В это дождливое утро он, как обычно, спешил на работу. Серые тучи нависали над головой, то и дело норовя сбросить одинокие капли дождя на землю, словно намекая, что этот день будет в их владении. Стылый осенний ветер пробирался под плащ и воздушным потоком, словно розгами, хлестал по лицу.

Сегодняшний день был особенно важен, ведь прошел ровно год, с того момента, как меня приняли на работу над проектом antiqua, заключающемся в исследовании старых и древних рукописей. Вроде бы ничего сложного: сиди и своди статистические данные в форму, да отправляй их в главное управление. Возможно. Но так было лишь до сегодняшней смены.

— Дже-е-ейк! Принимай макулатуру — развивай мускулатуру! — послышался бодрый, весёлый и с лёгкой хрипотцой голос Харли, несколькими секундами ранее с грохотом распахнувшего дверь моего кабинета.

Гордон Харли — мой сосед по кампусу, и по совместительству водитель тягового грузового трека. Можно даже назвать его моим лучшим другом. Вечно неунывающий и прославившийся своей любовью к быстрому поеданию любой снеди в столовой, независимо от того, съедобна ли она.

— Это из сгоревшего несколько месяцев назад старого архива, — с этими словами он бухнул ящик с документами на мой стол. — Там порядка трех десятков таких же, все пропахли гарью, как копчёная свинина… Кстати, от поросёнка я бы сейчас не отказался…

Харли мечтательно закатил глаза и, поглаживая себя по животу, чуть слышно прошептал:

— Свинина под пряным медовым соусом, с заправкой из жареного чесночка с петрушкой… — Тут он осекся и, как ни в чем не бывало, продолжил рассказ. — Десятки ящиков и гора папок, так что теперь у тебя здесь будет настоящий завал. Тебе помощь не нужна? Может, я подгоню пару бульдозеров, грейдер и экскаватор? Вмиг расчистим этот бумажный запор в твоей складской заднице!

Он похлопал меня по плечу и, смеясь, добавил, что будет ждать у входа в третий ангар. Уже у выхода он намекнул, чтобы я не забыл подписать его путевку, продлив ему командировку на час, дабы он смог полакомиться свининой, ностальгию по которой ему навеяли архивные погорельцы.

Я тяжело вздохнул и захлопнул папку с бумагами. Похоже, день будет полон неожиданностей. Сначала погода словно взбесилась — так и вертит тучи над кампусом, — теперь ещё Харли тут на весь день. И ведь никуда не денешься от его сомнительных намёков и шуточек пошлого содержания. Да ещё и документы готовить на прием новых данных… Попытавшись не думать о плохом, я откинулся на спинку стула и раскрутился на нем, как на карусели. Перед моими глазами замелькали стеллажи и шкафы, ящики и коробки — все они сливались в одну призрачную грязную ленту, сомкнувшуюся вокруг.

Внезапно запищавший сигнал коммуникатора заставил меня остановиться и взглянуть на возникшую в комнате голографическую проекцию: острое, худое лицо с носом, похожим на клюв коршуна — Антуан Лерго, начальник отдела безопасности. Он всегда знал, когда звонить и какие вопросы задавать. Причем, вопросы иногда бывали и такие, на которые я даже ещё не знал ответы.

— Приветствую, Грот. Сегодня Вам доставили документы, которые должны осмотреть люди из моего отдела прежде, чем Вы сможете занести их в каталоги. Сложите все в отдельном ангаре с шифрованным доступом к сети по карте четвёртого уровня безопасности. Отряд прибудет через два часа.

— Вас понял, шеф Лерго. Я уже начал подготовку документов, осталось только получить от Вас карту шифрации, моего доступа не хватит, чтобы получить её.

— Все необходимое Вам уже выслано. Если бы Вы приобрели обновленный чип, то чаще просматривали бы свою корреспонденцию и таких эксцессов бы не происходило. Выполняйте свои обязанности добросовестней! И напоследок: никаких поблажек для Гордона Харли, он и так отлынивает от работы, каждый раз придумывая новые причины.

Фон коммуникатора засветился привычным иссиня-белым светом, и голограмма растворилась в воздухе.

Гордон был неплохим другом, который, несмотря на свою невыносимость и лёгкое сумасшествие, единственный в корпорации оставался человеком. Он не стал чипировать себя и своих родных, только дети получили свои чипы. Без этого кусочка металлопласта их не приняли бы в школу, а в будущем они бы никогда не смогли подняться дальше должности уборщика или водителя. Но своей судьбы Харли для своих детей не желал.

За последние полтора века компания, ранее имевшая название «STI», стала вторым столпом опоры нашей государственности. Но не настолько сильным, как Президиум. Образовав в начале двадцатого столетия предприятие, включавшие в себя как научные, так и технические исследования, уже через двадцать лет впитала в себя как в губку все предприятия восточного побережья, а через пятьдесят — стала монополистом в этой сфере на континенте. В итоге, она стала полугосударственной компанией, став просто Корпорацией.

