– Милорд! У меня дурные известия.

– Ты только такие и приносишь. Выкладывай, у меня нет времени на пустую болтовню.

Джованни корпел над старыми свитками в библиотеке, когда Альфонс с грохотом ввалился в главный зал, нарушая уют и тишину. Казалось, этот человек умел создавать шум из пустоты. Глаза бешеные, сильный запах пота, в руках – отсыревший лоскуток бумаги. С его волос ручьем стекала дождевая вода, а доспехи издавали мерзкий скрип при каждом движении.

Лорд только рассердился на непрошеного гостя. Мало того, что второй день ливни не оставляли Северных земель, так ещё и гонец надоедал своей компанией.

– Ну же, – Джованни нехотя поднял на воина глаза.

По высоким окнам усиленно колотил дождь, создавая водопад по другую сторону стекла. Возле письменного стола горел камин и многочисленные свечи. Треск сухих бревен в огне заглушал ливень, а тень пламени танцевала на пыльных книжных шкафах.

Альфонс неуклюже поклонился:

– Пограничный дозорный прислал к нам птицу, милорд. Он сообщает, что два дня назад к ним в лагерь пришла эльфийка и назвала себя Присциллой Де’Лин. Она в одиночку убила почти всех патрульных, включая Говарда, капитана Южного Дозора.

– Эльфийка? – морщины собрались у переносицы лорда. Он положил свиток на стол, но не убрал с него руку. – Насколько достоверна эта информация?

– Спасшийся патрульный в точности описал в донесении её доспех и заострённый клинок «Рубящий головы», – вновь поклон, на этот раз больше похожий на кивок. – Господин, Присцилла Де’Лин жива. И находится сейчас во владениях Каана. Ведьма не убила её.

Лорд снова обратил свое внимание на аккуратно сложенные свитки. Было невозможно прочитать по его лицу, о чем он думал. Глаза как всегда холодные, волосы аккуратно собраны в хвост, темная одежда выглажена и начищена, однако пальцы его начали отстукивать хаотичный ритм по поверхности стола.

– Ничего удивительного, – после недолгой паузы заявил мужчина. – Если бы её не стало, я бы почувствовал. Не спрашивай меня, как. – Он вновь посмотрел на Альфонса. – Но причём здесь эльфийская кровь? Магия старухи?

– Вы можете сами прочитать, милорд. В отчете написано про эльфийку, а не человека.

Джованни тяжело вздохнул:

– Отправь весточку наемникам в Каан. Сообщи, что я достаточно заплачу им за поимку эльфа с древним мечом на поясе. Я хочу, чтобы они вернули девчонку в столицу живой или мертвой, – он улыбнулся. – Но за живую я заплачу вдвое больше.

– Но я думал, вы были рады избавиться от неё, господин, – Альфонс удивился, изогнув одну бровь. – Почему бы просто не нанять убийц и прикончить эльфийку, чтобы она больше не создавала проблем?

– Ты мне ещё советовать будешь?! – лорд треснул кулаком по столу в очередном припадке ярости, но потом гнев сполз тенью с его лица. – Понимаешь, Ал, без достойной трона жены я не смогу стать полноправным императором Виллиона.

– Но вы можете взять в жены любую из дворянских дочерей, разве я не прав?

В ответ Джованни промолчал, продолжая изучать пожелтевшие от времени свитки. От порывистого ветра на улице задрожали ставни.

– Проваливай, Альфонс. Я дал тебе указания. Не трогай меня по пустякам и ничего не говори людям. Пускай думают, что Присцилла мертва. Особенно её уличные шавки, считающие себя воинами. Ни чести, ни морали, ни ума…

– Да, милорд, – только и мог произнести обескураженный солдат.

Он мельком оглянул несколько стоп книг на полу возле письменного стола и пошел прочь, скрипя латами, а Джованни взял в руки новый исписанный пергамент. Альфонсу на секунду почудилось, что лорд что-то искал в древних писаниях, но потом он отогнал эту навязчивую мысль.

Зачем лезть в чужие дела?

* * *

Дождь стих, и бледный диск луны появился над лесом средь верхушек громадных сосен. Привычную ночи тишину портили только торопливые шаги по вязкой грязи.

– Быстрее, быстрее! – подгонял всех звонкий женский голос. – Мы не должны его упустить!

Несколько воинов пробирались сквозь болотистые топи, не жалея собственных сил. Они были вооружены до зубов, но казались слишком усталыми, чтобы убивать. Голову каждого бойца скрывал широкий черный капюшон как у монахов, кроме девушки, замыкавшей процессию. Она выделялась на фоне остальных белой рысью среди одноцветных особей, хоть одежду покрывала грязь и дорожная пыль. Её белый плащ впитал в себя все тёмные оттенки окружающего мира.

– Он не мог далеко уйти! Ищите! – снова прокричала она, судорожно набрав в грудь воздуха. – Рассредоточьтесь по местности! Я видела его следы!

От громкого голоса девушки ночные зверьки кидались по сторонам в темноту, подальше от света одинокого факела в её руке. Воины в кожаной броне тяжело дышали – их ноги затягивало в зыбкую грязь, но девица в белом одеянии словно этого не замечала и гнала их дальше через глушь непроходимого леса.

Впереди виделась лишь чернота, позади – тоже. Факел мало что мог осветить в ночь после бури – тёмные тучи не успели скрыться за горизонтом. Они нависали над головами и лишь изредка позволяли серой луне взглянуть на зеленые просторы мира. Старые деревья в темноте, завалившиеся набок, напоминали монстров с острыми когтями.

– Он был здесь совсем недавно! Он прячется где-то здесь!

Снова ей никто не ответил. Девушка будто разговаривала сама с собой, но потом кто-то из воинов остановился и указал рукой в сторону:

– Там свет, госпожа.

И правда. Свет. Тусклое свечение пробивалось меж сухих ветвей кустарников где-то вдалеке, приманивая обманчивым теплом, как холодная звезда на небосводе. Блеклой искры хватило, чтобы девушка заставила своих людей изменить направление:

– Туда!

Вновь шаги и хлюпанье по грязи. Кто-то из мужчин вскинул заряженный арбалет. Охота на редкую добычу продолжалась, несмотря на затяжные поиски. Маячившее вдали свечение подействовало на всех, как красная тряпка на быка. Девушка в движении обнажила изогнутый кинжал, ловко перекинув зажжённый факел одному из товарищей, но остановилась на полпути, так и не достигнув мерцающей цели.

Всему виной магия.

Призрачный свет, что напоминал сияние небесного светила, струился из ладони молодой всадницы. Её лошадь очень испугалась появления незваных гостей, и потому при виде наемников с диким ржанием вскочила на дыбы. Незнакомка чуть не вывалилась из седла. Стоило ей отвлечься на происходящее, как её магия рассеялась искрами в воздухе.

– Кто вы?! – воскликнула она, не скрывая своего страха. – Что вам нужно?!

Её светлые глаза, чуть выглядывающие из-под капюшона, с недоверием метались от одного наемника к другому. Она обеими руками вцепилась в поводья чёрного скакуна и заставила его попятиться назад по вязкой земле. Мрачное, зловещее болото окружало всадницу со всех сторон. Она знала: если сделает один неверный шаг, её конь увязнет в трясине по пояс.

Недоумение недолго задерживалось на лице наемницы, вскоре сменившись ядовитой усмешкой:

– Магичка! – с фальшью обрадовалась та, оглядывая своих товарищей. – Как думаете, сколько нам за неё заплатят?

– Госпожа, – тихо пробормотал самый пухлый из воинов. – Мы теряем время. Это не наша цель.

– Плевать! – пробасил хмурый мужчина, чью длинную бороду почти полностью облепила высохшая грязь. – Она не похожа на беглянку, значит, скрывалась от Ордена Терры всю свою жизнь. Орден сможет заплатить больше, чем кто-либо другой.

– Ни шагу больше! – всадница напомнила всем о себе, подняв руку с пляшущим пламенем в ладони. – Я умею призывать огонь! Вы все будете вариться в желудках Дугаров!

Угрозы магессы только рассмешили наемников – от страха её пробрала заметная дрожь.

– Маги – грязь, – прошипела воительница в белом и выставила клинок на уровне груди, хищно сверкнув глазами. – Магия считается незаконной, а сами маги должны сидеть за решеткой под надзором Ордена, как дикие собаки, – наемница произносила каждое слово с явным омерзением, не упуская из виду перепугавшуюся девушку. Она вцепилась в несчастную жёлто-зелеными глазами и словно питалась её страхом, воруя жизненные силы.

– Магичка – хороший улов, – воодушевлённо произнес парень с арбалетом, когда воины принялись окружать растерявшуюся всадницу. – Деньги разделим между собой.

Но свист остроконечных стрел прервал мечтания наемника. Они вылетали из темноты одна за другой, попадая точно в цель: одному воину в грудину над сердцем, другому в предплечье, третьему в ногу… Тяжелый арбалет с мерзким чавкающим звуком плюхнулся в грязь под скулящие завывания раненых и испуганное фырканье коня.

– Лучник! Впереди! – наемница скинула с себя светлый капюшон и с перекошенным от ярости лицом начала вглядываться куда-то в черноту беспросветной ночи.

Следующая стрела пролетела в дюйме от её головы. Девушка так и замерла, чуть приоткрыв рот. Факел, выпавший из рук поверженного на землю воина, светом пламени окрасил её длинные волосы в темно-рыжий цвет. На какое-то мгновение тишина поглотила лесные просторы, но потом чёрная тень нехотя отделилась от всепоглощающего мрака и жизнь пришла в движение.

Лучник не выглядел столь безобидно, как всадница. Мужчина в изрядно потрепанной одежде держал наёмницу на прицеле, до предела натянув тетиву. Он не собирался с ней церемониться, угрожать, торговаться, и не хотел убегать. Его уставший взгляд светло-голубых глаз говорил лишь о том, что ему осточертела игра в хороших и плохих, и он был готов взорваться в любой момент, хоть внешне и сохранял спокойствие.

Мужчина сделал несколько шагов вперед на свет и остановился возле испуганного коня магессы:

– Если ты или кто-то из твоих уродцев пошевелится, я не промахнусь, – серьёзный голос соответствовал угрожающе сдвинутым бровям. – Почему вы не можете оставить меня в покое? Кто платит вам? – на миг он встретился глазами с обескураженной воительницей. – Почему ты, наёмница, гонишь меня от самых ворот Ортога в глушь, как дикого зверя? Что я тебе сделал? Почему ты не можешь остановиться?

Быстро взяв себя в руки, наёмница ехидно рассмеялась под прицелом неприятеля, пока её свита корчилась на земле с торчащими из тел стрелами.

– Неважно, кто платит нам, – самодовольства в девушке не убавилось. – Но этому человеку очень нужна твоя голова. Он хочет, чтобы род семьи Амон наконец прервался.

– Проваливайте в свой Каан, ублюдки, – лучник заметно напрягся от упоминания знатной семьи. – Я не убийца, в отличие от вас, но ради сохранения собственной жизни я не прочь сделать исключение, – пока он говорил, воины Каана кое-как поднимались на ноги за спиной девицы-главаря, придерживая руками свежие раны. – Я досчитаю до пяти, и если вы не уйдете отсюда, я выпущу каждому по стреле в лоб, а потом перережу глотки. Что скажете?

