– Мы уже устали ждать, – объявил Билли.

Этот комментарий мало чем отличался от его обычных разговоров с самим собой. Только теперь Билли обращался к Коту мистер Лафферти, который все время смотрел ему прямо в глаза, повергая Билли в ужас.

Кот мистер Лафферти свернулся на диване клубком, но не спал. Просто лежал и глядел на Билли. Набравшись смелости, Билли посмотрел на него в ответ. Окраска у кота была необычная, цветные пятна перетекали друг в друга прямо посередине мордочки. Как у мима, решил Билли. Как у актера в гриме.

Наверное, они с котом даже в чем-то похожи, подумал он, но вслух ничего говорить не стал: мало ли, вдруг его слова будут приняты за уступку.

Билли уже пробовал присесть – на кресло, потому что диван был решительно занят. Однако Кот мистер Лафферти заинтересовался его передвижениями, прыгнул на подлокотник и даже попытался залезть к Билли на колени, чем изрядно его напугал. Так что теперь Билли просто стоял, прислонившись спиной к холодной балконной двери. С этого наблюдательного поста хорошо просматривались кухонные часы, на которые он поглядывал даже чаще, чем обычно.

– Сколько можно? Она всего лишь хотела забрать лоток и кошачью еду, а прошел уже целый час. За это время можно обшарить все шкафчики на кухне. Может, Грейс на что-нибудь отвлеклась, как думаешь?

Как и следовало ожидать, Кот мистер Лафферти ничего не ответил и не стал делиться своими соображениями.

В дверь постучали ровно через два часа и двадцать шесть минут после ухода Грейс.

– Грейс? – Билли кинулся открывать.

Кот мистер Лафферти спрыгнул на ковер и подобрался, готовый забиться в угол при малейшей опасности.

Фирменный стук Рейлин нельзя было ни с чем перепутать, но Билли все равно спросил «Грейс?» – просто потому, что хотел увидеть ее на пороге. В конце концов, она могла подражать Рейлин. Дети часто повторяют за взрослыми.

Он открыл все замки и распахнул дверь.

Перед ним стояла Рейлин.

– А, это ты, – разочарованно вздохнул Билли.

– Я тоже очень рада тебя видеть. Пришла за Грейс.

– Ее здесь нет.

– Не смешно.

– А я и не шучу. Грейс здесь нет. Убежала наверх к мистеру Лафферти – тому, который человек, – чтобы забрать лоток и еду для мистера Лафферти, который кот.

– Может, заглянула к Фелипе?

– Надеюсь, – сказал Билли, постепенно осознавая, что сейчас самое время впасть в панику.

– Пойду проверю.

Против своего обыкновения, Билли остался ждать у открытой двери, остервенело кусая ногти, пока Рейлин не спустилась обратно.

Соседка только покачала головой.

– Думаешь, Грейс могла вернуться к маме? – спросила Рейлин. – Помнишь, как она мучилась, когда мама ее звала?

– Нет. Я не стал бы полностью исключать такую возможность, но на данный момент этот вариант развития событий кажется маловероятным. Она могла сбежать в самом начале нашей затеи с похищением. Или завтра. Только не сегодня: сегодня Грейс завела кота и убежала добывать ему корм. Радовалась, хотела вернуться побыстрее. И знала, что я не разрешу оставить его здесь надолго. Нет, что-то не так. Не сходится.

– Ладно, буду искать дальше.

– Подожди! Э-э… Не хочу показаться нытиком, но… – Слишком поздно, ты всю жизнь ведешь себя как нытик, подумал Билли. – Может, кота лучше оставить у Фелипе?

– Извини, Фелипе нет дома.

– Вот как… Тогда не исключено, что Грейс все-таки с ним. Пошли погулять, например.

Рейлин снова покачала головой, с сожалением отметая его предположения.

– Я застала Фелипе на месте, но сейчас он собирается уходить. Не хочу тебя расстраивать…

– Значит, не расстраивай.

– Даже слушать не станешь?

– Боюсь, что придется.

– В общем, так. Сегодня у нас здесь был чужой человек. Сын мистера Лафферти. Приехал разбирать отцовские вещи.

– Да, слышал краем уха. Погоди… Черт побери, ты же не предполагаешь…

– Рисковать нельзя. В разговоре с Фелипе этот парень упоминал свою гостиницу. Если бы он замышлял что-нибудь нехорошее, то не стал бы рассказывать, где остановился, но Фелипе все равно пойдет туда и проверит.

