Не зарастет народная тропа

Окинули мы взглядом Башкирию, побывали на берегах ее рек и озер, в лесах и на склонах гор, посетили некоторые ее города и аулы, познакомились с теми, кто своей борьбой подготовил счастье наших дней, и с теми, кто продолжает их великое дело.

Но мы еще не познакомились как следует с городом, в который ведут все дороги республики.

Я говорю об Уфе — столице Башкирской АССР.

Ее заводы и фабрики дают половину всей башкирской продукции.

Здесь живут и работают лучшие ученые и писатели, артисты и музыканты.

Многие инженеры, учителя, врачи, зоотехники и агрономы, получившие высшее образование в Башкирии, учились в Уфе, в ее университете и четырех институтах.

Каждый пятый или шестой житель Башкирии — уфимец.

Редкий город расположен так живописно, как Уфа.

Столица республики очень быстро меняет свой облик, она очень быстро становится еще красивее и больше.

За последнее двадцатилетие она выросла вдвое.

Вот как это произошло.

В северной части Уфы вырос новый район.

Одно время он был даже выделен в самостоятельный город.

Потом на месте пустыря, сдавленного с двух сторон руслами Агидели и Караидели, протянулся десятикилометровый проспект Октября. Он притянул новый район к старому. Его серединная часть с площадью перед зданием горисполкома стала центром неимоверно разросшегося города.

Прежний центр и центральные парки оказались отодвинутыми далеко к южной окраине.

Город стал напоминать весы с двумя довольно круглыми чашами и коромыслом между ними — проспектом Октября.

Южная чаша — это старый город, заложенный еще при Иване Грозном. Здесь сохранились следы крепостных сооружений, старинные особняки, множество деревянных домов, среди которых есть очень красивые и добротные. Здесь же расположены здания университета и научных учреждений, большинства институтов и четырех музеев. Обилие зелени в городе придает дворам и улицам очень уютный вид.

Северная чаша — новый, белокаменный город. Здесь не встретишь деревянных строений — кругом многоэтажные красавцы.

В обеих чашах по равному количеству жителей, а вместе их около семисот тысяч. А вот по насыщенности промышленными предприятиями северная чаша основательно перетягивает южную.

Куда девались дряхлый городишко мещан и купцов и прилегающие к нему деревушки с «жизнерадостными» названиями Тужиловка, Сипайлово, Нахаловка, куда девался городишко, который за грязь на центральных улицах чиновники ругали «чертовой чернильницей» и говаривали: «Кто в Уфе не бывал, тот и грязи не видал!»

Уфу сегодня не узнали бы не только царские чиновники, но и Чапаев, отнявший ее у белогвардейцев, и Чекмарев, видевший ее в годы первых пятилеток.

С каждым годом столица Башкирии становится еще краше.

Я хочу рассказать о домике, который хотя и уступает другим уфимским домам по красоте и величине, однако любим уфимцами больше всех.

Пионеры из ближайших школ приходят к домику, чтобы очистить от листьев или снега тропинку к нему.

Поток людей не уменьшается здесь никогда.

Сколько стихотворений и поэм посвящено этому домику!

Это из стихотворения Назара Наджми.

На пороге двадцатого века, в феврале 1900 года, по дороге из сибирской ссылки Владимир Ильич впервые приехал в Уфу. Здесь отбывала ссылку Надежда Константиновна Крупская.

В первый свой приезд Ленин пробыл в Уфе лишь несколько дней.

В центре глухого тогда башкирского края, который, как и Сибирь, служил местом ссылки, вождь революции встречался с местными и ссыльными социал-демократами, вел с ними задушевные беседы. Весь он был полон мыслей о создании пролетарской партии нового типа, о газете «Искра».

В конце июня Владимир Ильич снова в Уфе.

Перед отъездом за границу он приехал к Надежде Константиновне и гостил у нее до 15 июля.

