- Чего ты хочешь?

- Гребаной свободы!

- Зачем она тебе? Неужели раньше твоя жизнь имела хоть какой-то смысл? Что будет, если эта твоя свобода к тебе вернется? Не знаешь? Я скажу, что: все будет так, как раньше. Ты не будешь жить в полную меру, ты будешь пресмыкаться, вечно ползая под сапогом куда более сильных мира сего.

- Пошла в задницу!

- Вот как ты заговорил? И это есть твоя благодарность?

- Благодарность? Совсем тупая что ли? Какая, мать ее, благодарность?

- За жизнь, которую я тебе подарила. За семью, которую ты обрел на долгих шесть лет. За месть, которую я тебе предлагаю сейчас!

- Если я захочу, я отомщу сам. Без вмешательств каких-то потусторонних подстилок, любящих играть в чертовы шахматы. Ну давай, ударь меня еще раз своей долбаной магией, чего ты стоишь? Думаешь, это что-то изменит? А нихрена!

Что это за звук? Хрустнули ребра. Сломалась берцовая кость, ключица, правая скула превратилась в кровавое месиво, и осколки кости белым частоколом торчали наружу.

Йен Рейнгольц, когда-то в прошлом проводник, когда-то в прошлом учитель, когда-то в прошлом марионетка старой Проводницы и родоначальник нового королевства давно забытого рода, а еще когда-то в прошлом и примерный семьянин, лежал во тьме и исподлобья смотрел на знакомое лицо, мрачно ухмыляясь.

Слишком много у него было этих "когда-то". Он уже привык, что его жизнь давно не представляет собой целостную прямую линию как у других "нормальных" людей. Скорее его жизнь напоминала безумную ломанную, обрывающуюся то тут, то там, причем если сначала он делал ее такой собственноручно, то сейчас ее упорно колотили молотками две малоизвестные в современном мире древние особы.

У него иногда составлялось такое впечатление, что они, связав его за ноги и руки своими незримыми нитями, тянули каждая на себя, разрывая его на части. Впрочем, кажется, так и было, раз за его спиной, спокойная как северный ветер, стояла сгорбленная старуха с клюкой и безмолвно взирала за его мучениями, а перед лицом, кутаясь в багрово-красные шелка, возвышалась молодая девушка двадцати лет от роду, чья кожа тускло алела во мраке.

- Экий дележ у нас вышел, - отхаркнул кровь проводник, разглядывая свою руку. - Кто-нибудь считал, сколько мне лет? Мне бы давно на покой, а я все бегаю, зажатый в тиски меж двух идиоток: старой суки и... по новее.

Старуха скрипуче рассмеялась. От этого звука Йен вздрогнул, по его спине пробежали неприятные мурашки. Лицо же девушки угрожающе побагровело.

- Ну что же, папа, так оскорблять свою дочь?

- Не бзди, дорогуша, - тот поковырял пальцем в ране на скуле и поморщился, - детей у меня дохрена, только все они какие-то придурочные. Стая, дери их Холхост, чтоб им пусто было! А больше у меня детей нет. Была одна приемная, да я прибил.

Он снова посмотрел на ее лицо и сморщился еще больше.

- Видимо, не добил. Между прочим, та была немая, а ты треплешься как бабка на рынке... а-а-а!

Та подняла голову и посмотрела на свою старую сестру.

- Отдай мне его. Зачем он тебе? У тебя таких целая свора, а мне так ничего и не досталось. Ты совсем обо мне забыла, сестрица, и мне это не нравится.

- Забирай, - старческий голос теперь уже напоминал скрип старых дверных петель, но менее жутким от этого не стал.

- О! Вот так просто? После гребаной дюжины лет в другом мире я ожидал другого приветствия. Даже шариков не будет? А где тортик? Да ладно вам!

Удар ногой пришелся под дых.

- Чертовы каблуки...

- Отдохни, - мрачно посоветовала юная богиня. - А уж мы с тобой еще успеем позабавиться. Не зря же ты уничтожил мой сосуд и навеки запер меня в этом месте, а?

Йен дернулся, попытался приподняться на локтях. В позвоночник впилась игла.

- Тише, тише, покричать ты еще успеешь.

Она тащила его куда-то вперед. Перед глазами все плыло. Бывалый проводник даже не понимал, где находиться, да и разве это важно? Он проиграл, причем по-крупному, а теперь ему предстояла целая вечность один на один с той, которую не только предал, но и обрек на настоящий ад.

Что ему еще оставалось делать? Он закрыл глаза и, хихикнув, пробормотал:

- Вези меня, большая черепаха!

***

- Бум!

Селеста раздраженно сплюнула. Она подняла голову вверх, пристально уставилась на затылок трясущегося в такт ходу лошади рыцаря и буркнула:

- Еще раз так сделаешь, я тебя скину.

- Да ладно, весело же! - чуть подвинулся вперед сир Грейсон. - Смотрите, миледи, какой чудесный день. Разве не прелестно? Цветы цветут, трава растет и бабочки летают. Не хватает только какой-нибудь радостной музыки, чтобы украсить вид. И прекрасная дама, которая, кхм, слишком сильно ко мне прижимается, чтобы я мог нормально соображать.

Женщина снова что-то невнятно пробормотала себе под нос. Ее до ужаса раздражал этот человек, причем - невероятно! - абсолютно всем. Мало того, что он все время пытался над ней насмехаться, так еще и приковал в себе настоящими такими железными кандалами. Один их конец крепился к его запястью, а другой - к ее. Где это вообще видано?

Но больше всего ее злил Йен. Этот натуральный придурок исчез прошлой ночью, отпросившись на охоту, и теперь упорно отказывался появляться. Сначала она считала, что он исчез или как-то умудрился вернуть себе тело и сбежал, теперь же была твердо уверена: дохлого Волка из ее головы попросту забрали. Кто? Как? Эти вопросы крутились в ее голове и прерывалась она от размышления только тогда, когда этот "рыцарь" в сияющих доспехах снова бросал в ее сторону парочку едких замечаний, призванных ее смутить.

- Так, мне надо отлить, - сир Грейсон вдруг потянул узду на себя, и лошадь остановилась.

- Мне-то какая разница? Отстегивай железяки и иди в кусты. Ты не маленький, чтобы тебя учить управляться со своей штуковиной.

- Вот именно, - рыцарь слез с коня и многозначительно поднял вверх указательный палец, гаденько усмехаясь. - Штуковиной.

- Иди в пень!

- Иду. Только не в пень, а вон в ту рощицу. И вы идете со мной, моя госпожа, так как я не смею оставить вас в полном одиночестве.

- Я не одна. Со мной будет лошадь.

- Ага. Но старушка Бетра не сможет вдарить вам по затылку, если вы вдруг надумаете бежать.

Селеста поморщилась. Она послушно соскользнула с седла, но упрямо стояла на месте, когда цепь потянула ее в сторону чащи.

- Слушай, какого дьявола ты вообще ко мне прицепился? Что, разве просто искупаться в пруду такое уж сильное преступление? Ну, допустим, я залезла бес проса на землю вашего - как его? - короля, так не вешать же сразу!

- А я вас и не вешать веду, дура. Я не совсем из ума выжил, чтобы убивать человека из-за "простого купания в пруду".

Они добрели до кустов.

- О Господи...

- Ничего страшного, - фыркнул сир Грейсон. - Это физиология, миледи, в этом нет ничего постыдного. И не пяльтесь так, ради Райны, я краснею!

- Ты мне кое-кого напоминаешь.

- Кое-кого привлекательного?

- Кое-кого назойливого. Ладно, ты все? Пошли обратно, здесь воняет каким-то дерьмом, - она поморщила носик. - Раз ты ведешь меня не на виселицу, то куда?

- К королю, конечно.

Старая Бетра протестующе заржала, переминаясь с ноги на ногу, когда оба всадника (один из которых весил не меньше ста кило вместе со всеми железяками, да еще и их вещи, пристегнутые к ремню на седле!) вновь взобрались на ее спину.

- Мне из тебя что, клещами все выпытывать? Зачем я королю?

- Может, он вас знает.

- Дьявол, нет! Я здесь в первый раз, клянусь всеми проклятыми богами Скадина!

- Чего?

- Не важно. Так ответь мне: на кой черт?!

- Без понятия, миледи. Мне дали указ, вот я и задержал ту особу, что первой попадется мне в этом лесу. На этом все мои познания в планах моего короля заканчивается. Авось он вас королевой сделать хочет, откуда я знаю?

Селеста с ужасом сглотнула. Кое-кто как-то хотел сделать ее своей "королевой", и закончилось это не очень-то хорошо: разрушенный город и больше сотни мертвых жителей.

- Бред! Ты что, в сказку попал? Какой блин королевой?

