Остаток ночи город приходил в себя. Местные жители, что не бежали за стены, помогали тушить прибывшим воинам собственные дома. В конечном итоге О’нес выгорел только наполовину, как ветхие городские постройки, так и Восточное крыло главного замка – остальное удалось спасти. Пожар был потушен ближе к рассвету, но даже после восхода солнца над главной площадью поднимались черные клубы дыма – погребальные костры.

Я очнулась в небольшом шатре, когда через неплотную ткань стали пробиваться первые лучи. Лежала, отрешенно смотрела на колыхающийся на ветру навес, а потом резко вскочила, вспомнив про призрачного монаха и зеленый туман.

От дурмана закружилась голова. Отдаленные разговоры и топот ног снаружи пульсировали болью. На мне было все то же рабское платье, перепачканное сажей, кровью и грязью, а от волос невозможно воняло гарью. Пошатываясь на ватных ногах, я вышла из шатра, не имея ни малейшего представления, зачем.

– Возьми это, – златовласая магичка протянула мне весомый сверток, как только взглянула на меня. Казалось, она долго поджидала меня у входа.

– Что это?

– Одежда, – девушка пожала плечами. К этому моменту ее лицо уже было без сажи, а вместо потрепанной одежды странника – голубоватое платье. – Твой друг попросил передать это тебе.

Передо мной открылся палаточный городок, поставленный во внутреннем дворе полуобгоревшего замка. Всюду мелькали воины в тяжелом обмундировании и легких доспехах, ходили всадники. Кажется, они друг друга не замечали, выполняя отданные полководцем задания, но их всех объединял один и тот же герб, что и на шатрах – морская медуза на красном фоне. Я не видела этого знамени ранее, но могла только догадываться, каким могуществом обладает тот человек, который ведет за собой стольких солдат.

… Странно было снова оказаться во внутреннем дворе возле высокой арки, но на этот раз без кандалов и лая голодных гончих.

– Ватари? – уточнила я у помрачневшей знакомой.

Девчонка скривилась.

– Я не знаю его имени.

– А как твое имя?

– Лоурен, – фыркнула она. – Но для тебя я миледи или госпожа. Ясно?

Желание продолжать с магичкой разговор тотчас отпало.

– Мне нужно идти.

Взяв тяжелый сверток в охапку, я пошла в сторону главного выхода в поисках какого-нибудь знакомого лица. Я чувствовала необходимость узнать, чем закончилась битва в библиотеке, и что случилось потом; поговорить с кем-нибудь из тех, кому я могла доверять, но бывших пленников я увидела только на главной площади – вся она была усыпана щепками, битым стеклом, мусором и погребальными кострищами. Здесь царила скорбь.

Оказалось, не многим рабам удалось покинуть город во время суматохи. Теперь эльфы были свободны, но город продолжал удерживать их своими острыми когтями – они остались, чтобы достойно проводить падших товарищей в последний путь. Безызвестные тела сжигались в самом центре в громадном котловане, а те, кого опознали, придавались огню отдельно от остальных под молитвы скорбящих друзей.

Первым я заметила Заку. Он стоял в одиночестве чуть поодаль от главной арки, не отрывая взгляда от полыхающего рядом огня. В отличие от магички он ещё не успел навести марафет и стереть черные разводы с лица.

– Очнулась? – в его глазах промелькнуло чуть заметное облегчение. – Тебя не было несколько часов.

– Что случилось?

– Ты упала без сознания, а потом мы с Ватари отнесли тебя в шатер.

– Как мило, что вы уже познакомились.

Закарайя проигнорировал мой нелепый укор и вновь повернулся к костру:

– Амон позволил нам воспользоваться его гостеприимством. Я рассказал ему обо всем, что происходило в замке. Теперь его очередь как наследника трона наводить порядки в городе. О’нес остался без правителя, а я без дома.

В огне я узнала очертания несчастной Амидэ. Заку провожал эльфийку с размахом, достойным императрицы, соорудив из бревен величественный круг. Парень смотрел на девушку, не скрывая тоски, отчего я невольно задалась вопросом: связывало ли их что-нибудь помимо рабских пут?

Я решила сменить тему:

– Куда вы теперь? Ты уже говорил с Дарэ?

– Мой брат собирается отправиться на поиски матери. Он хочет найти наш клан и узнать побольше о культурном наследии Темных. А я… – полукровка недовольно хмыкнул. – Меня они не примут. Я не один из них.

– И что ты задумал?

– Я пойду с вами.

– Что? Я ослышалась?

– Нет, – на мгновение мне показалось, что собеседник слабо улыбнулся. – Раз я влип в ваши разборки с магами, я хочу посмотреть, чем все закончится. Ватари сказал, что вы направляетесь в столицу. Если так, то я рад покинуть это место. Я прожил в стенах О‘нес всю жизнь, но замок никогда не был для меня домом. Мне нужно найти свое место в жизни. – Он запнулся. – А у тебя есть дом?

К чему врать?

– Нет, – я подошла поближе к эльфу-полукровке. – Меня всегда вела дорога приключений. Хорошо будет лишь там, где тебя любят и ждут. – Я подбадривающе похлопала парня по плечу, хотя меня саму тоска разрывала на части. – Рано или поздно мы все найдем свой дом. Но, прошу, не закончи так, как они. Не хочу больше никого терять.

– Да что со мной будет, – пробурчал Заку. – Ты лучше найди Ватари, пока он не начал прощание без тебя.

– Прощание? – под ногами будто разверзлась пропасть. – С кем?

– Орнелла, – озвучил он мой страшный кошмар.

* * *

Бедная Роми совсем не была похожа на себя. Вся иссохшая, тонкая, она напоминала древнюю мумию, с высохшей кожей как у печеного на солнце яблока. От неё остались лишь кости да кожа-чешуя, а белые волосы пожрала старость. Из Ёмы словно высосали все жизненные соки. Никто не знал, что с ней произошло. По словам Гёто они с Заку и остальными обнаружили её в таком виде среди трупов у лестничного пролета, когда возвращались назад, но то, как подобное с ней произошло, осталось за завесой тайны.

Я смотрела на неё со слезами на глазах. Не хотелось её отпускать. В голове вертелся только один вопрос «как?», и не находил ответа. Сердце сжималось болезненным комочком, будто я потеряла родную сестру, а не малознакомую наемницу Каана.

– Чем ближе мы к Джованни, тем больше хороших воинов покидают этот мир, – на мгновение я задержала дыхание, чтобы не разреветься. – Мне надоело терять близких и тех, кто мог ими стать. Больше этого не повторится. Я не позволю. Никого не отдам.

В отрешенном молчании Ватари поджег факелом сено у невысокого деревянного алтаря.

– Да примут тебя твои боги, Орнелла из рода Роми.

Минута скорби под треск сгорающих поленьев, казалось, могла длиться вечность. В свете восходящего солнца огонь завораживал своей красотой. Изуродованное тело, окутанное белой тканью, постепенно исчезало под языками ярко-оранжевого пламени. От горькой вони тлевшей плоти в горле застрял ком. Роми покидала нас навсегда.

– Обещай, что не оставишь меня, – я с мольбой посмотрела на темноволосого эльфа, не в силах более мириться с тишиной. – Будь рядом. Не уходи, как она.

– Не уйду, – тихо произнес он. – И тебя больше никто не заберет.

Несколько секунд мы тоскливо смотрели друг на друга, а потом я обняла его так же крепко, как внизу в подвалах под кухней. Роднее него никого не осталось. Он был рядом от начала до конца, и пришел за мной туда, откуда выход казался плодом больной фантазии. Если он искал меня, значит – я была ему не безразлична. И этого оказалось достаточно.

Позади вдруг послышался неловкий кашель:

– Де’Лин? – поинтересовался грубый мужской голос и Ватари нехотя отстранился.

За нашими спинами появились двое: переодетый в обычную одежду Демиан, ухоженный с головы до пят, и мужчина средних лет в доспехах со знаменем морской медузы.

– Что вам? – угрюмые лица имперцев не предвещали хороших новостей.

– В любой бы другой ситуации мы бы арестовали тебя, Де’Лин, за разбой, убийства и грабежи, содеянные твоей шайкой за последние несколько лет, – холодные, умудренные жизнью глаза воителя, пристально глядели на нас с Гёто, выискивая всевозможные изъяны. – Но сейчас мы не в том положении. Империя разваливается на части, а у нас катастрофически не хватает людей.

– И что вы предлагаете? – я заметила, как Ватари насторожено дернул ушами.

– Я Лукардо Доминики, – важно представился собеседник. – И я бы хотел видеть тебя в наших рядах.

– Ты располагаешь полезной информацией, – Амон кратко кивнул. – Мы ведем армию на узурпатора Джованни, а ты, насколько нам известно, долгое время сражалась под его началом.

– А какой мне от этого прок?

– Можно ли вам доверять? – Гёто сделал шаг вперед, будто ограждая меня от опасности. Людям этот жест не понравился.

– Ты можешь взять с собой своих товарищей, – произнес Лукардо, грозно покосившись на моего спутника. – Насколько нам известно, вы тоже идете в Ортог.

Мы с Ватари обменялись сомнительными взглядами.

– Информация взамен на еду, кров и безопасность, – Демиан устало улыбнулся. – Что скажешь?

– И что потом? Казните меня, когда все закончится?

– Эту проблему я возьму на себя. Ничего подобного не случится.

Я вздохнула.

– Видимо, выбора у нас нет.

Рыцарь Доминики выдержал паузу, а затем протянул мне латную перчатку:

– Добро пожаловать в армию сопротивления, Присцилла.

– О таком мне даже мечтать не приходилось, – я пожала ему руку в ответ, однако мужчина расслышал мой плохо скрываемый сарказм и нахмурился.

– У вас есть время до завтрашнего утра, – сказал напоследок Амон с таким видом, словно его не обрадовал заключенный союз. – На рассвете мы покидаем О’нес. Приведите себя в порядок и соберите необходимые припасы. Путь будет долгим, – с этими словами Демиан и его провожатый зашагали обратно в сторону лагеря, не озвучивая при нас своих мыслей.

Мы вновь остались с Ватари наедине возле дымящегося костра.

– Орнелла была бы против сотрудничества с ними, – почти без акцента прошипел эльф. – Власть может изменять людей до неузнаваемости, и в итоге их слова могут оказаться пустым звуком.

– Если он соврал, – я стиснула зубы, глядя Амону вслед. – То перед тем как отправиться на плаху я обезглавлю его магичку.

– Конфликта можно всегда избежать, – со вздохом напомнил Гёто и повернулся лицом к погребальному кострищу.

Мой взгляд упал на сверток, который я оставила на земле у сваленной груды мусора. Я могла смотреть на все что угодно, но только не на полыхающую в огне Ёму.

– Что там, Ватари? – спросила я, в который раз нарушив скорбную тишину. – Это же ты просил мне передать?

– Мы с Орнеллой собирались сделать тебе подарок по возвращению из города, – быстро сообразил он. – Но она так и не увидит твоей радостной улыбки.

Его слова пронзили меня подобно стреле – по щекам вновь покатились горячие слезы. Я не помнила, когда в последний раз столь крепко упивалась эмоциями, ведь в окружении преданных разбойников и огнедышащего дракона приходилось всегда оставаться хладнокровной и жестокой. Даже Хаку считал меня эталоном средь прочих воинов, поскольку я никогда не давала волю чувствам.

Но что случилось потом?

– Прошу, вернись в шатер, – не оборачиваясь, произнес Гёто с нескрываемой мольбой. – Я все закончу сам, а тебе необходим отдых. Завтра настанет новый день, – сказал он на прощанье. – Все будет хорошо.

– Будет.

