Я смотрел за землянином по кличке Черный Кот. Как обычно, я контролировал изменения его способностей, поведение и многое другое. Обычно контролируются на одном Перекрёстке трое людей или три места тремя операторами. Контроль означал, всего лишь, что человеку (или другому существу) чуть приоткрывалась дверь в другие миры в определённый момент. Иногда этого ждали всю его жизнь, иногда всего лишь годы.

Чёрный Кот был природным роузом. Где-то в восемнадцать я начал влиять на него так, чтобы он меньше спал (в противном случае гормональный шок выбил бы его в другой мир, к которому он не приспособлен), и тогда же стал готовить его к иной жизни. В результате он должен был исчезнуть с земли. Желательно, бесследно. Хотя поле переноса может захватить хоть всю солнечную систему, но обычно так не делают.

Вдруг я увидел, что к нему подошла ола, причём, уже побывавшая в Лазурном мире. На это указывал голубой ореол вокруг неё. Посмотрев справочный слой, я увидел, что там её зовут Седая Рысь. Вне Млечной Галактики она была известна, естественно, под другим именем. Активизировав конференц-слой, я спросил:

— Кто наблюдает за Седой Рысью?

— Я, — ответил мне сосед справа. — Сейчас она встретилась с человеком, которого называют Черным Котом.

— Я знаю, кто она?

— Элигена. Она рождена там.

— Цель? — попросил я.

— Насколько мне известно, её цель там.

— Как? Неужели Кот?

— Нет, а он готов?

— Готов, — хмуро ответил я. — Как будем поступать дальше? Есть предложение позволить ему уснуть.

— Сможешь его проконтролировать? Мне он пока нужен там.

Всё это время мы оба наблюдали за ними. Получив сигнал о сработавших вратах, мы обернулись, и увидели, что это была Элигена. Врата специально имели задержку включения сознания, ведь большинству совсем не обязательно знать, как используется Перекрёсток в свободное от их присутствия время. С той же целью пульт имел способность к прекращению работы, когда от него отходят, и возобновлению, когда возвращаются. При этом, часть клавишного поля блокировалась. Естественно, мы всегда можем узнать, что делается без нас.

— Всё нормально, она знает.

Третий оператор тут же занялся своим делом, а мы подождали, когда Элигена очнётся.

— Что мне делать дальше? — спросила она, когда к ней вернулось сознание. — Олаль сказала, что он ей нужен как можно быстрее.

— Вернись туда и жди призрака. Потом ему подыграешь.

— Хорошо, а что он там делает?

Пригласив её жестом к себе и посадив в кресло, я подержал руку над тремя определёнными клавишами. Это сохранило мне то зрение и позволило Элигене наблюдать параллельно со мной. Именно в этот миг Кот коснулся её волос. Не думайте, что я оговорился: способ, которым Элигена перенеслась к нам, оставлял на земле копию её тела. Увидев это, ола метнулась к вратам и исчезла в них.

— Говорили же ей, что так нельзя, — произнес её наблюдатель.

Мысленно разложив прыжок на составляющие, я согласился с ним. В начале она сжалась всем телом. Потом, подпрыгнув, одновременно повернулась в воздухе к вратам лицом. После этого упруго оттолкнулась от кресла пальцами ног и, пока её тело падало, полетела, вытянув вперед руки. Она лишь на мгновение воспользовалась даром своей расы (способностью летать) и, свернувшись клубком, влетела в поле врат.

— Какой она расы? — спросил я. — Не сказал бы, что она — герма.

— Естественно, она — эрлана.

— Тогда понятно: он, похоже, совершил ошибку.

— Я бы не сказал. Она была очень довольна.

Для тех, кому не понятен смысл нашего разговора, добавлю, что для эрлан волосы — всё. Дотронуться до них без спроса, значит либо нанести оскорбление, либо сильно обрадовать. Волосы у них были особо приятными на ощупь: чуть тёплыми, мягкими и шелковистыми. Это была очень гордая раса. Даже по нашим меркам. Совершивший подобный проступок эрлан, в лучшем случае, больше никогда не встречался с общими знакомыми осквернённой.