Да уж, свекровь Дины однозначно знала, когда рождаться! Потому что народные гуляния, пропускаемые подругой по причине семейных праздников, оказались просто чем-то! Игравшая отовсюду музыка, по всем центральным улицам множество маленьких сцен, на которых выступали лицедеи, огромнейшая ярмарка, многочисленные лотки с самой разнообразной уличной едой и главная сцена на центральной площади. Где стояла примитивная в моем понимании, но очень прогрессивная для этого мира система усиления звука, благодаря которой все собравшиеся на площади могли слышать речи выступавших там важных дяденек и тетенек. А так же глашатаев в роли тамады местного разлива.

Что меня особенно порадовало, так это выходной Арка в день праздника. В кои-то веки нам повезло, и муж не попал в число тех, кто дежурил в отделении в праздник. Потому мог позволить себе провести этот день, развлекаясь с семьей в центре города, где на полную кипел фестиваль.

Увы, насладиться всем разнообразием развлечений, предоставляемых горожанам, мы не могли по причине довольно банальной, и уже даже привычной: денег у нас было не особо. Потому отправляясь на эту прогулку, мы заранее посчитали, сколько денег можем позволить себе потратить, взяли с собой исключительно эту сумму, плюс еще немного — в кармашек с неприкосновенным фондом, на всякий экстренный случай.

Тем не менее, бесплатных веселий тоже было с лихвой, а ярмаркой можно пройтись, и просто рассматривая занимательные товары, при этом не покупая их. Конечно, никто не спорит, что было б намного круче покупать каждое «хочу». Но особой трагедии я в сложившейся ситуации тоже не видела.

В сумму, которую мы могли позволить себе сегодня потратить, так же входил перекус в кафешке, чтоб не ходить голодными до самого вечера. С уличной едой, конечно, было проще, но решение о кафе мы приняли, исходя из еще одной потребности: покормить Клавика и сменить ему подгузник. В который он за три часа прогулки уже успел изрядно навалить. Потому оставив Арку возможность делать заказ самому, я прихватила сумку с пеленальными принадлежностями и отправилась в ухоженную уборную, состоящую из двух комнат. Одна из которых как раз была предназначена для мамочек с детьми и была оборудована не только пеленальным столиком, но и креслом для кормления. На котором я и обустроилась, прицепив сынишку к его драгоценному молокозаводу.

— Надо же, какие люди! — неожиданно услышала я, и подняв взгляд увидела Эмму с Астрид, выходивших из соседней комнаты с туалетными кабинками. Причем обе были в будничной, а не «рабочей» одежде.

— Да, кажется, целую вечность не виделись, — улыбнулась я, пожимая девушкам руки.

— Это и есть тот самый главный мужчина в твоей жизни? — подмигнула Астрид, с умилением глядя на Клавика, сосредоточено сосущего молочко.

— Он самый, — кивнула я, и не удержавшись, погладила детскую головку.

— Смотри, возлагаем на тебя с ним большие надежды. Этому миру страх как нужны нормальные мужики, — хохотнула она.

— Как я понимаю, ты послушала моего совета? — уточнила Эмма, опершись спиной о стену.

— Не переживай, послушалась, — вздохнула я, не сводя глаз с сынишки. — В конце концов, ты была права. Даже Арк, делая все, что было в его силах в лучшие для него времена, ничего не добился. А я уж тем более не легендарный герой.

— И правильно, — кивнула Астрид. — Лучше заботься о своем малыше, ему ты нужнее всего. Особенно когда у тебя есть возможность всегда быть рядом с ним. Я тебе завидую, сама-то не могу часто видеть дочку.

— Ты отвезла ее к матери, когда… начала официально работать? — деликатно спросила я.

