Глава 41

БАКИ едет на восток в сторону Олбани по трассе I-90, глотая задуваемых в рот жучков, уже восемь часов. Над ним, ловя потоки воздуха, парит Сокол, собирая данные от Краснокрыла и других птиц.

Краснокрылу иногда нужно отвлекаться на охоту и еду, и его подменяют другие птицы, которые встречаются по дороге и поддерживают воздушную сеть наблюдения за фургоном ЦЕЛИ, который перевозит Уильяма Бернсайда. Орлы, совы, вороны, воробьи, малиновки и дятлы сменяют друг друга.

Сменив желтую древесницу, Краснокрыл заметил, как фургон съехал на незаметную дорогу среди деревьев к востоку от Олбани.

Супергерои остановились на восточном берегу реки Хадсон перед поворотом трассы I-90 на юг.

– Птицы заметили воздуховоды над землей около той дороги на площади больше двух футбольных полей. Их замаскировали под деревья, и, может, туриста это обмануло бы, но птицы заметят разницу. Я бы предположил, что там крупная подземная база ЦЕЛИ.

– Вдвоем не справимся?

– А есть разница?

– Если Шэрон там, то нет.

Баки снова садится на мотоцикл, а Сокол расправляет крылья, когда их внезапно окружает отряд летающих автомобилей ЩИТа, военные и транспортно-десантные самолеты. Из машины, которая вела колонну, выходит Черная Вдова. Сэм злится.

– Черт, Наташа, ты что, повесила на меня маячок, когда я звонил из Толедо?

– Вообще, наводку нам дал разочарованный бывший коллега Красного Черепа, который и сообщил, что вы уже могли выехать в эту сторону.

– И кто же этот разочарованный бывший коллега? – спрашивает Баки.

– Доктор Фаустус решил прекратить сотрудничество с Красным Черепом, но ему об этом не сообщил. Чтобы подтвердить свои слова, вчера ночью он включил навигатор Шэрон Картер. Она на…

– На подземной базе к востоку отсюда?

– Мы смогли найти этому подтверждение. Это не ловушка. Мы целый день наблюдали за этим местом, вторглись в их внутренние сети связи. Взломали радары, инфракрасные датчики и систему сигнализации. Через два часа сработает бункеробойная бомба и вскроет все выходы и пути отступления.

– Кажется, ЩИТ все просчитал. Наташа, нас что, не пустят на вечеринку?

– Нет, Зимний солдат, – выговаривает она по-русски. – Фаустус рассказал нам о еще одной части плана, которую он хочет воплотить на президентских дебатах в Олбани. Чтобы предотвратить катастрофу, нужен Капитан Америка.

– И он там будет, – говорит Баки. – Когда ехать?

Черная Вдова протягивает ему наушник.

– У тебя всего полтора часа. Старк следит за ситуацией и будет сообщать тебе об обновлениях. Поторопись.

 

Интерлюдия № 21

СЕНАТОР Райт растерян. Доктор Фаустус в ванной его номера в лучшем отеле Олбани сбривает свою пышную бороду.

– Вы не можете меня сейчас бросить, мы слишком далеко зашли, Доктор. Без ваших рекомендаций и помощи с речами я бы не дошел до этого этапа.

Фаустус похлопывает ладонями по своим гладким щекам, а потом сбрызгивает их лосьоном после бритья.

– Расслабьтесь, сенатор. Все пройдет как надо. Мне нужно уезжать, но мы с вами обязательно еще увидимся. Можете не сомневаться.

Накидывая пиджак гораздо более современного кроя, чем привычные, Доктор Фаустус направляется к двери в сопровождении Райта. Сенатор едва справляется с нарастающей паникой.

– А как же дебаты? Они начнутся уже меньше чем через полчаса. Я ведь должен играть героя.

Фаустус успокаивающим жестом касается лба сенатора. Волнение отступает. Есть в мире хоть что-то более примиряющее, чем голос Фаустуса?

– И ты будешь героем. Запомни: когда услышишь выстрел, человек слева упадет. В этот момент бросайся спасать того, кто справа.

 

Глава 42

КАМЕРЫ смотрят на Университетскую аудиторию в Олбани с пятидесяти позиций и передают изображение на экраны мониторов в центре управления операциями ЩИТа на Вертоносце. Публика набилась в ожидании дебатов между кандидатами в президенты и с нетерпением ждет новой речи Гордона Райта.

