У Декера была плохая память на имена. Потрясающая на лица, но имена вообще не держались у него в голове.

– Это были съемки весеннего показа мод, – подначивала его Лэни Голт. – Вы вели себя так, будто были в Сальвадоре.

– Кажется, я припоминаю, – сказал Декер, – на Сэнибел Бич, верно?

Лэни кивнула. Она сидела на краю постели и выглядела умиротворенной. Чужая комната в мотеле, чужой человек, и все-таки умиротворенной. Декер чувствовал себя далеко не так хорошо.

– Должно быть, это было пять-шесть лет назад, – сказал он. Он старался держаться по-деловому и не смотреть на ее ноги.

– Вы немного прибавили в весе, – сказала Лэни, – но это неплохо, не беспокойтесь.

Декер включил телевизор и стал искать «Почтальона». Он прекратил щелкать переключателем каналов, когда обнаружил одну из этих ужасных телевизионных игр. После этого он тяжело сел и притворился смотрящим на экран.

– Я изменилась? – спросила Лэни. Это не прозвучало так, будто она напрашивалась на комплимент.

– Вы выглядите потрясающе, – сказал Декер, отвлекаясь от телевизора.

– Хотите верьте – хотите нет, но я все еще влезаю в тот купальный костюм, который носила на тех съемках.

У Декера в памяти ясно всплыла эта деталь. Желтый цельный костюм из сетки, такой, который можно надеть на хорошо выбритое тело.

– Вы ведь трахались с одной из манекенщиц, правда?

Декер вздохнул.

– Она об этом говорила на обратном пути в Бока.

– Надеюсь, она была снисходительна, – сказал Декер. Ее звали Дайана. Очень милая леди. Не производила впечатления сороки, но тем не менее.

У него сохранился ее номер телефона, загвоздка заключалась в том, что теперь она была замужем за влиятельным пуэрториканским капитаном полиции. Ее номер был помещен под литерой С, что означало: самоубийство.

Лэни Голт скинула сандалии и скрестила ноги на покрывале. На ней была блузка без рукавов неопределенно фруктового цвета и белые шорты. Ее руки и ноги и даже верхняя часть стоп были покрыты золотистым загаром. Такой же загар покрывал шею и грудь, во всяком случае те их части, которые он мог видеть. Он начал размышлять об остальном и подумал, стоит ли попытаться. Неподходящий момент, решил он.

– Пожалуйста, не можете ли вы сделать это дерьмо потише? – сказала Лэни. По телевизору показывали, как молодая пара из Напы только что выиграла «Олдсмобиль Катлесс», и аудитория сходила с ума.

Декер уменьшил звук. Она сказала:

– Слушайте, я жалею о том, что было сегодня утром. Я опрокинула пару мартини, чтобы быть в состоянии пойти туда.

– Не осуждаю вас, – сказал Декер.

– Должно быть, я говорила, как бессердечная шлюха, но я не такая.

Декер согласился с этим.

– Похороны были тяжелыми, – сказал он. – Особенно, учитывая то, что и жена была там.

– Пожалуй, да.

– До того, как вы расскажете мне о Бобби, – начал Декер, – я хотел спросить, как вы узнали обо мне. О том, почему я здесь.

Он догадывался, что от брата, но хотел быть уверенным.

– Деннис мне позвонил, – ответила Лэни.

– Зачем?

– Потому что он знает, я лично заинтересована в этом. А, может быть, чувствует себя виноватым из-за Бобби и хочет, чтобы я знала, что он не оставил это дело.

«Или, может быть, хочет, чтобы ты меня прощупала», подумал Декер.

