С зеркальца заднего вида свешивалось тонкое металлическое колечко. Джо Уиндер поинтересовался, что это за символ.

— Это всего-навсего внутриматочная спираль, — объяснила Кэрри, — память о моем бывшем муже.

— Неплохо, — не нашелся, что сказать на это Уиндер, — по крайней мере, это лучше, чем засушенный цветок с подвенечного платья.

— Он очень хотел иметь детей, — продолжала объяснять Кэрри. Одновременно она обгоняла по дороге цементовоз. — Он хотел, чтобы у нас были мальчик и девочка. Чтобы был дом с белой крышей и большим задним двором. Газонокосилка. Золотой фокстерьер по кличке Чамп. Он все планировал заранее.

— Неплохо звучит, только золотой фокстерьер ни к чему, — заявил Уиндер, — я предпочитаю лабрадоров.

— Ну вот, он очень хотел, чтобы я забеременела, — рассказывала дальше Кэрри. — Каждую ночь начиналось одно и то же. Я говорила: «Родди, ладно, если тебе так хочется, давай делать ребенка». Я никогда не говорила ему, что ношу спираль. И каждый месяц он меня пытал: «Ну как, дорогая, получилось? У тебя нет месячных?» А я говорила: «К сожалению, есть, милый, давай стараться лучше».

— Так его звали Родди? Уже в этом имени я вижу дурной знак.

— Да, он был зануда, это точно.

— А что потом? — спросил Уиндер. — Он все крутится рядом с тобой?

— Нет, не крутится. — Кэрри, не нажимая на тормоза, проехала через перекресток и вписалась в поток машин, направляющихся на север. — Родди сейчас в Эглине, занимается своими делами.

— Выходит, он либо торговец наркотиками, либо продажный адвокат?

— И то и другое, — сказала Кэрри. — В прошлом месяце он прислал мне снимок, сделанный «Полароидом», — там он стоит с каким-то теннисным кубком. Пишет, что ждет не дождется, когда он приедет и сможет вновь начать попытки создать семью.

— Да, парень, видно, совсем плох.

— У него, по-моему, эдипов комплекс. — Кэрри кивнула на медную спираль. — Я держу эту штуку перед глазами в напоминание о том, что с мужиками надо держать ухо востро. Взять того же Родди. Все при нем — диплом Стэнфорда и машина европейская новейшей марки. Он владелец солидной юридической фирмы, а поживешь с ним немного — и окажется дерьмо дерьмом.

Уиндер похвалил ее за предусмотрительность.

— Мне надо думать о собственной карьере. — Кэрри свернула на территорию, где стояли домики на колесах, и остановила машину. — Вот и мой родной дом, — вздохнула она. — Проверь, хорошо ли ты закрыл дверь. Здесь всякое бывает.

— Почему ты решила мне помочь? — спросил Уиндер.

— Сама не знаю. Правда. — Она сунула ему ключи от машины и попросила забрать из багажника костюм енота.

Бад Шварц и Дэнни Пог помогли Молли Макнамара подняться по ступенькам ее старого дома в Южном Майами. Затем они усадили ее в кресло-каталку в гостиной и открыли окно, чтобы проветрить помещение. Рука у Бада еще побаливала после ранения, но все пальцы, слава Богу, его слушались.

— Хорошо оказаться у себя дома? — спросил Дэнни.

— Конечно, — согласилась Молли. — Не могли бы вы, парни, приготовить чай?

Бад сурово посмотрел на своего напарника.

— Сейчас я все сделаю, — сказал Дэнни, — мне это не трудно. — Радостно насвистывая, он отправился в кухню.

— Приятный молодой человек, — отозвалась Молли, — оба вы очень приятные люди.

— Примерные граждане — вот кто мы такие, — согласился Бад Шварц.

Бад опустился в кресло, но тут же вскочил, словно обжегшись. Он забыл об этом проклятом кусочке пальца, и, только усевшись в кресло, понял, что он до сих пор лежит у него в кармане. Бад вытащил его и положил на край стола. Кусочек пальца был аккуратно завернут в салфетку.

— А с этим что делать? — спросил он Молли.

— На кухне в шкафу есть банка с притертой пробкой, — сказала Молли, а в холодильнике — немного маринада.

— Вы шутите!

— Нет, Бад, очень важно сохранить его. Это улика.

По дороге в кухню Бад встретил Дэнни, который нес чай на серебряном подносе.

— Ты не поверишь, — сказал Бад, показывая Дэнни сверток.

— Что еще?

— Она хочет замариновать эту штуку!

Дэнни поморщился.

