Похоронив упокоенную котейку под кустом сирени во дворе, Аркадий наконец признал, что ситуация с пробудившимся у грудничка даром немножечко выходит из под контроля. Правда вот вопрос: «Что с этим делать?» — оставался непростым. Да, в этом мире существовали артефакты, работающие как ограничители магии, и какой-нибудь такой конечно можно было бы повесить на Клавика. Только вот все они действовали на собственное магическое поле волшебника, к которому применялись, таким образом, что вызывали негативные последствия для дара. Потому обычно использовались на магах-преступниках, отчисленных из академий недоучках или впадающих в старческий маразм чародеях, которые ввиду слабоумия начинали представлять опасность для окружающих.
Но вот в случае с Клавиком ситуация была совершенно иной. Дар просто пробудился слишком рано, до того, как детское сознание способно было его воспринять, и уж тем более — контролировать. Мало того, развивался как-то подозрительно бойко. При этом мальчугану еще предстояло вырасти и начать обучение, чтобы стать выдающимся чародеем. А потенциал, судя по всему, уже был таким, что выдающимся магом Клавик в будущем не станет только в том случае, если вырастит тугим на ум раздолбаем… что очень вряд ли: сама я была не дура, а хоть оригинальная Маргарита умом не блистала, но не настолько же. Плюс, я все же надеялась, что мозги он возьмет от отца — там их очевидно было вдоволь.
Потому вот так брать и прямо в младенчестве на корню портить ребенку дар, обламывая ему в будущем все перспективы, было делом последним. А значит, Аркадию придется поломать голову над какой-нибудь альтернативой. Что усложнялось еще и отсутствием в его распоряжении прежней магической лаборатории, которая осталась в славном прошлом верховного королевского мага. Хотя кто знает, может и в той, которая была на новой работе, ему удастся что-нибудь сообразить.
А пока оставалось только надеяться на то, что талантливый ребенок немного умерит пыл.
Я же тем временем, заваривая новую порцию отвара из семян укропа, чтоб облегчить Клавику уходящие колики, думала о своем, о кухонно-шпионском. А именно — планировала вылазку к борделю на Вишневой аллее. Как ни крути, ситуация складывалась таким образом, что либо я сделаю это сегодня, либо уже через несколько дней — завтра нужно было заняться походом за продуктами, чтоб набить холодильник, а послезавтра наступал тот самый день, когда в детской больнице Клавику назначили прививку. Причем прививку, как я знала от Дины, не самую приятную и труднопереносимую. Так что вероятнее всего, что три следующих дня я буду сидеть над температурящим ребенком, и мне станет уж никак не до шпионских игр.
Увы, домашних дел тоже сегодня было невпроворот. Пока закончила с детской стиркой — уже пропустила то самое намеченное время обеденных перерывов, когда на улицах полно народу. А к тому часу, как все разгребу и доберусь до места, и вовсе к вечеру пойдет. Но увы, любопытство просто не позволяло мне отложить поход еще на дольше — и так немало времени никак руки не доходили. Потому я решила, все же, пойти сегодня. В конце концов, не может же быть такого, чтоб маньяк вдруг встретился именно мне!
Хлебнув чайку на дорожку, я оставила Дине покормленного Клавика вместе с порцией сцеженного молочка, и отправилась в путь-дорогу. Благо ехать было не на другой конец города, так что до места назначения добралась довольно быстро. Увы, когда я, стараясь не краснеть, постучала в добротную дверь публичного дома, меня ждал неприятный сюрприз!
— Извини, Эмма сегодня не работает, — сообщила рыжая эльфийка, грудь которой вываливалась из корсета так сильно, что мне казалось, оттуда вот-вот выпадет сосок. — Но она вроде как женщин не обслуживает, это тебе к Анне например, или к Лидии…
— Нет, вы не так поняли, я к ней не… по работе, — измученно вздохнула я, уже будучи даже немножко морально готовой к такого рода предположениям. — Мне с ней нужно кое-что обсудить. Скажите, а дней через пять она будет?
— Наверное, — задумавшись, протянула куртизанка. — Если только опять внеплановый выходной не возьмет.
— Ясно, спасибо.
— Да не за что, — бросила женщина, и подождав пока я развернусь, закрыла дверь.
Ну вот, получается, зря каталась! Еще и выбралась не в самое безопасное время — вон уже солнце скоро сядет. До лета, конечно, недолго, и дни будут становиться длиннее, но пока имеем что имеем.