Лэни сказала:

– Я познакомилась с Бобби Клинчем на соревнованиях по ловле окуня в Далласе два года назад. Я там снималась для каталога Неймана-Маркуса. Мы снимали одежду – купальники, костюмы для пикника и тому подобное. Деннис оказался в городе из-за этого большого турнира, поэтому однажды я поехала туда, где проходил турнир, просто поздороваться. Там, должно быть, было лодок шестьдесят и сотня парней, и все они были похожи друг на друга. Они были одеты одинаково, двигались одинаково, говорили одинаково; одинаково жевали табак. Все они тащили взвешивать пойманную рыбу. Потом собирались около большой доски, где мелом были записаны показатели, чтобы посмотреть, кто и насколько оказался впереди. Боже, я думала, что умерла и попала в ад, где одни провинциальные мужики.

– И тогда появился Бобби.

– Верно, – сказала Лэни. – Он поздоровался, представился. Это звучит примитивно, но сразу можно было заметить, что он не похож на остальных.

«Примитивно» было неподходящим словом, судя по тому, как оно прозвучало. Однако Декер продолжал вежливо слушать. Он представил, что дальше последует описание любовной сцены.

Лэни сказала:

– В ту ночь, пока другие ребята играли в покер и проигрывали, он катал меня на лодке по озеру, мы были только вдвоем. Никогда не забуду – светил серп луны, и нигде ни облачка.

Она тихо засмеялась и опустила глаза.

– Мы кружились на воде. На носу его лодки было такое возвышение, которое вращалось, и мы на нем кружились. Нам повезло, что мы не перевернули лодку.

«У этой девушки, – подумал Декер, – удивительная фантазия».

– Бобби не был из этих помешанных на турнирах чудаков, – сказала Лэни. – У него была хорошая работа в телефонной компании: прокладывал кабель. Рыбной ловлей он занимался не более четырех-пяти раз в году на соревнованиях. Поэтому он никому не был серьезным соперником. У него не было врагов, Декер. Всем ребятам Бобби нравился.

– И что же его отличало от других? – спросил Декер.

– Он получал больше удовольствия от всего, – сказала Лэни. – Ему просто нравилось быть здесь, принимать участие... и для нас это были лучшие ночи после того, как он проводил весь день на озере. Даже, если ему и не удавалось ничего поймать, он все равно был доволен. Смеялся, о, как он смеялся надо всем этим дурацким ритуалом. Бобби безусловно любил рыбную ловлю, но, по крайней мере, он понимал, как дико это выглядит со стороны. Того же я не могу сказать о своем брате.

Р. Дж. Декер поднялся и выключил телевизор. Это была как раз та часть, которой он ждал.

– Деннис вам сказал, зачем он меня нанял?

– Нет, – ответила Лэни, – но это может быть только одно. Мошенничество.

Как если бы это не было секретом.

– Деннис знает, что Дики Локхарт мухлюет на турнирах, – сказала она. – И это все, о чем он говорит. Сначала он и вправду пытался нанять каких-то убийц. Он сказал, что Хэмингуэй поступил бы именно так.

– Нет, Хэмингуэй занялся бы этим сам.

Примерно шесть месяцев назад Деннис привез двух парней. Предложил им по восемьдесят пять тысяч за то, чтобы они пристукнули Дики и размололи его тело так, чтобы получилась еда для собак. Мой брат не знал, что один из парней работал на ФБР. Он выболтал всю эту историю. К счастью, в ФБР никто ему не поверил, но на некоторое время Деннис притих и так был напуган, что чуть в штаны не наложил. По крайней мере, это излечило его от желания убить Дики Локхарта. А теперь он собирается устроить так, чтобы его отдали под суд.

– Итак, следующим шагом вашего брата, – сказал Декер, – было нанять меня.

Лэни покачала головой:

– Бобби.

Декер надеялся, что она этого не скажет.

– Деннис познакомился с Бобби на съезде профессиональных рыболовов, и они тотчас сговорились. Они даже рыбачили вместе на нескольких турнирах и всегда возвращались с добычей. Деннис высказал Бобби свои подозрения о Локхарте и предложил ему кучу денег, если он представит доказательства.

