О том, как Ричард дрожал

Ричард был такой перепуганный.

Богом клянусь, не знай я всего, решила бы, что он был девственником, а я – нет. Его в самом деле трясло.

Это было невероятно сладостно. Так сладостно, что сердце разрывалось на самом деле. У меня сердце терзалось при виде большого взрослого мужчины, который был так уязвим, так хрупок, что того и гляди мог разбиться вдребезги.

Тем более – этот мужчина.

Такое чувство было, что я должна держать его, лишь слегка-слегка, как только могу, касаясь. Словно, когда держишь по-настоящему хрупкое елочное украшение или вручную выдутый из хрусталя стакан, такой невероятно тонкий. Иначе он разлетится на тысячу осколков, и тогда не только сам разобьется, но и я вся порежусь, пытаясь удержать его в руках.

Вот и все, что я собираюсь сказать об этом.

Так не заведено, чтоб расписывать в книжке личное, когда кто-то не хочет, чтоб ты болтала об этом.