ГЛАВА 1. Я ничего не скажу!

— Лорд ректор, умоляю, не нужно! Мне… стыдно! — всхлипнула я, задыхаясь от волнения и такого пугающего чувства.

— Стыдно? — ухмыльнулся лорд Квинси, словно змей-искуситель вертя у меня перед носом микрофоном. — Вам ли говорить о стыде, адептка? Хочу напомнить: ты делала уже достаточно вещей, чтобы перестать так мило смущаться от моих невинных забав. Хотя знаешь, продолжай смущаться! Мне это даже нравится, — прорычал мужчина, прикусив мочку моего уха, и с подлым удовольствием слушая стон, который вырвался при этом из моих губ.

Я была полностью беспомощна. В одних только штанишках и белой блузе, поверх которых ректор набросил пестрое радужное боа. Стояла на небольшом возвышении в углу подвала, декорированном под импровизированную сцену… Когда ректор, во время одного из своих визитов, заприметил его, то заявил, что обязательно использует в следующий раз.

Тогда я не поняла, как же он собирается его использовать. А теперь осознала, что лучше бы и не понимала!

Декабрь приближался к своему концу, а вместе с ним — текущий год и первый семестр моего обучения в Тайной Ледяной Академии. Я до сих пор оставалась девственной… но при этом — никак не непорочной! Потому что стала игрушкой мужчины, который не только не являлся моим мужем, но и очевидно никогда не собирался на мне жениться. Одному лишь снегу за стенами замка было известно, по какой причине он до сих пор ни разу не развязывал на моей шее белую ленточку претендентки на звание члена клуба его фавориток, и не овладел мною силой.

Вскрикнув, я запрокинула голову, когда ректор потуже затянул боа. И одним легким движением запустил на принесенном в комнату плазменном телевизоре клип «Ибица» с адаптацией под караоке.

— Прошу вас, остановитесь, это слишком! — снова взмолилась я, дрожа всем телом, словно пойманная птичка.

— Тогда может наша плохая девочка захочет смягчить свое наказание и все-таки расскажет, что она делала в закрытой секции старой библиотеки академии? — протянул мужчина, расстегивая верхние пуговицы своей хлопковой рубашки.

— Мне просто было любопытно! Я не знала, что туда нельзя!..

— Врешь, — ухмыльнулся лорд Квинси, насильно вкладывая микрофон в мои руки! — Значит, играем в молчанку, да?

В предвкушении облизав губы, он повернул мое лицо к экрану, лишая меня возможности отвернуться и не смотреть на вступление к клипу, просмотр которого точно бы не одобрила моя матушка.

— Последний раз повторяю свой вопрос по-хорошему, адептка Заветова, — прорычал ректор. — Отвечай, что ты там делала?

Воспользовавшись моим молчанием, Константин Квинси прикусил кожу на моей шее.

— Я правда… правда гуляла там просто из интереса! — всхлипнула я, задыхаясь от собственных стонов. Стонов, которые из подвала наверняка никто не мог услышать. — Поверьте мне, я не смогу!..

— Тогда достаточно всего лишь сказать правду, — перебил ректор. — Ведь кто-кто, а я прекрасно ощущаю, когда ты лжешь, — добавил он, проводя по моим губам кончиком своего верткого языка.

А все, что оставалось мне, это всхлипывать — от возбуждения и отчаяния. Потому что я никак не могла сказать ему, что мои поиски в запретной секции старой библиотеки связаны с тем, что я пару месяцев назад нашла в своей подвальной комнатушке!

— Что ж, адептка Заветова, раз вы не желаете покаяться, мне придется полноценно наказать вас, — протянул мужчина, отступая от меня на полшага. Чтобы я осталась один на один с экраном, где Басков и Киркоров начинали свою вакханалию.

— А может вы… лучше возьмете меня силой? — дрожа, пролепетала я.

— Пока нет, — коварно бросил ректор. — Хотя я знаю, ты хочешь, безумно хочешь, чтобы я наконец взял тебя, похотливая девка, играющая в скромницу, — добавил он, хватаясь пальцами за растрепанные светлые волосы на моем затылке, взмокшие от пота, когда лишь несколько минут назад я пела «Мало половин» Бузовой! — Если честно, я и сам пока не знаю, по какой причине все еще панькаюсь с тобой. Так что терпи, пока момент не придет, и довольствуйся малым, — прошептал мужчина в мои губы, прежде чем его язык проник в мой ротик с агрессивным поцелуем!

Хочу?

Хочу?!

Да как такого вообще можно хотеть?! Как можно хотеть заниматься этим, еще и до свадьбы?..

…Как можно так жадно, так безумно отвечать на поцелуи, сладостно сражаясь с этим влажным, бесстыжим языком?

— Так каким будет мое наказание, ректор? — слабо прошептала я, когда мужчина разорвал поцелуй.

— А ты нетерпеливая, — хохотнул он, словно опьяненный. — Теперь догадайся, что тебе придется делать за то, что была такой плохой непослушной девочкой! — выдохнул мужчина. — Пой! И будь сегодня ночью моим Басковым!

— Ей сегодня не до сна, Улетела далеко, она, Так устала быть одна!

И ночь очень хочет ей помочь!

Застонав, я выпустила из губ струйку слюнок, которая упала на пол. Один лишь факт того, что мене все это доставлял удовольствие, уже говорил о том, что я до невозможного испорчена. Испорчена этим мужчиной.

— Молодец, давай, громче! — блаженно посмеиваясь, пробормотал ректор, похлопывая меня по ягодицам.

— Ибица — и биться сердце стало чаще, Она поймала своё счастье; Под ритмы Ибицы кружилась и влюбилась!

Ибица! Она поймала своё счастье.

Под ритмы Ибицы кружилась и влюбилась.

— Можешь считать, что отработала и свой странный поступок, и свою ложь мне. Но имей ввиду, в следующий раз я буду строже! — с ухмылкой проговорил он, когда этот безумный клип закончился и я обессиленно выпустила из пальцев микрофон. В этот момент я бы полетела на пол… если бы сильные руки ректора не подхватили меня, чтобы бережно положить на кровать.

— Зачем вы делаете все это со мной? — прошептала я, безвольно выгибаясь навстречу ласкавшим меня рукам.

— Потому что могу, — ответил мужчина в мои губы.

— Вы можете делать это чуть ли не с любой девушкой в академии, — выдохнула я со слабым стоном. — Но почему-то делаете именно со мной…

— Не с тобой одной, дорогая, — ухмыльнулся ректор, и от его слов мое сердце пронзило тысячи иголок! Ну конечно… двадцать третья на очереди!

— И все же, почему сейчас вы заставляете петь в караоке меня, а не какую-нибудь любую другую первокурсницу из моего потока? — простонала я сквозь стиснутые зубы.

— Даже не знаю, — бросил лорд Квинси, прижимая мою нижнюю губу указательным пальцем. — Просто когда впервые увидел тебя, когда впервые ощутил тепло твоего тела, то понял: ты будешь моей. И здесь, в этой академии, для меня не было ничего проще, чем сделать тебя своей.

— Но я все еще не ваша!

— Это ты так думаешь, Эвелина, — прошептал ректор в миллиметре от моих губ, прежде чем коснуться их горячим поцелуем. — Ты полностью моя.

— Я все еще невинна, а значит — не полностью! — заявила я, ощущая головокружение от нарастающего возбуждения.

— Знаешь, ведь это можно исправить в любой момент! — заявил мужчина, резко навалившись на меня всем телом! Его красивое лицо с до жути сексуальной бородкой нависало надо мной, а бедра прижимались к моим! — Я могу просто здесь и сейчас поставить точку в нашем вопросе, и тогда ты лишишься последнего глупого аргумента.

Один за другим, его тонкие пальцы ловко расстегивали пуговицы моей блузы. Сверху вниз, ритмично — словно под удары метронома.

— Остановитесь, я не хочу этого!..

— Ну вот, ты снова врешь, — бросил лорд ректор, пленяя меня новым поцелуем. — Врешь так же, как с самого первого дня нашего знакомства. Я ощущаю твое возбуждение и понимаю его причину. Ты хочешь меня. Хочешь лишиться со мной невинности, а потом много, очень много заниматься со мной любовью в перерывах между караоке. И это желание возможно осуществить без промедления. Что скажешь?

— Нет! — резко закричала я и, сама тому удивляясь, оттолкнула ректора! От неожиданности мужчина едва не свалился с кровати, а после обескураженно смотрел, как я вскочила на ноги. — Лорд Квинси, немедленно остановитесь, я против! — отчеканила я, сердито глядя на него… а уже миг спустя всеми силами старалась скрыть дрожь в коленках, накатившую, едва эти слова сорвались с моих губ.

— Какая же ты упрямая, — вздохнул мужчина. — Ладно, раз так, то я сейчас в самом деле не буду брать тебя. Но еще неизвестно, кто из нас от этого больше потеряет. В конце концов, у меня есть кого положить в свою постель этой ночью. Целый каталог! — расхохотался ректор прежде, чем исчезнуть и оставить меня в одиночестве.

Желая хоть немного сдвинуться с мертвой точки, я развернула на экране планшета план академии. Старая заброшенная библиотека наверняка скрывала множество любопытных секретов. И сверившись с расписанием пар на завтра, я начала снова разрабатывать план проникновения в запретную секцию. Туда, где находились мемуары человека, давным-давно проектировавшего этот замок.

 

ГЛАВА 2. Ледяной пульс

Сидя рядом со мной за столиком в кафетерии, Нина не унимаясь щебетала, то и дело поправляя свои роскошные рыжие волосы. После того, как она подошла ко мне «мило поболтать» в мой первый день в академии, я рассудила, что навязчивое предложение дружбы следует принять. И никоим образом не строила иллюзий касательно ее искренности! Мне было прекрасно понятно, что этой девушкой движет исключительно корысть и перспективная выгода от дружбы с той, кто вероятно станет очередной фаворитке ректора.

Тем не менее, она еще могла оказаться мне полезной. Потому наивно улыбаясь Нине, я держала ухо востро и даже не думала доверять свою спину как ей самой, так и ее подружкам-подпевалам.

Благодаря своей официальной «подружке-секретарше-справочнику» я знала, что по меркам Ледяной Академии немного подзадержалась в статусе претендентки. Обычно ректор уже через месяцок-другой, максимум через три месяца, либо менял белую ленту на красную, либо забирал ее как знак того, что девушка ему не подошла, и больше он на нее не претендует. Так что теперь, когда сессия была в самом разгаре, и первый семестр подходил к концу, любители сплетен с интересом наблюдали, делая ставки: как скоро ректор примет касательно меня решение, и каким оно будет.

Даже понимая, что «разжалование» будет стоить мне вечных насмешек в спину, я бы согласилась на него, надеясь сохранить девственность, а вместе с ней и возможность нормально выйти замуж в родной деревне.

Более того, это спасло бы меня от участи стать всего лишь двадцать третьей из девушек, которые периодически развлекают ректора по ночам! Потому что для меня это было… слишком. Я просто понимала, что не вынесу такого — быть для своего мужчины лишь одной из многих.

И тут не спасали даже наставления матушки, которая учила, что если муж соблазнится на другую женщину, то это его мужское право. Ведь главное, чтоб он все равно возвращался к своей законной жене, содержал ее вместе с детками, и все такое. Может я приняла бы такое с бакалейщиком Ванькой… Но понимала, что никогда не смирюсь с подобным, если все же сдамся перед ректором! Меня просто бесила и одновременно вгоняла в отчаяние мысль о том, со сколькими же девушками он спит, и будет спать, даже если я в конце концов отдамся ему! Когда мысли касались Константина Квинси, я понимала, что вряд ли смогу делить его с другими.

Вот только точно так же я почему-то понимала, что такого мужчину не изменить. И даже если я влюблюсь в него, если буду ползать перед ним на коленях, умоляя не делать мне больно, он все равно продолжит забавляться со всеми своими фаворитками. С девушками, которых просто купил, и прекрасно понимает, что они с ним исключительно ради той цены, что он им платит за постельные утехи.

Потому забери он у меня белую ленточку, и стало бы лучше. Однозначно лучше. Я бы просто пострадала, переболела, смирилась с тем, что он уже делал со мной, и похоронила все это в своей памяти. А потом, сделав вид, будто ничего не было, соврала бы самой себе, матушке, родным и знакомым, даже (ох, неужели бы сделала ЭТО?)… даже… даже на исповеди бы перед венчанием соврала! И жила бы дальше, словно ни разу вообще не видела того клипа Киркорова и Баскова. Пусть с раной в сердце, но жила бы.

Но если я начну спать с лордом ректором, если он повяжет на моей шее красную ленточку, мне придется распрощаться с этой надеждой и до конца своих дней влачить существование падшей женщины, которую никто не возьмет замуж. Которой нельзя будет даже в родную деревню вернуться, потому что родители не вынесут такого позора!

Выход один: сопротивляться. Из последних сил сопротивляться и надеяться, что лорд Квинси в самом деле не станет брать меня насильно.

— Так, Эвелиночка, хватит ворон считать! — окликнула Нина, выводя меня из задумчивого транса. — Давай допивай свой латте и беги сдаваться! У тебя ж экзамен по основам трансформации!

— Ой, точно, спасибочки! Совсем голова дырявая! — охнула я с наивной мордашкой.

— Уже так замоталась с этими подготовками к экзаменам, что про сами экзамены забыла!

— Ничего, у тебя ведь есть я! — подмигнула девушка.

Допив залпом кофе, я обменялась с «подружкой» поцелуйчиками в щечку и выпорхнула из кафетерия, направившись к аудитории, где проходил экзамен. Хоть главным для меня вот уже которую неделю был поиск информации о том секретном туннеле, про учебу я тоже не забывала. Так что сессия проходила без неприятных сюрпризов! Опасения у меня были только касательно экзамена по основам ворожбы, но до него оставалась еще целая неделя, и я надеялась подтянуть все моменты, по которым у меня были сомнения. Тем более что с предпоследним экзаменом — по базовому контролю за животными — я была уверена, и там нужно будет максимум пролистать конспекты в последний вечер.

Сдавать основы трансформации я пошла в первой пятерке, не желая тянуть резинку. И вытащив билет (трансформировать кусок дерева в блокнот — легкотня!), пошла без подготовки. Преподаватель внимательно смотрел на меня, когда я поднесла руку к деревяшке и, сосредоточившись, магическими нитями проникла в ее структуру. А после начала осторожно и очень внимательно перестраивать ее. В первом семестре мы трансформировали только вещества, которые имели общую изначальную структуру. И после того, как на лабораторном я единственная успешно перестроила кусок графита в алмаз, превратить деревяшку в блокнот было делом плевым!

— Отлично, адептка Заветова. Вы свободны, — сообщил профессор, расписываясь в моей зачетке. — До встречи во втором семестре.

— Спасибо! — бодро улыбнулась я и поспешила покинуть аудиторию, не обращая внимания на завистливые взгляды оставшихся однокурсников, которым еще предстояло сдаваться.

Пребывая в приподнятом настроении после успешно завершенного экзамена, я решила отпраздновать его еще одной чашечкой кофе. А после сходить на новую разведку в заброшенную библиотеку — сейчас, когда все были заняты сессией, было больше шансов не попасться там. Да и ректор вряд ли ожидает, что я отправлюсь туда сразу после своего постыдного наказания.

Но сейчас мои мысли были лишь о том, какое бы пирожное взять к кофе. Хотелось расслабиться, хоть немножко, хоть ненадолго. И я беззаботно спускалась на второй этаж, где от третьей лестницы нужно было пройти совсем немного, чтобы оказаться в желанном кафетерии…

Как вдруг чьи-то цепкие руки схватили меня! И прежде чем я успела что-либо понять — прижали к стенке, с силой, до боли стукнув лопатками по холодному камню.

— Ты, я смотрю, совсем обалдела, дрянь! — прошипел разъяренный женский голос. И открыв инстинктивно зажмуренные глаза, я увидела нависающую надо мной девушку с красной ленточкой на шее, с тремя золотыми полосочками.

Она была очень красивой. Эффектной, ухоженной. Со стильно постриженными медовыми волосами до лопаток, большими серыми глазами и пухлыми губами, которые сейчас искажала злобная гримаса. Если память мне не изменяет… кажется, Нина говорила, что эту фаворитку ректора зовут Кристиной.

— Что это значит?! — охнула я, задрожав от страха при виде ненависти, которая водопадом лилась на меня с этого кукольного личика.

— У меня к тебе аналогичный вопрос, овца! — выпалила девушка, остервенело сжав пальцы на моих плечах.

— О чем ты?

— О том, что кое-кто тут подозрительно потерял страх, хотя сам до сих пор с белой ленточкой ходит, — скривилась Кристина. — Какого хрена ты начала выпендриваться? Кем себя вообще возомнила? Решила нам здесь все переколошматить?!

— Я не понимаю, что случилось! — едва не заплакала от страха я. За все время, что здесь учусь, ни разу ничего подобного не было! Да и в прошлом университете тоже. В последний раз на меня вот так налетали еще в школе, и к такому я была совсем не готова!

— Да ладно, будешь мычать, что совсем-совсем ничегошеньки не понимаешь? — съехидничала девушка. — Не держи меня за дуру!

— Отпусти, хватит!..

— Не отпущу, паршивка! — гаркнула Кристина, встряхнув меня за плечи, и в результате я стукнулась головой о стену. — Ты вообще никто, и права у тебя собачьи! Ни одна из всех нас себе такого не позволяла! Решила, что особенная, раз свою ленточку в первый же день получила?!

— Я ничего не делала и ничего не понимаю! Что я тебе сделала?!

— Что сделала? Что сделала, говоришь?! — ядовито прошипела она, стиснув зубы. — Ты знаешь, вчера ночью мы с ректором занимались этим.

Тело само вздрогнуло от этих слов. Да, я знала, что ректор забавляется со всеми своими фаворитками в перерывах между домогательствами в мой адрес. Знала, что эта девушка одна из этих фавориток. И понимала что вчера, оставив меня после очередных забав… после того, как я снова пела с ним эти песни… он… наверняка не просто издевался надо мной, а в самом деле исполнил свои угрозы и спал с одной из клуба фавориток.

Но даже понимая все это, я ощутила внезапную тягучую боль, услышав эти слова, сорвавшиеся с пухленьких губок Кристины. Губок, которые тоже, как и я, пели для лорда ректора. Губок, которые лорд ректор целовал так же, как целовал мои.

Остановите это! Кто-нибудь… Пожалуйста.

— Он появился в моей комнате поздно вечером, — продолжала девушка, прожигая меня взглядом. — И едва увидел — набросился, словно голодный зверь! Впился в губы, кусая их. Что он со мной вытворял!.. Я просто чуть не задохнулась от собственных криков!

Думала, сердце разорвется от такого! Донес до подоконника и, усадив на него, начал срывать с меня одежду, просто в клочья на мне рвать. И тут же, отрывая очередной клочок, прижимался губами к коже, кусал, оставлял засосы… — говорила Кристина, и словно издеваясь… нет, точно издеваясь, расстегнула пару верхних пуговиц блузы под мантией. И оттянув ткань, показала три больших засоса на шее и ключицах.

Захотелось заплакать. Это были метки ректора… Оставленные на другой девушке!

Первое столкновение с этим лицом к лицу; первое реальное доказательство для моих глаз того, что лорд Квинси в самом деле занимается этим со своими двадцатью двумя фаворитками.

— Запустив «Цвет настроения синий», он начал петь со мной деэтом! — хохотнула Кристина с пошлым безумием. — Как только мы с ним не выводили в микрофон… Давно не помню его таким голодным. Если честно, даже не могу сказать точно, пел ли он когда-нибудь со мной ТАК яростно! Я за все это время пела эту песню целых три раза, представляешь? — говорила она с развратной улыбкой. — А потом, когда я начала петь с ним дуэтом «Роза чайная»… потом Константин… знаешь, что он сказал в тот момент? — выпалила девушка, даже сквозь ткань мантии продавливая мои плечи до острой боли. — Знаешь, что лорд ректор сказал? Отвечай! Знаешь?!

