Если я покину политику, я займусь психикой женщины и ее стилем. Или, другими словами, состоянием души и обликом. Не отдельно первым и отдельно вторым, и не «или-или», а именно так, слитно: обликом и состоянием души. Они у нас связаны теснее, чем мы думаем, и форма влияет на содержание так же, как содержание влияет на форму.

У меня есть подруга. Вроде бы Бог ничем не обидел: ни характером, ни внешностью, ни деньгами. Но незаметно все, кроме денег, куда-то ушло. Она превратилась в тетку: глаз потух, располнела, во рту блестят золотые коронки, на голове пылится археологический сессун – стрижка, завезенная в семидесятых годах в Советский Союз французской певичкой, давно и благополучно всеми забытой. Я люблю свою подругу и однажды не вытерпела и устроила ей скандал. Потребовала, во-первых, поменять золотые коронки на фарфоровые. Во-вторых, иначе подстричься. Сейчас есть гели, пены, можно из трех волосинок изобразить что угодно. Пусть даже тебе стрижка не будет идти, но пусть прическа поживет своей стильной жизнью, более современной, чем ты сама, а за ней, глядишь, и ты подтянешься. Со мной, например, так и получилось. Сначала я радикально разобралась с педагогическим пучком. Села в парикмахерское кресло, зажмурилась: режьте! А после потихоньку сочинялись и иной гардероб, и иной мужчина, и иной сценарий судьбы. В-третьих, потребовала освободить уши от висюлек. Лицо – не елка. Есть очки? Довольно очков. В-четвертых, убрать эту жлобскую золотую оправу. Подобрее, поовальнее, оправа потемнее, роговая. Очки очень много значат в создании образа. Я сама очень долго носила очки в узенькой оправе. Мне было удобно: когда смотришь вблизи, можно спустить очки на нос. И один политтехнолог сказал:

– Очень жесткий образ. У вас и так короткая стрижка, у вас и так темная одежда, вы и так худая. Вес не изменить, стрижку тоже, остаются очки. Надо смягчить образ круглыми очками. Что-то от Гарри Поттера. Другим это повредит. Вам – нет.

Политтехнологу я не поверила, пока не увидела ведущую телепрограммы «Слабое звено». Мне предлагали вести эту игру. Неужели у меня в этой оправе такой же стервозный вид?

Я стала носить круглые очки. Первые были очень большие. Я в них походила на летучую мышь. Потом нашла оптимальный вариант а-ля Джон Леннон. Правда, резко стала похожа на японского императора. Ну и ладно. В конце концов, кто у нас в курсе, как выглядит японский император?

Подруга послушалась и начала преобразовываться. Коронки поменяла. Купила итальянские очки, хипповые дальше некуда, такие смешные, элегантные и хулиганистые. Но изменить радикально стрижку не решилась. Сделала что-то компромиссное, ни то ни се, ни два ни полтора. В результате через полгода съехала на проклятый сессун. Очки поломались, напялила очередные золотые. Опять начала покупать программные тряпки марки «антисекс» вроде широких клетчатых штанов с начесом, потому что «тепло и удобно». Я отступилась, признав свое поражение, но не могла внятно себе объяснить, почему так происходит, пока мой муж не решил похудеть. Во время беременности я набрала двадцать килограммов, и он вместе со мной в знак солидарности прибавил столько же. Я от своих избавлялась с трудом, Володя же на глазах приобрел нужную форму без всяких усилий: в клуб не ходил, целлофаном не оборачивался, марафоны не бегал. Я потребовала открыть секрет. Муж секрет открыл: надо представить внутри, кем ты хочешь стать, и чтобы этот кто-то поселился в тебе. А дальше уже автоматически начинаешь более аккуратно есть, более активно двигаться и так далее. А главное, тело и душа, живя в новом образе, меняют энергетику. И я поняла, почему подруга съезжает в идиотскую советскую форму: ее душа никак не изменилась и тянет обратно.

Более удачным был эксперимент с другой моей приятельницей. Она живет в Эмиратах, приехала туда нищей, из Украины, где работала врачом. Открыла при поликлинике маленький гомеопатический кабинет. Сейчас у нее собственная клиника, лечит шейхов.

