К удивлению Ровены, на вечеринку с игрой в карты прибыло почти столько же гостей, сколько присутствовало накануне на балу. Светская вечеринка казалась ей не столь мучительным мероприятием, Ровена надеялась, что сегодня будет чувствовать себя более уверенно, чем вчера. Хотя бы уже потому, что при игре в карты не рискуешь ежеминутно наступить кому-нибудь на ногу.

Мистера Пакстона пока не было. Но ее разочаровало не столько это, сколько отсутствие по-настоящему влиятельных людей, с которыми она могла бы побеседовать.

— Рад вас видеть, мисс Риверстоун! — прервал ее размышления мистер Галлоуэй. Оглянувшись, девушка увидела его в сопровождении лорда Фернуорта и его кузена мистера Оррина.

— Добрый вечер, господа, — с улыбкой сказала она, хотя это были не те люди, которые могли бы способствовать достижению ее цели. — Рада снова встретиться с вами. Кажется, скоро мы окажемся за разными столами.

— Мистер Галлоуэй, насколько я помню, обещал сыграть с вами в шахматы, — сказал, подойдя к ним, мистер Пакстон. — Я уже попросил леди Хардвик распорядиться, чтобы принесли шахматную доску.

Ровена усилием воли постаралась сдержать радостное возбуждение, охватившее ее, когда Ноуэл оказался рядом.

— Я, пожалуй, сыграю в карты, — сказала Ровена, хотя на самом деле с гораздо большим удовольствием сразилась бы с кем-нибудь в шахматы. Но она решила ни в чем не потворствовать мистеру Пакстону.

— Послушайте, нас четверо, не считая Пакстона! — воскликнул лорд Фернуорт. — Что, если нам сыграть несколько партий в вист?

— Вы, надеюсь, согласитесь быть моим партнером, мисс Риверстоун, — спросил мистер Галлоуэй с такой очаровательной улыбкой, что она не могла не польстить самолюбию Ровены.

Подчеркнуто игнорируя мистера Пакстона, девушка согласилась и заняла указанное место за столом. Карты были сданы. Игра началась.

Сначала Ровене было трудно сосредоточиться, настолько отвлекало ее присутствие стоявшего за спиной мистера Пакстона. Но несколько минут спустя он куда-то ушел, и она успокоилась.

Однако для того чтобы сосредоточиться на картах, требовалось напряжение. Приходилось то и дело напоминать себе, что не следует подносить их слишком близко к лицу, чтобы разглядеть, какого достоинства карта. Не следовало также щуриться.

— Боже, какая я глупая, — сказала Ровена, во второй раз спутав трефовую масть с пиками. — Я ведь предупреждала вас, что лишь недавно научилась этой игре?

Плохая игра Ровены повлекла за собой проигрыш первой партии, однако после этого она сосредоточилась — и стала держать карты чуточку ближе к лицу, — что дало возможность ей и мистеру Галлоуэю выиграть роббер в тот самый момент, когда к столу снова подошел мистер Пакстон.

— Может быть, поменяемся партнерами на следующий роббер? — предложил мистер Оррин. Мистер Галлоуэй покачал головой:

— Сначала мы сыграем партию в шахматы, обещанную мне мисс Риверстоун. Если, конечно, она не передумала.

— С удовольствием, — сказала Ровена. Ей показалось, что мистер Галлоуэй сказал это слишком самоуверенно, и ей захотелось сбить с него спесь. В то же время ей хотелось обескуражить мистера Пакстона, который ожидал, что она поставит на место мистера Галлоуэя.

Они пересекли комнату, направляясь к столу, на котором была разложена шахматная доска, и, когда проходили мимо лорда и леди Хардвик, Перл на мгновение остановила подругу.

— Не забудь, дорогая, — тихо сказала она, — что большинство мужчин не похожи на Люка или твоего мистера Пакстона и любят выигрывать.

Ровена кивнула, хотя не вполне уловила смысл сказанного. Твоего мистера Пакстона? Она уже открыла рот, чтобы возразить, но, увидев, что на нее все смотрят, повернулась и последовала за остальными.

Что за вздор?! Ее мистер Пакстон? Не может быть, чтобы Перл узнала, что…

— Ну вот мы и пришли! — весело воскликнул Галлоуэй, когда они добрались до столика с разложенной на нем шахматной доской. — Я, разумеется, буду играть черными.