— Верно. В моей профессии нет места ребенку рядом. Да и не хотелось бы, чтобы она росла видя, чем я занимаюсь. Увы, как-то мне не повезло! Забеременела и выскочила замуж в девятнадцать, только начав учебу, ради которой приехала в столицу. Муж тогда успокаивал, мол не нужно мне образование, он обо мне позаботится, его зарплаты хватает, и все дела. А потом этот «всехватающий» и «позаботившийся» муж испарился, а я внезапно поняла, что совершенно неспособна заботиться о себе сама, еще и с ребенком на руках. Мать же уже далеко не молода, работает горничной у семьи фермеров, те платят копейки. У самой по сути ничего нет — все силы и средства, что зарабатывала пока была помоложе, на меня тратила. Я же вот так ее подвела, — горько вздохнула куртизанка. — Так что сама она бы уже и одного внука вряд ли потянула, что уж говорить о взрослой дочери-неудачнице. Потому просто присылаю им деньги, и иногда, как выходит вырваться, приезжаю сама. Постоянно думаю — а вдруг если доучилась бы тогда, перевелась на заочку, а не послушала того выродка, все бы иначе сложилось, и смогла бы найти нормальную постоянную работу, денег с которой хватало бы на обеспечение ребенка…

— Тоже не факт, — печально покачала головой Эмма. — Немало дипломированных специалистов сами идут после выпуска грузчиками и официантами. В наше время все хотят учиться на бездарных стряпчих, которых развелось как грязи, но в то же время мало кто поступает в кулинарную школу, выпускники которой по факту без работы не останутся, если научатся готовить более-менее сносную стряпню. Так что я очень сомневаюсь, что доучись ты или я, это бы нам сильно помогло.

— А на кого ты училась? — поинтересовалась я, припомнив, что у самой Маргариты был свежеполученный диплом искусствоведа: образование, очень даже нужное юной аристократке, которой предстоит красоваться в свете… но практически бесполезное в моем текущем положении.

— Без двух с половиной курсов журналист… которых нынче тоже как собак нерезаных, — хмыкнула девушка. — Изначально шла ради шарма профессии, представляя себя королевой светских хроник. Только вот главной целью ставила там себе не столько учиться, сколько бегать на практике по всяким важным тусовкам, конференциям и прочим, чтоб обаять какого папика побогаче. В результате успешно раскрутила на брак одного богатого промышленника предпенсионного возраста, и решила, что все, теперь-то я как ЗАЖИВУ! Увы, «заживала» недолго. Во-первых, почти сразу мою свободу ограничили практически во всем под предлогом: «я плачу, значит, и правила устанавливаю я». В результате уже через пару месяцев психолог прописала мне антидепрессанты, которые я запивала дорогим вином, все отчетливее ловя себя на желании лечь в свою мраморную ванну и вскрыть там вены.

— Весело, — вздрогнула я.

— А дальше было веселее, — горько хмыкнула куртизанка. — Через три с лишним годика папик внезапно скончался… я же обнаружила, что в завещание он «свою кисулю» не вписывал. А его дети от первой покойной жены тем более не горели желанием оставить хоть что-нибудь мне. Вдобавок как раз в тот период у моей матери здоровье подкосило. Я же сколько ни пыталась — ни на одной, даже самой паршивой работе не удавалось удержаться. И в какой-то момент пришло понимание, что и я, и моя болеющая мать вот-вот окажемся на улице без гроша. Тогда-то ко мне в парке и подошла сводня из элитного публичного дома, предложив работать у нее. Сначала я, конечно же, возмущенно заявила, что ни за что… Только вот одного ее взгляда хватило, чтобы я замолчала на несколько секунд, глядя на нее. И по истечении этих секунд услышала: «Но ведь Эмма, деточка, разве то, чем ты занималась эти три с половиной года, так сильно отличается от нашей профессии?». Следующие десять минут я, прямо посреди парка, истерично смеялась, не в силах успокоиться. Люди проходили мимо, косясь на меня, в то время как сводня продолжала все так же сидеть рядом на парковой скамейке. А через несколько дней я, пройдя медосмотр и получив лицензию, продолжила делать то, чем и правда занималась три с половиной года до этого: спать за деньги с мужчинами, к которым не испытывала совершенно ничего. С единственным принципиальным отличием: теперь мужчины платили мне просто за интим-услуги. Переспав с ними, я получала плату исключительно за секс, и не более. Поэтому ни один из клиентов теперь не мог устанавливать правила и приказывать мне, что делать. Да-да, в нашей профессии полно девушек, для которых наивысшее достижение — так званый «постоянный контракт» содержанки. Только вот я решила для себя, что в гробу видала такую жизнь. Потому что она намного унизительнее, чем жизнь обычной шлюхи. Пускай я простая дорогая проститутка, но даже так моей самоцелью больше никогда не станет «найти себе богатого мужика, который будет меня обеспечивать». Хотя знаешь, я б все равно предпочла жизнь какой-нибудь журналистки, или даже простой цветочницы … Только вот выбирать больше не приходится. Так что не повторяй моих ошибок, леди Фрост. Слышала, ты там с подругой маленькое кукольное дельце мутишь? Продолжай в том же духе! Пусть у тебя будут собственные средства, даже немного.