Наёмники молча переглянулись, не обращая внимания на парня со стрелой в колене, что так и остался лежать в грязи, тихонько поскуливая. Было видно – девушка не жаждала отступать. В ней безжалостно боролись целеустремленность и здравомыслие, пока она вдруг смиренно не вернула клинок в ножны.

– Ладно, в этот раз ты победил, – она одарила молчаливую магессу и лучника обжигающим взглядом ненависти. – Но я вернусь. Я всегда возвращаюсь. Я отправлю вас обоих к Дугарам. Это уже дело принципа.

Наемница крикнула «Уходим!» и нервно прикусила губу. Она скрылась в темноте, гордо задрав подбородок, но вот остальным её соратникам потребовалось на это гораздо больше времени. Двое парней, более стойких, помогли другу со стрелой в ноге подняться и шаткой походкой потащили его в ночь вслед за предводительницей, извергая сквернословия на каждом шагу.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем шаги воинов затихли в тишине леса, но лучник так и стоял, нацелив стрелу вдаль. Он ослабил тетиву лишь в тот миг, когда над его головой пролетела огромная сова, громко хлопая крыльями.

Мужчина опустил лук, но его лицо оставалось неизменным. Он продолжал смотреть наёмникам вслед. Стоял, думал, сменяя гнев в глазах на отрешённость, а потом резко швырнул лук в ближайшее дерево и двинулся в сторону поваленного бревна за пределами круга света угасающего факела.

– Эй, – девушка с прытью хорька спрыгнула с коня на землю. Она тихонько окликнула спасителя, но тот так и не повернулся к ней лицом. В темноте ей удалось разглядеть только удаляющийся колчан стрел. – Спасибо тебе.

Он не отреагировал на её слова. Пропал во мраке. Она ждала, что мужчина всё-таки ответит, но тишина оставалась неизменна. В конце концов, терпение магессы лопнуло, и она, подняв факел с сырой земли, подошла к незнакомцу. Тот сидел на высохшем бревне, опустив голову. Когда она присела рядом с ним – лучник также не проявил заинтересованности к её персоне. Стеклянный взгляд, совсем отстранённый, смотрел куда-то сквозь. Волосы падали на глаза, а пальцы сложены замком.

Мужчина выглядел совсем измученным. Девушка мысленно ужаснулась при виде темных мешков под его глазами.

Она воткнула факел в землю возле своих ног:

– Кто ты? Как тебя зовут? – голос чуть дрогнул, но казался достаточно дружелюбным.

Лучник мельком взглянул на магессу, и она ему улыбнулась.

– Я знаю, кто ты, – продолжила говорить девушка с прежним радушием, стянув капюшон с шелковистых волос, цвета пшеницы. – Ты – Демиан Амон. Самый младший наследник императорского трона.

– «Младший», – хмуро проворчал незнакомец. – Это смешно. Я давно уже не мальчишка.

Девушка пропустила грубость мимо ушей.

– Демиан, ты знаешь, что я здесь не случайно?

– Ты поступила слишком глупо, отправившись в лес в одиночку. Ночью. По болоту. Это безрассудный поступок. – Он немного помолчал, продолжая рассматривать вязкую грязь у себя под ногами. – Зачем?

– Я должна была найти тебя, – от слов девушки он нервно дёрнул бровью. – Моя семья очень заинтересована в том, чтобы вернуть империю в руки последнему из рода Амон.

– Мне и здесь неплохо. Я не собираюсь в этом участвовать.

Магесса медленно осмотрелась по сторонам, остановившись взглядом на искривленных стволах деревьев и зарослях камышей.

– Это же болото, – с сомнением произнесла она. – Сколько времени ты уже скрываешься здесь? Твой вид, запах… Когда ты в последний раз ел?

Лучник выпрямил спину:

– Тебя что-то не устраивает?

– Нет, я…

– Наёмники, – перебил он её. – Они вернутся. Они всегда находят меня, куда бы я ни убегал. Особенно эта рыжая бестия. А теперь здесь появилась ещё и ты – маг вне закона, – лёгкая улыбка девушки тотчас сползла с лица, а живой блеск в глазах сменился непониманием. – Ты знаешь, что я должен сделать, как любой уважающий себя сын Берселии? Здравомыслие предписывает доложить о тебе Ордену Терры, как только представится возможность. Магия опасна. Она влияет на разум людей и даёт им силу, как у Дугаров. Только воины Ордена умеют сдерживать магию, если та вдруг выйдет из-под контроля. Орден должен…

– Ты не сделаешь этого, – вставила своё слово незнакомка, мотнув головой. – О моих способностях известно только тебе и наемникам. Даже моя семья ничего не знает. Я не для того рисковала сегодня жизнью, чтобы потом ты оправил меня за решетку! – она не на шутку разозлилась. Светлые глаза потемнели от резкой смены настроения. – Я не знаю, как тебя находят наёмники, но без своих способностей я не смогла бы тебя отыскать! И если бы меня здесь не было, то эта девица в белых тряпках, наверное, организовала засаду и убила бы тебя! Ты должен быть благодарен за такой подарок судьбы!

Лучник недоверчиво сощурился:

– Кто тебя подослал?

Внезапный топот приближающихся копыт прервал разговор. Выстроившись в колону по двое, десяток рыцарей в полном обмундировании, подгоняемых светом факелов, галопом пересекал лес. Поверх их доспехов, наискось от плеча до пояса висела красная ткань, украшенная знаменем с морской медузой. Эскорт стремительно сокращал расстояние. Завидев воинов, Демиан Амон заметно насторожился, прогнав остатки раздражения со своего лица.

– Леди Лоурен, почему вы сбежали? – рыцарь, возглавляющий строй, откинул забрало. Из-под шлема показались старые и мудрые глаза пожилого мужчины. – Ваш отец очень обеспокоен. С вами всё в порядке?

Пламя факелов осветило все вокруг, открывая взору унылый пейзаж. Всё внимание воинов было уделено девушке, но не лучнику.

– Все в порядке, Лукардо, – магесса снова начала улыбаться, как ни в чём не бывало, и поднялась с насиженного места. – Сегодня с нами в замок поедет ещё один человек.

– Он? – теперь все взоры обратились к мужчине с колчаном стрел. Лучник видел, как осуждение в глазах старца почти мгновенно преобразилось искренним удивлением. – Демиан? Амон? Вы живы? Почти все думают, что вы погибли!

– Нет, я всё ещё жив, – мрачно усмехнулся мужчина.

– Прошу прощения, я не представился! – рыцарь медленно снял с себя шлем, открывая лицо. К добрым тёмным глазам прибавились впалые щеки и заметная седина. – Я Лукардо Доминики. Вы меня не помните? Несколько лет назад я был главнокомандующим имперской армии под началом вашего отца. Мои соболезнования…

– Кажется, я видел вас раньше. Мне знакомо ваше лицо. – Демиан встал с бревна и вопрошающе уставился на девушку. – Но что всё это значит? Кто ты? Какой статус имеет твоя семья?

Она же продолжала мило по-ребячески улыбаться:

– Я дочь графа Кристофа – самого влиятельного человека на побережье Берселии. Странно, что ты не узнал нашего знамени.

– Лоурен, как ты нашла его? – Лукардо не сводил глаз с потомка императорской семьи. – Как тебе это удалось?

– Тайно от отца я снарядила разведчиков, – соврала магесса. – Они доложили, что видели Амона где-то в этих краях, и я выдвинулась на поиски.

– Но миледи! – возразил старец, закованный в броню. – Ведь нужно было взять с собой стражу и рассказать обо всем отцу! Путешествовать одной очень опасно!

– Я знаю, Лукардо, прости. Я признаю эту ошибку. Мы сейчас же отправляемся домой.

– Командир, взгляните, – подал голос кто-то из стражников. – Арбалет на земле. Похож на работу мастеров Каана, вы не думаете, что…

– Это вещь Демиана. Он её обронил, – поспешно отреагировала Лоурен, вновь ответив враньём. – Я хочу, чтобы Амон поехал со мной. Добер сильный, он выдержит нас обоих.

Спустя несколько минут, вернувшись с девушкой к темногривому Доберу, лучник не выдержал и тихо спросил:

– Зачем ты соврала про арбалет? На кой он мне? Что ты себе позволяешь?

– Если бы я сказала о наёмниках, могли возникнуть большие проблемы. У моей семьи достаточно натянутые отношения с хозяйкой Каана, и мой отец ищет повода, чтобы пойти на наёмников войной. Я хочу тебя кое о чем предупредить, – магесса приподнялась на носочках и прошептала возле самого уха Амона. – Если ты расскажешь кому-нибудь о моем даре, то придется завершить работу той рыжеволосой девицы. Это не угроза – я просто не хочу жить узницей до конца своих дней, – и отпрянула, не скрывая прежнего дружелюбия в уголках улыбающихся губ.

Под взором выплывшей из-за туч луны люди прибрежного графства выдвинулись в обратный путь.

* * *

– Так ты городской эльф? Я никогда не видела эльфов так близко!

– Мы путешествуем. – Я отпила ещё один глоток сладкого вина, улыбаясь собеседнице.

– А куда вы идете? Кто эта девочка рядом с тобой?

– Это Хадасса Шейн. Я присматриваю за ней с тех пор, как не стало её родителей.

– Это так печально! – ахнула женщина. – Но вы молодцы, что держитесь вместе! Вдвоём всегда веселее. Но не мала ли девочка для дальних походов? Она совсем худенькая.

Дугар с мольбой посмотрел на меня и взял в руки кусок чёрствого хлеба. Он должен был держать язык за зубами при посторонних людях, отвечая на их вопросы только «да» и «нет». Если бы он стал вести себя как всегда, то всем бы сразу стало понятно, что мышлением светловолосая Хадасса сильно отличается от маленьких детей. С наступлением темноты Аэдан уже держался убедительнее любого актера, списав свое молчание на стеснительность.

Сегодня мы проводили вечер в кругу кочевников, державших путь на юг. У них была смуглая кожа, но они не принадлежали к людям Песка – скорее уж походили на коренных жителей далёких земель Анарата, где вместо хвойных деревьев росли пальмы, а зелёная растительность утопала во влаге. Эти люди пересекали земли Берселии целым караваном. Их повозки тащили не лошади, а упрямые чужеземные мулы, похожие на быков. Мы с Дугаром совершенно случайно наткнулись на их лагерь, и получилось так, что нам разрешили остаться у них на ночлег.

Женщина, длинные волосы которой были сплетены в косы, снова наполнила свой стакан вином. Рядом с ней сидел мужчина в странной шапке из перьев – её муж, а возле него ещё несколько человек в каких-то чудных одеждах. Мы проводили время у костра с разложенной рядом пищей, утопая в чревоугодии. Это было здорово, поскольку последнюю неделю приходилось ужинать только испорченными кусками вяленого мяса.

Даже с двумя лошадьми нам не удалось пересечь владения Каана за короткий срок. Пришлось переодеться в крестьянские обноски, чтобы не привлекать внимания одиночных патрулей, снующих по главной дороге. Только меч висел на поясе в память о былых временах – я боялась потерять внутри себя ту самую Присциллу-завоевательницу, которая смогла дорваться до власти, будучи дочерью рыбака.

– Мы ненадолго в ваших краях, – произнесла женщина с косами после сытной трапезы. Жаль, я не могла припомнить её имени. – Нам нужно вернуться домой. Путешествия – это хорошо, но долгий путь может сломить даже сильный дух. Мы зарабатываем торговлей, делаем украшения, ткани, но нам это чуждо. Наши дети уже выросли. Мы хотим показать им родину, которую они не помнят, и познакомить с наследием Великих племен далеко на юге.