Даже без очков Ровене хватало зрения для этой игры. Она очень хорошо играла, если, конечно, сосредоточится. И все же она была твердо намерена лишить мистера Пакстона удовольствия увидеть Галлоуэя разбитым в пух и прах, как бы ей самой этого ни хотелось.

Она сделала первый ход, открыв игру традиционным перемещением королевской пешки. К сожалению, через пять минут стало ясно, что мистер Галлоуэй играет в шахматы даже хуже, чем Перл. Проиграть ему абсолютно невозможно.

Единственное, что не позволяло Ровене завершить игру очень быстро, было явное неодобрение, написанное на физиономии мистера Пакстона. Ровена делала все возможное, чтобы отсрочить неизбежное: откидывалась на спинку стула, чтобы хуже видеть шахматную доску, умышленно пренебрегала несколькими явно выигрышными вариантами и даже позволила мистеру Галлоуэю завладеть собственным ферзем. Она почти физически ощутила, как напрягся от возмущения мистер Пакстон, и с трудом подавила усмешку.

В конце концов у нее не оставалось выбора, кроме как объявить мат черному королю и выиграть. Как ни странно, мистер Галлоуэй искренне удивился своему проигрышу.

— Похоже, Пакстон не преувеличивал, когда сказал, что вы очень сильный противник, мисс Риверстоун. Примите мои поздравления.

Ровена огляделась и в смятении заметила, что вокруг собралось немало гостей, наблюдавших за исходом шахматного поединка, среди которых был и лорд Ричардс. Мистер Пакстон смотрел на нее, нахмурив брови, но его мнение девушку не волновало. А вот мнение мистера Ричардса — совсем другое дело.

Она умышленно играла так плохо, что с большим трудом любезно приняла поздравления мистера Галлоуэя, всем сердцем надеясь, что он не предложит сыграть матч-реванш.

Однако, судя по всему, проигравший был рад вернуться к карточным столам.

— Теперь, когда мне не потребуется принимать решения на абсолютно трезвую голову, я, пожалуй, выпью кларета, — сказал он, беря бокал с подноса у проходившего мимо лакея. — Может быть, кто-нибудь из вас, джентльмены, горит желанием сразиться с нашей умницей мисс Риверстоун?

Но большинство джентльменов и одна-две леди, столпившиеся вокруг, с любопытством поглядев на Ровену, стали расходиться. Она с вызовом взглянула на Пакстона и, повернувшись, заметила, что за ней наблюдает Ричардс. Ровена покраснела. Интересно, сколько времени он наблюдал за игрой?

— Я получил большое удовольствие от вашей игры, — сказал он с улыбкой, которая преобразила его лицо, сделав почти красивым. Ну, если даже не красивым, то… привлекательным.

— Вот как, сэр? А я рада видеть вас снова, — сказала в ответ Ровена, почему-то занервничав. Хочешь не хочешь, а ей сегодня придется поговорить с ним о Нельсоне. Она обещала.

— Как и я вас, мисс Риверстоун. Сыграем? — Он молча принялся расставлять фигуры на доске.

Хотя большинство зрителей разошлось, мистер Пакстон остался. Ровена, повернувшись к нему, раздраженно сказала:

— У вас, наверное, есть более интересные занятия, чем снова наблюдать за игрой?

Ее слова прозвучали грубо, и она сразу же пожалела об этом, но Ноуэл лишь улыбнулся:

— Я считаю это весьма приятным времяпрепровождением и даже был бы не против сыграть с победителем, если не возражаете.

— У меня нет возражений, Пакстон, — сказал мистер Ричардс. Ровене показалось, что она уловила во взгляде его темных глаз некоторое нетерпение.

— У меня тоже, — сказала она. Потом, решительно повернувшись к шахматной доске, открыла игру, сделав тот же самый первый ход.

Как ей начать разговор о такой деликатной проблеме, как долг Нельсона, когда рядом находится мистер Пакстон?

Несколько минут спустя Ровена могла с удовлетворением сказать, что мистер Ричардс несравненно более сильный игрок, чем предыдущий, но ему все же далеко до мистера Пак-стона. Ровена сосредоточилась на игре, сама еще толком не зная, желает обыграть своего идола или нет. Она очень хотела завоевать его уважение, но опасалась, что проигрыш может внести отчужденность в их отношения.

