В предыдущих главах мы рассматривали процессы, изучаемые естественными науками, — процессы, которые даже можно описать на языке математики. В данной же главе (а также в следующей за ней) мы обратимся к проблемам, касающимся межчеловеческих отношений. Сразу встает вопрос о том, не является ли человек настолько сложным существом, что каждая попытка создания теории, призванной предсказать его поведение, изначально обречена на провал. Однако в экономике мы имеем дело уже не с поведением отдельного человека, а с поведением целых групп людей. Одно из положений синергетики — позднее мы обоснуем и поясним его — гласит: поведение больших групп людей прогнозируемо. Вопрос, собственно, заключается в следующем: можем ли мы описать поведение целых групп — в экономическом или социальном контексте — при помощи неких универсальных закономерностей? Сам факт существования таких наук, как экономические или, скажем, социологические, свидетельствует о том, что попытка научного проникновения в сущность данного вопроса действительно имеет место. При этом мы заранее должны быть готовы к тому, что в силу сложности рассматриваемых проблем нам предстоит столкнуться с немалыми трудностями, связанными с различием между научными направлениями, два из которых следует выделить особо. Для первого направления характерно объяснение совокупности происходящих событий через поведение отдельного индивидуума, и колоссальную роль здесь играет психологический компонент. Представители второго направления рассматривают события, происходящие в экономической или социальной сфере с точки зрения системы — причем сначала еще следует пояснить, что именно понимается в этой связи под словом «система».

Чтобы коротко и ясно описать позицию, занимаемую синергетикой, рассмотрим несколько конкретных примеров из экономики.

Вся экономическая жизнь основана на ряде закономерностей, по большей части неявных. Каждый коммерсант должен, естественно, заниматься планированием, и отчасти даже долгосрочным, ориентируясь при этом на поведение своих клиентов. Возьмем крайний случай. Магазин, торгующий товарами для новобрачных, практически ничего не знает наверняка о том, когда именно собирается вступить в брак та или иная определенная пара, и несмотря на это оказывается все же вполне способен предусмотреть потребность, скажем, в свадебных платьях; это возможно как раз потому, что расчет строится не на поведении какой-то отдельной пары, а на поведении множества пар. В основе этого расчета лежит эмпирический факт, что каждый год состоится определенное среднее число бракосочетаний. Учитывая то, что в таком деле существуют еще и сезонные колебания, о которых опытный управляющий, конечно, осведомлен, магазин может вести торговлю достаточно гибко.

Аналогичную картину мы обнаружим и в банке, который должен держать наготове деньги, необходимые его клиентам. Банку точно так же чаще всего неизвестно, когда именно придет тот или иной определенный клиент и сколько денег он пожелает получить. Несмотря на это, банк оказывается в состоянии обеспечить наличностью всех обратившихся за деньгами клиентов; искусство банкира, правда, в том-то и заключается, чтобы не держать слишком много денег наличными: для него это означало бы потери на долгосрочных вкладах.

Эти примеры иллюстрируют то, что мы знаем из опыта: в поведении очень больших групп людей существуют закономерности. При этом для синергетики важно различие между, так сказать, нормальным и необычным поведением. Под нормальным подразумевается поведение людей, действующих независимо друг от друга, т. е. не состоящих, допустим, в тайном сговоре покупать на следующей неделе хлеб только у булочника Такого-то. В случае независимого поведения действуют законы больших чисел, установленные в XIX веке гениальным математиком Карлом Фридрихом Гауссом (1777-1855). Применяя эти законы, можно не только предусмотреть, какое количество товаров магазину необходимо иметь в распоряжении, но

и возникновение колебаний, с которыми следует считаться, занимаясь торговлей.

Иначе обстоит дело с коллективным поведением. Именно оно и является предметом исследований в синергетике. Когда мы в дальнейшем будем говорить о коллективном поведении, мы будем подразумевать под этим такое поведение, при котором люди действуют так, словно они сговорились между собой; естественно, при этом ни в коем случае не имеется в виду, что каждому из этих людей действительно пришлось «сговориться» со всеми остальными.

Существуют ситуации, аналогичные тем, с которыми мы сталкивались, рассматривая в предыдущих главах примеры с лазером, жидкостью и т.п.: отдельный элемент оказывается прямо-таки вынужден действовать в духе, соответствующем совершенно определенному состоянию порядка, или организации, системы. Особенно яркими тому примерами являются экономические катастрофы — например массовая продажа акций при падении их курса (вследствие чего курс становится еще ниже) или скупка золота в периоды инфляции; ниже мы подробнейшим образом рассмотрим пусть не столь драматические, но, возможно, более важные и типичные случаи. Помня о том, что мы узнали, разбирая примеры из естественных наук, нетрудно будет понять, от чего зависит происходящее в экономической или социальной жизни. Мы видели, каким образом из-за определенных изменений внешних условий состояние системы становится неустойчивым, а затем сменяется другим — часто совершенно не похожим на прежнее. Отдельные элементы системы (например жидкости, заключенной в сосуде), «порабощенные» параметром порядка, вовлекаются в новое состояние.

С помощью синергетики удалось удивительным образом обобщить закон больших чисел: теперь мы имеем возможность установить закономерности даже в тех случаях, когда отдельные индивидуумы перестают действовать независимо друг от друга. В высшей степени сложная экономическая жизнь изобилует примерами синергетических эффектов; некоторыми наиболее типичными из них — такими, скажем, как поведение деловых людей — мы займемся подробнее.

