Ему было не привыкать идти по следу. К счастью, Алесса, была она дочерью Кариды или нет, пользоваться магией крови не умела, и скрыться от охотника ей было не дано. Рано или поздно — и скорее рано, чем поздно — но Саддам настигнет ее, в этом он был уверен.

Узнай он, что его отношение к обычным людям мало чем отличается от отношения его Повелителя, то вряд ли удивился бы сильно. Особая гордость, гордость народа Кровавой Луны, была даже не впитана им с молоком матери — нет, с нею он родился.

Некогда огромный город посреди пустыни медленно хирел и умирал, но его сказания и легенды повествовали об иных временах, временах могущества и славы. Весь мир тогда дрожал перед перед великим народом, детьми Луны, созданными, чтобы повелевать и править. Многочисленные караваны тянулись через пустыню, чтобы доставить в великолепный Галирфан добычу: предметы роскоши, ткани, золото, драгоценные камни и, конечно же, рабов. Именно рабы были причинами многочисленных набегов, от которых страдали соседствующие с пустыней государства. Лунных Воинов даже полагали демонами пустыни: они появлялись из ниоткуда, налетали, подобно смерчу, и уносились в никуда, перебив мужчин и прихватив с собою ценности, молодых женщин и детей. Было время, когда Воины устраивали набеги только развлечения ради, ведь Галирфан и без того исправно получал дань от соседей. Обнаружить же пустынный город ни разу никому не удалось. Посланные в Галирфан армии не вернулись из пустыни — так и спят где-то вечным сном, занесенные песчаной бурей. Что же до судьбы тех, кто попал к детям Луны в рабство, то о ней ходили разные слухи, один другого ужасней. Но действительность была куда страшнее слухов — уж это-то Саддам знал наверняка. Не зря же Луна, которой поклонялся его народ, была Кровавой.

С детских лет Саддам мечтал о том, как попадет на службу к Повелителю Шеру и поможет тому вернуть из забвения былое величие Галирфана. Сейчас окраины роскошного города из белого мрамора опустели и засыпались постепенно песком, пересохли бассейны и фонтаны, пошли трещинами стены домов, но Саддам верил своему владыке — близок тот час, когда Галирфан вновь оживет. И если поимка желтоглазой девчонки приблизит благословенное время, Саддам будет счастлив и горд, что столь ответственная миссия оказалась возложена именно на него. Но даже если Алесса окажется нужна Повелителю только для развлечения — это нисколько ни умаляло ответственности Воина. В любом случае он обязан выполнить свое задание.

Чутье вело его на юг от Теннанта. Саддаму удалось узнать, что девчонка растрепала своим подружкам, будто уезжает к морю, но он отнесся к добытым сведениям недоверчиво. Хотя поначалу отследить путь бывшего мага и его воспитанницы было легко — они ехали, не скрываясь.

Маги… Лунный Воин недоверчиво усмехнулся. Ни разу не довелось ему столкнуться с теми магами, что были известны и почитаемы, с теми, о чьих деяниях говорили с восторгом и придыханием. Саддам видел пока что лишь обычных травников да слабеньких предсказателей и удивлялся: что могли противопоставить эти жалкие людишки великому искусству колдовства на крови? Но окончательно сбрасывать со счетов магов все же стоило. Ранее, во время его великих предков, ни о каких магах вообще никто не слыхал. Говорили, что силу им даровали человеческие боги. Возможно, о чужих богах Саддам знал мало.

Воин тоже путешествовал не таясь, с комфортом. Разумеется, он был приучен обходиться долгое время без еды, питья и отдыха, но терпеть ненужные лишения не собирался. И лишь когда чутье подсказало ему, что дальнейший след неверен, он предпочел вновь стать незаметным.

На очередном постоялом дворе он выяснил, что девчонка с магом были здесь всего лишь пару дней назад. На вопрос о том, куда они направились дальше, паренек с конюшни уверенно назвал приморский город на юго-западе, большой и шумный. Конюх не лгал — ложь Саддам распознавал легко, но вот только, направившись по указанной дороге, Лунный Воин почуял неладное. Его так и тянуло повернуть обратно и поехать вдоль побережья. Дождавшись вечера, Саддам перерезал горло загодя пойманному кролику, досадуя, что приходится обходиться лишь животными жертвами, а затем привычным движением рассек себе ладонь. А затем закрыл глаза и прислушался к гласу Луны. Вскоре он уже знал, что сомнения его были верны — кровь звала его совсем в ином направлении, на юго-восток.

