Просьба Ланса нимало не удивила меня. Признаться, чего-то подобного я и ожидала после всех разговоров о мести, которые он вел со мной осенью. Эрвин неодобрительно покачал головой и поджал губы, но промолчал. Позже он сказал, что переживает из-за меня, ведь если наша затея провалится, то всех нас казнят, как мятежников. Я не могла ему признаться, что за сохранность своей жизни была абсолютно спокойна. Я знала, что Шер вытащит меня из любых застенков, а герцогине останется только локти кусать — не ей тягаться с Повелителем Галирфана. Наверное, можно было попросить Шера и о помощи в возвращении Лансу герцогства, но я боялась, что цену он назначит непомерно великую. А быть в должниках у Шера я никак не хотела. Он был опасен, даже слишком опасен, но как избавить себя от его внимания, я пока не придумала.

Удивляла меня и Бьянка. Она перестала демонстрировать ледяное равнодушие в мой адрес, напротив, стала необычайно приветливой. Меня ее поведение настораживало — я не знала, каких каверз стоит ожидать от высокомерной красавицы, вдруг ставшей по непонятной причине любезной.

А ее отец и вовсе изумил меня. Дождавшись как-то, когда я останусь в гостиной одна, он подошел ко мне и завел ничего не значащую светскую беседу. Я отвечала на его вопросы о том, нравится ли мне в Палерго и насколько холоднее начало зимы в Теннанте, а сама гадала, что же именно понадобилось от меня графу Лотарскому. В том, что у этого хитрого лиса все ходы просчитаны наперед, я даже не сомневалась. Но никак не ожидала того, что он мне в конце концов предложил.

— Насколько я понял со слов Ланса, именно вы будете сопровождать его в день совета, — наконец перешел Фердинанд к цели разговора.

— Да, — спокойно ответила я.

Поскольку Фердинанд считался одним из ближайших союзников молодого герцога (более того — его будущим тестем), то свои планы Ланс от него в секрете не держал. Ну разве что кроме того, какую именно участь приготовил Ингрид.

— Полагаю, став герцогом, Ланс предложит вам место своего личного мага, — предположил граф Лотарский.

Я пожала плечами — так далеко мои мысли не заходили. Пожалуй, что предложит: все равно другого мага у него на примете нет. Но мне бы к тому времени как-нибудь отделаться от Шера, иначе никакой свободы выбора у меня все равно не будет.

— Возможно, — ответила я, дабы не показаться невежливой.

— Личный маг герцога Бранвийского — должность, несомненно, почетная, — вкрадчиво продолжал Фердинанд, — но сопряженная с определенным риском. Достаточно вспомнить, что случилось с магом Генриха. Вы ведь знаете эту печальную историю?

Я кивнула.

— Да, Ланс рассказывал мне.

О том, что упомянутый маг являлся также моим отцом я уже привычно умолчала.

— У меня есть иное предложение, Алесса. Вы — девушка разумная и, несомненно, сразу же поймете, насколько оно вам выгодно.

Слова его меня заинтересовали. Не то, чтобы мне так уж хотелось с ним связываться — вот уж нет — но было крайне любопытно, что именно он собирается мне предложить.

— У меня трое детей, Алесса. Судьбу старшего сына, своего наследника, я уже устроил. Бьянка скоро тоже выйдет замуж. Остается Мариан. Да, титул графа отойдет к его старшему брату, как и большинство земель, но стать виконтессой тоже неплохо, не так ли?

Я в замешательстве смотрела на Фердинанда. Правильно ли я поняла, что он предлагает мне брак с его младшим сыном, человеком, которого я ни разу в жизни не видела? Впрочем, судьбу Бьянки он ведь устроил сходным образом. А Фердинанд между тем разливался соловьем, нахваливая мне своего сына, словно породистого скакуна покупателю:

— Мариан — весьма обаятельный молодой человек. Он непременно вам понравится, Алесса. Да и вы, я уверен, произведете на него впечатление. Состояние, унаследованное им от деда по материнской линии, довольно велико. Ему принадлежат земли и замок на северо-западе Бранвии. Подумайте хорошенько: вы получите титул, богатство и любящего мужа. Разве это не лучше, нежели пусть и почетная, но, несомненно, опасная служба у Ланса?

