По ту сторону жизни

Неширокая быстрая река делала поворот, огибая высокий берег с укрытой ивняком площадкой, там уединились коренастый загорелый парень и миниатюрная светловолосая девушка. Они целовались, не обращая внимания на доносящийся из зарослей гомон туристов. Сквозь листву тонкоствольной берёзки подмигивало солнце, ветер нежно колыхал ветви, на одной сидел щегол и, ничуть не пугаясь людей, выводил бесконечную мелодию.

– Серенький! Послушай меня, – девушка отстранилась и засмеялась. – Погоди, не сейчас!

– Ася, Ася, – Сергей притягивал девушку к себе, та сопротивлялась.

– Скажу что-то важное, пока мы одни.

– Мы и в байдарке одни.

Борьба распалила парня, он увлёк Асю на траву около берёзы, девушка отклонилась, не давая поцеловать себя в шею:

– Щекотно!

Она отодвинулась, торопливо поправила растрепавшиеся волосы. Сергей прислонился к стволу и, покусывая травинку, проговорил:

– Вечно ты…

Ася встала на колени и приняла торжественный вид. Сергей, щурясь, наблюдал.

– Серенький… – замолчала, покусывая губы, села на пятки, несколько раз ударила себя кулачками по коленям, решаясь: – Я беременна.

Сергей подался корпусом вперёд.

– В смысле?

– У нас будет малыш.

– Какой, к лешему, малыш?

Сергей отмахнулся от басовито жужжащего около самого уха шмеля, встал, подошёл к обрыву. Вода отражала замершие на месте облака, тёмную листву и стоявшего на краю земли парня.

– Ты обещала предохраняться. Я сразу предупредил: никаких детей!

Он не видел, как Ася закрыла ладонями лицо, чуть слышно проговорив:

– Два года прошло, я думала…

Резко повернулся и выкрикнул:

– Не надо думать! Всё решено, чего думать?

– Пойми, мне двадцать шесть!

Сергей подошёл, взял её за плечи, легонько встряхнул.

– Хочешь рожать, рожай, но не от меня! – сказал и пошёл прочь.

Нервными движениями он раздвигал ветви кустов и деревьев, смахивал с лица паутину, лупил себя по шее и плечам, обрывая нудную песню комарья. Ася нагнала:

– Ты куда?

Сергей, не оборачиваясь, спросил:

– Какой срок?

– После дня рождения. Помнишь?

– Почему молчала?

– Боялась, в поход не возьмёшь.

Сергей остановился:

– Какой, к лешему, поход? К Борькиной матери надо было бежать в клинику! Уговорить её операцию сделать без лишнего шума.

– Операцию?

– Чистку… Аборт… Как это у вас называется?

– Серенький, пожалуйста…

Сергей продолжил путь, бросив на ходу:

– Собираемся и отплываем. Завтра утром надо быть на станции.

– Но поезд двенадцатого… Билеты же…

– Двенадцатого поздно. Борька уедет отдыхать, тогда к его мамаше не пробиться.

Как только Сергей скрылся за кустами, Ася опустилась на землю. Построенная из её собственных иллюзий надежда разрушилась в один миг. Попыталась сосредоточиться, но ничего не получалось. Устраивать скандал на глазах у друзей не стоило, а объяснения наедине ни к чему не привели, придётся плыть, Серого не переубедишь. Она вдохнула пряный от напоенных рекой трав воздух, поковыряла попавшейся в руку палочкой землю, отбросила её, поднимаясь, и поплелась собираться.

По краям большой поляны ютились палатки, тянуло дымком – в центре чернело кострище, вокруг него валялись брёвна. Ближе к воде на песке сохли пять байдарок, привлекая гладкими горячими днищами бестолковых бабочек и стрекоз. Сергей успел выбросить из своей палатки вещи и сворачивал полог, Ася принялась укладывать рюкзаки. Подошли Вадим и Лида – нежно влюблённые и жаждущие счастья для всего мира. Сергей деловито собирался, Ася опускала голову, чтобы ребята не заметили её слёз.

– Серый, я не въехал, ты чего сорвался? – вопрошал Вадим.

– Днёвку хотели устроить! Рыбку половить, черники набрать. Ася! Скажи ему! Вон ягод сколько! – подпевала Лида, – Дениска рыбачит, уху сварим, Танюшка с Олей по грибы пошли…

Сергей выпрямился и хмуро взглянул на друга:

– Помоги байдарку спустить.