 

Торговля мороженым на пляже

Следующим забавным примером я обязан одному из наших приглашенных профессоров — Тиму Постону. Речь в нем пойдет о двух продавцах мороженого, решивших работать на одном пляже. Можно было бы наивно предположить, что наилучшим для обоих торговцев станет такой вариант: пляж следует поделить пополам, а каждый продавец должен занять место в середине своего участка. Однако это состояние не обязательно окажется стабильным. Вполне возможно, что одному из торговцев придет в голову перебраться поближе к «границе» с целью заполучить еще нескольких потенциальных покупателей, тем самым расширив свою клиентуру за счет конкурента. Конкурент, естественно, должен как-то отреагировать на этот маневр; в ответ он тоже перемещается ближе к границе между участками. Подобные перемещения могут быть произведены несколько раз, но цикл заканчивается всегда одинаково: торговцы встречаются на приграничной полосе и вступают в сильнейшую конкуренцию. Когда Постон рассказывал об этом, нам показалось, что оба торговца в результате этих маневров заработают меньше, чем могли бы, оставаясь каждый в центре своего участка, так как, собравшись вместе посреди пляжа, они вообще теряют потенциальных клиентов из числа, скажем, обитателей окраинных областей. Перед нами пример зависимого поведения обоих торговцев (они зависят друг от друга, и поведение одного — это всегда реакция на поведение другого), в результате которого они вынуждены маневрировать в складывающейся ситуации таким образом, что оба остаются в проигрыше, зарабатывая меньше, чем могли бы, работай каждый из них изолированно от другого. Примеры такого рода весьма многочисленны, и мы с вами к ним еще вернемся.

Чем дольше я размышлял над этим примером, тем больше сомнений у меня возникало. Действительно ли продавцы всегда упускают свою выгоду, торгуя рядом друг с другом? Я вспомнил о наблюдении, сделанном мною во время многочисленных лекционных турне. Если в незнакомом городе мне хотелось посетить какой-то определенный ресторан или магазин, я почти всегда должен был подолгу плутать вокруг, обнаруживая, что именно в этом квартале или на этой улице один ресторан соседствует с другим, и магазины выстроены друг за другом. Это противоречит нашему привычному представлению о том, что торговцы должны бы, собственно, стремиться избежать конкуренции и потому размещать свои заведения по возможности равномерно. Так я пришел к предположению, что для анализа поведения деловых людей важна величина экономических районов; иными словами, важно знать, насколько мобильны клиенты, какими количествами времени и, так сказать, желания они располагают для того, чтобы преодолевать расстояния, разделяющие экономические объекты. Расчеты показывают, что в действительности равномерное распределение таких объектов весьма рационально и целесообразно, если отдельный клиент готов преодолеть лишь небольшие расстояния. Однако он же оказывается способен и на большее — в том случае, если магазины расположены в каком-то одном районе. Такие «скопления» даже предпочтительны благодаря тому, что они обладают для потенциальных покупателей повышенной притягательной силой. Кооперируясь таким образом, они оказываются в состоянии предложить клиентам в общем гораздо более широкий выбор, чем отдельные магазины, расположенные изолированно друг от друга, в результате чего их привлекательность для покупателей возрастает, они затмевают конкурентов и вытесняют их. Это и приводит к появлению «скоплений», о который можно было бы подумать, что они, конкурируя, только мешают друг другу. Я знаком с деловыми людьми, которые открывают свои относительно небольшие магазинчики вблизи крупных торговых центров, зная, что таким образом обеспечивается больший поток покупателей. Подобные скопления «однопрофильных» предприятий, очевидно, возникали и в прошлом, о чем свидетельствуют, к примеру, названия улиц вроде лондонской Бейкер-стрит.

 

Почему растут города?

Мы только что говорили о том, что магазины часто концентрируются в одном месте. Схожие механизмы управляют и человеческими поселениями вообще. Определенные социальные учреждения — такие как школы, церкви, больницы, суды, театры и т. п. — становятся необходимы и одновременно возможны только после того, как поселение достигает известных размеров. Размер поселения и появление в нем различного рода заведений оказываются, таким образом, взаимно обусловлены. С развитием коммуникаций и ростом потребностей людей (скажем, в сфере культурной или экономической жизни) усиливается желание остаться внутри такого уже достаточно большого поселения; кроме того, подобные места сулят возможность заработать хорошие деньги, а в странах победнее — хоть какие-нибудь деньги. Уже это само по себе оказывается основанием для того, чтобы большие города продолжали разрастаться, поглощая близлежащие городки и приводя к захирению более отдаленных. При этом начинается стихийный процесс постоянно усиливающейся централизации, в ходе которого побеждает некая определенная — как мы видели это в физике — «мода» (в данном контексте это некий центр). Перед нами типичный случай нестабильного развития. Будет ли этот процесс продолжаться, зависит, помимо прочего, еще и от имеющихся здесь средств коммуникации; при этом могут наблюдаться интересные примеры фазовых переходов. Стоит лишь количеству и скорости транспортных средств вырасти настолько, что жители непосредственно прилегающих к центру районов смогут добираться до него, затрачивая на это приемлемое для них время, как центр начинает безудержно разрастаться, поглощая эти районы. Очень эффективные транспортные средства могут, напротив, привести к возникновению вокруг центра так называемых городов-спутников, отчасти принимающих на себя роль «спальных» городов.

