Призыв, полученный Виккерсом, был, скорее всего, сродни воплю о помощи, и, оставив Валема на попечение Роситы, он поспешил на выручку Харему.
Сначала обстановка благоприятствовала Харему. Он благополучно достиг материка Эгин и неплохо вписался в окружающую среду: рваный плащ, смуглая кожа, знание языка и местных жаргонов, наличие денег - все давало положительный эффект.
Свой путь по Эгину Харем начал в зоне умеренного климата, постепенно переходя в более холодную зону.
Местность, по которой он проходил, являла собой что-то вроде прерии: низкая трава, растущие местами приземистые деревья и полное отсутствие приличного укрытия…
Наконец, Харем, не встретив никого на равнине, вышел к небольшому поселению, состоявшему из десятка низеньких домишек, слепленных из глины, смешанной с навозом домашних животных.
Прежде чем предстать перед местными жителями, Харем решил откорректировать свою экипировку, поэтому, после некоторого размышления, он решил воспользоваться психоконтактом.
Укрывшись за глинобитной стеной, он расположился в густом бурьяне, выжидая.
Заскрипела дверь, и во двор вышла женщина. Она была среднего роста, смуглая… На спину спадала тяжелая, черная коса, перетянутая цветными лентами, с подвешенными к ним пестрыми украшениями. Ее лицо, со слегка раскосыми глазами и выступающими скулами, тяжеловатым подбородком и чувственными губами, было покрыто слоем румян, брови были подведены черным гримом… Ее платье было самого простого покроя, напоминающее узкий мешок с тремя вырезами - для головы и для рук…
Харем осторожно прощупал ее мозг. Сначала шел какой-то сплошной фон, но вскоре он исчез, и Харему удалось взять ее под контроль.
Он заставил ее принести старую мужскую одежду и средства оплаты - деньги.
Потом она унесла все обратно, а новоявленный «местный житель» выполз из зарослей, стряхнул мусор, птичий помет, приставшие к одежде, и двинулся по дороге, проходящей через поселок.
В конце поселка стоял небольшой домишка, такой же, как остальные, только большая часть забора была обрушена…
Харем переступил остатки ограды и вышел на пустынный двор.
Поскольку никто не вышел ему навстречу, он толкнул дверь и, пригнув голову, шагнул в темный проем.
- Счастье входит в дом с гостем!- прозвучал тихий старческий голос.- Входи, путник, и пусть этот дом станет твоим…
- Делю с тобой удачу,- ответил Харем на ритуальное приветствие, пытаясь разглядеть в темноте говорившего.
Глаза его постепенно привыкли к сумраку помещения, свет в котором падал из щелей в двери, которые он, в данный момент прикрывал спиной, и из двух отверстий под потолком.
В углу хибарки что-то шевельнулось.
Это «что-то» Харем принял вначале за кучу лохмотьев и только теперь определил, что это хозяин… или хозяйка… А может, вообще, такой же гость….
Харем сел на какую-то шкуру, лежавшую на полу у открытого очага.
От углей, покрытых пеплом, исходило тепло - очагом недавно пользовались.
К очагу подошел сгорбленный человек, голова и лицо которого были покрыты белыми, отливающими серебряной паутиной волосами. Протянулась тоненькая рука и откуда-то из темноты достала круглую, как половинка шара, чашку, а затем черный от копоти чайник…
Сухая лепешка и кусок твердого, как камень, сыра дополнили сервировку «стола».
Харем наполнил чашку удивительно ароматным напитком, отхлебнул, заедая отломленным кусочком лепешки, которую, согласно ритуалу, протянул хозяину вместе с чашкой. Хозяин повторил его действия. Настало время дозволенной беседы.
- Идешь навстречу зиме?- спросил хозяин.- Твои одежды легки, и ты безоружен. Степи полны голодных конгов, а Слуги Храма Фара страшнее зверей… Зверь убивает, чтобы выжить… Жрецы, убив, оставляют жить. Сын забывает отца, мать - сына… Человек подчиняется только Жрецам! Бойся их, вежливый путник!
- Кто они?- оживился Харем.- Откуда?
- Верховный Жрец находится в Храме Фара. Туда два дня пути тебе и три мне… Я стар, и путь мой - до первого конга… А мне нужно пройти далеко в зиму… Не погнушайся, возьми с собой старика - тебе же веселее, а то, глядишь, и я пригожусь…
Старик умолк, Харем тоже задумался. Конечно, вдвоем было бы спокойнее, но старик замедлит передвижение.