На экранах меньшего размера отображаются коридор здания, проходы и подъезды, крыши соседних домов. На службу вызвана дополнительная смена оперативников ЩИТа для помощи в наблюдении и анализе информации.

Несколько репортеров без умолку болтают о том, как резко поднялись позиции сенатора в опросах электората и выросла популярность его взглядов на политическую ситуацию.

Директор Старк стоит на мостике и смотрит на мониторы. На экранах он видит море лиц – люди наполняют зал и занимают места. При другой политической обстановке он и сам бы стоял на сцене: в костюме Железного Человека наблюдал бы за ходом операции. Прозрачность, может, и служит целям демократии в долгосрочной перспективе, но на короткой дистанции проблем не оберешься. Такую же озабоченность Старк видит на знакомых лицах подчиненных, едва кто-то из них посмотрит на него. Если бы Железный Человек вступил в игру, все было бы куда проще…

Знакомые лица.

Тони Старк принимает неожиданное решение.

– Проведите идентификацию по лицам в аудитории и в радиусе двух кварталов от нее.

Сотрудников распоряжение удивило, один из аналитиков возражает:

– Сэр, это потребует всех наших компьютерных мощностей, а у нас до сих пор не кончился процесс анализа пистолета Агента 13 и пуль, от которых погиб Стив Роджерс. В пулях есть необычные черты, которые…

– Выполняйте.

 

Интерлюдия № 22

КРАСНЫЙ Череп останавливается у Комнаты погружения на подземной базе ЦЕЛИ к востоку от Олбани, чтобы проверить, как дела у его замены Капитана Америка, Уильяма Бернсайда. Пойманного двойника поместили в тот же подавляющий суперспособности аппарат, в котором был Баки. К его мозгу подключены устройства, которые обеспечат его дальнейшее желание сотрудничать. Красный Череп задумывается, почему Доктор Фаустус лично не наблюдает за ходом этого этапа операции. Он приказывает технику ЦЕЛИ отыскать Фаустуса.

Пройдя дальше по коридору, Красный Череп заходит в лабораторию Арнима Золы и с радостью отмечает пульсирующий голубой свет, который говорит о том, что аппарат Доктора Дума заряжается. Он подавляет головокружение, которое охватывает его при входе в лабораторию. Когда эта машина работает, ощущение такое, будто пол постоянно подрагивает.

– Ну что, Зола, готово?

– Я полагаю, да. Конечно, сказать наверняка, работает ли, нельзя. Аппарат либо перенесет вашу личность в новое тело, либо нет.

– А тот, другой? Аппарат, который должен отделить меня от Лукина?

– В нем я больше уверен, поскольку сам его разрабатывал.

– Поразительно, что гордость Дума не помешала ему использовать некачественные материалы.

Немигающий красный глаз Золы поворачивается к Черепу, и тот видит в нем свое отражение, будто искаженное кривым зеркалом.

– Но ведь он не давал никаких гарантий, верно? Если бы вы дали мне больше времени, я бы раскрыл его секреты, и нам стали бы доступны врата вечности.

– Ни у кого нет больше времени, Зола. Но можем попробовать отвоевать себе немного, чтобы выполнить план. Если мы достаточно дерзки и готовы рискнуть всем.

Красный Череп осторожно направляется к двери.

– Позовите меня, когда подготовите девушку. Я буду в кабинете, посмотрю дебаты.

Когда он открывает дверь, по коридору в панике бегут техники.

– Доктор Фаустус пропал! Он стер все свои диски, «бэкапов» тоже нет!

Красный Череп наклоняется вбок, затем оборачивается и смотрит на Золу.

– Нас предали! Расписание теперь бессмысленно. Надо действовать сейчас, иначе потеряем все. Зола, готовь девчонку!

 

Глава 43

В ПОСЛЕДНИЙ раз, когда я видела Арнима Золу, каким бы гротескным персонажем он ни был, он показался мне довольно милым. Теперь Доктор Фаустус вернул мне мой разум, и я вижу Золу таким, какой он есть: чудовищем.

Он врывается в палату, хлопает дверью, сшибает медицинскую тележку у себя на пути. Затем склоняется надо мной – уродливый колосс из металла в оксидной пленке и черной резины. В кибергруди сияет голографическое лицо.

Он отстегивает лямки, которые скрепляли мои запястья и лодыжки, и с силой поднимает меня с каталки.

– Идем. Нам пора.

