— Вы нашли ваши бумаги?

— Бумаги? — спросил Селуччи, придерживая дверь в ресторан.

— Бумаги, за которыми заходила в музей ваша кузина. — Доктор Шейн покачала головой, заметив непонимающее выражение его лица. — Вы позвонили ей вчера, просили проверить, не оставили ли их в музее после работы...

Тут до Майка наконец дошло.

— Ах, ну конечно. Моя кузина. И эти бумаги. — Он задумался, оставила ли Вики его в полном неведении умышленно, или просто ей не пришло в голову сообщить об этом, в связи с тем, что у них сложились новые взаимоотношения. — Я их нашел в тот же вечер у себя в кабинете. Думаю, что должен был дать вам знать об этом. — Он послал спутнице одну из своих неотразимых улыбок, про себя решив, что позже непременно следует серьезно побеседовать с Вики. — На самом деле я позвонил вам, чтобы пригласить пообедать вместе.

Спутница не казалась ему очарованной, но не выглядела и совсем уж равнодушной.

Селуччи не беспокоился, как пройдет предстоящий вечер. Рэйчел Шейн, возможно, владеет информацией, которая помогла бы ему найти и схватить эту мумию. А это означало, что ему следует расспросить ее, но при этом он не мог задавать прямые вопросы, так как она захочет знать, в чем дело, но не мог же он рассказать ей об этом!

— Послушайте, дела обстоят следующим образом: мумия, убившая доктора Ракса, теперь свободно разгуливает по городу, и для ее поимки нам необходимо кое-что узнать от вас.

— А откуда эта мумия появилась?

— Из саркофага, который стоял у вас в лабораторном зале.

— Но ведь я уже говорила вам, что он оказался пустым.

— Мумия поработала над вашей памятью.

— Простите, официант, не можете ли вы позвонить 911? Я обедаю с сумасшедшим".

Вот как бы все было. Нет. Рассказать ей об этом — значит отказаться от единственного источника информации, который у них остается. Ученый, обладающий опытом извлечения информации из осколков костей и обломков керамики, просто не в состоянии поверить, что какие-то древние останки, ожив, встали из гроба и совершили убийство, на основании утверждений некого детектива из отдела убийств, смелых предположений ехидного частного следователя и... ну, как бы это помягче выразиться, автора любовных романов. Доктору Шейн необходимо предъявить доказательства, а у него их попросту не было.

Если ей все рассказать, он наверняка лишится возможности когда-либо снова с ней увидеться, но, учитывая то обстоятельство, что четыре человека уже мертвы, то, что Рэйчел думает лично о нем, не столь уж и важно.

Если принять в расчет эти обстоятельства, он нуждается в информации и должен использовать интерес нему доктора Шейн — или, если выражаться более точно — ее представление о его заинтересованности в ней, — чтобы добыть эту информацию. Когда-то он наблюдал, как Вики досуха выжала все, что ей было нужно, из какого-то мужчины, проведя с ним два часа, хлопая ресницами и прерывая время от времени его рассказ восторженными возгласами: «Неужели все действительно так и было?» Он не стал бы опускаться столь низко, и если бы даже вздумал так поступить, то не с Рэйчел Шейн, которая заслуживала лучшего к себе отношения. Если будет угодно Господу, у него еще появится возможность как-нибудь поговорить с ней по этому поводу. В другой раз.

Во время обеда Селуччи не испытывал затруднений, расспрашивая спутницу о ней самой и ее работе. Полиция уже давно научилась использовать человеческое стремление к самовыражению, и каждый год немалое количество правонарушений раскрывалось именно потому, что преступник просто не мог дольше молчать и выкладывал буквально все. Также не составило трудности направить беседу в русло Древнего Египта.

— У меня создалось впечатление, — сказала женщина, когда официант расставлял на столике десерт и кофе, — что мне следовало сообщить вам только свою фамилию, должность и номер социальной страховки. С тех пор как я защитила диссертацию, меня никогда в жизни так подробно не расспрашивали.

Майк раздраженно отмахнулся от вечно мешающей ему, падающей на лоб пряди, лихорадочно раздумывая, что бы такое сказать в ответ. Возможно, он пытался копнуть слишком глубоко. И, может быть, не проявил той искусности, которую следовало бы ожидать. Желание быть честным боролось в его душе с необходимостью хитрить.

