Вай-Ривер, штат Виктория, Австралия

Наконец полиция открыла движение по шоссе, и длинная вереница машин тронулась к прибрежным поселкам, расположенным вдоль Великой Океанской дороги. Джон, теперь уже никуда не торопясь, включил передачу и влился в поток транспорта.

Он оставил свой джип на стоянке перед гостиницей и зашел внутрь, чтобы забрать вещи и расплатиться. Когда Филлипс с сумками выходил на улицу, ему показалось, что он увидел знакомую фигуру. Он застыл в нерешительности, но прежде чем успел что-либо придумать, понял, что его тоже заметили, и направился навстречу.

— Пенни? — сказал он, стараясь скрыть за изумлением нешуточную тревогу. — Ты самый последний человек на земле, кого я ожидал увидеть здесь. Что привело тебя на западное побережье?

— Ты! — торжествующе ответила Пенни.

— Каким же таким образом? — Джон отчаянно хотел узнать правду, но изобразил лишь вежливое любопытство.

— Так, дай-ка вспомнить. У меня получается, что с двумя твоими дружками произошли самые невероятные несчастные случаи.

Пенни помолчала в надежде на то, что Джон как-то отреагирует на ее слова.

Убедившись в том, что этого не будет, она продолжала:

— Я журналистка, поэтому постоянно нахожусь в поиске громкой сенсации, верно? Кажется, я как раз сегодня успела застать еще одно странное происшествие из тех, которые как-то сами собой случаются, когда ты рядом. Еще удивительнее то, что подобные несчастья происходят только с теми людьми, которые каким-то образом связаны с тобой. Вот я и подумала, что у меня может получиться неплохой репортаж. Ты со мной не согласен?

— Нет, не согласен, — ответил Джон резче, чем собирался. — Послушай, Пенни, попытка связать вместе несколько несчастных случаев, не имеющих никакого отношения друг к другу, — это нелегкая задача даже для самого опытного журналиста. Не так-то просто слепить что-нибудь дельное из нескольких происшествий, не связанных между собой.

— Тут ты абсолютно прав. Но что, если мне удалось связать их самим фактом твоего присутствия во всех этих случаях?

— Для этого тебе сначала придется доказать, что я действительно там находился. Увы, на самом деле этого не было, так что у тебя ничего не получится, — как можно небрежнее произнес Джон. — Но вряд ли твоих доказательств оказалось бы достаточно, даже если бы ты смогла их найти.

— Знаешь, возможно, ты и прав. Но как тебе понравится, если мне удастся получить убедительные показания от человека, косвенно замешанного в одном, а то и во всех случаях? — спросила Пенни.

Ее уверенность начинала пугать Джона.

— Тогда я скажу, что ты несколько приблизишься к написанию своей статьи, но все по-прежнему будет зависеть от надежности свидетелей и достоверности показаний.

— Как ты думаешь, можно ли считать достаточно надежным свидетелем капитана яхты, на которой произошел один из несчастных случаев?

Пенни готова была позволить себе некоторую вольность в обращении с правдой, лишь бы вывести Джона из себя.

— Это может стать отправной точкой. Но факт присутствия — это одно, а доказательство причастности или вины — уже совершенно другое. Я по-прежнему не вижу тут никакой сенсации.

Пенни пропустила его ответ мимо ушей и продолжила:

— Послушай, Джон, речь идет о смерти Роберта Болдуина и твоего брата Дэвида. Мне кажется, что я смогу повесить на тебя еще Джорджи Макуильямса, Джонстона и Пожарнова.

Она замолчала, и у нее на лице отобразилась озабоченность.

— Меня беспокоит только одно. Единственное слабое место во всем сценарии — это то, что я никак не могу найти мотив. Положа руку на сердце, ты не производишь на меня впечатление серийного убийцы, но я уверена в том, что ты имеешь к этому какое-то отношение. Может, ты причастен не ко всем так называемым несчастным случаям, но на тебе лежит ответственность по крайней мере за некоторые из них.

Пенни задумалась и усмехнулась.

— Самое смешное в этом то, что если бы ты не стал интересоваться Британской торговой компанией, то я бы ни за что на свете не связала воедино эти происшествия, с виду совершенно разобщенные.

Джону не нужно было напоминать об этом.

— Пенни, я восхищаюсь силой твоего воображения. Мне отрадно слышать, что я не являюсь серийным убийцей, но ты слишком далеко зашла, чересчур дала волю своему воображению. Этот разговор начинает походить на оскорбление.