— Зачем? — Когда он вернулся в гостиную, Молли спокойно каталась в кресле взад-вперед. Он налил ей чаю и сказал: — Надеюсь, вы чувствуете себя лучше.

— Да, лучше, чем я выгляжу. — Молли поглядывала на Дэнни поверх края чашки. Она мягко произнесла: — Ты даже не представляешь, что значит для меня твоя помощь в трудную минуту.

— Но я не один. Бад тоже.

— И Бад неплохой парень, — признала Молли. — Я подозреваю, что он человек принципа.

Дэнни Пог никогда не думал о своем напарнике как о человеке принципа, возможно, лишь зоркий глаз Молли заметил это. Хотя верно: будучи вором, Бад всегда придерживался строгих принципов — никакого оружия, насилия или наркотиков; возможно, это тоже следует считать принципами. Дэнни надеялся, что Молли признает, что и у него есть тоже моральные принципы, которыми он никогда не поступается. Потом, когда она заснет, он составит их перечень на бумаге.

— Так что мы будем делать? Сидеть и ждать? — спросил Дэнни.

— Сказать по правде, я сама еще точно не знаю. — Молли поставила чашку на поднос и вытерла салфеткой губы. — Я наняла нескольких экспертов, чтобы они просмотрели досье Кингсбери. Эти люди — адвокаты, бухгалтеры, но все они болеют за природу. Они проверили бухгалтерию. Сказали, что там есть, за что уцепиться, но Федеральной налоговой службе и таможне понадобятся месяцы, чтобы сформулировать обвинение. Еще год понадобится для завершения процесса. У нас просто нет такого времени.

— Бред, — сказал Дэнни Пог. Он не говорил слово «бред» с тех пор, как учился в третьем классе. Просто сейчас он пытался, разговаривая с Молли, следить за своей речью.

— Признаться, я разочарована, — продолжала Молли, — я надеялась на большее.

Дэнни был так огорчен, что едва не рассказал Молли об остальных досье и о шантаже, который они затеяли против мистера Кингсбери.

— Неужели мы ничего не можем сделать? — кипятился Дэнни. — Неужели мы позволим им и дальше убивать бедных бабочек и улиток? — Молли недавно дала почитать Дэнни вырезки из журналов про редких улиток из Ки Ларго.

— Я не говорила, что мы откажемся от борьбы, — сказала Молли.

— Надо обязательно переговорить с Бадом. Он наверняка что-нибудь придумает.

— Самое страшное, что время уходит, — сокрушалась Молли. — С каждым днем приближается тот момент, когда они начнут все заливать цементом.

Дэнни Пог кивнул.

— Надо поговорить с Бадом. Бад мастер в таких делах…

Молли перестала кататься в кресле и подняла руку.

— Какой-то шум, слышишь?

Со стороны кухни доносились приглушенные звуки борьбы — слышалась мужская ругань, удары, зазвенела разбитая посуда.

Дэнни еле держался на ногах, когда встал. Ему хотелось удрать куда глаза глядят, но он заставил себя остаться.

— Подай мне сумочку! — крикнула Молли. — Там мой пистолет.

Дэнни словно прирос к полу. В голове бешено вертелась только одна мысль: кто-то убивает Бада!

— Дэнни, ты слышишь? Дай мне мою сумочку!

В проеме двери, ведущей из коридора, появился кто-то огромный в оранжевом. Им оказался высокий мужчина в ярком дождевике и надвинутом на голову капюшоне. У него была пышная седая борода, большие солнечные очки и на шее какой-то странный предмет красного цвета. Человек этот нес под мышкой Бада Шварца. Бад тяжело дышал, лицо его было пунцовым.

Язык у Дэнни присох к гортани, когда этот странный человек вступил в гостиную.

— А, это ты! — спокойно сказала Молли Макнамара. — Поосторожнее, не сделай больно этому молодому человеку.

Незнакомец бросил Бада на пол и сказал:

— Я его схватил, когда он клал чей-то палец в банку.

— Это я его попросила, — объяснила Молли. — Так что можешь не волноваться, Губернатор.

— Что с тобой случилось? — спросил незнакомец. — Кто посмел так поступить с вами, миссис Макнамара?

Он снял очки и подозрительно посмотрел на Дэнни Пога, который что-то промямлил и замотал головой. Бад, поднявшись на ноги, сказал:

— Это не мы, это какой-то гнусный кубинец.

— Назови мне его имя! — потребовал незнакомец.

— Не знаю, — призналась Молли. — Я успела только укусить его.

