– Девять минут пятого. – Селуччи перевел сонный взгляд с циферблата часов на Вики. – Поздновато, тебе не кажется?

Она провела в душе времени куда больше, чем предполагала, и вышла из него только тогда, когда поняла, что приближается рассвет. Затем, стоя у кровати, закутавшись в полотенце, боялась его разбудить, боялась, что он увидит... Увидит что? Кровь была смыта и давно стекла в сливное отверстие ванны. Никаких других следов не осталось. По крайней мере, она хотела так думать.

– Вики?

Когда его подруга резко подняла голову, Майк вздохнул и прислонился к изголовью кровати, спиной ощущая тепло мягкого плюша. Она могла изменить свою диету, но не образ жизни, и теперь ей необходимо было от него кое-что скрыть.

– Ты хочешь мне что-то сказать?

– Нет.

Детектива насторожил ее тон. Что-то явно было не так. Он взял ее за руку и обнял за плечи. К его удивлению, рука женщины не казалась такой холодной, как обычно.

– Ничего не случилось?

– Если интересуешься, цела ли я и невредима, могу заверить, что со мной все в полном порядке. – «Так и есть, меня ведь никто и пальцем не тронул. Если не считать Генри». – У нас мало времени... – Вот-вот из-за гор должно показаться солнце. – Я вот что хочу тебе сказать: мафия с этим делом никак не связана. Если кто и приторговывает трансплантатами, это не они. Мы допросили с Генри всех акул теневого бизнеса. Они сами никогда этим не занимались. Даже слыхом о таком не слыхивали.

– Ты уверена, что они говорили правду?

Медленно подняв голову, Вики взглянула ему прямо в глаза.

– Абсолютно.

Она сидела в тени настольной лампы, стоявшей на столике у кровати. В глазах ее на миг появился подозрительный серебристый отблеск, но Селуччи не успел даже почувствовать притяжение ее взгляда.

– Итак, ты в этом уверена...

Майк не знал, какие ограничения существуют для блуждающих в ночи, хотя и подозревал, что подобные им существа – в чем Вики и Генри постоянно пытались его убедить – все-таки не всесильны. Однако расследования, которые провела за последние годы его подруга, убедили детектива в том, что отличать правдивые показания от ложных она в состоянии.

– Надеюсь, твои расспросы не натолкнут их на мысль о расширении сфер бизнеса? – сухо осведомился он.

– По крайней мере, не на мысль о трансплантатах.

Тон у нее был такой, что у Селуччи мурашки побежали вдоль хребта. Пожалуй, не стоит выпытывать, что на самом деле произошло между Вики и криминальными авторитетами Ванкувера.

– Что же получается? Организованная преступность к убийству отношения не имеет, информация о подпольной трансплантации не подтвердилась. Получается, что призрак Генри мог быть лишен жизни по целому ряду других причин.

– Может, и так. Но поскольку почка у него все-таки отсутствует, давай еще какое-то время посвятим рассмотрению имеющейся у нас гипотезы. А вдруг твоя журналистка была права и мистер Суонсон в этом деле действительно замешан?

– Во-первых, она не моя, ну а во-вторых, этот тип прямо-таки ангел во плоти – ни одного правового нарушения!

– Что не значит, что он не может когда-нибудь к ним приступить.

– Убийство людей ради их почек мне кажется уж слишком далеким от реальности.

Его подруга безразлично пожала плечами, но было понятно, что переубеждать ее было бесполезной тратой времени. Вики, этим страдали многие молодые полицейские, с трудом отказывалась от своих версий, даже самых абсурдных. Причем чаще всего их идеи были абсолютно безосновательны. Никаких конкретных улик или доказательств. Но свое мнение эти упрямцы отстаивали с яростью молодой львицы, охраняющей потомство. Чаще всего они, разумеется, ошибались, однако бывали и исключения. И если вдруг правда оказывалась на их стороне, то сколько потом бывало разговоров об их невероятной интуиции и сверхъестественном чутье! То, что Вики, как показывала практика, ошибалась редко, не уменьшало степени ее упрямства.

– И что ты теперь предлагаешь?

– Я думаю, нам нужно прекратить искать – кто, и попробовать разобраться – где.– Внутри у женщины все сжалось, как в ожидании удара. Еще несколько секунд – и рассветет. – Майк, мне надо бежать!

Он погладил ее по щеке и по все еще влажным волосам. Вкус краткого поцелуя, зубной пасты – единственные доказательства того, что она только что была в комнате. Часы показывали 4:15. До рассвета оставалось ровно шестьдесят секунд.

* * *

Лежа на спине в розовой спальне, торопливо подоткнув под голову, чтобы не намочить подушку, полотенце, Вики думала, почему же она не чувствует за собой никакой вины за то... Она нахмурилась, подумав о том, что даже не имеет четкого представления о том, какое количество людей убила на складе.

Все это не имело никакого значения. Ее это не волновало. Также ее не волновали как сами эти люди, так и их жизнь, и их смерть.

Но Генри...

– Значит, с насилием мы смирились, а вот секс – серьезная проблема. – Женщина вздохнула и вытерла каплю воды, стекавшую с виска к уху. – Ну и ночка, ничего не скажешь...

* * *

Четыре часа шестнадцать минут.

Восход.

Селуччи протянул руку и погасил ночник. Ему так хотелось, чтобы лето сейчас было в самом разгаре! Тогда и ночи станут длиннее. И нужно это ему не для того даже, чтобы Вики уделяла ему больше времени, – просто тогда, может быть, появится возможность вытянуть из нее правду.

* * *

– С добрым утром, доктор Муи. Вы что-то рано сегодня.

Женщина посмотрела на часы.

– Шесть сорок пять. Не так уж и рано. Анализы крови из лаборатории еще не приходили?

Кивнув, дежурная медсестра передала ей конверт.

– Пациенты чувствуют себя хорошо. Ночь прошла спокойно.

– Это меня в данный момент не интересует.

Сунув конверт под мышку, Дженнифер Муи с силой захлопнула за собой дверь ординаторской.

Проклятая стерва! Однако опытная медсестра продолжала улыбаться: а вдруг доктор обернется и взглянет на нее сквозь шторы, которые закрывали только верхнюю половину перегородки между ординаторской и холлом – одна из многочисленных попыток клиники ради комфорта пациентов сделать помещение совершенно не похожим на больницу. Сейчас, когда в сфере здравоохранения шли большие сокращения, эта работа прекрасно оплачивалась. За ту зарплату, которую ей платили в этой клинике, она, если понадобится, хоть пятки готова лизать этой мегере.

* * *

Взглянув на папоротники и развешанные по стенам холла гравюры, доктор Муи по дороге в свою приемную открыла конверт с результатами анализов.

– О нет, только не это! – Женщина не смогла сдержать разочарованного возгласа. – Глупый, гадкий мальчишка! Ну как он мог?!

Она тяжело опустилась в кресло, бланк с анализами упал на стол. Эта новость меняла в корне очень многое.