- Говорю же, что не знаю, моя госпожа. Так, предположил... - рыцарь поправил притороченный к седлу двуручный меч. - Детей-то у него пруд пруди, а королевы нет. Я ведь тоже не дурак, он как мне про "особу в лесу" рассказал, я сразу неладное заприметил. В конце-то концов, елки-палки, что это за приказ такой?

Он еще долго болтал. С его-то характером женщина с трудом могла представить его на месте первого рыцаря Волчьего - да любого! - королевства. Да и что это за королевство такое? Йен ничего про это не рассказывал...

Столько вопросов! Она хотела задать их Грейсону.

- Будь добр, заткнись и ехай. На месте разберемся.

- Да ладно вам, миледи. До дворца короля еще два дня, да и больше шести часов в седле сидеть толку нет: если не натрем себе задницы, то устанем прилично, а это не есть хорошо! Рано или поздно вам наскучит молчать, и мы еще поговорим, вот увидите. Короче, - он развернулся к ней боком и ухмыльнулся, - впереди у нас день... и ночь.

Тяжкий вздох.

- И куда тебя только послать, чтобы ты наконец заткнулся?!

- Исключительно на Ледяные Пустоши.

- Куда-куда?

Они вдруг остановились. Грейсон снова повернулся к ней, только на этот раз с напущенным беспокойством на лице. Он стянул с правой руки кольчужную перчатку и осторожно прикоснулся тыльной стороной ладони к ее лбу.

- Странно, - пробормотал он. - Лихорадки нет, а ерунду городит. Ты что, сударыня, только из чащи выбралась, а? Или ты нимфа какая? Русалка там, водяница или еще какая-нибудь хероборь из диких? Тогда не удивительно, что король за тобой послал, чудище лесное: у него на таких нюх.

- Чего?

- Угу. И еще ничего не знает. Просто спящая красавица, во имя Холхоста!

Они посмотрели друг на друга, напряжение нарастало. Старая Бетра под ними терпеливо топталась на месте, разгоняя хвостом надоедливую мошкару, и солнце неумолимо пекло, из-за чего пот струился по телу ручьями.

Грейсону приходилось еще тяжелее. От жара и тяжести доспехов его лицо покрылось красными пятнами и стало каким-то пунцовым, как будто он недавно выдул за раз целую кружку пива.

Селеста разглядывала его лицо, смуглое и слегка угловатое, но по-своему красивое, а главное мужественное. Густые черные брови, беспорядочная копна темных вьющихся волос, из-под которых на нее глядели озорные серые глаза, и тщательно выстриженная короткая бородка - все это влекло ее. Она могла сопротивляться. А надо?

Их губы сомкнулись в нерешительном поцелуе.

Она обвила руками его шею. Амнел на миг коснулся оголенной шеи рыцаря, и по перстню пробежала едва заметная искра.

- Ай! Экие странные вы вещи носите, миледи.

Грейсон на секунду отстранился. Он перекинул ноги через седло и оказался с ней лицом к лицу. Руки опустились на голень, пальцы приподняли подол платья и медленно стали подниматься выше, ощупывая каждый сантиметр ее тела, от возбуждения покрытого гусиной кожей.

Она тряхнула цепью.

- Может, хоть сейчас снимешь эту штуковину?

- Зачем? Мне все нравится.

Мужчина расстегнул ремни, скрепляющие латы, и скинул их на землю, оставаясь в тонкой кольчужной рубашке и кожаном жилете. Он спрыгнул с лошади, взял ее за талию и закинул на плечо, уверенным шагом направляясь в лес.

- Ты куда?

- Не будем же мы это делать на дороге, верно? - усмехнулся рыцарь. - Мало ли, увидит кто, а я стеснительный. Тем более я без понятия, зачем ты понадобилась королю, охота, знаешь ли, подстраховаться. Не бойся, не съем. Ну, может быть, чуть-чуть...

***

БАМ!

- Серьезно? - пленник резко прервал свой крик и гаденько ухмыльнулся. - У тебя в запасе целая вечность и мир, в котором ты можешь лепить любые вещи как из долбаного пластилина, а ты тратишь время на это? Всерьез решила испытать на мне все оружие современности или это так, разогрев? Если последнее, то давай уже приступим к обеду, мне стало скучно.

Он поднялся с колен, осматривая огромную дыру в груди, где должно было быть его сердце, а теперь зияла пустота. Йен и не представлял, сколько времени он уже здесь провел, но что-то ему подсказывало: не мало.

- Ты меня бесишь! - вспыхнула его мучительница. - Неужели тебе ни капли не больно?

Бывалый проводник пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся.

- Дорогуша, неужели тебе претит идея, что я умнее тебя?

- Это невозможно!

- Поверь, все возможно в этом безумном мире! - он театрально воздел руки к небу. Хотя где здесь небо? - В который раз говорю, что тебе меня ни за что не уделать.

Конечно, он блефовал. Боль была всегда, она никуда не исчезла, однако он сумел вывернуться из паутины сковывающей его магии, и теперь игра хоть происходила не на его условиях, зато с прекрасной возможностью довести до ручки сестрицу Проводницы. Йен находился не в своем теле, он это понимал. Раз уж на то пошло, он находился и не в своем мире, поэтому он смог немного абстрагироваться от боли и сделать ее хотя бы частично иллюзорной.

- Давай свою следующую игрушку, моя дорогая, а то я уже сгораю от нетерпения.

Девушка обессиленно фыркнула. Она подобрала колени под себя и сунула руку в большой деревянный ящик, наощупь выискивая в нем нужный инструмент. Стиснув на тонкой железной ручке пальцы, она вытащила из ящика какое-то замысловатое приспособление, о котором не имела ни единого представления: столько лет вдали от мира сделали ее несколько отсталой.

- Это еще что? - она покрутила железяку перед глазами, пытаясь понять, для чего она сделана и как ей можно причинить вред человеку.

- О! - казалось, обезумевший проводник тут же подскочил к ней и хлопнул по запястью, забирая грушевидный инструмент себе.

Раньше она бы с удовольствием сломала ему челюсть или выдавила бы глаз. Наслаждалась бы его криками, мольбами о помощи и кровью, вытекающей из его "нового" тела. Сейчас же ей все это наскучило: пленник орал все реже и реже. Теперь даже сам брал на себя всю инициативу пыток, а это уже не есть хорошо.

- Кхм, - он кашлянул, прочищая горло, и поднял прибор основанием вверх жестом бывалого фокусника, вытаскивающего из рукава волшебную палочку. - Представляю - кха! - груша... для одного места. Для многих мест, я бы сказал, да и самому неприятно.

- Вот как? - ее это заинтриговало. Подобно маленькой девочке, которую на ночь рассказывают интересную сказку, она положила голову на согнутые колени и наблюдала за своим недавним приобретением в лице этого сумасшедшего. - Как она действует?

Проводник почесал щетину на подбородке. Сунув грушевидную часть себе в рот, он сказал:

- Ну, вот так вот. Вставляешь вот эту хреновину себе в рот... и хрушишь вот ша йинт!

Девушка нахмурилась, не понимая его слов. Заметив это, тот раздраженно всплеснул руками и стал раскручивать небольшой винт на конце. Части груши подобно лепесткам цветка стали медленно расходиться в сторону.

Брызнула кровь, затрещали кости.

Очухавшись, Йен замычал:

- Поао?

- Чего?

Он вынул грушу из развороченного рта и обвел его пальцем, показывая, что нужна ее помощь. Богиня махнула рукой, и его лицо снова стало более-менее обычным, не считая крови на подбородке.

- Понятно, говорю? Вот и все. При желании можно вставить кой-куда пониже и сзади. По мне так это бесчеловечно: на кол их посадить, да и делу конец!

- Невероятно! И это придумали вы?

- Поправка, - он поднял вверх указательный палец. - Не мы, а люди, и не придумали, а создали. Инквизиция, дери их Холхост! Нигде от нее управы нет: ни в этом мире, ни в другом.

- Инк... кто?

- Не важно. Сейчас таких фанатиков мало, а если и встретишь их, они тебя на костре сожгут, так что можешь об этом даже и не думать, дорогуша. Но скажи, я ж тебя сделал, а? Надеялась меня тут пытать, а на самом деле обрекла себя на вечную пытку мной.

Ее носик с неприязнью поморщился.

- Сколько тебе лет?

- Бесполезно. Дебилизм не лечится, о богиня моих мозгов, а я идиот еще тот.

- Но как же так? - она пристально посмотрела в его глаза совершенно непонятного цвета. - Я помню тебя еще в тот день, до того, как ты помчался на болота и вытащил меня и ма... ведьму. Ты был другим. Ты был сильным, жестоким и в то же время слабым. Я могла тебя контролировать! И что случилось? Неужели я настолько ослабла, что не могу подчинить даже одного Волка?

Впервые за все это время Йен улыбнулся по-настоящему. Без насмешки, без иронии и даже без чувства превосходства. Просто улыбнулся, потому что ему так захотелось.

