В замке готовились к прибытию огромного количества гостей. Служанки суетились, носились по гулким холодным коридорам, мыли, скоблили, чистили гостевые комнаты, натирали до блеска окна и каминные решетки, застилали кровати свежим бельем, кое-куда уже даже тащили вазы с крепкими краснобокими яблоками и графины с вином. Роланд за приготовлениями не следил, будучи справедливо уверен, что на Ингрид в этом вопросе вполне можно положиться. Его самого вся эта суета только раздражала, эхо от громких шагов и голосов отзывалось вспышками головной боли, и герцог предпочитал днем не покидать свои покои. Сквозь плотные шторы не пробивались солнечные лучи, и он лежал в темноте с закрытыми глазами, иногда лишь приподнимаясь на постели и протягивая руку за вином. Переливанием напитка в кубок он себя утруждать не желал, глотал прямо из графина. Иногда вино проливалось на его ночное одеяние. Пятен в темноте видно не было, но запах от рубахи исходил неприятный. Когда ближе к вечеру приходил слуга и помогал своему господину переоблачаться, то на лице лакея Роланду чудилась ехидная усмешка. Он вглядывался пристальнее — нет, вроде бы показалось. Хотя почти все они здесь куплены его законной мегерой, а своего хозяина ни в грош не ставят. Роланд думал о том, что он им всем еще покажет, наведет порядок, вот только немного придет в себя. Выздоровеет. Но и о выздоровлении и наведении должного порядка думалось вяло.

Иногда он вспоминал о поводе для предстоящего торжества, и ему на мгновение делалось дурно. Но ведь Ингрид пообещала решить эту проблему, стало быть, волноваться не о чем. Кажется, она говорила что-то о своих планах, но Роланд уже успел позабыть. Наверное, это и не столь важно. Злобная ведьма хитра, она всегда умела выкрутиться, значит, и на сей раз выйдет сухой из воды. И мужа вслед за собой вытащит.

Даже в веселый дом Роланд теперь ездил далеко не каждую ночь. Продажные девки порядком наскучили ему, и тогда хитро улыбающийся хозяин предложил ему новое развлечение: юных девственниц. Герцог пожал плечами и согласился попробовать.

Неожиданно ему понравилось. Он думал, что неискушенная девочка не сможет возбудить его, но с этой задачей превосходно справилось зелье. А Роланд вновь ощутил себя молодым и полным сил, почти всемогущим. И даже дал зареванной девчонке золотую монету. Осознание собственной щедрости еще больше способствовало поднятию настроения, и на какое-то время он вновь по ночам зачастил в город.

Однажды по возвращению в замок он с удивлением обнаружил поджидавшую его Ингрид.

— Солнце давно уже встало, дорогой супруг, — брезгливо заметила она. — Ступай умойся и смени одежду, от тебя несет грязью.

Больше всего на свете Роланду хотелось упасть в кровать и уснуть, но не огрызнуться пусть даже и в столь усталом состоянии он не мог.

— Конечно, твои любовники, поди, благоухают куда как приятнее. Аромат навоза или лошадиного пота тебе, видать, больше по вкусу.

Удивительное дело, но продолжать словесную дуэль герцогиня не стала, хотя и появившуюся на ее лице презрительную гримасу скрыть не сочла нужным.

— Умойся и переоденься, — повторила она ледяным тоном. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Неожиданно всколыхнувшееся любопытство прогнало сонливость. Роланд быстро выполнил распоряжение супруги и вскоре стоял перед ней относительно трезвый, с влажными волосами и в свежей одежде. Как оказалось, сюрпризы только начинались. Поднимаясь вслед за Ингрид по крутой лестнице, Роланд гадал, куда же она его приведет. В высокой башне располагались давно уж запертые покои пасынка, где Ланса якобы навещал три раза в день придворный маг, а выше — смотровая площадка. Комнаты юного Бранвийского запирались из предосторожности, чтобы никто из слуг не сунул туда свой любопытный нос. В связи с этим по замку гуляли самые разнообразные слухи, к счастью, в основном их главной темой была загадочная болезнь Ланса. Если же кто и догадывался о побеге юноши, то, зная крутой нрав герцогини, предпочитал держать язык за зубами. Уборку в комнатах доверяли только преданной Ингрид служанке, онемевшей пять лет назад после трагической гибели мужа и детей. Зная все это, Роланд полагал, что Ингрид желает ему что-то показать со смотровой площадки. Тем сильнее было его удивление, когда герцогиня толкнула обычно запертую дверь. А войдя следом за ней в комнату, герцог и вовсе утратил на мгновение дар речи. В кресле у горящего камина сидел темноволосый молодой человек с ярко-синими глазами. Увидев вошедших, он даже и не подумал встать, но ухмыльнулся и сказал:

— Рад наконец познакомиться с вами, дорогой папочка. С маменькой мы уже друг другу представлены. Не узнаете? Это же я, Ланс, ваш наконец-то вернувшийся сын. Я так счастлив вас видеть!