– А что такое мог сделать Бобби, чего не мог сделать ваш брат сам?

– Следить незаметно. Все знают, что у Денниса зуб на Дики Локхарта. Дики тоже это знает, и он очень осторожен, когда Деннис поблизости. Поэтому у моего брата был план – отказаться от нескольких турниров, сказать, что у него семейные дела, и таким образом дать возможность Дики подставиться.

– При этом Бобби Клинч должен был следить за каждым его шагом.

– Верно.

Декер спросил:

– Сколько Деннис ему предложил?

– Много. Бобби не был жадным, но ему надо было много, чтобы выпутаться из своего брака. Видите ли, он хотел, чтобы Клариссе достался дом даром, без долгов. Он никогда бы не ушел от нее и детей просто так.

Р. Дж. Декер все-таки не растрогался до слез. История Лэни была довольно грязная, и ему хотелось распрощаться с девушкой.

– Ваш брат знал о вас с Бобби? – спросил он.

– Конечно. Деннис никогда ни слова об этом не сказал, но я уверена, что он знал.

Лэни Голт оперлась подбородком на руки.

– Я думала, он заговорит об этом, когда Бобби убили. Хоть записку напишет или по телефону позвонит – ну хоть что-нибудь, чтобы дать понять, что он знает – мне плохо. Нет, Денис не таков. У этого сукина сына в жилах фреон, имейте это в виду. Мой брат хочет прищучить Дики Локхарта и, если вы погибнете в процессе охоты, он и венка вам на похороны не пришлет. Просто заменит вас кем-нибудь другим. Как он заменил вами Бобби.

Возможность быть убитым из-за дохлой рыбы не казалась Р. Дж. Декеру романтической, Он фотографировал людей, которые умерли и по менее серьезным причинам, и многих, умерших по более серьезным. За эти годы он приобрел лишенное всякой романтики отношение к смерти, примерно, как у мухи, кормящейся на падали: не имело значения, как такое отношение выработалось, но оно было гнусным.

– Вы думаете, Локхарт убил вашего друга? – спросил Декер.

– Кто еще мог сделать это?

– Вы уверены, что это не было несчастным случаем?

– Уверена, – сказала Лэни. – Бобби знал каждую корягу в этом озере. Он мог бы пройти по нему с завязанными глазами.

Декер был склонен ей поверить.

– Кто владелец телевизионного шоу Дики? – спросил он.

– Спортивная Христианская Телесеть. Вы слышали о ней?

– Библейские телевизионные гейзеры? – спросил Декер.

Лэни выпрямилась, как если бы хотела расправить затекшую спину.

– Это нечто большее, чем древняя религия, – сказала она. СХТ – это вполне современный конгломерат. Туда входят страхование здоровья, тресты, нефтяные разработки, земельное строительство.

– Я это проверю, – пообещал Декер. – Я устал, Лэни. Завтра мне предстоит препротивная поездка.

Она кивнула, поднялась и скользнула в свои сандалии. Остановилась перед зеркалом и причесалась быстрыми уверенными движениями.

– Еще кое-что, – сказал Декер, – там, на кладбище, как вы узнали, кто из них был я? Ведь мы виделись так давно.

Лэни засмеялась.

– Вы шутите?

– Не скажете же вы, что я выгляжу как белая ворона.

– Да, именно так, – сказала она. – Но Деннис прислал мне фотографию, чтобы я не ошиблась.

– Фотографию?

Лэни порылась в сумочке.

– Любезность со стороны канцелярии Окружной тюрьмы Дейда.

Декер узнал свои старые тюремные фотографии. Умный ход, Деннис. Точный удар.

– Мне случалось видеть более дружелюбные улыбки, – сказала Лэни, изучая полицейские фотографии. – Вы еще занимаетесь фотографией, Декер?

– Иногда.

– Может, как-нибудь сфотографируете меня? Я думаю вернуться к работе манекенщицы.

