Шелест травы с монотонным жужжанием фонарей перекрывал шум наших с Изабелл шагов. Улицы пустовали. Окна домов не горели, по дорогам не разъезжали машины. Оно и понятно – окраина, почти пригород. Одноэтажные постройки не отличались большим разнообразием, за исключением обители мистических существ. Поблизости я не видел высотных домов, так же как и вдалеке. Не замечал ту черту, где заканчивался спальный район и начинались общественные кварталы, кишащие туристами, офисными работниками и скучающими подростками. Не понимал вообще, где нахожусь. Видел перед собой только асфальтовый путь, яркий фонарный свет, а вдали маячила неизвестность, от которой бросало в дрожь.

Изабелл неслась впереди меня. Видимо, она не хотела показывать мне свое лицо с заплаканными глазами и черными разводами от косметики. Я понимал её состояние и поэтому не стал спрашивать, куда мы идем. Просто молчал, опасливо оглядываясь по сторонам, пока девушка смело уводила меня в неизвестном направлении. Я даже на мгновение поверил, что опасность миновала. Начал подумывать, что у Иззи был какой-то невообразимый план, который мог нас с ней спасти, а потом из-за дальнего поворота на огромной скорости вылетели два автомобиля, перекрывающие ревом моторов гармонию тишины безлюдных улиц.

Я сразу понял, что мы влипли. Предчувствие беды усилилось в разы, когда фары-прожекторы осветили рядом стоящие дома и разогнали утреннюю темень. Затонированные машины, разрисованные безвкусными граффити, явно прибыли по мою душу. Стоило лишь промелькнуть в колонне света разрисованному капоту, как у меня подкосились ноги, и я стал мысленно посылать ругательства в адрес Изабелл.

Ничего себе медиум, да? Разве человек, обладающий способностью видеть будущее, осознанно шагнул бы в объятия опасности?

И всё же ошибиться может каждый.

Завидев приближающихся гостей, девушка схватила меня за руку и потащила меж домов прочь от дороги. Она с легкостью перелезла через полуметровый забор, а мне же пришлось сначала перекидывать за ограждение гитару, теряя время. Я не успел. Автомобили затормозили на обочине прежде, чем я оказался по ту сторону деревянного забора. Меня заметили.

Оказавшись рядом с Иззи и гитарой на зеленой траве в тени ограды, я услышал возбужденные голоса:

– Я видел! Туда! За ними!

– Это точно был Леон?!

– А кто, по-твоему, так бы драпанул от наших машин?!

Послышались звуки открывающихся дверей автомобиля, многочисленные шаги, суета и словесные перепалки. Мгновение мы сидели с Изабелл под забором и не шевелились, лелея надежду, что «Псы» нас не отыщут, но всё изменил приближающийся топот ног и яркие лучи света над нашими головами. Пешая погоня организовалась очень быстро. К этому времени план действий ещё не успел созреть в моей голове, но у Иззи, как оказалось, всё уже было схвачено.

– Иди вперед, Дайм, – прошептала она, вцепившись в меня хищным взглядом. – Я их отвлеку. Всё так и было задумано. Я не могла допустить, чтобы эти уголовники подожгли дом, поэтому и пошла к ним навстречу.

– Иди к черту! – взорвался я и поднял девушку на ноги, утаскивая за угол спящего дома. Гитару взял в свободную руку. – К чему такая самоотверженность?! Эти люди опасны! Остаться здесь как приманка – самоубийство.

Переглянувшись с Изабелл, я понял, что она это и задумала. В её глазах не было видно слез, однако полное отчуждение и безразличие к происходящему я заметил сразу, так же как и черные разводы, похожие на паутину.

– Твою мать, – опять я чуть не сорвался на крик, сжимая её руку ещё крепче. – Прежде чем жертвовать собой, сначала соизволь спросить у меня совета! Вдруг мне это не по вкусу?!

Мы отошли за соседний дом, но звуки погони становились всё громче. Умом я понимал, что такими темпами нас скоро поймают, если мы не поторопимся, а Иззи же еле перебирала ногами и будто нарочно тормозила нас. Меня разозлил её эгоизм.

Я прислонил девушку к кирпичной стене и хорошенько встряхнул.

– Ты умирать здесь, что ли, собралась?! – прошипел я злобно, но достаточно тихо, чтобы нас не услышали. Ответом послужил взгляд, полный ненависти.

– Если хочешь спастись, то бросай гитару и бери в руки револьвер, – недолго думая произнесла она, ловко меняя тему. – Что тебе дороже, жизнь или какой-то музыкальный инструмент?!

Мне с решением колебаться не пришлось:

– Я сделаю это, если ты перестанешь помышлять о смерти. Идет?

– Договорились! – гневно рявкнула Изабелл, и её неживой взгляд наконец преобразился. Теперь я видел перед собой ту особу, хоть и очень сердитую, что посмела грубить Хранителям на суде. Теперь я мог не опасаться подобных приступов дурости и лживого героизма – она пришла в себя.

Я поставил гитару на землю скрепя сердце и взял в руки оружие.

– Стреляй и слушай, что я говорю, – прошептала Иззи, и мы с ней резко вжались в стену от пролетающего мимо луча фонаря. Голоса преследователей раздавались совсем рядом с нашим укрытием.

Девушка вытянула руку вперед и стала медленно зажимать пальцы по одному – отсчитывала до пяти. Это сигнал. Я напрягся и постарался прицелиться в место, где вдруг задрожал ещё один луч искусственного света.

– Сейчас! – скомандовала девушка, сжимая руку в кулак.

Я выстрелил, зажмурившись. Раздался грохот, руку дернуло от отдачи, а потом раздался гневный вопль боли. Я в кого-то попал. После выстрела мы с Изабелл сразу помчались вдоль покрытых мраком домов, но голос Алекса Вансалда всё равно нагнал нас. Я узнал бы этот рев где угодно, даже будучи глухим.

– Мое лицо! Что с моим лицом?! Сукины дети! – орал он как раненый медведь где-то за нашими спинами. – У них пистолет! Этот щенок не один! Он вместе с сообщниками! Схватить их всех! Доставить Камуи!

Позади послышались крики, вслед нам раздались выстрелы. Дома, что таили в себе спящих жильцов, тут же очнулись. Во многих окнах появился свет, а во дворах громко залаяли собаки. Я слышал, как люди начали вываливаться на улицы, видел, как сонная старуха в цветном халате и платком на голове вышла на крыльцо. Лай собак перекрывал шум погони, а мы же с Изабелл просто бежали вперед, укрытые тенью наступающего утра. Я не боялся, но сердце стучало со скоростью отбойного молотка. Мне пришлось во всём полагаться на медиума. Девушка отдавала четкие приказы, прямо как в армии. Если она говорила остановиться, я останавливался, а если не успевал, она хватала меня за капюшон толстовки, дважды спасая от пролетающих мимо пуль. Одна буквально пролетела возле моего уха.

Улицы погрязли в хаосе и многочисленных возгласах проснувшихся местных жителей. Это отвлекало «Псов» от наших персон, но всё же какой-то придурок решил показаться умнее своих товарищей и обошел нас с Иззи спереди. Стоило ему показаться из-за угла, как ему прилетело бейсбольной битой промеж глаз. Не хотел бы я оказаться на его месте. Изабелл действовала быстро и слишком жестоко. После того, как парни в фирменных футболках стали выпрыгивать из каждой тени (похоже, они заранее подготовили засаду), подруга напомнила мне ребенка в зале игровых автоматов – била по головам несчастных с такой прытью, будто уже заранее знала, откуда они появятся. Я был поражен, парни даже не успевали поднять оружие. Она будто обладала умениями супергероя, позволяющими ей улавливать любое движение противника и читать их мысли.

И всё же мы выбрались живыми. Многие из «Псов» с поврежденными частями тела остались лежать на земле, автоматически выбывая из погони, и поэтому нам удалось скрыться из виду. Удивительно, но я потратил всего одну пулю из девяти. Остальное Изабелл сделала сама, управляясь с битой не хуже профессионального игрока в бейсбол. Я был ей бесконечно благодарен и в то же время ощущал жгучий стыд: ведь это я должен был биться с неприятелем, а не она.

Через двадцать минут безостановочного бега по просыпающимся улицам я стал задыхаться от непривычки. Тяжелый рюкзак давил на плечи, а легкие словно полыхали огнем. Я хотел схватить Иззи за плечо, чтобы она замедлила темп, но не смог и руку вперед вытянуть. Упал на землю раньше, чем подумал об этом. Просто споткнулся и ободрал щеку об асфальт. В момент удара всё вокруг потемнело.

– Ты как? – услышал я над собой обеспокоенный голос подруги, когда открыл глаза. На фоне светлеющего неба девушка добродушно мне улыбнулась и присела рядом. Я видел, что она сама еле держалась на ногах. Её всю трясло как в лихорадке.