* * *

Когда зазвонил телефон, он наливал чай. Хотя в офисе он в основном пил кофе, дома все же предпочитал чай: Ребекка всегда отдавала предпочтение этому напитку и отказывалась от него, только когда они путешествовали по Штатам. «В Америке, – замечала она, – когда-то начали заваривать чай в Бостон Харбор, используя соленую воду, и с тех пор никому из них даже в голову не пришло, что его можно приготавливать как-то по-другому».

Он снял трубку, прислонил ее к уху и, буркнув: «Алло», направился к холодильнику за молоком.

– Вас беспокоит доктор Муи. Возникла проблема с донором. Повторный анализ крови показал, что он болен СПИДом.

– Вы же утверждали, что он здоров!

– Так оно и было. Возможно, узнав, что у него все в порядке, он с кем-нибудь и отпраздновал эту хорошую новость.

– Все это ужасно некстати...

Он достал молоко из холодильника и тут же прикрыл дверцу. Хоть открытая дверь холодильника обойдется ему всего в несколько пенсов, он совершенно не собирался способствовать благосостоянию компании, поставляющей ему электричество.

– Реципиент и его отец поднимутся на борт самолета меньше чем через два часа.

– Было бы гораздо хуже, если бы мы заразили этого пациента.

Наступило молчание. Каждый из них обдумывал возможные последствия операции.

– Ну хорошо, вы меня убедили. – Сделав глоток, он поставил чашку с чаем около вазы со свежими цветами. Одна из причуд Ребекки: каждый день – новый букет. – Если они еще не в самолете, я свяжусь с ними по мобильному телефону. А что же делать с донором?

– Мы же не хотим, чтобы он все разболтал...

– Выбора нет. Ладно. Только уберите его из клиники как можно быстрее.

Когда его собеседница повесила трубку, он поставил молоко обратно в холодильник и набрал номер покупателя, который помнил наизусть. Разговор, как он и предполагал, вышел крайне неприятным. Но что уж тут поделаешь, за свою долгую карьеру торговца недвижимостью, особенно на рынке Ванкувера, ему и не в такие щекотливые ситуации попадать приходилось. Хотя лично сам он уже какое-то время и не занимался продажами, определенные навыки сохранились, и ему все-таки удалось убедить своих клиентов, что все уладится. Лучшего предложения, чем у него, у них все равно не появится.

Разговор затянулся, и чай совсем остыл. Но он его все равно выпил. А вот Ребекка любила холодный чай, которым она иногда угощала их кота. Чуть ли не из одной чашки пили! Кот умер через три месяца после смерти Ребекки. Ветеринар не нашел у него никаких болезней. Животное умерло от тоски по хозяйке.

Как он завидовал коту! Тому больше не приходится страдать.

* * *

– А теперь городские новости. Вчерашней ночью Ванкувер захлестнула новая волна убийств. Пожалуй, это была одна из самых кровавых стычек в преступном мире за последние годы.

Селуччи застыл, позабыв даже, что перед ним на тарелке лежит аппетитнейшая яичница с поджаристым беконом. Детектив весь превратился в слух.

– Одиннадцать человек были найдены убитыми в складском помещении в Ричмонде. В одном из погибших опознан Дэвид Энг, один из влиятельнейших криминальных авторитетов Ванкувера. Смерть наступила в результате огнестрельных ран, а также от укусов неизвестного пока животного. Среди убитых также члены преступной группировки Адана Душино. Этот факт позволяет предположить, что вчерашней ночью состоялись переговоры между двумя криминальными группировками. Полиция пока не установила, существует ли связь между этим происшествием и смертью другого криминального авторитета в Восточном Ванкувере – Себастьяна Карла. По одной из версий, за этим убийством стоит супруга Карла, скрывшаяся из города и объявленная в розыск. Любого, кто обладает какой-либо информацией, которая может помочь следствию, просим обратиться в комитет по борьбе с организованной преступностью или в местное отделение полиции.

– Да. Все правильно. – Усмехнувшись, Майк вернулся к яичнице. Организованная преступность потому так и называется, что она организована. А это значит, что свидетели преступления объявляются крайне редко.

Так что Вики в безопасности.

И тут до него дошло. Одиннадцать трупов!

Да кто, собственно, знает, сколько их на самом деле погибло. Точных цифр в новостях не сообщили, и это заставляет думать, что все это сильно напоминает техногенную или природную катастрофу.

У него внезапно пропал аппетит. Детектив рассеянно уставился в тарелку с яичницей, словно та могла ему что-то подсказать. Одиннадцать человек. А может, и больше. Все они были профессиональными преступниками, многие из них – убийцами. Их смерть – только благо для этого города.

И все же...

Закон создан для всех. Без исключений. Иначе какой смысл было вообще его устанавливать? Кто бы ни убил этих людей, он нарушил закон, да и не один. Если это сделала Вики...

– Прекрати сходить с ума! Не надо скоротечных выводов. – Селуччи резко встал, в раздражении отшвырнув от себя стул. – Генри ведь тоже занимался вчера расследованием. Это могла быть и не Вики.

Впрочем, даже если их убил Фицрой, разве это как-то меняет дело?

Никто из них не должен был делать это.

– Итак, что мы имеем? – Детектив всегда любил рассуждать вслух. – Две банды в одном помещении. Что ж, и раньше такие встречи нередко заканчивались кровавой резней. Громил своих, наверное, с собой взяли. – Селуччи несколько раз бесцельно открыл и закрыл створки серванта, стараясь, однако, не хлопать ими, чтобы не разбить стеклянные узорчатые дверцы. Он хотел найти пакеты для мусора, но обнаружить ему удалось только несколько сервизов. Вспомнив о ванной комнате, он вышел в прихожую. В ванную вела вторая открытая им дверь, и Майк сразу же понял, что этим помещением сегодня уже пользовались.

Стиральная машина была европейского производства. Ее можно было загружать фронтально, и она напоминала промышленные машины, которым для стирки не требовалось много воды. Эти агрегаты стоили в Северной Америке довольно дорого, и самому Селуччи он был не по средствам. Правда, одна из его тетушек позволила себе подобную роскошь и с восторгом рассказывала об удивительных достижениях науки и техники, но потом, после пяти лет эксплуатации, жаловалась на странную поломку машины, залившей водой всю ее квартиру. В машине плотной мокрой грудой лежали вещи Вики: джинсы, футболка, джемпер, нижнее белье, носки – все, что на ней было прошлой ночью.

Одиннадцать трупов. Или даже больше.

Может быть, кроме этого черт знает сколько всего другого. Возможно, черт знает сколько всего другого, о чем он не имеет ни малейшего представления.

Детектив поместил вещи подруги в сушильную камеру, прихватил стоявшее в углу ведро для мусора и поплелся обратно на кухню. Как раз в этот момент он услышал тихий стук в дверь квартиры.

За дверью стояла пожилая женщина, которая, казалось, вот-вот разрыдается.