– Я думаю, это хорошая идея, – мой стакан вина стремительно опустел, а в душе что-то больно кольнуло. – Всегда приятно вернуться домой.

«Особенно, если у тебя его нет», – с издевкой добавил внутренний голос.

Светловолосая девочка снова встретилась со мной глазами, доедая кусок хорошо прожаренной крольчатины. Я не знала, как вся эта еда помещалась в крохотном желудке лжеребенка. Но мне казалось, что лучше уж Дугар продолжит безостановочно жевать, чем заикнется о чём-нибудь своём.

А тем временем холодало. Чем выше поднималась убывающая луна, тем сильнее становился ветер. Звезды сияли как алмазы. Я радовалась тому, что дождь закончился, и больше не надо выливать воду из протекающих сапог.

– Ну, а вы куда держите путь? – подал голос мужчина в шапке из перьев, добродушно улыбнувшись. – Сейчас на дорогах очень мало путников. Все готовятся к войне. В такое время опасно искать приключения.

– Мы хотим попасть в Ортог, – я попыталась как можно правдоподобнее изобразить восхищение. – Говорят, это самый красивый город в Берселии! Его окружают высокие каменные стены, а местные жители не знают горя! Там должно быть безопасно.

Вопреки моим ожиданиям, смуглолицый мужчина страшно нахмурился и подался вперед поближе к костру. В пляшущих бликах огня он показался мне ещё более жутким, чем есть на самом деле, в особенности его изогнутый крючком нос.

– Столица – это плохое место, девочки, держитесь оттуда подальше, – он перешёл на шёпот, не обращая внимания на продолжающиеся разговоры сидящих рядом соплеменников. Только его жена стала прислушиваться к разговору. Она молчала, но её испуганный взгляд говорил о многом. В этот момент у меня в голове промелькнула мысль, что кочевники знали о чём-то таком, чего не знал сам Аэдан.

Я тут же перестала улыбаться, а белокурая девочка с сомнением покосилась в мою сторону. Дугар понятия не имел, о чём толковал заморский старец, но, судя по всему, его это заинтересовало.

– После смерти императора на Святые земли пришло зло, – продолжил говорить мужчина, не меняясь в лице. – Если вы ищете безопасности, то лучше отправляйтесь с нами на юг. Там тоже есть большие города и высокие крепостные стены. Ортог потерял свое могущество, когда Гнилой обосновался за каменными бастионами. Спокойствию имперского города уже верить нельзя.

– «Гнилой»? Кто это? – я бы засмеялась, если бы не серьёзный взгляд вождя каравана. Почему-то я вспомнила о Джованни. – Я слышала, что над городом несколько раз замечали настоящего дракона. Это он – зло?

От моих слов Дугар непроизвольно подавился.

Смуглый старец выпрямил спину и отрицательно помотал головой, привлекая всеобщее внимание. Его шапка с перьями напоминала гриву степного льва.

– Дракон – лишь частичка зла. Прочее зло таится в темноте.

К этому времени все, кто грелся с нами у костра, уже успели захлопнуть рты. Кочевники смотрели на предводителя с неведомым мне трепетом, а я не знала, как правильно себя повести в данной ситуации. Вот Аэдан и думать об этом не стал: он просто прекратил жевать и замер в неподвижной позе, как мышь, заметившая ночного хищника.

Пока все мирно помалкивали, слушая зловещее потрескивание головешек в огне, я решила задать наводящий вопрос:

– Где находится та темнота, в которой таится «зло»? – чем больше я задумывалась над словами престарелого мужчины, тем меньшим бредом они мне казались. – Как можно прогнать «зло» восвояси?

– Зло не в столице Берселии – оно везде, – теперь заговорила жена вождя, перервав его на полуслове. – Оно не уйдёт без боя. Доброе сердце способно справиться с ним, но такое ещё необходимо отыскать. Наши предки верили, что земли…

На этом женщина резко замолчала. Слова, которые она хотела произнести, вылетели из неё судорожным всхлипом. Сначала никто не понял, что произошло, но я всё видела. Заметила, как свет в глазах чужеземки стал медленно угасать, а потом она упала на траву, чудом не угодив головой в огонь.

Секунда – и все отпрянули от несчастной с воплями и криками, кроме оцепеневшего старца. Из её обнаженной спины торчал железный прут. Болт, если точнее. Арбалетный болт. Как стрела, но быстрее и гораздо опаснее.

Я и опомниться не успела, как ещё один смертоносный снаряд полетел в сторону каравана. Тихий свист, еле различимый за перепуганными воплями, пронзил ночь. Аэдан мгновенно прижал меня к земле, но острая боль всё равно обожгла щеку. Солёная кровь потекла по губам.

Болт чудом пролетел мимо.

– Зло уже здесь! – разъярённый рёв вождя должны были услышать в самом Каане. – Вон он, приспешник Гнилого, забравший жизнь моей любимой Дайли!

Не ориентируясь в пространстве, я чуть приподняла голову, игнорируя все попытки Дугара вжать меня обратно в землю.

Старец тяжело дышал. Он смотрел куда-то вдаль, указывая пальцем на поникшие березы. Только спустя несколько секунд я смогла увидеть то, что видел он: среди шиповника, на фоне тёмно-зеленой листвы, стояло нечто и с животным интересом глазело на вождя, немного наклонив голову. В руках арбалет, на голове – широкая соломенная шляпа. Лицо высокого человека скрывал кусок черной ткани. Наёмник. Сын Каана… Когда я снова показалась в его поле зрения, вождь перестал быть интересен убийце. Чёрный силуэт указал на меня рукой и потом медленно провел по своей шее, недвусмысленно намекая, что он пришел сюда именно за мной.

Я забыла, как дышать, когда толпа смуглолицых воинов с вилами и томагавками стремглав промчалась мимо меня на встречу с врагом. Они вопили громче тысячной армии, вкладывая в боевой клич всю жажду мести за соплеменницу. Я закрыла голову руками и скрючилась на земле, чтобы не быть раздавленной. Аэдан всё это время прижимался к моей спине, защищая от обезумевших чужеземцев.

– Смерть Коэр’тэ! Смерть Коэр’тэ! – скандировали все они как один, после чего улюлюкали что-то гневное на родном языке предков.

Сам вождь, немощный и пухлый, вёл своих бойцов на противника, достав из-за пазухи кинжал. Он бежал впереди всех, ловко перепрыгивая через препятствия лесного массива. Болт наёмника мягко вошел в его дряблое плечо, но старика это только разозлило. Человеку в шляпе пришлось отступать – для перезарядки арбалета требуется время.

Дугар позволил мне подняться, лишь когда крики заморских воинов превратились в протяжное эхо, витающее над верхушками высоких елей.

– Нас застали врасплох, – я бережно провела пальцами по глубокой царапине. Щеку как ножом разрезало. – Ещё бы чуть-чуть, и он бы попал мне в голову. – Я снизу вверх посмотрела на расстроенную девочку, уже вставшую с земли, после чего сама поднялась на ноги. – Спасибо. Ты спасаешь меня в который раз.

Грустное лицо девочки не дрогнуло. Опустевший лагерь с разбросанными вокруг повозок вещами и бездыханным телом жены вождя дополнял её потрепанный вид. Кто-то из кочевников все-таки заехал Дугару по голове, причем от всей души. Мерзкий запах смерти и крови пропитал собой всю лесную поляну, а под ногами хрустели осколки стекла стаканов из-под вина.

– Седлай лошадей, надо уходить, – без каких-либо эмоций произнес Аэдан. – Чем быстрее, тем лучше. Наемник здесь не один…

– Рана горит изнутри… – и это было действительно так. Снаружи щека болела – внутри полыхала голубым пламенем поднебесья. – Дугары, что со мной? – боль от раны медленно переползала на подбородок, шею, плечи, совсем как магия Ашилы перед превращением в изгоя.

– Это яд, – спокойно сообщила девочка. – Наконечник был смазан ядом.

У меня закружилась голова:

– Повтори ещё раз.

– Твою кровь отравили ядом, – та же спокойная интонация, тот же кислый изгиб губ. – Но это не тот яд, что убивает мгновенно. Он действует несколько дней, пока не лишит жертву последних сил. Ты хочешь спросить, откуда я знаю? – девочка без особого желания показала мне свою ладонь с таким же глубоким следом от наконечника железного болта. – Наши дела плохи.

– У кочевников должно быть противоядие, я знаю, я уверена в этом, – мне не хотелось поддаваться накатывавшему чувству бессилия. Опять. Но теперь эльфийские уши показались мне сущим пустяком по сравнению со скверной в крови.

– Они не знакомы с этим ядом. У них совсем другая культура. Это корень Этеры, а не укус кобры.

– А ты можешь сделать противоядие? – яд будто пульсировал под кожей.

– Я? Нет, – безразличие голубых глаз Дугара становилось невыносимым. – У меня нет нужных трав.

– А у кого они есть?!

Тусклые огоньки прежнего костра, танцующие на углях, вдруг осветили довольную, совсем не уместную улыбку Аэдана:

– У эльфов.

О-о-о-о. Чтобы успокоиться, пришлось перебрать в голове все ругательства, что когда-либо встречались мне на жизненном пути.

– Ладно, уговорил, – стиснув зубы, я кивнула. – Мы отправляемся к эльфам. Ты добился своего. Только не говори мне, что их клан располагается далеко за Кааном. Мы быстрее помрём, чем доберёмся до них.

– Я – нет, ты – можешь, – улыбка девочки стала нахальной и самодовольной. – До них отсюда день пути, если выехать прямо сейчас.

– Ты думаешь, они помогут мне?

– У тебя нет выбора, моя Ариен. Я не умею с помощью магии очищать кровь.

– Я начинаю думать, что ты всё подстроил специально.

– Это не в моих силах. Я всего лишь дракон.

– Сейчас не время паясничать!

Дугар чуть ли не насмехался надо мной. Без сомнения, в этом походе он преследовал какую-то свою цель, но продолжал держать её в секрете.

– Седлай лошадей, мы уходим, – сказал Аэдан.

– А ты куда?!

Не успела девочка договорить, как ноги понесли её прочь к поникшим зарослям, где недавно скрывался наёмник. Я в смятении переводила взгляд то на её спину, то на бессмысленную жертву твари в соломенной шляпе. Женщина с волосами-косами провинилась лишь в том, что сидела напротив меня, мешая головорезу прицелиться. Он убрал её, но потом навлёк на себя гнев темнокожей семьи. Сегодня он проиграл, но он вернётся. Дети Каана всегда возвращаются, если их задача не выполнена. Таков их кодекс – либо они попадут в мишень, либо кто-то попадёт в них. Они забирают чужие жизни в обмен на собственную, при этом получая неплохой довесок в виде золотых монет. Либо всё, либо ничего.

– Я пойду, посмотрю, поймали ли дети дикарей убийцу.

– А как же я?!

Не сбавляя шагу, Аэдан перешагнул через черно-красные угли. Чем ближе он подходил к лесу, тем сильнее начинал завывать ветер.

Из-за потухшего костра похолодело внутри. Темнота стала казаться враждебной, а звезды – тысячами голодных глаз.

– А ты седлай лошадей, Ариен, я же сказал.