- Я спешу, старик, и, кроме того, мне не нужно в Храм Фара, а ты, как я понял, не прочь держаться от него подальше. Жаль, что нет ездовых животных, а еще лучше - машина…- мечтательно протянул Харем.
- Тащить меня не будешь,- настаивал старик,- а ходок я не плохой… За день до Храма я сверну в долину, ты же продолжишь путь, хотя понять не могу, зачем тебе гибнуть? Молодой… Не жрец, да и на Слугу не похож?
- Ладно, когда выходим?- спросил Харем, в душе довольный тем, что дал себя уговорить.
Хозяин предложил выйти на следующий день ранним утром: так они смогут засветло добраться до следующего поселения, не рискуя встретить конгов, которые охотились преимущественно ночью.
Сейчас им не оставалось ничего другого, как постараться хорошо отдохнуть. Кое-как устроившись на жестких подстилках, Харем уснул, включив охранное поле в ждущий режим: любая попытка войти с ним в непосредственный контакт отбросит приблизившегося включившимся полем. Он какое-то время слышал кряхтенье укладывающегося хозяина и, наконец, уснул.
Несмотря на свою неприхотливость, Харем спал плохо: было холодно и жестко, кроме того, включилось защитное поле, когда какой-то мелкий грызун решил полакомится из походной сумки Харема его запасами.
Проснулся он задолго до рассвета, почувствовав тепло, исходящее от очага: хозяин готовил завтрак, насколько приготовленное им имело право называться завтраком.
- Я - Фарлен, путник,- произнес хозяин.- Как обращаться к тебе?- Он сделал что-то, напоминающее реверанс клоуна на цирковой арене.
- Харем,- коротко бросил Разведчик, пытаясь в неверном свете костра разглядеть своего будущего спутника.
Мерцающие отблески пламени сделали представшую ему фигуру еще более гротескной и невероятной.
Харем «деликатно» попробовал прослушать Фарлена, но, к своему удивлению, наткнулся на прочный блок… Хозяин оказался не таким уж простачком! Для Харлема это было предупреждением держаться начеку.
Из своего мешка Харлем достал добавку к завтраку, внеся, таким образом, свою лепту в приготовление еды. Поели они в полной тишине. И только когда они допили горячую, тонизирующую жидкость, предложенную хозяином, тот заговорил снова:
- Выступаем. Скоро рассвет, а у нас впереди день нелегкого перехода.
И он был прав. Если когда-то между поселениями существовала связь, то, скорее всего, она оборвалась много лет назад… Сейчас даже не было тропинок - пришлось идти, волоча ноги в цепляющейся, жесткой траве, следя, чтобы нога не провалилась в скрытую травой нору или щель в почве… Процесс ходьбы отнимал все силы и внимание, которые нужны были еще на осмотр местности - слуги Фара могли быть всюду.
У Харема была еще одна забота: он пытался рассмотреть Фарлена… Но весь его риск сломать ноги, отвлекаясь от дороги, был неоправдан: лохмотья и густая грива седых волос полностью скрывали попутчика. Он переключил внимание на осмотр дороги, но одновременно решал проблему: как быть в случае опасности… накрыть полем обоих или спасаться самому.
Харем безумно устал и замерз, когда Фарлан, все время молчавший, произнес:
- Привал,- и почти упал в неглубокую впадину, похожую на заплывшую землей траншею: тут можно было полулежа укрыться от продирающего до костей ветра.
Харем свалился рядом.
- Разожжем костер?- спросил он.- Пока дует ветер - дым не сможет нас выдать.
Фарлен молча потянулся за ближайшими пучками сухой травы.
Набрав несколько охапок сухой травы, обломав сухие ветки на редких кустиках, путники общими усилиями разложили небольшой костер.
Запасливый Фарлен достал из своих необъятных лохмотьев чайник, сухие лепешки и неизменный сухой сыр. Харем, немного подумав и взвесив остаток сил, достал тюбик Е-рациона.
- Что это?- спросил Фарлен, вертя тюбик в руках.
- Концентрат пищи,- стараясь говорить как можно безразличней ответил Харлем.- Набить животы этим нельзя, но день-другой не будем ощущать голода.
Фарлен фыркнул, ничего не сказав, но вернул Харему только половину тюбика…
После непродолжительного отдыха они снова тронулись в путь. А когда вдали показались низенькие строения пограничного поселка, Харем облегченно вздохнул, расслабляясь. Как оказалось, зря!