– Извините меня, пожалуйста, – произнесла она, одной рукой махнув в сторону открытой двери, а другой пытаясь достать бумажный носовой платок. – На меня опять нахлынули воспоминания.

– Миссис Мунро, не так ли? – осмелился предположить Майк.

Она кивнула и громко высморкалась.

– Да, это я. Простите, что не могу с собой справиться. Я вдруг поняла, что мисс Эванс больше нет на этом свете и...

Детектив с тоской посмотрел на женщину. Сейчас она захочет пройти в квартиру, и как он сможет ей объяснить, почему не стоит этого делать? Вы уж меня извините, сделайте милость, у меня тут спит вампир, так что не могли бы вы заглянуть к нам попозже, после заката? Вряд ли она его правильно поймет.

– Я пришла забрать пару вещей. Когда мисс Эванс умерла, я о них даже и не вспомнила, а вот теперь понадобились. – Она вопросительно взглянула на Селуччи. – Это не займет много времени. Внизу меня ждет невестка.

Выхода не было, и он отошел в сторону, чтобы дать ей пройти.

– Так значит, вы и есть друг мистера Фицроя? – Миссис Мунро тяжело вздохнула и пересекла прихожую, переводя взгляд с предмета на предмет, как бы опасаясь задержаться взглядом на чем-либо определенном. – Мисс Эванс всегда восхищалась им Мистер Фицрой, знаете ли, всегда флиртовал с Лайзой. Она так любила, когда мужчины обращали на нее внимание. Хотела по-прежнему ощущать себя молодой, бедняжка. Я рада, что могу помочь друзьям мистера Фицроя. Вы ведь следователь, верно? Прямо как в телесериале! Вам с подругой удобно здесь? Как вам нравится в Ванкувере?

Точно не зная, что же Генри ей рассказал, Майк поблагодарил ее за гостеприимство и, лихорадочно пытаясь найти выход из ситуации, произнес то, что могло, на его взгляд, обезоружить женщину средних лет:

– Э-э, миссис Мунро, понимаете, есть одна проблема... Даже не знаю, как сказать, но...

Женщина остановилась – она уже была готова взяться за ручку двери спальни, где спала Вики, и, слегка нахмурившись, спросила:

– Что за проблема, детектив?

– Моя девушка еще спит.

– Еще спит? – Миссис Мунро посмотрела на него с явным осуждением. – Уже почти десять. Она что, заболела?

– Нет, нет, она здорова, – и затем, только потому, что это было почти правдой, объяснил: – Просто съела что-то, и у нее проблемы с желудком.

– Ах, бедняжка!

– Да, и она очень плохо провела ночь. – Селуччи взглянул миссис Мунро прямо в глаза и улыбнулся, как бы призывая ее в свидетели того, что произошло с Вики. – Я не хотел бы ее сейчас беспокоить. Пусть еще поспит хоть пару часиков.

– Но понимаете, мне совершенно...

– Если бы вы оставили список нужных вам вещей, Генри сегодня вечером сам бы завез их на квартиру вашего сына.

– О нет, что вы, не стоит беспокоить мистера Фицроя по таким пустякам. Он для нас уже столько сделал... – Зрачки женщины внезапно расширились. – Ох, он ведь просил меня не приходить сюда, пока вы здесь...

Майк вздохнул с облегчением, когда она отпустила дверную ручку и медленно отошла от двери спальни. Ему вдруг вспомнились слова вампира: «Мне удалось убедить ее. Правда, только после того, как я ей заплатил».

– Да мне ничего особенного и не нужно. Я бы не стала вас тревожить, да только мы оказались недалеко отсюда, и моя невестка... Она так настаивала! С ней не очень-то поспоришь, вы понимаете? Такой упрямый нрав!

Не то слово! Больше, чем вы можете себе даже представить. Ну и воля должна быть у этой невестки, раз она смогла заставить свою свекровь хоть на некоторое время пренебречь желаниями Генри Фицроя! Так что для описания ее характера потребовались бы совсем другие слова, только вот Вики против того, чтобы он ими пользовался.

– У вас замечательная квартира, миссис Мунро. Мы очень благодарны, что вы нам разрешили здесь пожить.

– Да, вы правы, – обведя взглядом гостиную, сказала женщина. – Теперь она и в самом деле принадлежит мне. Мисс Эванс ведь завещала мне эту квартиру.

– Правда? Я и не знал.

– Да, такова была ее воля. Но я, скорее всего, ее продам. – Миссис Мунро взяла в руки небольшую бронзовую статуэтку, пристально посмотрела на нее так, будто бы никогда раньше не видела, и медленно поставила обратно. – Здесь такая роскошь... Мне по вкусу что-то более уютное.

Да уж, уютной розовую спальню никак не назовешь. Единственное слово, которое ее могло бы охарактеризовать, это «давящая».

Селуччи молча проводил гостью, то есть хозяйку, до дверей.

– Извините за беспокойство, детектив. Когда вы будете уезжать, вас не затруднит попросить мистера Фицроя позвонить моему сыну?

– Миссис Мунро, если мы доставляем вам какие-то неудобства...

– Нет-нет, что вы. – Она ободряюще улыбнулась ему, но внезапно остановилась, слегка нахмурив лоб, словно что-то неожиданно ее удивило. – А я думала, вы пользуетесь спальней хозяина.

– Да, именно там я и сплю.

– О, разумеется, простите мне мою бестактность. – Женщина понимающе посмотрела на детектива, – Вы ведь один из друзей мистера Фицроя!

К счастью для миссис Мунро, до Майка не сразу дошел истинный смысл сказанного. Она уже в полной безопасности сидела в машине своей невестки, когда тот наконец-то понял, что его гостья имела в виду.

* * *

Завтрак оказался совсем неплох для больничного. Порция, правда, была небольшой, но главное, что еду не нужно было добывать из помойки! Даг забрался с ногами на койку и закурил сигарету. Вот если бы ему еще и одежду его вернули! Ну, хотя бы ботинки... Чтобы купить их, ему пришлось прошлой зимой целую неделю клянчить деньги у туристов. Очень обидно будет, если обувку ему не отдадут. Конечно, денег у него теперь – куры не клюют, хоть сто пар покупай, но не в этом дело. Это были его ботинки, и все тут!

Он кинул окурок в пепельницу и закурил еще одну сигарету. Странно, что у него не отобрали курево... Ну да ладно. Не легкое же его, в конце концов, лекарям нужно.

Когда дверь открылась, Даг выпустил кольцо дыма просто затем, чтобы продемонстрировать, что ничего не боится, что его совершенно не колышет то, на что он согласился.

Доктор Муи, неодобрительно поджав губы, посмотрела на него сквозь завесу сигаретного дыма.

– Пора делать укол.

Он ничего уже не мог поделать. Все походило на какой-то ужастик.

– Это есть время делать укол, – повторил он с ужасным немецким акцентом. – А вы, случаем, не собираетесь и мои мозги вырезать, а? Роботу какому-нибудь имплантируете, и дело с концом. Угадал?

