Ингрид за пятьдесят и все же она еще очень хороша. Но можно только догадываться, какая уйма времени уходит у нее каждое утро, чтобы эту красоту поддерживать. Тут много косметики, волосы старательно взбиты, ресницы подведены, на Ингрид все всегда идеально сидит, никто не видел ее другой.

Никто и не должен видеть ее другой. Поэтому с утра в понедельник около девяти она звонит своему соседу Гарри.

— Гарри, — просит она, — ты не мог бы забрать мусорный бачок у меня со двора и выставить на улицу, а то сегодня ведь собирают мусор, а я вчера вечером позабыла, ну пожалуйста!

— Хорошо, — говорит Гарри, — сейчас сделаю, а ты сама-то, что, приболела?

— Нет, — говорит Ингрид, — я еще не накрашена. Меня может кто-нибудь увидеть.

Теперь мы не только догадываемся, мы знаем, сколько ей нужно времени, чтобы стать той Ингрид, которая всем нам знакома.

Но этого не смеет знать даже мусорный бачок.