Вадим и Сергей двинулись к лодкам, взялись за нос и корму одной из байдарок и понесли её к реке, Максим и Пётр помогли перетаскать вещи. Лида, пользуясь тем, что они с Асей остались вдвоём, села рядом на корточки и заглянула Асе в лицо.

– Что за дела? Весь поход душа в душу… Поругались?

– Пожалуйста, не спрашивай, – Ася взяла в руки всё, что смогла поднять, и пошла к воде.

Подруга, пожав плечами, отступилась:

– Что с вами поделаешь! Сейчас «тормозок» соберу тебе.

Серый злился. Прежде всего, на Аську, но эти тоже хороши! Друзья, называется.

– Не чудил бы ты, – талдычил Вадим, – всё равно не успеете. К порогу доберётесь в темноте, а надо осмотреть. Придётся утра ждать. Ночёвка там неудобная.

Сергей угрюмо молчал. Он взял вёсла и, придерживая байдарку, помог Асе занять своё место.

Девушка, уже сидя, оглянулась на капитана в надежде, что он раздумает плыть, но тот отвёл корму от берега, пройдя по каменистому дну, уселся и протянул Асе весло.

– Ребята, постойте! Серёга! Талисман забыл! – спешила Лида с пакетом, сквозь который просвечивали хлебцы, сыр в упаковках и термос, в другой руке она держала разрисованный обломок весла и размахивала им.

Лопасть и «тормозок» нашли свои места в байдарке, та устремилась к центру реки, направляемая резкими гребками Сергея.

– У порога жилеты не забудьте надеть! – крикнул Вадим.

– Не дрейфь, Вад, всё нормально будет, – донеслось из-за поворота.

Напряжение мышц и встречный мягкий ветерок остудили гнев Сергея, но досада оставалась. Лидка ещё! Надо же было лопасть оставить, хоть бы Вад напомнил или Макс, так нет – баба! Перед глазами возник похожий на старый немой фильм ролик…

Быстро текущая вода. Камни. Четырёхместный катамаран несётся к порогу. Люди в касках и спасательных жилетах отчаянно гребут, чтобы попасть в нужную струю, их сносит на исполинский валун. Садятся. Гребцы тщетно пытаются слезть с камня. Грохочущая вода бьёт гранитного богатыря с застрявшим катамараном вместо шлема и свергается вниз. Сергей кричит, за шумом воды не разобрать. Вадим перебирается со своего места на другой баллон. Сергей веслом толкает камень, помогая катамарану со сместившимся центром тяжести сползти. Лопасть соскальзывает и застревает в скрытой под водой расщелине, давая надёжный упор. Весло разламывается, Сергей едва успевает схватить свободную лопасть, ей и гребёт. Катамаран идёт боком, на перепаде высоты переворачивается. Ниже по течению один за другим выбираются на берег люди. Они вылавливают вещи. Катамаран разбит. Сергей демонстрирует лопасть и смеётся. Остальные хохочут, указывают друг другу на буйство пены и брызг порога, на обломки катамарана, изображают, как Вадим перелезал с баллона на баллон, какое у кого было лицо, как Сергей орудовал сломанным веслом.

Чудом спасшиеся товарищи оставили тогда автографы на обломке, и с тех пор Сергей таскал счастливую лопасть в каждый новый поход.

Ася любовалась берегами. Плыли без привычных замечаний, хотя девушка так и не научилась нормально грести: то излишне топила весло, то чиркала им воду, сбиваясь с ритма. Капитан, казалось, не замечал её, впахивал как на соревнованиях. Вадим прав – к порогу лучше добраться засветло, преодолеть его надо сегодня. Поезд в полдень, чтобы успеть на него, палатку надо ставить неподалёку от станции. Сергей, прищурившись, посмотрел на солнце, на циферблат наручных часов.

– Останавливаться не будем, обойдёмся сухарями и водой.

Ася приладила весло вдоль борта и достала пакет, навязанный Лидой. Распаковала хлебцы и сыр, сделала бутерброд, налила в крышку термоса чай, обернувшись, протянула Сергею.

– Не буду, сама ешь.

Глядя, как Ася уплетает бутерброд, Серый вновь почувствовал приступ гнева. Строит из себя ангела! Сюрприз она ему приготовила! «Милый, у нас будет ребёнок», – вспомнились Аськины слова, её синий взгляд из-под ресниц. Почему дома не сказала? Ни в какой поход они не пошли бы. Сразу в клинику Борькиной матери, пока срок маленький. Вообразила себе! Ветерок в укор паршивому настроению играл Асиными волосами. Опять панаму не надела – злился Сергей, безотчетно ища повод для ссоры:

– Шляпа где? Солнечного удара ещё не хватало!