Из-за глинобитных строений показались черные точки, в которых, по мере их приближения, путники смогли распознать всадников, скачущих на распластавшихся над травой конях. Их одежда в лучах заходящего солнца блестела, как чешуя какого-то сказочного земноводного.
- Жрецы Фара,- спокойно констатировал Фарлен.- Теперь, Харем, держись!- Он, порывшись в лохмотьях, что-то достал, напоминающее корягу, и стал ждать.
Харем повернул кольцо на среднем пальце правой руки и присоединился к Фарлену.
Когда уже можно было разглядеть лица приближающихся всадников, они исчезли… Харем изумленно вглядывался в пустошь перед собой, где только что, подобно птицам на бреющем полете, неслись к ним рабство или смерть… Никого!
Только вглядевшись повнимательнее, Харлем заметил, что трава в некоторых местах как бы ложится, но не по ветру, а против.
Нападающие спешились, уложив коней и медленно окружали путников.
- Странно,- Фарлен напряженно всматривался в окрестности,- обычно они нападают сразу…
Несколько выстрелов было ему ответом.
- Они не желают брать живьем! Это на них не похоже… Кого же они испугались? Тебя или меня?
Вопрос повис в воздухе, поскольку им пришлось лечь на землю - вокруг свистели пули.
Харем прижался к спутнику и, изредка приподнимая голову, пытался осмотреться, когда рявкнула базука. Прямо у их голов взрыл землю небольшой снаряд… Поле отразило удар, но в ушах порядочно звенело…
Взрыв решил проблемы Харема о выборе способа защиты. Лучшим способом оказалось нападение.
Он поднялся во весь рост и осмотрел поле боя. Потом выбросил руку в сторону колеблющейся травы и сжал кулак. Взметнулся плащ жреца и опал кучей синего тряпья, хорошо видной из-за срезанной травы.
Поскольку поле было средством защиты, а не нападения, то в момент атаки изнутри оно отключилось. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Харема захлестнуло несколько ременных петель. Он упал, делая отчаянные попытки освободиться. К ним, уже не скрываясь бежало несколько жрецов.
Фарлен откатился в сторону и поднял свою «корягу». В нападающих ударил луч бластера. От неожиданности Харем оцепенел. Космическое оружие у жалкого нищего! Он сбросил с себя обрывки ремней и приподнялся. Теперь вся степь наполнилась синевой и металлическими отблесками плащей атакующих жрецов. Фонтаны взрывов окружили Харема и старика плотным кольцом. Защищаться можно было только полем, нападать было безрассудно.
- Харем,- Фарлен прижался к нему,- будем уходить!
Грохот взрывов смолк - они стояли, тесно прижавшись друг к другу на пустынной равнине. Вдали виднелись домишки поселка, вокруг была изрытая воронками полузасыпанная ветром песчаная земля… И никаких жрецов!
- Что это?- Харем удивленно вертел головой.
- Пришлось уйти в послезавтра, то есть, в сегодня из позавчера,- засмеялся Фарлен.
Голос его прозвучал по-молодому задорно, а его жалкая, сгорбленная фигура на миг выпрямилась, и Харем с удивлением отметил, что ростом старик почти вровень с ним… Но вот перед ним снова куча лохмотьев и седых волос, из которой прорывается хриплый старческий смешок.
- Слушай, Фарлен,- решительно начал Харем,- ты что, морочишь мне голову? Кто ты?
- Нищий странник!- Фарлен продолжал хихикать.
- Пусть так, тогда тут мы должны разойтись, так и не познакомившись…- и, помолчав, добавил:- А жаль! Ты был отменным спутником, хотя и слишком молчаливым…
- Зато не мешал тебе д у м а т ь!- с каким-то ехидством сказал Фарлен, упирая на слово «думать».
- Что ты хочешь этим сказать?
- То, что сказал… или… ты можешь знать невысказанное?
- Из уважения к твоей седой шерсти, считай, что я съездил тебе по шее… мысленно,- фыркнул Харем.
- Это всегда успеется,- миролюбиво сказал Фарлен.- Сейчас нам лучше обойти поселок, а там уж… каждый своей дорогой… И не злись на старика. Я сам иногда с трудом вспоминаю, кто я и откуда…
Харем поднял мешок.
- Ладно, пошли.- Они начали осторожно обходить поселок.
Плато за поселком кончалось, переходя в холмистую местность.
Холмы были покрыты лесами, а на горизонте горы упирались в небо остроконечными снежными шапками. Только одна гора казалась черным провалом на фоне голубого неба.
- Храм Фара,- кивнул спутник Харема на черную гору.