— Я… я не знаю! — дрожа, всхлипнула я.

— Правда? А странно, что не знаешь, — фыркнула Кристина. — Потому что в этот момент он назвал твое имя! Твое, чертова ты дрянь! — пискнула она, впившись пальцами в мое горло! — Константин говорил: «Эвелина»! Нет-нет, не «Кристина», именно «Эвелина»!

Даже если у мужчины двадцать три фаворитки, он не должен говорить женщине, с которой поет Киркорова, чужое имя!..

— Отстань! — не выдержав, закричала я, яростно сжав кулаки!..

А миг спустя девушка отскочила от меня, испуганно таращась на собственные руки, покрытые тоненькой корочкой льда!

Кристина замерла. И когда лед начал осыпаться с ее кожи, я заметила, что эти ухоженные руки дрожали. Ничего не говоря, девушка бросила на меня взгляд, полный животного страха, развернулась и побежала прочь, быстро скрывшись за ближайшим поворотом коридора.

 

ГЛАВА 3. Снежные секреты

Как и ожидалось, экзамен по основам ворожбы прошел для меня не без сучка и задоринки. Билет попался непростой, я истратила все время, отведенное мне на подготовку, и идя отвечать, все еще не была уверена в результате. Но внезапно оказалось, что я в самом деле не ошибалась, и когда провела сеанс гадания на яйце в банке воды, результат удовлетворил экзаменатора и она охотно поставила мне пятерку!

Таким образом сессия была для меня позади и теперь можно подумать о чем-нибудь другом. И поводов было два.

Первый — мои поиски в запретной секции заброшенной библиотеки. После того случай, когда меня поймали и я попала на «беседу» к ректору, мне удалось побывать там всего один раз. И хоть поиски в тот день ничего не дали, я никому не попалась, даже прошерстила несколько стеллажей, так что вылазку в принципе можно было считать успешной.

Второй — грядущее мероприятие, приуроченное к Новому году. За два дня до оного в академии пройдет, как я узнала, традиционный прием, на который прибудут большие шишки магического сообщества. И цель их визита — присмотреться к адептам четвертого и пятого курсов. Те из них, кто сумеют впечатлить гостей, получат все шансы устроиться после выпуска на престижных должностях, и пойдут по направлению сразу в самые хлебные конторы страны.

Остальных адептов, естественно, все это пока не касалось. С первого по третий курс им предстояло изучать общие предметы, думать над будущей специальностью и в перспективе попытаться на нее поступить. Но на прием они, тем не менее, допускались как гости. Потому впереди меня ждал приятный праздничный вечер.

Естественно, идти на прием в форменной мантии, юбке и блузе с галстуком было нельзя! Однако и здесь Тайная Ледяная Академия заботилась об адептах, которые не имели возможности покинуть ее стены, чтобы приобрести вечерние наряды. Так что в течение трех дней до приема все желающие пойти на него могли зайти на склад к Гитиннэвыт, дежурившей там с трех до восьми, и выбрать для себя праздничную одежду. Которую надлежало вернуть в течении следующих двух дней после приема, чтобы гремлины занялись ее чисткой и ремонтом. Конечно, возможности первых трех курсов были ограничены — лучшие платья и костюмы полагались четвертому и пятому курсу, которые были звездами вечера. Если, конечно, не считать фавориток ректора, которым лорд Квинси дарил для этого случая особые платья, автоматически делающие их главными жемчужинами приема.

Замотавшись с подготовкой к экзамену, я до сих пор так и не добралась до склада, потому теперь, отстрелявшись, поспешила туда. Как и ожидалось, выбор в последний день был невелик! Тем не менее, мне удалось найти простенькое, но милое голубое платье с летящей юбкой и пелериной из короткого белого меха.

Отнеся платье в свою комнату в подземелье, я перекусила прихваченными в кафетерии пирожками и направилась в заброшенную библиотеку. Сейчас адепты либо сдавали свои последние экзамены, либо бурно праздновали закрытую сессию в комнатах общежития, где особо талантливые народные умельцы освоили процесс приготовления спиртного при помощи магии. Конечно официально это было как бы запрещено, но Гитиннэвыт как правило относилась к этому с пониманием в определенные даты, и закрывала глаза на такого рода нарушения, если адепты не переходили черту.

Так что вероятность встретить кого-нибудь на пути в библиотеку была невелика, и до самого отбоя я могла спокойно там поработать.

Подступив к следующему на очереди стеллажу, я начала внимательно осматривать корешок за корешком, периодически доставая старые пыльные фолианты, чтобы бегло пролистать их, и убедиться, что там, увы, все же нет того, что я ищу. К сожалению если и существовали заклинания, которые могли бы облегчить мне поиск, то я ими не владела. Да и если бы владела, использовать магию в этом месте было чревато — кто знает, вдруг здесь стоят какие-то маячки, которые моментально засекут, сотвори кто-нибудь в библиотеке заклинание! Так что приходилось действовать по-старинке.

Согласно информации, которую я вычитала в каталоге, нужная мне книга должна была быть либо на этом стеллаже, либо на следующем после него. Если, конечно, за все годы ее никто никуда не дел…

— Черт! — шепотом выругалась я, закончив осмотр последнего стеллажа, и поняв, что мемуаров главного архитектора академии здесь в самом деле нет! Неужели все эти поиски были напрасны, и отыскать нужную книгу уже невозможно?

Впрочем, я не спешила терять надежду и снова бегло просмотрела стеллажи, чтобы отыскать взглядом парочку примеченных «про запас» книг. Архитектор Тайной Ледяной Академии, конечно же, к их написанию руку не прикладывал. Однако в них была информация с историей создания академии. И раз эти книги находились в запретной секции, то можно было предположить, что в них нет материалов, которые адепты изучали на лекциях!

Как я знала из все тех же лекций, эту академию построил знаменитый маг-архитектор из Франции, нанятый Екатериной Великой. Но полистав первую из книг, найденных в библиотеке, я узнала, что это была уже вторая по счету магическая академия в стране. До того Высшее колдовское училище (построенное еще личным магом-зодчим Ивана Грозного) располагалось невдалеке от Москвы. Причем, если я все правильно поняла — как раз на том месте, где сейчас находилось поместье, в которое меня привезли, чтобы перекинуть сюда через портал.

Вот только уже во время Смуты училище было разрушено и следующие десятилетия те немногие одаренные, коих находили маги старой школы, получали наставников, от которых перенимали знания.

После восхождения на престол Петра I ситуация немного улучшилась — с началом деятельности Великого посольства одаренных стали находить и отправлять на обучения в магические академии Европы. Многие из них по завершении академий принимали решение остаться в тех странах, где обучались. Но значительная часть, все же, возвращалась на родину, чтобы служить ей.

И лишь с приходом к власти Екатерины Великой развернулась бурная деятельность по строительству новой магической академии в собственной стране. Местом для строительства замка выбрали заснеженные горы за полярным кругом, где уж точно его не найдут обычные люди.

Магом-архитектором, построившим Тайную Ледяную Академию, был Жан де Шатопер, для которого этот проект стал главной работой всей жизни. И в результате закончив его, он так и не покинул этих мест: к моменту завершения строительства мужчина был уже стар и немощен. Потому принял решение дожить свои дни здесь. Согласно завещанию, его похоронили в какой-то ледяной пещере рядом с академией, вместе с самым дорогим его сокровищем, хранящем тайну этого замка…

А последнее было еще интересней! Что за пещера? И какое такое сокровище? Какие тайны? Связано ли это с секретным ходом в моей комнате-подвале?

Принявшись жадно листать страницы, я резко замерла, жадно вгрызаясь глазами в одну из них. Ту, где описывалась усыпальница Жана де Шатопера и его похорон! Странные абзацы, попадавшиеся в тексте, и эти гравюры… все указывало на то, что здесь зашифрована какая-то загадка. А значит, над ней нужно будет хорошенько поломать голову в свободное время, которого до начала нового семестра будет навалом…

Время!

Тихонько вскрикнув, я достала планшет и посмотрев на часы, едва не взвыла на все горло. Было уже начало двенадцатого, отбой дали больше часу назад! Уже час, как я обязана была находиться в своей комнате, не покидая ее. Но вместо этого сидела здесь, в старых книгах, к которым мне вообще нельзя было приближаться!

Не находя себе места от паники, я все же постаралась успокоиться и сфотографировала нужные страницы книги на камеру планшета, чтобы помозговать об этом позже. А для верности закинула фотографии в папку, на которую поставила пароль — так, на всякий случай.

Хоть бы пронесло! Хоть бы никто не заметил! Не поймал, когда буду возвращаться!

Стараясь совладать с волнением, я быстро расставила книги на свои места и на цыпочках покинула запретную секцию, а после и саму пустующую библиотеку.

Коридоры академии после отбоя почти не освещались. Лампы горели на большом расстоянии друг от друга и совсем тускло, вероятно предназначенные для комендантов.

Которые мне, к счастью, не попались! Промчав к корпусу общежития, я спустилась в подземелье, открыла дверь своей комнаты, юркнула внутрь…

— Ой! — пискнула я, глядя на лорда ректора, вальяжно развалившегося на моем кресле у рабочего стола!

— Надо же, адептка Заветова, — хмыкнул мужчина, неспешно поднимаясь на ноги. — Не ожидал от вас такой разгульной жизни. Как-то вы перегнули палку с празднованием сдачи своей первой сессии.

— Извините, — прошептала я, про себя облегченно вздохнув: сегодняшний вечер сыграл мне на руку, предоставив перед ректором оправдание, безопасное относительно того, чем я на самом деле занималась.

— Как-то ты совсем распоясалась, дорогая моя, — прорычал мужчина, мигом оказавшись рядом со мной! И прижав меня к себе, скользнул рукой под мантию, чтобы обвить талию. А после спустить ладонь ниже, на ягодицу, которую чувственно сжал.

— Мне очень жаль, лорд ректор, — простонала я, тая от его прикосновений. — Так радовалась тому, что сдала все, совсем про время забыла…

— Тебе не хватает дисциплины, — перебил лорд Квинси, развязывая мой галстук, и позволяя ему синей змеей упасть на пол. — А для мага очень важна дисциплина, милочка, — добавил он, расстегивая верхние пуговицы блузы и прижимаясь губами к шее! — Без нее твои блестящие знания и умения стоят меньше.

— Я… честно постараюсь больше так не делать! — охнула я, ощущая слабость в ногах от прикосновений мужских пальцев к своей обнажившейся коже.

— Вот посмотрим, как оно будет, Эвелина, — ухмыльнулся ректор доставая из кармана микрофон.

— Это… наказание? — простонала я, против воли выгибаясь навстречу рукам мужчины. — Вы сейчас накажете меня… вот так? Да?

— Не говори глупости, дорогая, — хмыкнул лорд Квинси, проведя микрофоном по моим ключицам. — Я ведь уже говорил тебе, что не буду брать тебя вот так, насильно, чтобы первый раз был для тебя навязанным наказанием, а не желанным наслаждением, которого ты захочешь сама.

— Тогда что же это? — всхлипнула от возбуждения я.

— Всего лишь предложение избежать наказания, — прошептал мужчина мне на ухо, прежде чем прикусить раковину. А после, щелкнув пальцами, указал на правый угол комнаты. — Смотри.

Сумев наконец оторвать взгляд от расстегнутой рубашки ректора, из-за которой выглядывало тренированное тело, я остолбенела. Остолбенела глядя на появившееся в углу роскошное синее платье! С тканью, чья едва уловимая текстура напоминала морозные узоры на стекле. Идеально скроенное, великолепного фасона, с изящно украшавшими юбку буфами и сияющими кристалликами, рассыпанными по ткани!

— Куда лучше той убогой половой тряпки, которую тебе выдали на складе, правда? — самодовольно ухмыльнулся ректор, спуская с плеч белую блузу. — Мои девочки всегда получают все самое лучшее. И это платье будет твоим… если ты сейчас отдашься мне, и мы наконец заменим эту глупую белую ленточку на красную. Так что, потушим свет и в кроватку? — прорычал лорд Квинси, касаясь губами моей шеи…

Всего лишь за миг до того, как я, резко развернувшись, отвесила ему звонкую пощечину! И быстро подняв с пола свою мантию, набросила ее на плечи, спеша запахнуться.

— Опять дерзим? — прошипел ректор, прожигая меня взглядом. И от этого взгляда моя минутная вспышка вызванной гневом храбрости испарилась. Задрожав, я сделала несколько шагов назад, пока спина не уперлась в стену, и лишь наблюдала за тем, как ректор хищно подошел ко мне. — Кажется, старые уроки снова забыты?

— Тогда можешь преподать мне новый, — дрожа от страха, прошептала я, глядя ему в глаза. — Можешь снова швырнуть меня на какую-нибудь горизонтальную поверхность и наказывать, вытворяя со мной какие угодно непристойности. Можешь даже изнасиловать меня. Вперед, дерзай! Потому что даже тогда ты возьмешь меня силой, а не купишь за красивые тряпки!

— Надо же. А я ведь думал, что такой подарочек станет для тебя замечательным аргументом наконец отдаться мне, напевая дуэтом «Любовь, похожая на сон»…

— Не нужно мне это платьице! — закричала я, брызнув слезами. — Не нужно!

…Мне нужен ты.

Но ведь… ведь это то, чего ты мне никогда не дашь!

— Что ж, нет так нет, — нахмурившись, проговорил ректор. И резко отойдя от меня, снова щелкнул пальцами. В тот же миг платье исчезло. — Вот только даже претендентка на вступление в мой клуб не будет бегать по приему вон в тех старых лохмотьях со склада. Так что раз у тебя нет платья, которое не будет позорить меня, я запрещаю тебе идти на прием. В наказание за то, что сегодня ты нарушила правила академии, гуляя после отбоя. Увижу тебя на приеме — накажу так, что мало не покажется, — прошипел мужчина, прежде чем не оборачиваясь исчезнуть!

 

ГЛАВА 4. Маска для Золушки

Не то, чтобы я вот так сильно хотела пойти на этот прием. В конце концов, особо шумных мероприятий я не любила, да и никогда не бывала на вечерах в том формате, который, судя по локальному форуму, намечался. И все же, это был местный праздник в канун Нового года, после успешной сдачи сессии. Так что я была не против погулять по бальному залу академии, кушая вкусные закуски с фуршета, может немного потанцевать с кем-нибудь (например с пятикурсником Мишкой, в котором недавно нашла близкого друга), да и вообще проникнуться праздничным настроением! Ведь на сам Новый год никаких мероприятий в академии не планировалось. Лишь давалось разрешение адептам находиться вне своих комнат после отбоя, и таким образом кучковаться каждой компании на собственной вечеринке. На одну из таких меня, благодаря Нине, пригласили, вот только идти на нее не хотелось. Просто такие развлечения, да еще и с незнакомыми людьми, были не по мне.

Потому когда ректор запретил мне идти на прием, да еще и по такой причине, мне захотелось взвыть, отчаянно топая ногами! Наказана за то, что не раздвинула ноги… просто прекрасно!

Именно поэтому я и не могла молча принять это наказание, смириться с ним и не возражая отбыть. Так что едва ректор ушел, а я немного успокоилась — открыла на планшете оцифрованную библиотеку академии и принялась искать в каталоге нужные мне учебники.

План (довольно рискованный и даже дурацкий) прочно засел в моей голове, и я собиралась воплотить его завтрашним вечером.

Раньше мне не приходилось работать с иллюзиями, а в приготовлении зелий я усвоила лишь самые основы. Но найдя нужные параграфы в учебниках, все же решила попробовать!

В конце концов, этот способ не требовал каких-нибудь особых ингредиентов, которые нельзя было достать максимум за полчаса.

Закончив с приготовлениями ближе к вечеру, я вначале использовала зелье, которое перекрашивало платье, по моей задумке — в пастельный пурпурный цвет. Вот только где-то я видимо немного налажала, и цвет получился ярко-красным! Что меня не сильно обрадовало, потому что настолько приметное платье мне было ни к чему. Привлекать к себе внимание на приеме, куда мне запрещено являться, однозначно не стоило. Увы, изменить цвет сейчас не выйдет! Чары продержаться следующие восемь часов, и я не обладала знаниями, нужными для того, чтоб их отменить или изменить.

С оглядкой на это, я даже призадумалась: а может все же отказаться от моей затеи? Тем более что если я ошиблась в зелье, изменяющим иллюзиями цвет платья, то ведь и со вторым могла где-то промазать! А вдруг у меня после него рога вырастут? Или волосы дыбом встанут?

Но все же желание пойти наперекор ректору победило. И я, зажмурившись, выпила содержимое склянки с зеленым зельем!

Несколько секунд спустя, решившись открыть глаза, я вздохнула с облегчением поняв, что ничего непоправимого не произошло. Только радужки получились темно-серыми, а не светло-карими, да волосы вышли черными и до лопаток, а не русыми до плеч. Но по сравнению с перспективами, которые я уже себе вообразила, это были неточности в рамках допустимого!

К счастью, адептов в академии училось много, и вряд ли какой-нибудь преподаватель знал в лицо всех до одного. Чужаки же сюда априори не забредали. Так что я надеялась, что измененные иллюзиями черты лица не вызовут ни у кого подозрений и желания допросить подозрительную брюнетку в красном. Так что зарядившись оптимизмом, я переоделась, сделала макияж и простую прическу, спрятала белую ленточку под пелериной и вышла из своей комнаты в подземелье, надеясь незаметно проскользнуть до коридоров, где уже не буду вызывать каких-нибудь подозрений. А оттуда — прямиком в бальный зал!

Я не прогадала когда предполагала, что зал просто великолепно украсят к приему.

Пушистая елочка в центре, гирлянды и всяческие праздничные безделушки! А еще — столики с угощениями и зоны отдыха, где уставшие девушки могли присесть и сыграть в какую-нибудь нехитрую настольную игру.

Не желая с порогу привлекать к себе слишком много внимания, я направилась к одному из столиков, взяла в руки бокал вина и принялась наблюдать за происходившим в зале. А происходило, в общем, все довольно однообразно: на паркете кружилось несколько пар, остальные же прогуливались по залу и беседовали друг с другом.

И вот уже несколько минут спустя я поняла свой главный промах во всей этой затее.

Потому что самой мне не было с кем поговорить, сыграть или потанцевать, а вздумай я так подойти к незнакомцам, и сразу были бы подозрения, за ними — множество вопросов и вероятность разоблачения. Будь я в своем обличье, то подобных проблем ждать не следовало.

Но сейчас я находилась на приеме, основной целью которого было общение людей друг с другом (в основном важных шишек и будущих выпускников). Мне же, увы, не с кем было общаться! Так что довольно быстро я ощутила скуку.

В самом деле, зря сюда вообще пришла. Еще заморачивалась с зельями, рисковала.

Только теперь и гордиться молча тем, что уделала ректора, пойдя сюда несмотря на его запрет. Ну да, действительно ДОСТИЖЕНИЕ! Просто в мемуарах можно будет написать на старости лет!

Раздраженно заскрипев зубами, я допила свой бокал вина и, тяжко вздохнув, направилась к выходу. Хотелось просто переодеться, принять душ и лечь спать, чтоб утром проснуться уже в своем обличье.

— Довольно дерзко с твоей стороны, — внезапно прозвучало за моей спиной и я замерла, словно вкопанная. — Или ты думала, что такая глупая маскировка сможет обмануть МЕНЯ?

Этот голос не оставлял сомнений касательно своего владельца. Так же, как и сомнений в грядущих неприятностях.

— Ректор, но вы ведь сами надеялись на эту мою дерзость, верно? — резко обернувшись, хмыкнула я… вероятно осмелев от выпитого вина. И самой себе поражаясь, посмотрела лорду Квинси прямо в глаза. В эти бездонные темно-пурпурные глаза, в которых так безнадежно тонула!

— Ненавижу когда ты читаешь мои мысли, — прошептал мужчина мне на ухо. А его рука тем временем обвила мою талию, прижимая к себе. — Итак, ты догадываешься, что сейчас будет?