Но когда?

* * *

Ночь я спала без сновидений, тихо и мирно посапывая в коконе из теплых одеял. Сон был похож на забытье, на временную потерю памяти в безмятежной гармонии, но на рассвете реальность вырвала меня цепкими когтями обратно в могущество быстро ускользающего времени, заставляя вновь подставиться под ритм дикого танца, называемого жизнью.

Насколько стало известно, маленькая Кали и её отец решили остаться в О’нес новыми придворными поварами под широким крылом новой хозяйки города, назначенной самим Амоном. Эта женщина выступила с речью после Демиана на заре, стоило колоколам храма Дугаров собрать всех вернувшихся в город жителей на главной площади. Она больше была похожа на широкоплечего мужчину, нежели на представительницу «слабого» пола: белые густые волосы, стрижка под горшок, тяжелая броня. Эта леди взяла город под свой контроль с небольшой кучкой подчиненных солдат, и кажется, люди сразу приняли её в сердца – воительница почему-то сияла ярким ореолом благородства, благоразумия и доброты.

Город был в безопасности.

После воодушевляющего выступления эльфы, до сих пор находящиеся в городе, стали собираться в далекое путешествие к родным краям. Светящийся счастьем Дарэ отправился за стены города с отрядом темных эльфов под строгим надзором пузатого Малика. Закарайя потратил более получаса, чтобы попрощаться с братом и предостеречь его пухлого друга о всевозможных опасностях, что могли поджидать их на пути к Огненным землям.

Вскоре пришла и наша очередь собираться в дорогу. Меланхоличный Демиан предложил нам скинуть вещи в телегу одного скучающего кучера, да самим залезть под провисший навес. Странно, но Амон совершенно не выглядел отдохнувшим. То же было и с его молчаливой подругой.

Мы закидывали баулы в телегу, когда к нам незаметно подкрался темноглазый парень с прежней лучезарной улыбкой:

– Вы направляетесь в столицу? – добродушно поинтересовался бард, держа в руках бордовый камзол. На какое-то мгновение все замерли, чтобы настороженно рассмотреть незваного гостя.

– Мне нужно попасть в Ортог, – продолжил говорить он, не замечая прикованных к себе многочисленных взглядов солдат и Демиана с магичкой. – У меня там невеста и она ждет ребенка. Я должен забрать её до того как вы начнете штурмовать город. Одному путешествовать небезопасно.

Заку с Ватари озадаченно промолчали, но Лоурен не смогла сдержаться и отчаянно завизжала как свинья при виде мясника с ножом:

– Я не поеду с ним!

Это решило все.

– Запрыгивай, бард, – я одарила магичку злобным взглядом. – Добро пожаловать в команду.

Парень отвесил поклон и забрался в телегу, улыбнувшись каждому из настороженных полукровок, а девчонка в платье гневно прожигала во мне дыру, искривившись в лице так, будто только что проглотила кислый лимон.

Демиан с упреком покачал головой.

– Что?! – я развела руками, стоя на краю скрипучей повозки. – Он, между прочим, помог устроить мятеж! – мне было сложно понять, рада я видеть барда или нет, но от лишнего человека ситуация не менялась.

– Ничего, – Амон безразлично пожал плечами и смерил взглядом разгневанную подругу. – Не напрягайся ты так, – обратился он к ней. – Мы все равно поедем впереди.

Магичка что-то прошептала воину с луком за спиной, вздорно фыркнула, и удалилась прочь в сторону выжидающей группы всадников.

Демиан медленно последовал за ней:

– Надеюсь, Присцилла, твой друг не доставит нам хлопот.

– Можете не переживать на этот счет! – веселясь, отозвался из телеги бард. – Я не буду донимать вас своей болтовней и постараюсь больше не попадаться под копыта! Стану незаметным, как мышь!

– Посмотрим, – угрюмо отозвался мужчина и исчез.

От озадаченных взглядов своих спутников мне захотелось исчезнуть тоже.

– Я думаю, вы ждете объяснений, – когда темноволосые эльфы подошли ко мне, я присела на край повозки.

– Ещё бы, – хмыкнул Заку.

– Я сам все расскажу, – вдруг отозвался бард. – Меня зовут Ерихон и я зарабатываю на хлеб песнями и музыкой.

– Замечательно, ещё один, – Закарайя с восторгом закатил глаза. – Над твоим именем родители тоже не задумывались?

Уголки губ на лице парня растянулись до ушей.

– Я не придаю этому значения.

– Вы хоть не против ещё одного попутчика? – спросила я, обведя друзей взглядом.

– А почему нет? – Гёто смиренно кивнул. – Мне нечем возразить.

Под ржание коня короткостриженый кучер выглянул из-за края навеса:

– Вы как, готовы? – гаркнул он хриплым голосом. – Армия выдвигается, поэтому советую занять свои места, если не хотите остаться здесь. – И как по команде где-то впереди за многочисленными спинами солдат послышался протяженный рев горна, объявляющей о начале путешествия.

* * *

Демиан не знал что хуже: молчание Лоурен или её раздраженные причитания. Девушка не замолкала не на секунду, пока их упряжные скакуны медленно плелись за Лукардо и его элитным отрядом всадников средь расстилающихся вокруг полей пшеницы и фермерских домов. Должно быть, шествующая армия пугала земледельцев, поскольку все они тотчас прятались по своим домам.

Солнце припекало голову и спину, расплываясь ярким пятном в безоблачном голубом небе. В высокой траве по бокам обочины стрекотали сверчки. Впереди ехали конники, позади – пешая армия и повозки с припасами. Когда Амон набрался смелости обернуться, ему почудилось, будто мятежная армия растянулась на несколько километров сельской дороги. Возможно, так оно и было, но у замыкающих процессию всадников тоже имелся горн, и в случае непредвиденных ситуаций они бы непременно подали сигнал. Но наследника трона это не успокаивало. Он продолжал волноваться даже сейчас, потому что никогда ещё не вел за собой такое количество людей. Для него это было в новинку, если учесть, что Демиан никогда не стремился стать полководцем.

– … Сначала эльфийка, затем этот беглый маг, – не унималась Лоурен Додзеро. – Ты о чем вообще думаешь, Амон? Им нельзя доверять! Стоит нам расслабиться, как кто-нибудь из них перережет нам глотки во сне! Эльфийка – разбойница, а её узкоглазые отщепенцы и того хуже! Полукровки! И где она только таких находит?! Они…!

– Прошу, прекрати, – горестно взмолился Демиан к небесам. От голоса подруги у него уже гудела голова. – Они такого же мнения о нас с тобой.

– А я тебе о чем говорю?! – воскликнула светловолосая девушка. – Они представляют для нас опасность!

– Но ты видела, как они держались в бою, – вновь напомнил лучник подруге. – Эльфы могут быть очень полезны для армии. И я сомневаюсь, что они просто так возьмут и нападут на нас. Подумай сама, Лоурен, если бы они хотели нас прикончить, то сделали бы это ещё в замке О’нес.

– Они, но не беглый маг, – гневно надулась всадница. – Ты ещё пожалеешь, что позволил эльфийке взять его с собой.

На этом в разговоре последовало очередное многоточие, обещающее недолгую передышку. А вдруг магесса была права на их счет?

Демиан помотал головой, отгоняя от себя неприятные мысли, однако смурное настроение непреклонно следовало за ним. Он переживал за Лоурен. Ему не удалось разговорить девушку, как вчера, так и сегодняшним утром. Она продолжала что-то скрывать, и чем дольше молчала, тем невыносимее становилась. Демиан все понимал: даже у сильных духом людей нервы не железные. Бедная магесса изводила сама себя, но говорить о том, что происходит, не хотела. Видно было, что её что-то держало в страхе. Она дергалась от любого шороха и по ночам никогда не гасила свечи. Она почти не спала… Но Амон не знал как помочь подруге, хоть и искренне ей сочувствовал.

На закате дня, когда в темном небе начали появляться первые звезды, Демиан решил разговорить девушку, чего бы ему это не стоило. Ему надоело видеть её угрюмое лицо и холод в глазах. Она же совсем не такая! Парень помнил прекрасную улыбку дочери графа, её добрый взгляд, нежные прикосновения. Та девушка, за которой он наблюдал последние несколько дней, казалась ему совсем незнакомой.

Что же так переменило Лоурен, заставив её превратиться из ангела в ночную фурию? Как это произошло?

Но перед тем как заявиться к ней в шатер, ему необходимо было поговорить кое с кем другим. После захода солнца намечалось собрание для корректировки дальнейших планов мятежной армии.

С наступлением сумерек солдаты начали возводить лагерь для ночлега. В воздухе пахло жареным мясом и дымом костров. Присцилла в сопровождении хмурого Лукардо Доминики появилась в шатре ровно в назначенный час. Как и страж, девушка была одета в черную броню, под стать серьезности военного собрания. Стальные пластины украшали правый рукав эльфийки от плеча до самого запястья, в то время как сам доспех представлял собой куртку из твердой кожи и доброго десятка широких ремней.

Наконец девчонка стала походить на того, кем является… Разбойница – во плоти.

– Твои воины получили оружие и броню? – Демиан оторвал взгляд от потрепанной карты империи на столе, как только услышал шаги. – Я посылал гонца.

– Конечно, – девушка сдержанно кивнула. – Думаю, они поблагодарят тебя, Амон, лично, когда не полягут в бою. Сталь нам пригодится.

– Отлично. – Вновь неуважение из уст разбойницы. Но как с этим быть? – Ты знаешь, зачем тебя сюда позвали, Присцилла?

– Я полагаю для обмена информацией.

– Безусловно, – подал голос Лукардо и, громыхая латами, подошел к деревянному столу. – Как можно судить по карте, до столицы еще неделя пути. При штурме оборонительных стен мы должны точно знать, сколько сотен воинов обороняет город и где расположен главный аванпост. – Мужчина исподлобья глянул на разбойницу. – Мы должны знать все, что известно тебе, если хотим одержать победу над врагом. – Игра свето-тени десятка свечей обрисовывали на лице воителя все изъяны его возраста.

На мгновение эльфийка задумалась. Она смотрела на положенную перед ней карту так, будто впервые видела её, но потом достала из ножен кинжал и стала дырявить старое полотно в подтверждение своим словам.

– Я помню, что примерно здесь, здесь и здесь, – тонкое лезвие оставило маленькие дыры. – Располагались лагеря разведчиков. В самом замке, – кинжал медленно переместился на картинку высокой башни – вместе с Джованни насчитывается армия в семьсот мечей, а если считать с моими бывшими подчиненными, то около восьмисот. Сколько сейчас – я не могу точно сказать.

– Сколько у нас солдат? – сразу отреагировал Амон, метнув взгляд на рыцаря.

– Пятьсот, – настороженно пробасил тот и задумался. – У графа Кристофа ещё двести. В пути мы можем собрать ещё триста человек, учитывая, что на равнинах Эмши до земель Ортога овец больше, чем людей.

– Этого слишком мало, – Амон выпрямился во весь рост. – А сколько солдат оставалось в столице, когда правил Салазар? – его тряхнуло от одного упоминания имени брата.

– Если верить разведчикам, то около восьми тысяч, милорд, – слова Доминики прогремели как гром среди ясного неба. – Столько же сейчас и на приграничных территориях с Востоком и Западом.

– И, безусловно, несколько тысяч охраняют побережье от народа Песка. – Обреченно выдохнул Амон. – Север рвут на части, а у нас нет даже тысячной армии, чтобы отбить столицу.

– Также неясно, сколько человек сейчас в самом Ортоге, – холодно напомнила Де’Лин.

– Взять город нам поможет только благословение небес, – заключил Лукардо. – Или верная тактика.

