там просто нет.

Ни черта он не мог притворяться.

— Тони?

И нет, он не хотел знать, что на этот раз было видно по его лицу. Подняв руку в ответ на вопрос Зева, он сделал еще один шаг. Ни туалета. Ни душа. Сосредоточься на чем-то между ними. Просто на чем-то.

Может, он не умел притворяться, но вот упорства ему было не занимать.

Брианна разговаривала с сыном Каулфилда, значит, он был здесь…

…сидя на полу и облокачиваясь на большой старый шкаф, занимающий угол, где душ…

Сцена пошла рябью.

…занимающий дальний угол грязной комнатушки. Серые стены, какая-то старая плитка на полу. Если бы у него была сигарета, запах напомнил бы о ночах, проведенных на корточках у входа в стрип-клуб на Янг Стрит. Невозможно забыть запах старой мочи, по которой проходились дорогими ботинками.

Светловолосому голубоглазому Ричарду Каулфилду было от двенадцати до двадцати лет, и он страдал от синдрома Дауна. Тони, конечно, был не специалистом, но он встречал людей с этой болезнью, и этот случай не казался очень тяжелым. По крайней мере, точно не настолько, чтоб запирать ребенка в комнате. Хотя за последние сто лет понятие «тяжелый» порядком могло измениться. И не стоило забывать, что Крейтон Каулфилд был психом. Злым психом.

Ричард обнимал свои колени, раскачивался и плакал; голые ноги выглядывали из-под полосатой бело-голубой ночнушки. То и дело он вытирал нос о ткань, натянутую между коленями. Вот откуда доносилось сопение.

Брианна, севшая перед ним, пересказывала, что происходило в кладовке.

— …и Эш все время засыпала, неудачница. А Мэйсон — актер, я тебе о нем говорила, — перестал дергаться, поэтому они его развязали, и тогда она на нем снова начала виснуть. И самый ужас, что теперь ему это вроде как нравится.

Обожание Эшли послужит якорем, заставив Мэйсона уцепиться на эту реальность. У Мауса был его видоискатель, у Кейт — характер. А Ли, который прошел через гораздо большее, Ли светила продолжительная терапия.

— Сядь. — Голос Брианна оборвал его размышления. — Ты слишком высокий. Он боится.

Тони присел на корточки.

— Привет, Ричард.

Ричард постарался вжаться в стенку.

— Все в порядке. — Он поднял руку, ожидая, что тот отстранится. Но Ричард попытался схватить его, и короткие пальцы прошли сквозь Тони. Отчаянный вопль заставил набежать слезы на глаза Тони.

— Что такое? — нетерпеливо спросила Брианна.

Тони не знал, кого она спрашивает, его или Ричарда, но ответил:

— Ему одиноко. Он сидит здесь один уже очень долго. — Встав на одно колено, он посмотрел на пульсирующую метку на ладони, ухватил правой рукой левый локоть и поднял его. Пальцы левой руки прикоснулись к теплой влажной щеке Ричарда, опустились чуть ниже, и внезапно их стиснули с такой силой, что Тони в буквальном смысле увидел звезды.

— Полегче, — охнул он. Ричард вроде понял, и хватка стала не такой крепкой. Большая часть звезд погасла. — Так хорошо. Спасибо.

— …ибо.

— Эй, ты умеешь говорить!

— Рифед Кафид.

— Это твое имя! — Брианна стукнула Тони. — Это его имя!

— Не бить!

К удивлению Тони она смутилась.

— Извини.

— Все в порядке, Ричард…

— Рифед Кафид.

— Да. Ричард…

— Рифед Кафид.

Ладно. Попытка номер два.

— Тебе больше не надо бояться.

Новые слезы. И усилившаяся хватка.

— Ай!

Ричард отшатнулся, но продолжил цепляться за руку Тони.

— Прашти. Прашти! Не бить!

Брианна поняла моментально.