– Нет.

Краткость ответа не допускала никаких сомнений.

– Черт, я ведь просто пошутил.

Он потянулся за пепельницей, чтобы затушить сигарету.

– Ты можешь докурить.

– Спасибо. – Но ее холодный змеиный взгляд мешал ему. Сделав еще пару затяжек, Даг все же затушил сигарету. – Я готов. – Он поднял голову и окинул доктора взглядом, который говорил: «Мне наплевать на все». – Ну, делайте ваш укол.

– Ляг на кровать.

Он недовольно заворчал, однако подчинился ее приказу.

– С богатенькими клиентами небось обращаетесь повежливее, чем со мной!

Пальцы доктора были холодными как лед. Она подняла рукав его больничной пижамы и протерла руку спиртом. Даг тупо смотрел в потолок.

– Эй, что вы делаете? Вам нужен еще один анализ крови?

– Нет.

Что-то странное промелькнуло в ее голосе. Парень встревоженно перевел взгляд с потолка на лицо доктора, но ему не удалось поймать ее взгляд, так как все внимание женщины было сосредоточено на шприце с темной жидкостью. Затем она опустила ампулу в карман халата и взглянула на него.

Страх мертвой хваткой сжал сердце Дага, по коже побежали мурашки.

– Не желаю я больше никаких уколов. Я передумал!

– У тебя уже нет выбора.

– Черта с два! Еще как есть! – С этими словами парень стремительно спрыгнул с кровати и бросился к выходу. Однако из палаты не выбежал и остановился возле двери, сжав кулаки и прерывисто дыша.

Доктор Муи пристально посмотрела на него и кивком головы указала на пакет с деньгами, торчавший из-под подушки.

– А как насчет денег? – поинтересовалась она. – Тебе они уже не нужны? Я могу их забрать?

– Нет! – Он сделал шаг вперед и замер на месте, уставившись на пакет.

Деньги... Как долго он мечтал о них! Эти денежки помогут ему вырваться из нищеты. Даг еще не знал, куда отправится, но прекрасно помнил, откуда он вышел и куда совершенно не собирается возвращаться.

– Нет, – повторил он более спокойным тоном.

Ну чего, скажите на милость, он так всполошился? В этой больнице никто ему не навредит. Ведь он нужен им здоровым, разве нет? Когда парень медленно пошел к кровати, его босым ногам пол показался нестерпимо холодным. Почувствовав внезапный озноб, он скользнул под одеяло.

– И все? – спросил он, даже не вздрогнув, когда игла вошла в вену.

– Да. – Умелым движением доктор вытащила шприц. – Это все.

И вышла из комнаты. Успокоительное начнет действовать быстро.

– Мы совершенно не хотим, чтобы повторилось то, что произошло в прошлый раз, – сказала она ожидавшему ее у дверей санитару. Интонация голоса доктора Муи не позволяла даже и подумать о том, что ей можно задать какой-нибудь вопрос. По выражению лица Салливана она поняла, что тот прекрасно понял ее указание. – Мне совершенно безразлично, каким образом он умрет. Но на сей раз ты должен избавиться от трупа так, чтобы и комар носа не подточил. Тебе все понятно?

– Можете на меня положиться, док.

– Вот и хорошо. – Она отошла от двери. – Выполняй.

Санитар рванулся вперед словно собака, спущенная с поводка.

* * *

Селуччи запер дверь и поспешил к лифту. Лучше, конечно, было бы остаться дома. Что, если в его отсутствие миссис Мунро снова взбредет в голову навестить их? Но кто тогда будет заниматься делом? Чем быстрее они разберутся с этим запутанным делом, тем раньше смогут вернуться домой. Детектив решительно запер за собой дверь.

Первая версия завела их в тупик, и теперь, когда отпала идея об участии в этом деле организованной преступности, у них осталась всего лишь пара миллионов подозреваемых. Ну, может быть, немного меньше, если, как сообщают средства массовой информации, ряды мафии стремительно растут.

Оставалась, конечно, версия о причастности к этому преступлению мистера Суонсона, но... Селуччи по-прежнему в эту версию верилось с трудом.

Лифт подъехал почти мгновенно.

А вот Вики продолжает настаивать, что речь идет о подпольной торговле органами. Что ж, может, она и права. Судя по отчету полиции, ни в одной из больниц страны нет сведений о том, что убитому проводилась операция на почках. Но так как им все-таки удалось выяснить, что парень из местных, то, возможно, версия о торговле органами имеет все же под собой какую-то почву. А каков в таком случае мотив? Самый легкий ответ на этот вопрос – нажива.

Футболка призрака с логотипом одного из местных ансамблей говорит о том, что жил он где-то поблизости. И, несмотря на то что труп так пока и не опознан, должен же кто-нибудь хватиться пропавшего человека. К сожалению, населенные маргинальными элементами окраины Ванкувера могут предложить огромное число подобных доноров. Как сказал Тони, зимние морозы на Западном побережье приводят к многочисленным жертвам как в Торонто, так и в Эдмонтоне.

Майк рассудил, что первым делом стоит обойти все частные клиники города. Вряд ли кто-то рискнул бы проводить нелегальную операцию по пересадке органов в государственной больнице, тогда как в частных клиниках возможностей куда больше. Да и от трупа легче избавиться. В телефонном справочнике Ванкувера перечень частных клиник занимал полторы страницы, правда, шестнадцать из них даже на поверхностный взгляд казались крайне сомнительными: вероятнее всего, подобные операции провести они были просто не в состоянии. «Гематологическая клиника Ванкувера» предлагала провести разнообразные исследования крови. На фотографии рядом с телефонами была изображена очаровательная улыбающаяся девушка с длинными темными волосами. Очевидно, кого-то должно было бы порадовать ее полнокровие.

Непременно нужно будет Вики адресок подкинуть! Здесь ей пищи хватит на долгое время...

Улыбающийся мужчина с лысой головой и в светлых брюках остановил лифт, на котором спускался детектив, на третьем этаже. Селуччи кивнул ему, обратив внимание на «ролекс» на его запястье и дорогой лосьон после бритья, и продолжил свои размышления.

Клиентура в таком бизнесе весьма и весьма ограниченна. Потенциальные пациенты должны быть не только богатыми, но и не слишком разговорчивыми. В таких делах лишнего болтать нельзя – так и до тюрьмы недалеко. Поиск доноров – еще более сложная задача: группа крови, состояние почек... значит, клиника должна иметь доступ к информационной базе.

Оказавшись на парковке, Селуччи направился к их фургону, выглядевшему отнюдь не импозантно на фоне остальных машин. Он шел, прислушиваясь к звуку собственных шагов, эхом отдававшихся в гараже. Размышляя, он машинально подбрасывал вверх и ловил ключи от машины.