Тяжко вдохнув вечерний весенний воздух с ярко выраженным запахом разочарования и цветущей вишни, я неспешно побрела в сторону трамвайной остановки. Как вдруг, подскочив, юркнула в ближайший переулок, из-за которого воровато выглянула с широко распахнутыми глазами. Потому что прямо по курсу, в нескольких метрах впереди, увидела на углу не кого-то там, а собственного мужа! И разглядев его получше поняла, что мне не показалось.
Сам благоверный меня, похоже, не заметил. Вероятно потому, что смотрел в другую сторону…
Туда, откуда к нему приближалась никто иная, как звезда кордебалета — Эмма собственной персоной!
Просто чудом скрип моих зубов не выдал моего месторасположения муженьку вместе с этой шваброй. Особенно когда куртизанка, одарив Аркадия соблазнительным взглядом, юркнула в одну из узких улочек, и тот, недолго думая, последовал за ней.
Ощутив, как подскочила жажда крови, я пулей понеслась к повороту, за которым скрылась эта «сладкая парочка твикс». Как раз вовремя, чтобы заглянув в него, увидеть, как спина мужа нырнула в один из маленьких переулков между старыми домами. Тех самых, где практически не было окон, и лишь изредка встречались ступени, ведущие к дверям мрачных подвальчиков.
Посчитав до пяти, я медленно выдохнула воздух и прокралась к повороту. За которым, судя по перешептыванию, они и обустроились. Ну погодите мне! Сейчас начнете сосаться — как выскочу, как устрою истерику! Одной швабре сначала покажу, что не зря в младших классах на кидбоксинг два месяца ходила, и как морду доразукрашиваю — накрученные патлы вырву. А второму!..
— …Это все, что я могу сделать, — долетел до меня напряженный, даже немного раздраженный шепот Аркадия, услышав который я замерла, прижавшись спиной к холодной каменной стене.
— Вы ведь понимаете, что этого недостаточно, — выдохнула Эмма с проскользнувшими в голосе нотками отчаяния.
— Понимаю. Только вот если попробую пролезть глубже, они сразу просекут, что я не угомонился. А ведь в прошлый раз, когда они заметили неладное, у меня было положение, должность и кое-какое влияние при дворе. Как думаешь, много ли я могу сделать теперь, лишившись всего? Когда за мной уже приглядывают, и за один неверный шаг от меня просто избавятся? У меня маленький сын, я не могу рисковать, прости.
— Ну пожалуйста, офицер, — протянула Эмма, и в ее голосе заиграла соблазнительная кошачья игривость. — Обещаю, если вы попробуете еще капельку… то я в долгу не останусь. Просто представьте себе — пожизненный абонемент у профессионала вроде меня. Вы даже не представляете, что я умею.
— Нет, спасибо, мы уже обсуждали это, и я четко сказал, что не возьму за свою помощь денег, а тем более — те услуги, что ты можешь предложить, — отмахнулся Аркадий, перехватывая тонкую руку, которая уже потянулась к его бедру.
— Хватит, офицер, почему бы вам не расслабиться? — соблазнительно прошептала она. — Я ведь понимаю, как на вас все давит… потерять положение, лишиться должности и финансового благополучия. Когда единственное, что осталось после богатой жизни, это ребенок и навязанная жена, которая регулярно пилит за то, что по вашей вине осталась без своих нарядов, драгоценностей, приемов, слуг и роскошных блюд…
— А знаешь, я ведь даже как-то об этом не задумывался… Но Маргарита ни разу не пилила меня из-за того, что по моей вине мы все потеряли, — задумчиво пробормотал Аркадий с таким видом, будто возле него и не вертелась никакая готовая на все развратная девица. — И о ребенке без слуг начала сама заботиться, домашнее хозяйство вести, хотя ей явно тяжело. Я же так зациклился на себе, что даже не обратил на это внимание и не подумал о том, что это нужно ценить. Ведь любая другая молодая женщина из высшего общества, в том числе и из моих бывших, наверняка бы на ее месте сгрызла меня живьем и однажды поздней ночью довела до пули в лоб из револьвера.
— То есть, вы решили изобразить примерного семьянина, которого не подкупить тем, что может дать шлюха? — томно вздохнула Эмма, закатив глаза.
— Можешь считать и так. В любом случае… Я уже достаточно потерял, пытаясь повлиять на ситуацию, чтобы понять: мне это не по силам. Те, кто ведут эту игру — люди не моего калибра, и уж тем более не твоего.
— Вы предлагаете мне просто сдаться и наблюдать?! — прошипела куртизанка, с силой сжав кулаки.
— Прости, но пока у меня просто нет никаких других вариантов.
— Ладно. А что, если…
Внезапный шорох, долетевший из соседнего переулка, заставил меня напрячься.