Ей за пятьдесят, у нее шикарная, налитая фигура. Когда мы с мужем у нее гостили, она мне пожаловалась: «…я устала, вокруг меня бешеное количество блестящих мужиков. Но они со мной общаются только по-деловому, они во мне видят только врача». А кого должны увидеть в женщине, которая разговаривает, точно выписывает рецепт, даже когда говорит о театре или кино, в женщине, непоколебимо одетой в пиджак, как героиня «Служебного романа» в исполнении Алисы Фрейндлих до интимного свидания со своим подчиненным в исполнении Андрея Мягкова? Да, арабский мир – пафосный. Тут не будешь щеголять в трэшевом прикиде и фраппировать, изображая из себя альтернативщика. Не поймут. Но почему все время пиджаки? Здесь же теплый климат. Есть трикотаж. Он – сексуален, он смягчает деловую женщину. И почему непременно английские брючки? Бизнес-леди и чиновные дамы и у нас любят пряменькие английские брючки. Наденут, и никаких отвлеченных неформальных мыслей ни у кого не возникает. Сразу ясно – перед вами руководитель, партнер, боевая единица: получил указания, выполнил, доложил. Я тоже в основном ношу брюки, но широкие, непротокольные. В сочетании с тесным маленьким пиджаком они работают на образ сильной и одновременно хрупкой женщины. Такую модель трудно купить. В дорогих бутиках висят пачками исключительно английские брючки вместе с расшитыми стразами пиджаками.

В магазинах они не производят такого удручающего впечатления, как на живой женщине, потому что миниатюрного размера, а на складе лежат и большого размера. Их лепят специально для России, покондовее, попроще. Лепят и, естественно, рекламируют. Они во всех глянцевых журналах на всех манекенщицах. Но на манекенщицах они смотрятся! У манекенщиц рост, у манекенщиц талия – сорок пять сантиметров, у манекенщиц бедра – восемьдесят. А когда пропорции иные, то фигура сразу становится бидончиком или матрешкой. Никогда нельзя копировать картинку из глянца. Корпорации за рекламу платят сумасшедшие бабки, за счет чего эти журналы и существуют. Других денег нет. На эти фонды журнал садится, от них кормится. Он не зависит от читателя, он зависит от рекламодателя, которому важно продать, убедить, что только то, что он предлагает, и есть то, что вам нужно. Но если Дженифер Лопес разодета в замшевую куртку с ковбойскими лохмотками, мини-юбку, сапоги на шпильке выше колен и цветастую кофточку от какого-нибудь дома высокой моды, и она прекрасна, вы, одетые так же, будете нелепы. Модно, не модно, если не подходит к фигуре, забыть сто пятьдесят раз.

Я повезла подругу в «Манго». Мы купили ей летящие брюки, в бедрах в натяжку, трикотажную маечку, оранжевую сумку на смешной цепочке и оранжевые сабо, приподнявшие ее над землей сантиметров на десять. Периодически женщина должна ходить на каблуках. У нее от них меняется осанка. Я до сорока пяти лет ужасно ходила, как жираф, коленками вперед. Опять же Володя, сам обладающий природной пластикой тигра, посоветовал: когда идешь, опирайся на поясницу, а не на живот. И у тебя сразу выпрямятся ноги, выпрямятся плечи, освободится позвоночник, и ты не сможешь выкидывать коленки вперед. И не тыкайся носком в землю. Быстрее не придешь. Ступай с пятки. Кажется, что двигаешься медленнее, а доходишь за такое же время.

Сродниться с такой походкой, довести ее до автоматизма мне не удалось, но, когда требуется, помогают каблуки. На каблуках невольно начинаешь опираться на бедро. Поэтому молодые девушки, озабоченные поисками правильного жениха, и гламурные жены всегда на высоченных каблуках. Они и за картошкой с маленьким ребенком попрутся на шпильках. Зимой, летом, в гололед. Это дает статность. Гламурный образ женщины связан со статью и взглядом свысока на окружающий мир. Опустилась на плоскую подошву – самооценка опускается следом. Недаром все ведущие фотографы своих моделей ставят на каблуки. Стопа поднимается, мускулы напрягаются, менее стройные конечности становятся более стройными, очень стройные конечности становятся супер. Другой вопрос, что иногда не хочется изображать из себя царицу. Не хочется – не надо. Если у меня болит голова, если у меня дурное настроение, в этот день я не надену туфли на каблуках и одежду в обтяжку, а влезу в бесформенные штаны, в бесформенную рубаху на три размера шире, на шею намотаю платок с висящими маргинальными лохмотьями и буду ходить, имитируя походку уличной шпаны, слегка согнув плечи и приволакивая ноги.