— Наказание? — предположила я, растворяясь в его прикосновениях.

— Правильно, адептка Заветова. Сейчас вы будете наказаны, — шепнул он в мои губы.

И, взяв под руку, повлек к одному из выходов.

Не успела я опомниться, как оказалась в темном коридоре, до которого едва доносилась музыка из бального зала. Здесь никого не было кроме нас, ни души. Ему хватило лишь щелчка пальцев, чтобы я ощутила это: как заклятие спало, возвращая мне прежний облик, а платью — законный светло-голубой цвет. И я успела лишь ахнуть, когда ректор прижал меня к стене, прежде чем его губы впились в меня жадным поцелуем!

Протяжно застонав, я обвила руками крепкие плечи и прикрыла глаза, полностью капитулируя перед вертким языком ректора! Он умел целовать так, чтобы лишить последних капель рассудка.

Все это было безумием. Чистым, неправильным безумием. Я обязана выработать иммунитет против этого мужчины, просто обязана! Как же противостоять той буре, которая разрывает грудь, едва он окажется рядом?

— Лорд ректор, пожалуйста, отпустите меня, — слабо прошептала я, запрокидывая голову и жмурясь — Отпустить? — бросил он.

— Заберите ленточку. Навсегда…

— Никогда. И ни за что, — выдохнул мужчина, жадно посасывая мою губу.

— Почему? — стоном сорвалось с моих губ.

— Потому что еще ни одну женщину я так не хотел, — шепнул он, снова пленяя меня страстным поцелуем!

Казалось, мое тело сейчас разорвется! Поцелуй ректора, близость его тела. Это было слишком сладко, преступно сладко! Девушка не должна, просто не имеет права испытывать таких эмоций от прикосновений мужчины! Я не позволяла такого бакалейщику Ваньке, который сватался ко мне. Так почему же сладко стону, когда все это делает со мной мужчина, который никогда на мне не женится?!

Вздрогнув от греховного наслаждения, я выгнулась дугой и запоздало поняла, что отвечаю на поцелуй ректора. Не просто отвечаю — буквально бешено целуюсь с ним, сплетаясь языками и сражаясь губами!

— Хочешь, я возьму тебя прямо сейчас? — прошептал он в мои губы. — Сделаю тебя женщиной, и в бальный зал ты вернешься уже с красной ленточкой.

— Нет! — резко крикнула я, попытавшись вырваться! Но руки ректора не дали мне отстраниться от его крепкого тела.

— Жаль, — вздохнул он, снова касаясь моих губ. — Знаешь, ты первая, с кем я так вожусь вместо того, чтоб просто получить свое. Даже не знаю почему. Ну что ж, в таком случае… адептка Заветова, надеюсь вы понимаете, что за нарушение моего приказа вас будет ждать наказание?

— Разве я только что его не отбыла?

— О чем вы? — ехидно протянул мужчина. — Это было лишь вступление! А за настоящим наказанием ты придешь в Новогоднюю ночь, ко мне в покои.

— Ах… — выдохнула я, задрожав всем телом.

— А теперь пора обратно на прием, что-то я здесь подзадержался, — хохотнул лорд Квинси, цепляя рукой мою тонкую талию. И подло ухмыляясь, вывел меня обратно в бальный зал. Где сразу же, не говоря ни слова, потащил на паркет!

Танцевать я почти что не умела. Вернее как, прекрасно танцевала народные танцы на праздниках в родной деревне. Да и пару раз доводилось прыгать под современную музыку в клубах. Но вот так, бальные… Только на выпускном немножко вальсировала, когда учителя нас готовили. На вечере в школе — с бывшим одноклассником, а на праздновании в кафе — уже с Ванькой. Который больше чем вальсировал лапал меня за ягодицы, наступая на ноги своими лапами сорок четвертого размера, на которых были надеты носки и резиновые шлепанцы. Но когда я ощущала мужской орган Ваньки, выпиравший и прижимавшийся ко мне из-за ткани треников во время танца, то не ощущала ничего и близко похожего на то, что чувствовала сейчас! Даже не потому, что выпирающий из штанов орган ректора был намного больше. Просто все казалось… другим. Непозволительно сладким, пьянящим и завораживающим.

Я даже не думала о том, как танцую. Просто наслаждалась каждой минутой, тая от неги в сильных руках Константина Квинси. Танец за танцем. Пока он наконец не прошептал мне:

— Ладно, Эвелина, с тебя на сегодня хватит. Беги к себе, с тобой мы увидимся завтра ночью. А мне еще нужно кое с кем переговорить.

Растерянно кивнув, я выскользнула из его объятий… и постфактум вспомнила о том, что меня вероятно ждет завтра вечером! Ох мамочки!..

Голова закружилась и я поняла, что нужно умыться. Потому первым делом побежала не к себе в комнату, а в ближайший туалет.

Вот только холодная вода не помогла. И опасаясь, что просто упаду в обморок по пути в подземелье, дошла до ближайшей туалетной кабинки, где села на унитаз и закрыла дверь.

Нужно собраться с мыслями, успокоиться, и тогда я смогу вернуться к себе…

Внезапно дверь туалета открылась и по звукам я поняла, что вошли двое.

И эти двое целовались!

— Так как, вы возьмете меня к себе секретарем? — игриво пролепетал сладенький женский голосок.

— Вот пока даже не знаю… все зависит от того, как вы… пройдете собеседование, — похотливо постанывая, ответил грубый бас. Сама не понимая, зачем это делаю, я приникла глазом к щелочке двери кабинки и едва сдержала испуганный вскрик: вместе с мужчиной в дорогом костюме в туалет, целуясь, залетела роскошная девушка с медовыми волосами и красной ленточкой, на которой я заметила три золотых полоски.

Кристина?

— Но я очень, ну просто вот совсем о-о-о-очень хочу работать вашим секретарем в администрации президента, — протянула девушка, прямо в своем золотом платье вставая перед мужчиной на колени, чтоб расстегнуть его штаны.

— Знаешь, я вот в самом деле подумаю, — выдохнул мужчина, запуская пальцы в роскошную прическу, украшенную шпильками с драгоценными камнями.

— Правда подумаете? — игриво проговорила Кристина, вставая с пола, и на ходу задирая юбку…

Не могу поверить. Неужели глаза в самом деле не врут мне? Но ведь… ведь фавориткам ректора строго запрещено спать с другими мужчинами! А тут еще и одна из любимиц второго круга! Боюсь даже представить, что будет, если ректор узнает, что Кристина изменяет ему, да еще вот так — похотливо отдается в туалете мужчине, с которым вероятно почти не знакома, ради завидного рабочего места!

Впрочем…

От внезапной мысли я едва не расхохоталась в слух, чем бы сразу себя разоблачила! Но вовремя спохватилась, со всей силы сжав губы.

Да, верно.

Спать с кем-то ради выгоды… Такое вполне вписывается в характер девушки, которая с радостью стала одной из двадцати двух фавориток ректора ради того, чтоб получать привилегии, дорогие тряпки, побрякушки и всякие вещицы. Так что даже не странно что сейчас, когда ее учеба заканчивается, она уже думает о том, кому бы следующему продать свое тело, чтоб устроиться под солнышком.

Набрав в легкие воздуха, я закрыла глаза и села обратно на крышку унитаза. Наблюдать за этим и дальше не было сил, вот только звук выключить не получалось.

— Хорошо, как сдашь летнюю сессию — жди, пришлю на тебя запрос, — посмеиваясь, сообщил мужчина. Минуту спустя дверь туалета открылась и сразу же закрылась, а я, выждав минуту, вышла из кабинки…

Чтобы встретиться взглядами с Кристиной, которая как раз стояла возле умывальника, приводя себя в порядок.

Черт! Почему… почему мне в голову не пришло, что вышел только мужчина, а сама она немного подзадержалась, чтобы умыться?!

Перепугавшись, я со всех ног побежала и выскочила из туалета прежде, чем шокированная Кристина пришла в себя, поняла, что к чему, и напала на меня! Скорее, по коридорам, в подземелье! Оказавшись наконец в своей комнате, за надежной закрытой дверью, я вздохнула с облегчением.

Вот только понимала: теперь Кристин так просто не оставит меня в покое.

 

ГЛАВА 5. Наказание

До обеда я просто боялась выйти из комнаты, потому осталась без завтрака. И хоть животик предательски урчал, никак не могла заставить себя покинуть свое маленькое безопасное подземное царство. Я просто боялась. После увиденного прошлой ночью, после того, как так по-глупому сдала себя с потрохами, и дала Кристине понять, что подсмотрела все… Однозначно, мне не дадут спокойно дышать. Для одной из первых фавориток ректора я стала угрозой ее положению. И хоть не собиралась разбалтывать об увиденном ради собственного блага, одни только мои слова эту девушку вряд ли убедят. Значит, следовало ждать чего угодно. Подлости, заговоров, действий исподтишка. А то и прямой угрозы, травли, даже нападений ее компашки в темном коридоре. И хорошо, если в темном, а не у всех на виду. Да так, что все остальные будут в лучшем случае стоять в сторонке и делать вид, что ничего не видят. А в худшем и вовсе станут радостно улюлюкать, делая ставки, или еще что-то в этом духе.

Тем не менее, чувство голода в конце концов взяло верх. Так что когда пришло время обеда, я осторожно выползла из своей норки в надземный мир и направилась в кафетерий.

Как только аромат свежей еды коснулся моих ноздрей, я быстро забыла обо всем на свете, кроме вкусностей, которые сейчас отведаю! Судя по запахам, сегодня, в честь Нового года, таки приготовили обещанные праздничные блюда. Слюнки едва ли не капали с подбородка, пока я накладывала на свой поднос потрясающую на вид и запах еду, с которой просто полетела на крылышках к свободному столику.

Ох, это даже вкуснее, чем я предполагала! Еда была просто потрясающей, каждый кусочек таял во рту, унося меня в рай, и я решила, что как доем — возьму еще! К черту слежение за фигурой на сегодня, так по-царски кафетерий нас не каждый день балует!

Я уже покончила с основными блюдами и взялась за имбирные пряники с капучино, на пенке которого был нарисован снеговик… как вдруг мой планшет засигналил, оповещая о сообщении.

Ну, подождет минуточку! Сначала кофе выпью!..

Вот только едва я сделала глоточек этой вкуснятины, сигнал повторился. А после в третий, и в четвертый раз. Ну блин, кто ж это такой надоедливый?

Бурча под нос, я открыла внутренний меседжер академии и поняла, что сообщения были от Нины:

«Сейчас же вали из кафетерия!

Кристине доложили, что ты там! Она идет к главному входу.

Убирайся оттуда и спрячься!

В свою комнату не иди, на пути к ней тебя уже поджидают!»

Мамочки! Едва не выронив планшет, я на несколько секунд замерла, дрожа всем телом, а после торопливо схватила гаджет и, позабыв о кофе, побежала к одному из вспомогательных выходов. К счастью за минувший семестр мне уже довелось немного изучить коридоры академии, потому я кое-как ориентировалась в этом замке. И приблизительно помня, что куда ведет, добежала до ближайшей лестницы и поднялась на два этажа, оказавшись на территории кафедры ворожения.

— Я видела, она на шестой этаж побежала! — донеслось издалека, с лестницы. И услышав этот голос, я едва прямо здесь от страха сознание не потеряла! Черт, значит когда я убегала, они заметили меня и пошли следом? А ведь теперь еще выше подняться не выйдет, если я вернусь на лестницу, сразу засекут, догонят, еще может и магией шарахнут, чтоб не убежала далеко!

Значит, нужно спрятаться где-то здесь.

Сцепив зубы, я принялась бегать по коридорам, отчаянно дергая каждую дверь, попадавшуюся мне на пути. Вот только все они, как ни странно, были заперты! А до меня тем временем уже начали долетать далекие шаги, которые могли принадлежать только Кристине и ее подружкам! Если они поймают меня здесь, то мне конец! Ведь… ведь даже убить могут, чтоб молчала! И тело где-нибудь спрячут, или зельями растворят, или какими-нибудь заклинаниями испепелят — пятый курс, как-никак. Уже почти готовенькие полноценные маги! Точно ведь, захотят — прихлопнут меня, и сухими из воды выйдут.

Придумают наверняка, как действовать, чтоб им ничего за это не было.

Что же делать? Мамочки, что же делать?!

Очередная дверь тем временем тоже не подалась. Забежав за поворот коридора, я немного потеряла равновесие и ударилась плечом о стену… Сразу же ощутив, как камень из кладки, на который я налетела, немного просел.

Погодите, неужели…

Дрожащими руками я принялась ощупывать камни и быстро обнаружила три проседающих. Расположенных относительно друг друга точно так же, как те камни в моей комнате!

— Она где-то здесь должна быть! — донеслось из коридоров.

Быстро! Нужно действовать так быстро, как могу!

Зажмурившись, я прокусила собственный палец до крови и мазнула им по первому камню.

Ничего.

По второму…

Есть! В ту же минуту послышалось щелканье шестеренок и передо мной открылся секретный вход! Не думая ни о чем, кроме приближающейся Кристины с подружками, я забежала в него, по пути мазнув пальцем по первому из камней, и тут же услышала звук, с которым проход начал закрываться. Я же не стала медлить и прошла поглубже внутрь, позволяя секретному входу исчезнуть перед моим лицом, обернувшись в сплошную каменную стену.

Минуту спустя я, сидя на корточках у стены, услышала звуки проносившихся мимо шагов и раздраженные голоса преследовательниц. Не задерживаясь, они прошли мимо и побежали дальше. А полчаса спустя, чертыхаясь, прошлись здесь снова по пути назад, искренне не понимая, куда я подевалась.

Итак, пронесло?

Вот только помня вчерашний опыт, я не спешила покидать свое убежище. Да и, по-правде, пока что не знала, как это сделать. Потому тяжко вздохнув, зажгла слабый световой пульсар над своей головой и осмотрелась.

Коридор был довольно коротким и в его конце я увидела вход в комнату. Как оказалось, небольшую, заставленную старой мебелью, покрытой слоями пыли.

Понимаю, такое как минимум неразумно — проходить сюда, осматривать все это добро, еще и прикасаться к нему. Но я ничего не могла с собой поделать! Те немногие вещи, разложенные на столах и полочках, буквально манили, притягивали и заставляли ощутить себя.

«Узри же истину», — прочитала я гравировку на старом, потемневшем серебряном кольце.

Кольце, которое лишь секунду назад просто держала в руках, и тут оно само оказалось на указательном пальце моей правой руки! Как так? Что это значит?

А что самое жуткое, я не могла снять его! Как ни пыталась, кольцо буквально приросло к моей коже и казалось, что избавиться от него можно, лишь отрезав палец.

Хоть бы это не оказалось какое-нибудь смертельное проклятие, или вроде того! Нужно будет срочно обратиться к кому-то за помощью. Нет, однозначно не к ректору! К кому угодно, только не к нему!

Общую артефактику нам еще не начинали читать, но о том, где располагается этот факультет, я знала, и рассудила, что можно будет подойти туда на одну из кафедр, сказав, что случайно нашла это кольцо, скажем, в каком-нибудь коридоре, понятия не имею, как оно там оказалось, и почему само заскочило на мой палец. Возможно, прокатит, и мне как минимум помогут от него избавиться.

Рассудив, что хватит с меня на сегодня рассматривания неизвестных предметов, я покинула комнату и прошлась до тупика, в котором находился выход из коридора.

Итак, нужно подумать, как выбраться отсюда. Интересно, а что если…

Прощупывая кладку, я отыскала те самые проседающие камки. Которые с этой стороны при нажатии, как оказалось, тоже немного проваливались. Пан или пропал?

Снова разодрав рану на пальце, только переставшую кровоточить, я мазнула кровью по одному из камней — как мне показалось как раз тому, который не был ни открывающим проход снаружи, ни закрывающим его. И черт возьми сработало! Уже через пару секунд раздались щелчки, с которыми стена отъехала, выпуская меня из темного коридора! Причем на этот раз здесь, к счастью, в самом деле Кристины не было.

Закрыв проход уже проверенным способом, я вздохнула с облегчением… правда, облегчение было недолгим. Практически сразу я вспомнила, что на пути к комнате меня поджидали, а значит пойти я туда не могу, если не хочу тут же попасться. Но что мне тогда делать? Может, написать Нине и спросить, что там происходит? Вдруг она что-то свеженькое слышала.

Устроившись на подоконнике, я вывела планшет из спящего режима… и замерла, таращась на экран.

Судя по тому, что показывали часы, сейчас было одиннадцать вечера! Но как? Могу поклясться, что за все время, которое я провела в том тайнике, прошло не больше часа! Вот только почему же планшет показывал такое позднее время? Сбой? Или может пока я была там, что-то повлияло на мое восприятие времени? Интересно, связано ли это с кольцом, которое загадочным образом оказалось на моем пальце?

Пока что я понятия не имела, как это выяснить. Вот только быстро вспомнила кое-что другое: Ректор.

Проклятье! Ведь я должна уже быть в его покоях! И теперь у меня совсем мало времени, чтоб добраться туда. Потому что если не явлюсь до полуночи, Константин Квинси точно обезумеет от гнева.

Сорвавшись с места, я что есть духу побежала в сторону преподавательского общежития. И поднявшись на верхний этаж, постучала в дверь, которую хорошо запомнила с прошлого раза.

— Надо же, кто к нам явился? — хмыкнул ректор, открывая мне, и представая передо мной в расстегнутой черной рубашке. — А я уж думал, ты снова решила проявить дерзость и ослушаться моего приказа.

— Были кое-какие… проблемы, — выдавила из себя я, проходя внутрь, и слушая стук, с которым дверь захлопнулась за моей спиной.

— Уж не связаны ли они с теми двумя адептками, которые как-то подозрительно ошивались в коридорах, ведущих в подземелье под общежитием, где находится твоя комната? — поинтересовался мужчина, вздернув бровь. И увидев выражение, которое вероятно застыло на моем лице, расхохотался. — Понятно! Что ж, завтра я займусь этими лапушками.

И подсказываю, Эвелина, — шепнул ректор, проведя кончиком пальца по моей шее — вниз, от мочки уха до ключицы. — В отличие от тебя, им мое наказание не понравится.

Вздрогнув, я хотела было открыть рот и попытаться отговорить ректора… но в последний момент передумала. Потому что преследовать меня они не перестанут, даже спаси я их от наказания. Но вот возможно получив трепку, эти подружки Кристины все же решат больше не лезть ко мне? А значит есть вероятность, что на двоих потенциально угрожающих мне людей в этой академии станет меньше.

— Ну а теперь предлагаю приступить к твоему наказанию, — ухмыльнулся ректор, прижимаясь губами к моей ладони. К той самой руке, на которой было кольцо. Вот только…

Странно, как это ректор, да не отреагировал на подозрительное украшение? Которое точно было ненормальной природы! Неужели не заметил его? В упор? Или может правда не увидел, потому что это кольцо вижу только я? Нужно будет завтра попробовать проверить эту безумную теорию.

— У нас еще есть немного времени до полуночи. А ты, я вижу, забегалась, — хмыкнул мужчина, проведя ладонью по моей спине. — Сходи быстренько помойся. И после душа надень то, что ждет тебя в спальне. Давай, не считай ворон!

Шлепнув меня по заднице, ректор плюхнулся в кресло и начал составлять плейлист на своем большом плазменном экране. Мне же ничего не оставалось, кроме как пойти в душевую и подставить тело под горячеватую воду, которая приятно ласкала немного замерзшую кожу.

И лишь намылив мочалку, я снова задумалась о том, что творю! Ох, как же я оказалась здесь, в покоях ректора, в его душевой? Почему послушно пришла сюда, когда он приказал?

Ведь прекрасно понимаю, что ему нужно. Нет, конечно не приди я сюда, лорд Квинси наверняка сам явился бы в мою комнату, и тогда мое наказание наверняка было бы в разы хуже! И все же меня поражало то, как я без тени возражения просто взяла и выполнила приказ, который ничего хорошего для меня не предвещал.

