Затвердевшая, синеватая двойная лыжня пересекает поле, наворачивает к ельнику и теряется, бесследно исчезает в нем. За частой гребенкой молодого ельника высятся мачтовые сосны, а рядом с ними, на полянах, раскинули свои пышные кроны кряжистые дубы.

Лейтенант Петраков идет по своей вчерашней лыжне, а глаза его неотрывно смотрят на соседнюю, что тонкой стрелой пролегла рядом. Аккуратная, не размашистая лыжня. Видно, проторили ее не мужские ноги.

Елочки обступают лейтенанта со всех сторон, доверчиво трогают его ветвями, точно просят остановиться, полюбоваться ими. И право, есть на что поглядеть. Каждая елочка — будто снегурочка в снежном пуховом наряде.

Дальше, дальше… Вот орешник согнулся под тяжестью снежной шапки. Чистой бронзой отливают стройные сосновые стволы Прижалась к березе озябшая рябина, ярко рдеют ее стылые гроздья.

Еще дальше… Виден пологий склон оврага, по нему неровной строчкой протянулся заячий след.

Вот здесь, у старой березы, они расстались. Здесь вчера наговорили они друг другу много горьких, обидных, запальчивых слов.

Отсюда ее лыжня свернула в сторону, на просеку, ведущую к окраине города.

Лейтенант остановился и долго смотрит на свою вчерашнюю лыжню, осиротевшую, одинокую.

Он будет приходить сюда каждый день. Будет ждать ее, чтобы сказать:

— Прости. Я был неправ.

Ведь она вернется, правда?