– Что-то мне совсем плохо, – пожаловался Билли.

И вовсе не для красного словца. На него внезапно накатила волна жара и дурноты. Самые быстрый приступ гриппа в истории человечества.

– Дыши глубже, – посоветовала Рейлин.

– Ты заходила к миссис Хинман?

– Да. Остался еще один вариант. Грейс могла забрать мама. Увести домой против воли.

– Надеюсь, что так и было. Конечно, мало приятного, и все же… Будем звонить в полицию?

– У нас нет веских оснований, – ответила Рейлин. – Мы не опекуны. Позвоним, копы приедут, а потом окажется, что Грейс сидит дома с мамой. И что мы им тогда скажем? Извините, мы похитили девочку, а потом мать похитила ее обратно?

– Но если…

– Билли, я уже все обдумала. Все варианты, даже самые страшные – и для нее, и для нас. Сейчас постучусь к ним домой, скажу матери, что Грейс пропала, и если она ничего об этом не знает, пусть звонит в полицию.

– Что наглядно продемонстрирует ее маме, насколько мы некомпетентны в вопросах присмотра за детьми.

– Это если Грейс не с ней. А если с ней, то нам тем более нужно пойти и спросить. Как это, по-твоему, будет выглядеть: Грейс исчезла, а мы и домой к ней не заглянули? Нет, даже думать нечего, – сказала Рейлин. – Как ни крути, другого выхода нет. Я пошла.

Коленки у Билли стремительно превратились в желе, и он плавно опустился прямо на коврик у порога. Посмотрел на Кота мистер Лафферти: мало ли, вдруг тот решит выскочить наружу, но кот снова забрался на диван и наблюдал за Билли с легким любопытством.

Снизу донесся громкий стук. Каждый удар выстрелом отдавался в ушах.

– Мисс Фергюсон? – крикнула Рейлин. – Грейс с вами? Мы не можем ее найти. Давайте забудем о разногласиях и объединим усилия. Я не шучу, вдруг она в опасности?

Снова громкий стук.

Потом Рейлин снова показалась на лестничной площадке. Заметив, что Билли стоит на коленях у двери и ожесточенно обгрызает жалкие остатки ногтей, она удивленно подняла брови.

– Почему ты стоишь на коленях? – спросила Рейлин, нависая над ним.

Судя по всему, все остальное вопросов не вызвало.

– Долгая история. Можно я расскажу ее как-нибудь потом?

– Она не ответила на стук. Что не удивительно, – сказала Рейлин. Потом добавила, попятившись от его двери: – Мне уже трудно дышать. Когда Фелипе вернется, я тебе сообщу.

– Подожди! – крикнул Билли, с трудом поднимаясь. – Может, кота все-таки заберет миссис Хинман? Всего на один вечер.

Рейлин несколько секунд растерянно его разглядывала. Будто не могла понять, как можно тревожиться по таким мелочам.

– Я спрошу у нее, – наконец сказала она.

Билли облегченно вздохнул.

В ожидании он безжалостно сгрыз под корень еще несколько ногтей.

Рейлин вернулась пару минут спустя. Очень долгих и мучительных минут.

– Извини, нет. Миссис Хинман ненавидит кошек.

– Я тоже! – взвыл Билли. Получился совсем жалкий скулеж.

– Если бы кот сейчас был у миссис Хинман, и она пыталась бы отдать его тебе, то у тебя бы еще были шансы отказаться. Однако кот здесь. Получается, ты – законный владелец. Как говорится, мы в ответе за тех, кто с нами… Или как там правильно?

– Мы в ответе за тех, кого приручили, – ответил Билли несчастным голосом. – Дай знать, когда Фелипе вернется.

– Обязательно.

– Мне нужен лоток. И кошачий корм.

– Да, конечно. По-моему, Фелипе все забрал. Я у него спрошу.

Билли запер за собой дверь и посмотрел на Кота мистер Лафферти, который по-прежнему не сводил с него глаз.

– Перестань меня разглядывать. Я неинтересный.

Бесполезно. Кот продолжал глазеть.

– Это ты во всем виноват.

В ответ на реплику Кот мистер Лафферти только слегка дернул ушами.

Примерно полчаса спустя Фелипе пришел отчитаться о своих поисках – Билли выслушал его через закрытую дверь.