Особенно наглядно эту картину демонстрируют США, но и в Германии можно наблюдать нечто похожее; все более важное значение приобретают в этом прорцессе автомобили. Цены на пригодную для строительства землю в районах сосредоточения стремительно растут, и люди оказываются вынуждены искать жилье дальше от центра, но ближе к природе. Часто новые районы для будущего жилья обустроены очень скудно; здесь, в частности, может оказаться недостаточно (или почти совсем не оказаться) общественного транспорта, который доставлял бы жителей этих районов к их рабочим местам в центре. Общественный транспорт может оказаться здесь и вовсе невыгодным, не окупая затрат на самого себя, если «поселенцы» живут еще очень разбросано. Таким образом, для жителей районов, освоение которых только начинается, собственный автомобиль — это единственное эффективное средство передвижения. Только благодаря автомобилю многим людям удается избежать жизни в переполненных городах. Одновременно возникает и разделение общего течения жизни на два отдельных русла — работа и дом, со всеми имеющимися в этом достоинствами и недостатками. Вследствие увеличившейся мобильности людей изменилась и экономическая структура; мы видели это на примере скоплений магазинов. «Лавочки тетушки Эммы» стали редкостью, почти совсем исчезли — их место заняли торговые центры с большими стоянками, на которых покупатели могут оставить свои машины. При возникновении новых поселений такого рода очень важно расширить транспортную сеть — будь то улицы, пригодные для автомобильного движения, или эффективные средства местного сообщения, которые могли бы окупиться по завершении начальной фазы поселения. Как и во всех прочих случаях синергетической организации, отдельные элементы системы здесь обуславливают существование друг друга. В случае пригородного транспорта это выглядит следующим образом. Для того чтобы вложения в транспорт окупились, им должно пользоваться достаточно много людей. Люди же охотно пользуются транспортом — например городской железной дорогой — только тогда, когда он функционирует регулярно и с небольшими интервалами. Начальная фаза всегда связана с существованием неких «мертвых периодов». Интересна наблюдаемая при этом конкурентная борьба между автомобилем и железной дорогой. Многим европейцам, попадающим в США, сразу же неприятно бросается в глаза, что автомобили здесь бесповоротно вытеснили железнодорожный транспорт. И наоборот: одним из первых шагов, предпринимаемых американцем в Европе, оказывается аренда автомобиля — к удивлению европейцев, предпочитающих пользоваться поездами. Очевидно, существуют совершенно различные представления о «прогрессе»; формулируя окончательные суждения о подобных явлениях, мы должны быть весьма осмотрительны. Автомобиль дарит нам такую свободу передвижения в пространстве — это относится не только к работе, но и к отдыху, — о какой мы прежде едва ли отваживались мечтать. С другой стороны, именно с автомобилями связаны энергетические проблемы или, скажем, проблема загазованности. Принимая во внимание все многообразие и взаимосвязь различных компонентов такой сложной структуры, как наша жизнь, мне представляются в равной степени не соответствующими истинному положению автомобиля и проклятия в его адрес, и взгляд на него как на совершенное средство передвижения. Здесь необходим взвешенный подход, включающий в себя всю картину целиком. К примеру, частенько встречаются люди, которые ругают состояние дорог, вернувшись из отпуска, и одновременно активно выступают против строительства новой улицы в родном городе.

К сожалению, в рамках этой книги мы не имеем возможности продолжить рассмотрение этой интереснейшей проблемы, однако надеемся, что наши замечания дали читателю некий толчок для размышлений и некое представление о городах (и о транспортных средствах) не как о чем-то застывшем, данном раз и навсегда, а как о растущих и постоянно при этом изменяющихся структурах.

 

Управление бизнесом: делаем то, что делают конкуренты?

Рассматривая поведение продавцов мороженого, мы неожиданно затронули проблематику, связанную в экономических науках с теорией управления. Руководство фирмы должно наилучшим образом организовать структуру своего предприятия и выработать для себя оптимальную торговую политику. Решения, принимаемые руководством фирмы, имеют, естественно, весьма различный характер, но при этом кажется — по крайней мере, в рамках известных теорий, — что принятые решения зависят единственно от самого руководства. Однако уже пример с продавцами мороженого свидетельствует о том, что такие решения могут быть приняты и под влиянием других фирм. Одна из причин этого заключается в следующем: последствия принятых решений исполнены неопределенности. Они зависят как от экономического положения в целом, так и от поведения покупателей, от того, каким образом они воспримут, скажем, появление на прилавках новой продукции и т. п. Разумеется, фирмы пытаются каким-то образом снизить существующую неопределенность, прибегая с этой целью к исследованиям рынка и используя рекламу. При этом значительную роль играют синерге-тические эффекты. Допустим, вводится новая продукция, права на которую часто защищены патентом. Внедрение нового товара, конечно, шло бы гораздо успешнее, если бы он был предложен сразу несколькими фирмами; фирмы помогают друг другу, привлекая к новинке внимание покупателей. Это синергетическое явление может иметь, естественно, и обратный эффект: рынок окажется переполнен. Таким образом, мы видим перед собой типичный пример поведения системы с ограниченными ресурсами. Подобные примеры мы уже неоднократно рассматривали: достаточно вспомнить хотя бы изменение мод лазера или особенно яркие примеры, связанные с дарвинистской теорией эволюции.

Как мы видели, усиление конкуренции может иметь различные последствия. С одной стороны, это может привести к дальнейшему сужению специализации — например к производству каких-то особо претенциозных товаров; с другой стороны — к генерализации, т. е. к значительному расширению предлагаемого ассортимента. В автомобилестроении существуют известные примеры такого разделения. В первом случае речь может идти о фирме, занявшейся производством исключительно спортивных машин, обладающих совершенно определенным имиджем; во втором случае это окажется фирма, выпускающая самые разные модели — от малолитражек до представительских автомобилей.

Даже эти немногочисленные примеры достаточно ясно демонстрируют нам, что проблемы, с которыми мы сталкиваемся, имея дело с экономической системой, ни в коей мере не являются статичными. Мы, скорее, обнаруживаем здесь многообразные процессы бесконечного изменения.

Вследствие неопределенности решений многие фирмы вынуждены наблюдать друг за другом, что в конечном счете без каких-либо специальных договоров приводит к некоему коллективному поведению предпринимателей.

Здесь хотелось бы указать на существование одной очень важной точки зрения на данную проблематику; разобраться в ней с позиций синергетики очень легко. И в экономической теории, и в социологии снова и снова всплывает понятие «сговор». Порой создается впечатление, что предприниматели (или какая-то другая группа людей — например покупатели), что называется, «сговорились» против кого-то из своих же. Позднее мы, однако, убедимся в том, что коллективное поведение порой может вызывать к жизни такие процессы, избежать которых одиночке не под силу, так что в дальнейшем все выглядит так, будто против этого одиночки ополчился если уж не весь мир, так по крайней мере некая злонамеренная группа вступивших между собой в сговор людей. На одном конкретном примере мы сейчас продемонстрируем, что все решает не чья-то добрая или злая воля, а коллективно создаваемые условия.

