Эта книга появилась в Германии в 1987 году и в своих заключительных выводах кажется противоречащей событиям 1990 года. Я не предвидел эти события, не говоря уже о том, чтобы ожидать их, и также я не знаю никого другого, кто в 1987 году их предвидел или ожидал. Я вспоминаю о том, что в 1987 году Председатель Государственного Совета ГДР был принят в Бонне со всеми приличествующими главе государства почестями тем же бундесканцлером, который в 1990 году добился вступления ГДР в Федеративную Республику.

Разумеется, сегодня нельзя более, как это сделал я в 1987 году, рассматривать Германский Рейх как через подзорную трубу. Напротив, следует серьёзно спросить себя, не находится ли он снова среди нас, пусть даже под другими государственными наименованиями. Наглядное предостережение того, сколь мало позволяет история предсказать себя на короткую перспективу — возможно как раз на короткую перспективу. Несмотря на это, я отваживаюсь на то, чтобы представить публике свою книгу все-таки в неизмененном виде. Для этого у меня есть две причины:

Первая причина в том, что как раз неожиданное восстановление германского 80-миллионного колосса, если уж оно должно было произойти, предлагает повод для того, чтобы как можно яснее вызвать в мыслях историю его изменений от Бисмарка к Гитлеру. Эта история остаётся тем, что она есть, и её урок того, что Германия в мире очень быстро может показать совершенно изменившийся облик, актуальнее, чем когда бы то ни было.

Вторая причина именно та, что история и в 1990 году всё ещё остаётся непредсказуемой — также как раз в краткосрочной перспективе. Праздничные речи в Германии и заголовки к 3 октября 1990 говорили о германском единстве так, как будто оно с этого дня «завершено». Но в действительности новое германское единство не совсем еще завершено. Оно пока что только лишь формальное слияние богатых и бедных обществ, как раз в 1990 году отброшенных на совершенно новый уровень безработицы. ГДР всё еще существует, даже если она в 1990 году вошла в Федеративную Республику. Но она не является больше экономически умеренно процветающей, государственно во всяком случае как-то функционировавшей ГДР образца 1987 года. Она — экономически разрушенная, государственно уничтоженная страна. Или Федеративная Республика сможет (и захочет) эту свою новую составную часть вытащить из руин, созданных менее чем за двенадцать месяцев, или она тем самым надорвётся и сама как раз будет втянута в руины ГДР — остаётся открытым вопросом. По меньшей мере настолько же открытым, как по боннским языковым нормам всегда был «германский вопрос». Возможно это даже, во всяком случае — прежде всего — новый «германский вопрос».