– У Лафферти ее нет. По-моему, он неплохой человек. Наверное, Грейс все-таки с мамой…

– Спасибо, – крикнул Билли. – Мне по-прежнему нужен лоток и кошачий корм.

– А, точно. Я отдал их Рейлин.

– Спасибо, – снова крикнул Билли.

А потом не выдержал и заплакал.

Кот мистер Лафферти с любопытством подошел поближе, но Билли отогнал его резким возгласом, и тот забился под диван.

Где-то на середине мюзикла «Во власти луны», который показывали по ночному каналу, Билли услышал постукивание. Он взял пульт – прикосновение отдалось болью, ногти были изгрызены до корней – и выключил звук. Потом склонил голову, напрягая слух.

Раз, два, три… пауза… четыре.

Точно не Рейлин, да и стучали не в дверь. Звук шел снизу, от пола. Из квартиры на подвальном этаже.

У Билли вырвался то ли шумный вздох, то ли стон, и Кот мистер Лафферти, мирно дремавший в кресле, опять спрятался под диваном.

Билли замер, прислушиваясь. Стук повторился снова. Раз, два, три… пауза… четыре.

Он бросился к порогу, опухшими трясущимися пальцами отпер замки, распахнул дверь нараспашку и вылетел на лестничную площадку, намереваясь постучаться к Рейлин. И столкнулся с ней на полпути.

– Ты тоже слышала? – воскликнул Билли, захлебываясь от радости и облегчения.

– Да!

– Грейс внизу.

– Наверно, дожидалась, пока мама уснет, чтобы подать нам знак.

– Такая умница, – покачал головой Билли.

– Умница, не то слово. Надо рассказать Фелипе.

– Надеюсь, теперь мне удастся уснуть.

К огромному удивлению Билли, Рейлин порывисто обняла его. Они простояли, стискивая друг друга в объятиях, довольно долгое время.

– У тебя дверь открыта, как бы кот не убежал, – сказала Рейлин, отстраняясь.

– Да, точно…

– И кстати… мы сейчас стоим на лестничной площадке.

– Ой. – Билли поспешно ретировался.

Ночью Билли проснулся от чужого присутствия – в спальне был кто-то посторонний. Он открыл глаза и уперся взглядом прямо в золотистые глазищи Кота мистер Лафферти, мерцавшие в слабом свете ночника.

Билли закричал.

Кот стремительно нырнул под кровать.

– Вот черт.

Надо было сразу закрыть дверь и не пускать его в спальню, сидел бы в гостиной, свернувшись клубком на диване или в кресле. Билли даже раздумывал над этой идеей, но в итоге побоялся спать без ночника. Да и не ожидал такого внезапного пробуждения.

Он включил свет и пролежал без сна еще несколько часов; опустошение, накатившее на него после всех этих переживаний, граничило с болью.

Спустя некоторое время Билли все-таки заснул.

В следующий раз он проснулся из-за странного приглушенного звука, который раздавался у него над правым ухом. Легкая вибрация и невнятный шум, как сквозь вату.

Было светло. Против своего обыкновения он спал на спине. Обычно, устраиваясь в кровати, Билли ложился на бок, подтянув колени к груди. Однако на этот раз сон застал его врасплох.

Попытавшись повернуть голову, он, наконец, понял, что Кот мистер Лафферти свернулся рядом на подушке и самозабвенно мурлыкал.

Билли сел.

И с изумлением обнаружил, что ему очень не хватает тепла и урчания. Пока он спал, тепло угнездилось где-то глубоко-глубоко внутри. Видимо, кот лежал рядом довольно долго, и Билли успел привыкнуть к этому ощущению.

Медленно и осторожно, он снова откинулся на подушку. Кот не пошевелился.

Так прошел примерно час: Билли просто лежал, слушал и согревался.

И переживал за Грейс. Что, если она больше никогда не заглянет к нему в гости? Что, если больше не будет уроков чечетки? Что, если Грейс больше никогда не отругает его за обкусанные ногти и неспособность выслушать до конца? Что, если их хитроумный план с похищением закончился катастрофой?

Билли не находил ответов. Ничего четкого и понятно. Но от мурлыканья становилось немного легче.

Примерно в полчетвертого, как по расписанию, к нему заглянул Фелипе.

Один, без Грейс.

Билли смотрел на Фелипе, Фелипе смотрел на Билли. «Как будто перед зеркалом стоишь, – подумал Билли. – Зеркалом, которое отражает чувства».

– Она у мамы, – сказал Фелипе.