— Если я слишком далеко зашла, то теперь, заручившись помощью полицейского управления Нью-Йорка, смогу вернуться на путь истинный, — солгала Пенни.

Джон постарался не показать, как его встревожило это известие.

— Какое отношение имеет нью-йоркская полиция к этой твоей бредовой выдумке?

Пенни вошла в раж. Ей не хотелось останавливаться и говорить правду. Она видела, что ей наконец удалось задеть Джона за живое.

— Насколько мне известно, копы заново открывают дело о смерти Макуильямса, хотя ты, вероятно, сейчас скажешь, что понятия не имеешь, о ком я говорю. Мне стало известно, что у полиции есть пряди волос от парика. Поэтому они и хотят раскрутить новое расследование. Думаю, что вскоре будут снова открыты дела и о других несчастных случаях. Конечно же, не надо забывать и о веревке.

— Что еще за веревка? — проглотил наживку Джон.

— Ну как же! Та самая, которая была перерезана. Она затянулась на шее твоего бывшего босса Джонстона, — снова солгала Пенни. — К тому же Виктория обмолвилась о том, что и в смерти Пожарнова есть какая-то тайна. Полиция сейчас как раз занимается этим.

Теперь журналистка уже щедро разбрасывала намеки.

— Сейчас дело идет и без моего участия. Знаешь, какая-то часть моего рассудка надеется на то, что я ошибаюсь, но другая уверена в том, что я права.

Беспокойство Джона уже бросалось в глаза. Он не мог определить, что из сказанного журналисткой является всего лишь предположением. Но даже если речь шла только о догадках, то Пенни слишком уж приблизилась к правде.

— Послушай, давай чисто гипотетически предположим, что ты во всем права. Что хорошего в том, если все это будет предано огласке? Ты просто причинишь боль людям, которые хотят поскорее оставить все в прошлом. Кстати, почему ты так решительно настроена сделать из меня злодея? Разве мы тогда, в гостинице, не забыли все былые обиды?

Пенни громко рассмеялась.

— Ребята, что с вами происходит? Возможно, тебя это удивит, но занятие сексом ради каких-то высших побуждений не является исключительной прерогативой одних мужчин. Друг мой, я просто использовала тебя, чтобы продвинуться со своей сенсацией.

— Ты занималась со мной сексом только из-за бредового предположения о том, будто я каким-то образом замешан в этих смертях, не связанных между собой?

Джон знал о том, что, пока он спал, Пенни пошарила у него в компьютере, но сейчас он искренне удивился, поняв, что она провела вечер с ним только ради этого.

— И не только. Пока ты спал, я обыскала твой номер, — гордо объявила Пенни.

Джон изобразил шок.

— Что?

— Я сильно изменилась и далеко ушла от той студентки-девственницы, с которой ты когда-то познакомился в университете. Мне потребовалось много лет, чтобы забыть тебя. Теперь настал мой черед.

— Но все это произошло больше десяти лет назад…

— После такого длительного перерыва ты связался со мной, но только потому, что тебе было что-то нужно от меня. Ты разворошил старые чувства. Джон, такие обиды не забываются.

— Значит, все это лишь сведение старых счетов?!

— Нет, не только. Это стало лишь началом. В первую очередь речь идет об открывающейся возможности, о трамплине, который поможет мне расстаться с бульварной прессой. Это действительно может быть настоящая сенсация, Джон. Извини, но мне кажется, что тут ты передо мной в долгу. Может быть, ты станешь моим билетом в большую журналистику.

— Пенни, у тебя в голове все перепуталось. Право, ты позволила своим чувствам возобладать над здравым смыслом. На самом деле никакой сенсации просто нет. Поверь, я не сделал абсолютно ничего плохого, если не считать того, что потерял крупную сумму денег. Я не должен никому ничего объяснять. Боюсь, ты напрасно потеряла время, прилетев в Австралию.

— Вовсе нет. Я провела здесь всего один день и уже наткнулась еще на один любопытный поворот в этой истории.

— На какой же?

— Я имею в виду Джеймса Ремини, бывшего соучредителя Британской торговой компании. У меня есть все основания полагать, что одна его половина сейчас лежит в местном морге, а другая пошла на завтрак акулам. Поразительное дело, Джон Филлипс совершенно случайно оказался неподалеку.

Пенни никак не могла знать, что все и на самом деле обстояло именно так, но это предположение казалось ей очень вероятным.