Он сел чуть ближе. Вдруг обнял ее за плечи и прижал к себе. Она этого совсем не ожидала, да и где это видано, чтобы какой-то смертный успокаивал древнего бога? Но спорить ей совсем не хотелось. Она просто ткнулась лбом в его грудь и закрыла глаза, слушая, как ровно бьется его сердце. Надо же! Даже здесь, в ее собственном мире, его сердце стучало и отбивало собственный и независимый ритм жизни, который она еще недавно хотела погасить.

А что теперь? Теперь она хотела, чтобы этот миг никогда не кончался, потому что только сейчас она не чувствовала себя такой одинокой. Что случилось? Может ли существование в смертном теле так ее изменить? Или у богов тоже есть чувства?

- Не разводи тут муть, бабуля, - довольно хмыкнул проводник. - Просто я до ужаса многогранен. Думаешь, мне всегда удается выпутываться из передряг потому что я умный? Один хрен, я тупой как голый дикобраз!

- Так в чем дело? Не верю, что твоя "многогранность" все время вытаскивала тебя из гроба.

- Да нет, за нее это делали другие. Удача, знаешь ли, та еще штука, а вкупе с моей общей "накуренностью" так вообще инструмент против всех проблем. Думаешь, ты безумна? Ха! Одно название твоей деятельности еще не говорит, что ты такая, так что даже не думай этим хвалиться. Если кто и безумен здесь, так это я. Эх, кто еще в моей башке не ковырялся...

Она улыбнулась. Потом рассмеялась, отстраняясь от его плеча.

- Ты чего? - Йен удивился.

- Просто. Ты тут сидишь со мной - со мной! - и сюсюкаешься. Сопли разводишь, говно собачье! Думаешь, я тебя отпущу? Ни за что!

- Не кипятись, - он успокаивающе поднял руки. - Ни о чем таком я не думаю, дурында. Я сдох, ясно тебе или нет? Мне вот совершенно ясно. Я сдох и застрял тут с тобой до конца времен, мне это прекрасно известно!

- Сдох? - она вскочила на ноги. - Придурок! Нихрена ты не сдох, ублюдок!

- Вот и дошли. Итак, выкладывай.

- Пошел ты!

- Не хочешь - не надо. А я еще тут посижу. Вон, в ящичке поковыряюсь, ты не против? - с полнейшим безразличием к ее словам он просто подтянул деревянный ящик к себе и сунул в него правую руку.

Девушка сплюнула. Побагровев, она пнула носком сапога чертов ящик, и тот разлетелся на куски, обращая все свое содержимое в прах.

- Нет, я не понимаю, как тебе удается везде находить свою выгоду?

- О чем ты?

- Как будто не знаешь! Ты погиб в этом мире, но ты выжил. Ты погиб в том мире и опять ты выжил! Почему? В первый раз тебя вытащила эта эльфийка. Как ее? Марианна?

- Допустим.

- А там? Как ты выжил там? Думаешь, это все твои способности? - она его передразнила, скорчив гримасу. - А вот и нет! Это мы все устроили, чтобы ты вернулся и снова попал к нам в руки. Даже память подправили, добавили твою ненаглядную Ольху и двоих детишек. Тьфу!

- И что дальше? - спокойно продолжал он спрашивать.

Она понимала, что поступает глупо, но злость на этого человека дурила ей голову.

- Твое прежнее тело осталось здесь, убереженное от гнили ловушкой кристаллов, вот что дальше.

- То есть при большом желании я могу в него вернуться?

- Да!

- И надрать задницу твоей ненаглядной сестрице?

- Это уж вряд ли.

- Посмотрим...

Она топталась на месте, наблюдая за его непривычно нахмуренным и вдумчивым лицом. В голове творилась неразбериха, а на сердце - да, черт возьми! - царил уже полный хаос. Это и есть древняя богиня? Заплаканная восемнадцатилетняя девчонка, вот ты кто!

- А знаешь, - она топнула каблуком. - Катись ко всем чудищам Ледяной Пустоши, Волк!

- Угу.

- Не слышал? Проваливай! Все, ты свободен, вали отсюда. Возвращайся в свое треклятое тело, делай, что хочешь, только оставь меня одну!

Йен поднялся с колен. Он глянул ей в глаза и снова озорно ухмыльнулся, и несмотря на его немалый возраст и сеть морщин в уголках глаз и на лбу, выглядел он сейчас сущим юнцом, нашедшим на свой зад еще одно приключение.

- Оставить тебя одну? Это уж вряд ли. Ты пойдешь со мной.

Она опешила. Недоверчиво прищурилась, складывая пальцы в кулак.

- С чего бы это тебе брать меня с собой? Ты все помнишь, теперь - все. Я убила Челлу и эту девчонку, которую ты сейчас видишь перед собой. Эмму, так ведь? Я отняла их у тебя, как отняла и спокойную жизнь. Не надо меня мучить, пока я не передумала.

- Не городи чепуху! - Йен раздраженно дернул плечом. - Челлу убил я, потому что она вконец скатилась с катушек, и ты в этом ни капли не виновата. Хоть твои слова и были услышаны, я тебе никогда по-настоящему не повиновался. А спокойная жизнь? Ха! В гробу я видал эту спокойную жизнь, моя дорогая, потому что спокойной моя жизнь станет только там и нигде больше. Хотя, учитывая последние обстоятельства, даже там, как ни парадоксально, моя задница угодит в очередное дерьмо. Ты мне нужна.

- А Эмма?

- Что Эмма? Разве она не передо мной?

- Бред!

- Ничуть, - проводник со всей серьезностью качнул головой. - Чушь про слияние разумов - не хухры-мухры, и это не я придумал. Сосуды богов частенько сходили с ума, потому что даже боги в их головах имели те же права, что и они сами, и не контролировали их ни капли. Разве твоя сестра тебе об этом не говорила? Она-то предпочла ограничить свои силенки в этом мире, лишь бы не заводить вот такое вот "вместилище", а временами пользоваться чужим телом. Ты не подавила Эмму, вы стали одним целым.

Она вздрогнула, не зная, что еще может сказать.

- Все равно бессмысленно.

- В этом весь я. Бессмыслие - мой конек. Идем?

- Даже если так, - уже спокойнее ответила девушка, - ты меня здесь запер, теперь мне ни за что не выбраться.

- Как запер, так и разопру, - он взял ее за руку и до боли стиснул кисть. - Просто вытолкни меня из этой дыры, и я уведу тебя с собой. Сработало ведь это с берегиней, так чем ты хуже? Но! С одним условием: никаких оргий и безрассудных жертвоприношений. Договорились?

Даже секунду не поразмышляв, она с готовностью кивнула.

- Ну-с, надерем задницу этой старой карге, а потом завалимся в какой-нибудь бар, вот это будет праздник!

Границы тьмы стремительно стали размываться.

- Йен.

- М?

- Я до сих пор не верю, что человек бывает настолько везучим. Ты или очень умный, или очередной языческий божок, прикинувшийся проводником и ведущий какую-то свою игру, где даже мы - лишь пешки.

- Не неси чепухи, моя дорогая. Ты забываешь: я не человек, а самый настоящий взаправдашний Волк! Ого, гляди-ка, так и должно быть? Оп-па, а где мои ноги? Ай-а-а-а!

***

Она не спала. Под одеялом было невероятно душно, но она боялась пошевелиться и разбудить спящего рядом с ней мужчину. Ее тонкая и бледная на фоне могучей загорелой груди рука осторожно скользнула с его плеча, пальцы мельком пробежались по мускулистому боку.

Женщина беззвучно встала с кровати, с облегчением потирая запястье, на котором больше не красовалась тяжелая железная цепь.

Натянув через голову свое платье, Селеста прихватила со стула облегающие кожаные брюки, подняла с пола разбросанные в разные стороны сапоги и на цыпочках пошла в сторону двери. Половицы под ее ногами предательски скрипнули.

- Дьявол!

Она вздохнула, опуская руки. Глянула в сторону лежащего на кровати Грейсона.

- Можешь не притворяться, я же знаю, что ты не спишь!

Его губы расплылись в довольной улыбке. Хитро приоткрыв один глаз, он перевернулся на бок и внимательно посмотрел на нее.

- Куда-то собрались, миледи?

- Подальше отсюда, - не стала она лукавить.

Сир Грейсон устало сел на край кровати, зевнул. Он не стал утруждать себя одеждой, а просто поднялся на ноги и обошел ее со спины, обнимая за плечи. Его нос ткнулся ей в затылок, рыцарь шумно вдохнул воздух.

- Ты прекрасно пахнешь. Так бы и съел!

- Иди в задницу.

- Разве только в тв...

- Ой, лучше заткнись, - прервала его женщина, - иначе снова получишь в глаз.

Грейсон усмехнулся. Его пальцы машинально тронули растущий под его правым глазом огромный синяк. И кто же знал, что у нее такая тяжелая рука? А он всего-то хотел чуть-чуть укусить ее в шею!