Девушка обернулась, посмотрела умоляюще:

– Серенький, давай не будем этого делать?! – вид у неё из-за не дожёванного куска за щекой был жалкий.

– Решено.

Ася склонилась над едой. Сжалась, втянула голову в плечи. Дрожит. Плачет, наверное. Сергей продолжал яростно грести, пытаясь сдуть прилипшие ко лбу волосы. Объяснял и не раз – ему ни семьи, ни детей не нужно. Не устраивает – скатертью дорога. Горячая волна злости обжигала сердце. Сергей вкладывал раздражение в каждый гребок, байдарка послушно мчалась вперёд.

Теперь столько возни! Успеть на поезд, иначе не застанут Бориса. Сергей надеялся, что друг уговорит свою мамашу, и та без лишних церемоний всё устроит. Можно, конечно, двинуть в консультацию, но там Аську примутся агитировать, и она сломается – это точно. Времени не так много, чуть потянуть – и поздно будет метаться. На минуту представил, что Ася не сделает аборт. Тихо будет себя вести, или потребует алименты? Хуже того – растрезвонит. Дальше уговоры, осуждение: «Как ты мог бросить ребёнка?». Нет, этого нельзя допустить. Сергей снова взглянул на часы. Надо поднажать.

– Ты будешь сегодня грести?

Пусть она слабенько ча́пает, но ему всё-таки легче. Хоть с погодой повезло. Байдарку за такой короткий срок не просушить даже на солнце, но всё лучше, чем в дождь.

Ася кивнула, спрятала под деку пакет и взялась за весло. Наблюдала, как лопасть толкается о воду, поднимается, и с неё стекают капли, потом перевела взгляд на берег.

– Смотри, красиво как! – указала на сосенки.

Готовое нырнуть за горизонт солнце подсвечивало стройные рыжие стволы. Игольчатые ветви цепляли кудрявое облачко.

Сергей не ответил. Ещё чуть-чуть, и стемнеет, а силы на исходе. По приметам – порог недалеко. Прислушался.

– Кажется, шумит?

– Да, я тоже слышу, – встревожилась Ася, – будем причаливать? Ты посмотришь?

– Нечего там смотреть, я проходил его три года назад. Надевай жилет! – Шум порога становился отчётливей, Сергей повысив голос, объяснил: – По команде греби изо всех сил. Скажу «Стоп», поднимешь весло высоко над головой. Поняла?

– Может быть, обнесём? Давай обнесём, Серенький!

– С кем? С тобой? Не говори чепухи. Готовься, скоро уже.

Порог этот Серый знал. Надо идти по центру, внизу «бочка». Даже если перевернутся, ничего страшного, вещи закреплены. По-хорошему, посмотреть бы, но времени жаль. Берега подступили, течение ускорилось.

– Греби!

Надо набрать скорость, чтобы не зарыться. Вот уже видно, как вода свергается с порога.

– Стоп!

Последнее, что заметил, это поднятые вверх руки Аси. Байдарка кинулась вниз, бурлящая пенная вода поглотила её.

Капитан вынырнул и тут же ухватился за днище перевёрнутой лодки. Где Аська? Почему темно?

– Ася-а-а!

Моментально стемнело! Что-то с глазами? Продвинулся вдоль борта, чтобы заглянуть на другую сторону, вдруг Ася там. Нет. Света мало, но плывущего человека нельзя не заметить.

– Ася-а-а-а!

– А-а-а, А-а-а… – как будто эхо.

Поверхность воды гладкая, течение быстрое. К берегу! Аську искать. Мелькнула предательская мысль: «Вот так просто решилась проблема?». Отогнал, тряхнув головой. Ася где-то здесь. Проплыв метра полтора, натолкнулся рукой на камень. Так близко берег или булдыган торчит посередине реки? Сергей вылез, вытянул байдарку, ощупью обследовал пространство. Площадка два на три метра, дальше стена. Вот странно, нет здесь скал. Перевернул лодку, нашарил нужный «поросёнок», добыл из него фонарь. Луч выхватил неширокую полоску воды, противоположную стену, свод. Пещера?

– Ася-а-а!

Как же он попал сюда? Утянуло под землю водоворотом? Надо грести назад. Сергей развернул байдарку. Весла нет! Что делать? Озноб пробежал по мокрой спине. Вспомнил – в корме сувенир. Порылся. Нашёл!