— Что да то да, — согласно кивнула я, удивленная тем, что слухи о наших с Диной куклах дошли даже до Эммы.

— Ладно, что-то мы совсем тут заболтались, — засмеялась Астрид с какой-то едва уловимой горечью. — Не будем больше тебя задерживать, и сами пойдем уже. Надо кое-что купить на ярмарке. Удачи тебе!

— Пока, — улыбнулась я, провожая девушек взглядом.

Клавик как раз наелся. Так что сменив подгузник (и благодаря высшие силы, что в процессе замены он решил не сходить лишний раз по маленькому или по большому), я вернулась к столику в углу, куда официант подносил заказанную Арком еду.

Как того и следовало ожидать, наевшийся сынишка не шибко давал нормально поесть маме, то и дело пытаясь выхватить у меня из рук вилку, которую я раз за разом пыталась поднести ко рту. А под конец самым наглым образом оживил креветку на моей тарелке!

— Разве вообще возможно поднимать как нежить приготовленных животных? — недовольно пробурчала я, в то время как муж с тяжким вздохом упокоил так и не съеденное ракообразное, ярко-зеленые глаза которого снова потухли.

— Теоретически возможно, при условии, что целостность головы сохранена минимум на сорок пять процентов, и поднимаемые части с этой головой соединены, — пожал плечами он, вероятно радуясь тому, что у самого на тарелке осталось только два пельменя, которые, согласно озвученным условиям, Клавик поднять в виде нежити не мог. И в общем слава богу! А то еще не хватало мне зомби-пельменей…

— Я просто буду надеяться, что ты поскорее придумаешь что-нибудь, что поможет мне справляться с нашим талантливым ребенком, пока тебя нет рядом, — пробормотала я, в последний раз взглянув на упокоенную креветку, есть которую уже не рискну.

Расплатившись по счету, Арк закинул за плечи рюкзак с вещичками Клавика, предварительно достав из него свежую соску, еще не вывалянную на полу. И вручив оную сынишке, вместе со мной покинул кафешку, вернувшись на праздничные городские улицы.

Пройдясь немного, мы остановились возле одной из сцен, где группа акробатов под ярмарочную музыку вытворяла чудеса, прыгая, изгибаясь и жонглируя. Лицедеи были настолько хороши, что на них завктыкал даже Клавик, что уж говорить о нас! Поэтому я и не сразу заметила стоящего рядом высокого мужчину в черном плаще с глубоким капюшоном, полностью закрывавшим лицо своей тенью… которая, впрочем, все равно не могла скрыть ярких голубых глаз, словно слегка светящихся во тьме.

Вздрогнув, я несколько секунд простояла молча, как вдруг услышала:

— Здравствуй, Рита.

Надо же, так этот парень умеет говорить?

Что самое странное… воспоминания о том вечере были путанными и туманными. Да и в мультивселенной же наверняка не один черный плащ с капюшоном! И все же, когда я в позапрошлый раз встретила в баре мужчину в черном плаще, то… не могу сказать, что после этого случилось, но результат был таков: очнулась я на следующее утро уже трезвой и в другом мире.

— Добрый день. Как я понимаю, мы знакомы?

— Конечно, — подтвердил он, прогнав по моей спине волну мурашек.

Впрочем, возможно он встречался с хозяйкой моего нынешнего тела? Хотя странно, вроде ее никто Ритой не называл, только полным именем — «Маргарита».