— Тони не будет тебя бить! — Ее голос превратился почти в рык, и Тони снова вспомнился ее отец. — Тебя больше никто не будет бить!

И, так же как и ее отцу, ей невозможно было не верить.

— Не бить?

— Никогда! Тони…

— Не бить, — согласился Тони так успокаивающе, как только позволяла боль. — Давай. — Он начал подниматься и поблагодарил всех богов, которые только слушали, когда Ричард поднялся вслед за ним. — Пора идти.

— Куда идти? — спросила Брианна, когда Ричард вытер нос о руку Тони и доверчиво им улыбнулся.

Хороший вопрос.

Куда отправлялись мертвые? Ну, если не задаваться вопросами религии.

На руке Тони блестел след от соплей.

Блестел.

«Я идиот».

Куда всегда шли мертвые?

— Иди на свет.

— Ну и клише, — пробормотала Брианна. Ричард казался взволнованным.

— Не из комнаты.

— Тебе не надо из нее выходить. — Когда Тони улыбнулся, Ричард улыбнулся в ответ. — Просто иди на свет. Он прямо здесь. Он всегда был здесь. — Тони сдвинулся к Брианне, чтобы Ричард мог заглянуть ему за спину. Глаза последнего стали шире — и улыбка тоже.

— Свет.

— Ага.

Во всех проигрышах было кое-что общее — свет. Когда это происходило, он думал, что это просто контраст между маленьким кругом света от лампы, свечей, или монитора и между газовыми или электрическими лампами из прошлого. В его защиту, в то время приходилось беспокоиться о других вещах. Но этот свет был такой же, как в проигрышах. Ричард не участвовал в них, но в его комнате был тот же свет.

Еще раз вытерев нос, Ричард заковылял вперед. Тони двинулся вместе с ним, стискивая зубы и стараясь не закричать, когда приходилось отвести руку от тела. Когда он повернулся, свет распространился, пока не заполнил все — и остался только силуэт Ричарда.

Это напоминало самый примитивный спецэффект в мире. Не хватало только хора женщин их Чехословакии, которые гармонично выли в каждом саундтреке за последние двадцать лет.

Полная версия «Ночи и дня» не производила такого эффекта.

Тони видел только Ричарда, но чувствовал, как мимо него прошла целая толпа. Когда они задевали его левую руку, все сильнее и сильнее хотелось грохнуться на колени и заорать. Только Ричард удерживал его на месте.

Наверно, звучали голоса, и кто-то к нему прикасался, но он уже не мог отвлечься от руки.

Отвлечься.

Да, теперь отвлечься — это значило испытать испепеляющую агонию, от которой чуть не кипела кровь. Ему хотелось выдернуть руку, но он не мог. После стольких лет одному в этой комнате Ричард должен был сам сделать свой выбор.

Края света начали сходиться. Мягкий рывок.

— Со мной?

— Я не могу. — Рывок посильнее, который по логике должен был оказаться болезненнее. — Все в порядке. Ты не будешь один. Ты теперь никогда не будешь один, только если не захочешь. Но ты должен пойти на свет.

— Рифед Кафид.

Тони ухитрился улыбнуться.

— Я запомню.

Оркестр перестал играть. Свет превратился в ослепительный шар, который на секунду замер, когда Ричард прикоснулся к ладони Тони.

А потом все пропало.

* * *

— Вы видите?

— Что видим? — спросил ЧБ, когда оба полицейских подошли к ним.

— Ну, ээ… — Элсон взмахнул рукой и остановился, прекрасно сознавая, что никто — ни троица, к которой они подошли, ни еще три человека, вышедшие из одного из фургонов, ни его напарница, ни, черт, он сам, — не отрывал взгляда от ослепительного белого света, исходящего из дома. — Вот это.

— Да, констебль. Мы видим.

— Ага. Хорошо. И что это?

— В принципе я бы сказал, что это шокирующее отсутствие оригинальности.

Что-то зашумело.

Что-то сверкнуло.

И свет зажегся.