Лэни взяла сумочку под мышку и открыла дверь.

– Я так давно не позировала, что вероятно, и забыла, как это делается.

«Ты прекрасно это делаешь», – подумал Декер.

– Доброй ночи, – сказал он.

Декеру надо было вернуться в Майами приготовить несколько снимков для страхового агентства в связи с процессом о подлоге, который был назначен на следующую неделю. Он рассчитывал, что во время этой долгой дороги сможет решить, как ему быть с Деннисом Голтом и этим мошенничеством с рыбной ловлей. Его инстинкты, позволившие ему понять состав действующих лиц, говорили ему, что надо бросить это дело. Но как тогда поступить с фактом смерти Бобби Клинча?

Пока Декер упаковывал свой чемодан, он услышал, как говорит сам себе: «Ну и что?» Ему очень не понравилось, как это прозвучало, потому что так мог бы сказать любой ленивый засранец-полицейский или частный детектив, каких он когда-либо встречал. Большие дела, серьезные проблемы. Отправляйся и зарабатывай свои доллары на более легкой работе – таким должен бы быть совет.

И тем не менее Декер знал, что теперь не бросит дело, Бобби Клинча убили, потому что он следил за этой таинственной рыбой. Не следовало проходить мимо такого удивительного преступления. Сама мысль, что кто-то мог убить человека из-за большеротого окуня, в каком-то извращенном смысле притягивала Декера, и поэтому ему очень хотелось представить себе парней, которые это сделали.

В первую очередь ему надо было снова встретиться с Голтом, и эта перспектива казалась отвратительной. Он мог бы сделать это сегодня вечером, когда вернется в Майами. Это не отняло бы у него много времени. Из комнаты мотеля Декер позвонил и договорился о билете на следующий вечер, на семь часов. Юнайтед флайт – Новый Орлеан. «Кэджан Инвитэйшнл Басс Клэссик» – это было недельным профессиональным туром рыболовов и удобным случаем для Декера посмотреть в первый раз на Дики Локхарта в действии. Он видел лицо знаменитого телевизионного рыболова на афише, напротив лавки, где торгуют наживкой, на шоссе 222: «Дики Локхарт любит „Счастливый Аромат Рыбьей Железы“! Этот аромат любят также окуни-ланкеры!»

Декер был настолько заинтригован афишей, что спросил у торговца наживкой, не составила ли компания «Счастливая железа» формулу снадобья для человечества на все случаи жизни. Продавец тщательно проверил все, что у него было на прилавке, и ответил:

– Нет!

До того, как уехать из Харни, Декер попытался дозвониться Отту Пикни в его газету. Сэнди Килпатрик, редактор, похожий на птицу, сказал, что Отт ушел рано утром взять какое-то интервью. Нотка озабоченности в голове Килпатрика намекала на то, что такие мероприятия до ленча были не в характере Отта. Декер оставил Отту послание с просьбой позвонить ему вечером в Майами.

В эту минуту Отт Пикни глотал черный кофе в лавке с наживкой Калвера Ранделла на южном берегу озера Джесап. Калвер Ранделл находился за прилавком, а его брат Оззи был снаружи и ставил наживку. Отт попытался завести разговор о Бобби Клинче. Он положил на прилавок записную книжку двадцать минут назад, но ее страницы до сих пор были чистыми.

– Сожалею, но от меня мало проку, – сказал Калвер Ранделл. – Бобби был славным малым и очень хорошим охотником на окуней. И это почти все, что я могу вам сообщить. Ему больше всего нравилась вращающаяся наживка.

– Вращающаяся наживка?

– С пластиковыми червями, – объяснил Калвер Ранделл. Отт Пикни не мог заставить себя записать эту деталь.

– Я так понимаю, что вы были здесь, когда доставили тело, – сказал Отт.

– Был. Его нашли мальчики Дэвидсоны – Дэниэл и Дэзи.