 

Экономическое благоденствие и экономический упадок — две стороны одной медали

Обратимся к проблеме, которая обычно никого не волнует во времена экономически благополучные, но оказывается очень актуальной в периоды экономической депрессии: это проблема неполной занятости населения, а говоря проще — проблема безработицы. Разумеется, ученые интенсивно занимаются этой проблематикой, причем с течением временем их идеи, что вполне естественно, претерпевают изменения. Скажем, раньше экономика рассматривалась как статичная структура; эксперты пользовались такими понятиями, как рентабельность и эластичность. Каким же образом сумеет фирма адаптироваться в изменившихся условиях продаж? Сегодня все чаще на первый план выступает динамический подход к экономике, и экономические процессы рассматриваются как процессы развития, как своего рода эволюция. Такой подход вполне согласуется с генеральной линией синергетики, рассматривающей структуру не как некую данность, а стремящуюся постичь ее в ходе развития. В дальнейшем мы будем исходить из предложенной Герхардом Меншем математической модели, которая очень хорошо вписывается в общий метод мышления синергетики. Всем нам прекрасно известно (а теоретическая база для этих представлений была создана учеными-экономистами — такими, например, как Готфрид Хаберлер и др.), что индустриальное общество проходит в своем развитии через фазы экономического благополучия и депрессии. При этом переходы от одной фазы к другой могут быть очень ярко выражены. Как мы уже убедились на многочисленных примерах из предыдущих глав, во многих системах даже небольшие изменения внешних условий, обозначенные нами как «контрольные параметры», могут вызывать весьма ощутимые изменения всей системы в целом. В дальнейшем мы попытаемся рассмотреть проблему полной занятости в свете именно таких представлений. Но прежде чем мы перейдем к поискам более глубоких причин подобных фазовых переходов, остановимся еще на нескольких важных наблюдениях, полученных в ходе экономических исследований.

 

Технические новинки и инновации — вечный двигатель экономики

Читатель уже неоднократно встречался с тем, что в поведении разнообразных систем существуют две совершенно отличные друг от друга области. С одной стороны, есть область, внутри которой система — будь то лампа или слой жидкости — ведет себя абсолютно нормально, т. е. при наличии небольших изменений внешних условий поведение системы практически не изменяется. Но вместе с тем имеется чрезвычайно интересная область, в которой система теряет устойчивость и устремляется к изменению состояния. Условия при этом, так сказать, благоприятствуют переходу в новое состояние. Когда состоится этот переход и каким образом он произойдет, часто зависит от случайных колебаний, или флуктуаций. Именно второй тип поведения мы обнаруживаем в обсуждаемой нами экономической модели. Но что в экономической жизни играет роль флуктуаций — так сказать, роль решающего момента? Группа относящихся к такому моменту событий — это нововведения, и в особенности те, что основаны на новых изобретениях. Речь здесь может идти как об изобретении двигателя внутреннего сгорания, самолета или телефона, так и об изобретении нового пылесоса. Существует масса изобретений, вообще не известных широкой публике и все же очень важных, — это изобретения, упрощающие производственные процессы. Все подобные новшества обозначаются на языке экономистов словом «инновация»; именно этим термином мы и будем пользоваться в дальнейшем. Начнем с наблюдений, полученных учеными, исследующими инновационные процессы. Сразу вслед за началом первой фазы (с появлением инновации) открывается новая отрасль производства. Очень нагляден пример, связанный с изобретением автомобиля. Инновации, появившиеся в результате этого изобретения, были весьма многочисленны. Затем последовали инновации, целью которых было усовершенствование производственных процессов в только что возникшей отрасли. Расцвет новой отрасли промышленности сказался и на других отраслях экономики, что и привело экономическое положение в целом в состояние полного благополучия. Этот процесс может происходить очень по-разному: например, через рост оплаты труда и повышение вследствие этого покупательной способности населения, или через привлечение фирм-поставщиков, и т. д. Как показывают экономические исследования, в индустриальных странах Европы в конце сороковых и на протяжении всех пятидесятых годов преобладали инновации, позволяющие производить новые продукты, но не касающиеся новых способов производства. Затем, уже в шестидесятых, в области инноваций наконец произошел своего рода сдвиг, и производственные процессы претерпели ряд изменений, сущность которых можно охарактеризовать словом рационализация. Получение прибыли — вот тот простейший знаменатель, к которому можно привести мотивации для любого действия, предпринимаемого людьми в сфере экономики. Дискуссии на эту тему часто несвободны от эмоций — ну а как без них обойтись, скажем, владельцу автомобиля, размышляющему о повышении цен на бензин и полученной таким образом кем-то прибыли? Но мы попробуем обойтись без эмоций и не будем забывать о том, что сокращение прибыли в конце концов оборачивается убытком, а вопрос сохранения, к примеру, рабочих мест часто со временем вырастает в очень острую и животрепещущую проблему. Рассмотрим только экономические аспекты. С одной стороны, прибыль обеспечивается продажей достаточно большого количества какого-либо товара; с другой стороны, прибыль фирмы снижается при повышении заработной платы. Это влияет на цены и даже может привести к сильнейшей конкуренции. Вместе с тем, расширение производства часто связано с вводом нового вида продукции, что поначалу, естественно, сказывается определенным образом и на ее цене. И повышение зарплаты, и стремление снизить начальную цену нового продукта ведут к тому, что инвестиции в первую очередь направляются именно на рационализацию производственных процессов, а не по экспансивному пути повышения продаж. Это значит, что фирмы предпочитают не те инновации, в результате которых появляется новый вид продукции, а те, что ведут к усовершенствованию самого производственного процесса. Автомобильная фирма, таким образом, охотнее займется вводом в производственную цепочку новых автоматических сварочных станков, а не новой модели автомобиля.

Уже упоминавшаяся математическая модель Герхарда Менша, позаимствованная так называемой теорией катастроф, разработана на основе эмпирических данных и описывает наблюдаемый переход от полной занятости к безработице. Я перевел эту модель на язык синергетики и доработал. На множестве примеров, приведенных в настоящей книге, читатель мог убедиться в том, что с помощью графических построений мы почти всегда можем непосредственно просчитать результат изменения внешних условий, т. е. новое равновесное положение системы (например лазера или ячеистой структуры, возникшей в слое жидкости). На рис. 14.1 графически показано изменение синергетических затрат при изменении объема производства, обозначенного буквой х. Предположим для начала, что экономика находится в равновесном состоянии. Теперь рассмотрим, как изменяются синерге-тические затраты при изменении характера производимой продукции. Так как речь в данном случае идет об устойчивом равновесном положении, мы получаем именно ту форму кривой, которая изображена на рис. 14.1.