Как будто нарочно дом стоял на углу улиц Тюремной и Жандармской. Эти красноречивые названия были предметом постоянных шуток на подпольных совещаниях революционеров.

Главной темой бесед Ленина во время этих встреч была «Искра». Договаривались о шифрах для тайной переписки, о надежных адресах…

Более шестидесяти лет прошло с той поры.

В январе 1941 года в домике на углу улиц Крупской и Достоевского (так были переименованы улицы) был открыт Музей В. И. Ленина.

В январе 1941 года в домике на углу улиц Крупской и Достоевского был открыт Музей В. И. Ленина.

С тех пор домик посетило более шестисот тысяч человек.

Сюда в суровые годы войны приходили Долорес Ибаррури и Георгий Димитров.

Отсюда прямо на фронт уходили джигиты Башкирской дивизии.

В наши дни здесь проходят торжественные пионерские линейки.

Ветераны Октябрьской революции вручают в зале нижнего этажа комсомольские билеты лучшим юношам и девушкам города.

Все в доме, кроме нижнего этажа, занятого под музейную экспозицию, сохраняется в первоначальном виде. Даже саду вернули его прежний вид, восстановленный по памяти Надеждой Константиновной: на месте старых пней посадили березки, липу, сирень…

Каждый посетитель торопится подняться, на второй этаж, который занимала семья Крупских.

Двадцать пять ступенек узкой лестницы. В мезонинчик входишь, словно из подвала вылезаешь: так крута лестница.

Скрипят половицы и ступеньки, и сердце сжимает волнение: вот здесь, вот по этим доскам, торопливыми шагами поднимался самый родной, самый великий человек…

И видел Ленин тогда Уфу совсем другую.

Но это он сделал больше всех на свете, чтобы город приобрел современный вид.

Это он сделал больше всех на свете, чтобы Башкирия стала цветущей республикой.

Владимир Ильич Ленин подписал декрет об образовании Башкирской Автономной Советской Социалистической Республики.

Здесь, в Уфе, он думал о коммунистическом будущем страны, а значит, и нашего родного города.

Сейчас в нем живут сотни тысяч людей, вместе со всей страной строящих коммунизм.

 

И цветы строят коммунизм

Я хочу рассказать об одном человеке, живущем в Уфе, — о Валентине Васильевиче Шохове, заведующем биологической секцией Дома пионеров.

Где бы ни появился этот высокий седой человек — всегда в его руках трепещут нежные розы.

Это его любимые цветы.

Если иногда и встретится Валентин Васильевич без роз, значит, он только что подарил их кому-нибудь.

А может ли быть подарок лучше?!

Личный сад Шохова не так уж велик: в нем всего четырнадцать соток.

Но пройти по его аллеям — все равно что совершить кругосветное путешествие.

Вот цветок из Японии.

Вот дерево из Северной Америки.

Вот декоративное растение из Южной Африки.

Сорок лет отдал своим зеленым друзьям садовод-мичуринец.

— Когда я несу домой первую розу, — рассказывает Валентин Васильевич, давно ушедший на пенсию со своей бухгалтерской должности, — не чувствую себя стариком. Нет, нет! Мне вовсе не семьдесят.

Я назвал сад Шохова личным. Но какой же это личный сад, если он с самого начала был заложен как лаборатория для разведения новых пород деревьев, кустарников и цветов, которыми можно было бы украсить родной город! Какой же он личный сад, если его ежегодно посещают до трех тысяч экскурсантов!

Три тысячи…

Это сотни групп.

Это двадцать-тридцать посетителей в день.

Учителя и школьники, домохозяйки и партийные работники.

Сколько энергии требуется Валентину Васильевичу лишь для бесед с ними!

Благодарные посетители уносят с собой новые знания, чувство восхищения перед человеческим творчеством и… семена цветов.