Пальцы затекли и ничего не чувствуют, и из ладони вываливается драгоценный аппарат, который я сжимала с тех пор, как Фаустус вложил его в мой кулак. Коробочка падает, отскакивает от моей кровати и катится по кафельному полу. Зола сразу понимает, что это.

Когда он нагибается, чтобы поднять локатор, пол сотрясает, от резкого изменения давления закладывает уши. Взрыв. Сильный. Чтобы содрогнулись основания подземной крепости, нужна большая мощность – бункеробойные бомбы. Наверное, это рейд ЩИТа.

Зола сковывает меня наручниками и тянет за собой в зал. Отряды охраны «Кронаса» мечутся по базе с энергетическим оружием в руках, а техники ЦЕЛИ вывозят на мини-тракторах маленькие пушки Тесла.

Один из пчеловодов докладывает Золе, что это и в самом деле боевая операция ЩИТа. Согласно отчетам, руководят налетом Сокол и Черная Вдова. Они уже пробили все основные выходы и сейчас расчищают путь к внутренним охраняемым объектам.

Я знаю, что в моем состоянии не смогу сбежать от Золы. Повязки до сих пор впитывают сочащуюся кровь, и я еле перебираю пальцами. Придется подыгрывать и терпеть, пока меня не найдут Наташа и Сэм. Зола пока не знает, что Фаустус вернул мне контроль над разумом, – и это мое единственное преимущество.

Механические пальцы Золы тянут мои наручники вперед, и мне приходится ковылять за ним по коридору.

– Наши отряды способны сдерживать нападающих как раз столько, сколько нам понадобится, чтобы все-таки устроить твою встречу с судьбой, деточка.

Понятия не имею, о чем он. Но если я выживу, я точно знаю, что с радостью надаю ботинком по этой уродливой голографической морде.

 

Интерлюдия № 23

ГРЕХ появляется в зале в приличном и очень подходящем для случая виде. На ней скромные очки, волосы собраны в аккуратный пучок. Привычные бюстье и кожа уступили место льняному костюму и туфлям на невысоком каблуке. В наушнике на фоне громких помех говорит ее отец.

– Все разом полетело к черту, но я на тебя надеюсь, Грех. Нас предал Фаустус, у ворот стоит ЩИТ, но ничто не заставит меня отступиться от первоначального плана. Очень важно, чтобы ты выполнила свое задание от и до. Слышишь меня?

– Конечно, отец, я же не идиотка.

– Сенатора Райта не должны убить. Это ясно?

– Абсолютно.

– Тебе нужно выстрелить по кандидату рядом с Райтом, а когда сенатор отпихнет второго кандидата, якобы чтобы его спасти, стреляй по тому месту, где он стоял, будто следующей целью должен был быть он.

– Я знаю план, отец.

– Я терпел тебя несмотря на многочисленные ошибки и возмутительную некомпетентность. Это твой шанс оправдаться, так что не подведи меня.

Грех встает с места и идет к кабине для СМИ, осматривая сцену из второго сектора. У нее есть карточка, которой открывается кабина. Оказавшись внутри, она без помех убивает репортера и оператора двумя маленькими пластиковыми кинжалами, которые пронесла через металлоискатели. Довольная собой, она отмечает, что ей даже не пришлось использовать пластиковую бутылочку с усыпляющим веществом. Ее отец гордился бы, если бы хоть немного был способен на такие чувства.

Следом в кабинку заходят четыре охранника «Кейн-Майер» со штурмовыми винтовками, а за ними – техник ЦЕЛИ в комбинезоне работника сцены. В руках у последнего два длинных алюминиевых футляра. Грех открывает один из футляров и достает снайперскую винтовку с глушителем.

Громилы «Кейн-Майер» встают перед входом в кабину, Грех устанавливает упор для винтовки, заряжает ее и проверяет оптический прицел. Она располагает перекрестие ровно на мясистой части левой руки Райта.

– Ошибки и некомпетентность? К черту тебя, любимый папочка.

Она поднимает перекрестье прицела на уровень лба сенатора и начинает нажимать на спусковой крючок.

 

Глава 44

ИДЕАЛЬНЫЙ по времени бросок отправляет красно- бело-синий щит отражать пули на расстоянии трех метров от подиума.

Микросекундой раньше, микросекундой позже, и встреча свинца и вибраниума не состоялась бы.