Рис. 14.1. Изменение синергетических затрат при изменении объема производства х

Далее исследуем изменение характера этой кривой после ввода в наш пример инвестиций, благотворно влияющих на производственные процессы. Поскольку мы стремимся к повышению производительности, кривая, очевидно, сместится вдоль горизонтальной оси вправо, по направлению к более высоким производственным показателям; таким образом, получаем кривую, изображенную на рис. 14.2.

Рис. 14.2. При введении инвестиций кривая затрат сдвигается так, что происходит увеличение количества произведенной продукции х

Меры же, ограничивающие производство, напротив, представляются сдвигом кривой влево. Что же произойдет при рационализации производства. Результатом такого процесса могут стать две совершенно различные ситуации; поясним это на примерах. Человеческий труд может быть заменен работой новых машин, вследствие чего себестоимость продукции снизится. Фирма, соответственно, получит возможность сохранить прибыль даже при условии ограничения производства. Рационализация при этом оказывается нацелена на снижение объемов производства. Однако можно рассматривать процессы рационализации и с другой стороны: продукция станет дешевле, и рынок примет большее количество товаров. Оба возможных результата — и снижение, и увеличение производства — могут быть представлены при помощи синергетической кривой (рис. 14.3), вид которой, наверное, не удивит читателя.

Рис. 14.3. Процесс рационализации производства ведет к тому, что появляется уже не одна, а две точки, соответствующие оптимальному уровню производства (количество производимой продукции может быть как увеличено, так и уменьшено)

Наша иллюстрация весьма выразительно демонстрирует тот факт, что тезис о существовании единственно возможного равновесного положения в экономике следует отбросить как неверный. Мы видим, что возможны два устойчивых состояния, при рассмотрении с чисто экономической точки зрения совершенно равноправных. Устойчивость же означает, что описываемые состояния не претерпят существенных изменений при небольшом вмешательстве в систему извне. При подобном положении вещей, разумеется, можно попытаться заранее нарушить эту внутреннюю симметрию, в результате чего синергетические затраты окажутся искусственно изменены (рис. 14.4). Каким же путем это достигается?

Рис. 14.4. Вследствие совокупного воздействия рационализации и инвестиций, направленных на расширение производства, достигается абсолютно оптимальное положение, соответствующее наибольшему возможному количеству выпускаемой продукции

Допустим, описываемая нами экономическая ситуация осложняется тем, что для внедрения в производство инноваций фирма располагает лишь определенной ограниченной суммой инвестиционного капитала. Подобное ограничение инвестиций означает сдвиг кривой влево, в направлении сокращения производства. Картина же, получаемая в результате применения методов рационализации на фоне сокращения инвестиций, схематично показана на рис. 14.5. Здесь видно, что экономическое положение в такой ситуации однозначно определяется левым минимумом, соответствующим сокращению производства, а значит, и сокращению рабочих мест.

Рис. 14.5. При сокращении инвестиций и прежнем уровне рационализации для предприятия становится более благоприятным положение, соответствующее снижению выпуска продукции

Последняя схема объясняет заключение, к которому пришел еще Герхард Менш. Чтобы рационализация производственных процессов привела к увеличению выпуска продукции и, соответственно, к полной занятости, необходимы инвестиционные вложения, направленные на рост производства; лишь при соблюдении обоих условий может быть осуществлен экономический процесс, который характеризует кривая, показанная на рис. 14.4 (см. рис. 14.6). Увеличившийся же объем продукции может быть принят рынком только в том случае, если инновации были связаны с производством новой продукции.

Рис. 14.6. Диаграмма, обобщающая результаты, полученные Герхардом Меншем и его сотрудниками. Здесь показано, как изменяется «оптимальное» количество выпускаемой продукции в зависимости от того, на что оказываются направлены инвестиции: на расширение производства (Е) или же на рационализацию производственных процессов ( R ). Для примера взяты производственные показатели Германии в разные годы. Обратите особое внимание на скачки, свидетельствующие о недопроизводстве

Представленными моделями — а даны они уже почти на профессиональном уровне — я хотел продемонстрировать читателю, как при помощи синергетики довольно сложные понятия могут быть представлены в относительно простом виде, и насколько четко выглядят результаты синергетиче-ского подхода к проблеме. С другой стороны, я так же, как и в предыдущих главах, не склонен скрывать тот факт, что полное изложение теории протекания процессов такого рода уже само по себе может занять целые тома, и, разумеется, никак не входит в наши планы; настоящая книга призвана, скорее, побудить к дальнейшим размышлениям на предложенные темы, а может, и к попыткам моделирования еще более сложных процессов.

При этом следует ясно осознать, что наряду с математическим моделированием свою роль здесь играет еще и интерпретация гипотез и результатов. Так в связи со снижением прибыли мы говорили о том, что одна из причин может заключаться в высокой оплате труда занятых в производстве людей. И наоборот, высокие зарплаты — по крайней мере отчасти — стимулируют последующий рост цен, что, в свою очередь, приводит к повышению стоимости изготовления продукции и вместе с тем опять-таки оплаты труда. Перед нами известный спиральный цикл «зарплата — цена продукции». Но так как один феномен обусловливает другой, то — с точки зрения синергетики — искать «виноватого» в этом случае практически бесполезно. Достойно внимания здесь то, что подобная спиральная зависимость (например «зарплата — цена») вызывает изменение параметров, которое, в свою очередь, само может оказаться причиной «опрокидывания» экономических процессов.

 

Внезапные коллективные изменения в экономической жизни

Как показывает сравнение обсуждавшейся выше кривой синергетиче-ских затрат с опытными данными, экономика, по всей видимости, оказывается в состоянии как бы предчувствовать возникновение более глубокого минимума такой кривой и реагировать на «скачок» в него (рис. 14.7).