— И откусила палец, — добавил Бад, все еще задыхаясь.

Незнакомец опустился на колени возле кресла Молли и стал осматривать ссадины и ушибы на ее лице.

— Это… это просто возмутительно, — прошептал он, обращаясь к самому себе, — это просто варварство.

Молли коснулась руки гостя:

— Не волнуйся, все будет нормально.

Баду Шварцу и Дэнни Погу такие типы встречались только в тюрьме, и то нечасто. На лицо этого человека просто страшно было смотреть, но на сумасшедшего он похож не был. Им владела какая-то идея, фанатиком которой он стал.

— Как насчет того, чтобы отдать мне палец этого кубинца? — обратился незнакомец к Баду.

— Я уронил его на пол, — признался Бад, а про себя подумал: «Еще, чего доброго, прикажет мне принести его, вот ужас-то!»

— Не волнуйтесь, я сейчас его найду, — вызвался Дэнни.

— Не надо, сам подберу, когда буду уходить, — распорядился человек в оранжевом плаще. — Он пожал руку Молли и поднялся с колен. — Так с тобой точно все будет нормально?

— Да, эти ребята очень хорошо обо мне заботятся.

Человек кивнул Баду, который с ужасом заметил, что один глаз у незнакомца вылез из глазницы. Незнакомец тотчас вставил его на место.

— Извини, я не хотел делать тебе больно, — сказал незнакомец Балу. — Хотя, что я говорю, именно это я и собирался сделать.

— Он не думал, что вы мои гости, — объяснила Молли, — вот и все.

— Ладно, ты знаешь, как меня найти, — сказал на прощание незнакомец. Он поцеловал Молли в щеку и обещал навестить ее через пару дней. После этого он ушел.

Бад подождал, пока не хлопнула входная дверь.

— Кто это? — спросил он тогда.

— Мой друг, — кратко ответила Молли. Они знали друг друга уже много лет. Молли работала тогда в общественной группе по поддержке губернатора, отвечая за связи с группами по охране окружающей среды. Позже, когда губернатор покинул свой пост, Молли была одним из тех немногих людей, которые знали и понимали, что случилось на самом деле. Иногда они виделись и обменивались новостями, бывший губернатор любил обставлять свои визиты с изысканной экстравагантностью.

— Видно, непростой парень, — высказался Дэнни. — О, Господи, он же один к одному похож на этого — ну, мы с ним вместе сидели.

— Какая нам разница? — высказал свое мнение Бад Шварц. — Верно я говорю? — спросил он, обращаясь к Молли.

— Ты абсолютно прав, — согласилась Молли Макнамара.

Около полуночи 23 июля Джим Тайл получил по радио сообщение, что какой-то неизвестный устроил стрельбу по автомобилям на шоссе Кард Саунд. Полицейский сказал, что он отправляется на этот участок и сообщит в офис шерифа округа Монро, если ему понадобится помощь. Он заранее мог сказать, что никуда звонить не будет.

Машины выстроились одна за другой в длинную цепь в полумиле к востоку от моста. Джим Тайл, проезжая мимо, обратил внимание на номера машин — почти все они были из контор по прокату — «Аламос», «Герц», «Нэшнл» и «Авис». Эти конторы с недавних пор стали ставить на свои машины особые номера — не только для рекламы, но и для того, чтобы встречные водители знали: перед ними — неопытный турист. Но в тот вечер яркие светящиеся номера сыграли с туристами злую шутку, в левом крыле каждой машины была дыра от пули.

Джим Тайл прекрасно понимал, что здесь произошло. Он снял краткие показания с водителей, которых вывело из себя его предположение, что стреляли по ним просто потому, что они — туристы. Джиму Тайлу пришлось уверять их, что такое здесь происходит не каждый день. Затем он позвонил в Хомстед, чтобы вызвать тягач и отбуксировать несколько машин, у которых заклинило двигатель после удачных выстрелов снайпера, затаившегося в мангровых зарослях.

Один из водителей, предприниматель из Канады, позвонил по телефону сотовой связи в офис «Аламос» и объяснил ситуацию. Ему сообщили, что новые машины уже отправлены к месту происшествия.

Джиму Тайлу понадобилось несколько часов, чтобы восстановить порядок на автостраде. Двое полицейских из округа Монро, проезжавшие мимо, помогали ему искать гильзы, но вскоре сбежали, спасаясь от москитов. После того как полицейские уехали и движение восстановилось, Джим Тайл сел в машину и, ударив по рулю кулаком, подал громкий сигнал. Затем он поднял стекла, включил кондиционер и стал ждать, когда из зарослей появится его старый друг.