Да, пускай лорд ректор обещал пока что не забирать мою невинность. Вот только даже если поверить его словам, это не значило, что он не будет заставлять меня петь всякие непотребные песни, от которых мне захочется провалиться на месте!

Мамочки, не о таком я мечтала, уезжала когда-то учиться в Москву из родной деревни!

Вот не о таком. Не такие песни должна девушка петь, как он мне подбирает. Вот «Плакала» например — это песня хорошая, правильная. Каждая строчка — как матушка учила. Поплакать тихо на кухне, снова и снова, если мужчина тебя твой обижает, и потом опять улыбаться ему, ублажать, радовать. Как то и нужно правильной мудрой женщине. А не эти ваши лабутены…

Дрожа, я выключила воду, вытерлась, и выйдя из душевой в спальню ректора, увидела ту одежду, что он для меня приготовил. Хотя… А можно ли вообще было назвать ЭТО одежной? Просто клочки черного латекса, в которых я смутно узнала высокие сапоги-чулки на шпильке и платформе, пугающе коротенькую юбочку, тонкую полоску топа, который едва прикрывал грудь, пошлые подтяжки, пояс для чулков, которым я закрепила ботфорты, и набор кожаных ремешков, которые я, следуя инструкции на упаковке, застегнула на руках и шее.

Ох, упаси боже меня так кто-нибудь из родной деревни увидит! Сразу же на костре сожгут, забрасывая камнями! А матушка сама же заплюет, и сказав, что я ей не дочь, костер подожжет! На пару с бакалейщиком Ванькой, который сразу после поджигания костра побежит венчаться с Авдотьей, становясь приемником водочной лавки ее отца.

Нет, не пережить мне такого! Уж лучше сразу в омут головой вниз, с камнем на шее и венами вскрытыми!

Напряженно дыша, я вышла из спальни в гостиную… и обомлела.

Вместо привычного освещения горела лишь одна красная лампа. А посреди комнаты, рядом с ректором, стоял стенд, на котором были распечатаны фотографии звезд эстрады с «Голубого огонька»!

Быть не может, зачем ректору ЭТО?

— Давай, проходи сюда, Эвелина, — коварно проговорил мужчина, поманив меня пальцем. И я, цокая высокими каблучками под удары часов, бьющих полночь, подошла к нему. Ох, никогда бы не подумала, что ВОТ ТАК однажды встречу Новый год… — Ты невероятна, — горячо прошептал ректор, целуя мою руку… и на миг я вздрогнула: он снова совсем не обратил внимание на кольцо! Ни заинтересовался очевидной магической энергетикой предмета, ни просто возмутился из-за того, что на моем пальце какое-то непонятное серебряное кольцо, которого раньше не было, и которое подарил мне не он.

Но почему же сейчас он не отреагировал? Насколько я знала этого мужчину, он бы не оставил подобное без внимания. Так не значит ли это, что ректор просто… в самом деле не видит кольца?

Мои размышления прервали руки Константина Квинси, которые ухватились за мои запястья, ставя меня напротив стенда.

— Пора начинать твое наказание, Эвелина, — прошептал он, касаясь моей щеки тыльной стороной ладони. А уже секунду спустя я увидела в его руке один из двух микрофонов!

— Вы… что вы заставите меня петь сегодня? — сбиваясь от дрожи, прошептала я. — Неужели Бориса Моисеева?

— Не совсем, — ухмыльнулся ректор, легонько шлепая ладонью по моему бедру… и странно, но эта боль была совсем не сильной. Даже… возбуждающей! — Я прекрасно понимаю, что не все женщины любят жесть. Да и мне самому не особо нравится истязать нежных девочек, перегибая палку. Потому не переживай, Эвелина, — проговорил ректор, проводя микрофоном по моему животику. — Я не буду делать ничего выходящего за рамки того, что было бы приятно практически любой женщине.

Следующий легкий удар ладонью пришелся по ягодицам и я не сдержала стон!

Ощущения были острыми и резкими, пугающими, и в то же время такими притягательными…

Довольно улыбаясь, ректор прижался ко мне и лизнул за ушком.

— Адептка Заветова, вы сегодня получите настоящее наказание! — заверил мужчина. А миг спустя, запуская клип караоке, сообщил: — «Руки вверх», «Восемнадцать мне уже»!

Задрожав, я хотела было закричать, что не буду, ни за что не буду… Но музыка уже заиграла, и подчиняясь ей, я принялась изливать в микрофон, краснея от стыда:

— Ты сегодня взрослее стала И учёбу ты прогуляла, Собрала всех своих подружек.

Ну, а как же я?

Ведь День рожденья у тебя.

Знаю, ты меня не забудешь, Я приду — меня зацелуешь.

Но поцелуев твоих мне мало, Я хочу, чтоб ты сказала: "Забирай меня скорей, Увози за сто морей И целуй меня везде — 18 мне уже.

Забирай меня скорей, Увози за сто морей И целуй меня везде — я ведь взрослая уже!

— Ты так захвачена песней… мне нравится, — ухмыльнулся лорд Квинси, ухватившись пальцами за мои скулы, прежде чем поглотить губы быстрым, но страстным поцелуем. — Сейчас угадаю, теперь ты будешь чаще нарушать правила, чтобы я наказывал тебя?

— Нет! — сорвалось с моих губ вместе со стоном, когда микрофон ректора скользнул вверх по моему бедру.

— В самом деле? — хохотнул мужчина, прикусывая кожу на моей шее.

— Я не хочу, чтобы вы делали такое со мной!

— А по тебе и не скажешь, будто ты не хочешь чего-то из того, что происходит в этой комнате, — горячо прошептал ректор, выпуская микрофон на пол, чтобы коснуться моей груди уже своими пальцами! Настойчиво, требовательно… и как же приятно! Как приятно!

— Но я в самом деле… не хочу! — всхлипывая от удовольствия, прошептала я.

— Вот не верю, — проговорил ректор. — Ты сейчас такая голосистая… Может ты хочешь, чтобы я взял тебя просто сейчас? Ведь хочешь, я знаю.

Да, я хотела. Каждая клеточка моего тела просто пылала, желая чтобы я отдалась этому мужчине здесь и сейчас! Вот только этого не будет. Он не получит меня добровольно — этот бабник, для которого я лишь очередное развлечение. Не отдам свою невинность по доброй воле такому мужчине, как бы сильно меня к нему не тянуло, как бы не кружилась от него голова, как бы я не сходила с ума от мыслей о нем!

— Мой ответ «нет», ректор, — выдохнула я так твердо, как могла.

— Упрямая девчонка! — прорычал он, прижимаясь ко мне бедрами. — Знала бы ты, как сильно я хочу тебя!

— Тогда можете изнасиловать меня. Но я не отдам вам свою девственность по доброй воле, — простонала я, млея от дыхания, вырывавшегося из его горячих губ.

— В таком случае сегодня обойдемся малым, — разочаровано вздохнул лорд Квинси… а в следующую секунду его глаза загорелись хитрым, зловещим огнем! — В конце концов, у нас ведь есть и другие способы поразвлечься! Так что готовься и радуйся, Эвелина. Потому что сейчас мы споем дуэтом «Одиночество в сети» Сергея Зверева!

— Ах! — вскрикнула я одновременно от страха и резкой, вызывающей наслаждение слабой боли от ладони, легонько хлестнувшей по моей коже!

Опять… опять мне придется пережить это преступное наслаждение? Почему мне предстоит снова заниматься тем, что так грязно, неприемлемо… но в то же время так пугающе приятно?

Запустив следующий клип, ректор встал рядом со мной напротив стенда, и обвивая меня за талию, поднес свой микрофон к губам…

Как вдруг в дверь резко забарабанили!

— Лорд ректор, открывайте, это срочно! — раздался громкий, и что самое главное испуганный голос Гитиннэвыт.

— Какого черта? — напряженно гаркнул мужчина, не опуская микрофон.

— Чрезвычайное происшествие! Простите, я знаю, что не стоит беспокоить вас так поздно без весомой причины. Но поверьте, эта причина есть! — напряженно прозвучало с той стороны двери.

Скрипя зубами, ректор опустил меня и, к моему приятному удивлению, все же положил микрофоны на столик. Так что я смогла торопливо схватить мантию, оставленную на диванчике перед душем, и набросить ее на свои хрупкие плечи. В то время как сам Константин Квинси быстро застегнул рубашку и направился к двери своих покоев.

— В чем дело?.. — строго спросил он у стоявшей на пороге Гитиннэвыт… но увидев панику на ее красивом чукотском лице, запнулся.

— У нас проблемы. Боюсь, в академии сейчас не безопасно, — выдохнула женщина, напряженно сглатывая слюну, и бросив на меня многозначительный взгляд, который явно обеспокоил ректора. — Несколько минут назад, во время обхода, я поднялась на верхний этаж главной башни корпуса общежития. И…

— Эвелина! — неожиданно крикнул ректор и я, повинуясь его взгляду, подошла ближе.

Чтобы уже в следующую секунду он схватил меня за руку, и все вокруг всего на миг накрыла пурпурная вспышка. После я поняла, что мы находимся уже не в покоях ректора, а на каком-то чердаке, где крепко пахнет пылью и металлом. В полумраке, который освещает лишь лампа, включенная смотрителем.

И в слабом свете этой лампы я увидела большой магический знак, начерченный кровью на полу!

…Знак, в центре которого, словно сломанная кукла, лежала Рада с перерезанной глоткой!

 

ГЛАВА 6. Алая мгла

На месте, где нашли труп Рады, весь день копошились прибывшие в академию следователи от министерства. А вместе с ними — преподаватели и адепты выпускных курсов с кафедры криминалистики. Вот только выяснить, кто убил девушку и что за ритуал при этом проводил, им сходу не удалось. Потому забрав тело, собрав все улики и обследовав коридоры в тщетных попытках найти там следы, столичные гости покинули замок и вернулись в Москву, ломать голову над экспертизами, рыться в старинных книгах о древних ритуалах и строить теории.

Согласно тому, что удалось выяснить, убили Раду около полуночи. Возможно немного раньше. Но тот ритуал, который вероятно и организовали, принося ее в жертву, проводился как раз в полночь Нового года. И сейчас одним из вопросов, вероятно интересовавших каждого адепта в этой академии, было: «Не избрали ли Раду жертвой как раз потому, что она была фавориткой ректора?». Особенно данный пункт, судя по всему, волновал оставшихся фавориток.

Меня же, вдобавок ко всему прочему, волновало загадочное кольцо, случайно найденное в тайнике. Как выяснилось, я не ошиблась в своем первом предположении: его в самом деле никто не видел. Здравый смысл требовал как можно скорее обратиться за помощью к преподавателям-артефакторам, и я даже не имела ничего против того, чтоб к здравому смыслу прислушаться! Вот только беда, каникулы перед началом второго семестра продлятся еще две недели. И только тогда я смогу, придя на кафедру, застать там преподавателей. Знай я кого-нибудь из них лично и проблем бы не было, просто попыталась бы выйти с ними на связь и попросить о небольшой встрече. Но увы! А устраивать подозрительные расспросы адептов казалось не очень хорошей идеей.

Возможно мне бы с этим делом могла помочь Нина, вот только ее я нигде не видела, и на сообщения в меседжере она не отвечала. С ее подружками-подпевалами связаться тоже не удавалось. Будь наша дружба искренней, я бы уже начала всерьез переживать… вот только не строила лишних иллюзий касательно мотивов, по которым она «дружила» со мной. А значит и сама поступила разумно, не привязываясь к ней по-настоящему.

Со всем этим нужно было что-то делать, но увы, я понятия не имела, как быть, дабы не усугубить ситуацию.

В конце концов я решила немного разгрузить голову и отдохнуть на одном из своих излюбленных мест в замке, на верхних этажах. Но даже здесь мысли роились в голове, сводя меня с ума! Глядя на снег, играющий мириадами красок в лучах закатного солнца, я не могла избавиться от мысли, что здесь что-то не так. Вот только никак не удавалось понять, что именно…

— А вот и ты! — услышала я знакомый голос и разом испугалась так, что едва не свалилась с подоконника на пол!

Кристина.

А вместе с ней — еще три девушки.

Нужно бежать. Вот только куда? Да и они ведь все равно перехватят меня в мгновение ока — атакуют заклинаниями, нагонят! К тому же, от страха мое тело оцепенело, и я могла лишь дрожать, глядя на приближающихся девиц. Все, на что меня хватило, это слезть с подоконника и, опираясь на стену, встать на ноги, подкашивающие от слабости.

— Наконец-то удалось пересечься с тобой. А то тебя, такую важную птицу, ну вот вообще не поймать, — самоуверенно хохотнула Кристина, подойдя ко мне почти вплотную.

— Ну что, пойдем побеседуем, а?

— Отстаньте от меня! — воскликнула я, вжимаясь в стену.

— Отстать? — вздернула бровь девушка. — Отстать, говоришь? А если не отстанем, а?

Что ты тогда сделаешь? Убьешь нас так же, как и Раду?

— О чем вы? — пискнула я, задрожав с новой силой.

— О том, что мы ведь прекрасно знаем: именно ты, и никто другой, перерезала ей глотку. От уха до уха, — протянула Кристина, с безумной ухмылкой проведя указательным пальцем по собственной шейке, украшенной красной лентой.

Убила Раду? Что за вздор? Откуда вообще могли взяться подобные заявления?

— Чего так глазенки таращишь? — с вызовом хмыкнула одна из подпевал, толкнув меня в плечо.

— С чего вы взяли, что я имею к этому какое-то отношение?! — испуганно сжавшись, взвизгнула я.

— Эви, вот не нужно ложной скромности, — протянула Кристина, нависая надо мной.

— Ведь все мы помним, что у вас с Радой буквально вот с самого первого дня… немного не заладилось.

Ну да, конечно, не заладилось! Даже после того, как лишилась из-за меня одной золотой полоски на ленте, Рада не оставила своих попыток нагадить мне. Мелко, более незаметно, и так, чтобы о самом факте свершившихся пакостей ректор в принципе не узнал, если бы только я сама ему не донесла. Что, естественно, обернулось бы против меня, ведь лорд Квинси терпеть не мог «бабских разборок», особенно если ними пытались нагрузить его самого! Так что приходилось терпеть выходки Рады, стиснув зубы.

— Но это не значит, что я бы стала убивать ее! — закричала я отчаянно слабым голосом.

— А почему бы и нет? — холодно пожала плечами Кристина. — Конечно, ты первокурсница, и такое для тебя технически сложно. Но в принципе ведь нет ничего невозможного, я давно это уяснила! Потому можешь не пытаться запудрить мне мозги. Я-то прекрасно знаю, кто прирезал Раду, обставив все как некий загадочный, непонятный и никому не известный ритуал. Нет-нет, хитро, не спорю! Но меня вот этим не обманешь.

— Замолчи! Я не делала этого!..

— Чем докажешь? — холодно перебила девушка, пригвоздив меня взглядом к стене. — Вот чем докажешь, что ее убила не ты?

— Да хотя бы тем, что ее убили около полуночи! В то самое время, когда я!.. — вырвалось у меня, как вдруг я запнулась, мигом сгорев от стыда.

— Развлекалась с Константином? — протянула Кристина, злобно сверля меня взглядом.

— Ну да, конечно, я помню. Все мы это помним. Вот только я, в отличие от других, понимаю кое-какой нюанс, — проговорила она, приблизив свое лицо к моему. — Ты ведь… опоздала на встречу. Пришла в его покои позже того времени, что он назначил. Где-то ближе к половине двенадцатого, верно? Чем же ты занималась до того, а?

— Я…

— Ой, какая неожиданность, тебе нечего сказать! — подло захохотала Кристина. — Потому что до того ты заманивала Раду в ловушку, подготавливала антураж, маскировала свое присутствие, разбрасывала чары, призванные запутать следователей, и перерезала ей глотку.

— Это неправда! Ты ведь знаешь, что я тогда пряталась от тебя, когда ты преследовала меня!..

— Ой, да что ты говоришь! — расхохоталась девушка, мигом прижав меня к стенке. — Бедняжечка, пряталась от страшной-злобной меня! Вот сейчас просто возьму и расплачусь.

После того, как мы… искали тебя, желая побеседовать, — хохотнула Кристина. — И перед убийством Рады прошло несколько часов. Что-то ты увлеклась игрой в прятки, тебе не кажется?

— Прекрати! Ты же несешь полный бред…

— А мне так не кажется, — перебила она, неожиданно схватив меня за горло!

— Что ты делаешь?! — тихонько взвизгнула я, немея от страха. — Пожалуйста, отстань! — выдохнула я поняв, что плачу.

Этот коридор был пуст, ни души. Сюда в принципе почти не забредали люди, потому я и выбрала его для своих одиноких вечерних посиделок. Вот только теперь этот выбор сыграл со мной злую шутку, потому что даже если бы кто-нибудь решился прийти мне на помощь, этого человека здесь просто не было.

— Ой, это так мило! — расхохоталась Кристина с коварством в глазах. — Слушай, а мне вот интересно… что Константин скажет, если вдруг обнаружит, что ты своей невинности лишилась? Да еще и не с ним! Это ведь ему сразу станет ясно, что ты с каким-то парнем на стороне переспала! Представляешь то выражение на его лице, когда он обнаружит это и поймет, что ты ему рога наставила? Спорим он после этого снимет с твоей шеи белую ленточку вместе с головой, а?

От страха в глазах потемнело.

Надо же, как глупо! Столько месяцев сопротивляться страсти к ректору, чтобы вот так… даже не с мужчиной, которого хочу… Из-за злобы и ревности?

Не сдерживая слез, я зажмурилась…

Как вдруг тело девушки, прижимавшее меня к стене, моментально отступило!

Несколько секунд я неподвижно стояла, боясь сделать вдох. И лишь услышав знакомый голос, открыла глаза.

— Да ты, я смотрю, совсем сдурела? — прошипел ректор. Слезы заливали глаза, и все расплывалось. Потому я не сразу поняла, что он стоит, закрывая меня своей широкой спиной, и с силой сжимает запястье Кристины, которая испуганно смотрит на него, скривившись от боли! В то время как ее подпевалы, отступив на несколько шагов, дрожат крупной дрожью и заламывают локти.

— Константин, что ты делаешь? — проблеяла девушка, глядя на него большими невинными глазами.

— К тебе аналогичный вопрос, — выпалил мужчина, встряхнув ее за руку. — Как ты посмела, Кристина?

— Ты делаешь мне больно!..

— Надо же, а минуту назад тебя не волновало, кто там кому делает больно, — сплюнул ректор, отшвырнув девушку от себя, словно мусор. Тут же схватившись за передавленное запястье, Кристина уставилась на ректора влажными испуганными глазами.

— Я не узнаю тебя, милый, — пролепетала она, осторожно приблизившись к нему на шаг. — Это ведь я, твоя Кристина…

Одна единственная секунда, не более. И алая ленточка с двумя золотыми полосками, завязанная на тонкой шее, полетела вниз! Но даже не успела упасть на пол, рассыпавшись горячим пеплом!

— Теперь уже не моя, — холодно заверил ректор глядя на девушку, которая поборов минутный ступор, ухватилась за шею в тщетных попытках нащупать пальцами исчезнувшую ленту.

— Нет… послушай… одумайся!..

— Пошла вон, — отчеканил мужчина, резко на нее посмотрев. И одного этого взгляда оказалось достаточно чтобы Кристина, запнувшись, развернулась и в слезах убежала прочь, скрывшись за ближайшим поворотом коридора.

— Эвелина, ты в порядке? — услышала я заботливый голос и лишь запоздало поняла, что ректор стоит напротив меня, бережно прижимая к себе и гладя ладонью щеку, мокрую от слез.

В ответ я, дрожа, кивнула и просто вцепилась пальцами в его мантию, когда он подхватил меня на руки. А уже миг спустя опустил на постель в моей собственной подвальной комнате общежития.

— Как я понимаю, у тебя уже давно были проблемы с Кристиной? — осторожно спросил он, убирая с моего лица растрепанные белокурые пряди. — Почему же молчала?