Центр социальной и медицинской помощи Восточного Ванкувера находится совсем по соседству. Здесь, как заверяет объявление, можно бесплатно сделать анализ на СПИД. Что ж, весьма подходящее место для поиска доверчивых доноров.

Видимо, с этой клиники и следует начать.

Он закрыл двери машины, поправил зеркало заднего вида и заставил себе не думать о груде мокрого белья и о том, как хорошо черная ткань обивки машины скрадывает любые пятна. Если бы он не прекратил об этом думать, ему пришлось бы взять такси.

Центр социальной и медицинской помощи располагался на углу Ист-Хастингс и Мэйн, в старой части города, между Гастауном и вечно переполненными народом магазинчиками китайского квартала. Улочки здесь были узкие, движение интенсивное, все парковки, конечно же, были заняты.

Добравшись до Кэрролл-стрит, Майк бросил раздраженный взгляд на табличку с надписью «Въезд запрещен». Машинально запомнил номера двух машин впереди, которые повернули налево уже после того, как загорелся красный свет, и остановился, нервно барабаня пальцами по рулю. Чтобы повернуть направо, следовало дождаться просвета в нескончаемом потоке пешеходов, переходивших улицу. Он стал разглядывать людей, идущих в сторону Китайского культурного центра. Внезапно его внимание привлекли три дамы с фотоаппаратами – отчаянно жестикулируя и громко переговариваясь друг с другом, они вертели по сторонам головами, щелкая все подряд. Так шуметь могут только американские туристы!

Наконец светофор смилостивился.

Но не проехал Селуччи и ста метров, как снова вынужден был притормозить. Назойливые пешеходы, пересекавшие Пендер-стрит, так и лезли ему под колеса. Уже на желтый проскочила группа тинейджеров – причем они оказались столь проворны, что успели как раз вовремя, и Майку удалось-таки завернуть за угол. Впереди пытался припарковаться какой-то грузовой фургон: в салон ворвалась гремучая смесь запахов свежей рыбы, имбиря, чеснока и выхлопных газов. Этот пьянящий аромат городского лета напомнил детективу то время, когда Вики была обыкновенной смертной и жила в таком же Чайнатауне в Торонто. Там тоже царил похожий запах. Эх, какое прекрасное и безоблачное было тогда время!

К тому времени, когда Майк добрался до Коламбия-стрит, он был полностью во власти ностальгических воспоминаний. Внезапно прямо перед его фургоном образовалось свободное парковочное место. С трудом втиснув туда машину, он поднял стекла, запер двери и чуть было не наступил на лежащего перед входом в солидный офис человека. Наклонился проверить, дышит ли бедолага, и, удостоверившись в этом, направился в сторону Ист-Хастингс.

Клиника находилась меньше чем за квартал от места парковки, но все здесь было уже совершенно по-другому, чем в процветающем Чайнатауне.

Огромные окна здания говорили о том, что раньше здесь, по всей видимости, располагался магазин. Селуччи вошел и огляделся. В приемном отделении на ярко-оранжевых пластиковых стульях ожидали своей очереди три пожилых китайца. В регистратуре громко спорил с медсестрой хмурого вида подросток. Пока Майк осматривался, медсестра указала парню на свободный стул, велела ему подождать и исчезла в одном из кабинетов.

Не переставая хмуриться, подросток выждал, пока медсестра скрылась за дверью, а затем молниеносно подскочил к столу, отбросил рекламный стенд, схватил какой-то пакет и бросился к выходу. Где его, стальной хваткой сжав локоть, и подстерег Селуччи.

– Эй, черт побери! Быстро отпустил меня, ясно?

– Не так быстро, парень.

Детектив крепко держал яростно вырывающуюся жертву.

– Это нападение, ты, кретин! Отпусти меня сейчас же, иначе вызову полицию, понял?

– Пожалуй, тебе имеет смысл взглянуть на мое удостоверение.

Селуччи ослабил хватку, паренек вырвался и отбежал в сторону, занял прежнее место у регистратуры и принялся внимательно разглядывать детектива. Через пару секунд, тяжело вздохнув, он обреченно покачал головой.

– Черт, ты ведь коп, верно?

– Что здесь происходит? – произнес холодный женский голос.

От неожиданности Майк аж на месте едва не подпрыгнул. Повернувшись, он вообще потерял дар речи: перед ним стояла самая красивая женщина, которую ему доводилось видеть за всю свою жизнь.

– Зря только тратишь время! Она ни на кого внимания не обращает, – ухмыльнулся незадачливый воришка, после чего вытащил из кармана и положил на стойку регистратуры украденную пачку презервативов.

– Извините уж, доктор, что так получилось. Я решил не дожидаться вашей лекции о безопасном сексе и средствах контрацепции, и... этот человек схватил меня, когда я собирался уйти.

Доктор бросила на детектива внимательный взгляд своих удивительных глаз: их свет напоминал сияние драгоценных камней.

– Кто вы такой?

– Я, э-э... моя фамилия Селуччи. – Детектив решительно тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения, и взял себя в руки. – Сержант Майкл Селуччи, городская полиция Торонто.

– Торонто? – недоверчиво воззрился на него парнишка. – Ну и какого хрена тогда...

– Тогда, детектив, полагаю, вы явно превысили свои полномочия. Ванкувер – не ваша юрисдикция.

Когда красавица откинула с плеча свои распущенные шелковистые волосы, по ним пробежала волна иссиня-черных отблесков.

Майк попытался объяснить, что проходил мимо дверей и через стекло заметил, как этот парень крадет что-то со стола. Вот он и счел своим долгом задержать нарушителя. При этом детектив опустил тот факт, что в действительности направлялся именно в эту клинику. Доктор не перебивая выслушала его, после чего повернулась к воришке. В ее взгляде был упрек.

– Теперь ты крадешь не только у своих друзей, но и в клинике! Как тебе не стыдно?!

– Но вы ведь все равно собирались дать мне эти презервативы... Какая разница?

– Во-первых, тебе полагается не вся упаковка. – Она открыла пачку с презервативами, вытащила шесть штук и передала их парню. – Во-вторых, я должна прочитать тебе лекцию о необходимости контрацепции. Без нее я не имею права выдавать тебе ни единого презерватива. Так что, будь любезен, сядь на стул и выслушай меня.

Засунув руки в карманы мешковатых джинсов, парнишка плюхнулся на стул.

Доктор положила коробочку на место и повернулась к Селуччи. У нее были невероятной длины ресницы, а щеки напоминали скорее фарфор, нежели человеческую плоть.

– Вы оказали мне услугу, инспектор, спасибо. Могу я что-либо сделать для вас?

– Может, вы согласитесь пообедать со мной?

Эта женщина была значительно ниже его, а невысокие женщины никогда не оставляли детектива равнодушным. Кстати, рост его родной бабушки едва достигал пяти футов. Но тем не менее он крайне удивился собственным словам.

«Обед? Господи, о чем это я?»

Один из пожилых китайцев пробормотал что-то на родном языке. Двое других засмеялись в ответ.