Дорога петляла среди хвойных лесов, затем стрелой тянулась по степи, миновала виноградники, где уже начался сезон сбора тяжелых темных сладких ягод, и наконец привела Саддама в небольшой городок. Остановившись на ночлег и наскоро поужинав, он незаметно выскользнул во тьму. На сей раз для жертвы пришлось стащить у хозяев из курятника шумного драчливого петуха, но угрызений совести Саддам не испытывал — плату трактирщик с проезжающих брал хорошую, небось не разорится от потери.

И вновь Воин получил ответ на свой вопрос. Он отставал от Лессы и Гордона по-прежнему на два дня. И повернули они, покинув городок, вовсе не на юг, как следовало ожидать, а опять на север. Саддам усмехнулся. Было весьма похоже на то, что маг тщательно запутывал следы, вот только иных преследователей Лунный Воин не обнаружил. Мысль о том, что Гордон мог бы догадаться о его существовании, Саддам отмел сразу же. Стало быть, боятся беглецы кого-то другого, вот только кого? Это необходимо было выяснить как можно быстрее, дабы не получить опять наказание от Повелителя. Впрочем, кем бы ни был неизвестный враг Говарда, против Шера ему не выстоять — в этом Саддам был уверен.

Наутро он собрался еще до рассвета и успел покинуть трактир до того, как хозяйка, обнаружив пропажу петуха, подняла визг на весь городок.

Наконец дорога привела Саддама в Палерго, шумный крупный город. Въехал в городские врата он уже под вечер и сразу же, несмотря на шумную многолюдную толпу, заполонившую улицы, ощутил знакомое азартное предвкушение: дичь где-то близко, охотник выследил ее. Постоялых дворов и трактиров в Палерго было немало, потому розыск девчонки Саддам оставил на следующий день, а сам выбрал для начала уютную комнату на постоялом дворе — не из самых дорогих, дабы не привлекать к себе излишнего внимания, но и далеко не дешевом — долго блаженствовал в горячей ванне, затем со вкусом поужинал и со значением подмигнул пришедшей забрать посуду горничной. Девица поняла его правильно, покрылась румянцем и захихикала, а ночью осторожно постучала в дверь и ужом проскользнула внутрь. Она осталась весьма довольна, долго уверяла Саддама, что не знала мужчины лучше, однако же от предложенного золотого не отказалась и даже тайком попробовала его на зуб, когда случайный любовник отвернулся.

Утром Воин возобновил свои поиски. Он обходил все встречавшиеся на его пути трактиры и постоялые дворы, застывал у окон, будто к чему-то прислушиваясь, затем качал головой и шел дальше. Девчонка была где-то рядом, он чувствовал зов ее крови, но обнаружить желтоглазую никак не мог.

Проходя мимо лавки со сладостями — кондитерской — Саддам ощутил внезапное волнение. Нет, Алессы рядом не было, ее он не чуял, однако же рядом происходило что-то важное. Привыкший доверять своей интуиции, Воин вжался в стену и словно растворился в ней. Во всяком случае, никто из прохожих не обратил на него ни малейшего внимания, как будто его там и не было.

Вскоре в дверях лавки показался высокий темноволосый молодой мужчина. Рядом с ним семенил толстячок, что-то возбужденно рассказывавший и бурно жестикулирующий — лавочник, определил Саддам. Темноволосый слушал собеседника внимательно, но без излишнего любопытства. Глаза его, темно-карие, почти черные, окинули улицу внимательным взглядом и вдруг остановились прямо на лице Лунного Воина. Губы незнакомца дрогнули, будто он хотел задать какой-то вопрос, но внезапно передумал. Брюнет нахмурился, чуть качнул головой и забрал из рук лавочника пакет.

— Благодарю вас, любезный, — сказал он. — Так говорите, через три дня?

— Именно, именно, — закивал толстяк. — Наисвежайшие поставки. Новинка, которая произведет фурор. Непременно заглядывайте, сударь. Ваша дама будет в восторге.

— Моя дама, — повторил заинтересовавший Саддама незнакомец с кривой ухмылкой. — Что же, до встречи, любезный.

Он бросил еще один внимательный взгляд в сторону Лунного Воина, которого никак не должен был заметить, а затем развернулся и пошел вниз по улице. Чутье Саддама настоятельно гнало Воина вслед за брюнетом. Еще ничего не зная о том, кто тот таков, Саддам уже был твердо уверен, что ничего хорошего от незнакомца ждать не следовало. А еще — что просто необходимо последовать за темноволосым и выяснить о нем как можно больше. И самое странное — чутье просто вопило о том, что эта встреча не случайна и что незнакомец каким-то образом связан с желтоглазой девчонкой. И привыкший доверять своей интуиции Саддам решительно пошел следом за неизвестным.