Но не может же этот тип быть связан с тем, как я оказалась здесь! В конце концов, из одного мира в другой перенеслась моя душа, а не тело. То есть, перетащить собственную тушку между измерениями, чисто теоретически, либо невозможно совсем, либо ну очень-очень сложно.

Тем не менее, на совпадение оно похоже примерно так же, как валяющийся под забором бомж на белого лебедя.

— И по какой же причине вы решили снова со мной встретиться? — насторожено протянула я, понимая, что вряд ли цель этого человека — вот так сразу рассказать мне то, чего я не помню о своем попадании.

— Вы в самом деле хотите это знать?

— Что вы вообще несете? — не выдержала я. — Если уж сначала высматривали меня издалека, а теперь еще и подошли сюда, то давайте уже без игры в шарады! Просто…

— Эй, Маргарита, а с кем ты разговариваешь? — неожиданно поинтересовался Арк… глядя прямо на человека в плаще, чьи губы растянулись в ругающей ухмылке. Но при этом смотря будто сквозь него!

Вот черт. Вариантов три: или я крышей поехала, или съеденные в кафешке морепродукты были не совсем съедобными, или происходило что-то чрезвычайно стремное.

— Ого, смотри, как он изогнулся в прыжке! — восторженно закричала я, указав на одного из акробатов в самом искреннем в своей жизни желании сменить тему. Потому что сказать мужу, что к чему, значило начать долгий и странный разговор, который вряд ли закончится для меня чем-то хорошим. В лучшем случае на дурку отправят.

Что самое странное, когда я снова посмотрела на место, где только что стоял тот мужчина в плаще, его там уже, конечно же, не было!

— Как-то ты странно себя ведешь, — нахмурился некромант.

— Наверное, жареный кальмар в кафешке подпорченный был, — невнятно захихикала я, испытывая единственное желание: под видом сорбента забросить себе в рот таблеточку проверенного успокоительного.

Ощущая нарастающее желание отвлечь мужа, я потащила его к главной сцене, на которой глашатаи как раз анонсировали выступление короля с праздничной речью. Не то чтобы эта самая речь была нам обоим так интересна, но послужила неплохим поводом немного отвлечь супруга, за который я радо ухватилась.

Делая вид, что оказалась в плену вау-эффекта, я смотрела на находившуюся в десяти метрах от нас сцену, на которой глава государства торжественно поздравлял своего старшего сына, желая ему целый километровый список пафосного «счастья-здоровья». При этом вручая самые разнообразные подарки — от перстня с его личной печатью как будущего правителя, до документов на земли в хлебных промышленных и сельскохозяйственных регионах, вместе с находящимися на тех землях предприятиями.

— А в завершение я собираюсь сделать для своего народа еще одно важное объявление! — ничуть не менее торжественно заявил Августин Третий. — Во-первых, хочу торжественно представить вам свою дочь, четвертую принцессу Веронику Аргендел, которая пять месяцев назад официально вступила в брачный возраст, — сообщил король… и с этими его словами на помост вышли слишком знакомые люди!

— Японский магнитофон… — только и сумела тихонько пискнуть я, в то время как челюсть, отвиснув, стукнула по брусчатке. Потому что в четвертой принцессе безошибочно узнала ту самую блондинку, упорно ошивавшуюся под нашими окнами! Надо же, так вот почему ее лицо показалось мне знакомым.

Ну конечно, официально принцесса Вероника, будучи не наследницей и даже не вторым ребенком, нигде на публике не мелькала, потому в лицо ее каждая собака не знала. При этом сама хозяюшка моего нынешнего тела скорее всего пересекалась с ней вскоре после свадьбы, на одном из тех парочки приемов, которые посетила. И если с Вероникой общалась, то не более чем парой формальных слов, что для нее благополучно отошло на десятый план и перекочевало мне в виде воспоминания уровня: «Где-то я эту бабенку кажется уже видела».

И тут меня не на шутку торкнуло.

От понимания того, что девица, влюбленная в моего мужа — никто иная, как дочь королевской семьи.