— О Боже правый, Ро! Даже там, где играют в карты, ты найдешь шахматную доску! — раздался голос ее брата, и Ровена вздрогнула от неожиданности.

— Добрый вечер, Нельсон. Кажется, ты знаком с мистером Ричардсом? Кстати, мистер Пакстон хотел о чем-то поговорить с тобой.

К ее облегчению, Ноуэл понял намек.

— Да. Уделите мне несколько минут, сэр Нельсон.

— Все, что угодно, лишь бы не наблюдать за шахматной игрой, — с готовностью сказал молодой человек.

Мужчины ушли, и Ровена немного расслабилась, хотя чего именно она боялась, не могла бы сказать. Опасаясь, что решимость покинет ее, она сказала:

— Насколько я понимаю, мой брат вел себя неразумно, играя в азартные игры, мистер Ричардс.

Ее противник серьезно обдумывал последний ход, но при этих словах взглянул в глаза Ровене и слегка улыбнулся:

— Наверное, можно сказать и так. Нельсону не везет, так что ему было бы лучше воздержаться от азартных игр.

— Я согласна с вами. Однако… — В эту минуту к столу подошли две пары, чтобы понаблюдать за игрой, и девушке пришлось прекратить разговор на эту тему. — Может быть, мы поговорим об этом позднее?

— Как вам будет угодно, — проговорил мистер Ричардс, вновь сосредоточив все свое внимание на игре.

Ноуэл не знал, то ли ему радоваться удаче, то ли проклинать судьбу. Ему не терпелось поговорить с сэром Нельсоном, однако он очень не хотел оставлять мисс Риверстоун наедине с мистером Ричардсом. Было в этом мужчине что-то такое…

— О чем вы хотели поговорить, Пакстон? — спросил сэр Нельсон.

— Ваша сестра говорила мне, что вы служили в армии, сэр Нельсон. Я подумал, что у нас с вами, возможно, есть общие знакомые.

— Вот как? Вы сами военный, не так ли? — Коренастый молодой человек молодецки выпятил грудь. — Должен сказать, что служба под командованием Веллингтона оставила у меня самые яркие воспоминания.

Ноуэл обладал достаточным опытом и умел распознать фальшивую нотку в голосе собеседника, однако в словах Нельсона он пока фальши не заметил.

— Я и сам большой поклонник Веллингтона, — сказал Ноуэл, — хотя мне не приходилось работать под его непосредственным руководством: во время последней войны я выполнял кое-какую курьерскую работу.

Черный Епископ знал бы, что это означает на самом деле. Однако, внимательно вглядевшись в лицо сэра Нельсона, Пакстон не увидел в нем никакого смущения, а только лишь некоторое любопытство.

— Вы были курьером? Вы имеете в виду, что доставляли приказы и все такое прочее? Значит, в боевых действиях вы не участвовали, а? Хотя уверен, вам приходилось время от времени попадать в опасные переделки.

— Да, время от времени, — улыбнулся Ноуэл с притворной благодарностью, хотя мог бы припомнить не один десяток ситуаций, когда его жизнь висела на волоске. — А вы, насколько я понимаю, не раз принимали участие в боях?

У Нельсона слегка порозовело лицо.

— По правде говоря, гораздо реже, чем я рассчитывал. Меня почти сразу же ранило в ногу, и хотя я рвался вернуться в строй, фельдшер мне не позволил.

Его рассказ полностью совпадал с тем, что поведала Пакстону мисс Риверстоун. Впрочем, неудивительно, если это легенда, которой пользуется ее брат. Однако у Ноуэла теперь возникли серьезные сомнения. Если только этот человек не является первоклассным актером, он просто недостаточно умен, чтобы быть неуловимым Черным Епископом.

— Вы провели несколько месяцев во Франции, не так ли? Должно быть, там было интересно.

Сэр Нельсон пожал плечами:

— Возможно, если бы я находился ближе к Парижу, а не застрял в какой-то Богом забытой крошечной деревушке. Поскольку я почти не говорю по-французски, то единственным источником новостей для меня были солдаты, попадавшие в лазарет. И конечно, капитан Стин, который навещал нас, как только появлялась возможность.

— Капитан Эмори Стин? — переспросил Ноуэл.

— Ну да, он самый. Знаете ли, ведь я был в его роте. Правда, из-за этой пули служить там мне так и не пришлось.