— Удачи тебе, Джон. У меня такое предчувствие, что она тебе очень пригодится.

— От всех этих кульбитов и вывертов у меня голова пошла кругом. Наверное, я должен быть польщен таким вниманием к своей особе, но, увы, это не так. Больше того, мне тебя искренне жаль. Ты потратила столько усилий только ради того, чтобы отомстить за то, что много лет назад я тебя бросил.

Джон сунул в багажник сумки и сел в машину, показывая, что разговор закончен.

Он решительно захлопнул дверь, но стекло было опущено, поэтому Филлипс услышал, как Пенни выстрелила вдогонку:

— Вот как, Джон? Или же я должна величать тебя Риком Миэрсом, Дереком Чамберсом, а может быть, Карен Карпентер? Мне известно о тебе все. Я сделаю все возможное, чтобы опубликовать эту сенсацию. Как знать, быть может, материала хватит даже на книгу.

Джон был поражен. Ему нечего было на это сказать.

— Прощай, Пенни.

Он вставил ключ в замок зажигания, чтобы завести двигатель.

— До встречи, — бросила Пенни, наслаждаясь тем, что ей удалось погладить Джона против шерсти.

— Даже не надейся.

С этими словами он резко рванул с места.

Пенни зябко поежилась. Небо затягивалось черными тучами. У нее мелькнула было мысль о том, что ей теперь угрожает смертельная опасность, если Джон каким-то образом действительно трансформировался в серийного убийцу, но она тотчас же ее прогнала. Пенни устала от тех усилий, которые ей потребовалось приложить, чтобы вывести Джона из равновесия. Это все дополнялось долгим перелетом и сменой часовых поясов.

Журналистка осталась одна и задумалась, что же делать дальше. Она рассеянно огляделась вокруг и заметила на стоянке перед гостиницей одинокую машину, окруженную полицейскими.

Пенни осторожно направилась по гравию к эвакуатору, вызванному, чтобы забрать зеленый «лендкрузер».

— Это машина погибшего? — спросила она полицейского, показавшегося ей самым дружелюбным.

— Вам необходимо немедленно покинуть это место, — недовольно ответил тот, преграждая ей дорогу.

Пенни показала свое светло-зеленое журналистское удостоверение. Полицейский равнодушно взглянул на него.

— Пока что я ничего не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Пожалуйста, уходите отсюда.

Он вежливо отстранил Пенни от машины.

— В таком случае я поставлю вопрос иначе, — нисколько не смутившись, продолжала она. — Эту машину взял напрокат человек по фамилии Ремини?

— Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это. Пожалуйста, уходите.

Но тут к ним подошел другой полицейский, лейтенант в годах.

— Подожди, констебль.

Он повернулся к Пенни.

— Вы сказали — Ремини?

— Да, Джеймс Ремини, — подтвердила Пенни.

— Пропусти ее, — распорядился лейтенант.

Молодой констебль неохотно подчинился.

— Благодарю вас, лейтенант. — Журналистка показала свое удостоверение. — Пенни Джордан, «Лондон глоб».

— Что вам известно о мистере Ремини? — спросил лейтенант.

— Не много. Это инвестор из Нью-Джерси. Это он погиб при нападении акулы?

Лейтенант пропустил ее вопрос мимо ушей.

— Вы сказали — инвестор? Больше вам ничего о нем не известно?

— В общем, ничего, — ответила Пенни, радуясь тому, что к ней наконец отнеслись серьезно. — Но у меня есть подозрения насчет того, что он может быть связан с организованной преступностью.

Она приблизилась к «лендкрузеру» и заглянула внутрь. На передних сиденьях не было ничего необычного.

— Похоже, ваши подозрения соответствуют действительности. Несколько минут назад мы получили из Интерпола ответ на запрос о мистере Ремини…

— Значит, это действительно был он, — не дала ему договорить Пенни. — Так погиб именно Ремини?

Лейтенант снова ей не ответил.

— Откуда вам известен этот человек?

— Я работала над материалом, к которому Джеймс Ремини имел косвенное отношение. Лично с ним я не была знакома.

— У вас есть какая-нибудь информация, имеющая отношение к делу?

Пенни замялась. Ей не хотелось раскрывать свои карты.

— Нет, но если у меня что-либо появится, то я обязательно дам вам знать.

— Будьте добры, мисс Джордан, оставьте свои координаты. Возможно, нам еще придется с вами связаться.