— Я просто обрадовался, что можно не говорить полицейской работе, — пояснил он ей наконец.

Темная бровь взметнулась вверх.

— Знаете, почему-то я вам не верю, — промолвила Рэйчел Шейн, рассеянно размешивая сливки в кофе. — Вы пытаетесь что-то выяснить, что-то очень важное для вас. — Подняв голову, она посмотрела прямо ему в глаза. — Вы бы узнали это намного быстрее, если бы прямо спросили меня. И тогда могли бы считать, что не зря провели вечер.

— Я и так не считаю, что вечер проведен зря, — запротестовал Селуччи.

— Ах, вот как. Стало быть, вам удалось выяснить то, что вы хотели узнать.

— Черт побери, Вики, не перевирай мои слова!

Теперь уже выгнулись обе брови, их движение лишь подчеркнуло воцарившееся молчание.

«Я сказал „Вики“. Ох, ну надо же так проколоться!»

— Это давняя коллега. Мы невероятно часто с ней спорим, поэтому неудивительно, что я к своему протесту добавил ее имя.

Однако брови Рэйчел Шейн оставались в том же положении.

Он вздохнул и развел руками в знак капитуляции.

— Рэйчел, простите меня. Вы были правы. Я действительно нуждаюсь в информации, но не могу сказать почему.

— По какой, собственно, причине? — Брови женщины опустились, но тон оставался решительно холодным.

— Это может поставить вас в весьма опасное положение. — Майк ожидал от нее протеста и, когда его не последовало, осознал, что на самом-то деле ожидал протеста от Вики.

— Связано ли это со смертью доктора Ракса?

— Только косвенно.

— Я думала, что вас сняли с расследования этого дела.

Селуччи пожал плечами. Что бы он ни сказал в ответ на эти слова, все привело бы к появлению в голове его спутницы новых идеи, и если бы он рассказал ей о том, что нанял Вики для продолжения расследования — уж не говоря о сверхъестественных свойствах ее закадычного друга, — это могло привести только к дальнейшему осложнению ситуации.

— Вы знаете, что я готова помочь всем, чем смогу.

Большинство людей, с которыми в жизни встречался Майк Селуччи, разделяли понятия «человек» и «полицейский» на две очень аккуратные и совершенно различные дефиниции. Некие тонкие нюансы в голосе и в поведении дали понять, что Рэйчел Шейн закрыла первую и открыла вторую.

Она продолжала воспринимать его как офицера полиции в течение всей оставшейся части вечера, и, когда Майк подвез ее к дому, ему ничего не оставалось, как только смириться с этим. Хотя он чувствовал себя так, будто успешно окончил начальный курс археологии, но что касается свидания, то вряд ли можно было сказать, что оно прошло успешно. Очевидно, у нее не было намерения пригласить его к себе домой.

— Спасибо за обед, Майк.

— Всегда рад. Могу ли я позвонить снова?

— Вы этого хотите? Тогда послушайте, что я скажу вам. — Женщина окинула его испытующим взглядом. — Когда решите, что хотите видеть меня, а не заместителя хранителя отдела египтологии Королевского музея Онтарио, ну и откажетесь от скрытых проектов, я подумаю об этом. — Наградив его через плечо беглой полуулыбкой, она вошла в подъезд.

Селуччи тряхнул головой и уселся обратно в машину. Во многом Рэйчел напоминала ему Вики. Только не совсем так... так...

— Итак, Вики, — решил он наконец, пронесшись по автостраде и почти машинально, поворачивая в направлении Гурон-стрит. Он не отдавал себе в этом отчета, пока не сбавил скорость в поисках места для стоянки — это, как обычно, было нелегким делом возле дома Вики, — и только тогда Майк задумался, что, черт побери, здесь делает.

Ему пришлось дважды обогнуть квартал, пока не освободилось место, и он решил, что ему не требуется причина для появления здесь; даже не было необходимости искать какие-либо объяснения.