— Понятно. — Ноуэл был знаком с капитаном Стином. Проверить рассказ сэра Нельсона не составит труда. Если подтвердится, что он говорит правду, а Ноуэл, к сожалению, сильно опасался, что так оно и будет, то придется исключить его из числа подозреваемых. И все же вызывали сомнение эти очерки. Да и сестра Нельсона должна была где-то нахвататься своих революционных идей…

Ноуэл бросил взгляд в другой конец комнаты, чтобы убедиться, что мисс Риверстоун по-прежнему поглощена игрой в шахматы.

— Скажите, сэр Нельсон, вы читаете «Политикал реджистер»? — спросил Пакстон самым безразличным тоном.

— Что? — Его собеседник нахмурил лоб. — Вы имеете в виду двухпенсовую газетенку Коббета? Моя сестра может верить вздору, который там печатают, но мне жаль тратить на это время. На мой взгляд, все это подстрекательская околесица. Надеюсь, Ро не излагала вам свои теории?

И снова Ноуэлу, как он ни старался, было не к чему придраться. Судя по всему, презрение Нельсона к газете было искренним.

— Да, у нас с вашей сестрой состоялись некоторые интересные… дискуссии.

— Я говорил ей, чтобы держала при себе свои мнения, — фыркнул сэр Нельсон. — Правда, она меня не слушается, как не слушалась и нашего батюшки. Он предупреждал, что, если она будет распускать язык, ей никогда не удастся найти себе мужа.

Ноуэл немедленно представил себе нежный розовый язычок Ровены, мелькающий между красиво очерченными губами…

— Да, я вас хорошо понимаю, — поспешил сказать он, чтобы собеседник не заметил, как далеко его мысли отвлеклись от разговора. Потом, почувствовав вдруг, что обязан что-то сказать в защиту Ровены, добавил: — Однако есть люди, которые, возможно, одобряют ее интеллект.

— Вроде вас, Пакстон? — Сэр Нельсон усмехнулся. — Или, возможно, Лестера Ричардса, который тоже принадлежит к числу интеллектуалов.

— Ну, на мой взгляд, он для нее несколько староват.

— Ро нужна твердая рука, — пожав плечами, заявил ее брат. — Пожалуй, человек в возрасте нашего отца был бы самым подходящим. К тому же… — Молодой человек не закончил фразу и снова пожал плечами. — Если не возражаете, Пакстон, я поищу стол, за которым играют в баккара. Не желаете присоединиться ко мне?

— Спасибо, нет. — Абсолютно уверенный, что Нельсон не тот человек, которого он ищет, Ноуэл устремился к столу, за которым играла мисс Риверстоун.

Он был уверен, что ей известна личность очеркиста. Если это не ее брат, то, возможно, кто-нибудь другой, кого она знала по Оукширу, а это означало, что Ровена по-прежнему является ключом к разгадке, а следовательно, ему надо находиться рядом с ней. Для этого, конечно, была и другая причина. Но Ноуэл постарался не думать о ней.

Ровена вновь передвинула своего коня на ту клетку, которую он занимал за три хода до этого, стараясь продлить игру, пока не представится еще один шанс поговорить с Ричардсом. Она уже дважды спутала слона с пешкой. Однако, несмотря на все старания, имела на доске явное преимущество.

Вздохнув с облегчением, когда лорд и леди Норвиль отошли от стола, она взглянула на мистера Ричардса, намереваясь вновь начать разговор о долгах Нельсона, но тут заметила, что возвращается мистер Пакстон.

— Вижу, партия еще не закончилась, — с улыбкой заметил он.

— Леди весьма опытный шахматист, — сказал мистер Ричардс. В его тоне она заметила резкость, которой не замечала раньше. — По-видимому, ее главным недостатком является нерешительность.

Ровена заставила себя улыбнуться. Его слова задели ее, хотя она понимала, что ее попытки отсрочить свою победу можно расценить и как нерешительность. Желаете решительности? Ну что ж, пожалуйста! Она передвинула своего слона из одного угла доски в другой.

— Осторожность едва ли можно назвать недостатком, — сказал мистер Пакстон. — Кажется, в любом случае она побеждает. — В его голосе слышалось удовлетворение, которое вызвало у Ровены скорее раздражение, чем радость.