Однако внимание Пенни было приковано к тому, что́ она только что разглядела на заднем сиденье «лендкрузера». Сначала журналистка не придала этому значения — замасленный комбинезон и ящик с инструментами. Но внезапно до нее дошел истинный смысл всего этого.

— Благодарю за помощь, лейтенант.

Пенни направилась к выходу со стоянки.

— Подождите минутку, — окликнул ее лейтенант. — Я еще не закончил.

Не останавливаясь, она бросила через плечо:

— Я с радостью отвечу на все ваши вопросы, но сейчас у меня есть неотложное дело. Я остановилась в гостинице «Брейкерс». Или я сама позвоню вам, когда освобожусь.

Журналистка выбежала со стоянки и, запыхавшись, добралась до своей машины, все еще стоявшей на обочине шоссе. Пытаясь отдышаться, она села за руль, вытащила из кармашка на двери несколько карт, выбрала нужную и стала водить по ней пальцем, отыскивая название. Пенни запомнила дорогу, трясущейся рукой вставила ключ в замок зажигания, лихорадочно завела двигатель и включила передачу. Она так торопилась, что едва не наехала на группу молодых серферов. Они в самый последний момент успели отскочить в сторону и остались стоять в облаке пыли, посылая ей вслед проклятия. Пенни пробормотала извинения и рванула с места, разбрасывая гравий.

Она не была знакома с дорогой и местностью, поэтому дважды сворачивала не в ту сторону и теряла драгоценное время. У нее в голове нескончаемо звучали слова, написанные на ящике с инструментами: «Аэродром Джилонг. Обслуживание самолетов». Как только их смысл дошел до Пенни, она поняла, что должна помешать Джону подняться в воздух на самолете своего отца. Этим она, конечно же, спасла бы не только его жизнь, но и свою статью. Журналистка с неохотой вынуждена была признаться самой себе в том, что второе для нее гораздо важнее. Нельзя было допустить, чтобы сенсационная публикация погибла в пламени катастрофы.

Пенни потребовалось больше часа, чтобы добраться до аэродрома Джилонг, где она сразу же стала искать взглядом самолет Джона. Несколько легких аппаратов стояли у взлетно-посадочной полосы, и еще два или три Пенни увидела в одном из открытых ангаров. Она поняла, что нельзя терять время.

Машина взвизгнула тормозами и остановилась рядом с открытыми воротами ангара. Пенни выскочила из нее и бегом бросилась внутрь.

Двое механиков закачивали смазку в шасси маленькой одномоторной «сессны». При появлении Пенни они с удивлением оторвались от работы.

— Кто-нибудь из вас знает Джона Филлипса? — крикнула молодая женщина, подбежав к ним.

Механики недоуменно переглянулись и уставились на нее.

— Он прилетел сюда пару дней назад.

Один из механиков пожал плечами, второй просто отвернулся.

— Кто тут у вас старший? — нетерпеливо спросила Пенни. — Как я могу узнать, поднялся ли его самолет в воздух?

— Вам нужно зайти в центр управления полетами, — небрежно ответил первый механик. — Там есть регистрационный журнал, в нем записаны все взлетевшие и приземлившиеся самолеты.

— Где это? — В голосе Пенни прозвучала настойчивость.

— Посторонним туда вход воспрещен.

— Где это? — заорала журналистка.

— Говорю же, что вас туда…

— Да скажите же, где это!

— В самом конце взлетно-посадочной полосы, — ответил второй механик, испуганный ее поведением. — Небольшое, одиноко стоящее здание.

— Спасибо, — бросила через плечо Пенни, выбежала в ворота и села за руль.

Центр управления полетами напоминал скорее не башню, а приземистый круглый сарай. Пенни мчалась к нему на полной скорости и вдруг заметила справа кое-что интересное. Маленький одномоторный самолет выкатился в конец взлетно-посадочной полосы. Судя по всему, пилот готовился к взлету.

Пенни прищурилась в ярких лучах полуденного солнца и разглядела в кабине за штурвалом одинокую фигуру. Чутье подсказало ей, что это Джон. Нельзя было терять ни минуты. Пропеллер взревел, набирая обороты. Пилот получил разрешение на взлет, и самолет медленно покатил по взлетно-посадочной полосе.

Пенни не раздумывала ни мгновения. Не убирая ногу с педали газа, она резко выкрутила вправо рулевое колесо. Маленький автомобиль запрыгал на узком газоне, отделяющем дорогу, усыпанную гравием, от взлетно-посадочной полосы. Журналистка увидела, как опустились закрылки. Самолет должен был вот-вот оторваться от земли. Сквозь рев двигателя машины и протестующий грохот подвески на неровной земле она услышала надрывный вой. Ну да, мотор самолета заработал на максимальной мощности. Летчик собирался начать разбег.