– Вы их видели?

– Ага. Хотел забрать Грейс из школы, но ее уже ждала мама. Нельзя было вмешиваться. Представляете, что бы там началось? Мать встречает дочку после уроков, а какой-то мексиканец норовит увести ребенка у нее из-под носа…

– Вы хоть словечком перекинулись? Как она?

– Грейс хотела подойти, мама ее не пустила. Так что она там не по своей воле. Вроде бы и хочет убежать, а от мамы никуда не денешься. Правда, Грейс все-таки успела крикнуть мне пару слов.

– И что же?

– «Передай Билли, я извиняюсь за кота». Вот я и пришел. Знаю, вы не любите, когда вас тревожат; хотел сказать, что могу забрать кота. Если он вам мешает.

– Ах, вот как… Очень мило с вашей стороны. Но, знаете, мы с котом начинаем привыкать друг к другу. Можно сказать, вполне неплохо поладили. Он уже прижился на новом месте.

– А, хорошо. Тогда ладно.

– Вы же понимаете, – сказал Билли, – что если ее мама вылечится окончательно, то мы вряд ли увидим Грейс снова?

При этих словах губы Билли предательски задрожали. Так и расплакаться недолго, прямо на глазах у Фелипе. Унизительная перспектива.

– Да, у меня мелькнула такая мысль, – ответил Фелипе. Плакать он не собирался, однако голос тоже был грустный.

– Зайдете в гости? – спросил Билли.

Весьма неожиданный жест с его стороны, и Билли долго пытался понять собственные мотивы. Судя по всему, ответ был прост и очевиден: он привык к тому, что в полчетвертого у него дома кто-то гостит.

Фелипе зашел в комнату и присел на диван.

– Кофе желаете? – спросил Билли.

– Да, спасибо. Хоть проснусь перед работой.

Не успел Билли дойти до кухни, чтобы поставить чайник, как из спальни вышел кот, решительно прошествовал к Фелипе и принялся обнюхивать его джинсы.

– Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал, – сказал Билли. – Кот мистер Лафферти собственной персоной.

Фелипе вскинулся, не поверив своим ушам.

– Шутите? Она назвала кота мистер Лафферти?!

– Я бы не стал шутить над такими вещами.

– С ума сойти. Никуда от него не денешься.

– По крайней мере, этому мистеру Лафферти вы пришлись по душе, – отметил Билли, когда кот запрыгнул Фелипе на колени.

– Да. Хорошо, что среди животных не бывает расистов.

Билли отправился на кухню.

Пока он отмерял молотый кофе в фильтр, Фелипе подошел поближе и прислонился к дверному косяку, наблюдая за приготовлениями. Кот мистер Лафферти курсировал между ними, терся об ноги – сначала у Фелипе, потом у Билли, – мурлыкал и выгибал спину.

– Смотрю, он и вправду у вас прижился. – Фелипе кивнул на фарфоровую чашку с водой и блюдце с кошачьим кормом, которые стояли на разложенной на полу салфетке. – Отличный фарфор, – добавил он.

– Еда – насущная необходимость. Мы же не варвары.

– Знаете, у меня раньше была соседка, – сказал Фелипе. – Давно, я тогда жил не здесь. Она держала огромного пса, кажется, добермана, и постоянно убеждала меня, что он расист. Чушь несусветная, конечно. Один раз она рассказала мне, как шла с собакой по улице, и навстречу им попался здоровенный чернокожий лосяра…

– Лосяра?

– Именно! Лосяра! Заявила, что ее пес сразу зарычал на этого парня. Короче говоря, этой женщине не хватило мозгов, чтобы понять одну простую вещь: собака не доверяла чернокожим, потому что чувствовала ненависть хозяйки.

– Н-да. Что тут скажешь?

– Я тогда решил подшутить над ней. «Настоящий лось? – спрашиваю. – Прямо посреди Лос-Анджелеса?» А она мне: «Нет, не лось, человек. Здоровенный». А я говорю: «Вы же сказали, что встретили лося. Лось – это животное». Она так и не поняла, к чему я веду. Наверное, подумала, что я в словах запутался. Зато наш разговор слышала другая соседка – и смеялась до слез.

– Нет, я, конечно, тоже не прочь от души посмеяться над людской глупостью, – сказал Билли, – но история у вас получилась грустная.

– Согласен, – откликнулся Фелипе; подхватил мистера Лафферти на руки и ласково почесал за ушком. – Иногда только и остается, что смеяться. Других вариантов нет.