– Мне кажется, пора отдохнуть, – я улыбнулся ей в ответ, всё ещё лежа на асфальте, начиная потирать больную щеку. Дыхание не собиралось восстанавливаться после изнурительного бега.

Иззи помогла мне подняться, не выпуская биту из рук, и только когда я вновь оказался на ногах, понял, что больше нас не окружали прежние городские пейзажи. Кругом простирались поля пшеницы. По левую руку от меня возвышалась водонапорная башня среди высоких колосьев, по правую – маленький загородный дом с цветочным садом, впереди по дороге – ферма с ветровой мельницей. В воздухе пахло отрезвляющей свежестью и кошеной травой. Зрелище захватывало дух. Я так и замер, в недоумении оглядывая новое для себя место, освещенное ранней зарей.

Спустя несколько секунд Иззи взяла меня за руку и молча потянула за собой. За нами больше не гнались преследователи, но всё же она предпочла спрятаться в тени цветника рядом стоящего дома, свернув с проезжей части. Я не был любителем сновать по частным владениям, но сейчас я запросто наплевал на собственные принципы. Мною управляли усталость и желание предаться отдыху.

Мы устроились на заднем дворе средь густых кустарников, в самом дальнем углу у деревянного забора. Я припал спиной к изгороди, усевшись на зеленую траву, а Изабелл устроилась меж корней ближайшей березы. Бита и сумки с вещами стояли рядом в тени ветвей дерева.

– Нам нужно спрятаться в городе, – вдруг заявила Санчес, поднимая на меня взгляд. – Эти придурки не осмелятся на нас наброситься в людном месте.

– Не уверен в этом, – признал я. – И тем более мне нельзя появляться на улицах. По словам друга, меня ищет полиция.

– С чего вдруг? – девушка удивленно приподняла брови.

Я ей всё рассказал. Про психопата Камуи и Джиллиан, банду «Цепных Псов», мягкие игрушки, набитые марихуаной, про случайные смерти Лорена и Фокса, про сожженный дом, убийства, повешенные на меня, про похищенного Барри. Поведал всё, что произошло до знакомства с Велисаром воочию. Начал с того самого вторника, что испортил мне жизнь. Я говорил, а девушка внимательно слушала. Кивала. Иногда задавала вопросы. Я всё ей пояснял, но всё же не понимал, почему Иззи не могла всё узнать сама. Она же медиум, что призвал самих Хранителей в наш мир и создал странную воронку в полу! Как человек подобной силы не смог заглянуть в прошлое и увидеть нужную информацию своими глазами?

– Теперь я поняла, почему они гонятся за тобой, – произнесла Изабелл, когда я закончил рассказ. – Сколько ты им должен? Если в долларах?

– Этот японец сказал, что ему будет приятнее убить меня, чем ждать, пока я верну деньги за товар. Мирным путем решить проблему не получится.

– А объясниться с полицией? Попросить их о помощи и прикрыть лавочку наркоторговцев?

– Я главный подозреваемый в нескольких убийствах. Не вариант.

Она тяжело вздохнула:

– Тогда что же делать? Бежать?

– Я бы убежал, но есть несколько причин, почему я не могу этого сделать, – наши глаза опять встретились. – Это Джиллиан, которую мне нужно спасти из лап больного психопата, и Барри, попавший в беду по моей вине. Без них я никуда не уйду.

Внутри что-то кольнуло при воспоминаниях о светловолосой девушке и пареньке с работы, что постоянно жевал жвачку. Признаю, мне сильно их не хватало. Хоть Джиллиан и отвернулась от меня несколько месяцев назад.

Прошлое забывается очень сложно.

– Тогда каков твой план действий?

Иззи заставила меня задуматься. А ведь действительно – какой? Что мне делать теперь, когда в городе я враг под номером один, у меня нет дома, куда можно вернуться, и нет друзей, что постояли бы за меня горой. Были лишь проблемы, создаваемые «Псами». Была Джиллиан, сдавшая меня врагу, и пропавший без вести Барри. А также моя судьба вдруг плотно переплелась с судьбой девушки-медиума и её мистическими тварями из темноты. И как же теперь быть? Что делать, когда неведомое другим людям открылось мне и показало свои тайны? Куда бежать? Как распоряжаться своей жизнью? Как избежать предсказаний, что подарил мне отец и маленькая девочка на «суде»? Как спастись?

– У меня есть план, – кивнул я после недолгой паузы, переставая вслушиваться в тишину наступившего утра. – Я вытащу Барри из переделки, заберу Джиллиан, и мы сбежим из города за помощью. По крайней мере, постараемся держаться от «Псов» подальше. Обратимся к властям. Постараемся сделать так, чтобы нашли настоящих виновников убийств и с меня сняли обвинения.

– Получается, ты хочешь рискнуть собой ради других? Отправишься к этой банде и попытаешься спасти тех, кто тебе дорог?

– А разве у меня есть выбор?

Изабелл мило улыбнулась мне, и нас обвеяло холодным потоком ветра. Шелест листвы напомнил мне шум водопада.

– Я могу помочь, – в её голосе чувствовалась искренность.

– А тебе надо вмешиваться во всё это? Ты и так покалечила немало ребят. Может, пора на этом остановиться, пока они и за тебя не взялись?

– Мне тоже теперь некуда идти, Леон, как и тебе.

Я придержал свое мнение при себе. В отличие от меня у неё был дом и семья. Она могла вернуться к родителям в любое время, стоило лишь захотеть. А я вот этого не мог, и вдобавок меня разыскивала банда головорезов.

– Но, – Иззи вдруг указала пальцем в небо, привлекая внимание. – Прежде чем идти в гости к твоей банде, тебя надо изменить. И нужно всё как следует подготовить. Узнать, где обитают «Цепные Псы», как можно туда попасть. Признай, что с восемью патронами ты мало что сможешь сделать.

Мне понравился её энтузиазм.

– У тебя есть предложения?

– Да, – улыбка девушки стала ещё теплее. – Сначала мы как-нибудь изменим твою внешность, чтобы ты не выделялся из толпы, потом найдем место, где можно чувствовать себя в безопасности, а после начнем искать информацию про «Псов».

– Я знаю, где можно спрятаться, – тут я вспомнил про «Убежище», но резко замолчал. – Проехали. Плохая идея. Барри же был у Камуи! Он мог ему всё рассказать про свой загородный дом, и поэтому появляться там было не столь безопасно, как раньше.

– Тогда придумаем другой вариант, – Изабелл вдруг взяла меня за руку, нагнувшись вперед. Уголки её рта медленно опустились. – Спасибо, что не дал мне совершить сегодня ошибку. Я была не в себе. В голове всё спуталось из-за…

Мне пришлось её перебить и сменить тему, чтобы снова не перейти к обсуждению Велисара и аморальной утренней сцены.

– Это тебе спасибо, что отпинала «Псов» по полной программе, – я положил вторую руку поверх её. – Могу поспорить, что им давно не устраивали такой взбучки! Ты спасла нас обоих!

Тут за пределами молчаливого двора послышался рев приближающегося автомобиля, и мы сразу притихли. Девушка отдернула от меня руку, как только услышала жужжание мотора. Радость на её лице тут же превратилась в испуг и настороженность, а я чуть высунулся из зарослей, чтобы рассмотреть дорогу. Сначала я опасался, что приехали хозяева дома (машина жильцов не стояла на парковочном месте), но потом я только обрадовался, что мы так надежно спрятались в зарослях цветника.

Мимо по дороге пронеслась разрисованная граффити машина.

* * *

Анко Мацуда скользила тенью по коридорам бывшего бомбоубежища. Она старалась не дышать и двигалась почти бесшумно, лишь изредка замирая в темноте, чтобы прислушаться к далеким шагам и глухим разговорам оставшихся в «Дыре» «Псов». Многие из подчиненных Камуи сейчас были заняты поисками Леона, и потому проникнуть в опустевшую обитель брата девушке не составило особого труда. Но кое-что очень сильно её беспокоило. Тревожило до дрожи в коленях. Она думала о том, как ей избежать наказания, если её присутствие вдруг обнаружат. Ведь Анко строго запрещалось появляться на территории «Дыры».

И всё же она нарушила запрет.

Мацуда долго терпела: закрывала глаза на уголовно наказуемые выходки двоюродного брата, смиренно слушалась его приближенных, уступала во всём Джиллиан, исполняя любую её прихоть, стоически сносила упреки и постоянные претензии. Но бессознательное тело паренька из кинотеатра стало последней каплей. Анко до сих пор не могла выкинуть из головы сцену, где он в неестественной позе распластался на полу ночного клуба, а взрослые мужики, что, по идее, должны иметь в душе хоть каплю сострадания, торговались его жизнью, будто она ничего не значила. Словно бессмертная душа обесценилась с незапамятных времен и теперь стоила не больше банки кока-колы.