– Что тебе известно о самом лорде? – сменил тему Амон, обращаясь к эльфийке, тем самым прогоняя проползший по спине холодок. – Каковы его бойцы? В чем их главное преимущество?

– Его войско – исключительно тяжелая пехота, – задумчиво стала рассуждать Присцилла. – Они отличаются дисциплиной и сплоченностью в бою. Среди них есть мечники, алебардисты, арбалетчики и пикинёры. Они не могут быстро перемещаться по полю брани, но их сила и командная работа достойны восхищения.

– А что же сам лорд?

– Это очень жестокий и радикальный человек. Он пожертвовал своим краем в угоду развития собственной армии. Я бывала там лишь однажды – город Аланктар был в запустении, а вокруг только снег и мерзлая пустошь, – разбойница указала в дальний край серо-зеленой карты, где у моря возвышались горы. – Сам же лорд не бьется в первых рядах авангарда. Он всегда встает за третью линию обороны, командует, однако если враги пробиваются сквозь первые ряды, он также берется за оружие и сражается не хуже любого из воинов.

– Странно, – морщины сошлись грозным треугольником на лбу воителя. – Я не думал, что эти земли вообще обитаемы. На наших картах никогда не было обозначений находящихся там владений.

– Нам тоже показалось это странным, потому что город находился среди гор и больше напоминал гигантский полуразвалившийся склеп.

– Потому что он некромант! – Лоурен с округленными от ужаса глазами влетела в шатер. Её руки дрожали, сжимая ветхую книгу, а сама магесса побелела, точно снег.

– Объяснись, – насупилась эльфийка.

Не раздумывая, дочь графа швырнула старую книгу на стол. Часть страниц разлетелась от сильного удара, но это не имело никакого значения, поскольку с пожелтевших страниц старинного фолианта средь каллиграфических записей на присутствующих уставилось рисованное карандашом мужское лицо. Даже в таком виде взгляд человека из книги внушал страх.

– Это он?! – Лоурен выжидающе уставилась на разбойницу, указав на портрет пальцем.

Лицо Присциллы так же осунулось и помрачнело:

– Какого…, – только смогла произнести она.

В этот момент Демиана как ледяной водой облило – его подруга попала в точку – он видел этого человека прежде, когда был ребенком. Жуткий господин гостил в императорском дворце несколько дней и постоянно проводил время в библиотеке, беседуя с его отцом. Но с тех пор много лет, и как лицо незнакомца из воспоминаний попало на страницу книги, не находило объяснений.

Единственным, кто сохранил хладнокровие, оказался Доминики:

– Откуда это? – обыденным тоном произнес он.

– Замок О’нес, – выдавила Лоурен, с ужасом глядя Амону в глаза. Мужчина почувствовал, как ему начал передаваться её страх. – Я взяла оттуда несколько книг. Хотела изучить историю наших предков. Эти записи сделаны около трехсот лет назад, – она судорожно сглотнула. – Это он, да?!

В напряжении Присцилла закусила губу.

– Может быть это его предок? Я не верю, что…

– Он некромант! – вновь запротестовала девушка и ударила кулаком по столу. – Здесь написано его имя! Написано, что этот лорд держит вокруг себя армию мертвецов! Он…!

– Собрание окончено, – Лукардо раздраженно взмахнул рукой, заставив магессу замолчать. Такой дерзости со стороны старого воителя никто не ожидал. – Видимо вы переутомились, миледи, поэтому я попрошу вас вернуться в свой шатер и хорошенько отдохнуть.

– Но лорд…, – проскулила она и тут же поникла под пристальным взглядом сердитого стража. В глазах её пылал прежний гневный огонек, но девушка сдержанно промолчала.

– Тоже касается и остальных, – Доминики грозно посмотрел на эльфийку, затем на Демиана. – Вы начали придумывать небылицы на сон грядущий! Прошу всех разойтись. Сейчас же. Мы продолжим с утра. И чтобы я больше не слышал о некромантах и магии! – И немного успокоившись, добавил. – Не всегда то, что мы видим – является истиной. Нельзя обосновывать свои страхи только на сомнительных догадках и картинках из старых книг.

* * *

Демиан упал на растянутый меж двух столбов гамак, стоило ему только шагнуть за порог собственного шатра. Он все продолжал обдумывать слова Лукардо, стараясь понять, кто из них двоих сходит с ума: старый рыцарь, принявшего очевидные факты за бред, или же сам Амон, поверивший в сказки о магии.

Но ведь магия существовала. Демиан лично видел, как его подруга управлялась с огнем, и как Лже-Тулий окутывал все невидимыми барьерами – их сила была столь же реальна, как жар солнца. И почему же к этому списку нельзя было причислить того, кто в теории мог сохранять свою молодость за счет жизней других людей?

Мысли не давали мужчине покоя. Он понимал, что не уснет до утра, так же как и Лоурен с Присциллой не сомкнут глаз. Правда открылась так внезапно, что он сам не ожидал. Все сходилось – части мозаики собраны. И неизвестный город Аланктан, возникший на необитаемой земле, и непобедимая армия. Если некромант захватил столицу, почему бы другим некромантам не поселиться в других городах?

Готовилось что-то страшное, Демиан был в этом уверен. И маг в О’нес был только началом конца. Что грозит Берселии, когда все маги вылезут из подполья? Что тогда случится с Империей? Другими землями? Амон не знал ответов на эти вопросы, и головная боль все сильнее впивалась в виски.

Не в силах метаться в догадках, парень слез с гамака и встал посреди шатра, зацепившись взглядом на отблеске свечей. Почему-то их свечение показалось ему странным… Необычным. Красно-оранжевое пламя постепенно изменяло свой оттенок и Амон смог пошевелиться лишь тогда, когда огонь свечей заплясал зеленым, совсем неестественным пламенем.

– Здравствуй, Демиан, – прошептал голос над самым его ухом. – Ты забыл обо мне?

Тот отпрыгнул и упал на землю, не в силах выдавить и звука – ярко-зеленые глаза хищно уставились на него по ту сторону тени. Те же самые, что в день гибели старшего брата. Но это был не Салазар… Нет, совсем не он. Глаза его, но тело не соответствовало воспоминания. Тот Салазар всегда был худощавым и хилым, как вечно голодающий ребенок, а это же существо, возникшее из неоткуда, было ростом под два метра – настоящий исполин. Чудовище, закутанное в черную бесформенную материю… Но лицо осталось прежним: впалые щеки, заостренный подбородок, темные волосы цвета воронового пера и болезненная серая кожа.

– Демон! – Амон сжал зубы, попытался подняться на ноги, однако воздух невероятной тяжестью придавливал его обратно. Где-то в глубине души лучник понимал, что если он закричит, никто его не услышит. Страх перед жутким существом начал побеждать здравый смысл.

– Я же сказал, что вернусь за тобой, братец, – страшная ухмылка была сущим пустяком по сравнению с горящими во тьме глазами. – Я отпустил тебя только потому, что мне понравилось с тобой играть. Но сейчас мне не до игр.

Существо присело на колени – Демиан зажмурился.

– О, ещё не время умирать, – Амон почувствовал на своей щеке прикосновение тонких холодных пальцев. – Я хочу сначала поговорить с тобой.

Наследник трона стал задыхаться от паники и невозможного отвращения.

– Прежде я хочу спросить, братец, кто ты сейчас? Ты отличаешь свои мысли от чужих или же подчиняешься во всем своему податливому разуму?

– Что ты имеешь в виду? – мужчина набрался смелости и взглянул на обезображенного демона.

– Над тобой висит магия, Демиан. Она подчиняет тебя, ломает. Я разочаровался в тебе. Тебя взяли под контроль как куклу и держали возле себя. Что ты на это скажешь? Твоя подруга столь безобидна?

– Лоурен, – вдруг закашлялся тот.

Поганая улыбка сделала Салазара ещё более жутким:

– Такая слабая магия и такая действенная… Девочка только входит во вкус, но ей не суждено выжить. Она слаба так же, как и ты.

– Но трогай её, – прошипел Демиан, стараясь пошевелить хотя бы пальцем. – Она здесь ни при чем!

– Она сделала из моего брата марионетку! Думаешь, я буду смотреть на это?! – с наигранной фальшью заявило существо. – Я же твой старший брат! Я обязан защищать тебя! – тут монстр громко расхохотался – от звона его голоса замерзала кровь. – А хочешь, я открою тебе секрет? Знаешь ли ты, братец, что я не имею никакого отношения к нашему «папаше»?! Какой-то маг околдовал нашу мать и отодрал её как портовую шлюху прямо в нашем замке! А потом так некстати появился я! Как тебе такой поворот?! – Салазар выдержал на Демиане гневный взгляд, но тот как обомлел и не мог найти подходящих слов. – Она сама сказала мне об этом, когда во мне стали разжигаться новые силы! – продолжил бесчинствовать маг. – Я честно не хотел её убивать! Я могу поклясться всеми Дугарами! Я любил её! Но Боги моря решили, что она им нужнее и забрали её из-за моей ошибки.

– Убийца, – обессиленно простонал Амон. – Ты разрушил нашу семью!

– Ты опять ноешь?! Сколько можно?! – глаза демона превратились в узкие щелки. – Тебе-то что переживать? Мать тебя любила, отец тоже. А я же был у вас козлом отпущения! Папаша всегда был ко мне необычайно строг! Он знал, что я не такой как ты или Байрон. И я отыгрался на нем сполна, когда выжал его жизнь до последней капли! Каково тебе было смотреть, как он стареет прямо у тебя на глазах? За несколько дней я сделал из него дряхлого старика! Мои силы росли! Силой я заменил родительскую любовь, а объятья женщин вздохами умирающих жертв! – гримаса боли отразилась на бледном лице. – Вы сами сделали меня таким! Я мог бы творить добро, но теперь я этого не хочу! Я отомстил каждому кроме тебя! И я буду мучать тебя дольше всех, потому что из всей нашей дрянной семейки ты для меня хоть что-то значил!

Костлявые пальцы медленно проскользили по лбу Демиана, обмораживая кожу. В голове прикосновения отдались болью, однако больше страданий доставили несчастному услышанные откровения. Тот стиснул зубы в ожидании предсмертной агонии, мысленно взывая к ничего не знающей Лоурен, такой дорогой и прекрасной, но тут ледяное дыхание старухи с косой вдруг оставило его в покое.

– Я пока не стану тебя убивать, – лукаво проворковал Салазар и погладил пленника по голове. – Ещё не время. У меня появилась идея получше: как ты смотришь на то, чтобы вернуть трон? Я хочу сыграть с тобой в последний раз!

Холодная рука старшего Амона потянула Демиана с земли. К лучнику моментально вернулась возможность двигаться; зеленые свечи стали красными. Некую долю секунды парень думал, что спасся, но тут темное зарево окутало его со всех сторон, подобно миллиону сотканных из дыма мух. А затем все это завертелось, закружилось и проникло в последнего из семьи Амон, будто в бездонный сосуд.

На мгновение повисла всепоглощающая тишина. Мужчина стоял посреди шатра неподвижно, напоминая мраморную статую, такую же холодную и бледную… И тут все кончилось: свечи заплясали как и прежде, покачивался гамак, снаружи доносились голоса собравшихся у костров солдат, травивших друг другу байки, а время ускорило свой шаг.

Спустя миг мужчина пошатнулся и устало потер глаза – в них вспыхнул ярко-зеленый свет. Никакой магии – просто блик свечей.

– Превосходно, – с самодовольным видом Демиан уставился на свои руки, рассматривая ладони, – Просто прекрасно, – и он тихо засмеялся, улыбнувшись безумно и властно.