Следующий час боролся с течением. Грёб как машина, но не сдвинулся, бултыхаясь около уступа. Ничего не оставалось, как вылезти туда снова. Несмотря на прохладу, Сергей обливался потом. Проголодался зверски. Мысли уже не прыгали, наступило безразличное спокойствие, даже отупение. Нашёл в корме рюкзак с консервами, здесь же размокшие сухари. Опустошил, не заметив, две банки. Глаза слипались. Надо вздремнуть. Не до утра, конечно. Рассвета не будет, но хотя бы силы восстановить. Вещи в «поросёнке» остались сухими. Спасибо Асе, она всегда тщательно упаковывала. Надел тёплый свитер, залез в мешок и провалился в небытие.

* * *

Михей любил рыбачить на зорьке. Знал местечко чуть выше порога, где всегда можно натаскать рыбки от души. Сегодня вошёл в азарт и столько вытянул, что не унесёшь.

– Вот она, жадность – корил себя, – Веруня, пожалуй, в дом с такой добычей не пустит!

Мелких рыбёшек кинул в реку, стало чуть легче. Поднял с земли старенькое пальто, взял снасти и ведро и зашагал вдоль берега туда, где за порогом тропка ныряла в лес, прямо к родной деревне.

– Чего это там, – разглядел тоненький силуэт на камне, – никак девчушка?

Ася поднялась посмотреть, кто идёт. У неё мышцы сводило от холода, одежда не высохла до сих пор.

– Да ты вся дрожишь, – посочувствовал Михей, – возьми пальтецо моё. Драное, старуха мне его даёт на траву стелить, но согреет, тут уж не до форсу!

– Спасибо, – Ася закуталась в пропахшее табаком просторное дедово пальто.

– С кем ты? Чего-то никого не видать.

– Парень был со мной, Сергей. Перевернулись, я выплыла, а его нет. Всю ночь кричала. Не отозвался.

– А! Слыхал. Думал, туристы балуют.

– Не мог же он без меня уплыть. Утонуть тоже. И байдарки нет. Ничего не понимаю.

– Тут подземная река. Может, затянуло Серёгу твоего, – предположил Михей.

Девушка удивлённо вгляделась в морщинистое лицо:

– Как это, подземная река?

– Течёт вода меж каменных стен в озерцо. От озерца лучами коридоры. Пропадали люди и раньше. Затянет в то подземелье, не выбраться. Никто не возвращался.

– Что вы пугаете, дедушка? Если никто не вышел, как же узнали про эту речку?

– Говорят. Кто во сне видел, кто в мечтах тонких… Как растолковать? Пропал человек, а здесь его ждут, думают о нём. Он тоже мыслями тут, вот и встречаются во сне ли, в мечтах…

– Звучит не очень правдоподобно.

– Да я и сам не шибко верю в эти штуки, но супружница моя болтает, что сон иногда и не сон, а видение. Души в тонких сферах помощи просят.

– Понятно, – Ася не поверила местным байкам, но спорить не стала. Согревшись, она смертельно захотела спать.

– Ты, вижу, носом клюёшь, – Михей взялся за поставленные на землю вещи, – пойдём со мной в Макеевку, тут недалеко. Выспишься, а потом на автобусе до станции. Документы у тебя есть?

Девушка кивнула, в поясной сумке хранились деньги, паспорт и мобильный.

– Вот и хорошо, значит, доберёшься до дому.

– Нет. Группу дождусь, – Ася всхлипнула, – может быть, Серёжа вернётся.

– Дай бог, дай бог, – согласился Михей, – пальтишко тогда туточки брось, я в следующий раз захвачу. А ежили что, по этой тропке в Макеевку, там автобус.

Порывшись в котомке, он достал пирожок, завёрнутый в упаковку из-под макарон, протянул девушке:

– Веруня моя пекла. Три-то я умял, а этот сберёг. Для тебя. Там, чуть поодаль, выше-то, родник есть, по ручью найдёшь. Пить можно, вода хорошая.

Ася спрятала пирог в кармане пальто, кивнула:

– Спасибо.

Дед углубился в лес. Ася сидела на камне, кутаясь в колючее пальто, и смотрела, как вода обрушивается с двухметровой высоты и закручивается в «бочку», отнявшую у неё Сергея. «Любимый! Где ты? Отзовись!». Веки её сомкнулись, небо, порог, берег исчезли, Ася увидела скалистый свод, неширокую подземную реку с быстрым течением, а неподалёку, с другой стороны, просторный уступ, на котором рядом с байдаркой лежал человек.