* * *

Они стояли в главной ванной. Свет над раковиной горел.

— Какого черта здесь произошло? — беспокойно спросил Зев. — Вы в порядке?

Тони покосился на пожавшую плечами Брианну.

— Да, в порядке. — А потом с удивлением добавил. — Правда. — Его левая рука больше не болела. Символ так и остался на ладони, врезавшийся в кожу как шрам, но все работало. Мускулы, связки, кости, суставы, эти тонкие штуки, которые все соединяли… жилы. Все. Никакой боли. От ее отсутствия в голове сразу просветлело.

Просветлело.

Свет.

Наверно, все дело было в свете. Или это было какое-то дикое совпадение, но Тони предпочел думать, что он отправил Кэсси, Стивена, Ричарда, Тома, Хартли и, черт с ней, даже Бренду в место, где происходят хорошие вещи.

Они слышали крики, доносящиеся снизу.

— Нам надо идти к остальным. — Зев взмахнул лампой. Брианна взяла его за другую руку и повела к выходу.

Когда Зев включил свет в коридоре, Тони замер.

Он слышал…

— Вы идите, я вас сейчас догоню.

— Не думаю…

А потом они все услышали крик:

— Эшли! Брианна!

— Папа!

Зев покачал головой, когда Брианна вырвала руку и побежала к лестнице.

— Я пойду с ней. Надо, чтобы он знал, что мы не давали ей бегать тут одной.

— Иди. Со мной ничего не случится. — Тони видел, что тот не совсем ему поверил — а вернее совсем не поверил, — но решил не высказываться. Он дождался, пока Зев не спустился по лестнице, потом развернулся и пошел в другую сторону.

Остановился у двери в ванной, включил свет, заглянул внутрь. Белые стены. Затир на полу, там, где стояла камера. Звук доносился не отсюда. Тони оставил свет включенным.

Уже у двери на заднюю лестницу он вспомнил, что это за звук.

Скрип-скрип. Скрип-скрип.

Когда он открыл дверь, Люси Льюис сидела на нижней ступеньке пролета, ведущего на третий этаж. Петля по-прежнему оставалась на ее шее. Конец веревки, которую он обрубил невидимым топором, болтался у нагрудника ее фартука.

Тони нахмурился. Секунду подумал.

— Ты умерла до Ричарда.

Она кивнула, играясь концом веревки.

Уровень света был не одинаковым во всех проигрышах. На задней лестнице он был тусклее.

— Ты столкнула того парня не потому, что тебя контролировало это существо, да?

— Нет. — Теперь, когда на горло ничего не давило, ее голос был разборчивее. Больше смахивал на мотор старого грузовика, чем на работающую бетономешалку. — Он сказал, что любит меня, а потом познакомился с одной девицей из города…

Самая старая сказка.

— Это ты подсказала существу связку убийство-самоубийство. Двое покойников по цене одного.

Она пожала плечами.

Тони посмотрел вниз, где был только кухонный пол. И черный кот.

— Значит, его больше нет?

Кивок и одергивание, которое напомнило ему Стивена. Их не было всего десять минут, а он уже по ним скучал. Стивен и Кэсси отправились к свету вместе с остальными, в этом он не сомневался. Они не были виноваты в том, что сделали в последний день своих жизней. И даже если были, они за это уже расплатились. Тони спросил, но Люси пожала плечами:

— Это не моя история.

Да, это ему сильно помогло.

— Ладно. Значит, твоя история все еще… продолжается? Почему?

Она сжала болтающуюся веревку.

— Мне надо расплатиться.

— Ты спасла мою задницу. Едва ли бы я добрался до подвала, если бы ты не отвела боль. А если бы я не добрался до подвала, мы бы все еще сидели здесь. Как по мне, это достаточная расплата.

— Тебя мне мало.

— Вот никто никогда не потешит самолюбие.

— Что?

— Неважно. Думаешь, бог…

— Не бог. Дело во мне. Я должна расплатиться.