У меня был наиболее дешёвый вариант чипа, имеющий функцию отключения, разработанную и встроенную мной. Мне не нравилось, когда перед глазами проносилась инфо-лента, закрывая собой окружающий мир, так что отключал я её довольно часто. Пусть даже этот мир, серый и невзрачный, он, все-таки, более живой, чем все вместе взятые люди на Земле.

Я активировал «Акус».

— ….ть! — выругался я вслух после нескольких безуспешных действий. Словарь нецензурной лексики прошлого столетия пришелся к месту, все-таки не зря я сохранил эту маленькую книжицу. Активация не прошла. Ни с первой, ни со второй, ни с последующих попыток. Придется вручную вводить в терминал данные доступа. Ещё одна головная боль, а список проблем всё продолжал пополняться. «Сгораю на работе», — процитировал я мысленно. Создается ощущение, что к концу смены от меня останутся одни головешки. Не знаю, взаправду ли в прошлом люди сгорали на работе, или это выражение имеет переносный смысл. До нас дошли лишь остатки знаний прошлых поколений.

Гордон стоял у дверей ангара и прыгал с ноги на ногу, лютый холод, взявшийся словно из ниоткуда, заставлял его выплясывать неведомые танцевальные па.

— И это август?! — возмущённо закричал он в пространство.

Тучи продолжали неторопливо плыть по небу, становясь пепельно-серого цвета.

— Ты где пропадал?! — выпалил он, едва завидев выходящего из-за угла меня. — Я тут с полчаса стою, тебя дожидаюсь! И чего ты такой угрюмый?

— Безопасники решили нагрянуть, нам нужно быстро все перенести в ангар и запечатать до их появления. — Я принялся вводить код на замке ангара.

— Только этого нам не хватало! Похоже, окорок молодой хрюкающей особы мне так и не удастся обглодать? — Харли ткнул себя пальцем в нос, делая из него подобие пятачка.

Я улыбнулся. Открыв ангар, произнес:

— Будь осторожен, похоже, у них есть зуб на тебя.

Харли сделал вид, что не услышал моих слов. Но его глаза, на секунду ставшие чуть мрачнее, вновь засветились добродушным светом, как будто ничего не произошло.

Я прислонил к шифратору ключ, загорелась оранжевая лампа, и свет в ангаре сменился с нейтрального белого — нулевой доступ — на оранжевый, цвет четвёртого уровня, свет стал снова белым, но лампа продолжала светиться. Гордон даже присвистнул от неожиданности:

— Сколько служу в Корпорации, а оранжевый код вижу впервые. Зелёный доводилось видеть и даже жёлтый, но оранжевый — впервые. Надеюсь, нас не упрячут в тюремный зеро-сектор, если мы потеряем хоть одну бумажку?

Система безопасности подразумевала пять цветов — пять уровней безопасности. Белый или нейтральный — уровень нулевой безопасности, к нему имели доступ все, от малых детей до умалишенных стариков. Зелёный уровень имели право посещать граждане после прохождения минимума процедур и тестов. Жёлтый — уровень доступа сотрудников учреждений среднего звена, исключая стажеров и работников обслуживающего персонала. Чтобы его получить, мне пришлось подписать кипу бумаг и пройти порядка тридцати тестов. Оранжевый уровень — предпоследний, уровень повышенной секретности, доступ к которому имели только управляющие организациями, начальники отделов. Лиловый или фиолетовый — цвет самой высшей безопасности, он недоступен даже главе корпорации, этим цветом маркированы документы, составляющие государственную тайну.

Харли нажал и продолжил держать рычаг, открывая шлюз трека, он медленно опускался. Шипел воздух, выпускаемый при выравнивании давления в камере, постукивали и скрипели шестерни, рычал и кашлял электромотор. Трек был довольно стар, почти восемьдесят лет он верой и правдой служит транспортному отделу и именно его отжившего свой век смогли выделить для этого проекта. Не новенький «Экспортер», с тягой в семь тонн, и левитацией на основе магнитной подушки, а этот старенький трек, формой напоминающий покусанную батарейку на гусеницах из пульта управления жалюзи. Прямоугольный, с минимум автоматики, но и та перестала работать очень давно.

Шлюз открылся через десять минут, за которые я успел навести порядок в ангаре. Оранжевая лампа за это время стала привычнее и не так светила в глаза. Я пересчитал и пронумеровал стеллажи, убрал все лишнее и начал переносить документы в ангар. Я переписывал номер коробки и номер стеллажа, на который её поставил, чтобы указать всё их в описи и знать, в случае необходимости, что где находится. Однако Гордон ошибся в подсчетах привезенного ко мне груза, ящиков оказалось немногим больше, чем пятьдесят и никак не тридцать, как говорил он ранее.

За этим занятием, я не заметил, как уехал Харли, не слышал, как он ругался и вспоминал всех богов, приводя в чувство двигатель своего трека. Не слышал, как он проклинал тот день, когда конвейер выпустил «гибрид улитки и черепахи», на котором он работает. Меня выдернул из сонной полудремы рабочего процесса гул реактивного двигателя — крякающего на низких оборотах словно утка. Это был отряд безопасности, о котором говорил шеф Легро, только его отдел использовал катеры с такими двигателями. Время прошло незаметно.