Значит, жди, что по республике, по стране разойдутся новые потомки 106 сортов яблонь и 50 разных сортов вишен, слив, черешен, смородины, малины, крыжовника, земляники, десятков древесно-декоративных растений, начиная от американской катальпы и кончая японской айвой, и сотен цветов, среди которых 100 сортов георгинов, 60 — гладиолусов, 65 — роз…

Жить среди цветов — значит постоянно быть в мире прекрасного.

Цветы могут подсказать только доброе. Вот они, наверно, и нашептали Валентину Васильевичу мысль: передать сад Уфе.

— Ничего особенного в этом нет, — объясняет сам Шохов. — Город дал мне землю, уфимцы были моими постоянными соратниками. Так что же удивительного, что именно им я передаю дело всей моей жизни?

Что верно, то верно!

Верно и то, что в Уфе теперь много соратников старого садовода.

Весной на подоконниках учреждений и школ, в теплицах «Зеленстроя» и заводов заботливо выращивают рассаду. А когда бросается клич: «Всем на субботники и воскресники по благоустройству города!» — в рыхлую землю газонов и клумб высаживается 15–20 миллионов цветочной рассады.

Летом Уфа утопает в зелени. По озеленению она всегда идет впереди городов Федерации и однажды добилась первенства в соревновании.

Ее сравнивают с Ялтой и Сочи.

Валентин Васильевич радуется зеленому наряду города, наверное, больше всех уфимцев. Но он же больше всех и недоволен.

— Мы говорим о том, что нам жить при коммунизме. Заводы и дома для этого мы строим уже сегодня. А деревья? Их ведь за один год не вырастишь. Надо уже сегодня высаживать более красивые, выносливые растения, — говорит опытный мичуринец. — Например, катальпу, у которой большие листья. Тени-то сколько будет!

«Надо иметь в наших суровых краях цветы от снега до снега, — продолжает он мечтать, расхаживая по саду. — Вот чтобы во всем городе было, как у меня в саду: в конце апреля уже цветет кавказский подснежник, а первый снег ложится на астры, которые еще цветут».

Теперь так же, как в этом саду, цветет зелень в дендрарии Дома пионеров, куда пенсионер пришел работать. С помощью пионеров он хочет осуществить свои планы.

Идут ребята со своим наставником мимо аллей, а листья будто ластятся к их рукам.

«Благодарю вас», — величественно склоняет свою прекрасную головку королева роз Глория-дэй.

«Гутен морген!» — здороваются немецкие ирисы.

«Приветствуем вас!» — кивают венчиками китайские лилии регале.

«И мы тоже!» — доносится голос африканской диморфотеки.

«И мы!» — говорят индийские и кавказские, карельские и дальневосточные, балканские и среднеазиатские зеленые друзья пионеров.

Вырастут сегодняшние ребята, а с ними вместе их сады и цветники.

Уфа завтрашняя будет прекраснее сегодняшней, такой, какой и должен быть город нашего будущего — коммунистической эпохи.

 

От коммунистических бригад — к коммунистической державе

Гумер Теляшев приехал в Уфу, чтобы стать рабочим.

Он устроился помощником оператора.

Ему очень понравился завод. Но впереди его ждала серьезная беда — несправедливость.

Однажды во время его дежурства произошла авария. Как потом выяснилось, подкачал механизм. А обвинили бригаду. Теляшева и его товарищей уволили с завода.

Скоро на заводе поняли, что поступили неправильно, и пригласили бригаду обратно. Но ребята уже свыклись с новым местом и остались работать на установке АВТМ-1 Ново-Уфимского нефтеперерабатывающего завода.

Говорят: «Обжегся на молоке, дует на холодную воду». Но не тут-то было.

После неприятности на старом заводе Теляшев не стал осторожным человеком. Старший оператор только что возведенной установки пошел на невиданное дело.

Через каждые три месяца установка должна останавливаться на пятидневный ремонт.

Эти пять дней простоя приносили заводу большой убыток.

А нельзя ли обойтись без них?

«Нет», — сказали учебники.

— Нет, — повторили строгие специалисты.