От того, что эта самая дочь королевской семьи упорная и безбашенная настолько, чтоб регулярно выбираться из дворца, в том числе и посреди ночи, при этом некоторые ее побеги венчались успехом, и она в самом деле верталась возле нас.

А в довесок от осознания всех проблем, которые такое долбанутое поведение столь высокопоставленной особы могло принести уже нам!

— И теперь я собираюсь сообщить вам радостную новость! — тем временем продолжал король, голос которого разносили слегка хрипящие усилители звука. — Наша дорогая принцесса станет женой первого принца королевства Герштат! Предсвадебные торжества пройдут в столице через два месяца, после чего пара, получившая благословение родителей невесты, отправится на родину жениха, где пройдет само венчание, которое завершит обряд.

Услышав сие торжественное объявление, толпа радостно загудела, подбрасывая шапки в воздух. Вот только сама молодая невеста ни радости толпы, ни радости своего отца однозначно не разделяла. Даже больше, искреннего счастья на ее лице было примерно как на похоронах любимого кота.

— А теперь настало время ее высочеству обратиться к народу со своей предсвадебной речью! — пафосно проговорил глашатай, жестом приглашая девушку пройти к установке с микрофоном.

- Я, Вероника Аргендел, дочь великого королевского дома, хочу сказать вам, каждому из собравшихся, — громко проговорила девушка, прежде чем сделать короткую паузу, прикрыв глаза. Чтобы после, резко распахнув их, с яростным взором прокричать: — Я не хочу выходить замуж за герштатского принца, и не собираюсь этого делать!

Повисла пауза. Протяжная, и примерно такая же неловкая, как если бы стендапер, выскочивший на сцену с сальной шуточкой, внезапно обнаружил, что перепутал зал и заскочил на поминки.

— Почему? — решила продолжить принцесса Вероника, пока все остальные продолжали стоять в шоке настолько глубоком, что никто не мог даже пошевелиться. — Потому что я не люблю его! — отчаянно закричала девица. — Более того, всем сердцем люблю другого, и не собираюсь становиться ничьей более женой, кроме этого единственного человека! Ведь это же неправильно, это слишком жестоко! Да-да, конечно, все вы скажете: «Но ты же принцесса! Политический брак — это твой долг, к которому тебя готовили с детства!». Только вот почему никто, совершенно никто не желает думать о МОИХ чувствах? Ведь кроме того, что принцесса, я еще и обычная девушка, которая хочет любить и быть любимой. И это несправедливо — заставлять меня выходить замуж за нелюбимого, ложиться с ним в постель и потом до самой старости рожать от него детей! Я не хочу такой судьбы, не желаю мириться с ней, и собираюсь все равно остаться именно с тем, кого люблю сама! Ведь!..

Принцессу прервал резкий, внезапный шлепок пощечины, усиленный аудиосистемой достаточно, чтобы каждый из собравшихся на площади услышал его. Замерев, растерянная девушка держалась за горевшую щеку, по которой ее только что ударил разъяренный отец.

— Прощу прощения, это была просто шутка, — механически проговорил он, взглядам отдавая стражникам приказ утащить со сцены девушку, напоминавшую в этот момент безвольную куклу с остекленевшим взглядом. — Принцесса Вероника просто неудачно пошутила. Я говорил ей, что эта шутка несмешная, но она все равно решила пошутить. Давайте простим ей этот неудачный опыт комика и продолжим веселиться в честь Дня рождения наследника престола, моего драгоценного сына Люция Аргендела, на которого я возлагаю огромные надежды!

Поняв, на что им сейчас намекают, люд начал аплодировать принцу — сначала вяло, но с каждой минутой все активнее. Я же внезапно поняла, что Арк крепко держит меня за руку, выводя из толпы.

— Пошли домой, — тихо сказал он мне на ухо.

— Аркадий, ты ничего не хочешь объяснить мне? — прищурившись, поинтересовалась я, когда мы, миновав перекрытые для праздника центральные улицы, добрались до ближайшей подходящей нам трамвайной остановки. — А то, как мне кажется, эта необходимость объяснений напрашивается уже достаточно давно.