* * *

После собрания я брела по лагерю как во сне, толком ничего не соображая. Глаза лорда Джованни застыли у меня перед мысленным взором: злые, холодные, бездушные, а его взгляд словно говорил «я знаю, каков твой следующий шаг». Художник, кем бы он ни был, смог с удивительной точностью передать его черты лица. Со страниц старого фолианта на меня смотрел именно он, Джованни, и никто другой.

«Но это же невозможно!» – сокрушался в панике внутренний голос. – «Это не может быть правдой!»

Однако факты говорили сами за себя: несколько долгих лет я путешествовала с магом-некромантом и его армией мертвецов. Это объясняло и странное поведение лорда, и его незаинтересованность к обыденным человеческим радостям. Иногда мне казалось, что Джованни вел себя как старик, повидавший все на своем пути, но я не придавала этому особого значения. Но сейчас… Меня воротило от одной мысли, что я делила спальное ложе с мертвецом.

Наша палатка находилась на отшибе мятежного лагеря – подальше от назойливых солдат и шума их вечерних сборищ. Я не заметила, как дошла до места привала, лавируя меж деревьев и расставленных шатров. От мрачных мыслей меня отвлек голос Гёто, когда я вышла в свет разведённого костра и замерла, словно в дурмане.

– Как все прошло? – продублировал вопрос эльфа Закарайя, быстро изменившись в лице. Пока меня не было, он успел сменить городскую одежду на кожаную броню, что окончательно преобразило его из эльфа-повара в воина. – Что случилось?

Я только помотала головой и, не снимая сапогов, забралась в крохотную палатку, выделенную нам из резервных запасов мятежной армии. Я не хотела ни с кем говорить кроме Аэдана. Зачем всем знать о том, что я не должна была делать, но все-таки делала? Я ощущала себя ненужной, использованной вещью. Жгучий стыд и обида сковывали меня подобно тяжелым цепям.

А вдруг Джованни все это время знал, где я нахожусь и что собираюсь делать? Вдруг он следит за каждым моим шагом? Ведь он маг! Это в его власти!

Снаружи у костра послышался взволнованный шепот, и вскоре, как должно было произойти, мой покой нарушил Ватари. Кое-как он убедил меня выбраться из палатки и рассказать о собрании. Так я и сделала, но почему-то услышанное нисколько не встревожило моих спутников – их лица только исказились мрачными гримасами, а из глаз исчезла теплота.

– Я не удивлен, – невесело хохотнул бард, прервав тем самым возникшую тишину. – В лорде было что-то зловещее. А его солдаты? Когда я сидел в камере, то ни разу не слышал, как они общаются друг с другом.

– Интересно, а он так же держит людей под контролем, как Лже-Тулий? – с усилием Закарайя оторвал от черствого хлеба большущий кусок. – В любом случае с ним будет не больше проблем, чем с тем магом в городе.

– Присцилла, – неуверенно пробормотал Гёто, обращая на себя общее внимание. – Помнишь, ты рассказывала нам с Роми о том, как старуха-маг превратила тебя в эльфа и отправила на пограничные земли?

– Ну, – я от чего-то крепче сжала в руках железную кружку с теплой водой.

– Я начинаю думать, что она сделала это не просто так.

– В каком это смысле?

Ватари тяжело выдохнул, собираясь с мыслями.

– Мне кажется, она спасла тебе жизнь.

Я промолчала в ожидании разъяснений, а остальные одарили эльфа-полукровку вопрошающими взглядами. На какое-то мгновение я потеряла Гёто и Заку из виду за дымом костра, взмывающим к верхушкам зеленых деревьев и звездному небу.

– Если тот лорд – маг, – с осторожностью стал рассуждать Ватари. – То она должна была это знать или почувствовать. По твоим словам ведьма пришла в город одна, без армии, и исчезла сразу после вашей встречи. Ей нужна была ты.

Я хотела возразить, но резко передумала, не успев и рта раскрыть – в словах парня присутствовала доля правды. Ведь он верно подметил: после того как я преградила дорогу ведьме Ашиле, её больше никто не интересовал кроме меня.

– Она спасла тебя от него, – повторил ещё раз эльф и, будто чего-то опасаясь, аккуратно приступил к вечерней трапезе.

Больше никто ничего не сказал. Мы ужинали молча, слушая далекий гул разговоров отдыхающих солдат, иногда прерывающийся веселым гоготом. Впереди за деревьями в свете оранжево-красных костров я видела шатры, палатки, а также брошенные до утра повозки и дремлющих лошадей. Лесной воздух пропах дымом, едой и навозом. Я уже собиралась отойти ко сну, доедая последний кусок хлеба, но тут Ерихон, привалившийся спиной к стволу дерева, встрепенулся и сосредоточенно уставился на лагерь.

– Что там? – мгновенно вырвалось у меня.

– Я почувствовал… – задумчиво протянул парень. – Нет, ничего.

– Говори.

– Магия, – бард поднялся на ноги с земли и потер языческую татуировку на предплечье. – Я почувствовал сильную магию.

– А сейчас? – я не знала, снимать мне сапоги или браться за меч.

– Сейчас…, – несколько секунд собеседник внимательно смотрел вдаль. – Ничего.

– Утром разберемся, – кивком головы я попросила барда сесть на место. – Нам нужно отдохнуть, – и усмехнулась, надеясь, что это была лишь дурацкая шутка.

* * *

Утро не придало Лоурен уверенности в себе. Более того: проснувшись с восходом солнца, она почувствовала себя ещё хуже. Её душу изнутри обгладывал страх. Сначала к ней пришел воскресший Салазар с угрозами; затем открылась тайна нынешнего властителя Севера. Магия… Магия была всюду. Девушку терзала неизвестность и отчаянное желание открыться единственному другу, которому могла доверять. Но она не могла этого сделать – Салазар следил за ней. Лоурен чувствовала его присутствие, стоило ей только оказаться в одиночестве наедине с собой.

Однако терпению её пришел конец.

«Лучше бояться вместе, чем одной», – размышляла она.

Покинув свой шатер, едва продрав глаза, девушка решилась открыть Демиану правду о его брате. Молчание сводило её с ума. Она думала, что хуже не будет, если пренебрежет угрозами мага. Тем более, как ей казалось, Демиан стал подвергать сомнению их дружбу из-за её дерзкого поведения. Умом Лоурен понимала, что вела себя как заноза в заднице, но это происходило не потому, что она так хотела, а потому, что так было нужно!

Девушка обнаружила Амона возле его же шатра. Мужчина сидел на деревянных коробках над тазом с водой и сбривал щетину хорошо заточенным кинжалом. В отличие от остальных проснувшихся солдат, снующих рядом, он казался одетым не по погоде – хоть солнце только и поднималось над деревьями, ночной холод крепко держался за стылую почву и покрытую инеем траву. Демиан был в светлой безрукавке, в то время как закованные в броню стражники знамени графа Кристофа стучали зубами от холода.

Протиснувшись между двумя скучающими меченосцами, Лоурен поправила дорожный плащ и замедлила шаг, стараясь показаться другу менее навязчивой.

– Демиан, я…, – было начала она, и тут же запнулась на полуслове, стоило ей поймать на себе осуждающий взгляд ярко-голубых глаз. На какой-то миг мужчина показался ей совершенно чужим – бесчувственным и злобным. То лицо, что посмотрело на неё, никак нельзя было назвать отдохнувшим: под глазами Амона образовались заметные темные круги, щеки осунулись, а во взгляде ощущалась некогда отсутствующая решимость. На Лоурен будто смотрел совсем другой человек, твердо уверенный в своих силах. Но главным изменением стало совсем не это. Волосы… Демиан остриг длинные пряди, оставив прежнюю длину только возле побледневшего лица.

«Совсем не тот, совсем другой».

– Ты, – с вызовом фыркнул Амон, медленно снимая лезвием мыльную пену с подбородка. – Я как раз хотел тебя разыскать.

Дочь графа лишь ошарашенно промолчала, ощущая, как земля разверзлась под ее ногами.

– Впредь держи свою магию при себе, магичка, – резкость слов кольнула девушку как нож. – Я более не твоя кукла. Я очнулся. Ты пыталась контролировать меня.

– Я… Нет…! – страх Лоурен сменился ужасом осознания её раскрытого секрета. Она хотела только помочь Демиану, подталкивая его на не или иные решения, но никак не контролировать его целиком. – Как ты об этом узнал? Я… Я все могу объяснить!

– Нет, – холодно отрезал парень, лязгнув грязным кинжалом по краю железного таза. – Избавь меня от своего детского лепета. Я бы прямо сейчас сдал тебя Лукардо, но именно ты нашла меня в лесу, а потом подарила армию. Поэтому, – Амон издал мерзкий смешок. – Я буду молчать, пока ты ещё раз не оступишься.

Лоурен будто услышала, как на её запястьях защелкнулись тяжелые кандалы.

– Что с тобой, Демиан? – девушка ещё никогда не чувствовала себя такой одинокой. Ей вдруг захотелось броситься прочь, однако она покорно ждала, пока Амон поставит точку в разговоре.

– А ты милая, – хитрая ухмылка преобразила лик мужчины. – Но мне надоело. Побудь милой где-нибудь ещё. У меня нет настроения разговаривать с тобой сейчас.

Последние слова друга проткнули в ее сердце зияющую, кровоточащую дыру. Наследник трона смотрел на неё как на ничтожество. Все стало ясно: Демиан возненавидел её, а вместе с тем превратил прежнюю дружбу в оковы. Лоурен была готова глотать горькие слезы и проклинать себя, понимая, что те самые оковы она надела добровольно.

Сдерживая рыдания, девушка быстро зашагала прочь по хрустящей от инея траве, но заметить не успела, как вдруг столкнулась с выросшим за её спиной мужчиной.

– Миледи, будьте осторожны, – добродушно произнес Доминики и бережно погладил подопечную по плечу. – Я удивлен, что вы уже проснулись.

– Лукардо! – с воодушевлением поздоровался Амон. – Сегодняшний день как раз для пеших путешествий!

Как в дурном сне Лоурен отстранилась от престарелого стража, преградившего ей путь. Тот как всегда сверкал своей начищенной до блеска броней и мечом на поясе.

– Рад видеть такую бодрость духа, Демиан, – рыцарь искренне улыбнулся. – Если поторопимся, то уже к вечеру прибудем во владения графа Каллена. Я получил от него с утра почтового голубя – нас уже ждут.

– Превосходно, – ядовитая ухмылка лучника вызывала у девушки только отвращение и страх. – Я надеюсь, граф Каллен примет нас с должным уважением.

– Надеюсь, вчерашний инцидент улажен? – Доминики прищурился.

– Мне казалось, что мы обсудили это на утреннем собрании, – усомнился Амон. – Лорд Джованни не имеет отношения к магии. Так ведь, Лоурен?

Дочь графа вздрогнула, услышав свое имя.

– Да, – сдавленно выдохнула она, не разделяя взглядов бывшего друга. Почему-то ей показалось, что лучше подчиниться, нежели отстаивать свою точку зрения.

– Прекрасно, – с удовлетворением воин стукнул кулаком по железному нагруднику. – Выдвигаемся через час. У вас есть время на сборы.

С прытью обогнув Лукардо, не проронив больше и слова, Лоурен быстро зашагала прочь. В глазах её стояли слезы. Никто из солдат ополчения не смотрел на неё – сонливые и неуклюжие, они занимались своими делами, укладывая все в запряжённые повозки. Девушка хотела побыть наедине с мыслями, однако на развилке нескольких троп под увесистыми кронами дуба на пути ей встретилась угрюмая эльфийка.

– Готова поспорить, если так дальше пойдет, то желчь забрызжет у него изо рта.