Доктор слегка сдвинула свои великолепные брови.

– Почему бы и нет?

* * *

«Джейд Гарден Пэлас» представлял собой один из тех немногочисленных ресторанчиков, которые еще не успели облюбовать вездесущие туристы. Если кто-нибудь случайно и оказался бы на этой, одной из многочисленных боковых улочек и если бы его сразу не шокировал вид слегка облупившейся штукатурки на фасаде, а также отсутствие нескольких плиток на полу сразу возле входа, то он, без сомнения, решил бы поискать другое место, увидев поцарапанные пластмассовые крышки обеденных столов. Хотя доктор и детектив пришли сюда в разгар обеденного времени, в ресторанчике сидели лишь старичок в войлочных тапках и мамаша с двумя маленькими чадами. Дети, которым на вид было не больше трех лет, сосредоточенно уплетали креветки.

– Обычно я беру поджаренный тофу с креветками и фаршированные блинчики, – произнесла доктор, как только они сели.

– Звучит заманчиво. – Селуччи поменял свой стул, у которого отсутствовала ножка, на полноценный и осторожно опустился на побитое молью сиденье грязно-серого цвета Оставалось только надеяться, что кухня здесь гораздо лучше интерьера. – Я, наверное, закажу то же, что и вы.

– Кстати, здесь подают неплохое китайское пиво.

– Я не пью.

– В самом деле? Странно. Я всегда считала, что полицейские большие любители выпить.

– Конечно, встречаются среди нас и те, кто злоупотребляют алкоголем. Но я предпочитаю другие способы снять стресс.

Официант принес большой чайник зеленого чая.

Майк завороженно смотрел на брови спутницы, похожие на крылья экзотической черной птицы.

– И каков же ваш метод, детектив?

– Я начинаю бороться с одним своим другом.

Она бросила на него удивленный взгляд.

– Извините, я, наверное, неправильно вас поняла...

– Видите ли, мы действительно ссоримся, кричим друг на друга, деремся даже иногда.

– И кто же на кого кричит, можно спросить?

Селуччи рассмеялся, с новой знакомой он начинал чувствовать себя все более и более комфортно.

– Ну, это уж как получится. – Ловко подхватив палочки, он принялся за еду. – Мне только сейчас пришло в голову, что вы ведь так и не сказали, как вас зовут.

На щеках доктора появился легкий румянец.

– Прошу прощения, я совсем забыла об этом. Меня зовут Иветта Ларош.

– Почему вы смущаетесь? В конце концов, вы ведь пошли пообедать со мной только потому, что старики в клинике предположили, что вы ни в коем случае на это не согласитесь.

– А вы что, сразу об этом догадались?

Майк пожал плечами, дожидаясь, пока официант поставит перед ними тарелки с фаршированными блинчиками и блюда с соусом из черной фасоли.

– Моей бабушке стукнуло девяносто три года. Поверьте мне, я неплохо понимаю людей этого возраста.

Доктор Ларош внимательно посмотрела на него и, деликатно прикрыв рот ладошкой, весело засмеялась.

Так и не донеся блинчик до соуса, Селуччи внезапно понял, что не в состоянии сделать ни единого вздоха. Это не было сексуальное влечение, совершенно точно, дело было не в нем, но красота этой женщины совершенно покорила его, не оставив места таким естественным действиям, как вдох и выдох. Спустя секунду он заставил себя продолжить трапезу: ему с трудом удалось прожевать кусочек и затем проглотить его. Процесс еды вскоре помог ему преодолеть охватившую его прострацию.

С точки зрения сбора информации обед можно было считать абсолютно провальным. Казалось, доктор Ларош сначала несколько удивилась, а потом почувствовала определенное облегчение, когда поняла, что детектив в их беседе не собирается поднимать никаких серьезных вопросов.

На обратном пути, истощив запас тем для непринужденной беседы, Майк обернулся к спутнице, чтобы поблагодарить за приятно проведенное время, и увидел, что та, одной рукой прикрыв глаза от солнца, другой махнула в сторону, пробормотав:

– Как вы думаете, что там происходит?

Взглянув в указанном направлении, он увидел, что у Китайского культурного центра прямо на тротуаре стоит ярко-желтый фургон, из которого разгружают какое-то осветительное оборудование.

– Напоминает цирк, когда клоуны вылезают из игрушечной машины. Слишком много суеты... – отозвался Селуччи.

В этот момент из привлекшего их внимание фургона был выгружен очередной черный ящик. Высокий худой молодой человек с длинными волосами, собранными в хвост, распутывая бесконечные провода, тянущиеся из фургона, оживленно спорил с кем-то, кто еще находился внутри машины. А еще через несколько секунд из дверей Культурного центра выскочила собственной персоной Патриция Чейни и тайфуном обрушилась на своих подчиненных.

Провода тут же начали загружать обратно, а остальное оборудование так и осталось лежать на земле.

Доктор Ларош, явно заинтригованная, спросила:

– Интересно, что она им сказала?

– Вы знакомы с мисс Чейни?

Иветта утвердительно кивнула.

– Эта особа снимала репортаж о нашей клинике два или три месяца назад. Репортаж получился неплохой. Но знаете, общение с ней немного похоже на операцию, которую проводят без обезболивания. – Доктор Ларош задумчиво посмотрела на Селуччи. – А вы откуда ее знаете? Разве вы не сказали, что всего несколько дней, как приехали в Ванкувер?

– Я не знаком с ней лично. Но видел ее интервью с мистером Суонсоном по телевизору...

– С тем Рональдом Суонсоном, который занимается недвижимостью?

Только произнеся имя бизнесмена, детектив наконец-то вспомнил, с какой целью он явился в клинику и почему пригласил доктора Ларош на обед.

– Да. Тот самый. Вы и его знаете?

– Знаю. Он не из числа моих друзей, но мы знакомы. Его компания оборудовала нашу клинику новыми компьютерами. В городе есть ряд благотворительных организаций, которые он спонсирует. Кроме того, мистер Суонсон очень много делает для Общества по трансплантации органов.

– Да, я так и понял из интервью. – И, не дав ей сменить тему, Майк добавил: – До чего только дошла наука: вырезать орган у одного и имплантировать его другому, спасая тем самым человеческую жизнь!

– Боюсь, все не так просто, как вам кажется. – Иветта Ларош нажала кнопку у пешеходного перехода, и они остановились, ожидая смены сигнала светофора Когда уже загорелся желтый, мимо них, едва не задев, промчался оранжевый грузовик годов этак семидесятых.

– А вы сами когда-нибудь делали подобные операции? – Селуччи отважно бросился с места в карьер.

– Да Бог с вами, детектив. Если бы я была хирургом, специализирующимся на трансплантации органов, стала бы я работать в захудалой клинике для малоимущих, которая кроется под пышной вывеской Центра социальной и медицинской помощи?

– Думаю, нет. Но я слышал где-то, что операции по пересадке почек считаются более легкими, чем остальные.