А, это было другое дело.

Она махнула в его сторону обрубленной веревкой.

— Это мне поможет. Спасибо. Я смогу сделать гораздо больше, когда не болтаюсь тут.

Она шутила? Тони не знал, Люси казалась совершенно серьезной.

— Но если веревка обрублена, почему я до сих пор слышу скрип?

— Дом помнит.

Прежде чем он смог определиться, паниковать ли ему или еще рано, ступеньки опустели.

— Ну, может, еще увидимся?

— Ты знаешь, где меня найти.

Это справедливо.

Прошедшая ночь наконец наверстала свое, когда он начал спускаться вниз. Когда Тони, пошатываясь, прошел мимо кота, все, что сегодня свалилось ему на плечи, начало там подпрыгивать, пытаясь заставить его рухнуть на колени. Он ухватился за край кухонного стола. Услышал крики. Возможно, услышал свое имя. Уши начинали его подводить. Или они как-то отсоединились от его мозга. Снаружи, кажется, раздавались какие-то пронзительные завывания. Он добрался до задней двери. Та была открыта сантиметров на десять — в дом вела связка проводов.

— Ха, — сказал он в пустоту, ухватился за край двери и распахнул ее.

Шаг навстречу свежему воздуху.

Еще один шаг.

Голоса стали громче.

Еще один шаг, и он начал падать.

«Или крыльцо накренилось, или я».

Как ни странно, удара о землю не последовало.

— Я тебя держу.

Тони не ждал этого голоса. Он моргнул, и мир внезапно встал на место — будто он был Самантой Стивенс, и его моргание хоть что-то значило. У человека, подхватившего его, волосы были светлее, чем у Генри. Да и сам он был крупнее. И пах как залежавшаяся пицца и… как защитник правопорядка.

— Констебль Элсон.

— Значит, ты можешь говорить.

— Да, уже много лет. — Он как-то на удивление удобно устроился на коленях офицера полиции. Но не собирался об этом задумываться.

— Слушай, я только что не дал тебе расквасить подбородок о гравий. Может, хоть на минутку перестанешь умничать?

Это казалось справедливым.

— Конечно.

— Какого черта здесь произошло?

Углубляться в детали не стоило.

— Двери не открывались.

— Эта дверь была открыта.

Тони слегка повернул голову, чтобы посмотреть на провода, пересекающие крыльцо и ведущие на кухню. Потом он повернул ее обратно. У констебля Элсона были ярко-голубые глаза, и он не отводил их от Тони. Было совсем не сложно догадаться, чего он хочет.

— Вы хотите правду.

Учитывая степень его усталости, Тони не смог заставить губы не дергаться.

— Только не говори мне, что я не потяну правду, — огрызнулся Элсон.

К счастью, у него было сил долго смеяться. Еще к большему счастью, у него не было сил смеяться истерически, хотя очень хотелось. Он почти был готов, что констебль сбросит его на землю, но тот этого не сделал. Наконец, Тони долго прерывисто вздохнул.

— Сейчас правду не потяну я. Можно, я расскажу позже?

Голубые глаза прищурились.

Тони постарался выглядеть поубедительнее, но оставил бесполезные попытки через пару секунд.

— Зависит от того, что значит «позже».

— Не сейчас?

Через несколько секунд узкие губы изогнулись. Светлая щетина блеснула в свете фонаря.

Что-то зарычало.

Нет. Тони знал этот звук. Кто-то зарычал.

— Генри.

— Вас зовет ваша напарница, констебль Элсон.

Знакомая бледная ладонь опустилась вниз, ухватила Тони и поставила его на ноги. Потом рука, присоединенная к этой ладони, обняла его за талию, без всяких усилий помогая держать равновесие. Констебль Элсон поднялся сам, не отводя взгляда от лица Генри. Судя по его реакции, Тони не сомневался, что на лице Генри маска принца, и через пару секунд она сменится на маску принца тьмы. Неудачная идея. Не сегодня. Не здесь. Он был к этому не готов. Поэтому сказал:

— Позвоните мне. Мой номер у вас есть.