– Что? – удивилась магесса, отшатнувшись от нежданной гостьи.

Присцилла невесело рассмеялась:

– Я попыталась поговорить с Демианом после собрания, но он явно был не в духе. Он отослал меня куда подальше, как только я подошла к его шатру. Знаешь что? Передай своему другу, что если ещё хоть раз он оскорбит меня или кого-то из моих друзей, я отрежу его поганый язык.

И тут одна ненависть. Разбойница буравила Лоурен озлобленными глазами, отчего девушка ощутила себя ещё более несчастной, чем несколько минут назад. Казалось, весь мир отвернулся от неё. И что она могла сделать в такой ситуации? Ничего. Только беспомощно наблюдать за тем, что произойдет дальше.

* * *

Весь день стояла невыносимая духота. Я почти все время глядела в ярко-голубое небо, надеясь увидеть на горизонте надвигающиеся темные облака, но дождь так и не начался, вопреки убедительным прогнозам изнывающего от жары барда. Все мы чувствовали себя в крайней степени паршиво, впрочем, как и остальные солдаты, плетущиеся в хвосте вооруженной процессии. Но они пеклись под дневным светилом в кожаных доспехах, что нельзя было сказать про нас четверых, прятавшихся от солнца под рваным навесом скрипящей телеги.

Шло время – мы развлекались как могли: играли в карты пока от них не стало тошно. Как я поняла, если бы в нашей маленькой компании не появился Ерихон, то большую часть пути мы бы ехали молча. Бард был только рад потрепать языком, в то время как Гёто и Заку, измученные жарой, предпочитали помалкивать, передавая флягу с водой из рук в руки. Я была рада лишь тому, что Демиан с подругой ехали где-то впереди, не доставляя мне радости лицезреть их кислые лица, и даже надоедливые вопросы Ерихона о моем перевоплощении в эльфа не могли испортить настроение.

Я сомневалась, но все же чувствовала, что с Амоном явно что-то произошло. Это также отметили все мои спутники, обмолвившись с ним лишь парой-тройкой фраз. Он стал совершенно другим: самодовольным, упрямым и высокомерным, будто самовлюбленности в нем прибавилось в десятикратном объеме. Меня не прельщало проводить время с тем, кто так рьяно доказывал окружающим свое превосходство. То же самое мы все отметили в городе графа Каллена, где Амон выступил перед местными жителями – его речи так и сочились ядом, призывая всех к оружию. И все же методы нового Демиана оказались действенными. Наутро возле главных ворот собралась большая часть населения под зелено-красным знаменем семьи Каллен с самим престарелым графом во главе. Мятежная армия увеличилась ещё на сотню воинов, но побеседовав с Лукардо Доминики, он отметил, что этого недостаточно, чтобы попытаться войти на территории столицы. Тем же утром я ещё спросила у него, почему бы воскресшему из мертвых Амону просто не явиться перед бывшими подчинёнными, переняв командование на себя, и получила на это жесткий и ясный ответ:

– Разведчики докладывают, что лорд Джованни – ныне именованный Императором Джованни, – насупился рыцарь. – Распространяет по всем землям гонцов с информацией порочащей последнего из рода Амон, называя Демиана – лживым самозванцем, а нас всех – предателями. Он издал указ отлавливать всех сторонников мятежного движения и убивать на месте. Поэтому нам придется пробиваться к Ортогу силой – лорд хорошо вцепился в трон, а армия, принесшая клятву защищать императора, не оступится от своих слов.

Когда темнота следующего дня явила собой прохладу и звезды, армия принялась ставить новый лагерь на возвышении дугообразной горы и готовиться к плотному ужину, за которым последует сон, но ко всему моему удивлению к нашей палатке, только мы поставили её, на белом коне подоспел Демиан и его магичка. Её ездовой конь плелся позади, покачиваясь от усталости, но сама Лоурен показалась мне ещё более замученной.

– Вы с нами в город? – с прежним самодовольством поинтересовался он, притормозив скакуна. В кои-то веки он сменил свои доспехи на обычную одежду с накинутым на плечи дорожным плащом.

Я с непониманием осмотрела своих друзей возле разведенного костра: Ватари ответил за всех, озадаченно пожав плечами.

– Ты про далекие огни, что видно со склона? – бард неуклюже поднялся с травы, отряхивая штаны от грязи.

– Да, – всадник выставил напоказ свои белые зубы, криво ухмыльнувшись. – Я считаю, что нам всем пора развеяться. – Его взгляд соскользнул на меня. – Спорим, что я перепью тебя, эльфийка, и ты окосеешь после первой же кружки эля?

Я рассмеялась.

– Что, думаешь взять меня «на слабо»?

– Я никогда не пил на спор с эльфами, – его конь раздраженно фыркнул, переминаясь с копыта на копыто. – И почему-то мне кажется, что ты сдашься с первого же глотка.

Я посмотрела на свою свиту: Закарайя недовольно сложил руки на груди, Гёто отрицательно помотал головой, подкинув сухого хвороста в огонь, и только бард своей улыбкой показал, что не прочь провести ночь где-то в другом месте.

– Я с вами, но выпивка и еда, милорд Амон, за ваш счет, – мои глаза тотчас поймали тоскливый взгляд златовласой девушки, словно умоляющий о чем-то и совершенно ей не свойственный. – Я не прочь погреться в таверне.

– Кто-нибудь ещё хочет теплого эля? – вопрос Демиана адресовался вставшим за моей спиной друзьям.

Недолго думая эльф-полукровка Заку лениво пожал плечами:

– Я выражу общее мнение, если скажу, что никто из нас не отказался бы от ужина и чистой питьевой воды.

– Тогда решено, – наследник престола весело хохотнул, но никто не поддержал его болезненного восторга. От его натянутого смеха у меня все похолодело внутри. – Жду вас всех на выходе из лагеря через десять минут. Седлайте лошадей. Эль сам себя не выпьет!

* * *

Грегор знал, где ждать. Смешаться с людьми лорда Каллена не стоило особых хлопот. Для этого потребовалось лишь убить одного смельчака и забрать его броню, после чего скинуть труп в сточную канаву в трущобах небольшого городка. Несколько часов ожидания, и вот он, Демиан Амон, во плоти, а вместе с ним его отряд из желторотых новобранцев. Грегор стал частью мятежной армии не потому, что хотел, а потому что так пожелал лорд Джованни, его новый господин. За десяток лет долгой службы понимаешь, что не важно, кому служить. Главное, кто больше платит, а новый император не жалел средств ради достижения поставленных целей.

И теперь Грегор, звеня золотыми монетами в кармане, был лазутчиком во вражеском тылу. Благодаря его работе Северный лорд – ныне император, мог знать о враге все: от численности армии до маршрута передвижения. Но целью вольного наемника были отнюдь не обычные солдаты. Амон – главная мишень. В случае форс-мажора его следовало убить и замести следы преступления. За его тело, наверное, выплатили бы целое состояние. Однако, какой смысл в спешке? Уж лучше насладиться кровопролитным противостоянием двух сторон, наблюдая за зрелищем со стороны, чем решать исход всей войны легким движением кинжала.

Слава императору Джованни! Слава!

* * *

Морокеи Ортакор сидел посреди своей комнаты на ворсистом ковре и с интересом изучал лежащего перед ним мужчину с торчащей из спины кочергой. Для юноши охота на подосланных наемных убийц стала чем-то вроде забавной игры, где он всегда превосходил противника в хитрости и ловкости. За спиной Морокеи в камине трещали поленья; блики огня прыгали со стены на стену, играя красками на запылившихся портретах – парень любил проводить тихие и спокойные вечера в семейном замке с людьми, которые приходили за его жизнью.

– Итак, – молодой Ортакор с явным отвращением приподнял за волосы голову раненого громилы и тот обратил на него свой угасающий взор. – Давай угадаю: ты из Каана, владений Даттесса или города Камои?

Вместо слов и оскорблений убийца лишь измученно застонал – ворсинки ковра под ним слипались от стекающей по кожаному доспеху крови. Железная кочерга вздымалась вверх-вниз в такт его тяжелому дыханию, а кожа успела значительно побледнеть после смертоносного удара. Морокеи знал, что незваному гостю осталось жить считаные минуты, и это только раздувало его кровожадное любопытство.

– Камои! – воскликнул юноша, шмякнув наемника лицом об пол. Ковер не смягчил удара о твердые каменные плиты и тот жалостливо заскулил. – Да кто вас нанимает?! Ты третий за эту неделю! Вчера какая-то девчонка взобралась по отвесной стене до окон моей спальни! Я подвесил её исхудалое тельце в пыточной за крючья и расстреливал из арбалета, пока она не откинулась! Почему никто из вас не отвечает на мои вопросы?!

Дыхание убийцы постепенно начинало напоминать скрип несмазанных дверных петель. Мужчина задыхался, отчаянно пытаясь сохранить остатки увядающих сил. Его конечности затряслись в конвульсиях. Ортакор мог бы проявить милосердие и жалость к умирающей жертве, но вместо этого он приподнялся на коленях и резким движением вытащил кочергу из рослого бойца. Тот издал булькающий звук, отдаленно напоминающий крик боли, с силой дернулся, а затем безвольно упал ничком на запачканный ковер с широко раскрытыми глазами.

Морокеи растянулся в улыбке и убрал спутанные волосы с лица. Его совсем не смущала окроплённая чужой кровью одежда. Он всегда был рад гостям. Иногда у них при себе оказывались интересные безделушки, привезенные из далеких стран. Ортакор никогда не покидал Южных земель и мысли о путешествиях приятно согревали его душу всякий раз, когда он обыскивал тела подосланных убийц. На момент совершеннолетия у него уже была собрана большая коллекция из всяческих амулетов, медальонов, браслетов, именного оружия – из всего, что было так дорого убитым им наемникам. Сейчас же под трофеи уходила целая кладовая второго этажа, и казалось, место в ней вот-вот закончится.

Парень обыскал труп; изъял из карманов золотые монеты и помятый лист бумаги. У нерасторопного громилы не оказалось при себе ничего, стоящего внимания, кроме двух заточенных кинжалов – это несколько огорчило Морокеи. Он присел на край кровати и нехотя развернул потрепанную бумажку. Ему казалось, что сейчас он увидит свой портрет и написанное под ним вознаграждение, но его ожидания не оправдались, так как с помятого листка на него уставилась незнакомая эльфийка.

– Надо же, – в полголоса хмыкнул юноша, изучая объявление о розыске. – Да ты у нас прибыл с Севера, торопыга, – его взгляд на мгновение зацепился за бездыханное тело в противоположном углу спальни. – А, плевать, ты все равно уже меня не слышишь. И кому нужна эта девчонка?

Железная дверь комнаты с грохотом ударилась о стену, заставив юношу от неожиданности подскочить на месте. Как он и ожидал, в дверях застыл его отец, серьезный и строгий. Лицо Хозяина Юга постепенно теряло свои прежние очертания за рытвинами появляющихся морщин, брови его в негодовании сходились над переносицей, из темных глаз сыпали молнии, а нос, похожий на орлиный клюв, в игре свето-теней становился неестественно длинным.

– Что случилось, отец? – молодой Ортакор ощутил на себе уничижительный взгляд, но не побоялся ответить на него добродушной улыбкой.

Продолжая молчать, мужчина внимательно осмотрел комнату, игнорируя сгорбленный у стены труп.

– Я просил тебя не убивать людей в своей комнате, кровь плохо отмывается с этого ковра, – мрачно произнес он, покривив ртом. – Ты опять нарушил обещание.

– Я сделал это не нарочно, – Морокеи вдруг почувствовал себя очень неуютно. – В следующий раз я буду осторожнее.