* * *

Когда Вики услышала, как в замке поворачивается ключ, она поняла, что это должен быть Селуччи, и на краткий миг его визит вызвал две совершенно противоположные реакции. К тому моменту, когда он открыл дверь, ей удалось привести в порядок хаос в своих мыслях и подготовиться к его появлению.

«Если он думает, что вызовет во мне сочувствие по поводу того, что доктор Шейн отделалась от него так рано, ему следует еще раз подумать над этим».

— Что, черт побери, ты здесь делаешь? — осведомилась она.

— А что это ты так забеспокоилась? — Майк сбросил куртку на медный крючок в коридоре. — Ожидаешь Фицроя?

— А какое тебе дело до этого? — Она подняла на лоб очки и потерла глаза. — К тому же ответ отрицательный. Сегодня вечером он пишет роман.

— Тем лучше для него. Как давно ты сварила этот кофе?

— Около часа тому назад. — Поправляя очки на переносице, Вики наблюдала, как Селуччи налил себе кружку кофе и начал рыться в холодильнике в поисках сливок. Он выглядел так... если бы она подыскивала определение для его состояния, то сказала бы, что наиболее точно к нему подходит определение меланхолически настроенного человека. «Господи, быть может, доктор Шейн разбила ему сердце». Ее собственное сердце внезапно загадочно сжалось. Женщина постаралась не обращать на это внимания. — Ну, так как прошло свидание?

Майк сделал глоток кофе. Два больших шага по крошечной кухоньке, и он уже стоял за спинкой стула, на котором сидела Вики.

— Оно прошло. Как у тебя дела со всеми этими книгами?

— Исследую. Хочешь верь, хочешь нет, но степени по истории оказалось совершенно недостаточно для понимания Древнего Египта.

Селуччи раздраженно фыркнул.

— Насколько мне известно, ты и не рассчитывала на значительную помощь от яйцеголовых.

Вики откинула голову назад и самодовольно ему улыбнулась.

— Ну да И поэтому я занимаюсь изучением мифов и легенд. Стало быть, доктор Шейн осталась равнодушной к прославленному обаянию Селуччи? Селуччи, гарантировавшему получение полного признания за пятьдесят шагов?

Он подтолкнул ее голову вперед, поставил на стол кофейную чашку и сжал ее плечи.

— Я его не включал.

Женщина чуть не задохнулась, частично от боли, частично от неожиданного удовольствия.

— А почему? — «Такое ощущение, как будто расчесываешь зудящее место, — решила она. — Если уж начнешь, не можешь остановиться».

— Потому, что Рэйчел Шейн заслуживает лучшего. Достаточно скверно уже то, что я провел вечер, прикрываясь фальшивыми намерениями. Не стоило вообще этого затевать. Боже, ты вся напряжена!

— Это вовсе не напряжение, а мышечный тонус. Что ты имеешь в виду, когда говоришь «заслуживает лучшего»? У тебя прорва недостатков, Селуччи, но я никогда не думала, что в их число входит ложная скромность.

— Она заслужила честное отношение. Эта женщина заслужила, чтобы я думал о ней самой, а не о том, что она могла бы еще рассказать мне.

«Ну, как всегда говорит моя мамуля, если не хочешь знать, не спрашивай».

— Она тебе определенно нравится.

— Не будь такой тупой, Вики. Я не стал бы приглашать доктора Шейн в ресторан, если бы она мне не нравилась, — мог бы покопаться в ее мозгах в ее же кабинете с куда большим успехом, и это обошлось бы мне намного дешевле. Я нахожу ее привлекательной, интеллигентной, уверенной в себе...

«Разумеется, когда слишком увлекаешься расчесыванием царапин, теряешь чувство меры, и они начинают кровоточить».

— ...и в результате я обнаруживаю, что почти весь вечер провел, думая о тебе. — Он закончил разминать ей плечи, взял свою чашку с кофе и прошел в гостиную.

Вики раскрыла рот, закрыла его и попыталась найти какой-то достойный ответ. С самого начала они никогда не обсуждали того, что происходит между ними. Когда они возобновили отношения прошлой весной, правила игры остались прежними. «Этот паршивец меняет правила... — Однако вместе с возрастающим негодованием она ощутила прилив облегчения. — Большую часть вечера провел, видите ли, вспоминая меня. — А за этим облегчением — легкая паника: — А что, собственно, дальше?»