Долгий взгляд, кивок, и Элсон рысью понесся к констеблю Дэнверс, управляющей толпой полицейских и врачей скорой помощи.

А. Не визг. Сирены.

Порадовавшись, что хоть это прояснилось, он повернулся в объятии Генри.

— Значит, ты все еще здесь.

— Разумеется.

— Наверно, уже почти рассвет.

— Почти. У меня еще сорок минут.

У Тони екнуло сердце.

— Ты не успеешь…

— Все в порядке. Я завернусь в светонепроницаемую занавеску у себя в багажнике.

— В багажнике?

— Он большой, светонепроницаемый, и когда я в нем запрусь, его можно будет открыть только изнутри. Я его немного усовершенствовал.

— Ты был готов к этому? — От облегчения у него подкосились колени. Ну, от облегчения и от всего остального.

— К этому? Едва ли. Я был готов в принципе. — Генри достал из кармана ключи и осторожно протянул их Тони. — Ты сможешь довезти меня до гаража в моем доме?

— Конечно.

— Подумай секунду, Тони. Сможешь?

Если он не…

— Конечно, смогу.

— Ты ужасно выглядишь.

Это было не особо удивительно.

— Да ты тоже не блещешь.

— Это была интересная ночь. — Его тон советовал Тони не развивать тему. Тони неохотно подчинился.

Прохладные ключи оказались тяжелее, чем на вид. И это напомнило ему. Он развернулся так, чтобы Генри закрывал его от толпы, и вытянул левую руку в сторону дома. Журнал Каулфилда шлепнулся о символ на его ладони.

— Впечатляет.

— Спасибо. — Тони ни секунды не сомневался, что сможет это сделать. Он вспомнил, где находится журнал, прикоснулся к контуру его силы и призвал к себе. Это было даже не больно. Почти. За короткое время он неслабо продвинулся от рогаликов с медом. — Я хочу, чтобы ты проследил за этим. Мне больше некому его доверить.

Генри вздернул губу, прикоснувшись к коже.

— Кажется знакомым.

— Думаю, Каулфилд нашел заготовку под гримуар вроде того, что есть у тебя. Но в нем ничего не было, так что он заполнил его сам. — Он нахмурился, глядя на лицо Генри. — Это я так думаю!

Выражение изменилось так быстро, что Тони понял, что он угадал практически точно.

— Конечно. Мне пора.

— Я знаю.

— Ты нормально себя чувствуешь?

— Я в порядке.

Стальное объятие выдавило весь воздух из его легких и приблизительно дало понять, насколько волновался Генри. Потом вампир ушел, двигаясь по дорожке так, что за ним практически невозможно было уследить. Даже опытному человеку. Кто-нибудь другой увидел бы только тени. Тони бы не ошибся.

Он нахмурился, когда вполне заметный Генри остановился около ЧБ. Тот на секунду положил руку ему на плечо, кивнул и улыбнулся. А потом Генри пропал.

Тони это не нравилось. Он сжал ключи в ладони.

Да, Генри иногда приходил посмотреть на съемки, и он помог победить теней прошлой весной, но ЧБ принадлежал Тони. «ЧБ Продакшнз» принадлежало Тони. Не Генри.

Какого черта здесь творилось?

— Значит, на сегодня с призраками все?

Он улыбнулся и встретил Эми на полпути.

— Я принесла твой ноутбук.

— Спасибо. — Сунув его под мышку, он зашагал рядом.

— По-моему, ты ему нравишься.

— Кому?

— Констеблю Джеку Элсону. Вы будете встречаться?

— Я не встречаюсь с натуралами.

— А, точно. Они отвезут Эверетта в больницу, — сказала она, проходя сквозь творящийся хаос. — Тина сделала пару звонков, и она поедет с ним.

— Хорошо.