ЩИТ передал Баки информацию, как только в процессе идентификации по лицам в толпе обнаружилась Грех. Она уже ушла со своего места, когда в зале появился Баки. Но натренированный в бою глаз бывшего юного солдата заметил четкий силуэт в кабине для прессы, а навыки хорошо обученного советского оперативника помогли рассчитать время. Мощный бросок обеспечили разработчики ЩИТа, по распоряжению Ника Фьюри создавшие протез.

Щит отскакивает от дальней стены аудитории и летит обратно над сценой, где его ловит расплывчатая тень. Агенты секретной службы выхватывают оружие, но не решаются стрелять по человеку в знакомом костюме.

– Ты кто такой? – кричат они в растерянности.

Тень обретает четкие очертания и прыжками с одного ряда сидений на другой пробирается к кабине.

– Не узнаете? Я – Капитан Америка.

ГРЕХ видела нового Кэпа в деле и все еще носит повязку как напоминание о той встрече. Она знает, что агенты «Кейн-Майер» и техник ЦЕЛИ надолго его не удержат. Она также знает, что агенты секретной службы в спешке выводят из здания кандидатов в президенты и сажают их в бронированные лимузины, как положено по протоколу. Грех хватает второй алюминиевый футляр, выходит из кабинки и направляется к лестнице, ведущей на крышу.

 

Интерлюдия № 24

ГРЕХ хорошо понимает, что уметь признавать свои ошибки и исправлять их – совершенно разные вещи. И она отлично понимает, какие последствия повлечет ее бурная инициатива. Печальный опыт ее детства показал, что о любом непослушании с ее стороны, неважно, как тщательно она его скрывает, становится известно отцу. Грех подозревала, что он запрограммировал ее во сне признаваться во всех шалостях, и представляла себе, как он по ночам сидит у ее кроватки и склоняется поближе, чтобы выслушать ночную исповедь.

Гораздо больше, чем оказаться погребенной под полоской свежего бетона, она боится процесса, который приведет к этому наказанию. Она знает, как любит отец выдумывать кары и как верит, что «на порченых образцах нужно показывать хороший пример».

Подрывать план отца попыткой убить Райта не стоило. Она знает, что до него дойдет весть об этом, но главная ее ошибка – не убить другого кандидата. И по крайней мере это она может исправить. Если уж не получится порадоваться срыву планов Красного Черепа, можно хотя бы получить похвалу за меткую стрельбу с летальным исходом.

На самом верху пожарной лестницы Грех убеждает агента из охраны министерства финансов, что она просто студентка, которая испугалась выстрелов и теперь прячется. Недолгого разговора хватило, чтобы обездвижить агента веществом из бутылочки и добить одним из пластиковых кинжалов. Снайпер секретной службы так сосредоточен на сообщениях, которые ему передают через наушник, что не слышит, как подходит Грех. Она же вонзает кинжал ему между позвонков у основания черепа.

Открыв футляр, Грех любуется видом штатива, лежащего на серой подстилке из губчатого каучука. Она убирает штатив, отдирает каучук и улыбается тому, что спрятано под ним.

Грех считает, что побочные задания ее отца ничуть не хуже основного плана. Если уж это не вернет ей его расположения, то надеяться больше не на что.

Она достает из футляра любимое оружие боевиков и террористов, действовавших еще во Вьетнамской войне. Сейчас его использует Аль-Каида и другие: созданный в советской России РПГ-7, противотанковый гранатомет с упором на плечо.

Боеголовка для РПГ-7 с пьезоэлементом легко пробьет крышу бронированного лимузина секретной службы вроде тех, что сейчас стоят возле выхода и ждут своих выдающихся пассажиров.

Грех всматривается в них через парапет. Остается лишь один вопрос:

– Ну что, кто первый?

 

Глава 45

ЗОЛА предупреждал, что будет больно, и не соврал: ощущение было такое, будто сквозь все мое тело решили пустить сквозной канал. Этот псих с мозгами в коробке ударил меня каким-то разрядом, пока тащил в некую комнату в своей лаборатории, пульсирующую голубым светом. Мне кажется, по его замыслу, я должна была отключиться, и почти так и вышло, по крайней мере, разряд прошел по всей моей нервной системе. Мир превратился в единый всполох белого света и нестерпимую боль, но я все равно слышала разговор Золы и Красного Черепа.

Они поясами прикрепляют меня к аппарату, и меня разворачивает вертикально. Я ничего не вижу за белой пеленой, но знаю, что какой-то предмет передо мной мерцает холодным светом. Меня качает, как хрупкую лодочку в бурном море.