Прошло более часа, прежде чем вернулся Дугар. К этому времени я успела кое-как задремать на своей старой броне, спрятавшись в густую растительность возле каменной дороги. Привязала лошадей к дереву, сидела, ждала, шарахаясь от каждого постороннего звука, а потом незаметно поддалась ядовитому мороку. По ощущениям, я прикрыла глаза на секунду, как вдруг Аэдан легонько дотронулся до моего плеча.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил он детским голоском.

– Слабость, тошнота… – протерев ладонью глаза, я с тревогой посмотрела на друга. – Что там с кочевниками? Они поймали убийцу?

– Вождь повержен, а враг сумел уйти, – холодно произнесла девочка, присев со мной рядом. – Старший сын вождя, Алукан, решил занять место предводителя каравана. Они отправятся в Каан прямо с утра. – Аэдан немного помолчал, разглядывая ночное небо. – Если хочешь, мы можем отправиться к эльфам вместе с караваном. Нам по пути. Кочевники согласны проводить нас до Пустой Тропы.

– Но ты же сказал, что лучше выехать прямо сейчас.

– У нас есть несколько дней, пока яд не начнет действовать в полную силу. А тебе, я погляжу, очень нужен отдых.

– Ладно, я согласна, – я снова легла на доспехи, но потом резко вскочила. – Постой! Ты говорил с кочевниками? Они ничего не заподозрили?

– Нет. Для них я до сих пор Хадасса Шейн. Они сказали, что для своих лет я очень умная девочка, – лёгкая тень улыбки пропала с губ Дугара. – А ещё я нашёл это.

Аэдан протянул мне смятый листок бумаги. Я развернула его, но увидела в темноте лишь размытые линии. Пришлось развести костер, чтобы ознакомиться с находкой.

– Какой кошмар, – выдохнула я, рассматривая иллюстрированное объявление. – Я не удивлена, что за этим стоит Джованни.

С мятой листовки на меня смотрела эльфийка с длинными волосами. Почти точная моя копия в кожаном доспехе и мечом в руках. Художник постарался на славу, вырисовывая каждую мелкую деталь, но вот текст к картинке явно составлял очень ленивый человек. Сверху красовалось лишь слово «разыскивается» и цена, которую собирался заплатить Джованни за мою поимку.

– Наверняка этими листовками уже пестрят улицы всех городов, – подала голос светловолосая девочка. – Я могу поспорить, что наёмники Каана уже открыли на тебя охоту, и этот тип в шляпе – только начало всех бед.

– Как думаешь, убийца выронил это специально или просто потерял, когда убегал? – недолго думая, я швырнула листовку в огонь.

– Кто знает, – пожал плечами Дугар.

– Дай мне кинжал.

– Зачем? – впервые за ночь интонация девочки ощутимо изменилась.

– Так надо. Я знаю, что у тебя он есть.

Не выказывая недовольства, Аэдан выполнил мою просьбу.

Я собрала волосы в хвост и произнесла:

– Они ищут длинноволосую эльфийку в доспехах и с мечом. Я затрудню их поиски, – после этих слов я срезала около двадцати сантиметров шелковых волос.

* * *

Демиан Амон думал, что некий граф Кристоф – это высокий, худощавый мужчина, столь же бледный, как стены его поместья, но при встрече с ним он очень удивился, увидев перед собой полноватого мужичка с седыми усами и почти лысой головой. Его вид внушал доверие, если не считать взгляда тёмно-зеленых глаз. Лоб мужчины пронизывали морщины, под глазами – надутые мешки от недосыпа, а на его подбородке красовалось напоминание о былых временах в виде чуть заметного шрама.

Однако Демиан встретился лицом к лицу с графом только через несколько дней после событий на болоте. Процессия рыцарей во главе с Лукардо Доминики вошла на территорию поместья где-то около полудня, но графа Кристофа уже не было дома. Он решил сам отправиться на поиски пропавшей дочери, вслед за первой поисковой группой, снарядив всем необходимым своих телохранителей.

Три дня наследник трона жил в утомительном ожидании. Он не совсем понимал, зачем его привели на удаленное побережье Берселии, и с каждым днем всё больше предавался тягостным размышлениям. Нет, конечно же, его устраивала сухая постель и вкусная еда, но смысла пребывать в поместье графа Амон он не видел. Он считал себя обузой для окружающих. Демиан знал, что наёмники Каана вскоре вновь пойдут по его следу, и хотел побыстрее покинуть город, пока те не проникли за каменные стены. Всё это могло закончиться многочисленными жертвами, но он продолжал сидеть и ждать графа, потому что леди Лоурен, как и престарелый Лукардо, не желали его отпускать. Впрочем, никто из подчиненных графа этого не хотел. Как только до его слуг дошла весть о возвращении младшего сына семьи Амон, на улицах началось празднование с песнями и танцами. Вечерами Демиан смотрел в окно на дома крестьян и спрашивал себя, чему они могут радоваться. Ему казалось, что он не заслуживал всех этих благ: просторной комнаты, накрахмаленных простыней, чрезмерного внимания слуг-подпевал. Может, он и вырос в императорском дворце, но не стал избалованным ребёнком, как его братья. Одного обучали военному искусству, мореплаванью, второй посвятил себя изучению иностранных языков, и только он, Демиан, самый младший наследник, так и не смог найти себя. Он предполагал, что, когда его старший брат Байрон займёт трон, у него получится покинуть семейный дом и отправиться на поиски того, что может показаться интересным. Амон любил земли Берселии, но при этом мечтал почувствовать себя свободным от гнёта судьбы императорского потомка. Однако он даже в кошмарных снах не представлял, что когда-нибудь жизнь сможет так сильно перемениться. За несколько лет полоса несчастий, будто наигранные кем-то ноты, принялась отстукивать демонический ритм: его мать пропала вместе с делегатами на морских просторах возле владений Песка, отец не вынес удара страшной болезни, а старшие братья просто перегрызли друг другу глотки за долгожданное право на трон.

Демиан остался один. Он часто вспоминал свой последний день пребывания в Ортоге, и всегда мысленно останавливался на событиях, случившихся в тронном зале. Во всем этом было что-то, чего он никак не мог себе объяснить. Это терзало его хуже любой хвори и мыслей о наемниках, однако он продолжал молчать, держа всё в себе.

Лоурен, девушка с силами Дугаров, иногда заводила разговор о том злосчастном дне. Она старательно упрашивала единственного свидетеля рассказать правду, хотела узнать, как всё произошло на самом деле, но постоянно получала жёсткий отказ. Демиан Амон не шёл на компромиссы. В какой-то степени даже потому, что опасался магии и Лоурен вместе с ней – Орден Терры был создан не просто так. Он защищал людей от магов, а магов от них самих. Не зря каждое новое десятилетие во время первого снега в империи Виллион отмечали события прошедших веков, с размахом и шумом, достойными только королей. То был день рождения могущественного Ордена, что оберегал мир от тирании темных адептов многие-многие сотни лет, и продолжал по сей день. Никто не знал, откуда пришли люди Терры, но в их силе никто не сомневался. На них не действовала магия, привороты, гипноз. Рядом с ними все маги становились беспомощными людьми, такими, как все, и с незапамятных времен на удалённых от всего мира островах те вынуждены проводить свою жизнь в окружении стен возведенных там цитаделей. Орден Терры всегда действовал молниеносно. Они забирали новоявленных магов со всех уголков земли «на обучение», и больше «проблемных» детей никто не видел.

Но вот Лоурен…

Ей удалось прожить на родине два десятка лет, и при этом окружающие не подозревали о запрещённых талантах всеми любимой дочери графа. Демиан не мог понять: либо девушка очень слаба в магии и не может считаться угрозой, либо же она чертовски умна – настолько умна, что на протяжении всей своей жизни не попадалась на применении запрещённых искусств, за исключением недавнего происшествия в лесу.

В любом случае, это оставалось загадкой.

Как-то раз, на заре, когда алые лучи выглядывали из-за горизонта, Лоурен застала Демиана на крыше южного крыла поместья. Он стрелял из арбалета по соломенным мишеням, не замечая ничего вокруг себя.

– Ты молчишь уже который день, – неуверенно начала девушка, присев на деревянную скамью возле парапета. – Что тебя тревожит?

Мужчина мельком оглядел юную особу, но тут же вновь принялся изводить стальные болты на соломенных чучел:

– А ты как думаешь?

– Ну, если тебе надоело ожидание, то мой отец прибудет сегодня днем. Наслаждайся последними свободными часами. Дальше отдыхать будет некогда.

– Не в этом дело, – новый снаряд с характерным щелчком угодил чучелу прямо в голову.

– А в чём?

Ненадолго в воздухе повисла тишина, нарушаемая только утренним пением птиц и грохотом телеги внизу на дороге – Демиан Амон тем временем перезаряжал арбалет.

– Первое, – парень вновь вогнал сталь в грудь истерзанной мишени. – Я не понимаю, зачем меня держат здесь силой и пытаются заставить играть в игру, в которой у меня нет желания участвовать. Второе, – бедное чучело покосилось от нового смертельного ранения в живот. – Я не могу понять, как маг может так спокойно находиться среди людей и делать вид, что все идёт прекрасно. Тебя, Лоурен, должны были забрать люди Ордена ещё в детстве. И третье, – последний болт сорвал соломенному стражу непропорциональную башку, – Почему меня не оставляют в покое? Почему прислуга таскается за мной по пятам, а наёмники желают моей смерти? В чём я провинился? Неужели я виноват в том, что родился в семье Амон?

Брошенный взгляд отчаянья не остался без ответа. Девушка-маг встала с места, разгладив складки на подоле пышного платья. Демиан изначально отметил, что, возвратившись домой, его подруга стала выглядеть совершенно иначе: спутанные волосы сменились изящной прической, а дорожный плащ со скудными одеждами превратились в длинное платье с открытым декольте. На шее магессы также появилось дорогое ожерелье, гармонично сочетающееся с серьгами в ушах.

Она подошла к нему, улыбнулась и небрежно убрала прядь, упавшую на лицо. В ней не было ни злобы, ни ненависти. Только сострадание читалось в её светлых малахитовых глазах.

– Ты боишься меня, так?

– Что? – опешил Демиан. – Нет.

– Врёшь.

– Возможно.

– Ты можешь меня не бояться. Тем более, здесь – в сердце прибрежного графства. Я когда-то поклялась себе, что никогда не буду пользоваться магией в местах, где живут люди. Ты многого не знаешь, Амон, далеко не все маги заперты в клетках Терры. Я готова заключить сделку.

– Сделку? – казалось, что на этом Демиан потерял нить рассуждений. Искренняя улыбка магессы сбивала его с толку, но он сохранял бдительность, не упуская из виду ни одного её движения.

– Да, сделку, – кивнула девушка. – Я расскажу тебе о своём прошлом, докажу, что не опасна, помогу разобраться с отцом и наёмниками, а ты откроешь мне, что на самом деле случилось в Ортоге. – она протянула руку с золотым браслетом. – Идет?

Парень не торопился соглашаться:

– С чего я могу тебе доверять? Да, ты привела меня в свой дом, но это ничего не доказывает. Ты маг, а значит, в любой момент можешь стать неуправляемой. Я не знаю, умеешь ли ты отвечать за свои слова.

Лоурен еле подавила смешок, не опуская руки.

– Чему тебя учил наставник в замке?

– Тому, что магия не заслуживает доверия. Моего прадеда чуть не прикончил маг-отступник.

– То были времена смуты, – магесса настойчиво продолжала тянуть свою ладонь. – Я не отступник, и я не собираюсь тебя убивать. Так что скажешь?