* * *

Очнувшись, Серый едва мог шевелиться. Мышцы нестерпимо ныли. Огляделся. Всё те же холодные каменные стены, гул быстрой воды. «Серёжа», – послышалось. Зажёг фонарь. Вода, камень, камень, вода… Да! Чуть ниже по течению на другом берегу чёрной реки – Ася. Чудом уместилась на крохотной площадке. Мокрые волосы свисают глянцевыми лентами, одежда облепила тело, девушка выглядит голой. Лица не разглядеть, но Сергей почувствовал мольбу в её глазах.

– Аська-а-а!

– А-а-а-а… а-а-а… – эхо.

Скинул байдарку на воду, прыгнул, бешено замолотил лопастью.

– Ася! Ася!

По расчётам близко, осветил стену, вот и уступчик. Пусто. Где? Схватился за камень. Луч фонаря блуждал по стенам и воде. Никого. Что это? Тихонько зовут из глубины пещеры: «Любимый… отзовись…». Сергей сжал включённый фонарь коленями, чтобы освещать путь, и направил байдарку дальше. Луч отражался от воды и прыгал причудливыми бликами по стенам. Тени шевелились, растекались, угрожали. Тупик. Пещера опустилась ниже уровня воды, река уходила туда. Энергичными гребками загнал байдарку на тихий участок озерца. В стороне от ныряющего в неведомую глубину потока движения нет. Сергей устал, боль напомнила о себе. Что делать? Теперь точно не выгрести…

Расположил байдарку вдоль нависающей стены, попробовал двигаться, хватаясь за камень. На тихом участке получалось, но как только нос попал в струю, байдарку развернуло. Надо пересесть на место матроса и тянуть байдарку за собой. Приподнялся, судно беспокойно закачалось. Не хватало ухнуть в воду. Сергей в один миг обессилил, жалея себя. Прислонился головой к выпуклой холодной стене и зарыдал.

Полегчало. Хорошо, что никто не видел приступа малодушия. Достал консервы. Долго вдумчиво жевал. Интересно, как там группа? Уже плывут, наверное. Представил Вадима с его вечными шуточками, весёлую Лидочку. Вот удивятся, когда узнают, что они с Асей… Не успел додумать, повеяло медовым ароматом – так пахли Асины волосы. Сергей ощутил её присутствие. Обвёл лучом фонаря пещеру.

С другой стороны озера стоит девушка. На пушистых волосах воздушная фата. Белое длинное платье подчёркивает тонкий стан. В руках крохотный букет. У Серого во рту пересохло, ни звука не мог издать, мысленно повторил прежний зов: «Ася-а-а! Ася-а-а!». Фигура шевельнулась, поманив Сергея. Он, ещё не доверяя видению, нашарил лопасть и, старательно удерживая девушку в луче света, стал грести. Она кивнула, одобряя, попятилась. За её спиной Серый разглядел арку. Ася нырнула в темноту.

– Аська! Стой! – сипло крикнул парень.

Грёб как заведённый, надо догнать! Он больше не мог торчать здесь один! Преодолев озеро, причалил к площадке, где только что стояла Ася, вылез, выдернул байдарку, бросился к входу в тоннель, прихватив фонарь. Ход встретил промозглой сыростью и отвратительным запахом. Сергей замер.

– Ася, ты здесь?

Давящая тишина в ответ. Выпуклости стен давали подвижные тени – тонкие чудища. Жутко. Серый попятился. Рядом с байдаркой уютнее. Постоял. Мысли ускользали, не даваясь. Наконец, отважился, взял обломок весла в качестве оружия и побежал по узкому ходу, ежесекундно рискуя удариться о неровности свода головой. Не сразу понял, что угодил в лабиринт. Сворачивал то направо, то налево. Иногда чувствовал наклон. Падал, поднимался, снова шёл. Протискивался между глыбами, полз на четвереньках. Содрал в кровь ладони, плечи, локти, колени, но продолжал поиски белого призрака.

* * *

Вадим и Лида оторвались от группы. Им нравилось плыть, слаженными ритмичными взмахами вёсел толкая послушную лодку. Басок парня и звонкий смех девушки разносились над водой, создавая иллюзию того, что они одни в целом свете. Дойдут до порога, хорошенько осмотрят, пощекочут нервы видами бурлящего потока, а там остальные подгребут.

– Интересно, успели Серый с Асей на поезд? – задалась вопросом девушка. – Почему он так заторопился? Шли нормально, по графику.

– Спрашивал, он не ответил, – Вадим присматривался, куда бы причалить. – Да вот и они! И чего было гнать?