– Ты уже говорил это, – с упреком прорычал властитель Южных земель. – Но сейчас я здесь не по этому поводу. – Мужчина прошел в спальню и закрыл дверь. В свете камина его пышная грива волос, собранная на затылке, редела на глазах – время не щадило Алвора Ортакора, и с каждым новым днем он все быстрее превращался в дряхлого старика. Его тело усыхало, волосы выпадали, появлялись залысины, но дух хозяина Юга оставался все так же силен и крепок – мужчина вселял страх в людей одним только взглядом.

– Ты обеспокоен, – заметил юноша, не выпуская из рук листка с изображением эльфийки.

– Скажи мне сын, – басом протянул старец. – Ты хочешь отправиться на войну?

– Против кого?

– Не против, а за кого.

– Не понимаю, – паренек совсем растерялся.

Алвор Ортакор поморщился так, будто проглотил что-то невероятно гадкое:

– Север предлагает нам союз, – речь слетала с уст хозяина Юга резко и обрывисто, словно после каждого слова стояла запятая. – Они докладывают о взбунтовавшихся магах и собирающемся мятеже во главе с выжившим отпрыском императора. Требуют помощи.

– А что они предлагают взамен на помощь?

Старец усмехнулся.

– Ничего. Мир.

– Так не пойдет, – Морокеи закатил глаза, такие же темные, как у отца. – Трон должна занять наша семья. Время династии Амон прошло.

– Ты ещё слишком молод и глуп, Морра! – лицо Алвора покраснело от злобы. – Посадить тебя на трон – все равно что прокопать через границы Четырёх Сторон бескрайнюю пропасть! Люди не пойдут за тобой, глупец! Сначала повзрослей, а затем уже требуй права на трон!

Слова хлестали юношу по лицу как ветви терновника.

– И что ты хочешь этим сказать, отец? – пытался сохранить он хладнокровие.

– Мы поможем щенку семьи Амон заполучить трон, – наконец выдавил из себя старик, устремив взгляд на спящий за темными окнами город. – Но когда империя Виллион воссоединится, ты будешь должен иметь должное влияние на наших соседей. Если они не будут тебя уважать, они не поддержат тебя. А сейчас же ты для всех безродный щенок без имени и крова. Работай над собой! Война – прекрасный способ проявить себя.

Морокеи озадаченно развел руками.

– Так что, ты отправляешь меня на Север? У нас перемирие?

– Да, Морра. Я отдам тебе половину армии, а ещё отправлю с тобой Миури.

– Эту старуху?! – молодой Ортакор на мгновение пришел в ярость и принялся метаться по комнате, смяв найденную листовку в кулаке. – Зачем?! Я никогда не любил твою гадалку!

– Она будет присматривать за тобой, – холодно процедил Алвор. – Мать не хотела бы, чтобы с тобой случились неприятности, а Миури видит сквозь время. Она убережет тебя.

– Мать уже давно забрали Дугары! – продолжал сокрушаться юноша, кидаясь от стены к стене. – А твоя гадалка с искусственным глазом не умеет держать язык за зубами!

– Успокойся, Морра, – отец поймал сына за плечо и почти шепотом добавил. – Это не единственная причина, почему я посылаю тебя на Север.

Парень не смог выдержать пронзительного взгляда старика. Поежился от пробежавшего холода по предплечью:

– Что ещё?

– Наша семья мала, и нас осталось всего двое, – старец ещё крепче схватился в юношу костлявыми пальцами. – Но ходят слухи, что твоя матушка сохранила жизнь первому ребенку. Дочери. Если это так – найди её. Миури говорит, что девочка жива и не покидала территорий Империи. Это вторая причина, почему я отправляю «старуху» с тобой.

– Но по законам мы тогда должны убить девчонку, – уверенность Морокеи таяла как снег на солнце под пристальным взглядом отца. – Она не имеет права на жизнь.

– Если раньше я ненавидел твою мать за ложь, то сейчас я готов боготворить её за содеянный проступок. Девчонка нужна нам живой и невредимой.

Умерив пыл негодования, юноша послушно кивнул и отпрянул от правителя Юга. В глубине души он надеялся, что жизнь его теперь станет куда ярче, чем прежде, переставая ограничиваться лишь кровавыми «играми» с подосланными наемниками и изучением библиотечных книг.

* * *

Ночь была темна, однако придорожный городок не спал. Жизнь в стенах единственного увеселительного заведения била ключом. Я была крайне удивлена, услышав музыку и топот пляшущих ног из холла постоялого двора. Мы не успели переступить порог дома, как бодрое пение лютни окутало нас с головой. В помещении пахло едой и какими-то пряностями, всюду – масляные лампы, ярко освещающие прилавок и входную дверь. Нашу разномастную компанию отдыхающие не заметили, всем своим видом показывая, что заезжие путники у них не редкость. Когда мы заняли стол в самом дальнем углу, подальше от всеобщего веселья, смеха и музыки, к нам тут же подбежала молоденькая служанка явного северного происхождения: светловолосая и голубоглазая, с внешностью, достойной внимания аристократов.

– Должно быть, вы устали с дороги, – мило улыбнулась она. – Вам эля или мясного супа?

Демиан тут же оглядел её взглядом хищного зверя, в пол-оборота развернувшись на стуле. Почему-то после появления в городе он стал очень напряженным и будто бы взволнованным. Недовольная барабанная дробь была тому доказательством – стук его пальцев по деревянному столу пробивался даже сквозь всеобщий гул.

– Даме красного вина, – отрывисто пробубнил Амон, не сводя холодных глаз со служанки. – А мне и остальным Красноводного Эля с закусками.

Лицо красивой девушки помрачнело быстрее, чем я успела что-либо возразить.

– Красноводного? – осторожность промелькнула в её голосе. – Вы уверенны, сэр?

– А у вас его нет?

От напора собеседника служанка невольно покачнулась в сторону и виновато насупилась.

– Нет-нет, что вы! – взвизгнула та подобно испуганной мыши. – Конечно, Красноводный Эль есть в нашей кладовой, но он очень крепкий, а его стоимость больше чем у зажаренной свиной туши!

– Две бутылки, – в свободной руке Демиана звякнули золотые монеты. – Вина и свинину с овощами для всех за этим столом.

С округлившимися от изумления глазами девушка приняла плату и молча скрылась за спинами посетителей битком набитого постоялого двора. Одна песня сменилась другой, люди продолжали танцевать, разговаривать, пить теплый эль, но только над нашим «уютным» уголком почему-то сгущались мрачные тени. Никто из нас не чувствовал духа веселья, который источал практически каждый из присутствующих гостей. Мы молчали, даже не смотря друг на друга; изучали стол или собственные руки. Напряжение, возникшее в воздухе, физически ощутимо давило на плечи, и всему виной был Демиан, взирающий на нас всех с высокомерием. Непонятным для меня оставалось только то, почему магичка Лоурен чувствовала себя так же неуютно, как и мы. На её лице не сияла улыбка – только сухая угрюмая гримаса задумчивости и печали. Обстановка изменилась лишь когда на наш стол принесли еду. Мало-помалу бард заставил нас всех разговориться, сравнивая местных поваров с качеством поданных яств, и вроде бы все стало налаживаться, однако появившиеся на столе бутылки с кружками в корне все поменяли: болтливость барда уменьшалась в пропорции с выпитыми кружками эля, а Амон, окрыленный хмелем, все усерднее демонстрировал остроту своего языка.

– Допивай, эльфийка, – Демиан с усилием треснул кружкой по столу, демонстративно показывая, что та уже пуста. – Что, неужели ты сдаешься?

Пришлось пересилить себя и допить остатки своего обжигающе острого напитка. Это была уже вторая кружка. Я ударила ей с той же силой, и от этого звука у меня поплыло перед глазами – эль с невероятной скоростью затуманивал разум. Наверняка что-то похожее ощущали и остальные.

– Я в игре, – эти слова сопроводил истерический смех сидевшего возле Гёто барда. Парень хлебал эль быстрее нас всех, и после третей добавки темно-красного варева его красноречие сменилось обрывистым хихиканьем гиены.

– Не надо, – вдруг оживился Закарайя. – Мне кажется, что уже хватит, – полукровка вяло откинулся на спинку стула и, задрав подбородок, смерил меня мутным взглядом осуждения. Несмотря на стойкость, которую он усердно пытался кому-то доказать, хмельная магия эля все равно взяла его под контроль. Да, он был в стельку пьян, как замкнувшийся в себе Гёто и мерзко хихикающий бард, облокотившийся на край стола. Самой адекватной из нас оставалась только магесса Лоурен, усталая и угрюмая, которая медленно отпивала вино из поднесенного к губам бокала.

– Я предлагаю спор, Присцилла, – заявил Амон. Его самообладание начинало потихоньку слабеть, окончания слов становились нечеткими. – Соревнование в выдержке. На твой амулет.

– Амулет? – теперь вместо барда засмеялась я. – Кто ты?

– Что? – мгновенно насторожился мужчина, изогнув бровь.

– Отвечай на вопрос. Кто ты?

– Демиан Амон.

Хитрый взгляд молчаливой магички тут же соскользнул на меня. Ватари недовольно хмыкнул.

– Воин или девка? Может император?

– Император, – задумчиво промолвил тот, заметно расслабившись.

– Тогда слушай сюда, император, – я подняла свою кружку и расстроенно поставила её на стол, обнаружив, что она пустая. – Император, как и воин должен зарабатывать себе украшения мечом и кровью, снимая их с поверженных врагов, а не золотом, приправленных льстивыми словами, как городская шлюха.

После моей реплики Ерихон вновь захохотал, а Лоурен Додзеро вылупилась на меня с такой ненавистью, будто я её оскорбила.

– Не в обиду сказано, миледи, – небрежно пробормотала я и упала головой на руки, заходясь в припадке заразительного смеха вместе с бардом.

Обиженная гримаса девушки скривилась ещё сильнее. Она попыталась подняться с места, но вдруг покачнулась, не удержав равновесия, и плюхнулась обратно на стул самым неграциозным образом. Наш угол взорвался ещё одной волной смеха: теперь к нам с бардом также присоединился Заку. Невесело было только покрасневшей от досады Лоурен, дремлющему на столе Гёто и Демиану, в недовольстве сложившему руки на груди.

– Так мы спорим на амулет или нет? – злобно сощурился Амон.

– Нет. Он мой. Тебе дорога в ювелирную лавку дальше по улице, – наши с Ерихоном осоловевшие взгляды встретились в предвкушении новой шутки. – Если, конечно, она тут есть.

Смех вновь заглушил музыку. Лоурен только надулась, Демиан издал рык раздражения.

– Тогда я ухожу, – оскалился тот и небрежным движением руки подозвал к себе пробегающую мимо служанку. – Милая, покажешь мою комнату?

Девушка-северянка, та самая, что принимала у нас заказ, озадачено покачала головой.

– Вам одноместную с камином?

Амон взял её за руку и улыбнулся:

– Покажи самое лучшее, что у вас есть.

Та засмущалась, покраснела, а в глазах её вспыхнул огонек.

– Пойдемте со мной, – игриво проворковала она и повела Демиана за собой сквозь толпу к лестнице на второй этаж. Они исчезли очень быстро. Мы остались впятером, но создавалось ощущение, будто нить, которая связывала воедино нашу компанию, лопнула с уходом обозленного лучника: Гёто спал на столе, бард продолжал тихо хихикать, а Заку растерянно смотрел в потолок. В воздухе повисла неловкая пауза, удручающая и без того неприятную ситуацию. Лоурен же не отводила изумленных глаз с места, где только что исчез её друг. Мне было почудилось, что по её порозовевшим щекам полились слезы, но тут Закарайя вернулся в реальность из своих раздумий.