Его интриговала эта женщина. В его родном городе женщины были покладистыми, и мужчины выступали в роли их полноправных хозяев, а Селеста без страха разговаривала с ним на равных. Его это возмущало и одновременно делало ее желанной, кружило голову.

Она повернулась к нему лицом, обвила руками шею и страстно поцеловала, увлекая его обратно в кровать.

- Нет, нам надо ехать дальше, - он отстранился. - Король будет недоволен.

Она коснулась губами его небритой щеки. Положив ладонь на его грудь, она томно прошептала:

- Не сомневаюсь. Если хочешь, можем отправиться хоть сейчас. Или остаться еще на час и провести все это время с пользой.

Сир Грейсон никогда не мог предположить, что когда-нибудь скажет нечто подобное.

- Ну, тогда к черту короля!

- Вот это мне нравится...

Он рывком сорвал с нее платье и властно прижал к себе, покрывая ее шею торопливыми поцелуями. Два разгоряченных тела вновь сплелись в единое целое.

Проснулись они от жуткого крика. Тот разнесся по первому этажу харчевни и поднялся по лестнице, эхом отдаваясь от стен узкого коридора. Он походил на ужасный предсмертный крик человека, наблюдающего свою смерть, и источник мгновенно исчез - так же внезапно, как и появился. Вот только до чуткого слуха Грейсона дошел последний хрип умирающего, и его нос учуял запах... ничего.

- Одевайся!

Селеста нахмурилась, но спохватилась почти мгновенно и стала одевать свое платье даже раньше, чем он ей приказал. Бывалый рыцарь вновь оценил необычность этой женщины: та даже не испугалась, а с готовностью направилась за ним в коридор. Краем глаза он даже заметил, как она достает из своего сапога тонкий треугольный кинжал.

Грейсон удивился, но вслух ничего не сказал.

Сам он успел натянуть на себя только рубаху, брюки да тяжелые сапоги. Когда они тихо закрыли за собой дверь, он вытащил из ножен свой меч.

- Ты издеваешься? - сердито прошипела ему Селеста в спину. - Он же сломан!

Мужчина мрачно улыбнулся. Сколько человек уже говорили ему это, прежде чем он лишал их головы, а вместе с этим и жизни? Не счесть.

- Если клинка не видно, миледи, это еще не означает, что он сломан.

- Магия?

- Именно. А теперь, пожалуйста, заткнись.

Меж ее тонкими бровями пролегла морщинка гнева, и его улыбка стала еще шире. Ему нравилось, когда она злилась, и в большинстве случаев он нарочно выкидывал что-нибудь эдакое, чтобы снова увидеть, как она хмурится.

Одной безмолвной тенью они скользнули на лестницу, притаившись у самого ее конца.

В харчевне царила неразбериха. Хрустело дерево, столы и стулья летали по воздуху как настоящие птицы, подскакивая всякий раз, когда их ножки с грохотом касались пола, а люди орали с каждой секундой все громче, как будто их резали тупыми ножами на скотобойне.

Грейсон глянул за угол, поджав губы. Сдается, так и есть.

- Твою мать, это что еще за твари?

Первый рыцарь короля вздохнул. Подобных существ он видел только однажды в башне магов, когда сопровождал туда своего повелителя по одному деликатному делу (а именно гнойной сыпи в паху), и даже один такой умудрился выбраться из своей темницы и разорвать на части лучшего чародея всей столицы.

- Если я правильно помню, их называют безликими.

- Названьице вполне подходящее!

И тут он был с ней полностью согласен. Безликие, размытые сгустки чистой тьмы с одними лишь трехпалыми руками, пробивающимися из продолговатого туловища, похожего на перевернутую каплю воды, носились по залу и одного за другим поглощали людей, шамкая огромной беззубой пастью где-то в области живота.

- Биться с ними бесполезно, - прошептал он своей спутнице. - Они и сами исчезнут через несколько минут или пока не сожрут все в этом прелестном заведении. Одно знаю точно: без особых волшебных оков никуда они уйти отсюда не смогут, и скоро их затянет обратно в ту дыру, из которой они появились.

- Ясно. Тогда нам лучше вернуться в комнату и смыться через окно, потому что до двери нам все равно целиком не добраться.

- Восхитительная идея, - пробормотал Грейсон, наблюдая, как толстопузый посетитель харчевни исчезает в безмерной пасти одного из шести безликих. Одно неясно: как они здесь появились? Надо доложить королю. - Прямо так и поступим.

Они вернулись в комнату. Грейсон наспех натянул на себя свои доспехи, кое-как закрепив многочисленные ремни, и дернулся было к окну, как прямо перед ним возникло абсолютно черное существо. Нет, не черное, а скорее бесцветное, потому что тварь будто поглощала собой свет, жадно пожирая каждый солнечный лучик.

На мгновение он замер. Нечто затуманило его разум. Он ощущал, как монстр проник в его мозг и заставил сделать шаг себе навстречу. Если бы не его звериная натура, рыцарь бы сделал еще один шаг и исчез бы во тьме, но он очнулся. Усмехнулся, представив себе такой глупый конец.

- Бей ты уже, ради бога!

И он ударил. Клинок его невидимого меча погрузился во тьму безликого до самой рукояти и намертво застрял внутри чудовища. Грейсон дернулся. Этого он никак не ожидал.

Безликий медленно размахнулся своей могучей толстой лапой, метя когтями трех пальцев в шею, и рыцарю ничего не оставалось, кроме как отпрыгнуть в сторону и оставить свое оружие в брюхе чудища прямо под его зияющей пастью.

- Дьявол!

Он обернулся на крик. Еще один такой же монстр наступал со спины, и Селеста безрезультатно пыталась с ним справиться.

Ее кинжал мелькнул в воздухе. Он вонзился в его плечо, но так же, как и меч, не причинил существу абсолютной тьмы никакого вреда. Наоборот, безликий, будто подстегнутый ее атакой, стремительно метнулся к женщине и схватил ее за талию, уже готовясь заглотить всю целиком.

- Руку!

Попутно отбиваясь ногой от своего противника, сир Грейсон Тенелом пытался вытащить Селесту из лап выродка мрака. Получалось скверно.

Извернувшись, первый вдруг поднырнул под его удар и размахнулся. Тяжелый кулак сравнимый по весу с кувалдой, впечатался в его лицо, и Грейсон отлетел к стене, медленно сползая по ней на пол.

- Ах ты мразь!

Он смотрел, как тьма поглощает Селесту. Упрямая женщина пыталась отбиться. Она упиралась ногами в плечи безликого и тыкала в его пасть кинжалом, но та неумолимо приближалась, а сил у монстра будто только прибавлялось.

- Селеста!

Грейсон ринулся к ней. Не вышло.

Уже во второй раз он ощутил на лице всю мощь кулака противника, и картинка перед глазами тошнотворно двоилась и кружилась, будто он снова вернулся в свое детство и в первый раз оказался на большой крутящейся карусели. В тот раз его стошнило, сейчас же он едва сдержался.

Понимая, что по-другому не получится, он расслабился и позволил телу начать обращаться. У него это всегда выходило легко и быстра, однако сейчас, только стоило его коже покрыться шерстью, безликий оказался рядом.

Монстр схватил его за запястья. Он рванул их вверх, и Грейсон оказался подвешен в воздухе, макушкой почти касаясь потолка. Он понимал: под таким углом лапы волка не сгибаются, и если он попытается снова изменить форму, то только переломает себе все конечности, и регенерация займет бесконечно много времени - столько, что он никак не успеет спасти и себя, и женщину.

- Грейсон, будь ты проклят! - донесся до него крик. Он ничего не мог сделать, и он был в ужасе. Сотни раз рыцарь бывал в битвах и с упоением разил врагов своим мечом, даже не обращая внимания на скачущую рядом смерть. Теперь же от него зависела не только его жизнь, что заставляло его душу трепетать в неподдельном ужасе.

Он задергался, завыл, силясь выбраться из неживых оков, но безликий даже не дрогнул. В его брюхе все еще торчал его меч. Как до него добраться?

Черт!

Рассвирепевший воин замахнулся ногой и ударил пяткой по рукояти клинка. Тот едва погрузился глубже, но зато двигался!

Пасть поглотила его левую ногу.

Понимая, что выхода у него все равно нет, и лучше совершить бессмысленную попытку выбраться, чем сдохнуть, сдавшись, Грейсон пнул по рукояти еще раз, только теперь уже тыльной стороной стопы, направляя режущую кромку меча вверх.

Получилось! Видимо, он что-то задел у того в нутре, потому что безликий беззвучно взвыл, сотрясая воздух, и отбросил его вправо.