Я наблюдал, как приземляется катер. Дверь открылась, и в проеме показались люди в черной униформе — сотрудники отдела безопасности. Только на их рукавах была помимо стандартной эмблемы отдела имевшей вид шита и меча, неизвестная нашивка в форме буквы «Т» в левом верхнем углу. Эмблема имела оранжевый цвет — с доступом все в порядке. Они направились в мою сторону.

— Джейк Грот? — Я кивнул в ответ. — Мы прибыли по поручению шефа Легро. Я капитан этого отряда, называйте меня просто капитан или сэр, как Вам удобно.

Голос человека, сказавшего эти слова, был низким, и я бы никогда не подумал, что он принадлежит этому невысокому, полному человеку, вышедшему вперёд всей делегации. Он протянул мне руку для рукопожатия. Я жестом предложил пройти в ангар. Остальные сотрудники остались за порогом.

— Тут все документы? — продолжил капитан.

— Всё, что в ангаре, занесено в опись. Папки слева — последние три ряда. Ящики и коробки занимают правую часть помещения. Согласно инструкциям от шефа Легро, документы без маркеров также справа, и помечены временным штрих-кодом; занесены в опись отдельным списком.

Капитан взял у меня папку и с недовольным видом скомандовал своим спутникам:

— Вы знаете, что делать, и не стоит заставлять шефа ждать.

Остальные безопасники вошли в ангар, и каждый выбрал для себя определенный сектор. Свою работу они действительно знали. Они мелькали среди стеллажей, перебирали одни и те же коробки и папки, порой, каждую по несколько раз.

Капитан продолжал изучать страницы с описанием, лицо было напряжено, пальцы нервно постукивали об обложку папки. Прошел не один час, и моя смена уже закончилась, но поиски все не прекращались. На улице погода стала ещё хуже: ветер носил по внутреннему двору старые пластиковые контейнеры, то поднимая их ввысь до облаков, то резко, будто тяжелый камень, бросая о землю. Совсем близко с городом гремел грозовой фронт, он освещал вспышками молний небо вокруг, но дождь так и не начинался.

Спустя час отрапортовал последний подчиненный. Они так и не нашли то, что искали. Закрыв ангар, я передал ключ шифрации капитану. Настроение у него совершенно испортилось. Он вспыхнул, точно запал у динамитной шашки. Витиевато ругаясь, подгонял свою команду к катеру, вспоминая по пути все возможные генные мутации, которыми мать природа наградила каждого из них. Создавалось впечатление, что он лично присутствовал при соитии их родителей,? в таких мелких подробностях с элементами извращений капитан описывал процесс зачатия.

Я не стал наблюдать взлёт катера и направился к КПП моего сектора. Охранник с сонным видом, кряхтящий и сетующий на то, что вы тут все в такое время делаете, начал проверять мои вещи. Он внимательно, пускай и с полузакрытыми глазами, выполнял необходимые действия. Для подтверждения своих полномочий и личности, мне вновь пришлось вводить данные в терминал и только после этого меня пропустили.

Я решил поспешить к кампусу. Дождь уже начал мелкими каплями падать вниз, а потом тучи как прорвало. Пошел такой ливень, которого я не наблюдал с детства. Он шел стеной. Свет фонарей освещающих дорогу до кампуса создавал иллюзию того, что передо мной никак не вода, а мутное стекло с подсветкой, окружающее меня со всех сторон. Я бежал изо всех сил, пытался обогнать дождь. Ветер, который помогал биться каплям о моё лицо с большей силой, становился всё злее и агрессивней. В какой-то момент я заметил боковым зрением предмет, приближающийся ко мне молниеносно, на большой скорости. Когда он подлетел на расстояние вытянутой руки, я сумел рассмотреть, что это контейнер. Воздушные потоки не оставили его в покое и решили использовать его как оружие в борьбе с агрессором. Контейнер — это последнее что, я помню в тот поздний вечер.

Анна Нотт сегодня тоже задержалась на своем рабочем месте. Но у неё был более приятный повод: Максимельян Пак — начальник отдела продаж и маркетинга, в котором Анна занимала должность секретаря, уходил на заслуженный отдых. В свои семьдесят четыре он прослыл ловеласом и не пропускал ни одной юбки. Поскольку она принимала почту и сообщения для этого маразматика и развратника, она первая узнала новость о том, что Пак покинет занимаемую должность. Наконец удача повернулась к ней лицом. Закончились грязные намёки, закончились пошлые, полные грязи и разврата взгляды.

Звонки в такси закончились безрезультатно. В такую погоду никто не хотел вылетать на вызов. Пришлось идти к станции метро, хорошо, что та была недалеко, в нескольких кварталах на юг, вниз по Медисон-стрит. У этой прогулки был неожиданный финал. За десять метров до станции пошел дождь. Анна промокла в одну секунду. Её волосы цвета вороньего пера лишились своих кудряшек и, впитав всю влагу окружающего пространства, стали свисать чуть ниже плеч. Оторопев, она впоследствии осознала, что нужно бежать быстрее. Анна сняла свои туфли и, словно спринтер на олимпийской дистанции, ворвалась в двери.