– Нам, наверное, тоже пора закругляться, – он попытался выглядеть равнодушным, но не смог – лицо украсила предательская улыбка облегчения. – Возвращаемся в лагерь?

– Нет, никто никуда не идет, – не закончив фразу, Лоурен швырнула несколько серебряников на стол, ловко выудив их из рукава. – Я оплачу вам всем комнаты. Мы останемся здесь до утра, но сначала мне нужно на свежий воздух.

– Мне тоже, – кое-как бард поднялся из-за стола, стараясь удержаться на ногах. – Пошли вместе.

– Нет, – молнии гнева из глаз девушки пронзили меня насквозь. – Со мной пойдет эльфийка, а вам всем предлагаю разойтись по комнатам. Я договорюсь с хозяевами ночлежки.

Я вопрошающе посмотрела на друзей – никто не возражал против подобного поворота событий. Любой бы на их месте не отказался от ночи в тепле на чистых простынях. Даже я тихо радовалась в душе, что не придется тесниться в сырой палатке до восхода солнца.

Через несколько минут мы с Лоурен уже стояли на крыльце постоялого двора, удостоверившись, что на каждого из нас есть по свободной комнате где-то на верхнем этаже. Эльфы вместе с бардом удалились на боковую, и теперь мы с магичкой встретились один на один вдали от посторонних глаз под надзором бледного ночного светила. Над крышей свистел ветер, в окнах домов по ту сторону дороги гуляла темнота. Ничто не освещало улицу кроме блеклого сияния масляной лампы на входе в таверну.

Ночная прохлада все же заставила протрезветь и вернула мне искусство говорить полными предложениями, не запинаясь, озвучивая мысли, затесавшиеся в голове.

– Ты позвала меня сюда не просто так, я права?

Дочь графа перестала играть в молчанку и тяжело вздохнула, проведя рукой по лбу.

– Это так.

– И зачем?

– У меня к тебе дело.

– Я слушаю, – внезапная серьезность собеседницы встревожила меня.

– С этого дня я нанимаю тебя как личную охрану, – на долю секунды она задержала на мне взгляд светлых грустных глаз. – Ты же наемница, так? За какую плату ты работаешь?

– Ты боишься, – заметила я, однако моя открытость только смутила магессу.

– Возможно и так, – промолвила та, опустив голову. – И что с того?

В ночную тишину ворвался многоголосный гогот из постоялого двора, а затем все вновь стихло, сменившись легким музыкальным пением струн.

– Кого ты боишься?

– Будем откровенны, Присцилла Де’Лин, – Лоурен деловито сложила руки замком, увиливая от ответа, а её кукольное лицо погрубело. – В любой бы другой ситуации я бы даже не заговорила с таким человеком, как ты, – она осеклась. – Эльфом… Но это не меняет всей сути. Мы с тобой очень разные: ты головорез из черни, разыскиваемый преступник, а я из знатного рода Додзеро, и…

– Переходи к сути, маг, – от моей хмельной дерзости девушка в раздражении прицокнула языком и замолчала. – Чего ты хочешь? Если тебе интересно, ты мне тоже не симпатична, но я все же выслушаю тебя чисто из любопытства. Что ты задумала?

Сначала магесса зашипела в негодовании, но затем согласно кивнула.

– Демиан – он не тот, за кого себя выдает. Сегодня за ужином, – она перешла на шепот. – Мне показалось, что ты хотела вывести его на чистую воду, и это натолкнуло меня на одну мысль.

– Что значит «не тот, за кого себя выдает»? Может, он просто, наконец, проявил свой настоящий характер.

– Нет, это исключено, – с прежней напыщенностью возразила Лоурен. – Я предлагаю тебе сделку: ты отвечаешь за мою безопасность, а я попытаюсь доказать всем, что новый Демиан – это не настоящий Демиан.

– Интересно, а куда же делся, по-твоему, настоящий Демиан? – мне вдруг захотелось рассмеяться, но я сдержалась. Слова магички напоминали пьяный бред.

– Это нам и предстоит выяснить, – она протянула мне руку, сделав шаг вперед. – Ты в деле? Я плачу золотом.

Я улыбнулась и пожала руку в ответ.

– Думаю, договоримся.

* * *

Душу проснувшегося на заре Гёто демоны сомнений и похмелья раздирали на части. Особенно болезненно он ощутил это, очнувшись с сильной головной болью на чистой постели в комнате постоялого двора. Как он уснул, эльф не помнил, но ему хватило нескольких секунд, чтобы понять причину его раннего пробуждения – огромная темно-красная птица хаотично колотила клювом по стеклу единственного в спальне окна. Её желтые недружелюбные глаза, не мигая смотрели на Ватари, пока тот не поднялся с постели. Он открыл окно – гость-доносчик взмахнул крыльями и приземлился на одинокий стул у закрытой двери. На лапе птицы блестела железная почтовая капсула.

– Откуда же ты, – сонливо прошептал полукровка и с осторожностью приблизился к иноземному посланнику. Таких птиц он никогда ранее не видел. Точнее, видел, но очень и очень давно, когда жизнь его была чем-то вроде сладкого сна без печали и постоянных тревог. Но все изменилось…

Птица противно гаркнула, встрепенулась, распушила красный гребень на голове, но все же спустя мгновение позволила Гёто прикоснуться к себе и забрать письмо. Как он и предполагал, послание было на иностранном языке. Когда Ватари раскрыл свернутый в трубочку кусок пергамента, в глаза ему тут же бросились непривычные символы и знаки – он сразу осознал, из каких мест прибыл крылатый хищник – то была другая часть света. От бумаги пахло благовониями. Эльф до сих пор помнил этот аромат, навивающий воспоминания о забытой жизни по ту сторону темных морей. Мысли о прошлом только болезненно кольнули его сердце, и он, оставив почтовую птицу в комнате, выбрался на козырек крыши через открытое окно.

Воздух пропитался влагой, плитки из колотого сланца блестели под его ногами, окропленные капельками утренней росы; солнце поднималось над горизонтом. Местные жители уже не спали – работа на полях подле маленького городка шла полным ходом. Ватари свысока видел женщин и мужчин, занятых сбором урожая средь широких гряд посаженных овощей.

Под грохот проезжающей мимо телеги с сеном Гёто присел на край крыши и попытался прочесть письмо. С первого раза суть послания показалась ему несколько спутанной, но перечитав текст в четвёртый раз, он смог полностью разобрать его смысл. Да, все шло как нельзя лучше, и теперь оставалось только рассказать об этом главнокомандующему Лукардо Доминики.

– Почему ты не спишь? – отвлек эльфа от раздумий знакомый голос. Тот повернулся: Присцилла сидела на подоконнике своей спальни, свесив ноги к мокрым сланцевым плитам. Её окно так же выходило на козырек крыши, а потому она легко повторила подвиг Ватари, составив ему компанию.

Эльф только поморщился, когда та присела рядом.

– Меня разбудил вестник, – вздохнув, он показал девушке письмо, будто бы совсем этого не желал. У неё от удивления округлились заспанные глаза.

– Что это? Весточка от твоего клана?

– Нет. Это гёто.

– Гёто? – глупо переспросила она как попугай. – Но как?

– А я разве не говорил? – на мгновение в Ватари вспыхнуло раздражение. – Когда мы были в О’нес, я отправил птицу на Острова с просьбой о помощи. Сообщил объединенным племенам, что у нас проблемы с магами, и, судя по письму, они выслали в нашу сторону несколько кораблей.

Вместо радости эльфийка только приуныла.

– Вообще-то, – её грустный взгляд устремился вдаль на поля. – С момента нашей встречи в О’нес мы так и не разговаривали.

Полукровка призадумался – все так и было. Они давно не оставались наедине. Рядом всегда ошивался то бард с его вечными россказнями, то Закарайя, неумело маскирующийся под чью-то бледную, молчаливую тень. И откуда они вообще взялись? Ватари эти личности нравились куда меньше, чем ныне покойная Орнелла. Она не вызывала у него отвращения.

– Знаю, прости, – слова, слетевшие с губ, пропитались гнилью. – Но и сейчас я не могу поговорить с тобой. Я должен идти.

– Куда? – апатия все сильнее давила на девушку. Кажется, теперь она уже ничему не удивлялась.

– Мне нужно встретиться с Лукардо Доминики, показать ему письмо. Гёто требуют, чтобы их встретил я и кто-то из главнокомандующих, иначе они не спустят якоря.

– Хочешь сказать, что ты собрался встречать корабли гёто один?

Неприятная пауза наэлектризовала воздух.

– Да.

– Я пойду с тобой! – эльфийка вдруг дернулась и схватила собеседника за руку. – Ты с ума сошел?! Ты ведь пришел за мной в О’нес не для того, чтобы потом оставить здесь одну?!

– Ты никуда не пойдешь. Точка, – парень грубо оттолкнул подругу от себя. – В письме сказано «прибыть с отрядом». Я не должен противиться их требованиям, а если я возьму тебя с собой, то придется тащить хвостом всю остальную армию!

Ватари сам не заметил, как повысил голос. Очередную вспышку раздражения сменил стыд, а вот на лице Присциллы застыл явный испуг. В её блестящих глазах одна мысль сменялась другой.

– Что с тобой? – голос прозвучал отстранённо и холодно.

Эльф поднялся на ноги, стараясь не встречаться с девушкой взглядом. К горлу вдруг начала подниматься тошнота.

– Прости, – даже повернувшись к собеседнице спиной, он чувствовал на себе испепеляющий взор. – После смерти Орнеллы многое изменилось. У меня было время на раздумья.

– Что же ты надумал, Ватари?

Он нашел в себе силы повернуться к эльфийке.

– Что я больше не хочу никого терять. В ту ночь, – парень запнулся. – В ту ночь, когда на нас напали разбойники, я не смог тебя защитить. Также я не смог защитить Орнеллу. Если я возьму тебя с собой, вероятность что все это повторится, очень высока. Даже с малым отрядом я не могу дать гарантии, что все пройдет без осложнений.

Присцилла поднялась на ноги.

– И поэтому ты хочешь пойти один, представляя себя ещё большей опасности?

– Да.

– Потому что не сможешь меня защитить?

– Да, – ещё раз кивнул Гёто.

– Ты думаешь, я не могу за себя постоять?

Вместо ответа неловкое молчание.

– Понятно, – девушка смахнула что-то со щеки. Возможно, это были слёзы. – Ладно, это твое дело, Ватари, делай что хочешь. Но прежде я могу тебя спросить?

– Спрашивай.

– В ночь нападения, в палатке, ты задал мне вопрос. Какой ответ ты хотел на него получить?

Эльф замер в оцепенении. Действительно, что он хотел услышать в тот раз? Ведь ядовитый вкус сомнений не покидал его с рассвета на похоронах Орнеллы. Старые раны не заживают со временем, а только медленно гниют под плотью незримо для остальных, и только ты чувствуешь, как «болезнь» разъедает твое нутро и душу, калеча рассудок.

Парень не побоялся ледяного взгляда Присциллы, потому сделал глубокий вздох и высказал то, о чем думал все последние дни.

– Я и сам не знаю ответа на этот вопрос, – он виновато склонил голову. – Но больше я не хочу никого терять. Я не переживу ещё одной утраты, – слова давались с трудом. – Мне жаль, что все так получилось. Прости.

Полукровка вернулся в свою комнату разбитым и жалким. Жалел он сам себя, а птица, засевшая на потолочной балке, вопросительно уставилась на него злыми глазенками. Ватари решился написать ответ и отвернулся от закрытого окна, в надежде, что девушка поняла его правильно. Он оставил её одну на крыше… Интересно, возненавидит ли она его теперь? Быть может. Эльф не хотел причинять ей боль, но это было ради её же безопасности. Он думал, лучше держаться поодаль на расстоянии, наблюдая за происходящим, нежели находиться рядом и подставить подругу под удар.