Без энтузиазма Демиан ответил на рукопожатие.

– У меня всё равно нет выбора.

– Мы поговорим после того, как ты увидишься с отцом.

– А почему не сейчас?

Девушка кивнула чуть в сторону, и Амон-младший всё сразу понял. Обещанный эскорт прибыл раньше положенного времени. Внизу, на небольшой площади возле круглого фонтана, несколько облачённых в доспехи мужчин спешивались с лошадей. Демиан даже не заметил, как они въехали во внутренний двор.

– С возвращением, папа! – воскликнула Лоурен, помахав прибывшим воинам с крыши.

– Пташка моя! – самый низкий из мужчин снял с себя железный шлем, после чего его лысина заблестела в свете солнечных лучей. – Как же я рад тебя видеть! – его голос, благодаря эху, звучал отчётливо и громко. – Мне бы хотелось поговорить с тобой до того, как Демиан Амон зайдёт ко мне в обеденный зал на чашечку чая!

– Ну, мой отец уже всё решил, – произнесла шепотом магесса, не переставая улыбаться отцу и его соратникам. – Сначала я с ним поговорю, а затем – ты. Я думаю, разговор пройдёт гладко, если ты не будешь говорить с ним о моих особых талантах.

– Я не вижу смысла портить тебе жизнь, – безрадостно ответил мужчина. – У меня всё равно не получится ничего доказать.

– Вот и договорились.

* * *

Единственное, чем я занималась всё следующее утро, – это отскабливала засохшую кровь с лица и шеи, сидя на краю медленно движущейся повозки. Короткие волосы назойливо лезли в глаза, а яд всё сильнее отравлял организм, пульсируя в крови. Меня рвало на каждом повороте, а голова болела от дурных мыслей. Кочевники, потерявшие старого вождя, шагали по дороге в скорбном молчании. Я тоже горевала, но совсем о другом, скрываясь от полуденной жары под плотным тентом скрипучего фургона.

Аэдан же наслаждался поездкой верхом на лошади, курсируя в конце процессии в теле хрупкой маленькой девочки. Я завидовала его бессмертию – яд доставлял ему боль, но не мог убить, в отличие от меня. И сейчас, вместо своих драконьих дел, которыми обычно занимаются Дугары, он тащил меня к эльфам на лечение, ничего не требуя взамен. Аэдан не до конца понимал, насколько сильно мне помогает, дав изначально клятву не вмешиваться в мирские дела.

После полудня мы попрощались с кочевниками. Они оставили нам щедрые дары в виде нескольких съедобных стеблей неизвестного растения и странной жидкости в склянках цвета сине-зеленых водорослей. Алукан сказал, что это отвары его покойной матери, и что они способны восстанавливать жизненные силы путников, попавших в трудные ситуации. Я поверила ему, после чего кочевники пошли дальше по дороге к городу Каану Олки’Ра, а мы с Дугаром свернули в чащу леса и пошли напролом через цепкие ветви кустарников.

Шли мы долго. Утомились. Почти не разговаривали. Аэдан предпочитал искать Пустую Тропу в тишине из-за возможных столкновений с наёмниками, рыскающими по лесу. Я никогда не любила комаров. Чем дальше мы уходили в лес от дороги, тем больше их становилось. Они жужжали, пищали, кусали сквозь одежду, но потом их как ветром сдуло – ближе к вечеру мы вышли на Пустую Тропу.

О, моя голова разламывалась на части, когда мы пересекали поляну по чуть примятой траве. Я не представляла, как бы проделала столь дальний путь на своих двоих. Силы улетучивались в никуда, словно солнечный свет заката питался моей жизнью, а тело колотил страшный озноб.

На пути Пустой Тропы нам часто встречались облезшие черепа козлов, насаженные на пики. Видя их, Аэдан говорил, что мы на правильном пути, но я всё больше начинала в этом сомневаться.

– Проснись, Ариен, здесь нужно идти пешком.

Я открыла глаза. Видимо, у меня получилось задремать. Я чудом не вывалилась из седла при пробуждении, но Дугар в образе длинноухого эльфа успел меня подхватить.

Его новую личину я видела впервые, и по виду паренька с заостренными ушами можно было сказать, что жил он в эпоху правления магов. Возможно, сам и являлся таковым. Руки его, как и половина лица, были покрыты иссиня-чёрными татуировками в виде узоров и слов на эльфийском языке. Одежда – грязные лохмотья с обрывками цепей на ногах, а на голове – копна огненно-рыжих волос.

– К чему этот маскарад? – от бессилия заплетался язык. – Я только начала привыкать к маленькой девочке с вредным характером.

Многоликий дух смерил меня унылым взглядом. Глаза у него остались те же, ярко-голубые, но в тени высоких деревьев они показались мне синими. Носогубные складки сильно выделялись на его лице, как и собравшиеся морщины задумчивости на лбу.

– Я уверен, что встречу сегодня старого друга, – привязав лошадь, эльф принялся перекладывать нажитое добро из баулов в потрепанную сумку.

Меня больше заинтересовала новая рыжеволосая личность, чем упоминание о каком-то друге:

– Кем был этот парень?

– Я нашел его, когда тот прозябал в темнице, – не отвлекаясь от дела, Аэдан повесил себе на пояс мой меч. – Я помог ему бежать, но, как видишь, далеко он не ушёл. Это был единственный побег в истории цитаделей Терры. Этот эльф был глупцом.

– Все-таки маг, – шёпотом подтвердила я свои догадки, и Дугар жестом попросил меня сеть на траву. Умиротворенность вечернего леса пугала. Как всё могло быть таким безмятежным, когда воины Каана убивали невинных, а Берселию со всех сторон обступали враги? Как птицы могли спокойно распевать, сидя на ветвях, догадываясь о скорой войне?

Притворное спокойствие мира сводило с ума, и вместе с тем я ощутила, как озноб сменился жаром. В голове загудели колокола.

– Ты совсем бледная, – тихо заметил эльф. – Видимо, для яда использовалось больше одного корня Этеры.

– Мне это ни о чём не говорит. – Мало-помалу деревья вокруг меня начали кружиться в танце. Во рту пересохло.

– Но ты не волнуйся, мы уже совсем рядом.

Аэдан быстро собрал жизненно необходимое добро из баулов моего скакуна, и мы двинулись в путь. Точнее, поплелись, поскольку я опиралась на его плечо, как немощная старуха.

Мы пересекали холмы с высокими соснами, шли мимо деревьев, покрытых мхом, топтали грибные поляны. Просто продолжали идти вперёд, протискиваясь между извивающихся кустарников, а солнце медленно уплывало за горизонт и угасало, как закрывающийся глаз красного гиганта.

Мне становилось хуже. Когда я вдруг услышала чужие голоса, то уже не могла сообразить, хорошо это или плохо.

– Кто вы?! – пара светловолосых эльфов выступила из-за укрытия в виде огромных валунов. В руках они держали искусно вырезанные луки, готовые пронзить нас стрелами. С виду воины походили на дозорных императорского караула, а не на лесных дикарей – их кожаные доспехи мог изготовить только умелый, любящий свое дело мастер.

Дугар молчал, переводя взгляд с одной нацеленной стрелы на другую.

– Из какого вы клана?! – с жутким акцентом вопросила женщина-эльф. Эльфийский язык сильно отличался от привычного мне. Он был более певучим, но периодически сменялся резкостью произношения и неожиданными скачками интонаций.

Аэдан и на этот раз промолчал, одной рукой прижимая меня к себе. Наверное, ему было тяжко тащить на себе мою тушу и забитую доверху сумку.

Эльфы медленно обступили нас, не выпуская из-под прицела.

– Ты чувствуешь?! – взволновался молодой парень-эльф, широко раскрыв светло-серые глаза. – Эти двое даже не пахнут как эльфы! Особенно девчонка!

– Они представляют угрозу для клана. Мы должны их прогнать! – ужасное произношение остроухой женщины вновь обожгло слух.

– Я пришёл к Заитру Ва Оселен’c. – наконец очнулся дракон, с недоверием оглядывая недружелюбных эльфов. – Вы должны отвести меня к нему.

– Какое право ты имеешь называть нашего Хранителя по имени?! – парень-эльф заговорил сквозь плотно сжатые зубы. Неприятели кружили вокруг нас, как голодные акулы. – Кто ты такой, Ша’Гел?! Кто позволил войти тебе на нашу территорию?!

– Я – старый друг Заитра, – в голосе Аэдана послышался лязг стали. – Я пришёл просить помощи.

Эльфам совсем не нравился рыжеволосый незнакомец, превосходивший их в росте. Даже цветом кожи он сильно отличался от них. Тот был слишком бледный, серый. Краски не играли на его щеках, как у наших новых знакомых. Рядом с ними Аэдан казался очень страшным и отталкивающим. В его жилах текла совершенно другая эльфийская кровь.

– Помощи?! – вновь открыла рот эльфийка. – Мы не любим чужаков! Уходите! Вы – не нашей крови!

– Постой, – с этими словами парень-дозорный вдруг опустил лук и стал разглядывать Дугара так, будто увидел его в другом свете. – Я знаю, кто это.

Его подруга заметно растерялась, ослабив тетиву:

– Кто?

– Мы должны отвести их к Хранителю.

И кто бы знал, от чего его так перекосило.

* * *

Казалось, весь клан вышел на центральную поляну лагеря, чтобы поглазеть на гостей. Все светловолосые, светлоглазые и очень недовольные. Они окружили нас с Аэданом плотным кольцом и расступились лишь в тот миг, когда седовласый старец в длинном одеянии вышел к нам навстречу, опираясь на деревянный посох.

Их одежда была чище, чем у городских крестьян. Эльфы шили всё самостоятельно и следили за своим внешним видом. То же происходило с доспехами и оружием – они изготавливались в лагере руками местных эльфов-мастеров. Их немногочисленный народ не был никому обязан.

Моя интуиция забила тревогу, стоило старику Заитру Ва Оселен’c приблизиться к нам на расстояние вытянутой руки. Морщины на его лице не дрогнули при виде высокого эльфа. Не выражали эмоций и его голубые глаза, переполненные мудростью. Он какое-то мгновение без интереса изучал Аэдана, игнорируя перешёптывания соплеменников, а затем спокойно произнёс:

– Многоликий демон, зачем ты вернулся спустя столько лет? – эльф говорил без акцента, но голос его по-старчески скрипел, выдавая его истинный возраст. – Тебе запрещён проход на наши территории.

– А ты ничуть не изменился за все эти годы, Заитра, – холодный тон Дугара заставил меня вздрогнуть. – Я ожидал более тёплого приема от твоих детей.

– Мы запретили тебе появляться вблизи наших земель, демон. Мы все делаем то, что нам предписано.

– Да, но это не ваши земли, а земли Империи Виллион, и я пришел к тебе, эльф, чтобы ты вернул мне долг.

По толпе пополз шёпот возмущения из-за неуважительного обращения к старику. Я подумала, что если бы эльфы могли, то они бы гневными взглядами уже прожгли дыру в черепе Аэдана.

Сначала старец растерялся, но потом быстро совладал с собой:

– Чего ты хочешь? – лучи заходящего солнца отражались бликами от его залысин.

– Я требую убежища для своей подруги, – не договорив фразы, Дугар вынудил меня сделать шаг вперед, держась за его татуированную руку. – Я хочу, чтобы вы обеспечили её едой, кровом и защитой, пока она не сможет сражаться самостоятельно. Ты, Заитра, также должен изгнать скверну из её крови и отдать то, что принадлежит мне по праву.