— Тебе бы тоже не помешало съездить в этом направлении. Ты выглядишь как труп.

— Может, попозже. И спасибо.

— Вокруг тел так и роятся копы. Они поняли, что произошло с Брендой и Хартли, но от Тома у них мороз по коже. Хорошо, что на окне остался полный отпечаток его тела.

— Не говори.

— Брианна не выпускает руку Зева, а Мэйсон очень мило чирикает с Эшли. Хотя мне кажется, что она помогает ему отвлечься, чтоб он не хватался за сигареты при свидетелях. Ты же понимаешь, он звезда, надо следить за имиджем.

Мэйсон так и не снял клыки Рэймонда Дарка, а Эшли — его пиджак.

— Как им нравится.

Она фыркнула.

— Какой ты мирный.

— Я не мирный, я выдохся. Знаешь, краткое прояснение сознание перед тем, как тебя вырвет?

— Вот он, идеальный конец. Кстати, говоря об идеальных концах, что у тебя на заднице? И не зацикливайся на слове «идеальный», — зевнула она. — Я просто сменила тему.

Тони как-то извернулся и поддернул джинсы. И увидел маленькое сердечко. Из двух половинок. Линии белой краски были широкими вверху и сужались внизу.

«Я нарисовал половинку, и Кэсси тоже…»

— Так что это?

— Сильно подозреваю, что это хороший конец.

Она легонько пихнула его плечом. Предел приторности для Эми. Четырехсотлетние вампиры обнимались. Эми пихалась.

— Кстати, кажется, кто-то хочет с тобой поговорить.

Он по инерции повернулся к Зеву и Брианне, стоящих около ЧБ.

— Идиот. — Эми ухватила его за плечи и развернула в сторону Ли, сидящего в машине скорой помощи у открытых задних дверей. На его понуренные плечи кто-то набросил одеяло.

— Он не хочет…

Она толкнула его вперед.

— Хочет, хочет.

И Ли хотел. Это стало очевидно, когда Тони подошел поближе.

— Ты цел? — Идиотский вопрос. Он сидит в скорой.

— Наверно. Не знаю. Они хотят меня осмотреть. Спасибо за… Э…

— За футболку? — торопливо подсказал Тони. Он понятия не имел, что Ли помнил о подвале, но не собирался заводить разговор на эту тему первым.

Ли посмотрел на него долгим взглядом, а потом улыбнулся. В его улыбке не было ничего от Каулфилда, и Тони почувствовал, как у него снова забилось сердце. Страх, в котором он не мог себе признаться и который особенно мучил его после выхода из дома, наконец прошел.

— Да. За футболку.

— Хорошо, мистер Николас, пора ехать. — Медсестра начала подниматься в скорую, рассмотрела Тони и замерла. — Вас кто-нибудь смотрел?

— Смотрел?

— Вы показывались кому-нибудь из персонала службы экстренной помощи?

Тони не представлял, всегда ли она так разговаривала или просто сейчас смущалась от присутствия Ли.

— Нет.

— Подождите здесь. — Она указала на место в метре от машины. — Скоро подъедет еще одна бригада. Так, мистер Николас…

Ли поднял голову.

— Можно нам минуту поговорить?

Она поколебалась.

— Пожалуйста.

И растаяла.

— Но только минуту, — предупредила она и покинула предел слышимости.

Ли глубоко вздохнул. Замер. Вспомнил об их временном лимите и тихо сказал:

— Когда я целовал тебя, я целовал не призрак Бренды.

Тони моргнул, но Ли так и остался собой.

— Хорошо, — выдавил он. — И… фууу.

— Ну да.

У Тони в ушах снова что-то завыло. И уже не сирена.

— И что теперь? — спросил он, когда медсестра выразительно постучала по циферблату часов и демонстративно залезла в кабину.

Ли пожал плечами.

— Шоу продолжается.

— Я имел в виду…

В его улыбке было сожаление и немного растерянности, когда закрывались дверцы.

— Я знаю.