Он мгновенно оказался на ногах. Скользнул на коленях по полу, уворачиваясь от отчаянной попытки безликого достать его пастью, вернул свой меч и прыгнул вперед, врезаясь второму чудищу плечом в бок. Тяжелая стальная пластина заставила поганца пошатнуться, и воспользовавшись его замешательством, Грейсон выбил у него из лап Селесту.

- Отходим!

- Я знаю!

Они кинулись к двери. Открыли ее и застыли, понимая, что им конец. Разобравшись со всеми посетителями небольшой харчевни, оставшиеся безликие нашли их и теперь толпились в коридоре, раскрыв в ожидании добавки свои черные пасти.

Раздался хруст, блестящие брызги разбитого стекла хлынули на пол, и к ногам безликих подкатился невзрачный глиняный горшочек величиной с яблоко.

У Грейсона перехватило горло.

- Ложись!

Он схватил Селесту за запястье и ринулся прямо на толпу монстров. Они столкнулись и кубарем полетели дальше по лестнице. Из-за большого веса безликие остановились почти сразу, зато люди отлетели дальше еще на пару метров, скользнув за стойку.

- Что?.. - начала Селеста, но так и не закончила.

Мощный взрыв заставил харчевню пошатнуться. Стены жалобно заскрипели и накренились вправо, а волна жаркого огня прокатилась по коридору, занимая все комнаты, и стала спускаться в зал. Внезапно застыв на полпути к стойке, за которой они вдвоем прятались, пламя отступило и мгновенно исчезло.

Грейсон глянул за угол. То не повредило почти ничего, только на дереве остались следы копоти, и несколько дверей валялись на полу. Никакого следа темных тварей.

- Пронесло?

- Кажется, да. Убираемся отсюда. Надеюсь, еще гостей не намечается...

Входная дверь громко хлопнула и с треском обрушилась на пол, слетая с петель.

- Здрасьте! - в харчевню вошла молодая девушка и закинула тяжелый арбалет на плечо. - Никто тут не пострадал? Я, знаете ли, выпустила кое-кого из гребаной бездны, и эти твари надумали увязаться за мной!

Оправившись от шока, рыцарь прошипел:

- Двенадцать человек погибли!

Девушка поджала губы.

- Двенадцатью больше, двенадцатью меньше - какая разница? Вы же живы, значит, не зря потратила свой единственный "огненный вал". Стоит, между прочим, бешенных денег! Ну, да ладно, я его все равно украла.

Селеста толкнула его в бок и шепнула:

- Уходим. Быстро!

Незнакомка согласно кивнула.

- У меня тут повозка как раз у дверей стоит. Прыгайте.

Они вышли на улицу, с опаской оглядываясь. Как она и обещала, их уже ждала более-менее приличная повозка с шестью конями в упряжке.

- Эй, это же моя лошадь! - возмутился Грейсон, завидев знакомое белое пятно у гнедой старушки Бетры.

- Что было, то было, не надо жаловаться. Ваше барахло, которое было при седле, внутри.

Девушка запрыгнула на козлы и взяла в руки поводья, по-прежнему держа в одной руке арбалет. Сир Грейсон никогда не отличался излишней доверчивостью, но когда позади вдруг послышался знакомый беззвучный вой, толкнул Селесту в повозку и залез следом сам, стукнув по деревянной стенке кулаком.

Первые несколько часов они провели в полном молчании, погрузившись каждый в собственные мысли. Грейсон поправлял доспехи, ругая себя за то, что потерял драгоценные ножны, и пытался понять, почему все вышло именно так. Разве совпадение, что они оказались именно в этой харчевне и именно в этот день? И кто эта загадочная девица с арбалетом? Неужели маг или какая-то ведьма?

Безликие, в конце концов, не появляются просто так. Они дети тьмы и рождаются из брешей между пространством, которые порождают порталы.

Он взглянул на Селесту и удивился.

Неужели она спит? Сам он не смог бы сомкнуть глаз после всего произошедшего, и его до сих пор трясло от одного вида этих странных существ: магию он никогда не любил и старался держаться от нее как можно дальше.

Но Селеста спала. Развалившись на сиденье напротив него, она скрестила руки на груди и мирно посапывала, а растрепанные волосы почти полностью скрывали ее лицо.

Неожиданно что-то тускло блеснуло. Грейсон перевел взгляд чуть ниже и отыскал источник блеска - небольшой перстень с чисто-черным камнем, в котором будто клубились мрачные синеватые тени. Несмотря на то, что делался он явно для мужчины, перстень идеально подходил к ее указательному пальцу и отчего-то внушал Волку смутное недоверие. От него будто веяло чем-то странным, неприятным.

Решив, что просто валяет дурака, Грейсон высунулся из окна и легко взобрался на облучок, рухнув рядом с их новой знакомой.

- Мы направлялись во дворец...

- Отлично! Я тоже туда, - перебила его девушка.

- Вот как? И что же ждет юную чародейку в стенах жилища Йариха Красного? Не очень-то ты опечалилась, когда, по твоим словам, дюжина невинных людей из-за тебя отправилась в мир иной.

Его собеседница фыркнула, закидывая ногу на ногу. На облегающих кожаных штанах в районе бедра мелькнул маленький кинжал в едва заметных ножнах. Чем дальше в лес, тем больше страдают мозги...

- Невинных не бывает, вот и все. Стоит это понять, и проблем с совестью не возникает никогда. А что до моей цели, так это не ваше дело, господин рыцарь, я же у вас ничего не спрашиваю. Это все вопросы?

Они подскочили на кочке, переднее колесо жалобно скрипнуло.

- Нет. Моих вопросов к тебе очень много.

- Ну, раз так, - она повернулась к нему и яростно глянула в его глаза, от чего по спине сира Грейсона пробежал холодок - невероятно! Превеликий Холхост, неужели он опять во что-то ввязался? - то бери-ка ты вожжи, а я отосплюсь. Вот тебе арбалет в придачу.

Даже сам того не замечая, он послушно принял из ее рук поводья.

- Пара порталов - и всей силе каюк, - он слышал, как она недовольно бормочет себе под нос ругательства. - Ладно, потусторонний мир как-никак.

Когда девушка скрылась в повозке, рыцарь вздохнул, провожая ее изящную фигуру взглядом и еще долго наблюдая за тем местом, где она только что была. Он просто должен исполнить приказ.

И все же: какую игру ведет его король?

Он взглянул на старушку Бетру, бегущую в центре всей процессии, и его сердце предательски защемило. Эту лошадь давным-давно подарил ему отец. Ну, конечно же, именно с ней были связаны его самые худшие воспоминания, иначе бы он не таскался везде с этой клячей.

В тот роковой для его судьбы день Грейсону едва исполнилось двенадцать. О, те сладкие мгновения первого обращения и тот ужас перед ним! Разве может быть что-то более упоительное, чем ощущение собственной силы и власти, когда тело пронизывают электрические разряды, и оно неотвратимо меняется, внимая звериному могуществу?

Еще тогда он понимал, что родился вовсе не из-за взаимной любви отца и матери. В те дни Волков было еще мало - да и сейчас их не так уж и много, - и каждая мужская особь воспитывалась в предельной осторожности, чтобы едва возродившееся королевство вновь не погибло от нехватки населения и войска.

Таких, как он, называли чистокровными. Часто Волкам приходилось спариваться с простыми людьми. Последних почти всегда убивали, а детей воспитывали в узких кругах, и если у тех не проявлялась кровь своих отцов - или иногда матерей, - то они отправлялись прямиком на скотобойню или сразу же в могилы. Существовало даже специальное кладбище на окраинах столицы, где покоились такие вот "неудачные" эксперименты.

Когда же король и его советники находили подходящих мужчину и женщину, "чистых" по крови и способных зачать потомство, то выбора у подданных не оставалось: или, как говорится, делайте детей или проваливайте на золотые рудники и будьте полезными там.

Вот так вот и сложилась его, Грейсона, семья. Конечно, ни о какой любви не могло быть и речи. Дикие по своей сути, Волки не могли любить по принуждению, а о верности лучше вообще помалкивать. Но все же его отец и мать жили вместе: никто не хотел отступаться от сына. В этом плане ему повезло.

По крайней мере, так он считал, пока его мать однажды ночью не зарезала во сне отца и не сбежала в лес, оставив его в горящем доме.

Грейсон не винил никого из них. Он не знал, что послужило толчком к подобной катастрофе, зато понимал: рано или поздно нечто подобное все равно бы случилось, и он ничего с этим сделать не мог.

Тогда юный Волк едва выбрался из пожара. Он добрался до стойл, развязал лошадей и ринулся прочь, оседлав свою Бетру.

Вот так закончилось его детство. С его чистой кровью он легко получил себе место в войске короля, а за минувшие десять с лишним лет смог дослужиться и до звания первого рыцаря.

Очнувшись, он тряхнул головой, коря себя за то, что позволил себе по глупости заснуть, погрузившись в бесполезные воспоминания.