Рис. 14.7. «Скачок» экономики из относительно благополучного состояния в положение, соответствующее абсолютно благоприятному для фирмы в смысле прибыли (или синергетических затрат), но никак не в смысле полной занятости

Интересно, что такой «скачок» часто происходит с некоторым запозданием. Кроме того, экономические науки во многих случаях не способны определить причины подобных «скачков». Находимые же причины носят, по большей части, чисто внешний характер — типа повышения цен на нефть; однако в рассмотренном нами примере инвестиционного поведения предприятия более важными и значимыми оказывались, скорее, причины внутренние. Экономическое положение изменилось уже до такой степени, что подобный «скачок», что называется, давно следовало сделать, только вот никто не доверял себе настолько, чтобы отважиться на это. Речь в данном случае идет об эффекте, знакомом нам по примеру из физики. Воду охлаждают снизу; точка замерзания давно пройдена, и вода уже должна, казалось бы, превратиться в лед, однако продолжает оставаться в состоянии, называемом метастабильным. И только в результате случайной флуктуации или незначительного внешнего воздействия вода внезапно и молниеносно замерзает. Нечто похожее происходит и в экономике. Речь при этом идет именно о таких процессах, которые вызваны внутренними причинами (как, скажем, в том случае, когда одна фирма решает предпринять некие шаги с целью рационализации производственных процессов. Однако если уж и в самом деле пришло время рационализации, остальные фирмы обязательно последуют ее примеру. Действия первой фирмы выступают здесь в роли флуктуации и становятся своего рода сигналом для остальных предпринимателей. По-видимому, подобный образ действий часто оказывается «обрамлен» указаниями на другие «внешние» причины, однако ни одна из них не бывает в достаточной степени серьезна и значительна для того, чтобы стать основой столь важных решений такого рода. Действительной же причиной является экономическое положение в целом — именно оно в данных обстоятельствах выступает в роли «управляющего параметра». Внешние причины оказываются при этом всего лишь толчком (в буквальном смысле слова), который изменяет положение шарика, вынуждая его переместиться в точку, соответствующую минимуму синергетической кривой; возникновение же такой точки является следствием общего экономического положения, т. е. именно «внутренних» причин, подготовивших ее появление, ну а коль скоро такая точка возникла, шарик больше не может оставаться в прежнем «правильном», устойчивом положении (рис. 14.7). Следует отметить, что порой точное разграничение причин на «внутренние» и «внешние» оказывается невозможно. Так, к примеру, вполне возможно следующее: постоянный рост цен на нефть станет причиной систематической деформации кривой синергетических затрат и приведет таким образом к радикальному изменению экономического положения в целом; в этом случае цена на нефть сама становится управляющим параметром.

Результаты рассмотрения объясняют также причины того, что многие фирмы, работающие в одной сфере, часто практически одновременно совершают ряд весьма похожих действий. Если же какое-то из этих действий не совпадает с общей направленностью, то оно идет вразрез и с общей тенденцией в экономике, а значит, приводит ситуацию в высшей степени неблагоприятную точку кривой, характеризующей синергетические затраты.

Как видим, решения фирм, кажущиеся со стороны коллективными, вовсе не обязательно оказываются результатом каких-то «сговоров», о существовании которых часто подозревают; вместе с тем, мы не можем утверждать, что подобные договоры вообще не имеют места.

Рационализация (равно как и другие мероприятия такого рода) являются, по сути, не только следствием общего состояния экономики. Фирмы могут заняться рационализацией и в ожидании сокращения рынка сбыта и ужесточения конкурентной борьбы. Собственно, рационализация производства уже сама по себе ведет к сокращению рынка, так как в процессе ее возможно произойдет высвобождение рабочей силы (увольнение с предприятий ставших лишними сотрудников), а значит, общее уменьшение покупательной способности. Таким образом, причина и следствие перестают быть различимы.

Из этого одновременно следует, что не существует однозначного ответа на вопрос о том, каким образом экономика способна выйти из устойчивого состояния неполной занятости; ответ в данном случае опять-таки зависит от целого ряда комплексных процессов. Заключение, к которому пришел Герхард Менш, неубедительно: то, что именно рост инвестиций, направленных на расширение производства, ведет к не менее устойчивому положению, характеризуемому полной занятостью, верно лишь до тех пор, пока рынок оказывается способен принять увеличившееся количество выпускаемой продукции. Возможна, таким образом, и такая ситуация, когда форсированное развитие экономики осуществляется посредством повышения покупательной способности, добиться чего можно, к примеру, за счет снижения налогов.

Читатель наверняка почувствовал, что мы уж очень углубились в экономическую теорию. Однако это было необходимо для того, чтобы продемонстрировать основополагающий принцип: даже при незначительных изменениях условий возможно возникновение совершенно различных, однако равно устойчивых положений.

 

Экономика сложнее, чем полагал Адам Смит

Уже предыдущие наши рассуждения и наблюдения противоречат той традиционной теории свободной рыночной экономики, которая восходит ко временам Адама Смита. Он исходил из того, что при свободной конкуренции всегда устанавливается одно — и возможно даже единственное — положение равновесия. Однако мы уже рассмотрели прямо противоположный пример: случай возникновения не одного, а двух возможных устойчивых состояний. При этом экономике в целом отнюдь не просто «перепрыгнуть» из одного устойчивого состояния в другое, так как зачастую этот процесс становится возможен только благодаря неким коллективным действиям. В действительности же экономическое поведение гораздо более сложно. Допустим, экономика может, подобно маятнику, постоянно перемещаться из одного устойчивого состояния в другое. Полная занятость при этом периодически сменяется частичной безработицей. Речь в данном случае идет о цикле Шумпетера, названном так в честь австрийского экономиста Йозефа Алоиса Шумпетера, тщательно изучавшего механизмы, лежащие в основе такого рода циклов.

 

Государственное управление экономикой: проклятие или благословение?