Красный Череп заставляет Золу торопиться, потому что не хочет оказаться пойманным врагами и навсегда оставаться в том теле, в котором заперт сейчас.

Я чувствую, как иголки в нескольких местах протыкают кожу. Техника вокруг меня жужжит все громче, свет пульсирует со все большей частотой.

– Подключение к Комнате погружения выполнено?

Это сказал Красный Череп. Но о чем?

Что такое Комната погружения?

– Не беспокойтесь, господин Череп. Соединение установится, когда нам будет нужно. Катализатор там, где надо, и отлично работает.

– Откуда такая уверенность, Зола? Без ребенка точно сработает? Ты сказал, что важна ДНК эмбриона.

Теперь они полностью завладели моим вниманием. Во всем этом еще и ребенок какой-то участвует? Надо его спасти! Они дали мне причину собрать в кулак волю и сознание. Я готова защищаться.

– Процесс, вероятно, успешно пойдет и без ДНК ребенка. У нас есть Константа, значит опасности нет, к тому же мы подстраховались, и в Комнате погружения все готово к сдерживанию.

Константа? Они постоянно говорят про Константу… стоп, может, это я – Константа? А Зола умеет пересаживать сознание из тела в тело…

Они собираются подселить Красного Черепа в мое тело!

Они хотят…

Нет.

Бессмыслица какая-то.

Белый свет отступает, и передо мной медленно проясняются очертания чего-то, испускающего голубой пульсирующий свет.

– Зола, очень долго. Откуда нам знать, что он хотя бы в потоке времени и мы можем его извлечь?

Что? А теперь они о ком?

– Пули искажения времени, которые были у нее в пистолете, сработали как надо, господин Череп. Мы точно знаем: они похоронили не то, что думают.

О боже. Я знаю, о ком они. Я знаю…

И я его вижу. Он материализуется в этой синеве. Это он, это он, это он…

– Ну вот, господин Череп. Видите, работает. Никакого запасного плана в Комнате погружения не нужно.

Они не знают, что я в сознании. Они не знают, что Доктор Фаустус избавил меня от своей власти. Они не знают, что я вернула себе контроль и больше не слежу за их игрой пассивно. Они не знают, с какой силой я могу ударить.

Я Константа только тогда, когда не контролирую себя. За этим и нужен был Доктор Фаустус. Но теперь все изменилось.

Гори в аду, Красный Череп. У тебя ничего не выйдет.

– Зола, что происходит? Он исчезает. Он ведь должен просочиться обратно в наш континуум…

Голубое свечение затухает.

Все заволакивает белым светом, и комната погружается в тишину.

Цвета потихоньку возвращаются, в потоках света появляются и начинают расти пылинки. Следом возвращаются звуки, нарастающие от еле слышного бормотания до хорошо слышных слов. Я больше не на вертикальной пластине – я стою на четвереньках на полу, ощущая в ноздрях запах плавленого металла.

– Это она сделала, Зола? Она уничтожила аппарат? Эта никчемная девка?

– Это полный провал протоколов контроля Фаустуса. У нее не должно было быть собственной воли. Она оборвала связь и закоротила устройство.

– Зола, почини!

– Нет времени. Силы ЩИТа прорвутся в любой момент.

Боль.

Теперь я чувствую настоящую боль. Меня снова и снова пинает Красный Череп.

– Ты сорвала мои планы!

– Господин Череп, некогда. К тому же ничего не сорвалось, всего лишь временно отложилось. Надо выбираться отсюда.

– Для меня все потеряно. Мне не выбраться из головы Лукина.

Я перекатываюсь на спину и пытаюсь собраться с силами. Я слышу, как удаляются по лаборатории, а затем стихают в коридоре шаги. Металлический голос Золы пока еще слышен на фоне все более громкой стрельбы.

– Это не совсем так. Мы все еще можем частично исполнить план.

Я с трудом встаю на ноги и ковыляю из лаборатории. Повсюду стоит горький запах какого-то топлива. В дверях неподвижно застыл наемник «Кронас». Я забираю у него пистолет и проверяю, достаточно ли в нем патронов. Затем направляюсь в коридор – прочь от звуков стрельбы.