На улице продолжала куролесить погода. Анна подошла к зеркалу в холле. С гладкой отражающей поверхности на неё смотрело неведомое ей существо. Макияж поплыл, тени и тушь растеклись по щекам, сегодняшний её образ напоминал грустного Пьеро, из старой детской сказки. Она нашла в сумочке салфетку и полностью удалила остатки «женской боевой раскраски». Расчесала спутавшиеся волосы, с которых до сих пор капала дождевая вода и перевязала их шнурком в тугой конский хвост, затем привела одежду в порядок и направилась к платформе дожидаться своего рейса.

Только сейчас она заметила, что её чип не передает данные. Вот вам и новое обновление! Её чип передавал проекцию в форме браслета. Новая модификация, разработана в Корпорации на прошлой неделе. На нем лишь мигала надпись «Нет сети. Приносим извинения за предоставленные неудобства». Погода разбушевалась не на шутку. Наверное, снова эксперименты Корпорации с погодой. В прошлом году на полярном круге станция «Восток» была заметена под шестиметровым слоем снега. Корпорация не признала, что это её проступок, но все же сумела отделаться лишь одним штрафом в миллион кредитов.

Анна вошла в пустой салон. Похоже, сегодня она в полном одиночестве путешествует в столь позднее время. Она нажала название нужной станции, на табло высветилось время прибытия «-15 мин. 12 сек.» и железный голос произнес:

— Станция назначения «Саншайн сквер», рейс проследует без остановок.

Похоже, действительно, на этом рейсе она одна. В час пик до её дома даже на такси лететь около одного часа.

По прибытию на станцию, тот же железный голос пожелал счастливого пути и поблагодарил за использование линий компании «СпидЛэйнс».

Выходить из станции не хотелось. Дождь не прекращался и лил свои потоки, смывая пыль в подземные коммуникации. Но выждав момент, когда дождь поубавит свою прыть, Анна выбежала со станции, держа туфли в руках, побежала в сторону своего кампуса. Она пыталась сократить путь, и пошла мимо одного из секторов Корпорации.

Вдруг сильный шквал сбил её с ног, она неудачно упала и разодрала свою юбку. Над головой пролетел контейнер, как снаряд, выпущенный из пневмопушки. Ветер бросал его из стороны в сторону. Она опасалась вставать, мало ли, какие сюрпризы может ей принести ночная мгла. Справа, поодаль от неё, появилась фигура человека. Отсюда было сложно рассмотреть мужчина это или женщина. Его плащ развевался на ветру, как лента.

По велению судьбы, пути этого сопротивляющегося стихии человека и куска пластика пересеклись. Анна заметила, как контейнер налетел на человека и тот упал навзничь, а за ним, словно второй силуэт поползла темная дымка, попыток подняться он не делал. Контейнер подняться в воздух тоже уже не сумел. Как провинившийся ребенок, он медленно полз погоняемый ветром по тротуару, шурша, скрипя, будто бы скорбя о содеянном.

Анна собрала волю в кулак, встала, и, прихрамывая на правую ногу, направилась в сторону, где находился этот человек. Нога саднила и кровоточила, рана была неглубокой. Вскоре она подошла ближе, и её взору предстал парень, в свои двадцать семь она сказала бы, что он совсем юн. Ему примерно двадцать или около того. Бровь над левым глазом рассечена, крови почти нет. Пульс есть, но он слабо прощупывался.

— Значит, без сознания, — продублировав мысли вслух, она решила привести в чувство парня. Он не реагировал. Анна разорвала остатки юбки и перевязала парню голову. Поудобней взялась за плащ и потащила раненого в сторону кампуса.

До здания оставалось метров двести, когда она, обессилив, упала на землю. Она сумела, превозмогая боль, протащить этого парня до кампуса. Минут через десять, когда она решила снова попробовать сделать последний рывок, то увидела, что навстречу выбежал мужчина.

— С Вами всё в порядке? — сказал он беспокойным голосом, когда она смогла понять слова, которые он ей говорил. — Как же Вас угораздило в такой ураган попасть?

Она ничего не говорила в ответ, а только показывала, что ей помощь не нужна.

— А, что за парень рядом с Вами? Жениха, что ли, ураганом надуло?

— Ма-ать мо-оя! — воскликнул мужчина, когда подошел ближе и вгляделся в темноту. — Это же Джейк! А мы его тут обыскались.

— Вы идти можете? — обратился он снова к Анне, поднимая Джейка, укладывая его к себе на плечо.

Она, пошатываясь, встала, попыталась идти, но получилось плохо. Сильная мужская рука подхватила её за талию. И они трое направились в кампус. Ветер стих, но дождь продолжал поливать.

Мужчина, назвавшийся Гордоном, оказался другом Джейка — так звали парня, которого она спасла. Он подбадривал Анну, пытался шутить, чтобы отвлечь её и всё выспрашивал, как их двоих угораздило попасть в такую передрягу. И подшучивал над другом, который был ещё без сознания, что тот обязан просто жениться на ней. Но Анна пропускала это мило своих ушей.