– Ты хочешь сказать, что время пришло? – последние слова серокожего эльфа заметно встревожили старика, но никто из его окружения почему-то не разделил этих страхов.

– Да, старик, время пришло. Я же сказал, что вернусь.

Рука Хранителя сильнее сжалась на рукояти посоха.

– Это печальный день для нас всех.

– Земля не дремлет, старый друг, я сделаю всё, чтобы оно исчезло в тени.

– Да хранят тебя Одиннадцать Драконов, смельчак Омениса’ва.

– Я и сам являюсь таковым, – улыбка озарила худощавое лицо Дугара. – Не забывай о нашем договоре.

Под вопросительные возгласы из толпы Хранитель дрожащей рукой снял с себя амулет – тёмно-фиолетовый камень в золотой оправе. Эльфы не оценили этого жеста. Поляна тотчас зашумела недовольным многоголосьем лесных жителей, но, несмотря на это, старик Заитра передал амулет Аэдану. Я видела по его лицу, как он этого не хотел. Маленькая побрякушка значила для Хранителя больше, чем для остальных. В его глазах застыла безутешная печаль. Он словно отрывал от сердца самое дорогое, что у него было, будто прощаясь с кем-то очень близким, кого больше никогда не увидит.

– Я знал, что это когда-нибудь произойдёт, – с тоской прошамкал старик, когда амулет исчез в складках одежды демона-дракона. – Ничто не длится вечно.

– Излечи девочку от проклятья Этеры, старик, – от бесстрастного голоса Дугара стыла в жилах кровь. Ему было абсолютно наплевать на горе старого эльфа.

– Я сделаю всё для её быстрого выздоровления, – неясный взгляд Заитра резко обжег мое лицо. – Но ты, демон, должен уйти отсюда.

– Пока моя подруга находится у вас, я буду нести дозор на границах ваших территорий. За нами идёт охота. Я не позволю неприятелю подобраться к этому лагерю. – Аэдан подвёл меня к краю толпы и передал какому-то эльфу, который стоял ближе всех. Испуганный парень, как и я, явно этого не ожидал. – Не бойся, старик, я не стану докучать тебе своей компанией.

Окинув прощальным взглядом, Дугар оставил возле меня сумку с добром, после чего зашагал прочь к деревянной ограде, невзирая на вопросительные взгляды длинноухих зевак. Меч «Рубящий головы» он оставил у себя, как и мою обиду. Он не соизволил даже перекинуться со мной и парой фраз, прежде чем оставить под крылом незнакомых существ. Не сказал, где его потом искать и сколько времени займёт моё лечение.

Я посмотрела правде в глаза: Аэдан кинул меня в обществе, которое практически не знало человеческого языка и относилось ко мне как к существу второго сорта.

Неужели он думал, что я не вижу, с каким отвращением они смотрят на меня?

* * *

Только ближе к вечеру Демиан встретился лицом к лицу с графом Кристофом. День подходил к концу, освещая Главный зал тёплым светом заката, когда на пороге застыл последний потомок семьи Амон в компании Лукардо Доминики и ещё двоих стражников. Наследник трона не очень уверенно чувствовал себя в новых аристократических одеждах, но в них он наконец приобрел некий шарм и силу, какая и должна быть у сына императора некогда могущественной державы.

Делегация проводила Демиана Амона прямиком к столу в центре зала, где его уже ожидал граф и его приветливая магесса-дочь в новом изящном наряде. Лысоватый мужчина поднялся из-за стола, чтобы пожать руку светлоглазому лучнику.

– О, Амон-младший! – восторженно воскликнул он, скрепив знакомство сильным рукопожатием. – Я рад познакомиться с вами лично.

– Действительно, не стоит, – неловко улыбнулся Демиан. – Давайте проведем вечер с пользой и без формальностей.

– Хорошо, Демиан, я не стану давить на тебя титулами, – мужчина чуть нахмурился. – Можно же тебя так называть?

– Да, конечно. Не берите в голову.

– Я Кристоф Додзеро, – наконец представился граф. – А это моя дочь, Лоурен Додзеро. – Он указал на девушку в светлом платье, пошитом бархатными кружевами. – Но я думаю, вы уже знакомы.

Лоурен почтительно кивнула и растянулась в улыбке.

– Для меня её побег, признаю, стал настоящей трагедией, – продолжил говорить Кристоф. – Я думал о плохом, вплоть до похищения дочери наёмниками Каана, но потом, когда я получил от неё письмо, всё встало на свои места. – Демиан заметил, как граф с осуждением взглянул на темноглазого рыцаря Лукардо, стоявшего рядом. – Я был очень удивлен, что моя дочь нашла тебя быстрее моих воинов, отправленных на ваши поиски несколько недель назад. Это удивительно! Я всегда знал, что она способна на многое, но такое! – восхищение в лице пухловатого мужчины не могло быть поддельным. – Империя Виллион перед ней в долгу!

– Действительно, чудо, – притворно согласился Амон, молча вспоминая о том, как огонь, созданный из воздуха, трепыхался в ладони молодой Лоурен.

– Вести о вашем возвращении, Демиан, расходятся по землям Берселии очень быстро. Многие уже потеряли надежду на то, что семья Амон вновь возьмёт власть в свои руки. Но вы живы и невредимы, а значит, есть небольшой шанс, что Берселию не смогут уничтожить гражданские войны между наместниками и управителями разных провинций.

– Возможно, – парень пожал плечами. – Но какой смысл в том, что я вернусь в свет? После событий в столице и смерти моего брата Байрона всё пошло наперекосяк. Я общался с рабочими во дворе. Они поговаривают, что власть над Берселией взяли разбойники во главе с какой-то девчонкой, которая в прошлом разыскивалась стражей за разорение мелких поселений и нескольких графств. Разбойники до сих пор в столице?

– Насколько мне известно, трон сейчас занимает некий лорд, – леди Лоурен медленно подошла к отцу, отвесив кивок Лукардо, после чего тот и ещё несколько стражников, закованных в броню, зашагали к выходу из залы. – Говорят, что столица подверглась новому нападению со стороны неизвестного врага. Одну из стен города разнесли в руины, а девушка-разбойник, Присцилла Де’Лин, пропала без вести в разгар битвы.

– Что за кошмары происходят в Берселии, – тяжело выдохнул Демиан, – Этого я не знал. В любом случае, моё появление ничего не меняет. Власть переходит из рук в руки, а я считаюсь мертвецом.

– Многие мелкие наместники не согласны с нынешней политикой, – вновь подал голос граф и жестом пригласил всех присесть за стол. – Если ты, Демиан, согласен посетить несколько городов с тем, чтобы вернуть веру в свою семью, то мы сможем собрать неплохо вооружённую армию, чтобы вернуть трон законному наследнику, то есть тебе, – лицо мужчины заметно погрубело. – Я думаю, нас также поддержит Юг. Хозяин земель Силвании, старый хитрец Алвор, не горит желанием получить титул нового императора, поэтому, я считаю, будет неплохо отправить ему послание с взаимовыгодным предложением.

Ножки деревянных стульев заскрипели по полу. Амон-младший сел напротив графа, а задумчивая Лоурен – между ними двумя, завораживая красотой яркого платья. Она была неотразима. Грациозна, как дикая кошка, с улыбкой безгрешного ангела. Волосы её были аккуратно собраны на затылке. Каждая прядь знала своё место, не выбиваясь из-под диадемы многочисленных шпилек.

Солнце играло яркими бликами на гобеленах и каменных стенах с разнообразными трофеями в виде декоративных мечей и вееров. Несмотря на солнечный вечер, в зале трещал камин и горели свечи.

– Каким предложением? – без особого интереса спросил Демиан.

– Предложением перемирия и выгодной торговли. Пора налаживать отношения с соседями, ты так не думаешь? После смерти твоего отца все как с цепи сорвались.

– Да, это неплохая идея, – сомнения наследника трона мешали ему представить возрождение империи в мире с землями Четырех сторон. – Но она не очень реалистична, учитывая последние события.

– Всё всегда можно изменить, – звонкий голос Лоурен облетел залу продолжительным эхом.

Спустя полчаса служанка в тёмном наряде принесла столовые приборы и заваренный чай. Его хватило ровно на две кружки. Граф Кристоф немного поворчал на девушку, и она, заметно погрустнев, отправилась назад на кухню за горячим чаем для Амона-младшего.

– Где ты пропадал столько времени, Демиан? – строгие серо-зеленые глаза мужчины заставляли парня почувствовать себя неуютно.

– Я был в бегах, – нехотя произнес он, коснувшись взглядом пустой фарфоровой чашки. – Это был вопрос выживания. Мне неприятно говорить об этом.

Лоурен Додзеро опустила глаза и сделала глоток ароматного чая.

– Ну, главное, что всё позади, – граф повторил жест дочери. – Теперь мы сделаем все возможное, чтобы вернуть порядок в Берселию и империю в целом. Я хочу, чтобы завтра утром мы вместе отправились в графство Такеля. Этот человек жаждет вернуть столицу в руки рода Амон не меньше моего. Он хочет, чтобы ты произнёс речь перед его людьми и воодушевил их на подвиги. Сейчас очень тяжёлые времена для нас всех…

– Не стоит, отец, – вмешалась девушка. – Я сама могу сопровождать Демиана. Тем более что с нами отправится Лукардо. А тебе нужно готовиться к возвращению мамы. Вчера я получила от неё письмо. Она говорит, что находится в трёх днях пути с Западных островов.

– Что ж, – мужчина крепко задумался. – Я всё равно не хочу тебя отпускать в такую даль, дорогая, ведь вам придётся совершить круг по всей Берселии, но, если я дам под командование Лукардо больше людей, возможно, я позволю тебе покинуть родные земли графства.

Сначала Демиан с ужасом осознал, на какие трудности подписался, а затем чуть не подпрыгнул на месте от грохота открывающейся за спиной двери. Быстрые шаги засеменили по полу. Служанка в одно мгновенье преодолела расстояние от входа до стола и остановилась возле Амона с горячим чайничком в руках.

Мужчина поднял на неё взгляд и почувствовал, как оцепенение проняло его до костей. Наёмница. Рыжеволосая. Она стояла в шаге от него с плохо замаскированной ухмылкой. Волосы распущены. Потрёпанное платье сидело по фигуре. Продолжая улыбаться, она аккуратно налила ему чай. От неё веяло холодом и запахом сладких благовоний. Определённо, это была та девушка из леса, что преследовала его. Точно она. Амон не мог ошибиться. Он не сводил с неё глаз, выискивая хоть одно различие с особой, что желала его смерти.

Ничего. То же лицо. Те же хитрые глаза. Опасность, ощутимая за километры. Твёрдая рука и взгляд убийцы. Лицо алчного человека, считающего себя выше всех остальных.

– Простите, милорд, – притворная улыбка наёмницы стала ещё шире. Она неуклюже поклонилась Демиану. – Я надеюсь, вы не очень долго томились в ожидании. Чтобы загладить свою вину, я заварила вам очень хороший чай по повелению кухарки.

– Спасибо, девочка, можешь идти, – граф явно хотел, чтобы она поскорее покинула зал.

– Если что-то понадобится, я буду неподалёку, – наёмница удалилась так же быстро, как и вошла.