Маленький самолет покатил по взлетно-посадочной полосе, быстро набирая скорость. Пенни подъехала прямо к концу полосы и предприняла последнюю отчаянную попытку не дать пилоту подняться в воздух. Она оказалась там на мгновение раньше и безрассудно поставила машину посреди полосы, прямо на пути стремительно приближающегося самолета.

Пенни заглянула в кабину. За штурвалом действительно сидел Джон.

Пенни не могла сказать, узнал ли он ее. Она выскочила из машины и замахала руками, показывая, что нужно остановиться. Но журналистка не приняла в расчет того, как же трудно остановить взлетающий самолет в самый последний момент, перед отрывом от земли. Пенни увидела неумолимо приближающиеся сверкающие лопасти винта, и только теперь у нее мелькнула мысль о том, что ей угрожает опасность. До этой секунды она была поглощена стремлением во что бы то ни стало остановить Джона.

Рядом больше никого не было, никто не мог ей ничем помочь. Двое механиков вышли из ангара и наблюдали за происходящим. Диспетчер, находящийся в центре управления полетами, тоже беспомощно смотрел на эту женщину и был поражен ее глупостью. Охранник аэропорта вскочил в машину и понесся к взлетно-посадочной полосе, сознавая, что все равно не успеет.

Пенни попятилась назад и наткнулась спиной на машину. Она пригнулась, наклонила голову, но все равно почувствовала, как бешено вращающийся пропеллер притягивает ее волосы.

На такой скорости Джон не мог не только остановиться, но и свернуть со взлетно-посадочной полосы, не рискуя при этом потерять контроль над самолетом. Ему оставалось только мчаться вперед. Он что есть силы потянул штурвал на себя, задирая нос маленького самолета.

Пенни застыла на месте и закрыла глаза. Она смирилась с судьбой и была уверена в том, что огромные стальные лопасти, острые как бритва, вот-вот раскромсают ее на куски.

Где-то далеко закричал один человек, затем другой. Самолет оторвался от земли, скользнув шасси по крыше машины. Он пролетел буквально в каких-то дюймах над ней. Оглушительный рев двигателя стал затихать по мере того, как Джон набирал высоту и улетал все дальше.

Пенни не сразу поняла, что произошло, и открыла глаза. Она развернулась, проводила взглядом самолет, удаляющийся на восток, и испытала огромное облегчение по поводу того, что ей удалось спастись от неминуемой смерти. При этом журналистку жутко встревожило то, что Джон все-таки поднялся в воздух. Он и не подозревал о том, что теперь его судьба решена.

— Черт побери, что вы делаете?! — послышался рядом мужской голос.

— Эта сумасшедшая сучка решила покончить с собой! — присоединился к нему другой.

Охранник остановил свою машину в нескольких шагах от Пенни и вместе с другими людьми побежал к ней.

— Самолету нужно было запретить взлет! — воскликнула она.

— Это еще почему, дура ты набитая, черт бы тебя побрал?! — спросил охранник.

— Он выведен из строя. Джон разобьется!

Самолет уже скрылся из вида.

Охранник схватил Пенни за запястье.

— Вам придется кое-что объяснить. Вы едва не погубили самолет вместе с летчиком и не погибли сами, — решительно сказал он. — Вы должны будете пройти со мной.

— Нет! — попыталась высвободиться Пенни. — Вы должны немедленно предупредить пилота Джона Филлипса! Сию же минуту!

— Ну да, конечно, — пренебрежительно бросил охранник и еще крепче стиснул ее руку.

— Вы ничего не понимаете! — взмолилась та. — Самолет принадлежит Джону Филлипсу. Он выведен из строя. Вот почему я пыталась помешать ему взлететь. Я не хотела, чтобы он разбился!

Охранник потащил Пенни к своей машине.

— Это все вы объясните полиции, черт побери.

Несмотря на редкие черные тучи, кое-где висевшие над побережьем, небо над материком оставалось ясным. Маленький самолет спокойно летел над предгорьями Австралийских Альп.

Джон включил автопилот. Он до сих пор не пришел в себя после того, как едва не врезался в машину Пенни на взлетно-посадочной полосе. У него перед глазами стояли картины того, что могло бы произойти, если бы самолет оторвался от земли чуть позже.