В её голове вертелась мысль «Я смогла…». С ней она уснула в кресле, ожидая медиков.

Я открыл глаза. Белый блеск стен, непривычный для моего глаза, ослепил. Похоже, что я находился в медицинском секторе, но пахло хлором и другими химикатами — особенно из этого букета выделялся хлор. Звуки, доносившиеся до меня, были обрывочные, искажены. Я попытался встать, но не смог сдвинуться с места. Было такое ощущение, что своим телом я не пользовался долгое время. Сколько же я был без сознания? В попытках подняться, я окончательно выбился из сил, и меня вновь окутала темнота, отправляя меня в царство сна.

Мне снился сон. Я видел незнакомый мне город: здания, высотой не больше ста этажей, кривые и запутанные ленты автострад, на которых тысячами двигались автомобили. Башни из красного камня плоской формы заканчивались шпилем с красным многоугольником на конце, вспомнилось название «Звезда». Башен было несколько, и их соединяла стена, они как кольцо опоясывали потрясающей красоты площадь. На площади были люди, похоже, был какой-то праздник. Все веселились и радовались. На лицах детей была неподдельная искренняя улыбка.

Я летал над этим городом, рассматривал архитектурные сооружения. Здания, фонтаны, все было выполнено в необычном стиле. Такие здания строили очень давно и от них отказались. За этим занятием я понял, что не один и кто-то наблюдает за мной. Обернувшись, я заметил темный силуэт. Именно темный, он как будто состоял из темной материи и напоминал фигуру человека. Я потянулся к нему рукой… и все тело обожгло прозрачным пламенем. Я не мог вздохнуть, в лёгких горел этот прозрачный огонь, по венам, создавалось впечатление, — течет лава, поддерживая горение этого огня. Все выжигало меня изнутри, превращая тело в темный силуэт, в тот самый, который наблюдал за мной всё это время. Я закричал, что есть сил… просил, чтобы огонь отступил, но он просто выключил моё сознание.

Я очнулся в своей комнате, рядом на диванчике сопел Харли. И какого черта он забыл в моём доме? Над левым глазом заныло. Только сейчас я начал понимать, что с моим состоянием не всё в порядке. Все тело болело, казалось, меня переехал наш общий знакомый с Гордоном трек, причем, не единожды. Я кое-как встал и направился на кухню. Тошнота и головокружение давали о себе знать: они импульсами выбивали чечетку в моей голове. Стук сердца отдавал в ушах боем глухих барабанов. Я налил в стакан сок и посмотрел в окно. В тот момент все пришло на свои места.

Буря натворила немало бед. Повалено несколько деревьев рядом с кампусом. Везде мусор и части заграждений. Рабочие в темно-зеленой форме, управляя ботами, распиливали и погружали деревья на платформу. Ураган, наверное, потрепал город изрядно. Включив головизор, и жадно потягивая сок, я просматривал новости. В западной части город совсем не пострадал, эпицентр стихии прошелся по южной окраине, в которой были только промышленные районы. Ветер повалил несколько стационарных грузоподъёмных машин, одно из деревьев угодило на восемнадцатый этаж здания министерства культуры. Человеческих жертв не было. Это, конечно, не считая меня. Эх, попинал бы я тот злосчастный контейнер, попадись он мне! А как я вообще попал домой?

Я вернулся в комнату и попытался растолкать Гордона. Но он так и не захотел проснуться, перевернулся на другой бок и снова сладко засопел, сказав что-то еле слышно по поводу того, что у него выходной.

— Гордон Харли, подъем!!! Боевая тревога! — скомандовал я, громко и четко, насколько это было возможно. Гордон вскочил, как ошпаренный. Надевая свой комбинезон, он действовал в соответствии с армейским уставом. За прошедшие годы гражданки, военные навыки он подрастерял. Комбинезон поддался со второй попытки, он чуть не упал, теряя равновесие. Все пряжки и замки были застёгнуты почти мгновенно. Не прошло и минуты, как Гордон стоял по стойке смирно и салютовал своему командиру. Поняв, что дальше команд не последует, Харли слегка расслабился и спящими глазами осмотрелся по сторонам. Разыскав в слабоосвещенной комнате меня, он плюхнулся обратно на диван и расхохотался.

— Ну ты даёшь, старик! — сквозь смех сказал мой сосед. — Я уж думал, ты вчера к праотцам отправишься. Если бы не вовремя подоспевшие медики. А ты бодрее всех бобров и меня сумел разыграть.

— А как я вообще попал сюда? — перебил я, усаживаясь напротив. — До кампуса оставалось минут десять ходьбы, когда меня приложило.

— О, брат, тут история достойная пера поэта. Тебя из-под обстрела «контейнерной шрапнели» вынесла хрупкая девушка. Она, превозмогая боль, тяготы порывов ветра, сквозь мрак ночного города, донесла тебя до кампуса. А потом уж я подоспел, — последнюю фразу он произнес обыденно, без преувеличения и гротеска.