Когда мы надели на подругу все обновки, мой муж ахнул: «Ходячий секс!». У нее выпрямилась спина, она прогнулась в пояснице, стала павой. И ее наконец-то начали спрашивать, не где купить лекарство, а что она делает вечером.

К сожалению, для нас типичнее первый случай, когда женщина мертвой хваткой, как знаменосец за полковое знамя, держится за поставленный на себе крест, и ее психологический возраст опережает биологический лет на двадцать. Но она в этом не слишком и виновата. К досрочному старению ее приговаривает, принуждает наше общество всеми доступными ему способами. Отовсюду, с рекламных щитов, с обложек, с модных витрин на нее победительно смотрит чужая паспортная молодость. Женщине внушается, что после определенного возраста ей ничего не светит и она или должна этот свой возраст скрывать, лихорадочно натягивая, шлифуя, вшивая, добывая и вкалывая стволовые клетки, которые на проверку в лучшем случае оказываются обыкновенной глюкозой, или уже смириться и не дергаться. Большинство смиряются, принимая как норму систему подлых запретов и ограничений: этого уже нельзя, этого давно уже нельзя, об этом и думать забудь, о том и не вспоминай. Из дозволенных удовольствий остается еда. Хочется себя чем-то порадовать – съела кусок торта, У мужа весь вечер заблокирован мобильник – съела два куска торта. Не влезла в любимые джинсы – разрыдалась и, всхлипывая и давясь, смела торт целиком, без стыдливых нарезаний, ложкой. А назавтра купила похоронный комплект «Прощай, молодость» – квадратную юбку до середины колена, квадратную блузку (две вытачки, воротничок, манжеты) до середины бедра и назвала смазливую продавщицу «милочка». Прощай, молодость!

Слава богу, меня жизнь сталкивает в основном с обалденными бабами. Многие из них жили в тепличных условиях и где-то к сорока годам мужья их побросали, поменяв на молодых. Их обеспечили деньгами. Но они – одни. Вначале внутри них сидит огромная обида, которая, если на ней сосредоточиться, может довести до ручки, но чаще они очень быстро приходят в себя, у них происходит сумасшедшая ломка и они превращаются в других женщин. Ярких, мобильных. Они резко стройнеют, молодеют. От одной моей знакомой, красавицы малахольного типа, муж ушел к молодой девушке. Они были вместе со школьной скамьи, она обслуживала его карьеру и биографию, последние годы они не вылезали из ссор, по причине которых моя знакомая не вылезала из меланхолии. На моих глазах меланхолия исчезла. Занялась своим бизнесом. Все у нее в норме. Она сама моделирует свою судьбу и выглядит по-другому. Это удивительно – характер-то прежний, нельзя же поменять характер на пятом десятке. Хотя возможно, что нынешний ее образ и есть подлинный, а прошлый образ как раз и был навязанным.

Но все равно в нашей стране брошенной в сорок лет женщине нелегко. Если в такую женщину мужчина и влюбится, он семь раз отмерит и в итоге, скорее всего, отрежет: как жениться на старухе, даже если она нравится и умница, еще и дети чужие. Это не принято. У нас же существует возрастная дискриминация. Мужчину моложе шестидесяти никто не назовет стариком, женщину старухой – запросто. Почему? Не мужчину же, чье сексуальное долголетие – особая милость судьбы и природы, а женщину природа сконструировала так, что она способна весь свой век заниматься любовью без всяких специальных усилий. Везде и всегда, в любую эпоху женщины живут на десять-пятнадцать лет дольше мужчин. Зачем Бог нам продлил жизнь? Наверное, не для того, чтобы бедным раскольниковым было за кем гоняться с топором. Я вычеркнула слово «старуха» из своего лексикона из принципа. Во французском, в английском такого слова нет, нет этого уничижительного отношения к возрасту. Там «пожилая дама». И там давно никто не обращает внимания ни на возраст, ни на детей. Главное, заискрило или нет.

