Когда моей маме исполнилось восемьдесят, у нее возникло активное желание научиться чему-нибудь новому, и она поступила в народный университет на курсы английского языка. Пришла ко мне с учебником, я должна ее послушать.

Она начинает очень медленно и неуверенно: «Оооооу, Элизабет… — поднимает глаза. — Это нужно прошепелявить. Англичане шепелявят „с“. Не знаю, почему, но шепелявят».

— Да, — отвечаю я осторожно, — но шепелявят только на «th», а не на «z» в Elizabeth.

— Да? А почему?

— Просто так.

Она читает дальше: «Oh, Elizabeth, what are you doing?» Doing она произносит с «о».

— Это звучит «ду-инг», — говорю я.

— Но тут стоит «о».

— Да, — начинаю объяснять я какую-то чушь, — это от «to do», — «делать», произносится «ду-инг».

Она, похоже, не очень-то мне доверяет, но вздохнув, в следующий раз прочитывает фразу правильно: «Oh, Elizabeth. What are you doing?»

— Отлично! — говорю я.

Она отваживается на следующую фразу:

— Ooooooh, Henry, where are you… — длительное замешательство, я подозреваю худшее, и звучит победное — гу-инг!

— Здесь произносится «го-инг», с «о».

Она сердито захлопывает книгу.

— То это у тебя «у», то «о», ты и сама толком не знаешь. Что у тебя ни спроси!