– Где?

– Вон, Аська на берегу!

– Ася! – Лида махнула подруге, а та бросилась к воде, будто собралась плыть навстречу.

– Вадик! Мы кувырнулись! Серёжа пропал! – закричала она.

Вадим резко развернул байдарку к берегу. В два гребка они достигли песчаной отмели, где стояла Ася.

– Утонул? – хлопала мокрыми ресницами Лида.

Ася затрясла головой, отгоняя это предположение.

Парень уже вытащил нос байдарки на песок, подал руку Лиде. Как только та оказалась на суше, побежал к тропинке, которая вела вокруг порога.

– Осмотрюсь. Где ваше корыто?

– Нет. Я не видела. Ни Сережи, ни байдарки. Весло только в кустах запуталось подальше там.

Вадим убежал, его невеста деловито вытаскивала вещи.

– Тебе поесть надо и поспать, палатку поставим, матрац надую. Как же ты тут одна?

– Жуть как замёрзла, – Ася поёжилась.

– Где наряд такой чудной добыла?

– Рыбак презентовал, а я так и не отогреюсь до сих пор.

– Юдашкин от зависти поседеет, – пробовала шутить Лидочка, но, поняв неуместность юмора, переменила тему, – вот, возьми, компот. Утром варили, а я в бутылку слила.

– Спасибо, – жадными глотками Ася выпила всё до последней капли.

К тому времени, когда девушки поставили палатку и забрались в неё, подоспевшие товарищи разбрелись по берегам в поисках Сергея. Лида сидела рядом с подругой, ждала, когда заснёт. Ася вцепилась в руку Лидочке и говорила, говорила…

– Я с ума схожу, кажется!

– Ты о чём? – удивилась та. – Тут кто хочешь свихнётся. Как представлю: ночь, холод, луна, порог шумит… и никого вокруг. Ужас!

– Послушай, я видела его. Серёжу. Не наяву, а так… призрачно, – Ася помолчала, оцепенев. Собравшись с духом, продолжила: – Подземелье, речка, я у стены на камне, с другой стороны байдарка, рядом человек лежит.

– Лицо разглядела? – шёпотом спросила Лида.

– В тот раз нет, но через час примерно уже разглядела. Огромная пещера, воды теперь много, целое озеро. Я стою на берегу, а Серёжа у противоположной стены. Он… он плакал! Плакал, Лида! – Ася схватилась за лицо и завыла.

– Ась! Мало что привидится с испугу, – обняла её Лида, – совсем это на Серёгу не похоже! Может, поешь чего-нибудь?

Ася затрясла головой, Лида не настаивала.

– Ладно, поспи, сейчас валерьянки дам, у меня есть. Поспи, а я пойду, посмотрю как там ребята, пора приготовить что-то, голодные все.

* * *

Сергей заблудился. Он уже не искал Асю, стремился к подземному озеру, где его ждали остатки провизии, тёплые вещи, аптечка, спирт, который не помешал бы сейчас. Плутания по бесконечным ходам и борьба с паникой отнимали силы. Порой казалось, что разыскал направление и слышит плеск, но следом шло разочарование. Так, побежав на пригрезившийся шум, споткнулся, выронил лопасть и упал, давя что-то хрупкое. Поднявшись на колени, осветил место падения. Прямо перед ним лежал разрушенный скелет человека, одетый в полуистлевшие лохмотья. Серый отполз, нащупывая оброненное оружие. Чуть не закричал, услышав шорох осыпавшихся со стены камушков.

– Кто здесь? – сдержав крик, сипло спросил он.

Скелет, повреждённый падением Сергея, отмалчивался.

Итак, он здесь не первый. По крайней мере, для одного человека это подземелье стало могилой. Опираясь на стену, Серый поднялся. Как хочется пить! Дурак! Зачем ушёл от воды? Двигаться дальше было жутко. Последний путь бедолаги и для самого Сергея может оказаться тупиком. Попятился. Куда? Камень, камень, холодный камень, застоявшийся воздух, могильная тишина и тьма. Надо вернуться к развилке. Тогда выбрал более широкий ход, но сейчас предпочитал ползти, лишь бы не оставаться там, где до него погиб человек. Поспешил убраться. Где вода? Вспомнить бы приметы и проделать весь путь обратно. Вот и развилка. Куда? Остановился отдышаться, воздуха не хватало. Луч блуждал по шершавым камням. Здесь низко, а он шёл в полный рост, значит, туда. Сделал шаг к ходу, где уже был раньше, но услышал тихое:

– Серенький…

Фонарь метнулся на звук, Сергей присел, вглядываясь. Призрачное пятно мелькало в глубине. Пригнувшись, пролез в узкий ход. Сделал десяток коротких шагов. Стало просторнее, получилось выпрямиться. Впереди в расклешённом васильковом сарафане стояла Ася. Смотрела будто внутрь себя, улыбаясь мыслям. Одна рука лежала на круглом, похожем на мяч животике, другая теребила подол.