 

Глава 46

СОКОЛ и Черная Вдова временно присоединились к отряду ЩИТа с тяжелым вооружением. Уже расчищено и взято под контроль восемьдесят процентов территории. Стрельба раздается в отдельных изолированных локациях, где укрепились несогласные. Прорываясь через обороняющихся врагов, Сокол и Черная Вдова двигались в сторону медицинского отсека, где, согласно локаторам, держали Шэрон Картер. Однако в отсеке, усыпанном обломками медицинской техники, они нашли лишь ее GPS. В большей части здания электричество отключили, и единственным освещением остались фонари на шлемах бойцов и красные лампочки, свидетельствующие о срочной блокировке.

Дальше по коридору обнаруживаются хорошо защищенные двери. Супергерои проламывают их и оказываются в лаборатории Арнима Золы, которого тут же осыпают свинцовыми пулями. Сокол перешагивает дымящиеся остатки запасных тел профессора и заходит в помещение в глубине лаборатории. Создание Доктора Дума все еще плавится, а некоторые части слабо светятся голубым.

Черная Вдова, следуя за Соколом, говорит:

– Так вот в чем было дело. Вот что Зола мастерил для Красного Черепа. А Шэрон они хотели использовать как часть процесса. Доктору Фаустусу нужно было лишь подготовить ее.

Сокол заключает, что у нее было куда больше разведданных: с тем, что знал он сам, сделать такие выводы было бы невозможно.

Агент ЩИТа в испещренной ямками и частично оплавленной броне, едва дыша, предлагает им пройти в следующее помещение.

Эту комнату разнесли изнутри.

Огромное устройство для сдерживания и подавления суперспособностей – точнее то, что от него осталось, – занимает здесь центральное место. Кто бы в нем ни находился, с отключением электричества аппарат был обесточен, и пленник получил силы обратно. Стальные выступы, которые служили для поддержки, выгнуты назад, и в аппарате никого нет.

– Таша, ты думаешь о том же, о чем и я?

– Парень, за которым вы с Баки следили, начиная с Миннеаполиса. Бернсайд, липовый Капитан Америка от Красного Черепа.

Толстые кабели тянутся от стен, граничащих с лабораторией Золы и комнатой, где установили машину Доктора Дума. Сокол заметил, что, судя по состоянию кабелей, их протянули недавно.

– Как думаешь, с чего ремонт?

– Я думаю, надо побыстрее найти Шэрон.

 

Глава 47

Я ДОГОНЯЮ Золу и Красного Черепа ближе к концу тайного коридора.

Думаю, я бы их упустила, если бы они не задержались в еще одной комнате, полной странного оборудования Профессора. К счастью, я добралась до них, как раз когда они выходили. Понятия не имею, чем они там занимались. Заглянув внутрь, я успела заметить только панель с мониторами, на которых застыли цифры 0,000.

Собираю все свои силы, только чтобы продолжать идти. Нельзя упасть в обморок. Что, если они преследуют ребенка, о котором говорили?

Я крадусь за ними, перебираясь от двери до двери, и наконец могу расслышать слова. Говорит по большей части Зола.

– Надо спешить. Все здание забито врагами. Соберитесь, или мне придется уходить одному.

Красный Череп дергает за маску, силясь от нее избавиться.

– Мне нужны мои вещи. Эта дрянная штуковина мешает мне дышать.

Наконец ему удается снять маску, и под ней оказывается лицо Александра Лукина. Первое, что приходит мне в голову, – он слишком молодо выглядит. Если подумать, Стив и Красный Череп – почти ровесники, как и Ник Фьюри с Черной Вдовой. Так что все возможно. Странно другое. Когда нет маски, этот человек полностью превращается в Лукина и даже говорит с акцентом. То есть это не просто психопат со склонностью к паранойе, но и несколько личностей в одном теле?

Ай, не важно.

Он убил Стива Роджерса моими руками.

По крайней мере, я догнала его раньше, чем он добрался до того ребенка.

Выхожу в коридор и окликаю его.

– Красный Череп!

Не отвечает. Затем поворачивается ко мне с удивленным выражением лица.

– Что такое? Ты со мной говоришь?

Я нажимаю на спусковой крючок, потом еще и еще, пока не кончаются пули. Человек с маской Красного Черепа, мертвый, лежит на полу.

На Золу – или на себя саму – пули не осталось. Но я больше не собираюсь убивать. Я знаю, что Стив не одобрил бы мои поступки. Но я не Стив, а Стив никогда не погубил бы того, кого любит. Мне приходится судить о Стиве по тому, как он судил бы обо мне, и мне это очень не нравится. Я не могу вечно думать о том, что бы он сказал о моих поступках. И не могу смириться с тем, что чудовище, заставившее меня убить его, все еще ходит по земле.