Майк ожидал ее ответа, но женщина даже не представляла, что можно было бы сказать. «О Господи, пожалуйста, вразуми хоть раз!»

Стук в дверь заставил ее так резко обернуться, что очки снова сползли с носа.

— Войдите.

— Я молила о помощи, а не о бедствии, — пробормотала она мгновением позже.

Селуччи резко выпрямился в ее любимом кресле.

— Я думал, что сегодня ночью вы собирались писать свой роман, — прорычал он вставая и свирепо уставился на входящего.

Генри Фицрой улыбнулся, намеренно провоцируя обострение ситуации. Он знал, что Селуччи находится в квартире, еще до того, как постучал в дверь: вампир слышал его голос, движения, биение его сердца. Но смертным принадлежит день; он же владеет ночью.

— Я действительно этим занимался. И уже закончил.

— Еще одну книгу? — Слово «книга» произнесено была таким тоном, словно речь шла о чем-то налипшем на подошвы ботинок после прогулки по скотному двору.

— Нет. — Вампир повесил свое длинное пальто рядом с курткой Селуччи. — Но я закончил то, что собирался сделать сегодня вечером.

— Должно быть, хорошо работалось, раз вы кончили еще до полуночи. И все же это не похоже на настоящую работу.

— Конечно, я уверен, что она не требует таких значительных усилий, как, например, пригласить кого-нибудь на обед и поддерживать иллюзию, что заинтересован в этой персоне, тогда как на самом деле вас интересует информация, которой она обладает.

Селуччи с яростью взглянул на Вики, которая поморщилась и поспешно заявила:

— Удар ниже пояса, Генри. Майк должен был пойти на это, хотя и не хотел.

Фицрой прошел в кухню, и таким образом мужчины оказались в разных комнатах, менее чем в десяти футах от Вики, все еще сидевшей за столом, прямо посередине между ними. Он вежливо склонил голову.

— Ты совершенно права. Это был удар ниже пояса. Прошу извинить меня.

— Черта с два он извиняется.

— Вы хотите назвать меня лжецом? — Голос Генри прозвучал с обманчивым спокойствием; это был голос человека, воспитанного, чтобы повелевать; человека, за плечами которого был многовековой опыт.

Селуччи вынужден был ответить. Шансы, что его ярость сможет произвести впечатление на вампира, были не большими, чем у снежинки в аду, и он прекрасно сознавал это.

— Нет, — выдавил он сквозь сжатые зубы. — Я не считаю вас лжецом.

Вики посматривала то на одного, то на другого и испытывала сильное желание выскочить за пиццей. Обмен любезностями между двумя ее друзьями так накалил атмосферу, что, когда зазвонил телефон, она почувствовала определенное облегчение.

— Привет, дорогая. После одиннадцати тарифы снижены, так что я решила узнать, как у тебя дела.

Этого еще только не хватало.

— Не самый подходящий момент, мама.

— Почему? Что-то стряслось?

— У меня, ну... собралась компания.

— Ох! — Хотя и не с полным неодобрением, эти две буквы внесли непропорционально значительный вклад в их разговор. — Майкл или Генри, милая?

— Ну... — Вики немедленно поняла, что в тот момент, когда допустила паузу, совершила ошибку. Ее мать обладала выдающимися способностями читать молчание.

— Как, они оба?

— Можешь поверить, мам, это была не моя идея. — Она нахмурилась. — Ты что, смеешься?

— Мне бы и в голову такое не пришло, — раздалось на другом конце провода.

— Нет, ты все-таки смеешься.

— Позвоню тебе завтра, дорогая. Просто не смогу дождаться узнать, чем все это закончится.