– Вот и наш папочка. Видишь, малышка? – проговорила она. – Скоро, совсем скоро ты выберешься на свет.

Не взглянув на Серого, повернулась спиной и пошла прочь.

– Ася! – рванул за ней.

Поминутно запинаясь, бежал. Дыхание срывалось, кровь стучала в висках, горячий ком жёгся в груди. Девушка недосягаема, хотя идёт не торопясь. Сергей в погоне за призраком пропустил несколько развилок, вскоре почувствовал подъём, бежать стало труднее. Выше, выше… ещё чуть-чуть. Темень! Ничего не видно – фонарь погас. Серый тряс его, щёлкал выключателем. Мёртвый. Проклятье! Глаза постепенно привыкали к темноте. Что-то светило звёздочкой там впереди.

– Аська, отзовись! Я знаю, что ты здесь!

Тишина. Парень отшвырнул бесполезный фонарь и, сжимая обломок весла, стал карабкаться к яркому лучику света. Ближе… ближе. Уже видна щель, из которой бьёт солнце. Серый дотянулся. Едва проходит ладонь. Зацепил пальцами породу, осыпал. Ещё! Ещё! Схватил двумя руками обломок весла, начал остервенело долбить им свод пещеры. Застучали камушки, пространство наполнилось пылью. Пылинки заползли в дыхательные пути, в глаза. Сергей методично колотил. Пот струился по щекам и шее, стекая за шиворот. Лицо облепило грязной маской. Под ногами росла куча земли, мелких и крупных камней. Скрежет металла раздирал слух. Лопасть скребла твёрдую поверхность, трещала, гнулась. Становилось светлее, но пыльная завеса мешала смотреть. Отдышаться бы, воздуха не хватало. Серый кашлял, отплёвывался. Отползти, передохнуть? Нет! Собрав волю, он снова и снова набрасывался на породу. Спустя два часа работы пленник лишился сил. Прислонился спиной к стене, хватая ртом пыльный воздух, не отводил взгляд от светлого пятна. Мелкие частицы постепенно оседали.

Щель Сергей расковырял. Стало видно, что от поверхности его отделяет метровая толща земли. Забрался на горку осыпавшейся породы и дотянулся правой рукой до края отверстия. Нащупал огромный гладкий камень с одной стороны, и шершавую, слоистую плиту с другой. Между ними не больше двадцати сантиметров. Не пролезть. Ободранную кожу саднило, слизистая носа и горла пересохла, даже слюны не было во рту. Воздух постепенно очищался, из прорубленного «окошка» тянуло ароматом подсохшей травы и хвои, Слышался птичий щебет.

– Ася, я тут, под землёй! – одеревеневший язык и потрескавшиеся губы не шевелились, горло издало лишь слабый сип.

Узник надавил на камень, тот стоял намертво. Плита поддалась, но для того, чтобы стронуть её, нужна опора, рыхлая куча под ногами не годилась для этого. Снова в дело пошла лопасть. Сергей долбил и осыпал ей землю вокруг плиты. Пещера опять превратилась в пылевую камеру. Откуда силы взялись? Забыл и про жажду, и про усталость. Куча породы под ногами росла, Серый утрамбовывал её, постепенно приближаясь к поверхности. Вот уже двумя руками можно пошевелить плиту. Ещё немного! Он ударил в бугорок, удерживающий «крышу» пещеры, плита покосилась, начала сползать и всей тяжестью обрушилась на человека. Сергей потерял сознание, не успев испугаться.

* * *

Ася проснулась, вылезла из палатки. Ребята сидели неподалёку, поглощали заверенную на скорую руку лапшу. Денис и Максим уплыли на облегчённой байдарке вниз по течению осматривать берега. Остальные были здесь. На молчаливый вопрос Аси Вадим отрицательно покачал головой. Лида предложила подруге порцию лапши, у остальных собрала миски и пошла к реке чуть в сторону.

– Жаль сеть здесь не ловит, – нарушил молчание Пётр.

– Ловит, – возразила Ася, – тут деревня недалеко.

– Так надо Серёгу набрать!