— Ты ведь… не любишь, когда тебе забивают голову «бабскими разборками»… — дрожа прошептала я.

— Дурочка, — выдохнул ректор, неожиданно склонившись надо мной, и пленяя нежным поцелуем!

Он не был похож ни на один поцелуй до этого. В нем не было той жадной, развращающей и разжигающей желание страсти, от которой тело начинало пылать, желая поскорее отдаться ректору. Нет, сейчас лорд Квинси целовал меня иначе. Ласково, заботливо.

Так, что сердце трепетало, ощущая приятное тепло, которое согревало, но не сжигало дотла.

Слившись с этим поцелуем, я отвечала на него с такой же нежностью. Руки сами потянулись вверх, ложась на плечи ректора, а пальцы нырнули в его длинные черные волосы, такие приятные на ощупь! И когда мужчина, разорвав поцелуй, посмотрел на меня, я сама коснулась его щеки своей правой рукой.

— Я люблю тебя, — сипло прошептал ректор… И в тот же миг я увидела маленький взрыв, с которым серебряное кольцо на моем указательном пальце обратилось облачком алого дыма!

Рыская словно маленький пронырливый зверек, дым мигом разбух, окутывая голову Константина Квинси, и приобретая призрачные очертания отливающих пурпуром кровавых цепей, казалось проходивших насквозь!

Это продлилось не больше секунды, а после дым исчез.

— Прости, не буду больше тебя донимать. Отдыхай, — проговорил мужчина и, резко встав с моей кровати, неожиданно исчез.

Я же, задрожав с новой силой, села в кровати, обхватив свои плечи.

В минувшем семестре первый курс только начал изучать теорию проклятий. Но уже добытых знаний мне было достаточно чтобы понять: то, во что обратилось кольцо, показало мне никем неуловимое контроллерское заклятие, наложенное на разум ректора, судя по всему, много, очень много десятилетий назад!

Что ж, похоже, мне придется немного обогнать общую программу в теории проклятий.

 

ГЛАВА 7. Ответная услуга

Я старалась просто ни о чем не думать. Потому все оставшееся время каникул посвятила страницам книги из запретной секции заброшенной библиотеки, которые сфотографировала на планшет. И что самое безумное, чем глубже я ныряла в эту бездну, тем яснее ощущала, будто нащупала след! Сомнений не было, здесь точно что-то зашифровано, и я просто обязана разгадать эту загадку.

Что самое смешное… другая загадка была совсем рядом со мной, буквально в нескольких метрах: вход в тайный коридор. Но почему-то я все никак не решалась пройти по нему. Вечно находила тысячи невнятных причин. Словно боялась, что найду там нечто, из-за чего уже не смогу жить как прежде. Потому каждый раз обещала себе, что займусь этим коридором позже. Ведь он здесь совсем рядом, и пройти по нему — дело минутное, в любую ночь смогу! А вот этот шифр из книги у меня есть возможность разгадать только за время каникул. И до их окончания желательно что-нибудь по этому поводу предпринять.

Но больше всего меня огорчало то, что ректор ни разу не увиделся со мной за все эти дни. Да, как бы это странно не прозвучало для меня самой, но я в самом деле была расстроена! Это его странное признание, и увиденные мною цепи контроллерского заклинания на его голове. Что за безумие?

А особенно меня волновали… нет, даже угнетали слухи о том, будто как раз с того дня лорд Квинси словно с цепи сорвался, и начал регулярно развлекаться со своими фаворитками! Причем, как поговаривали в чат-румах (куда я умудрилась втереться под ником), порой даже сразу с несколькими. А в последние выходные, судя по этим же болталкам, и вовсе с пятницы до понедельника закрылся в своих покоях вместе с пятью девицами, с которыми орал в караоке так громко, что слышал весь корпус преподавателей!

Единственным спасением от всех этих горьких мыслей был шифр со страниц, в который я окончательно погрузилась. Потому когда за четыре дня до конца каникул в мою дверь постучали, мне показалось, что нечто пробило вакуумный шар, в котором я спряталась от всего мира.

Вздрогнув когда стук повторился, я неуверенно спросила:

— Кто там?

— Открывай, это я! — долетел с той стороны голос Нины. Которую я так и не видела все эти дни!

Встрепенувшись, я вскочила с места и подбежала к двери, спеша отворить ее перед «подружкой».

— Что с тобой? — только и сумела охнуть я, увидев девушку, на которой не было лица!

Бледная буквально до зелени, слабая.

Шатаясь, девушка прошла в комнату, захлопнув за собой дверь, и молча села на край моей кровати.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила я, опустившись рядом.

— В общем, подруженька, — не без цинизма вздохнула Нина. — Если не забыла, то весь семестр я, можно сказать, была твоим верным слугой, снабжала тебя информацией и прикрывала твою задницу. Так что, как мне кажется, заслужила на ответную услугу.

— Что за услугу? — насторожилась я.

— Понимаешь, тут такая маленькая неприятность… я залетела.

— Залетела?

— Угу, — буркнула девушка стиснув зубы…

— Так ведь это же прекрасно! — радостно воскликнула я, хлопнув в ладоши, и бросилась обнимать Нину. Вот только она, в тот же миг вскипев, оттолкнула меня!

— Издеваешься, овца?!

— Чего ты? — обиженно пробормотала я.

— Чего я? Правда не понимаешь, чего я?

— Но ведь детки — это же счастье!..

— Охрененное счастье! Вот вообще капец счастье! — закричала Нина, истерично размахивая руками. — Залететь от козла, который кинул тебя и пошел натягивать другую за несколько дней до того, как ты узнала, что он тебя обрюхатил! И уже потом до меня дошли слухи, что этот урод специально, чтоб отомстить мне за наставленные рога, отменил противозачаточное заклинание, которое я на себя накладывала во время секса с ним!

— Ох, дорогая, сочувствую, — вздохнула я, покачав головой. — Да, правда ужасная ситуация. Мало того, что до свадьбы забеременела, так еще и отец бросил не только тебя, но и ребеночка своего. Но ты не волнуйся, все будет хорошо!

— Вот на это и надеюсь, — проскрипела зубами Нина. — Собственно, с надеждой на это я к тебе сейчас и пришла.

— То есть? Чем же я могу тебе помочь?

— Ты этого, походу, не знаешь. Но в общем есть одно зелье, способное… устранить эту маленькую неприятность.

— Подожди, ты говоришь о…

— Одна бутылочка и беременности как не бывало, — сплюнула девушка. — Все что нужно — это выпить «за здоровье», и уже через час пойдут «месячные», вместе с которыми из меня выйдет плод. Даже обследование покажет, будто произошел самый обычный выкидыш без всякого постороннего вмешательства. Но максимально безболезненно и надежно это сработает только до определенного срока. А потом возможны осложнения, вплоть до «плод отомрет, но останется в организме». И тогда полюбому придется идти к врачам, которые сразу же определят, что я это зелье пила. А оно… не совсем по правилам академии. Как и обычные аборты. Вот даже турнуть могут. Ведь дети, рожденные магами, могут унаследовать от родителей дар, и в будущем приносить пользу государству! Так что… беременеть здесь всех не заставляют, но если залетаешь — по правилам должна родить.

Потому просто так в медпункте это зелье не взять. А значит вся надежда на тебя.

— На меня?

— Попроси это зелье для своей подруги у ректора, дура! — выпалила Нина, сжав кулаки.

— Слушай, не пори горячку! — затараторила я, встав с места и начав ходить туда-сюда.

— Конечно, твоя ситуация ужасная. Но ведь избавляться от ребенка вот так — это еще хуже!

— Еще хуже? — поперхнулась девушка. — Что ты такое несешь?!

— Нина, ты должна родить!..

— Совсем сбрендила?! — прошипела она. — Родить? Когда до конца учебы еще дофига, отцу этот ребенок нахрен не нужен, а у самой нет вообще ничего? Только надежда на поступление на специальность, куда что брюхатых, что только родивших брать не будут!

— Но ведь ты же не первая адептка академии, которая забеременела во время учебы, правда? И вот не верю, что ни одна из них не рожала!..

— Да-да, были случаи, наслышана! — нервно хохотнула девушка. — И такие обычно из-за беременности заваливали учебу, с трудом сдавая сессии — обучение магии требует полной физической отдачи, и забеременев, сильно слабеешь, уже не можешь должным образом практиковаться, как и долгое время после родов. Так что такие вот матери-героини после окончания академии разве что клерками устраиваются! А знаешь, что происходит с самими детьми, рожденными адептками этой академии во время учебы?

— Что происходит?

— Ты ведь не видела здесь яселек, правда? — безумно пробормотала она. — Как и мамочек с колясками! Потому что если адептка мало того, что умудрилась забеременеть, имея в арсенале противозачаточное заклинание… так еще и решила при этом рожать… Когда ребенок появляется, у него два пути. Первый — его отправляют к бабушке и дедушке, если они вообще способны его вырастить, и вешают на шейку. Второй — если все же не способны, или родителей у молодой мамаши вовсе нет — ребенка пристраивают в детский дом. А ты ведь сама должна догадываться, что такое детский дом! Магические способности у детей волшебников конечно не твердый факт, но вероятность, потому на усыновление заграницу их не отдадут. Так что даже неизвестно, попадет ли он к обеспеченной семье на воспитание… да хоть к какой-то семье! А адептка, конечно, по завершении учебы может забрать его обратно, если не усыновят до этого. Вот только много ли она сможет дать своему ребенку — с паршивыми рекомендациями и следовательно не особо хорошим рабочим местом по меркам магического сообщества? Ведь учеба-то из-за беременности полетит в трубу, не забывай! И даже если заберет, вот представь себе ту жизнь, какой она со своим ребенком будет жить — одинокая, не способная обеспечить ни себя, ни ребенка…

— Вот тут ты не права, Нин, — перебила я, встав перед девушкой на колени и взяв ее руки в ладони. — Ты боишься второстепенного, бедности. Но разве это самое важное?

Знаешь как говорит моя мама? Бедность — это совсем не страшно! Если бог даст ребенка, то даст и на ребенка. Даст бог овечку — даст и травку!..

— То есть, ты предлагаешь мне швырнуть своего ребенка на клумбу и сказать: «Иди пастись?», — отчеканила девушка, прожигая меня яростным взглядом. — Не бывает такого!

И никто никому ничего просто так в этой жизни не даст! Либо ты способна сама достойно обеспечить своего ребенка и значит имеешь право его рожать, либо не готова и не имеешь!

Потому что если бездумно плодить нищету, ребенок тебе за это спасибо не скажет!

— Ну что ты такое говоришь? — охнула я, отступив от нее. — Конечно же он будет благодарен тебе за жизнь, даже если вы будете жить в бедности и…

— Совсем тупая? — запинаясь, проскрипела зубами Нина. — Вот совсем-совсем тупая, да? Знаешь каково это — расти в бедной семье без отца? С одной только мамашей, которая родила тебя, залетев как-то по-пьяни еще до школьного выпускного? Ну еще с дедушкой и бабкушкой — алкашами, которым вообще плевать что на твою мать, что на тебя, потому что они и имена уже свои с трудом вспоминают? И потому всю твою гребаную жизнь мамаша шаталась с тобой по дешевым съемным квартирам. Когда нет денег ни нормально поесть, ни одеться, потому носишь обноски, и даже часто питаешься объедками. Причем… ведь все равно хотела себе личную жизнь устроить! И вот представь, просто представь, коза ты тупая: съемная комната, всего одна большая кровать, на которой спишь ты и твоя мать. А когда у нее появляется очередной хахаль… то и он тоже там спит. И ты вот лежишь среди ночи и видишь, как твоя мать, валяясь со своим хахалем на второй половине этой же самой кровати, активно с ним забавляется. А ты притворяешься что спишь и сама стараешься представить, будто ничего этого не видишь. Раз за разом. До того, как в твоей жизни не появляются люди в черных костюмах, которые заявляют, что у тебя магические способности, и ты после школы уедешь учиться в академию магии — далеко-далеко, подальше от всего этого трындеца.

Причем заметь, мне еще повезло с академией магии! Потому что иначе пришлось бы только самой же убегать из дома, шататься в сомнительных компаниях, и вполне вероятно — повторить судьбу мамаши! Потому сейчас, когда я попала в сказку с академией магии, которая дала мне шанс на лучшее будущее… я не собираюсь просирать его и все равно прыгать головой в дерьмо, потому что «государству надо демографию поднимать». Так что сначала закончу учебу по специальности, которую присмотрела, устроюсь на перспективную работу в органах федерального министерства магии, чего-то достигну, и только потом подумаю о ребенке. Причем неважно, захочу ли я его, именно выйдя замуж, или же рожу просто для себя, будучи уже самостоятельной, способной обеспечивать этого ребенка женщиной. А сейчас — ну нахер. Вот просто ну нахер. Поняла меня, Эвелина? Так что запихни себе поглубже в жопу овечье блеянье своей тупой мамаши, покажи, что помнишь какие-то поступки, и выпроси для меня это зелье у ректора. Усекла?

— Хорошо, — прошептала я пересохшими губами.

— Вот и молодец. Напишешь мне в меседжер, буду ждать твоего сообщения, — бросила Нина, выходя из комнаты. И закрыв за ней дверь, я случайно заглянула в зеркало, увидев, что и сама бледная как мел.

 

ГЛАВА 8. Морозный ключ

Я правда боялась идти к ректору. Не только из-за специфики просьбы Нины, но и после того, что слышала о его бурном времяпрепровождении. Но лорд Квинси, как ни странно, спокойно встретил меня на пороге своей комнаты (откуда я услышала пошленький смешок какой-то из его девиц, таскающих в руках микрофон). И выслушав пообещал, что завтра я получу зелье для своей подруги.

Мужчина не соврал. Уже утром следующего дня Гитиннэвыт принесла мне коробочку, в которой оказался заветный пузырек. Боясь прикоснуться к нему, даже держать лишнюю минуту в своих руках жуткую коробочку, я написала Нине, и несколько минут спустя та уже стояла на пороге моей комнаты.

— Спасибо, — коротко бросила девушка, исчезнув с моих глаз.

Весь следующий день она не давала о себе знать, да и я сама выходила из комнаты только в кафетерий, чтобы поесть. Все остальное время посвящала шифру, в котором полностью утопила мысли. Потому даже не сразу осознала то, что разгадала его.

Встрепенувшись, я просмотрела свои записи еще раз, и лишь убедилась: ошибки нет. В шифре в самом деле говорилось о тайном выходе их академии, пройдя по которому, можно было попасть в ту самую ледяную пещеру, где покоилось тело Жана де Шатопера!

Итак, теперь оставалось три возможных варианта.

Первый — я все же где-то в корне ошиблась, остальное нафантазировала, и теперь если пойду к месту входа в секретный туннель, то попросту ничего там не найду.

Второй — все верно, и пройдя заветный путь, я возможно узнаю какую-то великую тайну! Тайну, которая вероятно совершенно мне не нужна, никак на мою жизнь не повлияет, и будет стоить мне всего лишь неоправданного риска… Но все равно так манящую!

И третий — какой-то там проход в самом деле есть, вот только пройдя по нему, я попаду в ловушку или что-то типа того. В результате у меня будут серьезные неприятности, и то при условии, что я вообще выживу!

Все это было глупо с самого начала, никоим образом меня не касалось и не обещало ничего, кроме проблем на мою голову. Вот только на свою беду, в детстве я слишком любила сказки про секреты, приключения и великих героев!

Пол девятого вечера. До отбоя времени еще навалом, при этом адепты уже давно расползались по комнатам — кто в свои, кто засел у друзей. Потому коридоры общежития были пусты и никто не заметил как я, одевшись в набор теплой одежды и держа в руках шубку, выползла из своего подземелья, направляясь в астрономическую башню.

Даже те адепты, которые еще не проходили курс астрономии, знали, что это — самая высокая башня замка. Но то, что в ее подземелье скрыт тайный ход, похоже являлось секретом если не для всех, то для большинства. И сгорая от предвкушения ступить туда, я спустилась на второй уровень подземелья, свернула в коридор налево и прошла три метра, после чего остановилась, изучая стену.

Как я поняла, расположение проседающих камней было стандартным для этих секретных ходов. Так что отыскав один, ты сразу же узнавал, где находятся остальные два.

Сделав расчеты на месте, отталкиваясь от информации из шифра, я быстро вычислила три заветных камня в кладке. И следуя информации из него же, совмещенной с личным опытом, мазнула капелькой своей крови по верхнему, открывающему проход. Уже привычных щелчков, с которыми ход открылся, долго ждать не пришлось! С азартом прищурившись, я надела шубку и ступила в проход. И прежде чем углубиться в него, мазнула своей кровью по левому нижнему камню, который его закрывал.

Все же, это освещающее заклинание — чертовски полезная штука! Фонарики-то здесь не особо достанешь кроме тех диодных, что были в планшетах. А брать хрупкий гаджет с собой на такую вылазку было бы, как минимум, неразумно — еще не хватало снова разбить его и отрабатывать у ректора уже третий. Еще и объяснять, что случилось с этим, да так, чтоб он поверил!.. С заклинанием было проще. Магической энергии оно требовало немного, яркость можно было регулировать самой, а еще я могла сделать свет дальним направленным, либо послать пульсар далеко вперед, чтобы он в случае необходимости осветил коридоры и дал понять, если там будет какая-то опасная кракозябра.

К счастью туннель оказался без ответвлений и резких поворотов, более того — даже вполне безопасным. Но что меня серьезно взволновало — довольно длинным. Я рассчитывала вернуться в свою комнату до отбоя, и если не пройти по туннелю до конца, то хотя бы разведать, что там да как. И поскольку конца ему видно пока не было, то самое время поворачивать назад и спешить обратно, пока не влипла в неприятности! Вот только… вот только этот длинный, узкий холодный коридор слишком манил, не отпускал и не позволял мне повернуться к нему спиной, чтобы пойти обратным путем, так и не заглянув в самую загадочную бездну. Потому я, в самом деле желая развернуться, лишь делала следующий шаг вперед.

Пока не оказалась у сплошной гранитной стены, при виде которой отчаялась бы, если б заранее не знала из шифра, как мне следует сейчас действовать.

Будь я магом посильнее и поопытнее — смогла бы сделать все и просто так, начертив энергетические символы. Но увы, пока что я оставалась зеленой первокурсницей! Так что снова вскрыв ранку на своем пальце, прочитала заклинание из шифра, вычерчивая на холодном камне окруженную рунами пентаграмму. Из-за низкой температуры, вероятно царившей за стеной, моя кровь моментально оборачивалась в лед.

Едва закончив, я сделала полшага назад и наблюдала за тем, как каменная стена открывается передо мной, словно большие тяжелые врата!

Врата, за которыми была темная снежная пустыня, освещаемая лишь моим световым пульсаром.

Дул холодный, злой ветер, ударивший в лицо роем острых снежинок, как только я покинула лоно пещеры, каменные врата которого закрылись за моей спиной. Но я знала, как снова их отворить.

Поморщившись, я спряталась в капюшоне шубки, повыше поднимая воротник, и пошла вперед, оставляя на снегу свои глубокие следы, которые тут же заметала метель.

Все в порядке. Все будет хорошо. Если верить информации из шифра, осталось пройти совсем немного!..

Странно, наверное из-за всего этого голова закружилась. На миг перед глазами поплыло, и мне показалось, будто я вижу сквозь снег и горы призрачные очертания широколистных деревьев, покрытых снежными шапками. Только здесь ведь никаких деревьев не было! Лишь скалистые горы!

Похоже, нужно поскорее заканчивать с этим затянувшимся приключением. И если через пару минут ничего не найду — поворачивать назад. Иначе еще упаду, выбившись из сил, и замерзну здесь насмерть! Причем тогда даже далеко не факт, что меня кто-нибудь вообще отыщет! Так и останусь навеки в ледяном гробу.

Приняв твердое решение поворачивать назад через пять минут, я принялась отсчитывать время про себя. И как раз когда до конца отсчета оставалось чуть более минуты — замерла, разглядев сквозь тьму и метель вход в ледяную пещеру!