Не столько дерзость, сколько приобретенные знания подсказывали ребятам, что их идея правильна, и они осторожно принялись за ремонт, не останавливая установку.

Прошли первые три месяца.

— Может, остановите агрегат? Ведь никогда такого не было.

— Нет, мы уверены в отличном состоянии АВТМ. Не зря за ней ухаживали.

Прошло шесть, девять, пятнадцать месяцев.

Лишь через двадцать месяцев теляшевцы остановили установку на ремонт.

Все поздравляли их с большой победой, с выдающимся рекордом в нефтеперерабатывающей промышленности страны.

Теляшевцы делом подтвердили свои теоретические выкладки. Эшелоны дополнительной продукции получила страна. А главное, были опрокинуты устаревшие каноны: многие установки в стране начали работать по методу новаторов, не останавливаясь на ремонт.

Как выросли за это время ребята! Все они занимались теперь в вечерних школах, отделениях техникума и института. Мало того, все двадцать шесть учились друг у друга смежным профессиям: оператор у прибориста, приборист у слесаря, слесарь у машиниста, машинист у оператора… Каждый стал мастером на все руки. А это очень помогало при неполадках. Теперь уж никакая случайность не угрожала перерасти в аварию.

И в это время Гумера подкараулила еще одна неприятность.

Тратя много сил и времени на свой эксперимент, он отстал на занятиях на вечернем отделении нефтяного института. За это его не допустили к экзаменам.

Но и здесь удалось восстановить справедливость. Помогли друзья-газетчики, которые с обостренным вниманием следили за стремительным ростом молодого героя.

Гумер еще сильнее уверовал в силу правого дела. У него родился жизненный девиз, который можно было бы сформулировать так: в любом деле человек должен чувствовать сопротивление и быть готовым преодолеть его.

Пусть будут ветер, и град, и грязь. Не страшно! Это только значит, что дали, которые открываются перед тобой, действительно новые дали.

Чувствуй, человек, сопротивление! И одолевай его!

Многое давалось Теляшеву с трудом.

Но он снова и снова поднимался в атаку.

Да, из него получился добрый боец! Он не только чувствовал сопротивление — он побеждал его, а побеждал для того, чтобы почувствовать его вновь и вновь победить. И так без конца!

Никто не удивился, когда разнеслась весть о том, что комсомольско-молодежной установке Гумера Теляшева первой в Башкирии присвоено звание коммунистической.

А звание обязывало к новым подвигам.

И вот дружная бригада затеяла новое дело.

Решено было самостоятельно разработать проект коренного обновления, реконструкции установки, а потом осуществить его в жизни.

Много препятствий встало перед ребятами и здесь. Но в них верили, их, как всегда, поддерживали коммунисты и комсомольцы, — и они победили. Их реконструированная установка стала давать на много тонн продукции больше, чем полагалось.

Богатырскими делами Гумер Теляшев стал известен всей стране.

Ему присвоили звание Героя Социалистического Труда.

Пример теляшевцев оказался заразительным.

Рядом с первой установкой коммунистического труда встали новые. А Гумер Теляшев возглавлял теперь целый участок, который тоже стал бороться за высокое звание.

А еще говорят, что дурной пример заразителен! Нет, в нашей стране дело обстоит как раз наоборот.

У нас заразителен хороший пример!

Теперь Гумер Теляшев стал заведовать лабораторией научно-исследовательского института, организованного на заводе. Он заочно учится в аспирантуре и скоро станет ученым.

Недавно весь завод — этот гигант, на котором работают тысячи человек, — включился в борьбу за звание предприятия коммунистического труда.

Ново-Уфимский завод не одинок. Недалеко то время, когда предприятий, борющихся за звание коммунистических, будет так много, что вся семисоттысячная Уфа включится в эту борьбу.

Есть Башкирия социалистическая — будет Башкирия коммунистическая.

Не так далеко, друзья, время, когда мы будем жить и бороться в самой прекрасной стране, какую только можно вообразить, — в Союзе Советских Коммунистических Республик.