— Извини, — сказал Ящерица и протянул полицейскому баллончик с жидкостью от москитов.

— Ты же обещал, что будешь соблюдать осторожность, — сказал Джим Тайл. — Я из-за тебя оказываюсь в дурацком положении.

— Мне надо было «выпустить пар», — признался Ящерица. — В конце концов я же никого не ранил. — Он снял очки и уставился на Джима искусственным глазом. — Разве у тебя не бывает таких моментов? Ну, когда хочется пойти и начать стрелять во что попало?

— Но зачем стрелять в машины, взятые напрокат? — вздохнул Джим Тайл.

— Почему бы и нет?

Наступила тягучая пауза, раньше они много разговаривали между собой. Когда Клинтон Тайри был губернатором, Джим Тайл был его главным охранником — престижная должность для негра-полицейского. После исчезновения Тайри Джим Тайл сразу потерял работу. Новый губернатор, как ему объяснили, любит, чтобы его окружали люди с белым цветом кожи. Так что уже через неделю Джим Тайл снова работал полицейским дорожного патруля в округе Гарни.

Уже много лет он не прерывал связи с Клинтоном Тайри, частично из-за продолжавшейся между ними дружбы, частично из-за восхищения этим человеком, а еще потому, что этому человеку могла в какой-то момент понадобиться помощь полицейского. Даже если бы Тайри сменил место своего обитания, Джим Тайл последовал бы за ним, пусть это и означало бы для него переход на дежурства на глухих проселках. Он знал, что, повернись к нему судьба не лучшим боком, Клинтон Тайри не оставил бы его в беде. Кроме того, Джим Тайл предполагал, что в скором будущем его назначат большим начальником в управлении дорожных патрулей, и тогда его возможности расширятся.

Ящерица обычно старался держаться подальше от людей и лишь изредка выходил к дороге, чтобы подобрать сбитого машиной енота или другого зверя. Но иногда на него что-то находило, и тогда результаты его необдуманных действий бросались в глаза. Однажды он начал палить из ружья по низко летящему над пляжем самолету, в другой раз едва не сорвал чествование «мисс Флорида», бросив на сцену дохлую морскую корову в знак протеста против варварского освоения побережья. К счастью, никто не узнал в циклопе бывшего губернатора, да и Джим Тайл сделал все, чтобы Ящерица мог спокойно удалиться с места происшествия и успокоиться.

Теперь, сидя в патрульной машине, Ящерица полировал замшей свой искусственный глаз и извинялся за причиненные неудобства.

— Если ты должен меня арестовать, — говорил он, — действуй, я тебя пойму.

— Ничего хорошего из этого не выйдет, — говорил Джим Тайл. — Ты только объясни мне, что ты хотел сказать своей стрельбой?

— Все то же самое: какие-то негодяи портят нашу природу, а я против.

— Недавно мы нашли под мостом мертвеца. Человека звали Ангел Гавирия. Ты ведь знаешь про этот случай, верно? — Полицейский не стал дожидаться ответа. — Коронер сказал, что это либо самоубийство, либо несчастный случай, но я придерживаюсь другого мнения Покойный был порядочным дерьмом, а такие люди обычно добровольно с жизнью не расстаются. Они предоставляют эту возможность другим.

— Джим, ты же знаешь, мы живем в нелегкое время.

— На другой день я остановил на дороге голубой «форд», он мчался по мосту со скоростью восемьдесят шесть миль в час. Это был фэбээровец.

— ФБР? — переспросил Ящерица. — Неужели?

— Его фамилия Хокинс. Он показал мне удостоверение, мы немного поболтали. Он расследует какое-то дело, связанное с парком развлечений. Что-то, имеющее отношение к обществам в защиту животных и к похищению этих крыс с синими язычками. — Джим Тайл усмехнулся. — Теперь ФБР допрашивает Эльфов, Ковбоев и Принцесс. Об этом ты тоже ничего не знаешь?

Ящерица был доволен, что федеральные власти обратили внимание на события в Северном Ки Ларго.

— Я слышал обо всем этом только краем уха, — сказал Ящерица.

— А про китов-убийц можешь мне что-нибудь сказать? Сегодня утром неподалеку отсюда перевернулся контейнер с останками такого кита. Эта вонючая слизь загадила мне всю автостраду.

— Так вот почему здесь собралось столько стервятников! — воскликнул Ящерица. Он пожалел в душе, что не стал свидетелем такого зрелища.

— Ты считаешь это забавным?

— Я считаю, что это только начало, — сказал Ящерица. — Надо готовиться к худшему.