Нырнув в ее узкую глотку, я спряталась от метели и тут же стало немного легче. Пару минут я потратила на то, чтобы просто отдышаться, и лишь после того сделала пульсар поярче.

То, что я увидела, было за пределами самых смелых фантазий! Потому что эта пещера оказалась просто огромной! Высокие потолки, широкие коридоры, а главное — все покрыто толстым слоем мощного льда. Тут и там огромные сосульки, словно сталактиты свисавшие со всех сторон…

И последнее было чертовски страшно. Потому что если буду неосторожной, пройдусь под какой-нибудь из них, и как раз в тот момент она вздумает упасть, от меня останется только красный паштет, который замерзнет за какие-то парочку минут!

Хоть я и не взяла с собой планшет, но сомнений не было: время отбоя я уже благополучно прозевала! А значит когда бы не вернулась, все равно правила уже нарушила.

Забавно с учетом того, что даже свое «наказание» за прошлое нарушение я у ректора так тогда и не отбыла!

Но в любом случае, когда зашла так далеко, оставалось только идти вперед. В конце концов, после того случая с Кристиной ректор перестал искать встречи со мной, вовсю забавляясь с клубом своих фавориток. Значит в мою комнату точно не заявится, и у меня будет шанс тихонько проскользнуть по коридорам академии к своему родному подземелью.

Собрав мужество в кулак, я пошла по коридорам ледяной пещеры, с осторожностью обходя места, над которыми свисали огромные сосульки. И всеми силами стараясь не поскользнуться, потому что это могло не только спровоцировать падение тех самых сосулек, но и случайно поместить меня в область их вероятного падения!

В отличие от туннеля под академией, в этой пещере кое-какие разветвления коридоров все же были. Но благодаря шифру я четко знала, куда поворачивать… и просто надеялась, что он в самом деле не приведет меня к смертельной ловушке.

Главное — быть осторожной и продолжать идти. Не останавливаясь в самом конце пути, даже если этот конец кажется бесконечным.

Повернув за очередной поворот, я остановилась перед ледяной стеной, на которой своей кровью начертила почти такой же знак, как и на выходе из туннеля. Отличался он лишь несколькими рунами.

Алая кровь моментально впиталась в лед, полностью растворяясь в нем с силой заклинания. И заскрипев, стена раскрылась передо мной, открывая вход в небольшой пещерный зал, в самом центре которого стоял саркофаг из белого мрамора!

Затаив дыхание, я прошла внутрь, оглядываясь по сторонам. На украшенные резьбой ледяные стены, у которых стояло множество предметов, казавшихся мне чем-то совершенно непонятным.

Но самое главное — тот заветный секрет Тайной Ледяной Академии — должен был находиться в сердце этого места. И не веря самой себе в то, что действительно совершаю подобное, я налегла на крышку саркофага, пытаясь ее отодвинуть.

Как и ожидалось, она не поддалась с первого раза. Но я не отступала! И напрягая каждый мускул, продолжала толкать, пока не образовалась маленькая щелочка — достаточная, чтобы просунуть руку.

Дрожа, я приблизила к саркофагу пульсар, направляя его свет внутрь, и испуганно ахнула: тело оказалось не тронуто тлением! Заиндевевшее, оно неподвижно лежало ледяной глыбой в своей холодной усыпальнице. Старческое сморщенное лицо, покрытые инеем седые волосы до плеч, исхудавшее тело, на котором застыла корочка одежды. И сложенные на груди ссохшиеся руки, которые держали большой серебристый ключ.

Интересно, выйдет ли?..

Интересно, стоит ли?

Но разум полностью отказал мне. И совершенно не отдавая себе отчет в своих действиях, я просунула руку с единственной целью: забрать ключ у мертвеца.

Конечно же, так просто у меня это не получилось! Заледеневшие пальцы крепко держали ключ — пусть даже за кончик. Расшатывая, я начала подогревать металл заклинанием, и внезапно получилось! Немного растопив ледяную хватку, ключ выскользнул из рук Жана де Шатопера!

Тут же вытащив руку из саркофага, я спрятала добытое сокровище во внутреннем кармане, который тут же застегнула, и начала торопливо толкать крышку саркофага, стараясь вернуть его в исходное положение. Получилось почти идеально! И довольная собой ровно настолько, насколько и напуганная, я направилась к выходу из зала.

Вопреки опасениям, стена льда на входе не закрылась прямо передо мной, оставляя меня в холодной гробнице. И когда я начертила на ее пороге кровью знак, развеивающий открывающее заклинание — послушно приняла свое прежнее положение, не доставляя мне никаких неудобств.

Что, неужели в самом деле пронесло? Не будет никаких обвалов, или монстров-стражей? Надо же, никогда не думала, что в жизни все может пройти так гладко!

Лишь на выходе из пещеры я немного задержалась, глядя на бушевавшую снаружи метель — уже не такую яростную, как раньше, но все равно не особо приятную. И тяжко вздохнув, снова подняла ворот повыше, ступая в это холодное царство. Теперь я знала, сколько мне предстоит идти. Да и обратная дорога ведь должна пролететь быстрее, чем на пути к приключению! Нужно поскорее добраться до входа в туннель, оттуда — в замок, там по коридорам к корпусу общежития, нырнуть в подземелье и, укутавшись одеялами, греться, разогрев магией припасенную с обеда кружечку какао! Конечно не то, что свежесваренное.

Но после такой долгой и холодной прогулки я уверена, что оно покажется мне самым вкусным, что есть на этом свете!

Была преодолена уже примерно половина пути до входа в туннель, когда мне показалось, что я слышу грозный рев!

Да нет, о чем это я? Наверняка ведь просто ветер завывает, а я тут на эмоциях фантазирую!

Но когда несколько секунд спустя этот рев повторился, я все же заставила себя сквозь дрожь посмотреть в ту сторону, из которой он долетал… и закричав, со всем ног побежала вперед! Понимая, что мои шансы добраться до туннеля вовремя почти что равны нулю, но все равно не желая вот так просто ложиться на снег в ожидании смерти.

Они были просто огромными! Лохматые серые чудища с массивными челюстями, которые быстро мчали на мощных четырех лапах, но когда останавливались чтобы осмотреться — совершенно спокойно становились на две задние, при этом демонстрируя свой пугающий размер. Что же это? Медведи? Или… какие-то особые, местные монстры, о которых обычные люди не знают?

Впрочем, боюсь и мое знание о них продлиться недолго! Несмотря на все отчаянные попытки, чудища нагоняли, а до входа в пещеру оставалось критически далеко. Сбиваясь с ног, я бежала вперед, моля лишь о том, чтобы не упасть. Наверное, даже попросту сбросила бы шубу, чтоб она не стесняла движений, если б у меня было время на то, чтоб останавливаться и расстегивать ее!

…Внезапно споткнувшись, я упала на снег и отчаянно заплакала. Нет, ну почему?

Почему еще и это? Ведь… Даже без этого у меня не было шансов!

Резко развернувшись на оглушающий рев, я увидела первое чудище, которое разинув пасть прыгнуло на меня, выставляя вперед свои огромные лапы!

— НЕТ, НЕ ТРОГАЙ!!! — завизжала я на всю глотку, бесполезно выставляя перед собой руку, на которую налетела массивная лапа!..

Лапа, в которую из моей ладони ударил мощный ледяной поток! И поглощая дикого зверя, моментально сковал его в большую глыбу хрустально прозрачного льда!

Шокированная, я на несколько секунд даже забыла о двух других чудищах. Которые хоть и призадумались немного, увидев ЭТО, но точно не собирались отказываться от затеи сделать меня своей добычей. Подступая ко мне, они осторожно поглядывали на свою жертву, прижимаясь животами к снегу — так, словно выбирали удобный момент для атаки. Я же могла лишь дрожать от осознания того, что не понимаю ни того, как мне удалось заморозить первое существо, ни того, смогу ли вообще это повторить. Потому лишь беспомощно всхлипывала, просто не желая умирать…

— Где ты такая дура взялась?! — внезапно услышала я, шокировано распахнув глаза и уставившись на Константина Квинси, словно из ниоткуда появившегося рядом со мной!

Одним властным взмахом руки мужчина поднял ударную волну, которая отшвырнула чудищ на несколько метров! А после, резко схватив меня, прижал к себе. И уже в следующий миг я поняла, что стою посреди теплой, хорошо освещенной комнаты, в которой узнала гостиную ректора.

 

ГЛАВА 9. Под северным сиянием

Замерев, я стояла на месте, дрожа одновременно от страха… и сладостного волнения, разливавшего по телу волны возбуждающей дрожи. Лишь тяжело дышала, глядя на лицо ректора, который прижимал меня к стене, схватив за тонкие запястья. Шуба валялась на полу в паре метров от меня, верхние слои теплой одежды были расстегнуты, а губы ректора прижимались к моей шее, выглядывающей из ворота блузы.

— Ты что, совсем с ума сошла? — прорычал лорд Квинси, резко скрестив со мной взгляды. — Насколько же тебе жить надоело?

— Я просто…. — со стоном шепнула я, млея от близости сильного тела.

— Вот скажи, неужели тебе ну ни разу не приходило в голову, что адептам не просто так запрещено покидать замок? — выпалил мужчина. — И даже занятия на свежем воздухе проводятся во внутреннем дворе в его пределах? Что, правда вот даже сколечко не мелькнула мысль, будто это может быть опасно?! Как тебе вообще ума хватило тайком выбираться из академии и шататься в ее окрестностях, да еще и посреди ночи?! Проклятье, а если бы я не пришел тебе на помощь? Догадываешься, что бы к этой минуте от тебя вероятно осталось?

— Как вы поняли, что… — запинаясь, проговорила я.

— Как понял, что ты вляпалась в какую-то передрягу? — строго уточнил ректор. — Просто пришел в твою комнату и обнаружил, что тебя там нет. А когда отследил маячок заклинания в узелке твоей ленты, внезапно понял, что ты шляешься далеко за пределами замка!

— Вы… пришли в мою комнату посреди ночи? — заикаясь, переспросила я.

— Да. А что? Разве тебя это все еще удивляет, Эвелина?

— Просто… вы ведь так давно не приходили ко мне, и я…

— Я каждую ночь прихожу к тебе, дура, — прошипел мужчина, сильнее прижимаясь ко мне всем телом, и от нахлынувшего возбуждения я едва не лишилась чувств!

— Каждую ночь? — сорвалось слабым шепотом с моих губ, которые чувствовали на себе дыхание ректора.

— Да, именно, каждую ночь, — выдохнул он.

— Но… когда?

— Поздно. Когда ты спишь, — проговорил лорд Квинси, легонько задевая кожей своих губ мои. — Все эти дни я просто приходил к тебе, сидел рядом на кровати, гладил твои волосы. А потом молча уходил.

— Зачем?

— Сам не знаю, — горячо прошептал ректор, скользнув пальцами вниз по внутренней стороне моих рук. А после — обвил ими тонкую талию. — Просто не мог удержаться от того, чтоб прикоснуться к тебе.

Застонав, я сама подалась вперед, прижимаясь к его губам. И забросив руки ему на плечи, выгнулась навстречу, ощущая как Константин Квинси жадно отвечает на мой поцелуй.

Это было словно безумная лавина, под которой хотелось кричать и извиваться, позволяя ей полностью поглотить всю меня! Сцепившись языками с ректором, я закинула ножку ему на бедро, и он тут же подхватил ее, крепко сжимая пальцы. В этот момент у меня просто сорвало крышу и я, не думая, принялась расстегивать одежду лорда ректора, торопливо проникая под нее своими руками.

— Скажи, ты хочешь этого? — выдохнул мужчина в мои губы, на миг разорвав поцелуй. — Хочешь… сделать это прямо сейчас? Со мной?

С губ сорвался новый стон. Потому что сейчас у меня просто не было сил сказать ему «нет»! Несмотря на все страхи, несмотря на голос здравого смысла, мне хотелось пасть и отдаться лорду Квинси.

— Я… это неправильно, так не должно быть! — выдохнула я, продолжая скользить ладонями по крепкой груди ректора.

— Почему же? — ухмыльнулся он, вжимаясь в меня бедрами, и вырывая из губ новый громкий стон. — Ты хочешь меня, я хочу тебя. И мы оба не маленькие дети, так что вполне можем позволить себе то, что хотим. Что тут такого неправильного?

— То, что мы не женаты! — вырвалось у меня с очередным стоном от прикосновений лорда Квинси.

— И ты уверена, что до свадьбы секса не бывает? — расхохотался он.

— Нет, конечно, я знаю, что некоторые… даже очень многие женщины идут на это. Но ведь так нельзя! Меня после этого никто больше не возьмет замуж! И я просто не понимаю, как они вообще могут, ведь это так…

— Так? — протянул мужчина, с игривым вызовом посмотрев мне в глаза. — Эвелина, как думаешь, почему женщины занимаются сексом? — с ухмылкой поинтересовался ректор.

— Потому что так нужно, это долг — ублажать своего мужа…

— Нет-нет! — расхохотался он. — Я о том, почему нормальные женщины занимаются этим по своей воле, без всякого брака? — добавил мужчина, с выжиданием на меня посмотрев. Я же замерла, широко распахнув глаза. — Потому что им это нравится, Эвелина.

Нравится? Нравится?! Да как ЭТО может нравится? Матушка когда-то рассказывала мне об этом и я, краснея, сдерживалась из последних сил, чтоб уши не заткнуть! Нет там ничего, что может нравится! Это больно и стыдно!

— Как я понимаю по твоему взгляду, ты никогда об этом не думала, — ухмыльнулся ректор, поглаживая рукой мою ягодицу. — Но поверь, это в самом деле очень приятно. И да, женщине тоже. Если, конечно, мужчина — не полное ничтожество, — добавил он, прикусывая мочку моего уха. — Ну так что, попробуешь? Ведь тебе нравится то, как я касаюсь тебя. А старый-добрый традиционный секс будет еще приятнее. Поверь, уж я-то постараюсь сделать это так, чтобы все твои глупые предрассудки взорвались раз и навсегда.

И кстати чтоб ты понимала на счет твоего «после этого никто не возьмет замуж»… Просто имей ввиду, что я все равно не дам никому другому прикоснуться к тебе. Ни за что. Потому повторяю свой вопрос, — словно змей, прошептал ректор мне на ухо. — Эвелина, ты отдашься мне прямо сейчас?

— Да, — слабо прошептала я в ответ, едва не потеряв сознание от этого маленького слова, сказанного моим собственным голосом.

А в следующий миг мы оказались на вершине заснеженной горы! И пораженная я даже не сразу поняла, что не ощущаю холода, потому что была в миг заворожена небесными лентами северного сияния, извивавшимися в небесах над нашими головами!

— Не волнуйся, здесь снежные звери до нас не доберутся, — проговорил ректор, обнимая меня со спины, и щекоча своим дыханием мою шею. — Я оградил это место надежным барьером. А еще организовал заклинания, благодаря которым нам некоторое время будет нестрашен холод.

— Зачем? — шепнула я, тая в его руках.

— А разве не понятно? — хмыкнул мужчина, прикусив нежную кожу на моей шее. — Эта ночь должна стать особенной. Разве ты со мной не согласна? Потому я буду любить тебя долго и страстно, словно дикий зверь, на вершине заснеженной горы, швырнув на шкуру полярного медведя.

Томно простонав, я запрокинула голову, и не сразу заметила, что рядом с нами на снегу и вправду была расстелена огромная белая шкура!

Подхватив на руки, ректор легко поднес меня к ней и осторожно положил на спину. А после в считанные секунды снял рубашку. Словно под гипнозом, я смотрела на его красивое тренированное тело, которое медленно опускалось на шкуру рядом со мной, и немного приподнялась.

— Сейчас у нас здесь есть кое-что лишнее, — ухмыльнулся мужчина, продолжая расстегивать оставшиеся пуговицы на моей блузе, которую легко стянул с плеч. Странно, и правда совершенно не холодно.

Легонько толкнув ладонью в грудь, ректор заставил меня лечь обратно, а в следующую секунду я вздрогнула, ощутив прикосновение его губ к моему животу! Ловкие пальцы легко расстегнули мои штаны. И каждый обнажившийся сантиметр кожи ректор покрывал жаркими поцелуями.

Отбросив штаны, мужчина снова навис надо мной, и просунув руки под спину, подхватил меня ладонями, прижимая к своей груди мое тело, покрывшееся пупырышками!

— Вы сейчас… возьмете меня? — простонала я, ощущая своей кожей огромный, затвердевший мужской орган.

— Да, Эвелина, — жарко ответил ректор, легким движением руки развязывая белую ленточку на моей шее. — Но для начала надень их, — заявил он приказным тоном, поднося к моему лицу…

Ох мамочки! Это было бриллиантовое колье из белого золота! А вместе с ним — пара сережек и тиара!

— Надеть? — заикаясь, прошептала я.

— Именно, — ухмыльнулся ректор, выпуская меня из объятий. — Прямо сейчас.

Теперь это твое.

— Я… не могу принять их! — растерянно выдохнула я. — Такие вещи…

— Я сказал, надевай! — твердо повторил мужчина. — Я приказываю тебе, Эвелина!

Немедленно надень эти бриллианты! Не смей перечить мне, — добавил он, ухватившись за мой подбородок пальцами, чтобы лишить меня возможности отвести взгляд.

Наконец кивнув, я взяла из рук ректора колье и дрожа застегнула его на своей шее. А за ним — надела сережки и закрепила в волосах тиару.

— Ты так прекрасна в этом под светом северного сияния, — страстно проговорил мужчина, резко прижимая меня к себе. И снова целуя — глубоко, дико!

Ох, неужели я в самом деле добровольно согласилась на это? Неужели действительно собралась переспать с этим мужчиной? Отдать ему свою девственность прямо здесь, этой полярной ночью. Зная, что его слова про любовь звучат сомнительно. Зная, что они никогда не женится на мне. Зная, что кроме меня, у него остается еще целых два десятка фавориток.

Я что, в самом деле надеюсь, будто после этой ночи он забудет о них, полностью посвятив себя одной лишь мне? Как глупо. Как же глупо! Лучше всего прямо сейчас оттолкнуть его, сказать, что передумала! И если он отпустит меня, если все же не изнасилует — потребовать вернуть в мою комнату. А после больше никогда не допускать даже мысли о том, чтобы лечь с ним в одну постель!

…Но эти мысли оставались лишь тихим, бессильно кричащим голосом рассудка, который ничего не мог поделать с той неудержимой бурей страсти, которая пожрала меня, словно огромный мифический зверь! И я не могла сопротивляться этому пагубному желанию.

— Скажу еще раз: я люблю тебя, Эвелина, — прошептал ректор, запуская пальцы в мои разметанные, взмокшие волосы.

И я растерялась. Растерялась потому что не знала, что могу на это ответить.

Интересно, а я сама… люблю его? Или просто хочу и потакаю своим желаниям? А может и то и другое? Что я чувствую к этому мужчине, который просто не оставил мне иного выбора, кроме как принадлежать ему? И к которому меня безумно, до потери сознания, тянуло с самой первой нашей встречи?

Разум испуганно искал ответы на эти вопросы. В то время как губы, отвечая на пылкие поцелуи ректора, раз за разом шептали:

— И я люблю тебя. Люблю. Люблю!

А ректор, продолжая целовать, напел бархатным голосом:

— Между нами тает лёд, пусть теперь нас никто не найдёт.

…А потом я стала женщиной.

Я уставилась на небо, в котором продолжало играть красками северное сияние. И не сразу поняла, что лорд Квинси прижал меня к себе. Расслабившись, я положила щеку на его грудь и забросила ножку на сильное, горячее тело.

— Наконец-то ты полностью моя, — тихо прошептал он, пленяя мои губы долгим, глубоким поцелуем. И я понимала, что не могу ему возразить. Я в самом деле полностью принадлежала этому мужчине, только ему, и никому другому.

Не знаю, сколько мы так пролежали, глядя на звездное небо с северным сиянием, и наслаждаясь теплом тел друг друга, прежде чем над моим ухом прозвучал нежный голос ректора:

— Согревающие заклинание скоро перестанет действовать, так что нам лучше возвращаться в замок.