В предыдущих главах уже говорилось о том, что в экономической жизни существуют определенные стихийные процессы, которые могут приводить, помимо прочего, и к возникновению нежелательных явлений — таких, скажем, как частичная безработица. Встает вопрос: а нельзя ли воспрепятствовать этому при помощи какого-то внешнего — например государственного — контроля? Следует пояснить, что под словами «государственный контроль» мы подразумеваем чрезвычайно широкий спектр различного рода мер регулирования. В качестве иллюстрации возьмем совершенно конкретную физическую систему — лазер. Как нам известно, при изменении одного-единственного параметра, а именно количества подводимой к лазеру энергии, становится возможно достижение эффекта самоорганизации атомов, благодаря которой возникает когерентное излучение. Изменяя мощность накачки, мы осуществляем весьма неспецифичный контроль, который в равной мере касается каждого атома и, несмотря на это, приводит к возникновению очень детально организованного поведения лазера. Достичь того же эффекта можно было бы другим путем: например при помощи специальных световых полей извне управлять каждым атомом по отдельности таким образом, чтобы они начали излучать свет синхронно. Такой путь, без сомнения, потребовал бы колоссальных затрат, ведь мы вынуждены были бы непосредственно и целенаправленно управлять и контролировать каждый отдельный атом. Совершенно аналогично обстоят дела с возможностью контроля и в экономической сфере: с одной стороны, контроль возможен, но с другой стороны, он требует слишком больших затрат. На смоделированных примерах можно очень быстро показать, насколько велики затраты, необходимые для управления и контроля отдельными процессами; контроль требует затрат гораздо больших ресурсов, чем те, что он позволяет сэкономить в результате, например, согласования отдельных процессов. Вследствие этого некоторые государственные учреждения — и в особенности бюрократические — по-прежнему остаются закрытыми системами.

Гениально в лазере именно то, что мы с очень небольшими затратами (т. е. вообще не имея информации о состоянии отдельных атомов лазера) при помощи простейших действий можем привести атомы лазера к самоорганизации. Не возникает ни малейших сомнений и в том, что как раз толковые-то экономисты-эксперты и придерживаются той точки зрения, что в экономической сфере для управления следует применять наименее дорогостоящие из возможных методы контроля. К сожалению, мы легко можем убедиться в том, что все мы находимся под неусыпным и разнообразным контролем государства; контроль этот проявляется, с одной стороны, в форме чрезвычайно дифференцированного управления и тщательно проработанных законов, а с другой стороны — в виде целевых дотаций и льгот, результаты распределения которых схожи с результатами полива из садовой лейки. Рассмотрим здесь пару примеров; один из них отличается повышенной, так сказать, политической бризантностью.

Одной из задач, стоявших перед правительством в период борьбы с послевоенной разрухой, была поддержка строительства жилья. Интересно, что здесь мы обнаруживаем возможность осуществления государством обоих упомянутых мною выше методов контроля. Во-первых, все имеющиеся деньги государство могло направлять на сооружение жилых домов. Другой метод заключается в том, чтобы регулировать ситуацию при помощи некоторого контрольного параметра. Сам по себе такой контрольный параметр не представлял, собственно, никакого особого веса в финансовом смысле, однако денежный поток направлялся при этом в нужную сторону. В роли контрольного параметра выступало льготное налогообложение для частных лиц, желающих самим заняться строительством собственного жилья. Таким образом, капиталовложения граждан направлялись именно на строительство — то есть на проблему, решением которой должно было в тот момент заниматься государство, и оно действительно решало ее, но при этом оказывалось освобождено от необходимости вкладывать в решение только государственные средства.

Вторая, политически весьма взрывоопасная тема касается законов об охране прав съемщиков жилых помещений. Они служат прежде всего социальной потребности граждан, снимающих жилье, в защите от необоснованного расторжения договора о найме жилых помещений. Одновременно эти законы включают в себя и условие, касающееся платы за съем жилья; можно не только легко уяснить себе, но и доказать строго математически тот факт, что плата эта оказывается заморожена на определенном уровне. В результате же получается так, что домовладельцы, сдающие жилье внаем, теряют стимул к строительству новых домов, так как они слишком быстро теряют рентабельность. В конечном счете все это приводит к острому дефициту жилых площадей, потому что частные вкладчики направляют свои денежные средства в другие, кажущиеся более прибыльными сферы экономики.

Этот пример явно указывает на конфликтность ситуации, причем законодательство, решая эту двухстороннюю проблему, в некотором смысле разветвляется. Законодатель должен, таким образом, установить приоритеты, и нам четко видно непосредственное влияние законодательства на экономические процессы даже в тех случаях, когда таковое изначально самими законодателями не предусматривалось.

Вероятно, сейчас многие ждут, что для устранения такого рода затруднений у синергетики имеется некий универсальный рецепт. Ничего подобного! Однако ни в коем случае не потому, что синергетика еще недостаточно развита как наука; скорее, наоборот. В рамках синергетики мы на бесчисленных примерах убедились в том, что существуют конфликтные ситуации, в которых одно решение принципиально исключает другое. Единственное, что можно предпринять в данных обстоятельствах, — это смягчить конфликт путем увеличения дифференциации. Однако это означает очередные внешние затраты, которые в дальнейшем никоим образом себя не оправдают.

В заключение стоит остановиться еще на одном примере государственного вмешательства, которое может иметь для экономики серьезные последствия. Читатель этой книги снова и снова сталкивается с тем, что даже небольшие изменения внешних условий могут стать причиной весьма ощутимых изменений всей системы в целом. Одним из таких внешних условий оказывается в жизни граждан уже упоминавшееся налогообложение. В этой области очень легко возникают взаимоотношения, при которых даже самое незначительное повышение налогов может решительно изменить поведение населения в потребительском смысле, так что в результате очень быстро изменится и экономическая ситуация в целом — среди прочего, например, может усилиться безработица. Мне лично кажется, что мысль о влиянии даже небольших изменений внешних условий (в равной степени это касается и условий жизни) на изменение состояния всей системы пока еще не проникла в сознание очень многих политиков.

 

Экономический хаос как следствие управления в отсутствие понимания

Наконец остановимся еще на одном пункте, уже само упоминание о котором многим экономистам представляется настоящим кощунством и святотатством; он, однако, вполне обоснован математически, и это, несомненно, дает нам уверенность в том, что в обозримом будущем он будет принят и представителями экономических наук. Благодаря примерам из физики и химии нам известно, что хаотически могут протекать любые процессы, в том числе и управляемые. К примеру, существуют химические реакции, протекающие с периодической сменой цвета вещества с красного на синий, но так, что при этом период, необходимый для изменения цвета, постоянно сокращается. Было доказано не только экспериментально, но и теоретически, что поведение всей системы в целом может в дальнейшем полностью перемениться: регулярное периодическое изменения цвета стать совершенно хаотическим.