Сзади раздается безэмоциональный голос Арнима Золы:

– Ты даже вообразить не можешь, насколько бессмысленны твои действия.

Он тянет в мою сторону черные резиновые руки.

В спину Золы вонзается осколок потемневшего металла и, прошив его насквозь, выходит между глаз на голографическом лице. Голограмма мерцает и потухает. Кибертело грудой металла падает на пол, и за ним показывается убивший Золу человек.

На нем костюм Капитана Америка. Маски нет. Это Бернсайд – Кэп из пятидесятых, которого я сначала пыталась спасти, а потом застрелить.

У меня к нему только один вопрос:

– Так ты теперь хороший?

 

Глава 48

БАКИ укладывает четырех громил «Кейн-Майер» и техника ЦЕЛИ секунд за десять, но дочь Красного Черепа уже сбежала. Метнувшись к коридору, он врезается в паникующую толпу, которая хлынула к выходу.

– Старк, помоги. Не знаю, куда она делась.

– На крыше.

Взбежав по пожарной лестнице, Баки перескакивает через тело агента секретной службы и несется по парапету, пока Грех прицеливается по лимузинам.

Она оглядывается на мгновение, говорит:

– Ты опоздал, Капитан Недоумок, – и стреляет из гранатомета. Баки летал, когда Грех еще пешком под стол ходила. Он знает, что, даже если набросится на нее, она успеет выстрелить. Он просчитывает траекторию так, чтобы обойти ее и, прикрывшись щитом из вибраниума, оказаться между гранатометом и лимузином.

Боеголовка попадает ровно в центр щита. Взрывной волной Грех отбрасывает назад, а Баки падает вертикально вниз.

Словно большая подушка безопасности, пустой лимузин проминается под героем в красно-бело-синем костюме. Мгновение он неподвижно лежит на искореженном автомобиле, сжимая в руках щит, будто фигура крестоносца, высеченная на надгробии.

Два десятка агентов секретной службы со взведенными автоматами окружают сплющенный лимузин.

Во время взрыва повредился наушник ЩИТа. Фраза Старка оборвалась на половине:

– Наши люди схватили Грех на крыше, и…

Агенты у автомобиля стараются оценить ситуацию.

– Это ведь?..

– А ты как думаешь, идиот?

Агент, руководящий столпившимся у лимузина отрядом, говорит тоном, выдающим в нем начальника.

– Отступить. Оружие убрать. Кто-нибудь, помогите Капитану Америка.

Капитан Америка.

Десяток рук тянутся к человеку в костюме, чтобы помочь ему выбраться на тротуар. Еще десяток ладоней похлопывают его по плечу или трогают щит.

Над толпой агентов раздается голос:

– Кэп, посмотри сюда!

Сверкают сотни фотовспышек на телефонах.

Тысяча человек выкрикивают что-то в знак поддержки и ободрения.

Мужчина, который когда-то был совсем юным солдатиком, – а потом советским киллером и, казалось, совсем потерялся, – понимает, что обрел себя.

 

Глава 49

Я СМОТРЮ на укрепленный стальными балками бетонный потолок. Вокруг стоит облако пыли. Иногда раздаются выстрелы или приглушенные взрывы.

Я сажусь, испытывая короткий приступ головокружения. Наверное, ненадолго потеряла сознание. Я не знаю, как мне хватило сил сюда добраться. Подставного Стива в ненастоящем костюме Капитана Америка нигде не видно.

Я откидываюсь и подпираю себя локтями, а ко мне сквозь пыль и дым подходят две фигуры – Черная Вдова и Сокол. За ними следует отряд агентов ЩИТа.

– Сэм… Наташа… Я так рада, что вы пришли.

Сокол пинает бесчувственного Золу и вырывает красную маску из руки второго трупа.

– Арним Зола и Красный Череп. Неплохой улов, Шэрон.

Кажется, я начинаю плакать, а Сэм опускается на колени и обнимает меня.

– Сэм, это я. Я убила Стива. Я и не подумала бы о таком, но…

Сэм сжимает меня крепче.

– Мы знаем. Тобой управлял Зола. Теперь все позади.

Наташа берет меня за руку.

– Шэрон, все закончилось, и хорошие ребята победили.