— Да, конечно, как скажешь, — кивнула я в ответ, принимая последний под этим небом поцелуй.

Встав первым, ректор начал собирать вещи. Решив последовать его примеру, я приподнялась… и замерла, уставившись на белую шкуру. На которой прямо там, где я лежала, растеклось небольшое алое пятно, по форме напоминавшее руну Perth.

Это… она. Моя девственная кровь. Та самая, что пролилась, когда я стала женщиной.

Смотреть на нее вот так, на белоснежном меху полярного медведя, было странно и пугающе.

Потому едва у меня получилось выйти из транса, я поднялась на ноги и прихватила свою одежду.

— Ну что ж, возвращаемся! — улыбнулся мужчина, щелчком пальцев заставляя шкуру свернуться в трубочку и подлететь к нему.

— Ты… забираешь ее с собой? — удивилась я, указав взглядом на шкуру.

— Конечно, — подмигнул лорд Квинси, обнимая меня… а в следующий миг мы стояли уже посреди его покоев! — Это ведь мой самый главный трофей.

Не зная, что на это ответить, я приняла еще один поцелуй, а после направилась в душ… где ректор, недолго думая, присоединился ко мне. На этот раз все было быстро, но не менее потрясающе!

…А через несколько минут на моей шее появилась алая лента с пятью золотыми полосками.

— И еще одно, Эвелина, — прошептал ректор мне на ухо. — О том, что заморозила тогда снежного зверя, молчи. Не говори об этом вообще никому. И радуйся что тем, кто увидел это и узнал твой секрет, был именно я.

Вернувшись в свою комнату, я посмотрела на экран планшета и впала в ступор.

Одиннадцать вечера? Но как? Вот ни за что не поверю, будто прошло так мало времени!..

Но в следующую секунду беглый взгляд на дату все прояснил. Потому что если верить ей, то после моего тихого побега к секретному ходу прошло уже более суток!

Это было… невозможно осознать. Неужели… неужели мы с ректором кувыркались на той шкуре остаток вчерашней ночи, весь сегодняшний день и вечер?! Это ж сколько часов он меня тогда обласкивал, прежде чем лишить невинности? Больной мужчина, как есть больной…

Впрочем, нечеловеческая усталость в каждой мышце моего многострадального тела вполне подтверждала, что я на ногах уже вторые сутки. И пусть впечатлений я за это время получила хоть отбавляй, но сон все равно удачно накатил, едва я доползла до кровати и плюхнулась на нее пластом. Причем проспала я как убитая до самого утра, и готова поспорить: не проснулась бы, даже если б прямо в моей комнате гремлины устроили репетицию оркестра академии!

К счастью, когда утром зазвонил будильник, я вовремя встала с кровати, собралась и направилась на занятия. С сегодняшнего дня начинался второй семестр, и я теперь понятия не имела, чего от него ожидать. Потому старалась просто быть готовой ко всему новому. В том числе и к взглядам адептов, когда они увидят на моей шее алую ленту, еще и такую «полосатую».

Но для начала — зайти в кафетерий и хорошенько набить брюхо! Ведь сутки с лишним без еды давали о себе знать, заставляя живот урчать громче рева тех чудищ, которые чуть было меня не прикончили.

— Эй, народ, чего толпитесь? — недовольно пробормотала я, пытаясь пробиться через столпотворение на выходе из корпуса общежития.

Но мне не ответили, лишь отмахивались! И продолжали смотреть куда-то вдаль и вверх, со страхом и нездоровым интересом таращась на что-то…

Ох мамочки! Проследив взглядом за адептами, я и сама обомлела, потеряв всякий аппетит! Потому что увидев ЭТО, возможно было ощущать лишь тошноту!

Стройное, обнаженное тело в одних белых шелковых трусиках. А еще — с алой лентой на шее. Подвешенное за руки и шею, со вспоротым плоским животом, из которого вываливались внутренности. И флаг пепельных волос до пояса, который безвольно свисал с повернутой под неестественным углом головы с остекленевшими глазами.

 

ГЛАВА 10. Застывшая

Следующие недели были просто переполнены страстью. Чуть ли не каждый день ректор вызывал меня к себе, или приходил в мою комнату, с единственной целью. Иногда даже не ждал ночи, а просто вызывал меня к себе в кабинет во время пар, или поджидал после занятий, чтобы закрыться со мной в аудитории.

Все это было особо странно на фоне убийства еще одной из его фавориток, которое, как и первое, оставалось одной большой загадкой. Казалось, смерть этой девушки ректора, самое большее, немного огорчила, но не стала для него трагедией. И это пугало.

Что касается меня самой, то когда адепты немного отошли от шока, мою алую ленточку наконец заметили. И по сто раз пялились на нее издалека, выпучивая глаза и словно пересчитывая золотые полоски чтобы убедиться, не ошиблись ли. Когда же я решилась войти в чат, куда некогда проникла под неприметным ником, то лишь убедилась, что все разговоры только обо мне и моей ленточке.

Думать обо всем этом не хотелось. Так что я решила попробовать снова погрузиться в свое непонятное и, можно сказать, бесцельное расследование той страшной тайны, которую мне пообещало собственное воображение.

Вот только беда — пока что оно упиралось в тупик и я не знала, куда двигаться дальше.

Шифр из книги был разгадан, а ключ из усыпальницы Жана де Шатопера лежал спрятанным в моей комнате. Но что дальше? Какой замок этот ключ должен открыть, где мне его искать, и какую тайну я найду, если удастся его найти? Ответов пока не было. А значит…

На ум снова пришел тайный ход в моей комнате. Тот самый, узнав о котором, я начала шерстить книги в запретной секции, надеясь узнать что-нибудь об этом замке. Вот только мемуаров главного архитектора так и не нашла! Более того, уже успела прогуляться по другим тайным коридорам академии, и даже вернуться из них. Так может пришло время ступить туда, куда внутренний голос отчаянно умоляет не соваться?

Во всяком случае, эти размышления следовало отложить до конца сегодняшних занятий. Впереди было очень важное практическое по защитной магии, и я не могла позволить себе оплошать на нем. Впрочем, как и на других предметах! Потому что теперь, когда мою белую ленточку заменили на красную, я должна была выкладываться на полную, чтобы оставить как можно меньше поводов для разговорчиков на тему: «У нее хорошие оценки только потому, что она спит с ректором».

Когда пришло время занятия, преподаватель разбил адептов на пары… и мне просто безумно «повезло»! Потому что меня поставили вместе с Дашей, которая меня на дух не переносила, и не высказывала этого прямо только потому, что не желала нарваться на неприятности. Причина молчаливой антипатии была мне хорошо известна: она тоже мечтала о красной ленточке на шее, а вместе с ней — и о всех привилегиях фаворитки ректора. Вот только как она ни надрывалась весь первый курс, ректор на нее внимания так и не обратил.

Даже когда она якобы упала в обморок прямо перед ним, когда тот проходил по коридору!

Причем в тот раз ей не помогло даже то, что она предварительно распахнула мантию, надела короткую юбку и расстегнула блузу так глубоко, что пышная грудь в кружевном бюстгальтере из нее буквально вываливалась!

И не было ничего странного в том, что девушка, чьи настойчивые попытки до сих пор не принесли никаких плодов, так яростно невзлюбила меня — ту, которая получила белую ленточку, едва ступив в стены замка. А сейчас носила красную, да еще и с наибольшим количеством золотых полосок в академии.

Весь парадокс заключался в том, что саму меня эта ленточка совершено не радовала.

Потому что хоть я и искренне любила ректора, но не могла смириться с ролью одной из множества постельных грелок. Более того — грелок, которых, по-видимому, кто-то начал с энтузиазмом отстреливать! Впрочем, а что, если…

Что, если после нашей ночи лорд Квинси в самом деле забыл обо всех своих остальных фаворитках? Что, если все они ему больше не нужны, и от этой дурацкой системы с ленточками он все еще не избавился просто по старой привычке? Но при этом на самом деле действительно теперь спит только со мной, и все остальные девушки ему не нужны?

Возможно стоит осторожно поговорить с ним на эту тему? Ведь в конце концов, он же сам говорил мне, что любит меня!

— Адепты, готовы? — тем временем окликнул преподаватель. — Следующие десять минут, ровно по сигналу, атакующий в каждой паре начинает ментальную атаку партнера при помощи психотропных заклинаний первого, второго и третьего уровня. Второй же, используя изученные на прошлом занятии защитные чары, должен отражать их до моего сигнала. После передышка пять минут, восстановление резерва, и напарники меняются ролями. Все понятно? Тогда поехали!

Я была в паре первой атакующей, и когда преподаватель дал сигнал — направила на Дашу заклинание второго уровня средней мощности. Которое она, конечно же, без проблем отразила. Сразу же за ним я начала засыпать ее чередой слабеньких первоуровневых заклинаний, которые скорее напоминали назойливых мух, нежели реальную угрозу даже для начинающего мага. Мух, которые раздражали… к которым она привыкла. И выждав момент, когда Даша немного потеряла бдительность — атаковала ее сразу тремя заклинаниями третьего уровня: первое — сильное, второе — послабее, и третье — высокой мощности!

Не удержав защиту, Даша отскочила на полметра, а после побежала к ближайшему углу, куда забилась, обхватив колени и хватаясь за голову. Что в общем было типичной реакцией для психоделической атаки, вызывающей приступ паники и дезориентации.

— Хорошо сработано, Заветова. Отдыхайте обе, — кивнул преподаватель, попутно развеивая наложенное на Дашу заклинание.

Едва его действие прошло, девушка растерянно уставилась на собственные руки, а после устремила на меня взгляд настолько гневный, что казалось будь он заклинанием — непременно бы меня прикончил на месте!

Когда последние минуты раунда истекли, преподаватель подал сигнал, а после раздал адептам по склянке эликсира для восстановления. Сейчас резерв первокурсников был не разработан, от того совсем мал. Так что на практических занятиях довольно быстро исчерпывался, и без этого неприятного на вкус, но очень полезного напитка было никак.

— А теперь продолжаем! — скомандовал преподаватель, хлопнув в ладоши, в то время как напарники снова встали друг напротив друга. — Готовсь… начали!

Едва преподаватель дал команду… мне показалось, что это лишь галлюцинация, но нет!

Даша в самом деле атаковала меня со всей дури с самого начала! Стиснув зубы, выставив руки, направляющие на меня пасс за пассом, она яростно сверкала глазами и кажется даже рычала! Едва успев выставить щит достаточного уровня надежности, я то и дело концентрировалась, чтобы удержать его. Эта девушка не давала передышки ни мне, ни себе.

Била остервенело, на износ. Так, словно готова была и сама сейчас здесь подохнуть, лишь бы всерьез меня зацепить…

А это что еще за черт?! Следующая атака была не ментальной, и далеко не первых трех уровней. Это настоящее боевое заклинание, причем, судя по всему — максимальное, на которое хватало ее силенок! В последний момент я успела изменить структуру щита и перепрограммировать его на нужный тип и уровень защиты. А ведь распознай я заклинание с небольшой задержкой, и как минимум, получила бы травму — на сегодняшнем занятии не была предусмотрена страховка от увечий, которые могут нанести боевые заклинания!

— Эй, Лодкина! — окликнул преподаватель и сам заметив, что здесь твориться. В то время как Даша, не обращая внимания на его крики, уже атаковала меня следующим боевым заклинанием, сразу же готовя третье!..

Как вдруг ее саму отбросило к стенке, а миг спустя руки заблокировали силовые фиксаторы!

— Ты что творишь?! — разъяренно прорычал преподаватель, подбежав к девушке. В то время как другие адепты, застыв от удивления, уставились на нас.

— А что?! — с вызовом заявила Даша, нагло посмотрев на преподавателя. — В реальном бою ведь противник не будет ограничиваться одним типом заклинаний!..

— Во-первых, до реального боя вам, соплям на веревочках, еще дожить надо. Во-вторых, на этом занятии плевал я на то, что там в реальном бою, потому что сейчас мы изучаем конкретный материал! А уже когда сами вы чему-нибудь научитесь — для начала, блокировать ментальные атаки — тогда уже можете выпендриваться на практических, имитирующих реальный бой. А сейчас цыц! Во-первых, сегодняшнее занятие лично вы мне будете пересдавать на консультации. Во-вторых, ждите наказания. А теперь вон из аудитории! Все понятно?

Стиснув зубы, Даша развернулась, едва преподаватель освободил ее руки от силовых фиксаторов, схватила свой планшет и, гордо вздернув нос, вышла, громко хлопнув дверью.

Через пару минут после ухода адептки практическое занятие возобновилось. Поскольку я осталась без напарника, то до конца пары преподаватель немного «тасовал карты». И замечая, что какой-то адепт подустал, давал ему раунд отдыха, а на это время к его партнеру ставил меня. Так что остаток занятия прошел без неприятностей и покидая аудиторию, я даже немного взбодрилась.

— О, Эви, привет! — неожиданно прозвучало за моей спиной. И обернувшись, я улыбнулась, давая пять Мише — адепту пятого курса, с которым мы неплохо сдружились под конец первого семестра. Учеником он был не очень старательным, но тем не менее, успешно заканчивал учебу на артефактике как специалист среднего уровня.

— Приветик, — улыбнулась я в ответ.

— Как-то мы давненько не пересекались уже, — протянул он, почесывая короткие русые волосы.

— И то правда, — задумалась я, постукивая пальчиком по подбородку.

— Может перекусим вместе? У меня как раз с парами все…

— Вот блин, извини, сейчас не могу, — покачала головой я. — У меня еще одно занятие, лекция по преобразованиям. Но ты если что — пиши мне в приват! Договоримся и может пойдем в комнату отдыха, в бильярд сыграем, или в настольный теннис.

— Ловлю на слове! Тогда снюхаемся, — весело подмигнул парень и, похлопав меня по плечу на прощанье, скрылся за поворотом коридора.

Отсидев последнюю пару, я по-быстрому перекусила в кафетерии и поспешила в свою комнату. На сегодня у меня были большие планы: я собиралась наконец пройти по тайному ходу, который обнаружила несколько месяцев назад. В конце концов, пока что расследование тайны ключа из усыпальницы Жана де Шатопера зашло в тупик. Возможно, я найду еще что-нибудь, если вернусь в запретную секцию заброшенной библиотеки, а может и нет. Но все же стоит для начала разобраться с тем, интерес к чему и привел меня ко всем этим загадкам.

Этот ход мог оказаться как совсем маленьким коридорчиком, не выходящим за пределы замка, так и огромным туннелем наподобие того, которым я выбралась из замка той роковой ночью. И исходя из того, каким окажется ответ на этот вопрос, зависела моя экипировка для этого похода. Ведь нет смысла надевать шубу и прихватывать с собой пару пузырьков эликсира для восстановления резервов, если коридор окажется небольшим путем к какому-нибудь тайнику! Но вот если за входом скрыт туннель, который выведет меня к холодным заснеженным окрестностям замка, без теплой одежды никак — еще в пути замерзну.

Единственным способом узнать, что там да как, было войти в тайный ход. И если окажется, что он в самом деле довольно длинный — не выпендриваться и вернуться, чтоб переодеться.

Окончательно все решив, я собралась с мужеством и подошла к тому месту, где находились проседающие камни…

— Эвелина? — неожиданно услышала я за своей спиной! И, вскрикнув, обернулась, встретившись взглядом с Константином Квинси!

— Добрый вечер, лорд ректор, — икнула я. А после тут же добавила: — Простите, не ожидала вас увидеть, вы меня напугали…

— Ох, дорогая, ну сколько можно говорить? — вздохнул мужчина, подойдя ко мне, и обнял меня за талию. — Называй меня просто Константином, и давай уже на «ты». Ладно? — добавил он, пленяя меня игривым поцелуем.

— Да, конечно, хорошо, — смущенно кивнула я, тая в его руках.

— В общем, у меня к тебе важный разговор, — сообщил мужчина… а в следующий миг я поняла, что мы стояли уже не в моей комнате!

— Это… — протянула я, осматриваясь, и задержав взгляд на огромном телескопе, над коим возвышался прозрачный купол, сквозь который ярко сверкало бриллиантами звездное небо!

— Верно, астрономическая башня, — сказал он, не выпуская меня из объятий. — И именно здесь я хотел бы задать тебе один очень важный вопрос?

— Вопрос?

— Эвелина, ты пленила меня с самого первого дня, как я увидел тебя, — прошептал ректор, встав передо мной на колено, и взял меня за руку. — С того дня все мои мысли были только о тебе, и я понял, что не смогу без тебя жить. Ты нужна мне, как воздух и вода. Как тепло. Поэтому прошу тебя, стань моей женой.

Той ночью мне показалось, что ректор попросту сломает свою кровать! Если сравнивать с нашей первой ночью, когда он был страстным и нежным, то сегодня… Сегодня этот мужчина неистовствовал! А я, задыхаясь от криков наслаждения, крепко сжимала его ладонь рукой, на безымянном пальце которой теперь сверкало кольцо с бриллиантом, что ректор создал сам при помощи магии, используя за основу прядь своих волос.

Лишь глубокой ночью, поцеловав своего жениха на прощанье, я выскользнула из его покоев и быстрым шагом направилась в сторону своей комнаты…

Как вдруг чья-то цепкая рука схватила меня и прежде, чем я поняла, что к чему — затащила в туалет!

— Что происходит? — растерянно пробормотала я. А потом рассмотрела в тусклом освещении уборной искаженное злобой лицо Кристины!

— Ты доигралась! — прошипела она с нескрываемым безумием. И тут я увидела его: перочинный нож в ее руке!

— Да ты с ума сошла! — воскликнула я и тут же попыталась выбить нож из ее руки заклинанием. Вот только адептка пятого курса с легкостью отразила мои чары!

— Именно, стерва! — рявкнула она, занося руку для удара, метившего мне в горло! — И теперь ты за все поплатишься, сволочь!..

Нет! Только не это! Я не хочу умирать! Не сейчас, когда ректор сделал мне предложение! Не здесь, в общем туалете! Нет-нет-нет! Не хочу! НЕ УМРУ!

— НЕТ! — завизжала я на все горло, резко сжимая пальцами плечо Кристины!..

Удара не последовало. Ни сейчас, ни через секунду, ни через минуту. И когда я решилась наконец открыть глаза, то увидела, что девушка застыла на месте.

Буквально.

Все ее тело обратилось в холодную статую из сплошного льда, который блестел в слабом свете лампочки.

Дрожа, я попыталась вырваться из заледеневшей хватки… и в ужасе завизжала, когда случайно отломала Кристине руку, которой она меня сжимала! Не прекращая истерично кричать, я сбросила ее с себя, попутно отбивая руке пальцы, и швырнула на пол… где та разбилась, рассыпавшись по каменной плитке красными осколками!

Мамочки, нет, что же это такое?! Это что, сделала… я? Не может быть! Просто не может быть! Что же мне теперь делать?

Дрожа, я попятилась назад… и натолкнулась спиной на теплую мужскую грудь.

— Досадно, — прозвучал голос ректора и я замерла, словно и сама обратилась в ледяную статую.

— Я… не знаю, как это получилось… я не хотела…

— Спокойнее, Эвелина, — прошептал мужчина, неожиданно пряча меня в своих объятиях и гладя растрепанные светлые волосы. — Все хорошо, я решу проблему.

— Вы… Ты спасешь ее, да? Разморозишь? Отметишь это… заклинание?

— Нет, — перебил ректор, крепче сжимая меня в объятиях. — Кристина мертва, так что заклятие уже не отменишь. Просто ты интуитивно использовала тот тип заморозки, который не сохраняет жизнь.

— И это… я убила ее?

— К сожалению да. Но не переживай, все будет хорошо, — шепнул ректор, поцеловав меня в макушку. И выпустив из объятий, подошел к застывшей Кристине… чтобы со всей силы ударить ее волной заклинания!