— Внешность бывает обманчива, — сказал в ответ мистер Ричардс, блокируя пешкой линию между ее слоном и ладьей, которой он угрожал.

Теперь она могла поставить ему мат в два хода. Ричардс пока этого не подозревал. Сначала конь, потом ладья — и она победила. Но хотела ли она победы?

— Значит, вы тоже это заметили, мистер Ричардс? Вы весьма проницательны. — Ровена подозревала, что мистер Пакстон имел в виду себя, а не игру. — Например, я догадался, основываясь исключительно на внешних признаках, что вы будете недовольны в случае проигрыша.

Значит, он готов воспользоваться ее победой, чтобы поиздеваться над человеком? Не желая доставить ему такого удовольствия, Ровена сделала ход ферзем вместо коня. Она не понимала, какую игру затеял Ноуэл: он делает вид, что поцелуев вовсе не было, и отпускает колкости в адрес человека, которого почти не знает. Ровена отказывалась подыгрывать ему.

— Я действительно не люблю проигрывать, — признался мистер Ричардс, выводя своего коня из-под удара и, в свою очередь, угрожая ладьей ее ферзю. — Я редко проигрываю.

— Значит, мне повезло, что я стану свидетелем такого редкого случая, — сказал в ответ мистер Пакстон. Он улыбнулся Ровене одновременно и заговорщически, и, как ей показалось, по-хозяйски.

Сердце учащенно забилось. Ровена бросила на Ноуэла предупреждающий взгляд. Она не позволит манипулировать собой, словно какая-то безмозглая кокетка, млеющая от улыбки мужчины, вздумавшего пофлиртовать с ней. Тем более что теперь девушка знала, с какой целью он флиртовал.

— Страшно подумать, что ваше везение зависит от моих действий, мистер Пакстон, — небрежно заметила она, встретившись с ним взглядом. Потом Ровена передвинула черного слона на одну клетку назад, устранив тем самым последнюю угрозу королю мистера Ричардса.

Ее противник немедленно воспользовался открывшейся возможностью.

— Шах и мат! — торжествующе воскликнул он, взяв ее ферзя своей ладьей и поставив в безвыходное положение ее короля.

Ровена в притворном изумлении взглянула на доску.

— Вот так-то мистер Пакстон. Вы, кажется, хотели сыграть с победителем? — сказала она, поднимаясь из-за стола.

Взгляд, которым одарил ее Ноуэл, говорил, что он понимает, какую игру затеяла Ровена.

— Я действительно хотел этого, но надеялся, что это будете вы, мисс Риверстоун. Мне доставили огромное удовольствие наши предыдущие игры… все, без исключения, — сказал он, не спуская взгляда с ее губ.

Чувствуя, как к щекам прилила кровь, Ровена поспешно отвернулась. Она явно была не такой искушенной, как надеялась.

— Спасибо, сэр. А вас, мистер Ричардс, я благодарю. Мне надо сказать пару слов леди Хардвик, но потом я вернусь, чтобы понаблюдать за вашей игрой.

Ровена быстро отошла от мужчин, ничуть не заботясь о том, смеются ли они над ней или пустили в ход кулаки. Ей было важно поскорее уйти, чтобы не видеть их мужского самодовольства.

Интересно, о чем разговаривали мистер Пакстон и Нельсон? Судя по тому, что Ноуэл слишком быстро вернулся, разговор шел о каких-то пустяках. Ровена поискала глазами брата и обнаружила его за одним из карточных столов. Она попробовала было поймать его взгляд, чтобы напомнить об обещании не играть в карты, но Нельсон избегал смотреть в ее сторону. Вздохнув, девушка отправилась искать Перл.

— В чем дело? Говорят, ты играешь только в шахматы на вечеринке, устроенной специально для игры в карты? — рассмеявшись, сказала подруга, приглашая Ровену присоединиться к леди Маркус и еще двум дамам, с которыми она разговаривала. — А мне показалось, что ты хотела пообщаться с присутствующими.

— В начале вечера я сыграла несколько партий в вист, — оправдываясь, сказала Ровена, хотя Перл упрекнула ее явно в шутку. — Сыграть в шахматы пришло в голову мистеру Пакстону.

Перл взглянула на нее уж слишком проницательным взглядом:

— Понятно. Это его способ полностью завладеть твоим вниманием на многолюдной вечеринке? Сестры Мелке хихикнули.