— Хорошо, как только приедем домой. Ладно?

— Ловлю на слове, — напряженно кивнула я.

Вскоре нужный трамвай остановился, позволяя нам укрыться в своем чреве. До дома мы ехали молча, и так же молча шли до самой двери квартиры. После чего, конечно же, последовал важный квест: перепеленать, накормить и уложить спать Клавика, порядком уставшего за прогулку. И лишь оставив сынишку спать в его кроватке, мы прошли в гостиную, где сев на диване, я снова с выжиданием посмотрела на мужа.

— Итак, каким образом истеричной девицей, которая так пылко влюблена в тебя, оказалась принцесса собственной персоной?

— Это долгая история, — печально вздохнул Аркадий. — Если максимально ее сократить, то… Кажется, она начала поглядывать на меня больше трех лет назад, когда гормоны хорошенько ударили ей в голову. Сначала я не понимал, почему дамы, с которыми у меня были отношения, так внезапно решали эти отношения прекратить. Но ни одна пассия не продерживалась достаточно долго. И сначала я, конечно же, думал, что дело во мне. А потом одна из них оговорилась, и я понял: их от меня отваживала Вероника. Некоторых подкупала, некоторым угрожала и запугивала. Мало кому хотелось идти против принцессы. Только вот это все было просто цветочками по сравнению с тем, что случилось незадолго до нашей с тобой помолвки.

— И как я понимаю, стало причиной этой самой помолвки, — предположила я.

— Верно. После того родители смекнули, что меня нужно срочно женить в надежде, что наличие законной супруги немного остудит пыл принцессы.

— Что ж она такое сотворила?

— Высчитала день своей овуляции, опоила меня ядреными возбуждающими зельями, которые полностью отключали голову, и попыталась изнасиловать.

— ЧЕГО?! — закричала я, вскочив с кровати, и запоздало вспомнив о спящем ребенке, закрыла себе рот ладонью. К счастью, Клавик спал крепко и не проснулся.

— Вот да, представь себе, — тяжко покачал головой Арк. — Вероника решила, что если я «обесчещу» ее, а в идеале она после этого еще и понесет от меня, то королю не останется ничего, кроме как принудительно женить нас. О том, что меня после такого отправили бы не с ней под венец, а на казнь в застенках, сия дочь благородной семьи, конечно же, не подумала. К счастью, мне тогда повезло — здравый смысл помог сопротивляться зелью немного дольше, и я успел подать сигнал о помощи. Так что разъяренная стража во главе с королем ворвались в комнату, где меня привязали к кровати, еще до того, как уже раздевшаяся принцесса успела сделать свое грязное дело.

— Мляха буха, — нервно сглотнула я, сидя напротив мужа с глазами круглыми, как лысина Патрика Стюарта.

— Именно, Маргарита, — кивнул муж, вздрогнув от не самых приятных воспоминаний. — После этого родители в рекордные сроки нашли для меня подходящую невесту, союз с которой был выгоден нашим с ней семьям, и пользуясь моим «отпуском» после инцидента с принцессой, провели свадебный ритуал. Так что в столицу на придворную службу я вернулся уже женатым мужчиной, который вскоре перешел в статус будущего отца. Все мы надеялись, что теперь-то Вероника угомонится, поняв, что я уже женат, а значит на ней жениться никак не смогу при всем ее желании, даже если она снова опоит меня какой-то дрянью и насильно затащит в храм в бессознательном состоянии. И ненадолго мне даже показалось, что эта затея удалась. Только вот увы, именно что ненадолго! Потому что вскоре принцесса возобновила свои попытки добиться меня! Правда вот сам я, умудренный горьким опытом, уже был в десять раз осмотрительнее, чтоб ей вдруг не удалось провернуть еще какой-нибудь трюк наподобие прошлого.

— Да она больная на всю голову социопатка, — только и смогла протянуть я, все еще не в силах справиться с шоком.

— Вот именно, — вздохнул Арк. — Поэтому я жду-не-дождусь ее свадьбы, после которой Вероника уже никогда не вернется в эту страну. Ну а до того, судя по всему, нам с тобой предстоит запастись терпением.