В тот же миг девушка рассыпалась на миллионы маленьких алых ледяных осколков, которые упали на пол! Не медля, ректор заклинанием собрал все их в один большой шар, поднес его к ближайшему унитазу. И смывая воду, осторожно, тонким потоком переместил в него, отдавая канализации то, что совсем недавно было женщиной, с которой он когда-то спал.

— С ее исчезновением я все улажу, — заверил лорд Квинси, в то время как я неподвижно стояла на месте, всем телом дрожа от ужаса. — Придется немного повозиться, но факт ее смерти удастся скрыть. Подстрою все так, будто она тайком выбралась из замка и пропала без вести. Такое иногда случается с не в меру любопытными адептами, и не всем так везет, как тебе той ночью. А Кристина… она была очень хороша в постели, но не в магии.

Так что версия будет выглядеть правдоподобно.

— Как… почему… Что я такое?! — не выдержав, закричала я, упав на колени.

— Тише, милая, ничего страшного не произошло, — прошептал мужчина, присев рядом, чтобы снова меня обнять.

Ничего… страшного не произошло?! Ничего страшного не произошло? Я убила человека, и НИЧЕГО СТРАШНОГО НЕ ПРОИЗОШЛО?!

— Просто я не думал, что эта сила выйдет из-под контроля так быстро… надеялся, что смогу заняться твоими тренировками немного позже. Например, после свадьбы. А лучше когда ты закончишь учебу и я смогу полностью заняться раскрытием твоего дара на индивидуальных занятиях.

— Дара?

— Ты владеешь Изначальной магией, Эвелина, и похоже, очень сильной, — проговорил ректор, прижимая меня к себе. — А конкретно — магией Льда. Я понял это когда увидел, как ты заморозила снежного зверя той ночью. Это невероятно редкий дар. Изначальная магия встречается примерно у одного из тысячи магов, и обычно эта сила в их крови очень слаба.

Но твой дар гораздо сильнее среднего. Не бойся, дорогая, это замечательно! И раз уж дела пошли таким образом, то я займусь твоим обучением в ближайшее время. Для начала научу контролировать эту силу, чтобы подобных досадных неприятностей больше не случалось. А потом мы займемся раскрытием твоего дара, чтобы ты могла познать его границы и использовать. Но сейчас умоляю, успокойся. Ладно? — ласково шепнул ректор, подхватывая меня на руки.

Когда мужчина уложил меня в мою постель и, накрыв одеялом, поцеловал в лоб, я не пошевелилась. Даже ни разу не моргнула. Просто продолжила лежать, пялясь в потолок, до того самого момента, как прозвенел будильник, оповещающий о необходимости идти на пары.

 

ГЛАВА 11. Переплетение гадюк

Как ректор и обещал, с исчезновением Кристины проблем не было: в министерстве магии не стали особо заморачиваться из-за одной пропавшей адептки, чье изувеченное тело не нашли на территории академии. А друзей, которые бы переживали за нее и попытались узнать правду, у этой девушки не осталось после того, как ректор лишил ее красной ленточки.

Я же всеми силами старалась не выдать того, что меня нечто беспокоит, и все моральные силы бросила на то, чтоб взять себя в руки. Общалась как и раньше, старательно училась, улыбалась.

— Ну как там, есть свежие новости? — спросила я у Нины, встретившись с ней после пар в моем любимом безлюдном месте. После того, как Кристина умерла, я больше не опасалась приходить сюда, чтобы насладиться видом из окна на заснеженные горы, под которыми круглосуточно сияла звездами полярная ночь.

Конечно, обычно мы с «подружкой» болтали в кафетерии, но сейчас нам предстоял разговор, для которого случайные лишние уши были слишком нежелательны.

— К сожалению для тебя, есть, — вздохнула девушка, присаживаясь рядом на подоконник. — Я разнюхала по своим каналам, и похоже, твои подозрения были не совсем беспочвенной паранойей.

— В самом деле?

— Прикинь, — бросила Нина, закурив сигарету.

После того зелья, которое я достала для нее, она вообще стала довольно много курить.

Настолько, что Гитиннэвыт выдавала ей на складе сигареты уже не пачками, а блоками. К счастью для того, чтоб дым от нее меня не беспокоил, достаточно было элементарного заклинания, которое устанавливало вокруг меня барьерный фильтр, не пропускающий запахи.

— Так что же ты разузнала?

— Эти стервы в самом деле спят и видят, как бы подставить тебя. С самого начала, — проговорила Нина, выдыхая дым из потресканных ненакрашенных губ. — Каждый раз, когда ректор ловил тебя на горячем, это они постарались. И то даже не все. Как я выяснила, у всего клуба фавориток ректора (вернее у тех его членов, что остались в живых) заготовлен какой-то коллективный план. Цель которого — обставить все так, чтоб ректор тебя не только бросил, но и вообще из академии попер. Они начали приводить его в исполнение еще в конце первого семестра, когда ты вообще с белой ленточкой бегала. После того, как ректор попер из-за тебя Кристину, у них совсем крышу сорвало. А как увидели на твоей шее эту ленточку — окончательно с катушек съехали. Ну а как он сделал тебе предложение… можешь догадаться, насколько их там колбасит.

— И что же у них за хитрый-коварный план? — прищурилась я.

— А вот это вообще атас! — выдохнула Нина, запрокидывая голову. — Если не забыла, то с тем Мишкой, с пятого курса, ты начала где-то как раз в конце семестра тусоваться.

— Да, было дело, — насторожилась я.

— В общем, не случайно вы там тогда заболтались. И не просто так следующие пару раз пересекались. Да и переписываться он с тобой, дружелюбно болтая, начал с вполне конкретной целью.

— То есть, ты намекаешь на то, что…

— Он действовал по их указке, — покачала головой Нина. — Что-то там они ему наобещали, причем не просто секс. Сам он середнячок, даже не крепкий, а просто середнячок. Но рабочее место ему неплохое уже подготовили при условии, что он выполнит свою часть.

— И какую же часть?

— Выпускной, — сказала девушка, потушив сигарету о каменный подоконник. — Уже после официального бала в честь завершения учебного года. В ночь после выдачи документов, как раз перед тем, как выпускники навсегда покинут стены академии и отправятся во взрослую жизнь. Тогда пятый курс традиционно устраивает большие посиделки, на которые приглашает половину общаги — Гитиннэвыт, естественно, против этой вечеринки ничего не имеет, если не начнут сильно буянить. Все же, важный праздник, все дела. Так вот, до конца учебного года Мишка должен втереться к тебе в доверие, чтоб ты считала его настоящим другом, чуть ли не старшим брательником, на которого можешь положиться. Все ради того, чтоб по его приглашению ты пошла на ту вечеринку, где он тебя должен незаметно напоить, а после отвести в ближайшую пустую комнату и взять. Причем в комнате предварительно установят видеокамеру, чтоб после того, как Мишка со своими документами уберется восвояси, показать запись лорду Квинси. А ты ведь знаешь это главное правило клуба фавориток ректора: ставить нашему великому властителю академии рога — ни-ни! — нервно хохотнула Нина.

— Понятно. Вот оно как, — задумалась я.

— Угу, никому здесь нельзя верить, Эви, — покачала головой девушка, прикуривая еще одну сигарету. — Особенно тем, кто с порога не сообщает тебе, что хочет быть твоим другом из чистой корысти. Запомни раз и навсегда: в этой академии не бывает искренности. Так же, как настоящей дружбы или любви. Один сплошной гадючник, где каждый, мило улыбаясь, думает только о себе. Не мы устанавливали эти правила, но почему-то все равно продолжаем им следовать. Курс за курсом, поколение за поколением. Перенимая традиции у старичков, когда приходим в эти стены впервые, еще преисполненные наивных мечтаний о всяких Хогвартсах. Вот только дерьмо это все. Чистое дерьмо, — фыркнула Нина, бросив на пол недокуренную сигарету, и растоптала ее подошвой черного ботинка. — Короче, если узнаю что-нибудь еще — напишу в приват, — бросила она, разворачиваясь на пути к лестнице.

Чтобы вскоре исчезнуть из виду, оставив меня одну.

Не знаю, сколько я вот так просидела на подоконнике в одиночестве. Просто пытаясь понять, что же делать. И в конце концов пришла к единственно верному ответу: пойти к Константину. Он — тот, на кого я могу положиться. Мой мужчина. Мой жених. Я и так слишком долго откладывала этот разговор, так что сейчас пришло самое время. В конце концов, если он и правда любит меня, если никто другой ему не нужен, то я должна убедить его организовать эту формальность и официально распустить клуб фавориток. И тогда у этих девиц просто не будет повода плести против меня заговоры! Ведь они тогда станут для ректора официально никем, и смысла барахтаться для них больше не будет.

Быстрым шагом поднимаясь по ступенькам, я буквально подбежала к двери покоев лорда Квинси. И постучав, позвала:

— Константин, это я. Нам нужно срочно поговорить.

— Да, Эвелина, конечно, заходи! — сразу же прозвучало в ответ вместе с щелчком, с которым заклинание открыло замок.

Потянув за дверную ручку, я торопливо переступила порог покоев… и увидела ректора посреди гостиной. Рядом с которым, держа в руке микрофон, стояла Даша, одетая в черное коротенькое платье. И несмотря на то, что я находилась здесь — продолжала петь в караоке «Белые розы»!

Бросив на меня беглый взгляд, Даша на секунду растерялась. Но услышав от ректора:

«Ничего-ничего, продолжай», — довольно блеснула глазами и завела:

— Белые розы, белые розы, беззащитны шипы Что с вами сделали снег и морозы, Лед витрин голубых, Люди украсят вами свой праздник, Лишь на несколько дней И оставляют вас умирать на белом холодном окне!

— Что здесь происходит? — прошептала я упавшим голосом, едва не лишившись чувств на месте.

— Да решил вот новенькую попробовать. Вроде ничего девка, думаю взять в клуб, — довольно простонал ректор.

— В клуб? — выдохнула я, из-за головокружения прислонившись к спине. — То есть… ты не собираешься распускать этот клуб?

— То есть распускать? Зачем? — искренне удивился мужчина.

— Но ведь… ведь ты же сделал мне предложение! Мы… мы должны пожениться, разве нет?

— А какое это имеет отношение к нашей свадьбе, милая? — непонимающе улыбнулся он, напряженно сжимая губы.

— Какое? То есть, несмотря на то, что собираешься жениться на мне… ты все равно будешь петь в караоке со всеми своими фаворитками?

— Ох, Эвелина, что ты несешь? — хмыкнул он, накручивая на пальцы длинные волосы Даши. — Ну и что с того, что буду? Это ведь просто развлечение! Люблю же я тебя. Кстати, не стой там, присоединяйся!

— Нет, спасибо, я воздержусь. У меня… еще дела сегодня, — пробормотала я, спеша выбежать из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Не плакать. Только не плакать, пока не доберусь до своего подземелья и не закроюсь в комнате! Где зарыв лицо в подушку, буду выть, и колотить кулаками матрас!

Какого черта?! Что здесь происходит?! Неужели… неужели я вот такая дура? Отдалась ему. Поверила в эти слова про любовь. А самое страшное — не смогла противостоять всему этому и вот так по-глупому влюбилась в такого мерзавца! Этого похотливого кобеля, который…

Интересно, очень интересно. Даже смешно. То есть, он вот просто так взял и обратил внимание на Дашу? Ни с того ни с сего? Да ладно, ни за что не поверю, будто это случайность! Так же, как и то, что я увидела все это. Готова поспорить, не обошлось без тех стерв. Совершенно точно… они… сами, сами подложили Дашу под него. Устроили ему вливание свежей крови в клуб, подсунув ректору как раз девицу, с коей у меня давний конфликт, о котором после той пары знала вся академия. И то, что я пришла туда как раз когда он пел с ней, наверняка и они тоже как-то организовали. Поняли, что я иду туда, и запустили в покои ректора Дашу, которой уже успели его заинтересовать.

Проклятье, да мной же просто играют, как марионеткой! Ради того, чтобы избавиться и продолжить свою безмятежную жизнь в клубе фавориток, которому я, отчаянно покончив с собой, больше не буду мешать.

Вот только не дождутся! Потому что…

…В памяти всплыл тот самый момент. Первое «Я люблю тебя», сказанное этим мужчиной. Слова, изменившие для меня все.

Слова, с которыми странное кольцо на моем пальце обратилось дымом, лишь на несколько секунд показавшим мне контроллерское заклятие на разуме Константина Квинси.

Красные цепи.

После того случая я перерыла немало информации на эту тему и вычитала, что исходя из проявившихся визуальных признаков, это заклятие, во-первых, блокирует какие-то воспоминания. Во-вторых, контроллит поведение, и судя по оттенку — контроль касается единственного аспекта: либидо.

Конечно, я могла и ошибаться. Могла принять желаемое за действительное. В конце концов, просто не знаю, показал ли тот странный артефакт мне именно правду, а не какую-нибудь иллюзию! Но что… что, если похоть Константина в самом деле контроллят? Что, если эти самые фаворитки и наложили на него заклятие когда-то давно, а теперь их последовательницы поддерживают его, чтобы получать все выгоды клуба? И ведь это многое бы объяснило!

Если сейчас они так удачно подложили под ректора Дашу, которую он ранее игнорировал… напрашивается вывод: уж не сами ли члены клуба фавориток ректора выбирают новых кандидаток на вступление? А после, используя влияние заклятия, пропихивают их в «семью», чтобы молодое поколение унаследовало традиции, и после выпуска «старой гвардии» передало доблестное знамя новым кандидаткам с младших курсов?

И в таком случае становится вполне логичной их ненависть ко мне: к той, кого ректор выбрал сам, без их участия. И которую поставил выше остальных. Ради которой вышвырнул из клуба одну из фавориток. И от которой сами они никак не могли заставить его избавиться.

Я для них — нежелательный элемент, который жизненно необходимо удалить.

…А если я не ошибаюсь в своих предположениях, пытаясь справиться со своим горем, убегая от него в мир сладкой лжи…

…Если это так… То Константина эти стервы не получат! Я не отдам его им! Не позволю вот так взять и разбить все! Не дам играть со мной и с ним, как со своей послушной марионеткой!

Говорите, собирались подложить меня под «нового друга-выпускника»? Ну посмотрим-посмотрим! Сдается мне, мы с вами, девоньки, поиграем в игру поинтереснее!

Сжав кулаки, я встала с кровати и подошла к столу, где лежал планшет. Нужно было связаться с Ниной и дать ей пару указаний, а после договориться о внеплановой встрече, на которой расскажу то, чего не следует доверять переписке.

…Надо же, сообщение. Причем как раз от Нины. Легка на помине!

«Эви, короче, это жопа! Полная жопа! То, что я тебе все говорила сегодня — это вообще полная херня! Все те бабы поехали еще больше, чем я думала! Эти убийства… и… Походу тебя там тоже кто-то хочет то ли подставить, то ли убрать, то ли черт знает что… Короче, не могу об этом писать! Нужно срочно встретиться, напиши мне где и когда! Желательно прямо сейчас!»

А это еще что за черт?!

Я не сразу поняла, что дрожу, и поддавшись головокружению, опустилась в кресло.

Глаза раз за разом пробегали по сообщению, оставленному Ниной. И едва мои пальцы снова сумели двигаться — написала в ответ:

«Прости, не видела сообщения. Да, конечно, давай встретимся. Сейчас зайду к тебе и дальше решим, где поговорим».

С трудом поднявшись на ноги, я сделала первые несколько шагов, а после ноги понесли меня вперед! Наверх, по ступенькам, из подвала — на третий этаж общежития, где находилась комната Нины…

…У входа в которую собралась толпа народу, в том числе преподаватели, Гитиннэвыт и даже ректор.

— Что случилось?! — закричала я, сразу же подбежав к нему и схватив его за край рукава.

— Ох, Эвелина, дорогая, — покачал головой мужчина, с состраданием на меня посмотрев.

Так, словно это не с ним Даша только недавно пела в караоке.

— Там… моя подруга живет… Что-то не так?..

— Мне очень жаль, милая, — вздохнул ректор, сжимая мою ладонь. — К ней несколько минут назад подружки заходили, дверь открыта оказалась. И в общем… Я не хочу, чтобы ты смотрела на это. Мы уже вызвали криминалистов, скоро должны прибыть…

— Криминалистов?! — воскликнула я. — Нина… ее что… тоже убили?!..

— Не думаю, — перебил Константин, поглаживая мои плечи и с искренней заботой глядя мне в глаза. — Ее нашли в ванной. Похоже, она перерезала себе вены.

Перерезала вены.

Самоубийство.

Вскоре после того сообщения, которое она мне отправила, умоляя поскорее встретится?

Да неужели!

Дрожа, я что-то пробормотала и выскользнула из теплых рук ректора, спеша поскорее убраться подальше отсюда. Спуститься вниз, в подвал, в свою комнату. Обратно. Закрыть двери на все замки.

И лишь после того истерично расхохотаться, зажимая рот ладонью!

Надо же… как умно я поступила, когда с самого начала решила не привязываться к ней всерьез!

Эта академия… она просто рехнулась, с концами рехнулась! И в этом чертовом цирке мне предстоит не только выжить, но и отвоевать свою любовь? Интересно, не прикончат ли меня саму до завтра, а?

Стараясь унять сердцебиение, я села на стул и начала дышать — медленно, глубоко.

Только полное спокойствие, иначе у меня не будет ни единого шанса. Особенно сейчас, когда я лишилась своего единственного союзника, на корыстолюбие которого могла хоть немного положиться.

Я не сразу поняла, что смотрю в единственную точку. Туда, где в стене находились три проседающих камня.

Что ж, я откладывала это слишком долго. Сейчас или никогда!

Подойдя к стене, я механическим движением прокусила указательный палец до крови и мазнула им по верхнему камню. Чтобы уже секунду спустя услышать знакомые щелчки, с которыми проход открылся. Помня, что ректор может явиться сюда в любой момент, я закрыла проход, зажгла световой пульсар и осторожно пошла вперед по небольшому коридору. Слушая лишь собственные шаги, с которыми подошвы ботинок скрипели по старому камню.

…Пока перед моими глазами, за резким поворотом, не открылся вход в небольшую нишу.

Здесь были только пустующий шкаф, покрытый пылью, и письменный стол.

Осматриваясь, я принялась осторожно изучать его, выдвигая ящики.

Верхний — пусто.

Второй сверху — тоже пусто.

Третий — большая толстая тетрадь в кожаном переплете. Открыв которую, я увидела строки на… французском?

Немного учила его в школе, в младших классах, но быстро плюнула на это дело, потому что английский был важнее, везде нужен, а от французского толку ноль. Уже почти все и забыла, но оставшихся знаний мне хватало, чтобы узнать этот язык в записях.

Даты… Последняя запись была сделана 3 августа 1791 года.

Зажав рот ладонью, я посчитала до десяти, а после открыла на планшете скачанные учебники по истории Тайной Ледяной Академии. Так, этот параграф должен быть где-то здесь…

Вот, есть! Жан де Шатопер, главный архитектор, проектировавший этот замок. Умер в нем же 6 августа 1791 года. Через три дня после того, как была сделана последняя запись в этом дневнике. Дневнике, написанном на французском.

Совпадения?

Очень сомневаюсь!

Жадно схватив дневник в охапку — словно боялась, что он исчезнет, выпусти я его из рук, — я продолжила обыскивать ящики.

Четвертый снизу — тоже ничего.

Последний снизу…

А это что еще такое?

Маленькая твердая серая пластина. Похожа на черно-белую фотографию, только изображение немного странное… в какой-то мере, более реальное, но если не держать его под определенным углом — видишь негатив. Кажется, это называется даггеротипом? Что же здесь изображено…

Подогнав поближе световой пульсар, я принялась крутить пластину, пытаясь подобать и удержать угол, под которым изображение было бы позитивным, а не негативным… Есть, получилось!

…Здесь была изображена женщина. Молодая женщина в старинном платье. С пышными белокурыми волосами, собранными в красивую прическу. И с лицом, которое принадлежало мне.

А рядом с этой женщиной, нежно обнимая ее хрупкие плечи, стоял Константин Квинси.