— Опять твои шуточки!? — с ухмылкой ответил я. Поднявшись с уютного кресла, я снова, не спеша, побрел за соком.

— Она сказала, что ты обязан на ней жениться! — прокричал он мне вслед.

— Джей, честное слово, всё точно так и было, — продолжал Гордон, нагоняя меня у репликатора. — Её зовут Анна. Она в третьем корпусе нашего кампуса живёт! — он похлопал меня по плечу и улыбнулся и добавил, — Она обещала зайти, как только ты будешь готов принимать гостей.

— Это мне ещё и не хватало для полного счастья. Кого на этот раз подговоришь? — я вопросительно посмотрел на него.

— Ну и не верь!! Пойду я домой, Сильвия, наверное, уже детей отправила в школу.

— До вечера.

Я прилег на диван и уставился в потолок. Мысли в голове приходили в порядок. Хорошо, что комната принимает мои голосовые команды. Без всего этого я как в каменном веке. Чип в сервисное обслуживание не примут, слишком заметные изменения внесены в его конфигурацию. Осталось лишь два выхода: первый — идти в корпорацию и там попытаться восстановить самому; второй — отправиться в нижний город и там найти какого-нибудь хакера. Со вторым будет проблематично, ведь знакомых хакеров нет, а первого встречного в нижний город не пропустят, а если и пропустят, то оставят без кредитов или вообще разденут до нижнего белья. Так что дорога все равно ведёт в корпорацию. Сегодня работал Алексей, он был моим сменщиком. Возможно, он знает кого-нибудь в нижнем городе.

Время шло, до конца смены оставалось два часа, поразмыслив над ситуацией, я решил не откладывать до завтра и направился в сектор. На КПП сложностей не возникло, там был тот же охранник, что и вчера. После того, как я снова прошел процедуру проверки, я отправился в наш кабинет. Алексей был на месте. Снова пытался запустить в работу своего робота, но тот никак не реагировал и отказывался выполнять требуемые действия. Вместо сортировки бумаг однажды он отправил папку на утилизацию. Хорошо, что это вовремя было замечено.

— Привет создателю машины-убийцы бумаг! — поприветствовал я.

— Дже-ей, не напоминай… Я уже исправил. «РоСБИ» должен работать! Так, как и задумано, — парировал он и продолжил отладку механизмов.

— То есть, он больше не будет посылать документы в утиль? А будет сам на месте их уничтожать?

— Нет! Всё должно работать! Ты сам в этом убедишься. Дай документы с твоего стола.

— А почему именно с моего? — удивился я. — Боишься, что он все таки уничтожит важную информацию?

— Так ты поможешь мне или будешь продолжать ёрничать?

Я подошел к своему столу и остолбенел — на нём стояла коробка, о которой я совершенно забыл. Та самая, что Харли принес вчера. Что же теперь будет? Безопасники сотрут меня в порошок. Будут допрашивать, пытать, а потом… не хочу даже думать, что будет потом. Бросят в зеро-сектор? Возможно. А там, по рассказам, жизнь не сахар.

Алексей был занят своими делами и не обращал на меня внимания. Я открыл коробку. Из документов там оказалась одна папка и связка — то ли фотографий, то ли открыток. Покопавшись у себя на столе, я нашёл ненужные листы бумаги, свои черновики, распечатки, все это я сложил в эту коробку, а папку и остальное содержимое спрятал к себе в стол. Коробку от лишних глаз я отнес в подсобку, проверок у нас не проводилось, так что её найдут не сразу. Я надеюсь, что искать её и вовсе не будут.

Я принес из подсобки старые подшивки бумаг предыдущих владельцев кабинета и передал их горе конструктору.

— Вот так бы сразу, — сказал он, отключая робота от терминала. — Какие-то странные документы ты мне дал, где ты их откопал?

— От предыдущих хозяев кабинета остались.

— То есть, ты так и не доверяешь «РоСБИ»? — выдохнул он грустным голосом и понурил голову, словно двенадцатилетний мальчишка.

— Доверяй, но проверяй! — ответил я старой пословицей и дал команду роботу запуститься.

Робот был небольшого размера и в неактивированном положении напоминал форму небольшого чемодана без ручки, с которым я его и спутал, когда впервые Алекс проводил испытания. В активированном состоянии он был чуть больше и имел два захвата, напоминающие человеческую руку. Вместо датчиков-визоров он был оснащен двумя камерами бота-регистратора нарушений скорости на автотрассе. Они имели большее разрешение и позволяли распознавать даже рукописный текст на любых документах. Алекс их лично выпросил у начальника полиции. Передвигался он, левитируя над полом, используя антигравитационный режим магнитной подушки.

«РоСБИ» взял пачку документов и проследовал к платформе для сортировки. По заданным параметрам он разделял документы на две категории, раскладывая их в лотки. Когда документы закончились, робот издал сигнал и… поджег лазером индикатора документы из второго лотка — те, которые не соответствовали требованиям.

Мы наблюдали, как догорают документы. Алексей дезактивировал робота и, взъерошив на голове волосы, которые он не успел выдернуть из своей головы, сказал:

— Что же я сделал снова не так?