Девушка более не могла выносить подобных зверств и точно решила для себя, что пора действовать. А именно – поставить в известность отца о нелегальной торговле Камуи в чужой стране. Открыть всем правду. Оповестить местную полицию о «Цепных Псах». Постараться убедить семью в том, что Камуи – чудовище, которого забавляют убийства. Что он не чает души в пытках и отрезании голов у мертвых тел.

Всё зашло слишком далеко.

Что же касалось Джиллиан Литербрук… Анко знала, что подругу надо спасать от влияния брата-психопата, но заниматься этим она не собиралась. Джилл сильно изменилась с того момента, как рассталась с Леоном. Её чистая душа вдруг начала гноиться и испускать зловоние. Её более не интересовало всё то, что когда-то приносило радость. Она ничего не хотела, ни к чему не стремилась. Ей нужен был только Камуи. И это на дружбе девочек отразилось очень сильно. Если раньше они всё делали вместе, что-то планировали, куда-то ходили, просто общались, вели себя как нормальные люди, то теперь Мацуда-младшая ощущала себя брошенной, ущемленной и одинокой – Джилл стала ею помыкать, как и старший брат. Точнее, Литербрук почти полностью переняла стиль поведения Камуи, и с каждым днем их дружба с Анко стала сходить на нет.

Кто бы стал терпеть издевательства по собственной воле?

Девушка остановилась на развилке двух темных коридоров и прислушалась. Куда идти, она не знала, но могла сказать наверняка, что времени до возвращения «Псов» в подземное убежище оставалось не так много. Позади что-то капало с потолка, эхом облетая помещение, впереди слабо светила лампа, под ногами громко журчали трубы. В южной части катакомб канализацией воняло особо сильно, однако дурной запах не мог остановить Мацуду от задуманного. Ставки сделаны, пути назад отрезаны. Либо вперед, либо никуда.

Анко преодолела поворот с тусклой лампой на стене, отметив проход еле видной полоской мела, и вновь исчезла в новом коридоре, похожем на предыдущий. Шаги её ускорялись по мере того, как в душе усиливался страх. На мгновение она даже подумала, что потерялась в этом сыром и вонючем лабиринте, петляя из стороны в сторону. Но потом всё изменилось – на своем пути она заметила широкоплечего паренька в свете навесной лампады, охраняющего камеру с невинным пленником. Из-за закрытой двери доносилось невеселое пение. Наверное, томившийся в заключении паренек пытался исполнить блюз собственного сочинения. Девушка не могла расслышать слов на таком большом расстоянии, но всё же отчетливо видела, как с каждым новым предложением лицо караульного сильно видоизменялось. «Пса» это злило. Несколько долгих минут тот стоял возле двери, скрипя от злобы зубами, а потом громко выругался отборным матом, сплюнул и зашагал прочь по длинному коридору за очередной поворот.

Мацуда подождала, пока шаги «Пса» не утихнут в глубине туннеля, а потом кинулась к решетчатой двери.

– Забери меня туда, где тепло, покажи мне свет, – громко распевал пленник, не попадая в ноты. Анко лишь порадовалась, что голос юноши перекрывал её шустрые шаги. – Покажи мне счастье, о, великая Цапля. Расскажи, где выдают обед.

Девушка подавила смешок. Она поняла, что паренек за решеткой проголодался и неизвестно сколько времени пилил поставленного у двери стража идиотскими выражениями, перепевая их на разный манер. Тут бы любой не выдержал и ушел.

В сиянии одинокой лампады незваная гостья встала напротив запертой двери с мощным навесным замком. Пленник лежал на старой раскладушке, покачивая ногой. Его глаза смотрели в бесцветный потолок, покрытый черными тенями. В небольшой комнатушке два на три метра не было ничего, кроме голых сырых стен, скрипучей койки и ведра, заменяющего ночной горшок. А если бы на стене в коридоре не оказалось старой лампады, парень и вовсе бы растворился в объятьях непроглядной мглы.

– Жирная жаба, ответь мне сейчас, – продолжил он изгаляться на прежний мотив, не замечая темноволосой девушки. – Почему азиат жрет ананас? Почему уплетает его, как бамбук, а я здесь сижу, не жук, не паук.

– Как тебя зовут? – прошептала Анко, прижавшись к решетке.

Парень моментально подскочил с койки, только услышав незнакомый голос. Его настроение резко переменилось.

– Барри Сноу, – настороженно ответил тот, нахмурив брови. – Я тебя, кажется, видел вместе с Джиллиан несколько дней назад на крыльце её дома. Что ты тут делаешь? Пришла поиздеваться? Или ты мой новый надзиратель на следующие несколько часов? Куда делся тот молчаливый индюк, что игнорировал мои вопросы?

Девушка обхватила пальцами холодные железные прутья, покрытые толстым слоем ржавчины. У неё в горле всё пересохло от нахлынувшей тревоги.

– Я пришла вытащить тебя отсюда, Барри, – она заметила, как юноша нервно улыбнулся в ответ на её заявление. – Всё, что делает Камуи-сан, – это неправильно. Он же больной на голову! Если ты останешься здесь, он точно прикончит тебя. Он убивает всех, кто попадается к нему в руки. Что бы он ни обещал, он тебя не отпустит.

Сноу подошел поближе к решетке, и на его лицо упал свет лампады, перекрещенный тенью прутьев.

– Ты шутишь? Это не ловушка какая-то?

– У нас мало времени, – Мацуда оглянулась по сторонам, но никаких приближающихся теней по стенам не заметила. Облегчения это не принесло. – Я пришла сюда за тобой, пока большая часть банды охотится за Леоном. Я не знаю, куда делись Джиллиан и Камуи, но пока их тут нет. Это наш единственный шанс. Другого не будет. Надо идти.

– А зачем тебе меня вытаскивать? – парень, кажется, вообще не слушал, что ему говорили.

– Если ты останешься – тебя убьют! – шепот Анко чуть не превратился в крик, а пальцы сжали решетку ещё сильнее. Она ощутила, как холод подземелья обступил её со всех сторон. – А ты здесь не при чем! Это не твоя игра, а игра Леона и Камуи! Это Леон оступился, а не ты! Тебе тут нечего делать!

– Эти твари вломились в квартиру моей девушки и всё там разнесли. Пытались нас прикончить, – он помотал головой. – Это и моя игра тоже.

Девушка вздохнула и ловко выудила из кармана джинсов весомую связку ключей. Её родственник не был разборчив в замках и поэтому постоянно покупал одну и ту же марку, меняя только модели. Даже в другой стране его вкусы не изменились. Ключи-дубликаты всех любимых навесных замков Цепного Пса имелись у Мацуды-младшей на руках.

Она принялась примерять их к замку один за другим, а Сноу тихо произнес:

– Мне очень сложно тебе доверять.

– У тебя нет выбора, – жестко отрезала Анко, мысленно ругая свои дрожащие руки.

Спустя минуту раздражающих мучений нужный ключ смог открыть замок. Легкий щелчок эхом облетел коридоры.

– И мы так легко уйдем? – Барри вышел в коридор и осмотрелся, поправляя мятый джинсовый пиджак, чуть измазанный в машинном масле. Волосы его стояли дыбом, а темные глаза обуяло безумие.

– Если поторопимся и будем вести себя тихо. Выход находится где-то там, я помечала мелом стены, – девушка указала рукой в ту сторону, откуда пришла, и спрятала ключи обратно. – Мне удалось войти в бомбоубежище с другого входа. Не с главного – что возле высотки в центе города, а с того, над которым сейчас располагается торговый квартал.

– Торговый квартал? Его же снесли из-за нашествия грызунов ещё около года назад, – в голосе собеседника чувствовалось волнение. Он ещё до конца не понимал, что на самом деле происходит и как сильно рискует жизнью, блуждая по темным коридорам в логове опасного врага.

Мацуда зашагала по коридору в обратном направлении, и парню пришлось последовать за ней. Ростом Анко уступала новому знакомому – макушкой еле доставала ему до плеча. Это её расстроило. Она всегда комплексовала по поводу своего роста.

– Его не снесли, а окружили изгородью с надписями: «Не входить», – продолжила говорить она, ускоряя шаг. – Квартал теперь заброшен и всё так же населен крысами. Именно из-за крыс банда Камуи очень редко пользуется тем входом. Они боятся, что хвостатые твари проберутся в бомбоубежище и устроят здесь черт знает что.

– Откуда ты всё это знаешь? Подозрительно как-то.

Девушка оглянулась на Барри через плечо:

– Я же всё время проводила с братом и чокнутой подругой. Многое слышала, нужное запомнила. Я редко общалась с Камуи до того, как он завел дела в этом городе, но с детства поняла, что от него можно ожидать чего угодно. И вот результат: я теперь всегда с собой ношу связку ключей, мел, ножовку и хорошо умею играть в прятки.

– Неплохой набор, – усмехнулся парень. – Если ты действительно выведешь меня отсюда с помощью него, то я буду обязан тебе жизнью.