Аналогичным образом ведут себя и сложные комплексные системы в экономике. Более того, следует ожидать, что контрольные меры, не принимающие во внимание особенностей системы, могут привести к ярко выраженному хаотическому протеканию процессов.

Естественнонаучные дисциплины — в частности, биология — располагают обширной литературой, посвященной хаотическому поведению, и для экономистов было бы полезно заняться этой проблематикой.

 

Мир во всем мире: экономический аспект

Мы уже убедились в том, что целый ряд экономических феноменов поддается сопоставлению с явлениями, наблюдаемыми в физических системах. В основе аналогий лежит тот факт, что экономические процессы — по крайней мере в определенном объеме — могут быть описаны при помощи математических законов и что, опираясь на схожесть математических соотношений, их, следовательно, можно сопоставлять с процессами физическими. В этом смысле мы и рассматривали модель, касавшуюся вопроса, который пользуется особым, повышенным интересом. Вопрос этот и в самом деле весьма актуален и заключается в следующем: в состоянии ли более тесные экономические связи упрочить мир на нашей планете?

Во всем мире господствует тенденция, направленная на установление более тесных экономических контактов между антагонистически настроенными по отношению друг к другу политическими системами с целью упрочения таким образом мира. Представление процессов подобного рода с помощью математических средств привело меня к результату, который поначалу выглядел просто ошеломляющим. Обнаружилось, что существует не только случай максимальной устойчивости, достигаемой укреплением экономических связей, но еще и возможность того, что такое состояние, будучи поначалу вполне устойчивым, при дальнейшем усилении связей может внезапно утратить устойчивость и стать источником катастрофы.

Сегодня интерпретация стабильного существования — это уже почти политическое достояние. Каждый из партнеров видит, что тесные экономические отношения выгодны и для его собственного благосостояния, а потому хотел бы, чтобы такие связи не только не подвергались опасности разрушения, но еще и расширялись бы и становились прочнее.

Следует разобраться: то ли математическая модель не срабатывает в случае неустойчивости системы, то ли за этим кроются какие-то другие, более глубокие причины.

Нам известно, что неустойчивость может реализоваться лишь тогда, когда в системе возникают какие-либо флуктуации. Скажем, для случая совместного проживания разных народов в роли таких флуктуаций могут выступать различные — экономические, политические или военные — кризисы, которые могут быть даже очень узко локализованы. Следствием же подобных флуктуаций могут оказаться принятые одной из сторон репрессивные меры, вызывающие, соответственно, сопротивление противоположной стороны; противодействие нарастает и приобретает взрывоопасный характер конфликта.

Представленная модель демонстрирует, по меньшей мере, тот факт, что укрепление экономических связей отнюдь не обязательно автоматически ведет к упрочению политической стабильности.

Более того, представляется необходимым — и на этом мы расстаемся с чисто математическими аспектами — основывать стабильность на более прочном фундаменте, а это, несомненно, осуществимо лишь при условии углубления взаимопонимания и взаимного доверия.

 

Синергетические эффекты: смысл и бессмыслица

К критическим замечаниям, касающимся последствий упрочения экономических связей между различными государствами, мы можем добавить еще и критические замечания относительно «синергетических эффектов» в экономике. Это ставшее модным словосочетание часто можно встретить даже в проспектах, выпускаемых крупными фирмами. За словами «синер-гетический эффект» стоит идея, касающаяся объединения фирм, включая сюда и случай покупки одной фирмой другой. Считается, что благодаря подобному объединению взаимодействие фирм усилится, а значит, возрастет и общая эффективность новой фирмы. Допустим, фирмы, объединившись, начинают совместный выпуск определенных деталей; количество выпускаемой продукции растет, и производство становится более рациональным. Однако именно здесь и может находиться ловушка: вследствие объединения могут возникнуть, например, проблемы с коммуникацией, ведущие к потерям в результате внутренних трений и даже снижающие эффективность обеих фирм. Вопрос о синергетических эффектах оказывается, таким образом, весьма и весьма непрост и требует тщательнейшего анализа; одними модными словечками здесь не обойтись.

 

Постижение законов синергетики: все во имя человека, все на благо человека

На ряде конкретных примеров читатель неоднократно имел возможность убедиться в том, что экономические процессы часто обладают поразительным сходством с процессами, изучаемыми другими науками, — например физикой или химией. Наиважнейшую роль в этих случаях играет коллективное поведение. На основе такого поведения могут возникать явления, решительным образом расходящиеся с классической экономической теорией в духе Адама Смита и его постулата об экономическом равновесии. Несомненно, в будущем экономисты-теоретики всерьез займутся такого рода феноменами и новыми методами синергетики, чтобы с их помощью суметь лучше понять и наконец оформить происходящее в экономике. При этом мы не должны упустить из вида следующее обстоятельство. Как и для любой другой теории в рамках экономических и особенно социальных наук, для синергетики существует проблема интерпретации полученных ею математических результатов, и объясняется это прежде всего тем, что для всех экономических процессов характерны обширные и неразрывные социальные связи: они глубоко проникают в жизнь каждого отдельного человека — как в общественную, так и в частную. В этом и заключается одна из причин того, что математические выкладки оказываются здесь неприменимы. В то же время мы встречаемся со словом «технократия», по большей части воспринимаемым с неодобрением, потому что технократы с их умозаключениями иногда выступают против идеологических подмен трезвой оценки реальности чьими-то субъективными желаниями. Однако следует четко уяснить для себя, что в целом ряде случаев процессы в комплексных системах (а экономика именно к таковым и относится) характеризуются таким понятием, как «неизбежность», и избежать возникновения подобных процессов, прячась за идеологическими выдумками, действительно невозможно. Скорее следует постараться постичь природу этого автоматизма, чтобы затем, уже с новых, более высоких позиций относясь к происходящему, суметь обратить его во благо каждому отдельному человеку.