— Я и сама была бы не прочь научиться играть в шахматы, чтобы проводить время в компании этого красивого мистера Пакстона, — сказала мисс Огаста Мелке.

— По правде говоря, с ним я сегодня не играла, — поспешно ответила Ровена, чтобы пресечь домыслы. Ей не нравилось, что они были слишком похожи на правду. — Я играла только с мистером Галлоуэем и мистером Ричардсом.

Перл снова задумчиво взглянула на подругу:

— Да, я заметила. И как успехи?

— С большим трудом, но мне удалось обыграть мистера Галлоуэя, однако мистеру Ричардсу я проиграла, — ответила она, глядя в глаза Перл самым невозмутимым взглядом, потом обратилась к леди Маркус: — А вы играете в карты, Куинн?

Миниатюрная брюнетка кивнула:

— Мой муж научил играть меня в самые распространенные игры. Но стремление во что бы то ни стало обыграть противника меня утомляет, и я с удовольствием сделаю перерыв, чтобы просто поболтать.

Мысли Ровены возвратились к поединку между мистером Пакстоном и мистером Ричардсом. Но смотреть в их сторону она не стала.

Однако ее решимости хватило ненадолго. Лорд Маркус и лорд Хардвик подошли, чтобы позвать своих жен за карточные столы. Ровена помедлила, зная, что было бы разумнее пойти вместе с остальными и отвлечься за картами, но не устояла перед искушением посмотреть, как идет шахматная партия.

Только тогда, когда находилась от доски в одном или двух шагах, она смогла достаточно отчетливо разглядеть шахматную доску, чтобы проанализировать игру, и сразу же поняла, что Пакстон в отличие от нее играет, не делая поблажек противнику. Когда она подошла к столу, он заканчивал партию.

— Мат!

Приняв весьма сдержанные поздравления противника, он взглянул на Ровену, не скрывая своего торжества.

Девушка поняла, что насмешка относится скорее к ней, чем к мистеру Ричардсу, тем не менее сказала, нахмурив брови:

— Неспортивно радоваться чужому поражению, мистер Пакстон.

— Спортивно или неспортивно, но это его право, — ответил мистер Ричардс. — Я бы на его месте поступил так же.

Мужчины встали из-за стола, и Ровена, неуверенно переведя взгляд с одного на другого, вновь подивилась тому, как красив мистер Пакстон. Вот если бы он еще воспринимал окружающий мир так же, как мистер Ричардс…

— Уверена, что вы не стали бы этого делать, сэр, — возразила она. Не такой человек мистер Ричардс, чтобы радоваться чужому поражению. Он не опустится до такой мелочности.

— Возможно, не стал бы. — Ричардс улыбнулся. — Мы как-нибудь сыграем с вами еще разок, Пакстон? В такой обстановке я не могу как следует сосредоточиться.

Ровене почему-то показалось, что мистер Ричардс с ней заигрывает. Наверное, это просто игра воображения, но приятно. Неужели она кажется привлекательной такому великому мыслителю, творцу истории? Девушка вдруг страшно обрадовалась, что, последовав совету Перл, позволила ему обыграть себя в шахматы, и робко улыбнулась.

— Не хотите ли выпить чего-нибудь прохладительного, мисс Риверстоун? — чуть громче, чем нужно, спросил мистер Пакстон. — И вы, если желаете, можете пойти с нами, Ричардс.

— Наверное, я так и сделаю.

Ровена посмотрела на мужчин. Враждебность между ними, которую она заметила еще вчера, ощущалась теперь еще сильнее, чем прежде. У мистера Ричардса она, возможно, еще была понятна, так как он только что проиграл в шахматы. Но что касается Пакстона…

И вдруг она с радостью поняла, что причиной тому она сама. Он ревнует. Пусть даже у него это мимолетное чувство, но Ровена не могла упустить случая насладиться ощущением чисто женской власти.

Повернувшись с игривой улыбкой на губах, она вдруг замерла на месте. За спинами двоих мужчин, которые, каким бы неправдоподобным это ни казалось, соперничали между собой, претендуя на ее внимание, стояла, неодобрительно нахмурив брови, леди Маунтхит.

Драгоценности, которые были на леди Маунтхит, заставили Ровену в мгновение ока забыть о своем минутном торжестве. Бриллиантовые с изумрудами серьги и колье некогда принадлежали матери Ровены.