Амон не мог прийти в себя. Руки, лежащие на коленях, колотило в приступе дрожи. Холодный пот проступал под рубашкой от запаха заморского чая. Там мог быть яд. Более того, мужчина был в этом уверен. Она решила его отравить. Решила действовать исподтишка, раз её прошлые попытки покушений завершились провалом. Главная задача наемников Каана – убийство, и неважно, каким именно способом. Они не могут отказаться от полученного задания. Либо умирает цель, либо наёмник. Третьего не дано.

Демиан встретился с взволнованным взглядом Лоурен. Вероятно, она не узнала недавнюю знакомую из леса, но смогла заметить, как начал вести себя Амон.

– О, я знаю этот аромат. Служанки заварили чай из моей коллекции, – мечтательный голос графа Кристофа был пропитан добродушием. – Он мне достался от краснокожих кочевников, посетивших наш город несколько месяцев назад. Этот аромат я почувствовал из самого поместья! Сладковатый, очень необычный. Как запах благоухающего букета цветов. Кочевники торговали на главной улице, и мне пришлось послать слуг за их вкусными напитками.

С сомнением и жутким нежеланием Демиан прикоснулся к кружке. Жар обжег его ладонь. Сладкий запах казался обманчивым. Он не мог и глотка сделать, при всём уважении к графу. Сердце Амона билось как ненормальное.

– Прошу, попробуй, – настаивал усатый мужчина. – Ты ничего вкуснее не пробовал!

Амон хотел забить тревогу, сказать о наёмнице, но он помнил слова подруги-магессы об отношении её отца к владениям Каана. Он должен был молчать, или придумать выход из сложившейся ситуации. Волнение мешало соображать. Кровь пульсировала в висках.

– Конечно.

Он видел только один выход. Кружка, поднятая над столом, выскользнула из рук Амона и ошпарила его кипятком. То была жертва, чтобы утром увидеть рассвет.

С шипением Демиан вскочил с места, рефлекторно отряхивая промокшую одежду.

– Осторожнее! – граф не скрыл беспокойства, тут же поднявшись из-за стола.

– Прошу извинить, милорд, – ощущая нарастающую боль от ожогов, Амон быстрым шагом пошел к дальнему выходу из залы. – Я сменю одежду.

Лоурен не заставила себя ждать.

В коридоре она догнала Демиана и схватила за рукав богатой рубахи. Закат темнел на горизонте лесных просторов за одиноким окном.

– Как это понимать?! – в её голосе прозвучал не то страх, не то злоба.

– Наёмница. – Амон прислонился к стене, стараясь отдышаться. Коридор пустовал. Тишина поместья вселяла тревогу. – Это была она. Та девчонка в белом из леса. Я не могу ошибаться. Она принесла мне чай. Там мог быть яд.

Девушка непонимающе нахмурилась.

– Наёмница? Здесь? Это похоже на паранойю. У нас в слугах ходит несколько рыжеволосых девушек.

– Ты знаешь их всех в лицо?

– Нет.

– А стражники знают прислугу в лицо?

– Я сомневаюсь.

– В этом-то и дело! – Демиан начинал злиться как на себя, так и на свою знакомую. – Она могла легко проникнуть в город под видом простолюдинки! Наёмники нашли меня!

– Тебе нужно успокоиться, – Лоурен бережно положила ему руку на плечо. – Тебе многое пришлось пережить, но теперь ты в безопасности. Поверь мне. Здесь нет наёмников Каана.

– Почему ты не веришь мне?! – возмущённо воскликнул Амон, игнорируя спокойный тон собеседницы. – Это была она! Ты угрожала ей огнем!

Девушка испуганно оглянулась по сторонам. Только лишь замолчав, Демиан понял, что он только что произнёс.

– Я сомневаюсь, что это была действительно она, – дочь графа перешла на шёпот. – А про магию лучше вообще не заикаться в этих стенах. Ясно?

– Прости, я забыл. – Дрожащей рукой Амон стер со лба пот. – Я не знаю, что со мной. Это очень сложно. Наёмники, потеря семьи…

– Не продолжай. Я всё понимаю.

Недолго помолчав, Демиан серьёзно посмотрел на девушку.

– Ты хочешь знать, что случилось в столице в тот день?

– Да, – её ответ прозвучал с ноткой испуга.

– Я расскажу тебе всё, если мы сейчас же займёмся поисками наёмницы.

– Но мой отец, он же ждёт нас в зале…

Печаль в глазах Лоурен показалась глубже моря, а от тяжести мыслей не осталось и тени улыбки на лице.

– Придумай что-нибудь. Скажи, что мне нездоровится, и я прилег отдохнуть.

– Это нехорошо по отношению к нему.

– Если ты хочешь уберечь родных от смерти, тебе придется поверить мне. Это была наёмница. Позволь мне доказать.

Демиан не собирался сдаваться. Его злость, смешанная с растерянностью, с невероятной скоростью переросла в чувство справедливости. Этой ночью он не собирался ложиться спать, зная, что под крышей его нового убежища блуждает замаскированный убийца.

– Нет. Это я тебе докажу, что среди слуг тебе некого бояться.

Больше Лоурен не проронила ни звука. Она чуть ли не бегом помчалась обратно к графу, а переполненный решимостью Амон пошёл в свою комнату за сухой одеждой и луком с колчаном стрел.

* * *

– Я была в конюшне! – девушка в платье застыла на пороге комнаты Демиана, пока тот натягивал тетиву. Низ светлого платья Лоурен заметно испачкался в грязи. – Моему Доберу вспороли брюхо!

– А я тебе что говорил. Это предупреждение.

Юноша нисколько не удивился. Паника магессы показалась ему вполне естественным явлением.

– Ты был прав! – испуганно выпалила она.

– Идём. Мы должны вычислить наёмников среди прислуги.

Закинув ремешок оружия через плечо, Демиан направился на кухню через запасную лестницу, которой мало кто пользовался. У него было предостаточно времени, чтобы изучить поместье вдоль и поперёк в отсутствие графа Кристофа.

Так как Лоурен отставала от него, ему пришлось сбавить скорость, но когда он почти добрался до кухни, чувствуя соблазнительный аромат жареных цыплят к ужину, застыл на месте.

– Нет, мы идем в конюшню, – тихо произнес парень, повернувшись к подруге. – Ты кому-нибудь говорила, что случилось с твоим скакуном?

– Нет, – девушка с легкостью совладала с отдышкой. Её лицо заметно залилось краской. – А что? Я не видела конюха на месте. Я сразу пошла за тобой.

– Я боюсь предположить, что конюх лежит сейчас где-нибудь в канаве. – Демиан рванул в обратном направлении, но потом резко остановился. – Тебе обязательно сейчас ходить в платье?

– Я могу переодеться.

– Хорошо. Только быстро, – Амон не стал более задерживаться. – Я буду ждать тебя во дворе.

* * *

Демиан ощущал холодок на спине, и дело было не только в ледяном ветре. Лоурен понадобилось около десяти минут, чтобы снять с себя вечерний наряд и выйти на улицу в костюме для верховой езды. Небо темнело, зажигая далёкие звезды.

– Мой отец очень волнуется за тебя, – произнесла девушка, спустившись вниз с крыльца с ярким фонарем в руках. – Утром он хочет побеседовать с тобой глазу на глаз.

– Хорошо.

Секунду-другую Амон любовался на огонь за стеклянной перегородкой, но потом мотнул головой и пошёл в сторону конюшни. Патрульных стражников на улице не наблюдалось. Может, оно было и к лучшему, так как по легенде Амон-младший должен был отдыхать в своей комнате, но, с другой стороны, это его встревожило ещё сильнее – стража никогда не покидала своего поста возле главного входа.

– Здесь всегда так тихо? – мужчина обернулся к златовласой девушке. Без платья она передвигалась гораздо быстрее. Не отставала.

– Уже почти полночь. Так и должно быть. Знаешь, если бы улицы наполнили крики, это было бы хуже.

– Согласен.

Конюшня находилась у южной стены поместья. Запахом навоза и лошадей Демиана шибануло в нос ещё до того, как он приблизился к порогу. Дверь оказалась настежь раскрыта. Темнота и беспокойное фырчанье тренированных скакунов, томящихся в загонах, какое-то время мешали мужчине сделать шаг внутрь деревянного строения.

– Здесь точно кто-то есть, – тревожно прошептала Лоурен, спрятав за спину фонарь. – Лошади беспокойны, потому что чувствуют угрозу.

– Здесь может быть засада, – напрягся лучник.

– Тогда почему мы не можем сказать стражникам о том, что происходит?

– Ты видишь хоть одного?

– Нет.

– У нас нет времени на поиски. Если наёмники проникли в поместье, нам всем угрожает серьезная опасность. Идем.

Конюшня графа могла показаться больше самого поместья, но это было не так. Бесшумно наступая на разбросанное под ногами сено, Демиан шёл вперед, держа лук со стрелой наготове, а магесса следовала за ним по пятам, освещая фонарём перепуганных лошадей с огромными стеклянными глазами. Они сразу пятились от оград с возмущённым ржанием при виде маленького огонька света. Темногривые скакуны сразу выдали их появление на территории конюшни.

– У тебя есть с собой какое-нибудь оружие? – Амон встал в центре второго помещения, направив стрелу в темноту длинного коридора. В воздухе, помимо навоза, тошнотворно запахло смертью. Этот запах был ему очень хорошо знаком…

– Кинжал, – по голосу казалось, что девушка совсем поникла, поддаваясь тревоге. – Этого достаточно? Может, рассказать обо всем отцу?

– Уже поздно. – Знакомый голос, преследующий Демиана в ночных кошмарах, прозвучал откуда-то издалека.

Сначала голос. А затем в самом дальнем конце конюшни под испуганное ржание лошадей возник одинокий факел.

– Ты! – мужчина мгновенно отправил стрелу в сторону замаячившего света, но не попал в рыжеволосую наёмницу. С большого расстояния Амон-младший редко когда мог поразить цель.

Вторую и третью стрелу он выпустил на ходу. Они со свистом полетели в воительницу, но та ловко увернулась от них, не выпуская из рук факела. От разочарования и злости руки лучника стали трястись, как тогда, в обеденном зале, а мир вокруг начал расплываться перед глазами.

Когда Амон, оскалив зубы, занял оборонительную позу напротив наёмницы, она мелодично пропела:

– Как тебе чай, Демиан Амон? Я слышала, ты вылил его на себя. Зря, – она присела на деревянные коробки у стены, не скрывая издевательской ухмылки. В руках девушки не было оружия, зато она снова надела на себя кожаный доспех. – Я не добавляла в чай яда, но я знала, что ты подумаешь иначе. Ты предсказуем.

– Как ты попала в поместье?! – Лоурен остановилась за спиной друга, вытащив крохотный ножик из кармана. Выглядела она ещё беспокойнее, чем Демиан.

– У ваших стражников очень маленькое жалование, миледи Лоурен Додзеро, – воркующий тон неприятельницы только раздражал. – Они согласны пустить кого угодно за несколько золотых. Я бы посоветовала вам сменить стражников, но этого уже не требуется. – Мерзкая ухмылка оставалась на её лице, когда она показала на высокий стог сена.

Ноги пропавшего караульного стража торчали из-под высушенной травы. Запах смерти и крови перебивал вонь лошадиного навоза. Всё встало на свои места. В стоге сена покоился явно не один труп.

– Ты бездушная тварь! – новая стрела полетела в наёмницу, но она успела спрыгнуть с коробок раньше, чем стрела достигла цели.