Я видела чудную пару: монументальная, поразительно некрасивая итальянка и тщедушный американский профессор с большим лбом. Он умирал от ее большого тела. Он на коленях умолял выйти за него замуж. Год ухаживал, пока согласилась. Ему было до лампочки, что у нее четверо детей, что она значительно старше его. У нас в такую пару тыкали б пальцем, хихикая и недоумевая. В одну известную тележурналистку по уши влюбился молодой человек. У них был долгий роман, года три-четыре. И из-за разницы в возрасте (где-то в двадцать лет) она отказалась сначала от брака, а потом и от отношений. Не смогла преодолеть: а что со мной будет через десять лет? А ты можешь об этом не думать? Жизнь очень короткая. Взаимности достигнуть трудно, а здесь повезло – вы оба любите. Что ты изображаешь? Да брось им всем вызов. Не смогла.

Однажды я встретила на тусовке доктора Бранда. Я в тот момент была вся в депрессиях в связи со сложностями в семейной жизни. А у меня такая физиономия, к сожалению, что проницательные люди сразу понимают – я в тонусе или расстроена. Он спросил, что со мной. И я заныла: «…почему жизнь так несправедливо устроена, почему у нас возраст, а у них – бархатный сезон» и т. д.

– Ира, – сказал мне доктор Бранд, – запомните, если вы хотите проверить, нравитесь ли мужчинам (а у каждой женщины время от времени возникают на этот счет сомнения), не проверяйте на ровесниках. Они будут вас ценить. Говорить о политике. А провожать глазами и прочими частями тела будут юных дев. Проверяйте на молодых. Они нуждаются в опыте, в интеллекте и взрослой сексуальности.

Я стала обращать внимание на эту информацию, и, действительно, по всему миру, чем старше женщина, тем моложе любовник или муж. И наоборот. Я и сама заметила, что как только мне подвалило под пятьдесят, вокруг меня стало виться бешеное количество мужчин между тридцатью и сорока. Им страшно интересно со мной. Этот интерес искренний. Потому что именно к этому возрасту женщина становится отточенным бриллиантом. В ней и знание жизни, и сокровенный, усталый шарм, внутри которого мерцает сексуальность. Конечно, есть мужчины, необязательно молодые, которые от этого сходят с ума, но это исключительный случай. Наш социум никак не способствует его выращиванию. Пока же такой мужчина не выращен, появляются косяки брошенных баб. А те, которые не брошены, боятся остаться одни, и их дико раздражают независимые женщины, хищницы, которые спят и видят, как бы отнять их сокровище. Они защищают себя ханжеством и свое безрадостное существование, свою преждевременную старость возводят в ранг образца.

В прямом эфире на «Эхе Москвы» женщина, судя по голосу, моя ровесница, задала вопрос, который меня потряс: а что Хакамада выкобенивается? Ей пошел пятый десяток, вставила новые зубы, сделала круговую подтяжку и думает, что молодо выглядит. Ничего себе! Что ж бабы такие добрые? Я ничего пока еще не подтягивала и ничего не вставляла, но даже если бы и так? Почему, если есть деньги, женщина не должна делать подтяжки и вставлять зубы? С каких пор это ужасно? Разве гнилые зубы и неухоженное лицо – это красиво? Интонация, когда она говорила об этих подтяжках и этих зубах, была такой, словно я переболела сифилисом, а теперь борюсь за нравственность. Во мне нет обиды. Только жалость. Мне хочется протянуть руки и сказать – так нельзя! Вы все – замечательные бабы, надо просто решиться. Не бойтесь себя, не бойтесь мира, не отказывайте себе ни в чем, что возвратит ему краски и объем. Если не ради себя, то хотя бы ради детей. Потому что в стране, где самая значительная часть населения (а женщин от сорока и старше в России – около шестидесяти миллионов) лишена вкуса к жизни, ничего хорошего произойти не может.