– Мне не нужна твоя жизнь, – её голос стал вдруг грубым и холодным. – Мне хватит и того, что ты поможешь мне упрятать бесноватого родственника за решетку. Если я не приму необходимые меры, то никто этого не сделает. Все боятся. Я тоже боюсь, но у меня больше нет сил терпеть тот хаос, что творится вокруг.

Анко застыла на развилке одного из туннелей, выискивая белую полоску мела на стене. Нашла, провела по ней рукой, стерла. Никто не должен был видеть этих меток. Мацуда-младшая всегда отличалась излишней осторожностью. Она не могла оставлять следов здесь, где осуществление её ночных кошмаров становилось слишком реальным.

Они с пареньком прошли добрую половину мили по зигзагообразным коридорам, вслушиваясь в угнетающий звон тишины, пока Анко не столкнулась с трудностями: полоски мела исчезли со стен. Может, тому виной была сырость подземелья, но не могла же она так скоро растворить все указатели к свободе, не оставив никаких следов.

– Их нет, – девушка по третьему разу обошла небольшую комнатку в поисках спасительной метки. – Нет!

Сначала Барри молчал, испуганно наблюдая, как маленькая японочка мечется от стены к стене, причитая что-то себе под нос на родном языке, а потом всё-таки осмелился предположить:

– А ты вообще узнаешь это место? Может, выход уже близко?

Мацуда встала на месте и осмотрелась ещё раз. Паника мешала ей сосредоточиться. Впереди коридор расходился надвое, сбоку в стене имелся узкий и темный проход, под полом пролегали журчащие трубы, а наверху потолок был уложен старой потрескавшейся плиткой. Плитка. Девушка чуть не закричала от нового приступа ужаса. Она здесь не проходила! Такую особенность комнаты она бы запомнила сразу и наверняка.

– Я не проходила этим путем, – Анко еле держалась, чтобы не расплакаться от ощущения собственной никчемности.

– Что значит не проходила? – парень в джинсовом пиджаке мгновенно оказался возле своей спасительницы. – Тогда как мы здесь очутились? – он пытался скрыть дрожь в голосе, но это у него плохо получалось. Ритмичный степ капель о пол раздражал слух.

– В том туннеле была полоска, – Мацуда хотела обернуться назад, но тут её как громом поразило. – Уходим, скорее! Мы шли не по моим меткам! Всё подстроено! Это ловушка!

И действительно: не успело эхо её голоса развеяться по катакомбам, как в плохо освещённых коридорах за спиной отчетливо послышалось шевеление. Блики приближающихся фонарей забегали по стенам. Погоня!

Барри первый сорвался с места и потянул девушку за собой в один из широких туннелей, который на самом деле оказался лестницей вниз. Кто знал, куда она вела. Сейчас это казалось не столь значимым. Анко перестала замечать всё вокруг себя и судорожно гадала, где она ошиблась и в чем просчиталась. Но от своих выводов ей стало только хуже: единственным человеком, кто мог заметить метки девушки и использовать их против неё, нарисовав ложные, мог быть только Камуи. Получается, он не поехал ловить Леона и изначально знал, что его родственница проникла в «Дыру». Сделал так, чтобы «Псы» ей не встретились на пути. Позволил освободить Барри.

Но если он с самого начала находился здесь, то где же сейчас Джиллиан?

Ход мыслей Мацуды-младшей прервала жуткая, невыносимая боль. Только они с Барри спустились на уровень ниже, в ещё более затхлое и вонючее помещение – широкий коридор с десятками комнат, освещенный оранжево-красным светом электрических ламп, как прогремел выстрел, затем второй. Пуля угодила девушке точно в колено, вторая – чуть выше. Она упала, не до конца понимая, что случилось, сильно ударившись головой о землю.

В глазах потемнело от удара.

Несколько секунд Анко пребывала в шоке. Ничего не видела, не слышала. Только успела почувствовать, как кто-то попытался поднять её на руки, а потом вновь уронил на холодный пол. Второй удар о бетонную плиту перевернул девушку на спину. Она ничего не могла поделать – тело отказывалось ей повиноваться: голову разрывало на части, гудела спина, левую ногу словно оторвали.

Не открывая глаз, через силу она попыталась дотянуться до колена. Дрожащие пальцы угодили в кровь, что растекалась по полу. Она обволокла джинсы возле ран и по полу добралась до края блузки. Дотронулась рукой до ноги – поморщилась от боли. Глаза распахнулись сами собой. Постепенно стали возвращаться и звуки.

Девушка увидела, как сбоку от лестницы Барри барахтался в лапах двух огромных бугаев с прижатой ко рту тряпкой. Вероятно, она была пропитана чем-то вроде хлороформа, потому что парень перестал шевелиться практически сразу и обмяк у здоровяков на руках. Но потом Мацуда-младшая испытала самый сильный приступ ужаса за последние несколько лет – над ней, подобно призраку прошлого, возник сам Цепной Пёс с очень кислой физиономией. В руках он сжимал любимый кольт.

– Камуи-сан, – шепнула она одними губами, и темноволосый парень в кожаной куртке пнул её по больной ноге. Анко пронзительно закричала.

– Я же говорил тебе, сестренка, что не стоит сюда приходить! – его гневный голос перекрыл визг раненой девушки. – Мало того, что ты нарушила запрет, так ещё и попыталась освободить этого щенка Сноу! Ты предала меня!

На лестнице появились «Псы» с яркими фонарями. Парни, что держали Барри, кинули его на пол и теперь с интересом наблюдали за семейными разборками брата и сестры. То же самое сделали и остальные. Анко видела, как её буквально пожирали глазами, полными жаждой насилия. Никто не собирался останавливать Цепного Пса.

Камуи замахнулся для второго удара, но его остановил заигравший в кармане мобильный телефон. Он достал его, посмотрел на экран. Резво обвел своих людей глазами и включил громкую связь. Его грустная ухмылка никак не изменилась, только растрепанные волосы упали на лицо.

– Вы нашли его? – спросил он, и все вокруг будто превратились в статуи.

– Нет, босс, у нас возникли сложности! – очень быстро сообщил взволнованный мужской голос сквозь уличный шум.

– Это ты, Ник? – одна бровь японца чуть приподнялась от удивления. – А где Вансалд?

– Он приходит в себя. Ему крупно повезло. Пуля насквозь пробила обе щеки и выбила зубы, мы отвезли его в частную клинику. А также у нас много людей с переломами и сотрясениями. Убитых нет.

– Кто?

– Всё Леон со своей подружкой. Мы не знаем, кто она, но именно девчонка искалечила большинство наших ребят. Они подготовились к нашему визиту и где-то раздобыли оружие. Им удалось скрыться. Простите, босс. Мы не думали, что нам окажут столь подготовленное сопротивление. Из трофеев у нас только гитара, что в бегстве потерял парень.

Мацуда молча выключил телефон. Бомбоубежище снова окутала тишина, нарушаемая жужжанием ламп под потолком и далеким завыванием сквозняка. Никто из присутствующих не шевелился и даже не стал перешептываться. Все взгляды были прикованы к Камуи и его сестре.

Анко всё ещё лежала на полу, сдерживая слезы от невыносимой боли. Несколько секунд она радовалась, что про неё забыли. Но теперь же, когда родственник, получив дурные новости, закончил разговор, её в очередной раз пронзил страх.

Лицо Камуи оставалось бесстрастным и немного грустным. Он убрал телефон в карман и поднял на девушку бесчувственные, стеклянные глаза. Перезарядил кольт. Анко хотела позвать на помощь, но крик застрял в горле. Её словно парализовало. Она не могла даже пальцами пошевелить. Только с ужасом смотрела, как двоюродный братец нацеливал на неё пистолет. Слезы уже было сдерживать бессмысленно.

– Прости, Анко-сан, но сегодня должно же произойти что-то хорошее, – с наигранным сожалением произнес Мацуда. – Я скажу Джилли, что ты уехала домой в Токио.

Он нажал на курок, и мир для несчастной девушки потерял очертания и краски.

* * *

Велисар стоял у окна второго этажа и разглядывал проезжающие мимо автомобили в лучах небесного светила, изучая также играющих детей на лужайке соседнего дома. Он что-то почувствовал, когда маленький мальчишка опрокинул второго на землю и начал закидывать его травой. Ему очень сильно не понравилось это ощущение. Хоть он знал его уже на протяжении многих лет, но всё равно искренне ненавидел. Оно обычно не предвещало ничего хорошего и лишь сообщало Хранителям о том, что что-то вновь изменилось в плетении нитей времени. Однако немногие придавали этому значение. Кто-то ощущал лишь изменения в судьбе всего человечества, мира, стран, игнорируя тревожные звоночки в голове, не вмешиваясь, но Велисар же чувствовал совершенно иное, на что никак не мог закрыть глаза. Их договор с Изабелл всё ещё не потерял свою силу, и поэтому сейчас он легко мог сказать, что ожидает её впереди, видел разные варианты развития событий её жизни, сделанного выбора, желаний и безрассудных решений, проблем. И то, что он увидел, ему понравилось меньше предыдущих концовок. Чья-то смерть, которую необходимо было предотвратить, всё-таки произошла, и это изменило напрочь весь предыдущий сценарий.