Время тем временем шло к вечеру, так что он предпочел свернуть с тропы и поехать к тракту напрямик через лес, чтобы до самой ночи не барахтаться по старой разбитой дороге, громыхая колесами.

Больше он ни о чем не думал. Он ненавидел долгие самокопания и предпочитал спокойно плыть по реке жизни, не расшатывая ее дурацкими мыслями.

Он припомнил свое прозвище - "Тенелом", как назвал его однажды король - и усмехнулся. Еще бы кто знал, почему эта кличка стала для него вторым именем!

Солнце почти спустилось к горизонту, и рыцарь успокоился. Тракт казался ему надежным, и он позволил лошадям идти чуть медленнее, чтобы они отдохнули, и теперь повозка будто плыла по воздуху, едва раскачиваясь в такт стуку копыт и тихому стрекоту сверчков.

Мельком в его голове пронеслась мысль, что для такой маленькой повозки ее перед был слишком большим и как-то неестественно выпячивался наружу. Но разве это важно? В конце концов, мастера могли просто напортачили с расчетами...

Кто-то сел рядом.

Повернув голову, он приветливо улыбнулся еще сонной Селесте, чьи растрепанные волосы сейчас походили на темный одуванчик, а глаза блестели в полутьме позднего вечера.

- Не нравится она мне, - тут же бросила женщина, поудобнее устраиваясь на козлах.

- Твое дело. По мне так об этом задумываться еще рано. Она спит?

- Да. И ты отдохни, я тут посижу.

Он медлил. Селеста скривилась.

- Не веришь, что ли? Серьезно?

- Верю, верю. Просто... ты справишься?

- Еще один такой вопрос, и я тебя ударю. Спускайся и сторожи свою невидимую железяку, а я уж тут как-нибудь без тебя разберусь.

Грейсон кивнул. Передав ей в руки вожжи, он ткнул пальцем на линию горизонта, где уже разгорались маленькие искорки далекого света.

- Огни Беларада. Тракт ведет прямо к городу, просто не сворачивай в пути. На крайний случай следи за огнями или буди меня.

- Иди уже.

На этот раз намеренно выводить ее из себя он не стал. За минувший день он утомился настолько, что Грейсон просто залез на ходу в повозку и беззвучно присел на сиденье напротив спящей незнакомки.

Он шумно втянул воздух, поморщился. Что-то в ней ему не то что не нравилось, а приводило в настоящий ужас, как будто напротив него сидела не восемнадцатилетняя (или двадцатилетняя, хрен их знает) и пусть чуть-чуть необычная девушка, а кто-то древний и опасный.

Волк подался вперед, медленно приближаясь к ее лицу. По мере этого запах менялся, становился спутанным и горячим, хотя на улице стояла вечерняя прохлада.

Мужчина нахмурился. Что-то здесь точно не так...

Он вздрогнул: девица зевнула и поправила спадающий кожаный жилет, лежащий у нее на ногах. Из-за незастегнутой верхней пуговицы в разрезе тонкой мешковатой рубашки проглядывались соблазнительные бледные холмики груди, но рыцарь был занят разглядыванием совсем не этого. Его больше занимало точеное, будто высеченное из единого куска мрамора лицо.

Оно напоминало ему вечно недовольную мину советницы короля. Та была по возрасту на три года старше его, и в этом году ей, вроде как, должно исполниться тридцать два года.

Грейсон в первые годы знакомства с ней частенько гадал, являлась ли она Йариху любовницей, но потом убедился, что нет. Нрав советницы не стерпел бы ни один мужчина, да и она в свою очередь их не очень привечала, больше заглядываясь на женщин. Зато в ее цепких руках находился сам король, а вместе с ним и весь город.

И вот теперь почти точная ее копия спит рядом. Сестра? Или дочь?

Девушка приоткрыла глаза и нахмурилась. Грейсон не стал отстраняться: поздно спасать зад, когда тебя уже запалили.

Она села прямо и двинулась вперед, почти касаясь своим носом его. Улыбнулась, хищно, так что даже ладони покрылись потом.

- Еще раз так сделаешь, пока я сплю, - прошептала она, - я ударю тебя так, что весь следующий месяц ссать ты будешь одной кровью.

Сказав это, она снова припала к спинке сиденья и закрыла глаза. Сир Грейсон Тенелом никогда не думал, что когда-нибудь поступит так в подобной ситуации. Что он сделал? Сглотнув, он откинулся назад и выдохнул, пытаясь унять дрожь в коленях.

Он видел ее глаза. Нет, она не угрожала и даже не говорила серьезно, а просила его продолжить. Жажду крови он отличит где угодно: в конце концов, не так давно и она его мучила целыми днями.

Тут точно что-то не чисто...

Он устало разлепил глаза. Кто-то положил руку ему на бедро и сильно тряс, от чего его латный доспех со скрежетом лязгал, причиняя слуху невыносимую боль. Надо бы его починить.

- Что? - зевнув, он потянулся.

- Приехали, - шепнула ему Селеста. - Стража у ворот требует тебя в доказательство, что мы не причиним городу никаких неприятностей. Похоже, они всерьез думают, что две женщины способны уничтожить столицу.

- Две? А, ну да.

Перехватив покрепче рукоять своего меча, он выбрался из повозки и направился к воротам, на мгновение затая дыхание. Его всегда поражал вид этого колоссального сооружения. Даже высокие стены на фоне тех же ворот казались на удивление хлипкими и ничтожными.

Огромные, они возвышались над ними, сделанные из дерева и цельных стальных пластин, закрепленных бесчисленным множеством больших заклепок и штифтов. По слухам, даже самый сильный пушечный залп не оставил бы на ней и царапины. Конечно, это они уже преувеличили, но крепость единственного наземного входа в город отрицать было нельзя.

- Быстрее, - поторопила его сидящая на козлах девушка, нетерпеливо гладящая пальцами лежащий рядом с ней арбалет.

Оторвавшись от приятного зрелища, Грейсон прошел дальше, и тут его остановили стражники. Судя по их юношеским лицам, едва просматривающимся сквозь прорези шлемов, было им не больше пятнадцати. Когда это мальчишек стали ставить на ворота?

- Мое имя сир Грейсон Тенелом, - громко представился он, в доказательство вытягивая вперед руку с невидимым клинком. - Я здесь по приказу короля, так что открывайте живее ворота или будете объясняться с ним лично.

Они переглянулись. Они просто не могли его не знать, так что послушно подозвали кого-то со стены, и с гулким грохотом ворота стали расходиться в стороны.

Рыцарь запрыгнул в повозку, и уставшие от бесконечного хода лошади двинулись дальше.

По мере того, как они продвигались вглубь города, двигаясь по булыжной мостовой, освещенной большими чугунными фонарями, обстановка медленно менялась. Они уже проехали Бедный квартал, где под грузом времени и долгого отсутствия ремонта маленький деревянные домишки проседали в фундаменте, и теперь неспешным ходом добрались до квартала Кровельщиков, пропахшем свежими деревянными опилками.

Грейсон ненавидел этот город. В нем он будто задыхался. Даже воздух, на воле пропитанный запахом свежей листвы и жизни, здесь был иным, затхлым и неприятным. Он будто оседал на коже слоем грязи и мешал дышать, окутывая тебя атмосферой мрачности и безнадеги.

Столица создавалась вовсе не для комфортной жизни. Она существовала, чтобы при необходимости стать неприступным оплотом Волчьего рода, если их войско падет вдалеке от вражьего меча в неуспешной попытке отвоевать больше земель. Впрочем, пока такое случалось редко, и, казалось бы, можно уже хоть как-то обустроить город, но разум Йариха был занят совсем другими мыслями. Какими? Этого Грейсон, хоть убей, не знал.

Вдруг повозка остановилась.

- Что случилось? - рыцарь выглянул наружу.

К ним подбежал тощий паренек в офицерской форме, которая мешком висела на нем, от чего тот выглядел так, будто напялил одежду отца и вылез на улицу поиграть с друзьями в солдатиков.

- Послание от короля!

- Тише, идиот! - шикнул на него Грейсон. - Разбудишь всех в округе, а нам этого совсем не надо. Не хватало еще любопытных глаз. Говори, что за послание такое.

- Кхм, - гонец прочистил горло. - Вы ведь сейчас во дворец?

- Допустим.

- Так вот его Величество король Йарих приказал мне вам передать, что ждет вас у себя завтра в полдень, а пока приказывает расположиться в "Белорозе" и вкусить там всю его милость от его имени.

Грейсон пожал плечами.

- Ну, мы никуда не торопимся, - он приветливо улыбнулся юному гонцу, - так что передай его Величеству, что мы так и поступим.

Он думал, что сейчас паренек убежит, но тот остался стоять на месте, только повернулся в сторону возницы и ломаным голосом пискнул:

- А вас король желает видеть немедленно.

Мужчина с интересом прислушался, гадая, что ответит девушка, и она его не разочаровала:

- Тогда передай этому говнюку, что я сама решу, когда мне соизволить к нему припереться. Все, топай, мальчик, не загораживай путь.