– Только потому, что для них легче найти донора. Сама операция от этого менее сложной не становится. Остается все тот же риск отторжения нового органа. Да и инфекции случаются. Так что летальный исход, к сожалению, бывает и в случае пересадки почек. Тут уж как повезет. – Солнце играло на роскошных иссиня-черных волосах Иветты. – Вы знаете, какой самый большой прорыв произошел в медицине в двадцатом веке?

– Докторов наконец-то убедили, что перед каждой операцией необходимо мыть руки? – не смог удержаться Майк.

Женщина рассмеялась настолько заразительно, что он и сам ухмыльнулся.

– Вот видите, я не такой уж дурак, каким могу показаться на первый взгляд.

Вики, будь она на месте его спутницы, не преминула бы отпустить на этот счет пару колких замечаний, но Иветту Ларош заявление детектива явно смутило. Неужели он и на самом деле так думает?! Селуччи виновато извинился за свою не слишком удачную шутку.

Когда они вернулись в клинику, доктор согласилась устроить Майку короткую экскурсию, но предупредила, что времени у них немного.

Трое китайцев так и сидели в коридоре и, казалось, обсуждали каждый их шаг.

Теперь детектив был уверен, что в этой клинике не занимаются трансплантацией. Если, конечно, где-нибудь в одном из ее подвалов не оборудован хирургический кабинет... А вот ее пациенты вполне могли стать отличным источником донорских органов. Даже если кто-нибудь из них и пропал бы без вести, никто не стал бы их искать.

– Чаще всего они второй раз уже не приходят, – вздохнула доктор Ларош, надевая медицинский халат. – Прямо руки опускаются.

– А вы имеете какое-нибудь представление о том, куда они в таком случае обращаются?

– Возможно, возвращаются на Восток. К себе домой. – Перед мысленным взором Иветты прошли лица пациентов клиники, которых ее новый знакомый, конечно же, представить себе не мог. – К сожалению, боюсь, что многие из них превращаются в цифры в полицейских отчетах – ну, вы меня, конечно, понимаете.

Когда Селуччи вытащил из кармана и показал ей уже сильно помятую фотографию призрака, она отрицательно покачала головой.

– Нет, этот человек здесь никогда не бывал.

Красавицы тоже могут быть преступницами. Селуччи и сам не раз сталкивался с подобным явлением, но на сей раз он поверил, что доктор Ларош говорит правду.

В эту минуту в приемное отделение вбежала женщина с покрытыми кровоподтеками лицом, видно было, что она испытывает сильнейшую боль. Не переставая рыдать, она умоляла, чтобы ей оказали помощь. Детектив, воспользовавшись ситуацией, пробормотал что-то на прощание, хотя, скорее всего, его слов никто и не услышал, и поспешил покинуть клинику. Направляясь к фургону, он предавался невеселым размышлениям. Когда-то они с Вики так любили эти обеденные перерывы! У них был любимый китайский ресторанчик, куда они частенько наведывались. Они садились за столик на втором этаже, вдали от других посетителей. Пожилая официантка, которая их обслуживала, каждый раз проходя мимо их столика, бормотала:

– Да ведь вы ничего не заказываете!

Никогда им больше не побывать вместе в этом ресторане!

Настроение детектива окончательно испортилось, когда он заметил, что к ветровому стеклу фургона прикреплен штраф за неправильную парковку.

На дорогах почти до самой библиотеки, куда он решил отправиться после клиники, Майка сопровождали пробки.

Раньше, когда он еще носил форму, один пожилой сержант любил повторять: «Если во время расследования чье-то имя всплывет более двух раз, будь уверен, именно этот сукин сын и совершил преступление».

За последние дни Селуччи уже несколько раз слышал упоминание о Рональде Суонсоне.

Случайных совпадений не бывает. Что там говорила Патриция Чейни о деятельности этого бизнесмена?

«...Он основал частную клинику, в которой люди на последней стадии почечной недостаточности ждут донорского органа...»

В одном из номеров «Делового Ванкувера» детектив наткнулся на весьма интересную информацию. Оказывается, Рональд Суонсон был не только основателем частной клиники «Надежда», он еще и входил в ее правление, а также перечислял на счет клиники немалые суммы.

Номер клиники «Надежда» не был указан в телефонном справочнике, что не слишком удивило Селуччи: чтобы попасть туда, необходимо было получить направление врача.

Выйдя из библиотеки, Майк, потирая усталые глаза, позвонил в клинику. Не представившись, он спросил у дежурной медсестры, есть ли у них в штате хирург, практикующий трансплантацию. Ответ был положительный. Селуччи поблагодарил медсестру и повесил трубку.

Все сходится! Но какой же в таком случае мотив? Жена Суонсона умерла, так и не дождавшись трансплантата. Может, он решил таким образом отомстить несовершенной больничной системе. Или же смерть жены натолкнула его на мысль развернуть еще одну сферу бизнеса? Так или иначе, но мотив у бизнесмена имелся.

Ладно, а на какие деньги? Тоже не составляет проблемы. Разумеется, Суонсон располагает достаточными средствами, чтобы нанять даже самого несговорчивого врача.

Теперь возможности. Что, если доктор Ларош, сама того не понимая, снабжает мистера Суонсона донорами? Ведь это именно он оснастил компьютерами их Центр и, кто бы сомневался, в состоянии получить доступ к необходимой ему информации. В городе найдется армия хакеров, которые в состоянии взломать любой компьютер, и вряд ли даже среди законопослушных граждан найдется много таких, которых невозможно подкупить.

Деньги дают человеку власть и почти безграничные возможности.

Грустно, но факт. Тем не менее никаких улик против мистера Рональда Суонсона у них не было. Таких улик, которые можно передать полиции, чтобы на их основании подвергнуть бизнесмена аресту. Так что пока придется вершить правосудие собственными руками.

Все-таки связующих фактов, хотя и довольно случайных, между Рональдом Суонсоном и являющимся Генри призраком на данный момент достаточно, чтобы заняться клиникой «Надежда».

Значит, необходимо наведаться в эту самую «Надежду».

По дороге к своему фургону Селуччи размышлял, кто занимался поставкой компьютеров в Общество по трансплантации органов. В Торонто, где у него были многочисленные связи, получить подобную информацию не составило бы особого труда.

«Конечно, я бы и не подумал заниматься подобным делом, если бы этот бессмертный ублюдок королевской крови, этот жалкий писака Генри Фицрой не втянул во все это Вики».

«Тебе не обязательно было соглашаться», – произнес в ответ внутренний голос.

– Да уж, – фыркнул вслух детектив, наконец-то выбравшись из пробки. – Только ведь Вики не в состоянии справиться сама. – Он умышленно старался не думать о том, с чем его подруге удалось или не удалось справиться между закатом и рассветом накануне ночью.

Итак, он не в Торонто, в дело вовлечены вампиры, а пользоваться своим служебным положением и допрашивать людей он не имеет права.