– Пока ты жив, Амон, будут гибнуть другие.

Демиан пустил в убийцу ещё одну стрелу, но вновь промазал. Он не мог обуздать свой гнев. Отчаянье от бессилия болезненней ножа лишало его сил.

– Взять их! – внезапно скомандовала девушка под грохот закрывшихся дверей конюшни.

Мышеловка захлопнулась.

Шаги послышались со всех сторон. Лоурен успела только всхлипнуть, прежде чем руки одного из наёмников Каана сошлись на её шее. Фонарь выпал из её рук, но не разбился, а кинжал отлетел куда-то в тень.

Демиан же был готов к засаде, но его ударили по голове быстрее, чем он понял, что к чему. Один наёмник вырвал лук из его рук, а второй всем своим весом прижал его к пропахшей дерьмом земле. Задорный смех рыжеволосой наемницы напоминал лязг железных механизмов.

– Я не думала, что всё будет настолько легко! – бестия вручила факел одному из наёмников в капюшоне и достала из ножен изогнутый клинок. – Здесь всё и закончится!

– Ты…! – завопила девушка-маг, но ей сразу заткнули рот.

С Демианом сделали то же самое. Он лишь слышал, как Лоурен билась в руках вооруженного громилы.

– Твоя подруга отправится в рабство к крупному феодалу в земли Песка. Я уже нашла на неё покупателей… Не Орден Терры, но всё же лучше, чем ничего, – наёмница придавила голову беспомощного Демиана грязной подошвой ботинка. – А ты, беглец, найдёшь свой конец здесь.

Она присела возле него на колени, схватила за волосы и поднесла лезвие к его горлу. Её ухмылка даже сейчас оставалась неизменной, жестокой, будто из застывшего воска.

Девушка решила всё сделать сразу, не позволяя жертве высказать своего последнего желания. Холодное лезвие коснулось плоти… Кровь струей потекла по коже. В какой-то момент Амон-младший смирился с неизбежным, переставая вырываться из захвата, но тут наёмница вдруг закричала от боли и упала на спину, откидывая от себя клинок.

– Уйди из моей головы! Уйди! – закричала она, обхватив руками лицо.

Не прошло и секунды, как второй наёмник, стоявший рядом с ней, также рухнул на землю. Затем следующий. Парень, что держал Демиана, тоже не смог совладать с собой и в конвульсиях откинулся спиной на стог сена.

Лошади в панике метались по загонам, поднимая шум. В ушах стоял звон.

Амон, ничего не понимая, поднялся с земли и взглянул в сторону Лоурен, зажимая неглубокую рану. Она стояла с вытянутой вперед рукой, гневно разглядывая бьющегося в немой агонии мужчину возле своих ног. Её пальцы хаотично подрагивали. Магия окутала помещение. Воздух тяжелел сам по себе, начиная давить на плечи. Происходящее больше напоминало сон, чем разборки с убийцами.

– Лоурен…

Девушка не ответила. Перешагнув через крупного мужика в лёгком доспехе, она почти вплотную подошла к рыжеволосой бестии, корчившейся на земле. Та истошно завопила, чуть ли не вырывая на себе волосы при виде магессы.

– Твоё имя, – прорычала дочь графа. Её глаза закрывали выпавшие из прически пряди волосы.

– Я отправлю тебя в Орден Терры, деревенская шлюха! – наёмница сопротивлялась на пределе своих возможностей. Блефовала. Угроза прозвучала не убедительнее её «игры» в поместье во время чаепития.

– Твое имя, убийца! – удар ногой пришелся наемнице в бедро. Она скрючилась пополам, всхлипнув от боли.

– Карен, – вскрикнула она, задыхаясь.

Снова пред глазами Демиана возникло что-то, что смогло поставить его в тупик. Воздух грузом давил на его плечи, а граница между понятиями «хорошего» и «плохого» таинственным образом исчезла из его головы. Магия подруги не только стёрла ухмылки с лиц наемных убийц, обезоружив их, но и спасла ему жизнь. Ещё бы чуть-чуть, и…

Он продолжал держаться за шею, не понимая, что вообще делать. Амон только смотрел, как приветливая Лоурен, которую он знал, за считанные секунды перевоплотилась в злобного кукловода, настоящую ведьму, заставившую по повелению танцующих пальцев извиваться лежащих на земле наемников.

– Тебе известно, кто я, Карен? – лед звенел в бесстрастном голосе магессы.

– Дочь графа, маг, – каждое слово наёмницы приходилось на резкий выдох. Теперь она уже хваталась не за голову, а за горло. Она не могла набрать воздуха в лёгкие. Задыхалась.

– Если Орден Терры появится на территории Берселии, Карен, ты знаешь, что станет с империей Виллион? – издевательские нотки в голосе магессы больше походили на угрозу. – От неё и камня на камне не останется. Маги не сдадутся без боя, а такие как ты, Карен, будут вынуждены бежать из родных домов. Мы способны на многое. Слышишь меня? Мы станем твоим ночным кошмаром. Ты поверишь мне на слово или хочешь в этом убедиться?

– Нет! – ответ больше напомнил волчий вой.

– Мы сделаем с тобой то же, что ты пыталась сделать с Демианом. – Лоурен ещё раз ударила наемницу, но на этот раз в живот. – Пока Демиан находится радом со мной и гостит на моей земле, вы и пальцем его не тронете. Любой из вас, – после этой фразы каждый из наёмников заскулил как раненый щенок. – Любой, кто ещё хоть раз попадется мне на глаза, найдёт свой вечный покой. Моё терпение не безгранично.

– Кто платит вам, наёмница? Кто так жаждет моей смерти? – растерянный Амон, все ещё закрывая рану ладонью, вышел из-за спины магессы и присел возле Карен, насильно поддерживая зрительный контакт с ней. Она ничего не соображала. Глаза метались из стороны в сторону, а кожа всё заметнее синела от удушья. Девушка показалась ему слишком беспомощной для убийцы… Но жалости к ней он не испытал.

– Кто-то из Высшего общества! – в голосе Карен прозвучала мольба. – Я не знаю! Мы просто получаем деньги! Заказчик скрывает свое лицо!

– Как его зовут?

– Я не знаю! – рыжеволосая девушка разревелась как ребенок, потеряв остатки былой гордости.

– Она и правда не знает, – подтвердила Лоурен, ослабив действие своих чар. Дыхание Карен мгновенно выровнялось, а гнев дочери графа бесследно улетучился. – Они просто делают свою работу. Нужной тебе информации нет в её голове. Я проверила.

Как только магия ослабла, наемники, все до единого, перестали дергаться. Нет, не умерли, просто отправились в мир грёз. По крайней мере, Амон хотел так думать, радуясь, что снова может дышать, не прилагая к этому усилий.

– Мы должны рассказать об этом твоему отцу, понравится ему это или нет.

Лоурен опустила руку, оставив наёмников лежать неподвижно, но лошади не прекращали буйствовать, взрывая тишину какофонией звуков. Если бы не подрагивающий на земле фонарь магессы, чудом уцелевший, то темнота давно бы поглотила все. Факел воинов Каана потух ещё до того, как неведомая сила прижала их всех к земле.

– Скоро стража будет здесь. Эти наёмники больше не причинят тебе вреда.

– Но придут другие.

– Ты думаешь, я не справлюсь с ними?

Демиан с благодарностью и толикой страха взглянул на девушку. Она владела силой, которая внушала трепет. Его мнение насчёт магии понемногу начало меняться, так как он уяснил кое-что очень важное: магия для Лоурен служила не оружием массового поражения, как стараются убедить людей древние манускрипты Ордена, а средством самообороны.

Парень постарался ободряюще улыбнуться подруге, но в ответ вместо прежней лучезарной улыбки девушки увидел лишь измученное усталостью лицо.

– Я верю тебе, – после недолгого молчания согласился Амон. – Но не стоит брать столько ответственности на себя. Я и сам могу драться.

– Это мой выбор, – грубо отрезала Лоурен.

Амон не нашёлся, что ответить, и не успел подобрать нужных слов. Сквозь встревоженный гогот лошадей отчётливо донёсся скрип открывающихся дверей и тяжелые шаги закованных в броню стражников графства.

Ночь обещала быть долгой.

* * *

Алукан, чей род принадлежал к далёким южным землям за границами Империи, приказал каравану остановиться. Уставшие мулы, тянущие за собой тяжёлые повозки, чуть ли не падали от усталости.

– Посмотрите на это! – с нескрываемой ненавистью воскликнул смуглокожий воин, спрыгнув с места извозчика. – Вот он – Каан Олки’Ра – дом убийц нашего вождя!

– Алу… Все уже спят, – молодая женщина с чёрными как смоль волосами высунулась в окно повозки, спросонья потирая глаза. Её руки, как и шею, украшали многочисленные браслеты. – Едем дальше. Местью ты не вернёшь отца и мать. Нас давно ждут дома, – она тяжело вздохнула. – Мы все устали, а печаль не уходит из наших сердец. Мы вернемся сюда, когда придет время.

– Нет, мы отомстим сейчас! – мужчина гневно пронзил соплеменницу взглядом и сделал еще несколько шагов дальше по дороге. Ночь внимала его жестоким мыслям. Впереди, как манящая мишень, мерцали огни города наёмников, спрятавшегося средь густых лесных зарослей. Либо сейчас, либо никогда. Алукан во что бы то ни стало должен был пролить кровь убийц до рассвета, тем самым вернув честь своего клана.

– Что же вы делаете так далеко от дома?

Холодные потоки воздуха, пронзившие ночь, заставили мужчину отшатнуться. Он даже не заметил, как незнакомец в чёрном одеянии подкрался к нему сзади. На голову его был накинут капюшон, как у монахов храма Дугары, а вокруг него витала тьма, ледяная и всепоглощающая.

– Уйди от меня, мертвец! – с испугом воскликнул Алукан, вскинув пред собой заточенный клинок. – Я вижу, кто ты есть!

– И кто же? – игриво поинтересовался чужак, размяв белые костяшки пальцев.

– Ты – жнец здешних земель, которого держит за руку сама смерть! – мужчина с ужасом отметил, что от страха его язык начал заплетаться. – Гниль, разрушившая империю, и корень всех здешних бед!

– Жаль, но ты не увидишь моего триумфа, – худощавый монах жестом указал собеседнику на караван.

Все. Все до одного: мужчины, женщины, дети, мулы… Все были мертвы. Вокруг опрокинутых набок повозок и раскиданных по земле пожитков лежало множество тел, лишь издали походивших на человеческие.

– Невозможно, – с отчаяньем выдохнул Алукан. – Невозможно!

Его возлюбленная, красавица Боретта, теперь напоминала иссохший скелет, обтянутый серой кожей. Единственное, что отличало ее от остальных покойников – это браслеты, украшавшие ее руки и шею.

– Ты ответишь за это! – взревел мужчина и, вложив всю свою ярость в удар, обрушил его на монаха. Но магия никогда не поддавалась воле воинской стали. Клинок Алукана прошел сквозь противника, развеяв его худощавое тело черной дымкой. Голубые глаза колдуна, выглянувшие из-под капюшона в момент ответного удара, были последним, что узрел пред забвеньем последний вождь клана кочевников.

– Спасибо вам, безвестные люди, – произнес маг после трапезы, на прощанье оглядев разгромленный караван. – Вы продлили мне жизнь еще на несколько дней. Да упокоит Дугар ваши души.