Джим Тайл снял шляпу и наклонился поближе к потоку воздуха из кондиционера — холодный ветерок приятно освежал его щеки. Мимо пролетела машина спортивного типа, но он не обратил на нее внимания. Он связался по радио с диспетчером в Майами и сообщил, что заканчивает дежурство.

— Устал я, — признался он Ящерице.

— Я тоже. Ты не видел никого из Департамента охраны природы?

— Из тех, что следят за пантерами? Нет, не видел. — Джим Тайл выпрямился. — Я не видел их самолета по меньшей мере месяц.

— Наверное, у них сломалась аппаратура, — предположил Ящерица.

— Слушай, — сказал полицейский. — Я не спрашиваю тебя про этого парня под мостом, я не спрашиваю тебя про кита…

— К киту я никакого отношения не имею.

— Спасибо и на том, — сказал Джим Тайл. — А что ты скажешь про сожженные бульдозеры? Это тоже не твоих рук дело?

Ящерица бросил на него непонимающий взгляд. Полицейский рассказал ему, что произошло на стройплощадке.

— Они разыскивают человека, которого недавно уволили из парка. Говорят, он сошел с ума. Еще говорят, что он вооружен.

— Неужели? — Ящерица невозмутимо изучал свою бороду.

— Ты знаешь этого человека?

— Возможно.

— Тогда, возможно, ты разыщешь его и попросишь прекратить свои фокусы, пока не поздно.

— Я думаю, что поздно, — сказал Ящерица. — Эти мерзавцы уже стали поднимать руку на старушек.

— Черт! — Полицейский опустил стекло. В кабину тут же влетели три москита, но Ящерица ловко выгнал их наружу.

— Я за тебя беспокоюсь, — сказал Джим Тайл.

— Удачная шутка, — усмехнулся Ящерица.

— Может, лучше тебя арестовать?

— Меня ни в чем не удастся обвинить, — сказал Ящерица. — Меня там никто не видел, оружия никто не находил. Меня никто не задерживал на месте преступления.

— Я сам тебя задержу.

Улыбка исчезла с лица Ящерицы.

— Конечно, обвинение тебе не предъявят. Но на месяц-другой тебя изолируют, а за это время страсти улягутся.

— Но зачем? Ты же знаешь, что я прав.

— Вряд ли можно так сказать про стрельбу по машинам.

— Ну, промашка вышла, так я же извинился.

Джим Таил положил руку на плечо своему другу.

— Я знаю, что ты поступаешь правильно, ты служишь благородному делу. Но я боюсь, однажды ты зайдешь слишком далеко.

— Ну, это еще неизвестно, — сказал Ящерица. — Помнишь, как там у Леннона: «Представь себе…»

Джим Тайл всегда терялся, когда Ящерица начинал цитировать ему песни шестидесятых. Он сам мог бы дать ему кое-что послушать, чтобы сбить с него спесь.

— Пойми, у меня ведь тоже своя жизнь, — сказал Джим, — я не могу все время возиться с тобой.

Ящерица ударил кулаком по дверце машины:

— Джим, они же изгадят весь этот чудесный остров!

— Ну, скажем, не весь…

— Это только начало, — убежденно сказал Ящерица, — они не остановятся, ни за что не остановятся.

Спорить с ним было бесполезно. Государство устроило на территории острова Северный Ки Ларго заповедник. Ту часть острова, которая находилась в частном владении, Кингсбери уже использовал под парк развлечений и под будущий гольф-клуб. Ящерица, однако, считал, что Кингсбери не остановится.

— Тот парень, которого ты нанял… — сказал Джим Тайл.

— Я никого не нанимал.

— Неважно. Он все равно в этом деле, вот что важно.

— Да, согласен, — сказал Ящерица, — настроен он серьезно.

— Так что прятать тебя за решетку бессмысленно, он останется на свободе и продолжит дело. Я тебя вот о чем попрошу: поговори с ним. Он новичок, может натворить Бог знает что. Эта шутка с бульдозерами — уже слишком.

— Да, я понимаю. Но получилось эффектно, согласись.

— Послушай меня, — сухо проговорил Джим Тайл. — За ним началась охота. Есть вещи, в которых я могу помочь, и есть вещи, где я бессилен.

— Ладно, я поговорю с ним. Обещаю.

После этого Ящерица скрылся в темноте. Полицейская машина сорвалась с места и помчалась на запад со скоростью сто пятнадцать миль в час.

— Двое, — подытожил вслух Джим Тайл. — Уже удалось договориться с двумя психами.