— Может, тебе обратиться в Нижний город, там найдутся умельцы, способные помочь? — «случайно» посоветовал я, пытаясь выведать у коллеги хоть толику информации.

— Думаешь, я не пробовал? Да, я переделал алгоритм, мой кузен из Нижнего города перенастраивал и заново устанавливал программу сортировки. Да что только мы не делали. Всё без толку… — он пнул робота, отчего тот завалился на бок, но, все-таки, устоял.

— А ты не можешь дать его адрес, понимаешь, у меня тут чип барахлит, а с моими модификациями его не возьмут в сервис. Ну что, поможешь? — я пристально уставился на Алека, ожидая ответа.

— Да, конечно, — ответил он полным отчаяния голосом и протянул мне визитку, отыскав её в одном из множества карманов своего комбинезона. На визитке было имя и название компании: «Юджин Макаров «MakarovTech». Я попрощался с Алексеем и пообещал, что помогу ему с «РоСБИ», как только будет время. Вопрос сегодняшнего дня я решил, но появилась новая непредвиденная ситуация — документы. Я миновал пропускной пункт без эксцессов и направился в Нижний город.

В кабинете начальника безопасности воцарилась тишина, когда все группы закончили доклад. Антуан Легро, в который раз просматривая отчеты, проходил круг описывая его рядом со столом, за которым восседали командиры подразделений. Был слышен стук каблуков сапог о паркет. Он то и дело останавливался и вглядывался в лицо каждого из них, пытаясь найти, кто же из них лжёт. Капитаны сидели в напряжении и не подавали вида, что нервничают — все ожидали, когда шеф скажет свое решение.

В течение последних двадцати лет неизвестная террористическая организация пытается подорвать авторитет Корпорации. Они не разбрасывают по городу листовки с призывами о том, что Корпорация нарушает права гражданина и человека, они не делают ничего, что могло бы их рассекретить. Они действуют тайно и не используют обычных граждан в своих акциях. Агенты этого конгломерата хакеров, преступников и сотрудников Корпорации, предавших устав, то и дело выявляются и ликвидируются. Один из помощников шефа отдела безопасности оказался вражеским шпионом. Его лично казнил Антуан Легро — с помощью устройства телепортации извлёк внутренние органы и с презрением наблюдал его муки.

Два месяца назад представители «отступников», так их окрестил Легро, попытались украсть документы, документы, из-за которых Корпорация может потерять своё влияние в государстве. Чтобы скрыть попытку диверсии, архив, в котором хранились документы, был подожжен верными людьми шефа Легро. Если бы об этом случае узнали в правительстве, на этом совете он бы уже не присутствовал. Диверсант был пойман и отправлен в зеро-сектор. Допросы и пытки привели к умалишению задержанного. Рассказать о том, кто его послал, и какие цели преследует организация в данный момент — не удалось.

— Все вон! — крикнул шеф. Командиры встали по стойке смирно, отдав честь, двойной колонной направились к выходу, чеканя каждый шаг как на параде. Шеф безопасности не приемлил нарушений устава. Все это знали и к нему на приём являлись строго согласно правилам и нормам этикета Корпорации.

Дождавшись, когда закроется дверь, Легро присел в свое кресло. Он решил подумать в одиночестве. Проблем было много, и разбираться с ними нужно немедленно. Ураган задержал его уже на сутки. Отовсюду приходили сигналы о нарушении зон безопасности. В такой суматохе отступники могли натворить бед. Но все меры он уже принял — у каждого сработавшего объекта дежурит пара надзорных. Медлить больше нельзя. Он понимал, что документы все-таки удалось вынести со склада. Но кто это сделал? А главное, когда? Сразу после проверки партий документов ангар опечатывался, и после этого доступ к нему имел лишь он. Значит — это было сделано во время поиска бумаг, либо в момент «случайного» пожара. «Предатели! Вокруг одни предатели!», — вертелось в голове Легро. Он долго разрабатывал этот план: вначале разделил документы по партиям и послал их в разные сектора, чтобы снизить опасность обнаружения пропажи. Затем, небольшими группами по пять человек, посылал для проверки документации. И каждый раз они возвращались ни с чем. Где же он просчитался? Отличник академии проиграл каким-то недоучкам — жалким отбросам общества! Он успокаивал себя. Ярость, которая им овладела, не поможет в этом вопросе, а наоборот, уничтожит все правильные мысли. Нужно успокоиться. Он глубоко вдохнул, задержал дыхание и сделал длинный медленный выдох. Решение должно быть на поверхности.

— Эндо, они всё ещё там? — уже спокойным и ровным голосом шеф Легро спросил секретаря о командирах. — Пусть заходят.

Капитаны вернулись в помещение, тем же строем, которым они его покидали и вновь, согласно этикету, поприветствовав хозяина кабинета, расселись по своим местам. На этот раз шеф Легро восседал на своем кресле с высокой спинкой, напоминающей трон.