Всё покатилось по наклонной, но мужчина ничего не мог поделать. Только наблюдать, выжидая, когда же всё закончится. И всё же на это он был не согласен. Смотреть, как угасают глаза родной души, не входило в его планы. Да, Совет его предупредил, но это ничего не меняло. Не меняло его планов и надежд. Оступиться может каждый, а вот исправить ситуацию – почти никто. И это было под силу только ему. Ради тех, кто дорог, можно пожертвовать всем.

– Ты видел это? – рядом материализовался Дайм-старший, и беспокойство только прибавило морщин на его лице. – Одна концовка на двоих. Я не для того жертвовал своей душой, чтобы мой сын умирал несмышленым и сопливым идиотом!

– Всё ещё хуже, чем раньше, – согласился Велисар, отступая от окна.

Гилберт Дайм последовал его примеру:

– И ты согласен это терпеть? Будешь смотреть, как они умирают?

– Да черта с два.

– Тогда что? Вмешаешься и поневоле исчезнешь в пучинах Темного Ока?

Темноглазый Хранитель остановился в коридоре, приложив руку к стене. Он молча усмехнулся, глядя на панику своего протеже, а потом всё-таки задумался. И что, если так? Что тогда? Дать уничтожить себя или же попробовать бежать в иной мир, где заправляют совершенно другие Боги?

– Я не собираюсь никуда исчезать, – улыбнувшись, заявил он после нескольких секунд молчания. – Я поступлю так же, как Изабелл, перевернув всё с ног на голову.

– У тебя есть идеи? – Дайм-старший остался в замешательстве, но костюм прошедших десятилетий придавал его лицу больше уверенности, чем было на самом деле. – Если ты что-то придумал, то я с тобой пройду весь путь до конца. Поддержу любое безумие, лишь бы всё обошлось.

В ответ Велисар только загадочно ухмыльнулся.

* * *

Вторые сутки без сна Джиллиан давались очень тяжело. После ночного клуба и подстроенному звонка Леону Камуи отправил её домой в обществе своих телохранителей, и с тех пор она не могла сомкнуть глаз. Целый день она блуждала по дому как неприкаянная. Иногда выходила посидеть на крыльцо со стаканом вишнёвого сока, изредка заставляла себя посмотреть телевизор. Однако бесцельное скитание по пустым комнатам приносило ей больше удовольствия, чем всё остальное. Пребывая в подобном состоянии недомогания, Джилл боготворила тишину и спокойствие. Родители девушки уже второй месяц отдыхали на Гавайях, и поэтому никто не указывал ей, что делать и чем заниматься. Не донимал по пустякам и не мучал нравоучениями.

Благодать и гармония.

Мобильный телефон девушки молчал. С одной стороны, Литербрук это нравилось, а с другой – она беспокоилась за Камуи. Он всегда ей звонил в свободное от дел время, но сегодня явно что-то случилось. Она это чувствовала, изнутри её грызла тревога, и девушка не могла найти себе место в стенах немого дома.

В сотый раз пройдя мимо зеркала в спальне, Джиллиан всё-таки остановилась и решила изучить свое отражение. Уходящее солнце жаркого дня ярко светило в единственное окно комнаты, окрашивая комнату в красно-оранжевые тона. Волосы девушки блестели в его лучах, приобретая рыжеватый оттенок, но, как ей показалось, это не красило её уставшее лицо. Малахитовые глаза поблёкли, кожа потеряла прежний румянец. Губы потрескались, а щеки чуть осунулись. Литербрук с трудом узнавала ту особу, что безразлично смотрела на неё по ту сторону стекла. Она более походила на злобную сестру-близняшку, чем на Джилл.

– Тебе нравится то, что с тобой происходит? – тихо спросил бестелесный голос, но девушке не показалось это необычным. Более того, она даже не думала, о чем говорит и с кем. Почему-то отказывалась анализировать это.

– Нет, – её взгляд скользнул по отражению мебели за спиной, затем снова вернулся к исхудавшему лицу.

– Тогда, может, стоит всё это прекратить? Начать всё сначала?

И тут вдруг отражение гадко ухмыльнулось девушке, приподнимая подбородок. Джиллиан нахмурилась от непонимания, но вместо того чтобы повторить движения мимики, Литербрук в зеркале оскалила ровный ряд зубов, и её кожа болезненно позеленела за считаные секунды, превращаясь в чешую. Зрачки стали узкими щелками.

Джилл отпрянула назад, но змееобразная незнакомка так и осталась стоять в золотистой оправе зеркала. Не собиралась пропадать и не исчезла, словно мираж. Стояла и ухмылялась. Щелкала зубами, что теперь торчали как острые бритвы. Её руки с перепонками прижались к поверхности стекла с другой стороны. Страшная бестия не желала оставаться в зазеркалье и всем своим видом показывала это.

Джиллиан закричала, но голоса своего не услышала, погрязшего в полной тишине. На эту выходку зеленая тварь только жутко вытаращила хищные глаза и начала колотить руками по тонкому стеклу. Облизнулась. Змеиный язык достал до кончика носа и прошелся по зазубренным зубам. Она явно хотела съесть напуганную Литербрук со всеми потрохами.

– Видишь этого монстра? – вновь послышался мужской голос. – Он и есть твое отражение, – на эту фразу девушка-химера беззвучно завопила, словно в подтверждение. – Но всё можно изменить, Джиллиан. Твоя судьба у тебя в руках. Только ты способна всё исправить и сделать правильный шаг. Выбор за тобой.

Джилл зажала рот ладонями и, не моргая, всматривалась в зеркало. Ноги подкосились сами собой, и она невольно уселась на рядом стоящую кровать. Несколько секунд чудище билось в припадке гнева, не нарушая тишины освещенного солнцем зеркала, а затем Литербрук увидела ещё кое-кого, кто никак не мог находиться в её комнате. Возле окна возник силуэт. Мужчина, темные волосы, строгий костюм. Его внешность была ей незнакома, но жутко кого-то напоминала. Незнакомец простоял в зазеркалье несколько секунд, после чего острозубая химера заставила стекло разлететься на десятки тысяч осколков.

Теперь Джиллиан услышала свой крик, высокий и звонкий. Она успела зажмуриться в момент удара, но когда открыла глаза, всё пропало. Зеркало в золоченой оправе осталось невредимым. В нем больше не бушевали монстры и не появлялись темные силуэты. Только солнце бликами отражалось от него и пускало «зайчиков» на стены.

Внезапно заигравший телефон напугал девушку больше, чем странное видение. Она подавила всхлип и подняла трубку в надежде услышать голос Камуи.

– Джилли, – нежно проворковал Мацуда. – Боюсь, мне сегодня придется ночевать в «Дыре». Не смогу заехать. Но, может, тогда ты приедешь ко мне сюда? Я был бы рад провести какое-то время в твоей компании, а не с этим сбродом, – в голосе собеседника явно чувствовалась горечь с легким оттенком обиды. Отголоски его фраз эхом разлетались на заднем фоне.

– Что-то случилось? – Литербрук озадаченно нахмурилась и начала соображать, что же могло так расстроить друга.

– Ничего особенного, – вяло ответил он. – Я только устал немного. Мне надоело, что никто не может правильно выполнить мои указания. Пора брать всё в свои руки. От Леона слишком много проблем. Я не намерен больше играть в детские игры, – парень выдержал паузу. – Так ты приедешь?

– Да, – Джиллиан протерла глаза и попыталась выкинуть из головы яркие воспоминания о чудище. – Мне надо проветриться. Не хочу находиться дома одна, когда вокруг мерещится неизвестно что.

– Жду тебя. Я уже направил в твою сторону нескольких ребят, так что минут через пятнадцать будь готова к выходу.

* * *

Первым делом Лидия заглянула в интернет-кафе, когда вернулась обратно в город. Она боялась, что с заходом солнца подобные заведения закрываются, но оказалось всё наоборот. Внутри приглушенно играла музыка, ярко горел свет, слышались разговоры и смех. От посетителей не было отбоя. За каждым компьютерным столом обязательно кто-то сидел, даже по несколько человек, а обслуживающий персонал в ядовито-желтых футболках, включая администратора, так и мотался по залу, то настраивая технику, то выслушивая очередной вопрос.

Для Бринг тоже нашлось место. Ей дали компьютер в самом углу, рядом с плакатом с Гарфилдом и огромным папоротником в горшке. Очень уединенное место. Девушка только порадовалась тому, что никто не будет постоянно сновать у неё за спиной и отвлекать по всяким глупостям.

Она кинула тяжелую сумку на пол и без проблем вошла на электронную почту Сноу. Новых писем там не обнаружилось, но адресат «bancoda88», с которым на встречу направился пропавший паренек, высвечивался как «онлайн».