— Мама, не вешай трубку... — Вики злобно взглянула на трубку в своей руке, после чего с грохотом швырнула ее на рычаг. — Ладно, надеюсь, ты довольна. — Она вскочила со стула, отшвырнув его в сторону. — Похоже на то, что я обречена слышать это всю оставшуюся мне жизнь. — Свирепо взирая то на Селуччи, то на Генри, она повысила голос на октаву. — «Не надо только потом говорить, что я тебя не предупреждала, милая. Ну, что еще можно ожидать, когда встречаешься с двумя молодыми людьми одновременно...» Я скажу вам, чего я ожидаю. Я ожидаю, что вы оба будете действовать как интеллигентные человеческие создания, а не как два пса, повздорившие из-за кости. Я не вижу никакой причины, почему мы трое не можем сосуществовать по-прежнему!

— Не видишь? — осведомился Генри с умеренным скептицизмом в голосе.

Вики, уловив сарказм, повернулась к нему и выпалила:

— Заткнись, Генри!

— Она никогда не умела врать как следует, — пробормотал Селуччи.

— И ты тоже заткнись! — Она глубоко вдохнула и поправила сползшие с переносицы очки. — Итак, раз уж мы все вместе здесь оказались, я думаю, неплохо было бы обсудить это дело. Никто из вас не возражает против такого предложения?

Майк фыркнул.

— Я бы не осмелился.

Фицрой развел руками — его намерения не оставляли сомнений.

Они перешли в гостиную, причем каждый сознавал, что достигнутое перемирие носит временный характер. Вики это вполне устраивало; если у них возникли проблемы, пусть они их сами и решают, а ее увольте.

* * *

— Стало быть, не существует очевидных объяснений, почему восставшее из гроба чудовище убило Трамбле и ее напарника, в то время как у сотрудников музея оно только стерло из памяти все воспоминания о мумии. — Селуччи сделал еще один глоток кофе, состроил гримасу по поводу его вкуса и продолжил: — Единственное различие между двумя случаями состоит в том, что люди в музее провели три дня вблизи него, в то время как Трамбле видела его едва ли в течение трех минут.

— Так что, возможно, ему требовалось некоторое время и близкий контакт, чтобы забраться в мозг человека. — Вики задумчиво пожевала кончик карандаша, после чего добавила: — Я удивляюсь, почему оно убило хранителя?

Майк пожал плечами.

— Кто знает? Может, оно просто пробовало свою силу после столь долгого пребывания в заточении.

— Возможно, что оно было голодно. — Фицрой наклонился вперед, чтобы подчеркнуть свое предположение. — Доктор Ракс просто оказался ближайшим к нему существом, когда оно полностью пришло в себя.

— В таком случае как оно вообще питалось? — со скрытой насмешкой поинтересовался Селуччи. — На теле покойного не было обнаружено никаких отметин.

— Это утверждение не совсем точно, — возразил вампир. — Когда хранителя обнаружили, у него уже не было признаков жизни.

— И вы считаете, что эта мумия съела его жизнь?

— Смертные всегда сочиняют легенды о тех, кто продлевает собственные жизни, поглощая жизненные силы других.

— Да, но это — легенды.

Тени в углу не смогли скрыть ехидную усмешку Генри.

— Так же как и я сам. И как мумии, которые разгуливают по городу. И демоны. И вервольфы...

— Ладно, вы правы. — Селуччи яростно провел пятерней по волосам. Он искренне ненавидел всю эту сверхъестественную чушь. Почему именно ему приходится заниматься этим делом? Почему не детективу Хендерсону? Хендерсон приладил на свой ремень хрустальную пряжку, от сглаза. До того как Вики связалась с этим Фицроем, единственным известным ему сверхъестественным происшествием была победа «Торонто Мейпл Лифс» в двух играх кряду. «Тот факт, что вы чего-то не видите, вовсе не означает, что этого нет на самом деле». Хорошо, значит, он знает ответ на этот вопрос Майк вздохнул и задумался, сколько ранее не раскрытых преступлений можно было бы отнести на счет омерзительных призрачных тварей, шляющихся по ночам. Как бы того ему ни хотелось, он не мог обвинить во всей этой пакости Фицроя.

— Итак, почему оно убило хранителя?

— Оно испытывало голод, а доктор Ракс оказался рядом.

— Но этому существу следовало догадаться, что смерти двоих человек в одном и том же месте и одинаковым образом могут привести к возбуждению уголовного дела. Зачем он потратил столько сил, чтобы скрыть свои следы, не проще ли было не совершать таких глупостей?