— Итак, господа, необходимо снова проверить каждую папку, каждую страницу документов. Как я говорил ранее, эти бумаги очень важны для Корпорации. Начинаем прямо сейчас. Времени лелеять себя возможными предположениями, что всё обойдется — нет. А сейчас за работу. Свои участки вы знаете. Проверьте всё: каждую запятую, каждую точку. Нужно отыскать всё, что может помочь навести нас на какие-либо улики. Если будут подозрения в компетентности проверяемых — сразу в зеро-сектор. Никаких поблажек. Свободны…

На днях запланирована облава в Нижнем городе. Возможно, там получится захватить «языка» и решить множество проблем одним ударом. Эта мысль взбодрила Легро — он поудобнее расположился в кресле и начал заново просматривать отчеты, которые ему предоставили группы.

Солнце уже закатилось за горизонт, когда подошва моих сапог коснулась земли Нижнего города. Нижним он назывался лишь номинально. На самом деле — эта старая зона — обогащающая платформа, она находилась в десяти километрах над городом. Сюда мог добраться любой — только заплати. И поскольку у меня была визитка, проблем с проходом не возникло.

Тут обитали те, кого обычное общество не приняло в свои ряды, те, кому жизнь внизу сулила смертью в канализации или отправкой в зеро-сектор. Люди, находившиеся здесь, не считали себя отбросами общества, они добровольно покинули его, спасая свою жизнь. Законы города тут не действовали, каждый был сам за себя, и, когда было необходимо, вставал на защиту соседей. Таких платформ оставалось около двадцати штук по всей планете. Их ввели в действие, когда планете грозило вымирание из-за истончения озонового слоя. Миллионы людей получили радиационные ожоги вследствие попадания в зону действия прямых солнечных лучей. Каждая из таких платформ покрывала озоном тысячу миль в окружности от себя — поэтому вскоре после запуска в зону действия платформы начали пребывать беженцы из близлежащих поселений.

Платформа была разделена на сектора, каждый из которых был своеобразной гильдией рабочих. Мой путь был недолог — пройти через два сектора и попасть на торговую площадь, но, прежде чем найти Макарова, я решил пройтись по лавкам, магазинчикам и найти для себя что-то полезное. Незаконная торговля велась тут, сколько я себя помню, и правительство не вмешивалось, поскольку само закупало здесь некоторые вещи, не очень законные, и намного дешевле, чем на других материках. Любые товары — от электроники, наноэлементов, до человеческих органов, конечностей — органических или синтетических, неважно, взрослого ли человека или ребенка. Именно здесь — на этих станциях появились первые попытки создать симбионтов — людей-машин. Этому поспособствовали многочисленные травмы, полученные при озоновом кризисе.

Ураган не затронул простой и незатейливый быт. Среди рядов то и дело шныряла чумазая ребятня, выискивая в толпе зевак, чтобы стащить у них хоть что-то ценное из карманов или сумок с покупками. Получали они за краденное немного — пару кредитов, но это был единственный заработок для детей, родители которых были пойманы правительством или арестованы. Один из таких беспризорников — мальчишка лет десяти, ловко удирающий от дородного мужичка с огромнейшими усами как у таракана, пробежал мимо меня и скрылся в одном из переулков. Мужичок, потеряв его из виду, начал вертеть головой по сторонам, пытаясь заметить, куда подевался этот негодник. Он несколько минут бегал среди прилавков, расспрашивал — видел ли кто мальчишку и обещал заплатить за помощь в поимке малолетнего преступника. Но, не возымев результата, он с расстроенным лицом направился к докам, попутно посылая проклятия на воришку.

Продолжив скитаться между лотками, прилавками и многочисленными прохожими я нашёл сумку, в которую поместились бы документы. Их необходимо вывезти из кабинета, в противном случае, меня больше не увидит никто из друзей и знакомых. Проверив наличие потайных карманов, целостность швов и креплений я, не жалея, расстался с кредитами, и, спросив дорогу у продавца, направился в сторону компании Юджина, попутно устраивая покупки в сумке. Путь пролегал через тот самый переулок, в который совсем недавно прошмыгнул юный расхититель собственности.

По обеим сторонам переулка находились лачуги, тесно соседствующие друг с другом. Они будто опята — кучкой расположились вокруг опорной колонны и тянулись вверх, и едва помещались на крышах друг друга, сходившись в арку где-то в высоте. Со всех сторон доносились сотни голосов, которые сливались в один поток вибрирующего нескончаемого жужжания — создавая впечатление, что ты находишься в середине улья, и тебя вот-вот накроет волной ядовитых уколов. Чем дальше я продвигался, тем менее постоянным становился поток звуков, он то и дело прерывался лязгом механизмов и машин, хлопков. Звуки продолжали мучить мои неподготовленные барабанные перепонки, они ударяли по ним, как пневматический молот по наковальне. Комок тошноты подобрался к горлу, голова начала кружиться. Без чипа, который регулировал уровень шума в окружающем пространстве, и выдавал лишь ту — нужную палитру звуковых сочетаний, находиться здесь было опасно. Завернув за очередной поворот, я увидел нужную мне вывеску с названием компании и направился к ней.