– Как ужасно, – сказал Отт.

– На моем грузовике его доставили в морг.

Отт ничего не сказал о вскрытии. Доктор Пемброк стоял третьим в его списке лиц, которых он собирался интервьюировать.

– Мне было очень жаль пропускать похороны, – сказал Калвер Ранделл. – Но у нас было адски тяжелое утро.

– Гроб был сделан из лодки Бобби.

– Я слышал об этом! – сказал Калвер. – Какая хорошая мысль. Хотелось бы мне на это поглядеть.

Отт постучал своей ручкой «Бик» по прилавку и сказал дружелюбно:

– Я был поражен тем, как красиво они это сделали.

– Я слышал, – сказал Калвер, – что они взяли обычный дубовый гроб у братьев Перл, отшлифовали его и облицевали длинными полосами с корпуса лодки. Это стоило дополнительно две тысячи, я это точно знаю. Заплатил клуб окунеловов.

Отт Пикни сказал:

– А кто же выполнил всю эту работу? Похоронное бюро?

– Нет, мастерская Ларкина.

Ларкин был плотником. Он изготовлял все скамьи для окружного суда Харни, а также парадные двери для нового здания почты.

– Он лучший мастер в городе, – заметил Калвер Ранделл. Он подумал, что оказывает Ларкину услугу – немного бесплатной рекламы делу не повредит.

– Да, он чертовски хорошо поработал над этим гробом, – сказал Отт.

Он оставил на прилавке две долларовые купюры, попрощался и направился прямиком в мастерскую Ларкина. Отт рассчитывал, что, возможно, он там найдет что-нибудь, хотя понятия не имел, что именно.

Мастерская была похожа на старый амбар в форме буквы А, но с новой фасонной электронной гаражной дверью такого типа, какие используют на этих больших импортно-экспортных складах в западной части округа Дейд. Дверь в мастерскую была открыта. Отт заметил, что там много необработанной мебели, но ни одного плотника. Оказалось, что Ларкин ушел, утро не было оживленным, и он отправился порыбачить. Ну что ж, вполне естественно. Молодой чернокожий плотницкий подмастерье по имени Миллер спросил репортера, что ему надо.

– Я пишу статью о Бобби Клинче, молодом человеке, который погиб во время этой ужасной катастрофы с лодкой на болоте.

– Да, – ответил Миллер.

Его рабочая рубаха была влажной от пота. Опилки и кудрявые сосновые стружки пристали к его угольно-черным рукам. Он выглядел так, будто его оторвали от дела посреди работы, и он хотел к ней поскорее вернуться. Преследуя свою цель, Отт Пикни спросил:

– Гроб сделали на заказ в этой мастерской? Верно?

– Да, – сказал Миллер, – из лодки.

– Это было действительно нечто, – сказал Отт. – Как вы, ребята, это делаете? Вы не возражаете, если я кое-что запишу.

– Это все делал сам мистер Ларкин, – сказал Миллер. – Я думаю, он знал покойного.

Это последнее слово задело Отта. Он поднял глаза от блокнота и заметил раздражение во взгляде Миллера. Взгляд говорил: не приставай ко мне, приятель, у меня есть дела поважнее.

– Синий, отделанный металлом гроб, парень, выглядел, как гигантская чертова капля.

Отт прочистил горло.

– Уверен, что идея была хорошая... Я хочу сказать, это было задумано как нечто символическое... Как бы прощальный жест.