* * *

Клиника «Надежда» со всеми вспомогательными строениями занимала довольно обширную территорию в восточной части Ванкувера Селуччи припарковался за оградой, со стороны Сеймур-роуд. Развернул на коленях карту дорог и, изобразив крайне смущенный вид, склонился над ней. Пусть случайные прохожие думают, что он просто заблудился. Отсюда, с расстояния около пятисот футов, ему прекрасно было видно главное здание клиники высотой всего в один этаж. Видимо, архитекторы старались сделать его непохожим на медицинское учреждение, но получилось у них не слишком удачно. Около него располагалась наполовину заполненная парковка, мусорные баки и довольно ухоженный небольшой парк со множеством удобных скамеек. И все-таки Майк находился достаточно далеко, чтобы разглядеть все в деталях.

С тяжелым вздохом детектив достал из футляра складной бинокль. Это все прихоть Вики. Она вбила себе в голову, что бинокли им просто необходимы, и заказала их по одному из рекламных объявлений, в котором утверждалось, что именно такие бинокли используют агенты КГБ. Селуччи в этом сильно сомневался, однако вынужден был признаться – себе, конечно, не подруге – что для своих размеров они очень даже не плохи.

Однако обзор с более близкого расстояния также не принес какой-либо существенной информации. Детектив выяснил лишь, что окна клиники занавешены плотными шторами и что мусор со свалки вывозит компания «Дайлоу», больше ничего!

– И сколько, скажите на милость, мне тут еще сидеть? – спросил Селуччи у собственного отражения в зеркале. Разумеется, через какое-то время он не может не привлечь к себе внимания. И не очень-то он похож на заблудившегося туриста. – Может, рискнуть и войти... Объяснить, что заблудился, спросить, как отсюда выбраться... Похоже, даже особо далеко ходить не нужно.

Крупный мужчина в выцветших джинсах и красной футболке вышел из дверей клиники и сел в один из тех повидавших виды спортивных автомобилей, которые, казалось, имелись в наличии у каждого второго жителя Ванкувера. Вместо того чтобы выехать за территорию, он обогнул здание и заехал на задний двор. Теперь детектив видел только правый бампер машины.

– Интересно, и что же это ты там делаешь, голубчик? Уж не прячешь ли что-нибудь в багажник? – Селуччи прищурил глаза, но лучше видно не стало. – И что же ты, хотелось бы знать, в него загружаешь? Может быть, как раз труп с одной оставшейся после пересадки почкой?

«Что за ерунда! Парень мог грузить в багажник что угодно, при чем тут убийства и трансплантаты?! Однако в жизни бывает всякое, вдруг мне сегодня повезет, и я нападу на след?»

Когда привлекший его внимание автомобиль выехал за ворота клиники, детектив вывел фургон на дорогу и нажал на газ. Все еще делая вид, что изучает карту, он пропустил вперед парня в красной футболке и продолжил движение. Дорога вела в сторону парка Сеймур.

Внезапно объект слежки свернул на проселочную дорогу, ведущую в сторону парка. Селуччи сворачивать не стал: ему совершенно не улыбалось быть обнаруженным. Проехав еще метров пятьдесят, он припарковал фургон в кустах – если парень решит повернуть обратно, скорее всего, здесь он его не сможет обнаружить – и стал ждать.

Ждать пришлось довольно долго: лишь через час с небольшим машина снова появилась на дороге и помчалась в сторону города.

– Вот и славно. Посмотрим, куда же этот тип ездил. Далеко заехать он не мог – минут тридцать-тридцать пять, и я на месте.

Майк блуждал по лесу уже около часа и начал понимать, что поиски займут у него гораздо больше времени, чем он предполагал. Детектив почувствовал себя неуютно. Ему никогда не нравились прогулки на природе. Он прекрасно ориентировался среди стекла и бетона, лес же для него всегда оставался загадкой.

Минут сорок спустя перед ним оказалась развилка, на одном из ответвлений которой отчетливо виднелись следы шин. Свежие, скорее всего, так как последний дождь шел во время обеда: пока они с Иветтой заказывали еду, небо потемнело и побрызгал небольшой, вскоре прекратившийся дождик.

Еще через несколько минут взору детектива предстало открытое пространство.

– Господи Иисусе! – охнул он. – Да здесь можно полк солдат закопать, и никто ничего не заметит!

Обычно тела, если их закапывают где-то в лесу, обнаруживают быстро, так как свежевскопанная земля мгновенно бросается в глаза. На этой же обширной поляне все было перекопано и покрыто многочисленными следами протекторов – люди, которые работали здесь, не слишком бережно относились к природным ресурсам. Следы обуви в этом месте различить при всем желании было практически невозможно.

– Прекрасно. Мне бы не помешала помощь экспертного отдела – неплохо бы провести анализ ткани, зацепившейся за деревья, а также поработать с отпечатками пальцев.

Майк удрученно покачал головой. Если он хочет хоть что-нибудь найти, придется здесь перекопать... Или, может, лучше будет...

– Ты не меня случайно ищешь?

Селуччи, обернувшись на голос, расплылся в вежливой улыбке.

– Да я всякому буду рад, кто выведет меня из этого проклятого леса!

Мужчина в красной футболке с крепким натренированным телом оказался выше детектива, что было явлением не таким уж частым. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы с уверенностью сказать: немалую часть жизни он провел в тюрьме, тренируя собственное тело, поскольку торс у него был преувеличенно мускулистый, тогда как ноги – совершенно обычные. Правда, большие карие глаза как-то не вязались с образом прожженного зэка, хотя полуавтоматический пистолет, едва не утонувший в огромной ручище, прекрасно подходил ко всему его облику. Может быть, еще не все потеряно? Надеясь, что он сможет заговорить парню зубы, Майк с наигранным удивлением воскликнул:

– Эй, а зачем пистолет?

– Ты следил за клиникой. Затем поехал за мной. Что тебе надо?

– Не понимаю, о чем это вы. Я обычный парень из Онтарио. Всего лишь хотел погулять по заповеднику, да вот заблудился. Уберите пистолет!

– Давай сюда свой бумажник.

– Ой, ну хорошо, хорошо. Что за денек! Мало того что застрял непонятно где, так меня еще и грабят! – Селуччи вытащил бумажник из заднего кармана и швырнул его под ноги атлету. Полицейское удостоверение осталось лежать в кармане. У него еще оставался шанс обмануть этого парня! – Может, вам еще и ключи от фургона отдать? Он не так уж и плох, только жрет безумно много бензина.

– Заткнись. – Мужчина в красной футболке не спускал с детектива глаз. Слегка присев, он выгреб содержимое бумажника. Тщательно проверил каждое отделение, каждую кредитную карточку – все до последней бумажки, при этом ни на секунду не забывая следить за каждым движением Майка.

И наконец из самого глубокого кармашка бумажника он вытащил фотографию.

– Уж не вместе ли с вашей бабушкой вы здесь сфотографированы, инспектор Селуччи? – торжествующе усмехнулся он.