Шаги. Кто-то приближался сюда. Судя по звукам — обычный пьяница. Вот только если мы с ним столкнемся здесь, Аркадий моментально выглянет посмотреть, что к чему, и получится… мягко говоря, маленький конфуз.
Так что схватив ноги в руки, я поспешила выбраться из переулка с максимальной тишиной, на какую была способна женщина, натренированная жизнью с младенчиком, которого мог разбудить малейший скрип.
Фух, пронесло! Выбравшись из сети маленьких улочек, я сделала глубокий вдох и зашагала в сторону трамвайной остановки. Но расслабляться пока еще рано — Аркадий может в любой момент выйти следом за мной и ненароком нагнать. А тогда наверняка заметит, узнает, и начнется семейное веселье.
Что ж, по крайней мере теперь я знала: он мне все-таки не изменяет. Другое дело, что услышанное меня мало успокоила! Во что он вообще вляпался, и как с этим связана Эмма? И… речь шла о тех убийствах? Или же о чем-нибудь другом? Что самое главное, именно это стало причиной потери мужем его положения.
Нервно кусая губы, я шла по плохо освещенной широкой улице в направлении остановки… Как вдруг почувствовала рывок! Лишь постфактум поняла, что когда проходила мимо одного из переулков, кто-то выскочил из него, словно черт из табакерки, и затащил меня туда, чтобы прижать к стене!
— Молчи, а то хуже будет, — услышала я грубый хриплый голос, прозвучавший над самым моим ухом. — Только раз пискнешь, и заканчивать иметь я буду уже твой тепленький труп, усекла?
Оцепенев от ужаса, я не сразу заметила нож, приставленный к моему животу. Лишь слушала пыхтение, с которым заросший щетиной выродок стягивал с себя старые штаны.
Паника. Настоящая, неподдельная. Такая, какую трудно даже представить, пока не почувствуешь взаправду. Унизительное, болезненное ощущение собственной беспомощности. И страх от понимания того, что возможно он все равно убьет меня, когда позабавится — чтоб не оставлять свидетеля! Сразу представился Клавик, который будет плакать не понимая, куда делась мама и почему она перестала к нему приходить… а потом очень быстро и вовсе забудет, что мама у него была. Забудет ее и даже не вспомнит лица. Максимум посмотрит взрослым на старую фотографию, где увидит совершенно незнакомого человека.
— Пожалуйста, отпустите, — всхлипнула я, но на мой голос этот выродок не обратил малейшего внимания. Он был занят тем, что принялся торопливо задирать длинную юбку одной рукой, в то время как вторая все так же прижимала нож к моему животу…
А в следующий миг и нож, и нападавший отлетели в сторону! В считанные секунды человек упал на землю в метре от меня, и тогда я увидела мужчину, который продолжал наносить ему удар за ударом.
— Демьян? — ошарашено пробормотала я, начав понемногу ощущать свой язык.
Твою ж мать… в этом городе что, есть какая-то школа боевых почтальонов? Потому что метелил нападавшего он очень даже профессионально!
— Добрый вечер, Маргарита, — вежливо кивнул мужчина, скручивая руки противника за спиной. — Скажите, что вы здесь забыли в столь позднее время?
— Ходила по делам и немного задержалась, — выдохнула я, стараясь всеми силами не болтнуть лишнего.
— Знаете, мой вам совет, не ходите больше по своим делам так поздно, какими бы ни были эти дела, — фыркнул Демьян, хватая нападавшего за волосы на затылке, чтобы после добротно приложить того лбом об асфальт. В результате недо-насильник оперативно отключился и почтальон, отряхнув сюртук, встал в полный рост.
— Больше не буду, — честно пообещала я, понимая, что сейчас получила предостаточно впечатлений на всю оставшуюся жизнь. И продолжая пребывать в глубочайшем шоке, добавила: — Пойду я, наверное, на остановку — вон как раз мой трамвай подъезжает.
— Давайте, бегите, я присмотрю отсюда за вами, пока вы не сядете, а потом отнесу этого отброса в обезьянник. К счастью, ваш дом под самой остановкой, так что добраться должны спокойно. Никуда ведь не побежите больше по каким-нибудь еще делам?
— Однозначно не побегу, — икнула я. И забыв о том, что гоняться за трамваями в мои годы как-то не солидно, со всех ног понеслась к остановке.
Немного душное нутро набитого трамвая быстро довезло меня до моего района. И выскочив на улицу, я буквально добежала к своему подъезду. Чтобы отдышавшись, забрать у Дины Клавика, и обнимая, улечься с ним на диван, где проголодавшийся малыш жадно присосался к моей груди.
Я вернулась домой. Ждать, пока сюда придет мужчина, у которого оказалось слишком много секретов.