- Но...

Щелкнули вожжи, и лошади зацокали копытами дальше, оставляя ошарашенного гонца далеко позади.

- И все же не стоило так с ним обращаться, - заметил Грейсон.

- Еще бы я у тебя советов просила! - незамедлительно последовал ответ. - Лучше скажи, где хоть эта "Белороза"?

- Езжай прямо, там на стене будет большая табличка с названием, ее только слепой не заметит, - что-то ему подсказало, что с ней язвить лучше на надо.

Грейсон вздохнул. Они с Селестой переглянулись и одновременно покачали головами.

- "Белороза"? - спросила странница. - Харчевня?

- Лучший в городе трактир. Пожалуй, единственное место, куда еще не дотянулась загребущая лапа жадной армии.

- Ты-то сам из армии.

- Ну и что? Я разве говорил, что я не жадный? Ох, какой я жадный!

- Лучше помолчи, - сокрушенно вздохнула она.

- Согласна! - послышалось сверху, и Грейсону ничего не оставалось, как просто заткнуться и дальше наслаждаться поездкой, наблюдая за плывущими мимо кирпичными домами.

Трактир "Белороза", располагавшийся на краю двух переулков в нескольких кварталах от дворца, представлял собой типичное заведение, предназначенное для не очень хороших целей.

Большое трехэтажное здание, в каждом окне которого ярко горел огонь, мрачной махиной возвышался над домишками пониже. Несколько деревянных вывесок свисали с боковой стены, а прямо над входом, закрепленное на несколько гвоздей, располагался большой холст красной ткани, на котором аккуратным почерком было выведено сие прекрасное название.

Прислушавшись, Грейсон улыбнулся. В такие часы, когда все вокруг затихало, "Белороза" отгоняла тишину стуком пивных кружек и радостными воплями выпивающих. И, естественно, криками лучших шлюх города.

В любое другое время, имея на руках разрешение короля пользоваться всеми услугами "Белорозы" от его имени, Грейсон бы непременно взял в оборот одну из этих дам (стоили они тоже прилично, так что даже первому рыцарю короля редко выпадала возможность насладиться такими "дарами" трактира), но теперь ему открывалась перспектива куда радужнее.

- Ты с нами? - выбравшись из повозки и подав Селесте руку, Волк повернулся ко второй своей спутнице.

- Естественно, - сунув вожжи в руки подскочившего к ним мальца, она спрыгнула с козел и встала рядом, расправляя складки на своем кожаном жилете. - Пить не буду, зато хоть высплюсь и наемся. Или набью пару опухших рож...

- Ну, с этим тут будет проблема: драки в "Белорозе" запрещены. Никакого веселья, а?

Девушка фыркнула. Она первой зашла в трактир, пнув дверь ногой, и погрузилась в беспокойную обстановку празднества, уверенно расталкивая локтями толпу и пробиваясь к стойке.

- Значит, от имени короля? - спросила Селеста.

- Именно.

- Мне одной кажется, что это откровенно попахивает дерьмом?

- Согласен.

Женщина повернулась к нему, проводя ноготками по металлическим пластинам.

- И неужели первый рыцарь короля совсем ничего не знает о планах своего повелителя?

- Честно, - он улыбнулся. Его взгляд остановился на розоватых пухлых губках собеседницы, и он невольно подался вперед, касаясь их своими губами. - Надеюсь, вшей тут нет...

Он почувствовал, как Селеста усмехнулась, не отрываясь от поцелуя.

- А ты серьезно собираешься спать?

Грейсон вздохнул, не в силах противиться чарам этой женщины. Ее запах, шедший от волос и гибкого податливого тела, и нежный вкрадчивый голос - все это заставляло его дрожать от возбуждения. Ощущая, как жгучее желание вновь овладеть ею пьянит ранее свежий разум, он взял ее за талию и уверенно двинулся в сторону открытой двери.

***

- Черт! Дьявол! - почти синхронно закричали они, когда дверь в их комнату вдруг с грохотом открылась.

Эмма медленно прошла внутрь, откусывая от пахнущего специями куска вяленого мяса маленькие ломтики. Оторвавшись на миг от усиленного жевания похожей на подошву еды, она глянула в сторону кровати и усмехнулась.

Ее взгляд почти сразу наткнулся на бледную оголенную спину. Селеста оседлала мужчину, ее ноги были плотно прижаты к его бедрам, и только секунду назад с их стороны раздавались тихие стоны, а теперь эти двое замерли, будто настигнутые вездесущей мамашей.

- И как вы только не устали? Не, вы развлекайтесь, развлекайтесь, я никого не тороплю, - она пожала плечами. - Но уже как бы почти полдень, и пора бы вам натянуть хотя бы по рубашке.

Женщина дернулась в сторону, пытаясь слезть с раскрасневшегося рыцаря, но тот обхватил рукой ее талию и прижал к себе, накрывая обоих одеялом.

Пожав плечами, девушка подошла к окну, разглядывая оживший утренний город.

- Ты не можешь хотя бы отвернуться? - раздался сдавленный голос... как его там?.. Грейсона!

- Да пожалуйста. Все равно ничего интересного.

- Пошла вон!

- А вот так обращаться ко мне не стоит, дамочка.

Назло ей, Эмма рухнула на край кровати у их ног, продолжая устало жевать кусок пряной подошвы. Ее веселило, как эта парочка, укрывшись до подбородка одеялом, со злостью смотрит на нее, одновременно с этим покрываясь пунцовыми пятнами смущения.

Девушка вспомнила свое детство. На сердце стало тяжко. Машинально одернув себя - в конце концов, она не простая девчонка из какой-то деревни! - она сказала:

- Вы тут, конечно, можете нежиться еще хоть всю неделю, но без вас я никуда не пойду. А так как я никуда не пойду, то ваш придурок-король рано или поздно сюда наведается.

- Слушай, - вспыхнул Грейсон, - разве обязательно так его оскорблять?..

- Обязательно, - прошипела она в ответ, и тот заткнулся. Что ж поделать, она всегда знала, как правильно расставить интонацию и поставить взгляд, чтобы люди ее боялись. И дело тут вовсе не в технике, а в ее силе. Всегда все решает только сила, что бы ни говорили всякие слабаки.

- Ладно, - подала голос его женщина. - А ты сама зачем к нам прицепилась? Неужели ты не можешь пойти к нему сама? Зачем тебе мы?

- Ты веришь в судьбу? Нет? Ну тогда заткнись и одевайся!

Селеста фыркнула. Она ей не доверяла, и ее откровенно раздражало присутствие Эммы, но девушке было плевать. Незаметно от всех она держала другую руку в кармане жилета и крутила пальцами маленький осколок кристалла - в таком же, только в тысячу раз большем по размерам, сейчас держали ее отца. Но отца ли?

Девушка тряхнула головой. Она совсем запуталась в своих мыслях. Как сказал ей Йен - или Адам? - всему виной слияние двух разумов, однако легче от этого не становилось.

Она едва заметно вздохнула, полностью погрузившись в собственные мысли. То, что ей предстояло сделать, внушало ей одновременно и откровенный ужас, и настоящее наслаждение, что она сможет так нагадить своей сестрице.

- Вон, кому сказала!

Очнулась она от резкого пинка в бедро. Раздраженно дернув плечом, она без лишних слов вышла из комнаты и с громким хлопком закрыла за собой дверь.

Селеста скинула с себя толстое одеяло и прошла к окну, выглядывая на раскинувшуюся перед ней мостовую. Грейсон сел, упершись спиной в стену, и внимательно за ней наблюдал, любуясь, как золотые лучи восходящего солнца подчеркивают прелести ее обнаженной фигуры. Он вздохнул.

- Ты хоть ее имя спрашивал?

- Да нет. И зачем? Думаю, после сегодняшнего дня мы просто разойдемся в разные стороны каждый по своим делам, так что до ее имени мне нет никакого дела.

- Вот как? - она усмехнулась. - А как же я? Я тоже после этого дня окажусь в далеком прошлом, и ты забудешь мое имя?

Грейсон поднялся с кровати. Он подошел к ней со спины и обнял за талию, привлекая к себе. Мужчина уткнулся носом в ее затылок. Ощущая, как спутанные волосы приятно щекочут щеки, он ответил:

- Вы не станете для меня "далеким прошлым", миледи, это я вам могу обещать, как обещаю сейчас повыдергивать ноги тому мужику, который сейчас на нас пялится из-за угла.

- Дьявол! - выругалась она, но отходить от окна не спешила.

Несколько минут они стояли в полно молчании.

- Но все же ты не знаешь, зачем тебя за мной послали, разве не так?

- Так.

- Может быть, меня повесят, как ты можешь обещать такое? Или сделают очередной наложницей вашего этого короля. Всякое может случиться.