– Я и сделаю вам прощальный жест, – сказал Миллер. И в этот момент в дальнем конце сарая зазвонил телефон. Подмастерье заторопился, а Отт стал спокойно раглядывать мастерскую. Он раздумывал, почему у него никогда не получалось разговора с черными, почему они смотрели на него, как если бы он был тараканом. Миллер громко говорил по телефону. Что-то об ореховом обеденном столе и неоплаченном счете. Отт Пикни выскользнул из парадной двери, потом обошел мастерскую с тыла там, где Миллер не мог его видеть. У стены стояло два длинных зеленых контейнера для мусора, наполненных свежими обрезками дерева. Это были самые приятно пахнущие мешки с мусором, которые Отту доводилось видеть. Он встал на цыпочки и заглянул внутрь. В первом он увидел кучу щепок, блоков, странных треугольников и прямоугольников, сломанные козлы, бочонок, пустые банки из-под смолы и политуры, хлам, который и должен был оказаться у мистера Ларкина.

Во втором Отт нашел те же самые перемешанные между собой куски древесины, фанеры, мелкие обрезки, но и кое-что еще: куски синего сверкающего стекловолокна. Это были остатки лодки «Рейнджер» Бобби Клинча, распиленные на куски для изготовления заказанного гроба.

Отт встал на пустую жестянку «Формсби», прибавив себе таким образом роста. Он сунул блокнот в задний карман брюк и потянулся через край контейнера так, что руки его коснулись обломков лодки. Копаясь среди кусков стекловолокна, Отт не понимал, как эти фрагменты можно было сложить, чтобы получилась девятнадцатифутовая лодка. Это было похоже на игру-загадку.

Один фрагмент он узнал – это была консоль, углубление в кабине, предназначенное для того, чтобы рыболовы чувствовали себя так, будто они мчатся на «Дайтоне 500», а не нарушают тишину озера. С точки зрения Отта Пикни кабина рыбацкой лодки Бобби Клинча больше всего походила на приборную доску пилота в самолете 747. Среди вогнутых циферблатов были компас, регистратор, звуковой регистратор глубины, цифровой тахометр и приспособление, показывающее температуру воды на пяти различных уровнях глубины, переключатели силы тока, морской радиоприемник и АМ-ФМ стерео с записывающим устройством. Вся эта электроника, вероятно, была повреждена при погружении в озеро, но Отт был ею зачарован. Он вытащил консоль из мешка, чтобы рассмотреть ее поближе.

Поставив тяжелое приспособление на колени, он представил себе, как управляет скоростной лодкой мощностью в двести лошадиных сил. Он представил, что сидит за щитом из плексиглаза и ведет лодку мимо извилистого берега. Единственным препятствием было то, что рулевое колесо не поворачивалось под его руками.

Отт перевернул консоль, думая, что привод запутался во всех этих торчащих проводах. Но причина заключалась в другом – в коротком нейлоновом шнуре. Шнуром было плотно обвязано основание руля под консолью, где его не было видно. Отт безуспешно попытался размотать кольца шнура. Он был привязан мастерски. Руль был блокирован полностью.

Это означало, конечно, только одно, что направление движения лодки Бобби Клинча было предрешено. Это означало, что Клинчу самому не надо было управлять лодкой, когда она потерпела крушение. Это означало, что рыболов, должно быть, уже умирал или был ранен, когда рыбацкая лодка перевернулась и пошла ко дну, уткнувшись носом в холодную воду.

Отт Пикни не понял всего этого так быстро, как должен был бы понять. До него все это доходило медленно, но он был так поглощен созерцанием, что забыл об окружающем. Он услышал шаги и поднял голову, ожидая увидеть Миллера, чернокожего подмастерья плотника. Вместо него он увидел троих других мужчин, одетых по обычаю местных: шапки, джинсы, фланелевые рубашки.

У одного из пришедших был короткий кусок бревна, у второго петля из толстой проволоки, третий стоял с ничего не выражающими глазами и кулаками, прижатыми к бокам. Отт начал что-то говорить, но его приветствие было заглушено воющим звуком плотницкой пилы. Миллер в сарае снова занялся работой. Трое мужчин подошли ближе. Только один из них был местным, но он узнал Отта Пикни и понял, что репортер сможет опознать его. К несчастью Отта, никто из этих людей не хотел увидеть свои имена в газете.