Лидия не стала бродить вокруг да около и написала сразу:

Barry_Gala: Что вы сделали с Барри, придурки?!

Ответ пришел почти мгновенно.

bancoda88: С кем я сейчас переписываюсь?

Barry_Gala: С тем, кто выдавит вам глаза, если не скажете, что вы с ним сделали! Вы работаете на «Цепных Псов», да? Это всё была ловушка?! Вы отдали Барри Камуи?!

bancoda88: Мы не работаем на «Псов», но нам очень нужны деньги. Сначала мы действительно собирались помочь Вашему другу, но они предложили хорошие отступные, и нам пришлось исполнить их желание. Им нужен был Барри. И да, я отвечу на Ваш вопрос, он у них.

Пальцы девушки очень быстро застучали по клавиатуре.

Barry_Gala: Продажные задницы!

На последнее сообщение некий «bancoda88» не ответил. Лидия продолжала смотреть на экран, но уже мало что различала из-за появившихся слез, сняла очки трясущимися руками и упала головой на клавиатуру. Что-то в ней не выдержало напряжения. Наверное, всему виной было внезапное осознание безысходности и собственной беспомощности.

Ну что она может поделать одна в такой ситуации, когда все страшные опасения подтвердились? Пойти штурмовать логово «Псов» с тяжелой сумкой через плечо? И ей же отбиваться от выстрелов? Что?!

В этот момент она вдруг вспомнила про полицейских. Сержант Генри Вилсон должен был искать её до сих пор. Лидия не могла вернуться в свою квартиру или же к родителям, так как там могли поджидать копы, чтобы схватить её, пока она ни о чем не догадывалась. Девушку очень пугали такие мысли, и слезы покатились по раскрасневшимся щекам ещё быстрее.

Вокруг играла музыка, разговаривали люди, в воздухе витал запах чьих-то духов, но даже подобная атмосфера уюта не могла отогнать от Лидии холод одиночества. Он бережно обнял её за плечи своими склизкими руками, поцеловал в макушку. Бринг явственно ощущала его прикосновения. Чувствовала жгучую душевную боль, тоску, печаль. Но более никто этого не замечал. Не мог заметить её терзаний. Никому это было не нужно.

Тут из колонок донесся щелкающий звук, и на экране монитора всплыло новое окно.

Девушка нехотя подняла голову, вытирая слезы.

bancoda88: И всё же мы согласны помочь Вам вернуть друга, если заплатите. В этот раз всё будет по-честному. Вы платите – мы делаем. Никаких подстав. «Волки» отвечают за свои слова.

Barry_Gala: Сколько?

Лидия выпрямилась на месте, понимая, что может сейчас совершить ошибку. Как можно доверять тем, кто уже раз подвел? Но иного выхода Бринг не видела. Помощи ждать больше неоткуда.

Ответ пришел через несколько минут:

bancoda88: Учитывая, что вы не можете быть обладателем больших денег и, скорее всего, являетесь любимой девушкой Барри, я согласен пойти на уступки. 3 000 долларов устроят Вас, Лидия? Эти деньги пойдут на боеприпасы и подкуп «Псов» на охранных постах. Это очень рискованная затея. Если Вы не знаете, то Камуи очень опасный человек и, скорее всего, не согласится отдать Вашего Барри Сноу за жалкие три тысячи. Придется забирать его своими силами. Пострадают люди. Возможно, будут жертвы. Вы согласны пойти на это?

Девушка не на шутку испугалась. Каждая следующая строчка заставляла сомневаться её всё больше и больше. Дорожки от слез на щеках ещё не успели высохнуть, но Лидия вновь уже готовилась заплакать. Как можно избежать случайных смертей и найти такие огромные деньги?

Она затаила дыхание.

Barry_Gala: Как вы узнали, кто я?

bancoda88: Мы видели фотографии на его телефоне. Просматривали сообщения. Простите нас за содеянное. В отличие от Камуи и его приближенных мы обладаем человечностью. Мы действительно сожалеем и желаем помочь. Вы согласны на сделку?

Минуту Бринг тупо глядела в монитор, нервно постукивая пальцами по поверхности стола. В конце концов у неё появилась идея.

Barry_Gala: Я согласна. Половину получите авансом, уважаемый bancoda88, остальное – после завершения дела. По-другому у меня просто не получится.

bancoda88: Компромисс нас устраивает. В таком случае мы выдвигаемся немедленно. На рассвете будем ждать Вас на перекрестке «63» и «64» шоссе.

Последнее сообщение вызвало у Лидии гнев. Она оглянулась, посмотрев в окно. Увидела старую колокольню и приняла решение. Её не прельщало ещё одну ночь потратить на дорогу. И тем более отправляться в то место, где Барри схватили, чтобы отдать Камуи.

Barry_Gala: Нет. Так не пойдет. Я буду ждать вас на въезде в город, на площади возле католического храма. Если вы видели мои фотографии, то, думаю, узнаете. На другое я не согласна.

Ответ опять пришел почти сразу.

bancoda88: Тогда придется перенести встречу на вечер. С закатом ждите нас на площади.

Barry_Gala: Договорились.

* * *

Патрулирование дорог дело нехитрое. Едешь не торопясь и просто посматриваешь по сторонам, выявляя нарушителей правопорядка. Выписываешь штрафы, если нужно. Кто-то, конечно, мог считать это дело утомительным и нудным, но только не Генри Вилсон, что был чрезмерно счастлив выбраться подальше от суеты полицейского участка. Сегодня весь день он ездил без напарника. Как ему казалось, одному будет спокойнее разъезжать по городу, не видя надоевших лиц коллег. И он оказался прав, его самочувствие вместе с настроением несколько улучшилось за день.

К вечеру время почему-то замедлило свой ход, но стало откровенно скучно только после захода солнца. Генри пришлось припарковаться возле небольшого скверика в свете яркой вывески продуктового магазина и раздобыть пиццу на ужин, чтобы хоть чем-то себя занять. Пицца оказалась твердой, но очень вкусной. Сидя в машине и дожевывая последний кусок лакомства, Вилсон достал из бардачка три фотографии. Разложил их на коленях и приглушил радио. С черно-белых поверхностей на него смотрели несколько пар глаз. Это был Леон Винсент Дайм, Барри Сноу и его подружка Лидия Бринг. Их лица украшала фальшивая улыбка, которую можно обычно встретить на первых страницах паспортов.

Их троица была как-то причастна ко всему тому, что происходит в городе. Причастна, но не виновата. На улицах действительно бесчинствовала банда под названием «Цепные Псы», а в сомнительных заведениях на самом деле торговали нелегальным товаром. Лидия Бринг недавно поведала ему правду, хоть до последнего мужчина и не мог в это поверить. Проверить информацию оказалось легче легкого. Генри провел свое неофициальное расследование, расспрашивая людей и наводя справки. Это была ещё одна веская причина, чтобы не брать с собой напарника на патрулирование. Он со всем справился сам. И штрафы выписал нарушителям, и успел докопаться до правды. Леон – в убийствах не виновен, Барри – не соучастник, а Лидия – единственный разумный человек, что додумался обратиться в полицию за помощью.

Генри Вилсон привык работать один и не любил бумажную возню. Когда-то давно он работал частным детективом, но его контора быстро обанкротилась – чего и можно было ожидать от спокойного городка. Но теперь же всё изменилось. Мужчина пошел работать в полицию только для того, чтобы оставаться в курсе происходящих событий. Вел двойную игру. Вроде считался обычной пешкой, но вдали ото всех объявлял себя королем.

Пускай полиция ищет Леона дальше. Пускай ищет и Барри Сноу как соучастника, и Лидию Бринг, что отказала стражам порядка в сотрудничестве. Генри же собирался поступить иначе – забыть про протоколы и устав. Помочь несчастной девушке высвободить её друзей из заложников. Получив нужную информацию, он намеривался наступить Псу на хвост и капитально подпортить нелегальную торговлю эмигранту из Японии. Всё было в его руках. Может, вначале он и подозревал Барри с Леоном, но теперь всё встало на свои места. Городу требовался герой, который раз и навсегда вернет спокойствие на улицы и снимет обвинения с невиновных.

Вилсон стал дожевывать последний кусок пиццы и чуть им не подавился, подпрыгнув на месте. Возле водительской дверцы неясно откуда появилась маленькая девочка. И она не просто проходила мимо. Нет. Она, не моргая, пронзала полицейского взглядом своих неестественно серых глаз. Таращилась на него, как жаба на летающую рядом муху. Зрачки – огромные, оболочка – настоящее стекло. Её брови чуть сдвинулись в недовольстве, рот оставался чуть приоткрытым. Светлые волосы спутанными прядями падали на лоб, колыхаясь на ветру.

Преодолевая испуг, Генри открыл дверцу, убрав фотографии с колен в пустую упаковку от пиццы:

– Милая, чем могу помочь? Ты потерялась?