Отведя взгляд от Фелипе и старательно разглядывая кофеварку, Билли произнес:

– Знаете, мне от него тоже досталось. Он приходил сюда. Незадолго до того, как я начал присматривать за Грейс.

– Лафферти?

– Лафферти.

– И что ему было нужно?

– Выяснял, гей я или не гей, – ответил Билли, по-прежнему следя за кофеваркой с самым пристальным вниманием. – Заявил, что «среди гомосексуалистов часто встречаются растлители малолетних», и поэтому вопрос вполне правомерный.

Он украдкой покосился на Фелипе, однако тот картинно закатывал глаза к потолку и потому не заметил его взгляда.

– У этого деда на уме было сплошное растление малолетних! Только о нем и твердил! Интересно, отчего так?

– Теперь мы об этом никогда не узнаем.

– И слава богу. Даже думать не хочу о том, что творилось у него в голове.

– Как будто понятие сексуальности можно применить к такому как я. – Билли, сам не зная почему, вернулся к предыдущей теме. – Посмотрите на меня. Какая тут сексуальность? Здесь никого нет. Я один в ободранной комнатенке, и мать, которая каждый месяц переводит мне деньги, но их едва хватает на пропитание.

– По крайней мере, она ухитряется наскрести хоть чуть-чуть.

Билли рассмеялся.

– Мои родители купаются в роскоши. Богаты до неприличия, дальше некуда.

– Гхм.

Повисла тишина, невыносимо долгая. Билли не пытался ее заполнить.

– Выходит…

– Хотите, угадаю ваш вопрос? Если я из богатой семьи, то почему живу в такой халупе?

– Не мое дело, но… Да, об этом я и подумал.

– Просто они считают, что, умирая от голода, я получу прекрасную мотивацию для новой жизни и новых достижений.

– Не хотят заниматься попустительством, – сказал Фелипе.

Секунду они смотрели друг на друга, потом расхохотались.

– Эффективная стратегия, неправда ли? – заметил Билли и отвесил шутовской поклон, демонстрируя потрепанную красную пижаму.

– Кажется, у меня есть новость, – сказал Фелипе.

Он сидел в кресле, держа кота на коленях. В одной руке у Фелипе была чашка с кофе, а другой он почесывал кошачий живот; Кот мистер Лафферти вольготно раскинулся на спине и громко мурлыкал.

– Плохая?

– Обычная новость. Кота придется назвать по-другому. Потому что это не мистер, а мисс Лафферти.

– Кошка?

– Кошка.

– Грейс будет…

К своему стыду, договорить Билли не смог. К горлу подступили слезы.

Долгое молчание.

Потом Фелипе сказал:

– Понимаю. Я тоже по ней соскучился.

– Очевидно, я должен хотеть, чтобы ее мама избавилась от зависимости. Ради Грейс. Но что насчет нас? Вдруг мама запретит Грейс с нами видеться? Насовсем?

– Не знаю. Все очень запутано. – Пауза. – Время покажет. – Фелипе взглянул на часы. – Пора на работу. Спасибо за кофе. – Он допил остатки одним глотком, спустил кошку на пол и направился к двери.

– Дай знать, если увидишься с Грейс снова.

– Обязательно. И то, и другое. И с Грейс увижусь, и тебе расскажу. Завтра пойду встречать ее у школы. И послезавтра. И вообще каждый день. Так что я смогу забрать ее домой, если мама сорвется и не придет. Даже если не удастся поговорить, все равно увижусь. И все расскажу тебе.

С этими словами Фелипе ушел.

Билли начал запирать замки, но где-то в середине процесса его прервал стук в дверь.

– Да?

Снова раздался голос Фелипе:

– Не беспокойся, Билли, это я. Просто хотел сказать еще кое-что. Знаешь, кем бы ты ни был, мне все равно. Я не Лафферти. У меня нет предубеждений. Отцовское воспитание: никого не презирать, ко всем относиться одинаково. Кроме сволочей. Отец говорил, что презирать сволочей – это нормально, потому что сволочью становятся не от рождения, а по собственному выбору.

Тишина. Билли внезапно потерял всякую способность изъясняться вслух.

– А ты не сволочь, это ежу понятно.

– Спасибо, – ответил Билли.

– До встречи, mi amigo.

– Спасибо, – повторил Билли.

Если на свете еще оставались какие-то другие слова, он временно про них позабыл.