Почему вся его жизнь превратилась в одну сплошную драму? О чем его так настойчиво пыталась предупредить Пенни?

Джон не мог решить, остановился бы он, даже будь у него такая возможность. Скорее всего, Пенни собиралась сказать ему еще что-то такое, чего он не хотел выслушивать. Ее решимость погубить его стала совершенно неожиданным и потенциально гибельным ударом судьбы. Если все эти полицейские разбирательства будут заново открыты, а Пенни напишет свою статью, то вероятность того, что его в конце концов арестуют, станет очень высокой. Филлипс никак не мог предвидеть, что кто-то свяжет воедино все эти смерти, вроде бы не имеющие никакого отношения друг к другу. Эта мысль не давала Джону покоя. Он не знал, что ему делать дальше.

Пилот взглянул вниз и на мгновение восхитился бескрайней красотой горных хребтов, заросших густым лесом. К ним примыкали темно-синие просторы океана, уходящего вдаль, покуда хватало глаз.

Тут ему вдруг показалось, что двигатель пропустил один такт. Джон тотчас же полностью сосредоточил внимание на приборах. Почти все вроде было в порядке. Лишь давление масла оказалось чуть ниже нормы. Джон постучал пальцем по циферблату. Стрелка не шелохнулась. Двигатель снова чихнул. Теперь уже ошибки быть не могло. Филлипс опять проверил показания приборов. Внезапно давление масла стало быстро падать. Пропущенные такты слились в четко выраженный кашель. Джона прошиб холодный пот. Случилась беда.

Он схватил микрофон, подключенный к радиопередатчику, и заговорил, стараясь не показывать страха, охватившего его:

— Говорит «Браво-Танго-Оскар». У меня проблемы с двигателем и…

Тут он заметил струйку масла, вытекающую из-под кожуха двигателя. Самолет начало лихорадочно трясти.

Послышался спокойный голос авиадиспетчера, по-австралийски растягивающего гласные:

— Говорит диспетчерская в Мансфилде. «Браво-Танго-Оскар», где вы находитесь? Прием.

Джон уже не пытался скрыть панику.

— Говорит «Браво-Танго-Оскар»…

В этот момент двигатель заглох. Его прерывистый вой сменился оглушительной тишиной, нарушаемой лишь свистом ветра. Самолет резко клюнул носом.

Джон потянул за штурвал, пытаясь выровнять самолет, но тот продолжал падать. Джон подался вперед и нажал кнопку пуска двигателя, но это ни к чему не привело.

— SOS, SOS! У меня отказал двигатель. Я примерно в ста милях…

Микрофон, похоже, тоже не работал. Джон продолжал без всякого результата нажимать кнопку пуска двигателя.

— Я вынужден прыгать! — крикнул он в умерший микрофон.

Не пытаясь больше выйти на связь, Филлипс бросил микрофон на соседнее кресло, чтобы держать штурвал обеими руками. Самолет стремительно падал.

— «Браво-Танго-Оскар», вы меня слышите? «Браво-Танго-Оскар», вы меня слышите? — снова и снова повторял диспетчер в Мансфилде.

Джон что есть силы пнул левую дверь, но ее заклинило. Самолет набирал скорость, быстро теряя высоту. Джон ругался последними словами и продолжал колотить ногой в дверь.

— «Браво-Танго-Оскар», «Браво-Танго-Оскар»…

Филлипс развернулся, с трудом натянул парашют и вытянулся поперек двух кресел. Он заколотил в дверь обеими ногами, истошно вопя и усилием воли заставляя ее открыться. Самолет падал уже почти вертикально. В стекло кабины была видна стремительно приближающаяся земля, каменистая, заросшая лесом. Джон подобрал ноги так, что колени уперлись в подбородок, и нанес последний, отчаянный удар. На этот раз в двери что-то щелкнуло, и она распахнулась.

Филлипс торопливо перелез через кресло, выпрыгнул из самолета и дернул за кольцо. С громким шелестом шелка и хлопком воздуха парашют раскрылся у него над головой. Падение резко замедлилось. Самолет врезался в горный склон совсем рядом и взорвался. Ударная волна подбросила парашют вверх. Джон пролетел над вершинами деревьев и оказался над маленькой поляной. Там он и приземлился. Парашют медленно накрыл его огромным саваном. Над лесистым склоном горы поднялись столбы белого дыма. Фигура под парашютом зашевелилась. Джон был жив.