– Я звонила. Недоступен.

Парень всё-таки добыл из кармана мобильный телефон и набрал номер Сергея. Некоторое время слушал гудки.

– Не отвечает.

– Ребята! – закричала Лида, – телефон играет! Слышите? По-моему, Серёжкина мелодия.

Все, побросав кружки, кинулись к Лидочке. Вадим сделал знак не шуметь.

– Там!

Музыка раздавалась с небольшого пригорка из-за вросшего в землю валуна. Побежали.

– Здесь никто не искал, – посетовала Лида.

– Кому в голову придёт смотреть выше по течению.

– Его нет! – в отчаянье прошептала Ася. – Яма. Звук из ямы!

Она упала на колени и начала отбрасывать руками комья земли. Парни присоединились.

– Я за аптечкой! – сказала Лида и упорхнула к лагерю.

Вскоре разгребли большую плиту, поднатужившись, сдвинули её в сторону. Показалась голова. Волосы слиплись от смешанной с грязью крови.

– Осторожно, – командовал Вадим, – достаём аккуратненько!

Общими усилиями вытянули раненого на поверхность, уложили на траву.

– Дышит… – Ася дрожала. – Живой…

– Надо раны обработать, – Лида вернулась с аптечкой.

Вадим осмотрел друга и заключил:

– Не поломан. Тихонько несём к воде. Надо промыть, потом обработаешь.

– Серёжа! Серёженька! – тщетно звала Ася.

– Звоню в «скорую», – сообразил Пётр, – в деревню потащим. Как, говоришь, она называется?

– Макеевка, – ответила Ася, – от порога тропинка туда.

– Хорошо. Пусть в Макеевку едут, сейчас носилки соорудим.

* * *

В вестибюль частной клиники вошла девушка. Она привычно направилась к гардеробу, сняла шубку и, отдав её дежурившей старушке, сказала:

– Здравствуйте, Анна Петровна.

– Здравствуй-здравствуй, голуба моя! К своему опять? Не очнулся?

Ася вздохнула, покачав головой. Она одёрнула собравшийся на выпирающем животе синий сарафан и пошла по коридору к палате.

– Доброе утро, любимый! – сказала, заходя туда.

Лицо Сергея бледное, отрешённое, руки вытянуты поверх одеяла. Провода, трубочки, приборы…

– А вот и наш папочка. Видишь, малышка? – проговорила Ася. – Скоро, совсем скоро ты выберешься на свет.

Она села на стул около кровати, погладила руку Сергея.

Серый день за днём гребёт против течения, отвоёвывая у подземной реки сантиметр за сантиметром. Фонарь не нужен. Отчётливо видны стены и свод подземелья, ставшие знакомыми до мельчайшей неровности. Сергей не чувствует ни холода, ни голода, не устаёт. Он борется за жизнь, мечтает выбраться из реки, уносящей в царство мёртвых, и найти любимую. Ася не оставляет его. Вот и сейчас она впереди, хорошо виден светлый образ женщины с младенцем на руках. Сергей знает, это Ася, она держит их дочку Наденьку.

«Ждите меня, мои дорогие, я вернусь!».

Взгляд Сергея скользит по пещере к выходу. Каменные стены сужаются, свод опускается, всё большую часть каменного коридора занимает поток, вот он заполняет всё пространство, Сергей проникает сквозь бурлящую воду в спокойную. Выше лёд. Парень скользит вдоль него до свободного участка, выныривает из реки, поднимается над ней. Воды меньше, чем летом, «бочки» нет – порог спит, как и заснеженные берега, серое небо, тусклое низкое солнце.

Ася по-прежнему сидит у кровати Сергея, смотрит на него.

– Серенький, возвращайся. Ты так долго путешествуешь, я скучаю, любимый!

Напевает:

По щекам Аси скатываются слёзы, тяжёлыми каплями падая с подбородка на обтянутый сарафаном живот.

– Прости меня, любимый. Прости, пожалуйста! Даже если ты не захочешь больше знать меня… нас… Главное, возвращайся, живи. Пожалуйста, живи, Серенький!

Лицо Сергея меняется, ресницы подрагивают, губы шевелятся.

Ася встаёт, наклоняется к Сергею и разбирает едва слышный шёпот:

– Ася… Девочки мои… Люблю вас.

– Ты вернулся? Вернулся!

Сергей открывает глаза, улыбается и говорит громче:

– Торопился, как мог.

Ася обнимает Сергея, он свободной от капельницы рукой гладит её спину:

– В вере, надежде, любви.