Её губы даже не дернулись, только лицо стало ещё более сердитым, излучая настоящий гнев. Генри осмотрел её ещё раз. Только теперь испугался не за себя, а за неё. Кожа девочки буквально светилась белизной, что говорило о запущенной стадии болезни. Сама она была до невозможности худая. Серое старое платье развевалось на ветру, оголяя её босые ножки, стоящие на мокром асфальте.

Полицейский вылез из машины и бережно дотронулся до её плеча. Присел рядом на корточки.

– Расскажи мне, что случилось. Я помогу.

Она не сводила с него глаз. Не моргала. Мужчина взял её за руку и ощутил невероятный холод. Холод куска мрамора, но явно не человеческого тела. Генри и вздрогнуть не успел, как девочка свободной рукой схватила его за ворот рабочей рубахи. В свете ближайших фонарей и яркой вывески продуктового магазина она напоминала демона. Существо из ночного кошмара, способное менять обличия как заблагорассудится.

Уголки её рта внезапно дернулись.

– Я не хочу, чтобы ты вмешивался, – пропела она нечеловеческим голосом. – Ты не должен вмешиваться и откладывать приговор на неопределенный срок. Он должен исполниться в ближайшие дни. Тебя это не касается, – глаза девочки вдруг объяло синеватым свечением. – Возьми выходной.

Она дернула рукой, и мужчина упал на землю. Сил у девочки было не занимать. Одной рукой ей удалось оторвать взрослого мужика от земли и отбросить в сторону. Ничего не понимая, полицейский Вилсон зажмурился, а приземлившись, открыл глаза и увидел снег. Снег и деревья. Зимний лес под покровом темноты. Ощутил сильный холод сквозь форму, ледяной ветер, буквально обжигающий кожу, почувствовал, как под ним растаял снег.

Генри с трудом поднялся на ноги и стал потирать предплечья. Оглянулся по сторонам, зубы застучали от холода. В метрах тридцати с грохотом проехала огромная фура по пустующему шоссе. Мужчина вышел на дорогу, по колено утопая в снегу, после чего так и замер под выцветшим указателем, теряясь в своих самых страшных предположениях.

Кириллицей было написано: «г. Мурманск. 20 км».

* * *

Кто знал, что Изабелл имела хорошие задатки парикмахера?

К полудню я уже стал светло-русым – почти блондином, с аккуратной прической до плеч. Теперь пряди не путались на затылке и не лезли в глаза. Челка закрывала лоб. Я с трудом узнавал себя в зеркале первые несколько часов, а потом привык. Моя внешность явно изменилась, вместе с тем посвежело и лицо. Но веселило меня не это. Смешным было то, что Иззи красила меня на чьем-то заднем дворе, поливая из шланга, а часть денег, оставленная Барри, ушла на краску для волос. Вот про что, а про краску я бы не подумал. Никогда не догадаешься, что тебе пригодится, а что нет.

Труды Изабелл оказались не напрасны. Полиция не обращала на нас никакого внимания. Мы трижды встретили патрульных на машинах, пока шли по тихим улочкам спальных районов в поисках временного пристанища. А вот «Псов» как ветром сдуло.

Девушка большую часть времени проводила в неясных мне раздумьях. Молчала, иногда что-то рассказывала, спрашивала дорогу у прохожих. Хотела сначала вывести нас к прибрежному району, обосновывая это большим скоплением туристов, среди которых можно затеряться, но потом передумала. В итоге после тяжкого дня бесполезных скитаний мы решили отдохнуть в дешевой закусочной на выезде из города. Когда солнце скрылось за облаками, мы еле держались на ногах.

Встретил нас запах жареной картошки, кофе и жирных гамбургеров. У меня свело живот от разнообразия сандвичей на картинках с меню. Их вид дал мне понять, что я был очень и очень голоден. Хотел заказать все виды булок с котлетами, но знал, что денег хватит только на что-то одно. В кармане лежала только помятая двадцатка.

Яркие лампы, маленький телевизор, полноватая старушка за прилавком, два лысых мужчины в клетчатых рубашках за столиком у потемневших окон – всё это я наблюдал, пока жевал бутерброд с ветчиной, сыром и зеленью, запивая молочным коктейлем. На меня никто не обращал внимания, но зато я жадно изучал остальных. Поглядывал на задумчивую Иззи с её скудным блюдом из мелко нарезанного мяса курицы, косился на уходящих из закусочной дальнобойщиков, смотрел, как пожилая леди-кассир наливала молодой паре с маленьким ребенком напитки. Украдкой улыбался малышу в коляске. Ни о чем не думал, просто наслаждался вредной пищей, раз выдалась свободная минутка.

Мы с Изабелл расположились на высоких стульях прямо возле прилавка. Сумки лежали рядом с нами на кафельном полу, мерцающем серебристыми красками. Сначала девушка молча смотрела телевизор, но потом резко ткнула меня локтем. Причем так неожиданно, что я чуть не изверг молочный коктейль обратно себе на поднос. Она испуганно указала на телевизор, я перевел взгляд. Маленький экран беззвучно показывал новости. Я не мог расслышать престарелого диктора, что так усердно шевелил губами, зато спокойно увидел написанные слова в бегущей строке. Телевизор вещал о множестве смертей чиновников разных стран и нелепости случившихся несчастных случаев. Кто-то вдруг повесился в стенах рабочего кабинета, у кого-то внезапно остановилось сердце во время заседания. И таких случаев десятки. Бесшумный видеоряд показывал, как мужчина в костюме прыгнул с крыши многоэтажного дома, раскинув руки, потом какую-то женщину в больнице в окружении репортеров, а потом… Я все-таки поперхнулся коктейлем при виде знакомого лица. Непонимающе переглянулся с подругой и вновь уставился в телик. Дэмиан – вот кого я увидел в строгом костюме перед камерами. Одного из темноволосых Хранителей, что стоял рядом с девочкой-ангелом на нашем суде. Такого же бледного и с безучастными глазами. Он что-то говорил не более десяти секунд на фоне стены времен ренессанса, после чего нам с Изабелл снова показали старенького диктора.

– Что он там делает? – выдохнул я, оборачиваясь к Иззи. – Это же был Хранитель! Я прав?!

– А тебе не ясно? – судя по глазам, девушка больше изумилась, чем испугалась. – Они приступили к выполнению своего плана, берут мир в свои руки. Убирают людей, что им не по вкусу, и, вероятно, собираются занять их места. Хотят взять всё под контроль и влиять на события напрямую. Власть ударила им в головы, как только они обрели тела. И это нехорошо. Я думала, они до этого не дойдут.

– А это не нарушает их законы? Почему тогда мы обязаны подчиняться каким-то там приговорам, когда они беспредельничают? – я даже не заметил, как допил свой коктейль. Мы с Изабелл старались говорить тихо, но всё равно привлекли внимание семейства, что сидело рядом за красно-белым столиком.

– Видимо, они решили изменить свои законы, – девушка наклонилась ко мне поближе, и я почувствовал запах её сладких духов. – Они испортят всё, что мы когда-либо знали. Всё переделают. Изменят историю. Вот он – конец света. Они его начали. Погибшие шишки из правительства – только начало. Возможно, они начнут также уничтожать целые страны. Мне неведомы их замыслы.

– Что мы можем сделать в этой ситуации?

– Сделать? – на её лице возникла саркастическая улыбка. – Ничего. Это не в наших силах. Будем молиться и надеяться, что они не начнут уничтожать целые народы ради «порядка».

В кармане у меня громко звякнул телефон. Не напугал, но напомнил о себе. Мне показалось странным, что я его не выкинул по пути. Не оставил в доме Хранителей, как задумывал. Ведь по нему меня могли снова выследить.

Дурак.

Достал, взглянул на экран. Входящая смс не обещала хороших вестей. С незнакомого номера кто-то прислал: «Проверь электронную почту, Дайм». Я обменялся взглядами с Иззи. Ей тоже не понравилось содержание сообщения. Сначала она нахмурилась, закусив губу, а потом внезапно решила подозвать к себе старушку-кассиршу.

– Эй, миссис! – крикнула она достаточно громко, взмахнув рукой.

Пожилая леди тотчас оказалась возле нас. Она приветливо улыбнулась, и в её лице я увидел отражение спокойствия. Глупо улыбнулся в ответ. Женщина выглядела слишком жизнерадостно, будто никогда не встречала горя на своем жизненном пути. Разве что грустила о потерянном цвете волос и морщинах, слишком сильно вонзившихся в лицо.

– Что тебе угодно, дорогуша? – сладостно произнесла старушка, мокрой тряпкой протирая прилавок. – Добавки или ты хотела узнать о чем-то другом?

– Да, миссис, мне интересно, на втором этаже вашей закусочной находится придорожный мотель?

– Насколько я знаю, там берут шестнадцать долларов за ночь. Вот только я не знаю, есть там сейчас свободные комнаты или нет, – пожилая леди вдруг покосилась на меня, и я почему-то стыдливо опустил глаза. Почувствовал себя неуютно, словно в чем-то уличенный.