— Ну хорошо, предположим, что Ракс обнаружил его выходящим из комнаты, и он отреагировал слишком поспешно.

— Ну да, просто великолепно. — Вики закатила глаза. — Такая уж она импульсивная, эта мумия! — Она зевнула и кончиком карандаша подтолкнула очки к переносице. — По крайней мере, мы знаем, что эта тварь может совершать ошибки. К сожалению, похоже на то, что покровительствующий ей бог также выжил.

Брови Селуччи поднялись.

— А откуда нам об этом известно?

— Прошлой ночью в музее...

— Минутку. — Майк поднял руку. — Ты была в музее прошлой ночью? После закрытия? Ты пробралась в Королевский музей Онтарио... Он мог не знать этого, — Селуччи ткнул пальцем в сторону Генри, затем резко повернулся и сверкнул глазами на Вики, — но ты-то знаешь прекрасно, что это противозаконно. Женщина вздохнула.

— Послушай, мы ничего там не взламывали, ничего не испортили, только быстренько осмотрели все вокруг и ушли. Между прочим, уже поздно. И я страшно устала. Если ты не собираешься арестовать меня, просто поставь точку на этом месте. — Она помолчала, понимая, что Селуччи не остается ничего другого, как только принять ее предложение, улыбнулась и продолжила: — Мы обнаружили набросок на листке календаря на письменном столе доктора Ракса, затем нашли соответствующую иллюстрацию в книге о древних богах, которая также лежала на этом столе.

— Ну и что с того?

— Существо, нарисованное доктором Раксом, смотрело на меня. — Вики нервно сглотнула и положила карандаш, после чего вытерла внезапно увлажнившиеся ладони о джинсы. — Глаза у него светились красным, и оно смотрело прямо на меня.

Селуччи фыркнул.

— Насколько ярким было освещение в комнате?

— Я уверена в том, что видела, Майк. — Глаза Вики сузились. — А дегенерация сетчатки не вызывает галлюцинаций.

Селуччи помолчал, всматриваясь ей в лицо, затем удовлетворенно кивнул.

— Было ли там указано имя этого бога?

— Было. Ах...

Рука вампира плотно зажала ей рот, прежде чем кто-либо из двоих смог заметить его молниеносное движение.

— Когда вы называете богов по имени, — мягко проговорил он, — то привлекаете к себе их внимание. Идея не слишком блестящая.

Он убрал руку, и Майк ожидал взрыва: его подруга не относилась к послушному большинству, она не привыкла, чтобы ей бесцеремонно затыкали рот. Когда же никакого взрыва не последовало, он лишь смог предположить, что она сочла поступок Фицроя обоснованным, и тревожная дрожь пробежала вниз по его позвоночнику. Если это чудовище заставило испугаться Победу Нельсон, у него не возникало ни малейшего желания с ним встретиться.

Вики, все еще вцепившись в запястье Генри, облизала губы и постаралась не думать о тех горящих глазах, что приковали тогда к себе ее внимание. Спустя мгновение она решилась продолжить.

— Думаю, что можем, ничем не рискуя, предположить, что... этот бог и мумия связаны между собой.

— Возможно, мумия является верховным жрецом этого бога, — предположил Селуччи. Когда они оба, Вики и Фицрой, уставились на него, он пожал плечами. — Ну, ведь я же смотрю иногда фильмы ужасов.

— Не слишком надежный источник для исследований, — резко отметил вампир, снова погружаясь в тень своего кресла.

— Да, разумеется, мы не можем считать графа Дракулу своим личным другом.

— Джентльмены, время близится к двум часам ночи, не смогли бы мы на этом закончить, пока я не свалилась с ног от переутомления? — Вики в очередной раз зевнула и снова откинулась в кресле. — Похоже, что Майк прав.

— Ну, настал мой звездный час, — пробормотал тот.

Женщина не обратила на его слова внимания.

— Колеса машины Трамбле крутились в обратном направлении, но машина продолжала движение, словно ее направляла какая-то потусторонняя сила. Согласно книгам, которые я прочла, жрецы Древнего Египта были еще и магами.

— Ты утверждаешь, что мумия, убившая Трамбле, использовала колдовство? — с недоумением спросил Селуччи.