Любить меня предполагаемый муженек, надо думать, тоже будет по приказу строгого папочки. С трудом удерживая натянутую улыбку, я пообещала Фердинанду подумать над его предложением. А оставшись одна, горько рассмеялась: интересно, как бы отнесся Шер к такому сопернику?

— Вам нужно будет приехать заранее, — говорил Эрвин, — и обустроиться где-нибудь в окрестностях герцогского замка так, чтобы не вызвать подозрений. И я, и Фердинанд приедем в замок открыто как члены совета. Вам же с Лансом лучше всего будет выдать себя за семейную пару, а Говарда — за родственника.

Судя по выражению лица графа, затея ему вовсе не нравилась.

— В последнее время количество желающих заполучить меня в супруги резко увеличилось, — неловко пошутила я.

Эрвин резко повернул голову в мою сторону.

— О чем это вы?

Пришлось пояснять.

— Ваш гость сделал мне предложение от лица своего сына.

— Надеюсь, вы ему отказали? — ледяным тоном спросил Эрвин.

Похоже, он ни капельки не сомневался в моем ответе. Невесть отчего разозлившись, я продолжила поддразнивать его:

— Я пока еще думаю. Понимаете, предполагаемый жених молод, хорош собой — об этом я знаю лишь со слов его отца, но охотно верю, глядя на Фердинанда и Бьянку — и богат. К тому же я стану настоящей виконтессой, представляете?

И я приняла вид восторженной глупышки и захлопала ресницами. Эрвин улыбнулся, подхватывая мою игру.

— Всегда стремитесь к большему, Лесса. К чему вам титул всего лишь виконтессы, если вы можете стать настоящей графиней?

— Неужели у вас есть на примете подходящий граф? — продолжая дурачиться, спросила я.

— Есть, — неожиданно серьезно ответил Эрвин. — Он тоже молод, богат, смею надеяться, что хорош собой, а самое главное — он вас любит, Лесса.

Сердце замерло на бесконечно долгий миг, а затем заколотилось часто-часто, оглушая своим стуком, губы пересохли, пальцы похолодели. Неужели?

— Эрвин, я… вы…

— Просто знайте об этом, Лесса.

И он склонился ко мне. Ох, оказывается, весь мой опыт поцелуев никуда не годился. Потому что никогда ранее не кружилась так голова, не закрывались сами собою глаза, не разливалось внутри теплое пьянящее чувство. Я еще успела подумать, какой глупой я была, хихикая в Теннанте над словами Рины, потому как было вовсе не противно, а, напротив, горячо и сладко, и остро, и… и… и я просто позабыла о том, как это — связно мыслить, полностью отдавшись ощущениям. В себя я пришла, только когда Эрвин оторвался от моих губ, переместившись к шее. Оказалось, что я успела незаметно для себя обхватить его руками и прижаться тесно-тесно. Его ладони гладили мою спину и казались обжигающе-горячими, да и поцелуи на шее и плечах горели огненными метками. Наконец Эрвин поднял голову и взглянул мне в лицо.

— У меня есть шанс?

— А разве после такого нужны еще какие-либо слова? — вопросом на вопрос ответила я.

— И все же я предпочел бы услышать одно короткое слово, — шепнул он мне на ухо.

— Какое?

— Лесса!

Его зубы чуть прикусили мочку — странно, но это было вовсе не больно, а скорее даже приятно, а затем Эрвин лизнул место укуса.

— Да! — выдохнула я едва слышно, а затем повторила, повышая голос: — Да! Да!

А он подхватил меня на руки и закружил по комнате.