– А там есть выход в интернет? – продолжила расспрос Изабелл.

Седовласая собеседница пожала плечами:

– Вот этого я не знаю, милая. Вам лучше об этом узнать у владельца мотеля. Поднимитесь на второй этаж и спросите.

– Хорошо, миссис, спасибо, – девушка отодвинула поднос и спрыгнула на пол.

Я последовал её примеру и поднял наши тяжелые сумки. Уходя, кивнул пожилой женщине, нелепо растянувшись в улыбке, и догнал Иззи возле лестницы на второй этаж.

– Хочешь остановиться здесь? Ты серьезно? А если нас узнают и сдадут полиции? Это очень плохая идея.

Подруга оглянулась на меня, преодолевая лестничный пролет с желтыми обоями.

– А у тебя есть получше? На улице уже темно, холодает, если ты согласен ночевать под открытым небом, то я нет. Лучше уж здесь. А если ещё отсюда можно выбраться в информационную сеть, то это место вдвойне неплохо.

Я молча с этим согласился.

Мы поднялись наверх и вышли в небольшой серый коридор с высокой стойкой администратора. Из коридора вело несколько дверей, вероятно, комнаты для постояльцев. Здесь так же пахло жареными котлетами и картошкой.

При виде нас девушка-администратор поднялась с места и вышла из-за стойки, произнеся приветствие. Темноволосая и худая, как береза. Такая же хрупкая. Очки с толстыми линзами делали её голубые глаза ещё больше, чем они есть на самом деле.

Иззи сказала, что хочет снять комнату, вручила девушке деньги. Та выдала ключи, но заранее предупредила, что свободна только комната с одноместной кроватью. Я уже представлял себя спящим на полу, когда подруга спросила у администратора про интернет.

– Это не входит в наши услуги, – пробормотала женщина в очках, смущенно пряча глаза. – Но за отдельную плату могу дать вам свой ноутбук. У нас здесь «вайфай».

Изабелл сурово взглянула на меня, и я протянул администратору Полли последнюю двадцатку. Она резво скрылась за стойкой, после чего выдала нам обещанную технику черно-красной расцветки. Сказала, что завтрак принесут в девять утра, и пожелала спокойной ночи.

Иззи открыла дверь в номер, и я искренне удивился чистоте и отсутствию тараканов. Слишком хорошую комнату предлагали за шестнадцать долларов: отличный евроремонт, новые обои, чистый серый ковер, пустой шкаф, жалюзи на окнах, мусорное ведро, кровать с комплектом свежего постельного белья, стол со стульями и прикроватная тумбочка.

Я скинул сумки возле шкафа, пока девушка устраивалась за столом и включала ноутбук. Зажгла настольную лампу. У нас с ней пока не возникало споров, кто будет спать на кровати, но я знал, что этот момент очень скоро наступит.

Ноутбук жужжал, Изабелл устало смотрела в монитор. Я подошел к единственному окну и задвинул жалюзи. Внизу располагалось шоссе и небольшая автомобильная парковка. Свет уличных фонарей и горящих разными цветами вывесок почему-то напомнил мне о Лас-Вегасе и беспечной жизни его обитателей. В голове спонтанно начали появляться мысли, что было бы неплохо вечер-другой поиграть в покер, попивая виски, но потом Иззи подозвала меня к себе и тем самым отвлекла от иллюзий.

Я присел на край кровати возле стола и повернул к себе ноутбук. Затаив дыхание, зашел на электронную почту и закусил губу при виде странного сообщения от неизвестного адресата, так выделяющегося на фоне однообразных писем-оповещений. С жутким нежеланием открыл его.

– Видеофайл, – констатировала подруга, глядя на экран. – Это послание от твоих «любимых» «Псов». Будешь смотреть?

– Не хочу, но придется, – рука предательски задрожала над клавиатурой, выдавая появившийся страх. – У них же Барри.

«И Джиллиан с Анко», – напомнил внутренний голос.

Выждал несколько долгих секунд и нажал на «пуск».

На первых же кадрах своим лицом нас «порадовал» Камуи. Видео скорее снималось на телефон, чем на специальную камеру. Парень стоял в луче белого света – искусственного освещения и докуривал сигарету. На нем была надета та же кожаная куртка, что при нашей первой встрече. Волосы закрывали половину лица. Мгновение он стоял и не двигался, но после кто-то крикнул нечто похожее на «Снимаем!», и колкий взгляд японца устремился в объектив. Он издал тихий смешок, натягивая на лицо улыбку, и заговорил:

– Мне надоело играть с тобой в прятки, Винни, я больше не буду вычислять твое местоположение телефонными звонками, – от его голоса и жуткого акцента у меня кровь застыла в жилах. – Завтра, если ты не явишься ко мне до семи вечера, я начну отрезать твоему другу по пальцу. Сначала пальцы, потом голову. Мы договорились? Адрес я скину тебе сообщением на телефон в полночь. Очень надеюсь, что ты получил эту информацию и не выкинул телефон где-нибудь по пути, – он выдержал паузу, подбирая слова. – …Поскольку она равноценна жизни твоего друга.

Я не успел усвоить его речь в своей голове, как на заднем фоне послышался какой-то громкий шум. Камера метнулась в сторону, и я увидел скрюченного Барри в лапах огромных амбалов около голой бетонной стены. Он показался мне таким истерзанным и измученным, что жалость моментально впилась когтями в сердце, пытаясь вырвать его из груди. Вместе с тем пришло жгучее ощущение вины и невероятного стыда.

– Не верь ему, Леон! – заорал Сноу, беспомощно трепыхаясь, как мотылек в паутине. – Он нас всех прикончит! Никого не отпустит! Даже не думай приходить сюда! – истошный вопль парня прервал увесистый удар в челюсть, прилетевший от третьего громилы, вылезшего из-за кадра.

Камера резким движением вернулась к Камуи и лучам яркого света.

– Ты получил свое предупреждение, – Мацуда не скрывал злорадства, хоть и казался спокойным. – У тебя есть более двенадцати часов на раздумье, Дайм. Повторяться не буду.

На этом видео оборвалось и оставило после себя только черный экран. Я бы сказал, слишком черный. Траурный и угнетающий. Напоминающий о предсказании отца. В глубине души я понимал, что оно сбывается. Понимал, что другого пути нет и быть не может. Всё к этому и шло – чужому пистолету у виска.

Камуи требовал меня к себе, и не пойти туда я не мог. Сбежать – трусость. Оставить Барри умирать – тем более. А оставить Джилл на произвол судьбы в руках психопата – полная бесчеловечность. Нет, я не хотел строить из себя героя или притворяться кем-то другим. На данный момент мной стала руководить совесть. И по совести, ради чувства собственного достоинства, я был обязан явиться к Камуи, но не для того, чтобы сдаться, а только из-за шанса изменить свое будущее в лучшую сторону.

– Идти туда сейчас – самоубийство, – пробурчала Иззи и вернула меня с небес на землю. – Думаю, тот побитый парень всё точно подметил.

Скептицизм подруги почему-то разозлил меня. Я сжал руки в кулаки и встал с кровати. Тяжело выдохнул, подавив ругательства внутри себя. Попытался унять гнев, но получалось плохо.

– Это подождет до утра. Надо выспаться, – произнес я сквозь сомкнутые зубы. – Всё подождет до утра. Я должен отдохнуть.

Изабелл пожала плечами и поднялась со стула. Наконец она сняла плащ и осталась только в платье, интересно сочетающемся с армейскими ботинками. Но я зря расслабился – она собиралась покинуть комнату, ничего толком не объяснив. Девушка меня раздражала своим вечным молчанием. Под конец вечера я не стал этого скрывать, и злобы во мне только прибавилось.

– Ты куда? – приказной тон перекрыл всю суть вопроса.

Она закатила глаза, казалось, чтобы взбесить меня ещё больше.

– Здесь одна кровать, Дайм, – уточнила она с ледяным спокойствием. – Ты поспи, а я пойду в закусочную и возьму себе кофе. Посмотрю телевизор и пообщаюсь с пожилой леди у прилавка, – Санчес осмотрела меня с ног до головы, очень сильно нахмурившись. – Сейчас отдых тебе нужнее, чем мне. Просто ложись спать и не принимай пока никаких решений. Утром всё станет ясно. На свежую голову соображается лучше, я права?

Я молча кивнул, играя с девушкой в гляделки, но через несколько секунд отвел глаза в сторону – не выдержал её тяжелого взгляда, в котором читалось то ли осуждение, то ли плохо скрытая тревога.

Она скрылась за дверью, оставив меня одного. И как только она ушла – телефон звякнул ещё раз, говоря о только что доставленном сообщении. Пришел адрес, где я должен встретиться с Камуи. Посмотрел на время – полночь. Ровно девятнадцать часов до самого жуткого события в моей жизни.