— Все отдельные части этой, загадки складываются именно в такую картину.

В наступившей тишине можно было отчетливо слышать звук падающих капель из неисправного кухонного крана.

— Да какого черта, — вздохнул Майк. — Я и так уже поверил в семь невероятных явлений еще до завтрака, так что это — всего лишь еще одно.

— Итак, — Вики принялась загибать пальцы, перечисляя выводы, к которым они пришли. — То, что мы пытаемся найти, — это реанимированный жрец некоего бога, который, быть может, существует — впрочем, не исключено, что мы ошибаемся, — за счет жизненных сил людей, который может вторгаться в сознание людей, пребывающих вблизи него, и который может посредством магии убивать людей на расстоянии.

— Великолепно. — Селуччи зевнул в кулак. — А здесь появляются «Три клоуна».

— Ньюк, ньюк, ньюк, — кивнул Генри.

Вики дернулась вперед и в ужасе уставилась на Фицроя, в то время как Майк одобрительно произнес что-то нечленораздельное.

— Я не могу поверить своим глазам, — пробормотала она.

У Вики была собственная теория о том, что «Три клоуна» — шоу, имеющее оглушительный успех у мужчин, основано только на общности их половой принадлежности, так как никогда не встречала ни одной женщины, которая находила в нем хоть что-нибудь смешное. Это достаточно хорошо подтверждало ее другую теорию о том, что единственное общее у Селуччи с Генри — это наличие Y-хромосомы. «А еще принято считать, что вампиры отличаются утонченным вкусом!»

— Быть может, вы двое пожелаете выслушать остальное, конечно, при условии, что мы сможем возвратиться к обсуждаемой теме.

Майк, которому смертельно хотелось продолжить эту забаву, только для того, чтобы спровоцировать реакцию подруги, решил отказаться от своего намерения, когда осознал, с кем ему придется выступить на одной стороне. Разыграть из себя клоунов — это нечто такое, что ты делаешь со своими закадычными дрркками, но не с... авторами любовных романов.

— Продолжай! — рявкнул он.

Генри просто кивнул. Его также не привлекала перспектива иметь что-либо общее с Селуччи. «За исключением, разумеется, того, что ни один из них не желает уступать другому...»

— Хорошо... — Зевок застал женщину врасплох, и, хотя вечером ей удалось самую малость поспать, Вики понимала, что если вскоре ей не удастся уснуть, к рассвету она нипочем не очнется. «Надо быстро провернуть это дело и отправиться в постель». — Хорошо, если на сей момент не принимать во внимание магический аспект, чего же добивается этот жрец? Паствы. Потому что все боги нуждаются в почитателях. И я думаю, что знаю, каких прихожан они хотят заполучить. — В то время как она в общих чертах описывала свою встречу с инспектором Кэнтри, лицо Майка мрачнело. — Речь идет о полицейском руководстве, причем не только в самом Торонто, но и во всей провинции. Это будет его собственная небольшая армия, что послужит превосходным началом для создания силовой базы светской власти.

— Почему бог может быть заинтересован в установлении светской власти? — поинтересовался вампир.

Женщина раздраженно фыркнула.

— Этот вопрос, будь любезен, к католической церкви. Послушай, боги нуждаются в пастве, а жрецу необходима силовая база; так вот, учитывая все обстоятельства, а я не могу считать, что этот парень действует из альтруистических побуждений, именно полиция может предоставить ему и то и другое.

— В таком случае зачем пытаться охватить всею провинцию? Почему бы не начать с Торонто?

— Города не столь автономны, как может показаться, они слишком жестко контролируются властями. Но если ты контролируешь провинцию, в твоей власти целое государство внутри государства. Взять, к примеру, Квебек...

— Слабая аргументация, Вики, очень слабая, — прорычал Селуччи, давая наконец выход своему гневу, хотя он и не был полностью уверен, что именно больше приводит его в ярость — то, что мумия осмеливается развращать полицию, или то, что его подруга считает это возможным. — У тебя ведь нет доказательств, что этот новый советник — не кто иной, как сбежавшая мумия.