- И то верно. Но, - Грейсон нежно поцеловал ее плечо, - во-первых, у короля нет наложниц, а во-вторых, никто с тобой ничего плохого не сделает. Просто если тебя будут о чем-то спрашивать, отвечай и не делай себе хуже. Об остальном я уж как-нибудь сам позабочусь. На крайняк поговорю с повелителем, меня-то он должен послушать.

- Ха! Разве не ты мне вчера сказал, что у Йариха ты теперь в немилости?

- Просто не думай об этом. Я буду рядом.

С каждым словом он все больше удивлялся, что только несет. Честь и долг всегда были для него превыше всего, и если король прикажет казнить Селесту, то он просто не сможет ее спасти, не нарушив клятвы.

Он вздрогнул, понимая, что если подобное случится, то точно станет предателем. И все из-за женщины?

В его мире были женщины - много женщин! - но ни к одной его не тянуло так, как тянет к этой. Ни с одной он не хотел провести больше положенного времени, а сейчас, ощущая под своими руками ее горячее тело, сердце рыцаря билось вдвое чаще, и он не знал, что с этим делать.

Грейсон задумчиво провел пальцами по ее шее. Его рука едва заметно сжалась, он стиснул зубы. Волчья натура, которую он усиленно прятал внутри, медленно проступала наружу, и она требовала крови.

Этот выход показался ему самым легким. Он не собирался менять свою жизнь, не собирался нарушать приказы короля, но еще страшнее для него было запутаться в той паутине страстей, которую он сейчас буквально чувствовал кожей. Она играет с ним, просто использует...

Тенелом осторожно взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе боком, внимательно заглянул в прищуренные, настороженные глаза.

- Что-то случилось? - спросила Селеста.

Да, никакой ответной любви. Как же корыстны чары этой женщины!

Но зачем? Ответ тоже не заставил себя ждать. Первый рыцарь короля стал просто пешкой своих желаний, всего лишь за несколько дней обратившись в обычного слизняка, угодившего в паучьи сети. Просто использует...

- Грейсон?

Клыки слегка выдвинулись вперед. Он подался к ее шее, сильно обхватил одной рукой талию, другой продолжая держать ее за подбородок. Из глотки вырвался низкий голодный рык.

- Грейсон!

Селеста дрожала.

Просто использует...

- А это так важно?

Он ощутил губами тепло ее кожи... и поцеловал.

- Не сейчас. Мы же как-никак собираемся идти во дворец, надо привести себя в порядок. Признаться, мне даже интересно увидеть этого вашего короля.

То, как она говорила о его повелителе, заставило Грейсона вновь взглянуть в ее глаза. Он почувствовал острый укол ревности, когда увидел в них нетерпеливое возбуждение, но заставил себя остановиться. В конце концов, он не какой-то мальчишка! Однако делить свою женщину он ни с кем ни собирался, даже с королем.

Тряхнув головой, Грейсон вздохнул. Нет уж, хватит, еще ничего не решено!

И все же: когда это Йарих пропускал мимо хоть одну юбку? Стоило красивой девушке только пройти мимо, как к вечеру она тут же оказывалась в его постели, а Селеста не просто красива - она прекрасна. Он пообещал себе, что с ней такого не случится, и кивнул, послушно отстраняясь.

В то же время прямо за стеной, укрывшись в тени трех смежных домов, между которыми образовалось недоступное никому пространство, как раз подходящее для размещения небольшой повозки, Эмма методично выдергивала из деревянных досок, закрывавших пространство под козлами, большие железные гвозди.

Те выходили легко, только дерево скрипело слишком громко, и девушка старалась действовать как можно медленнее, чтобы ее никто не услышал.

- Ну, сестрица, посмотрим, сможешь ли ты разглядеть эту штуковину в своей гребаной вездесущей тарелке.

Когда дело было закончено, она протянула руку к большому куску кроваво-красного кристалла и положила на него ладонь. Девушка зашипела: кристалл отозвался в руке резкой болью, и кожа в местах соприкосновения с ребристой стенкой кристаллической тюрьмы покрылась мелкими волдырями, которые она, впрочем, сразу же залечила, потратив на это слишком уж большую часть своих оставшихся сил. Да, чтобы полностью восстановиться, ей понадобятся месяцы, но столько времени у нее нет.

Она вновь взглянула на цельный кристалл. Величиной с человеческий рост, он был покрыт сетью трещин, из которых лился ровный свет синеватого оттенка, и его грани в лучах солнца серебрились всеми оттенками радуги.

Отняв руку от своего сокровища, Эмма щелкнула пальцами. Воздух слегка заискрился, что свидетельствовало о наложенных на темницу охранных чарах.

Сделав два шага назад, она окинула взглядом недавнюю находку, ради которой спускалась в самые глубины проклятого лабиринта, где воздух был настолько тяжел и ядовит, что обычный смертный не сделал бы там и трех шагов. У нее самой едва не расплавилась кожа, пока она добрела до нужной ей ветви.

Эмма обошла его с другой стороны и проследила взглядом за каждой шлифованной временем и песком гранью, тщательно осмотрела каждое острие кристаллических наростов. Убедившись, что с камнем все в порядке, и он поврежден достаточно, чтобы допустить утечку чар, но не позволять существу внутри выбраться наружу, Эмма довольно хмыкнула.

- Юная госпожа? - послышался осторожный голос за спиной. Малек, старший помощник одного из хозяев "Белорозы", выбрался из погреба и оказался в четырех шагах от нее, нервно вытирая промасленные руки о грязный передник.

- Да?

Малек с опаской озирался на кристаллическую тюрьму.

- Не смотри туда, смотри на меня, - спокойно сказала девушка, и помощник беспрекословно подчинился. Его глаза на миг остекленели, отвечая вложенным в голос чарам.

- Я... я только хотел поблагодарить за то лекарство, что вы мне дали вчера вечером, - пожав плечами, он улыбнулся. - Можно сказать, вы меня спасли от неизбежного увольнения.

- Может быть, - она не сдвинулась с места. - Подойди ближе.

Несколько секунд Малек в нерешительности топтался на месте. Потом все же сделал шаг, на миг застыл и уже уверенно зашагал в ее сторону.

Когда Малек встал рядом, по привычке горбясь и теребя в дрожащих руках своей передник, Эмма достала из ножен на бедре маленький треугольный кинжал, молниеносно провела острием по его шее и толкнула его тело в грудь, чтобы он упал на спину и не запачкал ее одежду кровью.

Когда тело перестало дрыгаться, и сердце окончательно остыло, девушка склонилась над трупом Малека и деловито осмотрела страшную рану над его выступающим кадыком.

- Слишком глубоко...

Эмма положила ладонь на грудь трупа, где должно быть сердце. Выдохнув, она снова занесла кинжал, разрезала рубаху и приступила к потрошению, радуясь, что нашлось такое тихое место под боком у дворца, где она может не опасаться быть пойманной. А что до погреба, то сюда все равно редко кто ходит, и их шаги слышно обычно еще на подступах.

Поддев острием клинка край кожи у горла, она повела им вниз. Из раны потекла темная вязкая кровь. Добравшись до ребер, Эмма вернулась в повозку и выудила из-под сиденья маленький топорик. Она старалась все делать аккуратно и не повредить внутренности, так что времени на все ушло довольно много. Надо торопиться.

Сердце еще полностью не остыло.

Девушка освободила его от лишних сосудов и вытащила из груди. Она бережно положила его на заранее расстеленную тряпицу и подождала пару мгновений, пока остановится кровь.

Снова взяв в руки кинжал, Эмма стала разрезать лежащий перед ней орган надвое, и когда лезвие клинка наткнулось на что-то твердое, резко остановилась. Она сунула в сердце палец.

Вытащив наружу маленький - с ее мизинец - кроваво-красный камешек, Эмма тщательно вытерла его краешком тряпицы, очищая от лишней жидкости и остатков въевшейся плоти. Две его выпуклые ромбовидные грани сверкали, и в них она четко могла разглядеть свое отражение - таки гладким он был.

Она сжала его в руке. От трупа надо избавиться. К счастью, у нее как раз оказалось припасено одно заклинание из разряда некромантии, и вскоре кровь и плоть обратились в ничего не стоящий прах, разлетевшийся по ветру.

Эмма привела себя в порядок, собрала непослушные волосы в конский хвост на затылке.

Она вернулась к кристаллической тюрьме. Выдохнув, Эмма приложила острие кровавого осколка к самой большой трещине и сказала:

- Ну, папочка, это был твой выбор. Потом не говори, что я тебя обманула, - она усмехнулась. - И все же как хорошо все складывается, а? Неужели тебе всегда так везет?

По кристаллу прошла дрожь. Изнутри он засиял серебром, и сияние это медленно распространялось по всему его объему. Теперь в нем четко проглядывался сгорбленный силуэт человека, стоящего на коленях, чтобы хоть как-то уместиться в этом камне.