Гёто хотел искренне верить, что поступил правильно. Но то, как он это сделал, оставило в его душе неприятный осадок.

– Все будет хорошо, – вслух попытался успокоить он себя и черкнул первое слово на белом пергаменте.

* * *

Демиан проснулся в кровожадном настроении и довольный собой, а в его объятьях тихо посапывала Лоурен. Все прошло как нельзя лучше: за одну ночь он поигрался сразу с двумя шлюхами. Салазар, ныне носящий личину младшего брата, уже давно не испытывал ничего подобного, сладкого и бессовестного. Единственное, что ему досаждало, так это настоящий Демиан пленённый в глубинах своего же сознания. Он кричал, бился о стенки разума, звал на помощь, но его никто не слышал. Каково это, блуждать в совершенном одиночестве в кромешной темноте? Как бы Демиан ни старался, он не мог вернуть себе тело. Его время прошло, и настала эра Салазара, эра – которая запомнится людям своей жестокостью и безжалостным кровопролитием.

«Тебе не победить» – глухой голос Амона-младшего, подобный эху, тихо отозвался откуда-то из глубин сознания. Салазар мог только рассмеяться: подобное он слышал последние несколько дней, но воля Демиана слабела, а вместе с тем возрастала вероятность шанса, что и сам он скоро исчезнет.

Что же касалось Лоурен, то она заявилась в его комнату после игрищ с беловолосой северянкой, когда та уже ушла. Это стало для молодого мага настоящим сюрпризом, ведь он совсем не ожидал увидеть её на пороге. В этот момент парень лежал в кровати, закутавшись в покрывало, а на тумбе рядом догорала одинокая свеча.

– Зачем ты делаешь все это? – жалобно простонала девушка, застыв в дверях. – Зачем? Что я тебе сделала?

Салазар не видел её лица, сокрытого под капюшоном, но догадывался, что оно исказилось от душевных страданий – этого он и добивался. Его игра на эмоциях оказалась выше всяких похвал.

– Зачем ты пришла? – задал он прямой и грубый вопрос. – Ты хочешь снова меня окутать своей магией?

– Я просто хотела сказать, что ты дорог мне, – Лоурен зашла в комнату, закрыла дверь. – И что мне не стоило применять против тебя магию даже в благих намереньях.

– И?

– Ты сможешь простить меня?

– Простить? – притворное удивление Амона прозвучало как искреннее. – Почему я должен идти тебе на уступки?

– Потому что я пойду на все ради тебя.

Она села на край кровати, сняла капюшон, их губы встретились, и она осталась в объятьях Салазара до утра, а Демиан, запертый в потемках, безустанно нисходил на крик. Наверняка если бы у него имелись конечности, он бы стер их до костяшек в попытках выбраться из клетки-западни, но на деле все обстояло иначе. Сейчас Лоурен мирно дремала на плече Салазара и совсем не подозревала о его намереньях. Ведь он мог убить её прямо сейчас, полюбоваться внутренностями, посмотреть как она дергается в предсмертных конвульсиях с выпотрошенным животом, и все же Амон решился оставить девушку в живых. По его мнению, любой маг, даже не знающий десятой части азов, был дороже и опаснее сотни опытных солдат. Время смерти Лоурен ещё не пришло – сладкое всегда оставляют напоследок.

За створчатым окном играли солнечные лучи, внизу на первом этаже слышались голоса. Салазар думал было натянуть на себя штаны, пока его подруга не проснулась, но тут в дверь постучали:

– Демиан! – от громкого восклика эльфийки, наверное, переполошился весь постоялый двор. Обнажённая Лоурен подпрыгнула на кровати с ужасом в глазах, натягивая на себя одеяло. – Лукардо рвет и мечет! Вся армия собралась у порога этого захолустья!

Мужчина даже слова произнести не успел – Прицилла бесцеремонно шагнула внутрь во всем своем обмундировании и оружием на поясе.

– Избавьте меня от подробностей, – поморщилась она, не скрывая недовольства. Её жесткий взгляд застыл на испуганной дочери графа, а уши вздернулись как у насторожившейся рыси. – Лукардо Доминики очень хочет видеть вас двоих. Не знаю, почему я вдруг согласилась на роль посыльного, но, по-моему, я сделала это зря.

Быстрый топот ног по деревянному полу показал, что эльфийка задерживаться здесь не желала. Демиан тут же принялся зашнуровывать штаны, Лоурен молча надевала платье. Волосы девушки были взъерошены подобно гриве дикого льва, но зато как красивы! Маг не скрывал своей улыбки – все-таки его подруга обладала очень привлекательной внешностью и фигурой. Жаль только, что он воспринимал её как бездушный кусок мяса. Не более того. Кукла или игрушка? Амону не был интересен ответ на этот вопрос.

– Доброе утро, рыцарь-командор! – обратился Салазар к Лукардо, спускаясь с лестницы. Утро – однако, до полудня рукой подать.

Мужчина отвесил еле заметный поклон, плотно сжав губы. Покрытое морщинами лицо явно сковывал гнев, от доспехов отражалось солнце. За ним, казалось, столпился целый легион, заполонивший сельскую дорогу от края до края, а также эльфы-полукровки с татуированным бардом. Похоже, все они плохо переносили похмелье, если судить по их безжизненным лицам.

– Вы сбежали ночью, не сказав никому ни слова, – с упреком произнес рыцарь. – Демиан, ты в своем уме?! Скажи спасибо этому парню, – Лукардо с чувством ударил узкоглазого эльфа по спине, заставив его выйти вперед. Вроде бы его звали Ватари. – Он прибыл в лагерь раньше, чем мы принялись за поиски!

Салазар продолжал улыбаться, наслаждаясь хорошим настроением, хоть ему и не понравился тон воина. Ничто так не расслабляет лучше ночи, чем ночь, проведенная в объятьях шлюхи.

– Мне сказали, что ты хотел нас видеть, – умело перевел маг тему. За его спиной замерла Лоурен, в недоумении осматриваясь вокруг ещё заспанными глазами. Создавалось ощущение, что её мутило после вечернего пьянства так же, как и остальных. – Есть какие-либо новости помимо твоего безрадостного настроения?

– Вообще-то да, – серьезно пророкотал Доминики – злоба ещё до конца не отпустила его. – Наши планы сильно изменились.

– Мы меняем маршрут?

– Нет, все гораздо сложнее.

Суровый взгляд мужчины-воителя упал на полукровку Ватари. Тот заговорил:

– Когда мы были в О’нес, я отправил птицу на Острова гёто, – его робкие слова заглушал гул множества солдат. – Они выслали несколько кораблей с войсками к нам в поддержку. – Парень протянул Демиану пергамент с черно-белыми закорючками. – Здесь сказано, что я должен их встретить на северно-западной стороне берегов Берселии с кем-то из представителей армии. Также они хотят, чтобы я пришел в сопровождении небольшого отряда. Они в курсе, что в Империи Виллион начались беспокойные времена. Племена гёто решили выйти из нейтралитета и поддержать права на трон последнего из рода Амон.

– Немного неожиданно, – Салазар действительно не думал, что услышит нечто подобное. Он всегда недолюбливал ускоглазых иноземцев.

– Я хочу сказать, – латная перчатка Лукардо легла на плечо эльфа. – Этот паренек оказал Северу неоценимую услугу. Задумайся, Демиан, гёто среагировали на просьбу о помощи скорее, чем хозяева соседних земель! Я уже сомневаюсь, что они вообще поддержат нас, но с людьми гёто у нас есть все шансы на победу. Я слышал, что их воины обладают ловкостью кошек, а их оружие острее и быстрее любого из наших клинков.

– И что теперь? – задала Лоурен Додзеро вполне логичный вопрос, постепенно обретая силу голоса.

– Мне неприятно говорить об этом, но мы уходим.

– Кто «мы»? – не понял Лже-Демиан.

– Мы, – Доминики переглянулся с выродком из гёто. – Я забираю своих лучших воинов, и мы выдвигаемся на северо-запад.

– Но это же в другую сторону, – возразила магесса. – Пройти до северо-западных берегов – все равно вернуться в графство моего отца!

– У нас нет другого выхода. Время поджимает. Мы уходим сейчас же, – мужчина тяжело втянул воздух через ноздри, будто прибывая в раздумьях. – Демиан, я оставляю тебя за главного. Ты поведешь армию дальше на северо-восток к Ортогу, остановишься на самой его границе, там, на возвышенности, где равнина заканчивается отвесной скалой, и будешь ждать встречи с графом Кристофом. Место сбора уже заранее оговорено – граф прибудет туда со своей армией меньше чем через неделю. Вы должны добраться до границ Ортога раньше, чем он. Это понятно? Дальше командование на себя возьмет милорд Кристоф.

Несколько долгих секунд Салазар не мог выдавить из себя ни звука. Он буквально потерял дар речи – все складывалось куда лучше, чем он себе представлял! Ему не пришлось никого убивать! Страж-рыцарь и его свита покидали армию по собственной воле. Изначально маг планировал убивать одного за другим, чтобы те не мешали исполнению его планов, но птица удачи сидела у него на плече – благодаря полукровке из гёто он обрел власть раньше положенных сроков. Игра становилась все интереснее.

– Я не подведу Империю, – прижав кулак к груди, Демиан склонил голову. – Для меня большая честь перенять на себя командование, – его лицо сделалось скорбным, но в душе он ликовал и смеялся. – И я сделаю все, чтобы вернуть землям Берселии прежнее величие.

– Надеюсь, все это не напрасно.

Лукардо отошел от крыльца, оседлал коня. Гремя доспехами, из толпы к нему подъехала тяжелая кавалерия – сопровождающая свита. Их кони были перегружены баулами с припасами и буквально ломились под их тяжестью. Ватари оседлал одну из лошадей, что привезли прошлым вечером к постоялому двору, имея за плечами всего лишь дорожную сумку.

– А Де’Лин случаем не с вами отправляется? – вдруг опешил Салазар, не отыскав в толпе и среди всадников остроухую девчонку. Он не мог её далеко отпустить только по одной причине – она носила амулет. В этой безобидной на вид побрякушке таилась великая сила, не то дар, не то проклятье, но эльфийка не обладала магией, а потому сила древнего талисмана была ей неведома, так же как и способы выпустить наружу, то, что томилось внутри.

Рыцарь-командор оглянулся через плечо, огибая скопище стоящих поодаль мечников.

– Нет! Де’Лин остается в твоих рядах!

Вереница грозных воинов покинула поселение за считанные секунды. Когда солдаты проводили всадников взглядом, их разговоры заметно притихли. Вооруженный легион ждал слов нового главаря, а жители маленького городка, спрятавшиеся по домам – их скорого ухода.

Демиан поднялся обратно на крыльцо и взмахнул руками, привлекая внимание. Теперь он улыбался ещё шире.

– Выдвигаемся! – окликнул он армию. Свою армию. – К вечеру нас ждет городок под названием Моббертонг! Если есть желающие сходить в увольнительную после наступления темноты, то сегодня – ваш шанс!

Солдаты зарукоплескали. Их довольные возгласы прокатились волной от начала столпотворения до конца. И все бы ничего, но, даже с крыльца, Салазар не мог разглядеть среди воинов остроухую эльфийку, и это мало-помалу начинало действовать ему на нервы.

Хотя, куда она могла деться? Ведь у них одна цель – добраться до Ортога; до города, где все ещё билось черное сердце врага.