— У меня есть предчувствие, — отозвалась она с явным раздражением в голосе. — Именно с этого ты начинал и посмотри, куда это нас завело. К Кэнтри, повторяющему многочисленные послания от шефа, будто это цитаты из Священного писания. Ты сам знаешь, что на него это не похоже. — Они уставились друг на друга. Когда Селуччи отвел глаза, женщина продолжила: — Один из нас должен пойти на прием к заместителю генерального прокурора в следующую субботу.

— Один из нас? — спокойно переспросил Генри.

— Ну что ты придираешься, разумеется, это будешь ты, — вспылила Вики. — Более половины приглашенных узнали бы Майка или меня, так что мы оба для этого не годимся. Кроме того, понадобится всего лишь приглашение, а тебе легко удается преодолевать...

— Социальные препятствия, — продолжил вампир, когда она остановилась. — Ты права. Это сделаю я.

— А что, если Вики ошибается и мумии там не окажется?

Фицрой пожал плечами.

— В таком случае я уйду раньше — думаю, это никому не причинит вреда.

— А если она права?

Он улыбнулся.

— В таком случае я позабочусь о мумии.

Майк вспомнил темный амбар и бледные пальцы, смыкавшиеся вокруг шеи человека, которому оставалось жить всего несколько секунд. Он отвел глаза от этой улыбки.

— Вы считаете, что способны справиться с этим жрецом, балующимся магией?

Вообще-то вампир не имел об этом ни малейшего представления, но не собирался позволить Селуччи узнать об этом.

— У меня тоже найдутся скрытые ресурсы.

— Тогда с этим вопросом улажено. — Вики встала и потянулась, устраняя неприятные болевые ощущения в позвоночнике. — Этот краткий обмен мнениями оказался весьма полезным. Мы соберемся снова после приема и обсудим ситуацию. Благодарю вас обоих за визит. Возвращайтесь домой. — Она постаралась выразиться весьма определенно, кого именно она имеет в виду.

— Я приду перед самым рассветом, — сказала она Генри у двери, понизив голос, чтобы не слышал Селуччи. — Не засыпай без меня.

Тот взял руку женщины и нежно поцеловал ее в ямку у локтя.

— Я не смел и мечтать об этом, — тихо сказал он и вышел.

Майк, выйдя из ванной, потянулся за курткой.

— Я буду дежурить на участке несколько следующих ночей, так что мы не сможем видеться, но когда это закончится, мы должны поговорить.

— Это о чем же?

Он потянулся к ней и одним пальцем мягким движением сдвинул ее очки к переносице.

— А как ты думаешь? — Палец опустился ниже и очертил линию ее подбородка.

— Майк, понимаешь...

— Все прекрасно понимаю. — Он направился к выходу в коридор. — Но все равно нам надо будет поговорить.

Дверь за ним закрылась, и Вики в полном изнеможении прислонилась к ней, нащупывая замок. В течение нескольких ближайших часов все, чего она хотела, был только сон. В течение нескольких ближайших дней она должна остановить мумию. А после того...

— Ох, чтоб вам всем пусто было... — Спотыкаясь, женщина добралась до спальни, на ходу стаскивая через голову футболку. — Быть может, после этого что-нибудь произойдет...

* * *

Ему хотелось снова увидеть те рассветы, которые сохранились в его воспоминаниях, когда огромный золотой диск поднимался в лазурном небе, выжигая тени из пустыни до тех пор, пока каждая песчинка не начинала сверкать под его яркими лучами. Он хотел ощутить теплые волны, омывающие плечи, и прохладу, все еще исходившую от камней, по которым ступали его босые ноги. Этот северный рассвет был всего лишь слабым подобием, бледный диск солнца едва пробивался сквозь свинцовые облака. Он поежился и, покинув балкон, вернулся в комнату.

Вскоре он должен будет иметь дело с женщиной, которую выбрал его бог. В течение нескольких ближайших дней он должен подобрать ключи к ее ка.

Его господину никогда не надо было убивать людей. Для поддержания своих сил и продления бессмертия ему достаточно было меньшего: он мог черпать энергию из таинственных источников жизни. Разумеется, в конце концов избранные молили о некоем завершении. Иногда они добивались своего.